Молотов в советском руководстве

Vyacheslav Molotov
Вячеслав Молотов
Molotov in 1945
3rd Premier of the Soviet Union
In office 19 December 1930 – 6 May 1941
Preceded by	Alexei Rykov
Succeeded by	Joseph Stalin
First Deputy Chairman of the Council of Ministers of the Soviet Union
In office 16 August 1942 – 29 June 1957
Premier	Joseph Stalin Georgy Malenkov Nikolai Bulganin
Preceded by	Nikolai Voznesensky
Succeeded by	Nikolai Bulganin
Minister of Foreign Affairs
In office 3 May 1939 – 4 March 1949
Premier	Joseph Stalin
Preceded by	Maxim Litvinov
Succeeded by	Andrey Vyshinsky
In office 5 March 1953 – 1 June 1956
Premier	Georgy Malenkov Nikolai Bulganin
Preceded by	Andrey Vyshinsky
Succeeded by	Dmitri Shepilov
Additional positions Second Secretary of the Communist Party of the Soviet Union Acting April 1922 – December 1930 Preceded by Position established Succeeded by Lazar Kaganovich Responsible Secretary of the Russian Communist Party (Bolshevik) In office March 1921 – April 1922 Preceded by Nikolay Krestinsky Succeeded by Joseph Stalin (as General Secretary) Full member of the 14th, 15th, 16th, 17th, 18th, 19th, 20th Presidium In office 1 January 1926 – 29 June 1957 Candidate member of the 10th, 11th, 12th, 13th Politburo In office 16 March 1921 – 1 January 1926 Full member of the 10th, 11th, 12th, 13th, 14th, 15th, 16th Secretariat In office 16 March 1921 – 21 December 1930 Full member of the 10th, 11th, 12th, 13th, 14th, 15th, 16th Orgburo In office 16 March 1921 – 21 December 1930
Personal details
Born	Vyacheslav Mikhaylovich Skryabin 9 March 1890 Kukarka, Russian Empire (present day Sovetsk, Kirov Oblast, Russia)
Died	8 November 1986 (aged 96) Moscow, RSFSR, USSR
Resting place	Novodevichy Cemetery, Moscow
Citizenship	Soviet
Nationality	Russian
Political party	RSDLP(b) (1906–1918) CPSU (1918–1961)
Spouse	Polina Zhemchuzhina ​ ​ (m. 1920; died 1970)​
Relatives	Vyacheslav Nikonov (grandson)
Awards	Order of the Badge of Honour
Signature

Vyacheslav Mikhaylovich Molotov^[a] (Bulgarian and Russian: Вячесла́в Миха́йлович Мо́лотов) (né Skryabin;^[b] 9 March [O. S. 25 February] 1890 – 8 November 1986) was a Russian and later Soviet politician and diplomat, an Old Bolshevik, and a leading figure in the Soviet government from the 1920s onward. He served as Chairman of the Council of People’s Commissars from 1930 to 1941 and as Minister of Foreign Affairs from 1939 to 1949 and from 1953 to 1956.

During the 1930s, he ranked second in the Soviet leadership, after Joseph Stalin, whom he supported loyally for over 30 years, and whose reputation he continued to defend after Stalin’s death. As People’s Commissar for Foreign Affairs in August 1939, Molotov became the principal Soviet signatory of the German–Soviet non-aggression pact, also known as the Molotov–Ribbentrop Pact. He retained his place as a leading Soviet diplomat and politician until March 1949, when he fell out of Stalin’s favour and lost the foreign affairs ministry leadership to Andrei Vyshinsky. Molotov’s relationship with Stalin deteriorated further, and Stalin criticised Molotov in a speech to the 19th Party Congress.

Molotov was reappointed Minister of Foreign Affairs after Stalin’s death in 1953 but staunchly opposed Nikita Khrushchev’s de-Stalinization policy, which resulted in his eventual dismissal from all positions and expulsion from the party in 1961. (After numerous unsuccessful petitions, Molotov was readmitted in 1984.)^[2] Molotov defended Stalin’s policies and legacy until his death in 1986 and harshly criticised Stalin’s successors, especially Khrushchev.

The improvised incendiary weapon known as the Molotov cocktail is named after him.^[3]

Early life and career[edit]

Molotov was born Vyacheslav Mikhailovich Skryabin in the village of Kukarka, Yaransk Uyezd, Vyatka Governorate (now Sovetsk, Kirov Oblast), the son of a merchant. Contrary to a commonly-repeated error, he was not related to the composer Alexander Scriabin.^[4]

Throughout his teenager years, he was described as «shy» and «quiet» and always assisted his father with his business. He was educated at a secondary school in Kazan, where he became friends with fellow revolutionary Aleksandr Arosev.^[5] Molotov joined the Russian Social Democratic Labour Party (RSDLP) in 1906, and soon gravitated toward the organisation’s radical Bolshevik faction, which was led by Vladimir Lenin.^[6]

Skryabin took the pseudonym «Molotov», derived from the Russian word molot (sledge hammer) since he believed that the name had an «industrial» and «proletarian» ring to it.^[6] He was arrested in 1909 and spent two years in exile in Vologda.

In 1911, he enrolled at St. Petersburg Polytechnic Institute. Molotov joined the editorial staff of a new underground Bolshevik newspaper, Pravda, and met Joseph Stalin for the first time in association with the project.^[7] That first association between the two future Soviet leaders proved to be brief, however, and failed to lead to an immediate close political association.^[7]

Molotov worked as a so-called «professional revolutionary» for the next several years, wrote for the party press, and attempted to improve the organisation of the underground party.^[7] He moved from St. Petersburg to Moscow in 1914 at the outbreak of the First World War.^[7] It was in Moscow the following year that Molotov was again arrested for his party activity and was this time deported to Irkutsk, in eastern Siberia.^[7] In 1916, he escaped from his Siberian exile and returned to the capital city, which had been renamed Petrograd by the Tsarist regime since it thought that the old name sounded too German.^[7]

Molotov became a member of the Bolshevik Party’s committee in Petrograd in 1916. When the February Revolution occurred in 1917, he was one of the few Bolsheviks of any standing in the capital. Under his direction Pravda took to the «left» to oppose the Provisional Government formed after the revolution. When Joseph Stalin returned to the capital, he reversed Molotov’s line,^[8] but when Lenin arrived, he overruled Stalin. However, Molotov became a protégé of and a close adherent to Stalin, an alliance to which he owed his later prominence.^[9] Molotov became a member of the Military Revolutionary Committee, which planned the October Revolution and effectively brought the Bolsheviks to power.^[10]

In 1918, Molotov was sent to Ukraine to take part in the Russian Civil War, which had broken out. Since he was not a military man, he took no part in the fighting. In summer 1919, he was sent on a tour by steamboat of the Volga and Kama rivers, with Lenin’s wife, Nadezhda Krupskaya to spread Bolshevik propaganda. On his return, he was appointed chairman of the Nizhny Novgorod provincial executive, where the local party passed a vote of censure against him, for his alleged fondness for intrigue. He was transferred to Donetsk, and in November 1920, he became secretary to the Central Committee of the Ukrainian Bolshevik Party and married the Soviet politician Polina Zhemchuzhina.^[11]

Lenin recalled Molotov to Moscow in 1921, elevated him to full membership of the Central Committee and Orgburo, and put him in charge of the party secretariat. Molotov was voted in as a non-voting member of the Politburo in 1921 and held the office of Responsible Secretary. Alexander Barmine, a minor communist official, visited Molotov in his office near the Kremlin while he was running the secretariat, and remembered him as having «a large and placid face, the face of an ordinary, uninspired, but rather soft and kindly bureaucrat, attentive and unassuming.»^[12]

Molotov was criticised by Lenin and Leon Trotsky, with Lenin noting his «shameful bureaucratism» and «stupid behaviour».^[4] On the advice of Molotov and Nikolai Bukharin, the Central Committee decided to reduce Lenin’s work hours.^[13] In 1922, Stalin became General Secretary of the Bolshevik Party with Molotov as the de facto Second Secretary. As a young follower, Molotov admired Stalin but did not refrain from criticising him.^[14] Under Stalin’s patronage, Molotov became a full member of the Politburo in January 1926.^[9]

During the power struggles after Lenin’s death in 1924, Molotov remained a loyal supporter of Stalin against his various rivals: first Leon Trotsky, later Lev Kamenev and Grigory Zinoviev, and finally Nikolai Bukharin. In January 1926, he led a special commission sent to Leningrad (St Petersburg) to end Zinoviev’s control over the party machine in the province. In 1928, Molotov replaced Nikolai Uglanov as First Secretary of the Moscow Communist Party and held that position until 15 August 1929.^[15]

Personality[edit]

Trotsky and his supporters underestimated Molotov, and the same went for many others. Trotsky called him «mediocrity personified,» and Molotov himself pedantically corrected comrades referring to him as «Stone Arse» by saying that Lenin had actually dubbed him «Iron Arse.»^[4] However, that outward dullness concealed a sharp mind and great administrative talent. He operated mainly behind the scenes and cultivated an image of a colourless bureaucrat.^[16]

Molotov was reported to be a vegetarian and teetotaler by the American journalist John Gunther in 1938.^{[17][non-primary source needed]} However, Milovan Djilas claimed that Molotov «drank more than Stalin»^[18] and did not note his vegetarianism although they had attended several banquets.

Molotov and his wife had two daughters: Sonia, adopted in 1929, and Svetlana, born in 1930.^[11]

Soviet Premier[edit]

Addressing a Moscow communist party conference on 23 February 1929, Molotov emphasised the need to undertake «the most rapid possible growth of industry» both for economic reasons and because, he claimed, the Soviet Union was in permanent, imminent danger of attack.^[19] The argument over how fast to expand industry was behind the rift between Stalin and the right, led by Bukharin and Rykov, who feared that too rapid a pace would cause economic dislocation. With their defeat, Molotov emerged as the second most powerful figure in the Soviet Union. During the Central Committee plenum of 19 December 1930, Molotov succeeded Alexey Rykov as the Chairman of the Council of People’s Commissars, the equivalent of a Western head of government.^[20]

In that post, Molotov oversaw the implementation of the First Five-Year Plan for rapid industrialisation.^[21] Despite the great human cost, the Soviet Union under Molotov’s nominal premiership made large strides in the adoption and the widespread implementation of agrarian and industrial technology. Germany secretly purchased munitions that spurred a modern armaments industry in the USSR.^[22] Ultimately, that arms industry, along with American and British aid, helped the Soviet Union prevail in the Second World War.^[23]

Role in collectivisation[edit]

Molotov also oversaw agricultural collectivisation under Stalin’s regime. He was the main speaker at the Central Committee plenum in 10–17 November 1929, at which the decision was made to introduce collective farming in place of the thousands of small farms owned by peasants, a process that was bound to meet resistance. Molotov insisted that it must begin the following year, and warned officials to «treat the kulak as the most cunning and still undefeated enemy.»^[24] In the four years that followed, millions of ‘kulaks’ (land-owning peasants) were forcibly moved onto special settlements to be used as slave labour. In 1931 alone almost two million were deported. In that year, Molotov told the Congress of Soviets «We have never refuted the fact that healthy prisoners capable of normal labour are used for road building and other public works. This is good for society; it is also good for the peasants themselves.»^[25] The famine caused by the disruption of agricultural output and the emphasis on exporting grain to pay for industrialisation, and the harsh conditions of forced labour killed an estimated 11 million people.^[26]

Despite the famine, in September 1931, Molotov sent a secret telegram to communist leaders in the North Caucasus telling them the collection of grain for export was going «disgustingly slowly.»^[27] In December, he travelled to Kharkiv, then the capital of Ukraine, and, ignoring warnings from local communist leaders about a grain shortage, told them that their failure to meet their target for grain collection was down to their incompetence. He returned to Kharkiv in July 1932, with Lazar Kaganovich, to tell the local communists that there would be no «concessions or vacillations» in the drive to meet targets for exporting grain. This was the first of several actions that led a Kyiv Court of Appeal in 2010 to find Molotov, and Kaganovich, guilty of genocide against the Ukrainian people. On 25 July, the same two men followed up the meeting with a secret telegram ordering the Ukrainian leadership to intensify grain collection.^[28]

Temporary rift with Stalin[edit]

Between the assassination of Sergei Kirov, the head of the Party organisation in Leningrad, in December 1934, and the start of the Great Purge, there was a significant but unpublicised event rift between Stalin and Molotov. In 1936, Trotsky, in exile, noted that when lists of party leaders appeared in Soviet press reports, Molotov’s name sometimes appeared as low as fourth in the list «and he was often deprived of his initials», and that when he was photographed receiving a delegation, he was never alone, but always flanked by his deputies, Janis Rudzutaks and Vlas Chubar. «In Soviet ritual all these are signs of paramount importance,» Trotsky noted.^[29] Another startling piece of evidence was that the published transcript of the first Moscow Show Trial in August 1936, the defendants — who had been forced to confess to crimes of which they were innocent — said that they had conspired to kill Stalin and seven other leading Bolsheviks, but not Molotov.^[30] According to Alexander Orlov, an NKVD officer who defected to the west, Stalin personally crossed Molotov’s name out of the original script.^[31]

In May 1936, Molotov went to the Black Sea on an extended holiday under careful NKVD supervision until the end of August, when Stalin apparently changed his mind and ordered Molotov’s return.^[32]

Two explanations have been put forward for Molotov’s temporary eclipse. On 19 March 1936 Molotov gave an interview with the editor of Le Temps concerning improved relations with Nazi Germany.^[33] Although Litvinov had made similar statements in 1934 and even visited Berlin that year, Germany had not then reoccupied the Rhineland.^[34] Derek Watson believed that it was Molotov’s statement on foreign policy that offended Stalin. Molotov had made it clear that improved relations with Germany could develop only if its policy changed and stated that one of the best ways for Germany to improve relations was to rejoin the League of Nations. However, even that was not sufficient since Germany still had to give proof «of its respect for international obligations in keeping with the real interests of peace in Europe and peace generally.»^[35] Robert Conquest and others believe that Molotov «dragged his feet» over Stalin’s plans to purge the party and put Old Bolsheviks like Zinoviev and Kamenev on trial.^[36]

Role in the Great Purge[edit]

After his return to favour, in August, Molotov supported Stalin throughout the purge, during which, in 1938 alone, 20 out of 28 People’s Commissars in Molotov’s Government were executed. ^[37] After his deputy, Rudzutak, had been arrested, Molotov visited him in prison, and recalled years later that… «Rudzutak said he had been badly beaten and tortured. Nevertheless he held firm. Indeed, he seemed to have been cruelly tortured» …but he did not intervene.^[38]
During the Great Purge, he approved 372 documented execution lists, more than any other Soviet official, including Stalin. Molotov was one of the few with whom Stalin openly discussed the purges. When Stalin received a note denouncing the deputy chairman of Gosplan, G.I.Lomov, he passed it to Molotov, who wrote on it: «For immediate arrest of that bastard Lomov.»^[39]

