Контроль над пропагандой партийным руководством был потерян

Гла́сность в СССР, политический курс периода перестройки, направленный на повышение открытости в отношениях власти и общества, реализацию свободы информации в СССР (1985–1991).

Политические и правовые аспекты

Основы курса гласности были заложены заведующим Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС (1985–1986) А. Н. Яковлевым, занявшим этот пост при поддержке генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва. Яковлев стал главным идеологом перестройки, за что его часто называли её «архитектором». В его ведении были вопросы идеологии, культуры, образования.

В декабре 1985 г. Яковлев сформулировал концепцию политики гласности, и представил её М. С. Горбачёву в записке, известной как «Императив политического развития». В частности, он писал: «Государство сильно только тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно» (Ленин). Гласность, исчерпывающая и оперативная информация – непременное условие дальнейшей демократизации общественной жизни. Лишь информированный человек способен инициативно и плодотворно участвовать в делах общества. Взывать к гражданской активности людей, которые не располагают широкой информацией и не находятся в благоприятном для такой творческой активности социальном климате, бессмысленно» (Записка А. Н. Яковлева М. С. Горбачёву «Императив политического развития» о необходимости всестороннего реформирования советского общества. Конец декабря 1985 г. // Фонд Александра Н. Яковлева).

Сам М. С. Горбачёв впервые о гласности высказался в политическом докладе на XXVII cъезде КПСС (25 февраля – 6 марта 1986): «Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении. Это, если хотите, залог государственного, пронизанного чувством ответственности отношения к делу десятков миллионов рабочих, колхозников, интеллигентов, исходный пункт психологической перестройки наших кадров» (Горбачёв М. С. Политический доклад Центрального Комитета КПСС 27 съезду Коммунистической партии Советского Союза; Речь Генерального секретаря Центрального Комитета КПСС Михаила Горбачёва при закрытии 27 съезда КПСС. Москва, 1986. С. 76). В дальнейшем он многократно высказывался о важности гласности как фактора реформ и позднее оценивал её как наиболее важный результат своего реформаторского проекта. На протяжении всего периода реформ он уточнял и расширял это новое для СССР понятие.

В 1985–1987 гг. было осуществлено обновление кадров руководящих работников главных печатных и вещательных СМИ, творческих союзов писателей, кинематографистов, театральных деятелей. Новые кадры подбирались по принципу лояльности реформаторскому курсу Горбачёва и готовности включиться в процессы демократизации, критичности по отношению к брежневскому «застою». Так, например, в мае 1986 г. по инициативе А. Н. Яковлева главным редактором журнала «Огонёк» был назначен В. А. Коротич, в августе главным редактором «Московских новостей» – Е. В. Яковлев.

В течение непродолжительного времени во многих республиках, краях и областях были заменены первые секретари ЦК, крайкомов, обкомов. Многие из них обвинялись в коррупции и злоупотреблениях, и впервые информация об этом стала достоянием общественности. Кампания разоблачений коснулась и таких ведомств, как МВД СССР и МИД СССР. Газеты и телевидение активно освещали эти события.

Одним из проявлений курса гласности стало изменение отношения власти к советским диссидентам. В декабре 1986 г. М.С. Горбачёв лично позвонил находившемуся в ссылке правозащитнику академику АН СССР А. Д. Сахарову и предложил ему вернуться в Москву. Вскоре начались возвращения из ссылок и заключений других диссидентов (Г. П. Якунин, Л. М. Тимофеев и др.). К концу 1987 г. этот список насчитывал уже более 200 имён. Многие из них со временем включились в политическую деятельность и стали активно поддерживать реформы.

Правовое обеспечение гласности началось с постановления Пленума Верховного суда СССР № 9 от 18 апреля 1986 г. «О применении судами законодательства об ответственности должностных лиц за нарушение порядка рассмотрения предложений, заявлений, жалоб граждан и преследование за критику». В нём говорилось: «Учитывая большое общественное значение дел об ответственности должностных лиц за нарушения, связанные с рассмотрением предложений, заявлений, жалоб граждан и преследованием за критику, рекомендовать судам рассматривать такие дела в выездных заседаниях с привлечением представителей общественных организаций и трудовых коллективов; шире использовать печать, радио и другие средства массовой информации для освещения судебных процессов по этим делам» (Бюллетень Верховного Суда СССР. 1986. № 3. С. 27). Реже и осторожней стали применяться статьи Уголовного кодекса «за антисоветскую деятельность», ослаблен надзор за «неблагонадёжными элементами». Прекратилось радиоглушение иностранных вещательных станций, разрешён провоз через границу зарубежных изданий.

На Январском пленуме ЦК КПСС (27–28 января 1987) была сформулирована идея политической реформы и отмечена её сильная обусловленность дальнейшим развитием гласности. М. С. Горбачёв заявил: «Настало время приступить к разработке правовых актов, гарантирующих гласность» (Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 27–28 января 1987 г. Москва, 1987. С. 33). Вершиной процесса правового обоснования гласности стала XIX Всесоюзная партийная конференция КПСС, которая приняла в резолюции пункт «О гласности» (Материалы XIX Всесоюзной конференции … 1988. С. 140–145). В нём говорилось о необходимости «снять неоправданные ограничения в использовании статистической информации о социально-экономическом и политическом развитии общества, экологической обстановке» и недопустимости «сдерживания критических выступлений прессы». В то же время использование гласности в ущерб интересам Советского государства, общества, правам личности, для пропаганды войны и насилия, расизма, национальной и религиозной нетерпимости также было признано недопустимым.

