Дата сражения русской армии под руководством суворова с турками ускорившего окончание войны место

А.В. Суворов. Копия неизвестного художника
с оригинала Дж. Аткинсона

Начало кампании 1774 года

В феврале 1774 года Суворов получил рескрипт Екатерины II о производстве в генерал-поручики. Пределы его самостоятельности раздвинулись еще шире, и Румянцев поручает ему совместные действия с генерал-поручиком Каменским на том берегу Дуная. Дивизия Репнина должна была по первому требованию Александра Васильевича идти ему на помощь. Румянцев предоставлял Суворову и Каменскому действовать по усмотрению, не подчинив прямо одного другому.

К активным действиям готовились и турки. Султан Абдул-Гамид, вступивший на трон вместо недавно умершего брата, хотя и предпочитал проводить время в гаремных утехах, но призвал правоверных сокрушить гяуров и приказал великому визирю перейти в наступление.

Кампания 1774 года открылась в мае. 28-го числа Каменский двинулся к Базарджику. Суворов должен был прикрывать его движение, но из-за опоздания пополнения смог выступить только 30 мая. Чтобы наверстать время, он двинулся не по условленной дороге, а по кратчайшей, оказавшейся чрезвычайно плохой. При этом, надеясь быстро выйти к назначенному пункту, Суворов не предупредил Каменского об изменении своего маршрута. Каменский изумился, потеряв войска Суворова из вида, и немедленно доложил Румянцеву, но тот уклончиво ответил, что Каменский сам имеет возможность заставить Суворова слушаться. Румянцев лукавил: Каменский не имел такой возможности именно из-за странной мягкости главнокомандующего, допустившего в этой операции двуначалие; Суворов же, осуждая двуначалие, как вещь пагубную вообще, в данном случае этим обстоятельством охотно воспользовался.

2 июня Каменский после удачного дела занял Базарджик и остановился в нем, ожидая подхода Суворова. Не дождавшись, он 9 мая выдвинулся к деревне Юшенли для наступления на Шумлу. Только здесь Каменский получил известие о подходе Суворова, пробыв, таким образом, в неизвестности 10 суток.

Во время этих передвижений визирь, еще не зная о наступлении русских, приказал эфенди Абдуль-Разаку и янычарскому аге с 40 тысячами человек идти на Гирсу. Турки выступили из Шумлы к Козлуджи в тот день, когда Каменский оставил Базарджик.

Сражение при Козлуджи

9 июня турки и русские с разных сторон вступили в лес в районе Козлуджи и начали сближение, не подозревая друг о друге. Суворов, соединившись с Каменским, отложил объяснения до другого раза и немедленно выехал на рекогносцировку. По дороге он узнал о нападении казаков на турецкие аванпосты. Казаки были отогнаны, но взяли нескольких пленных. Суворов подкрепил казаков кавалерией, а сам двинулся за ними с пехотой. Идти приходилось узкими тропками, в полной неизвестности относительно расположения противника. Неожиданно из-за деревьев и кустов показалась ушедшая вперед конница, гонимая албанцами. Всадники врезались в русскую пехоту и смешали ее порядки; началась паника, перешедшая в бегство. Албанцы, чтобы усилить ужас среди русских, на их глазах отрезали головы пленным. Суворов ничего не мог поделать, и сам едва спасся от напавших на него спагов (конные отряды, набираемые турками из жителей Северной Африки). «В сем сражении, — рассказывал он, — я отхвачен и преследуем был турками очень долго. Зная турецкий язык, я сам слышал уговор их между собою, чтобы не стрелять по мне и не рубить меня, а стараться взять живого: они узнали, что это был я. С этим намерением они несколько раз настигали меня так близко, что почти руками хватались за куртку; но при каждом их наскоке лошадь моя, как стрела, бросалась вперед, и гнавшиеся за мной турки отставали вдруг на несколько саженей. Так я спасся!»

Подоспевшая бригада князя Мочебелова отогнала албанцев. Суворов вновь повел войска вперед. В лесу стояла страшная духота. Суворовские войска прибыли к Козлуджи после утомительного ночного марша, лошади были непоены, многие солдаты замертво падали от теплового удара и истощения сил.

