Под руководством королева была создана первая ракета

Необходимость создания межконтинентальной баллистической ракеты была вызвана отставанием СССР в ядерной гонке. После победы во Второй мировой войне главной угрозой безопасности Советского Союза стала американская ракетно-ядерная программа.

В первой половине 1940-х годов США обзавелись не только атомной бомбой, но и стратегическими бомбардировщиками, способными её доставлять. На вооружении Соединённых Штатов находился B-29 Superfortress (который сбросил бомбы на Хиросиму и Нагасаки), а в 1952 году появился B-52 Stratofortress, который мог долететь до любой точки СССР.

В середине 1950-х годов Советский Союз создал эффективный на тот момент носитель ядерного боезаряда. Параллельно с работой по проектированию первого стратегического бомбардировщика (Ту-16) усилия конструкторов были сосредоточены на разработке межконтинентальной баллистической ракеты. ОКБ-1 под руководством Сергея Королёва и другим институтам СССР удалось достичь на этом пути значительных успехов. Советская конструкторская мысль очень быстро отошла от копирования немецкой баллистической ракеты «Фау-2» и начала создавать собственные уникальные образцы.

Испытанная 60 лет назад Р-7 стала своеобразным итогом более чем десятилетнего напряжённого труда учёных и предметом гордости советских граждан. «Семёрка» являлась технологическим фундаментом для появления ракет-носителей «Восток», «Восход», «Молния» и «Союз».

Невероятная задача

Конструирование ракеты Р-7 началось в ОКБ-1 в 1953 году, хотя постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о начале работ было опубликовано только 20 мая 1954 года.

Королёву поручили создать МБР, способную нести термоядерный заряд на расстояние до 10 тыс. км.

Это была невероятная задача, требовавшая принципиально новых подходов. Для сравнения: принятая на вооружение СССР в 1956 году баллистическая ракета Р-5 могла преодолеть только 1,2 тыс. км. 

Для испытаний Р-7 было необходимо создавать новую инфраструктуру. В 1955 году в казахстанских степях под руководством генерала Георгия Шубникова началось строительство Научно-исследовательского испытательного полигона №5, который позже превратится в космодром Байконур.

В середине 1956 года на Опытном заводе №88 в подмосковных Подлипках (сейчас — Королёв) были изготовлены три макета Р-7, а в декабре 1956 года — первое лётное изделие 8К71.

15 мая 1957 года состоялось первое испытание Р-7. Ракета взлетела, но спустя 98 секунд начала стремительно терять высоту и, преодолев около 300 км, упала. После серии неудачных тестов конструкторам удалось устранить недостатки.

21 августа в 15:25 в небо поднялся образец Р-7, ракета пролетела 6314 км. Это означало, что Советский Союз создал первую в мире МБР.

По общепринятой классификации баллистическую ракету считают межконтинентальной, если её дальность превышает 5,5 тыс. км.

Образец Р-7 долетел до испытательного полигона Кура на Камчатке, но на высоте 10 км его головная часть разрушилась от термодинамических нагрузок. К концу 1958 года в конструкцию Р-7 было внесено свыше 95 изменений, которые позволили устранить все технические проблемы.

На вооружении

Серийное производство Р-7 стартовало в 1958 году на авиационном заводе №1 имени Сталина. Процесс принятия на вооружение ракеты затянулся из-за начавшегося строительства стартовой станции вблизи Плесецка в Архангельской области, на месте которой сейчас расположен космодром.

Длина Р-7 составляла 31,4 м. Масса ракеты превышала 280 тонн, причём 250 тонн приходилось на топливо, а 5,4 тонны — на головную часть. Заявленная дальность МБР — 8 тыс. км.

Сигналы с летящей ракеты принимались наземной станцией. Главный пункт радиоуправления «семёркой» состоял из двух больших павильонов и 17 грузовых автомобилей. Данные о боковом движении, скорости удаления МБР автоматически обрабатывались ЭВМ, которая посылала ракете команды.

Ракету доставляли на полигон по железнодорожным путям в виде разобранных блоков. Время подготовки к запуску столь массивной конструкции могло превышать 24 часа. Усовершенствованные варианты Р-7 позволили сократить время подготовки к запуску, улучшить точность и повысить дальность полёта до 12 тыс. км.

Историческое значение

Основное достоинство Р-7 заключалось в её универсальности. Первая в мире МБР легла в основу конструкции множества ракет-носителей. Практически все отечественные ракеты, которые используются для запуска в космос, относятся к семейству Р-7 — королёвской «семёрке».

Сложно переоценить историческое значение первой межконтинентальной баллистической ракеты. Р-7 произвела настоящую научно-техническую революцию, плодами которой пользуется современная Россия.

4 октября 1957 года облегчённый вариант МБР вывел на орбиту первый искусственный спутник Земли.

3 ноября 1957 года Р-7 вывела на орбиту первое живое существо — собаку Лайку. А 12 апреля 1961 ракета-носитель «Восток» запустила в космос корабль «Восток-1», на борту которого находился Юрий Гагарин.

Как средство поражения Р-7 достаточно быстро устарела. В середине 1960-х годов Советский Союз начал активно работать над созданием шахтных и мобильных пусковых установок.

Стратегический прорыв

Заместитель директора Института США и Канады РАН, генерал-майор в отставке Павел Золотарёв считает, что появление Р-7 кардинально изменило ситуацию в отношениях с Соединёнными Штатами.

«Это был первый шаг к состоянию стратегической стабильности. Р-7 заложила основу для создания Ракетных войск стратегического назначения, которые и до настоящего времени являются основным потенциалом, создающим адекватную угрозу США», — отметил Золотарёв в беседе с RT.

Военный эксперт Дмитрий Литовкин назвал создание Р-7 стратегическим прорывом СССР. По его словам, советским конструкторам удалось решить сложнейшую техническую задачу в тяжелейший для страны послевоенный период.

«У нас не было ничего — ни систем ПВО, которые могли бы предотвратить возможный налёт, ни собственных средств доставки, хотя мы уже находились на грани создания ядерного оружия. Успешный запуск советской Р-7 продемонстрировал американцам, что Советский Союз в силах ответить на ядерный удар», — пояснил RT Литовкин. 

По словам члена государственной Российской академии ракетных и артиллерийских наук Владимира Дворкина, успешный запуск королёвской «семёрки» продемонстрировал, что мы смогли значительно опередить США не столько в технологическом, сколько в конструкторском плане.

«Советский Союз создал двухступенчатую МБР с отделяющейся головной частью. Это произвело сильнейшее впечатление на американцев и подстегнуло космическую и ракетную гонку», — заявил Дворкин в беседе с RT.

Ровно 50 лет назад, 14 января 1966 года, из жизни ушел выдающийся советский ученый, конструктор и основоположник практической космонавтики Сергей Павлович Королёв. Данный выдающийся отечественный деятель навсегда вошел в историю как создатель советской ракетно-космической техники, который помог обеспечить стратегический паритет и превратил Советский Союз в передовую ракетно-космическую державу, став одной из ключевых фигур в освоении космоса человеком. Именно под непосредственным руководством Королёва и по его инициативе были осуществлены запуски первого искусственного спутника Земли и первого космонавта Юрия Гагарина. Сегодня в России есть город, который был назван в честь выдающегося ученого.

Сергей Королёв был человеком удивительной судьбы. Он мог разбиться на планере, но не разбился. Его вполне могли расстрелять как «врага народа», но приговорили к тюремному сроку. Он мог погибнуть уже в лагерях, но он выжил. Должен был утонуть на корабле в Тихом океане, однако опоздал на судно, которое через 5 дней потерпело катастрофу. Этот великий ученый выжил для того, чтобы в буквальном смысле пройти через тернии к звездам и первым вывести человечество в космос. Наверное, не было на планете другого такого человека, который бы так сильно и преданно любил небо.