Before the Bolshevik revolution, Molotov had been a «very close friend» of a Socialist Revolutionary, Alexander Arosev, who shared his exile in Vologda. In 1937, fearing arrest, Arosev tried three times to ring Molotov, who refused to speak to him. He was arrested and shot. In the 1950s, Molotov gave Arosev’s daughter his signed copies of her father’s books, but later wished he had kept them. «It appears that it was not so much the loss of his ‘very close friend’ but the loss of part of his own book collection … that Molotov continued to regret.»^[40]

Late in life, Molotov described his role in purges of the 1930s, arguing that despite the overbreadth of the purges, they were necessary to avoid Soviet defeat in World War II:

«Socialism demands immense effort. And that includes sacrifices. Mistakes were made in the process. But we could have suffered greater losses in the war — perhaps even defeat — if the leadership had flinched and had allowed internal disagreements, like cracks in a rock. Had leadership broken down in the 1930s we would have been in a most critical situation, many times more critical than actually turned out. I bear responsibility for this policy of repression and consider it correct. Admittedly, I have always said grave mistakes and excesses were committed, but the policy on the whole was correct.»^[41]

Minister of Foreign Affairs[edit]

In 1939, Adolf Hitler’s invasion of the rest of Czechoslovakia, in violation of the 1938 Munich Agreement, made Stalin believe that Britain and France, which had signed the agreement, would not be reliable allies against German expansion. That made him decide instead to seek to conciliate Nazi Germany.^[42] In May 1939, Maxim Litvinov, the People’s Commissar for Foreign Affairs, was dismissed;^[43] Molotov was appointed to succeed him.^[44]
Relations between Molotov and Litvinov had been bad. Maurice Hindus in 1954 stated in his book Crisis in the Kremlin:

It is well known in Moscow that Molotov always detested Litvinov. Molotov’s detestation for Litvinov was purely of a personal nature. No Moscovite I have ever known, whether a friend of Molotov or of Litvinov, has ever taken exception to this view. Molotov was always resentful of Litvinov’s fluency in French, German and English, as he was distrustful of Litvinov’s easy manner with foreigners. Never having lived abroad, Molotov always suspected that there was something impure and sinful in Litvinov’s broad-mindedness and appreciation of Western civilisation.^[45]

Litvinov had no respect for Molotov, regarding him as a small-minded intriguer and accomplice in terror.^[46]

Molotov was succeeded in his post as premier by Stalin.^[47]

At first, Hitler rebuffed Soviet diplomatic hints that Stalin desired a treaty; but in early August 1939, Hitler allowed Foreign Minister Joachim von Ribbentrop to begin serious negotiations. A trade agreement was concluded on 18 August, and on 22 August Ribbentrop flew to Moscow to conclude a formal non-aggression treaty. Although the treaty is known as the Molotov–Ribbentrop Pact, it was Stalin and Hitler, not Molotov and Ribbentrop, who decided the content of the treaty.

The most important part of the agreement was the secret protocol, which provided for the partition of Poland, Finland and the Baltic States between Nazi Germany and the Soviet Union and for the Soviet annexation of Bessarabia (then part of Romania, now Moldova).^[44] The protocol gave Hitler the green light for his invasion of Poland, which began on 1 September.^[48]

The pact’s terms gave Hitler authorisation to occupy two thirds of Western Poland and the whole of Lithuania. Molotov was given a free hand in relation to Finland. In the Winter War, a combination of fierce Finnish resistance and Soviet mismanagement resulted in Finland losing much of its territory but not its independence.^[49] The pact was later amended to allocate Lithuania to the Soviets in exchange for a more favourable border in Poland for Germany. The annexations led to horrific suffering and loss of life in the countries occupied and partitioned by both dictatorships.^[50] On 5 March 1940, Lavrentiy Beria gave Molotov, along with Anastas Mikoyan, Kliment Voroshilov and Stalin, a note proposing the execution of 25,700 Polish anti-Soviet officers in what has become known as the Katyn massacre.^[47]

In November 1940, Stalin sent Molotov to Berlin to meet Ribbentrop and Hitler. In January 1941, British Foreign Secretary Anthony Eden visited Turkey in an attempt to get the Turks to enter the war on the Allies’ side. The purpose of Eden’s visit was anti-German, rather than anti-Soviet, but Molotov assumed otherwise. In a series of conversations with Italian Ambassador Augusto Rosso, Molotov claimed that the Soviets would soon be faced with an Anglo–Turkish invasion of the Crimea. The British historian D.C. Watt argued that on the basis of Molotov’s statements to Rosso, it would appear that, in early 1941, Stalin and Molotov viewed Britain, rather than Germany, as the principal threat.^[51]

The Molotov–Ribbentrop Pact governed Soviet–German relations until June 1941, when Hitler turned east and invaded the Soviet Union.^[52] Molotov was responsible for telling the Soviet people of the attack when he, instead of Stalin, announced the war. His speech, broadcast by radio on 22 June, characterised the Soviet Union in a role similar to that articulated by Winston Churchill in his early wartime speeches. The State Defence Committee was established soon after Molotov’s speech. Stalin was elected chairman and Molotov was elected deputy chairman.^[53]

After the German invasion, Molotov conducted urgent negotiations with the British and then the Americans for wartime alliances. He took a secret flight to Scotland, where he was greeted by Eden. The risky flight in a high-altitude Tupolev TB-7 bomber flew over German-occupied Denmark and the North Sea. From there, he took a train to London to discuss the possibility of opening a second front against Germany.

After signing the Anglo–Soviet Treaty of 1942 on 26 May, Molotov left for Washington. Molotov met US President Franklin D. Roosevelt and agreed on a lend-lease plan. Both the British and the Americans only vaguely promised to open a second front against Germany. On his flight back to the Soviet Union, his plane was attacked by German fighters and later mistakenly by Soviet fighters.^[54]

There is no evidence that Molotov ever persuaded Stalin to pursue a different policy from that on which he had already decided.^[55] Volkogonov could not find one case where any of the elite in government openly disagreed with Stalin.^[56]

There is some evidence that, although Stalin realised he needed Molotov, Stalin did not like him.^[57] Stalin’s one-time bodyguard, Amba,stated: «More general dislike for this statesman robot and for his position in the Kremlin could scarcely be wished and it was apparent that Stalin himself joined in this feeling».^[58] Amba asked the question:

«What then has made Stalin collaborate so closely with him? There are many more talented people in the Soviet Union and Stalin no doubt had the means to find them. Is he afraid of close collaboration with a more human and sympathetic assistant?»

At a jolly party, Amba recalled an incident whereby Poskryobyshev approached Stalin and whispered in his ear. Stalin replied, «Does it have to be right away?» Everybody realised at once that the conversation was regarding Molotov. In half an hour, Stalin was informed of Molotov’s arrival. Although the whispered conversation between Molotov and Stalin only lasted five minutes, the merriment of the gathering evaporated as everybody talked in hushed tones. Amba stated, «Then the blanket left. Instantly the gaiety returned». Vareykis said that «a gentle angel has flown past»: a Russian expression for when a sudden silence descends. Breaking the tension, Laurentyev quipped in a harsh Georgian accent, «Go, friendly soul». Out of those in attendance, Stalin laughed the loudest at Laurentyev’s joke.^[59]
Stalin could be rude to Molotov.^[60] In 1942, Stalin took Molotov to task for his handling of the negotiations with the Allies. He cabled Molotov on 3 June:

«[I am] dissatisfied with the terseness and reticence of all your communications. You convey to us from your talks with Roosevelt and Churchill only what you yourself consider is important, and omit all the rest. Meanwhile, the instance [Stalin] would like to know everything. What you consider important and what you think unimportant. This refers to the draft of the communiqué as well. You have not informed us whose draft it is, whether it has been agreed with the British in full and why, after all, there could not be two communiqués, one concerning the talks in Britain and one concerning the talks in the USA. We are having to guess because of your reticence. We further consider it expedient that both communiqués should mention among other things the creation of a second front in Europe and that full understanding has been reached in this matter. We also consider that it is absolutely necessary both communiqués should mention the supply of war materials to the Soviet Union from Britain and the USA. In all the rest we agree with the contents of the draft communiqué you sent us».^[61]

When Beria told Stalin about the Manhattan Project and its importance, Stalin handpicked Molotov to be the man in charge of the Soviet atomic bomb project. However, under Molotov’s leadership, the bomb and the project itself developed very slowly, and he was replaced by Beria in 1944 on the advice of Igor Kurchatov.^[62] When Roosevelt’s successor as U.S. President Harry S. Truman told Stalin that the Americans had created a bomb never seen before, Stalin relayed the conversation to Molotov and told him to speed up development. On Stalin’s orders, the Soviet government substantially increased investment in the project.^[63][64] In a collaboration with Kliment Voroshilov, Molotov contributed both musically and lyrically to the 1944 version of the Soviet national anthem. Molotov asked the writers to include a line or two about peace. The role of Molotov and Voroshilov in the making of the new Soviet anthem was, in the words of the historian Simon Sebag-Montefiore, acting as music judges for Stalin.^[65]

Molotov accompanied Stalin to the Teheran Conference in 1943,^[66] the Yalta Conference in 1945,^[67] and, after the defeat of Germany, the Potsdam Conference.^[68] He represented the Soviet Union at the San Francisco Conference, which created the United Nations.^[69] In April 1945, shortly after the death of Franklin D. Roosevelt, Molotov engaged in talks with the new American President Harry S. Truman; these talks, despite not being hostile, came to be mythologised decades later as an early crack in US-Soviet relations harbingering the beginning of the Cold War.^[70] Even during the wartime alliance, Molotov was known as a tough negotiator and a determined defender of Soviet interests. Molotov lost his position of First Deputy chairman on 19 March 1946, after the Council of People’s Commissars had been reformed as the Council of Ministers.

From 1945 to 1947, Molotov took part in all four conferences of foreign ministers of the victorious states in the Second World War. In general, he was distinguished by an unco-operative attitude towards the Western powers. Molotov, at the direction of the Soviet government, condemned the Marshall Plan as imperialistic and claimed it was dividing Europe into two camps: one capitalist and the other communist. In response, the Soviet Union, along with the other Eastern Bloc nations, initiated what is known as the Molotov Plan. The plan created several bilateral relations between the states of Eastern Europe and the Soviet Union and later evolved into the Council for Mutual Economic Assistance (CMEA).^[71]

In the postwar period, Molotov’s power began to decline. A clear sign of his precarious position was his inability to prevent the arrest for «treason» in December 1948 of his Jewish wife, Polina Zhemchuzhina, whom Stalin had long distrusted.^[72] Molotov initially protested the persecution against her by abstaining from the vote to condemn her, but later recanted, stating: «I acknowledge my heavy sense of remorse for not having prevented Zhemchuzhina, a person very dear to me, from making her mistakes and from forming ties with anti-Soviet Jewish nationalists […]» and divorced Zhemchuzhina.^[73]

Polina Zhemchuzhina befriended Golda Meir, who arrived in Moscow in November 1948 as the first Israeli envoy to the Soviet Union.^[74] There are unsubstantiated claims that, being fluent in Yiddish, Zhemchuzhina acted as a translator for a diplomatic meeting between Meir and her husband, the Soviet foreign minister. However, this claim (of being an interpreter) is not supported by Meir’s memoir My Life. Presentation of her ambassadorial credentials was done in Hebrew, not in Yiddish. According to Meir’s own account of the reception given by Molotov on 7 November, «Mrs. Zhemchuzhina has spent significant time during this reception not only talking to Golda Meir herself but also in conversation with Mrs. Meir’s daughter Sarah and her friend Yael Namir about their life as kibbutzniks. They have discussed the complete collectivization of property and related issues. At the end Mrs. Zhemchuzhina gave Golda Meir’s daughter Sarah a hug and said: ‘Be well. If everything goes well with you, it will go well for all Jews everywhere.’ «^[75]

Zhemchuzhina was imprisoned for a year in the Lubyanka and was then exiled for three years in an obscure Russian city.^[76] She was sentenced to hard labour, spending five years in exile in Kazakhstan.^[73] Molotov had no communication with her except for the scant news that he received from Beria, whom he loathed. Zhemchuzhina was freed immediately after the death of Stalin.^[76]

In 1949, Molotov was replaced as Foreign Minister by Andrey Vyshinsky but retained his position as First Deputy Premier and membership in the Politburo.^[77] Being appointed Foreign Minister by Stalin to replace the Jewish predecessor Maxim Litvinov to facilitate negotiations with Nazi Germany, Molotov was thus also dismissed from the same position at least in part because his wife was also of Jewish origin.^[73]

Molotov never stopped loving his wife, and it is said he ordered his maids to make dinner for two every evening to remind him that, in his own words, «she suffered because of me.»^[77] According to Erofeev, Molotov said of her: «She’s not only beautiful and intelligent, the only woman minister in the Soviet Union; she’s also a real Bolshevik, a real Soviet person.»^{[citation needed]} According to Stalin’s daughter, Molotov became very subservient to his wife.^[78] Molotov was a yes-man to his wife just as he was to Stalin.^[79]

Postwar career[edit]

At the 19th Party Congress in 1952, Molotov was elected to the replacement for the Politburo, the Presidium, but was not listed among the members of the newly established secret body known as the Bureau of the Presidium, which indicated that he had fallen out of Stalin’s favour.^[80] At the 19th Congress, Stalin said,
«There has been criticism of comrade Molotov and Mikoyan by the Central Committee,»^[81] mistakes including the publication of a wartime speech by Winston Churchill favourable to the Soviet Union’s wartime efforts.^[82] Both Molotov and Mikoyan were falling out of favour rapidly, with Stalin telling Beria, Khrushchev, Malenkov and Nikolai Bulganin that he no longer wanted to see Molotov and Mikoyan around.^{[citation needed]} At his 73rd birthday, Stalin treated both with disgust.^[83] In his speech to the 20th Party Congress in 1956, Khrushchev told delegates that Stalin had plans for «finishing off» Molotov and Mikoyan in the aftermath of the 19th Congress.^[84]

Following Stalin’s death, a realignment of the leadership strengthened Molotov’s position. Georgy Malenkov, Stalin’s successor in the post of General Secretary of the Communist Party of the Soviet Union, reappointed Molotov as Minister of Foreign Affairs on 5 March 1953.^[85] Although Molotov was seen as a likely successor to Stalin in the immediate aftermath of his death, he never sought to become leader of the Soviet Union.^[86] A Troika was established immediately after Stalin’s death, consisting of Malenkov, Beria, and Molotov,^[87] but ended when Malenkov and Molotov deceived Beria.^[88] Molotov supported the removal and later the execution of Beria on the orders of Khrushchev.^[89] The new Party Secretary, Khrushchev, soon emerged as the new leader of the Soviet Union. He presided over a gradual domestic liberalisation and a thaw in foreign policy, as was manifest in a reconciliation with Josip Broz Tito’s government in Yugoslavia, which Stalin had expelled from the communist movement. Molotov, an old-guard Stalinist, seemed increasingly out of place in the new environment,^[90] but represented the Soviet Union at the Geneva Conference of 1955.^[91]

Molotov’s position became increasingly tenuous after February 1956, when Khrushchev launched an unexpected denunciation of Stalin at the 20th Congress of the Communist Party. Khrushchev attacked Stalin over the purges of the 1930s and the defeats of the early years of the Second World War, which he blamed on Stalin’s overly-trusting attitude towards Hitler and the purges of the Red Army command structure. Molotov was the most senior of Stalin’s collaborators still in government and had played a leading role in the purges, so it became evident that Khrushchev’s examination of the past would probably result in the fall from power of Molotov, who became the leader of an old-guard faction that sought to overthrow Khrushchev.^[92]

In June 1956, Molotov was removed as Foreign Minister;^[93] on 29 June 1957, he was expelled from the Presidium (Politburo) after a failed attempt to remove Khrushchev as First Secretary. Although Molotov’s faction initially won a vote in the Presidium 7–4 to remove Khrushchev, the latter refused to resign unless a Central Committee plenum decided so.^[94] In the plenum, which met from 22 to 29 June, Molotov and his faction were defeated.^[92] Eventually he was banished, being made ambassador to the Mongolian People’s Republic.^[94] Molotov and his associates were denounced as «the Anti-Party Group» but notably were not subject to such unpleasant repercussions that had been customary for denounced officials in the Stalin years. In 1960, he was appointed Soviet representative to the International Atomic Energy Agency, which was seen as a partial rehabilitation.^[95] However, after the 22nd Party Congress in 1961, during which Khrushchev carried out his de-Stalinisation campaign, including the removal of Stalin’s body from Lenin’s Mausoleum, Molotov, along with Lazar Kaganovich, was removed from all positions and expelled from the Communist Party.^[80] In 1962, all of Molotov’s party documents and files were destroyed by the authorities.^[96]

In retirement, Molotov remained unrepentant about his role under Stalin’s rule.^[97] He suffered a heart attack in January 1962. After the Sino-Soviet split, it was reported that he agreed with the criticisms made by Mao Zedong of the supposed revisionism of Khrushchev’s policies.