К. Комаров. Перестройка, демократия, реформа, гласность. Плакат. 1989.Кампания по выборам народных депутатов СССР 1989 г. широко освещалась в СМИ, что способствовало избранию многих радикально настроенных по отношению к Горбачёву и его команде депутатов. Работа Съезда народных депутатов СССР транслировалась по телевидению, гласность стала мощным средством политического влияния на массы со стороны различных политических сил. Дискуссии на самих заседаниях съезда, публичность всего политического процесса, показ на телеэкранах ораторов на многомиллионную аудиторию в одночасье создавали «героев» и «антигероев» перестройки, формировали политические приоритеты населения.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 сентября 1989 г. была отменена статья 190.1 Уголовного кодекса РСФСР, запрещавшая распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй.

Парадокс гласности «сверху» проявился в том, что долгожданный «Закон о печати и средствах массовой информации» готовился в глубокой тайне в недрах ЦК КПСС и был принят без публичного обсуждения только 12 июня 1990 г. (вступил в силу 1 августа). Согласно ему была отменена цензура, Гостелерадио СССР и Министерство связи СССР должны были предоставлять эфирное время частным вещателям. Государственная монополия на вещание была ликвидирована. На базе государственных структур стали создаваться частные телевещательные компании. К 1990 г. гласность стала нормой текущей политической жизни.

Реализация курса гласности привела к тому, что наряду с шагами союзных властей в стране в результате параллельного развития гласности «снизу» политическая жизнь обрела собственный вектор развития. Происходили публичные выступления деятелей культуры, Первомайская демонстрация в Москве. 1989. активизировалось диссидентское движение, получили развитие разного рода неформальные движения, распространялись националистические настроения. В рамках гласности стало допустимым обсуждение вопросов об оппозиции КПСС, реформаторском курсе Горбачёва, изменении политико-экономической системы, о Народных фронтах 1988–1990 гг. в РСФСР, прибалтийских и других республиках, сепаратизме и, наконец, об отмене 6-й статьи Конституции СССР и демонтаже СССР.

Отражение курса гласности в СМИ и культуре

Гласность породила читательский бум и рост тиражей многих периодических изданий. Так, в 1985 г. журнал «Огонёк» имел тираж в 1,5 млн экземпляров, в 1990 г. – 4,6 млн, журнал «Новый мир» – 425 тыс. и 2,7 млн, журнал «Знамя» – 177 тыс. и 900 тыс. экземпляров. Лидерами тиражей в 1990 г. стали еженедельник «Аргументы и факты» (22,7 млн экземпляров), газета «Комсомольская правда» (22 млн экземпляров), газета «Труд» (21,4 млн экземпляров), журналы «Работница» (20,5 млн) и «Крестьянка» (20,3 млн) (Вачнадзе Г. Секреты прессы при Горбачеве и Ельцине. М., 1992. С. 46, 184), а также «Здоровье» (по разным данным, от 18,15 млн до 25,5 млн экземпляров). В киосках появились необычные для советских реалий бизнес-журналы «Деловой мир» и «Деловые люди», либеральные газеты «Куранты», «Российские вести», «Независимая газета», журнал «Столица», немецкий журнал о западной моде и рукоделии «Бурда» (Burda) и др. По данным Государственного комитета СССР по печати, на 15 марта 1991 г. в стране было зарегистрировано около 1,8 тыс. газет и журналов, рассчитанных на общесоюзную аудиторию, при этом около 850 газет выходило впервые (в Москве к августу 1991 выходило более 2,6 тыс. газет и журналов, половина из которых – новые) (Овсепян Р. П. История новейшей отечественной журналистики (февр. 1917–90-е гг.). Москва, 1999). Почти треть всей периодики составили частные издания. Рост номенклатуры изданий в 1991 г. сопровождался сокращением тиражей. Параллельно с государственными изданиями стали активно действовать самиздатовские журналы и газеты.

После XIX Всесоюзной конференции КПСС процесс освобождения общества от идеологических ограничений разворачивался всё шире. В прессе открыто заговорили о многопартийности, рыночных отношениях, радикальном изменении экономических отношений. В 1987 г. на экраны страны вышла документальная лента Ю. Подниекса «Легко ли быть молодым?», ставшая символом советской «молодёжной революции». Одной из наиболее популярных телепередач стала программа А. Г. Невзорова (в 2022 внесён в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иноагента) «600 секунд» (1987–1993). Перестроечное кино отражало ранее замалчиваемые социальные проблемы советского общества: женские колонии, городские притоны, наркомания и др. Помимо этих тем кинодокументалистика начала освещать проблемы экологии, советской армии, теневой экономики, коррупции.

Политика гласности внутри страны сопровождалась «открытием границ» для распространения информации из-за рубежа. В 1987 г. в СССР официально перестали глушить «вражеские голоса» – радиовещания на территории СССР из США и ряда стран Западной Европы и Азии, такие как «Голос Америки» (в 2017 внесён в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иноагента), Би-би-си и «Немецкая волна», в следующем году «Радио Свобода» (в 2017 и 2020 внесено в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иноагента) стала последней станцией, с которой сняли глушение. Гласность содействовала активизации не только политических сил в поддержку реформ и демократизации существовавшего режима, но и антиправительственных организаций, в которых формировались программы кардинального переустройства СССР.

На страницах журналов начали публиковаться ранее запрещённые произведения: романы В. С. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго», Ю. О. Домбровского «Факультет ненужных вещей», рассказы и повести В. Ф. Тендрякова, А. Г. Битова, Ф. А. Искандера, М. А. Булгакова. Открытиями для советских читателей стали публикации произведений писателей-эмигрантов В. В. Набокова, М. А. Алданова, Е. И. Замятина, Н. Н. Берберовой и других, затем В. П. Аксёнова, В. Н. Войновича, В. Е. Максимова, С. Д. Довлатова, А. А. Зиновьева, А. В. Соколова, В. П. Некрасова, Э. В. Лимонова. На страницах журналов были опубликованы произведения философов и учёных, высланных в 1920-х гг. за пределы страны, – Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, И. А. Ильина, П. А. Сорокина и др. Активность литературных журналов 1987–1988 гг. дополнялась культурной интервенцией в духовную жизнь советского общества музейных экспонатов авангардистов 1920-х гг., творческих «неформатов» скульпторов и художников 1960–1970-х гг.

