Культурная революция политика китайского руководства направленная на повышение уровня

Ровно 55 лет назад, 16 мая 1966 года, на расширенном заседании Политбюро ЦК компартии Китая обсуждалась новая политическая программа Мао Цзэдуна — в озвученном документе говорилось, что в армии и госаппарате, а также в среде образования и культуры полно контрреволюционеров и ревизионистов, которые стремятся восстановить в КНР капитализм. Мао предлагал начать борьбу с ними, «Великую пролетарскую культурную революцию» — по сути, политическую чистку, которая за следующие десять лет ввергнет страну в хаос, поставит ее на грань гражданской войны, но при этом позволит Великому кормчему вернуться на первые роли в китайской политике тех лет.

Попытка Мао Цзэдуна в конце 1950-х годов в короткий срок превратить в основном еще отсталый аграрный Китай в развитое индустриальное государство — по примеру СССР сталинских времен — привела к ужасным последствиям для страны. Вторую пятилетку, которая началась в 1958 году, Мао назвал «Большим скачком». В рамках новой кампании председатель КНР заявил о необходимости давать стране больше зерновых и в целом удвоить сельскохозяйственное производство всего за год. Также идеей фикс правительства в это время стало увеличение промышленного производства, а главным экономико-идеологическим показателем в этой сфере стала выплавка стали.

Реализовывать поставленные задачи должен был главный трудовой ресурс Китая — крестьяне. Для их мобилизации власти начали создавать народные коммуны, в которых проводилась политика коллективизации хозяйства и радикального обобществления имущества — там даже запрещалось индивидуальное приготовление пищи, готовить могли только на общих кухнях на всех.

Развернутые во время «Большого скачка» многочисленные кампании давали только идеологический, но никак не экономический эффект и напоминали театральные представления. Например, народу прикажут бороться с воробьями, которые вредят посевам, — убитых птиц будут вывозить целыми грузовиками. Однако затем окажется, что они уничтожали еще и гусениц с саранчой, которые расплодились в несметном количестве и нанесли гораздо больший ущерб сельскому хозяйству.

Из-за низкой эффективности труда в коммунах, ошибок в хозяйствовании со стороны центральных и местных властей, а также неблагоприятных погодных условий и активного экспорта продовольствия для получения валюты в Китае разразился чудовищный голод — с 1958 по 1962 год в стране погибло, по разным данным, от 15 до 55 миллионов человек.

Американская пропаганда использовала голод в КНР для критики Мао Цзэдуна. Подпись: «Согласно декрету правительства, каждый член коммуны имеет право на свой участок».

Кампания по выплавке стали также полностью провалилась. Необразованных крестьян отрывали от земли и обучали производству металла в кустарных условиях, прямо у себя во дворах в наспех слепленных доменных печах, чтобы достичь намеченных руководством цифр. Однако полученный металл был очень низкого качества и по сути никуда не годился, а вот объемы сельхозпродукции сильно сократились, как и производство почти всех видов товаров, за исключением чугуна и стали — чиновничьи приписки при этом процветали.

Мао Цзэдун имел большую власть в Китае, но даже самодержцы не правят в одиночку — главе государства приходилось оглядываться на других партийных руководителей. Очевидный для всех провал «Большого скачка» больно ударил по его авторитету в партии, что заставило Мао публично взять на себя ответственность за неудачу и уйти с должности председателя КНР в 1959 году, оставив тем не менее за собой пост главы Компартии Китая и главнокомандующего.

Однако, судя по всему, критиковать Мао мог только сам Мао. Вскоре на Лушаньском пленуме ЦК КПК летом 1959 года глава партии сам предложил однопартийцам высказывать мнение о допущенных ошибках. Видимо, это было уловкой для выявления нелояльных. Шокированный положением в родной провинции Хунань министр обороны Пэн Дэхуай написал Мао письмо, где, хотя и сдержанно, говорил о приписках и неверных решениях местных властей, которые боятся гнева Мао, а также предостерег от того, чтобы ставить политические лозунги выше законов экономики.

Мао тут же отреагировал на заседании, назвав Пэн Дэхуая «правым оппортунистом», сняв его с поста и заменив более лояльным генералом Линь Бяо. Теперь критика политики партии приравнивалась к критике самого Мао, а в партийном руководстве с тех пор наметились два лагеря: верных любому слову Великого кормчего с одной стороны и прагматиков с другой, в числе последних был новый председатель КНР Лю Шаоци и будущий идеолог китайских реформ Дэн Сяопин.

К началу 1960-х годов губительные практики «Большого скачка» повсеместно сворачивались усилиями Лю Шаоци, премьера Чжоу Эньлая и Дэн Сяопина. Мао, сохранив в партийной борьбе авторитет и основные рычаги влияния, вынужден был тем не менее выступать с самокритикой, его позиции во власти ослабли, на какое-то время глава КПК отступил на второй план. На этом фоне он устранился от принятия хозяйственных и экономических решений, занимаясь в основном развитием теории марксизма. Однако это был лишь период затишья, когда раненый тигр собирался с силами и готовился к броску.

«Революция низов» по указке сверху

В мае 1966 года была создана группа по делам «культурной революции» при ЦК КПК, которая следующие несколько лет будет по факту главным органом власти в стране. Ключевыми в ней стали наиболее верные сторонники Мао, которым он мог доверять, в их числе его жена — бывшая шанхайская актриса Цзян Цин, которая во властных амбициях не уступала супругу.

Вскоре Мао заявил, что развитию страны и построению коммунизма сильно мешает бюрократия. Чтобы уничтожить своих соперников в КПК, а также поддерживающих их представителей интеллигенции, руководства предприятий и чиновничества, Мао заявил, что буржуазные элементы просочились в правительство и общественные институты для того, чтобы восстановить в Китае капитализм. Способом устранения таких элементов он называл классовую борьбу и призвал вести «огонь по штабам» — критиковать партийный аппарат в дадзыбао (рукописных стенгазетах), а если потребуется, то и применять силу.

Мао обратился к молодежи за поддержкой: реализовывать его идеи должны были учащиеся и молодые рабочие, которые формировали отряды «хунвейбинов» («красногвардейцев») и «цзаофаней» («бунтарей»). С 1966 школьников отправили на продолжительные «каникулы», длившиеся до 1968 года, а гаокао — традиционные вступительные экзамены в вузы — и вовсе отменили. Старшеклассники, правда, могли продолжать учебу, но их уже привлекли в новую инициативу — громить классовых врагов из среды буржуазной интеллигенции и преподавателей. Многие откликнулись, ведь можно было не учиться и при этом принести пользу партии, государству и любимому вождю.

Школьники и студенты с цитатниками Мао на демонстрации в Пекине в июне 1966 года. Фото: flickr.com / manhhai

Хунвейбины устраивали парады, распространяли ставшие знаменитыми на весь мир «Красные книжечки» — цитатники Мао Цзэдуна, врывались в дома «подозреваемых» в нелояльности, а сами школы использовали как места для пыток для тех, от кого не удавалось получить признание сразу. Сам Мао видел в начавшемся хаосе возможность стране омыться кровью врагов и начать строить Китай с чистого листа, так что власть почти не препятствовала действиям хунвейбинов, хотя их жестокость часто остается за гранью понимания.

В стране возобновили практику сеансов публичного «покаяния», где жертву принуждали признать различные преступления перед толпой людей, которые словесно и физически унижали ее, часто прямо на рабочем месте, а иногда на стадионах перед большим скоплением людей. Бойцы «культурной революции» стали отбирать полномочия у местных чиновников и партячеек. Однако оказалось, что способность партийных органов противостоять попыткам хунвейбинов отстранить их от власти была выше, чем представлялось изначально. Тогда Мао для получения полного контроля в регионах предложил создавать на местах альтернативные органы, так называемые «революционные комитеты» — союз армии, партийных служащих и рабочих, взяв за образец Парижскую коммуну.

В целом идея с революционными комитетами оказалась не такой удачной, как предполагалось. В них в основном преобладали представители армии (в шанхайском комитете таких было больше половины), они создавались медленно и с трудом преодолевали сопротивление партийных структур в регионах. К концу 1968 года почти все они возглавлялись военными, а к 1969 году «одно из главных достижений «культурной революции» стало, скорее, бюрократическим придатком местных парткомов.

Зверства, унижения и самоубийства

Внесудебные расправы на какое-то время стали частью повседневной жизни. Так, в «Красном августе» 1966 года, по официальным данным уже 1980-х годов, в Пекине хунвейбинами было убито 1772 человека, в том числе учителей и директоров школ и их близких, разграблено более 33 тысяч домов, а 85 тысяч семей бежали из города. В южном пригороде китайской столицы — Дасине — за один день было убито 325 человек, самому младшему из которых было чуть больше месяца от роду. Людей до смерти забивали и душили, отрезали им головы и затаптывали, а младенцев и маленьких детей ударяли об землю и разрубали на части. Некоторые хунвейбины одной из пекинских школ написали на ее стене кровью убитых преподавателей «Да здравствует красный террор!». При этом реальное количество погибших в «Красном августе» некоторые исследователи, основываясь также на официальных сообщениях, оценивают в 10 тысяч человек.

Банды «красногвардейцев» вошли во вкус и как будто соревновались в жестокости. За период «культурной революции» в провинции Гуанси только по официальным данным были убиты до 150 тысяч человек, причем людей, помимо прочего, варили заживо и подрывали с помощью взрывчатки. Были зафиксированы также сотни случаев каннибализма, притом что голода в регионе не было — мясо и органы убитых раздавали участникам зверств, а дома они могли их приготовить. Некоторые исследователи называют такое поедание людей ритуальным. Массовые убийства происходили по всей стране до 1969 года, когда интенсивность насилия пошла на убыль.

Публичное унижение хунвейбинами жертв — на них надели шутовские колпаки. Харбин, 1966 год. Фото: flickr.com / continent

Пострадали не только люди, но и культурные памятники. Еще в середине 1960-х годов пропаганда призывала покончить с «четырьмя пережитками»: устаревшими мышлением, культурой, привычками и обычаями. А во время «культурной революции» расплывчатые призывы побудили вооруженные группы уничтожать архитектурные памятники, рвать на части древние произведения изобразительного искусства и классической литературы, осквернять храмы. Старые кладбища подвергались вандализму: к примеру, из гробницы династии Мин хунвейбины выбросили останки императора Ваньли, правившего в XVII веке, и его супруги, а затем сожгли их.

Кампания по «очищению классовых рядов» затронула около 30 миллионов человек, до полутора миллиона из них погибли в результате репрессий. Людей обвиняли в измене, шпионаже, называли «попутчиками капитализма» и контрреволюционерами. Линчевание, пытки, судебное преследование лишь на основании слухов или подозрений, выбивание признаний, погромы — вот далеко не полный список методов, которые тогда применялись. Дэн Сяопина, который оказался в опале в конце 1960-х, вместе с женой цзаофани публично унизили и избили на митинге в июле 1967 года, а хунвейбины выбросили его сына-студента с третьего этажа здания, из-за чего он остался инвалидом. Лю Шаоци, который до этого формально был главой государства, заставили публично покаяться, к кампании по его очернению привлекли родную дочь, а затем его поместили в тюрьму, где он вскоре и сгинул.

Масштаб репрессий и покушение на честь и достоинство их жертв привели к настоящей эпидемии самоубийств в Китае той поры. Особенно ярко это проявилась в Шанхае, где в некоторые месяцы фиксировались сотни покончивших с собой горожан, а ходить под окнами отдельных жилых высоток было небезопасно — так часто люди прыгали вниз.

«Остроконечники против тупоконечников»

Внутренняя борьба между группировками хунвейбинов и цзаофаней была очень ожесточенной, учитывая, что они фактически были предоставлены сами себе и никак не сдерживались центральной властью. Впервые подобное противостояние началось в Шанхае, где был создан первый «революционный комитет». Там еще летом 1966 года появились хунвейбины из школьной и студенческой среды, которые быстро поделились на враждующие и довольно радикальные группировки — помимо того, что практиковали ненависть друг к другу, они стали покушаться на власть городской администрации и совершать нападения на правительственные здания, а рабочая молодежь захватила поезд, который шел в Пекин, чтобы лично передать Мао ее требования к Шанхайскому горкому, которые тот отклонил.

Лояльные Мао столичные лидеры на словах осудили события в Шанхае, но на деле наладили связь с одним из лидеров рабочих Чжан Чуньцяо и передали ему свои инструкции. Впоследствии этот человек станет мэром города и будет одним из участников так называемой Банды четырех — влиятельной группировки во властных структурах, куда войдет и супруга Мао.

Вскоре борьба в среде хунвейбинов и цзаофаней перекинулась на всю страну, что быстро привело фактически к гражданской войне. Сначала столкновения ограничивались массовыми драками и забрасыванием друг друга камнями и кирпичами. Однако уже в июле 1967 года в Ухане противостояние двух группировок привело к боевым действиям — одну из них поддерживали местные военные, а другую — жена Мао Цзян Цин. За несколько дней погибло больше тысячи человек, а не подчинившийся приказам из Пекина местный генерал арестовал нескольких сторонников Мао и под угрозой применения танков не дал премьеру Чжоу Эньлаю приземлиться в аэропорту. Противостояние прекратилось только тогда, когда в Ухань были посланы несколько дивизий.

После этого Цзян Цин, видя отсутствие лояльности у части военных, публично заявила, что в армии могут быть контрреволюционеры, и призвала хунвейбинов и цзаофаней применять оружие — его они получали либо от армейского командования, либо отбирая силой в ходе налетов на склады. Естественно, автоматы, артиллерию и бронетехнику они обращали чаще не против «классовых врагов», а друг против друга. Жертвами этих боев стали от 300 до 500 тысяч человек, миллионы людей были ранены и покалечены.

Лишь летом 1968 года центральное правительство стало принимать меры, чтобы остановить бойню и изъять оружие у неконтролируемых толп.

Деревня бьет город

Во времена голода конца 1950-х годов крестьяне часто бежали в города, где снабжение было лучше, чем в деревнях. Когда ситуация стабилизировалась, председатель Лю Шаоци одобрил выселение части прибывших из городов обратно в сельские районы, таким образом перераспределяя излишнее население сугубо по экономическим соображениям.

Однако во время «культурной революции» подобные действия взяли на вооружение сторонники продолжения «классовой борьбы». Мао заявил, что для избавления городской молодежи от «буржуазного мышления» ее следует отправлять в отдаленные сельские районы, чтобы они могли учиться у трудящихся. Соответствующие решения не заставили себя ждать. Образованных молодых людей или студентов вузов и других учебных заведений, а также представителей интеллигенции, не участвовавших в бесчинствах хунвейбинов, по факту отправляли в ссылку — сосланных за время «культурной революции» набралось около 17 миллионов. Вместо получения профессии по специальности и работы по ней на благо страны эти люди занимались физическим трудом сугубо для своего выживания. Среди сосланных были впоследствии знаменитые литераторы и режиссеры, а Дэн Сяопина отправили на тракторный завод в провинции Цзянси, где он четыре года был простым рабочим.

Через репрессии прошел даже нынешний руководитель КНР Си Цзиньпин — ему, сыну арестованного партийного чиновника, было 15 лет, когда его отправили в провинцию Шэньси, где не было никаких условий, так что подростку пришлось жить в пещере. Через несколько месяцев будущий глава государства попытался бежать от «перевоспитания» в Пекин, однако его поймали и отправили в трудовой лагерь, где он рыл канавы, а затем снова на село — так он провел целых семь лет.

Молодежь в поле в столичном округе, июль 1967 года. Фото: flickr.com / manhhai

Через репрессии прошел даже нынешний руководитель КНР Си Цзиньпин — ему, сыну арестованного партийного чиновника, было 15 лет, когда его отправили в провинцию Шэньси, где не было никаких условий, так что подростку пришлось жить в пещере. Через несколько месяцев будущий глава государства попытался бежать от «перевоспитания» в Пекин, однако его поймали и отправили в трудовой лагерь, где он рыл канавы, а затем снова на село — так он провел целых семь лет.

Туда же ссылали позже и хунвейбинов, выполнивших свою миссию и теперь уже не нужных Мао, если они были слишком строптивы или замешаны в серьезных преступлениях. Около миллиона шанхайских цзаофаней отправили в сельские районы — по официальной версии, для того, чтобы они могли поделиться «революционным опытом», а некоторых самых радикальных лидеров казнили. Естественно, многие из сосланных не смогли приспособиться к новой жизни и просто умерли от невыносимых условий жизни. Остальным разрешили вернуться лишь в начале 1970-х годов.

Новая элита и заговор военных

В 1969 году Мао предложил завершить «культурную революцию», однако ее активная фаза продолжилась до 1971 года. Репрессии открыли дорогу совершенно новому поколению партийных деятелей. На IX Съезде КПК в 1969 году почти треть делегатов была из армии, увеличилось представительство военных и в ЦК, названный преемником Мао маршал Линь Бяо укрепил свои позиции в противостоянии с гражданскими властями, а главные фигуры первого этапа «культурной революции» отошли на вторые роли.

За месяц до съезда на острове Даманский на реке Уссури, который принадлежал СССР, произошли вооруженные столкновения китайцев с советскими пограничниками — бои продолжались две недели. КНР, с конца 1950-х имевшая с Советским Союзом плохие отношения, готовилась к масштабной войне, поэтому влияние армии на этом фоне могло только расти. Мао вновь почувствовал угрозу своей власти, видя открытый конфликт его сторонников с группировкой Линь Бяо. Мао не мог сразу и открыто выступить против маршала, однако за следующие два года начал постепенно вытеснять лояльных Линь Бяо военных из руководства КПК.

Мао Цзэдун и Линь Бяо. Фото: Wikimedia Commons

В 1971 году неожиданно была обнародована информация об имевшем место заговоре военных в Шанхае. В их программной декларации под названием «Проект 571» правящие в КНР круги критиковались за искажение идей марксизма-ленинизма, репрессии, некомпетентность и личное обогащение. Утверждалось, что к группе примкнули некоторые высокопоставленные военные и сын Линь Бяо, хотя участие в заговоре самого маршала до сих пор под вопросом. Говорилось, что группа планировала совершить покушение на Мао в Шанхае или на пути обратно в Пекин — планировалось разбомбить с самолетов мост, по которому Мао должен был ехать на своем бронированном поезде. Точно так же планировалось устранить его близких соратников, а остальных арестовать.

Когда стало известно о заговоре, самому Линь Бяо с семьей и приближенными, которые понимали, что за ними скоро придут, удалось вылететь в направлении СССР, однако их самолет упал в Монголии при подозрительных обстоятельствах — по официальным данным, у него закончилось топливо. Все находившиеся на борту погибли.

Конец эксперимента

После гибели Линь Бяо следующие пять лет состояние Мао все ухудшалось, он постепенно отходил от дел, хотя пытался балансировать между «Бандой четырех» и прагматиками премьером Чжоу Эньлаем и Дэн Сяопином — последнего на короткий промежуток времени вернули из опалы, а затем вновь сослали.

Чжоу был болен раком и в 1975 году сумел вернуть Дэн Сяопина, добившись его назначения вице-премьером — ему лидер «прагматиков» передавал бразды правления и тот начал восстановление страны. В январе 1976 года Чжоу Эньлай умер, его пост заняла компромиссная фигура — Хуа Гофэн. Акция памяти в честь почившего премьера в апреле в Пекине на площади Тяньаньмэнь переросла в массовый митинг с участием сотен тысяч людей, которые яростно критиковали «культурную революцию», Мао Цзэдуна и «Банду четырех». Армия и полиция ночью убрала стихийно возникший на площади мемориал, что привело к столкновениям с вновь пришедшими на место протестующими. Группировки во власти по-разному стали интерпретировать и использовать инцидент в своих целях, и стало ясно, что со смертью Мао они яростно схлестнутся друг с другом.

В сентябре 1976 года умер Мао Цзэдун. Теперь у «Банды четырех» не было прикрытия в лице авторитета вождя и, заручившись поддержкой армии, казавшийся управляемым Хуа Гофэн арестовал ее членов. «Культурная революция» наконец была остановлена, а самого Хуа всего через два года также фактически отстранит от власти Дэн Сяопин, который повел КНР по тому пути, по которому она идет и сейчас.

«Культурная революция» нанесла ущерб китайской экономике и традиционной культуре, а количество погибших разными исследователями оценивается от сотен тысяч до десятков миллионов. Целое десятилетие в развитии страны было потеряно.

Источник: https://news.tut.by/world/730613.html

или

Характерными чертами Китая в 60–70 гг. XX века стали изменения в политике, культуре, науке. В 1966 г. Председатель Мао Цзэдун провозгласил начало «культурной революции». Эта идейно-политическая кампания принесла стране массовый террор и вытеснение традиционной культуры.

Причины  

16 мая 1966 г. Коммунистическая партия Китая опубликовала «Директиву 16.05». В этом документе говорилось о вероятной реставрации капитализма и борьбе с пересмотром постулатов марксизма. Под прикрытием директивы выполнялась цель Мао по устранению политической оппозиции и укреплению собственной власти.

«Культурная революция» стала средством борьбы за лидерство в руководстве партии. Позиции Мао Цзэдуна пошатнул провал Большого скачка – попытки резкого подъема экономики. Соратники стали критиковать путь развития страны. В партии росло недовольство политикой Мао.

Угрозой влиянию Председателя Мао стало разоблачение сталинизма на XX съезда КПСС. Мао Цзэдун осудил курс Хрущева на либерализацию экономики. Он счел это предательством коммунистической идеологии. Отношения с СССР испортились. На границе произошли вооруженные столкновения.

Мао выступил против советского ревизионизма и контрреволюционеров внутри китайской компартии. «Культурная революция» решала две задачи сразу:

• уничтожение оппозиционеров;
• воспитание беззаветно верящих в вождя народных масс.

Мао Цзэдун инициировал создание нового человека – бескорыстного создания в свободном обществе. «Четыре пережитка» мешало достижению этой цели:

• старые привычки;
• старые идеи;
• старая культура;
• старые обычаи.

«Огонь по штабам». Первый этап

Май 1966 г.–апрель 1969 г. К началу «культурной революции» призвал лозунг «Огонь по штабам». Мао Цзэдун лично в первом дацзыбао критиковал партийный аппарат и мобилизовал пролетариат. Любой человек, будь то крестьянин или высший партработник, мог попасть под репрессии как классовый враг. 

Реализацию в жизнь этого лозунга проводили хунвэйбины – молодые «красногвардейцы». Радикально настроенные школьники и студенты действовали безнаказанно. Совсем плохо пришлось приверженцам традиций:

• духовенству;
• феодалам;
• интеллигенции.

Сначала пострадали преподаватели университетов, затем партийные руководители.

Осенью 1966 г. по стране курсировали бесплатные поезда с революционной молодежью для обмена опытом.  К хунвэйбинам присоединились цзаофани – «бунтари», молодые рабочие. Пролетарская ненависть захлестнула заводоуправления. Страну ввергли в хаос. 

«Красные отряды» издевались над людьми, применяли пытки, практиковали массовые убийства. Монастыри и храмы подвергались разрушению. Пострадала Великая китайская стена – часть разобрали для постройки свинарников. В книжных магазинах свободно продавался только цитатник Мао Цзэдуна.

Свобода действий хунвэйбинов вылилась в противостояние кланов. Молодежные группировки передрались между собой. Когда ситуация достигла предела, Мао послал армию против «некомпетентных и незрелых». Военные навели порядок. К 1969 г. политическую активность народа свернули и ликвидировали хунвэйбинов.

В апреле 1969 г. IX съезд компартии официально закрепил идеологию маоизма.

«Ввысь в горы, вниз в села». Второй этап

Май 1969 г.–сентябрь 1971 г. Школы кадров появились по предложению Мао. Он предлагал отправить в сельскую местность студентов, военных, интеллигентов для занятий теорией, физическим трудом и умением управлять производством.

В школах людей обучали необходимой специальности. Одновременно выявляли представляющих опасность личности. За отклонение от идеологии человек мог отправиться на каторжный труд. За 2 года в деревни сослали 10 миллионов неблагонадежных.

Для 1970-1971 гг. характерна полемика кадров и масс. В споре победили сторонники экономических приоритетов и центрального планирования.

Мао Цзэдун предусмотрел изменение конституции с целью обладания безоговорочной властью. Попытка со стороны группы военных помешать этому провалилась. Участников переворота публично казнили как предателей.

Политическая борьба. Третий этап

Сентябрь 1971 г.–октябрь 1976 г. На третьем, последнем, этапе революции коммунистическая партия постепенно утрачивает власть. 9 сентября 1976 г. скончался Мао Цзэдун. 

Государством с 1972 г. от имени Мао правила «банда четырех». Старшей по статусу и возрасту была жена Мао Цзян Цин. После смерти вождя участники группировки намеревались узурпировать власть. 

Траурные церемонии закончились, и четверка была арестована. Их объявили опасными государственными преступниками. В 1981 г. они были осуждены.

Результаты революции

От карательных операций пострадали 100 миллионов жителей Китая. Репрессиям подверглись 5 миллионов членов партии. На их место пришли верные режиму чиновники.

От рук «бунтарей» и «красногвардейцев» пострадала китайская культура. Бесценные экспонаты музеев, исторические памятники и монастыри беспощадно уничтожались.

Ученых истребляли и отправляли в ссылку. Множество людей замучили до смерти. Исследователи приводят число – миллион погибших.

До сих пор хунвэйбинов считают потерянным поколением.

Компартия Китая обвинила Мао Цзэдуна в «культурной революции» и узаконила свою власть в стране. 

Cultural Revolution

Propaganda poster depicting Mao Zedong, above a group of soldiers from the People’s Liberation Army. The caption reads, «The Chinese People’s Liberation Army is the great school of Mao Zedong Thought»
Duration	May 16, 1966 – October 6, 1976 (10 years and 143 days)
Location	People’s Republic of China
Motive	Preservation of communism by purging capitalist and traditional elements, and power struggle between Maoists and pragmatists.
Organized by	Mao Zedong (Chairman of the Chinese Communist Party)
Outcome	Economic activity halted, historical and cultural material destroyed.
Deaths	Hundreds of thousands to millions of civilians, Red Guard and military deaths (exact number not known)
Property damage	Cemetery of Confucius, Temple of Heaven, Ming Tombs
Arrests	Jiang Qing, Zhang Chunqiao, Yao Wenyuan, and Wang Hongwen

Cultural Revolution
Chinese	文化大革命
Literal meaning	«Great Cultural Revolution»
Transcriptions Standard Mandarin Hanyu Pinyin Wénhuà dàgémìng Bopomofo ㄨㄣˊㄏㄨㄚˋ ㄉㄚˋㄍㄜˊㄇㄧㄥˋ Gwoyeu Romatzyh Wenhuah dahgerminq Wade–Giles Wen2-hua4 ta4-ko2-ming4 IPA [wə̌nxwâ tâkɤ̌mîŋ] Wu Romanization Ven平ho去 du去 keh入min去 Hakka Pha̍k-fa-sṳ Vùn-fa thai-kiet-min Yue: Cantonese Yale Romanization Màhn-faa daaih-gaak-mihng Jyutping Man4-faa3 daai6-gaak3-ming6 Southern Min Hokkien POJ Bûn-hoà tāi-kek-bēng Eastern Min Fuzhou BUC Ùng-huá dâi gáik-mêng
Formal name
Simplified Chinese	无产阶级文化大革命
Traditional Chinese	無產階級文化大革命
Literal meaning	«Great Proletarian Cultural Revolution»
Transcriptions Standard Mandarin Hanyu Pinyin Wúchǎnjiējí wénhuà dàgémìng Bopomofo ㄨˊㄔㄢˇㄐㄧㄝˉㄐㄧˊ ㄨㄣˊㄏㄨㄚˋ ㄉㄚˋㄍㄜˊㄇㄧㄥˋ IPA [ǔʈʂʰàntɕjétɕǐ wə̌nxwâ tâkɤ̌mîŋ] Wu Romanization Vu平tshae上cia平cih入 ven平ho去 du去 keh入min去 Hakka Pha̍k-fa-sṳ Vû-sán-kiê-kip vùn-fa thai-kiet-min Yue: Cantonese Jyutping Mou4-caan2 gaai1-kap1 man4-faa3 daai6 gaak3-ming6 Southern Min Hokkien POJ Bû-sán-kai-kip bûn-hòa tōa kek-bēng Eastern Min Fuzhou BUC Ù-sāng-găi-ngék ùng-huá dâi gáik-mêng

The Cultural Revolution, formally known as the Great Proletarian Cultural Revolution, was a sociopolitical movement in the People’s Republic of China (PRC) launched by Mao Zedong in 1966, and lasting until his death in 1976. Its stated goal was to preserve Chinese communism by purging remnants of capitalist and traditional elements from Chinese society. The Revolution marked the effective commanding return of Mao—who was still the Chairman of the Chinese Communist Party (CCP)—to the centre of power, after a period of self-abstention and ceding to less radical leadership in the aftermath of the Mao-led Great Leap Forward debacle and the Great Chinese Famine (1959–1961). The Revolution failed to achieve its main goals.

Launching the movement in May 1966 with the help of the Cultural Revolution Group, Mao charged that bourgeois elements had infiltrated the government and society with the aim of restoring capitalism. Mao called on young people to «bombard the headquarters», and proclaimed that «to rebel is justified». The youth responded by forming various Red Guards around the country. A selection of Mao’s sayings were compiled into the Little Red Book, which became a sacred text for Mao’s personality cult. They held «denunciation rallies» against revisionists regularly, and grabbed power from local governments and CCP branches, eventually establishing the revolutionary committees in 1967. The committees often split into rival factions and became involved in armed fights known as «violent struggles», to which the army had to be sent to restore order. Mao declared the Revolution over in 1969, but the Revolution’s active phase would last until at least 1971, when Lin Biao, accused of a botched coup against Mao, fled and died in a plane crash. In 1972, the Gang of Four rose to power and the Cultural Revolution continued until Mao’s death and the arrest of the Gang of Four in 1976.

The Cultural Revolution was characterized by violence and chaos. Death toll claims vary widely, with estimates of those perishing during the Revolution ranging from hundreds of thousands to millions. Beginning with the Red August of Beijing, massacres took place nationwide, including the Guangxi Massacre, in which massive cannibalism also occurred;^[1][2] the Inner Mongolia incident; the Guangdong Massacre; the Yunnan Massacres; and the Hunan Massacres. Red Guards destroyed historical relics and artifacts, as well as ransacking cultural and religious sites. The 1975 Banqiao Dam failure, one of the world’s greatest technological catastrophes, also occurred during the Cultural Revolution. Meanwhile, tens of millions of people were persecuted: senior officials, most notably Chinese president Liu Shaoqi, along with Deng Xiaoping, Peng Dehuai, and He Long, were purged or exiled; millions were accused of being members of the Five Black Categories, suffering public humiliation, imprisonment, torture, hard labor, seizure of property, and sometimes execution or harassment into suicide; intellectuals were considered the «Stinking Old Ninth» and were widely persecuted—notable scholars and scientists such as Lao She, Fu Lei, Yao Tongbin, and Zhao Jiuzhang were killed or committed suicide. Schools and universities were closed with the college entrance exams cancelled. Over 10 million urban intellectual youths were sent to the countryside in the Down to the Countryside Movement.

