Новое руководство кпсс

Перестро́йка — масштабные перемены в идеологии, экономической и политической жизни СССР во второй половине 1980-х годов. Целью реформ была всесторонняя демократизация сложившегося в СССР общественно-политического и экономического строя.

Планы экономических реформ разрабатывались ещё в 1983—1984 годах по поручению генерального секретаря ЦК КПССЮ. В. Андропова[1].

Впервые необходимость совершенствования существовавшей экономической системы — так называемого Ускорения — была провозглашена генеральным секретарём ЦК КПСС М. С. Горбачёвым на пленуме ЦК КПСС 23 апреля 1985 года[2]. Однако эти меры касались только экономики, носили в основном административный характер и не затрагивали существа «развитого социализма».

Кардинальная же реформа всей системы, включая политические изменения, началась в январе 1987 года, когда на пленуме ЦК КПСС перестройка была объявлена новой государственной идеологией.

https://ria.ru/20200423/1570333681.html

Перестройка в СССР

Перестройка в СССР — РИА Новости, 23.04.2020

Перестройка в СССР

Перестройка – название, закрепившееся за внутренней и внешней политикой, которая проводилась в СССР с середины 1980-х годов по 1991 год генеральным секретарем… РИА Новости, 23.04.2020

2020-04-23T03:13

2020-04-23T03:13

2020-04-23T03:13

перестройка

ссср

михаил горбачев

россия

справки

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e4/04/15/1570334290_0:0:2475:1392_1920x0_80_0_0_87b85242e0ce46797d9a7479ce95fe12.jpg

Перестройка – название, закрепившееся за внутренней и внешней политикой, которая проводилась в СССР с середины 1980-х годов по 1991 год генеральным секретарем Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза (ЦК КПСС) Михаилом Горбачевым и его сторонниками с целью преодолеть кризисные явления. К середине 1980-х годов ситуация в Советском Союзе характеризовалась нарастанием серьезных внутри- и внешнеполитических проблем и трудностей. СССР по-прежнему оставался великой державой, но стремительно утрачивал этот статус. Главной причиной такого явления было экстенсивное развитие плановой социалистической экономики (за счет все новых ресурсов, а не за счет повышения эффективности труда), прогрессирующее падение темпов роста промышленности и технико-экономическое отставание от стран Запада. Темпы прироста национального дохода к началу 1980-х годов упали до уровня экономической стагнации (застоя).Дефицит внутреннего рынка покрывался импортом, приобретенном за «нефтедоллары», валютная выручка от продажи топливно-энергетических и сырьевых ресурсов направлялась в основном на решение текущих задач, а не на цели перспективной модернизации экономики. Ситуацию усугубляло прямое (в Афганистане) и косвенное (в Африке) участие государства в дорогостоящих и кровопролитных конфликтах. К тому же у СССР были сложные отношения фактически со всеми наиболее влиятельными государствами (США, Китай, Япония, Великобритания), что, в частности, серьезно затрудняло внедрение в стране новейших технологий, созданных на Западе. Социальные и национальные противоречия в Советском Союзе находились в непроявленном состоянии, но уже заявляли о себе. В обществе назрели реформы, но перестройка началась «сверху». Лидером перемен стал избранный в марте 1985 года генеральным секретарем ЦК КПСС Михаил Горбачев, который представлял новое поколение коммунистических руководителей. Горбачев укрепил свой контроль в Политбюро, секретариате и государственном аппарате, убрав оттуда нескольких потенциальных противников и выдвинув министра иностранных дел Андрея Громыко на почетный пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. На состоявшемся 23 апреля 1985 года Пленуме ЦК КПСС Михаил Горбачев провозгласил курс на «ускорение социально-экономического развития» страны. Именно тогда были заложены основы концепции перестройки. Новый курс предполагал модернизацию советской системы, внесение структурных и организационных изменений в хозяйственные, социальные, политические и идеологические механизмы. Первоначально как инициаторам перестройки, так и большинству советских людей магистральное направление перемен виделось в реформировании существовавшей в СССР социалистической системы, в «очищении социализма» от деформаций (коррупции, несправедливости в распределении материальных благ, отсутствия демократических свобод и т.д.), освобождении общества от последствий культа личности и негативных явлений «застойного периода», в интенсификации экономики с опорой на большую ответственность руководителей и подчиненных и особенно на ускорение научно-технического прогресса. Вначале проблемы ускорения предполагалось решить административными мерами. Методы реализации новой стратегии оказались вполне традиционными: активизация «человеческого фактора» (соцсоревнование, укрепление трудовой дисциплины, борьба с пьянством); использование скрытых резервов (полная загрузка производственных мощностей, организация многосменной работы); резкое увеличение расходов на техническое обновление предприятий; ужесточение административных мер (государственная приемка продукции). В 1985 году началась борьба с нарушениями трудовой дисциплины и коррупцией. За взяточничество и хищения был сурово наказан ряд высших государственных деятелей. В экономике центральное место отводилось ускоренному развитию машиностроения, которое рассматривалось в качестве локомотива, способного «вытянуть» все народное хозяйство. Это было обозначено в основных направлениях перестройки, утвержденных XXVII съездом КПСС, состоявшимся в феврале-марте 1986 года. До середины 1986 года управление экономикой осуществлялось на основе преимущественно административных мер: были созданы новые управленческие структуры, введена государственная приемка выпускаемой продукции, осуществлена аттестация рабочих мест. Новое руководство стремилось проводить активную социальную политику. С мая 1985 года проводилась антиалкогольная кампания, имевшая неоднозначные экономические, социальные и политические последствия. Повышались пенсии, пособия, зарплаты многочисленным категориям граждан. Были приняты решения об изменениях в системе народного образования и здравоохранении, расширено производство товаров и услуг. Программа «Жилье-2000» предусматривала, что каждая семья к 2000 году должна иметь квартиру или собственный дом. Во второй половине 1986 года руководство страны пришло к выводу, что социальный и экономический прогресс возможно обеспечить лишь через коренную перестройку всей системы общественных отношений. Оно перешло к глубокому преобразованию всех сфер советского общества, в первую очередь политической. Была упразднена монополия одной идеологии и одной партии. Появилась возможность создавать другие политические партии и организации. Впервые в истории СССР были проведены свободные всеобщие альтернативные выборы в высшие органы власти. Осуществлены такие политические права и свободы, как свобода собраний, митингов и демонстраций, вероисповедания, право на беспрепятственный выезд граждан за границу. В экономической сфере перестройка развивалась по линии постепенного демонтажа планово-административной системы хозяйства, а также формирования инфраструктуры рыночной экономики через аренду, создание фермерских хозяйств, организацию кооперативов, предоставление экономической самостоятельности государственным предприятиям, учреждение коммерческих банков, введение оптовой торговли и договорных цен, замену директивного планирования индикативным. В области внешней политики было провозглашено новое политическое мышление: отказ от конфронтации двух общественных систем (социализма и капитализма), признание взаимосвязанности и взаимозависимости современного мира, переход на путь сотрудничества в решении важнейших международных проблем. Советские войска были выведены из Афганистана и ряда европейских стран. С согласия СССР состоялось объединение Германии. Распущены военные структуры Варшавского договора. Первоначально реформы оживили экономическую жизнь в стране. Уровень рентабельности, который в 1980-1985 годах упал с 12,2% до 11,9%, к 1988 году вырос до 13,5%. На прилавках появились товары (в основном «ширпотреб»), более дорогие, по цене, но по качеству по-прежнему уступающие импортным товарам. Но в 1988-1989 годах затраты в расчете на рубль товарной продукции впервые выросли. Производство в ряде отраслей стало падать. Реформаторам не удалось найти оптимального сочетания социальных гарантий и элементов рыночной экономики. Произошло сращивание капитала кооператоров (отчасти криминализированного) с возможностями бесконтрольного директорского корпуса и коррумпированной части бюрократии. Через частные организации стали перекачиваться финансовые средства государственных предприятий и ведомств. Таким образом, оживление рынка в условиях, когда государственный и частный карманы не были разделены, приводило к разворовыванию государственной собственности и экономическому обескровливанию государственных предприятий. Бюрократическое регулирование рынка было неэффективным в силу некомпетентности и коррупции. Со второй половины 1989 года в результате противоречивости и непоследовательности в осуществлении перестройки произошло обострение кризиса во всех сферах жизни общества. Стала нарастать социальная напряженность, вырос дефицит государственного бюджета и товаров первой необходимости. Руководство страны стало ориентироваться на переход к регулируемому рынку, но в рамках существующего социалистического строя. Перестройка стала выходить из-под контроля. Социально-демократическое реформирование было свернуто к 1990 году из-за серьезных просчетов руководства страны в экономической области и национально-государственном строительстве. Националистические настроения захлестнули не только Прибалтику, где они уже несколько лет являлись доминирующими, но и Закавказье, распространялись в Средней Азии, на Украине и в Молдавии. Реформаторы оказались неподготовленными к проявлениям вражды между отдельными народами. Кредит доверия масс к перестройке и ее лидеру оказался исчерпанным. Стало ясно, что руководство страны не имеет четкой программы осуществления намеченных реформ, в первую очередь в области экономики. Ситуацию не изменило и избрание Горбачева президентом страны в 1990 году. Несмотря на то, что в 1990 году в стране прошел референдум о сохранении СССР как единого государства и большинство населения высказалось за сохранение Советского Союза, начался «парад суверенитетов» – Верховные советы союзных республик один за другим принимали решения о суверенном праве на самоопределение, что на практике означало выход из СССР. В конце 1991 года лидеры трех бывших республик СССР (России, Украины и Белоруссии) подписали Беловежские соглашения, юридически ликвидировавших Советский Союз. После нескольких безуспешных попыток предотвратить распад государства Михаил Горбачев 25 декабря 1991 года заявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР. С его уходом и роспуском Советского Союза перестройка была искусственно прервана. Но она привела к формированию основ рыночных отношений, политического плюрализма и значительно расширила гражданские свободы. В результате перестройки поворот был совершен не только в отечественной, но и в мировой истории.Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

ссср

россия

2020

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e4/04/15/1570334290_0:0:2732:2048_1920x0_80_0_0_46b08d043215be4ff26c14af70cd7522.jpg

перестройка, ссср, михаил горбачев, россия, справки

1. Факторы смены
руководства.

• Кризисные
явления в общественной жизни. Реформы,
провоз­глашенные XXI
и XXII
съездами КПСС, не распространялись на
ко­мандно-административную систему.
В ходе преобразований 50-х годов не
удалось обеспечить стабильный
экономический рост. В нача­ле 60-х годов
наметились
кризисные явления в экономике, которые
при­вели к снижению уровня жизни
людей.

• Допущенные
Н. С. Хрущевым ошибки, волюнтаризм
во
внут­ренней и внешней политике,
массовые кампании, инициировавшиеся
«сверху», вызывали неприятие
у представителей различных соци­альных
групп.

• В
наибольшей степени недовольство
распространилось в руко­водящем
партийно-хозяйственном аппарате как
волюнтаристски­ми методами руководства
Хрущева и постоянными перетрясками
руководящих кадров, так и его попытками
усилить личную ответствен­ность
номенклатурных работников за порученное
дело.

• Психологическая
неподготовленность общества к
кардиналь­ным переменам и незавершенность
модернизационных процессов иск­лючали
действительную инициативу «снизу» и
предопределили особую роль центра в
развитии событий. Судьба реформ была
постав­лена в зависимость
от расстановки сил в верхнем эшелоне
власти. Победа
консервативных сил окончательно
блокировала нарождавшие­ся
демократические перемены.

2.
Новое руководство КПСС. 14
октября 1964 г. на
пленуме ЦК КПСС Н.С.Хрущев был смещен с
постов Первого секретаря ЦК КПСС, члена
Президиума ЦК и Председателя Совета
Министров с фор­мулировкой «в связи
с преклонным возрастом и ухудшением
состояния здоровья». Первым секретарем
ЦК стал Л.
И. Брежнев, который
являл­ся выразителем интересов
партийного аппарата и мощного слоя
хозяй­ственной бюрократии. Председателем
Совета Министров СССР был назначен. Н.
Косыгин. В1966
г. Президиум ЦК вновь был переимено­ван
в Политбюро, вместо Первого появилась
должность Генерального секретаря. В
1977
г. Брежнев
занял еще один пост — Председателя
Президиума Верховного Совета СССР.

2. Общественно-политическая обстановка

1.
«Застойный»
характер политической системы. Период
70-х — начала 80-х годов в истории советского
общества был охарак­теризован как
«застойный».

Причины
«застоя» и накапливавшихся кризисных
явлений наряду с субъективным фактором
(личностью самого Л.
И. Брежнева и
его ок­ружения) заключались:

— в
характере социально-политической
модели советского
обще­ства, основа которой сложилась
еще в 30-е годы. Претерпев в 50-е — начале
60-х годов некоторые изменения (ушли в
прошлое лич­ная диктатура, массовые
репрессии как средство управления
социаль­но-политическими и экономическими
процессами) система сохранила свои
важные черты;

—- в
социально-экономических
отношениях, господствовавших
в стране. Характерной особенностью
общественного производства тех лет
являлся высокий удельный вес тяжелой
промышленности (преиму­щественное
развитие отраслей группы «А» по сравнению
с группой «Б») и военно-промышленного
комплекса. При этом советская эконо­мика
оставалась по преимуществу на
индустриальной стадии, в то вре­мя
как экономика ряда стран мира поднялась
на стадию научно-индустриальную.

2.
Эволюция
политической доктрины СССР отвечала
задачам стабилизации как общественной,
так и личной жизни. Новый курс по­лучил
на Западе название неосталинизма.

• Черты
неосталинизма. В
попытках
преобразований 50-х — начала 60-х годов
и элементах либерализации («оттепели»)
главный идеолог ЦК КПСС М. А. Суслов и
другие члены партийного руководства
видели причину неудач и некоторой
социальной дестаби­лизации (проявившейся
как в рабочих выступлениях, так и в
зарожде­нии диссидентства). В результате
в 70-е годы по инициативе партии происходил
постепенный откат от политики
десталинизации
и крити­ки культа личности, намечается
возврат к некоторым элементам стали­низма
в идеологии, культуре, общественной
жизни.

В
документах партии и правительства
окончательно закреплялось, в том числе
юридически, монопольное
положение КПСС в советской политической
системе. Впервые
в 6-й статье новой 1977
г. Конститу­ции СССР определялась
роль партии как «руководящей и
направляю­щей силы советского
общества», «ядра политической системы».
За 20 лет численность КПСС возросла с
12,4 млн в 1966 г. до 18,3 млн в 1985 г.

Партийное
руководство через низовые партийные и
общественные организации — профсоюзы,
комсомол и другие — продолжало
осу­ществлять идеологический контроль
над общественной жизнью в го­сударстве.
В
результате сохранялись всеобщая
идеологизация социальной
и культурной жизни, идеологический
диктат КПСС, еди­номыслие.

• Концепция
«развитого социализма». В
рамках курса на стаби­лизацию партийные
идеологи были вынуждены отказаться от
утопиче­ской идеи о скором переходе
к коммунизму и отмирании государства.
В новую Конституцию вошло понятие
«развитого социализма», давав­шее
возможность пропагандировать новые
достижения «самого пере­дового»
строя, выдвигать новые социальные цели
без указания сроков их достижения.

• Окончательное
оформление получило положение об
отсутст­вии
в стране социальных групп, враждебных,
противостоящих или чуждых социалистическому
обществу. В
Конституции
было заявле­но о сформировании в СССР
«новой социальной и интернациональной
общности — советский народ». В условиях
развитого социализма КПСС становилась
«партией всего народа», Советы — Советами
на­родных депутатов. Даже интеллигенция
окончательно стала «народ­ной».
Полностью было отброшено ее разделение
на «буржуазную» и «рабоче-крестьянскую».

В
условиях «холодной войны» и господства
коммунистической идеологии в СССР
невозможно было отказаться от положения
о проти­востоянии двух мировых систем
— социалистической и капиталисти­ческой.
Но в соответствии со временем утверждалось,
что борьба двух систем продолжалась
главным образом в идеологической сфере.
Со­стояние общества было уже таковым,
что, когда речь шла о «буржуаз­ном
влиянии» в обществе, то имелись в виду
не «иностранные шпионы и диверсанты»
(что было характерно для 30—40-х годов),
а «отдельные отщепенцы»,
по
отношению к которым проводились точечные
репрес­сии и информация о них редко
становилась гласной.

3.
Эволюция правящей элиты. В
эти годы происходила дальней­шая
централизация партийно-государственного
аппарата, усиление власти партократии.

• Прежде
всего были приняты меры по консервации
личного со­става высшего руководящего
слоя. В
1966 г. было отменено требова­ние
периодической ротации (замены) партийных
кадров, их сменяемость по сравнению с
предыдущим периодом сократилась в три
раза. Назначенные в 60—70-е годы руководители
занимали свои посты в течение 15—20 лет
(в результате средний возраст выдвиженцев
со­ставлял более 56,6 лет). Ко второй
половине 70-х — началу 80-х годов произошла
прочная стабилизация партийной элиты
и прекращение ее пополнения снизу.
Система номенклатуры со своими правами,
приви­легиями, иерархией стала
замкнутой и закрытой. Выросло влияние
уз­кого круга членов Политбюро —
руководителя КГБ Ю.
В. Андропова, министра
обороны Д.
Ф. Устинова, министра
иностранных дел А.
А. Громыко.

• Отсутствие
гласности и атмосфера всепрощенчества
способст­вовали разложению
части
партийно-государственного аппарата.
Развивалась
коррупция, происходило сращивание
партноменклатуры с элементами преступного
мира. Энергия руководителей направлялась
не на планомерную работу, а на получение
результатов любой ценой (отсюда призывы
дать: «6 миллионов тонн узбекского
хлопка», «1 мил­лион кубанского риса»,
«казахстанский миллиард зерна» и др.).
4.
Национальный вопрос в СССР.

• СССР
являлся унитарной
федерацией с
жестко унифицирован­ной, централизованной
системой государственно-административного
управления. В его составе было 53
национально-территориальных об­разования
— союзные и автономные республики,
автономные области и округа. По переписям
1979 и 1985 гг. была выделена 101 этническая
группа. Основу этого национально-государственного
единства состав­ляла КПСС. Партийные
комитеты национальных республик были
лишь ее региональными отделениями. При
этом бюрократический цен­трализм
партийной системы делал национальные
элиты надежными помощниками единой
властной структуры КПСС.

За годы социализма
в СССР этнонациональным группам была
га­рантирована территориальная
автономия, образование и деятельность
культурных институтов на национальных
языках, а также создание ме­стных
кадров и собственной национальной
номенклатуры — кланов (одного из факторов
будущего дезинтеграционного процесса
на терри­тории СССР).

В этой ситуации
национальный вопрос в СССР считался
решенным «полностью и окончательно»
(победа социализма как бы автоматиче­ски
исключала возможность национальных
конфликтов и противоре­чий на территории
советского государства). Подтверждением
этого становился тезис о формировании
новой интернациональной общно­сти —
«советский народ».

Русские
в СССР, составлявшие 51,3% общей численности
населе­ния и занимавшие ³/₄
территории СССР, не пользовались какими
бы то ни было преимуществами перед
другими нациями и народностями. На­оборот,
в РСФСР никогда не было республиканской
компартии и соот­ветственно центральных
органов ее управления (российского ЦК).
Поэтому Российская Федерация находилась
в сфере прямого (из ЦК КПСС) управления.
Это вело к тому, что с русскими
ассоциировался центр союзного государства,
а в характер взаимоотношений между
ре­спубликами вошло понятие «старшего»
и «младшего брата».

• Скрытые
причины межэтнических конфликтов. За
годы со­ветской власти этнические
меньшинства в ряде республик (особенно
закавказских, например, в Грузии — в
отношении мегрельского и сванского
языков, в Азербайджане — курдского и
лезгинского) под­верглись ассимиляции
и дискриминации со стороны титульных
наций. В этом крылись причины будущих
межэтнических конфликтов (армян против
азербайджанцев в Карабахе, осетин против
грузин и т. д.). Изме­нение границ
автономий и несовпадение, как правило,
этнического расселения и политической
государственности вели к территориальным
спорам между этносами, которые вызвали
в будущем конфликты меж­ду Чечней и
Дагестаном, Чечней и казаками, Ингушетией
и Северной Осетией и т. д.

Комплекс «младшего
брата» выдвинул к концу 80-х годов на
пер­вый план национальные проблемы.

5.
Духовная жизнь общества в
70-е годы была сложной и противо­речивой.
С одной стороны, парадность и догматизм,
идеологизация на­уки и культуры, с
другой — медленный, но неизбежный рост
протеста. «Оттепель» не прошла бесследно,
менее плотным стал «железный зана­вес».

• Все
более увеличивался разрыв между рядовыми
гражданами и власть предержащими,
возрастало социальное расслоение, что
нега­тивно сказалось на духовном
состоянии общества. В нем нарастала
со­циальная
апатия, нормой
становилась двойная
мораль как
«наверху», так и «внизу».

• Если в рабочей
среде это проявлялось в прогулах,
пьянстве, анек­дотах о высшем руководстве
страны, то в среде интеллигенции
харак­терной стала негласная критика
советского строя, обсуждения «на кухне»
проблем политического, социального и
экономического поло­жения в стране.

Наиболее
радикальным, хотя и наименее массовым
выражением несогласия и протеста стало
диссидентское
движение. В
его рядах бы­ли представители творческой
интеллигенции, национальных мень­шинств,
верующие. Ко второй половине 60-х годов
относится зарождение правозащитного
движения, активным участником которо­го
стал академик А.
Д. Сахаров. На
его основе были созданы Комитет прав
человека в СССР; Московская Хельсинкская
группа, Христиан­ский комитет прав
верующих и др. Диссиденты организовывали
акции протеста (в частности, в связи с
событиями 1968 г. в Чехословакии), пы­тались
наладить выпуск нелегальной литературы.
Затем основной фор­мой их деятельности
стали протесты и обращения в адрес
высших руководителей страны и
правоохранительных органов (как,
например, «Письмо вождям Советского
Союза» А. И. Солженицына). Несмотря на
свою немногочисленность, диссидентство
представляло моральную и идеологическую
угрозу системе.

В
качестве защитной меры властей по
предложению председателя КГБ/О. В.
Андропова специально
было создано Пятое управление КГБ,
которое использовало в своем арсенале
борьбы с диссидентством аре­сты,
судебные преследования, высылку за
границу, направление на «лечение» в
психиатрические больницы, а поначалу
и «открытые про­цессы» (как, например,
над писателями А Д.
Синявским пЮ. М.Дани­элем в
1966 г. и др.). Но в 70-е годы преследование
«отщепенцев» уже не афишировалось, все
шире практиковалась их
высылка
за рубеж.

Международному пролетариату нужно единство на принципиальной основе

История международного коммунистического движения есть история борьбы марксизма против оппортунизма и ревизионизма, история борьбы марксистов в защиту интернациональной сплочённости пролетариата, против раскола его рядов оппортунистами и ревизионистами.

Коммунистическая партия Китая неуклонно отстаивает революционное учение марксизма-ленинизма и высоко держит великое знамя интернациональной сплочённости пролетариата. Мы считаем, что только сплотив свои силы и объединив все те силы, которые могут быть объединены, международный пролетариат сможет одержать победу в борьбе против капитализма и империализма, в ходе мировой революции.

Основоположники научного коммунизма Маркс и Энгельс выдвинули боевой лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Этот лозунг воспитывал и вдохновлял пролетариев всего мира, содействовал совместной борьбе пролетариата различных стран за своё освобождение. Международное объединение пролетариата, за которое выступали Маркс и Энгельс,— это объединение во имя борьбы за осуществление великой всемирно-исторической миссии пролетариата.

Ленин, продолжатель дела Маркса и Энгельса, поднял марксизм на новую высоту. Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции. Ленин последовательно боролся за осуществление международного объединения пролетариата на основе марксизма. В исторических условиях подъёма антиимпериалистической борьбы угнетённых народов он выдвинул боевой лозунг: «Пролетарии всех стран и угнетённые народы, соединяйтесь!». Этот лозунг содействовал слиянию рабочего движения стран Запада и национально-освободительного движения угнетённых народов Востока в единый поток совместной борьбы, что знаменовало ещё более широкое объединение международных революционных сил.

