Направляемые советскому руководству

Долгие годы в газетах и журналах, в исторической литературе и электронных СМИ обсуждалась тема участия разведки в раскрытии агрессивных планов гитлеровской Германии. Что удалось сделать разведчикам в канун тяжелейших испытаний, выпавших на долю нашей Родины? Смогла ли внешняя разведка выполнить свое предназначение?

То, что этот вопрос многие десятилетия остается в центре внимания, а некоторые аспекты продолжают вызывать споры, говорит о том, что в истории Великой Победы еще много «белых пятен», требующих дальнейших фундаментальных исследований.

Попробуем остановиться лишь на отдельных моментах поднятой темы. Чтобы понять потенциал отечественной внешней разведки в предвоенную пору, необходимо сделать небольшой исторический экскурс.

В конце 1920-х – начале 30-х мир открывал для себя СССР. Многие видели в нашей стране государство социальной справедливости. Наряду с коммунистами-интернационалистами с советской разведкой начали сотрудничать прогрессивно мыслящие люди, осознававшие опасность фашизма и объединенные неприятием нацизма как человеконенавистнической идеологии. Эти люди охотно шли на контакт, потому что Советский Союз виделся им как самый действенный и непримиримый противник «коричневой чумы». В разведку приходили многие ее будущие герои – люди, движимые не материальной стороной дела, а идейными соображениями.

Воины-интернационалисты, прошедшие войну в Испании и вернувшиеся на Родину или переехавшие в СССР, многие годы активно работали с советской разведкой. Это и Африка де Лас Эрас («Патрия»), и Иосиф Григулевич («Макс»). В начале 30-х годов разведчик-нелегал Арнольд Дейч привлекает к сотрудничеству членов знаменитой «Кембриджской пятерки».

К середине 30-х годов относится начало сотрудничества с группами антинацистского движения Сопротивления в европейских странах – «Красная капелла». В Германии группой руководили Арвид Харнак («Корсиканец») и Харро Шульце-Бойзен («Старшина). В середине 30-х годов в Центре и загранаппаратах работало около 450 разведчиков и их «помощников».

С сегодняшних позиций можно уверенно сказать, что внешняя разведка СССР приобрела статус одной из самых эффективных в мире.

Трагическая полоса для нашей внешней разведки пришлась на период политических репрессий в СССР в 1935-1938 годах. В результате «чисток» более 270 сотрудников были объявлены «врагами народа» и репрессированы. Не своей смертью погибли все начальники разведки этого периода – А.Х. Артузов, А.А. Слуцкий, С.М. Шпигельглаз, З.П. Пассов. Из резидентур были отозваны большинство руководителей и сотрудников, в легальных оставалось лишь по несколько человек – как правило, молодых и малоопытных работников на технических должностях. Было ликвидировано значительное число нелегальных резидентур, причем как в Европе, так и в других взрывоопасных регионах мира. В Центре оставалось менее половины личного состава, особенно острым был дефицит руководящих кадров. В результате были утрачены связи со многими ценнейшими источниками информации, с некоторыми безвозвратно. Известен, например, такой факт – в 1938 году из центрального аппарата парализованной репрессиями внешней разведки руководству страны в течение 127 дней (!) не докладывалось вообще никакой информации – попросту не было ни одного должностного лица, имеющего право подписывать документы, направляемые в высшие инстанции. А ведь канун мировой войны – аншлюс Австрии, Мюнхенский сговор о разделе Чехословакии, агрессия Японии против Китая, японские провокации на советском Дальнем Востоке и Монголии.

Серьезные перемены к лучшему произошли в 1939-40 годы, когда был организован набор молодых, талантливых людей из партийного и комсомольского актива, научных учреждений, производственных организаций. Учитывая острую нехватку кадров, в 1938 году было принято решение о создании Школы особого назначения (ШОН). Сроки подготовки были минимальными. Время тревожное, молодежь быстро училась, постигая опыт старших товарищей.

Впоследствии многие из них станут выдающимися советскими разведчиками, настоящими профессионалами. Среди них – Павел Михайлович Фитин, назначенный в 32 неполных года руководителем разведки и возглавлявший ее всю войну.