Таким образом Суворов прошел 9 верст, время от времени отбиваясь от турок, и наконец вышел из леса. В этот момент, словно сжалившись над русскими, хлынул ливень, освежив измученных людей и лошадей. Туркам же ливень сильно повредил, намочив их длинные одежды и главное — патроны и порох, которые турки держали в карманах.

Из леса на поляну вышло 8 тысяч русских, без артиллерии.

Турецкая армия, построенная на высотах перед лагерем, открыла огонь. Суворов быстро построил войска в каре в двух линиях и выслал вперед егерей. Турки отбили их и несколько раз атаковали каре, расстроив некоторые из них, но русские, подкрепленные второй линией, продолжали движение вперед.

Турки постепенно стягивались к лагерю, подход к которому прикрывала лощина. Суворов поставил напротив лагеря 10 подоспевших орудий и после короткой бомбардировки атаковал с кавалерией впереди. Русский огонь и вид казачьей лавы с пиками наперевес вселил в турок ужас. В лагере наступил полнейший хаос, янычары обрубали постромки у артиллерийских лошадей и стреляли в своих всадников, чтобы добыть себе коня. Несколько выстрелов было сделано даже в Абдул-Разака, пытавшегося остановить беглецов.

Сражение при Козлуджи 9 июня 1774 г. Гравюра Буддеуса с рисунка Шуберта. 1795

К закату лагерь с трофеями оказался в руках Суворова. Преследование турок продолжалось до ночи. Таким образом, целые сутки суворовские солдаты провели на марше, под огнем и в рукопашных схватках; сам Суворов не слезал все это время с коня.

Официальные документы о сражении под Козлуджи сбивчивы и противоречивы, в том числе и исходящие от самого Суворова. В автобиографии он дает этому несколько комичное объяснение: «Я за реляцию, ниже [а также] за донесение мое, в слабости моего здоровья не отвечаю». Но состояние здоровья, как мы видели, позволило Суворову вынести страшное напряжение сил; бумажная же неразбериха была вызвана тем, что сражение явилось полной импровизацией с обеих сторон, целиком определялось «тактикой обстоятельств», сопровождалось невероятной суматохой, и было совершенно не согласовано с Каменским. К тому же Суворов не хотел признаваться, что несколько раз был на грани поражения, и только его обычная решительность помогла исправить положение. К счастью, от столкновения Суворова с Каменским на этот раз ничто не пострадало, кроме служебно-иерархического принципа. Каменский сумел проглотить обиду молча и в реляции Румянцеву хвалил действия всех, а Суворова — в особенности. Но отныне они стали относиться друг к другу с неприязнью, возраставшей с годами. О силе этой вражды можно судить по тому, что и в 1799 году сын Каменского, попав под начало Суворова в Италии, сомневался в хорошем приеме, впрочем, напрасно.

Кючук-Кайнарджийский мир

Эта бестолковая победа имела и бестолковые последствия. На военном совете было решено ждать подвоза продовольствия и до тех пор не идти к Шумле. Это было тем более удивительно, что у визиря в Шумле после сражения у Козлуджи имелось всего около тысячи человек. Суворов и Каменский шесть суток провели в бездействии. Румянцев был недоволен: «Не дни да часы, а и моменты в таком положении дороги». В 1792 году Александр Васильевич, вспоминая этот эпизод, оправдывался: «Каменский помешал мне перенести театр войны через Шумлу за Балканы». У самого Суворова войск было мало, и они были истощены. Очевидно, Каменский не только не захотел пойти за ним, но и потребовал повиновения, а Суворов, видимо, чувствуя вину за прошлую «самодеятельность», не стал настаивать. Вместе далее они находиться не могли. Румянцев вновь подчинил Суворова Салтыкову, и он уехал в Бухарест.