В среде советской журналистики уже сформировались представления о том, что гласность должна обеспечивать «свободу слова», которая трактовалась как возможность высказать авторское мнение. К концу 1988 г. поднялась новая волна обсуждения «горячих» тем в печати и телевидении, которая характеризовалась более политизированным и нервозным тоном, не свойственным более раннему периоду. СМИ окончательно превратились в один из главных ориентиров общества и гаранта процесса демократизации. Спустя некоторое время после вступления в силу «Закона о печати и средствах массовой информации» были созданы Комитет по защите свободы слова и прав журналистов (май 1991) и Фонд защиты гласности (июнь 1991).

Менялось отношение и к различным музыкальным направлениям. Так, например, если до второй половины 1980-х гг. отношение к рок-музыке в СССР было однозначно негативным, то затем власть постепенно стала более терпима к исполнителям и поклонникам этого жанра.

Переосмысление советской истории и реабилитация жертв репрессий

28 сентября 1987 г. постановлением Политбюро ЦК КПСС была образована Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с массовыми репрессиями в СССР 1920-х – начала 1950-х гг. В результате в развитие процесса реабилитации, запущенного XX съездом КПСС (1956), были пересмотрены решения показательных процессов 1930-х гг. (Первый Московский процесс 1936, Второй Московский процесс 1937, Третий Московский процесс 1938 и др.) и политических дел послевоенного периода (дела Еврейского антифашистского комитета и др.). Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. были признаны антиконституционными действовавшие в 1930-х – начале 1950-х гг. «тройки» НКВД – УНКВД, коллегии ОГПУ и «особые совещания» НКВД – МГБ – МВД СССР, вынесенные ими внесудебные решения отменены, а репрессированные по ним граждане реабилитированы.

Началась публикация мемуаров и биографий репрессированных деятелей, показ на телевидении встреч с их родственниками. Параллельно писатели развернули кампанию по публикации антисталинских художественных произведений – В. Д. Дудинцева «Белые одежды», Д. А. Гранина «Зубр» А. А. Бека «Новое назначение», А. Н. Рыбакова «Дети Арбата». Начиная с 1988 г., к читателям в СССР стали возвращаться произведения А. И. Солженицына: в 1988 г. в журнале «Огонёк» опубликован рассказ «Матрёнин двор»; 31 декабря того же года Идеологический отдел ЦК КПСС снял запрет на публикацию рассказа «Один день Ивана Денисовича»; в 1989 г. в журнале «Новый мир» (№ 7–11) опубликованы отдельные главы романа «Архипелаг ГУЛАГ» (полностью издан в 1990).

Ещё одним свидетельством переосмысления советской действительности стали наблюдавшиеся с 1987 г. изменения в отношении власти к различным религиозным конфессиям. Ярким отражением этих изменений стали, в частности, празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 г., оживлённые дискуссии на Поместном юбилейном Соборе РПЦ 1988 г. и канонизация патриарха Тихона (Белавина) на Архиерейском Соборе РПЦ в октябре 1989 г.

13 марта 1988 г. в газете «Советская Россия» было опубликовано письмо-статья Н. А. Андреевой «Не могу поступаться принципами» (Андреева Н. А. Не могу поступаться принципами // Советская Россия. 1988. 13 марта. С. 2). Автор этой статьи воспротивилась «оголтелой» критике И. В. Сталина и его эпохи в печати. Публикация этой статьи поставила вопрос о возможности альтернативных подходов к десталинизации. Однако 5 апреля в газете «Правда» была напечатана разгромная статья А. Н. Яковлева «Принципы перестройки: революционность мышления и действий». «Статья не конструктивна, – писал автор по поводу письма Андреевой. – В пространной публикации под претенциозным названием не нашлось места для осмысления ни одной из проблем перестройки по существу. О чём бы ни шла в ней речь – гласности, открытости, исчезновении зон, свободных от критики, о молодёжи, – эти процессы и сама перестройка связываются лишь с трудностями и негативными последствиями». Гласность как программа развенчания сталинизма приобрела необратимый характер.

Для научного исследования была открыта тема «Сталин и Ленин», в рамках которой началась критика В. И. Ленина. В конце 1988 г. в статье помощника А. Н. Яковлева, доктора философских наук А. Н. Ципко, «Истоки сталинизма» (Ципко А. Н. Истоки сталинизма // Наука и жизнь. 1988. № 11, 12; 1989. № 1, 2) автор подвёл читателей к мысли, что Сталин – продолжатель дела Ленина, и выводу о том, что Ленин не является более положительной фигурой, чем Сталин. Поскольку в это время пресса ещё находилась под контролем власти, целый ряд других изданий и часть общества восприняли статью как «установку» ЦК КПСС на отказ от ленинского наследия и устоявшегося официального взгляда на Октябрьскую революцию 1917 г.

Противоречивым результатом реализации курса гласности стал рост интереса населения СССР к эзотеризму и различным религиозно-мистическим учениям, в том числе нетрадиционным. На экранах телевидения и на страницах журналов стали выступать приверженцы нематериалистического мировоззрения, появились предсказатели, пророки, знахари. Феноменом гласности можно считать многочасовые сеансы «лечения» по телевидению А. М. Кашпировского, А. В. Чумака. Наряду с этим постепенное снятие цензурных ограничений привело к публикации ряда работ, носивших откровенно антинаучный характер. Так, например, в гуманитарной сфере к ним можно отнести ряд работ крупного учёного-математика А. Т. Фоменко по пересмотру исторической хронологии, в том числе его первая книга по этой теме «Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии…» (1990).

