Нового руководства к сочинению комедии лопе де веги

Лопе де Вега.

Новое искусство сочинять комедии

—————————————————————
Перевод О. Румера
OCR: Виктор Семаков
Origin: http://viktorianec.livejournal.com/19697.html
—————————————————————

Вы поручили мне, о цвет Испании
(Уж близок день, когда собранья ваши
И наша академия затмят
Не только италийские, которым
Дал тоже греческое имя Туллий,
Но и Афины, что собрать сумели
Так много мудрости в своем Ликее
Платоновском),- мне поручили вы
Подробно изложить, что нам пригодно,
Чтоб пьесу написать на вкус народный.
Задача эта кажется не трудной,
И не трудна она была б любому
Из вас, хотя комедий не писавших,
Но знающих, как надо их писать.

А я себя на всю страну ославил,
Тем, что комедии писал без правил.
Не то, чтоб этих правил я не знал.
Нет, слава богу, школьником еще,
И десять раз увидеть не успевшим
Бег солнца от Овна до Рыб, немало
Я книг об этом изучал, бывало.
Но я заметил, что у вас не так
Теперь комедии писать привыкли,
Как первые творцы им быть везде
В подлунном нашем мире положили,
А так, как варварские руки после
Их исказили на потребу черни,
Того достигнув, что отныне каждый,
Кто пишет с соблюдением законов,
На голод обречен и на бесславье.
Известно, что народ — привычки раб,
Что голос разума пред нею слаб.
Я несколько комедий, это правда,
По правилам искусства написал;
Но стоит мне на сцене вновь увидеть
Те чудища, чья показная роскошь
К себе и чернь и женщин привлекает,
Восторженный у них встречая отклик,-
И я к своим привычкам обращаюсь:

Обновлено: 25.04.2023

Глава 2. Лопе де Вега и ренессансный реализм
2.1. Трактат Лопе де Веги “Новое искусство сочинять комедии в наше время”
Лопе Фелис де Вега Карпьо (25 ноября 1562 г.), сын обыкновенного крестьянина, получил хорошее образование: учился в Коллегии ордена театинцев, университете Алькала де Энарес, Королевской академии математических наук, в 10 лет перевел поэму римского писателя Клавдиана “Похищение Прозерпины”, с 11-ти стал сочинять комедии. Лопе де Вега основатель национальной драмы Испании, в свое время был благословлен Сервантесом

(“появилось великое чудо природы”). Его творчество не укладывается в одну художественную тенденцию. Драматург написал много в разных жанрах – комедии, поэтические и прозаические произведения (сначала были признаны 483 пьесы Лопе де Веги, потом насчитали около 1800 светских произведений и более 400 религиозных пьес ауто) в рамках традиций ренессансного реализма.
Перу Лопе де Веги принадлежит поэтический трактат “Новое искусство сочинять комедии в наше время” (1609). Трактат был адресован Мадридской академии, содержит суть литературноидеологической борьбы сторонников ренессансного классицизма

и приверженцев национального своеобразия драмы, которая закончилась победой национального стиля. Труд Лопе де Веги – труд новатора. Драматург боролся за утверждение независимости национальной драмы, выступал против слепого подражания и следования нормам античной поэтики, отвергал единство жанрового стиля драмы, теорию трех единств, выдвигал теорию народной, демократической эстетики, которая в сущности оказалась эстетикой реализма.
Лопе де Вега стоял за смешение “трагичного с забавным”, “смеси возвышенного и смешного”, обозначал понятие реализма термином “правдоподобие”, был за свободное употребление времени и смены места действия, сочетания различных стилистических направление “низкого с высоким”. Он предлагал наличие многообразных поэтических размеров и форм в литературе, которые соответствуют внутреннему состоянию действующих лиц и внешним обстоятельствам действия. Драматург вводил в произведение напряженный ритм драмы с типичным для испанского театра трехактным построением, особо обращал внимание на интригу сюжета, которая способна была воссоздать жизненную динамику событий.
Драматург считал, что драма должна сочетать острые конфликты, многообразие черт психологического состояния героя. Он воспевал каждодневную жизнь людей в ее естественных проявлениях. Поэт в пьесах не отрывается от земли, национальной истории, крестьянской жизни и рыцарского чувства чести. Честь и доблесть, с позиции Лопе де Веги, не сословная привилегия высших классов общества, это качество человека, мерило его поведения, долга, верности в любви и дружбе, это залог семейного счастья.
“Новое искусство” Лопе де Веги – это целостная поэтика испанской национальной драмы в эпоху ее расцвета. Наиболее важным моментом в литературе данного времени было утверждение самим драматургом свободы творческой инициативы и творческого воображения, что развивало литературу в сторону решительного поворота к реализму, ориентировало общество не на вкусы и критику замкнутого круга ценителей поэзии, а на потребности и мироощущение широкого народного зрителя.
Требования Лопе де Веги подтверждают драмы “Звезда Севильи”, “Фуэнте Овехуна” (“Овечий источник”), “Собака на сене” и др. Для поэта пьеса – это в первую очередь настоящее зеркало жизни.
Комедией в старой испанской драматургии называли любую пьесу стихотворной формы. В ней жизнь должна была быть изображенной такой, какой она являлась на самом деле. Драматический конфликт должен был нести именно такую жизненную основу. Позиция поэта исходила из идейной основы ренессансного реализма: человек важен, нужен и необходим без каких бы то ни было сословных черт. В этом отношении Лопе де Веги рассматривал понятия “честь” и “долг”, “доблесть” как внесословные качества, которые присущи даже самым обыкновенным людям, человеку вообще.
Реализм в пьесах драматурга имеет развивающий характер. Под этим подразумевается в первую очередь стихийное начало, то есть оно еще не осознанно до конца человеком, но выступает в нем уже с утверждением, с заявкой на право существования. В зарождающихся чертах реалистического отображения мира отражается сама эпоха: прежде всего борьба за становление единой власти короля как государственной власти, представления народа об идеальном монархе, вопросы о соотношении абсолютной власти и закона для всех граждан страны, включая самого короля и др.
Основные коллизии, тематика, сюжеты пьес Лопе де Веги вырастали на почве реальной действительности, были приподняты, одухотворены достижениями ренессанса. “Правдоподобие” драматурга заключалось в том, что он стремился исследовать реальность в различных ее проявлениях, освещая все черты действительного мира в комедийно-юмористическом, ироническом, трагикокомическом или по-настоящему в драматическом ключе, если этого требовали обстоятельства.
Что бы ни создавал драматург – пьесу частного характера, комедию на известные житейские проблемы, “дворцовую комедию”, национальную трагедию, историческую или народную драму – во всем стремился выявить и представить образ реального человека, образ, безусловно, положительный, наделенный самыми высокими и чистыми помыслами, это образ человека, борющегося за правду, за чистоту отношений между людьми. При этом художественные усилия драматурга направлены на жизнеутверждающее начало: справедливость всегда восстанавливается в пьесах Лoпe де Веги, несмотря на трагичность. Герои одержимы или ведомы данной идеей. В пьесах преобладают сильные эмоции, направляемые не менее сильным разумом, торжествуют яркие чувства: любовь юноши и девушки друг к другу и борьба за нее, любовь к жизни, наслаждение жизнью, утверждение прекрасной жизни над дисгармоничностью мира.
Тематически пьесы Лопе де Веги можно разделить на следующие группы (классификация условная, так как черты пьес переходят из одной в другую): 1) героические пьесы; 2) социально-политические – комедии “плаща и шпаги” и бытовые комедии.

Утверждая независимость национальной драмы, живущей не механическим следованием нормам античной поэтики, а интересами своего времени и своего широко демократического зрителя, — это утверждение красной нитью проходит через весь трактат, — Лопе строит свою полемическую тактику на стремлении, сохраняя видимый пиэтет к классицизму, обеспечить за национальной системой право на самостоятельную ценность и самостоятельное место, как массового, народного жанра драматической литературы. В его глазах это стремление оправдывается, в частности, и тем, что национальная драматургия фактически уже завоевала господство на народной сцене:

Но мы в Испании так удалились
От строгого искусства, что сейчас
Ученые должны молчать у нас *

* Хрестоматия по истории западноевропейского театра, т. I. Сост. и ред. С. Мокульского. М., 1953, стр. 323-327. (Перевод О. Румера.)

. тем для нас прекрасна,
Что крайности являет ежечасно.

Отрицая, таким образом, единство жанрового стиля драмы, Лопе, в согласии с практикой национальной системы, отрицает и единство времени и единство языкового облика драматического, произведения. Эти отрицания, направленные в адрес учено-классицистской теории драматургии, влекут за собой ряд положительных утверждений, основанных на ясно высказанной в ряде мест трактата мысли о том, что театр и драматургия являются достоянием народа и могут развиваться лишь на пути народной, демократической эстетики, которая является эстетикой реализма.

Зеркалом жизни назвать почему мы комедию можем?
Что она юноше дать в силах и что старику?
Что в ней, помимо острот, цветов красноречья и разных
Нас поражающих слов, можно и должно искать?
Как посредине забав настигает беда человека,
С легкою шуткой как переплетается мысль,
Сколько предательской лжи мы нередко у слуг наблюдаем,
Сколько лукавства таит женщина в сердце подчас,
Как смехотворен и глуп и несчастлив бывает влюбленный,
Как соблюдают черед в жизни прилив и отлив, —
Про это все, о правилах забыв,
Внимай в комедии: тебе она
Покажет все, чем наша жизнь полна.

Лопе неоднократно подчеркивает особое значение интриги, как организующего начала драматургии, оценивая ее в плане воссоздания жизненной динамики событий, острых конфликтов, многообразных, сменяющих друг друга психологических состояний героев.

Что касается характеристики сюжетов комедии, то в этой области трактат Лопе оставляет его читателя несколько разочарованным. Фактически он называет лишь две темы современной ему драматургии, далеко не исчерпывавшие, при всей их популярности, сюжетно-тематического многообразия испанского театра:

Нет превосходней тем, чем темы чести;

Они волнуют всех без исключенья.

За ними темы доблести идут, —

Ведь доблестью любуются повсюду.