Битва под Козлуджи стала последней в этой войне. Турция вступила в переговоры с Россией, которые Румянцев провел довольно сносно. 10 июля был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Россия получила Кинбурн, Азов, Керчь, свободное мореплавание по Черному морю и 4,5 миллионов рублей контрибуции. Была провозглашена независимость Крымского ханства от Османской империи, что значительно ослабляло позиции Турции в Северном Причерноморье.

Карта Российской империи с указанием территориальных приобретений по Кючук-Кайнарджийскому договору (выделено красным). Увеличить

Кючук-Кайнарджийский мирный договор

Это было не так много после всех блестящих побед русского оружия в этой войне. Но мир был позарез необходим не только разгромленной Оттоманской Порте, но и самой Екатерине II: вот уже год, как другой, гораздо более опасный враг сотрясал сами устои Российской империи — в Поволжье полыхал пугачевский бунт.

Сражение произошло во время наступления дунайской армии фельдмаршала Румянцева на Шумлу. Части генерал-поручика Михаила Каменского утром 20 июня 1774 вошли в деревню Юшенлы. Здесь к ним присоединился 14-ти тысячный корпус Суворова, прошедший для этого ночью около 20 километров. Дальше путь лежал через Делиорманский лес, за которым у селения Козлуджи расположилась турецкая армия численностью свыше 40 тысяч человек.

Благодаря реляциям историкам удалось составить четкую хронологию сражения. Военные действия начались в полдень. Казаки под командованием секунд-майоров Федора Козляинова и Василия Арцыбашева на выходе из леса столкнулись с турецкой конницей. Генерал-поручик Каменский описал в донесении, как они с Суворовым стали свидетелями бегства врага перед казаками, «вся наша кавалерия неуправляемо стала поспешать для преследования», а затем была атакована превосходящими силами турок в узком дефиле.

Отступление русской конницы грозило обернуться катастрофой. Суворов решил немедленно, прямо с марша, бросить в бой гренадеров и егерей. Причем, как писал в своих воспоминаниях Александр Васильевич: «люди наши шли во всю ночь и не успели принять пищу, как и строевые лошади напоены не были». Тем не менее солдаты не подвели и отразили три атаки турецкой конницы и албанской пехоты.

После чего русские войска перешли в контратаку и через лес прорвались к турецкому лагерю у Козлуджи. Здесь на помощь утомленным войскам Суворова пришла природа. «Шли мы лесом девять верст, и, по выходе из него, упал сильный дождь, которой наше войско ободрил, противному ж мокротою причинил вред», — пишет Суворов.

Турецкие батареи, составленные из новейших пушек французского изготовления, попытались огнем остановить наступление русских войск, но были захвачены кавалерий и пехотой. Паника охватила янычар, а следом за ними всю турецкую армию. Главнокомандующий Хаджи-Абдул-Резак, вздымая над головой Коран, пытался остановить бегущих солдат, но янычары не слушались и даже стреляли в него, желая завладеть его конем.

В ходе сражения суворовские чудо-богатыри с боем прошли более 16 километров, захватили турецкий лагерь, 107 знамен и 29 пушек. При этом русские потеряли 57 человек убитыми и 134 ранеными, а турки из 40-тысячного корпуса — 500 человек убитыми и 100 пленными. Армия Османской империи оказалась рассеяна и турецкий султан был вынужден через месяц заключить Кючук-Кайнарджийский мирный договор.

В память о славной победе в 1934 году болгарское село переименовали в Суворово. В городе создан музей и воздвигнуты два памятника — павшим в войне за объединение Болгарии и павшим русским солдатам под командованием генерала Суворова.

20 июня 1774 года состоялось
сражение при Козлуджи — одно из важных
сражений русско-турецкой войны 1768—1774
годов. В этом сражении русские войска
под командованием А. В. Суворова и М. Ф.
Каменского одержали победу над турецкой
армией Хаджи-Абдул-Резака.

В кампанию 1774 года
главной задачей русской дунайской армии
фельдмаршала Румянцева было взятие
крепости Шумла, где располагалась ставка
великого визиря. На Шумлу были отправлены
корпус генерал-поручика Суворова и
дивизия генерал-поручика Каменского —
12 пехотных полков, 3 батальона егерей,
2 батальона гренадер, 37 полевых орудий,
7 кавалерийских и 7 казачьих полков общей
численностью до 24 тысяч человек.