После второй мировой войны товарищ Мао Цзэдун, учитывая новые сдвиги, происшедшие на международной арене во взаимоотношениях между классами и в соотношении сил, выдвинул лозунг о создании международного единого фронта борьбы против американского империализма. Ядро этого фронта — объединение международного пролетариата, а основа его — объединение международного пролетариата с угнетёнными народами. Этот единый фронт предполагает тесное сплочение народных масс, составляющих свыше 90 процентов населения всего мира, сплочение всех политических сил, подвергающихся агрессии, контролю, вмешательству и третированию со стороны США, и использование всех противоречий, которые могут быть использованы, в целях максимальной изоляции американского империализма как самого главного врага народов мира и нанесения ему сокрушительных ударов. Таким образом, на завоевание победы в революционной борьбе народов мобилизуются все активные факторы, благоприятные для мировой революции. Это одна из важнейших стратегических идей товарища Мао Цзэдуна о мировой революции, выдвинутая им в новых исторических условиях.

Коммунистическая партия Китая, руководимая товарищем Мао Цзэдуном, неизменно отстаивает международное объединение пролетариата, объединение международного пролетариата с угнетёнными народами, объединение всех сил мира, выступающих против американского империализма. Неуклонно проводя в жизнь эту линию, мы завоёвываем великие победы.

Марксизм-ленинизм учит, что международное объединение пролетариата — это революционное объединение, объединение на принципиальной основе. Чтобы осуществить такое объединение, необходимо без всяких неопределённостей вести решительную борьбу против оппортунистов и раскольников всех мастей.

Маркс учит, что в борьбе за осуществление международного объединения пролетариата нельзя идти «ни на какое торгашество принципами». Обосновывая необходимость принципиальной борьбы с оппортунистами для достижения подлинного единства, Энгельс говорил, что «единство — прекрасная вещь, пока оно возможно, но есть вещи поважнее единства» и что «развитие пролетариата повсюду сопровождается внутренней борьбой»¹. Он также отмечал, что есть «ограниченные люди, желающие смешать всё и вся в неопределённую кашу, которой стоит только немного устояться, чтобы различные элементы, сваленные в общий котёл, пришли в ещё более острое противоречие между собой»². Маркс и Энгельс ясно и чётко заявляли: «Мы никак не можем итти вместе с людьми, которые эту классовую борьбу стремятся вычеркнуть из движения»³.

Ленин сурово бичевал ревизионистов Ⅱ Интернационала за измену марксизму и общему делу борьбы против империализма, за переход на сторону буржуазии своей страны, за перерождение в приспешников монополистического капитала, в социал-шовинистов, в социал-империалистов.

Ленин указывал, что борьба против оппортунизма и ревизионизма не только не разрушает единства пролетарской партии, но, напротив, является необходимым условием такого единства. Он говорил: «Без борьбы не может быть и разборки, а без разборки не может быть и успешного движения вперёд, не может быть и прочного единства. И начинающие борьбу в настоящее время отнюдь не разрушают единства. Единства уже нет, оно уже разрушено, разрушено по всей линии», и «открытая, прямая борьба — одно из необходимых условий восстановления единства»⁴.

Исходя из марксистско-ленинской принципиальной позиции, Коммунистическая партия Китая вела длительную борьбу с ревизионистской руководящей группировкой КПСС во главе с Хрущёвым во имя отстаивания единства международного коммунистического движения на основе марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма, во имя укрепления и расширения единого антиамериканского фронта.

Почему мы опубликовали в 1956 году две статьи об историческом опыте диктатуры пролетариата? Почему при разработке Декларации 1957 года мы твёрдо отстаивали целый ряд революционных принципов и передали ЦК КПСС Памятную записку по вопросу о мирном переходе? Почему мы опубликовали в 1960 году «Да здравствует ленинизм» и две другие статьи? Почему мы, отвечая в сентябре 1960 года на Информационную записку ЦК КПСС, подвергли систематической критике целый ряд ревизионистских, раскольнических и великодержавно-шовинистических взглядов Хрущёва? Почему во время разработки Заявления 1960 года мы настаивали на подтверждении целого ряда революционных принципов и роздали всем братским партиям Памятную записку по вопросу о мирном переходе? Почему мы опубликовали «Предложение о генеральной линии международного коммунистического движения», в котором всесторонне осветили нашу точку зрения по целому ряду коренных вопросов современной мировой революции? Почему мы, опубликовав девять статей по поводу Открытого письма ЦК КПСС, открыто подвергли критике хрущёвский ревизионизм? Почему мы опубликовали целый ряд документов и статей с критикой советско-американо-английского договора и разоблачениями предательских действий хрущёвской группировки, выступавшей в союзе с американским империализмом против народов всего мира? Почему на неоднократных встречах представителей КПК и КПСС и в переписке мы советовали хрущёвской группировке осадить коня у пропасти? Всё это делалось для того, чтобы отстоять марксизм-ленинизм, отстоять сплочённость международного коммунистического движения на основе марксизма-ленинизма, отстоять сплочённость всех сил, выступающих против американского империализма и его приспешников.

Решительная борьба, которую вели Коммунистическая партия Китая и другие марксистско-ленинские партии, ускорила банкротство хрущёвского ревизионизма, привела к тому, что основатель хрущёвского ревизионизма оказался в безвыходном положении и угодил в вырытую им самим могилу.

Вот уже год, как Хрущёв сошёл со сцены и к власти пришло новое руководство КПСС. Что же оно представляет собой по сравнению с Хрущёвым? Отказалось ли оно от хрущёвской ревизионистской и раскольнической линии? Факты показывают, что новое руководство КПСС проводит всё ту же старую хрущёвскую линию с той лишь разницей, что оно двурушничает с ещё большим коварством и лицемерием, чем Хрущёв.

В своих многочисленных выступлениях, документах и статьях новые руководители КПСС вовсю трубят о «единстве действий» коммунистических партий и социалистических стран. С их уст не сходят такие красивые слова, как «сплочение» и «единство», «совместные действия в борьбе против врага», «объединение усилий в борьбе против империализма», «объединение усилий в оказании поддержки вьетнамскому народу» и т. д. и т. п. Но всё это сплошная ложь. Действия нового руководства КПСС диаметрально противоположны его словам. На пленуме ЦК КПСС, состоявшемся в сентябре текущего года, первый секретарь ЦК КПСС Брежнев открыто осудил Коммунистическую партию Китая и в то же время разглагольствовал о «сплочении в борьбе против империализма». Это раскрывает отвратительное обличье новых руководителей КПСС как апологетов мнимого сплочения и подлинной борьбы против Китая.

Подобно тому, как самый агрессивный американский империализм выдаёт себя за миролюбивого ангела, так и самые крупные ревизионисты и раскольники усиленно рядятся в тогу поборников сплочения. Разглагольствования нового руководства КПСС о «единстве действий» есть не что иное, как обман.

А теперь перейдём к опровержению лживых разглагольствований новых руководителей КПСС о «единстве действий» и покажем их обман в свете тех неблаговидных дел, которые они натворили в течение года на международной арене и внутри страны.

Ревизионисты-хрущёвцы подорвали общую основу единства

Один из аргументов нового руководства КПСС, используемых им при рекламировании «единства действий»,— это наличие «общей идеологии» и «общей программы» у всех коммунистических партий.

У коммунистических партий действительно есть общая идеология — марксизм-ленинизм и общая программа — революционные принципы Декларации и Заявления, совместно разработанных коммунистическими партиями. Но ревизионисты-хрущёвцы полностью отошли от «общей идеологии» и «общей программы» и окончательно подорвали общую основу единства коммунистических партий.

Новые руководители КПСС бережно хранят все регалии Хрущёва. Не став марксистами-ленинцами и даже полумарксистами-полуленинцами, они остаются на все сто процентов ревизионистами-хрущёвцами и осуществляют хрущёвский ревизионизм без Хрущёва. В ноябре 1964 года они заявили китайской партийно-правительственной делегации, что в вопросах международного коммунистического движения, в вопросах отношения к Китаю между ними и Хрущёвым нет никакой разницы даже в нюансах и оттенках. Они не раз категорически заявляли, что генеральная линия, разработанная на ⅩⅩ и ⅩⅩⅡ съездах КПСС, «была, есть и будет единственной и незыблемой во всей внутренней и внешней политике Коммунистической партии и Советского государства»⁵.

Подобно Хрущёву, новое руководство КПСС трубит о том, что «мирное сосуществование» является ныне «самым важным условием для социального обновления мира»⁶, что в условиях «мирного соревнования» двух систем возможно «обеспечение победы коммунизма над капитализмом во всемирном масштабе»⁷ и что «шансы» мирного перехода «возрастают во много раз»⁸. Всё это делается для отрицания всякой антиимпериалистической революционной борьбы и противодействия ей.

Подобно Хрущёву, новое руководство КПСС упорствует в ликвидации диктатуры пролетариата и пролетарской партии, в создании «общенародного государства» и «всенародной партии». При этом оно утверждает: «Как и диктатура пролетариата, общенародное государство — закономерный, общий для всех стран этап в развитии социалистической государственности»⁹; «превращение нашей партии в партию всего народа» «имеет большое значение и далеко за пределами нашей страны»¹⁰.

Развивая дальше хрущёвский ревизионизм, новое руководство КПСС открыто проповедует абсурдную теорию о возможности осуществления социализма без гегемонии пролетариата. Оно утверждает, будто в капиталистическом мире «переход к социалистическим преобразованиям в тех или иных странах может происходить и без непосредственного руководства рабочего класса»¹¹. Без зазрения совести выхолащивая учение Ленина о диктатуре пролетариата, оно говорит, что «Ленин не связывал переход на некапиталистический путь с обязательным установлением власти под руководством пролетарской партии, то есть фактически с диктатурой пролетариата»¹². Если следовать этим утверждениям нового руководства КПСС, то выходит, что в пролетарской революции и диктатуре пролетариата нет никакой нужды и что коммунистическую партию вообще можно распустить. Пропагандируя эту реакционнейшую теорию — свидетельство полной измены марксизму-ленинизму, новое руководство КПСС не только даёт идейное оружие реакционерам, ведущим борьбу против коммунизма и народов. Оно стремится к тому, чтобы страны и народы, находящиеся на этапе национально-демократической революции, лишились ясной цели в своей нынешней борьбе и отказались от задачи борьбы против империализма, против нового и старого колониализма.

Сохранение господства империализма в капиталистическом мире и реставрация капитализма в социалистическом мире — такова суть теории и линии хрущёвского ревизионизма, который отстаивает и развивает новое руководство КПСС.

Между ревизионистами-хрущёвцами и марксистами-ленинцами существуют разногласия относительно основной линии, разногласия по важнейшим, принципиальным вопросам. Какая же при таких обстоятельствах может быть «общая идеология» и «общая программа» у марксистов-ленинцев и ревизионистов-хрущёвцев? И какая же тут может быть общая основа для объединения? В этих условиях наши отношения с ревизионистами-хрущёвцами вовсе не являются такими, как их изображает новое руководство КПСС: «то, что нас объединяет, гораздо сильнее того, что нас разъединяет». Наоборот, по всем основным вопросам современности у нас и у ревизионистов-хрущёвцев диаметрально противоположные позиции, между нами и ними существует то, что разъединяет, и нет того, что объединяет, существует то, что противопоставляет, и нет того, что было бы общим.

Чтобы объединиться при наличии разногласий относительно основной линии, требуется одно из двух: либо мы должны отказаться от марксизма-ленинизма и вслед за ними насаждать ревизионизм, либо они должны отказаться от ревизионизма и вернуться на путь марксизма-ленинизма. Было бы недопустимо и совершенно ошибочно, если бы мы заняли в столь остром вопросе двусмысленную, туманную позицию.

Уж не ожидают ли от нас, что мы пойдем по стопам нового руководства КПСС и объединимся на основе ревизионистской программы? Не будет ли это означать, что мы должны вместе с ним предавать марксизм-ленинизм, душить революцию народов и быть пособниками империализма? Нечего и говорить, что на это мы никогда не пойдём.

Уж не ожидают ли от нас, что мы будем всё время хранить молчание, не критиковать, не разоблачать и не выступать против того, что новое руководство КПСС предаёт все основные положения марксизма-ленинизма, добивается владычества над миром путём советско-американского сотрудничества и ополчается против революционной борьбы народов? Разве это не значило бы требовать от нас отказа от марксизма-ленинизма, превращения в его союзников в борьбе против народных революций, превращения в пособников империализма? Нечего и говорить, что на это мы никогда не пойдём.

Если новое руководство КПСС действительно хочет объединения с марксистами-ленинцами, то оно должно отказаться от своей ревизионистской линии и честно признать свои ошибки. Оно должно открыто и со всей серьёзностью признать перед коммунистами всех стран и народами всего мира ошибочными хрущёвский ревизионизм, великодержавный шовинизм и раскольничество, открыто признать ошибочными ревизионистскую линию и программу, принятые на ⅩⅩ и ⅩⅩⅡ съездах КПСС, и публично дать обещание никогда не повторять такой ошибки, как хрущёвский ревизионизм. Но разве они пойдут на это?

Противоположность между марксизмом-ленинизмом и хрущёвским ревизионизмом есть противоположность между пролетариатом и буржуазией, противоположность между социалистическим и капиталистическим путями, противоположность между линией борьбы против империализма и линией капитуляции перед империализмом. Всё это так же несовместимо, как огонь и вода.

Ленин говорил: «Единство — великое дело и великий лозунг! Но рабочему делу нужно единство марксистов, а не единство марксистов с противниками и извратителями марксизма»¹³.

Не может быть единства действии с теми, кто относится к врагам, как к друзьям, а к друзьям — как к врагам

Новое руководство КПСС утверждает, что даже при наличии разногласий, касающихся теории и линии, возможно-де, оставив их в стороне, предпринимать «совместные действия» и добиваться «сплочения» в практической борьбе против империализма.

Самые острые разногласия, существующие между марксизмом-ленинизмом и хрущёвским ревизионизмом по вопросам теории и линии, как раз и концентрируются вокруг того, как подходить к друзьям и к врагам: бороться ли против империализма или же объединяться с ним, бороться ли прежде всего против американского империализма или же объединяться с ним. Эти разногласия имеют решающее значение для важнейших практических действий, предпринимаемых в классовой борьбе на международной арене. Как же можно оставить их в стороне и пойти на беспринципное единство, не проводя грани между друзьями и врагами?

Реакционность хрущёвского ревизионизма находит своё концентрированное выражение в линии советско-американского сотрудничества во имя владычества над миром. Поставив с ног на голову свой подход к друзьям и к врагам, хрущёвская группировка считает американский империализм — главного врага народов всего мира — своим самым близким другом, а марксистов-ленинцев всего мира, в том числе и марксистов-ленинцев Советского Союза,— своими самыми главными врагами.

Именно в этом вопросе Хрущёв показал себя ренегатом. Именно по этому вопросу марксисты-ленинцы всего мира развернули самую острую борьбу против ревизионистов-хрущёвцев. И именно в связи с этим вопросом ревизионисты-хрущёвцы были с презрением отвергнуты революционными народами мира.

А как показало себя в этом вопросе новое руководство КПСС? Отказалось ли оно от линии советско-американского сотрудничества во имя владычества над миром? Выправило ли оно свой подход к друзьям и к врагам? Превратилось ли оно из силы, объединяющейся с американским империализмом, в силу, борющуюся против американского империализма?

Факты говорят об обратном.

Вот факты:

1. Придя к власти, новое руководство КПСС стало на все лады восхвалять Джонсона как «разумного» и «умеренного» деятеля. Оно продолжает трубить о том, что СССР и США — это две великие державы, от которых зависят судьбы мира, что между обеими странами «имеются достаточно широкие области для сотрудничества» и что у них «ещё много неиспользованных резервов»¹⁴. Даже после того, как американский империализм стал бешено расширять агрессивную войну во Вьетнаме, оно по-прежнему неустанно подчёркивает необходимость «развития и улучшения отношений с Соединёнными Штатами Америки». Хотя временами ему и приходится говорить о наличии «тенденции к замораживанию» советско-американских отношений, оно исподтишка форсирует тайную дипломатическую деятельность, занимается закулисными сделками с США.

2. Одним из важных показателей существования хрущёвского союза с США против Китая служит заключение советско-американо-английского договора о частичном запрещении ядерных испытаний. Новое руководство КПСС не только унаследовало этот договор, но и на его основе вместе с США активно готовит новую сделку о так называемом «нераспространении ядерного оружия» и другие сделки в области «разоружения», чтобы сохранить военную монополию двух ядерных гегемонов — СССР и США — и выступать против Китая, против всех независимых, суверенных стран.

3. Американский империализм использует ООН как орудие борьбы против революций народов мира. Приспосабливаясь к нуждам американского империализма, Хрущёв рассматривал ООН как биржу для заключения сделок во имя совместного владычества над миром между двумя великими державами — СССР и США. Новое руководство КПСС продолжает эту реакционную политику. Оно вновь выдвинуло предложение Хрущёва о создании постоянных вооружённых сил ООН. Оно голосовало в ООН за принятие резолюций о «прекращении огня» и «осуществлении национального примирения» в Конго (Л.), о «прекращении огня» в Доминиканской Республике. Где бы народ ни поднимался на вооружённую борьбу против американского империализма, где бы народ ни одерживал победу в вооружённой борьбе против американской агрессии, где бы американский империализм ни терпел поражения или же попадал в тупик, оно тут же спешит на выручку американскому империализму. Вкупе с американским империализмом оно использует ООН для того, чтобы подорвать, ослабить и расколоть силы, выступающие против империализма, нового и старого колониализма, чтобы сохранить, укрепить и расширить позиции американского империализма. Оно служит пожарной командой в руках американского империализма, пытающегося потушить пламя революции.

   В целях подрыва антиамериканской борьбы народов Вьетнама и других стран Юго-Восточной Азии и усиления экономического проникновения 7 апреля с. г. Джонсон, наряду с предложением провести по вьетнамскому вопросу «обсуждение, не ограниченное никакими условиями», выступил с программой «международного развития Юго-Восточной Азии» и выразил при этом надежду, что Советский Союз примет участие. США видят в создании «Банка развития Азии» один из путей реализации этой программы. В ответ на призыв Джонсона новое руководство КПСС направило в Бангкок делегацию, которая в октябре с. г. села за один стол с представителями США, Японии и чанкайшистской банды, марионеточных клик Южной Кореи и «Малайзии» и приняла активное участие в подготовке «Банка развития Азии». Вот с каким пылом новое руководство КПСС осуществляет единство действий с американским империализмом.

4. Новое руководство КПСС продолжает и развивает дело сколоченной Хрущёвым фирмы «Кеннеди — Хрущёв — Неру». Оно продолжает крепить союз с индийской реакцией, находящейся под контролем американского империализма, для борьбы против Китая. Во время визита Шастри в СССР оно сразу же пообещало предоставить Индии помощь на сумму в 900 миллионов американских долларов, что превышает общую сумму кредита, предоставленного Хрущёвым Индии за девять лет. Оно интенсивно реализует план военной помощи Индии и рука об руку с США помогает ей в расширении вооружения, предоставляя индийской реакции возможность выступать с советским оружием против Китая и других соседних стран.

   В последнее время в вопросе вооружённой агрессии Индии против Пакистана и в вопросе китайско-индийской границы новое руководство КПСС полностью выявило отвратительную физиономию своего союза с США и Индией для борьбы против Китая, своей поддержки агрессорам. Подпевая друг другу в ООН и вне неё, СССР и США в один голос выступают против Китая. В сентябре 1965 года ТАСС в завуалированной форме нападало на Китай в заявлениях относительно индийско-пакистанского вооружённого конфликта, а газета «Правда» открыто выступила на стороне Индии против Китая в вопросе китайско-индийской границы. Невольно вспоминается тот факт, что Хрущёв начал открыто выступать против Китая именно публикацией в сентябре 1959 года заявления ТАСС относительно вопроса китайско-индийской границы. Но нынешнее, новое руководство КПСС намного перещеголяло тогдашнего Хрущёва. Оно начисто отбросило фиговый листок нейтралитета, которым прикрывался Хрущёв. И неудивительно, что американские империалисты восторженно рукоплещут, приветствуя «новую эру» американо-советского сотрудничества.

Новое руководство КПСС вводит людей в заблуждение тем, что нет-нет да поругивает американский империализм. Почему оно так поступает? Потому, что это диктуется нуждами самих ревизионистов и отвечает нуждам американских империалистов. Ревизионистам-хрущёвцам понадобилось изображать из себя борцов против американского империализма для того, чтобы эффективно прислуживать американскому империализму, обманывать массы и подрывать дело революции. Если бы они не надевали на себя эту маску, то не смогли бы обманывать людей, что было бы невыгодно американскому империализму. Несущественная брань и существенная помощь — вот как новое руководство КПСС служит американскому империализму.

Встаёт вопрос: раз марксисты-ленинцы и революционные народы могут сплачиваться с представителями высших слоёв националистических стран, добиваться совместных действий с ними в антиимпериалистической борьбе и даже использовать противоречия между империалистическими странами в ходе борьбы против американского империализма, то почему они не могут предпринимать совместных действий с новым руководством КПСС?

Это объясняется тем, что борьба против американского империализма или союз с ним являются в современную эпоху критерием того, могут ли те или иные политические силы входить в единый антиамериканский фронт.

В Азии, Африке и Латинской Америке представители высших слоёв многих националистических стран, за исключением приспешников империализма, в той или иной степени стремятся к борьбе против возглавляемых США империализма, нового и старого колониализма. И мы должны сотрудничать с ними в антиимпериалистической борьбе.

В империалистических странах, имеющих острые противоречия с США, за исключением той части монополистической буржуазии, которая следует за американским империализмом, имеется и другая часть, которая в той или иной степени настроена против США. Следовательно, в некоторых вопросах борьбы против американского империализма народы мира могут в той или иной степени предпринимать с ней совместные действия.

Но что касается нового руководства КПСС, то дело в том, что оно вообще не ведёт борьбы против американского империализма. Более того, оно вступило в союз с ним и добивается совместного владычества над миром. Таким образом, оно противопоставило себя единому фронту борьбы против американского империализма. Если бы новое руководство КПСС действительно выступало против американского империализма и подтвердило это на практике, то мы охотно пошли бы на совместные действия с ним. Однако так называемую борьбу против американского империализма новое руководство КПСС ведёт лишь на словах, а не на деле. Скажем со всей прямотой: до тех пор пока новое руководство КПСС не изменит своей линии советско-американского сотрудничества, направленного против мировой революции, пока оно не откажется от союза с американским империализмом и реакцией, мы ни в коем случае не пойдём на «совместные действия» с ним. Мы никогда не станем игрушкой в его тайных дипломатических махинациях с американским империализмом, никогда не будем прикрывать его пособничество американскому империализму в подавлении революций народов.

Новое руководство КПСС действует заодно с США во вьетнамском вопросе

Новое руководство КПСС без устали твердит, что, как бы серьёзны ни были существующие разногласия, коммунисты должны в этот острый момент борьбы вьетнамского народа против американских агрессоров предпринять «совместные действия» во вьетнамском вопросе.

Но могут ли марксистско-ленинские партии идти на совместные действия во вьетнамском вопросе с новым руководством КПСС, когда оно подорвало основу международного объединения пролетариата, относится к врагам, как к друзьям, а к друзьям — как к врагам и упорно проводит линию советско-американского сотрудничества во имя владычества над миром?

В условиях, когда американский империализм совершает бешеную агрессию против Вьетнама, коммунистические партии и социалистические страны, казалось бы, должны занять единую позицию и решительно поддерживать справедливую борьбу вьетнамского народа, чтобы разгромить агрессию американского империализма. Но дело в том, что позиция ревизионистской руководящей группировки КПСС во вьетнамском вопросе неразрывно связана с её ревизионистской программой и линией и диаметрально противоположна принципиальной позиции марксистско-ленинских партий.