Later life[edit]

In 1968, United Press International reported that Molotov had completed his memoirs but that they would likely never be published.^[98] The first signs of Molotov’s rehabilitation were seen during Leonid Brezhnev’s rule, when information about him was again allowed to be included in Soviet encyclopaedias. His connection, support and work in the Anti-Party Group were mentioned in encyclopaedias published in 1973 and 1974, but eventually disappeared altogether by the mid-to-late-1970s. Later, Soviet leader Konstantin Chernenko further rehabilitated Molotov.^[99] In 1984, Molotov was even allowed to seek membership in the Communist Party.^[100] A collection of interviews with Molotov from the period 1969 to 1986 was published in 1993 by Felix Chuev as Molotov Remembers: Inside Kremlin Politics.

In June 1986 Molotov was hospitalised in Kuntsevo Hospital in Moscow, where he eventually died, during the rule of Mikhail Gorbachev, on 8 November 1986.^[101][102] During his life, Molotov had suffered seven heart attacks, but survived to the age of 96. At the time of his death, he was the last surviving major participant in the events of 1917. He was buried in the Novodevichy Cemetery in Moscow.^[97]

Legacy[edit]

Molotov, like Stalin, was pathologically mistrustful of others and so much crucial information disappeared. As Molotov once said, «One should listen to them, but it is necessary to check up on them. The intelligence officer can lead you to a very dangerous position…. There are many provocateurs here, there, and everywhere.»^[103] Molotov continued to claim in a series of published interviews that there never was a secret territorial deal between Stalin and Hitler during the Molotov–Ribbentrop Pact.^[104] Like Stalin, he never recognized the Cold War as an international event. He saw the Cold War as more or less the everyday conflict between communism and capitalism. He divided the capitalist countries into two groups: the «smart and dangerous imperialists» and the «fools.»^[105] Before his retirement, Molotov had proposed establishing a socialist confederation with the People’s Republic of China. Molotov believed that socialist states were part of a larger, supranational entity. In retirement, Molotov criticized Nikita Khrushchev for being a «right-wing deviationist.»^[106]

The Molotov cocktail is a term coined by the Finns during the Winter War, as a generic name used for a variety of improvised incendiary weapons.^[107] During the Winter War, the Soviet air force made extensive use of incendiaries and cluster bombs against Finnish civilians, troops and fortifications. When Molotov claimed in radio broadcasts that they were not bombing but rather delivering food to the starving Finns, the Finns started to call the air bombs Molotov bread baskets.^[108] Soon they responded by attacking advancing tanks with «Molotov cocktails,» which were «a drink to go with the food.» According to Montefiore, the Molotov cocktail was one part of Molotov’s cult of personality that the vain Premier surely did not appreciate.^[109]

Winston Churchill in his wartime memoirs lists many meetings with Molotov. Acknowledging him as a «man of outstanding ability and cold-blooded ruthlessness,» Churchill concluded: «In the conduct of foreign affairs, Mazarin, Talleyrand, Metternich, would welcome him to their company, if there be another world to which Bolsheviks allow themselves to go.»^[110] The former US Secretary of State John Foster Dulles said: «I have seen in action all the great international statesmen of this century. I have never seen such personal diplomatic skill at so high a degree of perfection as Molotov’s.»^[111]

Molotov was the only person to have shaken hands with Vladimir Lenin, Joseph Stalin, Winston Churchill, Franklin D. Roosevelt, Adolf Hitler, Rudolf Hess, Hermann Göring, and Heinrich Himmler.^[112]
At the end of 1989 the Congress of People’s Deputies of the Soviet Union and Mikhail Gorbachev’s government formally denounced the Molotov–Ribbentrop Pact.^[113]

In January 2010, a Ukrainian court accused Molotov and other Soviet officials of organizing a man-made famine in Ukraine in 1932–33. The same Court then ended criminal proceedings against them, as the trial would be posthumous.^[114]

Portrayals in media[edit]

• Luther Adler portrayed Molotov in the 1958 Playhouse 90 episode The Plot to Kill Stalin.
• Clive Merrison was cast as Molotov in the 1992 drama film Stalin.
• Michael Palin was cast as Molotov in the 2017 satire film The Death of Stalin.
• Russian actor Sergey Shanin portrayed a member of the Soviet Politburo named after, and closely resembling, Molotov in the 2023 video game Atomic Heart

Decorations and awards[edit]

• Hero of Socialist Labour (1943)^[115]
• Four Orders of Lenin (1940, 1943, 1945, 1950)^[115]
• Order of the Badge of Honour^[115]
• Medal «For the Defence of Moscow» (1944)^[115]
• Medal «For the Victory over Germany in the Great Patriotic War 1941–1945» (1945)^[115]
• Medal «For Valiant Labour in the Great Patriotic War 1941–1945» (1945)^[115]
• Medal «In Commemoration of the 800th Anniversary of Moscow» (1947)^[115]
• Medal «Veteran of Labour» (1974)^[115]
• Jubilee Medal «In Commemoration of the 100th Anniversary of the Birth of Vladimir Ilyich Lenin» (1969)^[115]
• Jubilee Medal «Forty Years of Victory in the Great Patriotic War 1941–1945» (1985)^[115]
• Order of the Red Banner (Mongolia)^[115]

See also[edit]

• Foreign relations of the Soviet Union
• Molotov Line
• Germany–Soviet Union relations, 1918–1941
• Molotov cocktail

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

• Brown, Archie (2009). The Rise & Fall of Communism. Bodley Head.
• Chubaryan, A. O. and Pechatnov, V. O. «‘Molotov the Liberal’: Stalin’s 1945 Criticism of his Deputy» Cold War History 1#1 (2000) pp. 129–140.
• Dallin, David. Soviet foreign policy after Stalin (1961) online
• van Goudoever, A.P. (1986). The limits of destalinization in the Soviet Union: political rehabilitations in the Soviet Union since Stalin. Taylor & Francis. ISBN 0-7099-2629-4.
• Kotkin, Stephen. 2017. Stalin: Waiting for Hitler, 1929-1941. New York: Random House.
• Martinovich Zubok, Vladislav; Pleshakov, Konstantin (1996). Inside the Kremlin’s Cold War: from Stalin to Khrushchev. Harvard University Press. ISBN 0-674-45531-2.
• McCauley, Martin (1997). Who’s Who in Russia since 1900. pp. 146–147
• Miner, Steven M. «His Master’s Voice: Viacheslav Mikhailovich Molotov as Stalin’s Foreign Commissar.» in The Diplomats, 1939–1979 (Princeton University Press, 2019) pp. 65–100. online
• Roberts, Geoffrey. Molotov: Stalin’s Cold Warrior (2011), 254 pp. scholarly biography.
• Sebag-Montefiore, Simon (2005). Stalin: The Court of the Red Tsar. Vintage Books. ISBN 1-4000-7678-1.
• Service, Robert (2003). History of Modern Russia: From Tsarism to the Twenty-first Century. Penguin Books Ltd. ISBN 0-14-103797-0.
• Watson, Derek (2005). Molotov: A Biography. Palgrave Macmillan. ISBN 0333585887.
• Stalin, Joseph; Lih, Lars T.; Naumov, Oleg V.; Kosheleva, L; Хлевнюк, O B; Молотов, Вячеслав Михайлович (1995). Stalin’s Letters to Molotov, 1925-1936. New Haven: Yale University Press. ISBN 9780585349473.
• Watson, Derek. Molotov and Soviet Government: Sovnarkom, 1930–41 (Palgrave Macmillan UK, 1996).^{[ISBN missing]}
• Watson, Derek. «Molotov’s apprenticeship in foreign policy: The triple alliance negotiations in 1939.» Europe-Asia Studies 52.4 (2000): 695–722.
• Watson, Derek. «The Politburo and Foreign Policy in the 1930s.» in The Nature of Stalin’s Dictatorship (Palgrave Macmillan, London, 2004). 134–167. online

Primary sources[edit]

• Molotov, Vyacheslav. Molotov Remembers: Inside Kremlin Politics (1991). ISBN 978-1-56663-715-2.
• Lih, Lars T. ed. Stalin’s Letters to Molotov: 1925–1936 (Yale UP, 1995).^{[ISBN missing]}
• Pechatnov, Vladimir O. «The Allies are Pressing on you to Break your Will….» in Foreign Policy Correspondence Between Stalin and Molotov and Other Politburo Members (1945): 1–30. online
• External links to books and articles at Google Scholar

External links[edit]

• Works by or about Vyacheslav Molotov at Internet Archive
• Annotated bibliography for Vyacheslav Molotov from the Alsos Digital Library for Nuclear Issues Archived 17 September 2018 at the Wayback Machine
• The Meaning of the Soviet-German Non-Aggression Pact Molotov speech to the Supreme Soviet on 31 August 1939
• Reaction to German Invasion of 22 June 1941

Political offices
Preceded by Alexey Rykov	Chairman of the Council of People’s Commissars 1930–1941	Succeeded by Joseph Stalin
Preceded by Maxim Litvinov	Minister of Foreign Affairs 1939–1949 1953–1956	Succeeded by Andrey Vyshinsky
Preceded by Andrey Vyshinsky	Succeeded by Dmitri Shepilov
Preceded by Vasiliy Pisarev	Soviet Ambassador to Mongolia 1957–1960	Succeeded by Alexei Khvorostukhin
Preceded by Leonid Zamiatin	Soviet Representative to International Atomic Energy Agency 1960–1962	Succeeded by Panteleimon Ponomarenko
Party political offices
Preceded by position created (chairman of revkom)	Secretary of the Communist Party of Donetsk Governorate 1920–1920	Succeeded by Taras Kharchenko Andrei Radchenko
Preceded by Stanislav Kosior (temporary)	First Secretary of the Communist Party of Ukraine 1920–1921	Succeeded by Feliks Kon (acting)
Preceded by Nikolai Uglanov	Secretary of the Communist Party of Moscow Governorate 1928–1929	Succeeded by Karl Bauman

Дипломатическое поприще было лишь одной из главных сфер деятельности знаменитого советского руководителя в годы Великой Отечественной войны

Имя Вячеслава Молотова на протяжении трех десятилетий — с 1930 по 1957 годы — было таким же синонимом Советского Союза, как имена Ленина и Сталина. Сегодня он гораздо больше известен как один из тех, кто подготовил и подписал знаменитый пакт Молотова-Риббентропа. Но в действительности в молотовской судьбе было гораздо больше событий и поступков, ради которых о нем стоит вспоминать, и значительная часть их пришлась на самое тяжелое для нашей страны время — годы Великой Отечественной войны. И остается только удивляться, как человек, проживший такую бурную и трудную жизнь, дожил почти до столетнего юбилея: родился Вячеслав Скрябин (такой была настоящая фамилия Молотова) в 1890 году, а умер 8 ноября 1986 года, успев к тому времени стать самым старым большевиком в Советском Союзе.

Первый «Мистер Нет»

Вячеслав Молотов возглавил наркомат иностранных дел в 1939 году, но одновременно оставался и председателем Совнаркома. Такое совмещение продолжалось два года, пока 6 мая 1941 года пост руководителя правительства не занял Сталин. Молотов же с той поры смог полностью сосредоточиться на руководстве всей советской дипломатией. Ему довелось представлять СССР в самые трудные годы — накануне, во время и сразу после Великой Отечественной войны, когда от того, какими будут отношения Советского Союза с его партнерами по антигитлеровской коалиции, зависело очень и очень многое. Именно в качестве наркома иностранных дел Вячеслав Молотов первым заслужил у иностранных дипломатов иронически-уважительное прозвище «Мистер Нет», хотя гораздо больше под этим «псевдонимом» известен другой руководитель советского МИДа — Андрей Громыко, которого, на ответственные роли в наркомате иностранных дел выдвинул именно Молотов.

Нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов (стоит крайний справа) во время Потсдамской конференции, июль 1945 года

Источник: topwar.ru

«Наше дело правое»

В качестве наркома иностранных дел Вячеслав Молотов стал первым из советских руководителей, узнавшим о начале Великой Отечественной войны. Именно к нему ранним утром 22 июня явился германский посол Вернер фон дер Шуленбург, сообщивший об объявлении Германией войны Советскому Союзу. И именно Молотов стал первым из руководителей СССР, кто обратился к народу с официальным сообщением о начавшейся войне. Свое обращение к гражданам Советского Союза Вячеслав Молотов начал читать в полдень 22 июня, а закончил он его впервые прозвучавшими тогда словами: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!»