Дивизия Каменского, взяв с боем 2 (13) июня Пазарджик, продолжила наступление на Шумлу и утром 9 (20) июня 1774 вошла в деревню Юшенлы, в 7 км. на юго-запад от Пазарджика. Здесь к ней присоединился корпус Суворова, прошедший для этого ночью 20 километров. Путь на Шумлу лежал через городок Козлуджи (сегодня — Суворово), у которого стояла лагерем турецкая армия численностью до 40 тыс. человек (25 тыс. пехоты и 15 тыс. кавалерии) под командованием рейс-эфенди Хаджи-Абдул-Резака. Между Юшенлы и Козлуджи располагался Делиорманский лес, миновать который можно было только через узкое дефиле.

Русская армия остановилась
в Юшенлы для отдыха, а Суворов и Каменский
утром 9 июня с авангардом кавалерии и
казаками выехали на разведку по дороге
в Козлуджи.

На выходе из Делиорманского
леса был замечен отряд турок, которые
стали отступать в сторону Козлуджи.
Русская кавалерия углубилась в лес, на
выходе из которого её поджидали турецкие
войска. Они атаковали казаков, бывших
в авангарде, стремясь отрезать их от
основных сил. Казаки стали поспешно
отступать, из-за крайней узости дороги
возникла неразбериха и давка. Каменский
направил в помощь казакам эскадрон
пикинёр и два эскадрона гусар, одновременно
вызвав из лагеря пехоту. В результате
его грамотных действий русская кавалерия
успешно вышла из леса, а пехота построилась
в боевой порядок у входа в дефиле. Из-за
узости открытого пространства и русские,
и турки могли использовать только малую
часть своих сил. В первой линии русской
пехоты было всего два батальона егерей
и батальон гренадер. Этими батальонами
командовал лично Суворов, Каменский же
руководил всем боем.

Турецкая пехота попыталась окружить один из батальонов Суворова. Каменский выслал в помощь батальон егерей и выстроил сзади ещё две линии пехоты. Все попытки турок обойти русские войска с флангов и зайти им в тыл успехом не увенчались. Суворов со своими батальонами стал их преследовать и, пройдя лес, занял лощину перед холмами, на которых засели турки. Вскоре турки снова атаковали. Каменский отправил на помощь Суворову дополнительные пехотные части, а также кавалерию и артиллерию. Но провезти пушки через дефиле было крайне сложно. Турецкая атака была отбита, но с огромным трудом.

Наконец, прибыли пушки.
Поставив свои четыре батальона в первую
линию, а Суздальский и Севский полки —
во вторую, Суворов перешёл в наступление
и сбросил турок с возвышенностей. Из-за
сильно пересечённой местности русская
кавалерия не смогла их преследовать, и
турки организованно отступили в свой
лагерь у Козлуджи.

Подойдя к лощине, за
которой находился турецкий лагерь,
Суворов подтянул пушки и начал
артиллерийский и ружейный обстрел
позиций противника. Через три часа,
заметив, что ответный огонь слабеет,
Суворов повёл войска в третью за день
атаку. Турки, не дожидаясь штыкового
удара русских, бросили свою артиллерию
и весь лагерь и бежали к Шумле.

Пройдя через турецкий
лагерь, русская пехота заняла Козлуджи,
захватив 29 пушек нового образца и обоз.

В этом бою турки потеряли
до 500 человек убитыми и 100 пленными. В
русской армии было убито 75 человек,
ранено — 134 (из них 4 офицера). Сражение
началось в двенадцатом часу дня и
закончилось только в восьмом часу
вечера. За это время русская армия в
сильную жару прошла с боем около 16
километров по пересеченной местности,
выбив турок с очень сильной позиции.

