Политическая элита ссср под руководством горбачева может исторической ретроспективе быть оценена как

Политический портрет м.С. Горбачёва

В политике, как
говорил известный классик, важны
объективные результаты деятельности
политиков для миллионов людей, а не их
субъективные намерения, мотивы
деятельности (хотя учитывать их, знать
о них правду тоже очень важно).

Каков главный,
объективный результат деятельности М.
Горбачева к моменту завершения его
политической карьеры, т.е. к концу 1991
года? Чтобы ответить на этот непростой
вопрос, необходимо четко различать два
аспекта этого результата: всемирно-исторический
и конкретно-исторический.

Как это не
парадоксально, но объективный результат
деятельности М. Горбачева и его команды
с точки зрения всемирно-исторической
предельно ясен. К концу 80-х годов Горбачев
гордо и с вызовом сказал, что никогда
не будет президентом, участвующим в
похоронах своего собственного государства.
История, сделавшая его крупной политической
фигурой, крепко наказала его за эти
самоуверенные слова. Пламенная, но
изменившая ему любовь к власти сделала
Горбачева не только участником этих
похорон, первым и последним президентом
СССР, но объективно – главным «могильщиком»
Союза Советских Социалистических
Республик, второй (наряду с США)
супердержавы мира. Таков был с
всемирно-исторической точки зрения
главный объективный результат всех его
противоречивых «реформ». Хотя Печенев
В. не сомневается, что в замыслах Горбачева
развал Союза ССР не был, конечно,
запланирован. А между тем, как справедливо
отмечает доктор исторических наук А.
Барсенков, распад СССР не только отбросил
далеко назад все бывшие союзные
республики, но и привел к сползанию
страны из кризиса в пропасть.

Оценка личности последнего лидера ссср

В 1978 году, после
неожиданной смерти Ф.Д. Кулакова на
заседании Политбюро ЦК Л.И. Брежнев
предложил избрать на место секретаря
ЦК, ведающего вопросами сельского
хозяйства, Горбачева. Возражений со
стороны Политбюро не последовало.
Состоявшийся вскоре пленум ЦК поддержал
предложение Политбюро и избрал его
секретарем ЦК КПСС. Та активность, с
которой он начал работу в качестве
Генерального секретаря ЦК КПСС в 1985
году, совершенно не проявлялась в прежней
его ролях, на которых, он, как правило,
отмалчивался. Активность М.С. Горбачева
резко возросла в 1984-1985 гг. при Черненко.
Уже тогда фактически сформировалась
группа в руководстве партии, которая
решила взять власть в свои руки. В эту
группу вошел и Горбачев. Видя неизбежность
кадровых перемен в связи с очевидной
неизлечимой болезнью Черненко, они,
используя свои возможности в аппарате
ЦК и КГБ, фактически обеспечили избрание
Горбачева на должность генерального
секретаря ЦК КПСС по кадрам.

Эта группа, не имея
достаточного опыта политической и
организационной работы, понимала, что
члены Политбюро, имеющие большой опыт
работы были помехой в их честолюбивых
устремлениях. Поэтому сразу после
избрания Горбачева на пост Генерального
секретаря ЦК была развернута дискредитация
с использованием средств массовой
информации ряда товарищей, занимавших
ответственные посты. Причем тогда еще
не существовало понятия «гласность»,
и все публикации санкционировались, а
зачастую организовывались в аппарате
ЦК КПСС.

Не сумев ничего
создать, эти деятели сумели все развалить,
причем добились в этом грандиозных
результатов. После трагического августа
1991 года стало ясно, что Горбачев и его
сторонники выполняли определенный
политический заказ на уничтожение
коммунистической партии, великого
социалистического государства, социализма
и социалистической идеологии вообще.
Полностью «талант» Горбачева раскрылся
в момент необходимости принятия сложных,
непопулярных решений. Шесть лет его
руководства – это шесть лет предательства
товарищей по партии, всех коммунистов,
уничтожение великого государства,
создававшегося не только в последние
70 лет, но и в течение веков, трудом многих
поколений людей.

