Что такое диктаторское руководство

Диктатор — кто это и что такое диктатура, ее плюсы и минусы

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Политическая власть выступает мощным инструментом воздействия на людей, так как она использует в своей деятельности государственный аппарат принуждения.

При отсутствии должного контроля со стороны общества политик может сосредоточить в своих руках огромные властные ресурсы, что нередко приводит к формированию диктатуры.

Давайте разберемся, в чем опасность и особенности этой формы реализации политической власти, и почему диктатура нередко поддерживается со стороны общества.

Диктатура — это…

Диктатура (лат. dictatura) — это одна из форм реализации политической власти, которая характеризуется концентрацией управленческих полномочий в руках одного лица или правящей группировки, имеющей схожие политические позиции.

Отличается директивным правлением, не зависящим от формы власти и отношения к ней.

Этот признак ярко иллюстрирует Франция эпохи ВФБР (революции), где установилась республиканская форма власти (демократия), однако способом реализации власти стала якобинская диктатура.

Диктаторские режимы часто используют репрессивные меры (это как?) против сил, не разделяющих их идеологию (что это такое?) или политические взгляды. Также они подавляют права и свободы граждан, чьи действия противоречат принципам правящего режима.

Почему граждане нередко поддерживают диктатуру можно посмотреть здесь:

Кто такой диктатор

Диктатор — это лидер государства, который обладает неограниченной властью.

Современная политология (это что?) ассоциирует такого политика с жестким стилем правления, нередко выходящим за рамки правового поля. В новейшей истории известно много диктаторов, которые узурпировали власть и долгое время правили страной.

Среди них:

1. Франко в Испании.
2. Хорти в Венгрии.
3. Саддам Хусейн в Ираке.
4. Салазар в Португалии.
5. Аугусто Пиночет в Чили.
6. Муамар Каддафи в Ливии.
7. Пол Пот в Камбодже.
8. Сухарто в Индонезии и другие.

Большинство из них получили власть в результате переворотов, бунтов, революций (это как?), а также опираясь на поддержку военной хунты. В ряде случаев вмешивались зарубежные силы.

Могло быть и так, что будущий диктатор выиграл выборы и задержался во власти на долгое время. Подобное произошло с Ф.Маркосом, который стоял у власти на Филиппинах около 20 лет.

Многим диктаторам удалось создать сильное государство, политика которого отражала интересы народных масс. Такие режимы часто попадали под санкции (это что?) и эмбарго (это как?), но были понятны и прогнозируемы в своих действиях, и исключали беспредел на подконтрольных территориях.

Свержение Хусейна и Кадафи спровоцировало хаос в Ираке и Ливии, создав условия для расцвета террористов и ультраправых элементов.

Зачастую диктаторам присваиваются различные титулы. Например, Каддафи был «лидер революции», а иранский руководитель Хомейни назывался «духовный лидер».

В отдельных странах формировался режим коллективной диктатуры (Сомали 1997—1999 года или Югославия после кончины И.Броз-Тито в 1980 году). Здесь ответственность за принятые решения несли одновременно все участники правящей группировки.

Формы диктатуры

При ответе на вопрос что такое диктатура нужно помнить, что она способна принимать форму авторитаризма (это как?) или тоталитаризма (это что такое?).

Авторитарные режимы получили широкое распространение в постколониальный период в странах третьего мира.

В них слабо развито гражданское общество, отсутствуют признаки правового государства (это как?) и подавляются свободы граждан. При этом может присутствовать формальная многопартийность и свобода СМИ, рамочная экономическая свобода и даже «карманная оппозиция».

Тоталитарные диктаторы наиболее ярко проявили себя в СССР (И.Сталин) и фашистской Германии (А.Гитлер). Они сумели подчинить своим идеям многомиллионные массы, видевшие в них людей, способных обеспечить процветание страны на долгие годы.

Диктатура может воплощаться в виде триумвиратов (Цезарь, Помпей и Красс в древнем Риме), вождей (Ким Чен Ир в КНДР), военной хунты («Черные полковники» в Греции), лидеров суперпрезидентских республик, а также глав абсолютных монархий.

Достоинства и недостатки диктатуры

Сторонники диктаторских режимов видят в них следующие достоинства:

1. строгий порядок в государстве, отсутствие потрясений и хаоса;
2. стабильность развития страны, четкий политический курс;
3. диктатор, занимающий положение над политической властью, имеет статус непредвзятой фигуры, которая выполняет функцию управления и социального арбитража;
4. режим берет на себя полную ответственность за судьбу государства;
5. способность сконцентрировать ресурсы и мобилизовать граждан для реализации общенациональных проектов.
6. как правило, в сложной международной обстановке такая форма правления проявляет себя лучше, чем «неповоротливая демократия», которая хороша во времена спокойные.

В числе недостатков диктатуры называется:

1. чрезмерно жесткое правление с репрессиями и подавлением инакомыслия;
2. смерть или низвержение диктатора (особенно если он правил долгий срок) способна вызвать политические потрясения в стране;
3. формируется определенный застой в высших кругах политической власти, вызванный ее несменяемостью;
4. отсутствие развитых оппозиционных сил препятствует объективной оценке результатов деятельности власти, что повышает шанс на ошибки;
5. отсутствие политического плюрализма (это как?), благодаря чему исключается легальная возможность смены лидера государства в случае проведения политики, противоречащей интересам граждан.

Заключение

Диктатура считается одной из самых древних форм осуществления политической власти.

За несколько тысячелетий она прошла большую эволюцию от опиравшихся на толпу античных режимов до развитых политических систем XX века, подчинивших государственные ресурсы собственным целям.

Неизменно оставалось одно － жесткий стиль правления, развитый репрессивный аппарат и стремление к исключающему компромиссы единоличному правлению.

Мы объясним, что такое диктатура, какие типы существуют и их характеристики. Кроме того, примеры из истории и современности
Диктатура основана на абсолютном лидерстве человека или группы

Что такое диктатура?

Диктатура – это форма правления , при которой один человек или небольшая группа людей обладает абсолютной властью над государством бессрочно и без реальных конституционных ограничений. Это подразумевает, что политическая власть осуществляется авторитарно, сверху вниз, без места для дебатов или политического несогласия, и, следовательно, без места для осуществления демократии

Диктатура может быть установлена разными способами, некоторые даже приходят к власти демократическим путем, другие – через революции , гражданские войны или государственные перевороты. Но даже если их происхождение легитимно и демократично, авторитарные практики и дисбаланс сил, присущий любой диктатуре, не позволяют отстранить их от власти, а иногда и осудить

Термин диктатура происходит от слова диктатор, то есть лицо, обладающее политической властью в правительствах такого рода, а это слово, в свою очередь, происходит от латинского dictator, термина, использовавшегося в древнеримской республике для обозначения магистратов, которые перед лицом военной угрозы или чрезвычайного кризиса наделялись особыми и абсолютными полномочиями, то есть неограниченной властью в государстве

Диктатуры не следует путать с монархиями, поскольку в последних власть короля ограничена другими политическими силами (например, в случае парламентских монархий) или подчинена конституции (в случае конституционных монархий). Диктатура – это современное политическое понятие

Характерные черты диктатуры

В целом, любая диктатура характеризуется:

• Абсолютная и неограниченная политическая власть в руках одного человека или одной партии, или клики, обычно военной.
• Приостановление минимальных конституционных гарантий, таких как свобода слова цензура прессы), свобода ассоциации, право на протест, право на жизнь и т.д.
• Авторитарное управление властью государства , поддержание политического и социального порядка любой ценой, в том числе путем осуществления систематического насилия над населением : репрессии, тюремное заключение, исчезновения, пытки и т.д.
• Аннулирование или роспуск демократических институтов, делая невозможным баланс сил Республики и нарушая положения Конституции или, по крайней мере, давая ей предвзятую, удобную интерпретацию.
• Утрата верховенства закона граждан преследуют по-разному в зависимости от того, принадлежат ли они к сегменту власть имущих, которые становятся неприкасаемыми.

Виды диктатуры

Военные диктатуры часто открыто применяют насилие в отношении граждан.

Диктатуры могут быть разных типов, поскольку они создаются в соответствии с желаниями и потребностями группы которая берет на себя абсолютную власть. Для диктаторского правления не существует правил или руководств, но на основании их сходства мы можем провести различие:

• Военная диктатура. Диктатура, при которой военное руководство захватывает политический контроль над государством в результате государственного переворота или победы в какой-либо гражданской войне. Они обычно правят через военные хунты или военно-гражданские хунты, и обычно применяют насилие открыто против граждан, милитаризируя улицы и отправляя военное правосудие.
• Персоналистская диктатура. Так называют диктатуры, в которых все руководство государством находится в руках одного человека, обычно харизматического лидера или каудильо, который затем правит в соответствии со своими субъективными критериями, в полностью авторитарной манере. Его слово становится законом, и, если его не удается отстранить от власти до этого момента, такие правительства действуют до смерти диктатора.
• Монархическая диктатура . Ранее мы говорили, что монархию не следует путать с диктатурой, но в данном случае верно и то, и другое. Это диктатуры, в которых член линии наследования какой-либо королевской аристократии захватывает политическую власть в государстве, правя абсолютно, защищенный своим предполагаемым королевским правом иметь голубую кровь.
• Диктатура пролетариата. Этот термин марксистского происхождения часто используется для обозначения коммунистических диктатур, то есть таких, в которых партии левого и революционного толка тем или иным способом захватывают власть, оттесняя демократию и силой насаждая свою модель тоталитарного общества без социальных классов , в котором власть осуществляется вертикально от верхушки партии.
• Диктабланда. Это самые современные формы диктатуры и самые трудноопределимые, поскольку они сохраняют явные демократические черты или некоторые республиканские практики. Они представляют собой смешанный и сложный тип диктатуры, который не всегда признается таковым.

Разница между демократией и диктатурой

Фундаментальные и непримиримые различия между демократией и диктатурой обычно заключаются в следующем:

• Выборы правительства. Демократии предусматривают системы голосования и равного участия для избрания властей, которые будут легитимно осуществлять политическую власть в течение определенного периода времени. С другой стороны, диктатуры отказываются от власти и осуществляют ее в деспотической манере, без поддержки населения или, по крайней мере, не допуская возможности избрания других правителей.
• Баланс сил Современные демократические государства являются более или менее республиканскими, то есть в них действует принцип баланса и разделения публичной власти , так что институты исполнительной законодательной судебной власти уравновешивают друг друга и защищают народ от злоупотреблений властью. В диктатурах этот принцип утрачивается, и воля диктатора или правящей партии навязывается любым институтам.
• Уважение прав и свобод. Любая уважающая себя демократия должна уважать основные права человека , которые включают право на жизнь , на свободное политическое осуществление, на выражение и безопасность различных точек зрения. В диктатурах, напротив, эти права приостанавливаются или ущемляются безнаказанно, поскольку власть не ставит под сомнение собственные методы и не находит оправданий для применения насилия против народа.
• Социальная справедливость и порядок. Демократии – это сложные системы, которые стремятся к 4BWWWM миру и процветанию посредством ограниченного правления большинства, и поэтому могут быть более или менее проблематичными, поскольку люди имеют свободу протеста, политического участия и демонстраций. Диктатуры, с другой стороны, часто являются режимами молчания: не допускаются ни протесты, ни забастовки, ни оппозиция, поэтому они не обеспечивают социальную справедливость, а навязывают определенный порядок с помощью насилия, независимо от того, кому это вредит.

Диктатуры на протяжении всей истории

В течение 20-го века диктатуры развивались в разных частях мира.

К сожалению, примеры диктатур в современной истории человечества многочисленны. Одними из самых печально известных дел были:

• Фашистские диктатуры в Европе. Они возникли в первой трети XX века как реакционный ответ на угрозу коммунизма , победившего в России, и в значительной степени из-за состояния политического кризиса, оставшегося после Первой мировой войны. Здесь следует отметить диктатуру Франко в Испании (1939-1975), нацистскую диктатуру в Германии (1933-1945), фашистскую диктатуру в Италии (1922-1943).
• Коммунистические диктатуры.  Во время холодной войны Советский Союз пропагандировал в различных странах теорию о том, что диктатура пролетариата станет переходным этапом к коммунизму и бесклассовому обществу. К таким диктатурам относятся: Советский Союз сталинизма (правительство Иосифа Сталина, примерно с 1930 по 1953 год), Китайская Народная Республика Мао Цзэдуна (с 1949 по настоящее время), Северная Корея династии Кимов (с 1948 по настоящее время) и Куба Фиделя Кастро (с 1959 по настоящее время).
• Латиноамериканские военные диктатуры также возникли во время холодной войны, но в результате вмешательства США в дела региона с целью огнем и кровью подавить коммунистические мятежи и любые виды народного правительства. Среди них выделяются своей жестокостью: процесс национальной реорганизации в Аргентине (1976-1983), пиночетизм в Чили (1973-1990) и Парагвай Альфредо Стросснера (1954-1989).

Страны с диктаторскими режимами сегодня

В начале 21-го века, к сожалению, более чем в нескольких странах существуют диктаторские правительства. Некоторые из них возникли в прошлом веке, например, вышеупомянутые коммунистические режимы Кубы, Северной Кореи и Китая (Советский Союз распался в начале 1990-х годов), хотя их лидеры-основатели давно умерли

Однако из-за недемократического правления, сохранения у власти одной партии или преследования своих оппонентов, правительства стран:

• Венесуэла. Николас Мадуро, преемник харизматичного и популистского лидера Уго Чавеса после его смерти, правит этой карибской страной с 2013 года в результате всенародного голосования. Однако с 2017 года его считают диктатором из-за того, что он де-факто отстранил от власти Национальную ассамблею (законодательную ветвь власти), где большинство составляет оппозиция, законодательным органом, состоящим из воинственно настроенных членов правящей партии.
• Таиланд С 2014 года правит Прают Чан-о-ча, премьер-министр страны, который пришел к власти в результате военного переворота против тогдашнего премьер-министра Йинглак Шинаватры. С тех пор страна находится под военным правлением.
• Под управлением президента Гурбангулы Бердюхамедова с 2007 года, когда умер его бывший диктатор Сапармырат Ныязов, пришедший к власти при Советском Союзе и коммунизме в 1985 году; Бердюхамедов был его вице-президентом и таким образом был поставлен во главе государства в 2006 году. В следующем году он провел президентские выборы без оппозиции и был избран президентом, несмотря на протесты международных наблюдателей и обвинения в мошенничестве со стороны оппозиционных партий. С тех пор он использует для обозначения себя туркменский термин ‘аркадаг’ – защитник.
• Эритрея Официально правит с 1993 года Исайас Афеворк, хотя он уже был фактическим президентом этого африканского государства, политическое отделение которого от Эфиопии было окончательно оформлено в 1993 году. Афеворк возглавляет Народный фронт за демократию и справедливость, который, по иронии судьбы, является единственной существующей партией в стране и управляет всеми ее институтами. По данным Amnesty International, около 10 000 эритрейцев были заключены в тюрьму за протесты против правительства, которое подвергало их различным голодовкам (последний раз в 2011 году) и неоднократно откладывало выборы.