Летом 1941 года из тюрем стали возвращаться первые из целой плеяды разведчиков, репрессированных в 1937-1938 гг. В их числе были: создатель и бессменный (до ареста в ноябре 1938 года) руководитель первой в истории ИНО «Особой группы» нелегалов-боевиков Яков Серебрянский, освобожденный в августе 1941 года из камеры смертников; ветеран ИНО Иван Каминский, который с 1922-го года до ареста в 1938 году проработал легальным резидентом в Латвии, Италии и Финляндии, а затем нелегальным – в Германии и Франции. И еще ряд чекистов-«штрафников», с лихвой искупивших в годы войны свои и чужие былые проступки.

Особого упоминания заслуживает легендарный партизанский командир и писатель, Герой Советского Союза Дмитрий Николаевич Медведев. После 20 лет успешной работы в контрразведке ОГПУ-НКВД капитан Медведев, награжденный еще в 1932 году нагрудным знаком «Почетный сотрудник ВЧК-ОГПУ», в конце 1930-х гг. был уволен из органов как брат троих «врагов народа». 22 июня 1941 года он обратился к наркому Л.П. Берии с рапортом о готовности вернуться на службу и посвятить себя разведывательно-диверсионной работе во вражеских тылах. А 7 сентября 1941 года возглавляемая Медведевым разведывательно-диверсионная группа «Митя» из 30 командиров и бойцов перешла линию фронта у райцентра Жуковка нынешней Брянской области.

О дальнейшем боевом пути отряда кратко рассказывает архивная справка:

«Руководимая тов. Медведевым опергруппа в 30 человек за время с 12 сентября 1941 года по 21 января 1942 года, т.е. за 4 месяца, выросла до 300 человек. Пущено с рельс 3 эшелона с живой силой и 1 эшелон с техникой противника, взорвано 3 моста на железной дороге и 7 на шоссе, 2 самолета уничтожено на земле. В боях и во время диверсионных актов убито до 1000 немецких солдат и офицеров. В процессе ведения боевых операций были временно освобождены города Жиздра и Хотимск, где уничтожены немецкие воинские комендатуры и полиция. Через созданную агентуру была проведена большая разведывательная работа в городах Брянск, Клетня, Людиново и Жиздра. Организовано на месте пять партизанских отрядов (в 30–50 чел. каждый). Кроме того, были взяты под руководство 27 местных партизанских отрядов, насчитывавших до 4000 человек».

К этому сухому тексту следует добавить, что бесценный боевой опыт отряда «Митя» его командир Дмитрий Медведев успешно использовал в период с июня 1942 года по февраль 1944 года в лесах и болотах Ровенщины на Западной Украине, возглавляя легендарный отряд особого назначения «Победители». Бойцы провели более 120 операций, уничтожив до 12 тысяч вражеских солдат и офицеров, а также 11 генералов и высших государственных чиновников фашистской Германии. Подрывники взорвали 81 эшелон противника с живой силой и техникой. По результатам боевой работы «Победителей» сам Медведев и воевавший в отряде легендарный разведчик Николай Кузнецов (он же по легенде «офицер вермахта Пауль Зиберт») были удостоены в 1944 году званий Героев Советского Союза.

В 1940-41 гг. были возвращены в строй находившиеся в опале опытные кадры, восстановлена нормальная работа около 45 легальных и 14 нелегальных резидентур. В ключевых странах (Германия, Англия, Франция), наряду с «легальной» резидентурой, действовало от 2 до 4 нелегальных.

Заместитель руководителя берлинской резидентуры А.М. Коротков, будущий руководитель советской нелегальной разведки в 1946-53 гг., восстановил оперативный контакт с «Корсиканцем» и «Старшиной», а также с Вилли Леманом («Брайтенбах»), агентом советской разведки с 1929 года, служившим в гестапо. Лондонская резидентура восстановила связь со всеми членами «Кембриджской пятерки» и наладила бесперебойное получение от них ценнейшей информации. Заметно эффективней заработали загранаппараты советской разведки в странах-союзниках Германии, в оккупированных Гитлером европейских государствах, на Ближнем и Дальнем Востоке, в Северной и Южной Америке.