Когда расстреливали
Чаушеску и травили больного Хоннекера,
Горбачев ничего не сделал, чтобы
остановить это. Предатель и трус – вот
психологический портрет Горбачева.
Сегодня, пережив трагедию уничтожения
СССР, понимаешь, что много было сделано
ошибок, что уставные принципы партии,
фактически не менявшиеся с 30-х годов,
позволили предателям и пустышкам типа
Горбачева пролезть в руководство КПСС
в карьеристских целях и уничтожить
партию, государство.

Роль М. Горбачева
— первого и последнего Президента СССР
в нашей новейшей истории оценивается
довольно противоречиво в трудах
отечественных и зарубежных историков.
Чаще всего встречаются два подхода:
исключительно позитивная роль, где
Горбачев выступает как великий реформатор
и политик, положивший конец «холодной
войне», противостоянию «СССР-США» и
т.п., и второй подход, где мы обнаруживаем
негативный взгляд на перестройку, распад
СССР и где, соответственно, подчеркивается
деструктивная роль М. Горбачева. Первый
подход чрезвычайно популярен на Западе
и в «либеральных» кругах российской
интеллигенции новой волны, второй —
более свойственен отечественным
экспертам, ориентированным в целом на
неприятие перестройки и российских
реформ.

В литературе
выдвинуто немало гипотез и о причинах
распада СССР. Однако большинство авторов
усматривают в этом скорее закономерность,
чем случайность.

Мы постараемся
дать свою собственную оценку личности
последнего лидера некогда великой
державы, его роли в распаде СССР и
некоторых последствий сокрушительной
трансформации советского общества,
выразившихся, в частности, в обострении
межнациональных конфликтов на территории
практически всех бывших республик
Советского Союза.

Анализ литературы
позволяет предположить, что в этой
области сложилось несколько мифов,
глубоко закрепленных в сознании мирового
сообщества усилиями СМИ, некоторых
политиков и ученых.

Миф первый.
М. Горбачев – политик, разрушивший
советскую империю (где русский народ
подавлял и угнетал другие народы). На
самом деле Горбачев разрушил единое
государственное и социально-экономическое
пространство и положил начало череде
межнациональных конфликтов. Что касается
разрушения советской империи, то это
даже терминологически не верно: СССР
не был империей. Любая империя имеет
чёткую структуру. Есть главная территория
(метрополия) и подчинённые территории
(колонии). Граждане метрополии и колоний
сильно различаются в правах. Так, граждане
колоний не принимают участия в выборах
в органы власти всей империи и не
участвуют в управлении империей. В СССР
грузин Сталин (представитель так
называемого угнетённого народа) в
течение тридцати лет управлял Советским
Союзом, чеченец Дудаев был генералом
Советской Армии, а азербайджанец Алиев
— членом Политбюро. Исторические факты,
которые отрицать невозможно. Граждане
всех национальностей в СССР имели
примерно равные права и в руководстве
страны были представлены очень многие
национальности.

Миф второй.
Распад СССР был неизбежен из-за
экономических трудностей и заслуга
Горбачева состоит в том, что он предотвратил
полный крах советской экономической
системы и провозгласил начало
демократических преобразований. Если
это так, то почему не распались Соединённые
Штаты во время великой депрессии и
Китайская Народная Республика во времена
культурной революции? Экономические
трудности ослабляют государство и
усиливают действие прочих факторов,
способствующих развалу государства,
но сами по себе они не являются причиной
развала страны. С этой точки зрения
перестройка Горбачева запустила механизм
экономического кризиса, в результате
которого миллионы граждан бывшего СССР
потеряли работу, жилище, сбережения и
лишились даже тех немногих социальных
благ, которые им гарантировала советская
система. Демократизация, в конечном
счете, обернулась долларизацией
отечественной экономики со всеми
вытекающими последствиями. Анализ этого
процесса хорошо описан в книге М. Диченко
«Жизнь без доллара, или либерализм на
пороге III
тысячелетия».