Далее следуют: Тоталитаризм

Что такое диктатура?

Диктатура — это ничем не ограниченная государственная власть, опирающаяся на силу господствующего класса Термин «диктатура» происходит от латинского слова «dictatura», что означает «неограниченная власть».

К основным чертам диктаторского режима относят репрессии против оппонентов диктатуры и ущемление любых прав граждан, так или иначе противоречащих установившемуся в государстве типу правления. Эффективное функционирование диктатуры прямо зависит от ее восприятия в обществе, от идеологических формул ее обоснования и от ситуации, сложившейся внутри самого государства.

В наши дни под диктатурой понимают не ограниченную законами, не сдерживаемую никакими внутренними факторами и не контролируемую социумом и его институтами власть одного человека или группы лиц. При этом диктаторские режимы могут сильно различаться между собой, и в некоторых из них, пусть и формально, продолжают существовать демократические институты. Однако, все они находятся под строгим контролем властей и не имеют никакого существенного политического влияния.

Формы диктатуры и их признаки

К типичным формам диктатуры новейшего времени относят авторитаризм и тоталитаризм, о которых мы и поговорим чуть ниже.

1. Авторитаризм

Авторитаризмом называют разновидность политического режима, существенно ограничивающего права и свободы граждан, по сути, лишая их любого влияния на политику, но оставляя относительную свободу в неполитических сферах жизни общества.

Фундаментом авторитарного строя является экономическая отсталость, а также сохранение традиционного уклада социума с его ориентацией на пусть и устоявшиеся, но давно и откровенно устаревшие формы социальной жизни. Характерными признаками авторитаризма являются:

• неограниченная и неподконтрольная населению власть, опирающаяся, прежде всего на силу;
• жесткая иерархичность и обязательная централизация власти, при которой выборы на любом уровне становятся лишь формальным действием;
• отсутствие реальных политических партий, оппозиции, независимых СМИ и общественных организаций (например, профсоюзов), как следствие — невозможность ведения легальной оппозиционной деятельности внутри страны;
• отсутствие социальных лифтов в политике, поскольку путь в правящую элиту, по сути занимающуюся самовоспроизведением, часто посредством наследственной передачи власти, фактически закрыт для подавляющего большинства граждан;
• малая вероятность смены политического режима ненасильственным путем.

Основной опорой авторитаризма являются силовые структуры, однако, такие режимы стремятся и к иным способам легализации, например, через формальные выборы.

2. Тоталитаризм

Тоталитаризмом называют идеализированный режим, главным признаком которого является осуществление органами государственной власти полного (т.е. тотального) контролями за всеми сферами жизни социума. К типичным признакам тоталитаризма относят:

• предельную централизацию власти, сосредоточение всех реальных полномочий в руках диктатора и его ближайших сторонников, чаще всего — в руках у верхушки единственной легальной в стране партии, возглавляемой самим диктатором и сросшейся с государственным аппаратом;
• Ликвидация демократических институтов;
• обязательный контроль госорганов за экономической жизнью страны;
• отсутствие у граждан прав и свобод, постоянное внедрение в общество единственной официальной идеологии, вождизм;
• превращение СМИ в послушное орудие государственной пропаганды;
• вторжение государства в частную жизнь гражданина;
• осуществление жесткого террора, направленного как на реальных, так и на потенциальных, часто мнимых оппонентов режима;
• крайняя милитаризация общественной жизни.

Известные диктаторы

В числе наиболее известных диктаторов необходимо упомянуть

• Адольф Гитлер (1889-1945), Германия;
• Ким Ир Сен (1912-1994), Северная Корея, годы правления 1948-1994;
• Мао Цзэдун (1893-1976), Китай (годы правления 1943-1976), творец «Культурной революции»;
• Бенито Муссолини (1883-1945), Италия, годы правления 1922-1943;
• Аугусто Пиночет Угарте (1915-2006), Чили;
• Антониу ди Оливейра Салазар (1889-1970), Португалия, годы правления 1932-1968;
• Анастасио Сомоса (1896-1956), Никарагуа;
• Иосиф Виссарионович Сталин (1878-1953) советский политический и государственный деятель;

Причины становления диктаторских режимов

Специалисты выделяют три главных причины становления диктатуры:

• Наличие идеологии. Подобно любому другому политическому движению, диктатура опирается на определенную идеологию. Интересной особенностью диктаторских режимов является утопичность цементирующих их идеологий, часто направленных на построение некоего нового, идеального мира. Именно такими были коммунистическая и нацистская идеологии;
• Формирование ложного ощущения безопасности. Диктаторский режим всегда строится по образу осажденной врагами крепости, населению постоянно рассказывают о происках внутренних и внешних врагов, от которых их защищает диктатор. Оказавшись под тотальным воздействием пропаганды, многие действительно начинают верить в то, что без мудрого правителя их страна рухнет, после чего наступит хаос.
• Харизма диктатора, наличие у него хороших ораторских способностей. Обязательными качествами практически любого диктатора являются харизма и умение выступать перед большими аудиториями, привлекая к себе интерес людей и завоевывая их внимание. Как правило, умеющий обаять большую группу людей индивид начинает нравиться массам, а следом за симпатией приходит и доверие. А наличие харизмы помогает сформировать правильный образ потенциального диктатора, в котором население начинает видеть мудрого и справедливого руководителя, не замечая его некомпетентности и непрофессионализма.

Преимущества и недостатки диктатуры

Сторонники диктатуры приводят следующие доводы в пользу данной формы правления:

• диктатура избавляет государство от возможных внутренних неурядиц и потрясений;
• подобный режим обеспечивает стабильное политическое развитие страны;
• диктатор может олицетворять собой своеобразного третейского судью, играя роль честного и непредвзятого социального арбитра;
• диктаторские режимы способны брать на себя полную ответственность за судьбу страны;
• мобилизация граждан для решения ими важнейших общенациональных задач возможна лишь в условиях диктатуры;
• в чрезвычайных ситуациях диктатуры всегда оказываются эффективнее демократических режимов.

К явным недостаткам диктатур относят:

• подавление инакомыслия, жестокость и репрессивность подобных режимов;
• после смерти либо свержения диктатора страну почти неминуемо ожидают тяжелые политические и экономические потрясения;
• несменяемость политической элиты приводит к ее постепенной деградации;
• уничтожение оппозиции и преследование инакомыслия мешает власти трезво оценивать результаты собственной деятельности, что закономерно приводит диктатуры к совершению тяжелых, часто непоправимых ошибок;
• граждане полностью исключаются из политических процессов, все решения, касающиеся их ближайшего и долгосрочного будущего, принимаются без их участия.

Отличия диктатуры от монархии

Первичным и главным отличием монархии от диктатуры является то, что монархия представляет собой форму правления, в то время как диктатура относится к разновидностям политического режима. Естественно, по своему содержанию абсолютная монархия полностью тождественна типичной диктатуре, но диктатуры могут успешно существовать и в условиях республики, чему существует немалое число примеров (достаточно вспомнить античные диктаторские режимы времен Римской республики).

А теперь перечислим и другие, не менее важные отличия между ними:

• монархический строй подразумевает передачу власти по наследству (исключая редкие исторические примеры выборных монархий), в то время как при диктатуре власть чаще всего захватывают представители одной из конкурирующих между собой группировок, существующих внутри правящей элиты. Хотя и здесь имеется исключение из правил — в Северной Корее власть передается по наследству внутри семьи Кимов;
• монархии более стабильны, они существуют на протяжении сотен, и даже тысяч лет, а вот продолжительность жизни диктатуры измеряется годами и десятилетиями;
• важным атрибутом монархии являются старинные обычаи и традиции, не имеющие никакого значения для подавляющего большинства диктаторских режимов;
• обычно монархии появляются в одно время с самим государством, что обеспечивает им полную легитимность в отличие от диктаторов, сменяющих демократические правительства (или других диктаторов) путем государственных переворотов;
• монархия вполне совместима с демократией (в качестве примера можно привести любую современную парламентскую монархию), а диктаторский режим в принципе не совместим с демократическими институтами.

Политология — редкая тема на страницах нашего издания, но в рамках факультатива сегодняшняя статья будет уместной. Поговорим о том, что такое диктатура, об её характерных признаках и жизненном цикле.

Определение диктатуры

Власть в государстве может иметь разные формы и устройство. Например, в демократической республике правительство формируется исключительно посредством волеизъявления народа: на выборах, органами народного самоуправления и пр. То есть, согласно закону, власть полностью в руках народа, но даже это не мешает зародиться диктату.

Диктатура — это форма правления, при которой вся государственная власть строится на одной политической позиции, сосредоточена в руках одного человека или группы лиц, а права и свободы граждан, чьи взгляды и действия не соответствуют общепринятой повестке, подвергаются методам подавления.

Человека, стоящего во главе такого государства, называют диктатором, хотя официально он может быть президентом, председателем партии и пр.

Признаки диктаторского режима

Граждане государств, где успела укорениться диктатура, сталкиваются со схожими явлениями. При чём работают они в комплексе, дополняя друг друга, чтобы все предпосылки смещения режима были сведены к минимуму.

1. Власть в одних руках. Диктатура предполагает, что во главе государства есть лидер, его ближайшее окружение или политическая сила, которой формально или неформально принадлежит право принятия всех решений касательно внутренней и внешней политики.
2. Искоренение инакомыслия. В таких странах всячески не приветствуется трансляция мыслей, противоречащих текущей позиции власти. Для этого могут применяться методы как мягкие, так и жесткие: от блокировки площадок, где размещается нежелательная информация, до уголовного преследования распространителей таких мнений.
3. Контроль СМИ. Все официальные средства распространения информации постепенно переходят под контроль действующей власти. Эти каналы работают исключительно на создание положительного образа диктатора и его окружения, отрабатывают необходимую повестку и используются в целях пропаганды.

1. Давление на интеллигенцию. Публичные личности должны быть максимально лояльны к власти или хотя бы воздерживаться от её критики.
2. Отсутствие реальной оппозиции. Действующей власти не противостоит значимая политическая сила, хотя и могут существовать отдельные партии с небольшим процентом поддержки, выступающие с мягкой критикой. Возникновение сильного оппозиционного движения пресекается на корню.
3. Слежка за гражданами. Под видом создания безопасной среды внедряются системы контроля за действиями, высказываниями, финансовыми операциями и контактами жителей государства. Это не только мера, позволяющая выявлять нежелательные элементы, но и способ запугивания населения, создающий иллюзию того, что «большой брат всегда следит за тобой».

1. Особый статус силовых структур. Диктатура опирается на содействие со стороны армии, полиции и спецслужб. Поэтому данные структуры получают максимальную поддержку и постепенно выходят на привилегированный уровень.
2. Наличие врага. Образ власти во многом строится на том, что это единственная защита от внешнего и/или внутреннего врага. Диктатор, его окружение и СМИ всегда делают акцент на существовании недоброжелателя, стремящегося навредить населению данного государства. Врагом может быть страна-конкурент, сильная мировая держава или оппозиционная структура.

Немного о диктаторе

Правитель, а точнее — тот образ, который видит население, имеет следующие характеристики:

• Хороший организатор.
• Опытный политик.
• Выдающаяся сильная личность.
• Единственный, кто может противостоять врагам государства.
• Всегда просчитывает политические ходы наперёд.
• Незаменим на своём посту.
• Имеет большую поддержку у населения, со значительным отрывом от политических конкурентов.

Сам диктатор делает всё возможное для соответствия такому образу. Это выражается в его высказываниях, взаимодействии с подчинёнными и показательными актами, например, публичная порка провинившегося чиновника.

Жизненный цикл режима

Причины возникновения диктатуры можно найти, заглянув в исторические периоды политических и социально-экономических кризисов. Население просто «выбито из колеи» и может легко попасть под влияние личности или политической силы, которая предлагает объединяющую основу и дарит надежду на построение нового светлого будущего.

Диктатура может установиться на десятки лет и условно делится на такие этапы:

1. Приход к власти. Будущий диктатор может просто избраться законным путём, потому что на данный момент вызвал наибольшее доверие у населения. Если режим уже действует, то он может быть приемником предыдущего правителя или лидером государственного переворота, входе которого свергается старая власть.
2. Меры выхода из кризиса. Диктатура должна показать, что в отличие от предшественников она состоятельна. Именно в этот, часто короткий, период население чувствует качественные изменения в экономике, социальной сфере и общем уровне жизни. Хотя нередко это может быть лишь имитация.
3. Удержание власти. Теперь диктатор должен сделать всё, чтобы сценарий его прихода к власти не повторился. То есть никто другой не должен быть избран путём выборов или создавать силы, которые могли бы организовать переворот. Тут работает стратегия подчинения элит и силовых структур, а также меры по дискредитации и устранению серьёзных политических оппонентов.
4. Имитация поддержки. И народ, и международное сообщество должны быть убеждены в легитимности текущей власти. Лучший способ — это проведение «демократических» выборов, где диктатор или правящая партия будет иметь перевес со значительным отрывом. Противники на выборах должны быть слабы, а реальные конкуренты под всяческими предлогами не допускаться. СМИ создают исключительно положительный образ текущей власти, а появление любой дискредитирующей информации пресекается.
5. Создание коррупционных сетей. Авторитарные режимы редко обходятся без коррупции, ведь элементы такой системы должны получать какую-то выгоду от своей лояльности.
6. Поддержание значимости режима. Текущая власть должна подчёркивать своё зачастую исключительное значение для страны, находясь в образе «щита» ото всех врагов.
7. Конец режима. Частой причиной завершения затяжного диктаторского режима становится уход из жизни его лидера как от естественных причин, так и от насильственных. В редких случаях диктатор мирно передаёт власть приемнику, который с большой вероятностью является его родственником.

Чем опасна диктатура

Любой режим вынужден обеспечивать свою устойчивость, на что тратятся большие ресурсы. Последствия правления диктатора сильнее проявляются с каждым годом правления:

1. Неприкрытые репрессии. Любой гражданин или движение, транслирующее инакомыслие, подвергается открытому осуждению, а со временем — наказанию.
2. Неизбежный уход диктатора приводит к политическим и экономическим потрясениям.
3. Государственный аппарат становится неэффективным.
4. Коррупция достигает высочайших значений.