Первые сведения о появлении признаков военной угрозы со стороны Германии внешняя разведка получила летом 1932 года, за девять месяцев до прихода Гитлера к власти. ИНО ОГПУ сообщало, что правительство Франца фон Папена инициировало начало секретных переговоров с Францией и Польшей по созданию наступательного союза против СССР.

Тогда же начальник ИНО ОГПУ Артур Христианович Артузов разослал в резидентуры циркуляр, в котором предлагалось начать подготовку к работе в условиях войны Германии против СССР.

Для нашей разведки, имевшей в Германии в ту пору сильные оперативные позиции, неизбежность прихода Гитлера к власти не являлась секретом, равно как и то, какую политику он будет проводить. С началом гражданской войны в Испании обстановка в Европе изменилась. Страны Антанты пытались найти компромисс с фашистами, задабривая Гитлера кредитами и сырьем взамен на «гарантии мира», под чем фактически понимался разворот агрессивных устремлений на Восток.

Примечателен полученный разведкой отчет о беседе Гитлера со швейцарским бизнесменом Буркантом 11 августа 1939 года. Однозначно зная, кому передадут его слова, фюрер занимается форменным шантажом: «Если Запад настолько глуп и настолько слеп, чтобы напасть на Германию, то я вынужден буду объединиться с Россией, чтобы разгромить Запад… Затем, еще усилив свою мощь в итоге победы на Западе, я нападу на Россию. Все мои планы и замыслы в принципе направлены против России».

Летом 1940 года Гитлер отдал приказ Генштабу вермахта о подготовке к войне с СССР сразу после окончания исхода англо-французских войск из Дюнкерка. Первыми сведениями об этом можно считать сообщение нашей резидентуры во Франции от 4 августа 1940 г. о начале переброски высвободившихся гитлеровских войск с западного фронта к советским границам.

Директива Главного командования вермахта №21, подписанная Гитлером 18 декабря 1940 года, изложила стратегический план «Барбаросса». В нем было подчеркнуто, что к 15 мая 1941 года следует закончить развертывание войск в районах сосредоточения. Параллельно по личному указанию Гитлера была разработана многоэтапная операция по сокрытию истинных действий по подготовке агрессии. 15 февраля 1941 года план операции был утвержден, хотя в дальнейшем неоднократно дополнялся с учетом изменения военно-политической обстановки. График мероприятий постоянно корректировался по мере уточнения даты нападения. Вермахт, Министерство пропаганды, МИД, разведывательные и контрразведывательные службы Германии в тесном взаимодействии вплоть до последнего дня перед нападением на СССР проводили мероприятия по дезинформации, стратегической и оперативной маскировке. По этим причинам в сводках советских загранпредставительств появилось такое многообразие дат предполагаемого нападения.

Сведения о военных приготовлениях Германии к нападению на СССР шли в Центр из резидентур. С июля 1940 по июнь 1941 г. только внешняя разведка направила советскому руководству более 120 информационных сообщений.

В срочном донесении резидента разведки НКГБ в Финляндии Е.Т. Синицына 11 июня 1941 года была названа точная дата начала агрессии. Резидентурой были получены сведения о подписании 11 июня в Хельсинки тайного соглашения между Германией и Финляндией об участии финских вооруженных сил в предстоящей войне, и прямо указан срок вторжения.

Помимо точной даты агрессии Германии против нашей страны крайне важна была информация о том, как поведут себя в нарастающем и вышедшем за пределы Европы конфликте США и Великобритания. И об этом разведка доложила точно.

Так, «парламентер» Рудольф Гесс приземлился на британских островах 10 мая 1941 года. А уже 18 мая в Москву ушло сообщение Кима Филби, полностью раскрывающее цель визита высокопоставленного фашиста в Англию и реакцию Черчилля на «мирные предложения» Гитлера.