Сергей Павлович Королёв родился 12 января 1907 года (30 декабря 1906 года по старому стилю) в городе Житомире в семье учителя русской словесности Павла Яковлевича Королёва и дочери нежинского купца Марии Николаевны Москаленко. Ему было три года, когда семья распалась, и по решению матери его отправили на воспитание к бабушке и дедушке в Нежин, где Сергей прожил до 1915 года. В 1916 году его мать снова вышла замуж и вместе с сыном и новым мужем Георгием Михайловичем Баланиным переехала в Одессу. В 1917 году будущий ученый поступил в гимназию, которую не успел окончить из-за начала революции. Гимназия была закрыта, и на протяжении 4-х месяцев он занимался в единой трудовой школе, а затем получал образование на дому. Он занимался самостоятельно по гимназической программе при помощи отчима и матери, которые оба были учителями, а отчим помимо педагогического имел и инженерное образование.

Еще обучаясь в школе, Сергей Королёв отличался исключительными способностями и большой тягой к новой для того времени авиационной технике. Когда в 1921 году в Одессе был образован отряд гидросамолетов, будущий конструктор ракет всерьез увлекся воздухоплаванием. Он свел знакомство с членами данного отряда и совершил свои первые полеты на гидросамолете, решив стать летчиком. При этом страсть к небу перемежалась у него работой в школьной производственной мастерской, где будущий конструктор научился работать за токарным станком, он вытачивал детали очень сложной формы и конфигурации. Эта «столярная» школа очень пригодилась ему в будущем, когда он начал строить свои собственные планеры.

При этом будущий конструктор ракет сумел получить среднее образование не сразу, у него не было для этого условий. Только в 1922 году в Одессе была открыта стройпрофшкола, в которой на тот момент преподавали лучшие учителя. В нее и поступил 15-летний Сергей. Прекрасная от природы память позволяла Королёву запоминать наизусть целые страницы текста. Учился будущий конструктор очень прилежно, можно сказать, увлеченно. Его классный руководитель говорила про него матери: «Парень с царем в голове». В строительной профессиональной школе он обучался с 1922 по 1924 годы, занимаясь параллельно во многих кружках и на различных курсах.

В 1923 году правительство обратилось к народу с призывом создать в стране свой Воздушный флот. На Украине было образовано Общество авиации и воздухоплавания Украины и Крыма (ОАВУК). Сергей Королёв сразу же стал членом данного общества и начал усиленно заниматься в одном из его планерных кружков. В кружке он даже сам читал рабочим лекции по планеризму. Знания по истории авиации и планеризму Королёв приобрел самостоятельно, читая специализированную литературу, в том числе книга на немецком языке. Уже в возрасте 17 лет он разработал проект летательного аппарата оригинальной конструкции, «безмоторного самолета К-5».

В 1924 году Сергей Королёв поступил в Киевский политехнический институт по профилю авиационной техники, всего за 2 года он освоил в нем общие инженерные дисциплины и стал настоящим спортсменом-планеристом. Осенью 1926 года Королёв перевелся в Московское высшее техническое училище (МВТУ) имени Баумана, где обучался на аэромеханическим факультете. Молодой студент учился всегда со свойственным ему трудолюбием, много времени он занимался самостоятельно, посещая техническую библиотеку. Особой популярностью в те годы пользовались лекции молодого 35-летнего авиаконструктора Туполева, который читал студентам вводный курс по самолетостроению. Уже тогда Туполев заметил выдающиеся способности Сергея и в дальнейшем считал Королёва одним из лучших своих учеников.

Во время учебы в Москве Сергей Королёв уже был достаточно хорошо известен как молодой и перспективный авиационный конструктор, опытный планерист. Начиная с 4-го курса, он совмещал учебу и работу в КБ. С 1927 по 1930 годы принимал участие во Всесоюзных планерных соревнованиях, которые проходили на территории Крыма под Коктебелем. Здесь Королёв летал сам, а также представлял модели своих планеров, в том числе СК-1 «Коктебель» и СК-3 «Красная звезда».

Огромное значение на жизнь Сергея Королёва оказала его встреча с Циолковским, которая произошла в Калуге в 1929 году по дороге из Одессы в Москву. Эта встреча предопределила дальнейший жизненный путь ученого и конструктора. Беседа с Константином Эдуардовичем произвела на молодого специалиста неизгладимое впечатление. «Циолковский потряс меня тогда своей непоколебимой верой в возможность космоплавания, — много лет спустя вспоминал конструктор, — я ушел от него с одной единственной мыслью: строить ракеты и летать на них. Всем смыслом жизни для меня стало одно — пробиться к звездам».

В 1930 году он начинает работать в Центральном КБ завода имени Менжинского, а с марта следующего года становится старшим инженером по летным испытаниям в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ). В том же 1931 году он принимает участие в организации ГИРД — Группы изучения реактивного движения, которую возглавит уже в 1932 году. Под руководством Сергея Королёва были осуществлены первые запуски советских ракет на гибридном двигателе «ГИРД-9», которые состоялись в августе 1933 года, а также на жидком топливе «ГИРД-X» в ноябре того же года. После того, как в конце 1933 года произошло слияние ленинградской Газодинамической лаборатории (ГДЛ) и московского ГИРДа и был создан Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), Сергей Королёв был назначен его замдиректора по научной части, а начиная с 1934 года, он стал руководителем отдела ракетных летательных аппаратов.

В 1934 году вышла в свет первая печатная работа Сергея Королёва, которая называлась «Ракетный полет в стратосфере». Уже в этой книге конструктор предупреждал о том, что ракета является очень серьезным оружием. Образец книги он послал и Циолковскому, который назвал книгу содержательной, разумной и полезной. Уже тогда Королёв мечтал, как можно более плотно заняться постройкой ракетоплана, но задумкам его не суждено было тогда осуществиться. Осенью 1937 года волна репрессий, захлестнувших Советский Союз, докатилась и до РНИИ.

Королёва арестовали по ложному обвинению 27 июня 1938 года. 25 сентября он был включен в список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР. В списке он проходил по первой категории, что значило: рекомендуемая органами НКВД мера наказания — расстрел. Список был утвержден лично Сталиным, так что приговор можно было считать практически утвержденным. Однако Королёву «повезло», он был приговорен к 10 года лагерей. До этого он год провел в Бутырской тюрьме. По некоторым данным, будущий покоритель космоса подвергался серьезным пыткам и избиениям, в результате которых у него была сломана челюсть. На Колыму конструктор попал 21 апреля 1939 года, где трудился на золотом прииске Мальдяк Западного горнопромышленного управления, при этом конструктор ракетных двигателей был занят на «общих работах». 2 декабря 1939 года Королёв был направлен в распоряжение Владлага.

Лишь 2 марта 1940 года он вновь оказался в Москве, был вторично судим, на этот раз его приговорили к 8 годам лагерей, направив в новое место заключения — в московскую специальную тюрьму НКВД ЦКБ-29, в которой под руководством своего учителя Туполева он принимал участие в разработке бомбардировщиков Ту-2 и Пе-2, одновременно с этим инициировав работы по созданию управляемой аэроторпеды и нового варианта ракетного истребителя-перехватчика. Данные работы стали причиной его перевода в 1942 году в другое КБ, но также тюремного типа — ОКБ-16, которое работало в Казани при авиазаводе №16. Здесь осуществлялись работы над созданием ракетных двигателей новых типов, которые в дальнейшем планировалось использовать в авиационной промышленности. После начала войны Королёв просился отправить его летчиком на фронт, но Туполев, который к тому моменту уже хорошо узнал и оценил его, не отпустил, заявив: «А кто будет самолеты строить?».

Сергея Павловича досрочно освободили только в июле 1944 года по личному указанию Сталина, после чего еще один год он продолжал работать в Казани. Крупный специалист в области авиационного оборудования Л. Л. Кербер, трудившийся в ЦКБ-29, отмечал, что Королёв был циником, скептиком и пессимистом и довольно мрачно смотрел в будущее, приписывая конструктору фразу «Хлопнут без некролога». Вместе с тем существует высказывание и летчика-космонавта Алексея Леонова, который отмечал, что Королёв никогда не был озлоблен и никогда не жаловался, не опускал рук, никого не проклинал и не ругал. На это у конструктора просто не было времени, он прекрасно понимал, что озлобленность вызовет в нем не творческий порыв, а лишь его угнетение.