Есть ли что-то хорошее в диктатуре

Приход сильного харизматичного лидера может действительно привести к положительным изменениям в стране. Это касается введения эффективных реформ, устранения коррупции и налаживание внешней политики. Всё это способствует постепенному выводу государства из кризиса.

Однако положительный эффект наблюдается только в первые годы правления новой власти ровно до тех пор, пока она не начинает «затягивать гайки» для сохранения своего положения. То есть период оттепели рано или поздно опять перерастает в кризис.

Кратко

1. Диктатура предполагает сосредоточение власти в руках одного человека или группы правящей верхушки.
2. Режим обладает характерными признаками.
3. Диктатор имеет образ исключительной незаменимой личности.
4. Диктатура приходит и уходит.
5. Для государства такой режим может принести положительный эффект только в начале своего становления, дальше — хуже.

Вы можете отблагодарить автора статьи донатом от 30 руб на Boosty. Этим вы сделаете вклад в популяризацию подобного контента.

Вы бы смогли понять, что живёте при диктаторском режиме?

О выходе новых статей рассказываем в соцсетях

Дженнифер Ганди – политолог, доцент факультета политических наук Университета Эмори (Атланта, США).

[1]

1.1. Введение

Контраст между демократией и диктатурой – в структуре, политике, социальной активности – уже давно привлекает пристальное внимание ученых. Несмотря на это, до согласия по поводу того, как определять режимы этих типов, еще очень далеко. Какие случаи можно квалифицировать как «демократии»? Какие варианты стоит записывать в «диктатуры»? Когда мы сталкиваемся с жестокостью Иосифа Сталина или Пол Пота, на второй вопрос, как представляется, можно ответить с легкостью: ведь никто не станет оспаривать отнесение их режимов к диктатурам. Но вот с другими случаями все гораздо сложнее. Скажем, на протяжении семидесяти лет Мексика каждые шесть лет избирала нового президента. Тем не менее все это время на выборах побеждал кандидат от одной и той же партии. Или вспомним Сингапур, где Ли Куан Ю на три десятилетия пресек любую политическую конкуренцию. Несмотря на это, на шкале политических режимов его правление размещают в широком диапазоне, простирающемся от «максимально деспотичного» до «максимально демократичного».

Отчасти проблема обусловлена тем, что диктаторы весьма изобретательны в вопросе о том, как организовать собственное правление. Принятие решений может сосредотачиваться в самых разных институтах, включая среди прочего хунты, политбюро, семейные советы. И все же в наибольшей мере склонность диктаторов к инновациям проявляется в тех ситуациях, когда они используют номинально демократические институты, такие, как законодательные органы или политические партии. Диктаторы нередко управляют при наличии парламентов, часть которых обладает даже формальным правом принимать законы, в то время как прерогативы других ограничены «советом и обсуждением». Комплектоваться такие ассамблеи могут либо по назначению, либо посредством выборов. Если речь о выборах, то кандидаты могут использовать партийные флаги, а могут баллотироваться в качестве независимых. Если политическое пространство монополизировано единственной партией, то партийная идентификация может оказаться не слишком существенной. Впрочем, многие диктатуры допускают многопартийность, произвольно производя селекцию партий и запрещая некоторые из них. Конечно, кто-то из диктаторов вообще обходится без подобных институтов. Эта институциональная пестрота, однако, еще более затрудняет выделение набора критериев, по которому определяются и классифицируются диктатуры.

Другим основанием для концептуальной неразберихи служит историческое использование термина «диктатура», возникшего в Древнем Риме, где его наделяли четкими и специфическими институциональными особенностями, причем резко контрастирующими с современным его употреблением. С течением времени понимание того, что представляет собой диктатура, менялось, а сам термин многократно подвергался политическим манипуляциям. В итоге тип режима, который первоначально отличался строгим следованием определенным правилам, превратился в свою противоположность, характеризующуюся отсутствием всяких правил.

Так что же такое диктатуры? И кто такие диктаторы? Каким образом они организуют свое правление, используя номинально демократические институты? Ответы на эти вопросы тонут в современных противоречиях. Для того, чтобы выявить источник разногласий, необходимо проследить историческую эволюцию интересующего нас концепта. Данная статья начнется с краткого обзора, который поможет нам понять суть нынешних дебатов о природе диктатуры. Занимаясь типологией диктатур, существовавших после Второй мировой войны, я пользуюсь минималистским определением данного явления. Соответственно, чтобы привести «диктаторский зоопарк» хотя бы в какой-то порядок, я подразделяю диктаторов на три типа, среди которых диктаторы-монархи, диктаторы-военные и диктаторы-гражданские. В этом тексте я показываю также институциональное многообразие диктатур, проявляющееся в различных вариантах использования ими номинально демократических законодательных органов и политических партий.

1.2. Что такое диктатура?

Самое простое определение диктатуры предполагает, что это противоположность демократии. По крайней мере в этом нас убеждают такие названия научных трудов, как «О социальных корнях диктатуры и демократии» или «Экономические истоки диктатуры и демократии»[2]. И все же определение диктатуры не такое непростое дело. Если первоначально этим понятием обозначали институциональный механизм, используемый в Древнем Риме, то теперь под ним подразумевается современная управленческая система, зачастую ассоциируемая с отсутствием институтов и ограничений. Трансформация смысла происходила на нескольких временных отрезках, когда первоначальное понятие искажалось ради политических целей. К середине XX века результатом этого стало негативное определение диктатуры, под которой понималась форма правления, лишенная любых атрибутов, ассоциирующихся с демократией. Но, по-видимому, у нас нет оснований приписывать недемократическим режимам полное пренебрежение институциональными формами; опыт послевоенных диктатур сполна убеждает в этом. В своих институциональных установлениях авторитарные режимы очень разнообразны, и очень важно выяснить причины и следствия этого разнообразия.

1.2.1. Историческое использование термина

В современном использовании термины «тирания» и «диктатура» находятся в тесной связи. Но так было далеко не всегда. Хотя тирания как тип политического режима была описана еще во времена Аристотеля, первоначально ее не связывали с понятием диктатуры. Во-первых, термин «диктатура» впервые появился лишь в Древнем Риме, то есть уже после Аристотеля. Во-вторых, в своем первоначальном значении у диктатуры было очень четкое и специфическое значение: так называли правление лидера, которого римский консул наделял чрезвычайными полномочиями в особо сложные периоды, когда внешние войны или внутренние распри угрожали самому существованию государства[3]. Срок правления диктатора не должен был превышать шести месяцев, и он не мог оставаться у власти после того, как назначивший его консул уходил в отставку[4]. Во время своего срока диктатор имел право использовать любые полномочия, необходимые для преодоления кризиса и восстановления прежнего конституционного порядка.

В этом кратком описании института несколько аспектов заслуживают уточнения. Во-первых, решение о том, требует ли наличная ситуация назначения диктатора, принималось регулярными государственными институтами государства – такими, как магистраты или сенат. Причем те, кто занимался этим вопросом, не могли рассматривать себя в качестве претендентов на эту должность. Во-вторых, пост диктатора был явно предназначен для одного человека; коллективное руководство могло бы помешать попыткам разрешить кризис. В-третьих, диктатура опиралась на широкий круг полномочий, но при этом не могла упразднять иные государственные институты. В-четвертых, диктатор никогда не избирался народом[5]. Наконец, в-пятых, окончательной целью диктаторского правления была реставрация прежнего политического порядка.

В этих институциональных рамках в Риме в 501–200 годах до нашей эры существовали 76 диктатур. Большинство из них занимались либо военными кампаниями против других держав, либо умиротворением внутренней смуты. У диктатора не было права осуществлять акции возмездия; как следствие, диктатура не ассоциировалась с жестоким или репрессивным правлением.

Римский военачальник Сулла, отказавшийся принять свою отставку, двинулся на Рим и в 82 году до нашей эры возродил институт диктатуры в попытке узаконить свое правление. Режим Суллы, однако, заметно отличался от традиционных диктатур. Во-первых, поскольку Сулла обрел власть только после того, как верные ему легионы завоевали Рим и расправились с его врагами, его режим стал первой диктатурой, установленной военной силой. Чрезмерная жестокость, которую Сулла проявлял в нейтрализации своих оппонентов, привела к тому, что диктатуру стали связывать с террором. Более того, в отличие от прежних диктаторов, чьи сроки пребывания в должности зависели от глубины стоявших перед ними проблем, диктатура Суллы предполагала полное сосредоточение всей власти – военной, административной, законодательной, судебной – в руках одного человека, радикально переустраивающего политическую жизнь. Понятие диктатуры, восстанавливающей прежний порядок, утратило актуальность.

Странным, однако, представляется то, что Сулла еще придерживался временных ограничений, налагаемых на диктатора. После весьма короткого правления он отошел от власти и вернулся к частной жизни. Лишь в январе 44 года до нашей эры, когда Юлий Цезарь принял титул «пожизненного диктатора», с временностью диктаторской власти было покончено[6].

Более поздние апологеты диктатуры зачастую забывали о том, что ее первоначальный смысл уже был искажен Суллой и Цезарем. В «Размышлениях о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли восхваляет это римское изобретение, замечая при этом:

«Действительно, среди прочих римских учреждений диктатура заслуживает того, чтобы ее рассмотрели и причислили к тем из них, которые были причиной величия столь огромной державы»[7].

Объяснялись эти славословия довольно просто: поскольку, полагал их автор, коллективное законотворчество часто оказывалось недостаточно гибким, оно не очень подходило для разрешения кризиса. Размышляя в том же русле, Жан-Жак Руссо с одобрением отмечает:

«Если же опасность такова, что соблюдение закона становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который заставляет умолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что первое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло».

Таким образом, и для абсолютистов, и для либералов диктатура оказывается полезной в силу своей способности к решительным действиям. Но ее временнáя ограниченность тоже очень важна, поскольку иначе, «раз настоятельная необходимость миновала, диктатура делается тиранической или бесполезной»[8].

Впрочем, помимо некоторых видных авторов, о диктатуре вспоминали не слишком часто. В XIX веке, например, этот термин был использован применительно лишь к двум периодам французской истории: первым были 1789–1815 годы, а вторым – 1852-й и несколько последующих лет. Интересно, что в первом из этих случаев под диктатурой имелось в виду правление не одного человека, а нескольких лиц. В октябре 1793 года Национальный конвент приостановил действие Конституции того же года и учредил временное правительство, которое служило диктатурой революционной группы. В этой ситуации исходный римский концепт лишился еще одной составляющей: единоличного характера власти.

После такого поворота потребовалось лишь время для того, чтобы термин «диктатура» начали использовать в отношении не только группы, но и целого класса. Понятие снова всплыло на поверхность после 1917 года, когда Владимир Ленин и его товарищи начали в позитивном ключе говорить о «диктатуре пролетариата». Тем не менее уже через несколько лет негативные коннотации возобладали: либеральные оппоненты итальянских фашистов и немецких нацистов отмечали этим ярлыком все, что вызывало у них ненависть: диктатурой, по их мнению, следовало именовать «угнетающую и деспотичную форму правления, установленную силой или запугиванием, позволяющую одному человеку или группе монополизировать политическую власть без конституционных ограничений, уничтожая тем самым представительное правление, политические права граждан и любую организованную оппозицию»[9]. Действуя в том же духе, Социалистический Интернационал в 1933 году в негативном ключе применил понятие диктатуры и для описания советского режима. Так или иначе, но приложение термина и к самопровозглашенной «диктатуре пролетариата» в России, и к фашистской диктатуре в Италии не имело ничего общего с первоначальной римской концепцией. Фашисты никогда не пытались вписать власть в какие-то временные рамки; а «диктатура пролетариата», хотя и была по природе своей не вечной, явно не стремилась реставрировать старые порядки.

Но события межвоенного периода никак не способствовали попыткам сохранить изначальное понимание диктатуры[10]. Желая обосновать исключительную власть и дезавуировать большевистское использование термина, Карл Шмитт отличал «комиссарскую диктатуру» от «диктатуры суверена». Первая из них во многом соответствует оригинальной концепции диктатуры, зародившейся в Древнем Риме. Что же касается «диктатуры суверена», то в отношении ее Шмитт разрушает границу между нормальным и чрезвычайным временем, заявляя, что диктатор обладает полномочием восстанавливать доконституционную волю людей, даже если она подразумевает изменение самой конституции. Разрабатывая свою теорию, Шмитт стремился обосновать предоставление немецкому рейхспрезиденту диктаторских полномочий для борьбы с экономическим и социальным кризисом. Выдвинутая им идея «диктатуры суверена» важна потому, что она, трактуя интересующий нас термин, увязывает воедино теорию и практику. Рисуемый Шмиттом тип диктатуры не может быть ни временным, ни реставрационным.

Однако позитивные коннотации, связанные с термином «диктатура», так и не смогли возобладать. Как отмечают Питер Баер и Мелвин Рихтер, «в 1940-е годы в обширной научной литературе и в политическом дискурсе либеральных и конституционных государств под диктатурой по-прежнему понимали полярную противоположность демократии»[11]. Поскольку в годы войны и сразу после нее демократия олицетворяла только хорошее, ее антитеза, по определению, являлась чем-то плохим.

Противопоставление демократии и диктатуры является феноменом XX века. Со времен Аристотеля, классифицировавшего политические режимы по числу правящих, политическая наука пользовалась трехчленным делением на монархию, аристократию и демократию. Но потом принятая схема начала разрушаться, причем происходило это по двум направлениям. Макиавелли первым противопоставил власть одного человека власти ассамблеи (немногочисленной или, напротив, многочисленной), тем самым обособив монархию от иных политических режимов. Другой удар по трехчленной градации, по мнению Норберто Боббио, нанес Ганс Кельзен, объявивший о том, что делить режимы исходя из числа людей, принимающих управленческие решения, вообще нельзя[12]. Вместо этого, Кельзен предложил различать их в зависимости от наличия или отсутствия политической свободы: «Политически свободен тот, кто подчиняется легальному порядку, в создании которого он сам принимает участие»[13]. Ключевым отличием, следовательно, выступает отличие между автономией и гетерономией: к демократическим формам правления относятся те, в которых законы создаются теми же людьми, в отношении которых их потом и применяют, – нормы здесь автономны. В автократических государствах, напротив, круг законодателей не совпадает с кругом тех, кому закон адресован, – иначе говоря, тут преобладает гетерономная норма. Таким образом, по мнению Кельзена, «более целесообразно выделять не три, а только два типа конституций: демократическую и автократическую»[14].