Советским разведчикам удалось получить информацию и о том, что Япония не намерена немедленно вслед за Германией напасть на СССР и будет занимать выжидательную позицию. В дальнейшем, руководство Советского Союза смогло перебросить значительные ресурсы и силы с дальневосточных рубежей на советско-германский фронт.

17 июня 1941 года Сталин вызвал в Кремль наркома госбезопасности Н.В. Меркулова и начальника разведки НКГБ П.М. Фитина. Вождь хотел лично и в деталях узнать, насколько надежен источник. Сообщение, которое было направленно из берлинской резидентуры 16 июня, лежало на его рабочем столе.

Сообщение было от «Старшины». В нем говорилось, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.

П.М. Фитин взял на себя ответственность уверить Сталина в абсолютной надежности «Старшины». Внимательно выслушав объяснения, вождь реагировал резко: «Дезинформация. Можете идти».

Такой жесткой реакции вождя П.М. Фитин не ожидал, но, похоже, правильно понял. Сталин нацелил руководство разведки на принятие максимальных мер по верификации добытой информации, требовал других, дополнительных доказательств. П.М. Фитин сразу же отправил в берлинскую резидентуру приказ о проверке. Также дал указание провести анализ сообщений «Старшины» и «Корсиканца» за последний период. Первый в истории внешней разведки добротный аналитический документ получил название «Календарь сообщений «Корсиканца» и «Старшины». Доложить его Сталину уже не успели.

На последней встрече с сотрудником берлинской резидентуры Б.Н. Журавлевым вечером 19 июня 1941 г. Вилли Леман («Брайтенбах»), подвергая себя смертельной опасности, сообщил о приказе Гитлера, объявленном сотрудникам центрального аппарата гестапо, начать военные действия против СССР после 3 часов утра 22 июня. «Прощай, товарищ!», – вздохнув, добавил ценнейший источник советской внешней разведки.

Всем этим некогда секретным сведениям теперь место в учебниках истории, чтобы юное поколение не только знало и гордилось победами нашей армии в годы Великой отечественной войны, но и помнило имена героев-разведчиков, которые выполнили свой долг.

Источник

После смерти Сталина серьезные изменения произошли и в области внешней политики. Стали меняться сами ее основы. Выявились и разные точки зрения среди высших руководителей страны.

Берия считал, что следует взять курс на мирное сосуществование с Западом. Он был согласен на объединение Германии при условии, что она станет нейтральным демократическим государством. Предлагал восстановить отношения с Югославией. Считал неэффективным СЭВ и предлагал его реформировать.

Маленков исходил из того, что после войны международная ситуация сложилась в пользу СССР и его союзников. Он понимал, что в случае возникновения ядерной войны погибнет вся мировая цивилизация. Поэтому он был сторонником проведения политики мирного сосуществования. К этим же взглядам со временем пришел и Хрущев.

В отличие от них, Молотов отрицал идею мирного сосуществования, полагая, что оно выгодно Западу. Он предлагал сохранить жесткое противостояние двух систем.

Все они, однако, были едины в том, что мирное будущее советского народа зависит от развития отношений с Западом.

Смерть Сталина совпала с приходом к власти нового президента США. 16апреля1953 г. Д. Эйзенхауэр обратился с призывом к советскому руководству изменить саму атмосферу международных отношений, перейти от взаимного недоверия к сотрудничеству. В качестве конкретных шагов на этом пути он предложил добиваться установления мира в Корее, Индокитае, ограничения производства ядерного оружия.

Советское руководство откликнулось на эти предложения. Летом 1953 г. было подписано перемирие в Корее. Грузия и Армения объявили, что не имеют территориальных претензий к Турции. В 1954 г. было достигнуто соглашение о прекращении войны в Индокитае. Тогда же СССР, Чехословакия и Польша предложили созвать Общеевропейское совещание по коллективной безопасности в Европе. В 1955 г. страны-победительницы подписали Государственный договор с Австрией, по которому СССР вывел с ее территории свои войска. В том же году СССР объявил о прекращении состояния войны с Германией, а в 1956 г. — с Японией. Часть высших советских руководителей даже предлагала заключить с США договор о дружбе и сотрудничестве. Однако это предложение не нашло поддержки у Хрущева. Он считал, что гарантией мира является не ядерный паритет с США, а «полное прекращение производства и уничтожение ядерного оружия».