После завершения Великой Отечественной войны, во второй половине 1945 года Сергей Королёв в составе группы специалистов был отправлен в Германию в командировку, где занимался изучением немецкой техники. Особый интерес для него представляла, конечно же, немецкая ракета V-2 (Фау-2). В августе 1946 года конструктор приступает к работам в подмосковном Калининграде, где становится главным конструктором ракет дальнего радиуса действия и начальником отдела №3 при НИИ-88 по их разработке.

Первой задачей, которая была поставлена правительством перед Королёвым как главным конструктором и всеми организациями, занимающимися на тот момент времени ракетным вооружением, была разработка советского аналога немецкой ракеты Фау-2 из отечественных материалов. При этом уже в 1947 появилось новое постановление правительства о создании новых баллистических ракет с большей, чем у Фау-2, дальностью полета — до 3-х тысяч км. В 1948 году Королёв проводит летно-конструкторские испытания первой советской баллистической ракеты Р-1 (аналог Фау-2) и в 1950 году сдает ракету на вооружение. В течение следующих нескольких лет он трудится над различными модификациями данной ракеты. В течение только одного 1954 года он завершил работу над ракетой Р-5, наметив сразу пять ее возможных модификаций. Также была завершена работа над ракетой Р-5М, оснащенной ядерным боевым зарядом. Помимо этого, он работал над ракетой Р-11 и ее морским вариантом, все более четкие очертания приобретала и его будущая межконтинентальная ракета Р-7.

Работы над межконтинентальной двухступенчатой ракетой Р-7 были завершены в 1956 году. Это была ракета с дальностью полета 8 тысяч километров и отделяемой головной частью массой до 3-х тонн. Ракета, созданная под непосредственным руководством Сергея Павловича, была успешно испытана в 1957 году на специально построенном для этих целей полигоне №5, расположенном в казахской степи (сегодня это космодром Байконур). Модификация данной ракеты Р-7А, обладавшая увеличенной до 11 тысяч километров дальностью пуска, находилась на вооружении РВСН Советского Союза с 1960 по 1968 годы. Также стоит отметить тот факт, что в 1957 году Королёвым были созданы первые баллистические ракеты на стабильных компонентах топлива (мобильного наземного и морского базирования); конструктор стал настоящим первопроходцем в этих новых и очень важных направлениях развития ракетного вооружения.

4 октября 1957 года спроектированная Сергеем Королёвым ракета вывела на земную орбиту первый в истории искусственный спутник. С этого дня берет свое начала эра практической космонавтики, а Королёв становится отцом этой эры. Первоначально в космос отправляли лишь животных, но уже 12 апреля 1961 года конструктор вместе со своими коллегами и единомышленниками осуществляет успешный запуск космического корабля «Восток-1», на борту которого находился первый космонавт планеты Юрий Гагарин. С этого полета, которого не было бы без Королёва, начинается эра пилотируемой космонавтики.

Также с 1959 года Сергей Королёв осуществлял руководство программой по исследованию Луны. В рамках этой программы к естественному спутнику Земли было выслано несколько КА, в том числе аппаратов с мягкой посадкой. При проектировании аппарата для посадки на лунной поверхности было много споров о том, что она из себя представляет. В то время общепринятой была гипотеза, выдвинутая астрономом Томасом Голдом, согласно которой Луна была покрыта толстым слоем пыли из-за микрометеоритной бомбардировки. Но Королёв, который был знаком с другой гипотезой — советского вулканолога Генриха Штейнберга, приказал считать лунную поверхность твердой. Его правота была подтверждена в 1966 году, когда на Луне совершил мягкую посадку советский аппарат «Луна-9».

Еще одной интересной историей из жизни великого ученого и конструктора стал эпизод с подготовкой автоматической станции для отправки к одной из планет солнечной системы. При ее создании конструкторы столкнулись с проблемой лишнего веса исследовательской аппаратуры на борту станции. Сергей Королёв изучил чертежи станции, после чего осуществил проверку прибора, который должен был передать на Землю информацию о наличии или отсутствии органической жизни на планете. Он вывез прибор в выжженную казахскую степень неподалеку от космодрома и прибор передал по радио сигнал, что на Земле нет жизни, что и послужило поводом для исключения этого ненужного оборудования из состава оснащения станции.

При жизни великого конструктора на космических кораблях его конструкции в космосе успело побывать 10 космонавтов, помимо Гагарина, был осуществлен выход человека в открытый космос (это сделал Алексей Леонов 18 марта 1965 года). Под непосредственным руководством Сергея Королёва в СССР был создан первый космический комплекс, многие геофизические и баллистические ракеты, запущены первые в мире межконтинентальная баллистическая ракета, ракета-носитель «Восток» и ее модификации, искусственный спутник Земли, осуществлены полеты космических кораблей «Восток» и «Восход», разработаны первые космические аппараты серий «Луна», «Венера», «Марс», «Зонд», разработан космический корабль «Союз».

Сергей Павлович Королёв ушел из жизни довольно рано — 14 января 1966 года в возрасте всего 59 лет. По всей видимости, здоровье конструктора все-таки было подорвано на Колыме и несправедливое обвинение (в 1957 году он был полностью реабилитирован) наложило отпечаток на его здоровье. К этому моменту Королёв уже успел многое сделать для осуществления своей мечты по покорению космоса, он реализовал ее на практике. Но некоторые проекты, например лунная программа СССР, оказались нереализованными. Лунный проект был свернут после смерти выдающегося конструктора.

В 1966 году Академия наук Советского Союза учредила золотую медаль «За выдающиеся заслуги в области ракетно-космической техники» имени Сергея Павловича Королёва. В Житомире, Москве и на Байконуре ему были установлены памятники. Память конструктора увековечили большим количеством названных в его честь улиц, а также мемориальным домом-музеем. В 1996 году подмосковный город Калининград был переименован в наукоград Королёв в честь работавшего здесь выдающегося конструктора ракетной техники. Также в его честь были названы перевал на Тянь-Шане, крупный лунный кратер и астероид. Так что имя Сергея Королёва продолжает жить не только на Земле, но и в космосе.

По материалам из открытых источников

При жизни этого человека знали только несколько десятков таких же, как он сам, засекреченных ученых, крупных политиков и военных. Сегодня он неизменно входит в десятку величайших людей ХХ века — по всем российским социологическим опросам. Сама его судьба напоминает роман, то ли фантастический, то ли приключенческий. 12 января, в день 115-й годовщины со дня рождения Сергея Павловича Королёва, «Известия» вспоминают великого ученого, благодаря которому человечество вышло в космос.

Рекорд парения

Сергей Королёв родился 12 января 1907 года в Житомире, в семье учителя русской литературы. В пять лет он впервые увидел аэроплан, которым управлял легендарный летчик Сергей Уточкин. Этот день определил судьбу мальчишки. Он много читал о полетах, о летательных аппаратах, а потом стал и сам их создавать, подружившись с летчиками одесского гидроотряда.

В Бауманском училище, которое Королёв окончил в 1926-м, его уже считали талантливым авиаконструктором. Но после знакомства с трудами Константина Циолковского (есть легенда, что Королёву удалось и лично встретиться с великим калужским отшельником) его мечтой стал космос. В сентябре 1929 года Сергей Королёв и Сергей Люшин представили на всесоюзных соревнованиях в Коктебеле необычный планер — тяжелый, как танк. Королёв сам поднял в небо машину и установил рекорд парения, больше двух часов продержавшись в воздухе.

В голодные 1920-е годы он мечтал о межпланетных путешествиях. А рядом уже тогда были люди, без которых прорыв в космос оказался бы невозможным. И прежде всего — Валентин Глушко, будущий академик и создатель двигателей, которые вывели королёвские ракеты на орбиту.