Победа русской армии в сражении при Козлуджи лишила турок шансов на успешное сопротивление и значительно приблизила конец войны. 16 (27) июня Каменский блокировал Шумлу. Турецкое командование просило перемирия, и уже 10 (21) июля был заключён Кючук-Кайнарджийский мирный договор.

Сражение при Козлуджи
Русско-турецкая война 1768—1774
Дата	9 (20) июня 1774
Место	окрестности Козлуджи (ныне Суворово)
Итог	победа русских войск
Стороны
Османская империя Российская империя
Командующие
Хаджи-Абдур-Резак генерал-поручик А. В. Суворов генерал-поручик М. Ф. Каменский
Силы сторон
40 тысяч человек  25 тысяч человек
Потери
500 убитых, 100 пленных, 29 орудий 75 убитых, 134 раненых

Русско-турецкая война (1768—1774)
Эгейское море • Пелопоннесское восстание • Хотин • Рябая Могила • Наварин • Хиос • Чесма • Ларга • Кагул • Патрас • Козлуджи • Силистрия-1 • Силистрия-2 • Керчь • Кайнарджи

Сражение при Козлуджи — сражение между русской армией под командованием А. В. Суворова и М. Ф. Каменского и турецкой армией под руководством Хаджи-Абдур-Резака в ходе русско-турецкой войны 1768—1774 годов.

Кампания 1774 года главной задачей имело наступление на Шумлу, где располагалась ставка великого визиря. На Шумлу были отправлены резервный корпус под командованием Суворова (14 тысяч человек при 14 орудиях) и дивизия Каменского (10 850 человек при 23 орудиях). Дивизия Каменского, взяв с боем 2 (13) июня Базарджик, 8 (19) июня соединилась с войсками Суворова в 7 км от него — у деревни Юшенлы. В это же время к Козлуджи подошло 40-тысячное войско Хаджи-Абдур-Резака. Между Юшенлы и Козлуджи располагался Делиорманский лес.

9 (20) июня русским штабом было получено сообщение, что турки находятся на выходе у Делиорманского леса. Навстречу им была выдвинута кавалерия. Турки стали отступать, и русская кавалерия углубилась в лес, на выходе из которого её поджидали турецкие войска. Они атаковали казачьи отряды, бывшие в авангарде, и стремились отрезать их от основного отряда. Казаки принялись спешно отступать, в результате чего из-за крайней узости тропинки, по которой двигались войска, возникла неразбериха и давка. Каменский принялся срочно выводить свои войска из леса, направив в помощь казакам эскадрон пикинёр и два эскадрона гусар. Одновременно он вызвал из русского лагеря пехоту. В результате русские войска успешно вышли из леса и построились в боевой порядок у выхода из него.

Попытки турок атаковать русские войска с разных флангов и зайти им в тыл успехом не увенчались, и они вынуждены были отступить. Суворов вместе со своими войсками стал их преследовать и, выйдя из леса, очутился в лощине перед холмами, на которых стояло турецкое войско, прикрывавшее Козлуджи. В помощь ему Каменский отправил остальную часть войска. Выстроив свои каре в одну линию и оставив в резерве Суздальский и Севский полки, Суворов перешёл в наступление и сбросил с возвышенностей турок. Затем, подойдя к лощине, за которую отошли турецкие полки, Суворов подверг их артиллерийскому обстрелу, после которого вновь перешёл в наступление. В 8-ом часу вечера турецкие войска отступили, бросив свой лагерь.

Победа в сражении при Козлуджи значительно приблизила конец войны. Вскоре после сражения турецкое командование запросило перемирия, а уже 10 (21) июля был заключён Кючук-Кайнарджийский мирный договор.

В июне 1774 года наступала развязка Русско-турецкой войны, которая войдёт в историю под наименованием Румянцевской. Яркими победами прославил русское оружие в той войне и Суворов.

В той летней кампании генералам Суворову и Каменскому предстояло тесно взаимодействовать, совместно противостоять крупным силам турок. Поклонник прусской системы, да ещё и горячий, необузданный Каменский был не лучшим соратником для Суворова. А Александр Васильевич стремился подкрепить новое воинское звание очередной победой – ведь его недавно произвели в генерал-поручики! В конце мая войска Суворова вышли в поход совместно с армией строптивого генерал-поручика Каменского.