После того как СССР удалось во второй половине 50-х гг. добиться превосходства в создании ракетных средств доставки ядерного оружия (впервые территория США стала уязвимой для атаки), характер отношений с Западом заметно ужесточился. В 1956 г. угроза советской ядерной атаки сорвала агрессию западных стран против Египта, их вмешательство в венгерские события. Этот же аргумент имел решающее значение в дни берлинского кризиса 1961 г., когда была возведена стена, разделившая западные и восточный сектора германской столицы (американские танки, выдвинувшиеся в сторону советских войск, в последний момент развернулись обратно).

Самым опасным для судеб мира стал Карибский кризис 1962 г., когда в ответ на размещение американских ядерных ракет в Турции СССР доставил ракетно-ядерное оружие средней дальности на Кубу. Мир оказался на пороге ядерной войны. Ее удалось избежать лишь в самый последний момент благодаря компромиссу с президентом США Д. Кеннеди. СССР согласился вывезти ядерное оружие и ракеты с Кубы, а США обязались не нападать на «остров Сво-боды» и вывезти свои ракеты с баз в Турции.

С преодолением Карибского кризиса началась полоса относительной разрядки в отношениях Восток — Запад. В ее основе лежало наметившееся взаимное доверие между лидерами двух стран.

Но после гибели Кеннеди (ноябрь 1963 г.) и отставки Хрущева (октябрь 1964 г.) этот процесс на какое-то время оказался прерванным.

Скрепленный силой, «социалистический лагерь» с самого начала был неоднороден, а его единство — весьма относительно. Тем не менее после смерти Сталина он не просто сохранился, но и внешне стал еще более прочным — в мае 1955 г. была создана военная Организация Варшавского Договора. Ее задача состояла не только в обороне от внешнего врага, но и в возможном подавлении внутренних «беспорядков» в самих странах-участницах.

Ситуация в странах социализма стала быстро меняться после провозглашенного на XX съезде КПСС отказа от сталинизма и объявленного многообразия форм перехода различных стран к социализму. Эти выводы были всерьез восприняты сразу в нескольких странах социализма, где начались процессы демократизации.

Осенью 1956 г. произошла смена руководства в Польше, где еще летом начались массовые демонстрации и забастовки рабочих. Вслед за этим часть населения Венгрии подвергла резкой критике руководство правящей Венгерской партии трудящихся. На территорию Венгрии были введены советские войска, подавившие выступление населения против властей.

События в Венгрии и Польше подтолкнули Хрущева не только к ужесточению своей политики в отношении социалистических стран, но и к ограничению критики сталинизма внутри самого СССР.

После XX съезда КПСС в лице Китая стал постепенно формироваться второй центр в мировом коммунистическом движении. К нему примыкали албанские и корейские руководители, а также часть лидеров коммунистического движения в странах Азии. Они болезненно реагировали на критику Сталина и сталинизма, а также разрядку в отношениях между СССР и США. Оценивая политику разрядки, Мао Цзедун говорил, что «советский ревизионизм и американский империализм, действуя в преступном сговоре, натворили так много гнусных и подлых дел, что революционные народы всего мира не пощадят их». Открыто начали высказываться и территориальные претензии к СССР. Попытки Хрущева добиться осуждения китайской позиции коммунистическими и рабочими партиями мира привели к открытому расколу мирового коммунистического движения.

Это стало еще одним признаком наметившегося кризиса мировой системы социализма.

50-е — начало 60-х гг. прошли под знаком крушения колониальных империй Англии и Франции. Освободившиеся страны стремились проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику, не примыкая ни к НАТО, ни к Варшавскому договору. Однако им приходилось испытывать значительное давление с обеих сторон. Для более успешного противодействия ему было образовано Движение неприсоединения, объединившее страны «третьего мира».