Вернувшийся с Колымы

В 1933 году Королёва назначили заместителем директора Реактивного научно-исследовательского института. Там создавались ракетные системы для Красной армии, курировал их «красный маршал» Михаил Тухачевский. Королёв израсходовал часть выделенных средств на незапланированные эксперименты, не давшие результата. Это, по канонам того времени, расценили как вредительство, как политическую диверсию.

Летом 1938 года 31-летнего конструктора арестовали. Началось хождение по мукам: Бутырская тюрьма, потом — золотой прииск на Колыме, общие работы. Только в 1940 году Королева перевели в спецтюрьму НКВД, «шарашку» ЦКБ-29. Там крупные ученые под руководством авиаконструктора Андрея Туполева (тоже арестованного), работали на оборонную промышленность. Все они юридически находились в заключении, но — в сносных условиях.

В 1943 году Королев стал главным конструктором реактивных установок в казанской «шарашке». На свободу он вышел только в 1944-м, а год спустя уже руководил разработкой первой советской баллистической ракеты Р-1. Американцам удалось захватить создававшего для Гитлера «оружие возмездие» ракетчика Вернера фон Брауна. Именно он и стал, по сути, творцом американской ракетной программы. Королёву пришлось работать самому, в качестве трофеев СССР достались лишь немногие немецкие наработки по снарядам «Фау». Но уже в начале 1950-х Королёв на полшага опережал американцев.

Самый первый

Покорением космоса мы обязаны требованиями обороны страны: необходимо было создать средство доставки ядерного заряда на территорию предполагаемого противника. Таким средством стала «семерка» — уникальная разработка Королёва и его соратников, которая на несколько лет обеспечила мировой приоритет советской космонавтики. Первая в мире межконтинентальная ракета Р-7, превосходившая американские аналоги по дальности полета и, что не менее важно, по надежности. Ее испытания прошли летом 1957 года. А уже 4 октября на орбиту вышел первый в истории искусственный спутник Земли. Так началась космическая эра.

Королёв, как мало кто из ученых, умел общаться с управленцами, с полководцами, с руководителями крупнейшим советских ведомств. Это непростое искусство. Но он находил общий язык и с Дмитрием Устиновым, и с Алексеем Косыгиным, и с Никитой Хрущевым, и с Леонидом Брежневым. Главным представителем армии и государства в окружении Королёва стал легендарный летчик, один из первых Героев Советского Союза, генерал-полковник Николай Каманин, которого первые космонавты называли своим лётным папой. Они нередко спорили и даже конфликтовали, но взаимопонимания не теряли.

Королев никогда не робел в высоких кабинетах — и за это его уважали. Но, конечно, не только в этом секрет академика. Главное — характер, целеустремленность, умение вовремя рискнуть и вовремя пойти на компромисс. Молодые коллеги предлагали воспользоваться шансом — и оснастить первый спутник сложной техникой. Но Королёв понимал: важнее всего сделать первый шаг без срывов. 4 октября в космос вышел простейший космический аппарат с радиопередатчиком, который прозвучал на весь мир.

Еще накануне запуска спутника Королёв иногда выступал под своей фамилией на конференциях. После прорыва в космос такое стало невозможным. Зарубежные коллеги могли только догадываться, кто стал отцом мировой космонавтики.

Прагматичный романтик

Главный конструктор — так именовали его в газетах. Коллеги за глаза называли его СП — это в кругах ракетчиков считалось высшей степенью уважения. Регалии не были для Королёва приоритетом. Он не принял статус «генерального», не мечтал о Нобелевской премии, которую не мог получить, поскольку оставался засекреченным. Главного конструктора вполне устраивало собственное небольшое «королевство» — в подмосковных Подлипках, где обосновались ракетчики от крупнейших ученых до рабочих. Там расположился научно-производственный центр, в котором слово Королёва ценилось на вес золота. Ученые — люди амбициозные, в их среде непросто стать бесспорным лидером. А о Королёве ходили легенды. И о том, как он поставил горниста на старт первого спутника, и о том, как разрешил спор о поверхности Луны — твердая она или как подушка. Точных сведений тогда не было. И главный конструктор взял лист бумаги и крупно написал: «Лунная поверхность — твердая. Королёв». На свой страх и риск.

Космонавт и ученый Константин Феоктистов так писал о главном конструкторе: «Самая характерная черта Королёва — громадная энергия. Этой энергией он умел заражать окружающих. Он был человеком очень решительным, часто довольно суровым. Королёв — это сплав рационализма и мечтательности». О суровом нраве Главного вспоминают многие: бывало, что и бумаги разлетались по его кабинету. Но, когда речь шла о важнейших решениях, он терпеливо выслушивал все мнения.

Человек в космическом корабле

С легкой руки Королёва мир узнал несколько новых русских слов — начиная со «спутника». Однажды, в конце 1960 года, академик собрал своих сотрудников на секретное совещание: устроил конкурс на лучшее название пилотируемого космического аппарата. Посыпались варианты: «ракетолет», «звездолет», «космоаппарат»… А Королёв сказал: «Назовем кабину «космический корабль». Все засмеялись — разве эта посудина похожа на корабль? Но потом все признали: Королёв оказался прав. Это слово напоминало о Земле, о великих путешествиях по морям и рекам. Сегодня нам кажется, что это понятие существовало всегда. Космический корабль — что может быть естественнее?

Он мечтал и стать первым межпланетным путешественником. Риска он не боялся, готов был даже остаться на орбите навсегда — лишь бы выполнить этот рывок. Не довелось. Когда пришло время готовить первый пилотируемый космический полет, Королёв счел, что для этой роли нужно подбирать молодых асов авиации. В США Вернер фон Браун сделал ставку на опыт будущих астронавтов, а в Советском Союзе победила молодость. В первый отряд космонавтов подбирали самых бесстрашных и крепких младших офицеров. Наш космонавт № 2 Герман Титов до сих пор остается самым молодым человеком, побывавшим в космосе.

Перед стартом 12 апреля 1961 года Королёв по радиосвязи говорил Гагарину: «Будь спокоен за всё. До встречи в Москве». Их диалог стал ниточкой, за которую первый космонавт держался и во время взлета, и в самые тяжелые минуты спуска. Никто тогда не мог в точности определить силу космических перегрузок. Они сделали шаг в неизвестность — и победили.

Главный конструктор называл космонавтов орёликами, при этом Гагарина неизменно по имени-отчеству, хотя был на 27 лет старше. Кстати, удивительное совпадение: 9 марта 1934 года, в день, когда в деревне Клушино Смоленской области родился Юрий Гагарин, Королёв писал доклад, посвященный ракетному полету человека в стратосферу, ставший основой его первой печатной работы.

Врачебная ошибка

Королёв и на шестом десятке верил, что через 5–10 лет наступят времена, когда медицинские требования к космонавтам не будут такими жесткими и он сможет полететь к своей мечте. Стариком он себя не считал, всерьез думать о здоровье просто не успевал.

Казалось, для него нет ничего невозможного. Первый космический экипаж из трех человек, первый выход в открытый космос, первая фотография обратной стороны Луны, первая женщина на орбите… Длинная череда побед. Ему не удались только два дела: самому стать космонавтом и научиться отдыхать. Как минимум 20 лет он жил в постоянном перенапряжении, с краткими перерывами на сон. А сердце работало с перебоями.

В начале января 1966 года ему предстояла, как говорил Сергей Павлович, «пустячная операция» — удаление полипа из прямой кишки. Оперировал его лично министр здравоохранения СССР Борис Петровский. На операционном столе выяснилось: диагноз неверный, это не полип, а смертельно опасная саркома. Опухоль удалили, но вывести пациента из наркоза не смогли.