Размер стихов искусно приспособлен
Быть должен к содержанию всегда.
Для жалоб децимы весьма пригодны,
Надежду лучше выразит сонет,
Повествованье требует романсов,
Особенно ж идут ему октавы;
Уместны для высоких тем терцины,
Для нежных и любовных – родондильи.
Способствует немало украшенью
Введенье риторических фигур:
Анадиплосы или повторенья
И точные созвучия начал, –
Того, что называем анафорой.
Полезны восклицанья, обращенья
И возгласы иронии, сомненья.
С успехом можно применять обман
Посредством правды – мастерской прием,
Что у Мигеля Санчеса во всех
Комедиях так ярко выступает.
Двусмысленность и мрак иносказанья
Всегда бывают по сердцу толпе;
Ей кажется, что лишь она одна
Проникла в мысли скрытые актера.
Тем превосходней нет, чем темы чести;
Они волнуют всех без исключенья.
За ними темы доблести идут, –
Ведь доблестью любуются повсюду.
Мы видим, что актер, игравший труса,
Всегда не мил толпе, что в лавке трудно
Ему бывает что-нибудь купить,
И многие, с ним встречи избегают;
А если благородна речь его,
То все ему готовы руку жать,
Ему в глаза глядеть, рукоплескать.
Не превышает четырех листов
Пусть каждый акт. Их дюжина – предел
Терпенью слушателя в наше время.
Пусть посвященная сатире часть
Не будет наглой; часто, как известно,
За откровенность в древности закон
Не пропускал комедию на сцену.
Без яда нападай! Рукоплесканий
Тот не дождется, кто привержен к брани.
Вот правила для тех, кто об искусстве
Античном помышленья не имеет.
В подробности нет времени вдаваться;
Скажу о том два слова, что Витрувий
Назвал тремя частями аппарата.
То область постановщика. Валерий
Максим, Квинит, Гораций и другие
О занавесах пишут, о домах,
О хижинах, деревьях и дворцах.
Мы о костюмах можем у Поллукса,
Коль в этом есть нужда, прочесть. У нас
Обычай варварский укоренился:
Штаны на римском гражданине видеть,
У турка христианский воротник
Испанский зритель уж давно привык.
Я сам, однако, больше всех других
Повинен в варварстве, уча писать
Наперекор законам и считаясь
С толпою лишь, за что меня французы
И итальянцы назовут невеждой.
Что делать? Я доселе написал
Четыреста и восемьдесят три
Комедии (с той, что на днях закончил),
И все, за исключением шести,
Грешили тяжко против строгих правил,
И все же я от них не отрекаюсь;
Будь все они написаны иначе,
Успеха меньше бы они имели.
Порой особенно бывает любо
То, что законы нарушает грубо.
Зеркалом жизни назвать почему мы комедию можем?
Что она юноше дать в силах и что старику?
Что в ней, помимо острот, цветов красноречья и разных
Нас поражающих слов, можно и должно искать?
Как посредине забав настигает беда человека,
С легкою шуткой как переплетается мысль,
Сколько предательской лжи мы нередко у слуг наблюдаем,
Сколько лукавства таит женщина в сердце подчас,
Как смехотворен и глуп и несчастлив бывает влюбленный,
Как соблюдают черед в жизни прилив и отлив, –
Про это все, о правилах забыв,
Внимай в комедии: тебе она
Покажет все, чем наша жизнь полна.

(1609. Перевод О. Румера)

Полный текст поэмы можно найти, например, здесь.

Чем это интересно

Многие испанские драматурги использовали трактат Аристотеля как руководство к действию. Лопе де Вега был против такого низкопоклонства перед античностью. По многим пунктам.

Нет нужды соблюдать границы суток,
Хоть Аристотель их блюсти велит.
Но мы уже нарушили законы,
Перемешав трагическую речь
С комической и повседневной речью.
В кратчайший срок пусть действие проходит,
А если автор нам дает событье,
Что длилось много лет, иль отправляет
Кого-нибудь из действующих лиц
В далекий путь, – пускай он это время
Меж актами заставит протекать.

Лопе де Вега выступал за трехчастное построение пьесы, Аристотель – за четырехчастное. О себе де Вега говорит в трактате так:

И я четырехактные писал
Комедии с одиннадцати лет
Вплоть до двенадцати.

Повинен в варварстве, уча писать
Наперекор законам и считаясь
С толпою лишь.

А вот та же мысль, но другими словами:

Кто пишет с соблюдением законов,
На голод обречен и на бесславье.
Известно, что народ – привычки раб,
Что голос разума пред нею слаб.

Справка об авторе

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Лопе де Вега. Новое искусство сочинять комедии

Лопе де Вега. Новое искусство сочинять комедии
Перевод О. Румера

(Трактат стал теоретическим осмыслением того нового типа комедии, который благодаря Лопе и его современникам утвердился на испанской сцене в обход требований требований аристотелевой поэтики. Остканировано viktorianec )

Читайте также:

  

• Конспект урока длина измерение и сравнение 1 класс

  

• Цветы из снежинок конспект занятия в средней группе

  

• Аппликация теремок в средней группе конспект занятия

  

• Конспект продуктивной деятельности лепка

  

• Согласование прилагательных с существительными в роде числе и падеже конспект

Лопе де Вега: связь жизненного и творческого путей. Особенности
творчества драматурга на примере комедии «Собака на сене»

План:

Введение

1. Жизненный путь Лопе де Вега

2. Общая характеристика творчества
Лопе де Вега

3. Законы творчества Лопе де Вега в
театральных пьесах

4. Основная тематика пьес Лопе де
Вега

5. Проблематика комедий Лопе де Вега

6. Идеи творчества драматурга в
комедии «Собака на сене»

Заключение

Список литературы

Введение

Жизнь Лопе де Вега, одного из
величайших драматургов эпохи Ренессанса, чрезвычайно интересна и полна ярких
событий, что, несомненно, наложило свой отпечаток на все его творчество. И
действительно, стоит только поближе познакомиться с произведениями этого
удивительного человека, и перед нами раскрывается вся та гармония, которая
пронизывает его жизненный путь.

Все существование Лопе де Вега
представляет собой единое целое, в котором нет места каким-то отдельным, рваным
эпизодам. Вся его жизнь – результат творения человека, и все, что происходило в
ней, – происходило закономерно по велению “народного голоса”.

И неудивительно, что таким же
целостным и гармоничным оказалось творчество великого драматурга. В
произведениях Лопе де Вега нашли свое отражение все стороны человеческого
бытия. Смешение трагедии и комедии, – вот какова жизнь этого человека, вот
каково его творчество.

Однажды Лопе де Вега сказал:
«Когда мне нужно писать комедию, я запираю все правила на тройной замок и
удаляю их». В этих словах звучит желание и умение не сочинять
произведение, но воссоздавать, творить безобидное и правдивое подобие мира.
Мир, созданный Лопе де Вега в своих произведениях, прост и сложен одновременно.
В нем есть особая глубина, от которой захватывает дух, и хочется окунуться в
него с головой. Это во многом выделяет его творчество среди массы других
произведений.

Творчество Лопе де Вега отрицает все
правила, кроме одного. Этот единственный закон представляет особое, природное
начало, заключающееся в постоянном единстве действий.

Нельзя сказать, что жизненный путь
драматурга был легок. Нет, на пути Лопе де Вега вставало немало трудностей и
преград. Но все, чего он сумел добиться, на какие вершины сумел подняться,
говорит об удивительной красоте души, о силе, стойкости и целеустремленности
этого выдающегося человека.

Гармония жизни, широта души,
двойственность и многогранность творческого наследия Лопе де Вега — все это,
несомненно, вызвало мой глубочайший интерес и подтолкнуло к написанию курсовой
работы.

Моей целью в данном случае были
воссоздание и анализ творчества Лопе де Вега на основе накопленного и
изученного материала.

1. Жизненный путь Лопе де Вега

Лопе Феликс де Вега Карпью родился в
столице Испании – Мадриде 25 ноября 1562 года. Отцом его был простой
ремесленник, мастер-золотошвей Феликс де Вега, который происходил из рода
астурийских крестьян.

Еще в детстве Лопе был обучен
грамоте, и в пять лет уже умел читать по-испански, знал латынь. Свои первые
стихи мальчик начал сочинять в шестилетнем возрасте. Не будучи обученным
письму, маленькому Лопе часто приходилось лишаться завтрака, обменивая его на
помощь старших в записи своих первых творений.

Когда ему исполнилось одиннадцать
лет, родители отдали его в иезуитскую школу. Там Лопе изучал языки – латинский
и греческий, а также овладевал навыками риторики. А уже в тринадцать лет из под
пера Лопе де Вега вышла первая комедия, которая была с успехом поставлена на
сцене.

В 1576 году Лопе поступил в
университет Алкала де Анарос, где проучился до 1578 года. Вместе с этим, Лопе де
Вега стал одним из слушателей Королевской Академии математических наук на
курсах астрономии и математики. Параллельно с учебой, Лопе ухитрялся работать
секретарем у одного из вельмож.

Но уже в четырнадцать лет тяга к
жизни, наполненной подвигами и приключениями, толкнула его на решительный шаг.
И вот юный Лопе де Вега вместе с товарищами бежал в Астрогу. Но приключение не
продлилось долго, беглецов разыскали и вернули домой. Однако это не удержало
юношу, и Лопе добровольно вступил в ряды армии, чтобы отправиться в поход на
Азиатские острова. А уже в 1588 году Военная служба привела Лопе де Вега в
«Непобедимую армаду».

Но сцена продолжает манить к себе
будущего драматурга, и Лопе возвращается в театр, чтобы в дальнейшем работать с
некоторыми театральными труппами.

Несомненно, столь бурная и
насыщенная событиями юность Лопе де Вега отражала дух своего времени. Эпоха, в
которой ему посчастливилось родиться и жить, вся была пронизана духом великих
открытий и дальних странствий, перед ним открывались тайны науки, вставали
новые вершины и расширялись горизонты. Это было то самое время, в котором жажда
приключений и поиск всего нового как никогда переполняли сердца людей.

Но нужно заметить, что жизнь
великого драматурга сложилась непросто. Ведь в те времена даже самые одаренные,
интересные, талантливые писатели и драматурги не могли своим творчеством
обеспечить себе достойное существование, положение в обществе и достаток. Не
стал исключением и Лопе де Вега. Нет, конечно, ему не пришлось жить в нищете,
думая только о том, как заработать на кусок хлеба. Однако все же Лопе не
хватало стабильной обеспеченности, которая могла бы позволить ему забыть о
необходимости повседневных заработков. Вместо этого случалось так, что
драматургу приходилось в кратчайшие сроки, буквально за день или два, писать по
заказу полноценную комедию из трех актов.

И вот перед нами предстает Лопе де
Вега, величайший драматург страны, любимец публики. Многочисленные поклонники
вешают его портреты в своих домах на самом почетном месте, его показывают
иностранцам, как самую знаменитую достопримечательность Мадрида.

И этому самому Лопе де Вега, чтобы
обеспечить себе достойное существование, всю свою жизни приходится состоять на
службе у местной знати. Он был секретарем у герцога Антонио Альба, родственника
знаменитого наместника и палача Нидерландов, доверенным лицом у герцога Сесса,
служил у маркиза Мальпика. Приходилось Лопе быть и в подчинении у маркиза
Саррья, который держал его чуть ли не за слугу.

Быть может, эта двойственность его
общественного положения и необходимость быть в подчинении у более знатных
господ заставили Лопе де Вега весной 1614 года принять духовный сан и вступить
в братство при ордене святого Франциска Ассизского.