In December 1978, Deng Xiaoping became the new paramount leader of China, replacing Hua Guofeng, and started the «Boluan Fanzheng» program which gradually dismantled the Maoist policies associated with the Cultural Revolution, and brought the country back to order.^[3][4] Deng, together with his allies, then began a new phase in China, by initiating the historic Reforms and Opening-Up program. In 1981, the CCP declared and acknowledged that the Cultural Revolution was wrong and was «responsible for the most severe setback and the heaviest losses suffered by the people, the country, and the party since the founding of the People’s Republic.»^[5][6][7] In contemporary China, differing views exist about the Cultural Revolution. Among some, it is referred to as the «ten years of chaos».^[8]

Background[edit]

Great Leap Forward[edit]

In 1958, after China’s first Five-Year Plan, Mao called for «grassroots socialism» in order to accelerate his plans for turning China into a modern industrialized state. In this spirit, Mao launched the Great Leap Forward, established People’s Communes in the countryside, and began the mass mobilization of the people into collectives. Many communities were assigned production of a single commodity—steel. Mao vowed to increase agricultural production to twice that of 1957 levels.^[9]

The Great Leap was an economic failure. Many uneducated farmers were pulled from farming and harvesting and instead instructed to produce steel on a massive scale, partially relying on backyard furnaces to achieve the production targets set by local cadres. The steel produced was of low quality and mostly useless. The Great Leap reduced harvest sizes and led to a decline in the production of most goods except substandard pig iron and steel. Furthermore, local authorities frequently exaggerated production numbers, hiding and intensifying the problem for several years.^{[10][11]: 25–30}

In the meantime, chaos in the collectives, bad weather, and exports of food necessary to secure hard currency resulted in the Great Chinese Famine. Food was in desperate shortage, and production fell dramatically. The famine caused the deaths of more than 30 million people, particularly in the more impoverished inland regions.^[12]

The Great Leap’s failure reduced Mao’s prestige within the CCP. Forced to take responsibility, in 1959, Mao resigned as the President of China, China’s de jure head of state, and was succeeded by Liu Shaoqi, while Mao remained as Chairman of the Chinese Communist Party and Commander-in-chief. In July, senior Party leaders convened at the scenic Mount Lu to discuss policy. At the conference, Marshal Peng Dehuai, the Minister of Defence, criticized Great Leap policies in a private letter to Mao, writing that it was plagued by mismanagement and cautioning against elevating political dogma over the laws of economics.^[10]

Despite the moderate tone of Peng’s letter, Mao took it as a personal attack against his leadership.^[11]: 55 Following the Conference, Mao had Peng removed from his posts, and accused him of being a «right-opportunist». Peng was replaced by Lin Biao, another revolutionary army general who became a more staunch Mao supporter later in his career. While the Lushan Conference served as a death knell for Peng, Mao’s most vocal critic, it led to a shift of power to moderates led by Liu Shaoqi and Deng Xiaoping, who took effective control of the economy following 1959.^[10]

By the early 1960s, many of the Great Leap’s economic policies were reversed by initiatives spearheaded by Liu, Deng, and Premier Zhou Enlai. This moderate group of pragmatists were unenthusiastic about Mao’s utopian visions. By 1962, while Zhou, Liu and Deng managed affairs of state and the economy, Mao had effectively withdrawn from economic decision-making, and focused much of his time on further contemplating his contributions to Marxist–Leninist social theory, including the idea of «continuous revolution».^[11]: 55

Sino-Soviet split and anti-revisionism[edit]

In the early 1950s, the People’s Republic of China and the Soviet Union (USSR) were the two largest communist states in the world. Although initially they had been mutually supportive, disagreements arose after the death of Joseph Stalin and the rise of Nikita Khrushchev to power in the Soviet Union. In 1956, Khrushchev denounced Stalin and his policies, and began implementing post-Stalinist economic reforms. Mao and many other members of the Chinese Communist Party (CCP) opposed these changes, believing that they would have negative repercussions for the worldwide communist movement, among many of whom Stalin was still viewed as a hero.^{[13]: 4–7}

Mao believed that Khrushchev did not adhere to Marxism–Leninism, but was instead a revisionist, altering his policies from basic Marxist–Leninist concepts, something Mao feared would allow capitalists to regain control of the USSR. Relations between the two governments soured. The USSR refused to support China’s case for joining the United Nations and reneged on its pledge to supply China with a nuclear weapon.^{[13]: 4–7}

Mao went on to publicly denounce revisionism in April 1960. Without pointing fingers at the Soviet Union, Mao criticized its ideological ally in the Balkans, the League of Communists of Yugoslavia. In turn, the USSR criticized China’s ally in the Balkans, the Party of Labour of Albania.^[13]: 7 In 1963, the CCP began to denounce the Soviet Union openly, publishing nine polemics against its perceived revisionism, with one of them being titled On Khrushchev’s Phoney Communism and Historical Lessons for the World, in which Mao charged that Khrushchev was not only a revisionist but also increased the danger of capitalist restoration.^[13]: 7 Khrushchev’s downfall from an internal coup d’état in 1964 also contributed to Mao’s fears of his own political vulnerability, mainly because of his declining prestige among his colleagues after the Great Leap Forward.^[13]: 7

Precursor[edit]

In 1963, Mao launched the Socialist Education Movement, which is regarded as the precursor of the Cultural Revolution.^[14] Mao had set the scene for the Cultural Revolution by «cleansing» powerful officials of questionable loyalty who were based in Beijing. His approach was less than transparent, achieving this purge through newspaper articles, internal meetings, and by skillfully employing his network of political allies.^[14]

In late 1959, historian and Beijing Deputy Mayor Wu Han published a historical drama entitled Hai Rui Dismissed from Office. In the play, an honest civil servant, Hai Rui, is dismissed by a corrupt emperor. While Mao initially praised the play, in February 1965, he secretly commissioned his wife Jiang Qing and Shanghai propagandist Yao Wenyuan to publish an article criticizing it.^{[13]: 15–18} Yao boldly alleged that Hai Rui was really an allegory attacking Mao; that is, Mao was the corrupt emperor, and Peng Dehuai was the honest civil servant.^[13]: 16

Yao’s article put Mayor of Beijing Peng Zhen^{[note 1]} on the defensive. Peng, a powerful official and Wu Han’s direct superior, was the head of the «Five Man Group», a committee commissioned by Mao to study the potential for a cultural revolution. Peng Zhen, aware that he would be implicated if Wu indeed wrote an «anti-Mao» play, wished to contain Yao’s influence. Yao’s article was initially only published in select local newspapers. Peng forbade its publication in the nationally distributed People’s Daily and other major newspapers under his control, instructing them to write exclusively about «academic discussion,» and not pay heed to Yao’s petty politics.^{[13]: 14–19} While the «literary battle» against Peng raged, Mao fired Yang Shangkun—director of the CCP General Office, an organ that controlled internal communications—on a series of unsubstantiated charges, installing in his stead staunch loyalist Wang Dongxing, head of Mao’s security detail. Yang’s dismissal likely emboldened Mao’s allies to move against their factional rivals.^{[13]: 14–19}

In December, Defence Minister and Mao loyalist Lin Biao accused General Luo Ruiqing, the chief of staff of the PLA, of being anti-Mao, alleging that Luo put too much emphasis on military training rather than Maoist «political discussion.» Despite initial skepticism in the Politburo Standing Committee of the Chinese Communist Party of Luo’s guilt, Mao pushed for an ‘investigation’, after which Luo was denounced, dismissed, and forced to deliver a self-criticism. Stress from the events led Luo to attempt suicide.^{[13]: 20–27} Luo’s removal secured the military command’s loyalty to Mao.^[13]: 24

Having ousted Luo and Yang, Mao returned his attention to Peng Zhen. On February 12, 1966, the «Five Man Group» issued a report known as the February Outline (二月提纲). The Outline, sanctioned by the Party centre, defined Hai Rui as a constructive academic discussion and aimed to distance Peng Zhen formally from any political implications. However, Jiang Qing and Yao Wenyuan continued their denunciation of Wu Han and Peng Zhen. Meanwhile, Mao also sacked Propaganda Department director Lu Dingyi, a Peng Zhen ally.^{[13]: 20–27}

Lu’s removal gave Maoists unrestricted access to the press. Mao would deliver his final blow to Peng Zhen at a high-profile Politburo meeting through loyalists Kang Sheng and Chen Boda. They accused Peng Zhen of opposing Mao, labeled the February Outline «evidence of Peng Zhen’s revisionism,» and grouped him with three other disgraced officials as part of the «Peng-Luo-Lu-Yang Anti-Party Clique.»^{[13]: 20–27} On May 16, the Politburo formalized the decisions by releasing an official document condemning Peng Zhen and his «anti-party allies» in the strongest terms, disbanding his «Five Man Group», and replacing it with the Maoist Cultural Revolution Group (CRG).^{[13]: 27–35}

History[edit]

The history of the Cultural Revolution can generally be categorized into two main periods: (1) spring 1966 to summer 1968 (when most of the key events took place), and (2) a tailing period that lasted until fall 1976.^[15]

Early stage: mass movement (1966–68)[edit]

The early phase of the Cultural Revolution was characterized by mass movement and political pluralization.^[15] Virtually anyone could create a political organization, with or without party approval.^[15] Known as Red Guards, these organizations originally arose in schools and universities and later arose in factories and other institutions.^[15] After 1968, most of these organizations ceased to exist and their legacies were a topic of intense controversy in the latter part of the Cultural Revolution.^[15]

May 16 Notification[edit]

In May 1966, an «expanded session» of the Politburo of the Chinese Communist Party was called in Beijing. The conference, rather than being a joint discussion on policy (as per the usual norms of party operations), was mainly a campaign to mobilize the Politburo into endorsing Mao’s political agenda. The conference was heavily laden with Maoist political rhetoric on class struggle and filled with meticulously prepared ‘indictments’ on the recently ousted leaders such as Peng Zhen and Luo Ruiqing. One of these documents, released on May 16, was prepared with Mao’s personal supervision and was particularly damning:^{[13]: 39–40}

Those representatives of the bourgeoisie who have sneaked into the Party, the government, the army, and various spheres of culture are a bunch of counter-revolutionary revisionists. Once conditions are ripe, they will seize political power and turn the dictatorship of the proletariat into a dictatorship of the bourgeoisie. Some of them we have already seen through; others we have not. Some are still trusted by us and are being trained as our successors, persons like Khrushchev for example, who are still nestling beside us.^[13]: 47

This text, which became known as the «May 16 Notification» (Chinese: 五一六通知; pinyin: Wǔyīliù Tōngzhī), summarized Mao’s ideological justification for the Cultural Revolution.^[13]: 40 Effectively it implied that there were enemies of the Communist cause within the Party itself: class enemies who «wave the red flag to oppose the red flag.»^[13]: 46 The only way to identify these people was through «the telescope and microscope of Mao Zedong Thought.»^[13]: 46 While the party leadership was relatively united in approving the general direction of Mao’s agenda, many Politburo members were not especially enthusiastic, or simply confused about the direction of the movement.^[16]: 13 The charges against esteemed party leaders like Peng Zhen rang alarm bells in China’s intellectual community and among the eight non-Communist parties.^[13]: 41

Early mass rallies (May–June 1966)[edit]

After the purge of Peng Zhen, the Beijing Party Committee had effectively ceased to function, paving the way for disorder in the capital. On May 25, under the guidance of Cao Yi’ou [zh]—wife of Maoist henchman Kang Sheng—Nie Yuanzi, a philosophy lecturer at Peking University, authored a big-character poster (大字报; dàzìbào) along with other leftists and posted it to a public bulletin. Nie attacked the university’s party administration and its leader Lu Ping.^{[13]: 56–58} Nie insinuated that the university leadership, much like Peng Zhen, were trying to contain revolutionary fervour in a «sinister» attempt to oppose the party and advance revisionism.^{[13]: 56–58}

Mao promptly endorsed Nie’s dazibao as «the first Marxist big-character poster in China.» Nie’s call-to-arms, now sealed with Mao’s personal stamp of approval, had a lasting ripple effect across all educational institutions in China. Students everywhere began to revolt against their respective schools’ party establishment. Classes were promptly cancelled in Beijing primary and secondary schools, followed by a decision on June 13 to expand the class suspension nationwide.^{[13]: 59–61} By early June, throngs of young demonstrators lined the capital’s major thoroughfares holding giant portraits of Mao, beating drums, and shouting slogans against his perceived enemies.^{[13]: 59–61}

When the dismissal of Peng Zhen and the municipal party leadership became public in early June, widespread confusion ensued. The public and foreign missions were kept in the dark on the reason for Peng Zhen’s ousting.^{[13]: 62–64} Even the top Party leadership was caught off guard by the sudden anti-establishment wave of protest and struggled with what to do next.^{[13]: 62–64} After seeking Mao’s guidance in Hangzhou, Liu Shaoqi and Deng Xiaoping decided to send in ‘work teams’ (工作组; Gōngzuò zǔ)—effectively ‘ideological-guidance’ squads of cadres—to the city’s schools and People’s Daily to restore some semblance of order and re-establish party control.^{[13]: 62–64}

The work teams were hastily dispatched and had a poor understanding of student sentiment. Unlike the political movement of the 1950s that squarely targeted intellectuals, the new movement was focused on established party cadres, many of whom were part of the work teams. As a result, the work teams came under increasing suspicion for being yet another group aimed at thwarting revolutionary fervour.^[13]: 71 The party leadership subsequently became divided over whether or not work teams should remain in place. Liu Shaoqi insisted on continuing work-team involvement and suppressing the movement’s most radical elements, fearing that the movement would spin out of control.^[13]: 75

«Bombard the headquarters» (July 1966)[edit]

On July 16, the 72-year-old Chairman Mao took to the Yangtze River in Wuhan, with the press in tow, in what became an iconic «swim across the Yangtze» to demonstrate his battle-readiness. He subsequently returned to Beijing on a mission to criticize the party leadership for its handling of the work-teams issue. Mao accused the work teams of undermining the student movement, calling for their full withdrawal on July 24. Several days later a rally was held at the Great Hall of the People to announce the decision and set the new tone of the movement to university and high school teachers and students. At the rally, Party leaders told the masses assembled to ‘not be afraid’ and bravely take charge of the movement themselves, free of Party interference.^[13]: 84

The work-teams issue marked a decisive defeat for President Liu Shaoqi politically; it also signaled that disagreement over how to handle the unfolding events of the Cultural Revolution would break Mao from the established party leadership irreversibly. On August 1, the Eleventh Plenum of the 8th Central Committee of the Chinese Communist Party was hastily convened to advance Mao’s now decidedly radical agenda. At the plenum, Mao showed outright disdain for Liu, repeatedly interrupting Liu as he delivered his opening day speech.^[13]: 94

For several days, Mao repeatedly insinuated that the CCP’s leadership had contravened his revolutionary vision. Mao’s line of thinking received a lukewarm reception from the conference attendees. Sensing that the largely obstructive party elite was unwilling to embrace his revolutionary ideology on a full scale, Mao went on the offensive.^{[citation needed]}

On July 28, Red Guard representatives wrote to Mao, calling for rebellion and upheaval to safeguard the revolution. Mao then responded to the letters by writing his own big-character poster entitled Bombard the Headquarters, rallying people to target the «command centre (i.e., Headquarters) of counterrevolution.» Mao wrote that despite having undergone a Communist revolution, a «bourgeois» elite was still thriving in «positions of authority» in the government and Communist Party.^[9]

Although no names were mentioned, this provocative statement by Mao has been interpreted as a direct indictment of the party establishment under Liu Shaoqi and Deng Xiaoping—the purported «bourgeois headquarters» of China. The personnel changes at the Plenum reflected a radical re-design of the party’s hierarchy to suit this new ideological landscape. Liu and Deng kept their seats on the Politburo Standing Committee but were in fact sidelined from day-to-day party affairs. Lin Biao was elevated to become the CCP’s number-two figure; Liu Shaoqi’s rank went from second to eighth and was no longer Mao’s heir apparent.^[9]

Coinciding with the top leadership being thrown out of positions of power was the thorough undoing of the entire national bureaucracy of the Communist Party. The extensive Organization Department, in charge of party personnel, virtually ceased to exist. The Cultural Revolution Group (CRG), Mao’s ideological ‘Praetorian Guard’, was catapulted to prominence to propagate his ideology and rally popular support. The top officials in the Propaganda Department were sacked, with many of its functions folding into the CRG.^[13]: 96

Red August and the Sixteen Points (August 1966)[edit]

The Little Red Book (Mao’s Quotations) was the mechanism that led the Red Guards to commit to their objective as the future for China. These quotes directly from Mao led to other actions by the Red Guards in the views of other Maoist leaders,^[13]: 107 and by December 1967, 350-million copies of the book had been printed.^{[18]: 61–64} Quotations in the Little Red Book that the Red Guards would later follow as a guide, provided by Mao, included:

Every Communist must grasp the truth, «Political power grows out of the barrel of a gun.»

Revolutionary war is an antitoxin which not only eliminates the enemy’s poison but also purges us of our filth. Every just, revolutionary war is endowed with tremendous power and can transform many things or clear the way for their transformation. The Sino-Japanese war will transform both China and Japan; Provided China perseveres in the War of Resistance and in the united front, the old Japan will surely be transformed into a new Japan and the old China into a new China, and people and everything else in both China and Japan will be transformed during and after the war.

The world is yours, as well as ours, but in the last analysis, it is yours. You young people, full of vigor and vitality, are in the bloom of life, like the sun at eight or nine in the morning. Our hope is placed on you … The world belongs to you. China’s future belongs to you.

During the Red August of Beijing, on August 8, 1966, the Central Committee of the Chinese Communist Party passed its «Decision Concerning the Great Proletarian Cultural Revolution,» later to be known as the «Sixteen Points.»^[19] This decision defined the Cultural Revolution as «a great revolution that touches people to their very souls and constitutes a deeper and more extensive stage in the development of the socialist revolution in our country:»^[20]

Although the bourgeoisie has been overthrown, it is still trying to use the old ideas, culture, customs, and habits of the exploiting classes to corrupt the masses, capture their minds, and stage a comeback. The proletariat must do just the opposite: It must meet head-on every challenge of the bourgeoisie … to change the outlook of society. Currently, our objective is to struggle against and crush those people in authority who are taking the capitalist road, to criticize and repudiate the reactionary bourgeois academic «authorities» and the ideology of the bourgeoisie and all other exploiting classes and to transform education, literature and art, and all other parts of the superstructure that do not correspond to the socialist economic base, so as to facilitate the consolidation and development of the socialist system.

The implications of the Sixteen Points were far-reaching. It elevated what was previously a student movement to a nationwide mass campaign that would galvanize workers, farmers, soldiers and lower-level party functionaries to rise, challenge authority, and re-shape the «superstructure» of society.

During the Red August of Beijing, on August 18, 1966, over a million Red Guards from all over the country gathered in and around Tiananmen Square in Beijing for a personal audience with the chairman.^{[13]: 106–07} Mao personally mingled with Red Guards and encouraged their motivation, donning a Red Guard armband himself.^[16]: 66 Lin Biao also took centre stage at the August 18 rally, vociferously denouncing all manner of perceived enemies in Chinese society that were impeding the «progress of the revolution.»^[16]: 66 Subsequently, violence significantly escalated in Beijing and quickly spread to other areas of China.^[22][23]

On August 22, 1966, a central directive was issued to stop police intervention in Red Guard activities, and those in the police force who defied this notice were labeled counter-revolutionaries.^[13]: 124 Mao’s praise for rebellion encouraged actions of the Red Guards.^[13]: 515 Central officials lifted restraints on violent behavior in support of the revolution.^[13]: 126 Xie Fuzhi, the national police chief, often pardoned Red Guards for their «crimes.»^[13]: 125 In about two weeks, the violence left some 100 officials of the ruling and middle class dead in Beijing’s western district alone. The number injured exceeded that.^[13]: 126

The most violent aspects of the campaign included incidents of torture, murder, and public humiliation. Many people who were indicted as counter-revolutionaries died by suicide. During the Red August 1966, in Beijing alone 1,772 people were murdered, many of the victims were teachers who were attacked and even killed by their own students.^[24] In Shanghai, there were 704 suicides and 534 deaths related to the Cultural Revolution in September. In Wuhan, there were 62 suicides and 32 murders during the same period.^[13]: 124 Peng Dehuai was brought to Beijing to be publicly ridiculed.

Destruction of the Four Olds[edit]

Between August and November 1966, eight mass rallies were held in which over 12 million people from all over the country, most of whom were Red Guards, participated.^[13]: 106 The government bore the expenses of Red Guards travelling around the country exchanging «revolutionary experiences».^[13]: 110

At the Red Guard rallies, Lin Biao also called for the destruction of the «Four Olds»; namely, old customs, culture, habits, and ideas.^[16]: 66 A revolutionary fever swept the country by storm, with Red Guards acting as its most prominent warriors. Some changes associated with the «Four Olds» campaign were mainly benign, such as assigning new names to city streets, places, and even people; millions of babies were born with «revolutionary»-sounding names during this period.^[26]

Other aspects of Red Guard activities were more destructive, particularly in the realms of culture and religion. Various historical sites throughout the country were destroyed. The damage was particularly pronounced in the capital, Beijing. Red Guards also laid siege to the Temple of Confucius in Shandong province,^[13]: 119 and numerous other historically significant tombs and artifacts.^[27]

Libraries full of historical and foreign texts were destroyed; books were burned. Temples, churches, mosques, monasteries, and cemeteries were closed down and sometimes converted to other uses, looted, and destroyed.^[28] Marxist propaganda depicted Buddhism as superstition, and religion was looked upon as a means of hostile foreign infiltration, as well as an instrument of the ruling class.^[29] Clergy were arrested and sent to camps; many Tibetan Buddhists were forced to participate in the destruction of their monasteries at gunpoint.^[29]

• 

  This statue of the Yongle Emperor was originally carved in stone, and was destroyed in the Cultural Revolution. A metal replica is in its place.

• 

  The remains of the 8th century Buddhist monk Huineng were attacked during the Cultural Revolution.

• 

  A frieze damaged during the Cultural Revolution, originally from a garden house of a rich imperial official in Suzhou.

Central Work Conference (October 1966)[edit]

In October 1966, Mao convened a «Central Work Conference», mostly to convince those in the party leadership who had not yet adopted revolutionary ideology. Liu Shaoqi and Deng Xiaoping were prosecuted as part of a bourgeois reactionary line (资产阶级反动路线; zichanjieji fandong luxian) and begrudgingly gave self-criticisms.^[13]: 137 After the conference, Liu, once a powerful moderate pundit of the ruling class, was placed under house arrest in Beijing, then sent to a detention camp, where he was denied medical treatment and died in 1969. Deng Xiaoping was sent away for a period of re-education three times and was eventually sent to work in an engine factory in Jiangxi province. Rebellion by party cadres accelerated after the conference.^[31]

Radicals seized power (1967)[edit]

Mass organisations in China coalesced into two hostile factions, the radicals who backed Mao’s purge of the Communist party, and the conservatives who backed the moderate party establishment. The «support the left» policy was established in late January 1967.^[32] As conceived by Mao, the policy was intended to support the rebels in seizing power; it required the People’s Liberation Army (PLA) to support «the broad mases of the revolutionary leftists in their struggle to seize power.»^[32]

In March 1967, the policy was adapted into the «Three Supports and Two Militaries»—support the left, support the workers, support the peasants, and military control and military training.^[32] The policy of supporting the left was flawed from inception by its failure to define «leftists» at a time when almost all mass organizations claimed to be «leftist» or «revolutionary.»^[32] The PLA commanders had developed close working relations with the party establishment, many military units worked to repress radicals.^[33]

Spurred by the events in Beijing, ‘power seizure’ (duoquan) groups formed all over the country and began expanding into factories and the countryside. In Shanghai, a young factory worker named Wang Hongwen organized a far-reaching revolutionary coalition, one that galvanized and displaced existing Red Guard groups. On January 3, 1967, with support from CRG heavyweights Zhang Chunqiao and Yao Wenyuan, the group of firebrand activists overthrew the Shanghai municipal government under Chen Pixian in what became known as the «January Storm,» and formed in its place the Shanghai People’s Commune.^{[34][18]: 115}

Shanghai’s was the first provincial level government overthrown.^[35] Within days, Mao expressed his approval.^[35] Provincial governments and many parts of the state and party bureaucracy were affected, with power seizures taking place in a remarkably different fashion. In the next three weeks, 24 more province-level governments were overthrown.^[35] Revolutionary committees were subsequently established, in place of local governments and branches of the Communist Party.^[36] For example, in Beijing, three separate revolutionary groups declared power seizures on the same day, while in Heilongjiang, the local party secretary Pan Fusheng managed to «seize power» from the party organization under his own leadership. Some leaders even wrote the CRG asking to be overthrown.^{[13]: 170–72}

In Beijing, Jiang Qing and Zhang Chunqiao made a target out of Vice-Premier Tao Zhu. The power-seizure movement was rearing its head in the military as well. In February, prominent generals Ye Jianying and Chen Yi, as well as Vice-Premier Tan Zhenlin, vocally asserted their opposition to the more extreme aspects of the movement, with some party elders insinuating that the CRG’s real motives were to remove the revolutionary old guard. Mao, initially ambivalent, took to the Politburo floor on February 18 to denounce the opposition directly, giving a full-throated endorsement to the radicals’ activities. This short-lived resistance was branded the «February Countercurrent»^{[13]: 195–96}—effectively silencing critics of the movement within the party in the years to come.^{[16]: 207–09}

Although in early 1967 popular insurgencies were still limited outside of the biggest cities, local governments nonetheless began collapsing all across China.^[37]: 21 While revolutionaries dismantled ruling government and party organizations all over the country, because power seizures lacked centralized leadership, it was no longer clear who truly believed in Mao’s revolutionary vision and who was opportunistically exploiting the chaos for their own gain. The formation of rival revolutionary groups, some manifestations of long-established local feuds, led to factional violent struggles across the country. Tension grew between mass organizations and the military as well. In response, Lin Biao issued a directive for the army to aid the radicals. At the same time, the army took control of some provinces and locales that were deemed incapable of sorting out their own power transitions.^{[16]: 219–21}

In the central city of Wuhan, like in many other cities, two major revolutionary organizations emerged, one supporting the conservative establishment and the other opposed to it. The groups fought over the control of the city. Chen Zaidao, the Army general in charge of the area, forcibly repressed the anti-establishment demonstrators who were backed by Mao. However, during the commotion, Mao himself flew to Wuhan with a large entourage of central officials in an attempt to secure military loyalty in the area. On July 20, 1967, local agitators in response kidnapped Mao’s emissary Wang Li in what became known as the Wuhan Incident. Subsequently, Gen. Chen Zaidao was sent to Beijing and tried by Jiang Qing and the rest of the Cultural Revolution Group. Chen’s resistance was the last major open display of opposition to the movement within the PLA.^[13]: 214

The Gang of Four’s Zhang Chunqiao, admitted that the most crucial factor in the Cultural Revolution was not the Red Guards or the Cultural Revolution Group or the «rebel worker» organisations, but the side on which the PLA stood. When the PLA local garrison supported Mao’s radicals, they were able to take over the local government successfully, but if they were not cooperative, the seizures of power were unsuccessful.^[13]: 175 Violent clashes occurred in virtually all cities, according to one historian^{[citation needed]}.

In response to the Wuhan Incident, Mao and Jiang Qing began establishing a «workers’ armed self-defence force», a «revolutionary armed force of mass character» to counter what he estimated as rightism in «75% of the PLA officer corps.» Chongqing city, a center of arms manufacturing, was the site of ferocious armed clashes between the two factions, with one construction site in the city estimated to involve 10,000 combatants with tanks, mobile artillery, anti-aircraft guns and «virtually every kind of conventional weapon.» Ten thousand artillery shells were fired in Chongqing during August 1967.^{[13]: 214–15}

Nationwide, a total of 18.77 million firearms, 14,828 artillery pieces, 2,719,545 grenades ended up in civilian hands. They were used in the course of violent struggles ,which mostly took place from 1967 to 1968. In the cities of Chongqing, Xiamen, and Changchun, tanks, armoured vehicles and even warships were deployed in combat.^[33]

Cleansing the Class Ranks (May–Sept. 1968)[edit]

In May 1968, Mao launched the massive «Cleansing the Class Ranks» political purge in mainland China. Many were sent to the countryside to work in reeducation camps.

On July 27, 1968, the Red Guards’ power over the PLA was officially ended, and the establishment government sent in units to besiege areas that remained untouched by the Guards. A year later, the Red Guard factions were dismantled entirely; Mao predicted that the chaos might begin running its own agenda and be tempted to turn against revolutionary ideology. Their purpose had been largely fulfilled; Mao and his radical colleagues had largely overturned establishment power.^{[citation needed]}

Liu was expelled from the CCP at the 12th Plenum of the Eighth Central Committee in September 1968, and labelled the «headquarters of the bourgeoisie,» seemingly alluding to Mao’s Bombard the Headquarters dazibao written two years earlier.^[38]

Mao’s meeting with student Red Guard leaders (July 1968)[edit]

As the Red Guard movement had waned over the course of the preceding year, violence by the remaining militant Red Guards increased on some Beijing campuses.^[39] Violence was particularly pronounced at Qinghua University, where a few thousand hardliners of two different factions continued to fight.^[40] At Mao’s initiative, on July 27, 1968, tens of thousands of workers entered the Qinghua campus shouting slogans in opposition to the violence.^[40] Red Guards attacked the workers, who continued to remain peaceful.^[40] Ultimately, the workers disarmed the students and occupied the campus.^[40]

On July 28, 1968, Mao and the Central Group for the Cultural Revolution met with the five most important remaining Beijing Red Guard leaders to address the movement’s excessive violence and political exhaustion.^[39] It was the only time during the Cultural Revolution that Mao met and addressed the student leaders directly. In response to a Red Guard leader’s telegram sent prior to the meeting, which claimed that some «Black Hand» had maneuvered the workers against the Red Guards to suppress the Cultural Revolution, Mao told the student leaders, «The Black Hand is nobody else but me! … I asked [the workers] how to solve the armed fighting in the universities, and told them to go there to have a look.»^[41]

During the meeting, Mao and the Central Group for the Cultural Revolution stated, «[W]e want cultural struggle, we do not want armed struggle» and «The masses do not want civil war.»^[42] Mao told the student leaders:^[43]

You have been involved in the Cultural Revolution for two years: struggle-criticism-transformation. Now, first, you’re not struggling; second, you’re not criticizing; and third, you’re not transforming. Or rather, you are struggling, but it’s an armed struggle. The people are not happy, the workers are not happy, city residents are not happy, most people in schools are not happy, most of the students even in your schools are not happy. Even within the faction that supports you, there are unhappy people. Is this the way to unify the world?

«Mango fever» and Mao’s cult of personality (August 1968)[edit]

In the spring of 1968, a massive campaign that aimed at enhancing Mao’s reputation began. A notable example was the «mango fever.» On August 4, 1968, Mao was presented with about 40 mangoes by the Pakistani foreign minister, Syed Sharifuddin Pirzada, in an apparent diplomatic gesture.^[44] Mao had his aide send the box of mangoes to his Mao Zedong Propaganda Team at Tsinghua University on August 5, the team stationed there to quiet strife among Red Guard factions.^[45][46] On August 7, an article was published in the People’s Daily saying:

In the afternoon of the fifth, when the great happy news of Chairman Mao giving mangoes to the Capital Worker and Peasant Mao Zedong Thought Propaganda Team reached the Tsinghua University campus, people immediately gathered around the gift given by the Great Leader Chairman Mao. They cried out enthusiastically and sang with wild abandonment. Tears swelled up in their eyes, and they again and again sincerely wished that our most beloved Great Leader lived ten thousand years without bounds … They all made phone calls to their own work units to spread this happy news; and they also organised all kinds of celebratory activities all night long, and arrived at [the national leadership compound] Zhongnanhai despite the rain to report the good news, and to express their loyalty to the Great Leader Chairman Mao.^[45]

Subsequent articles were also written by government officials propagandizing the reception of the mangoes,^[47] and another poem in the People’s Daily said: «Seeing that golden mango/Was as if seeing the great leader Chairman Mao … Again and again touching that golden mango/the golden mango was so warm.»^[48] Few people at this time in China had ever seen a mango before, and a mango was seen as «a fruit of extreme rarity, like Mushrooms of Immortality.»^[48]

One of the mangoes was sent to the Beijing Textile Factory,^[45] whose revolutionary committee organised a rally in the mangoes’ honour.^[47] Workers read out quotations from Mao and celebrated the gift. Altars were erected to display the fruit prominently. When the mango peel began to rot after a few days, the fruit was peeled and boiled in a pot of water. Workers then filed by and each was given a spoonful of mango water. The revolutionary committee also made a wax replica of the mango and displayed this as a centrepiece in the factory.^[45]

There followed several months of «mango fever,» as the fruit became a focus of a «boundless loyalty» campaign for Chairman Mao. More replica mangoes were created, and the replicas were sent on tour around Beijing and elsewhere in China. Many revolutionary committees visited the mangoes in Beijing from outlying provinces. Approximately half a million people greeted the replicas when they arrived in Chengdu. Badges and wall posters featuring the mangoes and Mao were produced in the millions.^[45]

The fruit was shared among all institutions that had been a part of the propaganda team, and large processions were organised in support of the zhengui lipin or 珍贵礼品 («precious gift»), as the mangoes were known.^[49] One dentist in a small town, Dr. Han, saw the mango and said it was nothing special and looked just like sweet potato. He was put on trial for malicious slander, found guilty, paraded publicly throughout the town, and then executed with one shot to the head.^[48][50]

It has been claimed that Mao used the mangoes to express support for the workers who would go to whatever lengths necessary to end the factional fighting among students, and a «prime example of Mao’s strategy of symbolic support.»^[47] Even up until early 1969, participants of Mao-Zedong-Thought study classes in Beijing would return with mass-produced mango facsimiles and still gain media attention in the provinces.^[49]

Down to the Countryside Movement (December 1968)[edit]

In December 1968, Mao began the «Down to the Countryside Movement.» During this movement, which lasted for the next decade, young bourgeoisie living in cities were ordered to go to the countryside to experience working life. The term «young intellectuals» was used to refer to recently graduated college students. In the late 1970s, these students returned to their home cities. Many students who were previously Red Guard members supported the movement and Mao’s vision. This movement was thus in part a means of moving Red Guards from the cities to the countryside, where they would cause less social disruption. It also served to spread revolutionary ideology across China geographically.^[51]

Lin Biao phase (1969–71)[edit]

Transition of power (April 1969)[edit]

The 9th National Congress of the Chinese Communist Party was held in April 1969 and served as a means to «revitalize» the party with fresh thinking and new cadres after much of the old guard had been destroyed in the struggles of preceding years.^[13]: 285 The institutional framework of the Party established two decades earlier had broken down almost entirely: delegates for this Congress were effectively selected by Revolutionary Committees rather than through election by party members.^[13]: 288 Representation of the military increased by a large margin from the previous Congress (28% of the delegates were PLA members), and the election of more PLA members to the new Central Committee reflected this increase.^[13]: 292 Many military officers elevated to senior positions were loyal to PLA Marshal Lin Biao, opening a new factional divide between the military and civilian leadership.^[13]: 292

Lin Biao was officially elevated to become the Party’s number-two figure, with his name written into the CCP’s Constitution as Mao’s «closest comrade-in-arms» and «universally recognized successor.»^[13]: 291 At the time, no other Communist parties or governments anywhere in the world had adopted the practice of enshrining a successor to the current leader into their constitutions; this practice was unique to China. Lin delivered the keynote address at the Congress: a document drafted by hardliner leftists Yao Wenyuan and Zhang Chunqiao under Mao’s guidance.^[13]: 289

The report was heavily critical of Liu Shaoqi and other «counter-revolutionaries» and drew extensively from quotations in the Little Red Book. The Congress solidified the central role of Maoism within the party psyche, re-introducing Maoism as an official guiding ideology of the party in the party constitution. Lastly, the Congress elected a new Politburo with Mao Zedong, Lin Biao, Chen Boda, Zhou Enlai and Kang Sheng as the members of the new Politburo Standing Committee.^[13]: 290

Lin, Chen and Kang were all beneficiaries of the Cultural Revolution. Zhou, who was demoted in rank, voiced his unequivocal support for Lin at the Congress.^[13]: 290 Mao also restored the function of some formal party institutions, such as the operations of the party’s Politburo, which ceased functioning between 1966 and 1968 because the Central Cultural Revolution Group held de facto control of the country.^[13]: 296

PLA gains pre-eminent role (1970)[edit]

Mao’s efforts at re-organizing party and state institutions generated mixed results. Many far-flung provinces remained volatile as the political situation in Beijing stabilized. Factional struggles, many of which were violent, continued at the local level despite the declaration that the 9th National Congress of the Chinese Communist Party marked a temporary «victory» for the Cultural Revolution.^[13]: 316 Furthermore, despite Mao’s efforts to put on a show of unity at the Congress, the factional divide between Lin Biao’s PLA camp and the Jiang Qing-led radical camp was intensifying. Indeed, a personal dislike of Jiang Qing drew many civilian leaders, including prominent theoretician Chen Boda, closer to Lin Biao.^[11]: 115

Between 1966 and 1968, China was isolated internationally, having declared its enmity towards both the Soviet Union and the United States. The friction with the Soviet Union intensified after border clashes on the Ussuri River in March 1969 as the Chinese leadership prepared for all-out war.^[13]: 317 In October, senior leaders were evacuated from Beijing.^[13]: 317 Amidst the tension, Lin Biao issued what appeared to be an executive order to prepare for war to the PLA’s eleven Military Regions on October 18 without passing through Mao. This drew the ire of the chairman, who saw it as evidence that his authority was prematurely usurped by his declared successor.^[13]: 317

The prospect of war elevated the PLA to greater prominence in domestic politics, increasing the stature of Lin Biao at the expense of Mao.^[13]: 321 There is some evidence to suggest that Mao was pushed to seek closer relations with the United States as a means to avoid PLA dominance in domestic affairs that would result from a military confrontation with the Soviet Union.^[13]: 321 During his meeting with U.S. President Richard Nixon in 1972, Mao hinted that Lin had opposed seeking better relations with the U.S.^[13]: 322

Restoration of Presidency (State Chairman)[edit]

After Lin was confirmed as Mao’s successor, his supporters focused on the restoration of the position of State Chairman (President),^[53] which had been abolished by Mao after the purge of Liu Shaoqi. They hoped that by allowing Lin to ease into a constitutionally sanctioned role, whether Chairman or vice-chairman, Lin’s succession would be institutionalized. The consensus within the CCP Politburo was that Mao should assume the office with Lin becoming vice-chairman; but perhaps wary of Lin’s ambitions or for other unknown reasons, Mao had voiced his explicit opposition to the recreation of the position and his assuming it.^[13]: 327

Factional rivalries intensified at the Second Plenum of the Ninth Congress in Lushan held in late August 1970. Chen Boda, now aligned with the PLA faction loyal to Lin, galvanized support for the restoration of the office of President of China, despite Mao’s wishes to the contrary.^[13]: 331 Moreover, Chen launched an assault on Zhang Chunqiao, a staunch Maoist who embodied the chaos of the Cultural Revolution, over the evaluation of Mao’s legacy.^[13]: 328

The attacks on Zhang found favour with many attendees at the Plenum and may have been construed by Mao as an indirect attack on the Cultural Revolution itself. Mao confronted Chen openly, denouncing him as a «false Marxist,»^[13]: 332 and removed him from the Politburo Standing Committee. In addition to the purge of Chen, Mao asked Lin’s principal generals to write self-criticisms on their political positions as a warning to Lin. Mao also inducted several of his supporters to the Central Military Commission and placed his loyalists in leadership roles of the Beijing Military Region.^[13]: 332

Flight of Lin Biao (September 1971)[edit]

By 1971, diverging interests between the civilian and military wings of the leadership were apparent. Mao was troubled by the PLA’s newfound prominence, and the purge of Chen Boda marked the beginning of a gradual scaling-down of the PLA’s political involvement.^[13]: 353 According to official sources, sensing the reduction of Lin’s power base and his declining health, Lin’s supporters plotted to use the military power still at their disposal to oust Mao in a coup.^[11]

Lin’s son, Lin Liguo, and other high-ranking military conspirators formed a coup apparatus in Shanghai and dubbed the plan to oust Mao by force Outline for Project 571, which sounds similar to «Military Uprising» in Mandarin. It is disputed whether Lin Biao was involved in this process. While official sources maintain that Lin planned and executed the alleged coup attempt, scholars such as Jin Qiu portray Lin as a passive character manipulated by members of his family and his supporters.^[11] Qiu contests that Lin Biao was never personally involved in drafting the Outline and evidence suggests that Lin Liguo drafted the coup.^[11]

The Outline allegedly consisted mainly of plans for aerial bombardments through use of the Air Force. It initially targeted Zhang Chunqiao and Yao Wenyuan, but would later involve Mao himself. If the plan succeeded, Lin would arrest his political rivals and assume power. Assassination attempts were alleged to have been made against Mao in Shanghai, from September 8 to 10, 1971. Perceived risks to Mao’s safety were allegedly relayed to the chairman. One internal report alleged that Lin had planned to bomb a bridge that Mao was to cross to reach Beijing; Mao reportedly avoided this bridge after receiving intelligence reports.^{[citation needed]}

Death of Lin Biao[edit]

In the official narrative, on September 13, 1971, Lin Biao, his wife Ye Qun, Lin Liguo, and members of his staff attempted to flee to the Soviet Union ostensibly to seek asylum. En route, Lin’s plane crashed in Mongolia, killing all on board. The plane apparently ran out of fuel en route to the Soviet Union. A Soviet team investigating the incident was not able to determine the cause of the crash but hypothesized that the pilot was flying low to evade radar and misjudged the plane’s altitude.