Под давлением этой дихотомии современные исследователи сосредоточились на определении демократии, пренебрегая диктатурой как остаточной категорией, определяемой только в терминах того, чем она не является. Воспринимаемые в подобном свете диктатуры оказываются режимами, где нет конкурентных выборов, нет верховенства права, нет политических и гражданских прав, нет регулярного обновления власти. Возможно, относительно демократии все перечисленные атрибуты характеризуют диктатуры довольно ярко, но в определениях, строящихся на отсутствии тех или иных особенностей, ускользает из вида заметное разнообразие в организации диктаторских режимов.

1.2.2. Современные противоречия

Диктатуры определяются здесь как режимы, в которых правители получают власть не в ходе конкурентных выборов, а иными способами[15]. Такие лидеры могут приходить к власти в результате государственного переворота, дворцового путча, революции. Они могут брать власть сами, с помощью армии или посредством иностранного вмешательства. Принципиальный момент состоит в том, что они обретают власть, минуя «конкурентную борьбу за народные голоса»[16]. Такое понимание диктатуры, хотя и не приближающее нас к ее позитивному определению, полезно по основаниям как практического, так и теоретического характера. Рассмотрим эти основания.

Вышеупомянутое определение диктатуры следует считать минималистским, поскольку оно фокусируется скорее на процедурных, а не на сущностных аспектах режима. Минималистская дефиниция вводится ради аналитической ясности. А вот те определения, в которых перечисляются конкретные характеристики режима, всегда проблематичны. Первое и наиболее значительное затруднение состоит в том, что многочисленность атрибутов сильно затрудняет проверку причинно-следственных связей. Рассмотрим, например, четыре ключевых элемента авторитаризма, предложенные Хуаном Линцем: ограниченный политический плюрализм, приоритет менталитета над идеологией, слабость политической мобилизации; наличие лидера, осуществляющего власть, даже если ее границы не определены[17]. Если определить авторитаризм на основе этих четырех измерений, а затем задуматься о взаимосвязи между ним и экономическим развитием, то какие выводы можно сделать о причинно-следственной стороне этих отношений? Что больше будет влиять на наблюдаемые нами тенденции: ограниченность политического участия, стиль руководства, какая-то комбинация этих и других факторов? В отношении диктатур, выделяемых таким образом, мы едва ли сможем сказать многое.

Во-вторых, широкие определения могут повлечь за собой оформление субстантивных понятий, или генерирующих тавтологии, или же ограничивающих практическую применимость произведенного концепта. Так, предлагаемое Питером Эвансом разграничение государства «развивающегося» и государства «хищнического» уже намекает на то, какие результаты каждое из них будет производить[18]. Не приходится удивляться и тому, что бюрократически-авторитарные режимы будут ориентироваться на политику, исключающую широкое участие, поскольку само их наименование построено на том, что они именно так и поступают[19]. Но, даже вдруг обнаружив, что эти режимы иногда проявляют открытость, мы не сможем предложить ничего иного, кроме как усомниться в ценности обозначенного критерия.

В-третьих, хотя напрямую связывать эту проблему с широкими дефинициями и не стоит, тем не менее нельзя не отметить прочной корреляции между количеством атрибутов и аморфностью описываемых с их помощью понятий: например, «особенности менталитета» трудно измерить или даже идентифицировать.

Наконец, в-четвертых, добавляя к определению диктатуры все новые характеристики, мы рискуем упустить из виду самые важные отличия политических режимов. Так, Мексика, несмотря на почти вековое доминирование Институционно-революционной партии, рассматривалась в качестве диктатуры лишь со значительными оговорками, касающимися прав человека, контроля гражданской администрации над военными и так далее. И все же разнообразие диктатур, базирующееся на сторонних характеристиках, не должно затемнять главного отличия, присущего всем диктатурам и обособляющего их от демократий – отсутствия конкурентных выборов.

Причины, подталкивающие к использованию минималистского критерия, никак не оправдывают самого выбора сущностных критериев. Фактически подчеркивание роли выборов как главной отличительной особенности, отделяющей демократию от диктатуры, не является бесспорным[20]. Почему же тогда исходя из минималистского подхода нужно фокусировать внимание именно на выборах?

Во-первых, такая фокусировка соответствует тем теоретическим вопросам, которые чаще всего возникают в связи с эмпирическим исследованием политических режимов. Перспектива обрести власть, участвуя в регулярных и состязательных выборах, формирует для политических акторов самобытный набор стимулов, отличающийся от мотивов, производимых нерегулярными и невыборными методами отбора. Соответственно, различие в стимулах влечет за собой разное поведение и разные результаты. Рассмотрим, например, воздействие, оказываемое типом политического режима на экономическое развитие. Согласно Джону Локку и позднее отцам-основателям США, демократия способна вредить политическому порядку и экономическому прогрессу, поскольку выборы без имущественного ценза позволяют неимущим избирать демагогов, готовых присвоить и перераспределить собственность богатых классов[21]. Более свежие теории, напротив, утверждают, что для развития плохи именно диктаторские режимы, так как диктаторы, не связанные электоральными сдержками, вольны извлекать ренту и подменять общественное благо частными интересами. В любом случае выборы выступают причиной, по которой политические акторы вынуждены вести себя по-разному при демократии и при диктатуре.

Во-вторых, классификация режимов по электоральным основаниям напоминает нам о том, что, даже если диктаторы пользуются какими-то иными, номинально демократическими, институтами, скажем, парламентами или партиями, они не перестают быть диктаторами. В системах, где, с одной стороны, лидеры избираются на конкурентных выборах, а с другой стороны, они не избираются вовсе, политическая жизнь организована в корне по-разному. Как объясняет Адам Пшеворский, демократия, в отличие от диктатуры, является такой политической системой, в которой ни один актор не может быть уверен в исходе предстоящего голосования[22]. Наиболее зримым проявлением этой неуверенности и выступают, собственно, конкурентные выборы; их результат оказывается своеобразной инструкцией, причем как для победителей, так и для проигравших – «победителям предстоит въехать в Белый дом, Розовый дом или какой-нибудь иной palacio, […] – а проигравшие никуда въезжать не будут и примут то, что останется на их долю»[23].

В настоящей работе я пользуюсь предложенной Пшеворским и его соавторами дихотомической классификацией, различающей политические режимы по электоральным критериям[24]. Моя выборка охватывает 140 стран, которые в период с 1946-го по 2002 год жили под властью диктатур (в совокупном распределении по странам этот массив составляет 4607 страно-лет). В послевоенный период диктаторские режимы составляли в мире подавляющее большинство. В 1970-е годы 75% всех стран были диктатурами, а к середине 1990-х их доля снизилась примерно до 50%. В большинстве случаев отнесение того или иного режима к разряду диктатур не вызывает полемики, поскольку с ним соглашается большинство известных классификаций политических режимов. Совпадение в оценках «Freedom House», «Polity» и соавторов Пшеворского варьирует от 88% до 95%[25]. Но если исключить простые случаи, находящиеся по краям выборки (например, Северную Корею и Иран, а также Швецию и Великобританию), то «зона совпадений» заметно сокращается: например, для данных «Freedom House» и «Polity» она составит лишь 75%. Затруднения возникают с Мексикой, Ботсваной, Малайзией, другими государствами, находящимися в середине спектра. Группа Пшеворского, однако, определяет тип режима на основе четких и поддающихся фиксации критериев, вытекающих из его минималистского и процедурного определения. По их мнению, режим является диктатурой, если он не соблюдает по крайней мере одного из четырех правил: 1) глава исполнительной власти должен избираться; 2) легислатура должна избираться; 3) в выборах не может участвовать только одна партия; 4) власть должна быть сменяемой[26].

C 1946-го по 2002 год бóльшую часть нашей выборки составили страны тропической Африки: на них приходятся 1800 условных страно-лет. 87% этого массива страно-лет они управлялись диктаторскими режимами. Точно такие же показатели недемократического правления наблюдались на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В отношении Восточной Европы и бывшего Советского Союза соответствующие цифры составили 74%, а Азии 68%. На Латинскую Америку приходится меньшая доля диктаторских страно-лет, всего 38%, что объясняется многочисленными переходами от автократии к демократии и обратно. Наконец, диктатуры Южной Европы, существовавшие большую часть этого полувекового периода, обеспечили западноевропейским странам в целом 7% страно-лет, проведенных под властью диктаторов.

В рамках отдельных регионов частота и длительность диктаторского правления также заметно варьировала. Некоторые страны, например, Иордания или Китайская Народная Республика, управляются диктатурами с самого своего основания. В других странах такие периоды были короче, но зато встречались чаще: так, Аргентина за это время пережила четыре диктатуры, а Гана – три. Наконец, в некоторых местах диктаторское правление было лишь мимолетным эпизодом. В послевоенный период Коста-Рика, например, была диктатурой лишь 18 месяцев – после того, как в мае 1948 года власть в стране захватил Хосе Фигерес Феррер. Средняя протяженность диктаторского цикла в мире, однако, оставалась весьма длительной и составляла 40 лет.

1.3. Кто такие диктаторы?

Определившись с выборкой диктаторских режимов, можно переходить к следующему шагу: идентификации лидеров, управляющих диктатурами. Решение этой задачи важно постольку, поскольку нас интересует воздействие институциональных особенностей диктаторских режимов на политику, а решения о том, как выстраивать диктаторские институты и какую линию им проводить, принимают только те, кто реально имеет власть. При демократиях идентификация эффективных лидеров обычно не составляет проблемы: премьер-министры руководят парламентскими режимами, а президенты управляют в президентских системах. Но при диктатуре такая задача оказывается более сложной. Почему?

Одна из причин состоит в том, что при диктатуре глава государства может иметь самые разные титулы. В «обычных» диктатурах он зачастую называется «президентом», а в монархиях диктатора именуют «королем» или «эмиром». Но иногда диктаторы обладают более креативными титулами: это может быть «председатель государственного совета по восстановлению законности и порядка» (официальный титул главы бирманской военной хунты с 1981 года), «лидер революции» (официальный титул Каддафи с 1979 года) или просто «духовный лидер» (титул rahbar был принят Хомейни в 1980 году).

Помимо семантических затруднений, идентификация подлинного главы диктаторского государства сложна и потому, что в нем порой имеется множество руководящих фигур, как номинальных, так и реальных. При коммунистических режимах, например, премьер-министр, председатель государственного совета (то есть президент), генеральный секретарь коммунистической партии формально составляли руководство, однако первые два, как правило, на деле ни за что не отвечали. Показателен в данном отношении крайний случай: Лю Шаоци оставался президентом коммунистического Китая даже после того, как хунвейбины во время культурной революции выгнали его из собственного дома и вынудили заняться «самокритикой». (Перед тем, как убить его в 1969 году, Мао Цзэдун лишил Лю Шаоци президентских полномочий[27].) В коммунистических странах реальным главой государства оказывается генеральный секретарь партии.

Еще более трудны случаи некоммунистических режимов, в которых номинального лидера зачастую трудно отличить от «серого кардинала», скрывающегося за сценой. Иногда государством управляют военные, но делать этого явно они не хотят. В таких ситуациях президентские обязанности исполняют гражданские лица (Абдель Азиз Бутефлика в Алжире, Хуан Бордаберри в Уругвае, Рату Сир Камисесе Мара на Фиджи). Кроме того, в редких случаях долгосрочный диктатор время от времени меняет номинальных глав правительства, сохраняя за собой реальную власть. Рафаэль Трухильо продолжал быть подлинным главой диктатуры даже после того, как он в 1952 году сделал своего сына Гектора президентом Доминиканской Республики. Аналогичным образом Анастасио Сомоса Гарсия правил Никарагуа на протяжении 19 лет даже тогда, когда в 1940-е годы на трехлетний период передал пост президента другому человеку.

В некоторых странах борьба за реальное политическое лидерство была главным элементом их политической истории. С самого обретения независимости, состоявшегося в 1970 году, в центре политической жизни Камбоджи оставалась борьба за власть между монархом и главой кабинета министров. В Пакистане аналогичное противостояние разворачивалось между президентом и премьер-министром. В подобных случаях номинальный глава правительства отнюдь не всегда оказывается его реальным руководителем.

Учитывая разнообразие в организации политического руководства, очень важно сформулировать правила, в соответствии с которыми можно выявить реального руководителя, избегая нередко ошибочных суждений ad hoc. В настоящей работе под реальным лидером понимаются: 1) генеральный секретарь коммунистической партии при коммунистической диктатуре (за исключением случая Дэн Сяопина в Китае, который никогда не был генсеком); 2) король или президент в некоммунистических диктатурах – за исключением случаев Сингапура, Малайзии, Камбоджи, Лаоса и Мьянмы, в которых подлинный глава иногда носит титул «премьер-министра»; 3) другие индивиды или военные институты – в тех случаях, когда источники единодушны в том, что номинальный глава государства не обладает реальной властью[28].

Первые два правила относительно бесспорны; они позволяют успешно классифицировать большинство случаев в нашей послевоенной выборке. На протяжении приблизительно 270 страно-лет подлинный глава государства отличается от номинального руководителя по причинам, упомянутым ранее. Классификация подобных случаев зависит от относительной субъективности используемых источников, но я привлекаю достаточно широкий массив материала, позволяющий справляться и с «тяжелыми» случаями.

Диктаторы не появляются с интенсивностью «по диктатору на каждый год», и поэтому в качестве единицы, позволяющей фиксировать их правление, я использую «страно-год». Диктатуры часто переживают политическую нестабильность: подлинные руководители диктаторских режимов могут меняться несколько раз в год[29]. На протяжении 100 наблюдаемых страно-лет лидер диктатуры менялся более одного раза. «Сменщики» могли приходить на очень короткий период: так, Леон Кантав на Гаити утвердился у власти лишь на пять дней. Независимо от краткости сроков мы должны фиксировать появление и таких лидеров, поскольку не можем знать, насколько они готовы были бы задержаться у власти.

Из моего анализа исключены диктатуры, которые управлялись коллективно: Югославия после смерти маршала Тито в 1980 году и до распада государства в 1990-м, Босния-Герцеговина с 1998-го по 2002 год, Сомали при пяти председателях Совета национального спасения с 1997-го по 1999 год. При коллективном руководстве невозможно возложить ответственность за принятые решения на отдельного лидера – именно из-за этого указанные примеры не были приняты во внимание.