Миф третий. М.
Горбачев позволил бывшим республикам
СССР обрести независимость, которой
они были лишены в СССР. К чему привела
эта независимость хорошо известно.
Страна потеряла огромную часть территории,
распались экономические связи между
субъектами хозяйственной деятельности,
научными и культурными центрами, на
просторах СНГ образовался правовой
вакуум, границы новых государств
превратились в фикцию. Кроме того,
большинство независимых государств
враждебно настроены в отношении России
и к русскоязычной диаспоре в своих
странах. Многие лидеры независимых
государств предпринимают большие усилия
для ослабления России и экономически,
и политически. И это далеко не полный
перечень последствий независимости.

Интересно, что сам
М. Горбачев не считает себя «могильщиком»
СССР и обвиняет в этом Б. Ельцина, который,
в свою очередь обвиняет в развале Союза
Горбачева. Тем очевиднее выглядят
попытки снять с первого российского
президента эту ответственность. Например,
Р.И. Хасбулатов, стремясь реабилитировать
Б. Ельцина, в 1992 году писал: «Беловежские
соглашения о создании Содружества (СHГ)
при всей их внешней спорности, возможно,
при определенных юридических и
конституционных недостатках и упущениях
были логическим завершением свершившегося
факта — это падение великой империи».

К исходу 80-х годов
ХХ века горбачевская «перестройка»
настолько расшатала Советский Союз,
что вопрос о его дальнейшем существовании
приобретал все большую проблематичность.
В начале января 1990 года Черняев, ближайший
помощник Горбачева, уже почти не
сомневался в том, что Союз «начнет
сокращаться. Прибалтика станет договорной
частью Союза…».

Чтобы дать
объективную оценку личности М. Горбачева
как Президента СССР и главное оценить
его вклад в уничтожение Союза ССР,
необходимо понимать, что советское
общество в предперестроечный период
характеризовалось глубокой раздвоенностью:
вся политическая жизнь и осмысление
политических и экономических реалий
настоящего должны были осуществляться
в соответствии с четко заданными
идеологическими канонами; быт общества,
включая его культурные запросы, был не
только вне идеологии, он в значительной
степени противостоял ее догматам.

К созданию нового
политического и административного
режима общество не было подготовлено.
Революции не предшествовала своя «эпоха
Просвещения». Интеллектуальная работа,
которая шла в диссидентских кругах либо
имела сугубо протестный характер, либо
страдала явным утопизмом. Для
профессионального осмысления путей
переустройства советского общества в
самом СССР условия так и не сложились.
Однако они сложились на Западе. Именно
западными идеологами была проработана
доктрина расчленения Союза. А.И. Доронин,
например, пишет: «…в соответствии с
американским «Законом о расчленении
России, установками З. Бжезинского в
России с помощью американских спецслужб
и их союзников запущен негласный механизм
ее расчленения…». Эта доктрина была
очень грамотно реализована чрез
политическую, культурную и научную
элиту СССР, через тех лиц, кто, так или
иначе выезжал за рубеж, был хорошо
информирован о скрытых процессах и
проблемах внутри ЦК КПСС, имел основания
не доверять «системе» или пострадал от
нее. Многие из этих людей открыто
выступали против «системы» и в дальнейшем
стали идеологами перестройки и рыночных
преобразований. Одним из первых
реформаторов был Михаил Горбачев.

Достаточно сложно
однозначно ответить на вопрос, что
послужило главным мотивирующим фактором
отказа Горбачева от советских ценностей
и принятия западных. Однако, ясно, что
идеи о переустройстве и изменении
политического курса СССР возникли у
секретаря ЦК КПСС не случайно. Более
того, формировались они далеко за
пределами Кремля.

25 декабря 1991 года
М.С.Горбачев сложил с себя полномочия
главы государства. С января 1992 года — по
настоящее время — он Президент
Международного общественного Фонда
социально-экономических и политологических
исследований (Горбачев-Фонд, а также
ряда других общественных организаций).
Усилия Президента СССР были с лихвой
вознаграждены Западом, о чем свидетельствует
впечатляющий перечень его наград и
премий, представленный на личном сайте
«прораба» перестройки. Этот же перечень
косвенно свидетельствует о тщательной
проработанности процесса распада СССР
и большом личном вкладе Президента СССР
в эту миссию.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Советская элита в годы перестройки

Процесс распада СССР сопровождался сломом партийного государства и носителя его власти – номенклатуры. В Советском Союзе власть и политика были в руках правящей партии, ввиду чего альтернативная правящая элита возникнуть не могла. То есть не было силы, которая могла бы вытеснить советскую элиту.