The official account has been put to question by foreign scholars, who have raised doubts over Lin’s choice of the Soviet Union as a destination, the plane’s route, the identity of the passengers, and whether or not a coup was actually taking place.^[11][54]

On September 13, the Politburo met in an emergency session to discuss Lin Biao. Only on September 30 was Lin’s death confirmed in Beijing, which led to the cancellation of the National Day celebration events the following day. The Central Committee kept information under wraps, and news of Lin’s death was not released to the public until two months following the incident.^[11] Many of Lin’s supporters sought refuge in Hong Kong. Those who remained on the mainland were purged.^[11]

The event caught the party leadership off guard: the concept that Lin could betray Mao de-legitimized a vast body of Cultural Revolution political rhetoric and by extension, Mao’s absolute authority, as Lin was already enshrined into the Party Constitution as Mao’s «closest comrade-in-arms» and «successor.» For several months following the incident, the party information apparatus struggled to find a «correct way» to frame the incident for public consumption, but as the details came to light, the majority of the Chinese public felt disillusioned and realised they had been manipulated for political purposes.^[11]

«Gang of Four» phase (1972–76)[edit]

Antagonism towards Zhou and Deng (1972–73)[edit]

Mao became depressed and reclusive after the Lin Biao incident. With Lin gone, Mao had no ready answers for who would succeed him. Sensing a sudden loss of direction, Mao attempted reaching out to old comrades whom he had denounced in the past. Meanwhile, in September 1972, Mao transferred a 38-year-old cadre from Shanghai, Wang Hongwen, to Beijing and made him vice-chairman of the Party.^[13]: 357 Wang, a former factory worker from a peasant background,^[13]: 357 was seemingly being groomed for succession.^[13]: 364

Jiang Qing’s position also strengthened after Lin’s flight. She held tremendous influence with the radical camp. With Mao’s health on the decline, it was clear that Jiang Qing had political ambitions of her own. She allied herself with Wang Hongwen and propaganda specialists Zhang Chunqiao and Yao Wenyuan, forming a political clique later pejoratively dubbed as the «Gang of Four».^[55]

By 1973, round after round of political struggles had left many lower-level institutions, including local government, factories, and railways, short of competent staff needed to carry out basic functions.^[13]: 340 China’s economy had fallen into disarray, which necessitated the rehabilitation of purged lower-level officials. The party’s core became heavily dominated by Cultural Revolution beneficiaries and leftist radicals, whose focus remained to uphold ideological purity over economic productivity. The economy remained the domain of Zhou Enlai mostly, one of the few moderates ‘left standing’. Zhou attempted to restore a viable economy but was resented by the Gang of Four, who identified him as their primary political threat in post-Mao era succession.^[56]

In late 1973, to weaken Zhou’s political position and to distance themselves from Lin’s apparent betrayal, the «Criticize Lin, Criticize Confucius» campaign began under Jiang Qing’s leadership.^[13]: 366 Its stated goals were to purge China of new Confucianist thinking and denounce Lin Biao’s actions as traitorous and regressive.^[13]: 372 Reminiscent of the first years of the Cultural Revolution, the battle was carried out through historical allegory, and although Zhou Enlai’s name was never mentioned during this campaign, the Premier’s historical namesake, the Duke of Zhou, was a frequent target.^{[citation needed]}

Deng’s rehabilitation and economic reconstruction (1975)[edit]

With a fragile economy and Zhou falling ill to cancer, Deng Xiaoping returned to the political scene, taking up the post of Vice-Premier in March 1973, in the first of a series of promotions approved by Mao. After Zhou withdrew from active politics in January 1975, Deng was effectively put in charge of the government, party, and military, earning the additional titles of PLA General Chief of Staff, Vice-chairman of the Communist Party, and vice-chairman of the Central Military Commission in a short time span.^[13]: 381

The speed of Deng’s rehabilitation took the radical camp, who saw themselves as Mao’s ‘rightful’ political and ideological heirs, by surprise. Mao wanted to use Deng as a counterweight to the military faction in government to suppress any remaining influence of those formerly loyal to Lin Biao. In addition, Mao had also lost confidence in the ability of the Gang of Four to manage the economy and saw Deng as a competent and effective leader. Leaving the country in grinding poverty would do no favours to the positive legacy of the Cultural Revolution, which Mao worked hard to protect. Deng’s return set the scene for a protracted factional struggle between the radical Gang of Four and moderates led by Zhou and Deng.^{[citation needed]}

At the time, Jiang Qing and associates held effective control of mass media and the party’s propaganda network, while Zhou and Deng held control of most government organs. On some decisions, Mao sought to mitigate the Gang’s influence, but on others, he acquiesced to their demands. The Gang of Four’s heavy hand in political and media control did not prevent Deng from reinstating his economic policies. Deng emphatically opposed Party factionalism, and his policies aimed to promote unity as the first step to restoring economic productivity.^[13]: 381

Much like the post-Great Leap restructuring led by Liu Shaoqi, Deng streamlined the railway system, steel production, and other vital areas of the economy. By late 1975, however, Mao saw that Deng’s economic restructuring might negate the legacy of the Cultural Revolution, and launched a campaign to oppose «rehabilitating the case for the rightists,» alluding to Deng as the country’s foremost «rightist.» Mao directed Deng to write self-criticisms in November 1975, a move lauded by the Gang of Four.^[13]: 381

Death of Zhou Enlai (early 1976)[edit]

On January 8, 1976, Zhou Enlai died of bladder cancer. On January 15 Deng Xiaoping delivered Zhou’s official eulogy in a funeral attended by all of China’s most senior leaders with the notable absence of Mao himself, who had grown increasingly critical of Zhou.^{[57]: 217–18 [58]: 610} After Zhou’s death, Mao selected neither a member of the Gang of Four nor Deng to become Premier, instead choosing the relatively unknown Hua Guofeng.^[59]

The Gang of Four grew apprehensive that spontaneous, large-scale popular support for Zhou could turn the political tide against them. They acted through the media to impose a set of restrictions on overt public displays of mourning for Zhou. Years of resentment over the Cultural Revolution, the public persecution of Deng Xiaoping (seen as Zhou’s ally), and the prohibition against public mourning led to a rise in popular discontent against Mao and the Gang of Four.^[57]: 213

Official attempts to enforce the mourning restrictions included removing public memorials and tearing down posters commemorating Zhou’s achievements. On March 25, 1976, Shanghai’s Wen Hui Bao published an article calling Zhou «the capitalist roader inside the Party [who] wanted to help the unrepentant capitalist roader [Deng] regain his power.» These propaganda efforts at smearing Zhou’s image, however, only strengthened public attachment to Zhou’s memory.^[57]: 214

Tiananmen Incident (Apr. 1976)[edit]

On April 4, 1976, on the eve of China’s annual Qingming Festival, a traditional day of mourning, thousands of people gathered around the Monument to the People’s Heroes in Tiananmen Square to commemorate Zhou Enlai. The people of Beijing honored Zhou by laying wreaths, banners, poems, placards, and flowers at the foot of the Monument.^[58]: 612 The most apparent purpose of this memorial was to eulogize Zhou, but the Gang of Four were also attacked for their actions against the Premier. A small number of slogans left at Tiananmen even attacked Mao himself, and his Cultural Revolution.^[57]: 218

Up to two million people may have visited Tiananmen Square on April 4.^[57]: 218 All levels of society, from the most impoverished peasants to high-ranking PLA officers and the children of high-ranking cadres, were represented in the activities. Those who participated were motivated by a mixture of anger over the treatment of Zhou, revolt against the Cultural Revolution and apprehension for China’s future. The event did not appear to have coordinated leadership but rather seemed to be a reflection of public sentiment.^{[57]: 219–20}

The Central Committee, under the leadership of Jiang Qing, labelled the event ‘counter-revolutionary’ and cleared the square of memorial items shortly after midnight on April 6. Attempts to suppress the mourners led to a violent riot. Police cars were set on fire, and a crowd of over 100,000 people forced its way into several government buildings surrounding the square.^[58]: 612 Many of those arrested were later sentenced to prison. Similar incidents occurred in other major cities. Jiang Qing and her allies pinned Deng Xiaoping as the incident’s ‘mastermind’, and issued reports on official media to that effect. Deng was formally stripped of all positions «inside and outside the Party» on April 7. This marked Deng’s second purge in ten years.^[58]: 612

Death of Mao and Arrest of the Gang of Four (Sept. 1976)[edit]

On September 9, 1976, Mao Zedong died. To Mao’s supporters, his death symbolized the loss of the revolutionary foundation of Communist China. When his death was announced on the afternoon of September 9, in a press release entitled «A Notice from the Central Committee, the NPC, State Council, and the CMC to the whole Party, the whole Army and to the people of all nationalities throughout the country,»^[60] the nation descended into grief and mourning, with people weeping in the streets and public institutions closing for over a week. Hua Guofeng chaired the Funeral Committee and delivered the memorial speech.^[61][62]

Shortly before dying, Mao had allegedly written the message «With you in charge, I’m at ease,» to Hua. Hua used this message to substantiate his position as successor. Hua had been widely considered to be lacking in political skill and ambitions, and seemingly posed no serious threat to the Gang of Four in the race for succession. However, the Gang’s radical ideas also clashed with influential elders and a large segment of party reformers. With army backing and the support of Marshal Ye Jianying, on October 6, the Special Unit 8341 had all members of the Gang of Four arrested in a bloodless coup.^[63]

Aftermath[edit]

Transition period[edit]

Although Hua Guofeng publicly denounced the Gang of Four in 1976, he continued to invoke Mao’s name to justify Mao-era policies. Hua spearheaded what became known as the Two Whatevers,^[64] namely, «Whatever policy originated from Chairman Mao, we must continue to support,» and «Whatever directions were given to us from Chairman Mao, we must continue to follow.» Like Deng, Hua wanted to reverse the damage of the Cultural Revolution; but unlike Deng, who wanted to propose new economic models for China, Hua intended to move the Chinese economic and political system towards Soviet-style planning of the early 1950s.^[65][66]

It became increasingly clear to Hua that, without Deng Xiaoping, it was difficult to continue daily affairs of state. On October 10, Deng Xiaoping personally wrote a letter to Hua asking to be transferred back to state and party affairs; party elders also called for Deng’s return. With increasing pressure from all sides, Premier Hua named Deng Vice-Premier in July 1977, and later promoted him to various other positions, effectively catapulting Deng to China’s second-most powerful figure. In August, the 11th National Congress of the Chinese Communist Party was held in Beijing, officially naming (in ranking order) Hua Guofeng, Ye Jianying, Deng Xiaoping, Li Xiannian and Wang Dongxing as new members of the Politburo Standing Committee.^[67]

Repudiation of the Cultural Revolution by Deng[edit]

Deng Xiaoping first proposed the idea of «Boluan Fanzheng» in September 1977 in order to correct the mistakes of the Cultural Revolution. In May 1978, Deng seized the opportunity to elevate his protégé Hu Yaobang to power. Hu published an article in the Guangming Daily, making clever use of Mao’s quotations while lauding Deng’s ideas. Following this article, Hua began to shift his tone in support of Deng. On July 1, Deng publicized Mao’s self-criticism report of 1962 regarding the failure of the Great Leap Forward. With an expanding power base, in September 1978, Deng began openly attacking Hua Guofeng’s «Two Whatevers».^[64]

On December 18, 1978, the pivotal Third Plenum of the 11th Central Committee was held. At the congress, Deng called for «a liberation of thoughts» and urged the party to «seek truth from facts» and abandon ideological dogma. The Plenum officially marked the beginning of the economic reform era, with Deng becoming the second paramount leader of China. Hua Guofeng engaged in self-criticism and called his «Two Whatevers» a mistake. Wang Dongxing, a trusted ally of Mao, was also criticized. At the Plenum, the Party reversed its verdict on the Tiananmen Incident. Disgraced former Chinese president Liu Shaoqi was allowed a belated state funeral.^[68] Peng Dehuai, one of China’s ten marshals and the first Minister of National Defense, was persecuted to death during the Cultural Revolution; he was politically rehabilitated in 1978.

At the Fifth Plenum held in 1980, Peng Zhen, He Long and other leaders who had been purged during the Cultural Revolution were politically rehabilitated. Hu Yaobang became head of the Secretariat of the Chinese Communist Party as its Secretary-general. In September, Hua Guofeng resigned and Zhao Ziyang, another Deng ally, was named Premier of China. Deng remained the Chairman of the Central Military Commission, but formal power was transferred to a new generation of pragmatic reformers, who reversed Cultural Revolution policies to a large extent during the Boluan Fanzheng period. Within a few years from 1978, Deng Xiaoping and Hu Yaobang helped rehabilitate over 3 million «unjust, false, erroneous» cases in Cultural Revolution.^[69] In particular, the trial of the Gang of Four took place in Beijing from 1980 to 1981, and the court stated that 729,511 people had been persecuted by the Gang, of whom 34,800 were said to have died.^[70]

In 1981, the Chinese Communist Party passed a resolution and declared that the Cultural Revolution was «responsible for the most severe setback and the heaviest losses suffered by the Party, the country, and the people since the founding of the People’s Republic.»^[5][6][7]

Humanitarian crisis[edit]

Death toll[edit]

Death toll estimates from different sources vary greatly, ranging from hundreds of thousands to 20 million.^{[74][75][76][77][78][79][80][81][82]} In addition, the 1975 Banqiao Dam failure, considered by some as the world’s greatest technological catastrophe of the 20th century, resulted in an estimated death toll between 26,600 and 240,000; the disaster, which took place during the Cultural Revolution, was covered up until at least 1989.^[83][84]

Most deaths arose after the end of the mass movement phase of the Cultural Revolution^[85] when there were organized campaigns to consolidate order in workplaces and communities.^[86]: 172 As Walder summarizes, «[T]he cure for factional warfare was far worse than the disease.»^[85]

Literature reviews of the overall death toll due to the Cultural Revolution usually include the following.^[75][87][88]

Time	Source	Death Toll (in million)	Remarks
2014	Andrew G. Walder	1.1–1.6[89]	Death toll between 1966 and 1971 was examined.[89] Walder reviewed the reported deaths in 2,213 county annals from every Chinese county and interpreted the annals’ vague language in the most conservative manner. For instance, «some died» and «a couple died» were interpreted as zero death, while «death in the scale of tens/hundreds/thousands» were interpreted as «ten/a hundred/a thousand died». While critics praised this approach as «much more empirical than other approaches»,[87] the reported deaths certainly underestimate the actual deaths, especially because some annals actively cover up deaths.[75][88][90] It should also be noted that the editors of the annals were supervised by the propaganda department of the CCP.[75][90] In 2003, Walder and Yang Su coauthored a paper along this approach, but with fewer county annals available at the time.[87][91]
1999	Shu Ding	2[92]	Ding claimed that 100,000 were killed in the Red Terror in 1966, 200,000 committed suicide, 300,000–500,000 killed in violent struggles, 500,000 killed during Cleansing the Class Ranks, 200,000 killed in the One Strike-Three Anti Campaign and the Anti-May Sixteenth Elements Campaign.[92][75][87][88]
1996	CCP Party History Research Center	1.728[93]	The 1.728 million were counted as «unnatural deaths», among which 9.4% (162,000) were CCP party members and 252,000 were intellectuals. The figures were extracted from a book (《建国以来历次政治运动事实》 Facts on the Successive Political Movements since the Founding of the PRC) by the CCP Party History Research Center, which states that «according to CCP internal investigations in 1978 and 1984 … 21.44 million were investigated, 125 million got implicated in these investigations; […] 4.2 million were detained (by Red Guards and other non-police), 1.3 million were arrested by police, 1.728 million of unnatural deaths; […] 135,000 were executed for crimes of counter-revolution; […] during violent struggles 237,000 were killed and 7.03 million became disabled».[93][94] While these internal investigations were never mentioned or published in any other official documents, the scholarly consensus found these figures very reasonable.[88] Chen Yung-fa endorsed the figures, yet he noted that peasants suffered far more in the Great Leap Forward than in the Cultural Revolution.[95]
1991	Rudolph J. Rummel	7.731[96]	Rummel included his estimate of Laogai camp deaths in this figure.[87] He estimated that 5% of the 10 million people in the Laogai camps died each year of the 12-year period, and that this amounts to roughly 6 million. He estimated that another 1.613 million were killed outright, a middle-ground figure he picked between 285,000 and 10,385,000, a range he deemed plausible.[96]
1982	Ye Jianying	3.42	Several sources have recorded a statement made by Marshall Ye Jianying, «683,000 deaths in the cities, 2.5 million deaths in the countryside, among which 1.2 million belong to the ‘rich peasants’ class, much more than the deaths of 0.2 million rich peasants in the Communist land redistribution campaign.«[88][93][97] This quote is attributed to Ye Jianying, then Vice Chairman of the CCP, in a 1982 CCP meeting, according to an unnamed bureaucrat in Beijing interviewed by an editor of the Open Magazine (Hong Kong) in 2012.[88][97] Meanwhile, several sources have also mentioned that Marshall Ye Jianying claimed the death toll to be 20 million during a CCP working conference in December, 1978.[75][76][77][78][88]
1979	Agence France Presse	0.4[98]	This figure was obtained by an AFP correspondent in Beijing, citing an unnamed but «usually reliable» source.[98] In 1986, Maurice Meisner referred to this number as a «widely accepted nationwide figure», but also said «The toll may well have been higher. It is unlikely that it was less.»[99] Jonathan Leightner asserted that the number is «perhaps one of the best estimates».[100]

Massacres and cannibalism[edit]

During the Cultural Revolution, massacres took place across mainland China, including:^[101]

• the Guangxi Massacre, in which massive cannibalism occurred;
• the Inner Mongolia incident;
• the Guangdong Massacre;
• the Yunnan Massacres;
• the Hunan Massacres;
• the Beijing Massacre (i.e. Red August); and
• the Ruijin Massacre.

These massacres were mainly led and organized by local revolutionary committees, Communist Party branches, militia, and even the military.^{[101][102][103]} Most of the victims in the massacres were members of the Five Black Categories as well as their children, or members of the «rebel groups (造反派)». Chinese scholars have estimated that at least 300,000 people died in these massacres.^[102][104] Collective killings in Guangxi Province and Guangdong Province were among the most serious. In Guangxi, the official annals of at least 43 counties have records of massacres, with 15 of them reporting a death toll of over 1,000, while in Guangdong at least 28 county annals record massacres, with 6 of them reporting a death toll of over 1,000.^[103]

• In the Guangxi Massacre, the official record shows an estimated death toll from 100,000 to 150,000.^[105][106] According to Mao: The Unknown Story, an estimated 100,000 people died in one of the worst violent struggles in Guangxi between January and April 1968, before Premier Zhou Enlai sent the PLA to intervene.^[107]: 545 Zheng Yi’s Scarlet Memorial: Tales of Cannibalism in Modern China alleged that «systematic killing and cannibalization of individuals in the name of political revolution and ‘class struggle’« among the Zhuang people in Wuxuan County during that period.^[108] Zheng was criticized in China for reliance on unpublished interviews and for the negative portrayal of a Chinese ethnic minority,^[109] although senior party historians corroborated allegations of cannibalism.^[13]: 259
• In Shadian incident of Yunnan, massacre targeting Hui people led by the PLA in 1975 resulted in the deaths of more than 1,600 civilians, including 300 children, and destroyed 4,400 homes.^{[101][110][111]}
• In Daoxian Massacre of Hunan, from August 13 to October 17, 1967, a total of 7,696 people were killed, 1,397 people were forced to commit suicide, and 2,146 people were permanently disabled.^[112][113]
• In Beijing massacre (Red August), official sources in 1980 have revealed that at least 1,772 people were killed by Red Guards from August to September 1966, including teachers and principals of many schools; in addition, 33,695 homes were ransacked and 85,196 families were forced to leave the city.^{[24][114][115]} In particular, the Daxing Massacre caused the deaths of 325 people from August 27 to September 1, 1966; the oldest killed was 80 years old and the youngest was only 38 days old, while 22 families were wiped out.^{[101][114][116]}

Violent Struggles, Struggle sessions, and purges[edit]

Violent Struggles, or Wudou (武斗), were factional conflicts (mostly among Red Guards and «rebel groups») which began in Shanghai and then spread to other areas of China in 1967. It brought the country to the state of civil war.^[101][118] Weapons used in armed conflicts included some 18.77 million guns (some claim 1.877 million), 2.72 million grenades, 14,828 cannons, millions of other ammunitions and even armored cars as well as tanks.^[101] Notable violent struggles include the battles in Chongqing, in Sichuan, and in Xuzhou.^{[101][117][119]} Researchers have pointed out that the nationwide death toll in violent struggles ranges from 300,000 to 500,000.^{[120][92][101]}

The incidence of violence rose in 1967, reaching a peak in summer of 1967 before dropping suddenly.^[121] During 1967, casualties were relatively low as weapons used during violent struggles were primarily clubs, spears, and rocks until late July.^[121] Although firearms and heavier weapons began to spread among the combatants during summer, most combatants at that time were neither trained nor committed fighters and therefore casualties remained relatively low.^[121] The peak of collective violence in summer 1967 dropped sharply after August, when Mao became concerned about rebel attacks on local army units and thereafter made clear that his prior calls to «drag out» army commanders was a mistake and he would instead support besieged army commands.^[121]: 150

The greatest number of casualties occurred with the process of restoring order in 1968, although the overall number of violent conflicts was lower.^{[121]: 152–155} Academic Andrew G. Walder states that while «rising casualties from a smaller number of insurgent conflicts surely reflected the increasing scale and organizational coherence of rebel factions, and their growing access to military weaponry[,]» another important factor was that «[t]he longer that local factional warfare continued without the prospect of an equitable political settlement, the greater the stakes for the participants and the more intense the collective violence as factions fought to avoid the consequence of losing.».^{[121]: 154–155}

In addition to violent struggles, millions of people in China were violently persecuted, especially in the struggle sessions. Those identified as spies, «running dogs,» «revisionists,» or coming from a suspect class (including those related to former landlords or rich peasants) were subject to beating, imprisonment, rape, torture, sustained and systematic harassment and abuse, seizure of property, denial of medical attention, and erasure of social identity. Intellectuals were also targeted. Many survivors and observers suggest that almost anyone with skills over that of the average person was made the target of political «struggle» in some way.^[64]

At least hundreds of thousands of people were murdered, starved, or worked to death. Millions more were forcibly displaced. Young people from the cities were forcibly moved to the countryside, where they were forced to abandon all forms of standard education in place of the propaganda teachings of the CCP.^[64]

Some people were not able to stand the torture and, losing hope for the future, committed suicide. Researchers have pointed out that at least 100,000 to 200,000 people committed suicides during the early Cultural Revolution.^[120] One of the most famous cases of attempted suicide due to political persecution involved Deng Xiaoping’s son, Deng Pufang, who jumped (or was thrown) from a four-story building after being «interrogated» by Red Guards. Instead of dying, he developed paraplegia.

At the same time, a large number of «unjust, false, mistaken cases (冤假错案)» appeared due to political purges. In addition to those who died in massacres, a large number of people died or permanently disabled due to lynching or other forms of persecution. From 1968 to 1969, the «Cleansing the Class Ranks», a massive political purge launched by Mao, caused the deaths of at least 500,000 people.^[101][122] Purges of similar nature such as the «One Strike-Three Anti Campaign» and the «Campaign towards the May Sixteenth elements» were launched subsequently in the 1970s.^[120][92]

In Inner Mongolia incident, official sources in 1980 stated that 346,000 people were wrongly arrested, over 16,000 were persecuted to death or executed, and over 81,000 were permanently disabled.^{[101][123][124]} However, academics have estimated a death toll between 20,000 and 100,000.^{[101][123][124][125]}

In the Zhao Jianmin Spy Case of Yunnan, more than 1.387 million people were implicated and persecuted, which accounted for 6% of the total population of Yunnan at the time.^[101][126] From 1968 to 1969, more than 17,000 people died in massacres and 61,000 people were crippled for life; in Kunming (the capital city of Yunnan) alone, 1,473 people were killed and 9,661 people were permanently disabled.^[101][126]

In the Li Chuli case of Hebei, Li, the former deputy director of Organization Department of the Chinese Communist Party, was purged in 1968 and implicated around 80,000 people, 2,955 of whom were persecuted to death.^{[127][128][129]}

Ethnic minorities[edit]

The Cultural Revolution wreaked much havoc on minority cultures and ethnicities in China. In Inner Mongolia, some 790,000 people were persecuted during the Inner Mongolia incident. Of these, 22,900 were beaten to death, and 120,000 were maimed,^[13]: 258 during a witch hunt to find members of the alleged separatist New Inner Mongolian People’s Revolutionary Party. In Xinjiang, copies of the Qur’an and other books of the Uyghur people were apparently burned. Muslim imams reportedly were paraded around with paint splashed on their bodies.^[130]

In the ethnic Korean areas of northeast China, language schools were destroyed. In Yunnan Province, the palace of the Dai people’s king was torched, and a massacre of Muslim Hui people at the hands of the PLA in Yunnan, known as the Shadian incident, reportedly claimed over 1,600 lives in 1975.^[130] After the Cultural Revolution was over, the government gave reparations for the Shadian Incident, including the erection of a Martyr’s Memorial in Shadian.^[131]

Concessions given to minorities were abolished during the Cultural Revolution as part of the Red Guards’ attack on the «Four Olds». People’s communes, previously only established in parts of Tibet, were established throughout Tibetan Autonomous Region in 1966,^[132] removing Tibet’s exemption from China’s period of land reform, and reimposed in other minority areas. The effect on Tibet had been particularly severe as it came following the repression after the 1959 Tibetan uprising.^[133][134] The destruction of nearly all of its over 6,000 monasteries, which began before the Cultural Revolution, were often conducted with the complicity of local ethnic Tibetan Red Guards.^[135]: 9 Only eight were left intact by the end of the 1970s.^[136]

Many monks and nuns were killed, and the general population were subjected to physical and psychological torture.^[135]: 9 There were an estimated 600,000 monks and nuns in Tibet in 1950, and by 1979, most of them were dead, imprisoned or had disappeared.^[135]: 22 The Tibetan government in exile claimed that many Tibetans also died from famines in 1961–1964 and 1968–1973 as a result of forced collectivization,^{[134][137][138]} however the number of Tibetan deaths or whether famines, in fact, took place in these periods is disputed.^{[139][140][141]} Despite official persecution, some local leaders and minority ethnic practices survived in remote regions.^[142]

The overall failure of the Red Guards’ and radical assimilationists’ goals was mostly due to two factors. It was felt that pushing minority groups too hard would compromise China’s border defences. This was especially important as minorities make up a large percentage of the population that live along China’s borders. In the late 1960s, China experienced a period of strained relations with some of its neighbours, notably with the Soviet Union and India.^[143] Many of the Cultural Revolution’s goals in minority areas were simply too unreasonable to be implemented. The return to pluralism, and therefore the end of the worst of the effects of the Cultural Revolution on ethnic minorities in China, coincides closely with Lin Biao’s removal from power.^[144]

Rape and sexual abuse[edit]

Academic Pan Suiming writes that rape and sexual abuse of women were common during the height of the Cultural Revolution.^[145] Tania Branigan also writes in Red Memory: Living, Remembering and Forgetting China’s Cultural Revolution that women raped tend to be from educated urban backgrounds while their rapists were poor peasants or local officials.^[146][147]

Cultural impact and influence[edit]

Red Guards riot[edit]

The effects of the Cultural Revolution directly or indirectly touched essentially all of China’s population. During the Cultural Revolution, much economic activity was halted, with «revolution», regardless of interpretation, being the primary objective of the country. Mao Zedong Thought became the central operative guide to all things in China. The authority of the Red Guards surpassed that of the PLA, local police authorities, and the law in general. Chinese traditional arts and ideas were ignored and publicly attacked, with praise for Mao being practiced in their place. People were encouraged to criticize cultural institutions and to question their parents and teachers, which had been strictly forbidden in traditional Chinese culture.^{[citation needed]}

The start of the Cultural Revolution brought huge numbers of Red Guards to Beijing, with all expenses paid by the government, and the railway system was in turmoil. The revolution aimed to destroy the «Four Olds» (i.e., old customs, old culture, old habits, and old ideas) and establish the corresponding «Four News», which could range from changing of names and cutting of hair to the ransacking of homes, vandalizing cultural treasures, and desecrating temples.^{[18]: 61–64} In a few years, countless ancient buildings, artifacts, antiques, books, and paintings were destroyed by Red Guards. The status of traditional Chinese culture and institutions within China was also severely damaged as a result of the Cultural Revolution, and the practice of many traditional customs weakened.

The revolution also aimed to «sweep away» all «cow demons and snake spirits», that is, all the class enemies who promoted bourgeois ideas within the party, the government, the army, among the intellectuals, as well as those from an exploitative family background or who belonged to one of the Five Black Categories. Large numbers of people perceived to be «monsters and demons» regardless of guilt or innocence were publicly denounced, humiliated, and beaten. In their revolutionary fervor, students especially the Red Guards denounced their teachers, and children denounced their parents.^{[18]: 59–61} Many died through their ill-treatment or committed suicide. In 1968, youths were mobilized to go to the countryside in the Down to the Countryside Movement so they may learn from the peasantry, and the departure of millions from the cities helped end the most violent phase of the Cultural Revolution.^[148]: 176

Academics and education[edit]

Academics and intellectuals were regarded as the «Stinking Old Ninth» and were widely persecuted.^[151] Many were sent to rural labor camps such as the May Seventh Cadre School. According to the official documents in the prosecution of the Gang of Four, 142,000 cadres and teachers in the education circles were persecuted. Noted academics, scientists, and educators who died included Xiong Qinglai, Jian Bozan, Wu Han, Rao Yutai, Wu Dingliang, Yao Tongbin and Zhao Jiuzhang.^[152] As of 1968, among the 171 senior members who worked at the headquarters of Chinese Academy of Sciences in Beijing, 131 were persecuted. Among all the members of the academy in China, 229 were persecuted to death.^[153]

As of September 1971, more than 4,000 staff members of China’s nuclear center in Qinghai were persecuted. More than 310 of them were permanently disabled, over 40 people committed suicide, and 5 were executed.^[154][155] During the Cultural Revolution, Chinese scientists still managed to successfully test the first missile, create the first hydrogen bomb and launch the first satellite in the Two Bombs, One Satellite program.^[156] There were also very significant achievements in both science and technology. These achievements laid the ground for further development in the post-Mao years.^[157]

In the early months of the Cultural Revolution, schools and universities were closed. Primary and middle schools later gradually reopened, but all colleges and universities were closed until 1970, and most universities did not reopen until 1972.^[158]: 164 The university entrance exams were cancelled after 1966, to be replaced later by a system whereby students were recommended by factories, villages and military units, and entrance exams were not restored until 1977 under Deng Xiaoping. Values taught in traditional education were abandoned.^[18]: 195

During the Cultural Revolution, basic education was emphasized and rapidly expanded. While the years of schooling were reduced and education standard fell, the proportion of Chinese children who had completed primary education increased from less than half before the Cultural Revolution to almost all after the Cultural Revolution, and those who completed junior middle school rose from 15% to over two-third. The educational opportunities for rural children expanded considerably, while those of the children of the urban elite became restricted by the anti-elitist policies.^{[158]: 166–67}

In 1968, the Communist Party instituted the Down to the Countryside Movement, in which «Educated Youths» (zhishi qingnian or simply zhiqing) in urban areas were sent to live and work in agrarian areas to be re-educated by the peasantry and to better understand the role of manual agrarian labor in Chinese society. In the initial stages, most of the youth who took part volunteered. Later on, the government resorted to forcing many of them to move. Between 1968 and 1979, 17 millions of China’s urban youth left for the countryside. Being in the rural areas also deprived them the opportunity of higher education.^[148]: 10 The entire generation of tormented and inadequately educated individuals is often referred to as the ‘lost generation’ in both China and the West.^{[18][159][160]} In the post-Mao period, many of those forcibly moved attacked the policy as a violation of their human rights.»^[161]: 36

The impact of the Cultural Revolution on accessible education varied among regions, and formal measurements of literacy did not resume until the 1980s.^[162] Some counties in Zhanjiang had illiteracy rates as high as 41% some 20 years after the revolution. The leaders of China at the time denied that there were any illiteracy problems from the start. This effect was amplified by the elimination of qualified teachers—many districts were forced to rely on selected students to educate the next generation.^[162]

Though the effect of the Cultural Revolution was disastrous for millions in China, there were positive outcomes for some sections of the population, such as those in rural areas. For example, the upheavals of the Cultural Revolution and the hostility to the intellectual elite is widely accepted to have damaged the quality of education in China, especially at the upper end of the education system. The radical policies provided many in rural communities with middle school education for the first time, which is thought to have facilitated the rural economic development in the 70s and 80s.^[158]: 163 Rural infrastructure greatly developed during the Cultural Revolution, facilitated by the political changes that empowered ordinary rural people.^[163]: 177

Similarly, many health personnel were deployed to the countryside as barefoot doctors during the Cultural Revolution. Some farmers were given informal medical training, and health-care centers were established in rural communities. This process led to a marked improvement in the health and the life expectancy of the general population.^[164]

Slogans and rhetoric[edit]

According to Shaorong Huang, the fact that the Cultural Revolution had such massive effects on Chinese society is the result of extensive use of political slogans.^[165] In Huang’s view, rhetoric played a central role in rallying both the Party leadership and people at large during the Cultural Revolution. For example, the slogan «to rebel is justified» (造反有理; zàofǎn yǒulǐ) became a unitary theme.^[165]

Huang asserts that political slogans were ubiquitous in every aspect of people’s lives, being printed onto everyday items such as bus tickets, cigarette packets, and mirror tables.^[161]: 14 Workers were supposed to «grasp revolution and promote productions», while peasants were supposed to raise more pigs because «more pigs means more manure, and more manure means more grain.» Even a casual remark by Mao, «Sweet potato tastes good; I like it» became a slogan everywhere in the countryside.^[165]