Надо сказать, что еще ранее, будучи
озадаченным поиском весомого положения в обществе, Лопе де Вега был вынужден в
обход закона присвоить себе дворянскую фамилию Карпью. С принятием духовного
сана у него появилась возможность укрепить свои позиции в обществе и занять
определенную нишу. Принятию Лопе де Вега духовного сана также способствовало и
то, что церковь оказывала определенное давление на драматурга, стремилась
подчинить его своему влиянию, поскольку ей было выгодно иметь при себе главного
драматурга страны.

Но даже будучи лицом духовным, Лопе
де Вега умудрился сохранить в своей жизни и творчестве жизнерадостность,
гуманистический и в какой-то степени крамольный дух. Наверное, именно поэтому в
1620 году драматургу было отказано в должности придворного хрониста.

А вскоре после посвящения Лопе де
Вега в духовный сан на него обратила свое пристальное внимание церковная
цензура. Церковь начала очень внимательно следить за всеми его пьесами.
Доходило даже до того, что по требованию церкви из них вырезались целые сцены.
А в результате столь долгого отслеживания творчества драматурга, в 1625 году
церковь наложила запрет на публикацию произведений Лопе де Вега.

Политический и социальный упадок
Испании обнаруживал «все симптомы позорного и продолжительного
разложения».

И все же, это тяжкое для страны
время является периодом ее наивысшего культурного подъема, периодом создания
бессмертных, гениальных произведений, участником которого явился и блестящий
национальный драматург Лопе де Вега. Это был Золотой век испанской культуры,
период расцвета испанского возрождения.

В его далеко не радостном пути
жизни, со всеми событиями (слепота, безумие и смерть любимой женщины, гибель
единственного сына, утонувшего на жемчужных промыслах, похищение младшей
шестнадцатилетней дочери придворным шалопаем из свиты могущественного герцога Оливареса)
поражает то, что все пьесы Лопе де Вега брызжут жизнерадостностью, оптимизмом.
Не больше радости (чем события жизни) приносила общественно-политическая
обстановка, омраченная быстрым, очевидным для всех упадков страны, углублением
каталитической реакции.

Постепенно хирели и любимые
драматургом народные театры, вытесняемые придворными представлениями. И все же
Лопе не терял оптимизма, ибо верил в человека и в мужественный испанский народ,
для которого создавал он свои произведения.

Как известно, возрождение было
широким общественно-культурным движением, зародившимся в Италии и охватившим
все страны Европы. Деятели возрождения, называвшие себя гуманистами, стремились
к созданию новой светской культуры и были страстными борцами за всестороннее
развитие человеческой личности, за освобождение человека от церковного и
феодального братства, отстаивали его право на земные радости, счастье, любовь.

Естественно, встает вопрос: кто же
был в реакционной, феодально-абсолютистской Испании творцом и носителем культуры
этой эпохи?

Если в других странах Европы
возрождение было связано с первыми шагами восходящей буржуазии, то в Испании,
ввиду отмеченного своеобразия ее исторического развития, национальная буржуазия
не представляла собой силы общественно-политической, способной возглавить
капиталистическое развитие страны и повести ее на борьбу с феодализмом. Но было
бы ошибочно считать всю Испанию страной реакций и мракобесия. На протяжении
веков жестокой, распутной и вероломной аристократии и ее оплоту- монархии, противостоял
здесь смелый и вольнолюбивый народ, отвоевавший во времена реконкисты у
арабских захватчиков родную землю, а потом упорно отстаивавший свои, кровью
добытые свободы. Ведь в Испании почти не было крепостного права и вплоть до XVI
столетия существовали кортесы- собрания представителей сословий, ограничивавшие
власть короля. Все попытки уничтожить эти свободы приводили к народным
восстаниям, что говорит о существовании в стране оппозиционно-демократического
лагеря, вольнолюбивые устремления которого в значительной мере разделяла и
выражала испанская интеллигенция, происходившая в основном, из обедневшей
демократизированной идальгии и ремесленных кругов. Эти настроения и пытали
испанскую литературу Возрождения, они укрепили в ней народное, демократическое
начало, противостоящее силам абсолютизма, феодализма и клерикальной реакции.
Они и легли в основу творчества Лопе де Вега.

Этот человек был действительно
подлинным чудом природы. Принадлежа к великой фаланге титанов Возрождения и
живя интересами своего времени, он сумел охватить все важнейшие
проблемы-политические, нравственные и бытовые. В центре исторических драм он с
поразительной смелостью поставил вопрос о необходимости разумной и гуманной
власти, заботящейся о нуждах простого народа и провозгласил право этого народа
бороться за такую власть и свои человеческие права с оружием в руках. Он
показал силу величия восставшего народа, его ум и неподдельное благородство,
талантливость и жизнерадостность. В комедиях «плаща и шпаги» Лопе де
Вега раскрыл богатство внутреннего мира человека, прославил силу настоящей
любви, защищал право молодого поколения бороться за эту любовь с предрассудками
и косностью средневековья. И он создал богатейшую галерею художественных
образов- ярких, незыблемых, прошедших испытание временем и поныне оставшимися
живыми.

Освященное верой в человека, в народ
и его будущее, творчество Лопе де Вега по праву вошло в золотой фонд мировой
культуры.

За свою бурную и на редкость
неустроенную жизнь Лопе де Вега испытал многое Несчастных дней он видел
несравненно больше, чем счастливых. Только редкостное жизнелюбие и фанатическая
преданность искусству позволяли ему, наперекор невзгодам, создать новую
«театральную империю» и стать, по выражению Сервантеса, его
«самодержавцем».

27 августа 1635 года Лопе де Вега
умирает, и его смерть превращается во всенародный траур. Он умер, ещё не успев
в полной мере ощутить некоторых неизбежных последствий, заложенных в самой его
теории.

В последние дни августа 1635 года
улицы Мадрида запрудили толпы народа. Везде служили панихиды, поэты писали
скорбные стихи, знаменитейшие проповедники выступали с надгробными речами, и к
церкви святого Себастьяна двигалась огромная похоронная процессия. Мадрид —
нет, не только Мадрид — весь испанский народ хоронил своего любимца, «чудо
природы», «феникса среди писателей», величайшего национального
драматурга Лопэ дэ Вега. В этой огромной манифестации любви и скорби не
принимали участие лишь высшая знать и король. Не принимали потому, что 2000
пьес и 21 том произведений Лопе, исполненных жизнерадостности и любви к
человеку, были поражены неверноподданическими чувствами, а верами в свой народ,
в его силу и будущее. Да и что, кроме этой веры, могло поддержать оптимизм
художника, творившего на рубеже XVI — XVII веков в стране, которую Маркс вполне
обоснованными «испанской гробнице» ? В стране, которую замедленный
рост капитализма и небывалая стойкость феодальных реформ сделанных подобием
худших форм азиатских деспотий.

Вообще, сведения о жизни и личности
Лопе де Вега довольно скудны и противоречивы. Многие факты искажены, многие
изложены тенденционно. До 70-х годов позапрошлого века, пожалуй, единственным
источником служила посмертная биография — панегирик, сочинённая учеником ,
другом и горячим почитателем драматурга Хуаном Пересом де Монтальваном.
Биографию эту можно было бы назвать «агиографической», уж настолько
иконописным предстает из нее Лопе. Монтальван не жалел красок, чтобы изобразить
благостность, аскетизм и глубочайшую религиозность своего учителя. Публикация в
70-х годах XIX века писем Лопе де Вега к его покровителю герцогу де Сесса
внесли существенные поправки в монтальванское «житие». Дальнейшие
разыскания и тщательный анализ художественных произведений Лопе, содержавших
автобиографические признания, помогли ученым восстановить более правдоподобный
его облик. Но это не имеет для нас особого значения, ибо подлинное лицо
великого драматурга запечатлено в его бессмертных творениях. Ведь основным в
его жизни было творчество, мощный поток которого не иссякал с самых юных, почти
детских лет, и до смертного часа.

2. Общая характеристика
творчества Лопе де Вега

Борьба за свободный от произвольно
установленных правил и доступный народному зрителю театр в Испании, не была
легкой. Сторонники охранительных позиций из среды придворных гуманистов не
гнушались писать меморандумы на высочайшее имя с просьбой запретить «порчу
вкусов и нравов». Вопрос стоял так: «Театр для избранных или театр
для всех»?

Испанцы создали «театр для
всех». Его создание и утверждение в правах справедливо связывается с
именем Лопе де Вега. Именно его титаническая фигура стоит у начала оригинальной
испанской драмы. Новое драматургическое искусство и Лопе де Вега- почти
синонимы.

В своих панегириках на смерть Лопе
де Вега итальянские поэты не даром называли его «Колумбом поэтических
Индий». Он сумел сделать то, чего не сделали его итальянские
предшественники. Из двойственности культуры Возрождения, примирив, так сказать,
Кастильоне и Аретино, Лопе де Вега сумел извлечь новый, полный жизненной силы
эффект. Он суммировал идеал и реальность, подражание природе и следование
высоким образам. Потому-то, по справедливому замечанию одного ученого, в
творчестве Лопе де Вега, даже в наиболее народных его произведениях,
«никогда не отсутствуют черты ученой ренессансной культуры».

«Колумбу поэтических
Индий», «чуду природы», «океану поэзии», как
восторженно именовали Лопе его благодарные соотечественники, принадлежит
поистине необозримое количество произведений. По подсчетам лорда Голланда,
одного из первых серьезных биографов Лопе де Вега, из под пера Лопе вышло около
двадцати миллионов стихотворных строк, не считая внушительное количество прозы
и писем. Этого хватило бы на целое поколение писателей. Шутка сказать, за
неполных семьдесят три года жизни, Лопе создал целую литературу!!! Если
считать, что он начал профессионально писать с двенадцати лет, то,
следовательно, на протяжение шестидесяти лет работы он должен был в среднем
создавать по тридцать четыре тысячи стихотворных строк в год или чуть меньше
ста строк ежедневно. При этом Лопе де Вега отнюдь не был ни графоманом, ни
кабинетным червем. Событий в его жизни хватило бы на добрый десяток
увлекательных авантюрных жизнеописаний. Он знал годы нищеты и безвестности,
взлеты беспримерной славы, разочарование в друзьях, искреннюю преданность,
самую пылкую любовь и жестокие измены, дуэли, похищения, тюрьмы, участия в
военных походах, раскаяния и новые прегрешения. Имя его еще при жизни было
окутано легендами. Тем удивительнее кажется его плодовитость.

Как в количественном, так и в
качественном отношении (вовсе не сбрасывая со счетов эпические поэмы, сонеты,
прекрасные романсы и прозу) наиболее интересную часть наследия Лопе для
последующих времен составляет все же его драматургия. До нас дошли 474 пьесы из
общего числа 1500 (или по другим сведениям 1800-2200), из которых 426 комедий и
48 аутос, им написанных. Известны так же названия еще 260 пьес, безусловно
принадлежавших его перу.