В СССР элита не только принимала и исполняла стратегические решения, но и контролировала другие элиты. В качестве сегмента политической элиты можно рассмотреть аппарат ЦК КПСС.

Его представители с радостью восприняли приход к власти М. С. Горбачева. Элита ждала перемен. Реформы, начатые в середине 80-х гг., вызвали у политической элиты большой энтузиазм. Демократические веяния очень быстро отразились на работе центрального партийного аппарата. Теперь у его работников появилась возможность открыто обсуждать актуальные общественно-политические проблемы и высказывать собственные суждения. Отношение между «верхами» и «низами» тоже стало более демократичными. Руководящие посты стали чаще занимать молодые люди. Обновился кадровый состав ЦК КПСС, изменился его характер работы.

От сотрудников стали требовать не только объем информации, но и аналитику, и политические прогнозы. В начале перестройки лидер стал чаще выезжать за границу. Во второй половине 80-х объем работы у сотрудников ЦК КПСС резко вырос.

На фоне перестройки изменилась и расстановка сил в аппарате. Если до этого Международный отдел не играл в политической борьбе большой роли, то теперь он становится своего рода центром перестройки. Менялись и отношения аппарата с политическим лидером. В 1985-1988 гг. с реформаторами было достигнуто согласие.

Компромисс был возможен, потому что в начале перестройка не затрагивала властные позиции правящей верхушки. Считалось, что это будет процесс переосмысления социализма. Истинной сути всего происходящего большинство партийных работников не осознавало. Аппарат был лоялен к Горбачеву и тогда, когда была провозглашена идея гласности, и тогда, когда проходили реформы в области экономики. Поворотным моментом стала реформа политической системы, которая сопровождалась реорганизацией.

«Революция элит на рубеже 1980-х – 1990-х гг. в СССР» 👇

Во-первых, в аппарате ЦК сократилось количество отделов: одни были преобразованы, другие ликвидированы.

В 1989-1991 гг. аппарат теряет веру в лидера и пытается найти опору в лице представителей непартийных сил и институтов власти. С этого момента власть правящей элиты была поставлена под сомнение. Центральный аппарат дистанцировался от Горбачева.

Постепенно партия начинала утрачивать свои властные функции, система партийно-государственного управления разрушилась. В ходе второго и третьего этапа перестройки реформы вышли из-под контроля, а эволюция переросла в революцию.

Трансформация политической элиты

В процессе отстранения партии от власти политическая элита стала терять свой капитал. Ее представители почувствовали себя независимыми субъектами и предприняли попытку самостоятельно найти выход их кризиса. Люди начали выходить из аппарата ЦК. Процесс перерождения элиты делится на два этапа.

1. 1988 – август 1991 – в это время происходит скрытое разрушение советской номенклатуры,
2. август 1991 – в этот период КПСС полностью отстранилась от власти. С 6 ноября 1991 года деятельность партии полностью запретили. Партийный сегмент советской элиты уходит с политической арены, и начинается процесс образования российской элиты.

Представителям политической элиты приходилось адаптироваться к новым общественным реалиям.

Многие стали конвертировать политический капитал в экономический: В 1987-1988 гг. в СССР стали появляться первые частные предприятия, формируются рыночные отношения. Представители советской номенклатуры осознали, что в условиях частного бизнеса качество их жизни намного выше, чем раньше.

Работая в ЦК КПСС, было просто создать предприятие, а поддержка «сверху» была обеспечена. Грамотное использование капитала позволяло советской номенклатуре утвердиться в новой номенклатуре. Постепенно из политических руководителей ее представители превратились в частных предпринимателей.