Political slogans of the time had three sources: Mao, official Party media such as People’s Daily, and the Red Guards.^[165] Mao often offered vague, yet powerful directives that led to the factionalization of the Red Guards.^[166] These directives could be interpreted to suit personal interests, in turn aiding factions’ goals in being most loyal to Mao Zedong. Red Guard slogans were of the most violent nature, such as «Strike the enemy down on the floor and step on him with a foot», «Long live the red terror!» and «Those who are against Chairman Mao will have their dog skulls smashed into pieces.»^[165]

Sinologists Lowell Dittmer and Chen Ruoxi point out that the Chinese language had historically been defined by subtlety, delicacy, moderation, and honesty, as well as the «cultivation of a refined and elegant literary style.»^[167] This changed during the Cultural Revolution. Since Mao wanted an army of bellicose people in his crusade, rhetoric at the time was reduced to militant and violent vocabulary.^[165] These slogans were a powerful and effective method of «thought reform,» mobilizing millions in a concerted attack upon the subjective world, «while at the same time reforming their objective world.»^{[165][167]: 12}

Dittmer and Chen argue that the emphasis on politics made language a very effective form of propaganda, but «also transformed it into a jargon of stereotypes—pompous, repetitive, and boring.»^[167]: 12 To distance itself from the era, Deng Xiaoping’s government cut back heavily on the use of political slogans. During a eulogy for Deng’s death, Jiang Zemin called the cultural revolution a «grave mistake.»^[168]

Arts and literature[edit]

Drastic changes in art and culture took place during the Cultural Revolution.^[169] Before this period, few Chinese cultural productions reflected the lives of peasants and workers.^[169] As part of the Cultural Revolution, the struggles of workers, peasants, and revolutionary soldiers became frequent artistic subjects, often created by peasants and workers themselves.^[169] The spread of peasant paintings in rural China, for example, became one of the «newborn things» said to arise in a socialist society.^[169] In poor and remote areas of China, movies and operas were shown for free.^[170] Mobile film units brought the cinema to the countryside and were crucial to the standardization and popularization of cultural during this period, particularly including revolutionary model operas.^[171]: 30

During the Cultural Revolution, Jiang Qing took control of the stage and introduced the revolutionary model operas under her direct supervision. Traditional operas were banned as they were considered feudalistic and bourgeois, but revolutionary opera, which is based on Peking opera but modified in both content and form, was promoted.^[18]: 115 Starting in 1967, eight model dramas (six operas and two ballets) were produced in the first three years, and the most notable of the operas was The Legend of the Red Lantern. These operas were the only approved opera form. Other opera troupes were required to adopt or change their repertoire.^[148]: 176

The model operas were broadcast on the radio, made into films, blared from public loudspeakers, taught to students in schools and workers in factories, and became ubiquitous as a form of popular entertainment and the only theatrical entertainment for millions in China.^{[34]: 352–53 [18]: 115} Most of the model dramas featured women as their title characters and promoted China’s policies of state feminism.^[172] The narratives of these women protagonists begin with them oppressed by misogyny, class position, and imperialism before liberating themselves through the discovery of internal strength and the Communist Party.^[172]

In 1966, Jiang Qing put forward the Theory of the Dictatorship of the Black Line in Literature and Arts where those perceived to be bourgeois, anti-socialist or anti-Mao «black line» should be cast aside, and called for the creation of new literature and arts.^{[34]: 352–53} Writers, artists and intellectuals who were the recipients and disseminators of the «old culture» would be comprehensively eradicated. The majority of writers and artists were seen as «black line figures» and «reactionary literati», and therefore persecuted, many were subjected to «criticism and denunciation» where they may be publicly humiliated and ravaged, and may also be imprisoned or sent to be reformed through hard labour.^{[173]: 213–14} For instance, Mei Zhi and her husband were sent to a tea farm in Lushan County, Sichuan, and she did not resume writing until the 1980s.^[174]

Documents released in 1980 regarding the prosecution of the Gang of Four show more than 2,600 people in the field of arts and literature were revealed to have been persecuted by the Ministry of Culture and units under it alone.^[152] Many died as a result of their ordeal and humiliation—the names of 200 well-known writers and artists who were persecuted to death during the Cultural Revolution were commemorated in 1979, these include writers such as Lao She, Fu Lei, Deng Tuo, Baren, Li Guangtian, Yang Shuo and Zhao Shuli.^{[173]: 213–14}

During the Cultural Revolution, only a few writers who gained permission or requalification under the new system, such as Hao Ran and some writers of worker or farmer background, can have had their work published or reprinted.^{[citation needed]} The principles for cultural production laid out by Mao in the 1942 «Talks at the Yan’an Forum on Art and Literature» became dogmatized during the Cultural Revolution.^[175] The literary situation eased after 1972, more writers were allowed to write, and many provincial literary periodicals resumed publication, but the majority of writers still could not work.^{[173]: 219–20}

The effect is similar in the film industry. A booklet titled «Four Hundred Films to be Criticized» was distributed, and film directors and actors/actresses were criticized with some tortured and imprisoned.^{[34]: 401–02} These included many of Jiang Qing’s rivals and former friends in the film industry, and those who died in the period included Cai Chusheng, Zheng Junli, Shangguan Yunzhu, Wang Ying, and Xu Lai.^[176] No feature films were produced in mainland China for seven years apart from the few approved «Model dramas» and highly ideological films,^[177] a notable example of the handful of films made and permitted to be shown in this period is Taking Tiger Mountain by Strategy.^[178][179]

Revolution-themed songs instead were promoted during the Cultural Revolution, and songs such as «Ode to the Motherland», «Sailing the Seas Depends on the Helmsman», «The East Is Red» and «Without the Communist Party, There Would Be No New China» were either written or became extremely popular during this period. «The East Is Red», especially, became popular; it de facto supplanted «March of the Volunteers» as the national anthem of China, though the latter was restored to its previous place after the Cultural Revolution ended.^{[citation needed]}

Quotation songs, in which Mao’s quotations were set to music, were particularly popular during the early years of the Cultural Revolution.^[171]: 34 Records of quotation songs were well-suited to being played over loudspeakers, which were their intended primary means of broadcast^[171]: 35 as the use of transistor radios lagged in China until 1976.^{[171]: 32–33} «Rusticated youths» with an interest in broadcast technology frequently operated the rural radio stations after 1968.^[171]: 42

Propaganda art[edit]

Some of the most enduring images of the Cultural Revolution come from poster arts. Propaganda art in posters was used as a campaigning tool and mass communication device and often served as the leading source of information for the people. They were produced in large number and widely disseminated, and were used by the government and Red Guards to educate the public the ideological value as defined by the party state.^[180] There were many types of posters, the two main genres being the big-character poster (大字报; dazibao) and «commercial» propaganda poster (宣传画; xuanchuanhua).^{[181]: 7–12}

The dazibao may be slogans, poems, commentary and graphics often freely created and posted on walls in public spaces, factories and communes. They were vital to Mao’s struggle in the Cultural Revolution, and Mao himself wrote his own dazibao at Beijing University on August 5, 1966, calling on the people to «Bombard the Headquarters.»^[181]: 5

The xuanchuanhua were artworks produced by the government and sold cheaply in stores to be displayed in homes or workplaces. The artists for these posters might be amateurs or uncredited professionals, and the posters were largely in a Socialist Realist visual style with certain conventions—for example, images of Mao were to be depicted as «red, smooth, and luminescent».^{[181]: 7–12 [182]: 360}

Traditional themes in art were sidelined the Cultural Revolution, and artists such as Feng Zikai, Shi Lu, and Pan Tianshou were persecuted.^[148]: 97 Many of the artists have been assigned to manual labour, and artists were expected to depict subjects that glorified the Cultural Revolution related to their labour.^{[182]: 351–52} In 1971, in part to alleviate their suffering, several leading artists were recalled from manual labour or free from captivity under the initiative of Zhou Enlai to decorate hotels and railway stations defaced by Red Guards slogans. Zhou said that the artworks were for meant for foreigners, therefore were «outer» art not be under the obligations and restrictions placed on «inner» art meant for Chinese citizens. To him, landscape paintings should also not be considered one of the «Four Olds». However, Zhou was weakened by cancer, and in 1974, the Jiang Qing faction seized these and other paintings and mounted exhibitions in Beijing, Shanghai and other cities denouncing the artworks as «Black Paintings».^{[182]: 368–76}

Historical relics[edit]

China’s historical sites, artifacts and archives suffered devastating damage, as they were thought to be at the root of «old ways of thinking.» Artifacts were seized, museums and private homes ransacked, and any item found that was thought to represent bourgeois or feudal ideas was destroyed. There are few records of exactly how much was destroyed—Western observers suggest that much of China’s thousands of years of history was in effect destroyed, or, later, smuggled abroad for sale, during the short ten years of the Cultural Revolution. Chinese historians compare the cultural suppression during the Cultural Revolution to Qin Shihuang’s great Confucian purge. Religious persecution intensified during this period, as a result of religion being viewed in opposition to Marxist–Leninist and Maoist thinking.^[34]: 73

Although being undertaken by some of the Revolution’s enthusiastic followers, the destruction of historical relics was never formally sanctioned by the Communist Party, whose official policy was instead to protect such items. On May 14, 1967, the CCP central committee issued a document entitled Several suggestions for the protection of cultural relics and books during the Cultural Revolution.^[161]: 21 Nevertheless, enormous damage was inflicted on China’s cultural heritage. For example, a survey in 1972 in Beijing of 18 key spots of cultural heritage, including the Temple of Heaven and Ming Tombs, showed extensive damage. Of the 80 cultural heritage sites in Beijing under municipal protection, 30 were destroyed, and of the 6,843 cultural sites under protection by Beijing government decision in 1958, 4,922 were damaged or destroyed.^[183] Numerous valuable old books, paintings, and other cultural relics were also burnt to ashes.^[184]: 98

Later archaeological excavation and preservation after the destructive period in the 1960s, however, were protected, and several significant discoveries, such as the Terracotta Army and the Mawangdui, occurred after the peak of the Revolution.^[161]: 21 Nevertheless, the most prominent symbol of academic research in archaeology, the journal Kaogu, did not publish during the Cultural Revolution.^[185] After the most violent phase of the 1960s ended, the attack on traditional culture continued in 1973 with the Anti-Lin Biao, Anti-Confucius Campaign as part of the struggle against the moderate elements in the party.

Foreign relations[edit]

During the Cultural Revolution, the Communist China exported the «Communist Revolution» as well as the Communist ideology to multiple countries in Southeast Asia, supporting the communist parties in Indonesia, Malaysia, Vietnam, Laos, Myanmar and in particular, the Khmer Rouge in Cambodia which was responsible for the Cambodian genocide.^[186][187] It is estimated that at least 90% of the foreign aid to the Khmer Rouge came from China, with 1975 alone seeing at least US$1 billion in interest-free economic and military aid and US$20 million gift from China.^[188] The economic malaise that resulted from the Cultural Revolution impacted China’s ability to assist North Vietnam in its war against South Vietnam by the 1970s, which resulted in a cooling of relations between the once allied nations.^[189]

Among the over 40 countries which had established diplomatic or half-diplomatic relations with China at the time, around 30 countries went into diplomatic disputes with China—some countries even terminated their diplomatic relations with China, including Central Africa, Ghana and Indonesia.^[187]

• Red Guards break into the British Legation in Beijing and assault three diplomats and a secretary, before setting it ablaze. The PRC authorities refuse to condemn the action. British officials in Shanghai were attacked in a separate incident, as the PRC authorities attempted to close the office there.^[190]
• Red Guards also laid siege to the Soviet, French and Indonesian embassies and torched the Mongolian ambassador’s car.^[191]
• With the help of Chinese embassies and consulates overseas, the CCP launched various propaganda campaigns for Mao, such as sending the Little Red Book and the Chairman Mao badge to local citizens.^[187]
• Many of Chinese ambassadors and consuls were called back to China to engage in the Cultural Revolution. Senior officials such as Chen Yi, the 2nd Foreign Minister of the People’s Republic of China, were persecuted.^[192][193]
• Several foreign guests were «mandated» to stand in front of the statue of Mao Zedong, holding the Little Red Book and «reporting» to Mao as other Chinese citizens did.^[194]

Public views[edit]

Communist Party opinions[edit]

To make sense of the mass chaos caused by Mao’s leadership in the Cultural Revolution while preserving the CCP’s authority and legitimacy, Mao’s successors needed to lend the event a «proper» historical judgment. On June 27, 1981, the Central Committee adopted the «Resolution on Certain Questions in the History of Our Party Since the Founding of the People’s Republic of China,» an official assessment of major historical events since 1949.^[195] This document became the key event in the official interpretation of the Cultural Revolution period.^[196]

The Resolution frankly noted Mao’s leadership role in the movement, stating that «chief responsibility for the grave ‘Left’ error of the ‘Cultural Revolution,’ an error comprehensive in magnitude and protracted in duration, does indeed lie with Comrade Mao Zedong.» It diluted blame on Mao himself by asserting that the movement was «manipulated by the counterrevolutionary groups of Lin Biao and Jiang Qing,» who caused its worst excesses. The Resolution affirmed that the Cultural Revolution «brought serious disaster and turmoil to the Communist Party and the Chinese people.»^[195] These themes of «turmoil» and «disaster» have become «master trope[s]» in both historical and popular understanding of the Cultural Revolution.^[196]

The official view aimed to separate Mao’s actions during the Cultural Revolution from his «heroic» revolutionary activities during the Chinese Civil War and the Second Sino-Japanese War. It also separated Mao’s personal mistakes from the correctness of the theory that he created, going as far as to rationalize that the Cultural Revolution contravened the spirit of Mao Zedong Thought, which remains an official guiding ideology of the CCP. Deng Xiaoping famously summed this up with the phrase «Mao was 70% good, 30% bad.»^[197] After the Cultural Revolution, Deng affirmed that Maoist ideology was responsible for the revolutionary success of the Communist Party, but abandoned it in practice to favour «Socialism with Chinese characteristics», a very different model of state-directed market economics.^{[citation needed]}

CCP historiography characterizes the Cultural Revolution as an aberration and a period of chaos across all sectors of Chinese society.^[198] In China, the official view of the party now serves as the dominant framework for historiography of the period; alternative views (see below) are discouraged. Following the Cultural Revolution, a new genre of literature known as «Scar literature» (Shanghen Wenxue) emerged, being encouraged by the post-Mao government. Written mainly by educated youth such as Liu Xinhua, Zhang Xianliang, and Liu Xinwu, scar literature depicted the Revolution from a negative viewpoint, using their own perspectives and experiences as a basis.^[161]: 32

After the 1989 Tiananmen Square protests and massacre, both liberals and conservatives within the CCP accused each other of excesses that they claimed were reminiscent of the Cultural Revolution. Li Peng, who promoted the use of military force, cited that the student movement had taken inspiration from the grassroots populism of the Cultural Revolution and that if it is left unchecked, would eventually lead to a similar degree of mass chaos.^[199] Zhao Ziyang, who was sympathetic to the protestors, later accused his political opponents of illegally removing him from office by using «Cultural Revolution-style» tactics, including «reversing black and white, exaggerating personal offenses, taking quotes out of context, issuing slander and lies … inundating the newspapers with critical articles making me out to be an enemy, and casual disregard for my personal freedoms.»^[200]

Alternative opinions in China[edit]

Although the Chinese Communist Party officially condemns the Cultural Revolution, there are many Chinese people who hold more positive views of it, particularly amongst the working class, who benefited most from its policies.^[161] People in rural areas of China also tend to view the Cultural Revolution in a more positive light given the expansion of rural infrastructure and agricultural development that occurred during the period.^[163]: ix Since Deng’s ascendancy to power, the government has arrested and imprisoned figures who have taken a strongly pro-Cultural Revolution stance. For instance, in 1985, a young shoe-factory worker put up a poster on a factory wall in Xianyang, Shaanxi, which declared that «The Cultural Revolution was Good» and led to achievements such as «the building of the Nanjing Yangtze River Bridge, the creation of hybrid rice crops and the rise of people’s consciousness.» The factory worker was eventually sentenced to ten years in prison, where he died soon after «without any apparent cause.»^{[161]: 46–47} Since the late 1980s, China has experienced «at first a fitful and then a nationwide revival in Mao Zedong,» including aspects of the Cultural Revolution.^{[196]: 6–7}

One of the student leaders of the 1989 Tiananmen Square protests, Shen Tong, author of Almost a Revolution, has a positive view of some aspects of the Cultural Revolution. According to Shen, the trigger for the famous Tiananmen hunger-strikes of 1989 was a big-character poster, a form of public political discussion that gained prominence during the Cultural Revolution. Shen remarked that the congregation of students from across the country to Beijing on trains and the hospitality they received from residents was reminiscent of the experiences of Red Guards in the Cultural Revolution.^[9]

Since the advent of the Internet, people inside and outside China have argued online that the Cultural Revolution had many beneficial qualities for China that have been denied by both the post-Mao Chinese Communist Party and Western media. Some hold that the Cultural Revolution ‘cleansed’ China from superstitions, religious dogma, and outdated traditions in a ‘modernist transformation’ that later made Deng’s economic reforms possible. The popular revival of Mao in the late 1990s coincided with the government’s increasing privatization and its dismantling of the iron rice bowl employment and welfare policies.^[196]: 5 These sentiments also increased following the U.S. bombing of the Chinese embassy in Belgrade in 1999 when a segment of the population began to associate anti-Maoist viewpoints with the United States.^[161]: 117

Contemporary Maoists have also become more organized in the internet era, partially as a response to criticisms of Mao from academics and scholars. One Maoist website managed to collect thousands of signatures demanding punishment for those who publicly criticize Mao.^{[citation needed]} Along with the call for legal action, this movement demands the establishment of agencies similar to Cultural Revolution-era «neighborhood committees», in which «citizens» would report anti-Maoists to local public security bureaus. Maoist rhetoric and mass mobilization methods were resurgent in the interior city of Chongqing during the political career of Bo Xilai.^[201]

In 2012, Chinese web portal and social media platform Tencent conducted an online survey focused on «how to combat the unhealthy trend of Cultural Revolution nostalgia.»^[196] Seventy-eight percent of survey participants expressed nostalgia for the Cultural Revolution.^[196]

Contemporary China[edit]

Public discussion of the Cultural Revolution is still limited in China. The Chinese government continues to prohibit news organizations from mentioning details of the Cultural Revolution, and online discussions and books about the topic are subject to official scrutiny. Textbooks on the subject continue to abide by the «official view» (see above) of the events. Many government documents from the 1960s onward remain classified and are not open to formal inspection by private academics.^[202] At the National Museum of China in Beijing, the Cultural Revolution is barely mentioned in its historical exhibits.^[203] Despite inroads made by numerous prominent sinologists, independent scholarly research of the Cultural Revolution is discouraged by the Chinese government.^[202] There are concerns that as witnesses age and die, the opportunity to research the event thoroughly within China may be lost.^[204]

Contemporary discussions of Mao Zedong’s legacy[edit]

Mao Zedong’s public image is one that is widely disputed among the nation of China. Despite his gruesome actions, during the anniversary of his birth, many people within China are left viewing Mao as a godlike figure and refer to him as «the people’s great savior.» Supporters of Mao Zedong hold him to the highest regard, that of a deity. Additionally, contemporary discussions in modern newspapers like the Global Times continue to make attempts to preserve Mao’s public image. Rather than focus on the horrific consequences of his leadership, newspapers make excuses by describing that revolutions typically have a brutal side and are unable to be viewed from the «humanitarian perspective.» Supporters of Mao would agree on the opinion that the ends justify the means.^[205]

Adversaries of Mao Zedong look at the actions that occurred under his leadership from a different point of view. An interesting way to look at Mao’s public image is that «he was better at conquering power than at ruling the country and developing a socialist economy.» It is clearly evident that Mao went to extreme measures to conquer power. However, despite successes in gaining power, it is obvious that Mao’s actions had disastrous effects. Adversaries of Mao recognize that his actions were ill-conceived. In terms of his public image, they are also content with depicting him as innately evil. The benefits of Mao Zedong’s rule do not exceed the countless lives lost within the nation. Millions of mothers, fathers, brothers, sisters, etc. of individuals were lost due to Mao’s arrogance. It is clear that depending on who is asked, Mao Zedong’s public image varies greatly.^[206]

Outside mainland China[edit]

In Hong Kong, a pro-Communist anti-colonial strike inspired by the Cultural Revolution was launched in 1967. Its excesses damaged the credibility of these activists for more than a generation in the eyes of Hong Kong residents.^[207] In Taiwan, Chiang Kai-shek initiated the Chinese Cultural Renaissance to counter what he regarded as the destruction of traditional Chinese values by the Communists on the mainland. In Albania, Communist leader and Chinese ally Enver Hoxha began a «Cultural and Ideological Revolution» organized along the same lines as the Cultural Revolution.^[208]

In the world at large, Mao Zedong emerged as a symbol of the anti-establishment, grassroots populism, and self-determination. His revolutionary philosophies found adherents in the Shining Path of Peru, the Naxalite insurgency in India, various political movements in Nepal, the U.S.-based Black Panther Party,^[209] and the 1960s counterculture movement in general.^{[according to whom?]}

In October 1966, Enver Hoxha delivered a speech to a plenum of the CC of the Party of Labour titled «Some Preliminary Ideas about the Cultural Revolution» and analyzed it in an overall negative fashion. He said that «the cult of Mao was raised to the skies in a sickening and artificial manner» and added that, in reading of its purported objectives, «you have the impression that everything old in Chinese and world culture should be rejected without discrimination and a new culture, the culture they call proletarian, should be created.» He further stated that, «It is difficult for us to call this revolution, as the ‘Red Guards’ are carrying it out, a Proletarian Cultural Revolution… the enemies could and should be captured by the organs of the dictatorship on the basis of the law, and if the enemies have wormed their way into the party committees, let them be purged through party channels. Or in the final analysis, arm the working class and attack the committees, but not with children.»^[210]

In 2007 Hong Kong Chief Executive Donald Tsang remarked that the Cultural Revolution represented the ‘dangers of democracy’, remarking «People can go to the extreme like what we saw during the Cultural Revolution […], when people take everything into their own hands, then you cannot govern the place.»^[211] The remarks caused controversy in Hong Kong and were later retracted with an accompanying apology.^[211]

Academic debate[edit]

Scholars and academics continue to debate why events unfolded the way they did, Mao’s role, how the Cultural Revolution began, and what it was. These debates have changed over the decades as researchers explored new sources. The Cultural Revolution does not lend itself to a single narrative storyline as it was a series of overlapping and internally complex movements.^[212]

In the 1960s, while many scholars dismissed Mao’s initiatives as ideological and destructive, others sympathized with his concern for equality, opposition to bureaucratism and corruption, and individual selfishness. They saw Maoism as a populist insistence on mass participation, mass criticism and the right to rebel, and a determination to wipe out a new ruling class. By the 1980s, however, Harvard University sociologist Andrew Walder wrote that the «public opinion in the field had changed markedly». Most in the field now «seem convinced that the Cultural Revolution was a human disaster, even a historical crime, something on the order of Hitler’s holocaust and Stalin’s great terror.»^[213]

Walder argued that the failures of the Cultural Revolution did not come from poor implementation, bureaucratic sabotage, disloyalty, or lingering class antagonisms. If things turned out differently from what Mao expected, Walder concluded, this was «probably due to the fact that Mao did not know what he wanted, or that he did know what he was doing, or both … the outcomes are what one should have expected, given the Maoist doctrine and aims.»^[213]

The debate continues because the movement contains many contradictions: led by an all-powerful omnipresent leader, it was mainly driven by a series of grassroots popular uprisings against the Communist establishment. Many English-language books published since the 1980s paint a negative picture of the movement. Historian Anne F. Thurston wrote that it «led to loss of culture, and of spiritual values; loss of hope and ideals; loss of time, truth and of life».^[214] Barnouin and Yu summarized the Cultural Revolution as «a political movement that produced unprecedented social divisions, mass mobilization, hysteria, upheavals, arbitrary cruelty, torture, killings, and even civil war», calling Mao «one of the most tyrannical despots of the twentieth century».^[184]: 217 According to historian Chun Lin, despite these human tragedies, there was also rapid expansion of individual freedoms and political self-organization during the Cultural Revolution.^[170]

Some scholars challenge the mainstream portrayals of the Cultural Revolution and offer to understand it in a more positive light. Mobo Gao, writing in The Battle for China’s Past: Mao and the Cultural Revolution, argues that the movement benefited millions of Chinese citizens, particularly agricultural and industrial workers,^[161]: 1 and sees it as egalitarian and genuinely populist, citing continued Maoist nostalgia in China today as remnants of its positive legacy.^[161]: 3 Some draw a distinction between intention and performance.^[213]: 159 While Mao’s leadership was pivotal at the beginning of the movement, Jin Qiu contends that as events progressed, it deviated significantly from Mao’s utopian vision.^{[11]: 2–3} In this sense, the Cultural Revolution was actually a much more decentralized and varied movement that gradually lost cohesion, spawning many ‘local revolutions’ which differed in their nature and goals.^{[11]: 2–3}

Academic interest has also focused on the movement’s relationship with Mao’s personality. Mao envisioned himself as a wartime guerrilla leader, which made him wary of the bureaucratic nature of peacetime governance. With the Cultural Revolution Mao was simply «returning to form», once again taking on the role of a guerrilla leader fighting against an institutionalized party bureaucracy. Roderick MacFarquhar and Michael Schoenhals, paint the movement as neither a bona fide war over ideological purity nor a mere power struggle to remove Mao’s political rivals.^{[13]: 2–3}

While Mao’s personal motivations were undoubtedly pivotal to the Cultural Revolution, they reasoned that other complex factors contributed to the way events unfolded. These include China’s relationship with the global Communist movement, geopolitical concerns, the ideological rift between China and the Soviet Union, Khrushchev’s ouster, and the failures of the Great Leap Forward.^{[13]: 2–3} They conclude that the movement was, at least in part, a legacy project to cement Mao’s place in history, aimed to boost his prestige while he was alive and preserve the invulnerability of his ideas after his death.^{[13]: 2–3}

Varying academic focuses on power conflicts or clashes of personalities as underlying Mao’s motivations, or alternatively on ideological reasons for launching the Cultural Revolution, are not necessarily conflicting..^[196]: 20 Mao’s suspicions of those around him in power also reflected his longstanding concerns with the decline of revolutionary spirit and the potential rise of a new class-stratified society arising as the popular revolutionary movement of the party transformed into a socialist bureaucracy to govern.^[196]: 20 Historian Rebecca Karl writes that for Mao, the pursuit of power was never an end in itself, but rather the seizure of state power was to be used in making the revolution.^[215]

Professor Yiching Wu argues that the typical historiography of the Cultural Revolution as an «era of madness» is simpleminded but writes that such narratives have a «remarkably tenacious ideological power:»^[196]: 3

Since the early 1980s, there have been concerted efforts to reduce the extraordinary complexity of the Cultural Revolution to the simplicity almost exclusively of barbarism, violence, and human suffering. Flattening historical memory of the Cultural Revolution through moralistic condemnation and exhortation, these narratives not only deprive an immensely important and complex episode of Chinese history of its multilayered historicity, but also provide the discursive ground for delegitimizing China’s revolutionary history of the twentieth century.

See also[edit]

• Chinese Cultural Renaissance
• List of campaigns of the Chinese Communist Party
• List of massacres in China
• Burning of books and burying of scholars, Qin dynasty
• Morning Sun (film)

International:

• Mass destruction of Japanese cultural heritage by the Japanese government in the late 19th century Meiji restoration
• July Theses, a mini–Cultural Revolution in Romania
• Cultural Revolution in the Soviet Union
• Mass killings under communist regimes

General:

• Iconoclasm
• List of destroyed heritage

Notes[edit]

References[edit]

Citations[edit]

Sources[edit]

Further reading[edit]

General[edit]

• Richard Curt Kraus (2012). The Cultural Revolution: A Very Short Introduction. New York: Oxford University Press, Very Short Introductions Series. xiv, 138 pp. ISBN 978-0199740550
• Morning Sun, «Bibliography,» Morningsun.org Books and articles of General Readings and Selected Personal Narratives on the Cultural Revolution
• Yuan Gao, with Judith Polumbaum, Born Red: A Chronicle of the Cultural Revolution (Stanford, CA: Stanford University Press, 1987), an autobiography that includes experiences during the Cultural Revolution
• Ji-li Jiang, Red Scarf Girl: A Memoir of the Cultural Revolution (New York: HarperCollins, 1997)
• A Year In Upper Felicity, book chronicling a year in a rural Chinese village during the Cultural Revolution

Specific topics[edit]

• Chan, Anit (1985). Children of Mao: Personality Development and Political Activism in the Red Guard Generation. Seattle: University of Washington Press
• Chen, Lingchei Letty (2020). «The Great Leap Backward: Forgetting and Representing the Mao Years». New York: Cambria Press. Scholarly studies on memory writings and documentaries of the Mao years, victimhood narratives, perpetrator studies, ethics of bearing witness to atrocities
• Li, Jie and Enhua Zhang, eds. (2016).Red Legacies in China: Cultural Afterlives of the Communist Revolution Harvard University Asia Center, 409 pp.; Scholarly studies on cultural legacies and continuities from the Maoist era in art, architecture, literature, performance, film, etc.
• Fox Butterfield (1982, revised 2000). China: Alive in the Bitter Sea, ISBN 0553342193, an oral history of some Chinese people’s experience during the Cultural Revolution
• Ross Terrill (1992). The White-Boned Demon: A Biography of Madame Mao Zedong Stanford University Press, 1984 ISBN 0804729220; rpr. New York: Simon & Schuster, ISBN 0671744844
• Wu, Yiching (2014). The Cultural Revolution at the Margins: Chinese Socialism in Crisis. Cambridge, MA: Harvard University Press

[edit]

• Ryckmans, Pierre (1977). The Chairman’s New Clothes: Mao and the Cultural Revolution. ISBN 0850312086
  • (revised ed.) 1981. ISBN 0850314356
• —— 1978. Chinese Shadows. ISBN 0670219185, 0140047875
• —— 1979. Broken Images: Essays on Chinese Culture and Politics. ISBN 0805280693
• —— 1986. The Burning Forest: Essays on Chinese Culture and Politics. ISBN 0030050634, 0586086307, 0805003509, 0805002421
• Liu, Guokai. 1987. A Brief Analysis of the Cultural Revolution. edited by Anita Chan. Armonk, NY: M. E. Sharpe

Fictional treatments[edit]

• Sijie, Dai (2001). Balzac and the Little Chinese Seamstress, translated by I. Rilke. New York: Knopf / Random House. 197 p. ISBN 037541309X
• Gao, Xingjian (2002). One Man’s Bible: A Novel, translated by M. Lee. New York: HarperCollins. 450 pp
• Gu, Hua (1983). A Small Town Called Hibiscus, translated by G. Yang. Beijing: Chinese Literature / China Publications Centre. 260 p.
  • Reprinted: San Francisco: China Books
• Yu, Hua (2003). To Live: A Novel, translated by M. Berry. New York: Anchor Books. 250 pp
• Compestine, Ying Chang (2007). Revolution Is Not a Dinner Party : A Novel. New York: Holt. ISBN 0805082077. Young adult novel
• Cixin, Liu (2014). The Three-Body Problem, translated by K. Liu. New York: Tor Books. ISBN 0765377063

Memoirs by Chinese participants[edit]

• Liu Ping, My Chinese Dream – From Red Guard to CEO (San Francisco, 2012). 556 p. ISBN 978-0835100403
• Nien Cheng, Life and Death in Shanghai (Grove, May 1987). 547 p. ISBN 0394555481
• Jung Chang, Wild Swans: Three Daughters of China (New York: Simon & Schuster, 1991). 524 p. LCCN 91-20696
• Heng Liang Judith Shapiro, Son of the Revolution (New York: Knopf : Distributed by Random House, 1983).
• Jiang Yang Chu translated and annotated by Djang Chu, Six Chapters of Life in a Cadre School: Memoirs from China’s Cultural Revolution [Translation of Ganxiao Liu Ji] (Boulder: Westview Press, 1986).
• Ma Bo, Blood Red Sunset: A Memoir of the Chinese Cultural Revolution (New York: Viking, 1995). Translated by Howard Goldblatt.
• Guanlong Cao, The Attic: Memoir of a Chinese Landlord’s Son (Berkeley: University of California Press, 1996).
• Anchee Min, Red Azalea (New York: Pantheon Books, 1994). ISBN 1400096987.
• Rae Yang, Spider Eaters: A Memoir (Berkeley: University of California Press, 1997).
• Weili Ye, Xiaodong Ma, Growing up in the People’s Republic: Conversations between Two Daughters of China’s Revolution (New York: Palgrave Macmillan, 2005).
• Lijia Zhang, Socialism Is Great»: A Worker’s Memoir of the New China (New York: Atlas & Co, Distributed by Norton, 2007).
• Emily Wu, Feather in the Storm (Pantheon, 2006). ISBN 978-0375424281.
• Xinran Xue, The Good Women of China: Hidden Voices (Chatto & Windus, 2002). Translated by Esther Tyldesley. ISBN 0701173459
• Ting-Xing Ye, Leaf In A Bitter Wind (England, 1997)
• Dongping Han, The Unknown Cultural Revolution: Life and Change in a Chinese Village, ISBN 978-1583671801
• Ken Ling, The Revenge of Heaven. Journal of a young Chinese. English text prepared by Miriam London and Ta-Ling Lee. G. P. Putnam’s Sons, New York 1972

Films set in the Cultural Revolution[edit]

• Xie Jin, Hibiscus Town (1984)
• Zhang Yimou, Red Sorghum (1987)
• Chen Kaige, Farewell My Concubine (1992)
• Zhang Yimou, Story of Qiu Ju (1992)
• Tian Zhuangzhuang Blue Kite (1993)
• Zhang Yimou, To Live (1993)
• Jiang Wen, In the Heat of the Sun (1994)

External links[edit]

• Encyclopædia Britannica. The Cultural Revolution
• History of The Cultural Revolution
• Chinese propaganda posters gallery (Cultural Revolution, Mao, and others)
• Hua Guofeng’s speech to the 11th Party Congress, 1977
• Morning Sun – A Film and Website about Cultural Revolution and the photographs of the subject available from the film’s site.
• Memorial for Victims of the Chinese Cultural Revolution
• «William Hinton on the Cultural Revolution» by Dave Pugh
• «Student Attacks Against Teachers: The Revolution of 1966» by Youqin Wang
• A Tale of Red Guards and Cannibals by Nicholas D. Kristof. The New York Times, January 6, 1993.