Хоронила его без преувеличений вся страна. Длинные пояснения не требовались, после скупых официальных объявлений все сразу поняли: вот он, тот самый главный конструктор, которому мы обязаны и спутником, и полетом Гагарина. На бархатных подушечках несли награды академика — в том числе две звезды Героя Социалистического Труда. В Кремлевской стене появилась новая могила. После смерти Королёва на несколько лет советская космонавтика вошла в полосу кризиса, из которого вышла только в 1970-е годы. Его имя теперь звучало в песнях, его портреты можно было увидеть в школьных учебниках и на почтовых марках. Он стал символом всего лучшего, что было в ХХ веке: веры в науку, в человека, который способен «преодолеть пространство и простор», в то, что прогресс не остановить.

Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»

…То, что казалось несбыточным на протяжении веков, что еще вчера было лишь дерзновенной мечтой, сегодня становится реальной задачей, а завтра – свершением. Нет преград человеческой мысли!

Сергей Королев

«Раз уж я согласилась, надо ехать»

Он родился ровно 110 лет назад – 12 января 1907 года в Российской империи в городе Житомире. Его отец, Павел Яковлевич Королев, выпускник словесного отделения филологического факультета Историко-филологического института, работал учителем русской словесности.

Мама – Мария Николаевна Москаленко – была дочерью нежинского купца. Умница и красавица, она закончила гимназию лишь с одной четверкой и получила свидетельство о том, что «…признается достойною звания домашней учительницы по русскому языку». Девушка мечтала поехать в Петербург на Высшие женские курсы. Планам этим удалось сбыться лишь гораздо позднее. Через две недели после окончания гимназии семнадцатилетней Марии сделал предложение Павел Яковлевич Королев. Нарушивший все планы «жених» девушке «не нравился, она не обращала на него сколько-нибудь серьезного внимания, да он и не был особенно заметен. Были у нее знакомые – более интересные молодые люди и больше нравившиеся ей»*.

Дочь Сергея Королева в своих воспоминаниях писала: «Предложение Павла Яковлевича застало Марию врасплох. (…) он сказал: «Я предлагаю вам выйти за меня замуж». Она ответила, что замуж пока не собирается, а хочет ехать в Петербург поступать на Высшие женские курсы. (…) Он предложил пойти в дом. Войдя в комнату, где сидели родители, он сразу сказал, что просит их благословения. Мария Матвеевна сняла икону и благословила их, говоря при этом: «Все очень хорошо, очень подходяще». У Марии сложилось впечатление, что родители были в курсе дела и не особенно удивились. Однако она продолжала противиться этому браку, поэтому решено было собрать семейный совет, на который вскоре съехались родственники и близкие друзья. Обсуждение ее судьбы было всесторонним, а решение единодушным: «Замуж!»»*.

В самый день свадьбы мама девушки, видя страдания дочери, которая никак не могла примириться с ожидающей ее участью, вдруг сказала: «Маруся! Теперь вижу, что сделала ошибку, которая может испортить тебе жизнь. Давай попросим всех родичей и гостей разъехаться, спрячем твое платье, я сделаю вид, что заболела, ты не поедешь в церковь, и свадьбы не будет». «Нет, раз уж я согласилась, надо ехать», – ответила невеста и отправилась под венец.

15 августа 1905 года Марию Николаевну Москаленко и Павла Яковлевича Королева торжественно обвенчали в Николаевском соборе города Нежина. Так началась семейная жизнь Марии и Павла – не очень счастливая, но и совсем непродолжительная – вместе они прожили всего 5 лет.

Отношения, не заладившиеся еще до свадьбы, никак не входили в спокойное семейное русло – беспрестанно возникали то какие-то недоразумения, то вспышки ревности Павла Яковлевича.

30 декабря 1906 года (12 января 1907) у супругов родился сын – Сергей. В метрической книге Святософиевской церкви вслед за датой рождения отмечен и день крещения – 14 января 1907 года.

Сохранилась фотография полугодовалого Сережи – крепенький большеголовый малыш только познает мир, вглядываясь в него большими, широко распахнутыми глазами.

Вскоре семья отправилась в Киев – Павел Яковлевич получил новое назначение. Размолвки, ссоры и сцены ревности возникали все чаще. В Киеве Мария Николаевна вновь решила поступить на Высшие женские курсы. Желание жены Павел Яковлевич не поддерживал. Вопреки воле мужа, слушательницей курсов Мария Николаевна все же стала, но семейная жизнь разладилась окончательно. В конце концов Мария Николаевна приняла решение уйти от мужа. Сережа отправился к дедушке с бабушкой в Нежин, а мама продолжила обучение.

«Человек может летать!»

4 июня 1911 года произошло событие, оказавшее огромное влияние на маленького Сережу: в Нежин приехал один из первых русских летчиков, популяризатор воздухоплавания и авиации Сергей Исаевич Уточкин. Показательный полет был назначен на 3 часа дня.

Дедушка усадил внука на плечи, и Сережа все хорошо видел: «Мотор заревел, самолет со страшным шумом и грохотом, подпрыгивая и поднимая клубы пыли, побежал по земле и вдруг оторвался от нее. Постепенно набрав высоту до уровня крыши трехэтажного дома, он пролетел по прямому направлению около двух километров и опустился на поле возле леса, неподалеку от скита женского монастыря. (…) Маленький Сережа был потрясен: на его глазах сказочный ковер-самолет стал реальностью. Когда приехала Мария Николаевна, он взволнованно рассказывал ей, что сам видел, как полетела машина с крылышками и в ней сидел человек»*.

С того самого дня Сережа Королев поверил в необычайное: «Оказывается, не только птицы, но и человек может летать!».

Жизнь Сережи у дедушки с бабушкой, окруженного любовью и заботой родных, все же нельзя назвать счастливой. Выпускать его одного на улицу боялись – Павел Яковлевич грозился увезти сына, так что игры, свойственные мальчикам его возраста, были ему неведомы. Зато он мог полностью погрузиться в свой мир – зачитывался романами Жюля Верна о путешествии на Луну из пушки, а позже – брошюрами Константина Эдуардовича Циолковского.

Дочь Сергея Королева писала: «Однажды Сережа спросил (…): «Почему меня не пускают за калитку?» И Василий Николаевич (дядя мальчика) растерялся от этого вопроса, не зная, что ответить. Среди детских фотографий отца есть одна, где запечатлена вся семья в то последнее лето 1913 г. (…) Сережа сидит на коленях у Василия Николаевича с необъяснимо грустным выражением лица. Почему? Несмотря на всеобщее обожание мальчика в семье, на благополучную жизнь в доме дедушки и бабушки, отчего он так грустен? Оттого, что мало видит свою мать, которую страстно любит? Что нет отца, сверстников, а рядом только взрослые? Кто знает. А быть может, то серьезное, большое, что выявилось позднее, уже тогда как-то проявлялось в нем, в выражении лица, запечатленного на снимке?».

Летом 1914 года началась мировая война, в первый же месяц которой дедушка разорился. Дом в Нежине пришлось продать. Сережа с дедушкой и бабушкой переехали в Киев, где в 1915 году он поступил в подготовительные классы гимназии. В первый класс он пошел уже в Одессе, куда переехали мать с новым мужем – Григорием Михайловичем Баланиным. Отчим заменил Сереже отца, став верным другом и помощником.

Сохранилась пасхальная открытка, датированная 7 апреля 1917 г., посланная десятилетним Сережей родителям (мама ухала к Григорию Михайловичу в город Токаревку Тамбовской губернии, где он в то время заведовал элеватором), где он называет отчима папой:

«Милые папа и мама! Я здоров, выхожу. 30 марта я исповедовался. Поздравляю вас с праздником Св. Пасхи и шлю «Христос Воскресе». Целую крепко, крепко. Ваш Сережа К.Б. (Королев-Баланин)».

Вскоре началась революция, и гимназия закрылась. Четыре года обучением Сережи занимались родители.

«Однажды во время обеда Сергей обратился к маме с просьбой дать ему две крепких простыни. «Зачем?» – удивилась она. Он ответил, что хочет забраться по скобам трубы наверх, привязать простыни к рукам и ногам, взмахнуть и полететь. У нее «упало» сердце.