Его сонеты содержат 24 тысячи
стихов, эпические поэмы-50 тысяч, что же касается комедий, то сам Лопе пишет в
«Эклоге к Каудильо», что если распределить его работу, как
драматурга, по дням жизни, то на каждый день падает по пять страниц. Его
современник Хуан де Пинья в 1627 году говорил:» Я сам был не раз
свидетелем того, как он писал по восемнадцать листов каждые шесть часов, и так
восемнадцать часов подряд». В этой же эклоге Лопе утверждает , что свыше
ста его комедий «в течение суток переходили от муз прямо на театральные
подмостки».

Многое из дошедшего носит следы
всевозможных «доработок», изменений, вставок, сделанных как
издателями, так и актерами.

Для приведения в порядок этого
гигантского наследства потребовались усилия многих поколений ученых. Нои теперь
невозможно утверждать, что существует действительно научное, надежно прокомментированное
издание всех его драматургических произведений. И в хронологии и в текстах
белых пятен сколько угодно.

Лопе де Вега создал новую
«театральную империю», и стал, по выражению Сервантеса, «ее
самодержавцем». Империя создавалась с трудом и не сразу. Лопе опирался на
опыт предшественников, искал, импровизировал. Первые решения бывали нередко
компромиссными, привычное литературное сознание сталкивалось с живым ощущением.
Мало было являться сторонником традиционной народной поэзии, культивировать
романсы и исповедовать платоновские идеи о природе. «Привнесение» их
в драматургию механически еще не решало дела. Были, например, случаи, когда
некоторые современники Лопе дюжинами вводили романсы в текст пьесы, но от этого
сам принцип классицистской драматургии не менялся. Или брались сюжеты из
отечественных преданий и романсов, знакомых широкой публике, а античные котурны
и самый дух оставался прежним, «ученым». Становилось все очевиднее,
что обновление может быть лишь целостным, от построения сюжета до языковых и
стихотворных средств. Надо было подвергнуть коренному пересмотру как цели, так
и средства драматургического искусства. К концу XVI века Лопе практически уже
доказал преимущество и историческую правоту своей реформы, но с теоретическим
ее обоснованием не спешил. Отчасти, может быть, не желая «дразнить
гусей» — ученых теоретиков, отчасти- за недосугом. Он предпочитал
отшучиваться и делать свое дело. Но то, что уже к тому времени смысл новой
школы был им точно сформулирован, -сомнению не подлежит.

На фронтисписе издания 1602 года
своих «рифм» Лопе де Вега помещает девиз- «Добродетель и
Благородство, Искусство и Природа». Этот девиз проницательно расшифровал
замечательный испанский филолог Рамон Мендендес Пидаль:»Природа выше искусства,
благородство выше добродетели, так как благородство есть природное душевное
влечение. Добродетеле же достигается усилием воли, это есть верность моральным
предписаниям». В этом девизе, пусть несколько загадочно- афористичном,
«Лопе де Вега, — продолжает Мендес Пидаль, — выразил тесную взаимосвязь
между тем, что есть в жизни, и тем, что есть в литературе: моральные
предписания, порой, могут быть попраны властью любви ( Лопе де Вега делал в
царстве воли исключение для любви), и тогда добродетель может найти убежище в
природном благородстве души; строгие правила искусства могут и должны быть
нарушены в драматургии для того, чтобы она была в состоянии достичь самых
высоких вершин поэзии, чего требует от драматурга великая мать-природа».

«Новое руководство к сочинению
комедий в наше время», которое Лопе де Вега написал через семь лет после
этого девиза, как раз и посвящено обоснованию новых принципов. Суть его
сводится к нескольким основным положениям. Прежде всего нужно отказаться от
преклонения перед авторитетом Аристотеля. Аристотель был прав для своего
времени. Применять выведенные им законы сегодня- нелепо. Законодателем должен
быть простой люд (то есть основной зритель). Необходимы новые законы,
соответствующие важнейшему из них: доставлять наслаждение читателю, зрителю.

К слову сказать, через много лет
другой гениальный драматург, Мольер, почти дословно воспроизведет слова Лопе де
Вега. В критике “Урока женам” Мольер скажет: «На мой взгляд, самое важное
правило — нравиться. Пьеса, которая достигла этой цели, — хорошая пьеса. Вся публика
не может ошибаться…ибо если пьесы, написанные по всем правилам, никому не
нравятся, а нравятся именно такие, которые написаны не по правилам, значит, эти
правила неладно составлены». Замечательно, что и величайший трагик Расин с
полным сочувствием повторяет эти слова! Значит, время приспело, но первым их
произносит Лопе де Вега.

Останавливаясь на пресловутых трех
единствах, законе, выведенном учеными теоретиками Возрождения из Аристотеля,
Лопе оставляет как безусловное только одно: единство действия. Заметим, что сам
Лопе и, особенно, его ученики и последователи довели этот закон до такого
абсолюта, что он порой превращался в обузу не меньшую, чем единство места и
времени у классицистов. Что касается двух других единств, то тут испанские
драматурги действительно поступали с новой свободой. Хотя во многих комедиях
единства места, в сущности, охранялось, что вызывалось частичной техникой
сцены, частично чрезмерным соблюдением единства действия, то есть предельной
его концентрацией. Вообще надо сказать, что как во времена Лопе де Вега, так и
в полемике романтиков с классицистами вопрос о «законе трех единств»
приобретал чуть ли не первостепенное значение в теоретических спорах, но
практически с ним считались только исходя из конкретных нужд того и ли другого
произведения.

Говорит в своем
«Руководстве» Лопе и о принципиальном смешении комического и
трагического. Как в жизни- так и в литературе. Ратуя за смешения, Лопе, таким
образом, задним числом обосновывает уже сложившийся и утвердившийся в правах
тот вид драматургического сочинения, который получил название
«комедии». Дело в том, что Лопе и его соратники все свои трехактные
стихотворные пьесы называли «комедиями», независимо от их содержания.
В эпоху молодого Лопе термин «комедия» имел боевое, полемическое
значение. Им обозначались пьесы построенные на принципиальном смешении
трагического и комического во имя большего жизненного правдоподобия. Такое
понимание «комедии» пионерами национальной школы было резко
противопоставлено чисто формальному пониманию «комедии» как
специфического жанра (противоположному трагедии) приверженцами
учено-классицистской системы, основанной на поэтике Аристотеля и практике
римского театра Сенеки и Теренция. Появились некоторые виды драматических
сочинений, промежуточных между комедией и трагедией в классицистком понимании.
Возмущенные хранители ученых традиций называли эти новые виды «чудовищным
гермафродитом», а подшучивавший над их возмущением Лопе де Вега — более
изящным и классичным словом» — минотавр».

Лопе де Вега умер, еще не успев в
полной мере ощутить некоторых последствий, заложенных в самой его теории.
Исходя из бесспорного положения, что только современный зритель- судия, он
сформулировал некоторые правила в отмену одряхлевшим. Рекомендуя, к примеру,
пользоваться тем или другим стихотворным размером (для изъяснения любовных
чувств- одним, для рассказа- другим) он поставил это в зависимость не от
конкретного персонажа и не от конкретной ситуации, а исходя из абстрактного
вообще. При чуткости Лопе де Вега эти рекомендации для него самого
отрицательного значения иметь не могли (не говоря уж о том, что он вывел их из
собственной прошлой практики. Его ухо было поразительно восприимчиво к малейшим
колебаниям настроения зрителя. Рикардо дель Турио, современник Лопе,
рассказывает, что, «присутствуя на представлениях как своих, так и чужих
пьес, Лопе де Вега имел обыкновение брать на заметку приемы, которые вызывали
восторги публики и рукоплескания…чтобы потом включить их в свои новые
пьесы». Но на других авторов некоторые наставления Лопе оказали
отрицательное влияние. Опыт они приняли за обязательную регламентацию,
гениальную интуицию за стабильный учебник и стали действовать «по
системе» Лопе, тогда как истинный смысл ее заключался в понимании
своевременности и непрерывности движения. В конце концов наступил момент, когда
живая практика Лопе окостенела, превратилась в катехизис. И когда подул из за
Пиренеев ветер модного Французского классицизма, — очнулся от спячки траченный
молью классицизм отечественный. При жизни Лопе, вопрос еще так не стоял, и
«театральная империя» казалась столь же незыблемой, как казалась
незыблемой сама испанская монархия.

Какие же идеи и настроения водили
пером этого подлинного «чуда природы, одного из тех титанов Возрождения, о
которых писал Энгельс? В лучших своих произведениях Лопе де Вега воплотил самые
прогрессивные устремления национального испанского Возрождения, органически
соединив передовые гуманистические идеи с традициями испанской народной
культуры. Этот синтез нашел отражение и в его эстетических положениях,
неразрывно связанных с требованиями массового демократического зрителя, ибо
Лопе писал, как правило, для публичного театра, пользовавшегося на его родине
огромной популярностью.

Испанский публичный театр был весьма
своеобразен. Помещением для него служили задние дворы — коррали, специально
оборудованные для театральных представлений. Отсюда и название испанских
театров. Основная часть зрителей располагалась стоя во дворе — патио, над
которым амфитеатром возвышались ряды скамей. Окна домов служили ложами, где
помещались обычно кавалеры и дамы из высших слоев общества, а в конце двора,
прямо перед сценой, была «кастрюля» — ложа бенуара, предназначенная
исключительно для женщин из простонародья. Представления давали с полудня до
темноты. Скудность постановочных средств (вначале декораций не было, они, да и
то очень примитивные, появились только в XVII ст.) возмещалась необыкновенным
динамизмом действия, обилием музыки, пения, выходам шутов (грасьозо), шумными,
не всегда пристойными интермедиями, вставленными в антрактах между
обязательными тремя действиями — хорондами. Спектакль завершался одноактным
водевилем, переходившим в мохигангу — всеобщий танец с масками, куплетами и
шутками, обязательной сарабандой, огненной чаконой сегедильей — любимыми
танцами простонародья.

Хотя представления находились в
ведении религиозных братств, пользовавшихся исключительным правом снимать дворы
для этой цели и извлекавших из спектаклей большие доходы, главным театральным
арбитром являлась все же публика партера, стоявшая на патио, плотной стеной
окружавшая сцену и шумно выражавшая свое одобрение или недовольство. Эти
«мушкетеры», как их тогда называли за оглушительные дружные крики,
состояли в основном из ремесленников, слуг и мелких торговцев. Они и решали
судьбу пьесы.

Нужно ли говорить, что и
духовенство, и сам король относились к публичным театрам весьма неприязненно,
не без оснований усматривая в них очаги всяческих крамольных идей. Церковная
цензура пристально следила за репертуаром и актерами, вырезая из пьес целые
сцены, а порой запрещая их; при малейшем поводе закрывали театры вообще. Именно
на этот народный театр и его демократического зрителя и ориентировался Лопе де
Вега. Его требованиям и нуждам была подчинена вся эстетическая система
драматурга.