Маоистское социально-политическое движение, направленное на укрепление китайского коммунизма

Культурная революция
Пропагандистский плакат культурной революции. На нем Мао Цзэдун над группой солдат из Народно-освободительной армии. Подпись гласит: «Народно-освободительная армия Китая — великая школа мысли Мао Цзэдуна.»
китайского	文化大革命
Буквальное значение	« Великая культурная революция »
Транскрипции Стандартный мандарин Ханью Пиньинь Wénhuà dàgémìng Бопомофо ㄨ ㄣ ˊ ㄏ ㄨ ㄚ ˋ ㄉ ㄉ ㄚ ˋ ㄍ ㄜ ˊ ㄧ ㄥ ˋ Гвоё Роматзиху 974>Уэйд-Джайлс Вэнь-хуа та-ко-мин Wu Романизация Венхо ду кехмин Хакка Pha̍k-fa -sṳ Vùn-fa thai-kiet-min Юэ: кантонский диалект Йельская романизация Màhn-faa daaih-gaak-mihng Jyutping Man-faa daai-gaak-ming Южный Мин Хоккиен POJ Bûn-hoà tāi-kek-bēng Восточный Минь Фучжоу BUC ng-huá dâi gáik-mêng
Официальное название
Упрощенный китайский	无产阶级 文化大革命
Традиционный китайский	無產階級文化大革命
Буквальное значение	«Великая пролетарская культура. Revolution »
Транскрипция Стандартный мандарин Ханью Пиньинь Wúchǎnjiēj í wénhuà dàgémìng Bopomofo ˊ ㄔ ㄢ ˇ ㄐ ㄧ ˊ ㄨ ㄣ ㄚ ˋ ㄍ ㄜ ˊ ˋ Wu Романизация Vutshaeciacih venho du kehmin Хакка Pha̍k-fa-sṳ Vû-sán-kiê-kip vùn-fa thai-kiet-min Юэ: Кантонский Джютпин Моу-каан гаай-кап ман-фаа даай гаак-мин Южный Минь Хоккиен POJ Бо-сан-кай-кип bûn-hòa tōa kek-bēng Минь Востока Фучжоу BUC Ù-sāng-găi-ngék ùng-huá dâi gáik-mêng

Культурная революция, формально Великая пролетарская культурная революция была социально-политическим движением в Китае с 1966 по 1976 год. Основано Мао Цзэдуном, Председатель Коммунистической партии Китая (КПК, обычно именуемый Коммунистической партией Китая, КПК), его заявленная цель состояла в том, чтобы сохранить китайский коммунизм путем чистки остатки капиталистических и традиционных элементов из китайского общества, и вновь навязать мысль Мао Цзэдуна (известную за пределами Китая как маоизм ) как доминирующую идеологию в КПК. Революция ознаменовала возвращение Мао Цзэдуна к центральной позиции власти в Китае после периода менее радикального руководства, чтобы оправиться от неудач Большого скачка, который привел к гибели примерно 30 миллионов человек. в Великом китайском голоде всего пять лет назад.

Начав движение в мае 1966 года с помощью Группы культурной революции, Мао вскоре призвал молодых людей «бомбардировать штаб-квартиру » и заявил, что « бунтовать оправдано «. Чтобы устранить своих соперников внутри КПК, а также в школах, на фабриках и государственных учреждениях, Мао заявил, что буржуазные элементы проникли в правительство и общество с целью восстановления капитализма. Он настаивал на устранении ревизионистов посредством насильственной классовой борьбы, на что китайская молодежь, а также городские рабочие ответили формированием красных гвардейцев и «повстанческие отряды «по стране. Они начнут регулярно проводить сеансы борьбы и захватывают власть у местных органов власти и отделений КПК, в конечном итоге создавая революционные комитеты в 1967 году. Группы часто распадаются на однако соперничающие фракции вовлекаются в «жестокую борьбу » (упрощенный китайский : 武斗; традиционный китайский : 武鬥; пиньинь : wǔdòu), куда должна была быть отправлена ​​Народно-освободительная армия для восстановления порядка.

Составив подборку высказываний Мао в Красную книгу, которая стала священным текстом для культа личности Мао, Линь Бяо, Вице-председатель КПК был записан в конституцию как преемник Мао. В 1969 году Мао предложил положить конец культурной революции. Однако активная фаза революции продлилась по крайней мере до 1971 года, когда Линь Бяо, обвиненный в неудачном перевороте против Мао, сбежал и погиб в авиакатастрофе. В 1972 году Банда четырех пришла к власти, и Культурная революция продолжилась. После смерти Мао и ареста «Банды четырех» в 1976 году Культурная революция наконец подошла к концу.

Культурная революция нанесла ущерб экономике Китая и традиционной культуре, при этом число погибших оценивается от сотен тысяч до 20 миллионов. Начиная с Красного августа в Пекине, массовые убийства произошли по всему Китаю, в том числе Резня в Гуанси, в ходе которой произошел массовый каннибализм. тоже произошло; инцидент во Внутренней Монголии ; резня в Гуандуне ; резня в Юньнани ; и Хунаньская резня. Красная гвардия уничтожила исторические реликвии и артефакты, а также разграбила культурные и религиозные объекты. 1975 г. Обрушение плотины Баньцяо, одна из величайших технологических катастроф в мире, также произошло во время культурной революции. Между тем, десятки миллионов людей были преследованы : высшие должностные лица, в первую очередь президент Китая Лю Шаоци, а также Дэн Сяопин, Пэн Дэхуай и Хэ Лонг были очищены или сосланы ; миллионы были обвинены в принадлежности к пяти черным категориям, страданиям публичного унижения, тюремному заключению, пыткам, каторжным работам, конфискации имущества, а иногда и казни или преследованию до самоубийства; интеллектуалы считались «вонючей старой девятой » и широко преследовались — известные ученые и ученые, такие как Лао Шэ, Фу Лэй, Яо Тунбинь и Чжао Цзючжан были убиты или покончили жизнь самоубийством. Школы и университеты были закрыты, а вступительные экзамены в колледж отменены. Более 10 миллионов городской интеллектуальной молодежи были отправлены в сельскую местность в рамках Движения «Вниз в деревню».

В 1978 году Дэн Сяопин стал новым верховным лидером Китай и запустил программу «Болуан Фаньчжэн », которая постепенно демонтировала маоистскую политику, связанную с культурной революцией, и вернула страну к порядку. Затем Дэн начал новую фазу развития Китая, инициировав историческую программу реформ и открытости. В 1981 году Коммунистическая партия Китая заявила, что Культурная революция «стала причиной самого серьезного поражения и самых тяжелых потерь, понесенных партией, страной и народом с момента основания Народной Республики».

Содержание

• 1 Общие сведения
  • 1.1 Большой скачок вперед
  • 1.2 Китайско-советский раскол и антиревизионизм
  • 1.3 Предшественник
• 2 Ранняя стадия: массовое движение (1966–68)
  • 2.1 Уведомление от 16 мая
  • 2.2 Ранние массовые митинги (май – июнь 1966 г.)
  • 2.3 «Бомбардируйте штаб» (июль 1966 г.)
  • 2.4 Красный август и шестнадцать точек (август 1966 г.)
    • 2.4.1 Уничтожение «четверки» Олдс
  • 2.5 Центральная рабочая конференция (октябрь 1966 г.)
  • 2.6 Радикалы захватили власть (1967)
  • 2.7 Политические чистки и «спуститься в деревню» (1968)
    • 2.7.1 Очищение классовых рядов (май –Сентябрь)
    • 2.7.2 Движение за деревню (декабрь)
  • 2.8 «Манговая лихорадка» и культ личности Мао (август 1968 г.)
• 3 Фаза Линь Бяо (1969–71)
  • 3.1 Переход власти (Ap р. 1969)
  • 3.2 НОАК получает выдающуюся роль (1970)
    • 3.2.1 Восстановление председателя государства
  • 3.3 Бегство Линь Бяо (сентябрь 1971 года)
    • 3.3.1 Смерть
• 4 » Банда четырех »(1972–76)
  • 4.1 Антагонизм по отношению к Чжоу и Дэну (1972–73)
    • 4.1.1 Реабилитация и экономическая реконструкция Дэна (1975)
  • 4.2 Смерть Чжоу Эньлая (начало 1976 года)
  • 4.3 Инцидент на площади Тяньаньмэнь (апрель 1976 г.)
  • 4.4 Смерть Мао и арест банды из четырех человек (сентябрь 1976 г.)
• 5 Последствия
  • 5.1 Переходный период
  • 5.2 Дэн Сяопин аннулировал Культурную революцию
• 6 Гуманитарный кризис
  • 6.1 Число погибших
  • 6.2 Резня и каннибализм
  • 6.3 Жестокие столкновения, сеансы борьбы и чистки
  • 6.4 Этнические меньшинства
• 7 Культурное влияние и влияние
  • 7.1 Красный Охранники бунтарей
  • 7.2 Учеба и образование
  • 7.3 Лозунги и риторика
  • 7.4 Искусство и литература
    • 7.4.1 Пропагандистское искусство
  • 7.5 Исторические реликвии
  • 7.6 Международные отношения
• 8 Общественное мнение
  • 8.1 Мнения коммунистической партии
  • 8.2 Альтернативные мнения в Китае
  • 8.3 Современный Китай
  • 8.4 За пределами материкового Китая
  • 8.5 Академические дебаты
• 9 См. Также
• 10 Ссылки
  • 10.1 Примечания
  • 10.2 Цитаты
  • 10.3 Источники
• 11 Дополнительная литература
  • 11.1 Общие
  • 11.2 Особые темы
  • 11.3 Комментарии
  • 11.4 Художественные образы
  • 11.5 Мемуары китайских участников
  • 11.6 Фильмы, действие которых происходит в период культурной революции
• 12 Внешние ссылки

История вопроса

Большой скачок вперед

В 1958 году, после первой пятилетки в Китае, Мао призвал «широких масс социализм », чтобы ускорить его планы по превращению Китая в современное индустриальное государство. В этом духе Мао начал Большой скачок вперед, основал Народные коммуны в сельской местности и начал массовую мобилизацию людей в коллективы. Многим общинам было поручено производство единственного товара — стали. Мао пообещал увеличить сельскохозяйственное производство вдвое по сравнению с уровнем 1957 года.

Люди в сельской местности работали по ночам для производства стали во время Большого скачка вперед

Большой скачок был экономическим провалом. Многие необразованные фермеры были уволены с земледелия и сбора урожая и вместо этого получили инструкции производить сталь в больших масштабах, частично полагаясь на печи на заднем дворе для достижения производственных целей, установленных местными кадрами. Производимая сталь была некачественной и по большей части бесполезной. «Большой скачок» сократил размеры урожая и привел к спаду производства большинства товаров, кроме некондиционного чугуна и стали. Более того, местные власти часто преувеличивали производственные показатели, скрывая и усугубляя проблему на несколько лет. Между тем хаос в коллективах, плохая погода и экспорт еды, необходимой для обеспечения твердой валюты, привели к Великому китайскому голоду. Продовольствия отчаянно не хватало, и производство резко упало. Голод стал причиной гибели более 30 миллионов человек, особенно в более бедных внутренних регионах.

Провал «Великого скачка» снизил престиж Мао в партии. Вынужденный взять на себя основную ответственность, в 1959 году Мао ушел с поста президента Китая, де-юре главы государства Китая, и его сменил Лю Шаоци, в то время как Мао остался в должности Председатель партии и главнокомандующий. В июле старшие партийные лидеры собрались на живописной горе Лу, чтобы обсудить политику. На конференции маршал Пэн Дэхуай, министр обороны, раскритиковал политику «Большого скачка» в частном письме к Мао, написав, что она страдает от бесхозяйственности, и предостерег от возвышения политических догм над законами экономики. 92>

Несмотря на умеренный тон письма Пэна, Мао воспринял его как личную атаку против своего руководства. После конференции Мао снял Пэна с постов и обвинил его в том, что он «правый оппортунист». Пэн был заменен Линь Бяо, другим генералом революционной армии, который позже стал более стойким сторонником Мао. Хотя конференция в Лушане стала похоронным звоном для Пэна, самого ярого критика Мао, она привела к переходу власти к умеренным во главе с Лю Шаоци и Дэн Сяопином, которые установили эффективный контроль над экономикой 774 после 1959 года.

К началу 1960-х годов многие из экономических политик «Великого скачка» были отменены инициативами Лю, Дэн и премьер-министра Чжоу Эньлая. У этой умеренной группы прагматиков не было энтузиазма по поводу утопических взглядов Мао. Из-за того, что Мао потерял авторитет в партии, он вел декадентский и эксцентричный образ жизни. К 1962 году, когда Чжоу, Лю и Дэн управляли государственными делами и экономикой, Мао фактически отказался от принятия экономических решений и сосредоточил большую часть своего времени на дальнейшем рассмотрении своего вклада в марксистско-ленинскую социальную теорию, включая идею » непрерывная революция ». Конечная цель этой теории состояла в том, чтобы подготовить почву для того, чтобы Мао смог восстановить свою марку коммунизма и свой личный престиж в партии.

Советско-китайский раскол и антиревизионизм

В начале 1950-х гг. Китайская Народная Республика и Советский Союз (СССР) были двумя крупнейшими коммунистическими государствами в мире. Хотя изначально они поддерживали друг друга, разногласия возникли после смерти Иосифа Сталина и прихода Никиты Хрущева к власти в Советском Союзе. В 1956 году Хрущев осудил Сталина и его политику и начал проводить постсталинские экономические реформы. Мао и многие другие члены Коммунистической партии Китая (КПК) выступили против этих изменений, полагая, что они будут иметь негативные последствия для всемирного марксистского движения, среди которых Сталин по-прежнему считался героем.

Мао считал, что Хрущев не придерживался марксизма-ленинизма, а был ревизионистом, изменив свою политику с базовых марксистских принципов. –Ленинские концепции, которых Мао боялся, позволит капиталистам восстановить контроль над страной. Отношения между двумя правительствами испортились. СССР отказался поддержать предложение Китая о присоединении к Организации Объединенных Наций и отказался от своего обещания поставить Китаю ядерное оружие.

В апреле 1960 года Мао публично осудил ревизионизм. пальцами на Советский Союз, Мао подверг критике своего идеологического союзника Союз коммунистов Югославии. В свою очередь СССР раскритиковал союзника Китая Партию труда Албании. В 1963 году КПК начала открыто осуждать Советский Союз, опубликовав девять полемик против предполагаемого ревизионизма, одна из которых была озаглавлена ​​«Фальшивый коммунизм Хрущева и исторические уроки для мира», в которой Мао заявил, что Хрущев был не только ревизионистом, но и также увеличилась опасность капиталистической реставрации. Падение Хрущева в результате внутреннего государственного переворота в 1964 году также способствовало опасениям Мао Цзэдуна по поводу его собственной политической уязвимости, главным образом из-за падения его авторитета среди коллег после Большого скачка вперед.

Предшественник

Чистка Генерал Ло Жуйцин укрепил лояльность армии Мао

В 1963 году Мао основал Движение за социалистическое образование, которое считается предтечей Культурной революции. Мао подготовил почву для культурной революции, «очистив » от могущественных чиновников сомнительной лояльности, базировавшихся в Пекине. Его подход был менее чем прозрачным, он добивался этой чистки посредством газетных статей, внутренних встреч и умелого использования сети своих политических союзников.

В конце 1959 года историк и заместитель мэра Пекина У Хань опубликовал историческую драму под названием Хай Жуй уволен с должности. В пьесе честный государственный служащий, Хай Руи уволен коррумпированным императором. Хотя Мао первоначально хвалил пьесу, в феврале 1965 года он тайно поручил своей жене Цзян Цин и шанхайскому пропагандисту Яо Вэньюань опубликовать статья с критикой. Яо смело утверждал, что Хай Жуй на самом деле был аллегорией, нападающей на Мао; то есть Мао был коррумпированным императором, а Пэн Дэхуай был честным государственным служащим.

Статья Яо заставила мэра Пекина Пэн Чжэня занять оборонительную позицию. Пэн, влиятельный чиновник и непосредственный начальник У Хана, был главой «Группы пяти человек », комитета, уполномоченного Мао для изучения потенциала культурной революции. Пэн Чжэнь, зная, что он будет замешан, если У действительно напишет пьесу «против Мао», хотел сдержать влияние Яо. Статья Яо изначально публиковалась только в избранных местных газетах. Пэн запретил ее публикацию в общенационально распространяемой People’s Daily и других крупных газетах, находящихся под его контролем, приказав им писать исключительно об «академических дискуссиях» и не обращать внимания на мелкую политику Яо. Пока бушевала «литературная битва» против Пэна, Мао уволил Ян Шанкуня — директора Главного управления партии, органа, контролировавшего внутреннюю связь — в серии по необоснованным обвинениям, вместо него был назначен стойкий лоялист Ван Дунсин, начальник службы безопасности Мао. Увольнение Яна, вероятно, придало смелости союзникам Мао выступить против своих фракционных соперников.

В декабре министр обороны и сторонник Мао Линь Бяо обвинили генерала Ло Жуйцина, начальник штаба НОАК, будучи противником Мао, утверждал, что Ло уделял слишком много внимания военной подготовке, а не маоистским «политическим дискуссиям». Несмотря на первоначальный скептицизм Политбюро в отношении вины Ло, Мао настаивал на «расследовании», после которого Ло был осужден, уволен и вынужден был дать самокритику. Стресс от событий привел к попытке самоубийства Ло. Удаление Ло обеспечило верность военного командования Мао.

Изгнав Ло и Яна, Мао вернулся к Пэн Чжэню. 12 февраля 1966 года «Группа из пяти человек» выпустила отчет, известный как «Февральский план» (二月 提纲). В Плане, одобренном партийным центром, Хай Жуй определяется как конструктивная академическая дискуссия и направлена ​​на то, чтобы формально дистанцировать Пэн Чжэня от любых политических последствий. Однако Цзян Цин и Яо Вэньюань продолжали осуждать У Хань и Пэн Чжэнь. Между тем, Мао также уволил директора отдела пропаганды Лу Диньи, союзника Пэн Чжэня.

Удаление Лу предоставило маоистам неограниченный доступ к прессе. Мао нанесет последний удар Пэн Чжэню на высокопоставленном заседании Политбюро через сторонников Кан Шэна и Чэнь Бода. Они обвинили Пэн Чжэня в противодействии Мао, назвали февральский план «свидетельством ревизионизма Пэн Чжэня» и сгруппировали его с тремя другими опальными чиновниками как часть «Антипартийной клики Пэн-Луо-Лу-Яна». 16 мая Политбюро формализовало решения, выпустив официальный документ, в котором самым решительным образом осуждается Пэн Чжэнь и его «антипартийные союзники», распускается его «Группа из пяти человек» и заменяется маоистской группой культурной революции. (CRG).

Ранний этап: массовое движение (1966–68)

Уведомление от 16 мая

В мае 1966 года «расширенное заседание» Политбюро был вызван в Пекин. Конференция, а не совместное обсуждение политики (в соответствии с обычными нормами партийных операций), была в основном кампанией по мобилизации Политбюро на поддержку политической программы Мао. Конференция была наполнена маоистской политической риторикой о классовой борьбе и тщательно подготовленными «обвинительными актами» в отношении недавно свергнутых лидеров, таких как Пэн Чжэнь и Ло Жуйцин. Один из этих документов, опубликованный 16 мая, был подготовлен под личным контролем Мао и был особенно критичным:

Те представители буржуазии, которые проникли в партию, правительство, армию и другие сферы культуры — это сборище контрреволюционных ревизионистов. Когда созреют условия, они захватят политическую власть и превратят диктатуру пролетариата в диктатуру буржуазии. Некоторые из них мы уже рассмотрели; других у нас нет. Некоторым мы до сих пор доверяем и их обучают как наших преемников, например, таких людей, как Хрущев, которые все еще приютились рядом с нами.

Этот текст стал известен как «Уведомление от 16 мая» (китайский : 五一 六 通知; пиньинь : Wǔyīliù Tōngzhī), резюмировал идеологическое оправдание Мао Культурной революции. Фактически это означало, что внутри самой партии были враги коммунистического дела: классовые враги, которые «размахивают красным флагом, чтобы противостоять красному флагу». Единственный способ идентифицировать этих людей был через «телескоп и микроскоп мысли Мао Цзэдуна». В то время как руководство партии было относительно едино в одобрении общего направления повестки дня Мао, многие члены Политбюро не проявляли особого энтузиазма или просто не понимали, в каком направлении движется движение. Обвинения против уважаемых партийных лидеров, таких как Пэн Чжэнь, вызвали тревогу в интеллектуальном сообществе Китая и среди восьми некоммунистических партий.

Ранние массовые митинги (май – июнь 1966 г.)

После чистки Пэн Чжэнь, Пекинский комитет партии фактически прекратил функционировать, что привело к беспорядкам в столице. 25 мая под руководством [чж ] — жены маоистского прихвостня Кан Шэна — Не Юаньцзы, преподавателя философии в Пекинском университете, вместе с другими левыми автором плаката с большими персонажами (大字报; dàzìbào) и разместил его в общедоступном бюллетене. Не напал на партийную администрацию университета и ее лидера Лу Пина. Не намекнул, что руководство университета, как и Пэн Чжэнь, пытается сдержать революционный пыл в «зловещей» попытке противостоять партии и продвигать ревизионизм.

Мао сразу же одобрил дазибао Не как «первый Марксистский плакат с большими персонажами в Китае «. Призыв Не к оружию, теперь скрепленный личной печатью одобрения Мао, имел длительный волновой эффект во всех учебных заведениях Китая. Учащиеся повсюду начали восстать против партийного истеблишмента своих школ. Уроки были незамедлительно отменены в начальных и средних школах Пекина, после чего 13 июня было принято решение расширить отстранение от занятий по всей стране. К началу июня толпы молодых демонстрантов выстроились вдоль основных улиц столицы с гигантскими портретами Мао, били в барабаны и выкрикивали лозунги против его предполагаемых врагов.

Когда отставка Пэн Чжэня и Руководство муниципальной партии стало достоянием гласности в начале июня, что повлекло за собой повальное замешательство. Общественные и иностранные миссии держались в неведении относительно причины изгнания Пэн Чжэня. Даже высшее партийное руководство было застигнуто врасплох внезапной волной протеста против истеблишмента и не решалось, что делать дальше. После поиска руководства Мао в Ханчжоу, Лю Шаоци и Дэн Сяопин решили отправить «рабочие группы» (工作 组; Gōngzuò zǔ) — эффективно «идеологические» — руководящие отряды из кадров — в школы города и People’s Daily, чтобы восстановить некоторое подобие порядка и восстановить партийный контроль.

Рабочие группы были поспешно отправлены и плохо понимал настроения студентов. В отличие от политического движения 1950-х годов, нацеленного на интеллектуалов, новое движение было сосредоточено на авторитетных партийных кадрах, многие из которых входили в рабочие группы. В результате рабочие группы попали под все большее подозрение как еще одна группа, нацеленная на подавление революционного рвения. Впоследствии партийное руководство разделилось по вопросу о том, должны ли рабочие группы оставаться на своих местах. Лю Шаоци настаивал на продолжении участия рабочих групп и подавлении наиболее радикальных элементов движения, опасаясь, что движение выйдет из-под контроля.

«Бомбардируйте штаб» (июль 1966 г.)

Конфликт Мао-Лю В 1966 году Мао порвал с Лю Шаоци (справа), в то время занимавшим пост президента Китая, по вопросу о рабочих группах. Полемика Мао «Бомбардировка штаб-квартиры» была широко известна как нацеленная на Лю, предполагаемый «буржуазный штаб» партии.

16 июля 72-летний председатель Мао направился к реке Янцзы в Ухань с прессой на буксире в ставшем культовым «плавании через Янцзы », чтобы продемонстрировать свою боевую готовность. Впоследствии он вернулся в Пекин с миссией, чтобы раскритиковать партийное руководство за то, как оно решает проблему рабочих групп. Мао обвинил рабочие группы в подрыве студенческого движения, призвав к их полному уходу 24 июля. Несколько дней спустя в Большом зале народа был проведен митинг, чтобы объявить о решении и задать новый тон. движение к преподавателям и студентам университетов и старших классов. На митинге партийные лидеры сказали собравшимся массам «не бояться» и храбро взять на себя руководство движением, без вмешательства партии.

Проблема рабочих групп ознаменовала решительное поражение президента Лю Шаоци политически; это также сигнализировало о том, что разногласия по поводу того, как вести себя с разворачивающимися событиями Культурной революции, необратимо оторвут Мао от сложившегося партийного руководства. 1 августа был поспешно созван Одиннадцатый пленум Восьмого Центрального комитета, чтобы продвинуть теперь решительно радикальную повестку дня Мао. На пленуме Мао проявил к Лю откровенное презрение, неоднократно прерывая Лю, когда он произносил свою речь в день открытия. В течение нескольких дней Мао неоднократно намекал, что руководство партии противоречит его революционным взглядам. Образ мышления Мао был тепло встречен участниками конференции. Чувствуя, что в значительной степени препятствующая партийная элита не желает принять его революционную идеологию в полном объеме, Мао перешел в наступление.

Красные гвардейцы в Пекине Слева направо: (1) Студенты Пекинского педагогического университета написание плакатов с большими персонажами, осуждающих Лю Шаоци ; (2) Большие персонажи размещены в кампусе Пекинского университета ; (3) Красные охранники средней школы № 23 размахивают Красной книгой цитат председателя Мао во время революционного митинга в классе. Все фотографии из China Pictorial

28 июля представители красной гвардии написали Мао, призывая к восстанию и беспорядкам, чтобы защитить революцию. Затем Мао ответил на письма, написав свой собственный крупный плакат под названием Бомбардируйте штаб, сплотив людей, чтобы нацелить их на «командный центр (то есть штаб) контрреволюции». Мао писал, что, несмотря на коммунистическую революцию, «буржуазная» элита все еще процветала на «руководящих постах» в правительстве и Коммунистической партии.

Хотя имена не были упомянуты, это провокационное заявление Мао было интерпретируется как прямое обвинение партийного истэблишмента при Лю Шаоци и Дэн Сяопине ​​- предполагаемой «штаб-квартире буржуазии» Китая. Кадровые изменения на пленуме отразили радикальную перестройку партийной иерархии в соответствии с этим новым идеологическим ландшафтом. Лю и Дэн сохранили свои места в Постоянном комитете Политбюро, но фактически были отстранены от повседневных партийных дел. Линь Бяо стал фигурой номер два в партии; Ранг Лю Шаоци переместился со второго на восьмое, и он больше не был прямым наследником Мао.

Совпадение с высшим руководством, лишенным власти, было полным уничтожением всей национальной бюрократии Коммунистической партии. Обширный Организационный отдел, курировавший партийный персонал, практически прекратил свое существование. Группа культурной революции (CRG), идеологическая «преторианская гвардия » Мао, получила известность для пропаганды своей идеологии и мобилизации народной поддержки. Высшие должностные лица в Отделе пропаганды были уволены, а многие из его функций перешли в CRG.

Красный Август и Шестнадцать пунктов (август 1966 г.)

Мао Цзэдун и Линь Бяо в окружении сплоченных красных гвардейцев в Пекине. Источник: China Pictorial

Красная книга (цитаты Мао) была механизмом, который побудил Красную гвардию взяться за достижение своей цели — будущего Китая. Эти цитаты непосредственно из Мао привели к другим действиям красной гвардии в глазах других маоистских лидеров, и к декабрю 1967 года было напечатано 350 миллионов экземпляров книги. Одна из многих цитат в Красной книге, которой красногвардейцы позже будут следовать в качестве руководства, предоставленного Мао, была:

Мир ваш, так же как и наш, но, в конечном счете, он ваш. Вы, молодые люди, полные сил и жизненных сил, находитесь в цвету жизни, как солнце в восемь или девять утра. Наша надежда возлагается на вас… Мир принадлежит вам. Будущее Китая принадлежит вам.

Во время Красного августа Пекина, 8 августа 1966 года, Центральный Комитет партии принял «Решение о Великой пролетарской культурной революции», позднее получившее название «Шестнадцать очков». Это решение определило Культурную революцию как «великую революцию, которая затрагивает людей до глубины души и представляет собой более глубокий и обширный этап в развитии социалистической революции в нашей стране»

Хотя буржуазия был свергнут, он все еще пытается использовать старые идеи, культуру, обычаи и привычки эксплуататорских классов, чтобы развратить массы, захватить их умы и организовать возвращение. Пролетариат должен делать прямо противоположное: он должен лицом к лицу встретить любой вызов буржуазии … чтобы изменить мировоззрение общества. В настоящее время наша цель состоит в том, чтобы бороться и сокрушать власть имущих, которые идут по капиталистическому пути, критиковать и отвергать реакционные буржуазные академические «власти» и идеологию буржуазии и всех других эксплуататорских классов, а также преобразовывать образование, литературу и искусство и все другие части надстройки, которые не соответствуют социалистической экономической базе, чтобы способствовать консолидации и развитию социалистической системы.

Последствия Шестнадцати пунктов были далеко идущими. Он возвысил то, что раньше было студенческим движением, до общенациональной массовой кампании, которая побудила рабочих, фермеров, солдат и партийных функционеров низшего уровня подняться, бросить вызов власти и изменить «надстройку» общества.

Площадь Тяньаньмэнь 15 сентября 1966 г., когда председатель Мао провел третье из восьми массовых митингов с участием Красной гвардии в 1966 г. Источник: China Pictorial

Во время Красного августа Пекина, 18 августа, 1966 год: более миллиона красных гвардейцев со всей страны собрались на площади Тяньаньмэнь в Пекине для личной аудиенции у председателя. Мао лично общался с красными гвардейцами и поощрял их мотивацию, сам надел красногвардейскую повязку. Линь Бяо также занял центральное место на митинге 18 августа, громогласно осудив всевозможных предполагаемых врагов в китайском обществе, которые препятствуют «прогрессу революции». Впоследствии массовая резня началась в Пекине, и красный террор быстро распространился на другие районы Китая.

22 августа 1966 года была издана директива о прекращении вмешательство полиции в деятельность Красной гвардии, и те сотрудники полиции, которые игнорировали это уведомление, были отмечены как контрреволюционеры. Восхваление Мао восстания поощрило действия Красной гвардии. Центральные чиновники сняли ограничения на агрессивное поведение в поддержку революции. Се Фучжи, начальник национальной полиции, часто прощал красногвардейцев за их «преступления». Примерно за две недели только в западном районе Пекина в результате насилия погибло около 100 представителей правящего и среднего класса. Число раненых превысило это число.

Самыми жестокими аспектами кампании были пытки, убийства и публичное унижение. Многие люди, которых обвиняли в контрреволюционности, покончили жизнь самоубийством. Во время Красного августа 1966 года только в Пекине было убито 1772 человека. В сентябре в Шанхае произошло 704 самоубийства и 534 смерти, связанных с культурной революцией. В Ухане за тот же период произошло 62 самоубийства и 32 убийства. Пэн Дэхуай был доставлен в Пекин, чтобы его публично высмеяли.

Уничтожение четырех древних

В период с августа по ноябрь 1966 года было проведено восемь массовых митингов, в которых приняли участие более 12 миллионов человек со всей страны, большинство из которых были красногвардейцами. Правительство брало на себя расходы красных гвардейцев, путешествующих по стране для обмена «революционным опытом».

На митингах красных гвардейцев Линь Бяо также призывал к уничтожению «четырех старых»; а именно старые обычаи, культура, привычки и идеи. Революционная лихорадка охватила страну штурмом, в которой красногвардейцы выступали в роли самых выдающихся воинов. Некоторые изменения, связанные с кампанией «Четыре старины», были в основном благоприятными, например, присвоение новых имен улицам, местам и даже людям города; За этот период родились миллионы младенцев с «революционными» именами. Другие аспекты деятельности Красной гвардии были более разрушительными, особенно в сфере культуры и религии. Были разрушены различные исторические места по всей стране. Ущерб был особенно заметен в столице Пекина. Красные гвардейцы также осадили Храм Конфуция в провинции Шаньдун и множество других исторически значимых гробниц и артефактов. Были уничтожены библиотеки с историческими и иностранными текстами; книги были сожжены. Храмы, церкви, мечети, монастыри и кладбища были закрыты и иногда преобразованы для других целей, разграблены и разрушены. марксистская пропаганда изображала буддизм как суеверие, и религия рассматривалась как средство враждебного иностранного проникновения, а также инструмент правящего класса. Духовенство было арестовано и отправлено в лагеря; многие тибетские буддисты были вынуждены участвовать в разрушении своих монастырей под дулом пистолета.

Центральная рабочая конференция (октябрь 1966 г.)

Останки Династия Мин Император Ванли в гробницах Мин. Красные гвардейцы перетащили останки императора и императриц Ванли к могиле, где они были посмертно «осуждены» и сожжены. Кладбище Конфуция подверглось нападению красных гвардейцев в ноябре 1966 года.

В октябре 1966 года Мао созвал «Центральную рабочую конференцию», главным образом для того, чтобы убедить тех в партийном руководстве, которые еще не приняли революционную идеологию. Лю Шаоци и Дэн Сяопин преследовались как часть буржуазной реакционной линии (zichanjieji fandong luxian) и неохотно высказал самокритику. После конференции Лю, когда-то могущественный умеренный эксперт правящего класса, был помещен под домашний арест в Пекине, затем отправлен в лагерь для задержанных, где ему отказали в медицинской помощи, и он умер в 1969 году. Дэн Сяопина отправили в тюрьму на некоторое время. трижды перевоспитывался и в конце концов был отправлен работать на завод двигателей в провинции Цзянси.

Радикалы захватили власть (1967)

Массовые организации в Китае объединились в две враждебные фракции: радикалы, которые поддержали чистку Мао коммунистической партии, и консерваторы, которые поддержали умеренный партийный истеблишмент. На праздновании своего дня рождения 26 декабря 1966 года Мао объявил «всеобщую гражданскую войну», чтобы разрешить противостояние, и попросил вооруженные силы НОАК поддержать «левых», что, однако, не было четко определено. Поскольку командиры НОАК установили тесные рабочие отношения с партийным истеблишментом, многие воинские части вместо этого работали над подавлением радикалов Мао.

Подстегиваемый событиями в Пекине, «захват власти » (дуокюань) группы сформировались по всей стране и начали расширяться на фабрики и в деревню. В Шанхае молодой заводской рабочий по имени Ван Хунвэнь организовал далеко идущую революционную коалицию, которая стимулировала и вытеснила существующие группы Красной гвардии. 3 января 1967 года при поддержке тяжеловесов CRG Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюаня группа активистов-головорезов свергла муниципальное правительство Шанхая под руководством Чэнь Пиксиана в ходе так называемой «январской бури «и образовала на его месте Шанхайскую народную коммуну.

События в Шанхае были высоко оценены Мао, который поощрял подобные действия по всему Китаю. Пострадали провинциальные правительства и многие части государственной и партийной бюрократии, причем захват власти происходил совершенно иначе. Революционные комитеты были впоследствии созданы вместо местных органов власти и отделений Коммунистической партии. Например, в Пекине три отдельные революционные группы объявили о захвате власти в один и тот же день, а в Хэйлунцзяне местный секретарь партии Пань Фушэн сумел «захватить власть» у партийной организации под своим собственным руководством. Некоторые лидеры даже написали CRG с просьбой о свержении.

В Пекине Цзян Цин и Чжан Чуньцяо сделали мишенью вице-премьер Тао Чжу. Движение за захват власти поднимало голову и в вооруженных силах. В феврале видные генералы Е Цзяньин и Чэнь И, а также вице-премьер Тан Чжэньлинь открыто заявили о своем неприятии наиболее радикальных аспектов движения., причем некоторые партийные старейшины намекали, что настоящими мотивами CRG было устранение революционной старой гвардии. Мао, поначалу проявлявший противоречивость, 18 февраля выступил в Политбюро, чтобы прямо осудить оппозицию, полностью поддержав деятельность радикалов. Это недолговечное сопротивление было названо «февральским противодействием », что в последующие годы эффективно заставило замолчать критиков движения внутри партии.

В то время как революционеры демонтировали правящее правительство и партийные организации по всему миру. В стране, поскольку для захвата власти не хватало централизованного руководства, уже не было ясно, кто искренне верил в революционное видение Мао, а кто оппортунистически использовал хаос в своих интересах. Формирование соперничающих революционных групп, некоторые проявления давно укоренившейся местной вражды, привели к фракционной насильственной борьбе по всей стране. Росла также напряженность между массовыми организациями и военными. В ответ Линь Бяо издал директиву для армии о помощи радикалам. В то же время армия взяла под свой контроль некоторые провинции и районы, которые были сочтены неспособными разобраться в своей собственной передаче власти.