Параллельно шел процесс перераспределения властных полномочий между союзными и российскими институтами власти. Началась борьба за власть.

До августа 1991 года интеграция советской номенклатуры в российские структуры власти происходила гладко. Приход к власти Б.Н. Ельцина представители советской номенклатуры восприняли негативно.

Советский правящий класс отказывался возвращаться в элитный строй. Они тяжело переживают распад СССР, а также потерю Россией статуса великой державы.

Некоторые представители советской политической номенклатуры начали заниматься общественно-политической деятельностью.

В России стало появляться большое количество партий. В процессе становления многопартийной системы формируется новый класс политиков.

Те представители советской номенклатуры, которые включились в политическую жизнь, пытаются создать новый образ политического деятеля, который открыт для диалога и готов бороться за голоса избирателей. Но процесс адаптации к новым политическим реалиям происходит тяжело.

Некоторые представители советской номенклатуры вернулись к той деятельности, которой они занимались изначально: преподавание, наука, журналистика.

Подводя итоги, можно сказать, что в целом советской номенклатуре удалось сохранить в обществе высокие социальные позиции.

Лекция 4. КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПРАВЯЩАЯ ЭЛИТА И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЛИДЕРЫ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ

4.1. Коммунистическая правящая элита

Характеристика большевизма. Российское общество находится на этапе радикального обновления всех сторон своей жизни. Для научного осмысления и определения дальнейшего пути развития необходимо уяснить и переработать исторический накопленный опыт государственных преобразований с учетом реальных итогов со­циалистического строительства, которое осуществлялось партией большевиков с 1917 года.

Перед исследователями стоит задача заново проанализировать содержание пройденного страной пути, объяснить достижения и про­валы, успехи и поражения в их диалектическом единстве, не выделяя отдельные события в угоду политической конъюнк­туре. В данном контексте важное значение приобретает исследование теории и прак­тики большевизма, 100-летие которого исполнилось в июле 2003 года.

Можно с достаточно большой долей вероятности утверждать, что наследие большевизма, выраженное в его традициях, радикализме и утопизме, не исчезло с прекращением деятельности КПСС. С одной стороны, возрождение необоль­шевизма имеет место среди ультра оппозиционных сил, пытающихся пропагандировать устаревшие идеологические догмы, с другой сто­роны, традиции большевизма, прежде всего стиль руководства, были вложены в душу и разум части правящих политиков вместе с образо­ванием и всем укладом советского периода жизни. Придя в новые структуры власти и заявляя о своем демократизме, они зачастую реализуют нео­большевистские методы проведения радикальных преобразований.

В настоящее время значительная часть российского общества хранит в памяти социалистические идеалы и с ностальгией вспоминает их. История большевизма — это прошлое, которое непосредственно связано с сегодняшним днем, определяет исходные пункты в ходе разработки политиками, теоретиками и рядовыми гражданами их позиций, в целом влияет на мироощущение, настроение, обществен­ное мнение, оценку действительности.

Большевизм является сложным социально-политическим фено­меном, в структуру которого входили идеологические, политические, социально-психологические, организационные компоненты, находив­шиеся в переплетении друг с другом. Как течение политической мыс­ли и как партия, большевизм представлял собой многоуровневую си­стему со своей внутренней организационной иерархией. Одним из важнейших элементов его структуры являлась специфическая поли­тическая и интеллектуальная элита большевизма: так называемые «вожди», «старая партийная гвардия», «номенклатура», «ру­ководящие кадры» и т. д. Существование элит­ного слоя функционеров в эпоху правления КПСС стало аксиомой, не подлежащей сомнению.

Партия стала растворяться в госаппарате, трансформируясь из революционной в управленческую организацию со структурами мас­совой поддержки и подпитки. Процесс огосударствления партии в основном происходил в начальный период нэпа и завершился в ходе его слома. Это выражалось в том, что партийные органы принимали решения административного характера, превращаясь в официальную инстанцию с государственными функциями и все более отдаляясь от рядовых масс.