«Когда мне нужно писать
комедию, я запираю все правила под тройной замок и удаляю из своего кабинета
Плавта и Терентия из страха услышать их вопли…»,— писал Лопе в своем
трактате «Новое искусство сочинять комедии в наше время». Пусть в
этом утверждении содержится доля преувеличения — как гуманист, драматург,
безусловно, использовал опыт античного театра, но основой его драматургии все
же является реалистическая народная традиция, наиболее ярко выраженная в
площадном театре артиста и драматурга XVI ст. Лопе де Руеде.

Цель драматурга — согласно Лопе де
Вега — нравиться зрителям. Поэтому главным нервом комедии он признавал интригу,
которая должна захватить, увлечь этого зрителя с первой же сцены и держать в
напряжении до последнего акта.

Роль Лопе де Вега в развитии
испанского театра несравнима с ролью никакого другого драматурга. Им были
заложены все основы. Незадолго до смерти, завещая свою «театральную
империю», «самодержавец» писал: «творческая плодовитость,
которую некоторые склонны недооценивать, меня привлекает, как и обильные нивы;
несомненно, что возделанный по всем правилам искусства сад, гораздо менее
привлекателен, нежели необъятное поле…»

Как итальянцы предпочитали в конце
концов «парниковый салат дикорастущему», так и наследники Лопе
предпочли «возделанный по всем правилам сад» «необъятному
полю». Но это уже вина не Лопе.

3. Законы творчества Лопе де Вега
в театральных пьесах

Основным законом творчества Лопе
считал «подражание природе», откуда исходило и требование
правдоподобия в воссоздании жизни, нравов и обычаев, иными словами, требование
реализма, хотя великий драматург утверждал и право художника изображать жизнь
не только такой, какова она есть, но и такой, какова она должна быть. Из этих
основных требований исходили и остальные его установки, вступающие в
противоречие с общепринятыми тогда канонами классицистической эстетики. Так, из
правила аристотелевских трех единств — времени, места и действия — он признавал
лишь единство действия, интереса сюжетной линии, единство замысла. Далее,
опять-таки ссылаясь на природу, которая, по словам Лопе, «тем для нас
прекрасна, что крайности являет ежечасно», он требовал смешения
«трагического с забавным», «высокого и смешного», считая-
опять-таки вопреки классицистической поэтике- возможным выводить в комедии и
королей и высокопоставленных особ. Речь шла и о демократизации языка- язык
пьесы не должен отличаться от того, которым пользуются люди в повседневной
жизни.

Свое «Новое искусство сочинять
комедии в наше время» Лопе де Вега адресовал Мадридской академии,
нисколько не смущаясь тем возмущением, которое оно вызовет среди ее членов,
поскольку признавал право «толпы» учреждать законы сценического
искусства. Ведь именно вкус народа, хоть и противоречит правилам, но
соответствует законам природы. И сильный поддержкой этой «толпы»,
уверенный в своей правоте, Лопе решительно проводил свою реформу, утверждая ее
на практике сотнями блестящих комедий.

Казалось, что при таком огромном их
количестве, трудно было избежать шаблона и повторений как в содержании, так и в
приемах развертывания интриги. Но неисчерпаемая фантазия великого драматурга,
подкрепленная широкими и разносторонними знаниями, свободно носилась во времени
и пространстве. Иван Франко не случайно считал его одним из величайших
«группировщиков литературных тем и форм», каких знает человечество,
одним из «самых могучих посредников в международном обмене литературными богатствами».

Лопе черпал сюжеты своих
произведений из всех эпох — от сотворения мира до современности, перенося
зрителя во все известные тогда страны: из Америки в Албанию, из Австрии в
Россию (история Лжедмитрия в пьесе «Великий герцог Московский»), из
древней Греции и Рима в Японию, из Польши к себе на родину. Он рисовал жизнь
королей и крестьян, нищих и знатных грандов, рыцарей и воров. При этом
поражает, что все пьесы Лопе де Вега брызжут жизнерадостностью, оптимизмом.

Глубокая вера Лопе в человека и
любовь к жизни торжествуют, позволяя ему как бы подняться над мрачной, часто
жестокой, почти всегда убогой действительностью той тяжелой для его родины поры
и создать пьесы жизнеустремленные, оптимистические. Их характерной особенностью
является гармоническое сочетание трагического со смешным, серьезного с
шутливым, беззаботного веселья, порою шутовства, с подлинным лиризмом.

Огромному впечатлению, которое
производят пьесы Лопе де Вега, способствует их прекрасная форма: стройность
композиции, мастерское ведение интриги, развертывающейся во все нарастающем к
концу спектакля темпе, а также гибкий, эмоционально насыщенный, играющий всеми
красками язык, впитавший сокровища народной речи и поэзии. Живой диалог
перемежается за лирическими дуэтами или «сольными» партиями героев,
часто оформленными в изысканный сонет, как бы подытоживающий осмысляющий
события и переживания героя. А рядом, выделяя и подчеркивая лейтмотив пьесы,
звучат народный романс, народная песня, ибо во всех гранях своего творчества
Лопе неизменно оставался поэтом народным.

4. Основная тематика пьес Лопе де
Вега

По тематике пьесы Лопе де Вега
разделяют на несколько групп. Крупнейший советский исследователь испанской
литературы К. Державин считает, что они группируются вокруг проблем
государственно-исторического (так называемые «героические драмы»),
социально-политического и семейно-бытового характера. Последние обычно называют
«комедиями плаща и шпаги».

В колоссальном но тематическому и
жанровому диапазону творчество Лопе де Вега (от религиозной драмы
«Сотворение мира» до плутовской комедии «Молодчик
Каструччо») наибольший практический и исторический интерес представляют
две самые большие количественно и качественно группы пьес: народно-героические
драмы и бытовые комедии.

В серии народно-героических пьес
Лопе воссоздал для сцены основные эпизоды национальной истории от последнего
вестготского короля (VIII в.) до царствования Карла V и Филиппа II (XVI в.).
Основой служили исторические хроники, предания, эпические песни и романсы. Этой
народной поэзией испанские драматурги пользовались и до Лопе, но только ему
удалось слить романс и театральное действие в органическое единство. Для него
романс являлся не просто неисчерпаемой кладовой для сюжетов, тем и образов, но
и чем-то значительно большим. В прологе к стихотворному сборнику 1604 года Лопе
говорил: «Я, как истинный испанец, не в состоянии не считать этот жанр
достойным всяческого уважения, поскольку он соответствует природе нашего
языка». Иными словами, писатель указывал на связь художественного
произведения с существом и культурными традициями создавших его людей.
Романсная основа новой испанской драматургии связывает эту последнюю с самыми
живительными национальными традициями.

В народно-героических драмах с
наибольшей четкостью выразились и социально-политические воззрения Лопе.
Коротко их можно было бы определить так: идеалом является союз просвещенного
абсолютного монархи и народа. Лопе де Вега (как, впрочем, и его
единомышленников и учеников по театральной реформе) устраивала (хотя и с
оговорками) сословная монархии с четким разделением прав каждого сословия.
Антифеодальная настроенность Лопе не подлежит сомнению. В этом он был
последователен и определенен. Что касается основной социальной идеи Лопе, то
трудно сказать, в какой степени понимал он ее утопичность. По некоторым
натяжкам в разрешении конфликтов в пьесах вроде «Звезды Севильи»
можно предположить, что полной веры в реалистичность идеи у Лопе не было. В
этом смысле показательна замечательная драма Лопе де Вега (быть может, лучшая
во всем испанском театре) «Фуэнте Овехуна».

Острая антифеодальная направленность
и защита народных прав- вплоть до права на открытую борьбу с деспотизмом —
характеризуют лучшие исторические и социально-политические пьесы Лопе де Вега
такие, как «Звезда Севильи», «Периваньес и командор
Оканьи», «Саламейский алькальд”. Однако ни в одной из них эти черты
не достигают такой силы и размаха, как в «Фуэнте Овехуна», пьесе,
созданной в 1612—1613 годах в пору расцвета творчества драматурга и по праву
считающейся вершиной испанской национальной драматургии, достойным памятником,
воздвигнутым поэтом мужеству и доблести родного народа.

В конфликте между населением Фуэнте
Овехуны и командором появление короля ни разрешает этого конфликта, а только
санкционирует уже готовое его разрешение. Лопе оставляет вопрос, открытым: что
было бы, если виновник смерти командора был обнаружен? Что было бы, если б
командору удалось бежать? Милосердие, которое король проявляет к восставшему
против него магистру, тоже ставит под некоторое сомнение реальность альянса
между народом и короной. То, что в последующие века пьеса Лопе де Вега
воспринималась как абсолютно революционная, заставляет сильно сомневаться в
том, что формула «король и народ» была для Лопе де Вега уж так
безусловна. Ведь дело не в искажении пьесы со стороны будущих постановщиков,
дело в том, что сам текст дает основания для такого ее прочтения. Но даже при
самом «благонамеренном» прочтении дальше скептической формулы
«на короля надейся, но сам не плошай» пойти было трудно. В еще
большей степени заставляет усомниться в незыблемости веры Лопе в утопию
народной монархии его авторское эмоциональное отношение к своим персонажам. Что
может быть условнее, бледнее, немощнее, чем обрисовка короля Фердинанда? И что
может быть теплее и красочнее, чем фигуры даже второстепенных персонажей из
парода, выписанных в этой пьесе? Таких примеров можно привести в творчестве
Лопе де Вега великое множество. Демократизм Лопе де Вега, его чутье и чувство
реальности неизбежно должны были привести ого к серьезным сомнениям. Действительность
давала для этого ежеминутные поводы.

Демократизм, народность «Фуэнте
Овехуаны» проявляется не только в сюжете и основной идее, но и в
построении художественных образов, в деталях, в целом ряде бытовых
подробностей, в народных песнях, изображении народных обычаев (сцена свадьбы
Фрондосо и Лауренсьи). Народный юмор входит в пьесу с чудесным образом Менго,
ум и чисто народная находчивость которого проявляется не только в веселых, но и
трагических ситуациях. Шутка- оружие остроумного древнего поэта. примененная
вовремя и кстати, она разряжает напряжение и выводит из опасного положения не
только Менго, но и его товарищей, как это происходит в последней сцене пьесы.
Этот народный юмор усиливает общее оптимистическое звучание пьесы, победителем
в которой является народ, носитель настоящих человеческих ценностей: подлинного
благородства, верности, любви, мужества и несокрушимой дружбы.

5. Проблематика комедий Лопе де
Вега

Совершенно иные, но тоже типичные
для эпохи Возрождения проблемы ставит Лопе де Вега в своих комедиях, обычно
именуемых «комедиями плаща и шпаги». В центре их, как правило, стоит
борьба молодежи за право любить по своему выбору, борьба за новую мораль. Выбор
этой темы не случаен.