Советское руководство рассматривало освободившиеся страны как своих союзников в «борьбе с империализмом». В первую очередь стали укрепляться связи со странами — лидерами Движения неприсоединения: Индией, Индонезией, Египтом, Югославией. Состоялись визиты в Москву премьера Индии Д. Неру, президента Индонезии Сукарно, президента Египта Г. А. Насера, югославского лидера И. Б. Тито. СССР оказывал развивающимся странам огромную военную и экономическую помощь. В Индии строился металлургический комбинат в Бхилаи. В Египте началось строительство крупнейшей в Африке Асуанской ГЭС. Осуществлялись широкомасштабные поставки советского оружия в страны Азии, Африки, Латинской Америки. При военно-политической поддержке СССР Египет национализировал Суэцкий канал, а Ин* донезия освободила от голландцев о. Тимор. Советская экономическая помощь развивающимся странам была колоссальной. В Египте она составляла до 50%, а в Индии — 15% расходов на экономическое развитие.

Такое тесное сотрудничество СССР и стран «третьего мира» не могло не беспокоить США и их союзников. Они также приступили к борьбе за развивающиеся страны. На Ближнем Востоке стали поддерживать Израиль против Египта, в Южной Азии — Пакистан против Индии. Старались углубить противоречия между странами социализма.

Важным итогом развития внешней политики страны в эти годы стало изменение самих ее основ. Вместо прежнего курса на жесткое противостояние, «балансирование на грани войны» с Западом теперь в основу внешней политики был положен принцип мирного сосуществования государств с различным общественным строем.

Это позволило начать процесс разрядки в отношениях между Востоком и Западом.

Начался кризис мировой социалистической системы, проявившийся в начале формирования второго центра мирового социализма и международного коммунистического движения в лице Китая.

Опасность прямого военного столкновения СССР и США привела к их региональному противостоянию в самых разных регионах планеты.

Опыт берлинского, карибского, ближневосточного кризисов убедительно показал, что главным гарантом мира на Земле в ядерную эпоху является ядерный паритет сторон.

Таким образом, важнейшим итогом развития отношений между двумя общественными системами в эти годы стало начало перехода от жесткой конфронтации к мирному сосуществованию.

На этой странице вы найдете ответ на вопрос Назовите инициативы советского руководства, направленные на улучшение отношении с западом?. Вопрос
соответствует категории История и уровню подготовки учащихся 5 — 9 классов классов. Если ответ полностью не удовлетворяет критериям поиска, ниже можно
ознакомиться с вариантами ответов других посетителей страницы или обсудить с
ними интересующую тему. Здесь также можно воспользоваться «умным поиском»,
который покажет аналогичные вопросы в этой категории. Если ни один из
предложенных ответов не подходит, попробуйте самостоятельно сформулировать
вопрос иначе, нажав кнопку вверху страницы.

Синицын, а не Зорге

Директор СВР Сергей Нарышкин в своей статье, опубликованной в журнале «Национальная оборона», впервые назвал имя человека, который сообщил о начале войны. «В срочном донесении резидента разведки НКГБ в Финляндии Елисея Тихоновича Синицына 11 июня 1941 года была названа точная дата начала агрессии. Резидентурой были получены сведения о подписании 11 июня в Хельсинки тайного соглашения между Германией и Финляндией об участии финских вооруженных сил в предстоящей войне, и прямо указан срок вторжения», — указал директор СВР.

Сам Синицын в своей книге «Резидент свидетельствует», написанной уже после ухода в отставку, пишет о том, что говорилось в отправленном им в Москву донесении: «Сегодня утром в Хельсинки подписано соглашение между Германией и Финляндией об участии Финляндии в войне гитлеровской Германии против Советского Союза, которая начнется 22 июня».

Однако получивший это донесение Наркоминдел никак не отреагировал. Не было никакой реакции даже тогда, когда под надзором финской полиции происходило выдворение советского посольства из Финляндии.