Когда Хрущёв находился у власти, ревизионистская руководящая группировка КПСС открыто стояла на стороне американского империализма, выступала против антиамериканской революционной борьбы вьетнамского народа и подрывала её. Она утверждала, будто «любая маленькая „локальная война“ может послужить искрой для того, чтобы разгорелся пожар мировой войны»¹⁵. Распространяя этот вздор, она пыталась запугать и устрашить народы, ведущие революционную вооружённую борьбу, и даже отказывалась от поддержки и помощи вьетнамскому народу в его борьбе против американской агрессии. Когда борьба народов Вьетнама и Лаоса против американского империализма обострилась, она проводила политику самоустранения в индокитайском вопросе. В июле 1964 года она заявила в том духе, что советское правительство снимет с себя обязанности сопредседателя Женевского совещания. Вскоре после этого, когда американский империализм спровоцировал инцидент в заливе Бакбо, Хрущёв дошёл до того, что пустил слух, будто этот инцидент спровоцирован Китаем.

Но события во Вьетнаме развивались вопреки желаниям ревизионистов-хрущёвцев. Вьетнамский народ одерживал всё новые победы в революционной борьбе против американского империализма, а американские агрессоры наталкивались на всё большие трудности. Поняв нецелесообразность проведения хрущёвской политики самоустранения в её прежнем виде, новое руководство КПСС перешло к политике приложения рук.

Но суть политики приложения рук и политики самоустранения одна и та же: и та и другая являются продуктом хрущёвского ревизионизма, продуктом приспосабливания к нуждам американского империализма.

Американскому империализму крайне необходимо погасить пламя народной революции во Вьетнаме. Того же добиваются и ревизионисты-хрущёвцы, осуществляющие линию советско-американского сотрудничества во имя владычества над миром. Когда Хрущёв в своё время проводил политику самоустранения, он тесно координировал свои действия с Кеннеди. Теперь же, когда новое руководство КПСС проводит политику приложения рук, оно установило с Джонсоном отношения молчаливого согласия и тесного сотрудничества.

Обратимся к фактам:

В январе 1965 года американские империалисты обратились к советскому правительству с просьбой использовать своё влияние для того, чтобы правительство Демократической Республики Вьетнам приняло следующие два требования: 1) прекратить помощь Югу Вьетнама и в первую очередь поставку артиллерийских орудий; 2) прекратить нападение на города Юга Вьетнама. Новое руководство КПСС добросовестно выполнило предписания американского империализма и официально передало правительству Демократической Республики Вьетнам наглые требования США, пытавшихся заставить вьетнамский народ пойти на безоговорочную капитуляцию.

Когда американские агрессоры начали спешно искать выход из положения во Вьетнаме, то новое руководство КПСС и вовсе сбилось с ног. Председатель Совета Министров СССР Косыгин, побывавший проездом в Пекине в феврале 1965 года на пути следования во Вьетнам, в ходе обмена мнениями с руководителями Китая подчёркивал необходимость помочь США «найти выход из Вьетнама». Эта точка зрения встретила суровую отповедь со стороны наших руководителей. Мы выразили надежду, что новое руководство КПСС поддержит вьетнамский народ в его борьбе и не будет использовать вьетнамский вопрос для торговли с США. Косыгин согласился тогда с нашим мнением и заявил, что новое руководство КПСС «не будет торговаться по этому вопросу с другими». Но новое руководство КПСС вскоре изменило своему слову.

Как только Джонсону понадобилась ловушка под вывеской «обсуждения, не ограниченного никакими условиями», новое руководство КПСС выступило с предложением о проведении «переговоров, не ограниченных никакими условиями». 16 февраля сего года, то есть на второй день после возвращения Косыгина в Москву, советское правительство обратилось к Вьетнаму и Китаю с официальным предложением созвать новое международное совещание по индокитайскому вопросу без предварительных условий, то есть фактически выступило за проведение по вьетнамскому вопросу «переговоров, не ограниченных никакими условиями». 23 февраля новое руководство КПСС, не считаясь с позицией вьетнамского правительства, возражавшего против этого предложения, и не дожидаясь ответа со стороны Китая, обсудило с французским президентом через своего посла во Франции вопрос о созыве вышеупомянутого международного совещания.

После того как правительство Демократической Республики Вьетнам решительно отвергло «обсуждение, не ограниченное никакими условиями», предложенное Джонсоном в целях обмана, новое руководство КПСС в публичных выступлениях стало намекать на то, что стоит только США прекратить бомбардировку Севера Вьетнама, как можно будет начать переговоры. Чтобы претворить в жизнь эту идею, новое руководство КПСС развернуло активную деятельность на международной арене. В уведомлениях, направленных им некоторым братским партиям, ясно написано, что оно стоит за переговоры с Соединёнными Штатами при условии, что последние прекратят бомбардировку Севера Вьетнама. К тому же оно дало понять, что необходимо изыскивать способы и средства урегулирования вьетнамского вопроса путём переговоров. Как и следовало ожидать, вскоре после этого Джонсон разыграл фарс с «временным прекращением бомбардировок».

Вслед за провалом обоих трюков — «переговоров, не ограниченных никакими условиями» и «прекращения бомбардировок и проведения переговоров» — новое руководство КПСС начало вместе с индийской реакцией и титовской кликой, этими приспешниками американского империализма, выступать в роли маклеров во вьетнамском вопросе. Говоря о путях урегулирования вьетнамского вопроса, они требуют от США лишь прекращения бомбардировки Севера Вьетнама, ограничиваются пустыми фразами о необходимости выполнения Женевских соглашений и обходят ключевой момент в выполнении этих соглашений — вывод всех агрессивных войск США из Вьетнама. Более того, новое руководство КПСС широко развёртывает тайную дипломатическую деятельность. Словом, оно стремится помочь США добиться «мирных переговоров» путём обмана с тем, чтобы переговоры велись бесконечно и чтобы США навсегда засели на Юге Вьетнама.

В угоду американскому империализму новое руководство КПСС учинило даже кровавую расправу над обучающимися в Советском Союзе студентами Вьетнама, Китая и других стран Азии, Африки и Латинской Америки, вышедшими на демонстрацию под лозунгом борьбы против американской агрессии, в защиту Вьетнама.

Заслуживает внимания следующий факт. В апреле сего года новое руководство КПСС выпустило Хрущёва из «дома опальных» и предоставило ему возможность дать интервью западным корреспондентам. В этом интервью он превозносил «мирное сосуществование» и нападал на борьбу вьетнамского народа против американских агрессоров, утверждая в частности, что «неприятности всегда начинаются с таких мелких инцидентов, как во Вьетнаме, и кончаются катастрофой»¹⁶. Всё это не случайно. Это говорит о том, что, подобно Хрущёву, новые руководители КПСС опасаются, как бы так называемые «мелкие неприятности», связанные с вьетнамским вопросом, не испортили их радужных снов о советско-американском сотрудничестве.

Новое руководство КПСС делает то же самое, что и Хрущёв,— пытается направить решение вьетнамского вопроса в русло советско-американского сотрудничества. Раз оно проводит такие тесные совместные действия с американскими империалистами, то вполне естественно, что марксисты-ленинцы не могут быть в одной компании с ним и предпринимать какие-то «совместные действия».

Стоит только сорвать все покровы, и станет ясно: поднимая большую шумиху о необходимости «совместных действий» во вьетнамском вопросе, новое руководство КПСС рассчитывает, что этот весьма обманчивый лозунг легко породит ложное представление, будто новое руководство КПСС, которое рьяно стремится к совместному владычеству над миром путём советско-американского сотрудничества, может вместе со всеми «бороться против американского империализма»; что этот лозунг поможет ему пролезть в антиамериканский фронт и проводить там политику приложения рук в интересах американского империализма.

Стоит только взглянуть, как новое руководство КПСС ведёт игру в «помощь» Вьетнаму, и станет ещё более ясно, что́ из себя представляет проводимая им политика приложения рук.

Мы всегда считаем помощь братскому вьетнамскому народу непреложным пролетарским интернациональным долгом стран социалистического лагеря. Вьетнамский народ, находящийся на самом переднем крае борьбы против американского империализма, имеет все основания и полное право обращаться за помощью ко всем социалистическим странам и получать её. Наша страна оказывает посильную помощь вьетнамскому народу. Мы не раз отмечали, что если Советский Союз искренне намерен помогать вьетнамскому народу в его борьбе против американской агрессии, то чем больше и чем действеннее будет эта помощь, тем лучше. Но как поступает новое руководство КПСС? Помощь, оказываемая им Вьетнаму, ни по количеству, ни по качеству не соответствует мощи Советского Союза. Оказывая некоторую помощь Вьетнаму, новое руководство КПСС преследует особые цели: оно пытается обмануть советский народ и народы других стран, держать под своим контролем положение во Вьетнаме, заполучить право голоса во вьетнамском вопросе и использовать этот вопрос для заключения сделок с американским империализмом.

Американские империалисты прекрасно понимают значение этой тактики нового руководства КПСС. Они отчётливо видят, насколько выгодно для них то, что новое руководство КПСС прикладывает руки к вьетнамскому вопросу. Они не только не возражают против «помощи» нового руководства КПСС Вьетнаму, но и приветствуют её. Американские власти недвусмысленно заявили, что во вьетнамском вопросе присутствие Советского Союза лучше, чем отсутствие. Американская пресса пишет: «В конце концов можно устроить так, что советские войска разместятся в Северном Вьетнаме… тогда как американские войска останутся в Южном Вьетнаме». «Парадоксальная выгода от более прямого советского военного вмешательства будет состоять в установлении в этом районе американо-советских отношений, позволяющих непосредственно заключать сделки»¹⁷. И действительно, новое руководство КПСС через различные каналы дает знать американцам о своей так называемой «помощи» Вьетнаму. Здесь оно тоже предпринимает совместные действия с американским империализмом.

Новое руководство КПСС использует «помощь» Вьетнаму как тему в своей широкой антикитайской кампании, то и дело фабрикуя всякого рода измышления, вроде: Китай «препятствовал транзитным перевозкам советского военного имущества, предоставленного Вьетнаму в порядке помощи». Но истинное положение вещей таково: прилагая максимальные усилия, мы в соответствии с достигнутой договоренностью быстро перевозили и перевозим во Вьетнам всё военное имущество, предоставляемое Советским Союзом с согласия вьетнамских товарищей. Клеветнические измышления нового руководства КПСС ещё раз свидетельствуют, что, выступая в союзе с США против Китая, оно не брезгует никакими средствами.

Марксисты-ленинцы должны через явления видеть сущность. В результате пристального наблюдения в течение целого года за всеми действиями и поступками нового руководства КПСС во вьетнамском вопросе, мы можем прийти лишь к следующему выводу: новое руководство КПСС так громко кричит о «единстве действий» во вьетнамском вопросе, всячески пытается провести встречу представителей СССР, ДРВ и КНР на самом высоком уровне и созвать международное совещание социалистических стран и братских партий только потому, что оно хочет обмануть мировое общественное мнение, привязать братские страны к колеснице советско-американского сотрудничества во имя владычества над миром, использовать вьетнамский вопрос как ценную фишку в советско-американской игре, изолировать Коммунистическую партию Китая и другие братские партии, отстаивающие марксизм-ленинизм, и нанести им удар.

Если бы мы во вьетнамском вопросе пошли на совместные действия с новым руководством КПСС, придерживающимся хрущёвской ревизионистской линии, то не значило бы это помогать ему вводить в заблуждение народы всего мира, помогать ему направлять решение вьетнамского вопроса в русло советско-американского сотрудничества и вместе с ним предавать дело революции вьетнамского народа, вести борьбу против Коммунистической партии Китая и других марксистско-ленинских партий, превращаться в пособников американского империализма? Ответ совершенно ясен: этому никогда не бывать.

Так называемое «единство действий» есть средство насаждения раскольничества

Новое руководство КПСС осуществляет свой великодержавный шовинизм и раскольничество под прикрытием крикливых фарисейских фраз о «единстве действий». С его стороны, утверждает оно, «был предпринят ряд крупных шагов» для достижения единства и сплочённости, для улучшения отношений между братскими партиями, для улучшения советско-китайских отношений. Посмотрим, какие шаги оно предприняло в действительности.

Под лозунгом «единства действий» новое руководство КПСС созвало пресловутое мартовское совещание в Москве. Как известно, хрущёвский ревизионизм и раскольничество фактически уже привели к расколу международного коммунистического движения. А мартовское совещание, созванное вопреки всему новым руководством КПСС, явилось крайне серьёзным шагом на пути открытого раскола международного коммунистического движения. Вслед за этим новое руководство КПСС развернуло разностороннюю деятельность для дальнейшего претворения в жизнь своей раскольнической линии.

Новое руководство КПСС подняло во всей партии и среди всего народа бешеную кампанию против Коммунистической партии Китая. В учреждениях и учебных заведениях, на заводах и фабриках, в деревнях оно устраивает антикитайские доклады с разнузданными нападками и клеветой на Китай. Причём некоторые антикитайские доклады делаются в присутствии китайских товарищей. Оно непрестанно направляет в различные страны мира своих людей для ведения антикитайской деятельности и повсеместно распространяет всевозможные антикитайские измышления. В международных организациях, в международной деятельности оно не брезгует никакими средствами для осуществления своих антикитайских замыслов.

Новое руководство КПСС упорно проводит хрущёвскую политику против Албании. Хотя его преступные попытки в сговоре с американским империализмом и японской реакцией поддержать ренегатов Коммунистической партии Японии, вроде Сига, потерпели серьёзный крах, оно никак не хочет примириться со своим поражением и по-прежнему ведёт контрреволюционную подрывную деятельность против КПЯ. Оно не прекращает нападки на Коммунистическую партию Индонезии, Коммунистическую партию Новой Зеландии и другие братские партии, отстаивающие марксизм-ленинизм, и ведёт против них подрывную деятельность.

В отношении коммунистических партий и социалистических стран новое руководство КПСС не только продолжает применять такие приёмы, как нажим и подрывная деятельность, но и с ещё большим коварством пускает в ход такие средства, как заигрывание, подкуп, обман и провоцирование раздоров. В Коммунистической партии Китая, ведущей решительную борьбу против хрущёвского ревизионизма, оно видит главный объект своих концентрированных нападок и всячески старается изолировать её.

Под лозунгом «единства действий» новое руководство КПСС продолжает в международных общественных организациях капитулянтскую линию — линию отказа от борьбы против американского империализма и от поддержки революции, подрывает сплочённость антиимпериалистических сил своей раскольнической деятельностью. По примеру Хрущёва оно самыми подлыми средствами осуществляет закулисный контроль над этими организациями и устраивает там открытые обструкции вплоть до таких безобразий, как стучание кулаком по столу, топание ногами и так далее и тому подобное.

Под предлогом «единства действий» ревизионистская руководящая группировка КПСС тщетно пытается восстановить своё былое положение «партии-отца», чтобы по-прежнему размахивать жезлом, навязывать коммунистическим партиям и социалистическим странам свою волю, заставлять их делать сегодня одно, а завтра другое. Но, на деле, она давно и навсегда утратила свою «власть». Новое руководство КПСС и его последователей связывают вместе лишь корыстные интересы, причём у каждого свой расчёт. Жезл нового руководства КПСС становится всё менее эффективным.

Факты показывают, что когда коммунисты какой-либо страны заимствовали из багажа руководства КПСС ревизионизм, великодержавный шовинизм и раскольничество, то это наносило ущерб и подрывало дело революции в данной стране, коммунистическая партия данной страны разлагалась, опускалась и даже перерождалась. В результате, этой стране и этой партии приходилось идти на поводу у других и влачить жалкое существование. И наоборот, совсем иная картина у тех, кто решительно отказывался от этого добра руководства КПСС и оказывал энергичное противодействие,— дела у них шли гораздо лучше. Так оно обстоит и в настоящее время.

Рекламируя «единство действий», новое руководство КПСС ставит перед собой и такую цель — прекратить открытую полемику. Оно пытается заткнуть рот марксистам-ленинцам и лишить их возможности разоблачать и критиковать его, чтобы обрести полную свободу в распространении хрущёвского ревизионизма.

Но этому не бывать. Нынешняя большая полемика самым ярким и наглядным образом показывает, что загнивает и умирает и что служит направлением дальнейшего развития и победы в международном коммунистическом движении. Хрущёвский ревизионизм подвергся уничтожающей критике и стал прекрасным удобрением на полях мировой революции. Чем дальше развёртывается полемика, тем очевиднее становится истина, тем выше поднимается революционная сознательность, тем больше нарастает революционный энтузиазм. Мы непременно доведём эту полемику до конца, непременно добьёмся полной ясности в важнейших, принципиальных вопросах. Поступать иначе значило бы наносить огромный ущерб делу революции народов, делу борьбы против империализма, в защиту мира во всём мире.

Рекламируя «единство действий», новое руководство КПСС ставит перед собой и другую цель — заставить марксистско-ленинские партии прекратить так называемую «фракционную деятельность». Оно пытается задушить марксистско-ленинские силы, борющиеся за воссоздание или создание революционных партий пролетариата, и пресечь ту поддержку, которую оказывают этим нарождающимся революционным силам Коммунистическая партия Китая и другие марксистско-ленинские партии.

Порвав с ревизионистской группировкой, марксисты-ленинцы многих стран воссоздают или создают марксистско-ленинские партии и организации. Это — неизбежный результат осуществления руководством КПСС ревизионизма, великодержавного шовинизма и раскольничества; неизбежный результат борьбы марксистов-ленинцев с ревизионистами в этих странах; неизбежный результат перегруппировки революционных сил в условиях дальнейшего углубления классовой борьбы внутри этих стран и на мировой арене.

В этих странах руководящие группировки коммунистических партий, подчиняясь жезлу хрущёвского ревизионизма, разрешают членам своих партий делать лишь то, что по нутру империалистам и реакционерам или дозволено ими, и не разрешают делать того, чего больше всего боятся империалисты и реакционеры. Неповиновение влечёт за собой преследования, взыскания и даже исключение из партии. А это неизбежно приводит к тому, что верные марксизму-ленинизму члены этих партий порывают с ревизионистской руководящей группировкой, приводит к тому, что создаются и развиваются подлинно марксистско-ленинские революционные партии и организации.

Революция, борьба против империализма, борьба против ревизионизма — дело правое. Разрыв с прогнившей ревизионистской группировкой и создание революционной партии — дело вполне закономерное.

Мы решительно поддерживаем все силы, которые отстаивают марксизм-ленинизм и революцию. Укреплять единство действий со всеми марксистско-ленинскими силами в мире — наш высокий пролетарский интернациональный долг.

Так называемое «единство действий» — лозунг для обмана советского народа

Новое руководство КПСС утверждает, что у социалистических стран «однотипный общественно-экономический строй» и «общая конечная цель — построение социализма и коммунизма». Таков ещё один аргумент при рекламировании «единства действий».

Но это делается для отвода глаз. Продолжая идти по стопам Хрущёва, новые руководители КПСС под ширмой строительства «коммунизма» ведут Советский Союз всё дальше по пути капиталистического перерождения. Подобно Хрущёву, они под лозунгом «общенародного государства» отменяют диктатуру пролетариата в Советском Союзе и превращают советское государство в орудие господства буржуазной привилегированной прослойки над советским народом. Подобно Хрущёву, они под лозунгом «всенародной партии» изменяют пролетарский характер КПСС и превращают её в партию, служащую интересам буржуазной привилегированной прослойки.

Новое руководство КПСС напускает на себя вид, будто в оценке Сталина между ним и Хрущёвым имеется какое-то различие. Делается это лишь для того, чтобы смягчить недовольство широких масс советского народа и членов КПСС. Вместо того чтобы осудить Хрущёва за его ошибку — огульное отрицание Сталина, оно, как и Хрущёв, называет период руководства Сталина неким «периодом культа личности». Оно опубликовало массу статей, книг и художественных произведений, в которых по-прежнему всячески порочит великого марксиста-ленинца Сталина, порочит диктатуру пролетариата и социалистический строй.

Используя государственную власть, новое руководство КПСС сосредоточенными усилиями подрывает экономическую базу социализма, подрывает социалистическую общенародную и коллективную собственность, создаёт и развивает новую систему эксплуатации, насаждает и вскармливает новую буржуазию, ускоряет темпы реставрации капитализма.

Доклад по вопросу о промышленности, сделанный председателем Совета Министров СССР Косыгиным на последнем пленуме ЦК КПСС, и принятое на этом пленуме постановление знаменуют собой крупный шаг в развитии советской экономики по пути реставрации капитализма.

Новое руководство КПСС закрепило в форме партийного постановления и государственных законов результаты начатых ещё во времена Хрущёва экспериментов по превращению предприятий, являющихся социалистической общенародной собственностью, в предприятия капиталистического характера и широко проводит эту реформу в масштабе всей страны. Стержнем так называемой «новой системы» управления промышленностью является внедрение капиталистического принципа прибыли путём «усиления экономического стимулирования» и превращение погони за прибылью в основную движущую силу производственной деятельности предприятий. Под предлогом расширения самостоятельности предприятий новое руководство КПСС отменило целый ряд важных показателей, утверждавшихся для предприятий сверху по государственному плану, подменяет социалистическое плановое хозяйство капиталистической свободной конкуренцией. Оно предоставило директорам предприятий право нанимать и увольнять рабочих, определять размер зарплаты и премий рабочим, распоряжаться по своему усмотрению большими средствами. Таким образом, директор фактически становится хозяином предприятия, может по своему произволу третировать рабочих и присваивать себе плоды их труда. Это по сути дела есть реставрация капитализма, подмен социалистической общенародной собственности собственностью буржуазной привилегированной прослойки, постепенное превращение советских социалистических предприятий в капиталистические предприятия особого типа. Это всего-навсего копирование и дальнейшее развитие старого «опыта» югославской клики Тито в реставрации капитализма, а не какое-то «новое слово».

Элементарная истина марксизма-ленинизма учит, что система управления относится к категории производственных отношений и является одним из проявлений собственности. Под ширмой реформы системы управления новое руководство КПСС в корне подрывает общенародную собственность. Именно так действовала и югославская клика Тито. Чувствуя шаткость своей позиции, новое руководство КПСС кричит: кто изображает дело как «буржуазное перерождение» советской экономики, тот является «буржуазным идеологом» и «недругом»¹⁸. То же самое говорила и титовская клика. Как это похоже на наивного глупца, который, зарыв клад, поставил дощечку с надписью: «Не ищи здесь 300 лянов серебра».

Новое руководство КПСС ускоряет развитие капитализма и в деревне. Оно развивает частное хозяйство, увеличивает размер приусадебных участков, увеличивает поголовье скота в частной собственности, расширяет свободный рынок и поощряет свободную торговлю. С помощью различных хозяйственных и административных мер оно поддерживает и поощряет рост новых кулацких хозяйств и всесторонне подрывает и разлагает социалистическое коллективное хозяйство.

Хрущёв привёл сельское хозяйство Советского Союза к ужасающей разрухе. После прихода к власти новое руководство КПСС хвасталось тем, что оно разработало «научно обоснованную программу безотлагательного и крутого подъёма сельскохозяйственного производства»¹⁹. Однако прошёл год, а в сельском хозяйстве Советского Союза всё ещё царит хаос, в связи с чем советский народ переживает огромные трудности. Новое руководство КПСС сваливает всю ответственность на ушедшего со сцены Хрущёва. Но на деле это лишь серьёзные последствия ещё более рьяного проведения им хрущёвского ревизионизма.

Факты показывают, что замена Хрущёва новым руководством КПСС есть всего-навсего смена представителей ревизионистской династии. Именно так все реакционные правящие классы «меняли лошадей» с целью сохранения своего господства. Хотя Хрущёв сошёл со сцены, руководящая группировка КПСС — это тот же самый хрущёвский ансамбль. В организационном отношении существенных изменений не произошло. В идеологическом, политическом, теоретическом и тактическом отношениях сохраняется всё тот же хрущёвский ревизионизм.

В своё время В. И. Ленин отмечал, что «оппортунизм — не случайность, не грех, не оплошность, не измена отдельных лиц, а социальный продукт целой исторической эпохи»²⁰. Хрущёвский ревизионизм будет неизбежно существовать до тех пор, пока сохраняются порождающие его социальная основа и классовые корни, пока существует буржуазная привилегированная прослойка.