Плакат с лозунгом «Наше дело правое» на обочине подмосковной лесной дороги, по которой марширует колонна советских пехотинцев, 23 июня 1941 года

Источник: waralbum.ru

Кто придумал Госкомитет обороны

30 июня 1941 года в Советском Союзе появился чрезвычайный орган военного управления – Государственный комитет обороны СССР. Идея создания такого комитета, который получил всю полноту власти в стране на время Великой Отечественной войны, принадлежала Вячеславу Молотову. Утром того же дня он созвал к себе на совещание наркома внутренних дел Лаврентия Берию, члена Главного военного совета РККА Георгия Маленкова, недавнего наркома обороны маршала Советского Союза Климента Ворошилова, первого заместителя председателя Совнаркома Николая Вознесенского и зампреда Совнаркома Анастаса Микояна. В том, что именно Молотов предложил сформировать Госкомитет обороны, нет ничего удивительного: с 1930 по 1937 годы он был последним председателем Совета труда и обороны СССР — такого же чрезвычайного органа советского руководства, созданного еще во времена Гражданской войны. Прекрасно представляя себе, какие возможности дает подобная структура, Вячеслав Молотов и предложил создать «реинкарнацию» СТО в виде Госкомитета обороны. В тот же день эта идея получила полное одобрение Сталина, который участвовал в обсуждении и распределении обязанностей членов ГКО; Сталин же стал и его председателем, а заместителем, что закономерно, — Молотов.

Плакат начала Великой Отечественной войны с портретами руководителей Государственного комитета обороны СССР: Вячеслава Молотова, Иосифа Сталина, Климента Ворошилова, Георгия Маленкова и Лаврентия Берия

Источник: pochta-polevaya.ru

Герой танкового фронта

30 сентября 1943 года наркому иностранных дел и заместителю председателя Госкомитета обороны СССР Вячеславу Молотову было присвоено звание Героя Социалистического Труда — второе (после Героя Советского Союза) высшее звание в стране. Но поводом для награждения стали не успехи Молотова на дипломатическом поприще, а работа в совершенно другой сфере: как говорилось в указе о награждении, высокого звания он был удостоен «за особые заслуги перед советским государством в развитии танковой промышленности в годы Великой Отечественной войны». 4 февраля 1942 года ему как зампреду ГКО было поручено курировать всю работу, связанную с разработкой и производством танков, — одного из важнейших направлений оборонной промышленности. Насколько успешной была эта деятельность, можно судить по такому факту: с начала войны до конца 1943 года производство танков и самоходных артиллерийских установок в нашей стране выросло в шесть раз!

Производство танков Т-34-76 на Челябинском Кировском заводе, 1943 год. На переднем плане — 76,2 мм танковые пушки Ф-34 образца 1940 года

Источник: waralbum.ru

Бомбардировщик для главного дипломата

Предвоенные отношения СССР и США были достаточно теплыми, чтобы советские специалисты отправлялись в командировки за океан для освоения технических новинок и знакомства с американской организацией производства, а инженеры и техники из Америки помогали строить заводы и комбинаты в Советском Союзе. Но только в июле 1942 года в Америку с официальным визитом отправился первый высокопоставленный советский чиновник — Вячеслав Молотов. 26 мая нарком иностранных дел Молотов вылетел на бомбардировщике Пе-8 из Москвы в Великобританию, а затем и в США для подписания соглашения об открытии второго фронта антигитлеровской коалиции в Европе. Стоит отметить, что маршрут, которым летел Молотов, был чрезвычайно опасен: ради сокращения расстояния его проложили над значительной частью оккупированной немцами Западной Европы. Но перелет окончился благополучно, хотя, как утверждали очевидцы, в Берлине публикация официального коммюнике союзников вызвала настоящий шок, и потому было выдвинуто требование уничтожить советскую делегацию на обратном пути во что бы то ни стало.

Заместитель председателя Госкомитета обороны СССР и нарком иностранных дел Вячеслав Молотов в кабинете президента США Франклина Рузвельта, июнь 1942 года

Источник: topwar.ru

Обложка: Председатель Совнаркома СССР Вячеслав Молотов (в центре) с секретарем ЦК ВКП(б) Иосифом Сталиным и наркомом обороны СССР маршалом Советского Союза Климентом Ворошиловым, 1937 год. Источник: commons.wikimedia.org

Смотрите также:

О Сталине в первые дни войны

Как создавался Запад. К годовщине отказа СССР от плана Маршалла

Климент Ворошилов — человек за золотом маршальского мундира

«Говорит Москва! Передаем торжественное заседание…». Как Сталин в метро выступал

30 лет назад, 8 ноября 1986 года, ушёл из жизни Вячеслав Михайлович Молотов. Вячеслав Молотов был одной из главных фигур в советской политике с 1920-х годов, когда он возвысился при поддержке Сталина. Фактически Молотов стал вторым лицом в советском государстве и пользовался большой популярностью в народе.

С 1930 г. по 1941 г. Молотов занимал должность председателя Совета Народных Комиссаров (главы правительства), с 1939 г. по 1949 г. и с 1953 г. по 1956 г. — министра иностранных дел. В 1957 году он был одним из главных руководителей «антипартийной группы» и попытался устранить от власти Н. Хрущёва. Оппозиция Хрущёву потерпела поражение, и Молотов был изгнан из Президиума ЦК. В 1961 году он вышел на пенсию и подвергся «искусственному забвению».

На месте главного дипломата СССР Молотов проявил себя настоящим защитником интересов великой России. Молотов подписал договор о ненападении с нацистской Германией (пакта Молотова — Риббентропа, 1939 г.), который сорвал планы Англии и Франции о начале войны Германии и СССР уже в 1939 году, что позволило России отодвинуть стратегические границы на западе, вернув западнорусские земли и выиграть время для подготовки к большой войне. Огромную роль сыграл Пакт о нейтралитете между СССР и Японией (1941 г.), который позволил Москве частично снять угрозу войны на Востоке. После завершения войны Молотов участвовал в переговорах с западными союзниками, проявляя редкую неуступчивость, ставя западных политиков на место.

После ухода И. Сталина Молотов противостоял десталинизаторской политике Хрущева. Молотов защищал политику и дело Сталина до самой своей смерти, резко отзываясь о новых советских вождях, особенно о Хрущеве. Он до конца остался «железным наркомом» Сталина, одним из тех «титанов», которые превратили Россию из отсталой аграрной державы в индустриального гиганта, сверхдержаву, которая контролировала значительную часть планеты.

Начало жизненного пути

Вячеслав Михайлович Молотов (настоящая фамилия Скрябин) родился в селе Кукарка Вятской губернии. Отец — Михаил Прохорович Скрябин, из мещан города Нолинска, был приказчиком в Кукарке. Мать — Анна Яковлевна Небогатикова из купеческой семьи. Его отец был обеспеченным человеком и дал своим сыновьям хорошее образование. Вопреки широко распространённому мнению, его семья не состояла в родстве с композитором Александром Скрябиным. Вячеслав был тихим и застенчивым подростком. Он играл на скрипке и писал стихи. С 1902 года вместе со старшими братьями до 1908 года учился в Казанском первом реальном училище.

На годы учёбы Вячеслава пришлась первая русская революция. В эти годы большая часть образованной молодежи была настроена весьма радикально. Вячеслав вступил в один из кружков самообразования по изучению марксистской литературы. Там он подружился с сыном богатого купца Виктором Тихомирновым, который вошёл в большевистскую группу в Казани в 1905 году. Под влиянием Тихомирнова Вячеслав в 1906 вступил в партию большевиков.

В 1909 году Вячеслав был арестован и провел два года в вологодской ссылке. Отбыв её, он в 1911 году приехал в Петербург и поступил там в Политехнический институт (на экономическом факультете доучился до четвертого курса). Старый друг Молотова Тихомирнов был одним из организаторов газеты «Правда» и передал на нужды издания крупную сумму. К работе в «Правде» Тихомирнов привлек и Молотова, который стал публиковать здесь свои статьи. Первые встречи Молотова со Сталиным состоялись именно по делам «Правды», но это первое их знакомство было кратковременным.

С этого времени Молотов вёл жизнь «профессионального революционера», писал для партийной печати и участвовал в создании подпольной организации. Перед началом Первой мировой войны он переехал из Петербурга в Москву. В 1915 году Молотова арестовали в Москве за революционную деятельность и выслали на три года в далёкий Иркутск. В 1916 году он бежал из этой ссылки и вернулся в столицу. В этом же году стал членом Русского бюро ЦК РСДРП и вошёл в его руководящую тройку. Всю войну Молотов прожил с чужими документами.

Он взял себе псевдоним «Молотов», который символизировал его близкую связь с «промышленными» занятиями и районами. Внук Молотова историк В. А. Никонов отметил, что взятие такого псевдонима было вызвано тем, что: «…Молотов — это звучало вполне по пролетарски, индустриально, что должно было импонировать рабочим, которые недолюбливали партийцев из интеллигенции. Вторая причина — вполне прозаическая. Деду было легче его произносить. В слове Скрябин три первых согласных звука заставляли его заикаться, особенно, когда он волновался». Молотов старался говорить поменьше, так как заикался.

Революция. Соратник Сталина

Когда в 1917 произошла Февральская революция, газета «Правда», где вновь стал работать Вячеслав Михайлович, сначала заняла крайнюю левую позицию и стала выступать за свержение Временного правительства. К началу марта в столицу вернулись из сибирской ссылки влиятельные большевики, включая Каменева и Сталина. Каменев стал переводить «Правду» на более умеренные позиции. Однако ещё через несколько недель в Россию прибыл Ленин. Он провозгласил свои «Апрельские тезисы» и возвратил «Правду» к радикальной позиции. В эти месяцы Молотов вошёл в Исполком Петроградского совета и тесно сблизился со Сталиным. Эта дружба и предопределила его будущую судьбу. Молотов поддержал идею вооруженного восстания и в октябре 1917 года был членом Петроградского военно-революционного комитета.

После Октября Молотов временно отошёл в партии на вторые роли. Он не обладал ни ораторским талантом, ни революционной энергией, ни большими амбициями, но отличался исполнительностью, усидчивостью и огромной работоспособностью. Кроме того, он имел такие важные для русского коммуниста качества, как честность, ум, отсутствие видимых пороков. В 1918 году Вячеслава Михайловича назначили главой Совета народного хозяйства Северного района. В 1919 году он работал на руководящих должностях в Поволжье, а затем на Украине.

В марте 1919 умер Я. Свердлов, одна из самых зловещих фигур среди революционеров. Возможно, от побоев, нанесённых ему толпой народа во время одной провинциальной поездок. Свердлов фактически единолично руководил расстановкой партийных кадров. Теперь эти обязанности были поручены коллегиальному Секретариату ЦК. Тремя секретарями стали сторонники Троцкого — Н. Крестинский, Е. Преображенский и Л. Серебряков. Однако после столкновения с Троцким во время «дискуссии о профсоюзах» Ленин на X съезде РКП(б) (1921 год) добился обновления Секретариата. «Ответственным» (первым) секретарём был назначен не связанный с Троцким, малозаметный Молотов. Благодаря новой должности он сделался кандидатом в члены Политбюро.

В том же 1921 г. он женился на революционерке Полине Жемчужине. По словам их внука В. Никонова: «Они очень любили, даже обожали друг друга, хотя были людьми разными…». У Молотовых была единственная дочь Светлана (в будущем научный сотрудник Института всеобщей истории).

Молотов, таким образом, занял почти тот же пост, с которого год спустя началось быстрое возвышение Сталина. Работа Молотова в качестве главы Секретариата была вскоре раскритикована Лениным и Троцким. Ленин ругал его за «позорный бюрократизм». Среди большевиков Молотов выделялся тем, что всегда носил «буржуазные» костюм и галстук, а не гимнастёрку или френч. Троцкий назвал его «воплощённой посредственностью». В апреле 1922 года на этот пост, получивший название «генеральный секретарь», по предложению Г. Зиновьева и Л. Каменева, был назначен И. Сталин. Молотов занял место второго секретаря.

После смерти Ленина Вячеслав Молотов начал активно поддерживать Сталина в борьбе с «пятой колонной», деятелями, которые хотели сжечь Россию в топке «мировой революции» или даже были агентами влияния Запада — Львом Троцким, Григорием Зиновьевым, Львом Каменевым, «правыми уклонистами». Молотов стал ведущей фигурой в «сталинском» центре партии, куда входили также Климент Ворошилов и Серго Орджоникидзе. Таким образом, Троцкий и его сторонники недооценивали не только Сталина, но и Молотова, который оказался талантливым «бюрократом» и переиграл противника в «сражении» за партийные кадры.

В 1924-1927 гг. годах Молотов кандидат в члены, в 1929-1931 гг. — член Президиума ЦИК СССР. С 1927 года являлся членом Президиума ВЦИК. С 1928 по 1929 годы работал Первым секретарём московского городского комитета партии. Молотов провёл решительную чистку московской парторганизации от «правоуклонистов», заменив их сторонниками Сталина.

Как отмечал историк Р. Медведев: «За сто тридцать дней пребывания на посту первого секретаря МГК Молотов действительно «сплотил» коммунистов столицы вокруг «вождя», перетряхнув практически все руководство Московской партийной организации. Из шести заведующих отделами МГК четверо были освобождены, из шести секретарей райкомов столицы продолжали выполнять партийные обязанности только двое. По сравнению с прошлыми выборами почти на 60 процентов был обновлен состав бюро МГК. Из 157 избранных членов Московского комитета в прежний его состав входили 58. Из членов МГК выбыли Бухарин, Рютин, а избрали Кагановича и других явных сталинцев. Молотов с блеском выполнил поручение Сталина, разрубив «тугой узел» в столичной парторганизации (Р. Медведев. «Окружение Сталина»).

Глава правительства

19 декабря 1930 года Молотов назначен на пост председателя СНК СССР (советского правительства) и Совета Труда и Обороны вместо оппозиционера Алексея Рыкова. В начале 1930-х годов при СНК СССР была создана постоянная Комиссия обороны (с 1937 года — Комитет обороны), который возглавлял до 1940 года Молотов. В 1937-1939 гг. занимал должность председателя Экономического Совета (ЭкоСо) СНК СССР. Таким образом, Вячеслав Молотов стал в это время вторым лицом на советском олимпе и был одним из главных создателей советского народного хозяйствам и оборонного потенциала, что позволило России произвести качественный рывок в развитии и в итоге одержать победу в мировой войне и стать сверхдержавой.

Сталин, Молотов и Ворошилов

Министр иностранных дел

После Мюнхенского соглашения 1938 года и последующего вторжения Гитлера в Чехословакию, стало очевидно, что курс М. Литвинова на «коллективную безопасность» в Европе (объединение СССР и западных демократий для сдерживания агрессивных планов нацистской Германии) и активное сотрудничество с западными «партнерами», провалился.

В конце апреля 1939 года в Кремле состоялось правительственное совещание. Молотов открыто обвинил Литвинова в «политическом головотяпстве». 3 мая, после доклада Сталину о последних событиях, связанных с англо-франко-советскими переговорами, Литвинов был отстранён от должности. Молотов обвинял бывшего наркома: «Литвинов не обеспечил проведения партийной линии в наркомате в вопросе о подборе и воспитании кадров, НКИД не был вполне большевистским, так как товарищ Литвинов держался за ряд чуждых и враждебных партии и советскому государству людей». Литвинова сменил сохраняющий должность председателя Совнаркома СССР Вячеслав Молотов. Пост главы правительства он в мае 1941 г. уступил Сталину, а сам Молотов был назначен его заместителем.