Таким образом, моя выборка включает 558 диктаторов из 140 стран, находившихся у власти с 1946-го по 2002 год. Некоторые страны, как, например, Экваториальная Гвинея и Оман, пережили за этот период лишь одну смену власти, тогда как в других перемены были скорее нормой. Так, Республика Гаити с 1946 года до перехода к демократии в 1994-м управлялась 19 руководителями, некоторые из них находились у власти лишь считанные дни.

Мир диктаторов очень разнообразен не только по длительности пребывания у власти, но и по их происхождению. Эрнесто Седильо, изучавший экономику на Западе и ставший последним в длинной веренице мексиканских лидеров, приходивших к власти при упорядоченных правилах преемственности, установленных Институционно-революционной партией, внешне не имеет ничего общего с иранским аятоллой Хомейни, возглавившим революцию, свергшую шаха. Точно так же и Фердинанд Маркос, который, выиграв сначала выборы, задержался у власти на Филиппинах на двадцать лет, кажется не слишком сопоставимым с Пол Потом, на протяжении трех лет возглавлявшим убийственную диктатуру «красных кхмеров» в Камбодже. Все эти примеры, иллюстрирующие предельное разнообразие диктаторов, ставят перед нами вопрос: можно ли вообще систематизировать столь разношерстную группу правителей?

Я группирую руководителей диктаторских режимов по трем типам: это монархи, военные правители и гражданские диктаторы. Почему выделены именно эти типы? Во-первых, монархия исторически рассматривалась как отдельный тип политического режима. Во-вторых, недемократических правителей из военной среды столь же привычно принято отделять от гражданских деспотов. Но традиция не единственное основание; имеются и другие принципиальные причины, заставляющие выделять упомянутые типы.

Такое разграничение позволяет обозначить уникальные разновидности угроз, с которыми сталкиваются диктаторы, и выделить институциональные методы, посредством которых они с этими угрозами справляются. Хотя недовольство диктатурой может исходить из любого сегмента общества, первейшую опасность для диктатора обычно представляют члены правящей элиты. Диктаторов очень часто смещают их собственные сподвижники. Принадлежащий к правящей элите потенциальный узурпатор находится в выгодном положении, позволяющем ему подготовиться к успешному отстранению действующего лидера.

Желая устранить угрозу, которую несут в себе элиты, диктаторы поддерживают такой порядок, в рамках которого они самолично принимают все важные решения и держат потенциальных соперников под неусыпным контролем. Особенности этого порядка зависят от типа диктатора, поскольку именно им предопределяется и возможный круг угроз, и средства их преодоления. В итоги монархи полагаются на семейные и родственные связи, а также на консультативные советы; военные руководители сдерживают ключевых конкурентов из рядов вооруженных сил в рамках военных хунт; а гражданские диктаторы обычно создают внутри правящей партии маленький орган, что-то вроде политбюро, куда кооптируют потенциальных конкурентов. Поскольку процесс принятия решений протекает внутри этих миниатюрных институтов, именно в их рамках и устанавливается, перед кем диктаторы будут подотчетны и как внутри режима будет распределяться власть. В итоге эти институты накладывают на диктаторов всевозможные ограничения, в свою очередь влияющие на решения правителей и их действия.

1.3.1. Монархи

Монархия всегда рассматривалась как такой тип правления, который стоит особняком от других форм недемократического руководства. Одной из причин такого обособленного рассмотрения было, вероятно, то, что ранние классификации политических режимов основывались на количестве людей, обладающих властью. Аристотель, например, выделял монархию как «правление одного», противопоставляя ее правлению нескольких или многих.

Исторические описания монархического абсолютизма лишь закрепляли это обособление, хотя уже в них отмечались присущие единоличному правлению внутренние недостатки. Свобода от любых ограничений позволяла монархам быть неосмотрительными, непредсказуемыми, нестабильными, а это вредило не только их собственным интересам, но и интересам их подданных. Когда французские короли, например, обращались к различным формам экспроприации, позволявшим финансировать войны и расточительный образ жизни, французы страдали. В конечном счете хищничество государства заставляло население менять свое социальное поведение.

В итоге необходимость как-то связывать или ограничивать собственных властителей становилась для их подданных все более очевидной. Жан Боден, убежденный роялист XVI века, советовал своему королю ради большего послушания подданных разделить власть с другими и добровольно ограничить себя. По словам Бодена, «чем меньше власть суверена, тем более она прочна»[30]. Следовательно, самоограничение самых различных видов – в интересах короля; в ряду сдерживающих факторов могли выступать естественные законы, принципы престолонаследия, древние обычаи, запрет на налогообложение без согласия подданных, наличие независимых магистратов, парламентские прерогативы.

Приняли ли европейские монархи близко к сердцу уроки Бодена и других политических теоретиков? Это сомнительно. Хотя они охотно учреждали конституции, парламенты, суды, желание сковывать свою королевскую власть посредством этих институтов не слишком просматривается. У этой неоднозначности были свои причины. Хотя британские и французские короли на собственном горьком опыте (через свержение и казнь) узнали, что властью надо делиться, большинство монархов всеми силами стремились защитить свое самодержавие от посягательств парламента[31]. Принципы подотчетности короны парламенту внедрялись лишь после многолетних споров между монархами и ассамблеями, а кодифицировались еще позже[32]. Как свидетельствует европейская история, на протяжении довольно долгого времени наличие конституций отнюдь не означало ограничения власти суверенов.

Современные ближневосточные монархи столь же рьяно сопротивляются попыткам ограничить их власть. После обретения политической независимости правители региона пытались рационализировать собственные управленческие системы, санкционируя конституции, парламенты и политические партии. Конституция Ирака 1925 года, например, позволяла королю назначать премьер-министра, но при этом делала кабинет ответственным перед парламентом. Аналогичные нормы были включены в Конституцию Кувейта и Конституцию Египта 1923 года; в период действия последней оппозиционная партия «Вафд» не раз располагала парламентским большинством. И все же, подобно своим европейским визави, эти монархи не имели желания поступаться властью в пользу своих институциональных творений. Причем, в отличие от европейцев, они могли настаивать на своем, применяя жесткую силу. В Египте монарх трижды грубо нарушил Конституцию 1923 года за первые семь лет ее действия[33]. Аналогичным образом «на бумаге парламент Ирака был весьма влиятельным, но при этом не было ни одного случая, чтобы правительство или хотя бы отдельный министр ушли в отставку из-за парламентского вотума недоверия»[34].

Взамен, однако, ближневосточным монархам приходилось принимать ограничения иного рода. Их связывают не столько конституции и ассамблеи, сколько династические семьи. Они вынуждены доверять ответственные государственные посты кровным родственникам, делая их законными получателями государственных доходов и привлекая к принятию решений на всех уровнях. В 1992 году эмир Катара, например, реорганизовал кабинет таким образом, что ближайшие члены его семьи оказались министрами: сыновьям достались посты министров нефти и газа, внутренних дел, экономики и торговли, внук стал министром обороны, а племянники отвечали за общественное здравоохранение и дела ислама[35]. Точно так же саудовский король Фахд доверил ключевые посты в правительстве шестерым своим братьям, которые вместе с монархом составили так называемую «семерку Судаири», управляющую страной.

Члены семей играют ключевую роль в принятии важнейших решений; это особенно хорошо видно в вопросах преемственности власти. В Кувейте, в частности, у власти менялись представители двух ветвей клана Сабах, но при этом всегда соблюдалось главное правило: «семья “избирает” правителя на основе консенсуса»[36]. В Омане следующий по мужской линии наследник из семьи аль-Саид тоже должен утверждаться семейным советом. В Саудовской Аравии престолонаследие стало более упорядоченным после того, как король Фейсал учредил Королевский семейный совет, консультирующий монарха по вопросам преемственности. Этот орган получал право контролировать передачу власти в случае кончины действующего монарха[37].

Конечно, передача престола на Ближнем Востоке не всегда происходит по утвержденным правилам. После Второй мировой войны монархи оставляли трон не только из-за естественной кончины, но и в результате убийства или свержения другими родственниками. Тем не менее, даже когда нарушение правил наследования имело место, оно обычно происходило с одобрения ключевых членов семьи. Фейсал не свергал официального (и считавшегося некомпетентным) наследника, определенного его отцом, пока не заручился поддержкой других саудовских принцев. Эмир Катара, находившийся на отдыхе в Швейцарии, в 1995 году был низложен собственным сыном, который тоже опирался на поддержку родственников. Таким образом, главной угрозой для монархов выступают члены их собственных семей, имеющие законное право приходить им на смену.

Иначе говоря, монархи далеко не всегда игнорируют тезис Бодена о том, что самоограничение способно повышать их шансы на политическое выживание. Как убедительно демонстрируется в научной литературе, на Ближнем Востоке смогли устоять только те властители, которые успешно перешли от традиционных самодержавных монархий к династическим монархиям, где средоточием власти выступает семья как целое[38]. Переход к такой династической структуре уберег монархии в Бахрейне, Кувейте, Катаре и Саудовской Аравии от угрозы революции и сделал смену режима маловероятной, несмотря даже на конъюнктуру нефтяных цен. Напротив, монархии, которые придерживались принципов абсолютного самодержавия, не признающего семейных сдержек, как, например, в Египте, Ираке и Ливии, бесславно пали, уступив место революционным диктатурам. Становление династических монархий означает, что короли больше не пользуются приоритетом в отношении других членов своих семей. Учитывая альтернативу, которую влек за собой отказ реформироваться – полный крах монархического правления, – то была цена, которую большинству монархов пришлось заплатить. Нынешних королей ограничивают не парламенты или суды, а семейные и родовые кланы. Следовательно, единоличное правление превратилось в правление семейное.

1.3.2. Военные диктаторы

Как показывает марш Суллы на Рим, использование армии для захвата власти имеет долгую историю. Но фактически применения силы требует любой неправовой захват власти; гражданские лидеры, решившие узурпировать власть, могут применять насилие в тех же объемах, что и военные. Следовательно, использование силы или организация военного переворота не являются признаками, отличающими военную диктатуру от других форм недемократического правления.

Сущностью военного правления выступает то, что именно вооруженные силы оказываются институтом, посредством которого правители руководят обществом. Подобно тому, как современные монархи вынуждены кооптировать в управленческую систему членов своих семей, используя их для консолидации правления, военные диктаторы должны нейтрализовать угрозы, исходящие от ближайших сподвижников, привлекая их к сотрудничеству в деле реализации власти.

Центром принятия властных решений внутри военного режима выступает хунта. С точки зрения генералитета, который берет власть от лица институционализированных вооруженных сил, типичная хунта должна быть небольшой; обычно ее составляют командующие различных родов войск. Если переворот осуществляется не всей армией, а какой-то группой низших и средних чинов, то хунта более многочисленна, поскольку мятежникам надо привлекать на свою сторону как можно больше сторонников из числа военных. Например, после переворота 1966 года в Гане состав военной хунты поэтапно увеличивался по мере того, как мятежники ощущали все новую нужду в более основательной поддержке внутри вооруженных сил. Сразу же после переворота в Совете национального освобождения Ганы были шесть членов; на следующий день их число возросло до девяти, а через четыре дня добавились еще двое. Наконец, спустя две недели в состав хунты были введены очередные шесть офицеров[39]. По наблюдению Сэмюеля Файнера, в отличие от большинства хунт Латинской Америки, которые состоят из трех или четырех глав родов войск, хунты в иных регионах мира, создаваемые в 1980-е годы младшими и средними офицерами, в среднем состояли из одиннадцати членов[40].

В целях реализации власти может быть использована уже сложившаяся организационная структура вооруженных сил. В Индонезии, например, за осуществившей государственный переворот армией была зарезервирована пятая часть всех мест в парламенте, а в каждой из десятков тысяч индонезийских деревень размещался военнослужащий, представлявший на месте вооруженные силы[41]. Наиболее ярким примером использования военной иерархии в качестве управленческой структуры стал, вероятно, так называемый «процесс национальной реорганизации» (Processo) в Аргентине. Накануне переворота 1976 года четыре рода войск согласовали детальный раздел власти, целью которого было недопущение доминирования сухопутных сил. В соответствии с этим соглашением все законодательные инициативы будущего военного режима подвергались проверке специальными комитетами внутри родов войск; только после этой процедуры их выносили на рассмотрение хунты. Иначе говоря, внутри вооруженных сил был запущен процесс согласования интересов, к которому привлекались все заинтересованные группы[42].

Таким образом, военная диктатура как тип режима не могла возникнуть до тех пор, пока вооруженные силы не достигали должного уровня специализации и профессионализации. Скажем, в отношении Латинской Америки после получения независимости от Испании более уместно говорить о вооруженных группировках, руководимых местными caudillos, а не о современных военных структурах. Становление армий современного типа на континенте началось лишь в XIX веке с учреждения военных академий, где готовились будущие офицеры. Внедрение воинских уставов европейского типа и переход ко всеобщей воинской повинности привели к началу 1900-х годов к созданию «новых» армий.

Профессионализация военных создала институт, обособленный от остального общества. В эпоху caudillos в Латинской Америке офицерская карьера считалась непривлекательной. В результате подбор кадров осуществлялся все более закрытым образом, что в свою очередь углубляло отгораживание военных от гражданских элит и внутренне сплачивало армию.

«Сочетание изоляции от общества как единого целого с групповой сплоченностью делало воинскую жизнь абсолютно закрытой: это было горделивое слияние с институтом, который ограничивал социальный горизонт, но в то же время формировал сознание того, что он играет важнейшую роль в жизни государства»[43].

Профессионализация военных соответствовала планам гражданских элит, которые хотели ограничить власть caudillos и рационализировать монополию государства на применение силы. В то же время гражданские элиты желали обращаться к военным как арбитрам, способным решать проблемы в период кризисов.

«Военных постоянно призывали на роль модераторов политической деятельности, но при этом отрицали за ними право менять политическое устройство. Их задачи сводили к консервативному поддержанию функционирования системы»[44].

Конкретно это означало, что всякий раз, когда военные вмешивались, от них ожидались только смещение главы государства с его поста и передача власти альтернативным гражданским силам. Поскольку временная форма правления была нацелена на восстановление прежнего политического порядка, вооруженные силы выполняли функции диктатуры в первоначальном, древнеримском, ее понимании. Гражданские элиты, защищавшие профессионализацию армии, не предусмотрели, однако, того, что укрепление военной автономии, не связанной никакими гражданскими партиями, создавало предпосылки для инициативного и самостоятельного вмешательства армии в политику. Именно поэтому военное вмешательство, которое не ограничивало армию ролью модератора, скоро стало на континенте общим явлением.