Именно потому, что новое руководство КПСС, как и Хрущёв, является политическим представителем советской буржуазной привилегированной прослойки, оно проводит не пролетарскую, а буржуазную, не социалистическую, а капиталистическую внешнюю и внутреннюю политику. Оно, как и Хрущёв, противостоит советскому народу, составляющему свыше 90 процентов населения Советского Союза, и сталкивается с растущим недовольством и усиливающимся сопротивлением советского народа.

Разглагольствуя ныне о каком-то «однотипном общественно-экономическом строе» социалистических стран, новые руководители КПСС пытаются прикрыть осуществляемую ими реставрацию капитализма в СССР, помешать нам разоблачать их, пытаются настроить советский народ против Китая.

Когда в какой-либо социалистической стране появляется ревизионистская группировка и происходит реставрация капитализма, то, на наш взгляд, все марксисты-ленинцы мира обязаны разоблачать эти явления и вести борьбу против них. Это единственно правильная принципиальная позиция. Только решительное разоблачение ревизионистской руководящей группировки КПСС, реставрирующей капитализм в Советском Союзе, отвечает коренным интересам великого советского народа и является подлинной поддержкой ему.

Если мы не будем разоблачать ревизионистскую внешнюю и внутреннюю политику нового руководства КПСС и вести борьбу против неё, если мы откажемся от своей принципиальной позиции и пойдём на «совместные действия» с ним, то это будет означать, что мы будем помогать ему обманывать советский народ, как оно того желает. А это явилось бы помехой, а не поддержкой борьбе советского народа в защиту завоеваний социалистической революции, против хрущёвского ревизионизма без Хрущёва.

Товарищ Мао Цзэдун не раз говорил товарищам из братских партий: если ревизионисты когда-либо узурпируют руководство в Китае, то марксисты-ленинцы других стран должны будут точно так же решительно разоблачать этих ревизионистов и вести против них борьбу, должны помочь рабочему классу и народным массам Китая бороться против ревизионизма. Согласно этой позиции мы считаем своим непреложным пролетарским интернациональным долгом решительно разоблачать ревизионистскую руководящую группировку КПСС, проводить чёткую грань между собой и этой группировкой и продолжать упорную борьбу против хрущёвского ревизионизма.

Продолжать решительную борьбу против хрущёвского ревизионизма

Революционные народы мира ведут ожесточённую битву с империализмом во главе с США и его приспешниками. Современная обстановка в мире характеризуется колоссальными потрясениями, колоссальными расслоениями и колоссальными перегруппировками, происходящими в условиях дальнейшего углубления классовой борьбы на мировой арене. Бурно нарастает революционное движение народов мира. Империализм и все загнивающие реакционные силы бешено мечутся в своих предсмертных потугах. Идёт резкое расслоение и перегруппировка политических сил в мировом масштабе.

Революционные силы народов мира превосходят реакционные силы империализма. Поступательный ход революционного движения народов — главное течение современности. Революционная борьба народов непременно увенчается победой; всё ближе день неминуемой гибели империализма, мировой реакции и современного ревизионизма. Такова неизбежная тенденция в развитии мировой истории, и её не в силах изменить никакие загнивающие реакционные силы. Однако империализм и реакционеры не рухнут, если не нанесёшь удара по ним; равным образом, современный ревизионизм не обанкротится, если не будешь вести против него борьбу. До того, как их свергнут и ликвидируют, они будут, координируя свои действия и меняя тактику, стремиться бросить все свои силы в контрнаступление против революционных сил. Так, по мере развития революционного движения вширь и вглубь возникает регрессивное, контрреволюционное течение. Процесс развития международной обстановки неизбежно насыщен противоречиями и конфликтами, сопровождается зигзагами и рецидивами. Революционная борьба народов мира не может не идти вперёд волнообразно.

В этот напряжённый момент борьбы против американского империализма последний всё больше нуждается в услугах ревизионистов-хрущёвцев. В связи с этим неминуемо и обострение борьбы против хрущёвского ревизионизма.

В ходе борьбы против хрущёвского ревизионизма зачастую наблюдается некоторая разница в том, как люди понимают эту борьбу. Это особенно заметно в момент обострения борьбы. Это естественно и закономерно. Как говорил Ленин, в условиях поразительно резкой смены люди, «сразу поставленные перед важнейшими проблемами, не могли удержаться долго на этой высоте, не могли обойтись без перерыва, без возврата к элементарным вопросам, без новой подготовки, которая бы помогла „переварить“ невиданно богатые уроки и дать возможность массе несравненно более широкой пойти опять вперёд, уже гораздо более твёрдо, более сознательно, более уверенно, более выдержанно»²¹. В настоящее время дело обстоит именно так.

По мере обострения и углубления борьбы против хрущёвского ревизионизма неизбежно новое расслоение в революционных рядах, и те или иные люди будут покидать их. Но в то же время непрерывным потоком в революционные ряды будут вливаться многомиллионные массы революционных народов.

Перед лицом столь сложной обстановки марксисты-ленинцы не могут отказываться от принципов или замазывать их. Они должны занять чёткую позицию, отстаивать революционные принципы и продолжать решительную борьбу против хрущёвского ревизионизма. Только тогда они смогут крепче и шире сплачивать революционные силы.

Перед марксистско-ленинскими партиями всех стран стоит ныне задача: политически и организационно размежеваться с ревизионистами, прислуживающими американскому империализму, ликвидировать хрущёвский ревизионизм, идти навстречу подъёму революционной борьбы против американского империализма и его приспешников.

В конечном счёте во всех странах мира, в том числе и в Советском Союзе, народные массы, составляющие абсолютное большинство населения, абсолютное большинство коммунистов и кадровых работников стоят или будут стоять за революцию, за марксизм-ленинизм. Они неуклонно повышают свою сознательность и постепенно включаются в борьбу против империализма и ревизионизма. Свыше 90 процентов населения всего мира непременно будет ещё теснее сплачиваться в борьбе против империализма, мировой реакции и современного ревизионизма.

Коммунистические партии мира и все социалистические страны рано или поздно сплотятся на основе марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма и предпримут совместные действия в борьбе против империализма. Как говорил в своё время Ленин, обращаясь к старым ревизионистам, в мировом масштабе пролетариат рано или поздно будет един и неизбежно победит, но эта победа «идёт и пойдёт, происходит и произойдёт только против вас, будет победой над вами»²².

До тех пор пока новое руководство КПСС будет проводить хрущевизм без Хрущёва, пока оно не признает и не исправит своих ошибок и не вернётся действительно на революционный путь марксизма-ленинизма, нечего рассчитывать на отказ марксистов-ленинцев от борьбы против хрущёвского ревизионизма.

— Победу одержав, преследуй до конца, и с полпути не отступай, почив на лаврах.— В этих строках сжато сформулирован исключительно важный исторический урок. Марксисты-ленинцы и революционные народы мира непременно должны, развивая победу, довести борьбу против хрущёвского ревизионизма до конца.

1. К. Маркс и Ф. Энгельс, «Избранные письма», Политиздат, 1948, стр. 360.↩
2. Там же, стр. 286.↩
3. Там же, стр. 330.↩
4. В. И. Ленин. «А. А. Якубовой», Соч. , 4 изд., т. 34, стр. 32.↩
5. Л. И. Брежнев, Речь на митинге в Москве 19 октября 1964 года.↩
6. Н. В. Подгорный, «Великий Октябрь», журнал «Куба Сосиалиста», ноябрь, 1964.↩
7. Кн. «Международное революционное движение рабочего класса», под ред.: Б. Н. Пономарёва (глав. ред ) и др., Политиздат, 1964, стр. 214.↩
8. Там же, стр. 269.↩
9. Журнал «Коммунист Советской Латвии», 1964, № 12, стр. 63.↩
10. Журнал «Коммунист», 1964, № 18, стр. 16.↩
11. Кн. «Международное революционное движение рабочего класса», под ред.: Б. Н. Пономарёва (глав. ред.) и др., Политиздат, 1964, стр. 325.↩
12. Журнал «Коммунист», 1964, № 17, стр. 30.↩
13. В. И. Ленин, «Единство». Соч., 4 изд., т. 20, стр. 211.↩
14. А. А. Громыко, Выступление на заседании Генеральной Ассамблеи ООН 7 декабря 1964 года.↩
15. Н. С. Хрущёв, Выступление на пресс-конференции в Вене 8 июля 1960 года.↩
16. Английская газета «Дейли экспресс», 6 апреля 1965 года.↩
17. Американский журнал «Нью лидер», 12 апреля 1965 года, стр. 9.↩
18. А. Н. Косыгин, Доклад на пленуме ЦК КПСС 27 сентября 1965 года.↩
19. Передовая статья газеты «Советская Россня», 28 марта 1965 года.↩
20. В. И. Ленин, «Крах Ⅱ Интернационала», Соч., 4 изд., т. 21, стр. 221.↩
21. В. И. Ленин, «О некоторых особенностях исторического развития марксизма». Соч., 4 изд., т. 17, стр. 23.↩
22. В. И. Ленин, «Империализм и раскол социализма», Соч., 4 изд.. т. 23, стр. 100.↩

Пост генерального секретаря ЦК РКП(б) был введен 3 апреля 1922 года после XI съезда партии. По кругу возлагаемых обязанностей должность считалась чисто технической и не заинтересовала маститых аппаратчиков — лидером и непререкаемым авторитетом партии считался глава советского правительства Владимир Ленин. Занять пост генсека предложили наркому по делам национальностей Иосифу Сталину.

Ему было доверено руководство аппаратом партии, но уже в начале 1923-го Ленин предложил сместить его с должности, выдав знаменитую характеристику — «Сталин слишком груб».

Отношения между руководителем СССР и его будущим преемником переживали в то время серьезный кризис, причиной которому послужил известный конфликт Сталина с Надеждой Крупской. Супруга Ленина пожаловалась на «грубейшую выходку» со стороны Сталина и потребовала оградить ее «от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз». В конце концов, Ленин призвал Сталина к покаянию, угрожая в противном случае полным разрывом с ним. В ответном послании Сталин, видимо, желая сохранить свое положение, пошел на попятную и принес извинения Крупской, что считал для себя большим позором.

В 1923 году Ленин все сильнее болел и отходил от дел, а Сталин забирал себе все больше полномочий. На XIII съезде РКП(б), состоявшемся в мае 1924-го уже после смерти Ленина, было зачитано то самое ленинское письмо. Реагируя на рекомендацию вождя, Сталин предложил подать в отставку. Однако делегаты признали целесообразным оставить его на посту генерального секретаря ЦК партии вопреки желанию почившего Ленина. Предполагалось, что Сталин учтет критику.

В 1920-х он использовал полномочия генсека для расстановки на все ключевые посты в стране своих личных сторонников и для завоевания твердого большинства на партийных съездах.

По мере роста влияния Сталина в государстве и партии о второстепенной должности генерального секретаря стали подзабывать. Начиная с 1934 года, она не упоминалась на выборах секретариата на пленумах ЦК. Сталин избирался секретарем ЦК, фактически выполняя работу генсека. Главенство Сталина в партии воспринималось всеми как нечто само собой разумеющееся, а ставший слишком мелким для него пост генерального секретаря никак не мог бы это подчеркнуть. В 1952 году позицию генсека и вовсе упразднили в связи с преобразованием ВКП(б) в КПСС. В новой структуре такой пост отныне не значился, но он всплывает в мемуарах деятелей той эпохи. Они, судя по всему, считали, что должность генерального секретаря закреплена за Сталиным по умолчанию. Сам Сталин считал первым постом в СССР должность главы правительства.

После смерти Сталина 5 марта 1953 года его преемники провозгласили принцип коллективного руководства. Функции по осуществлению контроля за партаппаратом достались Никите Хрущеву. Он же председательствовал на заседаниях. Поначалу восстановление поста генсека не планировалось. Однако 7 сентября 1953-го, в последний день работы пленума ЦК, глава правительства Георгий Маленков неожиданно предложил избрать Хрущева первым секретарем ЦК КПСС. Вопрос не вызвал энтузиазма у делегатов, но был решен в пользу кандидата, который впоследствии переиграл всех своих конкурентов и стал единоличным лидером СССР. К слову, Хрущеву нравилось, что он стал именно первым, а не генеральным секретарем ЦК. Во-первых, это отличало его от Сталина. Во-вторых, как бы подчеркивало: он не какой-то небожитель с культом личности, а всего лишь первый среди равных.

После смещения Хрущева со всех постов 14 октября 1964 года должность первого секретаря ЦК КПСС досталась Леониду Брежневу.

Многие опрометчиво считали его временной фигурой в партийном руководстве. Однако, как и ранее Хрущев, Брежнев сумел обставить других соискателей высшей власти в СССР.

Формально после отставки Хрущева, которого, кстати, критиковали и за работу по созданию собственного культа личности, вновь было провозглашено возвращение к «ленинским принципам коллективного руководства». На деле же теперь начал складываться уже культ личности Брежнева — естественно, с оговоркой на время и сопутствующие условия.

8 апреля 1966 года, в последний день работы XXIII съезда КПСС, один из докладчиков — первый секретарь Московского горкома КПСС Николай Егорычев — предложил восстановить должность генерального секретаря ЦК партии. Это произошло примерно между отчетом о роли Украины как одной из важнейших топливно-металлургических баз страны и сводками об объемах производства чугуна и стали. Свое предложение Егорычев объяснил необходимостью возвращения к ленинским традициям. На XXIII съезде вообще часто звучали формулировки наподобие: «Ленин неоднократно указывал на то…» или «Владимир Ильич призывал…».

Егорычев подчеркнул, что должность генсека была введена в 1922 году по личной инициативе Ленина, и сорвал бурные аплодисменты зала.

Кроме того, от имени московской делегации Егорычев поддержал восстановление Политбюро — «важнейшего партийного органа коллективного руководства», который был заменен на Президиум ЦК в 1952 году одновременно с переименованием ВКП(б) в КПСС.

Выступавший вслед за Егорычевым первый секретарь ЦК Компартии Украины Петр Шелест развил идею. От лица украинских коммунистов он заметил, что «иметь генерального секретаря ЦК КПСС, как это было при Ленине», было бы целесообразно, учитывая «большую роль нашей великой и могучей партии в строительстве коммунизма».

Следующие ораторы в основном только поддакивали двум «забойщикам». Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Динмухамед Кунаев, высказываясь о введении должности генсека, заметил: «Это будет означать незыблемость ленинских положений в организации внутренней жизни партии и будет способствовать еще более глубокому уважению народа к КПСС, ее политике».

За ним к делегатам обратились с речью лидеры делегаций Узбекистана, Армении и Литвы. Первый секретарь Татарского обкома КПСС Фикрят Табеев даже провел экскурс в историю коммунистического движения. По его словам, восстановление поста генерального секретаря «будет соответствовать революционной традиции международного рабочего движения, которая берет свое начало с деятельности Карла Маркса на посту генерального секретаря Международного товарищества рабочих».

В общем, в Устав КПСС были приняты изменения. Должность генсека занял Брежнев. Он находился на ней до своей смерти в 1982 году. Его сменщики Юрий Андропов и Константин Черненко тоже умирали на занимаемом посту.

Последним генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил Горбачев, здравствующий до сих пор.

В 1990-1991 годах также существовала должность заместителя генсека. Ее занимал Владимир Ивашко.

Любопытно, что сильнее всех ратовавший за введение для Брежнева поста генерального секретаря Шелест после своей отставки кардинально изменил отношение к первому лицу партии. Так, в 1989 году бывший первый секретарь ЦК КПУ негативно высказался об экс-генсеке в интервью «Московским новостям»: «Я бы никогда не сказал о Брежневе как о сильном, мудром, железном политике. Он был типичным аппаратчиком. С Хрущевым он несравним. Брежнев все время играл на публику. Артист был. Мог и слезу пустить, если нужно».

Генеральный секретарь ЦК КПСС
Упразднённая государственная должность
Генеральные (первые) секретари ЦК КПСС: И. В. Сталин, Л. И. Брежнев, Н. С. Хрущёв, Ю. В. Андропов, К. У. Черненко, М. С. Горбачёв.
Страна	СССР
Предшествующая должность	Отвественный секретарь РКП(б)
Преемственная должность	Президент СССР
Первый в должности	Сталин Иосиф Виссарионович
Последний в должности	Горбачёв, Михаил Сергеевич
Резиденция	Московский Кремль
Назначается	Пленум ЦК КПСС
Учреждена	3 апреля 1922 год
Упразднена	6 ноября 1991 год
Текущий претендент	Нет

Генера́льный секрета́рь Центра́льного комите́та Коммунисти́ческой па́ртии Сове́тского Сою́за (офиц. аббр. — Генеральный секретарь ЦК КПСС; в 1953—1966 годах должность носила название Первый секретарь ЦК КПСС, в 1925—1952 — Генеральный секретарь ЦК ВКП(б), в 1922—1925 — Генеральный секретарь ЦК РКП(б); разг. — генсе́к) — высшая должность в Коммунистической партии Советского Союза. После смерти Владимира Ильича Ленина фактически стала высшей руководящей государственной должностью в СССР.

Предполагается, что должность генерального секретаря была учреждена 3 апреля 1922 года Пленумом ЦК РКП(б), избранным XI съездом РКП(б), в качестве аппаратной должности в Секретариате ЦК КПСС^[1]; однако в устав партии соответствующая поправка внесена не была^[2].

Первым партийным деятелем, занявшим эту должность, стал И. В. Сталин. Неофициально «генеральным секретарём» называли также Н. Н. Крестинского, когда тот в 1919—1921 годах был единственным из трёх секретарей ЦК, являвшимся членом Политбюро ЦК КПСС^[3]. При выборах секретариата на пленумах Центрального комитета партии в период с 1934 по 1953 годы должность генсека не упоминалась^[4][5], оставаясь неуставной до самой смерти Сталина, хотя иногда им использовалась^[6].

В 1953 году вместо должности генерального секретаря была введена должность первого секретаря ЦК КПСС, которая в 1966 году была вновь переименована в должность генерального секретаря ЦК КПСС и официально закреплена в уставе коммунистической партии^[5][7].

В отличие от других партийных должностей в руководстве Коммунистической партии Советского Союза, должность генерального секретаря являлась единственной неколлегиальной должностью.

Иосиф Сталин (апрель 1922 — март 1953)

Пост Генерального секретаря и победа Сталина в борьбе за власть (1922—1934)

Б. Бажанов, бывший личным секретарём И. В. Сталина, утверждал, что предложение об учреждении поста генерального секретаря и назначении на него Сталина было сделано Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым по согласованию с В. И. Лениным^[1][4].

Первоначально эта должность означала лишь руководство аппаратом партии (пункт 32 Устава гласил: «Центральный комитет организует: для политической работы — Политическое бюро, для общего руководства организационной работой — Организационное бюро и для текущей работы организационного и исполнительного характера — Секретариат»^[2]), тогда как пост лидера партии формально (по Уставу) отсутствовал, фактически же им был Председатель Совета Народных Комиссаров Ленин.

Ленин ценил организаторские способности Сталина, но деспотическая манера его поведения («Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью»^[8]) заставила Ленина в «Письме к съезду» написать, что Сталин «слишком груб» и этот недостаток является «нетерпимым в должности генсека»^[9]. Письмо Ленин адресовал XII съезду РКП(б), но новый приступ болезни не позволил ему сделать соответствующие распоряжения.

Сталин, Зиновьев и Каменев организовали триумвират, основанный на противодействии Троцкому (см. статью Троцкий).

Перед началом XIII съезда (состоялся в мае 1924 года) вдова Ленина Надежда Крупская передала «Письмо к съезду». Оно было оглашено на заседании Совета старейшин. Сталин на этом заседании впервые заявил об отставке. В связи с этим письмом сам Сталин несколько раз ставил перед пленумом ЦК вопрос о своей отставке. Каменев предложил зачитать «Письмо» по делегациям и таким образом избежать его открытого обсуждения. Большинство высказалось за оставление Сталина на посту генсека, против были только сторонники оппозиции.

После смерти Ленина Лев Троцкий мог претендовать на роль первого лица в партии и государстве, но был оттеснен от руководства «тройкой» в лице Зиновьева, Каменева и Сталина^[10]. И настоящая карьера Сталина начинается только с того момента, когда Зиновьев и Каменев, желая захватить наследство Ленина и организуя борьбу против Троцкого, избрали Сталина как союзника, которого надо иметь в партийном аппарате^[11]. В декабре 1925 г. на XIV съезде ВКП(б) в результате раскола в Политбюро и образования «новой оппозиции» Сталин впервые выступил с политическим отчётом ЦК, — до своей болезни с этим отчётом всегда выступал Ленин, а на XII и XIII съездах — Зиновьев (на XIV съезде он выступал как содокладчик от ленинградской делегации). Знаменательно, что уже тогда Сталин был назван в выступлении своего верного друга К. Е. Ворошилова «главным членом Политбюро», который «в разрешении вопросов принимает наиболее активное участие, и его предложения проходят чаще, чем чьи-либо другие»^[12].

27 декабря 1926 года Сталин подавал заявление об отставке с поста Генерального секретаря: «Прошу освободить меня от поста Генерального секретаря ЦК. Заявляю, что не могу больше работать на этом посту, не в силах больше работать на этом посту». Отставка не была принята^[4].

Интересно, что Сталин в официальных документах обычно не подписывался полным наименованием должности^[4]. Он подписывался как «секретарь ЦК»^[13][14][15] и к нему обращались как секретарю ЦК^[16]. Когда вышел Энциклопедический справочник «Деятели СССР и революционные движения России» (подготовленный в 1925—1926 годах), то там, в статье «Сталин», представили Сталина так: «с 1922 г. Сталин — один из секретарей ЦК партии, в каковой должности остаётся он и теперь», то есть нет ни слова о посте генсека^[17]. Поскольку автором статьи был личный секретарь Сталина И. П. Товстуха, значит, таково было желание Сталина^[18]. Та же информация изложена и в первом издании «Большой Советской Энциклопедии» (том 52 вышел в 1947 году). Во втором издании БСЭ (том 40 вышел в 1957 году — то есть уже после XX съезда) даётся такая информация: «3 апреля 1922 года Пленум ЦК избрал И. В. Сталина генеральным секретарём ЦК. В 1952 году Пленум избрал И. В. Сталина членом Президиума ЦК и секретарём ЦК». В «Советской исторической энциклопедии» был дан такой текст: «… на пленуме ЦК … 3 апр. 1922 избран Генеральным секретарём ЦК и работал на этом посту более тридцати лет» (том 13 вышел в 1971 году — то есть при Брежневе)^[19]. Та же информация изложена и в третьем издании БСЭ (том 24 вышел в 1976 году)^[20].

К концу 1920-х годов Сталин сосредоточил в своих руках столь значительную личную власть, что должность стала ассоциироваться с высшим постом в партийном руководстве, хотя Устав ВКП(б) не предусматривал её существование^[21].

Когда В.М. Молотова назначили в 1930 году Председателем Совнаркома СССР, он обратился с просьбой освободить его от обязанностей секретаря ЦК. Сталин согласился, и обязанности второго секретаря ЦК^[22] стал выполнять Лазарь Каганович^[23]. Он замещал Сталина в Центральном Комитете^[24].

Сталин — полновластный правитель СССР (1934—1951)

По данным Р. Медведева, в январе 1934 года на XVII съезде образовался нелегальный блок, в основном из секретарей обкомов и ЦК нацкомпартий. Выдвигались предложения переместить Сталина на пост председателя Совета народных комиссаров или ЦИК, а на пост генсека ЦК избрать С. М. Кирова. Группа делегатов съезда беседовала на этот счёт с Кировым, но он решительно отказался, а без его согласия весь план становился нереальным^[25].