Вступив в новую должность, Молотов провел кадровые перестановки в наркомате. 23 июля 1939 года собрание НКИД приняло резолюцию, в которой в частности говорилось: «За этот короткий промежуток времени проделана огромная работа по очищению НКИД от негодных, сомнительных и враждебных элементов». Молотов выдвинул на ответственную дипломатическую работу Андрея Громыко и ряд других молодых специалистов, получивших впоследствии широкую известность в сфере внешнеполитической деятельности, защищая интересы СССР на мировой арене.

Москва переходит от безрезультатных попыток, направленных на обеспечение коллективной безопасности в Европе, к попыткам самостоятельного решения вопроса безопасности страны. Окончательно убедившись, что Англия и Франция не пойдут на реальный антигитлеровский союз, подкрепленный военным пактом, а наоборот, будут всеми силами толкать Гитлера идти походом на Восток, Сталин и Молотов пошли на договор с Берлином. Чтобы выиграть время и улучшить стартовые стратегические условия на западных границах, в условиях начинающейся большой войны в Европе. 18 августа 1939 было подписано торговое соглашение между СССР и Германией. 22 августа Риббентроп прилетел в Москву, чтобы заключить договор о ненападении. Он известен под названием Пакт Молотова — Риббентропа.

Таким образом, Москва решила ряд важнейших задач: вернула западнорусские земли, которые после развала Российской империи захватила Польша; отодвинула западные границы на запад, улучшив положение Красной Армии в условиях преддверия большой войны; выиграла время для подготовки к войне. Также имелась надежда, что благоразумие в Берлине возьмёт вверх и в этот раз немцев и русских не стравят.

В этот период Великая Россия (СССР) решила проблему безопасности на стратегическом северо-западном рубеже, в районе Ленинграда. После попыток мирно договориться с Финляндией (Москва предлагала серьёзные уступки), началась Советско-финская война, которая завершилась победой СССР. Россия вернула Карельский перешеек и Западную Карелию, острова в восточной части Финского Залива. Москва получила в аренду Гангут (Ханко). Это укрепило оборону Ленинграда. Также СССР вернул в состав империи Прибалтику и Бессарабию (Молдавию). В результате Москва значительно улучила позиции на западном стратегическом направлении в преддверии Великой войны.

14 апреля 1941 Сталин и Молотов подписали договор о ненападении с Японией. В Москву для этого прибыл японский министр иностранных дел Мацуока. Договор был крайне важен для СССР в условиях роста недоверия с Германией. Таким образом, советское правительство частично решило проблему угрозы с Востока. Токио отказался от идеи немедленного удара по СССР (вместе с Германией) и повернул на юг, решившись на войну с США и Англией. В результате глобальное положение СССР в условиях мировой войны значительно окрепло.

Молотов подписывает Договор о дружбе и границе между СССР и Германией, за ним Риббентроп

Подписание советско-японского пакта о нейтралитете

Великая Отечественная война

В первый день Великой Отечественной войны Молотов выступил по радио с сообщением о начале войны, закончив эту речь знаменитыми словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

12 июля Молотов и посол Криппс подписали Соглашение между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии. Результатом данного соглашения являлось то, что налаживалось сотрудничество со странами антигитлеровской коалиции, восстанавливались дипломатические отношения с правительствами европейских государств, оккупированных нацистской Германией, находившимися в эмиграции в Лондоне. 30 июня 1941 г. с образованием Государственного комитета обороны (ГКО) Молотов был утвержден заместителем его председателя Сталина.

С 29 сентября по 1 октября 1941 года в Москве состоялась конференция, в которой принимали участие СССР, США и Великобритания; на конференции были согласованы вопросы о военных поставках Советскому Союзу. Когда в октябре 1941 года наркомат иностранных дел СССР вместе с дипломатическим корпусом был эвакуирован в Куйбышев, Молотов, как и Сталин, оставался в Москве.

В конце мая — начале июня 1942 года Молотов посетил с дипломатической миссией союзников: Англию и США. 26 мая Молотов вместе с Энтони Иденом подписал в Лондоне Англо-советский союзный договор — соглашение о военном и политическом союзе СССР и Великобритании. По нему СССР и Великобритания договаривались оказывать друг другу военную и другую помощь, не заключать сепаратного мира с Германией, а также не заключать никаких союзов и не участвовать ни в каких коалициях, направленных против другой стороны. Далее Молотов посетил США. Он встретился с президентом Франклином Рузвельтом, и ратифицировал договор о ленд-лизе между СССР и США. И британцы, и правительство США обещали (хотя и не уточняя деталей) открыть второй фронт против Германии. «Так я подружился с буржуазией», — шутил Молотов после этих визитов.

Вячеслав Молотов принимал участие в Тегеранской, Ялтинской, Потсдамской конференциях, которые создали основы послевоенного мирового порядка. Он представлял Советский Союз на конференции в Сан-Франциско (апрель — июнь 1945), где была создана Организация Объединенных Наций. Даже в период военного союза Москвы с западными демократиями Молотов был известен как жесткий переговорщик и непреклонный защитник советских интересов.

Кроме того, в ходе войны Молотов решал и военно-производственные вопросы. Он подписал постановление СНК о производстве бутылок с зажигательной смесью (она получила неофициальное название «коктейль Молотова»); работал с области танкостроения; изначально именно Молотову, в 1942 году, было поручено руководство советским «атомным проектом» — работами по созданию в СССР атомного оружия. Также Молотов курировал вопросы науки, в том числе работу МГУ. По его инициативе в целях подготовки кадров для дипломатических учреждений СССР 14 октября 1944 года на базе факультета международных отношений МГУ был создан Московский государственный институт международных отношений.

Работа Вячеслава Михайловича имела огромное значение для страны, поэтому ещё 8 марта 1940 года в связи с 50-летним юбилеем В. М. Молотова указом Президиума ВС СССР г. Пермь был переименован в г. Молотов и Пермская область — в Молотовскую. Появились на карте СССР и три Молотовска, два Молотовабада, мыс Молотова и пик Молотова. К этому надо прибавить колхозы, предприятия и институты имени Молотова. Указом № 79 Президиума Верховного Совета СССР от 30 сентября 1943 года за особые заслуги перед советским государством в развитии танковой промышленности в годы Великой Отечественной войны В. М. Молотову присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

Потсдамская конференция

Послевоенный период

В 1945-1947 гг. Молотов принимал участие во всех четырех конференциях министров иностранных дел государств-победителей Второй Мировой войны. Он отличался крайне жестким отношением к западным державам. Вячеслав Молотов часто выезжал в США для участия в работе ООН, и из-за своей непримиримой позиции, а также частого использования права «вето» получил в дипломатических кругах прозвище «Господин Нет».

От имени советского правительства Молотов осудил план Маршалла как «империалистический» и заявил, что он делит Европу на два лагеря — капиталистический и коммунистический. СССР и другие страны Восточного блока выступили с так называемым «Планом Молотова». Этот план создавал ряд двусторонних отношений между государствами Восточной Европы и Москвой. Впоследствии из них развился Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Интересно, что Молотов и Сталин активно поддерживали идею создания государства Израиль, тогда как все остальные страны были против этого, в том числе США и Великобритания. Таким образом, они хотели создать еврейское государство, на защите которого будут сосредоточены интересы евреев.

19 марта 1946 г. при переформировании СНК в Совет министров Молотов был снят с поста первого заместителя, став простым заместителем председателя Совета министров СССР, но при этом оставался первым заместителем Сталина. На этом посту курировал образование, науку и правоохранительные органы. В 1947 году Молотову были делегированы полномочия Сталина по атомному проекту. Кроме того, Молотов возглавлял советскую внешнюю разведку в качестве председателя Комитета информации при Совете министров СССР. В 1949 году входил в Постоянную комиссию по проведению открытых судебных процессов по наиболее важным делам бывших военнослужащих вермахта и немецких карательных органов, изобличенных в зверствах против советских граждан на временно оккупированной территории Советского Союза. Участвовал в организации процессов над немецкими и японскими военными преступниками.

Судя по всему, из-за политических интриг Молотова потеснили c советского олимпа. 4 марта 1949 года был снят с поста министра иностранных дел (министром иностранных дел стал Андрей Вышинский). Его жену арестовали. Однако Молотов сохранил должности заместителя главы правительства и члена Политбюро. На XIX съезде партии (1952 г.) Молотов был избран в Президиум ЦК (заменил Политбюро).

Перестройка московского руководства после смерти Сталина укрепила позиции Молотова. Георгий Маленков, преемник Сталина на посту главы правительства, 5 марта 1953 года вновь назначил Молотова министром иностранных дел. Некоторые советские деятели считали, что именно Молотов должен был сделаться преемником Сталина, но сам он никогда не стремился стать вождем Союза.

Затем Молотов совершил ошибку, поддержав Хрущева в борьбе в решении об аресте Берии и снятии с поста Председателя Совета Министров СССР Маленкова. После этого позиции Молотова и Хрущева разошлись. В частности, Молотов возражал политики десталинизации; против полного вывода советских войск из Австрии; скептически отнесся к нормализации отношений с Югославией, считая необходимой критику антисоветских выступлений югославского руководства; разногласия касались также целесообразности чрезмерного и форсированного освоения целины; включения Крыма в состав УССР.

В результате 1 мая 1956 года Молотов под предлогом неправильной югославской политики был освобождён от должности министра иностранных дел. Он назначен министром государственного контроля СССР. В 1957 году Молотов возглавил так называемую «антипартийную группу» против Хрущёва. Объединившись с Кагановичем и Маленковым, Молотов предпринял попытку смещения Хрущёва. На заседании Президиума ЦК группа Молотова выступила с критикой работы Хрущева в должности Первого секретаря ЦК. Основные претензии заключались в фактах нарушения Хрущёвым правил «коллективного руководства», а также в спорах вокруг выявившихся хозяйственно-экономических и внешнеполитических проблем. Их позиция получила поддержку подавляющего большинства членов высшего партийного органа. Хрущёва предполагалось назначить министром сельского хозяйства, а пост Первого секретаря передать Молотову или вообще упразднить. Но сторонникам Хрущёва удалось быстро собрать Пленум ЦК, на котором «антипартийная группа» потерпела поражение. Кроме того, Хрущёва поддержали военные во главе с Г. К. Жуковым.

На этом карьера Молотова подошла к концу. 29 июня 1957 года Молотов был снят со всех постов «за принадлежность к антипартийной группе», выведен из состава Президиума ЦК КПСС и из ЦК КПСС. Города, названные в его честь, в 1957 году были переименованы. Молотов был «сослан» послом в Монголию. С 1960 по 1961 год руководил советским представительством при штаб-квартире агентства ООН по атомной энергии (МАГАТЭ) в Вене.

На пенсии

На состоявшемся в октябре 1961 года XXII съезде КПСС Хрущёв и его союзники впервые заявили о прямой персональной ответственности Молотова, Кагановича и Маленкова за беззакония, совершавшиеся при Сталине, и потребовали исключить их из партии. В ноябре 1961 года Молотов был отозван из Вены, снят с занимаемой должности и исключён из партии. 12 сентября 1963 года Молотов был отправлен на пенсию. Жил он на маленькой деревянной даче в Жуковке.

Несмотря на опалу, Молотов продолжил вести активный образ жизни, постоянно работал дома или в библиотеке. Мемуары он не писал, но свои взгляды на различные события общественной жизни он излагал в записках, направляемых в ЦК КПСС. В течение ряда лет добивался восстановления членства в партии. При Брежневе началась постепенная реабилитация Молотова. На основании общения с Молотовым 1970-1980-х годов журналист Феликс Чуев издал книги «Сто сорок бесед с Молотовым» и «Полудержавный властелин». В 1984 году был восстановлен в партии. Генеральный секретарь К. У. Черненко лично вручил ему партийный билет. В результате он стал старейшим членом партии (с 1906 года).

В июне 1986 года Молотов был госпитализирован в Кунцевскую больницу в Москве, где и умер 8 ноября. За свою долгую жизнь В. М. Молотов перенёс 7 инфарктов миокарда, однако прожил до 96 лет. Вячеслав Молотов был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Молотов до конца своих дней оставался верен своей дружбе со Сталиным. Хрущева Молотов осуждал как «правого уклониста». После китайско-советского раскола Молотов одобрял критику Мао Цзэдуна по поводу «ревизионистской» политики Хрущева. По словам историка Р. Медведева, дочь Сталина Светлана вспоминала, как жена Молотова говорила ей: «Твой отец был гений. Сейчас нигде нет революционного духа, везде один оппортунизм… Наша единственная надежда — Китай. Только он сохранили революционный дух».

Как и Сталин, Молотов был уверен, что противостояние между СССР и Западом (холодную войну) в любом случае нельзя было предотвратить, так как это неизбежное следствие общего конфликта между коммунизмом и капитализмом.

Приложение. Уинстон Черчилль в своих мемуарах даёт такую характеристику личности Вячеслава Михайловича Молотова:

«…Вячеслав Молотов был человеком выдающихся способностей и хладнокровной беспощадности… Он жил и преуспевал в обществе, где постоянно меняющиеся интриги сопровождались угрозой личной ликвидации. Его подобная пушечному ядру голова, черные усы и смышленые глаза, его каменное лицо, ловкость речи и невозмутимая манера себя держать были подходящим выражением его качеств и ловкости. Больше всех других он годился для того, чтобы быть представителем и орудием политики, не поддающейся учету машины. Я встречал его на равной ноге только в переговорах, где иногда проявлялись проблески юмора, или на банкетах, где он благодушно предлагал длинную серию традиционных и бессмысленных тостов. Я никогда не встречал человека, более совершенно представляющего современное понятие робота. И при всем том это все же был, видимо, толковый и остро отточенный дипломат… один за другим щекотливые, испытующие, затруднительные разговоры проводились с совершенной выдержкой, непроницаемостью и вежливой официальной корректностью. Ни разу не обнаружилась какая-либо щель. Ни разу не была допущена ненужная полуоткровенность. Его улыбка сибирской зимы, его тщательно взвешенные и часто разумные слова… делали его совершенным орудием советской политики в дышащем смертью мире.

… В Молотове советская машина, без сомнения, нашла способного и во многих отношениях типичного для нее представителя — всегда верного члена партии и последователя коммунистической доктрины… Мазарини, Талейран, Меттерних приняли бы его в свою компанию, если бы существовал другой мир, в который большевики позволяли себе входить…».

Из воспоминаний Михаила Смиртюкова, помощника заместителя председателя Совнаркома СССР:

«Уничижительные характеристики: «железная задница», «главный партийный канцелярист», «безропотный исполнитель указаний Сталина» придумывали люди, которые никогда не работали с Молотовым, а чаще всего и в глаза его не видели. Я работал с ним долгие годы и знаю, что послушным исполнителем указаний Молотов был далеко не всегда. Он менялся в зависимости от обстоятельств. Не был он и примитивным канцеляристом, каким его теперь часто рисуют…

Самой сильной стороной Молотова-политика было умение точно оценивать свои возможности. Молотов всегда знал, что в любом деле есть граница, переходить которую нельзя даже ему. Кроме того, Вячеслав Михайлович был очень сильным организатором. Настоящим… Решения принимались быстро… Молотов вообще не терпел многословия… Молотов вообще старался говорить поменьше и пореже. Он заикался и, как мне казалось, стеснялся этого…

Если говорить об особенностях Молотова, нужно сказать, что у него постоянно было желание все улучшать. Может быть, потому, что это свойственно большинству педантичных людей. Но, возможно, и потому, что инженерный талант Молотова остался нереализованным: из-за участия в подпольной партийной работе он не окончил Петербургский политехнический институт… Все знали, что Молотов не терпит никакой неряшливости. Ни в работе, ни в одежде. Сам он всегда был одет скромно, но опрятно. И требовал того же от других».