«Это невозможно, ты разобьешься!» А в ответ услышала: «Почему невозможно? Птицы ведь летают!» Ей стоило большого труда отговорить от безрассудного поступка своего десятилетнего сына, объяснив ему, что у птиц жесткие крылья и они ими управляют, а у него будут лишь мягкие простыни, которыми он взмахнет, камнем упадет на землю и разобьется. Сын внял доводам матери, но полет птиц продолжал вызывать у него особый интерес. Он мог подолгу смотреть, как они летают»*.

«Ты что, летал?»

В 1922 году Сергей поступил в строительно-профессиональную школу № 1.

15-летний юноша занимался на разных курсах, но тяга к авиации лишь возрастала. Каждый день из окон квартиры он видел море и Хлебную гавань, в которой была база гидросамолетов. Над морской гладью целыми днями кружились самолеты.

Сережа подплывал к молу, цеплялся за какие-то конструкции и наблюдал за полетами «железных птиц».

«Однажды часовой на него прикрикнул: «Что ты здесь вертишься? Зачем торчишь тут, парень?» На что тот простодушно ответил: «А мне интересно. Хочу посмотреть, как эти машины летают». – » Ну, интересно, так полезай сюда, помогать будешь». А ему это и нужно было. Он моментально пролез под проволоку, стал приглядываться и помогать. Вышел начальник базы, военный летчик, спросил: «Откуда этот парень?» – «Да он тут без конца глаза мозолит, я позвал его, чтоб помогал», – ответил часовой. В общем, отец там прижился. Механик начал обучать его собирать мотор, летчики беседовали с ним о премудростях авиации и стали брать в полеты»*.

Однажды Сережа с мамой шли по утопающей в солнце Одессе. Над морем медленно плыли кучевые облака. Мария Николаевна взволнованно сказала: «Посмотри, Сереженька, до чего красивы облака на фоне неба!» И вдруг у него сорвалось: «Если бы ты видела, какие они красивые вблизи, когда солнце их золотит!» – «Ты что, летал?» – «Да, мамочка, я летал, и когда буду хорошо летать, возьму тебя с собой. Ты увидишь, какое наслаждение смотреть оттуда вниз на землю и на облака!».

Молодому советскому государству нужно было решать вопрос создания отечественной авиации. Шел сбор средств на постройку самолетов. Повсюду были развешаны плакаты с задорными призывами: «Даешь крылья!», «Даешь мотор!», «Трудовой народ! Строй воздушный флот!», «Пролетарий – на самолет!». Даже в стройпрофшколе висел плакат: «От моделей – к планеру, от планера – к самолету!». В 1923 году были организованы ОДВФ (Общество друзей воздушного флота) и ОАВУК (Общество авиации и воздухоплавания Украины и Крыма). Естественно, что Сережа сразу же вступил в одно из них – ОАВУК – и вскоре по поручению председателя общества сам стал читать лекции по авиации рабочим.

«Однажды на одну из его лекций неожиданно пришел Григорий Михайлович и был поражен интересом и вниманием, с каким взрослые люди слушали 16-летнего паренька».

За свои лекции Сережа вскоре стал получать деньги.

Через некоторое время Сергей сконструировал свой первый планер, названный «К-5». В протоколе июльского заседания Одесской губспортсекции, в разделе о работе кружков сказано: «Кружок управления порта. Теоретические занятия закончены. Создан проект т. Королева. После утверждения проекта необходима помощь материалами для осуществления постройки планера». Проект был рассмотрен Авиационно-техническим отделом ОАВУК, одобрен и признан годным к постройке.

Сергею Королеву в то время было 17 лет. Юноше предстояло сделать выбор своего пути, но цель ему была ясна – строить и летать.

За атмосферу!

В 1924 году Сергей Королев поступил в Киевский политехнический институт по профилю авиационной техники. За два года он освоил общие инженерные дисциплины и стал спортсменом-планеристом. Осенью 1926 года он перевелся в Московское высшее техническое училище (МВТУ) имени Н.Э.Баумана. Под руководством А.Н.Туполева Королев создал проект самолета СК-4, ставший его дипломной работой.

Большое влияние на Сергея оказали труды К.Э.Циолковского. В своей знаменитой работе «Исследование мировых пространств реактивными приборами» (от чтения которой Королев не мог оторваться) Константин Эдуардович писал:

«Сначала неизбежно идут мысль, фантазия, сказка; за ними шествует научный расчет, и уже в конце концов исполнение венчает мысль». Эти слова не давали покоя юному конструктору.

Королеву не суждено было стать самолетостроителем: его увлекли реактивное движение и полеты в стратосферу. Немало способствовала этому и личная встреча с Циолковским.

Много позже Сергей Павлович писал: «Еще в 1929 году я познакомился с К.Э.Циолковским и с тех пор посвятил свою жизнь этой новой области науки и техники, имеющей огромное значение для нашей Родины <…> 40 лет назад, когда мне было всего 17 лет, я мечтал летать на самолетах собственной конструкции. А всего через 7 лет после этого, после встречи с К.Э. Циолковским, беседа с которым, как я уже говорил, произвела на меня огромное воздействие, решил строить только ракеты. Константин Эдуардович потряс тогда нас своей верой в возможность космоплавания. Я ушел от него с одной мыслью – “строить ракеты и летать на них!”».

В 1931 году Королев вместе с Фридрихом Цандером и при поддержке Осоавиахима создал Группу изучения реактивного движения. Аббревиатуру ГИРД сами участники расшифровывали так: «Группа инженеров, работающих даром». Юные энтузиасты пытались совместить фантастические идеи Циолковского со своим пониманием реактивного движения. Вскоре группу заметило Управление военных изобретений, занимавшееся перспективными разработками для Красной армии. Было выделено небольшое финансирование. Ракетостроение в СССР быстро входило в моду. Под эгидой ДОСААФ ГИРД всего за два года создает во всех крупных городах страны группы изучения реактивного движения – кружки, работающие на чистом энтузиазме.

17 августа 1933 года был осуществлен первый удачный пуск ракеты ГИРД.

В 1933 году на базе московской ГИРД и ленинградской Газодинамической лаборатории (ГДЛ) был создан Реактивный научно-исследовательский институт под руководством И. Т. Клеймёнова. Королев стал его заместителем в ранге дивинженера. Уже через 2 года его назначили начальником отдела ракетных летательных аппаратов.

В 1936 году Королев инициировал испытание крылатых ракет: 217 с пороховым ракетным двигателем и дальнобойной – 212 с жидкостным ракетным двигателем. Под его управлением к 1938 году были разработаны проекты жидкостных крылатой и баллистической ракет дальнего действия, авиационных ракет для стрельбы по воздушным и наземным целям и зенитных твердотопливных ракет. Но в какой-то момент талантливый ученый не согласился с курсом своего начальника, за что поплатился должностью, оказавшись просто старшим инженером.

Надежда пригодиться своей стране

Королев стал известен многим как талантливый специалист. Поневоле он был все время на виду. Неудивительно, что у Сергея появились и недоброжелатели-завистники. А в те страшные годы это было очень опасно. 27 июня 1938 года Сергей Королев был арестован по надуманному обвинению во вредительстве. Гениальный конструктор провел целый год в Бутырской тюрьме (сам он свидетельствует, что на допросах его жестоко избивали).

Королева обвиняли в том, что с 1935 года он входил в троцкистскую вредительскую организацию, проводил преступную работу по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения, т.е. в преступлениях ст. 58-7, 58-11 УК РСФСР. Оба пункта были расстрельными. «Мягкий» по тем временам приговор гласил: десять лет тюремного заключения с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией имущества.

Восемь месяцев он провел в Новочеркасской пересыльной тюрьме, после чего 1 июня 1939 года был отправлен по этапу на Дальний Восток.