При всей важности Ленинграда и Ленинградской области их руководитель Киров никогда не являлся вторым человеком в СССР. Положение второго по значению лица в стране занимал председатель Совнаркома Молотов^[26]. На пленуме после съезда Киров, как и Сталин, был избран секретарём ЦК. Спустя 10 месяцев Киров погиб в здании Смольного от выстрела бывшего партийного работника^[27]. Убийство Кирова, соратника и ближайшего друга Сталина, привело к началу массового террора, который достиг апогея в 1937—1938 годах^[28].
Именно XVII съезд закрепил фактическое сосредоточение власти в руках группы лиц во главе со Сталиным. По предложению Сталина (озвученном в отчётном докладе), съезд утвердил кардинальную перестройку системы партийно-государственного контроля. Отныне единый партийно-правительственный орган контроля разделялся на чисто правительственную Комиссию советского контроля и Комиссию партийного контроля. Последняя должна была избираться съездом, но в своей деятельности отчитывалась перед Центральным Комитетом ВКП(б). Говоря о плане перестройки, Сталин подчеркнул, что контроль, как партийный, так и государственный, означает централизованную проверку исполнения политических решений. «Нам нужна теперь не инспекция, а проверка исполнения решений центра». Что касается Комиссии партийного контроля, то она должна была выполнять поручения ЦК, а её работники на местах могли теперь действовать независимо от местных органов. Комиссия была уполномочена привлекать к ответственности даже членов ЦК, при этом её руководитель сам должен был являться членом ЦК. Сам Сталин был категорически против предложения обсудить данные изменения на пленуме Центральной контрольной комиссии, в силу чего трений по этому проекту не возникло. Ничего в своём докладе Сталин не сказал и о возможности апелляций на решения Комиссии партийного контроля (поэтому в резолюции съезда данный вопрос не упоминался)^[29].
С 1934 года упоминание о должности Генерального секретаря вообще исчезло из документов^[4]. На Пленумах ЦК, состоявшихся после XVII, XVIII и XIX съездов партии, Сталин избирался секретарём ЦК, фактически выполняя функции Генерального секретаря ЦК партии^[30]. После XVII съезда ВКП(б), состоявшегося в 1934 году, ЦК ВКП(б) избрал Секретариат ЦК ВКП(б) в составе Жданова, Кагановича, Кирова и Сталина^[30][31]. Сталин, как председательствующий на заседаниях Политбюро и Секретариата, сохранил за собой общее руководство, то есть право утверждать ту или иную повестку дня и определять степень готовности выносимых на рассмотрение проектов решений^[32].

Сталин продолжал в официальных документах, подписывается как «секретарь ЦК»^[33], а к нему продолжали обращаться как секретарю ЦК^[34]. Иногда Сталин использовал титул Генерального секретаря^[35].

Последующие обновления Секретариата ЦК ВКП(б) в 1939 и 1946 гг. также проводились с избранием формально равноправных секретарей ЦК^[30]. Устав КПСС, принятый в октябре 1952 года на XIX съезде КПСС, не содержал никакого упоминания о существовании должности «генерального секретаря».

В мае 1941 года в связи с назначением Сталина Председателем Совнаркома СССР Политбюро приняло постановление^[36], в котором Андрей Жданов официально был назван заместителем Сталина по партии: «Ввиду того, что тов. Сталин, оставаясь по настоянию Политбюро ЦК Первым^[37] секретарём ЦК ВКП(б), не сможет уделять достаточного времени работе по Секретариату ЦК, назначить тов. Жданова А. А. заместителем тов. Сталина по Секретариату ЦК»^[38].

Официального статуса заместителя вождя по партии не были удостоены ранее фактически выполнявшие эту роль Вячеслав Молотов и Лазарь Каганович^[38].

Борьба среди руководителей страны обострялась по мере того, как Сталин все чаще ставил вопрос о том, что на случай его смерти ему надо подбирать преемников в руководстве партией и правительством. Молотов вспоминал: «После войны Сталин собирался уходить на пенсию и за столом сказал: „Пусть Вячеслав теперь поработает. Он помоложе“»^[39].

Долгое время в Молотове видели возможного преемника Сталина^[25], но позже Сталин, который считал первым постом в СССР должность главы правительства, в частных беседах высказывал предположение о том, что он видит в качестве своего преемника по государственной линии Николая Вознесенского^[40].

Продолжая видеть в Вознесенском своего преемника по руководству правительства страны, Сталин стал подыскивать другого кандидата на пост руководителя партии. Микоян вспоминал: «Кажется, это был 1948 год. Как-то Сталин показав на 43-летнего Алексея Кузнецова, сказал, что будущие руководители должны быть молодыми, и вообще, вот такой человек может когда-нибудь стать его преемником по руководству партией и ЦК»^[25].

К этому времени в руководстве страны сложились две динамичные соперничавшие группировки^[41].
Далее события повернулись трагически. В августе 1948 года скоропостижно умирает лидер «ленинградской группы» А. А. Жданов. Почти год спустя в 1949 году Вознесенский и Кузнецов стали ключевыми фигурами в «Ленинградском деле». Они были приговорены к смертной казни и расстреляны 1 октября 1950 года^[42].

Последние годы правления Сталина (1951—1953)

Так как здоровье Сталина было запретной темой, то источником для версий о его болезнях служили лишь различные слухи^[43]. Состояние здоровья стало сказываться на его работоспособности. Многие документы оставались подолгу не подписанными. Он был Председателем Совета Министров, а на заседаниях Совета Министров председательствовал не он, а Вознесенский (до снятия со всех постов в 1949 году). После Вознесенского Маленков^[44]. По данным историка Ю. Жукова, спад работоспособности у Сталина начался в феврале 1950 года и достиг нижнего предела, стабилизировавшись в мае 1951 года^[45].

По мере того как Сталин стал уставать от каждодневных дел и деловые бумаги подолгу оставались неподписанными, в феврале 1951 года было принято решение о том, что право подписи за Сталина имеют три руководителя — Маленков, Берия и Булганин, и они пользовались его факсимиле^[46][47].

Георгий Маленков руководил подготовкой XIX съезда ВКП(б), который состоялся в октябре 1952 года. На съезде Маленкову было поручено выступить с Отчётным докладом ЦК, что было признаком особого доверия Сталина. Георгий Маленков рассматривался как наиболее вероятный его преемник^[48].

В последний день съезда, 14 октября, Сталин выступил с краткой речью^[49]. Это было последнее открытое публичное выступление Сталина^[50].

Процедура избрания руководящих органов партии на Пленуме ЦК 16 октября 1952 года была довольно специфичной. Сталин, вынув из кармана своего френча бумажку, произнёс: «В Президиум ЦК КПСС можно было бы избрать, например, таких товарищей — товарища Сталина, товарища Андрианова, товарища Аристова, товарища Берию, товарища Булганина…» и далее по алфавиту ещё 20 фамилий, в том числе назвал имена Молотова и Микояна, к которым он в своей речи только что без всяких оснований выразил политическое недоверие. Далее зачитал кандидатов в члены Президиума ЦК КПСС, в том числе назвал имена Брежнева и Косыгина^[51].

Затем Сталин вынул из бокового кармана своего френча другую бумажку и сказал: «Теперь о Секретариате ЦК. Можно было бы избрать секретарями ЦК, например, таких товарищей — товарища Сталина, товарища Аристова, товарища Брежнева, товарища Игнатова, товарища Маленкова, товарища Михайлова, товарища Пегова, товарища Пономаренко, товарища Суслова, товарища Хрущёва»^[51].

Всего в состав Президиума и секретариата Сталин предложил 36 человек^[52].

На том же пленуме^{[53][неавторитетный источник?]} Сталин пытался сложить с себя партийные обязанности, отказываясь от поста секретаря ЦК, однако под давлением делегатов пленума принял эту должность.

Вдруг с места кто-то громко крикнул: «Надо избрать товарища Сталина Генеральным секретарём ЦК КПСС». Все встали, раздались бурные аплодисменты. Овация продолжалась несколько минут. Мы, сидящие в зале, полагали, что это вполне естественно. Но вот Сталин замахал рукой, призывая всех к тишине, и когда аплодисменты смолкли, неожиданно для членов ЦК сказал: «Нет! Меня освободите от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР». После этих слов возник какой-то шок, воцарилась изумительная тишина… Маленков быстро спустился к трибуне и произнёс: «Товарищи! Мы должны все единогласно и единодушно просить товарища Сталина, нашего вождя и учителя, быть и впредь Генеральным секретарём ЦК КПСС». Последовали вновь гром аплодисментов и овация. Тогда Сталин прошёл к трибуне и сказал: «На Пленуме ЦК не нужны аплодисменты. Нужно решать вопросы без эмоций, по-деловому. А я прошу освободить меня от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР. Я уже стар. Бумаг не читаю. Изберите себе другого секретаря!». Сидевшие в зале зашумели. Маршал С. К. Тимошенко поднялся из первых рядов и громко заявил: «Товарищ Сталин, народ не поймёт этого! Мы все как один избираем вас своим руководителем — Генеральным секретарём ЦК КПСС. Другого решения быть не может». Все, стоя, горячо аплодируя, поддержали т. Тимошенко. Сталин долго стоял и смотрел в зал, потом махнул рукой и сел.

— Из воспоминании Леонида Ефремова «Дорогами борьбы и труда» (1998 г.)^[54][55][56]

Когда встал вопрос о формировании руководящих органов партии, Сталин взял слово и стал говорить о том, что ему тяжело быть и премьером правительства, и генеральным секретарем партии: Годы не те; мне тяжело; нет сил; ну, какой это премьер, который не может выступить даже с докладом или отчётом. Сталин говорил это и пытливо всматривался в лица, словно изучал, как будет реагировать Пленум на его слова об отставке. Ни один человек, сидевший в зале, практически не допускал возможности отставки Сталина. И все инстинктом чувствовали, что и Сталин не хочет, чтобы его слова об отставке были приняты к исполнению.

Неожиданно для всех Сталин предложил создать новый, неуставный орган — бюро Президиума ЦК. Оно и должно было выполнять функции прежнего всемогущего Политбюро. В этот верховный партийный орган Сталин предложил не включать Молотова и Микояна. Это и было принято Пленумом, как всегда, единогласно^[58][59].

Сталин продолжал поиски преемника, но своими намерениями уже ни с кем не делился^[54]. Известно, что незадолго до смерти, Сталин рассматривал Пантелеймона Пономаренко, как преемника и продолжателя своего дела^[60]. Высокий авторитет Пономаренко проявился на XIX съезде КПСС. Когда он поднялся на трибуну, чтобы произнести речь, делегаты встретили его аплодисментами^[61]. Однако Сталин не успел провести через Президиум ЦК опросом назначение П. К. Пономаренко на должность Председателя Совета Министров СССР. Документ о назначении не успели подписать лишь Берия, Маленков, Хрущёв и Булганин из 25 членов Президиума ЦК^[62][63][64].

Смерть Сталина (5 марта 1953 года)

По официальной версии, 1 марта 1953 года на даче в Кунцево у Сталина случился апоплексический удар, от которого он умер спустя 4 дня, 5 марта^[65]. Лишь в семь утра 2 марта появившиеся на даче в Кунцево врачи начали осмотр умиравшего Сталина. Драгоценное время было упущено, смерть вождя предрешена^[66]. Первый бюллетень о болезни Сталина опубликовали 4 марта, где ложно сообщили, что Сталин находится в своей квартире в Кремле, хотя на самом деле удар у него произошёл на даче в Кунцево^{[53][неавторитетный источник?]}. 5 марта опубликовали второй бюллетень, из которого было ясно, что положение пациента безнадежно^[67].

6 марта все газеты оповестили о кончине Председателя Совета Министров Союза ССР и Секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина 5 марта в 21 час 50 минут^[68].

5 марта 1953 года — соратники Сталина отправляют вождя в отставку за час до его кончины

После инсульта у Сталина первое заседание бюро Президиума ЦК КПСС провели 2 марта в 12 часов в Кунцево. В напряжённые дни 2, 3, 4, 5 марта проходят новые заседания бюро Президиума ЦК КПСС. Маленков явно брал бразды правления в свои руки^[66].

В конце дня 5 марта прошло ещё одно заседание. Принятое на нём постановление означало: высшие партийные руководители отважились уже на проведение процедуры передачи власти новому руководителю. По предложению Маленкова и Берии решено было провести предстоящим вечером в Кремле совместное заседание Президиума ЦК КПСС, Совета Министров и Президиума Верховного Совета СССР^[66].

В принятом постановлении отмечалось, что «в связи с тяжелой болезнью товарища Сталина, которая влечет за собой более или менее длительное неучастие его в руководящей деятельности, считать на время отсутствия товарища Сталина важнейшей задачей партии и правительства обеспечение бесперебойного и правильного руководства всей жизнью страны…»^[66].

Совместное заседание было намечено на 8 часов вечера. Лишь в восемь сорок заседание всё-таки открыли. Заседание было скоротечным: оно продолжалось всего десять минут^[69].
Его главный итог — Сталин отправлен в отставку с поста главы правительства. Этот пост занял Маленков. Оставить Сталина даже формально в положении высшего правительственного руководителя не пожелали^[66][70].

Маленков был одним из главных претендентов на наследство Сталина и, договорившись с Хрущёвым, Берией и другими, занял важнейший в СССР пост — Председатель Совета министров^[71]. Маленков, Берия и другие считали, что посты в Совете министров гораздо важнее^[72].

На том же совместном заседании утвердили новый состав Президиума Центрального Комитета КПСС, куда включили умирающего Сталина^{[65][неавторитетный источник?]}. Но от обязанностей секретаря ЦК Сталин был освобождён^[70][73]. Тем самым соратники Сталина не позволили вождю умереть не только главой правительства, но и официальным лидером партии.

В конце заседания Хрущёв объявляет совместное заседание закрытым^[65]. Через один час после заседания^[66] умирает Сталин. Хрущёв в своих воспоминаниях неточен, когда говорит, что распределение «портфелей» произвели после смерти Сталина^[74].

Газеты опубликуют Постановление Совместного заседания Пленума ЦК, СМ СССР и Президиума ВС СССР лишь 7 марта без указания даты, когда заседание проводилось или какого числа постановление было принято^[75]. В учебниках истории напишут, что назначение нового руководства страны состоялось 6 марта^[5][65], из нового состава Президиума ЦК покойник вычеркнут^[5], освобождение Сталина от должностей секретаря ЦК и предсовмина скрыто^[5] — то есть официально Сталин остался руководителем партии и страны до самой смерти.

Борьба за власть после смерти Сталина (март 1953 — сентябрь 1953)

Уже 14 марта Маленков был вынужден отказаться от должности секретаря ЦК, передав Хрущёву контроль над партаппаратом^[71]. Несмотря на то, что Маленков оставил работу в Секретариате ЦК по решению мартовского Пленума ЦК (14 марта 1953), он получил право председательствовать на заседаниях Президиума ЦК^[76], как в двадцатые годы Ленин^[48]. Основное соперничество в борьбе за власть Маленков вел с Хрущёвым^[66]. Существовала договоренность: составлять повестку дня заседаний Президиума ЦК вдвоём — Маленкову и Хрущёву.

Маленков перестал делать ставку на союз с Берией. Отказ от этого союза лишил Маленкова мощной поддержки, способствовал возникновению вокруг него политического вакуума и в конечном счёте содействовал утрате им лидерства. Однако и Маленков, и Хрущёв увидели в Берии возможную третью силу в борьбе за власть. По взаимной договоренности Берию решено было устранить^[66].

При фактической власти триумвирата — Маленков, Берия, Хрущёв — последний, пользуясь поддержкой Булганина и Жукова, организовал арест Берии, а позже смог оттеснить Маленкова^[77].

В августе 1953 года многим ещё казалось, что именно Маленков выступает в качестве лидера страны. К примеру, на состоявшейся в начале августа Сессии Верховного Совета СССР он выступил с докладом, который был воспринят как программный^[66].

Прошёл месяц, и ситуация резко изменилась. Соперник Маленкова — Никита Хрущёв — сделал ставку на реализацию установки высших партийных и государственных органов, принятой ещё 5 марта 1953 года на их совместном заседании в Кремле. Согласно этой установке, Хрущёву предписывалось «сосредоточиться на работе в Центральном Комитете КПСС». Вариант такого «сосредоточения» был найден Хрущёвым безошибочно. По инициативе Хрущёва был учреждён пост Первого секретаря ЦК КПСС, который сам он и занял 7 сентября 1953 года^[66].

Полгода, с марта по сентябрь 1953 года, Маленков, заняв пост, принадлежавший Сталину, воспринимался как его непосредственный наследник. Однако Сталин, упразднивший пост Генерального секретаря ЦК партии, не оставил для наследования особой партийной должности и тем самым лишал своих преемников права «автоматически» решать вопрос о лидерстве. Хрущёв же, добившись введения аналогичного по значимости поста, пришёл к искомой цели, возродив сталинскую постановку вопроса: партийный лидер является лидером страны^[66].

Никита Хрущёв (сентябрь 1953 — октябрь 1964)

Пост Первого секретаря ЦК КПСС

Во время сентябрьского Пленума ЦК, в перерыве между заседаниями пленума, Маленков неожиданно обратился к членам Президиума с предложением избрать на этом же пленуме Хрущёва Первым секретарём ЦК. Это предложение Булганин с энтузиазмом поддержал. Остальные отнеслись к предложению сдержанно. То обстоятельство, что главного руководителя страны Маленкова спровоцировали^[78] внести такое предложение, способствовало его поддержке другими членами Президиума^[79]. Такое решение и было предложено на пленуме. Буквально в последние минуты работы, без какого-либо обсуждения^[80], мимоходом, единодушно избрали Н. С. Хрущёва первым секретарём партии^[81].

Создание этого поста означало фактическое возрождение поста Генерального секретаря. Пост Первого секретаря, так же как и в двадцатые годы пост Генерального секретаря, не был предусмотрен уставом партии^[79]. Учреждение поста Первого секретаря в сентябре 1953 года означало также отказ от принципа коллективного руководства, принятое всего шесть месяцев назад на мартовском Пленуме ЦК^[81].

Получив пост Первого секретаря ЦК, Хрущёв не сразу занял соответствующее своему лидирующему положению место в иерархии государственных структур^[82]. Политическая власть оказалась разделённой между Первым секретарем и Председателем Совета Министров СССР, которого поддерживало консервативное крыло коммунистов^[83]. А лидера страны мог устраивать, по тогдашним представлениям, пост главы правительства. И Ленин, и Сталин занимали такой пост. Получил его и Хрущёв, но не сразу, а через четыре с половиной года после сентябрьского Пленума 1953 года^[82].

После сентября 1953 года Маленков ещё пытался было делить с Хрущёвым пальму первенства, но это ему не удавалось. Маленков пробыл затем на посту председателя Совета Министров менее полутора лет. Это было время заката его политической карьеры^[66].

Первая попытка отстранить Хрущёва от власти (июнь 1957)

В июне 1957 была совершена первая попытка сместить Хрущёва группой сталинистов: Маленковым, Молотовым, Кагановичем и другими^[72]. На четырёхдневном заседании Президиума ЦК 7 членов^[84] Президиума голосовали за освобождение Хрущёва от обязанностей Первого секретаря ЦК^[85]. Они обвинили Хрущёва в волюнтаризме и дискредитации партии^[86], после смещения думали его назначить министром сельского хозяйства^[87].

Должность Первого секретаря ЦК КПСС предполагалось упразднить. По мнению Маленкова, на заседаниях Президиума ЦК председательствовать должен был глава Совета Министров, по мнению Сабурова и Первухина — все члены Президиума по очереди^[87]. Старая сталинская гвардия рассматривала Вячеслава Молотова в качестве кандидата на пост лидера партии^[85].

18 июня 1957 года — Президиум ЦК КПСС принял решение о смещении Н. С. Хрущёва с поста Первого секретаря ЦК КПСС^[88].

Предсовмин Булганин отдал приказ министру внутренних дел разослать шифрованные телеграммы в обкомы и республиканские ЦК о решении Президиума ЦК, а руководителям ТАСС и Госкомитета радио и телевидения приказал сообщить об этом в средствах массовой информации. Однако они не выполнили эти приказы, так как Хрущёв уже успел принять меры для того, чтобы секретариат ЦК фактически взял контроль над страной в свои руки. Пока шло заседание Президиума ЦК, работники секретариата ЦК стали оповещать верных Хрущёву членов ЦК и собирать их для организации отпора Президиуму, а в это время под предлогом того, что надо собрать всех членов Президиума ЦК, Микоян добился продолжения заседания Президиума на следующий день^[89].

Хрущёв мог использовать против бунтовщиков из Президиума в случае нейтралитета маршала Жукова хорошо вооружённые части КГБ. Если в июне 1953 года Маленков и Хрущёв опасались, что Берия использует против них вооружённых людей из МВД, то теперь Маленков и его союзники могли опасаться, что за Хрущёва вступится председатель КГБ Серов и его люди. Одновременно противоборствующие стороны искали поддержки Жукова. Его положение существенно отличалось от того, какое он занимал в июне 1953 года. Тогда он послушно выполнял команды вышестоящих начальников, какими для него были Булганин и Маленков. Теперь он был кандидатом в члены Президиума ЦК и министром обороны. В ситуации временного двоевластия Жуков ощущал зависимость борющихся групп от него. В конечном счёте Жуков принял сторону Хрущёва^[89].

Перед заседанием Президиума ЦК, вновь продолженого 19 июня, Хрущёв провел совещание с теми, кто был на его стороне. Жуков сообщил Хрущёву: «Я их арестую, у меня всё готово». Фурцева поддержала Жукова: «Правильно, надо их убрать». Суслов и Мухитдинов были против. Одновременно секретариат организовал тайно от Президиума ЦК вызов членов ЦК, которые находились вне столицы, в Москву. Их доставили в Москву самолётами военно-воздушных сил. К 19 июня в Москве собралось несколько десятков членов и кандидатов в члены ЦК. Действия этих людей координировали Фурцева и Игнатов. Они сформировали делегацию из 20 человек для переговоров с членами Президиума ЦК^[89].

Жуков заявил на заседании Президиума о намерении выступить как руководитель мятежных вооружённых сил страны. Угрозы Жукова, активная помощь других силовых министров, саботаж ТАСС и Гостелерадио, давление членов ЦК — оказывали своё воздействие на членов Президиума. 20 и 21 июня заседание Президиума было продолжено. Дискуссия носила крайне острый характер. К. Е. Ворошилов жаловался, что подобного не было за все время его работы в Политбюро. Не выдержав накала страстей, Брежнев потерял сознание^[90] и его вынесли из зала заседаний. Члены ЦК, собравшимися в Свердловском зале, добились созыва пленума^[89].

22 июня 1957 года открылся пленум ЦК, на котором Суслов, Хрущёв и другие стремились возложить главную вину на троих — Маленкова, Кагановича и Молотова, чтобы не слишком бросалось в глаза то обстоятельство, что против Хрущёва выступило большинство членов Президиума ЦК. Сразу же стало ясно, что оценки докладчика получали поддержку в зале^[89].

Пленум продолжался восемь дней, с 22 по 29 июня. Постановление пленума (опубликовано лишь 4 июля) «Об антипартийной группе Маленкова Г. М., Кагановича Л. М., Молотова В. М.» было принято единогласно, при одном воздержавшемся (В. М. Молотов). На пленуме Молотов, Маленков, Каганович и Шепилов^[91] были исключены из состава ЦК. Хрущёв не раз подчеркивал, что все четверо не были арестованы и расстреляны, и в этом он видел собственную заслугу. Он умалчивал, что его оппоненты также не предлагали его арестовывать и даже не собирались исключать из состава Президиума ЦК^[89].

Июньские события 1957 года показали, что судьба высшего партийного руководства страны в значительной степени зависела от позиции руководства вооружённых сил СССР в лице министра обороны Г. К. Жукова. Хрущёв запомнил и часто повторял слова Жукова о том, что без его приказа танки не сдвинутся с места. В разгар июньских политических баталий Жуков бросил фразу в адрес противников Хрущёва, что ему достаточно обратиться к народу — и все его поддержат^[89]. Неосторожное высказывание Жукова стало причиной того, что спустя четыре месяца маршал был обвинен в бонапартизме и самовосхвалении и освобожден от должности министра обороны СССР^[92].

В 1958 году положение Хрущёва укрепилось после того, как он стал совмещать должность председателя Совета Министров СССР с постом Первого секретаря ЦК КПСС. Как и во времена Сталина, совмещение постов главы правительства и коммунистической партии привело к концентрации партийной и государственной исполнительной власти в одних руках, однако в отличие от Сталина, Хрущев старался избегать применения мер уничтожения и лишения свободы своих политических противников^[77].