Однако латиноамериканский опыт обособления солдата от гражданина не был универсальным. Во многих развивающихся странах профессионализация военных начиналась еще в колониальный период, когда европейские державы пытались укреплять свой контроль над отдаленными землями. После установления независимости военные силы, уже сложившиеся в профессиональном плане, превратились в «образец развития, посредством обязательной воинской повинности распространявший свое влияние на все группы общества»[45]. В этом процессе социализации подчеркивалась скорее интеграция военных в социум, а не сепарация их в качестве особого института. Если члены вооруженных сил рассматриваются не только как солдаты, но и как граждане, то им и надлежит возглавить работу по модернизации обществ, которую они делят с соотечественниками. Причем, как считалось, военные прекрасно приспособлены для такой руководящей миссии, поскольку вооруженные силы развивающихся стран были лидером в использовании импортных технологий – новинки приходили в армию раньше, чем в промышленность или сельское хозяйство. Кроме того, они, в отличие от других структур, применяли меритократические стандарты в расстановке и продвижении кадров, регулярно обеспечивали базовые потребности своих членов (например, обучали их грамотности, предоставляли пищу и кров), предлагали программы, ассоциируемые с современным «социальным» государством (страховали, обеспечивали пенсии и семейные выплаты). В итоге вооруженные силы во многих странах стали рассматриваться в качестве флагмана модернизации, способного преобразовать традиционные уклады жизни в современные и дать всем гражданам то же, что они предлагали военнослужащим.

Независимо от того, считались ли они обособленным или интегрированным институтом, временным инструментом разрешения кризиса или орудием долгосрочных социальных перемен, военные повсюду начали претендовать на специальную роль в отстаивании «национальных интересов». Обосновывая захват власти, аргентинская военная хунта, организовавшая путч 1976 года, заявляла:

«В связи с тем, что все конституционные механизмы были исчерпаны, а выход из кризиса путем естественных процессов оказался невозможным, вооруженные силы были вынуждены положить конец ситуации, унижающей нацию и подвергающей риску ее будущее»[46].

Подобные слова люди в униформе после очередного военного переворота не раз повторяли и в других развивающихся странах.

Претензии военных на эксклюзивное отстаивание «национальных интересов» вполне правомерно воспринимались с изрядной долей скептицизма. Дело в том, что к решительным действиям вооруженные силы могут подталкивать самые разные мотивы. Как и любая другая корпорация, военные имеют собственные институциональные интересы, которые предполагают отстаивание собственной автономии и наращивание ресурсов. Кроме того, в рядах вооруженных сил могут доминировать отдельные социальные группы, на которые правители делают особую ставку. Колониальные администрации, например, укомплектовывали свои армии представителями этнических и расовых меньшинств, предполагая, что эти группы, опасающиеся неизбежной гегемонии большинства после достижения независимости, будут лояльно защищать интересы колонизаторов. Нынешние лидеры развивающихся стран продолжают использовать ту же тактику «разделяй и властвуй». Итогом ее оказывается то, что персонал вооруженных сил молодых государств, состоящий из представителей специфичных социальных групп, нередко отождествляет себя только с этими группами и ведет себя соответственно. И, разумеется, в некоторых случаях военные руководители действуют исходя из сугубо личной корысти. В целом же военные правители, как представляется, очень часто ведут себя так же, как и гражданские диктаторы; и этот факт ставит под сомнение наличие у них каких-то уникальных и специфических интересов[47].

1.3.3. Гражданские диктаторы

Помимо монархов и военных правителей, существуют еще и гражданские диктаторы. Их положение оказывается наиболее сложным, поскольку, в отличие от представителей первых двух групп, они не располагают готовой организационной структурой, на которую можно опереться. Некоторые диктаторы привлекают к управлению родственников и даже передают власть своим детям: так, сыновья наследовали гражданским диктаторам в Северной Корее, Сирии, Никарагуа, на Гаити. И все же отцы-диктаторы были не в состоянии обеспечить династическую преемственность сверх одного поколения[48]. Одной из причин этого выступало, вероятно, отсутствие у них обширных родственных кланов, посредством которых они могли бы эффективно контролировать противников внутри правящей элиты и народа в целом.

Гражданские диктаторы не могут обращаться к вооруженным силам с такой же легкостью, с какой это делают военные правители, которые, будучи действующими офицерами, способны опираться на институциональную иерархию и воинское нормы товарищества. Гражданские лидеры зачастую презираемы военными, особенно в тех ситуациях, где армия ощущает себя носительницей какой-то особой и уникальной миссии. В подобном контексте встает вопрос о том, что же заставляет людей с оружием подчиняться людям без оружия. Согласно одному из возможных ответов, военные стараются избегать власти, чтобы не нарушать корпоративной сплоченности[49].

Преодолевая все эти затруднения, гражданские диктаторы стараются обзавестись собственной организацией. Именно о ней говорит Владимир Ленин в следующем заявлении 1921 года:

«Только политическая партия рабочего класса, т.е. коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии… руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т.е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима»[50].

Ленинское новаторство предполагало соединение харизматической и рациональной власти, сочетавшее «полнейшую личную преданность партийцев своей партии с беспристрастным групповым контролем над сохранением этой преданности и подчинением иерархии»[51].

Использование единственной партии для управления государством широко применялось гражданскими диктаторами во всем развивающемся мире. После получения независимости однопартийные системы возникли в 60% государств тропической Африки. В некоторых странах, таких, как Ангола и Берег Слоновой Кости, партии правящего режима появлялись на следующий день после провозглашения независимости. В других государствах, таких, как Габон и Заир, консолидация занимала несколько лет. Два аргумента, отчасти противоречащих друг другу, обычно выдвигаются для обоснования однопартийной системы в развивающихся странах. В некоторых из них, с одной стороны, повторяются старые ленинские идеи, согласно которым единственная партия была нужна для того, чтобы преодолеть традиционные общественные расколы и размежевания, а также «помочь лидерам передовых социальных сил победить в конфронтации с силами отсталости»[52]. С другой стороны, европейский опыт не раз демонстрировал, что формирование политических партий выступает отражением социально-классовых расколов. Поскольку в африканском обществе классов не было, говорят сторонники этой точки зрения, то отсутствовала и надобность иметь более одной партии. Как пояснял Модибо Кейта, диктатор Мали, «никакой фундаментальной оппозиции в наших рядах не наблюдалось», а потому не существовало никаких причин «быть разделенными и разобщенными в партиях, которые сражались бы друг с другом»[53].

1.4. Номинально демократические институты

Как следует из всего вышесказанного, диктаторы никогда не управляют в одиночестве. Они руководят своими обществами, используя институты, которые соответствуют типу их диктатуры. Они могут даже учреждать или поддерживать номинально демократические институты – такие, как парламенты и политические партии. В данном отношении среди диктатур наблюдаются заметные институциональные вариации.

1.4.1. Легислатуры

Под легислатурами мы понимаем органы, для которых принятие законодательства является исключительной формальной функцией. Исходя из этого определения из числа законодательных органов, действующих при диктатуре, мы должны исключить (1) хунты, так как они смешивают исполнительные и законодательные полномочия, и (2) консультативные советы, поскольку они, не обладая формальной законодательной властью, лишь консультируют правителей и дают им советы.

Способы комплектования и организации легислатур разнообразны. Иногда законодателей назначает режим; именно так было в Эфиопии в ранние годы царствования императора Хайле Селассие или в различные периоды правления президента Ахмеда Сукарно в Индонезии. Они могут также напрямую избраться гражданами. Кроме того, диктаторы порой заполняют часть депутатских вакансий в ходе выборов, а на остальные места депутаты назначаются. Даже когда диктатура допускает проведение выборов, кандидаты должны заручиться одобрением со стороны правительственных органов. В Иране, например, Совет стражей конституции, состоящий из консервативного духовенства, утверждает кандидатуры на замещение выборных должностей. В большинстве диктаторских режимов, допускающих наличие особых законодательных органов, приоритетным методом комплектования легислатур остаются выборы. На такой вариант приходятся 69% всех случаев. В странах бывшего коммунистического лагеря законодателей избирают практически везде, в то время как на Ближнем Востоке и в Северной Африке в механизмах комплектования законодательных органов наблюдается значительная гетерогенность.

Даже когда кандидатам разрешается выступать под партийными флагами, диктатура старается гарантировать их лояльность, вынуждая имеющиеся партии присоединиться к «общенациональному фронту», поддерживающему режим. Такой фронт обычно идет на выборы единым списком, хотя после избрания партиям позволяют сохранять собственную идентичность. В нашей выборке наличие подобных фронтов при диктатурах фиксируется на протяжении 636 страно-лет. Такие фронты были прежде почти во всех коммунистических странах, а также за их пределами – например, на Мадагаскаре и в Сирии.

Доля диктатур, имеющих парламенты и регулярно проводящих выборы, в разные периоды времени довольно стабильна. Выборные парламенты неизменно пользуются у диктаторов популярностью; доля назначаемых законодательных органов невелика. Небольшое отступление от этого правила фиксировалось в середине 1970-х годов, когда почти 40% всех диктатур распустили свои парламенты. Это был пик деинституциализации.

1.4.2. Политические партии

В данном контексте мы говорим только о тех политических партиях, которые существуют de jure. Иначе говоря, если режим формально запрещает политические партии, то они, даже продолжая действовать в подполье, оказываются формально не существующими. Диктаторы иногда приходят к власти, унаследовав систему, в которой все партии запрещены. Тем не менее более типичным для них является запрещение партий на короткий период – сразу же после прихода к власти или в каких-то критических ситуациях на протяжении правления. Гораздо реже встречается полный запрет партийной деятельности на весь период диктатуры; в свое время так поступил Бокасса в Центрально-Африканской Республике и военные власти Аргентины во время Processo, полностью прекратившие деятельность партий.

В порядке альтернативы режим может также создавать собственную и единственную партию. Изобретение Ленина предоставило гражданским диктаторам средство для контроля над армией и соперниками внутри правящей элиты. При этом единственная партия служит также для мобилизации масс и управления ими. Неудивительно, что к подобному институциональному дизайну часто обращаются авторитарные правители в развивающемся мире. Режимная партия может содержать внутри себя «группы» или «фракции», но они слишком малы и слабы, чтобы поддержать многопартийную систему. Кроме того, когда партий много, но при этом все они загоняются в ряды единого «фронта», такое политическое устройство тоже можно считать однопартийным. Помимо главной партии, могут существовать и иные, но они не в состоянии сопротивляться требованиям режима, настаивающего на формировании единого избирательного списка – с партией власти во главе. Следовательно, у граждан в подобных ситуациях выбора вообще нет.

В некоторые случаях автономные партии в состоянии существовать и за рамками проправительственного «фронта». Список диктатур, при которых действовали многочисленные политические партии, варьирует от Бразилии, где режим создал официальную «правительственную» и столь же официальную «оппозиционную» партии, до Алжира, где Исламский фронт спасения столь энергично отстаивал свою самостоятельность, что избиратели были готовы отдать ему победу на выборах 1991 года. Эти примеры внешне настолько непохожи, что их объединение в одну группу может показаться сомнительным: ведь партии, создаваемые самим режимом, – это не партии, бросающие ему вызов со стороны. Но дело в том, что определить предельную степень автономии таких партий при диктатурах весьма нелегко; хотя Исламский фронт спасения и возник сам по себе, в конечном счете его упразднили военные власти. А обе узаконенные бразильские партии были учреждены военным режимом, но потом каждая из них выступила против диктатуры.

Поскольку нет никаких четких правил или норм, в соответствии с которыми диктаторы должны устраивать политическую жизнь, авторитарные режимы демонстрируют богатейшее разнообразие институционального устройства. Так, если режим допускает наличие легислатуры, но не разрешает деятельность политических партий, то кандидатов в депутаты парламента могут заставить баллотироваться в качестве беспартийных. Или, если разрешена только правящая партия, им порекомендуют записаться в нее. Иногда, впрочем, диктаторы допускают существование автономных от режима организаций в виде официальной «оппозиционной» партии или нескольких «оппозиционных» групп.

Партийные системы при диктатурах более разнообразны, нежели их законодательное устройство. Единственная партия доминировала не только в коммунистической Восточной Европе, но и в тропической Африке. Диктаторские режимы Латинской Америки, напротив, были склонны допускать наличие многих партий; в некоторых случаях такие партии формировались ими специально, но в других ситуациях речь шла о партиях, которые начали работать еще при демократии. В Азии среди диктатур в равных долях представлены и однопартийные, и многопартийные режимы. Наконец, Ближний Восток и Северную Африку можно считать единственным регионом, где диктатуры чаще всего запрещают партии полностью. После Второй мировой войны доля диктатур без партий росла за счет сокращающегося числа многопартийных режимов. Но после краха коммунизма, с начала 1990-х годов, наличие при диктатурах автономных политических групп стало более частым явлением. Доля диктатур, опирающихся на единственную партию, стремительно снизилась, тогда как многопартийные режимы возобладали.

1.5. Заключение

Исторический путь диктатур долог. Институт, зародившийся в Древнем Риме, первоначально нес в себе позитивные коннотации: под ним понимался набор эффективных средств, с помощью которых политическая система справлялась с внутренними и внешними угрозами. В трудные времена элиты выдвигали человека, способного предпринять решительные действия по восстановлению политического status quo. После разрешения наличных проблем диктатор, выполнив свою миссию, уходил со сцены.

С течением времени, однако, термин «диктатура» стали использовать для описания институциональных механизмов, которые не вмещались в рамки первоначальной концепции. Признаки коррозии института впервые стали появляться еще в Риме. Сначала диктаторы начали апеллировать к массам. Потом диктатура трансформировалась из правления одного человека в правление директории, группы, класса. Пренебрегая традиционным политическим порядком, диктатуры начали ставить перед собой революционные задачи. Самым главным было то, что диктатура перестала считаться временным правлением. И, хотя данное изменение проявило себя еще у римлян, именно оно остается фундаментальной чертой диктаторских режимов современного мира. Диктаторы игнорируют конкурентные выборы исходя из того, что сроки их правления могут быть неопределенными, а власть неограниченной. И в этом все они похожи друг на друга.