Его ждал Владивостокский пересыльный пункт, через который в разные годы прошли писатель Варлам Шаламов, будущий народный артист СССР Георгий Жженов, литератор Дмитрий Святополк-Мирский, поэт Владимир Нарбут, писатель Юрий Домбровский, будущий генерал и Герой Советского Союза Александр Горбатов, литератор Евгения Гинзбург. А менее года назад в этом печально известном пересыльном пункте умер поэт Осип Мандельштам…

Вскоре этап отправили морем на Колыму. Пять тысяч заключенных затолкали в трюм. Нехватка свежего воздуха, повальная морская болезнь и ее последствия – смердящие лужи под ногами… Королев вспоминал, что ни до, ни после он не испытывал такого ужаса физической нечистоты. Через неделю плавания этап прибыл в Магадан – столицу колымского края.

Еще пять дней в кузове грузовика, и заключенные оказались на золотодобывающем прииске Мальдяк.

Начиная с этого дня – и до конца жизни Королев ненавидел золото, презрительно называя его «золотишком».

«Я почти год по восемь, а то и более, часов в сутки возил из карьера золотоносный песок, – вспоминал Сергей Павлович. – Песок, песок, песок… Ради горстки золотых крупинок… Стоит ли золото такого тяжкого, изнуряющего, безумного труда?! Пусть бы лежало вечно в земле, неведомое людям. Для меня оно ломаного медного гроша не стоит».

Королев старался не падать духом сам и поддерживал своих товарищей по несчастью. Дочь его соседа по нарам рассказывала: «Увидев в январе 1966 года фотографию с некрологом в газете “Правда”, он сказал: “Да ведь это тот самый Серега Королев, который на Колыме поражал всех тем, что делал по утрам зарядку, а на наши скептические прогнозы отвечал, что еще надеется пригодиться своей стране”».

«Король-доходяга»

Из пятисот заключенных лагеря Мальдяк до весны дожили не более ста. Практически всеобщей болезнью вследствие авитаминоза была цинга. Дочь Сергея Королева пишет об удручающем состоянии своего отца: «У него опухли и кровоточили десны, расшатались и стали выпадать зубы, распух язык, начали опухать ноги. Сильная боль не давала открыть рот. Отец очень мучился, ему стало трудно есть и ходить. Именно в это время в лагере появился Михаил Александрович Усачев – бывший директор Московского авиазавода».

Для Королева Усачев стал спасителем, «ангелом во плоти». Михаил Александрович – боксер, обладавший богатырским телосложением, – быстро поставил на место лагерного «старосту» и заставил всех трепетать.

Усмиренный староста, показывая Усачеву свое «хозяйство», обратил его внимание на одну из палаток, сказав: «здесь валяется Король – доходяга из ваших». Под кучей грязного тряпья лежал человек. Сбросив тряпки, изумленный Усачев увидел Королева, которого хорошо знал.

«Усачев вспоминал, что в тот момент у него словно что-то оборвалось внутри: перед ним в немыслимых лохмотьях лежал страшно худой, бледный, безжизненный человек. Почему, как он попал в такое положение? Усачев провел едва ли не целое следствие. Выяснилось, что именно староста довел его до такого состояния. Отец вначале показывал свой характер, не хотел мириться с тем, что творили уголовники, не подчинялся старосте, ну а тот применил свои приемы: оставлял его практически без пайки, а когда он уже совершенно обессилел, стал гонять на непосильные для голодного человека работы. В конце концов отец свалился»*.

Усачев отвел товарища в медсанчасть, а старосту заставил организовать больному «усиленное» питание. Группа заключенных стала отдавать Королеву часть своего пайка. Лагерный врач приносила из дома сырую картошку, из которой больные цингой заключенные выжимали сок и натирали им свои десны.

Наконец Сергей Королев встал на ноги. И на всю жизнь сохранил чувство глубокой благодарности к своим спасителям.

Вскоре он вернулся к изнурительному труду.

«В одной бригаде с отцом был старик, для которого тяжелая работа оказалась непосильной. Однажды он не смог везти тачку, и бригадир из уголовников, наблюдавший за работой, ударил его палкой по голове. Старик упал. Отец взорвался и, бросив свою тачку, дал бригадиру затрещину. Все замерли в ожидании дальнейшего. Но, к величайшему удивлению отца, подумавшего было, что ему пришел конец, бригадир не сказал ни слова. Возможно, сыграл роль признанный всем лагерем авторитет Усачева, который, как было известно, опекал отца. Эпизод окончился тем, что старику помогли встать и довезти его тачку»*.

Конструктор тюремного типа

В Москве многие хлопотали за Сергея Павловича: его мать, прославленные пилоты Михаил Громов и Валентина Гризодубова писали наркому Лаврентию Берия. В то же время «принцип государственной целесообразности» заставил Сталина дать разрешение на пересмотр дел оборонных специалистов.

Ранним ноябрьским утром 1939 года Королева отвели к начальнику лагеря. Тот объявил ему о вызове в Москву. Сергей Павлович воспринял это как настоящее чудо.

Тяжелый, изнуряющий путь в столицу закончился 28 февраля 1940 года. На вокзале Королева ждал черный воронок. Его снова отвезли на Лубянку. Особым совещанием бывшего лагерника судили вторично и приговорили к восьми годам заключения. Сергей Павлович был направлен в московскую спецтюрьму-шарашку ЦКБ-29 НКВД под руководством Андрея Туполева.

Здесь Королев принимал активное участие в создании бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2,  одновременно разрабатывая проекты управляемой аэроторпеды и нового варианта ракетного перехватчика.

В 1942 году Королев был переведен в другую тюрьму при Казанском авиазаводе № 16, где велись работы над ракетными двигателями новых типов с целью применения их в авиации.

В начале 1943 года он был назначен главным конструктором группы реактивных установок. Занимался улучшением технических характеристик пикирующего бомбардировщика Пе-2, первый полет которого с действующей ракетной установкой состоялся в октябре 1943 года.

В июле 1944 года Сергей Павлович был досрочно освобожден из заключения со снятием судимости (но без реабилитации) по личному указанию И. В. Сталина, при этом еще год проработал в Казани.

В августе 1946 года Королев был назначен Главным конструктором Особого конструкторского бюро № 1 (ОКБ-1), созданного в подмосковном Калининграде для разработки баллистических ракет дальнего действия, и начальником отдела № 3 НИИ-88 по их разработке.

8 июля 1996 года подмосковный Калининград будет переименован в Королев – в память о Главном, трудившемся здесь.

Уже в 1950 году баллистическая ракета Р-1 была принята на вооружение, а в 1956 году под руководством Королева создана первая отечественная стратегическая ракета Р-7, ставшая ключевым звеном ракетного ядерного щита страны. Год спустя разработаны первые советские баллистические ракеты (мобильного наземного и морского базирования) на стабильных компонентах топлива.

Большой шаг для человечества

К середине 50-х годов имя Сергея Королева имело несомненный вес, он считался отцом-основателем советской ракетной программы. В 1956 году он удостоился звания Героя Социалистического Труда, не будучи реабилитированным (постановление о реабилитации было подписано только в 1957 году). Это был уникальный случай за всю историю СССР. Высшие политические круги не могли игнорировать его мнение. Ситуация была благоприятной для того, чтобы вернуться к мечте молодости – покорению космоса. Королев предложил создать первый искусственный спутник. Партия ответила положительно.

Запуск «первого человеческого привета космосу» состоялся уже 4 октября 1957 года. В 22 часа 28 минут по московскому времени над степью Казахской ССР взмыл в небо яркий факел. Сергей Павлович Королев обратился к товарищам: «Пророческие слова Константина Эдуардовича Циолковского о том, что человечество вечно не останется на Земле, сбылись. Сегодня на околоземную орбиту выведен первый в мире искусственный спутник. С выводом его начался штурм космоса. И первой страной, проложившей дорогу в космическое пространство, явилась наша страна – страна Советов! Разрешите мне поздравить всех вас с этой исторической датой». Спутник провел на орбите 92 дня, выполнив все поставленные перед ним задачи.