Отстранение Хрущёва от власти (октябрь 1964 года)

За первые 9 месяцев 1964 года Хрущёв 150 дней находился за пределами Москвы^[93]. Пребывание Хрущёва и его многочисленных помощников вне Москвы лишь облегчало подготовку заговора против него^[89]. Брежнев вёл практическую работу по организации смещения Хрущёва, лично переговорил по этому вопросу с каждым членом и кандидатом в члены Президиума ЦК^[94].
Как свидетельствует Семичастный, Брежнев весной 1964 года стал настаивать на физическом устранении Хрущёва. В этом случае можно было бы избежать объяснений причин его отстранения от власти. Эти предложения Брежнев стал высказывать во время поездки Хрущёва в Египет^[95]. Семичастный и Шелепин поняли, что Брежнев и его союзники хотели чужими руками совершить преступление. Бывшие комсомольские руководители разгадали коварство Брежнева и его соучастников. Ведь последние могли свалить убийство Хрущёва на Шелепина и Семичастного, а затем, быстро их устранив, объявить о спасении страны от зловещих заговорщиков, которые убили Хрущёва и готовили убийство других членов Президиума ЦК^[89].

13 октября 1964 года в 16 часов 00 минут в кремлёвском кабинете Первого секретаря началось заседание Президиума ЦК. Заговорщики не повторили ошибки Маленкова, Булганина и других в 1957 году — сейчас участники заговора могли положиться на полную поддержку КГБ^[96], Министерства обороны и значительной части членов ЦК. Воронов первым предложил отправить Хрущёва в отставку. Заседание продолжалось до 8 часов вечера. Главе правительства был выставлен внушительный список обвинений: от развала сельского хозяйства и закупок зерна за границей до опубликования в печати за два года более тысячи его фотографий^[97]. На следующий день заседание было продолжено^[98]. В своем выступлении Косыгин предложил ввести пост второго секретаря. Брежнев, обращаясь к Хрущёву, сказал: «С вами я прошел с 38-го года. В 57 году боролся за вас. Не могу вступить в сделку со своей совестью… Освободить Хрущёва от занимаемых постов, разделить посты»^[89].

Под конец заседания выступил Хрущёв. В своей речи он сказал: «Я вместе с вами боролся с антипартийной группой. Вашу честность я ценю… Я пытался не иметь два поста, но ведь эти два поста дали мне вы! …Уходя со сцены, повторяю: бороться с вами не собираюсь… Я сейчас переживаю и радуюсь, так как настал период, когда члены Президиума ЦК начали контролировать деятельность Первого секретаря ЦК и говорить полным голосом… Разве я „культ“? Вы меня кругом обмазали г…, а я говорю: „Правильно“. Разве это культ?! Сегодняшнее заседание Президиума ЦК — это победа партии… Я благодарю вас за предоставляемую мне возможность уйти в отставку. Прошу вас напишите за меня заявление, а я его подпишу. Я готов сделать все во имя интересов партии…. Я думал, что, может быть, вы сочтете возможным учредить какой-либо почётный пост. Но я вас не прошу об этом. Где мне жить, решите сами. Я готов, если надо, уехать куда угодно. Ещё раз спасибо за критику, за совместную работу в течение ряда лет и за вашу готовность дать мне возможность уйти в отставку»^[89].

По решению Президиума подготовили заявление от имени Хрущёва с просьбой об отставке. Хрущёв его подписал. Затем Брежнев предложил избрать Николая Подгорного Первым секретарём ЦК КПСС, но тот стал отказываться и предложил на этот пост Леонида Брежнева. Это решение было принято. Было также решено рекомендовать на пост Председателя Совета Министров СССР Алексея Косыгина^[89].

На Пленуме ЦК, состоявшаяся вечером 14 октября в Свердловском зале Кремля, Суслов сделал двухчасовой доклад, суммировав обвинения^[99] в адрес Хрущёва, выдвинутые на заседании Президиума ЦК. На пленуме звучали требования: «Исключить его из партии!», «Под суд его!» Хрущёв сидел неподвижно, обхватив ладонями лицо. Суслов зачитал заявление Хрущёва с просьбой о своей отставке, а также проект постановления, в котором говорилось, что Хрущёва освобождают от занимаемых им постов по состоянию здоровья. Затем единогласно было принято постановление об отставке Хрущёва^[89][100].

В отличие от Молотова, Кагановича, Маленкова и других, Хрущёва не исключили из партии^[89].
В составе ЦК он оставался до следующего съезда (1966)^[72]. Ему оставили многие материальные блага^[101], которыми обладали советские руководители^[89].

Леонид Брежнев (1964—1982)

На Пленуме ЦК 14 октября 1964 года Брежнева выбрали Первым секретарем ЦК КПСС^[94]. На XXIII съезде КПСС, состоявшемся в 1966 году, были приняты изменения в Уставе КПСС. Должность «генерального секретаря» вписали в Устав, этот пост занял Л. И. Брежнев. Одновременно название «Политбюро ЦК КПСС» сменило существовавший с 1952 года «Президиум ЦК КПСС».

В 1974 году произошло резкое ухудшение здоровья Брежнева, а в 1976 году он перенёс тяжелейший инсульт. Речь стала невнятной из-за проблем с протезированием зубов. Появились склеротические явления, нетвёрдость походки, быстрая утомляемость. Без написанного текста не мог выступать не только в больших аудиториях, но и на заседаниях Политбюро^[94]. Брежнев осознавал степень ослабления своих возможностей, мучился таким положением. Дважды ставил вопрос о своем уходе в отставку, но все влиятельные члены Политбюро были против. В апреле 1979 года снова заговорил о своем желании уйти на пенсию, но Политбюро, обсудив вопрос, высказалось за то, чтобы он продолжил работу^[94].

Брежнев в 1976 году в качестве своего преемника видел Григория Романова. Престарелые Суслов и Косыгин готовили его к будущему управлению партией и государством вместо себя. С этой целью Романов был введен в состав Политбюро ЦК в качестве равноправного члена, но с избранием в 1979 году 48-летнего Михаила Горбачёва кандидатом в члены Политбюро (с подачи Андропова), а в 1980 году — членом Политбюро, возрастное преимущество 57-летнего Романова померкло^[102].

Дмитрий Устинов обладал колоссальным влиянием на Брежнева. Однако на более широкую, в смысле политического влияния, позицию никогда не претендовал^[103].

По некоторым сведениям, Владимир Щербицкий рассматривался Брежневым в качестве его преемника на посту Генерального секретаря. Эту версию подтвердил и Гришин, написавший в воспоминаниях, что Брежнев хотел на ближайшем Пленуме ЦК рекомендовать Щербицкого Генеральным секретарем, а сам думал перейти на должность председателя партии^[104].

Юрий Андропов (1982—1984)

По мере развития болезни Брежнева внешнюю и оборонную политику СССР определял триумвират в составе Устинова, Андропова и Громыко^[105].

Положение секретаря ЦК по идеологии в советские времена традиционно рассматривалось как позиция второго по значимости секретаря и фактически второго лица в высшем руководстве. Этот пост долгие годы при Брежневе занимал Михаил Суслов. После его смерти в январе 1982 года за этот пост в партийном руководстве развернулась борьба. Уже тогда явно обозначилось соперничество между Андроповым и Черненко. В мае 1982 года на этот пост был избран Юрий Андропов. В июле 1982 года Андропов не только де-юре, но и де-факто стал вторым человеком в партии и стал рассматриваться в качестве вероятного преемника Брежнева^[106]. Но Брежнев не сделал окончательного выбора относительно своего преемника, в разное время называл то Щербицкого, то Черненко^[105].

10 ноября 1982 года Брежнев умер, и в тот же день, уединившись, триумвират с участием предсовмина Николая Тихонова решил вопрос о Генеральном секретаре^[105]. Устинов знал, что ближайший сподвижник Брежнева Константин Черненко имеет большие виды на освободившийся пост генсека. На экстренном заседании Политбюро вечером 10 ноября его кандидатуру на этот пост готовился предложить Тихонов. Чтобы «нейтрализовать» возможную инициативу Тихонова, Устинов попросил самого Черненко выступить с предложением о кандидатуре Андропова на пост Генерального секретаря. Черненко пришёл к выводу, что за инициативой Устинова скрываются договоренности, противостоять которым он едва ли сумеет, и выразил своё согласие. Вопрос был решён^[106]. Пленум ЦК КПСС утвердил Андропова в этой должности^[105].

1 сентября 1983 года Андропов вел последнее в своей жизни заседание Политбюро. Выглядел крайне плохо. В то время жил уже на искусственной почке. Умер 9 февраля 1984 года от отказа обеих почек^[105].

Константин Черненко (1984—1985)

На следующий день после кончины Андропова 10 февраля 1984 года началось внеочередное заседание Политбюро. Как и в ноябре 1982-го, после смерти Брежнева, заседанию предшествовали неофициальные встречи между членами Политбюро. Все решилось на переговорах четверки: Устинов, Черненко, Громыко, Тихонов^[107].

На этих переговорах, к удивлению собравшихся, Андрей Громыко сразу же начал зондировать почву с целью заполучить пост генерального секретаря. Пытаясь предотвратить такое развитие событий, Устинов предложил на этот пост Черненко. Эта кандидатура устроила всех^[107].

Кандидатуру молодого Горбачёва тогда никто не вспомнил: партийные старейшины резонно опасались, что тот, придя к высшей власти, может быстро распрощаться с ними^[107]. А сам Горбачёв после смерти Андропова в беседе с Устиновым предложил ему стать генсеком, обещав его поддержать, но Устинов отказался: «Я уже в возрасте и болезней много. Пусть тянет Черненко»^[103]. Через два месяца Горбачёв займет де-факто позицию второго секретаря ЦК^[107].

13 февраля 1984 года Черненко был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. В политике Черненко пытался вернуться после Андропова к брежневскому стилю. Благожелательно отзывался о Сталине, чтил его заслуги, но на реабилитацию не хватило времени^[108]. Восстановил в партии В. М. Молотова.

С конца 1984 года из-за тяжелого заболевания редко приезжал на работу, в присутственные дни проводил в кабинете не более двух-трёх часов. На работу привозили в больничной коляске. Говорил с трудом^[108]. Последние месяцы жизни Черненко лежал в больнице, но, когда было нужно, его переодевали, сажали за стол, и он изображал перед телекамерами активную общественно-политическую деятельность^[109].

Черненко скончался 10 марта 1985 года. Его похороны на Красной площади состоялись 13 марта, то есть через два дня после смерти. Примечательно, что и Брежнева, и Андропова хоронили через четыре дня после кончины^[107].

Михаил Горбачёв (1985—1991)

Михаил Сергеевич Горбачёв — генеральный секретарь ЦК КПСС

После смерти Черненко в марте 1985 года вопрос о новом генсеке был решён быстро. Консультации по этому вопросу прошли сразу же после получения скорбного известия. Известно, что наиболее активно занимался консультациями министр иностранных дел Громыко, настойчиво ратовавший за избрание генсеком Горбачёва^[110].

Громыко сыграл ключевую роль в выдвижении Горбачёва на пост Генерального секретаря ЦК, вступив в тайные переговоры с его сторонниками Яковлевым и Примаковым через своего сына, директора Института Африки Ан. А. Громыко. В обмен на поддержку кандидатуры Горбачёва Громыко получил обещание занять пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР. 11 марта 1985 года на заседании Политбюро ЦК КПСС, решавшем вопрос о кандидатуре Генерального секретаря вместо умершего Черненко, Громыко предложил избрать Горбачёва. В тот же день с этим предложением, консолидированным со старой гвардией руководителей, он выступил на Пленуме ЦК^[111].

Потенциальными соперниками Горбачёва были секретарь ЦК Григорий Романов и первый секретарь Московского горкома партии Виктор Гришин. Однако соперничество с их стороны практически не вышло за рамки предварительных консультаций^[110]. Щербицкий был единственным членом Политбюро, не присутствовавшим 11 марта на заседании Политбюро, обсуждавшем кандидатуру нового генсека, в связи с пребыванием в США^[104]. Через три месяца после избрания Горбачёва генсеком Романов был отправлен на пенсию «в связи с состоянием здоровья»^[102].

Избрание Михаила Горбачёва Председателем ВС СССР

Первые три с половиной года своего пребывания у власти Горбачёв ограничивал свои амбиции лидера постом генерального секретаря ЦК КПСС. Однако осенью 1988-го он вслед за Брежневым, Андроповым и Черненко решил совместить высший партийный пост с высшим государственным. Для реализации этого замысла срочно был отправлен на пенсию Громыко, являвшийся с июля 1985 года председателем Президиума Верховного Совета СССР^[110].

В марте 1990 года Горбачёв на Пленуме ЦК КПСС выступил с предложением об исключении из Конституции СССР 6-й и 7-й статей о руководящей роли партии в жизни советского общества^[112]. Пост президента СССР в марте 1990 года вводился под Горбачёва и явился, если так можно выразиться, знаковым: его учреждение ознаменовало крупные преобразования в политической системе, связанные, прежде всего, с отказом от конституционного признания руководящей роли КПСС в стране^[110].

XXVIII съезд КПСС (июль 1990) установил, что генеральный секретарь избирается непосредственно съездом, а не пленумом ЦК КПСС, как это было ранее.

Должность заместителя Генерального секретаря

В 1990—1991 гг. существовала должность заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС. Единственным человеком, занимавшим этот пост, был В. А. Ивашко, который теоретически замещал Генерального секретаря. В ходе событий августа 1991 г. заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС был фактически лишён возможности исполнять обязанности^[113] находившегося в Форосе под домашним арестом Горбачёва, не проявив себя никакими действиями^[114].

Запрет КПСС и упразднение поста генсека

События 19—21 августа 1991 года закончились провалом и самороспуском ГКЧП, и эти события предопределили запрет КПСС^[115].

23 августа 1991 года до обеда Горбачёв выступил на сессии Верховного Совета РСФСР, где встретил холодный приём^[116]. Несмотря на его возражения, Президент РСФСР Борис Ельцин прямо в зале подписал Указ о приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР^[117]. Этот указ воспринимался как указ о роспуске организационных структур КПСС^[116][118].

В тот же день, в соответствии с решением Президента СССР, Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёва и на основании распоряжения мэра Москвы Попова, с 15 часов была прекращена работа в зданиях ЦК КПСС^[119] и весь комплекс здании ЦК КПСС был опечатан. По мнению Роя Медведева, именно эта резолюция, а не указ Ельцина, в котором речь шла только о Компартии РСФСР, позволила начать разгром центральных органов КПСС^[115].

24 августа Михаил Горбачёв сложил с себя обязанности генерального секретаря ЦК КПСС^[120].

В тот же день Горбачёв в качестве Президента СССР подписал Указ, где указано: «Советам народных депутатов взять под охрану имущество КПСС»^[121].

25 августа всё принадлежащее КПСС имущество было объявлено государственной собственностью РСФСР^[122]. Указ начинается словами: «В связи с роспуском ЦК КПСС…».

29 августа Верховный Совет СССР своим постановлением приостановил деятельность КПСС на всей территории СССР^[123], а президент РСФСР своим указом от 6 ноября 1991 года окончательно прекратил деятельность КПСС и её российской республиканской организации — КП РСФСР на территории республики^[124]. Но 30 ноября 1992 года Конституционный Суд РСФСР признал неконституционным роспуск первичных организаций КПСС — КП РСФСР^[125].

Соотношение партийных и государственных постов

Партийные лидеры, как правило, занимали дополнительно и один из высших государственных непартийных постов. Ленин (с 1917 года) и Сталин (с 1941 года) возглавляли правительство — Совет народных комиссаров, позднее переименованный в Совет Министров. Сталин, совмещая партийную и государственную должность, в печати и официальных документах чаще выступал в «государственном» качестве. Сталин был избран генеральным секретарём ЦК 3 апреля 1922 года, оставаясь на этом посту до октября 1952. После октябрьского пленума ЦК Сталин стал лишь одним из секретарей партии, сохранив за собой должность Председателя Совета Министров СССР, должность же генерального секретаря упразднялась.^[126] Формальный пост лидера партии (которая в октябре 1952 года была переименована из ВКП(б) в КПСС) был восстановлен лишь в 1953 году, спустя полгода после смерти Сталина. На этот пост был избран Хрущёв, фактически возглавивший партийный аппарат ещё в марте, но до сентября 1953 на заседаниях Президиума ЦК КПСС председательствовал не он, а Георгий Маленков, возглавлявший Совет министров^[127]. Именно Маленкова многие источники считают фактическим руководителем СССР в тот момент. В дальнейшем Маленков утратил свои позиции в борьбе с Хрущевым, и с тех пор именно лицо, занимавшее пост Первого секретаря ЦК КПСС (впоследствии пост был снова переименован в Генерального секретаря), и являлось политическим лидером СССР. Традиция совмещения руководства партией с самой высшей государственной должностью началась с Брежнева, который во второй половине своего правления стал Председателем Президиума Верховного Совета. Такой же пост занимали Андропов и Черненко. Горбачёв же стал формальным главой государства^{[К 1]} только спустя три с половиной года после избрания генсеком.

ФИО и годы правления	Должности
Сталин И. В. (1924—1953)	Генеральный секретарь ЦК РКП(б) (3.04.1922—1925), с 1925 по октябрь 1952 — ЦК ВКП(б). После смерти Ленина (21.01.1924) к нему постепенно перешло лидерство в партии и государстве. Председатель Совета Народных Комиссаров СССР (6.05.1941—15.03.1946), Председатель Совета Министров СССР (19.03.1946—5.03.1953)
Хрущёв Н. С. (1953—1964)	Первый секретарь ЦК КПСС (13.09.1953—14.10.1964), Председатель Совета Министров СССР (27.03.1958—15.10.1964)
Брежнев Л.И. (1964—1982)	Первый секретарь ЦК КПСС (14.10.1964—8.04.1966), Генеральный секретарь ЦК КПСС (8.04.1966—10.11.1982), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (16.06.1977—10.11.1982)
Андропов Ю. В. (1982—1984)	Генеральный секретарь ЦК КПСС (12.11.1982—9.02.1984), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (16.06.1983—9.02.1984)
Черненко К. У. (1984—1985)	Генеральный секретарь ЦК КПСС (13.02.1984—10.03.1985), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (11.04.1984—10.03.1985)
Горбачёв М. С. (1985—1991)	Генеральный секретарь ЦК КПСС (11.03.1985—24.08.1991; 14 марта 1990 года отменена 6-я статья конституции и КПСС перестала официально считаться руководящей силой, но при этом оставалась правящей партией до событий августа 1991 года), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (1.10.1988—25.05.1989), Председатель Верховного Совета СССР (25.05.1989—15.03.1990), Президент СССР (15.03.1990—25.12.1991)

Примечания

Комментарии

1. ↑ Следует отметить, что юридически высшее должностное лицо не называлось «главой государства», поскольку соответствующее понятие отсутствовало в советской правовой системе. Термин появился в конституции СССР только в 1990 году

Примечания

Литература

• Сахаров В. А. Должность Генерального секретаря ЦК РКП(б) в советской политической системе // Социально-гуманитарные знания. — 2005. — № 1. — С. 250-259.

Ссылки

• Правители СССР
• Лидеры СССР и первые руководители Российской Федерации
• Перечень фактических руководителей СССР
• Фактические правители СССР
• Состав руководящих органов ЦК КПСС — Политбюро (Президиума), Оргбюро, Секретариата ЦК (1919—1990 гг.), «Известия ЦК КПСС» № 7, 1990 г.
• «Члены руководящих органов ЦК КПСС» Биографический указатель на www.hrono.ru
• Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Сайт: www. knowbysight.info
• Правители России и Советского Союза, биографическо-хронологический справочник. Сайт: www.praviteli.org
• Зенькович Н. «Самые закрытые люди. Энциклопедия биографий» АК-ЖД, ЖУ-МАЛ, МАН-РЫ, РЫК-ШЕЛЕП, ШЕЛЕС-ЯР
• «Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович». Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Сайт: www. knowbysight.info
• Борис Бажанов «Воспоминания бывшего секретаря Сталина»
• Н. С. Хрущев. «Время. Люди. Власть» Воспоминания»

См. также

• Правители Российского государства
• Список руководителей Советского Союза

Иосиф Сталин: первый генеральный

Владимир Ленин, как ни странно, генеральным секретарём не был. Вождю мировой революции и основателю РСДРП (б) хватало поста председателя Совета народных комиссаров и председателя Совета труда и обороны. Авторитет Ленина позволял ему в Политбюро ЦК всегда иметь решающее слово. А вот должность генерального секретаря партии, учреждённую в апреле 1922 года Пленумом ЦК, занял Иосиф Сталин. Тогда этому посту не придавали такого значения, как позднее — аппаратная техническая позиция «для текущей работы организационного и исполнительного характера», казалось бы, без серьёзных полномочий, тем более что рассматривалась идея учредить ещё и должность председателя ЦК, то есть первого лица партии (а таком случае генсек так и остался бы просто исполнителем). Но по разным причинам этого не произошло. И когда Ленин, который и был неформальным председателем ЦК, отошёл от дел из-за болезни, а затем и скончался, Сталин оказался на вершине партийной иерархии.

Пост генерального секретаря означал две важные вещи. Во-первых, подчёркивал авторитет Сталина как избранника Пленума ЦК, поддержанного Лениным; во-вторых, позволил ему вмешиваться в любые партийные и государственные вопросы и принимать ключевые кадровые решения, то есть по сути расставлять на важнейшие посты партии и государства «своих» людей, которые связывали личные карьерные перспективы со Сталиным. В жестокой борьбе «за кафтан Ленина» (так тогда говорили) пост генсека с его кадровыми привилегиями помог Сталину одолеть Льва Троцкого (который сделал ставку на свою славу, а не на аппаратную позицию), а затем и других потенциальных конкурентов — Григория Зиновьева, Льва Каменева, Алексея Рыкова. К 1927 году Сталин стал единоличным правителем СССР, хотя ещё довольно долго ему пришлось «вычищать» реальных и (чаще) мнимых участников внутрипартийной оппозиции.

Сталин на обложке «Огонька», 1929. (infodays.ru)

[Сборник: Иосиф Сталин]

С этого момента пост генсека стал восприниматься как пост главы государства. От воли партийного руководителя зависело всё — кто будет возглавлять Совнарком (хоть сам Сталин, хоть кто-то другой), кто — армию, кто войдёт в Политбюро и т. д. Сам генсек мог занимать и занимал сразу несколько должностей. Конечно, оставались формальные лазейки для смены лидера (это могли сделать Президиум и Пленум ЦК), но при Сталине ни один человек из партийной элиты не рискнул бы даже заговорить о чём-то подобном с «товарищами»: через считанные часы оказался бы на Лубянке, и тогда конец — и идее «перевыборов», и её автору. Нечто подобное удалось провернуть за всю историю СССР лишь однажды — с Никитой Хрущёвым.

«Персек» Никита Сергеевич

После смерти Сталина 5 марта 1953 г. началась «война диадохов». Георгий Маленков — во главе правительства, Лаврентий Берия — во главе МВД и госбезопасности, Хрущёв — секретарь ЦК (пока не генеральный). Влияние Берии и его контроль над силовиками давали ему шанс на победу в борьбе за власть, но Хрущёв оказался более умным и ловким интриганом. Берия попался в его сети уже в июле 1953 г., а Маленков и Вячеслав Молотов не представляли такой угрозы. После расправы над Берией, все преступления которого (и особенно сексуальные) «вдруг» раскрылись, Хрущёв поставил госбезопасность под контроль партии, то есть под контроль Секретариата ЦК.

В сентябре 1953 г. Никита Сергеевич стал первым «первым секретарём» ЦК КПСС (тем же «генеральным секретарём», только, как говорится, в профиль). А пять лет спустя Хрущёв занял ещё и пост председателя Совета министров — вся полнота власти оказалась в его руках. Положение позволило Хрущёву за десять лет совершить множество дел. За одни современники его благодарили: массовое жилищное строительство, развенчание культа личности Сталина на ХХ съезде, реабилитация репрессированных, наступление оттепели, в том числе в сфере культуры, сокращение рабочего дня, искреннее внимание к бытовым потребностям граждан. Этот список можно было бы продолжить. За другие дела Хрущёв стал предметом едких шуток и критики: «кукурузизация» сельского хозяйства, ругань на художников-авангардистов и травля некоторых писателей, расстрел демонстрации в Новочеркасске в 1962 году, своеобразный и очень рискованный стиль внешней политики. И этот список длинный.