После гражданской войны позиции старой партийной гвардии, которая в силу исторических традиций обладала иммунитетом про­тив нэповского бюрократического перерождения партии, вновь стали укрепляться. Был офици­ально утвержден курс «на старого партийца» в формировании кадро­вого корпуса партийной иерархии. В частности, было принято реше­ние о необходимости для секретаря губкома иметь дооктябрьский стаж, секретаря низового укома — минимум 3 года. Это постановление институционализировало старую партийную гвардию именно как осо­бую политическую элиту. Вплоть до середины 20-х гг. в пропаганде культивировалось представление об ее исключительности, что нашло выражение в издании спецальбомов с фотографиями и биографиями, справках в энциклопедиях, в материалах учебных пособий и т. п. Сами большевики скромно именовали себя «духовной аристократией рабо­чего класса» (Луначарский).

Этапы эволюции коммунистической элиты. Постепенно шел процесс отчуждения рядовых коммунистов от принятия полити­ческих решений, но в начале 20-х годов этот процесс не был еще широкомасштаб­ным. Сохранялась практика выборности, опре­деленного контроля за поведением руководителей, другие проявле­ния демократизма, принимавшего постепенно все более нейтральный характер.

XII съезд стал значительной вехой в становлении авторитарно-бюрократической системы диктатуры партии над об­ществом и государством. Здесь Сталин впервые открыто заявил, что демократизм не нужен, а инакомыслящие вредны. Внутрипартийная демократия мешала становлению такой системы, которая противо­речила демократической сущности Советов и Коммунистической партии как авангарда рабочего класса.

И.В. Сталин на словах отрицал идеи диктатуры вождей и дикта­туры партии, но фактически он уже в это время организационно-по­литически подготовил условия для функционирования этого режима.

Против устанавливавшейся системы активно выступил Л.Д. Троц­кий, который в брошюре «Новый курс» подверг критике отношения старой гвардии-элиты и рядовых партийцев, а также потребовал демократизации партийных отношений. Все вожди партии под­черкивали, что диктатура партии на самом деле есть диктатура боль­шевистской элиты во главе с властным органом — ЦК.

Острая борьба сыграла значительную роль в трасформации всей большевистской элиты. Во-первых, она была расколота на левых — во главе с Троцким, правых — во главе с Бухариным и аппаратный центр во главе со Сталиным. Наличие этих течений было осознано всеми членами руководства, правда, они по-разному обозначали свои позиции, считая свои исключительно ленинскими, а остальные — оппортунистическими. В середине 20-х гг. сталинский центр и бухаринцы совместными усилиями разгромили троцкистскую оппозицию, несмотря на присоединение к ней Зиновьева и Каменева. В ходе про­тивоборства фактически оформилось расслоение политической эли­ты на интеллигентско-оппозиционную и аппаратно-бюрократическую часть, которая стремилась завершить бюрократизацию и институциализацию большевистской верхушки.

Еще при Ленине в 1922 г. был официально создан институт но­менклатуры, который предполагал строгий учет руководящих долж­ностей и подбор лиц на их замещение сообразно принципу иерархии партийных комитетов. Специально созданный учетно-распределительный отдел занимался регулированием этого процесса и обес­печением материальными благами личного состава элиты. Первона­чально Сырцов и другие руководители отдела пытались вести научно обоснованную кадровую политику, не зависящую от политической конъюнктуры. Но принцип профессионализма плохо состыковывал­ся с принципами сталинского режима и был заменен требованиями политической надежности и личной преданности. Новый завотделом Л. Каганович обеспечил превращение института номенклатуры в сред­ство контроля над кадрами и в целом партии и государства. Были введены специальные шифры, секретное делопроизводство, теневая закрытая информационная система, дублирующие органы но­менклатурного контроля. Большую роль в бюрократической транс­формации элиты сыграл искусно использованный вождями принцип «орабочивания партии». Демократический лозунг стал ос­новой для размывания партии малоподготовленными, почти безгра­мотными массами, желавшими ясности в партийной политике, про­стого и прочного единства, наличия признанного лидера, которому было бы можно доверить свою судьбу. Новые партийные призывни­ки стали истинной и политической, и социальной базой становления культа Сталина и постепенного отстранения большевистской элиты от власти.