Совсем скоро на орбиту был выведен геофизический спутник, а затем и парные спутники «Электрон», предназначенные для исследования радиационных поясов планеты. В 1959 году стартовала советская лунная программа – к естественному спутнику Земли были запущены три автоматических космических аппарата. А 12 апреля 1961 года гражданин СССР Юрий Гагарин первым в истории человечества взглянул на родную планету со стороны космоса, из иллюминатора корабля «Восток-1», который являлся также детищем Сергея Королева.

Б.В.Раушенбах вспоминал: «После старта Гагарина, когда никто из нас уже ничего не смог бы сделать или поправить, нарастающее нервное напряжение всех достигло своего апогея. Сообщение о благополучном приземлении как бы мгновенно сбросило это напряжение, и лишь в эти минуты Сергей Павлович, наконец, когда совершенно оказался без забот, был охвачен вполне понятным чувством радости. В небольшом самолете Ил-14, в котором мы летели к месту посадки «Востока», С.П.Королев, М.В.Келдыш, да и другие пассажиры вели себя шумно и радостно, как студенты-первокурсники, удачно выдержавшие первый экзамен. Это была естественная реакция после многодневного и изматывающего труда».

За полетом Гагарина последовал запуск корабля «Восток-2», на котором находился «космонавт №2» – Герман Титов, затем кораблей «Восток-3» и «Восток-4». А 18 марта 1965 года человек побывал в совершенно экстремальной для себя стихии: Алексей Леонов первым в мире совершил выход в открытый космос в скафандре через шлюзовую камеру «Восхода-2».

Вскоре после полета Юрия Гагарина американский адмирал Х.Риковер, руководитель одного из крупнейших в истории военных проектов – по созданию подводных лодок-ракетоносцев «Полярис» – писал: «Если бы советские газеты сообщили о том, что в СССР планируют направить человека в ад, наши федеральные ведомства на следующий день выступили бы с призывом: “Не допустим, чтобы нас оставили позади…”».

Трудно себе представить, чего еще мог добиться знаменитый конструктор в любимой отрасли. Но в 1965 году у Сергея Королева диагностировали саркому прямой кишки.

14 января 1966 года он лег на операционный стол. В процессе операции возникла необходимость интубации трахеи. Ввести дыхательную трубку в трахею корректно не смогли – по всей видимости, сложности возникли в связи с невылеченной травмой, полученной во время его ареста на Лубянке (на допросе Королеву сломали челюсть, впоследствии кости срослись неудачно).

После безуспешной операции легендарный конструктор скончался. Сергею Павловичу было всего 59 лет.

Урна с прахом Сергея Королева захоронена в Кремлевской стене.

*** *** ***

Борис Раушенбах писал: «Великих ученых много, много и великих инженеров, а эти люди были явлениями уникальными. И я не придумал лучшего слова, чем полководец. (…) Сергей Павлович был именно полководцем в освоении космической техники, по-моему, это самое точное определение; я могу, например, представить себе Королева в маршальском мундире, командующим фронтом. (…) Ушел полководец, и армия стала менее боеспособной».

Человек мечтающий – это, пожалуй, основа прогресса. Начиная с глубокой древности люди восхищались мечтателями, сумевшими добиться своей цели, первопроходцами и первооткрывателями, без устали трудящимися вопреки насмешкам и злым разговорам вокруг. В начале XX века полет человека в космос казался невыполнимым, а люди, верящие в это – не более чем чудаками. Но появился Сергей Королев, наш соотечественник. Мечтатель, кропотливо трудившийся над реализацией своих замыслов, изменил весь ход истории, заставил мир верить в чудо. Инженер-электронщик Евгений Шильников, работавший с Королевым, говорил: «Он своей волей и убежденностью заставлял ракеты летать. Можно сказать, они летали, потому что так хотел Королев».

*** *** ***

Знавшие Сергея Королева близко утверждали, что он, строгий начальник, требовательный к подчиненным, но еще больше – к себе, всегда уважал людей, старался быть терпеливым и добрым. Каждая встреча с ним дарила радость, заражала энергией, энтузиазмом.

Коллега Сергея Павловича, дважды Герой Советского Союза космонавт Владимир Аксенов рассказывал:

«Однажды он негромко спросил нового сотрудника, верит ли тот в Бога. Сотрудник ответил, что верит. Королев сказал: «Ну и правильно».

На самом деле все великие ученые, включая и ученых-физиков, верующие, наибольшее число верующих – это физики-атомщики».

Еще более красноречиво свидетельство монахини Силуаны (Соболевой):

«В 50-е годы в Пюхтицком монастыре бедность была ужасная, – рассказывала инокиня Силуана. – Прожить на монастырском питании было немыслимо. Ели картошку с грибной подливкой. Хлеба совсем не было. Почти всем что-то присылали – мне присылать было некому, но Божия Матерь хранила. Я в то время заведовала гостиницей.

Однажды приехал к нам представительный мужчина в кожаной куртке. Я дала ему комнатку, поговорила с ним ласково, принесла поесть – все той же картошки с грибной подливкой. Он пожил два дня, и смотрю – все больше изумляется. Наконец разговорились. Он сказал, что никак не ожидал увидеть здесь такой бедности, даже нищеты. «Я всегда хотел помогать храмам. Очень хочу помочь вашей обители, сердце разрывается, когда увидел, как вы живете. У меня сейчас совсем мало денег с собой, да и вырвался я сюда каким-то чудом – нужно опять на работу, и не знаю, смогу ли скоро приехать к вам».

Оставил он мне адрес и телефон свой и сказал, чтобы, если буду в Москве, обязательно заехала к нему. Я его поблагодарила и дала адрес одного бедного священника, который жил тогда с женой на 250 рублей в месяц (это старыми деньгами), попросив помочь ему.

Через месяц меня отпустили в Москву по благословению игуменьи. Приехала, отыскала адрес, который он мне оставил. Вижу огромный забор, у забора привратник. Спрашивает у меня: «Вы к кому?» Я назвала фамилию. Он пропустил и сказал: «Вас ждут». Я иду, и все больше удивляюсь. В глубине двора – особняк. Звоню. Открыл хозяин, тот самый человек, который приезжал к нам. Как обрадовался! Повел меня наверх, на второй этаж. Захожу в кабинет его и вижу: на столе лежит открытый том «Добротолюбия», в углу – шкаф с открытыми створками, за которыми стоят образа. Пригласил женщину, чтобы она все приготовила. Перед отъездом дал мне конверт и сказал: «Здесь пять». Я думала, что 500 рублей, а оказалось, что 5 тысяч рублей. Какая это была помощь для нас!

Прошло много времени. И вот снова приезжает мой знакомый (а это был академик Королев). Сидим в моей келье и пьем чай. Он благодарит меня: «Вы знаете, я благодаря вам нашел настоящего друга и пастыря: тот бедный священник, о котором вы говорили. Я ему сразу, по приезде в Москву, послал тысячу рублей и пригласил приехать ко мне. Он приехал, так благодарил, говорил, что был в отчаянии, так голодали с женой – хотел даже бросить приход. Потом всегда, когда приезжал в Москву, останавливался у нас и жил…»

Добро, сделанное от чистого сердца, часто остается сокровенно от мира. Думается, что рассказ монахини Силуаны – лишь часть, которую открыл Господь нам, соотечественникам великого конструктора, об этом удивительном человеке.

Американский исследователь У. Макдагл, автор вышедшей в 1985 году политической истории космического века, был вынужден признать, что полет «Востока-1» стал «мерой гениальности Королева, компетентности советских инженеров и мужества Юрия Гагарина».

Сергею Королеву были даны гениальность и талант, которые конструктор полностью использовал. Хочется верить, что Милосердный Господь и за чертой земной жизни не оставил своего раба, а даровал ему жизнь бесконечную в Царстве Своем.

Ведь Он Сам в изобилии Свой Божественной Любви призывает всех нас: «Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам».

* Королёва Н.С. Отец. В 2-х книгах. – М.: Наука, 2007.