В «Происхождении семьи, частной
собственности и государства» Энгельс отмечал, что в эпоху, расшатавшую
старые представления и устои, право свободного личного выбора не могло
остановиться перед нестерпимыми «притязаниями старшего поколения
распоряжаться телом, имуществом, душой, счастьем и несчастьем младшего» и
не было «ничего более незыблемого прочно установленного, чем положение о
безнравственности всякого брака, не покоящегося на взаимной половой любви и на
действительно свободном согласии супругов»

В Испании с ее застойной идеологией
и строжайшей сословной иерархией этот вопрос стоял особенно остро. С ним и
сталкивают нас любовно-бытовые комедии Лопе.

В XVI ст. в испанской семье еще
крепко держались домостроевские традиции, и женщина была фактически рабой
сначала отца, потом мужа настолько, что в «Сборнике законов» за 1567
год сохранялась статья, утверждавшая право мужа убить неверную жену. Но ветер
дальних странствий и приключений, надувавший паруса путешественников, купцов,
конкистадоров освежил, развеял спертый воздух наглухо закрытых старинных
особняков. К тому же рядом была Италия с ее бурной общественной жизнью и
«вольными» нравами. Испанцы читали Петрарку, Боккаччо, Ариосто. И
начинает колебаться отцовская власть, дают трещину сословные предрассудки: в
недрах испанской семьи идет то глухая, то открытая борьба отцов с детьми,
желающими избирать себе спутников жизни не по родительской воле и расчету, а по
свободному выбору и зову сердца.

Именно эти явления и отражены в
«комедиях плаща и шпаги» Лопе де Вега. В них показана и борьба
молодежи с домостроевскими обычаями, и новый взгляд на ценность человека, не
зависящую от его происхождения, и стремление женщины отстоять свои человеческие
права. Здесь звучит гимн раскрепощающейся человеческой природе, ее красоте,
воле, энергии.

Не случайно большое место отводится
в этих пьесах женщинам, которые зачастую являются инициаторами и ведущими
сложной интриги.

Обманывает расчетливую и глуповатую
мать и завоевывает сердце легкомысленного Люсиндо умная и хитрая Фениса
(«Изобретательная влюбленная»). Много находчивости и ума приходится
приложить и героине «Валенсианской вдовы» Леонарде, чтобы, не потеряв
доброго имени и обойдя туповатую бдительность своего опекуна, стать женою
любимого ею Камило, и тик да лее, и так далее. Характерно, что препятствием к
соединению влюбленных у Лопе в большинстве случаев является или бедность, или
сословное неравенство.

Ты позабыл, что твой отец

Давно уж разорен вконец,

Что замок ваш — развалин груда?

Ты знатен, да, но ты бедняк,

И ты мечтать о браке можешь?

Да что невесте ты предложишь?

(«Учитель танцев»,
действие первое, явление II).

Об этом спрашивает у влюбленного
Альдемаро его друг. И в самом деле, кто же выдаст за бедняка богатую красавицу-
Флорелу! И как осмеливается мечтать о знатном (да еще и легкомысленном)
кабальеро доне Фелисе Инес- простая крестьянка из деревушки Хетафе? («Крестьянка
из Хетафе»).

Но, по мнению писателей Возрождения,
любовь — великая сила, дающая человеку волю, мужество, находчивость. Что же
касается общественного положения, то «рожденье- случай безразумной
воли» (Шекспир). И мы уже видели, что и в глазах Лопе де Вега
«чистота крови» не имеет ни значения, ни цены. Он наделяет
крестьянскую девушку умом, энергией и целеустремленностью, которых с лихвой
хватает на то, чтобы, переодевшись в мужское платье, провести аристократические
семьи двух своих знатных соперниц и добиться брака с любимым. Заметим к тому
же, что и по уму и по своим нравственным качествам крестьянка Инес на две
головы выше и молодых аристократок, столь легко меняющих предметы страсти, и
своего непостоянного, лживого, да еще и корыстолюбивого возлюбленного.

Впрочем, сословные предрассудки не
имеют цены и для более знатных героев великого комедиографа. Тот же Альдемаро,
стремясь завоевать Флорелу, решительно нарушает один из основных законов
высшего испанского общества — презрение к труду. В сословной Испании считалось,
что труд несовместим со званием и честью идальго. Старый слуга его отца, узнав,
что молодой человек стал учителем танцев, с ужасом говорит Альдемаро:

Какой позор! Для рыцаря Наварры!

Под звон гитары танцам обучать!

Как тут смолчать? Где гордость
кабальеро?

Ведь ваша сфера — подвиги войны!

(«Учитель танцев» действие
второе, явление XII).

Но Альдемаро не разделяет подобных
убеждений.

Еще дальше идет по этому пути герой
«Девушки с кувшином» дон Хуан, отвергающий любовь и руку знатной дамы
доньи Анны ради простой служанки Исабель. К чести Хуана, он до последней минуты
не подозревает, что его избранница происходит из рода герцога Медина и именно
ее разыскивают по всей стране с тех нор как король простил ей убийство
оскорбителя старика-отца. Для Хуана эта служанка, что

…мыла, стряпала, стирала,

Носила воду, убирала,

Таскала уголь для плиты.

(«Девушка с кувшином»,
действие третье, явление IV).

Ну, и что же? Смотреть, как любимая
стирает, наполняет водой свой кувшин, для него живая радость-

Любовь тебя равняет с дон Хуаном,

И твой кувшин пусть будет мне
приданым…

Коль ты чиста, прекрасна,
благородна,

Кувшин я нашим сделаю гербом

И глина станет чистым серебром!

(«Девушка с кувшином»,
действие третье, явление IX).

Ярок, своеобразен, жизнерадостен мир
этих комедий. И невольно возникает вопрос, насколько соответствует он реальной
действительности, повседневной жизни Испании. Тождества между ними, увы, нет.
Утверждая следование природе, как основной принцип своего творчества, великий
комедиограф оставлял за художником право показывать и то, каким этот мир должен
быть. Именно в комедиях он широко пользуется этим правом, привнося в них
богатый романтический элемент, придающий им такой праздничный, порою даже
сказочный характер.

Советский литературовед В. Р. Гриб
верно отмечает, что комедия Лопе «создала легкий, радостный мир, где почти
нет грани между желанием и осуществлением, где достаточно только сильно хотеть,
чтобы добиться своего, где всегда торжествует личная энергия любовников- бурная,
стремительная и вместе с тем почти что невесомая, нематериальная, так как все
серьезные действительные препятствия с ее дороги убраны, «опекуны»
всегда тупы и беспомощны, соперники- простофили, а от внутренних сомнений в
своей правоте любовники избавлены». Прибавим, что этой праздничности
способствует стремительное развертывание действия. Комедия Лопе — комедия
интриги, и события летят в ней вперед все убыстряя и убыстряя темп, увлекая
зрителя стремительностью своего полета. Однако это не означает, что герои совсем
оторваны от земли. Нет, это не «голубые» герои-марионетки, это
подлинные люди Возрождения с горячей кровью, большими страстями и своеобразными
характерами, люди, не лишенные недостатков, я нередко и пороков. Вспомним
легкомысленного и не очень-то далекого дона Фелиса из «Крестьянки»,
так легко меняющего свои симпатии и жадно бросающегося на приданое в сорок
тысяч дукатов. Да и отношение Теодоро к Марселе отнюдь не безупречно. Не
по-ангельски ведут себя и героини. В порыве ревности Диана может разбить Теодоро
лицо, предложить утопить Тристана. Мария не только благородно убьет кинжалом
оскорбителя родовой чести, но и надает затрещин назойливым парням, а с
нахальным хозяином расправится при помощи его же собственных сапог. Под ярким
плащом, наброшенным в комедиях на действительность, внимательному глазу не
трудно разглядеть и куда более характерные ее черты- черты времени. Это
разоренные замки и обнищание идальгии, всерастущая власть золотого мешка,
глупость и вырождение знати, расовые предрассудки — стоит только назвать
человека мавром, чтобы друзья с отвращением отвернулись от него.

В любовных комедиях Лопе не имел
равных себе в испанской драматургии. Он мог уступать Тирсо или Аларкону в
разработке характеров, в технике построения интриги Кальдерону и Морето, но в
искренности и напоре чувств они уступали ему, все вместе взятые. Согласно
схеме, во всех комедиях такого вида любовь- это всегда «бег с
препятствиями», где финиш- награда. В большинстве случаев, особенно у
последователей Лопе, интерес зиждется на максимальном нагромождении
препятствий. В таких комедиях интерес представляет преодоление препятствий, а
не само чувство. Иначе в лучших комедиях Лопе де Вега. Там интерес держится
прежде всего на развитии чувства. Оно и есть главный предмет комедии. В этом
смысле замечательна «Собака на сене». В ней любовь шаг за шагом
сметает сословные предрассудки, преодолевает эгоизм и постепенно, но без
остатка наполняет все существо героев высшим своим смыслом.

Лопе дал множество образцов для
разных видов любовной комедии: и для комедии «интриги», и для
«психологической» комедии, и «морально- назидательной»
комедии. Но в лучших образцах всегда присутствовало чувство как главный
стержень действия, буквально все разновидности комедии, которые потом, под
пером его учеников, с переменным успехом заполняли испанские театры, были
заданы великим учителем. Со временем он превратили их в схемы. Остались
любовные комедии «без любви».

6. Идеи творчества драматурга в
комедии “Собака на сене”

Проблема неравенства общественного
положения любящих людей является ключевым моментом интриги в комедии Лопе де
Вега «Собака на сене», которая является одним из лучших произведений
великого драматурга.

Сюжет комедии достаточно прост.
Графиня Диана де Вельфлор, женщина из знатного и богатого рода, влюбляется в
своего секретаря (а по сути слугу) Теодоро. Дворянская честь и гордость,
чувство принадлежности к определенному сословию и любовь борются в Диане, и это
противостояние выступает основной темой комедии и вместе с тем толчком для
развития действия произведения.

В пьесе мы можем видеть очень тонко
проработанный с психологической точки зрения образ Дианы де Вельфлор. Как
получилось так, что она влюбляется в своего секретаря? Ответ прост, это чувство
возникает в графине из ревности, когда Диана узнает, что Теодоро посмел
обратить свое внимание на другую женщину. И это при том-то, что есть она,
Диана, признанная всеми красавица! Тут же автор дает понять, что, возможно,
Диана и прежде испытывала чувства к своему слуге, несомненно, обаятельному,
красивому и умному человеку. Но только его роман с Марселой открыл ей (и
читателям) глаза и позволил осознать свое чувство.

Но несмотря на все это, сначала
сложившаяся ситуация для Дианы представляется чем-то несерьезным, забавой, еще
одной игрой, чтобы развлечься. Для нее это просто очередной случай, позволяющий
убедиться в силе своего женского обаяния.

Проходит какое-то время, Диана
успевает поближе узнать своего секретаря. Приглядевшись к Теодоро, а заодно и
сравнив его со своими ухажерами из знатных родов, которые не отличались особым
умом и находчивостью, Диана понимает всю глубину своего чувства к своему слуге.