Н. С. Хрущёв. (rferl.org)

Пожалуй, оттепель — главное свершение первого секретаря ЦК КПСС. Тиски тоталитарного государства ослабли и дали народу подышать. Успехи советской науки, промышленности, космической программы, произведения «шестидесятников» — это во многом плоды того духа свободы (да, ограниченной, но всё же!), который принёс Хрущёв. Лучшим проявлением нового этапа советской истории стал тот факт, что сам Никита Сергеевич править прекратил не потому, что скончался или был убит, а потому что его сместила партийная элита, которая при этом даже апеллировала к коллегиальности правления и «демократической» процедуре.

[Сборник: Никита Хрущёв]

Свержение Хрущёва — неоднозначное событие. С одной стороны, члены Президиума ЦК собрали в октябре 1964 г. Пленум ЦК и общим решением (путём голосования) отправили первого секретаря в отставку. С другой, — это всё-таки был заговор. Леонид Брежнев, Николай Подгорный, Александр Шелепин, Пётр Шелест и другие соратники Хрущёва около года вовлекали в него «товарищей», раздавали посулы и собирали компромат — в общем, устроили в Кремле «игру в карточный домик». Всё это мало напоминало демократию, и Хрущёв ошибался, когда сказал, соглашаясь на отставку: «Радуюсь — наконец партия выросла и может контролировать любого человека». История продемонстрировала, что это не столько партия, сколько он сам оказался способен контролировать себя и не цепляться за власть любой ценой. Почти все следующие генсеки Кремль покидали только вперёд ногами.

Леонид Ильич: застойный генсек

Душа заговора против Хрущёва — Леонид Ильич Брежнев, член Президиума ЦК, стал новым первым секретарём ЦК КПСС и руководителем СССР. При нём закончилась оттепель, при нём же прекратилась десталинизация и реабилитация жертв репрессий, и образ Иосифа Виссарионовича несколько реабилитировался в государственной пропаганде. Символичным стал и возврат прежнего названия должности партийного начальника: с 1966 г. Брежнев именовался уже не первым, а генеральным секретарём, как Сталин.

Масштабом личности Брежнев уступал своему предшественнику, потому и преобразования его времени уже не достигали хрущёвского размаха. С каждым годом проблемы командно-административной экономики, с которыми и прежде не удавалось справиться, всё больше давали о себе знать. Наступила эпоха застоя — политического (одни и те же лица почти 20 лет), культурного (когда цензура заставляла людей писать «в стол» и снимать «на полку») и экономического (когда то одного не хватает, то другого, и всё надо «добывать»). СССР выручали валютные доходы от сбыта сырья — именно тогда началась продажа нефти и газа за рубеж огромными объёмами. Деньги шли на импорт продовольствия и промышленных товаров, на компенсацию бюджетного дефицита.

Леонид Ильич Брежнев. (zen.yandex.ru)

Но и этого к началу 1980-х гг. уже не хватало. Бюрократизация, раздувание управленческого аппарата, дефицит, вторжение в Чехословакию и начало Афганской войны, опостылевшее прославление «дорогого товарища Леонида Ильича» в средствах массовой пропаганды — вот чем запомнилось время Брежнева. В последние годы к этому прибавились шамканье генсека на телеэкранах и беспощадные анекдоты про брови, поцелуи с мужчинами и любовь главы государства к наградам. Генсек стал посмешищем. Когда в 1982 году Брежнев скончался, даже троечники-комсомольцы уже понимали, что страна «развитого социализма» развивается куда-то не туда и нуждается в серьёзных переменах.

[Сборник: Леонид Брежнев]

Михаил Горбачёв: перестройщик СССР

Реформ, однако, советскому обществу пришлось ждать ещё несколько лет после кончины Брежнева. Его преемнику на посту генсека (избранному в кулуарах Политбюро) Юрию Андропову судьба отвела всего два года правления — в феврале 1984 г. он скончался из-за почечной недостаточности. Андропов пытался заставить плановую экономику работать эффективнее (боролся с коррупцией и нарушениями трудовой дисциплины), но без особого успеха. Сменивший его генсек Константин Черненко руководил страной и того меньше — всего несколько месяцев. Последние полгода пожилой и тяжело больной Черненко провёл в больнице, умер в марте 1985 года.

[Сборник: Юрий Андропов]

Последним генеральным секретарём в истории Советского Союза стал Михаил Горбачёв. Его деятельности сложно давать оценки из-за слишком малой хронологической дистанции и связанными с нею проблемами: нехватка источников, психологические переживания современников по поводу краха СССР и последовавших потрясений, выявление личной роли генсека в грандиозных событиях 1985−1991 гг. Многое можно поставить в вину Горбачёву, и главное — нерешительность в проведении экономических реформ, непоследовательность (слишком поздно он понял, что советский строй пора демонтировать), странная история с путчем ГКЧП и срывом переговоров о подписании нового союзного договора. Есть ещё немало вопросов, с которыми историкам предстоит разобраться.

А с другой стороны, — прекращение преследования за инакомыслие и долгожданная гласность, антиалкогольная кампания (позитивная, несмотря на все перегибы), введение свободы частного предпринимательства, отмена монополии КПСС на власть. Были положительные сдвиги и во внешней политике: мирные инициативы, вывод войск из Афганистана, ослабление международной напряжённости, падение берлинской стены (чему СССР не стал препятствовать). Но, пожалуй, самое важное — Горбачёв признал сам факт необходимости перемен, запрос на которые достиг предела. Надо воздать ему должное: генсек при большом желании мог бы оставаться у власти до сих пор. Однако Горбачёв предпочёл пойти на рискованную, но необходимую стране либерализацию, предпочёл ошибаться, но не бездействовать.

Нерешительность и полумеры второй половины 1980-х гг. в конечном счёте дорого стоили генсеку. В 1991 году перестройка уже вышла из-под контроля Горбачёва. Проблемы, которые консервировались в СССР десятилетиями (экономические, социальные, национальные и прочие) обнажились, страну охватил глубокий системный кризис.

[Сборник: Михаил Горбачев]

После неудачного августовского путча Горбачёв сложил с себя полномочия генерального секретаря ЦК КПСС и распустил ЦК, а Советский Союз стал разваливаться. Сначала вышли из его состава Эстония и Литва, затем о своём выходе заявила Украина. 8 декабря 1991 г. лидеры ключевых республик (Борис Ельцин, Станислав Шушкевич и Леонид Кравчук) без ведома Горбачёва заключили соглашение о роспуске СССР и создании СНГ. Советская история подошла к концу. Проигравший политическую борьбу Михаил Сергеевич 25 декабря выступил по телевидению в роли главы распавшегося государства в последний раз: «Дорогие соотечественники! Сограждане! В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества независимых государств я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР».

Генеральный секретарь ЦК КПСС

Генеральный секретарь ЦК КПСС

Словари определяют слово «апогей» не только как высшую точку орбиты космического аппарата, но и как высшую степень, расцвет чего-нибудь.

Новая должность Андропова, безусловно, стала кульминационной точкой его судьбы. Для истории страны – 15 последних месяцев жизни Юрия Владимировича, период его нахождения на посту генерального секретаря ЦК КПСС, – это период надежд, поисков и несбывшихся, не по вине Андропова, ожиданий.

На Пленуме ЦК КПСС 12 ноября 1982 г. Ю. В. Андропов был избран генеральным секретарем ЦК Коммунистической партии Советского Союза.

Он оказался самым информированным руководителем СССР как по вопросам внутреннего положения в стране, так и в области межгосударственных отношений.

Еще одним из аспектов феномена Андропова является тот факт, что он был фактически первым в мировой истории руководителем спецслужбы, ставшим главой государства – 16 июня 1983 г. он был избран также Председателем Президиума Верховного Совета СССР.

Как вспоминал один из участников того Пленума А. С. Черняев, когда на сцену Свердловского зала Кремлевского дворца первым вышел Ю. В. Андропов, весь зал встал в едином порыве.

Когда К.У Черненко зачитал предложение Политбюро о рекомендации избрать генеральным секретарем ЦК КПСС Юрия Владимировича Андропова, последовал взрыв оваций[261].

В своем первом выступлении в новом качестве на Пленуме ЦК 12 ноября 1982 г. Андропов подчеркивал:

– Советский народ безгранично доверяет своей Коммунистической партии. Доверяет потому, что для нее не было и нет иных интересов, чем кровные интересы советских людей. Оправдать это доверие – значит идти вперед по пути коммунистического строительства, добиваться дальнейшего расцвета нашей социалистической Родины.

Увы! нельзя не признать, что всего несколько лет спустя эти слова будут преданы забвению, а в обществе начнут бурно расти и развиваться настроения «двоемыслия» и «двоедушия» как ответ на лицемерные, холодно-казенные, формальные «декларации» партийных бонз, не подтверждаемые никакими конкретными делами.

Через три дня, на траурном митинге на Красной площади на похоронах Л. И. Брежнева, новый советский лидер обозначил основные направления будущей политики государства:

– делать все необходимое для дальнейшего повышения жизненного уровня народа, развития демократических основ советского общества, укрепления экономической и оборонной мощи страны, упрочения дружбы братских народов Союза Советских Социалистических Республик;

– партия и государство будут непоколебимо отстаивать жизненные интересы нашей Родины, поддерживать высокую бдительность, готовность дать сокрушительный отпор любой попытке агрессии…. Мы всегда готовы к честному, равноправному и взаимовыгодному сотрудничеству с любым государством, которое того пожелает.

Разумеется, присутствовавшие на этом мероприятии вице-президент США, федеральный президент ФРГ, премьер-министр Японии, министры иностранных дел Великобритании и Китая сделали выводы из этой политической декларации нового генсека.

Как мы уже отмечали, Андропов был хорошо известен за рубежом уже задолго до этого дня, в том числе и иностранным спецслужбам, которые тотчас же ознакомили свои правительства с имеющимися у них «досье Андропова».

И тем не менее избрание нового советского руководителя ставило перед президентом США задачу проведения «разведки боем» позиций СССР по целому ряду вопросов.

Так, 13 ноября, на следующий день после избрания Андропова генеральным секретарем ЦК КПСС, Рональд Рейган отменил санкции против СССР, введенные 30 декабря 1981 г. в «наказание» за введение правительством Войцеха Ярузельского военного положения в Польской Народной Республике и интернирование активистов антиправительственной «Солидарности».

Но период ослабления США давления на СССР оказался недолгим.

«С одной стороны, враг Советского Союза, – писал о Р. Рейгане Л. М. Млечин, – с другой стороны – в переписке выглядит разумным человеком, который не прочь улучшить отношения… Андропов даже допустить не мог, что Рейган искренне пытается совершить какие-то позитивные шаги»[262].

Или, в отличие от автора приведенной сентенции, Ю. В. Андропов просто знал, что 8 марта 1983 г., в своей знаменитой речи о пресловутой «империи зла» Рейган заявлял: «Я верю, что коммунизм – это очередной печальный и странный раздел истории человечества, последняя страница которого пишется сейчас». И, поскольку Андропов знал, что слова Рейгана подкреплялись вполне конкретными делами, о которых впоследствии рассказал миру Петер Швейцер[263], он понимал, что в отношениях с США следует проявлять особую предусмотрительность, твердость и гибкость.

Обвиняя Андропова в обострении отношений с США, Л. М. Млечин просто не знает либо забыл об эскалации Рейганом военных действий против ОКСВА не только при полудееспособном К. У. Черненко, но и при весьма удобоваримом мягкотелом М. С. Горбачеве. О чем имеется немало свидетельств.

Напомним лишь одно из них: «До 1986 года мы почти не были вовлечены в войну», – признавался российскому журналисту бывший сотрудник ЦРУ Марк Сейджмен[264].

А казалось бы, уж в такой-то благоприятной обстановке, зачем надо было США применять метод «кнута» вместо «пряника» сладких обещаний???

В 1983 г. Р. Рейган только принимает решения о развертывании американских ракет «Першинг» в Европе и начале работ по созданию системы стратегической противоракетной обороны (программа «Стратегическая оборонная инициатива», СОИ, названная журналистами «Звездными войнами»). Что ломало сложившуюся систему военно-стратегического паритета, вынуждало Советский Союз и Организацию Варшавского Договора на ответные меры.

И самая первая из них – Декларация Политического Консультативного Комитета ОВД по поводу планов расширения американского военного присутствия в Европе от 5 января 1983 г. осталась со стороны США без ответа.

Впрочем, о международной деятельности Ю. В. Андропова мы еще расскажем далее.

15 ноября 1982 г. состоялся давно запланированный Пленум ЦК КПСС, который одобрил план социально-экономического развития страны и бюджет на следующий год. Новый генсек выступил после двух основных докладчиков по указанным вопросам.

Зарубежные аналитики отмечали, что Андропов подчеркнул:

– Хотелось бы со всей силой привлечь ваше внимание к тому факту, что по ряду важнейших показателей плановые задания за первые два года пятилетки оказались невыполненными…. В общем, товарищи, в народном хозяйстве много назревших задач. У меня, разумеется, нет готовых рецептов их решения….

По тем временам, отмечал Л. М. Млечин, такая фраза произвела впечатление: привыкли, что с высокой трибуны могут только поучать. Зато всем понравилось, когда Андропов сказал, что надо укреплять дисциплину, стимулировать хорошую работу рублем….

Некоторые авторы, писавшие о стремлении Андропова «захватить политический Олимп», как представляется, недоучитывали значение ключевой фразы нового генсека об отсутствии у него «готовых рецептов», что подтверждается всей его деятельностью на данном посту. К тому же в многочисленных выступлениях Андропова того периода времени четко формулировались цели и задачи предпринимавшихся действий, однозначно отражавшие интересы и стремления большинства граждан нашей страны, членов КПСС.

Так что подобные предположения-версии о «захвате» власти не находят подтверждения конкретными фактами.

Е. К. Лигачев, заведующий отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС, вспоминал, что в адрес генерального секретаря поступали десятки тысяч телеграмм от людей с требованием навести порядок в обществе, повысить ответственность руководителей. Это был крик души народа, уставшего от бездушия и безответственности «слуг народа», иных порочных явлений, которые позже будут названы «застоем».

В дополнение к упомянутой нами специализированной автоматизированной информационной системе «П», Юрий Владимирович потребовал готовить для него еженедельную систематизированную сводку всех жалоб и обращений граждан лично на его имя, а затем, через помощников, по каждому факту давал соответствующие поручения…

Реальная «обратная связь» генерального секретаря с народом была установлена.

Кое-кто писал о том, что Андропов «избавился от неугодного ему на посту председателя КГБ СССР» В. В. Федорчука, «перебросив» его в МВД.

Думается, при подобных, весьма поверхностных суждениях упускается из поля зрения целый ряд весьма серьезных обстоятельств.

Бывший член Политбюро ЦК А. Н. Яковлев недоумевал по поводу того, что в отношении бывшего министра Н. А. Щелокова было возбуждено уголовное дело:

– Вся власть была коррумпирована, почему он выбрал для себя только один объект, достойный борьбы? Почему других не посмел тронуть?[265]

Не задавая вполне уместного вопроса, а что же лично Александр Николаевич и другие его коллеги по Политбюро сделали для борьбы с язвой коррупции, оставляя также на его совести утверждение о том, что «вся власть была коррумпирована», подчеркнем только, что, в отличие от рьяных журналистов, правоохранительные органы обязаны представлять в суд доказательства преступных деяний. А они собираются в результате следственных действий или предшествующих им оперативных проверок или разработок. Для чего требуется, во-первых, время.

Во-вторых, МВД СССР также было призвано бороться с должностными, в том числе «коррупционными» преступлениями, в то время имевшими преимущественно довольно банальные формы дачи либо получения взятки.

В-третьих, о чем хорошо известно, Н. А. Щелоков был не единственным коррупционером в России и союзных республиках СССР, которым занялись правоохранительные органы по прямому указанию нового генсека.

«Резонансные» уголовные дела по коррупционным преступлениям, и не только в Москве – с подачи председателя КГБ, – возбуждались уже с 1979 г. – таково дело о коррупции в Министерстве рыбного хозяйства и торговой фирме «Океан», осенью 1982 г. началось и знаменитое «дело» директора «Елисеевского» гастронома Ю. К. Соколова.

Вспомним начало осенью 1983 г. «узбекского дела», выявившего чудовищные факты коррупции в этой республике, руководившейся «брежневским любимцем» Ш. Р. Рашидовым!

Так что смел, очень даже смел Юрий Владимирович «тронуть» вчерашних «неприкасаемых»!

Но и «истории» Н. А. Щелокова и бывшего секретаря Краснодарского крайкома КПСС С. Ф. Медунова получили завершение уже после смерти Андропова, – сказалась, по-видимому, еще действовавшая инерция движения: новый генсек Черненко не посчитал возможным «помиловать» заворовавшихся однопартийцев…

И все ж таки, еще раз подчеркнем, почему именно МВД во главе с бывшим министром Щелоковым стало первым объектом комплексной проверки Главной военной прокуратуры?

Да потому, что Андропов понимал, что усилить борьбу с преступностью может только сама не коррумпированная, не имеющая сомнительных и откровенно криминальных связей государственная служба!

К тому же новому генсеку поступило около тридцати тысяч (половина от полученных ЦК КПСС в 1954 г. жалоб на органы НКВД – МГБ!), писем граждан с просьбой защиты от произвола сотрудников МВД.

Узнав об избрании Андропова генеральным секретарем, Н. А. Щелоков не без оснований бросил в сердцах: «Это конец!»

17 декабря 1982 г. председателем КГБ СССР был назначен бывший первый заместитель Андропова В. М. Чебриков.

В тот же день Н. А. Щелоков был уволен в отставку, а Министерство внутренних дел возглавил недавний председатель КГБ Виталий Васильевич Федорчук.

Очень скоро, при проведении ревизии деятельности Хозяйственного управления МВД СССР, а затем и возбуждении уголовного дела по выявленным преступлениям, Щелоков стал подозреваемым в соучастии в них.

Проведенные обыски на квартире и даче бывшего министра дали следствию столь убедительные доказательства, что 15 июня 1983 г. он был выведен из состава ЦК КПСС, а 6 ноября 1984 г., то есть уже после смерти Ю. В. Андропова, лишен звания генерала армии и Героя Социалистического Труда.

В заключении Главной военной прокуратуры в отношении Н. А. Щелокова, помимо злоупотребления служебным положением, отмечалось:

«Всего преступными действиями Щелокова государству причинен ущерб на сумму свыше 560 тысяч рублей. В возмещение ущерба им и членами его семьи возвращено, а также изъято органами следствия имущества на сумму 296 тысяч рублей, внесено деньгами – 126 тысяч рублей…».

И это – при министерском окладе в 1500 рублей в месяц! Да уж, здесь однозначно речь идет об «особо крупных размерах», имеющих особую шкалу оценки в статьях Уголовного кодекса!

В заключении Главной военной прокуратуры отмечалось, что уголовное дело в отношении Щелокова Н. А. возбуждено быть не может, ввиду его самоубийства 13 декабря 1984 г.

А как известно, каков поп – таков и приход. Что в целом характеризует обстановку в органах МВД в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века.

В предсмертной записке, адресованной генеральному секретарю ЦК КПСС К. У. Черненко, Щелоков писал:

«Прошу вас не допустить разгула обывательской клеветы обо мне. Этим невольно будут поносить авторитет руководителей всех рангов, это испытали все до прихода незабвенного Леонида Ильича. Спасибо за все добро и прошу меня извинить.

С уважением и любовью

Н. Щелоков».

Вот на разгребание таких вот «авгиевых конюшен» был направлен Политбюро ЦК КПСС В. В. Федорчук, что однозначно свидетельствует о большом доверии ему со стороны Андропова.

Хорошо знавший Виталия Васильевича ветеран КГБ СССР Н. М. Голушко писал: «Федорчуку был присущ жесткий, полувоенный стиль в работе, который приводил к строгости, палочной дисциплине, массе формальностей и отчетов. В МВД он с упорством и убежденностью повысил профессионализм, ответственность и дисциплину, многое сделал для избавления от коррумпированных сотрудников, тех, кто нарушал законность, имел неслужебные связи с уголовным миром, боролся с укрывательством преступлений. Не боялся вести дела, по которым проходили высокие должностные лица – партийная номенклатура. За время его службы в министерстве (1983–1986) уволены из МВД около 80 000 сотрудников.

Кто с ним работал, отмечают его трудолюбие, заоблачную требовательность, доходившую до унижения людей, но и честность и бескорыстие»[266].

Сам же Виталий Васильевич вспоминал:

– Когда я стал разбираться с обстановкой в МВД, то у меня сложилось впечатление, что Щелоков последнее время по-настоящему делами не занимался. Я застал развал. Преступность росла, однако этот рост скрывали. В МВД развилось много взяточников, особенно в службе ГАИ. Все это мы начали разгребать, и тогда посыпалась куча заявлений о злоупотреблениях. Я доложил в ЦК в установленном порядке о сигналах, связанных со злоупотреблениями Щелокова. Тогда этот вопрос вынесли на рассмотрение Политбюро.

Вел заседание Андропов. Когда встал вопрос, возбуждать ли против Щелокова уголовное дело, то Тихонов и Устинов возражали, Громыко колебался, другие также были за то, чтобы спустить все на тормозах. Но Андропов настоял, чтобы дело возбудить и поручить расследование Главной военной прокуратуре.

Андропов, хорошо знавший неблагоприятное положение, сложившееся в органах МВД в связи с многолетним руководством ими Щелоковым и проводившимся в жизнь принципом «стабильности и несменяемости кадров», направил в органы милиции большую группу опытных сотрудников КГБ СССР: 20 декабря 1982 г. Политбюро ЦК КПСС согласилось с предложением КГБ о подборе и направлении в органы госбезопасности до 1 апреля 1983 г. на руководящие должности опытных партийных работников в возрасте до 40 лет преимущественно с инженерным и экономическим образованием[267].

А 27 декабря 1982 г. Политбюро дополнительно приняло решение направить из КГБ на укрепление аппаратов МВД – имелись в виду министерства внутренних дел союзных республик, управления МВД по краям и областям, более 2000 сотрудников, в том числе 100 офицеров из «числа опытных руководящих оперативных и следственных работников».

Хотя, естественно, далеко не все, в том числе и в органах МВД, были рады подобным переменам.

Но эти решения и деятельность В. В. Федорчука и прикомандированных к органам МВД чекистов однозначно способствовали как избавлению от скомпрометированных сотрудников, так и укреплению законности и правопорядка в стране, реальной защите прав граждан от преступлений и произвола чиновников.

Отметим только, что при Федорчуке было привлечено к уголовной ответственности более 30 тысяч милиционеров, более 60 тысяч из них были уволены из органов МВД….

Эти меры стали важным шагом как на пути очищения правоохранительной системы страны в целом, возвращения ей доверия граждан, так и на пути активизации борьбы с преступностью и коррупцией, укрепления законности и правопорядка, повышения эффективности защиты законных прав и интересов советских людей.

И именно результаты проделанной работы подтвердили целесообразность образования специального управления КГБ СССР для оперативного обслуживания органов внутренних дел – Управления «В» 3-го Главного управления КГБ и его соответствующих подразделений в территориальных управлениях госбезопасности, что и было осуществлено 13 августа 1983 г.

И это решение однозначно способствовало как избавлению органов МВД от скомпрометированных сотрудников, так и укреплению законности и правопорядка в стране, реальной защите прав граждан от преступлений и произвола чиновников.

Позволю себе заметить по поводу «закручивания Андроповым гаек» и «облав в рабочее время на прогульщиков». В Москве такая практика действительно имела место, но осуществлялась она, конечно же, не «сотрудниками КГБ» и отнюдь не по «инициативе генсека». Вполне вероятно, что данная «итальянская забастовка» была осуществлена именно как форма пассивного протеста против нового министра внутренних дел, как форма «имитации кипучей деятельности» нерадивыми чиновниками.