Гласность в период перестройки второй половины 1980-х гг. совершила «революцию в умах», стала «перестройкой духа», сыграла решающую роль в смене политической системы в СССР. Она претерпела эволюцию в своём развитии на протяжении перестройки, кардинально изменила ход политического процесса и вызвала всеобщее обновление общественно-политического пространства страны. Вместе с тем гласность способствовала распространению национализма и сепаратизма республик, отказу элит от идеологических основ советской государственности что в конечном счёте привело к распаду СССР.

Дата публикации:  1 сентября 2022 г. в 15:22 (GMT+3)

На пути к гласности

Если в экономике перестройка началась с постановки задач ускорения, то в духовной и культурной жизни её лейтмотивом стала гласность.

Большая открытость в деятельности высшего руководства проявилась уже в первые месяцы перестройки. Сам термин «гласность» как свидетельство новых подходов к политике впервые прозвучал в выступлении Горбачёва на XXVII съезде КПСС (февраль 1986 г.). Он появился тогда, когда реформаторам понадобилось прочнее опереться на общественное мнение. По первоначальному замыслу гласность была не более чем обновлением скомпрометированной официальной идеологии. Её лозунгами стали: «Больше демократии, больше социализма!», «Назад, к Ленину!». Гласность была призвана формировать «социализм с человеческим лицом». Она вовсе не означала свободу слова. Это была полусвобода — разрешение говорить лишь то, что требовалось руководству, и лишь в тех пределах, которые оно допускало.

Документ
ИЗ РЕЗОЛЮЦИИ XIX ВСЕСОЮЗНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ КПСС «О ГЛАСНОСТИ»

Конференция считает, что гласность полностью оправдала себя, её нужно всемерно развивать и дальше… Создать систему постоянного полного информирования трудящихся о положении дел на предприятии, в селе или городе, области, республике, стране, юридически закрепив право граждан, средств массовой информации, трудовых коллективов, общественных организаций получать интересующие их сведения. Чётко определить пределы необходимой секретности… Недопустимо использование гласности в ущерб интересам Советского государства.

Какие противоречия в понимании гласности партийным руководством отражены в этом документе?

Как и во времена хрущёвской «оттепели», критика сталинизма использовалась реформаторами для обоснования правильности проводимого курса. Однако вскоре контроль над пропагандой партийным руководством был утрачен.

Литература

Особый размах гласность приобрела после январского (1987) пленума ЦК КПСС. С конца 1986 — начала 1987 г. стали публиковаться литературные произведения, не допускавшиеся ранее в печать: «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Белые одежды» В. Дудинцева, «Зубр» Д. Гранина, «Исчезновение» Ю. Трифонова, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана. В них поднимались проблемы судеб интеллигенции, национальных отношений в годы сталинского режима. Были опубликованы долгие годы находившиеся под запретом работы отечественных литераторов 20—30-х и более поздних годов: «Мы» Е. Замятина, «Повесть непогашенной луны» Б. Пильняка, стихи М. Волошина, Н. Гумилёва, романы А. Платонова «Чевенгур», «Котлован», «Ювенильное море», произведения В. Ходасевича, И. Шмелёва, В. Набокова.

Вернулись к отечественному читателю труды крупнейших российских философов — Н. Бердяева, В. Соловьёва, П. Сорокина, В. Розанова, В. Лосского и др., раскрывавшие истоки и смысл русского коммунизма, проблемы самобытности российской истории и др.

Были опубликованы работы эмигрантов 70—80-х гг. — И. Бродского, А. Галича, В. Некрасова, В. Аксёнова, B. Войновича, за которые они были лишены советского гражданства. Одним из событий литературной жизни стала публикация «Архипелага ГУЛАГ» А. Солженицына.

В литературных кругах шли горячие дискуссии о направлении и путях дальнейшего развития общества. Критиковали писателей, выступавших за коренные преобразования в стране (Б. Васильев, Г. Бакланов, С. Залыгин, C. Баруздин, А. Рыбаков, А. Приставкин, Д. Гранин). Ещё сильнее доставалось тем, кто выступал за сохранение традиционного пути (Ю. Бондарев, В. Распутин, А. Иванов, А. Проханов и др.).

Значительный вклад в «революцию умов» внесли литературные критики и публицисты. Анализ частных «деформаций социализма», разоблачение сталинизма, исследование «механизма торможения» подводили к мысли, что причина всех неудач — в самой общественной системе.

Были изданы литературные произведения и научные исследования западных авторов, раскрывающие природу так называемого «тоталитарного государства»: «1984» Дж. Оруэлла, «Большой террор» Р. Конквеста, «Открытое общество и его враги» К. Поппера, «Большевики приходят к власти» А. Рабиновича, «Сталин: путь к власти» Р. Такера, «Бухарин» С. Коэна, «Фашизм» Ж. Желева и др.

Кино, театр

Гласность обновила и другие сферы духовной жизни — кинематограф, театр, музыкальное и изобразительное искусство. Летом 1986 г. состоялся съезд Союза кинематографистов СССР, ставший заметным событием в культурной жизни. Во всех творческих союзах произошла смена руководства, было осуждено подавление свободы творчества.

Годы перестройки были отмечены появлением как запрещённых ранее фильмов («Комиссар» А. Аскольдова, «Проверка на дорогах» А. Германа и др.), так и новых произведений антисталинского звучания: «Покаяние», «Завтра была война», «Холодное лето пятьдесят третьего», «Слуга», «Так жить нельзя», «Власть соловецкая» и др.

В ведущих театрах страны были поставлены пьесы М. Шатрова «Брестский мир», «Дальше… Дальше… Дальше…», по-новому трактовавшие события революции и Гражданской войны.