Граф Михаил Федотович Каменский (1738–1809) был личностью примечательной. Суворов уважал его за знание тактики, за солдатскую храбрость. Многие современники отмечали бесстрашие Каменского… Особенно его ценил Павел Первый, к возмущению многих произведший Каменского в графы и возвысивший над генералами.

В кампанию 1806 года император Александр Первый назначит престарелого фельдмаршала главнокомандующим, но помериться силами с Наполеоном Михаилу Федотовичу не довелось. Накануне Пултусского сражения фельдмаршал покинул армию, сославшись на болезнь. Вот уж конфуз! Император прекрасно понимал, что дело не в физических недомоганиях, а в болезненном самолюбии Каменского, но простил старика.

Отставной фельдмаршал удалился в деревню, где нашёл свою гибель 12 августа 1809 года. Полководец, никогда не кланявшийся пулям, не уберёгся от крестьянского топора… В заговоре против фельдмаршала участвовала его молодая любовница, которую тяготили отношения со стариком. На роль убийцы подобрали дворового, брат которого был забит розгами по приказу Каменского…

Двум форейторам и лакею, сопровождавшим фельдмаршала в поездках, было строго-настрого запрещено оборачиваться. Этот приказ стал для Каменского роковым самодурством: его слуги зорко смотрели вперёд, на дорогу, когда убийца со спины рассёк барину череп… Молодой поэт Василий Жуковский написал прочувствованные стихи «На смерть фельдмаршала графа Каменского»:

В сей таинственный лес, где страж твой обитал,
Где рыскал в тишине убийца сокровенный.
Где, избранный тобой, добычи грозно ждал
Топор разбойника презренный…

Но это в будущем, а будущее лежит в тумане… В 1774-м году этот незаурядный генерал был ещё полон сил и амбиций. Суворов стал генерал-поручиком позже своего младшего по возрасту коллеги, это обстоятельство давало Каменскому формальное преимущество, право руководить операцией. Однако Суворов, отмахнувшись от правил, взял инициативу в свои руки и в нелёгкой битве разбил турок.

В жизни Графа Каменского было немало контрастных взлётов и падений. Несмотря на несносный нрав, порой ему сопутствовало везение, и он попадал в фавор, узнав, между прочим, и милость графа Задунайского… Каменский в конечном итоге испортит отношения и с Румянцевым, и с Потёмкиным, и, позже, с императором Александром Павловичем.

Но хорошее к нему отношение Румянцева в 1773-м и близость к эксцентричному поклоннику прусской системы императору Павлу сделали карьеру Каменского фантастически успешной: Павел произвёл его аж в фельдмаршалы! Каменский считался исправным офицером, был храбр и стоек, но к числу лучших русских фельдмаршалов историки его не относят, и это справедливо.

Итак, два генерал-поручика съехались на военный совет, на котором было решено начинать совместное наступление на Базарджик и к Козлуджам. Каменский начал марш на Базарджик, Суворов должен был прикрывать его наступление со стороны Силистрии. Но Суворов, под предлогом ожидания полков, задержал наступление на два дня и изменил маршрут. Каменский не преминул пожаловаться Румянцеву на неподчинение Суворова, который «неизвестно где находится».

Румянцев занял двусмысленную позицию. Можно подозревать, что он рассчитывал на эффективность самостоятельных действий Суворова и потому не подчинил его напрямую Каменскому. В свою очередь, Каменскому Румянцев рекомендовал брать инициативу и руководство в свои руки, не обращаясь к посредству командования главной армией…

Ордер Каменскому русский Нестор князь Задунайский составил с дипломатическим красноречием:

«…Я удивляюсь, что ваше превосходительство, имея мой ордер от 30 маия, в конце коего власть ваша ознаменена изражением, чтобы вы предписывали исполнять г. генерал-порутчику Суворову, да и прежде того в ордере моем от 21 маия сложил я на благоучреждение старшего предводителя по предстоящим случаям и по надобности разделить свои части из обоих корпусов, уменьшая или прибавляя от одного к другому, как действия и самоположение для которой части того востребуют, вопрошаете еще меня о подчинении вам реченного генерала с его частью.