В центральном городе Ухань, как и во многих других городах, возникли две крупные революционные организации., один из которых поддерживает консервативный истеблишмент, а другой — против него. Группы боролись за контроль над городом. Чэнь Цзайдао, генерал армии, отвечающий за этот район, принудительно подавил демонстрантов, выступавших против истеблишмента, которых поддерживал Мао. Однако во время беспорядков Мао сам вылетел в Ухань с большой свитой из центральных должностных лиц, пытаясь обеспечить военную лояльность в этом районе. 20 июля 1967 года местные агитаторы в ответ похитили эмиссара Мао Ван Ли в ходе так называемого Уханьского инцидента. Впоследствии генерала Чэнь Цзайдао отправили в Пекин и судили Цзян Цин и остальные члены Группы культурной революции. Сопротивление Чэня было последней крупной открытой демонстрацией оппозиции движению в армии.

Чжан Чуньцяо из «Банды четырех» сам признал, что самым важным фактором Культурной революции было не Красная гвардия, группа культурной революции или организации «повстанческих рабочих», но сторона, на которой стояла НОАК. Когда местный гарнизон НОАК поддерживал радикалов Мао, они смогли успешно взять на себя управление местным правительством, но если они не сотрудничали, захват власти был неудачным. По словам одного историка, ожесточенные столкновения произошли практически во всех городах. В ответ на инцидент в Ухане Мао и Цзян Цин начали создавать «вооруженные силы самообороны рабочих», «революционные вооруженные силы массового характера», чтобы противостоять тому, что он оценил как правые в «75% офицерского корпуса НОАК. » Город Чунцин, центр производства оружия, был местом ожесточенных вооруженных столкновений между двумя фракциями. На одной строительной площадке в городе, по оценкам, участвовало 10 000 комбатантов с танками, мобильной артиллерией, зенитными орудиями и «практически всеми видами обычных вооружений». оружие.» В августе 1967 года в Чунцине было выпущено десять тысяч артиллерийских снарядов. В целом по стране 18,77 миллиона единиц огнестрельного оружия, 14 828 артиллерийских орудий, 2719 545 гранат попали в руки гражданских лиц и были использованы в ходе ожесточенных боев, которые в основном имели место с 1967 по 1968 год; в городах Чунцин, Сямэнь и Чанчунь танки, бронетехника и даже военные корабли были задействованы в бою.

Политические чистки и «В деревню» (1968)

Очищение классовых рядов (май – сентябрь)

митинг против Лю Шаоци

В мае 1968 года Мао начал массовый «Очищение классовых рядов» политическая чистка в материковом Китае. Многих отправили в село работать в лагерях перевоспитания.

27 июля 1968 года власть красных гвардейцев над армией была официально прекращена, и правительство истеблишмента направило отряды для осады районов, которые остались нетронутыми гвардия. Год спустя фракции Красной гвардии были полностью распущены; Мао предсказал, что хаос может начать реализовывать свою собственную повестку дня и у него появится соблазн обратиться против революционной идеологии. Их цель в основном была выполнена; Мао и его радикальные коллеги в значительной степени свергнули власть истеблишмента.

Лю был исключен из коммунистической партии на 12-м пленуме Восьмого Центрального комитета в сентябре 1968 года и назван «штаб-квартирой партии». буржуазия «, по-видимому, намекая на бомбардировку штаба Мао дцзибао, написанную двумя годами ранее.

Движение за деревню (декабрь)

In В декабре 1968 года Мао начал «Движение в деревню». Во время этого движения, которое длилось в течение следующего десятилетия, молодой буржуазии, живущей в городах, было приказано уехать в деревню, чтобы поработать. Термин «молодые интеллектуалы» использовался для обозначения студентов, недавно окончивших колледж. В конце 1970-х эти студенты вернулись в свои родные города. Многие студенты, которые ранее были членами Красной гвардии, поддержали движение и видение Мао. Таким образом, это движение было отчасти средством перемещения красных гвардейцев из городов в сельскую местность, где они могли бы вызвать меньше социальных потрясений. Это также способствовало географическому распространению революционной идеологии по Китаю.

«Манговая лихорадка» и культ личности Мао (август 1968 г.)

Пропагандистская масляная живопись Мао во время Культурной революции (1967).

Весной 1968 года началась масштабная кампания, направленная на улучшение репутации Мао. Ярким примером была «манговая лихорадка». 4 августа 1968 года Мао был преподнесен Мао около 40 манго министром иностранных дел Пакистана, Сайедом Шарифуддином Пирзада в явном дипломатическом жесте. Мао приказал своему помощнику отправить коробку манго своей пропагандистской группе Мао Цзэдуна в Университете Цинхуа 5 августа, команде, размещенной там, чтобы утихомирить раздоры между фракциями Красной гвардии. 7 августа в People’s Daily была опубликована статья, в которой говорилось:

Днем пятого числа, когда великая радостная новость о том, что председатель Мао раздал манго столичному рабочему и крестьянину Мао Цзэдуна, считал, что пропаганда мысли Команда добралась до кампуса университета Цинхуа, люди сразу же собрались вокруг подарка, сделанного великим вождем председателем Мао. Они восторженно кричали и пели безудержно. Слезы наворачивались на их глаза, и они снова и снова искренне желали, чтобы наш самый любимый Великий Вождь жил тогда тысячу лет без границ… Все они звонили в свои рабочие подразделения, чтобы распространить эту радостную новость; и они также организовали всевозможные праздничные мероприятия всю ночь и прибыли в [комплекс национального руководства] Чжуннаньхай, несмотря на дождь, чтобы сообщить хорошие новости и выразить свою преданность великому вождю председателю Мао.

Последующие статьи были также написано правительственными чиновниками , пропагандирующими прием манго, а в другом стихотворении в People’s Daily говорилось: «Увидеть это золотое манго / Было как если бы я видел великого лидера Председателя Мао… Снова и снова касаясь этого золотое манго / золотое манго было таким теплым ». Мало кто в то время в Китае когда-либо видел манго раньше, и манго считалось «чрезвычайно редким плодом, подобным грибам бессмертия».

«Манго, драгоценный дар» (плакат культурной революции, 1968 г.)

Одно из манго было отправлено на Пекинскую текстильную фабрику, революционный комитет организовал митинг в честь манго. Рабочие зачитывали цитаты Мао и праздновали подарок. Были воздвигнуты алтари, чтобы плодоносить на видном месте; когда кожура манго через несколько дней начала гнить, плод очистили и отварили в кастрюле с водой. Затем подошли рабочие, и каждому дали по ложке манговой воды. Революционный комитет также сделал восковую копию манго и выставил ее в качестве центрального украшения на фабрике. Затем последовали несколько месяцев «манговой лихорадки», когда плод стал центром кампании «безграничной преданности» председателя Мао. Было создано больше реплик манго, и эти реплики были отправлены в тур по Пекину и другим странам Китая. Многие революционные комитеты посещали манго в Пекине из отдаленных провинций; около полумиллиона человек приветствовали реплики, когда они прибыли в Чэнду. Бейджи и настенные плакаты с изображением манго и Мао были выпущены миллионами.

Плоды разделили между всеми учреждениями, входившими в состав группы пропаганды, и были организованы большие шествия в поддержку чжэнгуй липин ( «драгоценный дар»), как называли манго. Один дантист в маленьком городке, доктор Хан, увидел манго и сказал, что в нем нет ничего особенного и он выглядит как сладкий картофель ; он предстал перед судом за злостную клевету, был признан виновным, публично выставлен напоказ по всему городу, а затем казнен одним выстрелом в голову.

Утверждалось, что Мао использовал манго для выражают поддержку рабочим, которые пойдут на все необходимое, чтобы положить конец фракционной борьбе среди студентов, и являются «ярким примером стратегии символической поддержки Мао». Даже до начала 1969 года участники учебных классов Мао-Цзэдун в Пекине возвращались с массовым производством манго факсимиле и по-прежнему привлекали внимание средств массовой информации в провинциях.

Фаза Линь Бяо (1969–71)

Переход власти (апрель 1969)

Девятый съезд партии состоялся в апреле 1969 года и послужил средством «оживить» партию свежим мышлением и новыми кадрами после того, как большая часть старой гвардии была уничтожена в борьбе предшествующих лет. Институциональная структура партии, созданная двумя десятилетиями ранее, была почти полностью разрушена: делегаты на этот съезд были фактически выбраны революционными комитетами, а не путем выборов членов партии. Представительство вооруженных сил значительно увеличилось по сравнению с предыдущим Конгрессом (28% делегатов были членами НОАК), и избрание большего числа членов НОАК в новый Центральный комитет отразило это увеличение. Многие военные офицеры, получившие высшие должности, были лояльны маршалу НОАК Линь Бяо, что открыло новый фракционный разрыв между военным и гражданским руководством.

Мы не только испытываем безграничную радость, потому что у нас в качестве нашего великого лидера есть величайший марксист-ленинский народ. наша эпоха, председатель Мао, но также и большая радость, потому что у нас есть вице-председатель Линь как общепризнанный преемник председателя Мао.

— Премьер Чжоу Эньлай на Девятом съезде партии

Линь Бяо был официально возведен на второй план в партии. фигура, имя которой записано в Конституции Коммунистической партии как «ближайший соратник Мао» и «общепризнанный преемник». Линь выступил на Конгрессе с программным докладом : документ, подготовленный левыми сторонниками жесткой линии Яо Вэньюань и Чжан Чуньцяо под руководством Мао. Отчет содержал резкую критику Лю Шаоци и других «контрреволюционеров» и основывался на цитатах из Красной книги. Конгресс укрепил центральную роль маоизма в партийной психике, повторно представив маоизм в качестве официальной руководящей идеологии партии в партийном уставе. Наконец, Конгресс избрал новое Политбюро, в которое вошли Мао Цзэдун, Линь Бяо, Чэнь Бода, Чжоу Эньлай и Кан Шэн в качестве членов нового Постоянного комитета Политбюро. Линь, Чен и Кан — все выиграли от Культурной революции. Чжоу, который был понижен в звании, выразил на Конгрессе свою безоговорочную поддержку Линя. Мао также восстановил функции некоторых официальных партийных институтов, таких как Политбюро партии, которое прекратило функционировать между 1966 и 1968 годами, потому что Центральная группа культурной революции де-факто контролировала страну.

НОАК получает выдающуюся роль (1970)

Маршал Линь Бяо был конституционно утвержден в качестве преемника Мао в 1969 году.

Усилия Мао по реорганизации партийных и государственных институтов дали неоднозначные результаты. Многие отдаленные провинции оставались нестабильными, поскольку политическая ситуация в Пекине стабилизировалась. Фракционная борьба, многие из которой были насильственными, продолжалась на местном уровне, несмотря на заявление, что Девятый Конгресс ознаменовал временную «победу» Культурной революции. Более того, несмотря на попытки Мао продемонстрировать единство на Конгрессе, раскол между лагерем Линь Бяо и радикальным лагерем, возглавляемым Цзян Цином, усиливался. Действительно, личная неприязнь к Цзян Цин сблизила многих гражданских лидеров, в том числе известного теоретика Чэнь Бода, к Линь Бяо.

Между 1966 и 1968 годами Китай был изолирован на международном уровне, объявив о своей вражде. как по отношению к Советскому Союзу, так и к Соединенным Штатам. Трения с Советским Союзом усилились после пограничных столкновений на реке Уссури в марте 1969 года, когда китайское руководство готовилось к тотальной войне. В октябре высшие руководители были эвакуированы из Пекина. В обстановке напряженности Линь Бяо 18 октября издал то, что выглядело как указ о подготовке к войне одиннадцати военных округов НОАК, минуя Мао. Это вызвало гнев председателя, который увидел в этом свидетельство того, что его власть была преждевременно узурпирована его преемником.

Перспектива войны подняла НОАК на более заметное место во внутренней политике, повысив авторитет Линь Бяо за счет Мао. Есть некоторые свидетельства того, что Мао Цзэдун был вынужден искать более тесные отношения с Соединенными Штатами как средство избежать доминирования НОАК во внутренних делах, которое могло бы стать результатом военной конфронтации с Советским Союзом. Во время своей встречи с президентом США Ричардом Никсоном в 1972 году Мао намекнул, что Линь выступал против улучшения отношений с США

Восстановление главы государства

После того, как Линь был утвержден в качестве преемника Мао, его сторонники сосредоточились на восстановлении должности председателя государства (президента), которая была упразднена Мао после чистки Лю Шаоци. Они надеялись, что, позволив Линю с легкостью занять конституционно санкционированную роль, будь то председатель или заместитель председателя, преемственность Линя будет закреплена. В Политбюро консенсус заключался в том, что Мао должен вступить в должность, а Линь станет заместителем председателя; но по неизвестным причинам Мао выразил свое явное несогласие с воссозданием позиции и принятием ее.

Фракционное соперничество усилилось на втором пленуме девятого Конгресса в Лушане, состоявшемся в конце августа 1970 года. Чэнь Бода, теперь связанный с фракцией НОАК, лояльной Линю, мобилизовал поддержку восстановления офиса президента Китая, несмотря на то, что Мао хотел обратного. Более того, Чэнь напал на Чжана Чуньцяо, стойкого маоиста, олицетворявшего хаос Культурной революции, из-за оценки наследия Мао.

Нападения на Чжана нашли одобрение у многих участников пленума и, возможно, имели были истолкованы Мао как косвенное нападение на саму Культурную революцию. Мао открыто выступил против Чэня, назвав его «ложным марксистом», и удалил его из Постоянного комитета Политбюро. В дополнение к чистке Чэня Мао попросил главных генералов Линя написать самокритику по поводу их политических позиций в качестве предупреждения Линю. Мао также пригласил нескольких своих сторонников в Центральную военную комиссию и назначил своих сторонников на руководящие должности Пекинского военного округа.

Бегство Линь Бяо (сентябрь 1971 г.)

Граффити с предисловием Линь Бяо к «Маленькому» Мао. Красная книга, имя Линя (внизу справа) было позже вычеркнуто, предположительно после его смерти.

К 1971 году расхождения интересов между гражданским и военным крыльями руководства стали очевидны. Мао был обеспокоен вновь обретенным авторитетом НОАК, и чистка Чэнь Боды положила начало постепенному сокращению политического участия НОАК. Согласно официальным источникам, предчувствуя сокращение мощи Линя и ухудшение его здоровья, сторонники Линя замышляли использовать военную мощь, которая все еще была в их распоряжении, чтобы свергнуть Мао в ходе переворота.

сын Линя, Линь Лиго. и другие высокопоставленные военные заговорщики сформировали в Шанхае аппарат государственного переворота и окрестили план силового изгнания Мао План проекта 571, который звучит аналогично «Военному восстанию» на мандаринском диалекте.. Спорный вопрос, был ли Линь Бяо вовлечен в этот процесс. В то время как официальные источники утверждают, что Линь спланировал и осуществил предполагаемую попытку переворота, такие ученые, как Цзинь Цю, изображают Линя как пассивного персонажа, которым манипулируют члены его семьи и его сторонники. Цю утверждает, что Линь Бяо никогда лично не участвовал в составлении плана, и данные свидетельствуют о том, что Линь Лиго был спроектировал переворот.

План якобы состоял в основном из планов воздушных бомбардировок с использованием ВВС. Первоначально он был нацелен на Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюань, но позже в него был включен сам Мао. Если план удастся, Линь арестует своих политических соперников и захватит власть. Предполагалось, что в Шанхае с 8 по 10 сентября 1971 года на Мао было совершено покушение. Предполагаемые риски для безопасности Мао якобы были доведены до сведения председателя. В одном внутреннем отчете утверждалось, что Линь планировал бомбить мост, который Мао должен был перейти, чтобы добраться до Пекина; Сообщается, что Мао избегал этого моста после получения отчетов разведки.

Смерть

В официальном рассказе 13 сентября 1971 года Линь Бяо, его жена Е Цюнь, Линь Лиго и члены его персонала попытались бежать в Советский Союз якобы для ходатайства о предоставлении убежища. По пути самолет Линь разбился в Монголии, в результате чего погибли все находившиеся на борту. У самолета явно закончилось топливо на пути в Советский Союз. Советская группа, расследующая инцидент, не смогла определить причину крушения, но выдвинула гипотезу, что пилот летел низко, чтобы уклониться от радаров, и неверно оценил высоту самолета.

Официальная версия была поставлена ​​под сомнение иностранными учеными, которые выразили сомнения по поводу выбора Лином Советского Союза в качестве пункта назначения, маршрута самолета, личности пассажиров и того, был ли переворот фактически происходит.

13 сентября Политбюро собралось на экстренное заседание, чтобы обсудить Линь Бяо. Только 30 сентября смерть Линь была подтверждена в Пекине, что привело к отмене мероприятий по празднованию Национального дня на следующий день. Центральный комитет держал информацию в секрете, и новости о смерти Линя не были опубликованы до двух месяцев после инцидента. Многие из сторонников Линь искали убежища в Гонконге; те, кто остался на материке, подверглись чистке. Событие застало руководство партии врасплох: идея о том, что Линь может предать Мао, лишила легитимности огромную часть политической риторики Культурной революции, поскольку Линь уже был закреплен в конституции партии как «ближайший соратник» и «преемник Мао».. » В течение нескольких месяцев после инцидента партийный информационный аппарат изо всех сил пытался найти «правильный способ» представить инцидент для всеобщего обозрения.

«Банда четырех» (1972–76)

Антагонизм в сторону Чжоу и Дэн (1972–73)

Цзян Цин (слева), жена Мао Цзэдуна и член Банды Четырех, получила Красную гвардию в Пекине с премьер-министром Чжоу Эньлаем (в центре) и Кан Шэном. Все они держали в руках Красную книгу (Цитаты Мао).

Мао впал в депрессию и стал затворником после инцидента с Линь Бяо. После ухода Линя у Мао не было готовых ответов на вопрос, кто станет его преемником. Почувствовав внезапную потерю направления, Мао попытался связаться со старыми товарищами, которых он осуждал в прошлом. Между тем, в сентябре 1972 года Мао перевел 38-летнего кадра из Шанхая, Ван Хунвэня, в Пекин и назначил его заместителем председателя партии. Ван, бывший фабричный рабочий из крестьянского происхождения, казалось, готовился к преемственности. Положение Цзян Цин также укрепилось после бегства Линя. Она имела огромное влияние в радикальном лагере. Когда здоровье Мао ухудшалось, было ясно, что у Цзян Цин были собственные политические амбиции. Она объединилась с Ван Хунвэнем и специалистами по пропаганде Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюань, образовав политическую клику, которую позже уничижительно окрестили «Бандой четырех «.

. после того, как политическая борьба привела к тому, что многие учреждения нижнего уровня, в том числе местные органы власти, фабрики и железные дороги, остались без компетентного персонала, необходимого для выполнения основных функций. Экономика страны пришла в упадок, что потребовало восстановления очищенных нижних уровней Однако в ядре партии в значительной степени преобладали бенефициары Культурной революции и левые радикалы, чьей целью оставалось поддержание идеологической чистоты над экономической производительностью. Экономика оставалась в основном сферой Чжоу Эньлая, одной из немногих умеренных. Чжоу попытался восстановить жизнеспособную экономику, но был возмущен Бандой Четырех, которая определила его как свою главную политическую угрозу в правопреемстве после эпохи Мао.

В конце 1973 г. Чтобы ослабить политическую позицию Чжоу и дистанцироваться от очевидного предательства Линя, под руководством Цзян Цина началась кампания «Критикуйте Линя, критикуйте Конфуция ». Его заявленные цели состояли в том, чтобы очистить Китай от нового конфуцианского мышления и осудить действия Линь Бяо как предательские и регрессивные. Напоминая первые годы Культурной революции, битва велась с помощью исторической аллегории, и хотя имя Чжоу Эньлая ни разу не упоминалось во время этой кампании, исторический тезка премьер-министра, герцог Чжоу, было частой мишенью.

Восстановление и экономическая реконструкция Дэна (1975)

В условиях нестабильной экономики и Чжоу, заболевшего раком, Дэн Сяопин вернулся на политическую сцену, взяв на себя руководство пост вице-премьера в марте 1973 года, что стало первым из серии повышений, одобренных Мао. После того, как Чжоу ушел из активной политики в январе 1975 года, Дэн фактически стал руководить правительством, партией и вооруженными силами, получив дополнительные титулы генерального начальника штаба НОАК, заместителя председателя Коммунистической партии, и заместитель председателя Центральной военной комиссии за короткий промежуток времени.

Скорость реабилитации Дэна забрала радикальный лагерь, который считал себя «законными» политическими и идеологическими наследниками Мао, врасплох. Мао хотел использовать Дэна в качестве противовеса военной фракции в правительстве, чтобы подавить любое оставшееся влияние тех, кто прежде был лоялен Линь Бяо. Вдобавок Мао потерял уверенность в способности «Банды четырех» управлять экономикой и видел в Дэне компетентного и эффективного лидера. Оставление страны в условиях ужасающей нищеты не пойдет на пользу положительному наследию Культурной революции, которое Мао Цзэдун старался защитить. Возвращение Дэна создало сцену для затяжной фракционной борьбы между радикальной Бандой четырех и умеренными во главе с Чжоу и Дэном.

В то время Цзян Цин и его соратники эффективно контролировали средства массовой информации и сеть пропаганды партии , в то время как Чжоу и Дэн контролировали большинство государственных органов. В одних решениях Мао пытался ослабить влияние банды, но в других он соглашался с их требованиями. Тяжелая рука «Банды четырех» в политическом контроле и контроле над СМИ не помешала Дэну возобновить свою экономическую политику. Дэн решительно выступал против фракционности партии, и его политика была направлена ​​на содействие единству в качестве первого шага к восстановлению экономической производительности.

Во многом похоже на реструктуризацию после Большого скачка под руководством Лю Шаоци, Дэн модернизировал железнодорожную систему, производство стали и другие жизненно важные области экономики. Однако к концу 1975 года Мао увидел, что реструктуризация экономики Дэна может свести на нет наследие Культурной революции, и начал кампанию против «реабилитации правых», намекая на Дэн как на передового «правого» страны. Мао поручил Дэну написать самокритику в ноябре 1975 г., и этот шаг был одобрен «Бандой четырех».

Смерть Чжоу Эньлая (начало 1976 г.)

8 января 1976 г. Чжоу Эньлай умер от рака мочевого пузыря. 15 января Дэн Сяопин произнес официальную хвалебную речь на похоронах, на которых присутствовали все самые высокопоставленные руководители Китая, в отсутствие самого Мао, который становился все более критичным по отношению к Чжоу. После смерти Чжоу Мао не выбрал ни члена «Банды четырех», ни Дэна премьер-министром, вместо этого выбрав относительно неизвестного Хуа Гофэна.

«Банда четырех» опасалась, что спонтанная широкомасштабная поддержка Чжоу народом может повернуть политическую волну против них. Они действовали через средства массовой информации, чтобы наложить ряд ограничений на открытое публичное проявление траура по Чжоу. Годы негодования по поводу Культурной революции, публичного преследования Дэн Сяопина (считающегося союзником Чжоу) и запрета на публичный траур привели к росту народного недовольства Мао и Бандой четырех.

Официальные попытки Чтобы обеспечить соблюдение ограничений в отношении траура, нужно было убрать общественные памятники и срывать плакаты, посвященные достижениям Чжоу. 25 марта 1976 года, Шанхай Вэнь Хуэй Бао опубликовала статью, призывающие Чжоу «в капиталистической вездеход внутри партии [который] хотел, чтобы помочь нераскаявшийся капиталистическую вездеходу [Дэн] восстановить свою власть. » Однако эти пропагандистские усилия по опорочению имиджа Чжоу только усилили общественную привязанность к памяти Чжоу.

Инцидент на Тяньаньмэнь (апрель 1976 г.)

Цзян Цин

4 апреля 1976 г., накануне китайской войны. Ежегодный фестиваль Цинмин, традиционный день траура, тысячи людей собрались вокруг памятника народным героям на площади Тяньаньмэнь, чтобы почтить память Чжоу Эньлая. Жители Пекина почтили Чжоу возложением венков, знамен, стихов, плакатов и цветов к подножию монумента. Наиболее очевидной целью этого мемориала было восхваление Чжоу, но «Банда четырех» также подверглась нападкам за свои действия против премьер-министра. Небольшое количество лозунгов, оставленных на площади Тяньаньмэнь, нападали даже на самого Мао и его Культурную революцию.

4 апреля на площади Тяньаньмэнь могли побывать до двух миллионов человек. Все слои общества, от самых бедных крестьян до высокопоставленных. — в мероприятиях были представлены высокопоставленные офицеры НОАК и дети высокопоставленных кадров. Те, кто участвовал, были движимы смесью гнева по поводу обращения с Чжоу, восстанием против Культурной революции и опасениями за будущее Китая. Похоже, что мероприятие не имело скоординированного руководства, а, скорее, было отражением общественного мнения.

Центральный комитет под руководством Цзян Цина назвал мероприятие «контрреволюционным» и очистил площадь от памятные предметы вскоре после полуночи 6 апреля. Попытки подавить скорбящих привели к жестоким беспорядкам. Были подожжены полицейские машины, и толпа из более чем 100 000 человек ворвалась в несколько правительственных зданий, окружающих площадь. Многие из арестованных позже были отправлены в исправительно-трудовые лагеря. Подобные инциденты произошли и в других крупных городах. Цзян Цин и ее союзники назвали Дэн Сяопина «вдохновителем» инцидента и опубликовали соответствующие сообщения в официальных СМИ. 7 апреля Дэн был официально лишен всех постов «внутри и вне партии». Это стало второй чисткой Дэна за десять лет.

Смерть Мао и арест банды четырех (сентябрь 1976 г.)

9 сентября 1976 года Мао Цзэдун умер. Для сторонников Мао его смерть символизировала утрату революционного фундамента коммунистического Китая. Когда во второй половине дня 9 сентября было объявлено о его смерти, в пресс-релизе, озаглавленном «Уведомление от Центрального комитета, ВСНП, Государственного совета и КМС для всей партии, всей армии и людей всех национальностей повсюду» страна, «нация погрузилась в горе и скорбь, люди плакали на улицах, а государственные учреждения закрывались более недели. Хуа Гофэн председательствовал в похоронном комитете и произнес мемориальную речь.

Незадолго до смерти Мао якобы написал Хуа послание: «С вами ответственный, мне легко». Хуа использовал это сообщение, чтобы обосновать свою позицию преемника. Многие считали, что Хуа не хватает политических навыков и амбиций, и, по-видимому, он не представлял серьезной угрозы для «Банды четырех» в гонке за престолонаследие. Однако радикальные идеи Банды также столкнулись с влиятельными старейшинами и значительной частью партийных реформаторов. При поддержке армии и маршала Е Цзяньин 6 октября специальное подразделение 8341 арестовало всех членов «Банды четырех» в ходе бескровного переворота.

Последствия

Переходный период

Хотя Хуа Гофэн публично осудил «Банду четырех» в 1976 году, он продолжал использовать имя Мао для оправдания политики эпохи Мао. Хуа возглавил то, что стало известно как Two Whatevers, а именно: «Какую бы политику ни исходил от председателя Мао, мы должны продолжать поддерживать» и «Какие бы указания ни давал нам председатель Мао, мы должны продолжать следовать.. » Как и Дэн, Хуа хотел обратить вспять ущерб, нанесенный Культурной революцией; но в отличие от Дэна, который хотел предложить новые экономические модели для Китая, Хуа намеревался продвинуть китайскую экономическую и политическую систему в сторону планирования в советском стиле начала 1950-х годов.

Хуа становилось все более ясно, что без Дэна Сяопин, было трудно продолжать повседневные государственные дела. 10 октября Дэн Сяопин лично написал Хуа письмо с просьбой вернуть его обратно в государственные и партийные дела; старейшины партии также призвали к возвращению Дэна. Под усиливающимся давлением со всех сторон премьер Хуа назначил Дэна вице-премьером в июле 1977 года, а затем продвинул его на различные другие должности, что фактически сделало Дэна второй по величине фигурой Китая. В августе одиннадцатый съезд партии состоялся в Пекине, на котором были официально названы (в порядке ранжирования) Хуа Гофэн, Е Цзяньин, Дэн Сяопин, Ли Сяньнянь и Ван Дунсин в качестве новых членов партии. Постоянный комитет Политбюро.

Дэн Сяопин признал недействительной Культурную революцию

Дэн Сяопин стал верховным лидером Китая в 1978 году. Он начал «Болуан Фаньчжэн «который привел страну к порядку и положил начало историческим реформам и открытости Китая.

Дэн Сяопин впервые предложил идею» Болуан Фаньчжэн «в сентябре 1977 года, чтобы исправить ошибки культурной революции. В мае 1978 года Дэн воспользовался возможностью, чтобы поднять к власти своего протеже Ху Яобана. Ху опубликовал статью в Guangming Daily, в которой умело использовал цитаты Мао и восхвалял идеи Дэна. После этой статьи Хуа начал менять тон в поддержку Дэна. 1 июля Дэн опубликовал самокритичный отчет Мао от 1962 года о провале «Большого скачка». С расширением базы власти в сентябре 1978 года Дэн начал открыто атаковать Хуа Гофэна «Двух сторонников».

18 декабря 1978 года состоялся решающий Третий пленум 11-го Центрального Комитета. На конгрессе Дэн призвал к «освобождению от мыслей» и призвал партию «искать истину в фактах » и отказаться от идеологических догм. Пленум официально ознаменовал начало эры экономических реформ, когда Дэн стал вторым верховным лидером Китая. Хуа Гофэн занялся самокритикой и назвал свое «Два чего? когда-либо «ошибка. Ван Дунсин, верный союзник Мао, также подвергся критике. На пленуме партия отменила свой вердикт по инциденту на Тяньаньмэнь. Опальный бывший президент Китая Лю Шаоци допустили запоздалые государственные похороны. Пэн Дэхуай, один из десяти маршалов Китая и первый министр национальной обороны, подвергся преследованиям. смерть во время Культурной революции; он был политически реабилитирован в 1978 году.

На Пятом пленуме 1980 года Пэн Чжэнь, Хэ Лонг и другие лидеры, которые были подвергнутые чистке во время культурной революции, были политически реабилитированы. Ху Яобан стал главой секретариата партии в качестве его генерального секретаря. В сентябре Хуа Гофэн подал в отставку, а Чжао Цзыян, еще один союзник Дэна, был назначен премьер-министром Китая. Дэн остался председателем Центральной военной комиссии, но формальная власть была передана новому поколению прагматиков. Матические реформаторы, которые в значительной степени полностью изменили политику культурной революции в период Болуана Фаньчжэна. В течение нескольких лет, начиная с 1978 года, Дэн Сяопин и Ху Яобан помогли реабилитировать более 3 миллионов «несправедливых, ложных, ошибочных» случаев Культурной революции. В частности, суд над так называемой «Бандой четырех» проходил в Пекине с 1980 по 1981 год, и суд постановил, что 729 511 человек подверглись преследованиям со стороны банды, из которых 34 800, как сообщается, погибли.

В 1981 году Коммунистическая партия Китая приняла резолюцию, в которой заявила, что Культурная революция «стала причиной самого серьезного поражения и самых тяжелых потерь, понесенных партией, страной и народом с момента основания Народной Республики».

Гуманитарный кризис

Сеанс борьбы с Самфо Цевангом Ригзином и его женой во время Культурной революции.

Число погибших

Оценка числа погибших в Культурной революции, включая мирных жителей и красногвардейцев, сильно различаются, от сотен тысяч до 20 миллионов. Однако точное число тех, кто подвергался преследованиям или погибших во время Культурной революции, может никогда не быть известен, поскольку многие смерти остались незамеченными или были активно скрыты полицией или местными властями. Состояние китайских демографических данных в то время также было плачевным, и КНР не решалась разрешить формальное исследование этого периода. Кроме того, обрушение плотины Баньцяо, которое некоторые считают величайшей технологической катастрофой в мире, произошло в Чжумадянь регионе провинции Хэнань в августе 1975 года, в результате чего число погибших от 85 600 до 240 000.

Оценки включают следующие:

• Согласно 交锋 — 当代 中国 三次 思想 解放 实录, книге, опубликованной Press of People’s Daily в 2011 году, а также некоторые другие документы, Е Цзяньин, первый заместитель председателя Коммунистической партии Китая и один из десяти маршалов Китая, заявил, что «20 миллионов человек погибли, 100 миллионов человек подверглись преследованиям и 80 миллиардов юаней было потрачено впустую в Культурной революции» во время рабочей конференции Центрального комитета Коммунистической партии Китая 13 декабря 1978 года.
• Рудольф Дж. Раммель (Гавайский университет ): во время культурной революции погибло 7 731 000 человек, или 96 человек на каждые 10 000 населения.
• Юнг Чанг и Джон Халлидей : не менее 3 миллионов человек погибли в результате насилия Культурной революции.
• Чен Юн-фа (Национальный университет Тайваня ): по меньшей мере 1,72 миллиона человек погибли в ходе культурной революции.
• Эндрю Г. Уолдер (Стэнфордский университет ) и Ян Су (Калифорнийский университет, Ирвин ): только в сельских районах Китая преследовали около 36 миллионов человек; 0,75–1,5 миллиона умерли, и примерно такое же количество людей остались инвалидами на всю жизнь.
• Даниэль Широт (Вашингтонский университет ): умерло не менее 1 миллиона человек, но по некоторым оценкам достигает 20 миллионов.
• Морис Мейснер (Университет Висконсина-Мэдисон ): оценка примерно 400 000 смертей — это общепринятая минимальная цифра.

Резня и каннибализм

Цитаты Мао Цзэдуна на стене улицы уезда Усуан, одного из центров резни и каннибализма Гуанси во время Культурной революции.

Во время Культурной революции массовые убийства произошли через материковый Китай, в том числе:

• резня в Гуанси, в ходе которой произошел массовый каннибализм ;
• инцидент во Внутренней Монголии ;
• Гуандунская резня ;
• Юньнаньская резня ;
• Хунаньская резня ;
• Пекинская резня (т.е. Красный Август); и
• Резня в Жуйцзине.

Эти массовые убийства в основном возглавлялись и организовывались местными революционными комитетами, отделениями коммунистической партии, милицией И даже военный. Большинство жертв массовых убийств были членами пяти черных категорий, а также их детьми или членами «повстанческих групп (造反 派)». Китайские ученые подсчитали, что в результате этих массовых убийств погибло не менее 300 000 человек. Коллективные убийства в провинции Гуанси и провинции Гуандун были одними из самых серьезных. В Гуанси официальные анналы по крайней мере 43 округов содержат записи о массовых убийствах, при этом в 15 из них указано число погибших более 1000 человек, в то время как в Гуандуне по меньшей мере 28 округов фиксируют массовые убийства, причем 6 из них сообщают о числе погибших более 1000 человек.

• В Резня в Гуанси, официальные записи показывают, что число погибших составляет от 100 000 до 150 000 человек. Согласно Мао: Неизвестная история, около 100000 человек погибли в одной из самых жестоких жестоких схваток в Гуанси в период с января по апрель 1968 года, до премьера Чжоу Эньлай послал НОА вмешаться. В книге Чжэн И Алого ордена: Рассказы о каннибализме в современном Китае утверждается, что «систематические убийства и каннибализация людей во имя политической революции и« классовой борьбы »» среди народа чжуан в округе Усуан в тот период. Чжэн подвергся критике в Китае за то, что он полагался на неопубликованные интервью и за негативное изображение китайского этнического меньшинства, хотя старшие партийные историки подтвердили обвинения в каннибализме.
• В инциденте с Шадяном в Юньнани., массовые убийства, направленные против людей хуэй во главе с Народно-освободительной армией в 1975 году, привели к гибели более 1600 мирных жителей, в том числе 300 детей, и разрушению 4400 домов.
• В ходе резни в Даосянь в провинции Хунань с 13 августа по 17 октября 1967 года в общей сложности было убито 7 696 человек, 1397 человек были вынуждены покончить жизнь самоубийством, а 2146 человек были постоянно нетрудоспособен.
• В резне в Пекине (Красный Август) официальные источники в 1980 году показали, что с августа по сентябрь 1966 года красногвардейцы убили не менее 1772 человек, включая учителей и директоров школ. много школ; Кроме того, было разграблено 33 695 домов, и 85 196 семей были вынуждены покинуть город. В частности, резня в Дасин унесла жизни 325 человек с 27 августа по 1 сентября 1966 г.; самому старому из убитых было 80 лет, а самому младшему всего 38 дней, а 22 семьи были уничтожены.