И все же в плане организации институционального аппарата диктатуры проявляют большое разнообразие. Обеспечивая себе «первую линию обороны», диктаторы должны выстроить собственную управленческую систему и кооптировать наиболее вероятных соперников. Конкретная форма принимаемой ими линии зависит от типа диктатора. Монархи полагаются на обширные родственные связи, тогда как военные правители опираются на преимущества армейской иерархии. Гражданские диктаторы, не имея столь же эффективных подручных средств, создают всевозможные режимные партии. Выбирая для себя номинально демократические институты в лице легислатур и политических партий, диктаторы столь же креативны. Тем не менее, несмотря на все это разнообразие, и парламенты, и партии при диктатурах служат единой цели: они являются инструментами кооптации, посредством которых недемократические правители справляются со значимыми вызовами своему правлению.

Перевод с английского Андрея Захарова

From Wikipedia, the free encyclopedia

«Dictators» redirects here. For the American band, see The Dictators.

A dictator is a political leader who possesses absolute power. A dictatorship is a state ruled by one dictator or by a small clique.^[1] The word originated as the title of a Roman dictator elected by the Roman Senate to rule the republic in times of emergency.^[1]

Like the term tyrant, and to a lesser degree autocrat, dictator came to be used almost exclusively as a non-titular term for oppressive rule. In modern usage the term dictator is generally used to describe a leader who holds or abuses an extraordinary amount of personal power. Dictatorships are often characterised by some of the following: suspension of elections and civil liberties; proclamation of a state of emergency; rule by decree; repression of political opponents; not abiding by the procedures of the rule of law; and the existence of a cult of personality centered on the leader. Dictatorships are often one-party or dominant-party states.^[2][3]

A wide variety of leaders coming to power in different kinds of regimes, such as one-party or dominant-party states and civilian governments under a personal rule, have been described as dictators.

Etymology

The word dictator comes from the Latin language word dictātor, agent noun from dictare (dictāt-, past participial stem of dictāre dictate v. + -or -or suffix).^[4] In Latin use, a dictator was a judge in the Roman Republic temporarily invested with absolute power. Typically, in a dictatorial regime, the leader of the country is identified with the title of dictator; although, their formal title may more closely resemble something similar to leader.

Originally an emergency legal appointment in the Roman Republic and the Etruscan culture, the term Dictator did not have the negative meaning it has now.^[5] A Dictator was a magistrate given sole power for a limited duration. At the end of the term, the Dictator’s power was returned to normal Consular rule, though not all dictators accepted a return to power sharing.^{[citation needed]}

The term started to get its modern negative meaning with Cornelius Sulla’s ascension to the dictatorship following Sulla’s civil war, making himself the first Dictator in Rome in more than a century (during which the office was ostensibly abolished) as well as de facto eliminating the time limit and need of senatorial acclamation. He avoided a major constitutional crisis by resigning the office after about one year, dying a few years later. Julius Caesar followed Sulla’s example in 49 BC and in February 44 BC was proclaimed Dictator perpetuo, «Dictator in perpetuity», officially doing away with any limitations on his power, which he kept until his assassination the following month.

Following Caesar’s assassination, his heir Augustus was offered the title of dictator, but he declined it. Later successors also declined the title of dictator, and usage of the title soon diminished among Roman rulers.

The term comes from Latin dictator, having same meaning as in English, originating in dicto ‘I dictate’, which comes from dicio ‘exert authority; make a decision’.

Modern era

As late as the second half of the 19th century, the term dictator had occasional positive implications. For example, during the Hungarian Revolution of 1848, the national leader Lajos Kossuth was often referred to as dictator, without any negative connotations, by his supporters and detractors alike, although his official title was that of regent-president.^[10] When creating a provisional executive in Sicily during the Expedition of the Thousand in 1860, Giuseppe Garibaldi officially assumed the title of «Dictator» (see Dictatorship of Garibaldi). Shortly afterwards, during the 1863 January Uprising in Poland, «Dictator» was also the official title of four leaders, the first being Ludwik Mierosławski.

Past that time, however, the term dictator assumed an invariably negative connotation. In popular usage, a dictatorship is often associated with brutality and oppression. As a result, it is often also used as a term of abuse against political opponents. The term has also come to be associated with megalomania. Many dictators create a cult of personality around themselves and they have also come to grant themselves increasingly grandiloquent titles and honours. For instance, Idi Amin Dada, who had been a British army lieutenant prior to Uganda’s independence from Britain in October 1962, subsequently styled himself «His Excellency, President for Life, Field Marshal Al Hadji Doctor^[A] Idi Amin Dada, VC,^[B] DSO, MC, Conqueror of the British Empire in Africa in General and Uganda in Particular«.^[11] In the movie The Great Dictator (1940), Charlie Chaplin satirized not only Adolf Hitler but the institution of dictatorship itself.

Benevolent dictatorship

A benevolent dictatorship refers to a government in which an authoritarian leader exercises absolute political power over the state but is perceived to do so with regard for the benefit of the population as a whole, standing in contrast to the decidedly malevolent stereotype of a dictator. A benevolent dictator may allow for some civil liberties or democratic decision-making to exist, such as through public referendums or elected representatives with limited power, and often makes preparations for a transition to genuine democracy during or after their term. It might be seen as a republic, a form of enlightened despotism. The label has been applied to leaders such as Ioannis Metaxas of Greece (1936–41), Mustafa Kemal Atatürk of Turkey (1923–38), Josip Broz Tito of SFR Yugoslavia (1953–80),^[12] and Lee Kuan Yew of Singapore (1959–90).^[13]

Military roles

The association between a dictator and the military is a common one. Many dictators take great pains to emphasize their connections with the military and they often wear military uniforms. In some cases, this is perfectly legitimate; for instance, Francisco Franco was a general in the Spanish Army before he became Chief of State of Spain,^[14] and Manuel Noriega was officially commander of the Panamanian Defense Forces. In other cases, the association is mere pretense.

Crowd manipulation

Some dictators have been masters of crowd manipulation, such as Mussolini and Hitler. Others were more prosaic speakers, such as Stalin and Franco. Typically the dictator’s people seize control of all media, censor or destroy the opposition, and give strong doses of propaganda daily, often built around a cult of personality.^[15]

Mussolini and Hitler used similar, modest titles referring to them as «the Leader». Mussolini used «Il Duce» and Hitler was generally referred to as «der Führer», both meaning ‘Leader’ in Italian and German respectively. Franco used a similar title «El Caudillo» («the Head», ‘the chieftain’)^[16] and for Stalin his adopted name, meaning «Man of Steel», became synonyms with his role as the absolute leader. For Mussolini, Hitler, and Franco, the use of modest, non-traditional titles displayed their absolute power even stronger as they did not need any, not even a historic legitimacy either. However, in the case of Franco, the title «Caudillo» did have a longer history for political-military figures in both Latin America and Spain. Franco also used the phrase «By the Grace of God» on coinage or other material displaying him as Caudillo, whereas Hitler and Mussolini rarely used such monarchical-associated language or imagery.

Criticism

The usage of the term dictator in western media has been criticized by the left-leaning organization Fairness & Accuracy in Reporting as «Code for Government We Don’t Like». According to them, leaders that would generally be considered authoritarian but are allied with the US such as Paul Biya or Nursultan Nazarbayev are rarely referred to as «dictators», while leaders of countries opposed to US policy such as Nicolas Maduro or Bashar Al-Assad have the term applied to them much more liberally.^[17]

Modern usage in formal titles

Because of its negative and pejorative connotations, modern authoritarian leaders very rarely (if ever) use the term dictator in their formal titles, instead they most often simply have title of president. In the 19th century, however, its official usage was more common:^[18]

• The Dictatorial Government of Sicily (27 May – 4 November 1860) was a provisional executive government appointed by Giuseppe Garibaldi to rule Sicily. The government ended when Sicily’s annexation into the Kingdom of Italy was ratified by plebiscite.^[19]
• Romuald Traugutt was Dictator of Poland from 17 October 1863 to 10 April 1864.^[20]
• The Dictatorial Government of the Philippines (1898–1898) was an insurgent government in the Philippines which was headed by Emilio Aguinaldo, who formally held the title of Dictator.^[21] The dictatorial government was superseded by the revolutionary government with Aguinaldo as president.

Human rights abuses

Over time, dictators have been known to use tactics that violate human rights. For example, under the Soviet dictator Joseph Stalin, government policy was enforced by secret police and the Gulag system of prison labour camps. Most Gulag inmates were not political prisoners, although significant numbers of political prisoners could be found in the camps at any one time. Data collected from Soviet archives gives the death toll from Gulags as 1,053,829.^[22] Other human rights abuses by the Soviet state included human experimentation, the use of psychiatry as a political weapon and the denial of freedom of religion, assembly, speech and association.^{[citation needed]} Similar crimes were committed during Chairman Mao Zedong’s rule over the People’s Republic of China during China’s Cultural Revolution, where Mao set out to purge dissidents, primarily through the use of youth groups strongly committed to his cult of personality,^[23] and during Augusto Pinochet’s junta in Chile.^[24]

Some dictators have been associated with genocide on certain races or groups; the most notable and wide-reaching example is the Holocaust, Adolf Hitler’s genocide of eleven million people, of whom six million were Jews.^[25] Later on in Democratic Kampuchea, General Secretary Pol Pot and his policies killed an estimated 1.7 million people (out of a population of 7 million) during his four-year dictatorship.^[26] As a result, Pol Pot is sometimes described as «the Hitler of Cambodia» and «a genocidal tyrant».^[27]

The International Criminal Court issued an arrest warrant for Sudan’s military dictator Omar al-Bashir over alleged war crimes in Darfur.^[28] Syrian dictator Bashar al-Assad, known for perpetrating numerous chemical attacks, is often regarded as the deadliest war criminal of the 21st century for inflicting industrial-scale atrocities in the Syrian civil war.^[a]

See also

References

Informational notes

• A ^ He conferred a doctorate of law on himself from Makerere University.^[36]
• B ^ The Victorious Cross (VC) was a medal made to emulate the British Victoria Cross.^[37]

Citations

Further reading

• Acemoglu, Daron, and James A. Robinson. Economic Origins of Dictatorship and Democracy (2009), scholarly approach to comparative political economy excerpt
• Armillas-Tiseyra, Magalí. The Dictator Novel: Writers and Politics in the Global South (2019) excerpt
• Baehr, Peter and Melvin Richter. Dictatorship in History and Theory (2004) scholarly focus on 19c Europe.
• Ben-Ghiat, Ruth. Strongmen: Mussolini to the Present (2020) scholarly analysis of 13 major dictators; excerpt
• Brooker, Paul. Defiant Dictatorships: Communist and Middle-Eastern Dictatorships in a Democratic Age (Palgrave Macmillan, 1997). excerpt
• Costa Pinto, António. Latin American Dictatorships in the Era of Fascism: The Corporatist Wave (Routledge, 2019) excerpt
• Crowson, Nick. Facing Fascism: The Conservative Party and the European Dictators 1935-40 (Routledge, 1997), how the Conservative government in Britain dealt with them.
• Dávila, Jerry. Dictatorship in South America (2013), covers Brazil, Argentina, and Chile since 1945. excerpt
• Galván, Javier A. Latin American Dictators of the 20th Century: The Lives and Regimes of 15 Rulers (2012), brief scholarly summaries; excerpt
• Hamill, Hugh M. Caudillos: dictators in Spanish America (U of Oklahoma Press, 1995).
• Harford Vargas, Jennifer. Forms of Dictatorship: Power, Narrative, and Authoritarianism in the Latina/o Novel (Oxford UP, 2017).
• Kim, Michael et al. eds. Mass Dictatorship and Modernity (2013) excerpt
• Lim, J. and K. Petrone, eds. Gender Politics and Mass Dictatorship: Global Perspectives (2010) excerpt
• Lüdtke, Alf. Everyday Life in Mass Dictatorship: Collusion and Evasion (2015) excerpt
• Mainwaring, Scott, and Aníbal Pérez-Liñán, eds. Democracies and Dictatorships in Latin America: Emergence, Survival, and Fall (2014) excerpt
• Moore Jr, Barrington. Social Origins of Dictatorship and Democracy: Lord and Peasant in the Making of the Modern World (1966) online
• Peake, Lesley. Guide To History’s Worst Dictators: From Emperor Nero To Vlad the Impaler And More: Nero Accomplishments(2021) excerpt, popular
• Rank, Michael. History’s Worst Dictators: A Short Guide to the Most Brutal Rulers, From Emperor Nero to Ivan the Terrible (2013), popular.
• Spencer, Robert. Dictators, Dictatorship and the African Novel (Palgrave Macmillan, 2021).
• Weyland, Kurt. Revolution and Reaction: The Diffusion of Authoritarianism in Latin America (2019) excerpt

External links

• The dictionary definition of dictator at Wiktionary
• Current Dictators of the World
• online books on dictatorship

Notes

Биография

Диктатура (лат. dictatura) — форма осуществления государственной власти, при которой вся полнота государственной власти принадлежит одной политической позиции, принадлежащей либо одному человеку (диктатору), либо правящей группе лиц (партии, союзу, классу и т. д.).
C точки зрения политологии, диктатура — форма осуществления власти, при которой правитель или правящая группа, вне зависимости от формы власти, вне зависимости от формы отношения к власти, осуществляет своё правление прямым, директивным путём. Независимость данной формы осуществления власти от формы власти и формы отношения к власти ярко показывает пример политической системы, возникшей в результате Великой французской революции: форма власти — республика, форма отношения к власти — демократия, форма осуществления власти — диктатура.
Функционирование диктаторского режима сопровождается радикальными или репрессивными мерами против политических оппонентов и жёстким подавлением или устранением тех прав и свобод граждан, которые тем или иным образом противоречат позиции данного режима.
Эффективность и оптимальность данной формы осуществления власти зависит от многих факторов, в том числе от объективной ситуации, восприятия обществом необходимости именно данной формы осуществления власти, формы отношения общества и власти, формы идеологического обоснования власти.
В настоящее время диктатурой, как правило, именуют режим власти одного лица или группы лиц (в противопоставлении народу), не ограниченный нормами законодательства и не сдерживаемый какими-либо общественными или политическими институтами. Несмотря на то, что нередко в условиях такой диктатуры сохраняются отдельные демократические институты, их реальное влияние на политику сводится к минимуму.
Типология.
На современном этапе развития общества диктаторские политические системы могут существовать в одной из двух основных форм: авторитаризма и тоталитаризма. Последний термин на данный момент имеет скорее историческое значение, относясь преимущественно к определенным режимам середины и конца XX века, в то время как первый довольно активно используется и для характеристики современных государств с высокоцентрализованным управлением, ассоциируемых главным образом с третьим миром. Несмотря на наличие общих черт, продиктованных родовой близостью, эти две формы имеют также и ряд отличий, не позволяющих смешивать их между собой.
Если в рамках тоталитарной системы государство, его руководящие органы, общество, экономика, идеология и другие составляющие социума цементируются в единое образование, то авторитаризм характеризуется меньшей степенью подавления различных аспектов общественной жизни: к примеру, государство, хотя и пользуется неспособностью гражданского общества оказывать сопротивление власти, но, тем не менее, не предпринимает никаких мер, которые были бы направлены на прекращение его существования. Сохраняется определенная свобода действий в экономической сфере, в области личных убеждений («дозированное инакомыслие»), допускаются классовые различия определенного рода, могут существовать альтернативные партии и парламент. Кроме того, если при тоталитаризме власть концентрируется в руках определенной группировки или организации (к примеру, политической партии), то центром властных полномочий при авторитаризме является государство как таковое. В силу изложенного выше, смена авторитарного политического режима на демократическое устройство общества не обязательно подразумевает радикальных изменений всей общественной системы в целом, в то время как при демократизации тоталитарного устройства социума такие модификации неизбежны.