Новые популярные передачи появились на телевидении. Журналисты всё чаще работали в прямом эфире. Открытость и острота принесли зрительские симпатии таким передачам, как «Взгляд», «До и после полуночи», «Пятое колесо». Совершенно необычным явлением для страны стали прямые трансляции заседаний XIX партконференции КПСС, съездов народных депутатов СССР, приковывавшие внимание огромного количества людей.

Именно литература, кинематограф и театр во многом подготовили советское общество к новому этапу реабилитации жертв политических репрессий.

Реабилитация

В 1987 г. была создана Комиссия Политбюро по реабилитации жертв политических репрессий. Были реабилитированы и восстановлены в партии Н. Бухарин, А. Рыков, Л. Каменев, Г. Зиновьев, Г. Сокольников и многие другие крупные деятели советской эпохи.

В 1989 г. были признаны антиконституционными действовавшие в 30-х — начале 50-х гг. «тройки» и «особые совещания», их внесудебные решения были отменены, все осуждённые ими лица реабилитированы.

В 1990 г. указом Президента СССР были признаны незаконными репрессии в отношении крестьян в период коллективизации, а также всех других категорий лиц, осуждённых по политическим, социальным, национальным и иным мотивам в 20—50-х гг.

В ноябре 1989 г. Верховный Совет СССР принял декларацию, признавшую незаконными и преступными репрессии против народов, подвергшихся насильственному переселению в годы сталинского режима.

Результаты политики гласности

Критика сталинизма и борьба с его последствиями не оставили равнодушными сторонников Сталина. В марте 1988 г. в газете «Советская Россия» было помещено письмо преподавательницы из Ленинграда Нины Андреевой под заголовком «Не могу поступаться принципами». Антисоциалистическая по сути политика гласности и перестройки, по словам автора, заимствована у Запада. Она фальсифицирует историю социалистического строительства, учение марксизма-ленинизма. Андреева прямо призвала защитить Сталина и сталинизм.

Выступления Андреевой и других защитников сталинизма имели под собой определённую социальную основу. Общество оказалось во многом не подготовлено к стремительной и радикальной переоценке ценностей. Обнародование тщательно скрывавшихся фактов вызвало растерянность, душевный надлом даже у представителей более подготовленной к переменам интеллигенции.

Гласность способствовала острому столкновению различных идейных, социальных, политических, национальных, религиозных течений и интересов. Недовольство положением дел в обществе вылилось в конце концов в массовое недовольство той системой организации власти, которая существовала в стране десятки лет и казалась не только незыблемой, но и единственно правильной.

Кроме внутренних проблем, гласность показала людям и Запад с его ценностями, непривычным образом жизни, демократическими традициями. Для многих это было равнозначно открытию окна в мир. Вместе с тем значительная часть населения проникалась печальными настроениями, формировалось ощущение беспросветности собственного существования, обречённости.

Именно гласность, превратившаяся из политического лозунга в мощное средство реформирования общества, во многом определила необратимый характер перемен.

Проверяем свои знания

1. Что такое гласность? Чем она отличается от свободы слова? 2. В чём вы видите главные причины развития гласности в годы перестройки? 3. Дайте оценку итогов политики гласности в годы перестройки. 4. Какие издержки несла в себе реализация курса на развитие гласности? 5. Расскажите о духовной жизни страны в период перестройки. Какими новыми явлениями она была отмечена?

Перейти в оглавление

ГОРБАЧЁВ И СОЦИАЛЬНАЯ БАЗА “ПЕРЕСТРОЙКИ”

Сопротивление реформам со стороны значительной части партийных функционеров, заметное уже в 1986 г., привело Горбачева к осознанию необходимости расширения социальной базы за счет привлечения к участию в перестроечном процессе интеллигенции. Толчком к политике гласности послужили события 26 апреля 1986 г. на Чернобыльской АЭС, выявившие моральную ущербность прежнего партийного контроля над информацией. В мае состоялись съезды Союза кинематографистов и Союза театральных деятелей, где была произведена смена руководства, и Союзы соответственно возглавили Э. Климов и М. Шатров. Также были произведены назначения в центральные журналы и газеты: редакцию «Нового мира» возглавил С. Залыгин, «Знамени» – Г. Бакланов, «Огонька» – В. Коротич, «Московского комсомольца» – Е. Яковлев, «Аргументов и фактов» – В. Старков. Кадровые изменения в руководстве творческих союзов и редакциях периодических изданий преследовали своей целью нейтрализацию намечавшейся партийной оппозиции реформам Горбачева. Трагические обстоятельства гибели летом 1986 г. теплохода «Адмирал Нахимов» и в октябре этого же года ядерной подводной лодки «Комсомолец» убедили Горбачева в необходимости гласности. На январском пленуме 1987 г. политика гласности была официально закреплена как основа проводившихся политических реформ.

В 1987-1989 гг. выходят ранее не печатавшиеся и запрещенные произведения: «Реквием» А. Ахматовой, «Софья Петровна» Л. Чуковской, «Доктор Живаго» Б. Пастернака и другие книги. Издаются книги А. Рыбакова «Дети Арбата», В. Дудинцева «Белые одежды», Д. Гранина «Зубр», В. Гроссмана «Жизнь и судьба», А. Приставкина «Ночевала тучка золотая» и т. д. В условиях гласности по стране в 1987-1988 гг. образуются многочисленные политические объединения и общества: народные фронты в Молдавии, Латвии, Эстонии, в крупных городах России, литовский «Саюдис», украинский «Рух», «Сво-бодная Грузия» и другие организации. Пересматриваются устоявшиеся стереотипы в отношении исторического прошлого СССР, возобновляется реабилитационный процесс, прерванный в брежневский период. В феврале 1988 г. Комиссия по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начале 50-х гг., приходит к выводу о фальсификации дел в отношении Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова и других обвиняемых на третьем Московском процессе в 1938 г.