Можно ли вам при таких предписаниях и, знав обряд военной службы, считать его боле независимым от себя? Но к вящщему удостоверению я вам сообщаю тут копию моего ордера, посланного ему по поводу вашего рапорта от 31 маия, и ожидаю, что вы за сим свое право взять над младшим не упустите, а от сего обратимся наипаче к делу…

…Господин Суворов рапортовал, что он намерен напасть в Караче на стоящего там, по показанию пленных, с войском Осман Пашу. Если бы сие собылось, послужило бы, конечно, такое дело к умножению вящщему наших успехов и на облегчение достижения оных; но когда ваше превосходительство в соединенных силах пойдете к Шумле, то часть некоторую войск из резервного корпуса для наблюдения Силистрии не безнужно оставить, которая бы сообщалась и свое подкрепление иметь могла от двух полков пехоты и одного кавалерийского, которые я сей день предписал генерал-порутчику князю Репнину переправить за Дунай и расположить на сопротивном берегу при Гуробале, о чем он, я считаю, и сам вас уведомит, а между тем к достижению желаемых успехов и все полки, назначенные к операциям, переправятся у Гуробал…».

Суворову Румянцев написал суровее:

«Рекомендую вам вследствие того, по повелениям и учреждениям г. генерал-порутчика Каменского точно поступать тем образом, как долженствует генерал, один другому подчиненный. Я ожидал быть уведомлену в сем рапорте вашем, датированном от 30 числа из Рисоваты, о перемене вторичной вашего предположения, по которому вы расположили свой марш, и что вы о неприятеле открыть уже могли, как при подобных отправлениях о сем, яко главном пункте, то есть ссылаясь на прежние известия, ежели сверх оных ничего не прибавилось бы, или же какие вновь об оном имеете, должно всегда уведомлять».

Старшинство Каменского всё же было чётко определено.

При соединении 8 июля у деревни Юшанлы дивизия Каменского состояла из двух гренадерских и одного егерского батальона, пяти пехотных полков, двух конных, одного гусарского и шести казачьих. Резервный корпус Суворова состоял из двух егерских батальонов, четырех пехотных полков, одного гусарского, одного пикинерного, одного казачьего полка и двух тысяч запорожских казаков.

Корпус Суворова изначально численно превосходил дивизию Каменского (14 000 и 14 орудий против 10 850 при 23 орудиях). К тому же, значительная часть дивизии Каменского не примет участия в бою, отстав при переходах.

Итак, в Юшанлах войскам был дан отдых, а лёгкие кавалеристы из корпуса Суворова под командованием секунд-майоров Фёдора Козляинова и Василия Арцыбашева совершили разведку боем. Они столкнулись с турецким отрядом, завязался бой, о котором тут же было доложено Суворову. Генерал-поручик немедленно послал подкрепление — кавалерию, с приказом биться до подхода пехоты. Превосходящие силы турок потеснили русскую кавалерию. Отступление конницы затрудняло марш пехотных батальонов. Судьба сражения висела на волоске, следовало немедленно перехватывать у турок инициативу. Суворов знал, сколь важна в бою скорость, набрав которую, войско становится непобедимым.

Умение действовать быстро проявилось в тот день – 12 июня 1774 года – сполна. Сражение началось в полдень. Вскоре к месту сражения подоспели три батальона – два егерских и гренадерский. Суворов с марша построил их в боевом порядке: в центре – гренадеры подполковника Х.И.Трейдена, на левом фланге – егеря подполковника И.Г.Рёка, на правом – егеря подполковника И.Е.Ферзена. Суворов отодвинул кавалерию под прикрытие батальонов.