Авторитарные режимы неоднородны и также могут быть подвергнуты классификации. Возможно, в частности, различать следующие случаи:
Властные полномочия принадлежат группе наиболее финансово обеспеченных семейств, которым подконтрольны как политика, так и экономика государства. Такие варианты распространены, к примеру, в Латинской Америке.
Лидерство принадлежит национальной буржуазии как классу («новой олигархии»), которая часто выступает в союзе с военными структурами. Эта модель встречается в африканских государствах.
Главой государства является монарх, передающий власть по наследству; формально государство считается монархией, однако фактически существуют основания классифицировать его как авторитарный режим. Соответствующие вариации встречаются на Ближнем Востоке; в зависимости от конкретной специфики монарх может также одновременно и являться религиозным лидером.
Также авторитарные государства иногда подразделяются на основании того, насколько жестко или, напротив, свободно построена властная вертикаль.
Нередко в отдельную форму выделяется также военная диктатура, характерная для ряда развивающихся стран.
Иногда встречаются случаи, когда говорить об однозначном соответствии общественного устройства тому или иному типу не представляется возможным по тем или иным причинам — к примеру, в силу того, что страна находится в переходном периоде и ещё не успела достигнуть определенного системного этапа в своем развитии. В таких случаях режим может определяться как смешанный, или промежуточный; в зависимости от конкретных соотношений употребляются термины «демократический авторитаризм» или «авторитарная демократия». Несмотря на общие диктаторские наклонности, в том числе — к применению силы, такой режим приемлет частную собственность и стремится опираться на определенные слои общества, в которых ищет поддержку; соответственно, в государстве наличествуют либеральные элементы, а экономическое устройство общества создает условия для их дальнейшего развития: чем активнее модернизируется экономика, тем сильнее демократические тенденции.
В историческом аспекте существовали также гибридные режимы, объединявшие в себе отдельные черты авторитаризма и тоталитаризма (пример — режим Франко в Испании 30-х гг. XX века).

Диктатура в Древнем Риме.
Первоначально диктатурой именовалась высшая экстраординарная магистратура в Римской республике. Диктатура устанавливалась постановлением сената, согласно которому высшие ординарные магистраты республики — консулы назначали диктатора, которому передавали всю полноту власти. В свою очередь, диктатор назначал своего заместителя — начальника конницы. Диктаторам полагалось сопровождение 24 ликторов с фасциями — символами власти, в то время как консулам полагалось по 12 ликторов
Диктаторы имели практически неограниченную власть и не могли быть привлечены к суду за свои действия, однако в обязательном порядке слагали свои полномочия по истечении срока. Первоначально диктатура устанавливалась на срок в 6 месяцев, либо на время исполнения поручения сената, как правило, связанного с устранением угрозы государству.
Однако в 82 году до н. э. был избран первый бессрочный диктатор Луций Корнелий Сулла (формально — «для проведения законов и для приведения республики в порядок» (legibus faciendis et rei publicae constituendae causa)). В 79 году Сулла, однако, сложил свои полномочия диктатора. В 44 году, за месяц до гибели от рук заговорщиков, бессрочным диктатором стал Гай Юлий Цезарь, до этого несколько раз избиравшийся диктатором во время гражданской войны по обычной схеме. Должность диктатора была отменена в 44 году до н. э., вскоре после убийства Цезаря.
Сулла и Цезарь были последними диктаторами по формальной должности и первыми диктаторами Рима в современном смысле слова. Октавиан Август и последующие императоры не назначались на должность диктатора (хотя Августу эта должность и предлагалась), но фактически обладали диктаторской властью. Формально Римское государство ещё долго считалось республикой и существовали все республиканские органы власти.
Уже Август добился того, что его преемником стал его приёмный сын — Тиберий. В дальнейшем подобные случаи происходили всё чаще. Это стало одной из предпосылок к последующему преобразованию Древнего Рима в монархию.

Диктатура в древнегреческих государствах.
Диктатура была нередким явлением в Древней Греции и её колониях. Диктаторы в этих государствах назывались «тиранами», а диктатура — «тиранией». Первое время это слово не несло негативного оттенка. Большинство тиранов опирались на демос и притесняли аристократию. Некоторые из тиранов, особенно ранних, прославились как меценаты, справедливые правители и мудрецы: например тиран Коринфа Периандр или тиран Афин Писистрат. Но гораздо больше сохранилось рассказов о жестокости, подозрительности и самодурстве тиранов, которые изобретали изощренные пытки (особенно был известен тиран Акраганта Фаларид, сжигавший людей в медном быке). Существовал популярный анекдот (его героем был сначала Фрасибул Милетский, потом он привязывался и к другим лицам) о тиране, который на вопрос коллеги-тирана (вариант: сына) о наилучшем способе удержаться у власти стал ходить по полю и молча срывать все колоски, выдававшиеся над общим уровнем, показывая тем самым, что тирану следует уничтожать всё сколько-нибудь выдающееся в гражданском коллективе. Хотя на этапе становления греческого полиса тирания могла играть позитивную роль, кладя конец аристократическому произволу, в конечном итоге они быстро становились помехой для окрепшего гражданского коллектива.
Некоторые тираны стремились превратить свои государства в наследственные монархии. Но сколько-нибудь долговечных династий ни один из тиранов не создал. В этом смысле показателен оракул, будто бы полученный Кипселом, захватившим власть в Коринфе: «Счастлив Кипсел, и дети его, но не дети его детей». Действительно, сам Кипсел и его сын Периандр благополучно правили, но уже преемник (племянник) Периандра был быстро убит, после чего всё имущество тиранов было конфисковано, их дома срыты и их кости выброшены из могил.
Эпоха VII—VI вв. известна как эпоха «старшей тирании»; к её концу в материковой Греции тираны исчезают (в Ионии они оставались из-за персидской поддержки, в Сицилии и Великой Греции — из-за специфической военной обстановки). В эпоху развитой демократии, в V в. до н. э., отношение к тирании было однозначно негативное, и именно тогда этот термин приблизился к своему нынешнему значению. Тирания сама по себе воспринималась зрелым гражданским сознанием как вызов справедливости и основе существования гражданского коллектива — всеобщему равенству перед законом. О Диогене, например рассказывали, что на вопрос, какие животные самые опасные, он ответил: «из домашних — льстец, из диких — тиран»; на вопрос, какая медь наилучшая: «та, из которой сделаны статуи Гармодия и Аристогитона» (тираноубийц).
В IV в. до н. э., в условиях острого кризиса полиса, в греческих городах-государствах вновь появляются тираны (так называемая «младшая тирания») — как правило, из удачливых военачальников и командиров наёмных отрядов; но на этот раз рассказы о мудрых и справедливых тиранах вовсе отсутствуют: тираны были окружены всеобщей ненавистью и сами в свою очередь жили в атмосфере постоянного страха.
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Диктатура в Средние века.
В Средневековье господствующей формой правления была монархия. Даже в результате переворотов к власти, как правило, приходили представители королевских или других знатных родов, причём они не скрывали намерений передавать свою власть по наследству. Однако существовали и исключения. Многие города-коммуны и торговые республики нанимали для обороны полководцев — кондотьеров или князей. На время войны кондотьеры получали большие властные полномочия в городе. После войны, опирясь на наёмное войско, набранное на деньги города, некоторые кондотьеры удерживали власть, превращаясь в диктаторов. Такая диктатура называлась синьорией. Некоторые синьории становились наследственными, превращясь в монархии. Одним из самых известных диктаторов, основавших монархию, являлся Франческо Сфорца.

Диктатура в Новейшее время.
Страны желтого цвета являются авторитарными, и чаще всего находятся под властью диктатур.
Диктаторские режимы правого толка.
В Европе.
В Новейшее время диктаторские режимы получили широкое распространение в Европе в 20-е — 40-е годы 20-го века. Зачастую, их установление становилось следствием распространения тоталитарных идеологий. В частности, в 1922 году установлена фашистская диктатура в Италии, а в 1933 году — нацистская диктатура в Германии. Диктатуры крайне правого толка были установлены и в ряде других европейских государств.
Большинство таких диктаторских режимов прекратили своё существование в результате Второй мировой войны. Достаточно долгое время удалось продержаться диктатуре Салазара в Португалии (до 1974 г.) и диктатуре Франко (до 1975 г.) в Испании
В Азии, Африке, Латинской Америке.
В Азии, Африке и Латинской Америке (каудилизм) процесс деколонизации сопровождался установлением диктатур. В этих регионах широко практиковался захват государственной власти выходцами из военной среды, приводивший к установлению военных диктатур.
Диктаторские режимы левого толка.
В марксизме-ленинизме диктатура рассматривается как форма политического подавления эксплуатируемого большинства эксплуатирующим меньшинством. В то же время диктатуры пролетариата, то есть диктатура рабочего класса, рассматривается как высшая форма демократии, форма государственной власти в социалистических государствах на переходном этапе от капитализма к коммунизму.
Примером диктатуры левого толка является большевистский режим в СССР.
После войны в странах Восточной Европы под влиянием СССР установились коммунистические диктатуры, прекратившие своё существование в конце 1980-х — начале 1990-х годов (распад мировой системы социализма).
В большинстве своём средства массовой информации стран Западной Европы, некоторых стран Восточной Европы и США для описания политического строя в Республике Беларусь время от времени пользуются словосочетанием «последняя диктатура Европы», а президента Александра Лукашенко они называют «последним диктатором Европы».

Скрытые формы диктатуры.
Патриотический акт, принятый в США в 2001 году, по мнению ряда политологов и представителей правозащитных организаций, фактически дал старт развитию новой неявной формы диктатуры. По их мнению, этот документ наделяет чересчур широкими полномочиями правоохранительные и разведывательные органы государства и спецслужбы, приводимыми в действие по их усмотрению, и эти полномочия могут быть использованы во вред, то есть против граждан, не связанных с терроризмом, просто для установления более тщательного контроля над обществом в ущерб конституционным правам и свободам граждан США.
Кроме того, по мнению критиков, данный документ позволяет создавать подзаконные распоряжения и инструкции для государственных и частных организаций, разрешающий применение различных методов получения информации вплоть до применения пыток.
Преимущества и недостатки.
Эффективность диктатуры как формы осуществления власти зависит от того, с какими задачами приходится сталкиваться обществу и государству в конкретных исторических условиях. Она может оказаться очень полезной в условиях противостояния с внешним врагом или для разрешения острого внутриполитического или социально-экономического кризиса. Если диктатор пользуется поддержкой большинства населения, то сосредоточение власти в одних руках может быть эффективным для решения как неотложных, так и долгосрочных задач развития общества. В то же время, увеличивается опасность волюнтаристских, неоптимальных решений, а диктатор может утратить чувство меры или сделать укрепление собственной власти самоцелью.
Преимущества (объективные и субъективные).
Сторонниками диктатуры обычно указываются следующие преимущества диктатуры как механизма государственной власти:
Диктатура обеспечивает единство и, как следствие, прочность системы власти;
При единоличной диктатуре диктатор в силу своего положения выше любой политической партии (в том числе и своей) и поэтому является непредвзятой политической фигурой;
При диктатуре больше возможности осуществить какие-либо долговременные (не ограниченные сроком избрания) преобразования в жизни государства;
При диктатуре больше возможности осуществить кардинальные преобразования, необходимые в долгосрочной перспективе, но непопулярные в краткосрочной;
По сравнению с монархией выделяют следующие преимущества единоличной диктатуры:
К диктаторской власти обычно приходит человек, обладающий организаторскими и иными способностями, волей и знаниями. В то же время при монархии замещение власти проходит не по способностям кандидата, а по случайности рождения, вследствие чего верховную государственную власть может получить человек, совершенно не готовый к исполнению подобных обязанностей;
Диктатор обычно лучше монарха осведомлён о реальной жизни, о проблемах и чаяниях народа.
Недостатки и риски.
Многие недостатки диктатуры и порождаемые ею риски есть оборотная сторона её достоинств. В частности:
Единство и прочность власти зачастую мнимые:
многие диктаторы не полностью уверены в прочности своей власти и поэтому склонны к проведению террора с целью упрочить своё влияние;
избыточная централизация власти делает государство заложником личных качеств диктатора как верховного правителя, — смерть диктатора может ввергнуть государство в кризисное состояние;
Велика возможность проникновения во власть людей, для которых власть есть самоцель, или просто профессионально непригодных к работе государственных властителей.
Новое правительство (особенно если при этом диктатор свергнут) может инициированные диктатором долговременные проекты свернуть ради сиюминутной политической выгоды, проигнорировав последующий за этим долговременный политический и даже экономический ущерб, особенно если он не сразу проявится.
Также в сравнении с республикой выделяют также следующие недостатки и риски:

При диктатуре больше теоретической возможности для возникновения монархии;
При единоличной диктатуре диктатор не несёт юридической ответственности перед кем-либо за последствия своего правления, что может привести к принятию решений, объективно не отвечающих интересам государства;
При диктатуре плюрализм мнений полностью отсутствует, либо ослаблен;
При единоличной диктатуре нет легальной возможности сменить диктатора, если его политика идет вразрез с интересами государства как общества.
В сравнению с монархией выделяют также следующие недостатки:
Диктатуру обычно не считают «богоугодной» формой государственного устройства. Хотя бывают и исключения. Например, диктатура Аугусто Пиночета поддерживалась церковью и гонений на религию не было.
Многие считают диктатора узурпатором, что также провоцирует возникновение сопротивления его власти;
В отличие от диктатора, монарх, как правило, с детства воспитывается с учётом того, что в будущем он станет верховным правителем государства. Это позволяет ему с ранних лет развивать качества, потребные для такой должности.