Политика гласности, порой принимавшая резко негативный характер по отношению ко всему историческому прошлому СССР, привела к консолидации внутри Политбюро консервативно настроенных лиц, не приемлющих направленность большинства перестроечных материалов в периодической печати. Складыванию оппозиции реформам в Политбюро способствовали и командно-административные методы проведения преобразований в начальный период перестройки, а также затронутые партийно-номенклатурные интересы. Также противниками Горбачева критически воспринимались проводимые экономические реформы, в которых они видели капитуляцию перед капиталистической системой.

Лидером консерваторов в Политбюро стал Е. К. Лигачев. Именно он добился снятия в 1987 г. с поста первого секретаря Московского обкома КПСС Б. Н. Ельцина, а также публикации 13 марта 1988 г. в «Советской России» статьи Н. Андреевой «Не могу поступиться принципами», где критике подверглась политика гласности. Более чем трехнедельное молчание интеллигенции, ошеломленной статьей, помещенной в центральном органе КПСС, доказывало шаткость позиций Горбачева в столкновении с партийным руководством. Ставка Горбачева на коммунистов-реформаторов и интеллигенцию оказалась недостаточной. Требовалось новое расширение социальной базы перестройки как для продолжения реформ, так и для укрепления положения самого Горбачева.

И.С. Ратьковский, М.В. Ходяков. История Советской России

http://www.bibliotekar.ru/sovetskaya-rossiya/91.htm

“БОЛЬШЕ СВЕТА”

В первые революционные годы «гласность» понималась как оружие партии. Ругали «контру», кляли империализм, критиковали бюрократов нового «пролетарского разлива». И только. Ведь не кто иной, как Ленин, распорядился установить жесткий государственный контроль над информацией. Почему? Неужели большевики боялись открытой схватки со своими идейными противниками?

Этот вопрос всегда меня интриговал. Тем более что внутри партии гласность первые годы не ограничивалась. Помню, я был просто восхищен, когда впервые читал стенограммы VII—XI съездов. Несмотря на Гражданскую войну и иностранную интервенцию, отчаянное положение молодой Советской власти, правящая партия не боялась дебатов, не считала возможным ограничить свободу мнений, высказываний, критики. У меня создавалось впечатление, что Ленин сознательно стимулировал «вскрытие» внутрипартийных разногласий, по крайней мере, на первых порах.

(…)

Первым актом гласности можно, думаю, считать мою поездку в Ленинград в мае 1985 года. Состоялся непривычный контакт руководителя с людьми. Выступление без всяких бумажек и предварительных консультаций с коллегами создало целую проблему для Политбюро. Впервые многое из того, что содержалось в неопубликованных материалах мартовского и апрельского Пленумов ЦК, о чем говорилось «в закрытом порядке» в партийных верхах, было «выплеснуто» на всех.

Но что было дальше?

У самолета, прощаясь с Зайковым, я получил от него видеокассету с записью моего выступления на встрече в Смольном с активом городской парторганизации. Прилетел домой, в воскресенье на даче в кругу семьи решили ее посмотреть. Все были взволнованы. Раиса Максимовна сказала:

— Я думаю, надо, чтобы все люди это услышали и узнали.

Возникла мысль: может, разослать запись по обкомам? Пусть послушают выступление целиком, ведь по телевидению и радио передали фрагменты в порядке репортажа. Мне было трудно решиться, не хотелось себя выпячивать — это походило бы на саморекламу. Я позвонил Лигачеву и направил ему кассету.

— Егор Кузьмич, посмотри и скажи свое мнение. Не разослать ли по обкомам?

Он посмотрел, позвонил мне и сказал:

— Считаю, за исключением, может быть, нескольких фраз надо дать полностью по телевидению. Такого же мнения Зимянин.

(…)

Очередной ступенью в развитии гласности стало поощрение критических выступлений в печати, на телевидении и радио по поводу всевозможных безобразий, о которых в прошлом не полагалось говорить вслух. Настолько общество устало от всяких зажимов и запретов, что стоило приоткрыть журналистам «кислород», как их охватила лихорадка критицизма. И тут же они натолкнулись на сопротивление номенклатуры, даже преследование, особенно свирепое на местах.

… Критика стала приобретать оскорбительный, разносный характер, нередко публиковались откровенно клеветнические материалы… Поначалу эти и другие «отходы» гласности мы пытались устранять привычными методами. Генсек обращал внимание «главного идеолога», тот давал указание агитпропу, в отделе собирали редакторов, журналистов и наставляли, как вести дело.

Но постепенно эти испытанные методы перестали срабатывать. Редакторы начали «огрызаться», некоторые и вовсе проявляли непокорность. Чуть ли не каждую неделю появлялись «дерзкие публикации», поднимавшие планку допускавшейся в тот момент открытости. Роль «заводил» играли «Огонек», «Московские новости», «Аргументы и факты» …

Я особенно оценил значение гласности, когда почувствовал, что импульсы, идущие сверху, застревают в вертикальных структурах партийного аппарата, управленческих органов. Свобода слова позволила прямо, через головы аппаратчиков обращаться к людям, стимулировать их активность и получать поддержку

Из мемуаров М.С. Горбачёва

http://www.gorby.ru/gorbachev/zhizn_i_reformy1/page_12/

“ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ ГЛАСНОСТИ”

1. Всесоюзная конференция КПСС, руководствуясь интересами социализма и перестройки, считает одной из важнейших политических задач дальнейшее развитие гласности. Конференция рассматривает гласность как развивающийся процесс и подчеркивает, что ее последовательное расширение является непременным условием выражения демократической сущности социалистического строя, его обращенности к человеку, приобщения личности ко всем делам общества, государства, коллектива, как действенную гарантию против деформаций социализма на основе всенародного контроля за деятельностью всех социальныx институтов, органов власти и управления.