Архив

Номер 011 от 21-03-2000 Полоса 046

 «До 90 лет он ездил в поликлинику на электричке»

       В марте исполняется 110 лет со дня рождения Вячеслава Михайловича Молотова. Каким был на самом деле один из самых загадочных государственных деятелей советской эпохи? Бывший управляющий делами Совмина СССР Михаил Смиртюков, проработавший под началом Молотова 20 лет, поделился воспоминаниями о нем с корреспондентом «Власти» Евгением Жирновым.

       — Михаил Сергеевич, почему в литературе последних лет Молотову даются самые уничижительные характеристики: «железная задница», «безропотный исполнитель указаний Сталина»?
       — Молотов вообще старался говорить поменьше и пореже. Он заикался и, как мне казалось, стеснялся этого.
       Я пришел на работу в Совнарком в 1930 году и работал с ним долгие годы. Послушным исполнителем Молотов был далеко не всегда. Он менялся в зависимости от обстоятельств.
       — А что, по-вашему, было самой яркой чертой Молотова-политика?
       — Умение точно оценивать свои возможности. Молотов всегда знал, что в любом деле есть граница, переходить которую нельзя даже ему. Кроме того, Вячеслав Михайлович был очень сильным организатором. Он поставил работу Совнаркома так, что все делалось быстро и слаженно.
       Решения правительства при нем были краткими и ясными. Во время революции он был редактором в «Правде», и привычка править и сокращать любой текст, попадавший к нему на стол, осталась у Молотова навсегда. Вы можете посмотреть в архиве документы Совнаркома его периода. Вы не найдете там ни одного проекта решения, в который Молотов не внес бы поправок.
       У него постоянно было желание все улучшать. Возможно, это была педантичность инженера, стать которым Молотову так и не удалось: из-за участия в подпольной партийной работе он не окончил Петербургский политехнический институт. Например, Молотов ввел систему ускоренного оформления решений правительства. В один из столов в зале, где проходили заседания Совнаркома, был встроен микрофон, и секретарь заседания тихо диктовал только что принятые решения машинисткам, находившимся в соседнем помещении. Там же сидели юристы, которые выверяли текст. Потом отпечатанные карточки с решениями приносили Молотову, он вносил свою правку, и к концу заседания протокол был готов. И тут же все отправлялось исполнителям — в наркоматы и на места.
       — А как Молотов выражал свое недовольство?
       — Ругался. А если человек не справлялся с работой, Молотов заменял его без лишних разговоров. Причем никакие прежние заслуги в расчет не принимались. Одно время управляющим делами был бывший заместитель заведующего секретариатом Молотова Арбузов. Солидный, рассудительный дядька. С Молотовым проработал много лет. Но новую должность не потянул. Будь он, к примеру, в более поздние времена приближенным Брежнева, к нему приставили бы пару толковых замов и оставили бы его в покое. А Молотов через четыре месяца снял Арбузова с работы. А всего в Совнаркоме за то время, когда его возглавлял Молотов, сменилось семь управляющих делами. Для сравнения: у Сталина за 12 лет было два управляющих, а я был управляющим делами 25 лет при трех председателях Совета Министров — 16 лет с одним Косыгиным.
       Молотов был очень требовательным к людям. Но без малейшего чванства. Он мог зайти в кабинет любого сотрудника аппарата. Посидит, спросит о делах, выслушает и обязательно посоветует что-нибудь дельное. После таких бесед работать плохо было как-то стыдно. Впрочем, ко мне он за 10 лет зашел только три раза.
       — Судя по тому, что вы рассказываете, Молотов чувствовал себя в Совнаркоме полновластным хозяином. А как же руководящая роль Сталина?
       — Вы знаете, тогда весь народ считал Молотова человеком номер два в руководстве страны. И мы в аппарате правительства видели, что до определенного момента так оно и было. Все решения по текущим делам он принимал совершенно самостоятельно. Возможно, какие-то принципиальные вопросы решались на Политбюро, но я не помню, чтобы на заседаниях Совнаркома об этом что-либо говорилось. Заместителями Молотова были крупные хозяйственники, работавшие еще с Лениным: Орджоникидзе, Куйбышев, Рудзутак, Чубарь. Прямо об этом, конечно, не говорилось, но чувствовалось, что Сталин для них — только первый среди равных. Все они были или членами, или кандидатами в члены Политбюро, и Сталину волей-неволей приходилось считаться с их мнением.
       — И до какого момента продолжалась эта политическая автономия Совнаркома?
       — Все замы Молотова один за другим стали выходить из игры. В 1935 году умер Куйбышев. В 37-м арестовали Рудзутака. Застрелился Орджоникидзе. Последним в 1938 году репрессировали Власа Яковлевича Чубаря.
       — Было страшно?
       — Конечно. Чубарь исчез вместе со своим аппаратом. Были арестованы помощники Молотова: Могильный (по госбезопасности) и Визнер (по Коминтерну). Для меня все это могло кончиться очень печально. Визнер был прикрепленным от парторганизации Совнаркома к нашей комсомольской организации. Ко мне относился очень хорошо. В 1935-м, кажется, году он дал мне пригласительный билет на проходивший в Москве конгресс Коминтерна. Там была очень необычная для того времени в СССР обстановка — делегаты, не глядя на докладчиков, ходили по залу, беседовали друг с другом, смеялись. А Сталин ходил по сцене позади президиума и нервно курил трубку. Чувствовалось, что вся эта вольница ему не нравится. Возможно, это отношение Сталина к Коминтерну сыграло свою роль в том, что арестовали многих его деятелей, и в их числе Визнера.
       — И Молотов его не защитил?
       — Нет. Я уже говорил о том, что Молотов делал только то, что мог. Он не возражал и тогда, когда арестовали его жену Полину Жемчужину. А он ее искренне всю жизнь любил. Когда решение — наказывать человека или нет — зависело только от него, он не прибегал к репрессивным мерам. У него секретарем работал Семен Павлович Козырев. (Впоследствии посол, член коллегии МИДа и, как говорят в кулуарах министерства, дядя бывшего министра иностранных дел Андрея Козырева и тесть нынешнего — Игоря Иванова.— Ъ.) Как мне рассказывал сам Козырев, ему позвонил французский посол и попросил о срочной встрече с Молотовым. Вячеслава Михайловича не было в кабинете, и Козырев сам назначил послу время приема, а Молотову доложить об этом забыл. Вспомнил он об этом, только когда Молотов уехал со Сталиным в Большой театр. Звонит туда, просит позвать к телефону Молотова. А охрана отвечает: «Ты что, спятил? Действие началось. Товарищ Сталин с нас всех головы поснимает!» Он за свое: «Зовите, дело государственной важности». Молотов подошел. Козырев говорит: «Вячеслав Михайлович, хоть казните, но через 20 минут сюда приедет французский посол». Молотов чертыхнулся, но приехал на встречу с послом. А Козырев получил хорошую взбучку. Но работник он был толковый, поэтому остался на своем месте.
       — Страх изменил и самого Молотова?
       — Конечно, его поведение стало другим. На него сильно повлияло то, что он лишился опоры. Новые зампреды Совнаркома — Булганин, Каганович, Вознесенский, Микоян — были верными соратниками Сталина. Большая часть решений Совнаркома предварительно обсуждалась ближним кругом Сталина на его даче. И я точно знаю, что люди из аппарата Кагановича следили за каждым шагом Молотова и его помощников. Те, правда, вскоре начали отвечать им тем же.
       — Но почему Сталин во время репрессий, как минимум, не снял Молотова с поста председателя Совнаркома?
       — Молотов быстро изменился и стал тем ярым сталинистом, каким его теперь помнят. И кто бы остался на хозяйстве страны? Новым зампредам нужно было время, чтобы освоиться. К 1941 году они полностью вошли в курс дела, и Сталин сам стал председателем Совнаркома. В смещении Молотова, возможно, не последнюю роль сыграл пакт, который он подписал с Риббентропом. Я, конечно же, не присутствовал на переговорах, только видел, как Риббентроп шел по кремлевскому коридору к кабинету Молотова. Но могу сказать, каким было настроение после подписания пакта. Наши руководители чувствовали себя так, будто ухватили Бога за бороду. Кусок Польши отхватили, Прибалтику получили! Но эйфория начала улетучиваться во время войны с Финляндией. Не стала она четвертой прибалтийской республикой! А когда стало ясно, что немцы готовятся к войне против СССР, пакт перестал быть большим достижением советского руководства. И пусть неофициально, но вину за его заключение Сталин свалил на Молотова.
       — После освобождения Молотова от должности его положение в советской элите изменилось?
       — Хотя народ и продолжал считать его вторым после Сталина руководителем, его влияние на дела в стране уменьшалось просто на глазах. Когда правительство в октябре 1941 года было эвакуировано из Москвы, его работу в Куйбышеве возглавил Вознесенский, а не Молотов. После ареста жены в 1949 году его освободили и от руководства МИДом. Его положение в руководстве страны частично восстановилось только после смерти Сталина, и то ненадолго. В 1957 году, как и остальных членов «антипартийной группы», Хрущев отправил его подальше от Москвы — послом в Монголию.
       — Но как человек, по вашим словам всегда трезво оценивавший свои возможности, пошел против Хрущева?
       — Молотов видел, что хрущевские эксперименты не доведут страну до добра, и всегда очень низко оценивал деловые качества Никиты. Молотов ведь и до июльского пленума 1957 года не раз в лицо говорил Хрущеву, что никакого поста, кроме министра сельского хозяйства, он не заслуживает. Он пошел даже на союз с Кагановичем, которого всю жизнь не переносил. На любом заседании Молотову достаточно было сказать «да», чтобы Каганович тут же сказал «нет». И шансы «антипартийной группы» на успех были не так уж малы. Если бы маршал Жуков неожиданно не поддержал Хрущева, неизвестно, как бы все закончилось.
       — Молотов тяжело переживал уход из большой политики?
       — Больше всего он переживал, что его исключили из партии. И все время писал в ЦК, Комитет партийного контроля письма с просьбами о восстановлении. Для себя — в материальном плане — он не просил ничего. Жил он в маленькой деревянной даче в Жуковке, которую мы ему выделили. До 90 лет ездил в поликлинику на электричке. Всегда там сидел в общей очереди, хотя все, конечно, предлагали пропустить его. Как-то мой товарищ Олег Луппов, живший на даче рядом с Молотовым, рассказал мне, что Вячеслав Михайлович с женой бедствуют. Пенсия у него была 300 рублей в месяц, но из нее он полностью платил за дачу, уголь, истопнику и женщине, которая помогала им по хозяйству, и у них не оставалось практически ничего. Мы приняли решение об увеличении им с Кагановичем пенсии на 50 рублей, освободили от платы за дачу и уголь. Истопнику и сестре-хозяйке дали зарплату.
       — А как его восстановили в партии?
       — Олег Луппов как-то сказал мне, что старик очень расстраивается, что может не дожить до восстановления в партии. Это было в 1984 году. Генеральным секретарем был Черненко. У нас с ним были хорошие товарищеские отношения с тех пор, как мы занимали аналогичные должности: я — управляющий делами Совета Министров, а он — заведующий канцелярией Президиума Верховного Совета. Несколько дней спустя после разговора о Молотове я был по делам Совмина у Черненко и рассказал ему о сетованиях старика. Черненко удивился. Мы же, говорит, этот вопрос на Политбюро предрешили, какие-то мелочи оставалось утрясти. И через считанные дни вышло решение о восстановлении Молотова В. М. в рядах КПСС.
       — Вы виделись с ним в последние годы его жизни?
       — В последний раз я видел его на похоронах Булганина в 1975 году. Он стоял в сторонке один. Я подошел, говорю: «Вячеслав Михайлович, давайте подойдем ближе, простимся». Он был очень тронут этим проявлением внимания. Потом я организовывал и похороны Молотова.

———————————————————

Молотов (Скрябин) Вячеслав Михайлович
       Родился в 1890 году в слободе Кукарке Вятской губернии в семье приказчика. Член партии с 1906 года. Окончил реальное училище, учился в Петербургском политехническом университете. В 1917 году работал в редакции «Правды», был членом Петроградского ВРК. В 1920 году — секретарь ЦК КП(б) Украины. В 1921-1930 годах — секретарь ЦК ВКП(б). В 1939-1941 годах — председатель, в 1941-1957 годах — заместитель и первый заместитель председателя Совнаркома (Совета Министров) СССР. Одновременно в 1939-1949, 1953-1956 годах — нарком (министр) иностранных дел СССР. С 1957 года — посол СССР в Монголии, представитель СССР в МАГАТЭ. В 1962 году вышел на пенсию и был исключен из партии; восстановлен в 1984 году. Скончался в 1986 году; похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
       

Содержание статьи

• В годы революции.
• В Секретариате ЦК.
• Глава правительства.
• Дипломат.
• В годы войны.
• Послевоенные годы. Конфликты со Сталиным.
• В борьбе за власть после смерти Сталина.
• Пенсионер.

МОЛОТОВ (СКРЯБИН), ВЯЧЕСЛАВ МИХАЙЛОВИЧ (1890–1986), политический деятель СССР. Родился 25 февраля (9 марта) 1890 в слободе Кукарка Нолинского уезда Вятской губернии, в состоятельной семье. Отец состоял приказчиком у богатого купца; мать была дочерью купца. Из 10 детей в семье трое умерли в раннем возрасте.

В школьные годы Вячеслав Скрябин играл на скрипке, писал стихи и жадно, много читал. В возрасте 12 лет поступил в реальное училище в Казани, учился хорошо, мог получить золотую медаль, но увлекся революционными идеями. В 1906 вступил в большевистскую РСДРП и окунулся в революционные события, участвовал в деятельности нелегальной большевистской группы в училище. В апреле 1909, Вячеслав был арестован и отправлен в ссылку в Вологодскую губернию. Пользуясь слабым надзором, мог продолжать подпольную деятельность и содействовать восстановлению разгромленной Вологодской организации партии большевиков.

В 1911, отбыв ссылку, Скрябин приехал в Петербург, сдал экстерном экзамены за реальное училище и поступил в петербургский Политехнический институт на экономическое отделение. В столице с начала 1912 сотрудничал в большевистской газете «Звезда», затем стал членом редколлегии газеты «Правда», до 1913 был секретарем редакции. Институт Скрябин не закончил, полностью уйдя в подпольную работу. Он стал членом Петербургского комитета РСДРП. В начале 1914 его отправили в Москву, где он занимался реорганизацией городской большевистской организации. В 1915 Скрябин принял псевдоним «Молотов». В это время впервые познакомился со Сталиным.