Турки попытались атаковать отступающую утомлённую боем кавалерию, но своевременный и точный огонь егерей Рёка остановил их. Русские пехотинцы отбили ещё две атаки, обратили турок в бегство. Тогда в атаку полетела кавалерия! Они преследовали и рубили отступавшего противника. В наступление пошла и пехота в четырёх каре: в первом – Суздальский и Севский полк под командованием бригадира Мачабелова, во втором – батальон Трейдена, в третьем и четвёртом – егеря Ферзена и Река. Батальон Река шёл во второй линии.

Войско шло к турецкому лагерю, укреплённому на высоте у Козлуджей. Войска сближались. Турки открыли пушечный и ружейный огонь; русская полковая артиллерия ответила незамедлительно. Изучив расположение турецких войск, Суворов совершил неожиданный маневр: батальон Река из второго ряда был перемещён в первый, укрепив позицию между каре Трейдена и Ферзена. Турецкие атаки были отбиты шквальным трёхчасовым огнём. Когда же противник «приведён был в рассыпку», русские батальоны, при поддержке огня, начали организованную атаку. Новый бой окончательно обратил турок в бегство. В штыковой атаке равных русским не было. Преследовать турок была отправлена кавалерия, превосходно выученная Суворовым.

Но эндшпиль выдался непростой – он не был похож на недавнюю победную рубку под Гирсовом. Суворов писал:

«Уже турки всюду бежали; но ещё дело кончено не было. За их лагерем усмотрел я высоту, которую одержать надлежало. Пошёл я сквозь оной с подполковником Любимовым и его эскадронами, кареи ж оной обходили и тем нечто замешкались; по занятию мною той высоты произошла с турецкой стороны вдруг на нас сильная стрельба из больших пушек, и, по продолжению, приметил я, что их немного, то приказал от себя майору Парфентьеву взять поспешнее и скорее три Суздальских роты, их отбить, что он с крайней быстротою марша и учинил; всё наше войско расположилось на сих высотах, против наступающей ночи».

Восьмичасовое сражение продолжалось до двадцати часов. Турки сражались не слишком упорно, избегали рукопашных столкновений – и потому убитых оказалось сравнительно немного. В контратаках турки старались взять своё «числом». Безуспешно! Зато Суворов собрал богатые трофеи: знамёна, орудия, турецкий лагерь… Отмечалось, что среди трофеев были 23 «новые медные хорошие пушки». Такие отливались для турецкой армии усилиями французского барона Франсуа де Тотта.

Нет сомнений, что победы добились именно войска Суворова, ведомые своим генералом. Приказы Суворова, его вера в испытанных офицеров, наконец, суворовская тактика прицельного огня – вот причины славной победы при Козлуджах. Вся инициатива принадлежала Суворову: и первоначальная разведка Козляинова и Арцыбашева, и брошенные им на помощь войска, в составе которых сам Суворов возглавил сражение. О каком же «равном» участии войск Каменского и Суворова можно говорить, если в восьмичасовом бою Каменский попросту не принял участия?

Войска, измождённые после быстрых переходов и сражения, получили отдых. Драться-то пришлось в июньскую жару, в южном краю… Обессилел и Суворов, после боя прихрамывавший. К тому же в реляциях разгневанный Румянцев преуменьшил заслуги Суворова – и достойной, желанной награды за Козлуджи победитель турок не получил. Зато много лет спустя городок Козлуджи переименовали в Суворово.

Победа при Козлуджах оказалась решающей в кампании 1774 года, для всей нашей армии, наконец, для подписания славного Кучук-Кайнарджийского мира: для русской армии открывался путь к Шумле, к последнему турецкому бастиону. Вскоре, в июле 74-го был подписан Кучук-Кайнарджийский мир, по которому Турция признала независимость Крыма, на который Россия уже имела виды – как дипломатические, так и военные.

По договору, Россия получала возможность свободного плавания по Чёрному морю, которое снова начинало оправдывать древнее прозвание «Русское море». Россия приобретала важные приморские крепости – Азов, Керчь, Кинбурн, ставшие оплотами империи на южных рубежах. В пределы империи были включены долины Кубани и Терека, пространство между Бугом и Днестром. Султану пришлось выплатить и немалую контрибуцию. Победа!