Конференция видит в гласности необходимое условие реализации социалистического самоуправления народа, конституционных прав, свобод и обязанностей граждан. Гласность во всех сферах жизни — одно из важнейших условий дальнейшего углубления процессов перестройки, ее необратимости. <…>

4. Необходимо снять неоправданные ограничения в использовании статистической информации о социально-экономическом и политическом развитии общества, экологической обстановке, создать основанную на современной информационной технологии систему ее сбора, обработки и распространения, обеспечить доступность всех видов библиотек, законодательно упорядочить пользование архивными материалами.

5. Конференция считает недопустимым сдерживание критических выступлений прессы, как и опубликование необъективной информации, задевающей честь и достоинство гражданина. Гласность предполагает социальную, правовую и моральную ответственность средств массовой информации.

6. Недопустимо использование гласности в ущерб интересам Советского государства, общества, правам личности, для пропаганды войны и насилия, расизма, национальной и религиозной нетерпимости, пропаганды жестокости и распространения порнографии, а также манипулирование гласностью.

Из резолюции XIX Всесоюзной партконференции “О гласности”, 1 июля 1988 г.

http://postsov.rsuh.ru/hrest/gl2.shtml#33

“НЕ МОГУ ПОСТУПИТЬСЯ ПРИНЦИПАМИ”

Написать это письмо я решила после долгих раздумий. Я химик, преподаватель в Ленинградском технологическом институте имени Ленсовета. Как многие другие, являюсь куратором студенческой группы. В наши дни студенты после периода общественной апатии и интеллектуального иждивенчества постепенно начинают заряжаться энергией революционных перемен. Естественно, возникают дискуссии — о путях перестройки, ее экономических и идеологических аспектах. Гласность, открытость, исчезновение зон, запретных для критики, эмоциональный накал в массовом сознании, особенно в молодежной среде, нередко проявляются и в постановке таких проблем, которые в той или иной мере «подсказаны» западными радиоголосами или теми из наших соотечественников, кто не тверд в своих понятиях о сути социализма. О чем только не заходит разговор! О многопартийной системе, о свободе религиозной пропаганды, о выезде на жительство за рубеж, о праве на широкое обсуждение сексуальных проблем в печати, о необходимости децентрализованного руководства культурой, об отмене воинской обязанности… Особенно много споров среди студентов возникает о прошлом страны.

(…)

В многочисленных дискуссиях, проходящих сегодня буквально по всем вопросам обществознания, меня как преподавателя вуза интересуют прежде всего те вопросы, которые непосредственно влияют на идейно-политическое воспитание молодежи, ее нравственное здоровье, ее социальный оптимизм. Беседуя со студентами, вместе с ними размышляя об острых проблемах, невольно прихожу к выводу, что у нас накопилось немало перекосов и односторонностей, которые явно нуждаются в выправлении. На некоторых из них хочу остановиться особо.

Взять вопрос о месте И. В. Сталина в истории нашей страны. Именно с его именем связана вся одержимость критических атак, которая, по моему мнению, касается не столько самой исторической личности, сколько всей сложнейшей переходной эпохи. Эпохи, связанной с беспримерным подвигом целого поколения советских людей, которые сегодня постепенно отходят от активной трудовой, политической и общественной деятельности. В формулу «культа личности» насильственно втискиваются индустриализация, коллективизация, культурная революция, которые вывели нашу страну в разряд великих мировых держав. Все это ставится под сомнение. Дело дошло до того, что от «сталинистов» (а в их число можно при желании зачислять кого угодно) стали настойчиво требовать «покаяния»…

(…)

Именно сторонники «леволиберального социализма» формируют тенденцию фальсифицирования истории социализма. Они внушают нам, что в прошлом страны реальны лишь одни ошибки и преступления, замалчивая при этом величайшие достижения прошлого и настоящего. Претендуя на полноту исторической правды, они подменяют социально-политический критерий развития общества схоластикой этических категорий. Очень хочу понять, кому и зачем нужно, чтобы каждый ведущий руководитель ЦК партии и Советского правительства после оставления им своего поста был скомпрометирован, дискредитирован в связи со своими действительными и мнимыми ошибками и просчетами, допущенными при решении сложнейших проблем на историческом бездорожье? Откуда взялась у нас такая страсть к расточительству авторитета и достоинства руководителей первой в мире страны социализма?

Другая особенность воззрений «леволибералов» — явная или замаскированная космополитическая тенденция, некий безнациональный «интернационализм». Я где-то читала, что когда после революции в Петросовет к Троцкому «как к еврею» пришла делегация купцов и фабрикантов с жалобами на притеснения красногвардейцев, тот заявил, что он «не еврей, а интернационалист», чем весьма озадачил просителей.

Понятие «национального» у Троцкого означало некую неполноценность и ограниченность в сравнении с «интернациональным». И потому он подчеркивал «национальную традицию» Октября, писал о «национальном в Ленине», утверждал, что русский народ «никакого культурного наследства не получил», и т п. Мы как-то стесняемся говорить, что именно русский пролетариат, который троцкисты третировали как «отсталый и некультурный», совершил, по словам Ленина, «три русские революции», что в авангарде битв человечества с фашизмом шли славянские народы.

Конечно, сказанное не означает какого-либо умаления исторического вклада других наций и народностей. Это, как говорят сейчас, лишь обеспечивает полноту исторической правды…

(…)

Как представляется, сегодня вопрос о роли и месте социалистической идеологии принял весьма острую форму. Авторы конъюнктурных поделок под эгидой нравственного и духовного «очищения» размывают грани и критерии научной идеологии, манипулируя гласностью, насаждают внесоциалистический плюрализм, что объективно тормозит перестройку в общественном сознании. Особенно болезненно это отражается на молодежи, что, повторюсь, отчетливо ощущаем мы, преподаватели вузов, учителя школ и все те, кто занимается молодежными проблемами. Как говорил М. С. Горбачев на февральском Пленуме ЦК КПСС, «мы должны и в духовной сфере, а может быть, именно здесь в первую очередь, действовать, руководствуясь нашими, марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами».