Нарышкин в своей статье напоминает, что кроме плана «Барбаросса» для внезапного нападения на Советский Союз, «по личному указанию Гитлера была разработана многоэтапная операция по сокрытию истинных действий по подготовке агрессии». 29 декабря 1940 года советская резидентура в Берлине доложила в Москву о готовящемся нападении нацистской Германии на СССР. Информация была получена при помощи завербованного сотрудника имперского МИД. С сообщением в срочном порядке ознакомили Иосифа Сталина и Вячеслава Молотова. В следующие месяцы советские разведчики буквально закидывали Москву донесениями подобного рода. «Сведения о военных приготовлениях Германии к нападению на СССР шли в Центр из резидентур. С июля 1940 по июнь 1941 года только внешняя разведка направила советскому руководству более 120 информационных сообщений», — говорится в статье Нарышкина. Но единственным, кто сообщил в Москву о точной дате нападения – 22 июня –был Синицын в Финляндии, а не Зорге в Токио, как об этом у нас долгое время писали.

Как деревенский пастух стал разведчиком

Об этом герое у нас многим сегодня ничего не известно. Елисей Тихонович родился 8 июня 1909 г. в Смоленской губернии, в пригороде г. Вязьмы, в деревне Ржавец Новосельской волости Вяземского уезда. Работал подпаском в своей деревне, был подсобным рабочим на заводе, учился на рабфаке. Затем окончил Московский институт химического машиностроения, работал инженером-механиком в Москве. В 1937 году по рекомендации парторганизации завода был направлен слушателем в центральную школу НКВД.

Вот как он сам описал потом это в своей книге: «На следующий день я явился по адресу в Центральную школу (ЦШ), где приемная комиссия без лишних формальностей зачислила меня в слушатели. В школе преподавали старые, опытные работники контрразведки, уцелевшие от массовых репрессий. Правда, позднее, в 1938 году, все они были расстреляны как враги народа. Целью обучения были основы ведения контрразведки, вербовка агентуры во враждебной социальной среде, методы и способы наружного наблюдения, подслушивание, задержание и арест шпиона».

Пройдя обучение в Центральной школе, а затем в Школе особого назначения НКВД, в июле 1939 года Синицын становится заместителем резидента НКВД в Польше под фамилией Елисеев и прикрытием в должности консула СССР во Львове. Занимался, в частности, тем, что организовывал приём и вывод в Советский Союз политических эмигрантов из оккупированной немцами Чехословакии.

Резидент в Финляндии

С ноября 1939 года Синицын — резидент внешней разведки в Хельсинки под прикрытием должности поверенного в делах СССР в Финляндии. В каких условиях тогда приходилось работать советским разведчикам, он в своей книге не без юмора пишет так: «Перед отъездом мне в Наркомвнуделе выдали за деньги пальто, костюм и ботинки ярко оранжевого цвета, других не оказалось. В магазинах обуви вообще не было. Когда по приезде к месту работы мы встретились с сотрудниками посольства (постпредства) и их семьями, моя жена, придя домой, сказала, что на совещании видела двух моих работников.

— Откуда ты взяла это? — удивился я.

— У них одинаковые, не по сезону ярко-оранжевые ботинки, как у тебя, — был ответ.

Вот тебе и конспирация!»

Однако работа шла. Через ценного источника резидентуры Графа и других агентов Синицын получил и передал в Центр информацию о решении финского руководства сорвать переговоры с СССР, о скрытой мобилизации финской армии и передислокации её частей к советской границе, а также об эвакуации гражданского населения из района Карельского перешейка.

В Москве не знали, что у финнов есть автоматы

Насколько ценной была передаваемая им информация для советского руководства, свидетельствует тот факт, что Синицына вызывали в Москву, и он докладывал ее на совещании лично Сталину. Того особенно заинтересовали уже взятые финнами на вооружение автоматы. В своей книге Синицын так описывает этот эпизод: «Продолжая информацию, доложил, что финны ввели в армии новое оружие. Вместо обычных винтовок солдаты вооружены ручными пулеметами (автоматами). Ствол длиною примерно 40-50 см, покрытый ячеистым металлическим кожухом для отвода тепла, вмонтирован в небольшого размера приклад, снизу которого к стволу подведена круглая патронная коробка диаметром около 15 см и толщиной около 4-5 см. По нашей прикидке в коробку должно входить до 30-40 патронов, напоминающих патроны нагана, но только чуть толще. Носят автомат с ремнем на плече. На Карельском перешейке мы наблюдали обучение роты солдат. Все они имели автоматы, за исключением одного солдата, у которого была обычная винтовка с оптическим прицелом.