Жестокие схватки, сеансы борьбы и чистки

Кладбище культурной революции в Чунцине, Китай. По меньшей мере 1700 человек были убиты во время столкновения группировок с применением насилия, 400-500 из них были похоронены на этом кладбище.

Жестокие схватки, или Удоу, были межфракционными конфликтами (в основном между красногвардейцами и «повстанческие группы »), которые начались в Шанхае, а затем распространились на другие районы Китая в 1967 году. Это привело страну к состоянию гражданского война. Оружие, использованное в вооруженных конфликтах, включало около 18,77 миллиона пистолетов (некоторые утверждают, что 1,877 миллиона), 2,72 миллиона гранат, 14 828 пушек, миллионы других боеприпасов и даже броневики, а также танки. Известные ожесточенные битвы включают сражения в Чунцине, в Сычуани и в Сюйчжоу. Исследователи отметили, что по всей стране число погибших в ожесточенных схватках колеблется от 300 тысяч до 500 тысяч.

Более того, миллионы людей в Китае подвергались жестоким преследованиям, особенно на сессиях борьбы. Те, кого идентифицировали как шпионы, «бегущие собаки «, «ревизионисты» или выходцы из подозреваемого класса (включая тех, кто был связан с бывшими помещиками или богатыми крестьянами), подвергались избиениям, заключению в тюрьму, изнасилованиям, пыткам, выдерживали и систематические преследования и жестокое обращение, захват собственности, отказ в медицинской помощи и стирание социальной идентичности. Интеллектуалы также были атакованы; многие оставшиеся в живых и наблюдатели предполагают, что почти любой человек, чьи навыки превышают уровень среднего человека, тем или иным образом стал целью политической «борьбы». По крайней мере, сотни тысяч людей были убиты, морили голодом или работали до смерти. Еще миллионы были насильственно перемещены. Молодые люди из городов были насильно переселены в сельскую местность, где они были вынуждены отказаться от всех форм стандартного образования вместо пропагандистских учений КПК. Некоторые люди не выдержали пыток и, потеряв надежду на будущее, покончили жизнь самоубийством. Исследователи отметили, что не менее 100-200 тысяч человек покончили жизнь самоубийством в начале Культурной революции. Один из самых известных случаев попытки самоубийства из-за политического преследования связан с сыном Дэн Сяопина, Дэн Пуфаном, который прыгнул (или был брошен) из четырехэтажного здания после «допроса» красногвардейцев. Вместо смерти у него развилось параплегия.

В то же время появилось большое количество «несправедливых, ложных, ошибочных случаев (冤假错案)» из-за политических чисток. Помимо тех, кто погиб в результате массовых убийств, большое количество людей умерло или навсегда стало инвалидом из-за линчевания или других форм преследования. С 1968 по 1969 год в результате массовых политических чисток, начатых Мао «чистка классовых рядов », погибло не менее 500 000 человек. Чистки аналогичного характера, такие как «Кампания по борьбе с одним ударом — три » и «Кампания против элементов 16 мая », были начаты впоследствии в 1970-х.

• В Инцидент во Внутренней Монголии, официальные источники в 1980 году заявили, что 346 000 человек были арестованы по ошибке, более 16 000 были замучены до смерти или казнены, и более 81 000 были навсегда инвалидами. Однако, по оценкам ученых, число погибших составляет от 20 000 до 100 000 человек.
• В Шпионском деле Чжао Цзяньминя в Юньнани более 1,387 миллиона человек были вовлечены и преследовались, что составляет 6% от общего числа погибших. всего населения Юньнани в то время. С 1968 по 1969 год в результате массовых убийств погибло более 17 000 человек, а 61 000 человек остались инвалидами на всю жизнь; только в Куньмин (столица провинции Юньнань) 1473 человека были убиты и 9661 человек остались инвалидами.
• В деле Ли Чули Хэбэя, Ли, бывший заместитель директора Организационного отдела Коммунистической партии Китая был подвергнут чистке в 1968 году и замешан около 80 000 человек, 2 955 из которых были замучены до смерти.

Этнические меньшинства

Тибетец Панчен-лама во время сеанса борьбы.

Культурная революция нанесла большой ущерб культурам и этническим меньшинствам в Китае. В Внутренней Монголии около 790 000 человек подверглись преследованиям во время инцидента во Внутренней Монголии. Из них 22 900 человек были избиты до смерти и 120 000 были искалечены во время охоты на ведьм с целью найти членов предполагаемой сепаратистской революционной партии Новой Внутренней Монголии. В Синьцзяне были сожжены копии Корана и других книг уйгурского народа. Сообщается, что мусульманских имамов выставляли напоказ с брызгами краски на их тела. В областях этнических корейцев северо-востока Китая языковые школы были разрушены. В провинции Юньнань дворец царя народа дай был сожжен, а мусульмане хуэй были убиты руками народного народа Освободительная армия в Юньнани, известная как инцидент в Шадиане, по сообщениям, унесла жизни более 1600 человек в 1975 году. После завершения культурной революции правительство выплатило компенсацию за инцидент в Шадиане, включая возведение храма мученика. Мемориал в Шадиане.

Уступки меньшинствам были отменены во время Культурной революции как часть нападения красных гвардейцев на «четырех стариков». Народные коммуны, ранее существовавшие только в некоторых частях Тибета, были созданы на всей территории Тибетского автономного района в 1966 году, что отменило исключение Тибета из периода земельной реформы в Китае и было восстановлено в других районах проживания меньшинств. Воздействие на Тибет было особенно серьезным, поскольку оно наступило после репрессий после тибетского восстания 1959 г.. Разрушение почти всех из более чем 6000 монастырей, которое началось до Культурной революции, часто проводилось при соучастии местных этнических тибетских красных гвардейцев. К концу 1970-х годов уцелели только восемь.

Многие монахи и монахини были убиты, а население в целом подверглось физическим и психологическим пыткам. В 1950 году в Тибете было около 600 000 монахов и монахинь, а к 1979 году большинство из них были мертвы, заключены в тюрьмы или исчезли. Тибетское правительство в изгнании заявило, что многие тибетцы также умерли от голода в 1961–1964 и 1968–1973 годах в результате насильственной коллективизации, однако количество смертей тибетцев или факт голода, действительно, имел место в эти периоды, является спорным. Несмотря на официальные преследования, некоторые местные лидеры и обычаи этнических меньшинств выжили в отдаленных регионах.

Общий провал целей Красной гвардии и радикальных ассимиляторов в основном был вызван двумя факторами. Считалось, что слишком сильное давление на группы меньшинств поставит под угрозу оборону китайской границы. Это было особенно важно, поскольку меньшинства составляют значительную часть населения, проживающего вдоль границ Китая. В конце 1960-х Китай пережил период обострения отношений с некоторыми из своих соседей, особенно с Советским Союзом и Индией. Многие цели культурной революции в районах проживания меньшинств были слишком необоснованными, чтобы их можно было реализовать. Возврат к плюрализму и, следовательно, конец наихудшего из последствий Культурной революции для этнических меньшинств в Китае, тесно связан с отстранением Линь Бяо от власти.

Культурное влияние и влияние

Бунт красных гвардейцев

Карта Пекина 1968 года, на которой показаны улицы и достопримечательности, переименованные во время Культурной революции. Внутренняя улица Андинмэнь стала «дорогой для скачка вперед», улица Тайцзичан стала «дорогой вечной революции», Дунцзяоминсян был переименован в «Антиимпериалистическую дорогу», парк Бэйхай был переименован в «Парк рабочих-крестьян-солдат», а парк Цзиншань стал «Красным». Охранный парк «. Большинство изменений названий эпохи Культурной революции были позже отменены.

Последствия Культурной революции прямо или косвенно затронули практически все население Китая. Во время «культурной революции» большая часть экономической деятельности была остановлена, а «революция», независимо от толкования, была главной целью страны. Мысль Мао Цзэдуна стала главным оперативным проводником по всему Китаю. Авторитет Красной гвардии превосходил власть армии, местной полиции и закона в целом. Китайские традиционные искусства и идеи игнорировались и подвергались публичным нападкам, а вместо них практиковался Мао. Людей поощряли критиковать учреждения культуры и задавать вопросы своим родителям и учителям, что было строго запрещено в традиционной китайской культуре.

С началом культурной революции в Пекин прибыло огромное количество красных гвардейцев, и все расходы были оплачены правительство и железнодорожная сеть были в смятении. Революция была направлена ​​на уничтожение «четырех старых » (т. Е. Старых обычаев, старой культуры, старых привычек и старых идей) и создание соответствующих «четырех новостей», которые могли варьироваться от изменения названий и сокращения от волос до грабежа домов, осквернения культурных ценностей и осквернения храмов. За несколько лет бесчисленные старинные здания, артефакты, антиквариат, книги и картины были уничтожены красногвардейцами. Статус традиционной китайской культуры и институтов в Китае также был серьезно поврежден в результате Культурной революции, и практика многих традиционных обычаев ослабла.

Революция также имела целью «смести» всех «коровьих демонов и змеиных духов », то есть всех классовых врагов, которые продвигали буржуазные идеи в партии, правительстве, армии., среди интеллектуалов, а также из эксплуататорских семей или принадлежащих к одной из пяти черных категорий. Большое количество людей, которых считали «монстрами и демонами», независимо от их вины или невиновности, публично осуждалось, унижалось и избивали. В своем революционном рвении студенты, особенно красногвардейцы, осуждали своих учителей, а дети — своих родителей. Многие погибли в результате жестокого обращения или покончили жизнь самоубийством. В 1968 году молодежь была мобилизована, чтобы поехать в деревню в рамках движения Движение за деревню, чтобы они могли учиться у крестьян, и отъезд миллионов людей из городов помог положить конец самой жестокой фазе Культурной революции..

Академики и образование

Яо Тунбинь, один из выдающихся ученых-ракетчиков, был забит до смерти в Пекине во время Культурной революции (1968).

Академики и интеллектуалы считались «Вонючим старым девятым » и широко преследовались. Многие были отправлены в сельские трудовые лагеря, такие как Кадровая школа седьмого мая. Согласно официальным документам обвинения Банды четырех, 142000 кадров и учителей в образовательных кругах подверглись преследованиям, и среди погибших академиков, ученых и преподавателей Сюн Цинлай, Цзянь Бозан, У Хань, Рао Ютай, У Динлян, Яо Тунбинь и Чжао Цзючжан. По состоянию на 1968 год из 171 старшего члена, работавшего в штаб-квартире Китайской академии наук в Пекине, 131 подвергался преследованиям, а среди всех членов академии в Китае 229 были замучены до смерти. По состоянию на сентябрь 1971 г. преследованию подверглись более 4000 сотрудников ядерного центра Китая в Цинхае ; более 310 из них были инвалидами, более 40 человек покончили жизнь самоубийством, пятеро были казнены. Тем не менее, во время культурной революции китайским ученым все же удалось успешно испытать первую ракету, создать первую водородную бомбу и запустить первый спутник в программе Две бомбы, один спутник. 92>

Культурная революция практически остановила систему образования Китая на долгое время. В первые месяцы культурной революции школы и университеты были закрыты. Позднее начальные и средние школы постепенно открылись вновь, но все колледжи и университеты были закрыты до 1970 года, а большинство университетов открывались только в 1972 году. вступительные экзамены в университеты были отменены после 1966 года, а позже заменены системой, согласно которой студентов рекомендовали фабрики, деревни и воинские части, и вступительные экзамены не возобновлялись до 1977 года при Дэн Сяопине. Были оставлены ценности, которым учили в традиционном образовании. Во время культурной революции основное внимание уделялось базовому образованию, и оно быстро расширялось. В то время как количество лет обучения сократилось, а уровень образования упал, доля китайских детей, закончивших начальную школу, увеличилась с менее чем половины до Культурной революции до почти всех после Культурной революции, а доля детей, закончивших неполную среднюю школу, выросла с 15%. до двух третей. Возможности получения образования для сельских детей значительно расширились, в то время как возможности для детей городской элиты стали ограничены антиэлитарной политикой.

В 1968 году Коммунистическая партия учредила Движение за деревню, в котором «Образованная молодежь» (чжиши циннянь или просто чжицин) в городских районах была отправлена ​​жить и работать в аграрные районы, чтобы крестьяне перевоспитали их и лучше понять роль ручного труда. аграрный труд в китайском обществе. На начальных этапах большинство участвовавших молодых людей вызвались добровольцами, хотя позже правительство прибегло к принуждению многих из них к переезду. В период с 1968 по 1979 год 17 миллионов китайской городской молодежи уехали в сельскую местность, и пребывание в сельской местности лишило их возможности получить высшее образование. Целое поколение измученных и недостаточно образованных людей часто называют «потерянным поколением» как в Китае, так и на Западе. В период после Мао многие из насильственно перемещенных лиц критиковали эту политику как нарушение их прав человека ».

Однако влияние Культурной революции на доступное образование в разных регионах было разным, и формальные измерения грамотности не возобновлялась до 1980-х годов. В некоторых округах в Чжаньцзян уровень неграмотности достигал 41% примерно через 20 лет после революции. Руководители Китая в то время отрицали наличие каких-либо проблем с неграмотностью с самого начала. Этот эффект был усилен сокращением квалифицированных учителей — многие округа были вынуждены полагаться на выбранных студентов для обучения следующего поколения. Хотя эффект культурной революции был катастрофическим для миллионов в Китае, для некоторых слоев населения были достигнуты положительные результаты, например, в сельской местности. Например, потрясения Культурной революции и враждебность к интеллектуальной элите, как широко считается, нанесли ущерб качеству образования в Китае, особенно в верхний уровень системы образования. Однако радикальная политика также впервые предоставила многим в сельских общинах образование в средней школе, что, как считается, способствовало экономическому развитию сельских районов в 70-х и 80-х годах. Точно так же многие медицинские работники были отправлены в сельскую местность в качестве босоногих врачей во время Культурной революции. Некоторые фермеры прошли неформальное медицинское обучение, а в сельских общинах были открыты медицинские центры. Этот процесс привел к заметному улучшению здоровья и продолжительности жизни населения в целом.

Лозунги и риторика

Остатки плаката с лозунгами Культурной революции в Аньхой.

Согласно По мнению Шаоронга Хуана, тот факт, что Культурная революция оказала огромное влияние на китайское общество, является результатом широкого использования политических лозунгов. По мнению Хуана, риторика сыграла центральную роль в сплочении партийного руководства и людей в целом во время Культурной революции. Например, лозунг «бунтовать оправдан» (造反 有理; zàofǎn yǒulǐ) стал единой темой.

Хуан утверждает, что политические лозунги были повсеместны во всех аспектах жизни людей, напечатанные на повседневных предметах, таких как автобусные билеты, пачки сигарет и зеркальные столики. Рабочие должны были «ухватиться за революцию и продвигать производство», в то время как крестьяне должны были выращивать больше свиней, потому что «больше свиней означает больше навоза, а больше навоза — больше зерна». Даже случайное замечание Мао: «Сладкий картофель вкусный, мне он нравится» стал лозунгом повсюду в сельской местности.

У политических лозунгов того времени было три источника: Мао, официальные партийные СМИ, такие как People’s Daily, и красногвардейцы. Мао часто предлагал расплывчатые, но мощные директивы, которые привели к фракционированию Красной гвардии. Эти директивы можно интерпретировать в соответствии с личными интересами, что, в свою очередь, способствует достижению целей фракций в их максимальной лояльности к Мао Цзэдуну. Лозунги Красной гвардии носили самый жестокий характер, такие как «Ударь врага об пол и наступи на него ногой», «Да здравствует красный террор!» и «Тем, кто против Председателя Мао, их собачьи черепа разнесут вдребезги».

Синологи Лоуэлл Диттмер и Чен Руокси отмечают, что китайский язык исторически определялся тонкостью, деликатностью, умеренностью и честностью. а также «культивирование утонченного и элегантного литературного стиля». Это изменилось во время культурной революции. Поскольку Мао Цзэдун хотел, чтобы в его крестовом походе была армия воинственных людей, риторика в то время была сведена к воинственной и агрессивной лексике. Эти лозунги были мощным и эффективным методом «реформирования мышления», мобилизации миллионов для согласованной атаки на субъективный мир, «в то же время реформирования их объективного мира».

Диттмер и Чен утверждают, что акцент в политике сделал язык очень эффективной формой пропаганды, но «также превратил его в жаргон стереотипов — напыщенный, повторяющийся и скучный». Чтобы дистанцироваться от эпохи, правительство Дэн Сяопина резко сократило использование политических лозунгов. Практика лозунгов немного возродилась в конце 1990-х при Цзян Цзэмине.

Искусство и литература

Балет Красный отряд женщин, одна из модельных драм, продвигавшихся в период культурной жизни. Революция.

До культурной революции, в 1958–1966 годах, театр стал частью политической борьбы, поскольку пьесы использовались для критики или поддержки отдельных членов партийного руководства. Опера Ву Хана, Хай Жуй уволен с должности была интерпретирована как завуалированная критика Мао. Это вызвало нападение Яо Вэньюаня на оперу, и это нападение часто считается первым выстрелом Культурной революции. Это привело к преследованию и смерти его писателя У Хана, а также других деятелей театра, таких как Тянь Хань, Сунь Вэйши и Чжоу Синьфан.

Во время Культурной революции Цзян Цин взяла под свой контроль сцену и представила революционные модельные оперы под ее непосредственным руководством. Традиционные оперы были запрещены, так как они считались феодализмом и буржуазией, но была продвинута революционная опера, основанная на Пекинской опере, но измененная как по содержанию, так и по форме. Начиная с 1967 года, за первые три года было поставлено восемь Модельных драм (шесть опер и два балета), из которых наиболее заметной была опера Легенда о красном фонаре. Эти оперы были единственной утвержденной оперной формой, и другие оперные труппы должны были принять или изменить свой репертуар. Образцовые оперы также транслировались по радио, снимались в кино, звучали из общественных громкоговорителей, преподавались ученикам в школах и рабочим на фабриках, и стали повсеместными формами массового развлечения и единственного театрального развлечения для миллионов в Китае.

В 1966 году Цзян Цин выдвинул теорию диктатуры черной линии в литературе и искусстве, в которой те, кого считают буржуазными, антисоциалистическими или противниками Мао «черной линией», должны быть отвергнуты, и призвал к создание новой литературы и искусства. Писатели, художники и интеллектуалы, принимавшие и распространявшие «старую культуру», будут полностью искоренены. Большинство писателей и художников считались «фигурами черной линии» и «реакционными литераторами», и поэтому подвергались преследованиям, многие подвергались «критике и осуждению», где они могут быть публично унижены и разорены, а также могут быть заключены в тюрьму или отправлены в исправиться тяжелым трудом. Например, Мэй Чжи и ее муж были отправлены на чайную ферму в уезд Лушань, Сычуань, и она не возобновляла писать до 1980-х годов.

Документы опубликованы. в 1980 году в связи с судебным преследованием «Банды четырех» выяснилось, что более 2600 человек в области искусства и литературы подвергались преследованиям со стороны только Министерства культуры и подчиненных ему подразделений. Многие из них умерли в результате своих испытаний и унижений — в 1979 году были отмечены имена 200 известных писателей и художников, которые были замучены до смерти во время Культурной революции, в их числе такие писатели, как Лао Шэ, Фу Лэй, Дэн Туо, Барен, Ли Гуантян, Ян Шо и Чжао Шули.

Во время Культурной революции только несколько писателей, получивших разрешение или переквалификацию в рамках новой системы, такие как Хао Ран и некоторые писатели рабочего или фермерского происхождения, могли опубликовать или переиздать свои работы. Допустимая тематика пролетарской и социалистической литературы будет строго определена, и все литературные периодические издания в стране прекратят выходить к 1968 году. Ситуация улучшилась после 1972 года, большему количеству писателей было разрешено писать, и многие провинциальные литературные периодические издания возобновили выпуск, но большинство сценаристов по-прежнему не могли работать.

Эффект аналогичен в киноиндустрии. Был распространен буклет под названием «Четыреста фильмов, подлежащих критике», и режиссеры и актеры / актрисы подверглись критике, а некоторые были подвергнуты пыткам и заключены в тюрьму. Среди них были многие из соперников и бывших друзей Цзян Цина в киноиндустрии, а среди тех, кто умер в этот период, были Цай Чушэн, Чжэн Цзюньли, Шангуань Юньчжу, Ван Ин и Сюй Лай. В течение семи лет в материковом Китае не производилось никаких художественных фильмов, за исключением нескольких утвержденных «Модельных драм» и весьма идеологических фильмов. Ярким примером горстки фильмов, снятых и разрешенных к показу в этот период, является «Взяв Гору Тигра» Стратегия.

После коммунистического переворота в Китае большая часть популярной музыки из Шанхая была осуждена как Желтая музыка и запрещена, а во время Культурной революции композиторы такой популярной музыки, как Ли Цзиньхуэй подвергались преследованиям. Вместо этого рекламировались песни на тему революции, такие как «Ода Родине », «Плавание по морям зависит от рулевого », «Красный Восток «и» Без коммунистической партии не было бы нового Китая «были либо написаны, либо стали чрезвычайно популярными в этот период. Особенно стал популярным «Восток красный»; де-факто он заменил «Марш добровольцев » в качестве государственного гимна Китая, хотя последний был восстановлен на прежнем месте после окончания Культурной революции.

Пропагандистское искусство

Плакаты из периода Культурной революции

. Некоторые из наиболее устойчивых образов Культурной революции — это искусство плаката. Пропагандистское искусство в плакатах использовалось в качестве средства агитации и средства массовой коммуникации и часто служило основным источником информации для людей. Они выпускались в большом количестве и широко распространялись и использовались правительством и хунвейбинами для просвещения общественности об идеологической ценности, определенной партийным государством. Существует много типов плакатов, два основных жанра — плакат с персонажами (大字报; dazibao) и «коммерческий» пропагандистский плакат (宣传 画; xuanchuanhua).

181>dazibao могут быть лозунгами, стихами, комментариями и графикой, которые часто свободно создаются и размещаются на стенах в общественных местах, на фабриках и в коммунах. Они были жизненно важны для борьбы Мао во время Культурной революции, и 5 августа 1966 года Мао написал свой собственный дазибао в Пекинском университете, призывая людей «бомбардировать штаб.»

Сюаньчуаньхуа представляли собой произведения искусства, произведенные государством и продаваемые по дешевке в магазинах для демонстрации дома или на рабочем месте. Художники для этих плакатов могли быть любителями или профессионалами, не указанными в списке, а плакаты в основном были выполнены в визуальном стиле соцреализма с определенными условности — например, изображения Мао должны были быть изображены как «красные, гладкие и люминесцентные».

Традиционные темы в искусстве были отодвинуты на второй план Культурной революции, а такие художники, как Фэн Цзыкай, Ши Лу и Пань Тяньшоу подвергались преследованиям.Многие художники были назначены на ручной труд, и художники должны были изображать предметы, прославляющие Культурную революцию, связанные с их трудом. В 1971 г., чтобы частично облегчить их страдания, несколько ведущих деятелей По инициативе Чжоу Эньлая люди были отозваны из физического труда или освобождены из плена для украшения гостиниц и вокзалов, испорченных красногвардейскими лозунгами. Чжоу сказал, что произведения искусства предназначались для иностранцев, поэтому на «внешнее» искусство не распространялись обязательства и ограничения, наложенные на «внутреннее» искусство, предназначенное для граждан Китая. По его мнению, пейзажи тоже не следует относить к «четырем старым». Однако Чжоу ослабил рак, и в 1974 году фракция Цзян Цин захватила эти и другие картины и экспозицию в Пекине, Шанхае и других городах, назвав их «Черными картинами».

Исторические реликвии

Статуи Будды были уничтожены во время Культурной революции, как и древние буддийские тексты и целые буддийские монастыри.

Историческим местам, артефактам и архивам Китая был нанесен разрушительный ущерб, поскольку они, как считалось, лежали в основе «старого образа мышления». Артефакты были конфискованы, музеи и частные дома подверглись обыску, а все найденные предметы, которые, как считалось, представляли буржуазные или феодальные идеи, были уничтожены. Есть немного записей о том, сколько именно было уничтожено — западные наблюдатели предполагают, что большая часть тысячелетней истории Китая была фактически уничтожена или, позже, контрабандой вывезена за границу для продажи в течение коротких десяти лет Культурной революции. Китайские историки сравнивают культурное подавление во время Культурной революции с Цинь Шихуаном великой конфуцианской чисткой. Религиозные преследования усилились в этот период в результате того, что религия рассматривалась в противовес марксистско-ленинскому и маоистскому мышлению.

Несмотря на то, что некоторые из энтузиастов Революции предпринимали это, уничтожение Исторические реликвии никогда официально не санкционировались Коммунистической партией, официальная политика которой заключалась в защите таких предметов. 14 мая 1967 года центральный комитет КПК выпустил документ, озаглавленный «Несколько предложений по защите культурных реликвий и книг во время Культурной революции». Тем не менее культурному наследию Китая был нанесен огромный ущерб. Например, обследование в Пекине в 1972 году 18 ключевых объектов культурного наследия, включая Храм Неба и Гробницы Мин, выявило значительные разрушения. Из 80 объектов культурного наследия в Пекине под м. некоммерческая защита, 30 были разрушены, а из 6843 культурных объектов, охраняемых решением правительства Пекина в 1958 году, 4922 были повреждены или уничтожены. Многочисленные ценные старые книги, картины и другие культурные реликвии также были сожжены дотла.

Позднее археологические раскопки и консервация после разрушительного периода 1960-х годов, однако, были защищены, и несколько значительных такие открытия, как Терракотовая армия и Мавангдуи, произошли после пика революции. Тем не менее, самый известный символ академических исследований в области археологии, журнал Kaogu, не издавался во время Культурной революции. После того, как закончилась самая жестокая фаза 1960-х годов, атака на традиционную культуру продолжилась в 1973 году, когда началась кампания против Линь Бяо, Антиконфуция как часть борьбы против умеренных элементов в партии.

Международные отношения

Пропагандистский значок председателя Мао (1968), который гласит: «Болейте за мир, вступивший в новую великую эру мысли Мао-Цзэдуна !»

Во время Культурной революции коммунистический Китай экспортировал «Коммунистическую революцию», а также коммунистическую идеологию во многие страны Юго-Восточной Азии, поддерживая коммунистические партии в Индонезии, Малайзия, Вьетнам, Лаос, Мьянма и, в частности, красные кхмеры в Камбодже, ответственные за Геноцид в Камбодже. Подсчитано, что не менее 90% иностранной помощи «красным кхмерам» поступило из Китая, причем только в 1975 году было получено не менее 1 миллиарда долларов США. в виде беспроцентной экономической и военной помощи и подарка от Китая в размере 20 миллионов долларов.

Среди более чем 40 стран, которые в то время установили дипломатические или полудипломатические отношения с Китаем, около 30 стран вступили в дипломатические споры. с Китаем — некоторые страны даже прекратили свои дипломатические отношения с Китаем, в том числе Центральная Африка, Гана и Индонезия.

• с помощью китайских посольств и консульства за границей, коммунистический Китай развернул различные пропагандистские кампании в поддержку председателя Мао, такие как отправка Красной книги и значка председателя Мао местным жителям.
• Многие китайские послы и консулы были отозваны в Китай для участия в культурной революции. Высокопоставленные должностные лица, такие как Чен И, 2-й министр иностранных дел Китайской Народной Республики, подвергались преследованиям.
• Нескольким иностранным гостям было «предписано» стоять впереди. статуи Мао Цзэдуна, держащего Красную книгу и «докладывающего» Мао, как это делали другие китайские граждане.

Общественные взгляды

Мнения коммунистической партии

В центральной части этой стены виден слабый остатки пропагандистского лозунга, который был добавлен во время Культурной революции, но с тех пор был удален. Слоган гласит: «Безграничная вера в председателя Мао».

Чтобы разобраться в массовом хаосе, вызванном лидерством Мао в Культурной революции, при сохранении авторитета и легитимности партии, преемникам Мао потребовалось придать этому событию «правильное» историческое суждение.. 27 июня 1981 года ЦК принял «Постановление по некоторым вопросам истории нашей партии с момента основания Китайской Народной Республики» — официальную оценку важнейших исторических событий с 1949 года.

Резолюция откровенно отметила руководящую роль Мао в движении, заявив, что «главная ответственность за серьезную« левую »ошибку« Культурной революции », ошибку всеобъемлющую по размеру и длительную по продолжительности, действительно лежит на товарище Мао Цзэдуне». Это разбавило вину самого Мао, заявив, что движением «манипулировали контрреволюционные группы Линь Бяо и Цзян Цин», которые вызвали его худшие эксцессы. Резолюция подтвердила, что Культурная революция «принесла серьезные бедствия и потрясения Коммунистической партии и китайскому народу».

Официальная точка зрения была направлена ​​на то, чтобы отделить действия Мао во время Культурной революции от его «героической» революционной деятельности во время Гражданская война в Китае и Вторая китайско-японская война. Это также отделяло личные ошибки Мао от правильности созданной им теории, вплоть до рационализации того, что Культурная революция противоречит духу мысли Мао Цзэдуна, которая остается официальной руководящей идеологией партии. Дэн Сяопин классно резюмировал это фразой «Мао был на 70% хорошим, на 30% плохим». После Культурной революции Дэн подтвердил, что маоистская идеология была ответственна за революционный успех Коммунистической партии, но на практике отказался от нее, отдав предпочтение «социализму с китайскими особенностями », совершенно иной модели государственного управления рыночная экономика.

В материковом Китае официальная точка зрения на партию теперь служит доминирующей основой для китайской историографии того периода; альтернативные взгляды (см. ниже) не приветствуются. После культурной революции возник новый жанр литературы, известный как «литература о шрамах » (Shanghen Wenxue), который поощрялся правительством постмао. Написанная в основном образованной молодежью, такой как Лю Синьхуа Чжан Сянлян и Лю Синьу, литература о шрамах изображает революцию с негативной точки зрения, используя их собственные взгляды и опыт в качестве основы <. 92>

После подавления протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. как либералы, так и консерваторы внутри партии обвиняли друг друга в эксцессах, которые, по их утверждениям, напоминали Культурную революцию. Ли Пэн, пропагандировавший использование военной силы, цитировал, что студенческое движение черпало вдохновение из массового популизма Культурной революции и что, если его не остановить, в конечном итоге приведет к такой же степени массовости. хаос. Чжао Цзыян, симпатизировавший протестующим, позже обвинил своих политических оппонентов в незаконном отстранении его от должности с использованием тактики «Культурной революции», в том числе «перестановки черного и белого, преувеличения личных оскорблений, вырывания цитат из контекста, распространения клеветы. и ложь… наводнение газет критическими статьями, выставляющими меня врагом, и случайное пренебрежение моими личными свободами ».

Альтернативные мнения в Китае

Хотя официально Коммунистическая партия Китая осуждает Культурную революцию, многие китайцы придерживаются более позитивных взглядов на нее, особенно среди рабочего класса, который больше всего выиграл от его политики. С момента прихода Дэна к власти правительство арестовывает и сажает в тюрьму людей, которые заняли решительную позицию в поддержку культурной революции. Например, в 1985 году молодой рабочий обувной фабрики повесил плакат на стене фабрики в Сяньян, Шэньси, который провозгласил, что «Культурная революция прошла хорошо» и привела к таким достижениям, как «строительство Нанкинский мост через реку Янцзы, создание гибридных рисовых культур и рост сознания людей ». Заводской рабочий был приговорен к десяти годам тюремного заключения, где вскоре скончался «без всякой видимой причины».

Один из студенческих лидеров протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, Шен Тонг, автор книги «Почти революция», положительно относится к некоторым аспектам культурной революции. По словам Шэня, поводом для знаменитых голодовок на площади Тяньаньмэнь в 1989 году стал плакат с крупными персонажами (дазибао), форма публичной политической дискуссии, получившая известность во время Культурной революции. Шен отметил, что собрание студентов со всей страны в Пекин в поездах и гостеприимство, которое они получали от местных жителей, напоминают опыт красных гвардейцев во время культурной революции.

С появлением Интернета люди внутри и за пределами Китая утверждали в сети, что Культурная революция имела много полезных качеств для Китая, которые отрицались как коммунистической партией Китая после Мао, так и западными СМИ. Некоторые считают, что Культурная революция «очистила» Китай от суеверий, религиозных догм и устаревших традиций в результате «модернистской трансформации», которая позже сделала возможными экономические реформы Дэна. Эти настроения усилились после США. бомбардировка китайского посольства в Белграде в 1999 году, когда часть населения начала связывать антимаоистские взгляды с Соединенными Штатами.

Современные маоисты также стали более организованными в эпоху Интернета, отчасти потому, что ответ на критику Мао со стороны академиков и ученых. На одном маоистском веб-сайте удалось собрать тысячи подписей с требованием наказания тех, кто публично критикует Мао. Наряду с призывом к судебным искам это движение требует создания агентств, подобных «районным комитетам» эпохи Культурной революции, в которых «граждане» сообщали бы об антимаоистских действиях в местные бюро общественной безопасности. Маоистская риторика и методы массовой мобилизации возродились во внутреннем городе Чунцин во время политической карьеры Бо Силая.

Современный Китай

Общественное обсуждение Культурной революции в Китае все еще ограничено. Правительство Китая продолжает запрещать новостным организациям упоминать подробности Культурной революции, а онлайн-дискуссии и книги по этой теме подлежат официальной проверке. Учебники по этому предмету продолжают придерживаться «официального взгляда» (см. Выше) на события. Многие правительственные документы, начиная с 1960-х годов, остаются засекреченными и не открываются для формальной проверки частными учеными. В Национальном музее Китая в Пекине Культурная революция почти не упоминается в его исторических экспонатах. Несмотря на набеги, сделанные многочисленными видными китаеведами, независимые научные исследования Культурной революции не приветствуются китайским правительством. Есть опасения, что, когда свидетели стареют и умирают, возможность тщательно исследовать это событие в Китае может быть потеряна.

В 2018 году сообщалось, что одна практика, типичная для Культурной революции, Фэнцяо, или публичная критика Предполагаемые контрреволюционеры целой деревней, переживали неожиданное возрождение: но неясно, было ли это единичным инцидентом или признаком возобновления интереса к культурным стилям, типичным для революции.

За пределами материкового Китая

В Гонконге прокоммунистическая антиколониальная забастовка, вдохновленная Культурной революцией, была начата в 1967 году. Ее крайности подорвали доверие к этим активистам более чем на целое поколение в глазах Жители Гонконга. На Тайване Чан Кайши инициировал китайский культурный ренессанс, чтобы противостоять тому, что он считал разрушением традиционных китайских ценностей коммунистами на материке. В Албании лидер коммунистов и союзник Китая Энвер Ходжа начал «культурную и идеологическую революцию », организованную по тем же принципам, что и культурная революция.