На этом стоим и будем стоять. Принципы не подарены нам, а выстраданы нами на крутых поворотах истории отечества.

Определение, внедрение и сущность гласности 

Большое количество исследователей, как отечественных, так и зарубежных, сходится в том, что в качестве основного орудия, которое сделало возможным проведение горбачевской перестройки в СССП выступила политика гласности. В понимании большого количество людей, гласность – это своеобразный синоним перестройки, а также главное и единственное ее достижение. 

Существенное значение политике гласности отводили такие лидеры преобразований, которые проводились во второй половине 1980-х годов, как А. А. Собчак, А. Н. Яковлев и М. С. Горбачев. 

Изначально, гласность понималась в качестве фундаментального условия возможности существования социализма, а позже именно гласность сыграла ключевую роль в уходе от него. В качестве целенаправленной политики, гласность не сразу была внедрена. 

Часть реформаторов, которые стали во главе советского государства, изначально были вынуждены утаивать свои истинные намерения от господствующих слоев партийных рабочих, поскольку они, являясь консервативно настроенными, могли стать существенной преградой в реализации политики перестройки. Однако уже в 1978 году ситуация начала изменяться. 

Стремление к гласности, которое было поддержано реформаторской командой Горбачева начало решительно пробивать себе дорогу. Для его внедрения в реалии советской жизни были приведены в действие все инструменты агитационно-пропагандистских сил КПСС, а также вся активность общественных слоев, поддерживающих перестройку. 

Существенной особенностью гласности стало ее обращенность в прошлое, поскольку именно в событиях прошлого политики и публицисты стремились найти и находили зоны, которые ранее были закрыты от общественного внимания. 

Среди таких изданий, как «Огонек», «Новый мир», «Московские новости», «Аргументы и факты», а также «Известия» начало публиковаться большое количество материалов, которые разоблачали многие события сталинской эпохи. 

На телевидении аналогичную роль играла программа «Время», которая активно проводила эксперименты по формированию нового типа телевидения, которое в корне отличалось от прошлых образцов советской эпохи. 

Вследствие политики гласности, на первый план выдвигались такие политики и публицисты, как А. Собчак, Ю. Афанасьев, О. Лацис, Г. Попов, Н. Шмелев и прочие. По аналогии с хрущевской «оттепелью», перестройка Горбачева была проведена под лозунгом десталинизации. Однако со временем, перестройка продвинулась стремительно вперед, поскольку публицистический тон становится все более жестким. 

Основные области освещения в политике гласности 

Политика гласности не стала ограничиваться сталинской эпохой, а стремилась развиваться вглубь времени, отражая связь сталинизма с Октябрьской революции. Критики начали подвергаться даже еще более ранние времена истории России: эпоха правления Петра I, Опричнина Ивана Грозного, снова активируется «норманнская теория» происхождения российского государства. 

Волна разоблачений и вскрытия «белых исторических пятен» стала причиной развития в стране настоящего исторического бума. 1987-1988 годы были наполнены острейшими дискуссиями по вопросам прошлых событий, происходящих в стране. На исторические факультеты существенно увеличивались потоки абитуриентов. 

В качестве переломного момента развития политики гласности стала публикация в газете «Советская Россия» от 13 марта 1988 года, где напечатали письмо Нины Андреевой с названием «Не могу поступиться принципами». В письме содержались сомнения относительно некоторых проводимых реформ в стране, но главное – были выказаны сомнения относительно эффективности отвлечения внимания людей от проблем, стоящих перед обществом средствами критики прошлых событий. 

В форме критических высказываний в статье говорилось о вероятных неблагоприятных последствиях реформаторских курсов: обнищании населения, развале страны и нравственной деградации. 

В этой публикации, реформаторами называли наследников меньшевиков Мартова и Дана, а также и духовных наследников Ягоды и Троцкого. Обнародование письма Н. Андреевой стало причиной сильной обеспокоенности сторонников реформ, которые называли его «антиперестроичный манифест». 

После этой публикации, критические настроения средств массовой информации значительно поутих примерно на двадцать дней. Началась печать некоторых аналогичных статей, а также писем рядовых читателей, поддерживающих позицию Н. Андреевой. Для того, чтобы поддержать политику гласности было необходимо принятие срочных пропагандистских и административных мер, которые и были реализованы. 

5 апреля, центральный партийный орган «Правда» публикует огромную статью, имеющую характерное для тех времен название: «Принципы перестройки: революционность мышления и действий». 

Несмотря на то, что в публикации не были опубликована фамилия автора, все были абсолютно уверены в том, что автором стал А. Н. Яковлев – ближайший сподвижник Горбачева. Статья содержала в себе гневную отповедь всем «врагам» перестройки. 

Темным пятном того периода стала развернувшаяся травля, которая была начата многочисленными изданиями против Н. Андреевой. Вместе с ней, критике были подвержены и многие руководители, которые обвинялись в том, что они выступают в качестве противников, и даже «врагов» перестройки. 

Одним из таких руководителей стал К. Лигачев – секретарь ЦК КПСС. К категории «врагов» перестройки он начал относиться после того, как в период октября-ноября 1987 года высказал поддержку Горбачеву в его противоборстве с Б. Н. Ельциным – лидером столичной партийной организации. 

После случая с публикацией письма Н. Андреевой, политику гласности проводили уже более твердо, а любая консервативная критика перестройки и ее сторонников не допускалась в печать. 

Политика гласности проводилась исключительно в области истории, события современности оставались в закрытой от критики зоне. По прошествии времени, официальный курс на политику гласности будет закреплен на официальном уровне. Так, специальная резолюция XIX партконференции была посвящена исключительно выдающемуся значению гласности в общественной жизни.