В июне 1915 Молотова арестовали и сослали в Иркутскую губернию, откуда ему в мае 1916 удалось бежать и жить на нелегальном положении.Его кооптировали в состав Русского бюро ЦК РСДРП.

В годы революции.

Февральская революция 1917 застала Молотова в Петрограде. Первые недели он возглавлял в ней «непримиримое» крыло большевистской партии, призывавшее к отказу от какой бы то ни было поддержки Временного правительства. В марте 1917 Молотов стал членом редакции «Правды» и членом исполкома Петроградского Совета, в апреле его включили в состав Петербургского комитета РСДРП(б), а затем – его исполкома. После возвращения в Россию бывших, авторитетных партийных лидеров он отошел на второй план. На Апрельской партийной конференции 1917 его не избрали в состав ЦК. В последующем политическое поведение Молотова не было независимым. На 6 съезде большевистской партии он высказался в поддержку курса на вооруженное восстание, в октябрьские дни 1917 входил в состав Петроградского Военно-революционного комитета, руководившего свержением Временного правительства.

Молотова назначали на различные ответственные посты «второго плана». В январе 1918 он был поставлен во главе Совета народного хозяйства Северной области, став ближайшим помощником лидера петроградской партийной организации Григория Зиновьева. В 1919 его направили уполномоченным ЦК и ВЦИК в Поволжье, в конце того же года назначен председателем Нижегородского губисполкома. В 1920 Молотова послали на Украину: он получил пост секретаря Донецкого губкома партии, затем был избран кандидатом в члены ЦК РКП(б), стал членом ЦК РКП(б) и секретарем ЦК КП(б) Украины.

В этот период Молотов зарекомендовал себя как старательный исполнитель и организатор работы государственного и партийного аппарата. Эти его качества были оценены партийной верхушкой на Х съезде РКП(б): 16 марта 1921 Молотов был, по предложению Ленина, назначен главой Секретариата ЦК и кандидатом в члены Политбюро. В апреле 1922 на пост генерального секретаря ЦК, по предложению Григория Зиновьева, был назначен Иосиф Сталин. Оставаясь секретарем ЦК, Молотов стал ведущим помощником Сталина: возглавляя работу Оргбюро ЦК, он превратил его в главное орудие подбора кадров и установления контроля над партийными организациями на местах.

В Секретариате ЦК.

Современники называли Молотова «образцовым» чиновником, «каменной задницей». Троцкий считал его характерным образцом бюрократического перерождения большевистской партии. «Молотов – человек не блестящий: это чрезвычайно работоспособный бюрократ, работающий без перерыва с утра до ночи.., – вспоминал Борис Бажанов, бывший секретарь Сталина, прекрасно знавший его в начале 1920-х. – На беду, Молотов, хорошо разбираясь в сути дел, с большим трудом ищет нужные формулы». Он был упрям и твердолоб, не был агрессивен.

Однако, значение Молотова в установлении режима личной власти Сталина в те годы трудно переоценить. Оставаясь до 1930 членом Секретариата ЦК ВКП(б) – фактически, вторым секретарем, – он проводил серьезную работу по подбору людей партийного аппарата – секретарей крайкомов и губкомов – и созданию сталинского большинства в ЦК. В 1926 Сталин сделал его членом Политбюро, в 1929 – членом Президиума ЦИК СССР.

Молотов активно участвовал во внутрипартийной борьбе на стороне Сталина. В начале и середине 1920-х он помогал громить «левую» оппозицию, хотя по некоторым вопросам сам занимал близкую к ней позицию. Молотов вспоминал позднее, что в 1926 Сталин с укором заявил ему: «Что же, ты хочешь между нами и Троцким занять место? Серединку?». «Идейные колебания» не помешали Молотову сохранить безусловную лояльность по отношению к начальнику. В 1928–1929 он выступал против «правого уклона» – приверженцев Николая Бухарина. В ноябре 1928 Сталин назначил его секретарем Московского комитета партии вместо смещенного «правого» Н.А.Угарова. Возглавляя столичную парторганизацию до апреля 1929, Молотов провел чистки: были сняты со своих постов 4 из 6 заведующих отделами горкома, 4 из 6 секретарей райкомов и 99 из 157 членов Московского комитета.

Глава правительства.

В декабре 1930 Молотов был назначен главой правительства СССР – председателем Совета Народных Комиссаров и существовавшего до 1937 Совета Труда и Обороны. Во всех конфликтах Молотова с министрами-наркомами вождь чаще всего вставал на его сторону. Молотов удержался на посту до 1941. Он руководил проведением всех основных внутриполитических мер в хозяйственной области: форсированной реорганизацией сельского хозяйства и промышленности.В качестве чрезвычайного уполномоченного в декабре 1931 и октябре 1932 возглавлял хлебозаготовки на юге Украины, которые вызвали массовый голод. Придерживаясь жестской линии, премьер настаивал на «особых мерах» против колхозов-должников и местных партийных органов, обвиненных в многочисленных упущениях. Сыграл большую роль в осуществлении индустриализации и в подготовке советской промышленности к войне, он возглавлял постоянную Комиссию обороны при СНК СССР (с 1937 – Комитет обороны).

Занимая второй по значению пост в государстве, Молотов нес прямую ответственность за массовые репрессии сталинского режима. Он не только подписывал соответствующие решения и смертные приговоры, но и выдвинул идею осуждения «по спискам» и даже сам дописывал против некоторых фамилий в этих списках «ВМН» – «высшая мера наказания». На XXII съезде КПСС (октябрь 1961) упоминалось об ответственности Молотова за репрессии против заместителей председателя СНК Я.Э.Рудзутака и В.Я.Чубаря, ряда наркомов. По его требованию и с его санкции были арестованы член бюро Комиссии советского контроля Г.И.Ломов (Оппоков), первый секретарь Уральского обкома И.Д.Кабаков, нарком легкой промышленности К.В.Уханов, председатель Дальневосточного крайисполкома Крутов и др. До конца жизни продолжал утверждать, что в определенные периоды истории «одних разговоров» недостаточно: «Тут без жестоких мер против ярых врагов не обойтись, но попало и не по врагам».

Есть сведения о том, что Молотов не предполагал заводить государственный террор так далеко, как он зашел во второй половине 1930-х. В 1936 председатель СНК, сам оказавшись под угрозой, возражал против казни Г.Е.Зиновьева и Л.Б.Каменева. Руководство НКВД со дня на день ожидало указаний о его аресте. Но Сталин предпочел простить своего соратника. На пленуме ЦК ВКП(б) в феврале-марте 1937 Молотов выступил с докладом Уроки вредительства, диверсий и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов, который послужил своего рода обоснованием новой волны массовых преследований в СССР. «1937 год был необходим… Я оправдываю репрессии, хоть там и были крупные ошибки», – говорил Молотов уже в 1970-е.

В марте 1940 советскому премьеру исполнилось 50 лет. Он получил высокие государственные награды, в его честь город Пермь был переименован в Молотов. Его имя получили многие промышленные предприятия и колхозы.

Дипломат.

Изменение советского внешнеполитического курса в 1939 потребовало и смены руководства в этом ведомстве. В мае 1939 вместо М.М.Литвинова, олицетворявшего ориентацию на союз с Францией и Великобританией, наркомом иностранных дел был назначен Молотов, сохранивший и пост главы правительства.. Первым делом стала чистка НКИД от сторонников Литвинова, «негодных, сомнительных и враждебных элементов». Затем начался «торг» с европейскими державами. Молотов принял активное участие в англо-франко-советских переговорах летом 1939 в Москве,которые закончились безрезультатно: Великобритания и Франция отказались побудить Польшу согласиться на размещение советских войск. Тогда СССР сменил партнера по переговорам: 23 августа 1939 советский нарком иностранных дел и германский министр иностранных дел Йоахим фон Риббентроп подписали Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом («пакт Молотова – Риббентропа»), который включал секретный дополнительный протокол, предусматривавший разграничение «сфер обоюдных интересов в Восточной Европе». В область германского влияния входила Литва, в область советского – Эстония, Латвия и Бессарабия; территория Польши подлежала разделу между Германией и СССР. Опираясь на эти соглашения, советские войска в сентябре 1939 заняли Западную Украину и Западную Белоруссию. Выступая после начала польско-германской войны, Молотов заявил, что польское государство доказало свою полную нежизнеспособность и уничтожено. 28 сентября советский нарком подписал с Риббентропом Германо-советский договор о дружбе и границе с секретным дополнительным протоколом о признании Литвы зоной советских интересов.

Зимой и весной 1940 пытался смягчить отношения СССР с Великобританией, резко ухудшившиеся после советско-финляндской войны 1939–1940, но разгром Франции в июне 1940 побудил советскую дипломатию сделать новые шаги навстречу Германии. В ноябре 1940 Молотов посетил Берлин и провел длительные беседы с Гитлером и две официальные встречи с Риббентропом. Германия предложила СССР присоединиться к создаваемому им военно-политическому блоку, пообещав содействовать заключению советско-японского договора о ненападении, поддержать расширение зоны советских интересов на юг, к Персидскому заливу и Индийскому океану, чтобы сотрудничать «для ликвидации Британской мировой империи», и добиться пересмотра режима Черноморских проливов в пользу СССР. Молотов имел от Сталина инструкции уклониться от обсуждения планов на юге и в Индии. В свою очередь, советская сторона требовала вывода германских войск из Финляндии, настаивала на укреплении своего влияния на Балканах и достижении договоренности с Турцией о проливах. Соглашения достичь не удалось, и Молотов вызвал раздражение Гитлера и Риббентропа, которому ехидно напомнил, что до разгрома Британской империи еще очень далеко. Однако, вернувшись в Москву, Молотов согласился со Сталиным, что Германия в ближайшем будущем не начнет войну с СССР. 25 ноября 1940 советский нарком заявил германскому послу о готовности СССР присоединиться к пакту Германии, Италии и Японии, но продолжал настаивать на выводе германских войск из Финляндии. Советская сторона почти 2 месяца ожидала реакции германских лидеров, но ясного ответа не последовало. В январе 1941 Молотов подтвердил в разговоре с германским послом советские притязания на «зону безопасности» в Болгарии и районе проливов. В начале 1941 СССР выразил недовольство присутствием германских войск в Румынии и планами ввода их в Болгарию, в апреле – заключил договор о дружбе и ненападении с Югославией. Был подписан пакт о нейтралитете с Японией. Молотов принимал активное участие во всех дипломатических шагах. Советское руководство сочло, что он должен сосредоточиться на внешнеполитической деятельности: в мае 1941 пост председателя правительства перешел к Сталину, Молотов остался его заместителем.

В годы войны.

22 июня 1941 Молотов, выступая по радио, объявил о начале войны с Германией. Он был назначен заместителем председателя Государственного комитета обороны, в августе 1942 – первым заместителем председателя СНК. В октябре 1941 ненадолго был послан наблюдать за действиями армии после тяжелых поражений советских войск под Вязьмой. Чтобы хоть как-то задержать германские танки, Молотов подписал постановление правительства о производстве бутылок с зажигательной смесью («коктейля Молотова»). Он отвечал за производство танков, и в связи с успехами танковой промышленности ему в 1943 было присвоено звание Героя социалистического труда.

Но основной обязанностью наркома оставалась внешняя политика. В июле 1941 он подписал с британским послом соглашение о совместных действиях в войне с Германией, в сентябре-октябре 1941 возглавлял советскую делегацию на московской конференции представителей СССР, Великобритании и США о военных поставках, в мае-июне 1942 посетил Великобританию и США, подписав с правительствами этих стран договоры о сотрудничестве и взаимной помощи. Молотов сопровождал Сталина на Тегеранской (1943), Ялтинской (1945) и Потсдамской (1945) конференциях.

Зарубежные политики высоко оценивали деятельность Молотова как дипломата. Уинстон Черчилль, возглавлявший британское правительство во время войны и лично встречавшийся с советским наркомом, назвал его «разумным и тщательно отшлифованным дипломатом», которого приветствовали бы «в своей компании при ведении внешних дел Мазарини, Талейран, Меттерних…».

Послевоенные годы. Конфликты со Сталиным.

Как глава внешнеполитического ведомства СССР – нарком (с 1946 – министр) иностранных дел и заместитель главы правительства, Молотов руководил советскими делегациями в ООН, на сессиях Совета министров иностранных дел СССР, США, Великобритании, Франции и Китая, Парижской мирной конференции 1946, участвовал в разработке советской позиции по отношению к плану Маршалла и активно поддерживал создание государства Израиль.

При официальном перечислении руководителей СССР Молотов в эти годы чаще всего фигурировал на втором месте после Сталина. Как член Политбюро, он нес ответственность за принятие решений о военных и послевоенных репрессиях: депортации ряда народов, «Ленинградском деле» и т.д. Однако его отношения со Сталиным ухудшались, а реальное влияние – снижалось. Как вспоминал позднее Н.С.Хрущев, Молотов не заискивал перед всемогущим руководителем, держал себя независимо, «имел свои суждения по тому или другому вопросу, высказывался и высказывал Сталину, что он думает. Было видно, что Сталину это не нравится, а Молотов все-таки настаивал». Утверждается, что уже в 1945 Сталин практически прервал отношения со своим заместителем, и он каялся и просил прощения. Однажды, отдыхая в Сухуми, Сталин обвинил Молотова в том, что тот является американским шпионом, но того взяли под защиту другие члены Политбюро. В связи с делом «Еврейского антифашистского комитета» в 1948 была арестована жена Молотова – Полина Жемчужина (еврейка по происхождению). Вопрос об этом обсуждался на Политбюро, и все участники проголосовали «за». Сам Молотов воздержался. Точно так же он голосовал на Пленуме ЦК, решавшем вопрос об исключении Жемчужиной из ЦК. В 1949 Сталин сместил его с поста министра иностранных дел. В октябре 1952 Молотов открыл кратким вступительным словом XIX съезд КПСС, но на первом же пленуме избранного съездом ЦК Сталин снова обрушился на своего опального заместителя. Молотов не был избран в состав высшего руководства – бюро Президиума ЦК. Тучи над ним сгущались, и от репрессий его, вероятно, спасла лишь смерть Сталина в марте 1953. Тем не менее, на похоронах умершего лишь один Молотов произнес прочувственные слова горя; голос его неподдельно дрожал. До конца жизни он говорил о Сталине с нежностью и восторженностью.

В борьбе за власть после смерти Сталина.

В марте 1953 Молотов был вновь назначен министром иностранных дел и первым заместителем председателя Совета министров СССР. Из ссылки была возвращена его жена. Вновь приступив к руководству внешней политикой, Молотов провел в январе-феврале 1954 Берлинскую конференцию министров иностранных дел СССР, США, Великобритании и Франции, на которой обсуждались германский и австрийский вопросы, летом того же года возглавлял советскую делегацию на Женевском совещании министров иностранных дел по Корее и Индокитаю. В мае 1955 он поставил подпись под договором, восстановившим независимость и нейтралитет Австрии, летом принял участие в совещании глав правительств СССР, США, Великобритании и Франции в Женеве, а осенью руководил советской делегацией на Женевском совещании министров иностранных дел.