Но вся беда в том, что на пути у
любви встает непреодолимая преграда. Дворянская честь не позволяет графине де
Вельфлор любить безродного юношу, этот запрет на чувство уже готов обернуть
шутку в трагедию. Диана превращается в «собаку на сене»: с одной
стороны, она не может позволить себе быть с Теодоро, с другой – не желает
отдавать его Марселе.

Я сам не знаю, сил нет больше!

Она меня то обожает,

То вдруг возненавидит злобно,

Не отдает меня Марселе

И не берет сама. Как только

Я отвернусь, она сей час же

Бежит ко мне и в сети ловит.

Вот уж, по истине, собака

На сене. Просто невозможно!

Сама не ест и есть мешает.

Ни в стороне, не посередке.

(«Собака на сене» явление
второе действие XXXI.)

Графиня Диана де Вельфлор – женщина
гордая, она страдает, и это страдание толкает ее на необдуманные поступки. В
конце концов, случается так, что Диана компрометирует себя. Диана в сердцах
проклинает свою дворянскую честь, не позволяющую ей следовать за своим сердцем:

Будь проклята, людская честь,

Нелепый вымысел, губящий

То, что сердцам всего дороже!

Кто выдумал тебя?

(«Собака на сене» действие
третье, явление VII).

Однако здесь, говоря «людскую
честь», Диана, вряд ли отдает себе отчет в том, что, речь идет не о
настоящей чести. Скорее, она имеет в виду ту самую сословную честь, честь
аристократии, не имеющую ничего общего с душой человека, его личностными
качествами. Это подобие чести на самом деле является «нелепым
вымыслом».

Истинную же честь, достоинство и
благородство проявляет безродный слуга Теодоро. Именно он разоблачает подлый
план Тристана, и тем самым не дает построить счастье на обмане. Эта истинная
честь и заставляет Теодоро, уже будучи официально признанным сыном графа
Лудовико, просить у Дианы разрешения уехать, даже несмотря на то, что он любит
Диану и она отвечает ему взаимностью.

Не оскорбив в моей сеньоре

Любовь, и кровь, и совершенства.

(«Собака на сене» действие
третье, явление XXVI)

Именно посредством образа Теодоро
Лопе де Вега раскрывает в комедии истинное представление о человеческой чести.

В Теодоро, юноше безродном, но
отважном, несомненно, умном, гордом и красивом, в котором живет «к наукам
рвенье», автор воплощает новый идеал человека эпохи Возрождения. Это
типичный для того времени герой. Образы, подобные Теодоро, не раз возникали в
творчестве многих писателей – гуманистов, таких как Бокаччо или Сервантес. Но
именно в комедиях Лопе де Вега этот образ героя эпохи Ренессанса был перенесен
на сцену театра.

Для усиления духа пьесы, его
реалистического звучания и демократизма, драматург водит ряд второстепенных
персонажей, наиболее значительным из которых выступает Тристан. Тристан – это
слуга Теодора, или, как он сам говорит о себе «рукоятка этой шпаги».
И действительно, порой Тристан является той самой рукой, которая направляет
действия героя в лице Теодоро.

Конечно, Лопе де Вега не был первым
в мире, кто привнес в драматургию комичный образ слуги, который исподволь
направляет развитие интриги в нужную сторону. Но именно у Лопе де Вега мы видим
этого слугу по-настоящему живым, этот, казалось бы, второстепенный персонаж
настолько ярок, он обладает таким блистательным умом, ловкостью и находчивостью,
что все те, кто был до него или будут потом, останутся лишь бледной тенью по
сравнению с Тристаном.

Откуда взялся такой красочный образ
слуги-грасьозо? Очевидно, что при создании его Лопе де Вега обратился к
традиционному фарсовому театру, что имел обыкновение раньше устраивать
представления на площадях. Вобрав в себя народные черты, “слуги” Лопе де Вега
стали не просто комическими персонажами, он наделил их искрометной иронией и
умом. Все происходящее они воспринимают с точки зрения народа, его здравого
смысла, шуток, пословиц и анекдотов, и тем самым “спускают на землю” зачастую
нелепые порывы своих господ, которые слишком поддались чувствам, и перестали
воспринимать действительность такой, какая она есть. Подобным образом,
например, поступает и небезызвестный Санчо Панса. Но следует заметить, что
порой именно эти комические слуги играют решающую роль в жизни героев, помогая
им найти свое счастье. Так произошло и в случае с Тристаном.

Если сравнивать эту комедию с
“Фуэнте Овехуаной”, то можно заметить, что демократическое начало, которое
победило в “Фуэнте”, предстает здесь в несколько ином свете, являясь чем-то
более личным, узким, действующим на более бытовом плане.

Так в комедию эпохи Возрождения,
торжествуя, приходит новая, ранее не виданная мораль, а вместе с ней и новый
герой.

Заключение

Итак, подводя итоги знакомства с
жизнью и творчеством Лопе де Вега, величайшего драматурга Испании, можно с
уверенностью заявить, что этот человек был поистине выдающимся представителем
своего времени.

Лопе де Вега, несомненно, имеет
право называться одним из “титанов Возрождения”. Будучи человеком своего
времени, живя его интересами, он тонко чувствовал свою эпоху, ее политические и
общественные проблемы, его мораль и нравственность, ее быт. Лопе де Вега смог
удивительно тонко отразить все эти проблемы в своем творчестве.

Находясь в центре событий и
исторических драм, этот человек не побоялся поставить перед собой, своими
зрителями и обществом важный на тот момент вопрос. Лопе де Вега в своих произведениях
говорил о том, что необходима власть разумная, построенная на принципах
гуманности. Что основное назначение власти – забота о народе и его
потребностях. Лопе де Вега смело провозгласил право народа на такую власть,
вплоть до того, что при необходимости ради этой цели можно взяться и за оружие.
При этом драматург блистательно показал силу и величие этого народа, его
истинное благородство, острый ум, жизнелюбие и жизнерадостность, его талант.

Особое место в “комедиях плаща и
шпаги” Лопе де Вега уделяет внутреннему миру человека, богатству и широте
человеческой души. Он не устает прославлять великую силу настоящей любви.
Драматург говорит о том, что если на пути любви встанут предрассудки, то
молодые люди должны всеми силами бороться за свою любовь, таково их право.

Велика заслуга Лопе де Вега и в том,
что он создал огромную, чрезвычайно богатую коллекцию художественных образов.
Образы Лопе де Вега обладают поразительной яркостью, они и поныне, несмотря на
то, что прошло очень много времени, остаются живыми, и надолго остаются в
памяти людей.

Лопе де Вега верил в человека, в
народ, в его будущее. И эта вера жила в его произведениях. Таким и вошло
творчество великого драматурга в золотой фонд мировой культуры.

Список использованной литературы:

1. Лопе де Вега, «Пьесы».
– Мистецтво, 1979 г.

2. Испанский театр.
«Художественная литература». – Москва, 1969 г.

3. Большая Советская энциклопедия.

Полный текст: Лопе де Вега. Новое искусство сочинять комедии. Находится на странице.
http://viktorianec.livejournal.com/19697.html

Я же здесь привожу лишь части наиболее, на мой взгляд, раскрывающие секреты сочинений   Лопе де Вега. Некоторые высказывания его

От знатоков предвижу я упрек,
Но может не ходить в театр знаток.

или

Народ им платит; стоит ли стараться
Рабом законов строгих оставаться?

Это  блестящие афоризмы, ценные сами по себе. НО меня интересует больше механика пьесы, те колесики и винтики которые движут этот механизм и не дают ему распасться. 

Что делать? Я доселе написал
Четыреста и восемьдесят три
Комедии (с той, что на днях закончил),
И все, за исключением шести,
Грешили тяжко против строгих правил,
И все же я от них не отрекаюсь;
Будь все они написаны иначе,
Успеха меньше бы они имели.
Порой особенно бывает любо
То, что законы нарушает грубо.

Зеркалом жизни назвать почему мы комедию можем?
Что она юноше дать в силах и что старику?
Что в ней, помимо острот, цветов красноречья и разных
Нас поражающих слов, можно и должно искать?
Как посредине забав настигает беда человека,
С легкою шуткой как переплетается мысль,
Сколько предательской лжи мы нередко у слуг наблюдаем,
Сколько лукавства таит женщина в сердце подчас,
Как смехотворен и глуп и несчастлив бывает влюбленный,
Как соблюдают черед в жизни прилив и отлив,—
Про это все, о правилах забыв,
Внимай в комедии: тебе она
Покажет всё, чем наша жизнь полна.

мне поручили вы
Подробно изложить, что нам пригодно,
Чтоб пьесу написать на вкус народный.
Задача эта кажется не трудной,
И не трудна она была б любому
Из вас, хотя комедий не писавших,
Но знающих, как надо их писать.
А я себя на всю страну ославил,
Тем, что комедии писал без правил.
Не то, чтоб этих правил я не знал.
Нет, слава богу, школьником еще,
И десять раз увидеть не успевшим
Бег солнца от Овна до Рыб, немало
Я книг об этом изучал, бывало.

Народ им платит; стоит ли стараться
Рабом законов строгих оставаться?
Комедия, достойная названья,
Имеет целью, как и все искусства,
Поступкам человека подражать,
Правдиво рисовать в ней нравы века.
При этом подражанье состоит
Из трёх частей: из речи, из стиха
И из гармонии иль, иначе, музыки.
С трагедией роднит ее все это;
Различье между ними все же в том,
Что действуют в комедии плебеи,
В трагедии же – знатные особы.

Раз ненавистны всем законы ныне,
Меж крайностей пойдём посередине.
Наметить надо фабулу, пускай
И с королями (да простят законы!),

Дать руководство, чуждое всему,
Что нам диктуют разум и античность,
Поможет мне мой многолетний опыт,
Не знанье правил. Правила народ
У нас не чтит,— скорей, наоборот.

Но мы в Испании так удалились
От строгого искусства, что сейчас
Ученые должны молчать у нас.

Смешение трагичного с забавным —
Теренция с Сенекою — но многом,
Что говорить, подобно Минотавру,
Но смесь возвышенного и смешного
Толпу своим разнообразьем тешит.
Ведь и природа тем для нас прекрасна,
Что крайности являет ежечастно.
По действию единою должна
Быть фабула; нельзя ей распадаться
На множество отдельных происшествий
Иль прерываться чем-нибудь таким,
Что замысел первичный нарушает.
Она должна такою быть, чтоб часть
Была в ней неразрывно с целым слита.
Нет нужды соблюдать границы суток,
Хоть Аристотель их блюсти велит.
Но мы уже нарушили законы,
Перемешав трагическую речь
С комической и повседневной речью.
В кратчайший срок пусть действие проходит,
А если автор нам дает событье,
Что длилось много лет, иль отправляет
Кого-нибудь из действующих лиц
В далекий путь,— пускай он это время
Меж актами заставит протекать.
От знатоков предвижу я упрек,
Но может не ходить в театр знаток.
Сколь многие сейчас перекреститься
Готовы, видя, что проходит годы
Там, где законный срок — лишь день один,
К тому ж еще искусственный. Но если
Считаться с тем, что зрителю-испанцу
За два часа все нужно показать
От Бытия до Страшного суда,
То надобно оставить опасенья.
Ведь наша цель — доставить наслажденье.
Удобнее первоначально в прозе
Дать фабулу, в три акта уложив
И, по возможности, следя за тем,
Чтоб не вмещали в акте больше суток.