В речи на Пленуме ЦК КПСС 22 ноября 1982 г. генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов подчеркивал, что главным «является курс на повышение благосостояния трудящихся… забота о советском человеке, об условиях его труда и быта, о его духовном развитии…».

В ней Андропов наметил те ключевые моменты развития, которые позже стали называть «планом перестройки»:

– Необходимо создать такие условия – экономические и организационные, – которые стимулировали бы качественный, производительный труд, инициативу и предприимчивость. И наоборот, плохая работа, бездеятельность и безответственность должны самым непосредственным и неотвратимым образом сказываться и на материальном вознаграждении, и на служебном положении, и на моральном авторитете работников.

Необходимо усилить ответственность за соблюдение общегосударственных, общенародных интересов, решительно искоренять ведомственность и местничество…

Следует решительнее повести борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины. Уверен, что в этом мы встретим полную поддержку партийных и советских организаций, поддержку всех советских людей.

И в последнем новый генеральный секретарь не ошибся: его слова воспринимались с энтузиазмом и верой в грядущие перемены, что и создало в обществе особую ауру уверенности в благоприятных изменениях. Именно поэтому авторитет Андропова стремительно поднялся в обществе.

А зарубежные аналитики, внимательно следившие за развитием ситуации в Советском Союзе, подчеркивали, что Андропов обращал внимание именно на «борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины», ибо был хорошо непосредственно осведомлен о том, как реально обстояли дела в нашем обществе.

Почувствовавшие исходящую от контроля со стороны трудящихся и их общественных организаций нешуточную угрозу, партократы, скрепя сердце, на словах вынуждены были заявлять о «перестройке», стремясь в привычных словопрениях и славословиях утопить сущность партийных требований момента.

В этой инертности и психологической неготовности и неспособности реально и решительно взяться за конкретное участие в процессах развития и стимулирования новаций и творческой активности масс трудящихся и кроется, на наш взгляд, объективная необходимость замены руководящих кадров, утративших как доверие коллективов, так и разучившихся инициативно решать нетривиальные жизненные задачи.

За 15 месяцев пребывания Андропова на посту генерального секретаря были смещены 18 союзных министров, 37 только первых секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик, заведены уголовные дела на ряд высоких партийных и государственных чиновников, – другое дело, что не все они были доведены до логического конца в связи с его смертью.

При Андропове впервые были обнародованы и подверглись критике факты застойных явлений в экономике, недовыполнения планов, торможения научно-технического прогресса, что впоследствии назовут «революционным прорывом» перестройки…

Уцелевшие после подобной «встряски» партократы мгновенно почувствовали благодатную возможность «расслабиться» после избрания генеральным секретарем ЦК КПСС К. У. Черненко. Именно эти кадры и перешли «в наследство» последнему генсеку М. С. Горбачеву.

– Мы располагаем большими резервами в народном хозяйстве, – продолжал Андропов, речь о чем еще пойдет далее. – Эти резервы надо искать в ускорении научно-технического прогресса, в широком и быстром внедрении в производство достижений науки, техники и передового опыта.

По его мнению, соединению науки и производства должны были «способствовать методы планирования и система материального стимулирования. Надо, чтобы те, кто смело идет на внедрение новой техники, не оказывались в невыгодном положении».

При беспристрастном анализе причин катастрофы Советского Союза, произошедшей через 9 лет после описываемых событий, можно увидеть, что ей предшествовал именно отказ – или неспособность, что, впрочем, не меняет сути дела, горбачевского руководства от использования методов макропланирования и стимулирования инновационной деятельности. Того именно «ноу-хау» (технологии управления), которые с успехом применялись уже тогда в наиболее развитых государствах мира и ныне заимствуются нами у Запада как якобы его «цивилизационные достижения».

Подлинной же причиной развала СССР явился пресловутый «человеческий фактор» – некомпетентность тогдашнего руководства страны, – обернувшийся роковой «ошибкой экипажа» и «капитана корабля».

Как отмечал по этому поводу директор Института США и Канады РАН С. М. Рогов, «беспрецедентный упадок 90-х годов – результат не происков ЦРУ и Пентагона, а некомпетентной и безответственной политики тогдашних российских руководителей»[268].

А американская стратегия «сокрушения геополитического соперника» выступала лишь фоном, внешним фактором, создававшим реальные вызовы и угрозы для СССР, противостоять которым оказалось бессильно горбачевское руководство.

Впрочем, о действительных причинах распада Советской державы еще мало кто говорил всерьез. Но и через двадцать с небольшим лет после «начала новой истории России» и других государств СНГ, под чем понимается прекращение существования СССР, разговор об этом, равно как и о «социальной цене», итогах и «достигнутых результатах» предстоит, несомненно, серьезный.

Равно как и то, что нас ждет здесь немало неожиданных открытий и признаний. Но, повторюсь, это дело пока еще не столь уж и отдаленного будущего[269].

Но, возвращаясь к 22 ноября 1982 г., отметим, что по поводу стоявших перед страной и обществом задач Андропов предельно откровенно признавал:

– У меня, разумеется, нет готовых рецептов их решения. Но именно всем нам – Центральному Комитету партии – предстоит эти ответы найти. Найти, обобщая отечественный и мировой опыт, аккумулируя знания лучших практических работников и ученых. В общем, одними лозунгами дела с места не сдвинешь. Необходима большая организаторская работа партийных организаций, хозяйственных руководителей, инженерно-технических работников….

Верный принципам коллегиального руководства, вере в «живое творчество масс», Ю. В. Андропов намеревался опереться именно на конкретные знания специалистов и управленцев, не декларируя «партийно-государственные решения», как это нередко было в предшествовавшие годы, а вырабатывая их на глубоком анализе и объективном прогнозе имеющихся ресурсов страны….

Отсюда и конкретные задания и поручения Госплану, создание в марте 1983 г. Комиссии по подготовке экономической реформы под руководством секретарей ЦК КПСС Н. И. Рыжкова и М. С. Горбачева… (Сразу отметим, что после смерти Ю. В. Андропова эта работа прекратилась.)

А в заключение своей речи новый генеральный секретарь ЦК КПСС вновь подчеркнул:

– Необходимо дальнейшее развитие социалистической демократии в самом широком ее смысле, то есть все более активное участие трудящихся масс в управлении государственными и общественными делами. И, конечно, здесь не надо доказывать, насколько важно заботиться о нуждах работников, об условиях их труда и быта.

Последние слова генерального секретаря ЦК КПСС, обращенные к партийным руководителям, свидетельствуют как о том, что он хорошо знал положение дел в социальной сфере на местах, так и о том, что станет главным критерием оценки результатов деятельности руководителей.

К сожалению, этим планам Андропова не суждено было осуществиться….

Нетрудно заметить, что через четыре года новый генсек М. С. Горбачев начнет свою политическую карьеру с повторения этих слов Ю. В. Андропова. Но, в отличие от Юрия Владимировича, для него политическая риторика была нужна лишь для популистского завоевания симпатий, а не для реализации конкретных социально-экономических программ. В этом – разница в подходах и позициях этих двух последних генеральных секретарей КПСС[270].

И здесь пришло время рассказать о последней тайне Ю. В. Андропова.

Не его личной тайне, а тщательно охраняемой и оберегаемой тайне моей любимой, многострадальной, оболганной и оклеветанной Родины.

После избрания Ю. В. Андропова генеральным секретарем Коммунистической партии Советского Союза Объединенный экономический комитет конгресса США запросил у ЦРУ доклад о состоянии советской экономики, где «были бы представлены как ее потенциальные возможности, так и уязвимые стороны».

Представляя конгрессу этот доклад, сенатор Уильям Проксмайер, вице-председатель Подкомиссии по международной торговле, финансам и охране экономических интересов, посчитал необходимым подчеркнуть следующие основные выводы из анализа ЦРУ (цитируется перевод с английского):

«В СССР наблюдается неуклонное снижение темпов экономического роста, однако в обозримом будущем этот рост будет оставаться положительным.

Экономика функционирует плохо, при этом часто наблюдается отход от требований экономической эффективности. Однако это не означает, что советская экономика утрачивает жизнеспособность или динамизм.

Несмотря на то что между экономическими планами и их выполнением в СССР имеются расхождения, экономический крах этой страны не является даже отдаленной возможностью» (!!!)[271].

И сколько же надо было потрудиться и приложить усилий, чтоб сделать «невозможное возможным»!!!

Но это – уже вопросы к иным историческим деятелям и персонажам.

Ибо в познании истории, как известно, не «работает» вульгарно-прямолинейный принцип: post hoc, ad hoc – после этого, следовательно – поэтому!

Продолжим однако цитирование названного нами чрезвычайно важного документа американской разведки.

«Обычно западные специалисты, занимающиеся советской экономикой, уделяют главное внимание ее проблемам, – продолжал сенатор, – однако опасность такого одностороннего подхода заключается в том, что, игнорируя положительные факторы, мы получаем неполную картину и на основе ее делаем неверные заключения.

Советский Союз является нашим основным потенциальным противником, и это дает еще больше оснований для того, чтобы иметь точную и объективную оценку состояния его экономики. Худшее, что мы можем сделать, – это недооценить экономическую мощь своего главного противника.

Необходимо отдавать себе отчет в том, что Советский Союз, хотя он ослаблен в результате неэффективного функционирования сельскохозяйственного сектора и обременен большими расходами на оборону, в экономическом отношении занимает второе место в мире по уровню валового национального продукта, имеет многочисленные и хорошо подготовленные производительные силы, высоко развит в промышленном отношении.

СССР также обладает огромными запасами полезных ископаемых, включая нефть, газ, а также относительно дефицитные минералы и драгоценные металлы. Следует серьезно смотреть на вещи и подумать о том, что может произойти, если тенденции развития советской экономики из отрицательных станут положительными».

Заканчивая представление доклада ЦРУ, Уильям Проксмайер отметил, что он «должен со всей убедительностью разъяснить членам конгресса США и американской общественности реальное состояние советской экономики, о котором они до сих пор имели весьма смутное представление. Из доклада также следует, что в прогнозировании экономического развития Советского Союза содержится по меньшей мере такая же доля неопределенности, как и в отношении перспектив нашей собственной экономики».

Отметим, однако, что отдельные выводы и положения данного доклада легли в основу стратегии экономической войны против СССР, развязанной администрацией Р. Рейгана и особенно активизировавшейся в 1986–1990 гг.

Сразу же приведем и некоторые статистические данные первого квартала 1983 г., характеризующие развитие советской экономики.

Рост промышленного производства в январе – марте составил, по сравнению с аналогичным периодом 1982 г., 4,7 %, а производительность труда выросла на 3,9 %.

Эти показатели вселяли надежду на то, что экономическое положение страны можно будет «поднять», задать темпы устойчивого развития.

Следующим знаковым политическим выступлением Ю. В. Андропова стал доклад на торжественном заседании, посвященном 60-летию образования Союза Советских Социалистических Республик 21 декабря 1982 г.

В нем генеральный секретарь констатировал, что на фоне тесного переплетения интересов республик «все плодотворнее становятся взаимопомощь, взаимосвязи, направляющие в единое русло созидательные усилия наций и народностей Советского Союза. Всестороннее развитие каждой из социалистических наций в нашей стране закономерно ведет к их все большему сближению… И это, товарищи, не просто сложение, это многократное умножение наших творческих сил»[272].

Но «успехи в решении национального вопроса отнюдь не означают, что исчезли все проблемы», вот почему развитие социализма «должно включать и продуманную, научно обоснованную национальную политику».

Жизнь показывает, констатировал генеральный секретарь, «что экономический и культурный прогресс всех наций и народностей сопровождается неизбежно ростом их национального самосознания. Это – закономерный, объективный процесс. Важно, однако, чтобы естественная гордость за достигнутые успехи не превращалась в национальную кичливость или зазнайство, не порождала тенденции к обособленности, неуважительного отношения к другим нациям и народностям. А такого рода негативные явления еще встречаются. И было бы неправильно объяснять это только пережитками прошлого. Их питают порой и наши собственные просчеты в работе. Здесь, товарищи, нет мелочей. Здесь важно все – и отношение к языку, и к памятникам прошлого, и трактовка исторических событий, и то, как мы преобразуем села и города, воздействуем на условия труда и жизни людей».

Абсолютно обоснованно, что показали последующие события в нашей стране, Андропов называл непреходящей по своему значению задачей воспитание людей в духе взаимного уважения и дружбы всех наций и народностей, любви к Родине, интернационализма, солидарности с трудящимися других стран. «Нужно упорно искать, – подчеркивал он, – новые, отвечающие сегодняшним требования методы и формы работы, позволяющие сделать еще более плодотворным взаимное обогащение культур, открыть всем людям еще более широкий доступ ко всему лучшему, что дает культура каждого из наших народов…. Убедительный, конкретный показ наших достижений, серьезный анализ новых проблем, постоянно рождаемых жизнью, свежесть мысли и слова – вот путь к совершенствованию всей нашей пропаганды, которая должна быть всегда правдивой и реалистичной, а также интересной, доходчивой, а значит, и более действенной».

Несмотря на наличие многих серьезных трудностей общественного развития, впервые в полном объеме обнародованных новым генеральным секретарем, Андропов оптимистически заявлял:

– Мы смело говорим и об имеющихся проблемах, и о нерешенных задачах потому, что твердо знаем: эти проблемы, эти задачи нам по плечу, мы можем и должны их решать. Настрой на дела, а не на громкие слова – вот что сегодня нужно для того, чтобы еще крепче был великий и могучий Союз Советских Социалистических Республик.

Сегодня уже как-то и не принято вспоминать, что многие инициативы Советского Союза, основанные на принципах мирного существования государств с различным общественно-политическим строем, получили широкое международное признание, были включены в десятки международных документов, гарантировавших мир и последовательное стабильное развитие на разных континентах.

И именно отказ от этих принципов и обязательств последующим советским руководством во главе с М. С. Горбачевым вызвал эффект обрушения несущих конструкций мироустройства, последствия которого до сих пор ощущаются на планете, в том числе и далеко за пределами бывших союзных республик СССР.

Бесспорен тот факт, что Андропов, как никто другой из руководителей страны того времени, пользовался большим авторитетом, доверием, популярностью и даже любовью значительной части населения Советского Союза.

Немецкий исследователь Д. Крейчмар отмечал по этому поводу, что «значительная часть интеллигенции связывала с избранием Андропова на пост генерального секретаря большие надежды»[273].

Даже не испытывающий особых симпатий к председателю КГБ Л. М. Млечин вынужден признать: «Появление Андропова во главе партии и государства обещало перемены. Нравились его немногословие и суровость. Произвели впечатление обещания навести порядок и покончить с коррупцией».

В январе 1983 г. объем промышленного производства в СССР вырос на 6,3 %, а продукция сельского хозяйства – на 4 % по сравнению с предыдущим годом.

«Недавний шеф КГБ, – писал Р. А. Медведев, – сумел не только быстро консолидировать власть, но и завоевать несомненное уважение значительной части населения», при этом с его деятельностью на новом поприще связывали «разные и противоречивые надежды. Одни ждали быстрого наведения порядка в виде прежде всего жестких мер против разгулявшейся преступности и мафии, искоренения коррупции и усиления расшатавшейся трудовой дисциплины»[274].

Хорошо известна ставшая почти хрестоматийной фраза Андропова о том, что «мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические»[275].

Как бы ни показалось это парадоксальным, но думается, что и в этом своем утверждении бывший председатель КГБ СССР оказался прав.

А в середине апреля 1983 г. совершенно ошарашенный комментатор радио Би-би-си сообщил советской аудитории, что эти факты «свидетельствуют о колоссальных потенциальных возможностях, которые таит в себе социализм, и о чем, похоже, не подозревали сами его руководители».

В феврале 1983 г. по просьбе главного редактора основного теоретического органа ЦК КПСС «Коммунист» Р. И. Косолапова Андропов поделился с читателями своим видением комплекса проблем современного общественного развития в статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР»[276].

В ней он отмечал:

«Тысячелетиями люди искали путь к справедливому переустройству общества, к избавлению от эксплуатации, насилия, материальной и духовной нищеты. Отдавали себя этому поиску выдающиеся умы. Поколение за поколением жертвовали свои жизни во имя этой цели борцы за народное счастье. Но именно в титанической деятельности Маркса труд великого ученого впервые слился с практикой самоотверженной борьбы вождя и организатора революционного движения масс».

Философская система, которую создал Маркс, знаменовала переворот в истории общественной мысли: «Учение Маркса, представленное в органической целостности диалектического и исторического материализма, политической экономии, теории научного коммунизма, явило собой подлинную революцию в мировоззрении и одновременно осветило дорогу глубочайшим революциям социальным. …За видимым, кажущимся, за явлением он разглядел сущность. Он сорвал покров с тайны капиталистического производства, эксплуатации труда капиталом – показал, как создается и кем присваивается прибавочная стоимость».

Кто-то из читателей сегодня может удивиться подобным «панегирикам» в адрес якобы «опровергнутого» историческим опытом научно-теоретического учения. Огорчим его указанием только двух фактов.

8 марта 1983 г. в знаменитой речи о пресловутой «империи зла» Рейган заявлял: «Я верю, что коммунизм – это очередной печальный и странный раздел истории человечества, последняя страница которого пишется сейчас».

Но на экономических факультетах ведущих университетов мира и в XXI веке по-прежнему изучается экономическая теория К. Маркса, которая, как известно, составляет лишь часть его идейно-теоретического наследия.

Изучают, помимо прочего, для показа методологии и творческой лаборатории одного из величайших мыслителей XIX века, признанного Организацией по образованию, науке и культуре ООН (ЮНЕСКО).

В 90-е гг. журналисты, аналитики и ученые-экономисты для объяснения многих социально-экономических процессов, коллизий и коллапсов, происходивших в России и других государствах СНГ, обращались к теории «накопления первоначального капитала» К. Маркса, что свидетельствует о том, что она прошла жесткую проверку на жизненность, реальное отражение объективных процессов, социальной практикой на протяжении более ста лет.

Ю. В. Андропов подчеркивал, что Маркс «внимательно вглядывался в жизнь отдельных народов, он постоянно отыскивал ее взаимосвязи с жизнью всего мира», что свидетельствует о том, что новый генеральный секретарь ЦК КПСС в полной мере понимал значение начинавшей набирать обороты глобализации.

А после социалистической революции в октябре 1917 г. в России «научный социализм, созданный Марксом, слился с живой практикой миллионов трудящихся, строящих новое общество».

По-прежнему вполне «современно» звучат и следующие слова Андропова о том, что «идеологи буржуазии и ревизионизма по сей день строят целые системы доводов, пытаясь доказать, будто новое общество, созданное в СССР, в других братских странах, оказалось не соответствующим тому образу социализма, который виделся Марксу. Толкуют, что реальность, мол, разошлась с идеалом. Но сознательно или по неведению упускают из виду, что сам Маркс, разрабатывая свое учение, меньше всего руководствовался требованиями некоего отвлеченного идеала чистенького, приглаженного «социализма». Свои представления о будущем строе он выводил из анализа объективных противоречий крупного капиталистического производства. Именно такой, единственно научный подход позволил ему верно определить основные черты общества, которому еще предстояло родиться в очищающих грозах социальных революций ХХ века».

Говоря о реальных проблемах формирования новых общественных отношений, Андропов откровенно признавал: «Исторический опыт показывает, что превращение «моего», частнособственнического, в «наше», общее – дело непростое. Переворот в отношениях собственности отнюдь не сводится к единовременному акту, в результате которого основные средства производства становятся общенародным достоянием. Получить право хозяина и стать хозяином – настоящим, мудрым, рачительным – далеко не одно и то же. Народу, свершившему социалистическую революцию, приходится еще долго осваивать свое новое положение верховного и безраздельного собственника всего общественного богатства – осваивать и экономически, и политически, и, если угодно, психологически, вырабатывая коллективистское сознание и поведение. Ведь социалистически воспитанным является лишь тот человек, которому небезразличны не только собственные трудовые успехи, благополучие, авторитет, но и дела товарищей по работе, трудового коллектива, интересы всей страны, трудящихся всего мира.

Говоря о превращении «моего» в «наше», нельзя забывать, что это длительный многоплановый процесс, который не следует упрощать. Даже тогда, когда окончательно устанавливаются социалистические производственные отношения, кое у кого еще сохраняются, а то и воспроизводятся индивидуалистические привычки, стремление поживится за счет других, за счет общества».

Продолжая откровенный разговор о проблемах и противоречиях современного ему общества, Андропов отмечал, что «значительная доля недостатков, нарушающих порой нормальную работу на тех или иных участках нашего народного хозяйства, имеет своей причиной отступления от норм, требований экономической жизни, основа которой – социалистическая собственность на средства производства».

Задаваясь вопросом, почему экономика страны сталкивается с серьезными трудностями, Андропов непривычно откровенно заявлял: «Нельзя прежде всего не видеть, что наша работа, направленная на совершенствование и перестройку хозяйственного механизма, форм и методов управления, отстала от требований, предъявляемых достигнутым уровнем материально-технического, социального, духовного развития советского общества. И это главное. Вместе с тем сказывается, конечно, и воздействие таких, например, факторов, как недополучение значительного количества сельскохозяйственной продукции за четыре последних года, необходимость направления все возрастающих финансовых и материальных средств на добычу топливно-энергетических и сырьевых ресурсов в северных и восточных районах страны».

Поэтому «во главу угла выдвигается сегодня задача продумать и последовательно осуществить меры, способные дать больший простор действию колоссальных созидательных сил, заложенных в нашей экономике. Эти меры должны быть тщательно подготовленными, реалистическими, а значит, при их разработке необходимо неуклонно исходить из законов развития экономической системы социализма. Объективный характер этих законов требует избавиться от всякого рода попыток управлять экономикой чуждыми ее природе методами. Нелишне здесь вспомнить предостережение Ленина об опасности, которая кроется в наивной вере иных работников, будто все задачи свои они могут решить «коммунистическим декретированием».

Интересы общества в целом, подчеркивал новый советский руководитель, – важнейший ориентир для развития экономики… Но отсюда, разумеется, не следует, что во имя общего блага социализма будто бы подавляются или игнорируются интересы личные, местные, специфические потребности различных социальных групп. Вовсе нет. «Идея, – как подчеркивали Маркс и Энгельс, – неизменно посрамляла себя, как только она отделялась от «интереса» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 89). Одна из важнейших задач совершенствования народно-хозяйственного механизма в том и состоит, чтобы обеспечить точный учет этих интересов, добиться их оптимального сочетания с интересами общественными и таким образом использовать их как движущую силу роста советской экономики, повышения ее эффективности, производительности труда, всестороннего укрепления экономического и оборонного могущества Советского государства… Иными словами, не за счет трудящихся, а именно в интересах трудящихся у нас решаются проблемы повышения экономической эффективности. Это не упрощает нашу работу, но зато позволяет вести ее, опираясь на неиссякаемые силы, знания, творческую энергию всего советского народа».

«В совокупности все это означает, – о чем чрезвычайно быстро забыли или попросту – даже не поняли «наследники» Андропова, – принципиально новое качество жизни трудящихся, которое отнюдь не сводится к материальному комфорту, а вбирает в себя весь спектр полнокровного человеческого бытия».

Андропов предупреждал: «С так называемыми азбучными истинами марксизма вообще следует обращаться весьма бережно, ибо за непонимание или забвение их сурово карает сама жизнь».

В справедливости этих слов пришлось убедиться всем нам, осознавая те социальные утраты, которые обрушились на народы нашей страны в результате непродуманных и разрушительных политико-социальных реформ 1989–1994 гг.

Непривычно для времени послебрежневского «развитого социализма» было читать слова руководителя партии и государства о дефиците товаров и услуг «со всеми его уродливыми последствиями, вызывающими справедливое возмущение трудящихся».

А Андропов откровенно предупреждал: «Нашей непреложной обязанностью была и будет работа в двояком направлении: во-первых, неуклонный рост общественного производства и подъем на этой основе материального и культурного уровня жизни народа; во-вторых, всяческое содействие возвышению материальных и духовных потребностей советского человека».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.