В области внутренней политики первоначально Молотов поддерживал Н.С.Хрущева в его борьбе с Л.П.Берия и Г.М.Маленковым. Однако к «десталинизации» и «курсу XX съезда» относился отрицательно. Ему не нравились перестройка управления промышленностью и строительством, создание совнархозов, децентрализация, курс на освоение целины. В области внешней политики Молотов возражал против вывода войск из Австрии, нормализации отношений с Югославией и призывов к стратегии мирного сосуществования с Западом. В 1956 он был смещен с поста министра иностранных дел, но вскоре получил должность министра государственного контроля. В 1957 вместе с Маленковым, Кагановичем, Ворошиловым и другими старыми соратниками он попытался отстранить Хрущева от власти в ходе заседания Президиума ЦК, но созыв пленума ЦК в июне 1957, на котором сторонники последнего имели большинство, сорвал планы заговорщиков. В отличие от товарищей, Молотов отказался «раскаяться», а при голосовании по резолюции с осуждением «антипартийной группы» воздержался. После этого его сняли с поста первого заместителя главы правительства и министра и вывели из Президиума ЦК КПСС. Исключенный из высшего руководства, он был отправлен послом в Монголию, а в сентябре 1960 назначен постоянным представителем СССР при Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ) в Вене. Имя Молотова исчезло с карты страны. После того, как он выступил с критикой проекта новой программы КПСС, бывший министр подвергся унизительной критике на XXII съезде партии в октябре 1961, был отозван из Вены, а в феврале 1962 решением бюро Свердловского районного (г.Москва) комитета КПСС исключен из партии за «антипартийную фракционную деятельность и активное участие в массовых репрессиях».

Пенсионер.

В сентябре 1963 Молотов был отправлен на пенсию. Он жил в Москве и на подмосковной даче в Жуковке, старался вести активный образ жизни, работал в библиотеках, ходил в театры, много гулял. Он не сочинял мемуары, но писал статьи и отправлял в ЦК КПСС памятные записки с изложением своей точки зрения по различным поводам. В течение многих лет Молотов рассказывал о своей жизни писателю Феликсу Чуеву; опубликованные, они служат своего рода воспоминаниями. В 1984 его принял генеральный секретарь ЦК КПСС К.У.Черненко, разрешивший восстановить его в партии. 8 ноября 1986 Молотов умер, оставив, по завещанию, 500 рублей на похороны. Он был похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Вадим Дамье

Вячеслав Молотов — биография

---

Вячеслав Михайлович Молотов — русский революционер, впоследствии становится советским политическим, партийным и государственным деятелем. Председательствует в Совете народных комиссаров, а затем становится министром иностранных дел.

Занимая высокие должности в правительстве Вячеслав Молотов был «тенью» Иосифа Виссарионовича Сталина. Он являлся функционером, который воплощал в жизнь идеи великого вождя и лидера государства. Его молодость пришлась на кровавое время революции и Великой отечественной войны. Принимал активное политическое участие в восстановлении Советского Союза после победы над гитлеровской Германией. Был непримиримым, а порой и жестким политиком. Позднее не снимал с себя ответственности за совершенные ошибки при строительстве социалистического государства во времена революции.

Детство и юность

Детство и юность будущего политика выпали на конец XIX века. А в самом начале XX века начались события, которые перевернули жизнь не только Вячеслава Молотова, но и всю страну. Родился Вячеслав в вполне обеспеченной мещанской семье Михаила Скрябина и молодой купеческой барышни Анны Небогатовой, весной 1890 года, 9 марта.  Отец мальчика был успешным торговцем, нужды семья не испытывала и могла себе позволить иметь много детей. У них родилось десять детей, но трое из них умерли в раннем возрасте. Вячеслав был шестым ребёнком.

Семейство проживало в Кукарской волости, в настоящее время это Кировская область. Детство Славы было счастливым и обеспеченным, в отличие от его будущих политических коллег. К примеру Лаврентий Берия и Йозеф Геббельс родились в очень бедных семьях, и вели полуголодное существование.

В 1902 году Вячеслав со своими братьями поступили учиться в Первое Казанское реальное училище, и проучились там до 1908 года. В это время многая казанская молодёжь стала увлекаться революционными идеями, и была настроена радикально. Не минули эти настроения и молодого Скрябина. Он вступает в кружок, который изучает марксистскую литературу. В круг его знакомых вошел сын состоятельного купца Виктор Тихомирнов. Наследник крупного состояния Тихомирнов позднее станет участником большевистской организации в Казани. Это произойдёт в 1905 году.

Начало революционной деятельности

Но пока Вячеслав постигает науки и занимается творчеством, молодой человек увлекается поэзией и игрой на скрипке. 1906 год можно назвать годом начала революционной деятельности Вячеслава Михайловича. Вместе со своим знакомым Тихомирновым он примыкает к социал- демократической рабочей партии (РСДРП), и становится инициатором нелегальных революционных собраний среди учащихся.

За эту революционную деятельность в 1909 году он был арестован, а затем и отправлен в ссылку в Вологду. В 1911 году его освобождают, и Вячеслав экстерном сдаёт экзамены в Казанском училище. В этом же году он направляется в Санкт-Петербург для получения высшего образования, и поступает в политехнический институт. Его зачисляют на факультет кораблестроения, но практически сразу он переводится на экономический.

В институте он проучился только четыре года и заветный диплом так и не получил. В 1916 году Вячеслав Михайлович бросает учёбу. По его признаниям, он слишком мало времени уделял образованию, его больше интересовала его личная работа, в то время он занимался ведением партийной работы в Санкт-Петербурге и в Москве.

В 1912 году начинает издаваться газета большевиков «Правда». Тихомирнов передаёт издательству большую сумму денежных средств, и рекомендует Вячеслава на должность секретаря редакции. Там Вячеслав работает до 1913 года. В издательстве он знакомится с лидером большевиков Сталиным, который был руководителем большевистского подполья. Двадцати двух летний журналист встречался с Иосифом Виссарионовичем по газетным делам, но встречи как правило были краткосрочными.

В 1914 году он работает над восстановлением партийных организаций, которые были закрыты с началом Первой мировой войны. В 1915 году его снова арестовывают и ссылают на три года в Иркутск, но всего через год Вячеслав предпринимает побег. И в этом же году он входит в руководящую тройку ЦК РСДРП.

Во время Первой мировой войны он старается уклониться от призыва в армию. Меняет фамилии и свой возраст. Февральскую революцию он встретил Александром Степановичем Потехиным. В 1915 году он впервые стал использовать псевдоним Молотов, точно такой же какой использовал другой политический международный деятель Александр Львович Павус. Ещё одной причиной выбора такого псевдонима стало то, что его фамилия Скрябин, по мнению Вячеслава, звучала не по-пролетарски, а он хотел что-то созвучное трудовому народу, ведь простые люди недолюбливали интеллигенцию.

Революция

Во время работы Молотова в газете «Правда» многие революционеры с Владимиром Ильичом Лениным во главе, были в эмиграции, и Вячеслав Михайлович становится одной из главных фигур в деятельности партии. Он вместе со Сталиным находился на территории России и сыграл одну из самых заметных ролей в мятеже. Он не обладал выдающимися ораторскими способностями, но компенсировал этот недостаток усидчивостью и вниманием. Вячеслав Михайлович был поразительно работоспособен, уделяя внимание к мельчайшим деталям.

27 февраля 1917 года Молотов первый раз выступает на заседании Петроградского Совета под псевдонимом Молотов. Он продолжает свою работу в газете «Правда», а также избирается депутатом Исполнительного комитета Петроградского совета и становится членом исполкома РСДРП(б). Он яростно поддерживал переворот в России 1917 года, и был непримиримым оппонентом Временного правительства.

За его политические убеждения Сталин в шутку называл его Молотошвили. 31 июля 1917 года Молотов проголосовал за вооружённое восстание, а осенью 1917 года стал членом Петроградского военно-революционного комитета. После свершения Социалистической революции были введены партбилеты, Молотову был вручён оный с номером 5. В 1918 году его назначают председателем Совета народного хозяйства, он являлся ближайшим сотрудником Григория Зиновьева.

Далее его трудовая деятельность вынуждает его покинуть революционную столицу России. Его направляют уполномоченным в Поволжье. С осени 1920 года он секретарь в Донецкой области, а зимой 1920 года секретарь ЦК КП(б) Украины.

Но возникшие разногласия вынуждают Молотова вернуться в партаппарат, и он занимает пост секретаря ЦК ВКП(Б). В 1922 году по предложению Владимира Ильича Ленина на эту должность был назначен Сталин.

После смерти вождя революции Ленина, Молотов объединится со Сталиным в борьбе с политическими противниками, таковыми станут Лев Троцкий, Лев Каменев, правые уклонисты и Григорий Зиновьев.

С 1928 года он первый секретарь московского городского комитета партии. На этой должности Молотов провёл «чистку» однопартийцев. Четыре человека из шести, которые заведовали отделом горкома лишились своих должностей, такой же расклад постиг и секретарей райкомов, из 157 членов Московского комитета были уволены 99 человек.

В 1930 годах создаётся Комитет обороны, который Молотов возглавляет до 1940 года, до этого он председатель Экономического Совета. СССР. Во время его работы на посту председателя СНК СССР страна показала высокий рост внутреннего валового продукта и обороноспособности государства. Развивалось строительство, семимильными шагами проводилась индустриализация и урбанизация, проходила массовая модернизация производства. В стране был замечен энтузиазм народных масс.

В это время Вячеслав Михайлович усердно работал, но со временем у него стали часто возникать споры со своими главными помощниками, в том числе и с Георгием Константиновичем Орджоникидзе. Но Сталин всегда принимал сторону Молотова. В 1931-1932-х годах он стал активным участником по форсированию хлебозаготовок на Украине. Он требовал применять «особые меры» в отношении классового врага.

В1936 году его заступничество за Льва Каменева и Григория Зиновьева чуть не закончилось его арестом. Молотов перестаёт возражать вождю против проведения репрессий, более того в 1937-1938 годах он сам принимает активное участие в этих акциях. Его подписи стоят на расстрельных списках Сталина. Репрессиям подверглись высшие чины госаппаратчиков. В списках, подписанных лично Молотовым 372 человека

Великая Отечественная война

В самом конце 1930-х годов стало понятно, что избежать войны с Германией не удастся. И было принято решение об необходимой отсрочке, Советской молодой стране требовалось время для подготовки к войне. В 1939 году фашистские захватчики уже находились в Польше. В мае 1939 года его назначают на должность наркома иностранных дел. Но новом посту он проводит кадровые перестановки, арестовывает группу бывших сотрудников, считая их сомнительными и враждебными элементами.

А уже летом того же года он участвует в переговорах, которые проходят в Москве. Участниками этой встречи стали англичане и французы, но добиться согласия тогда не удалось. Немного позднее состоялась встреча с Германией на которой был подготовлен договор о ненападении. Его ратифицировал СССР 31 августа 1939 года.  Осенью был подписан ещё один договор «О дружбе и границе», по которому к УССР и БССР присоединялись восточные земли Польши.

6 мая 1941 года Молотова освобождают от должности секретаря СНК, главой этого органа становится Сталин, а Вячеслав Михайлович соответственно его заместителем, при этом сохраняя пост министра иностранных дел.

22 июня на Советский Союз вероломно нападает гитлеровская Германия. Уже в 6 утра к Молотову приехал немецкий посол Вернер Шуленберг, с сообщением о том, что советское правительство проводит подрывную политику в Германии и в оккупированных ею странах. Также отмечает, что эти действия направлены против Германии, а этого допустить они не могут.

В 12 часов дня Иосиф Виссарионович поручает Молотову выступить с обращением по радио к советскому народу. Вячеслав Михайлович свою речь начал со слов: «Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну… Это неслыханное нападение является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством».

А слова сказанные в конце его речи войдут в историю, их во время войны как молитву будут повторять советские люди, солдаты и офицеры: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Последние годы

Придя к власти, Никита Хрущёв, в 1961 году, на XXII съезде КПСС потребовал исключить Молотова из партии. Своё решение он мотивировал беззаконием, которое он вершил во времена правления Сталина.  В 1963 году Молотова отстраняют от дел, и он уходит на пенсию.

Вячеслав Михайлович до конца своих дней переживал это событие. Он не однократно обращался в правительство с просьбой о восстановлении в должности. Убеждённый коммунист не мог дома сидеть без дела, он хотел и дальше трудиться на благо своей родины. Молотова мало интересовали материальные блага. Он проживал на даче в небольшом дерене Жуковке.

Доживал свои последние годы как обычный гражданин того времени, добирался до города на электричке, и стоял в очереди в поликлинике, отказываясь первым посетить врача. Вместе с женой у них пенсия составляла около 300 рублей в месяц.

Нередко Молотову приходилось слушать обвинения в том, что он главный палач сталинских репрессий. Вячеслав Михайлович и сам признавался, что в своё время они все «наломали дров», но вероятно тогда было такое время, которое требовало жестких решений.

Несмотря на опалу, он продолжил вести активную жизнь, нередко отправлял записки, с изложением своих мыслей в ЦК КПСС. Добивался восстановлении в партии, и в 1984 году Константин Устинович Черненко лично вручил ему партийный билет. В 1986 году он даст своё последнее интервью, в котором скажет, что у него счастливая старость, и он планирует дожить до 100 лет.

Личная жизнь

Его женой стала аристократка, Полина Семёновна Жемчужина. По национальности женщина было еврейкой. Она работала наркомом по хозяйству, но еврейское происхождение не позволило ей долго задержаться на этом месте. В 1949 году, когда её отстраняли из кандидатов в члены ЦК, Вячеслав Михайлович не поднял руку это был протест, который он смог себе позволить, занимая должность министра иностранных дел.

Познакомился Молотов с Полиной в 1921 году, и с того времени пара была неразлучна. Соратники политика вспоминали, что Молотов очень любил свою супругу и единственную дочь Светлану. Семья для него была на первом месте. Даже выезжая в командировки он имел с собой всегда фотографию любимых женщин.

Отец Молотова Михаил Прохорович Скрябин, не разделял революционные взгляды своего сына, более того он постоянно ему писал письма, в которых пытался донести до него о неправильных действиях большевиков. Но гневные высказывания родителя конечно не могли повлиять на уже устоявшиеся революционные взгляды Молотова.

Смерть

Вячеслав Михайлович перенёс семь сердечный приступов, но это не помешало ему дожить до глубокой старости. Молотов умер в возрасте 96 лет. 8 ноября 1986 года не стало партийного деятеля и революционера Вячеслава Михайловича Молотова.

Он умер в Кунцевской больнице. На его могиле его родственниками был поставлен памятник. Своим близким он оставил наследство — сберегательную книжку с 500 рублями на счету.

Ссылки

• Страница в Википедии