В мире в целом Мао Цзэдун возник как символ анти-истеблишмента, массового популизма и самоопределения. Его революционная философия нашла приверженцев в Сияющем пути Перу, в восстании наксалитов в Индии, различных политических движениях в Непале, в базирующейся в США Партии черных пантер, и движение контркультуры 1960-х годов в целом. В 2007 году исполнительный директор Гонконга Дональд Цанг заметил, что Культурная революция представляет собой «опасности демократии», отметив, что «люди могут пойти на крайности, как это было во время Культурной революции […], когда люди берут все в свои руки, вы не можете управлять этим местом ». Эти замечания вызвали разногласия в Гонконге и позже были отозваны с сопутствующими извинениями.

Академические дебаты

Ученые и ученые продолжают спорить, почему события развивались так, как они происходили, роль Мао, как культурная среда Началась революция, и что это было. Эти дебаты изменились за десятилетия, поскольку исследователи исследовали новые источники.

В 1960-е годы, в то время как многие ученые отвергали инициативы Мао как идеологические и деструктивные, другие сочувствовали его заботе о равенстве, противостоянию бюрократизму и коррупции, а также индивидуальному эгоизму. Они видели в маоизме популистское настойчивое требование массового участия, массовой критики и права на восстание, а также решимость уничтожить новый правящий класс. Однако к 1980-м годам социолог Гарвардского университета Эндрю Уолдер писал, что «общественное мнение в этой области заметно изменилось». Большинство специалистов в этой области сейчас «похоже, убеждены, что Культурная революция была человеческой катастрофой, даже историческим преступлением, чем-то вроде холокоста Гитлера и великого террора Сталина». Уолдер утверждал, что неудачи Культурной революции произошли не из-за плохой реализации, бюрократического саботажа, нелояльности или давних классовых антагонизмов. Если все обернулось не так, как ожидал Мао, заключил Уолдер, то «вероятно, это было связано с тем, что Мао не знал, чего он хотел, или что он действительно знал, что делал, или и то, и другое… этого следовало ожидать, учитывая маоистскую доктрину и цели ».

Тем не менее, дебаты продолжаются, потому что движение содержит много противоречий: во главе с всемогущим и вездесущим лидером оно было в основном вызвано серией массовых восстаний против коммунистического истеблишмента. Практически все книги на английском языке, изданные с 1980-х годов, рисуют негативную картину движения. Историк Энн Ф. Терстон писала, что это «привело к потере культуры и духовных ценностей; потере надежды и идеалов; потере времени, истины и жизни». Барнуин и Ю резюмировали Культурную революцию как «политическое движение, которое породило беспрецедентные социальные разногласия, массовую мобилизацию, истерию, беспорядки, произвольную жестокость, пытки, убийства и даже гражданскую войну», назвав Мао «одним из самых тиранических деспотов двадцатого века». века ». Некоторые ученые оспаривают основные представления о культурной революции и предлагают понять ее в более позитивном свете. Мобо Гао в своей книге «Битва за прошлое Китая: Мао и культурная революция» утверждает, что движение принесло пользу миллионам китайских граждан, особенно сельскохозяйственных и промышленных рабочих, и считает его эгалитарным и подлинно популистским, ссылаясь на продолжающуюся маоистскую ностальгию в сегодняшнем Китае: остатки его позитивного наследия. Некоторые проводят различие между намерением и исполнением. Хотя руководство Мао было решающим в начале движения, Цзинь Цю утверждает, что по мере развития событий оно значительно отклонялось от утопического видения Мао. В этом смысле Культурная революция была на самом деле гораздо более децентрализованным и разнообразным движением, которое постепенно теряло сплоченность, порождая множество «локальных революций», которые различались по своей природе и целям.

Академический интерес также был сосредоточен на отношениях с движением. с личностью Мао. Мао представлял себя лидером партизан военного времени, что заставляло его опасаться бюрократического характера правления мирного времени. После Культурной революции Мао просто «вернулся к форме», снова взяв на себя роль лидера партизан, борющегося против институциональной партийной бюрократии. Родерик Макфаркуар и Майкл Шёнхалс изображают это движение не как добросовестную войну за идеологическую чистоту, ни как простую борьбу за власть, направленную на устранение политических соперников Мао. Хотя личные мотивы Мао, несомненно, сыграли решающую роль в Культурной революции, они пришли к выводу, что другие сложные факторы повлияли на развитие событий. К ним относятся отношения Китая с мировым коммунистическим движением, геополитические проблемы, идеологический раскол между Китаем и Советским Союзом, изгнание Хрущева и неудачи «Большого скачка». Они приходят к выводу, что движение было, по крайней мере частично, наследственным проектом, призванным закрепить место Мао в истории, направленным на повышение его престижа, пока он был жив, и сохранение неуязвимости его идей после его смерти.

Масса Истерия вокруг Культурной революции также была беспрецедентной. Историк Филлип Шорт утверждает, что Культурная революция содержала элементы, которые были сродни форме религиозного поклонения. Богоподобный статус Мао в тот период давал ему окончательную власть над коммунистической доктриной, однако эзотерический и часто противоречивый характер его сочинений приводил к бесконечным войнам за их интерпретацию, когда как консерваторы, так и либералы использовали учение Мао для достижения своих расходящихся целей. Многие фракционные столкновения мало чем отличались от религиозных войн, когда все стороны заявляли о своей приверженности наиболее «аутентичной» форме маоизма.

В Мао: Неизвестная история, Юнг Чанг и Джон Холлидей приписывают все разрушения Культурной революции лично Мао, с более сочувственным изображением его союзников и противников.

См. также

• Массовые убийства при коммунистических режимах
• Список массовых убийств в Китае
• Июльские тезисы, мини-культурная революция в Румынии

Ссылки

Примечания

Цитаты

Источники

• «Ли Пэн, «Мясник Тяньаньмэнь», был «Готов умереть», чтобы остановить студенческие беспорядки. «AsiaNews. 2003. Проверено 21 августа, 2011.
• Barnouin, Barbara, and Yu Changgen.2006. Чжоу Эньлай: политическая жизнь. Гонконг: Китайский университет Гонконга. ISBN 962-996-280-2 . Проверено 12 марта 2011 г.
• Ewing, Kent. Ju ne 4, 2011. «Армия Мао в атаке ». Asia Times Online. Проверено 16 июня 2011 г.
• Фонг Так-хо. 19 мая 2006 г. «Культурная революция? Какая революция? » Asia Times Online. Проверено 15 июня 2011 г.
• Гао, Мобо. 2008. Битва за прошлое Китая: Мао и культурная революция. Лондон: Pluto Press. ISBN 978-0-7453-2780-8 . Проверено 2 сентября 2012 г.
• Кинг, Ричард, изд. 2010. Искусство в смятении: китайская культурная революция, 1966–76. University of British Columbia Press. ISBN 978-0774815437 .
• MacFarquhar, Roderick и Майкл Шёнхолс. 2006. Последняя революция Мао. Harvard University Press. ISBN 978-0-674-02332-1 .
• Спенс, Джонатан Д. 1999. В поисках современного Китая. Нью-Йорк: W.W. Нортон и компания. ISBN 0-393-97351-4 .
• Тейвес, Фредерик К. и Уоррен Сан. 2004. «Возвращение к первому инциденту на площади Тяньаньмэнь: политика элиты и управление кризисами в конце маоистской эры». Pacific Affairs 77 (2): 211–35. JSTOR 40022499.
• Терстон, Энн Ф. 1988. Враги народа: испытание интеллектуалов в Великой культурной революции Китая. Кембридж: Издательство Гарвардского университета.
• Цзыян, Чжао. 2009. Государственный узник: Секретный журнал премьер-министра Чжао Цзыяна, переведенный и отредактированный Б. Пу, Р. Чан и А. Игнатий. Нью-Йорк: Simon Schuster. ISBN 1-4391-4938-0 .

Дополнительная литература

General

• Майкл Шонхалс, изд., Культурная революция в Китае, 1966–1969: Не званый обед (Армонк, Нью-Йорк: М. Е. Шарп, 1996. Читатель Восточных ворот). XIX, 400 с. ISBN 1-56324-736-4 .
• Ричард Курт Краус. Культурная революция: очень краткое введение. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, Серия очень коротких представлений, 2012. xiv, 138 с. ISBN 9780199740550 .
• Макфаркуар, Родерик и Шонхалс, Майкл. Последняя революция Мао. Harvard University Press, 2006. ISBN 0-674-02332-3
• Цзяци Янь; Гао Гао (1996). Бурное десятилетие: история культурной революции (1-е изд.). Гавайский университет Press. ISBN 978-0824816957 .
• Morning Sun, «Библиография», Morningsun.org Книги и статьи Общих чтений и избранных личных рассказов о культурной революции.
• Born Red : Хроника культурной революции, автобиография, которая включает в себя события, произошедшие во время культурной революции
• Red Scarf Girl, воспоминания о событиях во время культурной революции
• Год в верхнем блаженстве, книга, описывающая год в сельской китайской деревне во время Культурной революции

Конкретные темы

• Андреас, Джоэл (2009). Восстание красных инженеров: культурная революция и истоки нового класса Китая. Стэнфорд: издательство Стэнфордского университета.
• Чан, Анита. 1985. Дети Мао: развитие личности и политическая активность в поколении красной гвардии. Сиэтл: Вашингтонский университет Press.
• Лиз, Дэниел (2011). Культ Мао: риторика и ритуал в культурной революции. Кембридж: Cambridge University Press.
• Ли, Цзе и Эньхуа Чжан, ред. Красное наследие в Китае: культурные переживания коммунистической революции (Азиатский центр Гарвардского университета, 2016) 409 с.; Научные исследования культурного наследия и преемственности маоистской эпохи в искусстве, архитектуре, литературе, перформансе, фильмах и т. Д.
• Фокс Баттерфилд, Китай: живые в горьком море, (1982, пересмотрено в 2000 г.), ISBN 0-553-34219-3 , устная история опыта некоторых китайцев во время Культурной революции.
• Чанг, Юнг; Холлидей, Джон (2005). Мао: Неизвестная история. Нью-Йорк: Кнопф. ISBN 0679422714 . CS1 maint: ref = harv (ссылка )
• Син Лу (2004). Риторика китайской культурной революции: влияние на китайскую мысль, Культура и коммуникации. University of South Carolina Press. ISBN 978-1570035432 .
• Росс Террилл, Демон с белыми костями: Биография мадам Мао Цзэдун Stanford University Press, 1984 ISBN 0-8047-2922-0 ; рпр. Нью-Йорк: Simon Schuster, 1992 ISBN 0- 671-74484-4 .
• Ву, Ичин (2014). Культурная революция на периферии: китайский социализм в кризисе. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Комментарии

• Рикманс, Пьер. 1977. Новая одежда председателя: Мао и культурная революция. ISBN 0-85031-208-6
  • (исправленное издание) 1981. ISBN 0-85031-435-6 .
• —— 1978. Китайские тени. ISBN 0-670-21918-5 ; ISBN 0-14-004787-5 .
• —— 1979. Разбитые изображения: очерки китайской культуры и политика. ISBN 0-8052-8069-3
• —— 1986. Пылающий лес: очерки китайской культуры и политики. ISBN 0-03-005063-4; ISBN 0-586-08630-7; ISBN 0-8050 -0350-9 ; ISBN 0-8050-0242-1 .
• Лю, Гуокай. 1987. Краткий анализ культурной революции. под редакцией Аниты Чан. Армонк, Нью-Йорк: М. Э. Шарп.

Вымышленные трактовки

• Сиджи, Дай. 2001. Бальзак и маленькая китайская швея, перевод И. Рильке. Нью-Йорк: Кнопф / Рэндом Хаус. 197 с. ISBN 0-375-41309-X
• Гао, Синцзянь. 2002. One Man’s Bible: Роман, перевод М. Ли. Нью-Йорк: HarperCollins. 450 с.
• Гу, Хуа. 1983. Небольшой городок под названием Гибискус, перевод Г. Ян. Пекин: Китайская литература / Центр публикаций Китая. 260 с.
  • Перепечатано: Сан-Франциско: Китайские книги.
• Ю, Хуа. 2003. Жить: Роман в переводе М. Берри. Нью-Йорк: Anchor Books. 250 с.
• Компестин, Ин Чанг. 2007. Революция — это не званый обед: роман. Нью-Йорк: Холт. ISBN 0805082077 . Роман для молодых взрослых.
• Цисинь, Лю. 2014. Проблема трех тел, перевод К. Лю. Нью-Йорк: Tor Books. ISBN 0765377063 .

Воспоминания китайских участников

• Лю Пин, Моя китайская мечта — от красных стражей до генерального директора (Сан-Франциско, июнь 2012 г.). 556 с. ISBN 9780835100403
• Ниен Ченг, Жизнь и смерть в Шанхае (Grove, май 1987 г.). 547 с. ISBN 0-394-55548-1
• Юнг Чанг, Дикие лебеди: Три дочери Китая (Нью-Йорк: Simon Schuster, 1991). 524 с. LCCN 91-20696
• Хэн Лян Джудит Шапиро, Сын революции (Нью-Йорк: Кнопф: Распространено Random House, 1983).
• Юань Гао, с Джудит Полумбаум, Born Red: A Chronicle of the Cultural Revolution (Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press, 1987).
• Цзян Ян Чу переведен и аннотирован Джанг Чу, Шесть глав жизни в кадровой школе: мемуары китайской культурной революции [перевод Ганьсяо Лю Цзи] (Боулдер: Westview Press, 1986).
• Ма Бо, Кроваво-красный закат: воспоминания о китайской культуре Революция (Нью-Йорк: Викинг, 1995). Перевод Говарда Голдблатта.
• Гуаньлун Цао, Чердак: мемуары сына китайского домовладельца (Беркли: University of California Press, 1996).
• Цзи-ли Цзян, Красный шарф Девушка: воспоминания о культурной революции (Нью-Йорк: HarperCollins, 1997).
• Анчи Мин, Красная Азалия (Нью-Йорк: Pantheon Books, 1994). ISBN 1-4000-9698-7 .
• Рэй Ян, Пожиратели пауков: воспоминания (Беркли: University of California Press, 1997).
• Вейли Йе, Сяодун Ма, Взросление в Народной Республике: разговоры между двумя дочерьми китайской революции (Нью-Йорк: Palgrave Macmillan, 2005).
• Лицзя Чжан, «Социализм велик»: мемуары рабочих нового Китая (Нью-Йорк: Атлас и Ко, Распространено Нортоном, 2007 г.)
• Эмили Ву, Перо в шторме (Пантеон, 2006). ISBN 978-0-375-42428-1 .
• Синьран Сюэ, Хорошие женщины Китая: Скрытые голоса (Chatto Windus, 2002). Перевод Эстер Тилдесли. ISBN 0-7011-7345-9
• Тинг-Син Йе, Лист на горьком ветру (Англия, Bantam Books, 2000)
• Чжан Сянлян, Травяной суп, ISBN 0-7493-9774-8
• Дунпин Хан, Неизвестная культурная революция: жизнь и перемены в китайской деревне, ISBN 978-1583671801
• Кен Линг, Месть небес. Журнал молодого китайца. Английский текст подготовили Мириам Лондон и Та-Линг Ли. Г. Сыновья П. Патнэма, Нью-Йорк 1972

Фильмы о культурной революции

• Се Цзинь, Город гибискусов (1984)
• Чжан Имоу, Красное сорго (1987)
• Чен Кайге, Прощай, моя наложница (1992)
• Чжан Имоу, История Цю Цзюй (1992)
• Тянь Чжуанчжуан Голубой коршун (1993)
• Чжан Имоу, Жить (1993)
• Цзян Вэнь, В жарком солнце (1994)

Внешние ссылки

• Encyclopædia Britannica. Культурная революция
• История культурной революции
• Галерея китайских пропагандистских плакатов (Культурная революция, Мао и др.)
• Речь Хуа Гофэна на 11-м съезде партии, 1977
• Утреннее солнце — фильм и веб-сайт о культурной революции и фотографиях объекта, доступных на сайте фильма.
• Мемориал жертвам китайской культурной революции
• «Уильям Хинтон о культурной революции» Дэйв Пью
• «Атаки учеников на учителей: революция 1966 года» Юцинь Ван
• Рассказ о красных гвардейцах и каннибалах Николас Д. Кристоф. The New York Times, 6 января 1993 г.

Причины революции

Большинство исследователей полагают, что основной причиной «культурной революции» стала борьба за лидерство в партии.

После провала кампании «большого скачка» позиции Мао пошатнулись. Поэтому Мао Цзэдун ставил две задачи, которые сводились к укреплению лидерства на внутриполитической арене: уничтожение оппозиции и предоставление поля деятельности для бедствующих народных масс.

Свалив вину за провал на внутреннюю оппозицию (Лю Шаоци) и внешних врагов (СССР), Мао решил обе задачи: убрал конкурентов и дал выход народному недовольству.

Периоды «Культурной революции»

Мао Цзэдун решил под прикрытием борьбы со старой культурой ударить по «переродившемуся» чиновничеству и остаткам инакомыслия, в том числе в верхах КПК. Сигнал к подготовке борьбы против инакомыслия был дан 30 ноября 1965 года, когда в «Жэньминь жибао» была перепечатана статья Яо Вэньюаня «Критика новой редакции исторической драмы «Разжалование Хай Жуя»», в которой историк У Хань намекал на условия отставки Пэн Дехуая. Разоблачения У Ханя повлекли за собой серию отставок и позволило приверженцам Мао поднять вопрос о неблагополучии в сфере культуры, подвергнуть резкой критике первого секретаря пекинского горком и руководителя Группы по делам культурной революции Пэнь Чжэня и остальных умеренных партийных руководителей, которых 23 мая 1966 года сняли с их постов.

16 мая была сформирована Группа по делам культурной революции, в состав которой вошли соратники Мао Цзян Цин, Чэнь Бода и другие. Она стала штабом борьбы с умеренными руководителями КПК, традиционной культурой и интеллигенцией по всей стране. По инициативе группы с 25 мая появляются листовки с призывами к молодежи поддержать Мао в уничтожении «буржуазной культуры» и осуществлении «Великой пролетарской культурной революции». Под буржуазной культурой понималось все, не соответствовавшее коммунистическим принципам. Создавались отряды «хунвейбинов» («красных охранников») из студентов и «молодых бунтарей» из рабочей молодежи.

«Культурная революция в Китае» 👇

5 августа 1966 года распространилась написанная Мао дацзыбао «Огонь по штабу!». Он потребовал разгромить государственные и партийные органы, в которых заседают «облеченные властью люди, идущие по капиталистическому пути». В ответ на призыв отряды хунвэйбинов начали громить партийно-государственные учреждения. Волны насилия прокатились по стране. Интеллигентов и чиновников унижали, избивали, водили по улицам с оскорбительными плакатами, а потом убивали или отправляли для трудового воспитания в сельскую местность. Хунвейбинам оказывали помощь органы государственной безопасности под руководством сподвижника Мао Цзэдуна Кан Шэна. В число репрессированных вошли Дэн Сяопин и Лю Шаоци. Хунвэйбины громили музеи и древние храмы — все связанное с «непролетарской культурой» считалось вредным или бесполезным. В январе 1967 года хунвейбины и цзаофани, возглавляемые Чжан Чуньцяо, взяли штурмом Шанхайский горком КПК. В августе были осаждены дипломатические учреждения. Обострился советско-китайский конфликт. Выступившие против хунвейбинов партийные руководители и часть военных («февральское противотечение») были репрессированы. Министр обороны Линь Бяо поддержал Мао. В новые органы власти – ревкомы – входили представители военных, хунвейбинов и чиновников, которые доказали лояльность Мао Цзэдуну.

Но молодые хулиганы начали выходить из-под контроля. Начались столкновения хунвейбинов между собой. Мао ввел в дело войска. Власть перешла генералам и офицерам, а хунвейбинов направили “на перевоспитание” в сельские коммуны. У власти свои места сохранили преданные Мао «выдвиженцы культурной революции», военные и часть чиновников во главе с премьер-министром Чжоу Эньлаем. На IX съезде КПК в 1969 году были одобрены итоги «культурной революции», создавшей основу «коммунизма». В стране установилась военно-бюрократическая диктатура во главе с Мао и «наследником» Линь Бяо. В 1971 году Мао решил провести расправу и с Линь Бяо. Тот попытался бежать, но самолет был уничтожен. Мао стал единственным хозяином страны. Хотя задачи «культурной революции» достигнуты были в 1969 году, она формально продолжалась до смерти Мао Цзэдуна.

Результаты и жертвы

Большая часть источников указывают цифру в 100 миллионов пострадавших. Это число впервые появилось 26 октября 1979 года в газете «Жэньминь жибао». Ж.-Л. Марголен считал, что число погибших равно миллиону человек. В провинции Гуанси погибло свыше 67 тысяч человек, а в провинции Гуандун — 40 тысяч.

В ходе «революции» репрессиям подверглись 5 млн. членов партии и к IX съезду в ней насчитывалось 17 млн. человек. К X съезду в 1973 году численность партии составляла 28 млн. человек. Так Мао заменил «старых» членов партии, способных на несогласие, на «новых» — последователей культа личности.

Хунвейбины и «бунтари» уничтожили значительную долю культурного наследия китайского народа. Были уничтожены тысячи древних исторических памятников, картин, книг, храмов, многие храмы и монастыри в Тибете, еще сохранявшиеся к началу «культурной революции».

Из решения ЦК КПК, принятого в 1981 году:

««Культурная революция» не была революцией или социальным прогрессом… она была смутой, вызванной по вине руководителя и использованной контрреволюционными группами, смутой, принесшнй серьёзные бедствия государству, партии и многонациональному народу.»

Возлагая ответственность за «культурную революцию» на одного Мао Цзэдуна и объявленные «контрреволюционными» партийные группировки, КПК легитимизировала власть в условиях рыночной экономики.

В статье «Цюши» в журнале КПК от 01.04.2019 Си Цзиньпин отметил, что в своё время КПК допустила «ошибки», такие как «культурная революция».

История Китая всегда была наполнена жестокими и кровопролитными событиями. В 1966 году, в ходе противостояния Мао Цзэдуна и Лю Шаоци, начался жестокий и неприятный процесс, прозванный историками как «Культурная революция в Китае». Она стала результатом накопившегося за долгие годы общественного недовольства и накалом отношений с соседними странами.

Что представляет собой

Сама идея изменений пришла в голову правителю ЦК КПК, Мао Цзэдуну еще в 1950 году. Он для того, чтобы укрепить свою власть, решил поднять бедных крестьян против своих угнетателей, буржуев и капиталистов. Дата начала культурной революции в Китае май 1966 года.

Началась повальная пропаганда граждан и чистки в рядах партии. Враг обрисовывался как типичный феодал, который не заботится о судьбе простого народа. Людям в голову вбивали мысль, что для того чтобы жить лучше, необходимо устроить революцию и уничтожить врага.

Идея революционеров

Основной идеей революции, которую преследовал лидер Китая, это воспитание удобного для себя народа. Сторонники должны были слепо верить в благонамеренность своего вождя, не жалея времени и сил для претворения в жизнь его идей.

Для этого пропагандировалась идея социалистического устройства государства. Отсутствие господ и вышестоящих начальников грезилось людям в их воображении. Для того чтобы прийти к такому обществу нужно было в начале революции искоренить:

• Нежелательные идеи.
• Ошибочные культурные ценности.
• Старые ритуалы и обычаи.
• Вредные привычки.

На их место должны были стать новые ценности, привнесенные Мао. По сути, людей насильно перевоспитывали.

Начало революции – гонения и репрессии

К 1966 году Мао был ослаблен болезнью, что пошатнуло незыблемость власти коммунистической партии. На мировой и внутренней арене сторонники лидера партии начали испытывать притеснение своих прав. Начало культурной революции предполагало уничтожение в КНР правительства, считавшее коммунизм ошибочным режимом.

Сторонники Мао начинают прослеживать вредные для революции идеи в литературных произведениях, театральных постановках и газетных статьях. Оппозиционеры не ожидали, что после того как болезнь лидера отступит, тот начнет жестокое преследование тех, кто выступал против его власти.

Организованное правительством движение «Хунвэйбинов» встало на защиту идей вождя. Это была радикально настроенная группировка, в составе которой находились в основном молодые приверженцы режима. Они организовали гонение тех, чье мировоззрение отличалось от нужного. Людей стали избивать и пытать. Любой прохожий мог подвергнуться расправе лишь за то, что у того не было с собой книги Мао. Жертвами революционной группировки стали более миллиона людей, включая тех, кого довели до самоубийства постоянными издевательствами.

Для того чтобы стимулировать любовь к правящим властям, в высших кругах стали проводить ужасные встречи, на которых приглашенные занимались каннибализмом. Таким образом, насаждалась нелюбовь к противникам и неверным. Так называемые «банкеты плоти» повторялись более сотни раз. Для того чтобы доказать свою верность приглашенных заставляли убивать пойманных оппозиционеров их съедать их внутренние органы в приготовленном или сыром виде. О них стало известно только после того, как родственники жертв перестали бояться гонений и рассказали всю правду журналистам.

В тот период произошло поистине ужасное для коммунистов событие. В 1953 году скончался лидер коммунистической партии СССР И. В. Сталин. Пришедший в то время к власти Хрущев стал вести политику, осуждающую великого вождя. Для того чтобы не потерять влияние, Мао Цзэдун намеренно ухудшал отношение с соседней державой. Начались стычки на границе и из страны были изгнаны все послы из СССР.

Для того чтобы не вызывать недовольство у простого населения, коммунистическая партия объявила, что началась «Великая культурная китайская революция». Под этим предлогом, на газеты стали давить, чтобы они публиковали только правильные статьи. В детских школах начали учить детей любви к своему вождю и шпионажу за неверными родителями. Таким образом, народ программировали на слепую любовь к Мао.

Те, кто ранее был беден, начали понимать выгоды от таких перемен и власть, которую они получили. Нелицеприятными стали все богатые и хорошо одетые граждане. За нападение и наказание таких людей правительство поощряло. Успешных и состоятельных мужчин начали избивать обычные крестьяне, а ухоженным женщинам отрезали волосы, и вырывали ногти. То, что было отобрано у богатых, нужно было в обязательном порядке предоставлять местным органам власти. Но практически ничего не было доставлено до места, народ переплавлял или перепродавал награбленное.

Дошло до того что образовавшиеся банды начали делиться и враждовать между собой за зону влияния. Они уже начали действовать стихийно, вождь это понимал, но нечего не предпринимал, так как его устраивала такая ситуация. Некоторые группировки, обзаведясь огнестрельным оружием, захватывали целые населенные пункты. Есть данные, что в стычках между бандами использовались артиллерийские установки.

Противостоять данному течению событий пытались оппозиционеры в лице Лю Шаоци и Дэна Сяопина. Однако уже в 1969 году была провозглашена безоговорочная власть и идеология вождя Мао.

Школы кадров 7 мая

После того как первый этап был пройден, было объявлено о создании школ кадров. В них людей обучали необходимым для страны профессиям и попутно выявляли опасных и неверных личностей. За небольшое несовпадение в идеологических ценностях, обычного человека могли отправить на тяжелый каторжный труд. За два года существования таких школ, было сослано более 10 миллионов неверных, по большей части, это были молодые студенты.

Второй этап революции

Второй этап революции предусматривал изменение конституции. Мао решил, что пост председателя коммунистической партии, а следовательно, и стороння власть в стране, должен быть упразднен. Таким образом, Мао становился единственным человеком, обладающим безоговорочной властью. Препятствовать этому пытались Линь Бяо и Чэнь Бода, которые предприняли попытку гражданского переворота. Но неудачное восстание привело к тому, что они были публично казнены как предатели.

В 1973 году, было решено укрепить идеи Мао и в армии. Начали функционировать органы, которые выявляли военных с отличными от правильных идеями. То же самое было проведено в профсоюзах и молодежных организациях.

Ввысь в горы, вниз в села

Данная программа была разработана для того, чтобы поднимать небольшие села и деревни. Молодежь и военные начали насильно свозиться в места, где нужно было тяжело трудиться. Также, в такую ссылку отправляли провинившихся или неугодных граждан. Тех кто выступал против данной программы казнили.

Третий этап – политическая борьба

Последний этап революции характеризуется постепенным утрачиванием власти коммунистической партией. В 1976 году скончался Мао Цзэдун, дата смерти — 9 сентября. Во главу государства встали приближенные к нему ранее люди, это были:

• Цзян Цин – жена Мао.
• Чжан Чуньцяо.
• Яо Веньюань.
• Ван Хунвэнь.

Они предпринимали шаги, позволяющие сохранить и сберечь культ личности умершего вождя. Но вскоре, политический переворот привел к тому, что они все были арестованы и обвинены в предательстве.

Так завершилась «Великая китайская революция». Тем, кто прекратил беспорядки, и жестокие репрессии был маршал Цзяньин. Именно он, во главе войска, арестовал четырех новых жестоких правителей.

Результаты и жертвы

Вскоре после печальных событий, были сделаны примерные подсчеты тех, кто пострадал от репрессий и карательных операций. Цифра ужасает, более 100 миллионов граждан Китая стали жертвами режима Мао.

Жертвы присутствовали как среди гражданского населения, так и среди членов коммунистической партии. Число неугодных власти коммунистов достигло 5 миллионов. На их место были поставлены приближенные к Мао чиновники.

https://www.youtube.com/watch?v=0P6m13kDmG4
Большие потери китайская культура понесла от рук хунвейбинцев, которые уничтожали памятники культуры и грабили храмы и музеи. Множество бесценных полотен и предметов древности было уничтожено, переплавлено и продано на черном рынке. Были сожжены старейшие монастыри на Тибете, и в некоторых местах разбита Великая Китайская стена.

Множество молодых людей было замучены до смерти в ссылках и колониях. Ученые были убиты. Экономика страны после такого удара десятилетиями восстанавливалась.

Почему культурная революция не удалась

Идеи Мао были с самого начала обречены на провал, по мнению историков. Слишком большой объем изменений, и большое количество репрессий были слишком тягостным бременем для населения страны. Политика тотального контроля, после смерти великого вождя была уничтожена.

Положительное влияние событий на страну

К положительным событиям и результатом можно отнести только реформу образования, которая была введена для обучения молодых специалистов. А все остальное было направлено только на устрашение неверных. Поэтому о положительных сторонах события историки умалчивают, на фоне кровопролития они незаметны.

Заключение

«Великая культурная революция» вовсе не является положительным событием в истории Китая. Число репрессированных и убитых человек составляет более 100 миллионов. Это наиболее кровавое событие за всю историю человечества. Самый большой урон был нанесен обычным гражданам и рабочим людям. Они после десятков лет тяжелой работы стали подвергаться гонениям и нападениям со стороны не добропорядочных элементов и власти.

Она провалилась. После всех этих событий в высших слоях коммунистической партии началась борьба за власть. Культурная революция в Китае стала, по оценкам ученых, ее следствием.

Этап 1. Гонения и репрессии

Во второй половине 40-х – начале 50-х годов в политической элите были сильны позиции Мао Цзэдуна. Однако в руководстве находились и другие лидеры, имевшие определенное влияние на принятие решений и иные взгляды на пути развития Китая. Наиболее заметным среди них считается Лю Шаоци. Он допускал внедрение в экономику рыночных принципов, некоторый плюрализм в сфере идеологии.

Мао Цзэдун стремился к усилению своей власти, установлению тоталитарного режима в государстве, своего контроля над процессами в разных сферах общественной жизни. Его позиции ослабели также из-за отхода от дел на некоторое время вследствие болезни.

В середине 60-х годов при поддержке своих сторонников в партии он инициировал серию кампаний, которые должны были, по его расчету, устранить политических соперников, разгромить оппозиционные организации и течения в обществе, усилить личную власть и контроль. Развернутые меры получили в науке обозначение китайской культурной революции 1966–1976 годов.

Хронологические рамки определяются, с одной стороны, принятым коммунистической партией документе о начале процесса (1966), а с другой – смертью Мао Цзэдуна и скорым отстранением от власти людей, хотевших продолжить его политику (1976). Само название связано с провозглашенным курсом на искоренение всех явлений в культуре, не согласующихся с социалистической идеологией, которая выражалась для населения самим Цзэдуном в написанных им цитатниках.

В результате против носителей иных представлений, идей начались массовые репрессии. Основной силой для их проведения стала молодежь, школьники, студенты, рабочие. Они формировали свои отряды, банды и действовали по всей стране. Объединения учащихся назывались хунвэйбинами, а пролетариата – цзаофанями.

Им позволялось самим определять, кто является представителем противоречащих коммунизму явлений в культуре и подвергать их репрессиям. В результате в стране начались погромы. Молодежь действовала почти без контроля со стороны политического руководства.

Мао Цзэдун в ходе данных событий добился отстранения от власти соперников в партии, разгрома других организаций, нанес удар по определенным слоям населения, например, по интеллигенции. В ходе кампании закрывались книжные магазины, много книг сжигалось, запрещались прежние театральные постановки. Разрешалось читать и выпускать цитатники Цзэдуна, на сцене разыгрывались новые коммунистического содержания спектакли.

Людей, обучавшихся разным специальностям, переселяли в села для физической работы на земле. Впоследствии банды хунвэйбинов начали враждовать и воевать между собой. Руководству государства пришлось применить против них регулярные войска. В 1967 году эти отряды самораспустились. На съезде 1969 года Мао Цзэдун закрепил свою ведущую роль в партии.

Этап 2. Школы идейных кадров и насаждение идеи

Еще одной широкой кампанией было учреждение специальных учебных заведений. Они получили обозначение школы кадров. Формировались с целью отправления туда чиновников, административных работников для переобучения в таком направлении, которое диктовал Цзэдун.

Здесь занимались физическим трудом, получением навыков управления, организации планового производства, чтением социалистической литературы. Период обычно датируется 1969–1971 годами. В это время тоже продолжались репрессии, несогласных отправляться в школы высылали в деревни, на окраины, как и других недовольных.

Этап 3. Смерть Мао Цзэдуна «группа четырех»

В 1976 году после смерти Мао Цзэдуна на некоторое время политическая власть сосредоточилась у нескольких людей, которые считаются его последователями. Их было четверо, среди них находилась его жена. Они хотели продолжать проводить прежний курс. Поэтому иногда их непродолжительное правление выделяют в качестве отдельного, последнего этапа культурной революции.

Однако в партийной элите уже сформировались силы, стремившиеся прекратить эту кампанию и смягчить режим. Поэтому сторонники Цзэдуна скоро были арестованы. Их группу обозначили как «банду четырех». Новое руководство свернуло прежние меры. В науке считается, что свержение последователей Мао Цзэдуна является завершением культурной революции в Китае, начавшейся в 1966 году.

Положительные и отрицательные последствия

В целом исследователи оценивают результаты кампании как отрицательные, принесшие упадок в разных сторонах общественной жизни. Во-первых, называются большие цифры погибших в ходе репрессий. Нередко звучит число более 100 миллионов человек. Во-вторых, указывается на разрушение и уничтожение многих произведений искусства, культурных памятников. В-третьих, отмечается урон, который понесла экономика вследствие отстранения от работы специалистов и их ссылки. Увеличился уровень беспорядков, хулиганства, происходили вооруженные противостояния различных группировок.

При этом иногда указываются и некоторые положительные последствия периода. Поскольку вся кампания шла под лозунгами защиты интересов простого народа, для него строились и распространялись учебные и лечебные заведения.

Почему культурная революция провалилась?

Опыт показывает, что стремление политических властей насильственно сформировать определенную культуру, искоренить какие-либо ее явления, поставить ее под контроль обычно не удается. Это связывается с сутью и характером проявлений интересов людей, которые, как правило, не подчиняются регламентации. Однако Мао Цзэдун при этом добивался личной цели сохранения своей власти в партии и борьбы с противниками.