Когда мой рассказ подошел к концу, Сталин, слушавший внимательно, обратился к Ворошилову и недовольным голосом спросил:

— Что вам известно о новом оружии в финской армии?

— У нас имеется несколько экземпляров этих автоматов, — нетвердо ответил Ворошилов.

— К концу заседания Политбюро доставьте один автомат для ознакомления всех нас с этим оружием, — строго сказал Сталин.

Я был крайне удивлен, что он, да, наверно, и члены Политбюро, впервые услышали о новом оружии в финской армии».

После начала советско-финской войны 30 ноября 1939 года вместе с советской колонией Синицын был эвакуирован в СССР. А после ее окончания, в марте 1940 года, вновь направлен в Хельсинки под прикрытием должности поверенного в делах.

За время работы резидентом наладил доверительные отношения с рядом крупных политических и общественных деятелей Финляндии, беседы с которыми раскрывали намерения, планы и действия финских реакционных кругов против СССР. Он заблаговременно информировал Центр о грубых нарушениях финскими властями положений мирного договора с СССР (они выражались в переброске немецких войск на север страны), а также о секретных военных финско-германских переговорах, направленных против СССР. 11 июня 1941 года источник Монах сообщил резиденту о подписании соглашений между Германией и Финляндией об участии последней в войне против СССР.

После объявления Финляндией войны Советскому Союзу в составе советской колонии Синицын был депортирован из страны и обменян на болгаро-турецкой границе на финских дипломатов, работавших в СССР. После этого находился с семьёй в Алма-Ате, где оказывал консультативную помощь следственному отделу НКВД Казахской ССР. В августе 1943 года назначен заместителем резидента по Финляндии в Стокгольме.

В Стокгольме Синицын действовал под именем Елисеев и прикрытием должности 1-го секретаря посольства СССР в Швеции. При содействии посла СССР в Швеции Коллонтай он предотвратил передачу германским властям арестованного в Швеции немецкого антифашиста и разведчика Эрнста Волльвебера и добился отправки его в СССР.

В феврале 1944 года участвовал в конфиденциальных переговорах Коллонтай с финским дипломатом Ю. Паасикиви о выходе Финляндии из войны и об условиях перемирия.

Подслушивать Сталина не удалось

В сентябре 1944 года Синицын направлен в Хельсинки в качестве резидента внешней разведки и одновременно заместителя политического советника Союзной Контрольной комиссии в Финляндии, возглавляемой секретарем ЦК ВКП(б) Ждановым. Содействовал, как отмечается в его биографии, установлению дружеских, добрососедских отношений Советского Союза и Финляндии.

С помощью находящегося с ним на связи агента Графа Синицыну удалось раскрыть попытку финской и британской разведок прослушивать телефонные переговоры Сталина и Жданова по ВЧ-связи.

В мае 1945 года по ложному доносу резидент был отозван в Москву, однако после тщательного расследования, проведенного по инициативе Жданова, назначен начальником отдела Скандинавских стран 1-го управления НКГБ-МГБ.

В 1953-1956 гг. Синицын — представитель МВД-КГБ СССР в Будапеште, где принимал активное участие в подавлении Венгерского восстания 1956 года. Потом руководил группой советников КГБ СССР при МВД Польши, затем в центральном аппарате ПГУ. С марта 1970 года — представитель КГБ при МВД ЧССР. В 1981 году вернулся в Москву и вышел на пенсию в звании генерал-майора КГБ . Умер в Москве 31 марта 1995 года. Написал книгу «Резидент свидетельствует», в которой рассказал о своей службе в разведке.

Специально для «Столетия»