Пускай интрига с самого начала
Завяжется и разовьется в пьесе,
От акта к акту двигаясь к развязке,
Развязку же не нужно допускать
До наступления последней сцены.
Ведь публика, конец предвидя пьесы,
Бежит к дверям и обращает спину
К тому, чего так долго ожидала:
Что знаешь наперед, волнует мало.
Пустой пусть редко остается сцена;
У зрителя лишь чувство нетерпенья
Такие перерывы вызывают
И фабулу растягивают очень.
Кто мог избегнуть этого порока,
Тот огражден от лишнего упрека.
Язык в комедии простым быть должен.
Уместна ли изысканная речь,
Когда на сцене двое или трое
Беседуют в домашней обстановке?
Но если кто из действующих лиц
Советует, корит иль убеждает,
Приподнята пусть будет речь его,
Действитёльности этим подражая;
Ведь в жизни мы особые слова
Всегда находим, если убеждаем,
Доказываем иль совет даем.

Речь короля должна быть королевским
Достоинством полна; речь старика
Пусть рассудительность таит и скромность;
Любовники пусть чувствами своими
У слушателей трогают сердца.
Актер, произносящий монолог,
Преображаться должен и внушать
Сочувствие всем зрителям в театре.
Пусть сам себе он задает вопросы
И отвечает сам себе; в стенаньях
Он должен уши женские щадить.
Пусть дамы дамами на сцене будут,
Их переодевания должны быть
Всегда оправданны; мужской костюм
На женщине успех большой имеет.
Необходимо избегать всего
Невероятного. Предмет искусства —
Правдоподобное. Слуга не должен
Как часто видим в иностранных пьесах,
Слова высокопарные бросать.

Все сцены заключать иль изреченьем
Каким-нибудь, иль остротой полезно,
Чтоб сцену покидающий актер
Не оставлял в нас чувства недовольства.
Акт первый предназначен для завязки,
Второй же для различных осложнений,
Чтоб до средины третьего никто
Из зрителей финала не предвидел.
Поддерживать полезно любопытство
Намеками на то, что быть финал
Совсем иным, чем ожидали, может.

Полезны восклицанья, обращенья
И возгласы иронии, сомненья.
С успехом можно применять обман
Посредством правды — мастерской прием,
Что у Мигеля Санчеса во всех
Комедиях так ярко выступает.
Двусмысленность и мрак иносказанья
Всегда бывают по сердцу толпе;
Ей кажется, что лишь она одна
Проникла в мысли скрытые актера.
Тем превосходней нет, чем темы чести;
Они волнуют всех без исключенья.
За ними темы доблести идут,—
Ведь доблестью любуются повсюду.
Мы видим, что актер, игравший труса,
Всегда не мил толпе, что в лавке трудно
Ему бывает что-нибудь купить,
И многие, с ним встречи избегают;
А если благородна речь его,
То все ему готовы руку жать,
Ему в глаза глядеть, рукоплескать.
Не превышает четырех листов
Пусть каждый акт. Их дюжина — предел
Терпенью слушателя в паше время.
Пусть посвященная сатире часть
Не будет наглой; часто, как известно,
За откровенность в древности закон
Не пропускал комедию на сцену.
Без яда нападай! Рукоплесканий
Тот те дождется, кто привержен к брани.
Вот правила для тех, кто об искусстве
Античном помышленья не имеет.

Но все ли свои секреты раскрыл Лопе де Вега. поэме “Новое искусство сочинять комедии”. Может быть он что-то скрыл, или же посчитал это слишком очевидным? Об этом я расскажу позже.

Маркиз

Совершилось наказанье,
А не мщенье.

Придворные открывают лица Кассандры и Федерико.

Герцог

Жажда мести
Не присуща правосудью,
Доблесть же не склонна к пеням.
Трона граф взалкал. За это
Он казнен.

Батин

Здесь кончен третий
Акт трагедии о том, что
Наказание — не мщенье.
Да послужит нам, испанцам,
Назиданьем эта пьеса!

ПРИМЕЧАНИЯ

НОВОЕ РУКОВОДСТВО К СОЧИНЕНИЮ КОМЕДИЙ

(Arte nuevo de hacer comedias en este tiempo)

Стихотворный теоретический трактат Лопе де Вега «Новое руководство к сочинению комедий» (дословно: «Новое искусство сочинять комедии в наше время») принадлежит к наиболее значительным памятникам драматургической теории Испании XVI–XVII вв. Опубликован впервые в 1609 г. в Мадриде в сборнике стихотворных произведений Лопе де Вега. Развивая положения, эскизно намеченные его предшественниками — Хуаном де ла Куэвой и Мигелем Санчесом, — Лопе де Вега ярко формулирует в нем основные положения глубоко самобытной системы испанской национальной драматургии. Публикуемый перевод О. Б. Румера является перепечаткой текста, помещенного в «Хрестоматии по истории западноевропейского театра» (т. I, М., «Искусство», 1953, стр. 320–327).

Что касается научной оценки этого трактата, то об этом см. работы: М. Menendez Pelayo, Ideas esteticas, 1896, t. III; R. Sсhevill, The dramatic Art of Lope de Vega, 1918, «University of California»; A. Morel-Fatio, Arte nuevo de hacer comedias, «Bulletin Hispanique», octobre — decembre 1901; P. Менендес Пидаль, Избранные произведения, М., 1961, стр. 673–741.

С. Мокульский,

Н. Томашевский.

ФУЭНТЕ ОВЕХУНА

(Fuente Ovejuna)

Напечатана в XII части собрания комедий Лопе де Вега (Мадрид, 1619). Время написания датируется предположительно 1604–1618 гг.

Одним из наиболее вероятных источников, которыми пользовался Лопе де Вега при написании «Фуэнте Овехуны», была «Хроника трех Военных орденов» Радес и Андрада, опубликованная В 1572 г. Пьеса переведена на многие языки.

На русский язык «Фуэнте Овехуна» была впервые переведена С. Юрьевым под названием «Местечко Фуэнте Овехуна, (Овечий источник)». См. литографическое издание, Спб, 1876, и книгу: «Испанский театр цветущего периода XVI и XVII веков». Перевод с испанского С. Юрьева, М., 1877, а также: Сочинения Лопе де Вега, вып. 1, изд. «Вестник знания», Спб., 1912, и Собрание сочинений Лопе де Вега. Ред. М. Ватсон, т. 1, Спб., изд. «Просвещение», 1913. Позднейшие переводы: К. Бальмонта «Овечий ключ» («Фуэнте Овехуна»), М. — П., 1919, и А. Сиповича «Фуэнте Овехуна», М., «Искусство», 1937. Перевод М. Лозинского был впервые напечатан в издании: «Три испанские комедии», М. — Л., «Искусство», 1951.

Первая постановка «Фуэнте Овехуны» на русской сцене была осуществлена в 1876 г. московским Малым театром при участии Ермоловой в роли Лауренсьи. В истории советского театра видное место заняла постановка шедевра Лопе де Вега К. Марджановым (Марджанишвили) в Киеве в 1919 г. с участием В. Юреневой. Сюжет «Фуэнте Овехуны» лег в основу балета А. Крейна «Лауренсия», впервые поставленного В. Чабукиани в Ленинградском Государственном академическом театре оперы и балета имени С. М. Кирова в 1938 г.

М. Лозинский,

К. Державин.

ПЕРИВАНЬЕС И КОМАНДОР ОКАНЬИ

(Peribañez у el comendador de Ocaña)

Напечатана в IV части собрания комедий Лопе де Вега (Мадрид, 1614; переиздана в том же 1614 г. в Памплоне и Барселоне). Время написания относится предположительно к 1609–1614 гг.

Замысел этой пьесы, как кажется, целиком принадлежит Лопе, хотя в некоторых романсах, бытовавших во времена Лопе, уже имеются упоминания имени Периваньеса и примерно в аналогичной ситуации.

Вскоре после смерти Лопе де Вега в Испании появилась пьеса под названием «Супруга Периваньеса», в сущности, прямая переработка пьесы Лопе. Пьесой Лопе вдохновлялся Рохас Соррилья при написании лучшей своей драмы «Гарсиа де Кастаньяр».

На русский язык под заглавием «Периваньес и командор из Оканьи» была переведена впервые Н. Переплетчиковой и А. Софроновым (см. сборник «Литературный Ростов», кн. 8, Ростов-на-Дону, 1940).

Перевод Ф. Кельина впервые был опубликован в двухтомнике пьес Лопе де Вега, изд. «Искусство», т. 1, 1954 г.

К. Державин.

ЗВЕЗДА СЕВИЛЬИ

(La Estrella de Sevilla)

Описание книги

Стихотворный теоретический трактат Лопе де Вега «Новое руководство к сочинению комедий» (дословно: «Новое искусство сочинять комедии в наше время») принадлежит к наиболее значительным памятникам драматургической теории Испании XVI–XVII вв. Опубликован впервые в 1609 г. в Мадриде в сборнике стихотворных произведений Лопе де Вега. Развивая положения, эскизно намеченные его предшественниками — Хуаном де ла Куэвой и Мигелем Санчесом, — Лопе де Вега ярко формулирует в нем основные положения глубоко с…

Стихотворный теоретический трактат Лопе де Вега «Новое руководство к сочинению комедий» (дословно: «Новое искусство сочинять комедии в наше время») принадлежит к наиболее значительным памятникам драматургической теории Испании XVI–XVII вв. Опубликован впервые в 1609 г. в Мадриде в сборнике стихотворных произведений Лопе де Вега. Развивая положения, эскизно намеченные его предшественниками — Хуаном де ла Куэвой и Мигелем Санчесом, — Лопе де Вега ярко формулирует в нем основные положения глубоко самобытной системы испанской национальной драматургии. Публикуемый перевод О. Б. Румера является перепечаткой текста, помещенного в «Хрестоматии по истории западноевропейского театра» (т. I, М., «Искусство», 1953, стр. 320–327).
Что касается научной оценки этого трактата, то об этом см. работы: М. Menendez Pelayo, Ideas esteticas, 1896, t. III; R. Sсhevill, The dramatic Art of Lope de Vega, 1918, «University of California»; A. Morel-Fatio, Arte nuevo de hacer comedias, «Bulletin Hispanique», octobre — decembre 1901; P. Менендес Пидаль, Избранные произведения, М., 1961, стр. 673–741. Книга «Новое руководство к сочинению комедии» автора Лопе де Вега оценена посетителями КнигоГид, и её читательский рейтинг составил 8.80 из 10.
Для бесплатного просмотра предоставляются: аннотация, публикация, отзывы, а также файлы для скачивания.