У элиты объективно был выбор двух путей или возможностей развития: либо она отстоит право на коллективное руководство и сфор­мирует механизм своей будущей ротации и периодического обновле­ния за счет усиления обратной связи с массами, либо в погоне за призрачными утопическими идеалами подчиниться единоличному лидеру, включиться в систему тоталитарного контроля и превратить­ся в подобие правящего сословия, построенного по иерархическому принципу. Развитие пошло по второму пути.

К концу 20-х гг. резко усилилось беспрецедентное давление со стороны сталинской субэлиты на противостоящую субэлиту — интел­лигенцию оппозиционного характера. Все коммунистические вузы и партшколы, призванные готовить кадры партийной интеллигенции, были переформированы в кадровом и содержательном плане. Все га­зеты и другие печатные издания были превращены из информационных в пропагандистские органы. Важ­ной вехой в развитии преследования стала пропагандистская кампа­ния вокруг итогов судебного процесса 1928 г. над так называемыми шахтинскими вредителями. Партийная интеллигенция, симпатизи­ровавшая старой технической интеллигенции, была поставлена в ус­ловия конфронтации с ней и выполнила функцию теоретического обес­печения этой задачи. Это связано с тем, что большевистская интел­лигенция была одновременно интеллектуальным центром элиты и частью ее властно-бюрократической группы. Это порождало внутрен­нее противоречие — как интеллигенция она критиковала власть, но как ее составная часть она до конца поддерживала режим, который сама же и создала. Это во многом объясняет тот факт, что троцкист­ская оппозиция в полном составе, за исключением Троцкого, спустя три-четыре года после разгрома раскаялась и вернулась в политичес­кую элиту, правда, уже во второй ее эшелон.

Партийно-интеллигентская часть элиты во главе с Н.И. Бухари­ным попыталась в самом конце 20-х гг. скорректировать политичес­кую линию правящего режима, который к этому времени взял курс на форсированную индустриализацию и принудительно-добровольную коллективизацию. Поскольку эта линия очень напо­минала программу Троцкого, Бухарин обвинил группу Сталина в спол­зании к троцкизму и предложил вернуться к ленинскому нэпу. Новая экономическая политика к этому времени переживала глубокий кри­зис и нуждалась в теоретическом и практическом обновлении. Кроме того, нэп сопровождался обуржуазиванием части элиты, ее пере­рождением и моральным разложением. Среди части партийной эли­ты началась социальная дифференциация. Влияние частного капитала на политическую жизнь привело к росту взяточничества, бесконтрольности, бюрократизму, что под­рывало основы режима и смысл всех социалистических преобразова­ний.

В этих условиях Сталин, давно не веривший в перспективу нэпа, принял решения пойти другим путем — революции сверху. Попытки Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и М.П. Томского привлечь на свою сто­рону часть большевистской элиты не удались, так как они не смогли предложить четко обоснованной реалистичной альтернативы и, са­мое главное, не смогли решительно противостоять аппаратному цен­тру Сталина. С помощью органов госбезопасности, средств массо­вой информации и с учетом опыта борьбы с троцкизмом сталинская группа разгромила «правых уклонистов» в ВКП (б). На волне этой кампании была развернута еще более широкая борьба с так называемой «правооппортунистической практикой», предусматривавшей вычищение из партии и госаппарата несоглас­ных или ошибающихся в проведении сталинского курса. В высшем эшелоне власти были устранены со своих постов, помимо самих бухаринцев, А.И. Луначарский, Д.Б. Рязанов, В.В. Осинский и многие другие ко­леблющиеся большевики-технократы. На политическую вершину со­ветской власти вырвалось новое молодое поколение партийных ли­деров, не испытывавших колебаний и не сомневающихся в методах достижения цели.

Станин осуществил в начале 30-х гг. реорганизацию партийного аппарата, полностью подчинив его деятельность задачам формирова­ния авторитарно-бюрократического режима. Бюрократизация внутри­партийных отношений, наряду со сломом нэпа в экономике и нача­лом насильственной кампании по раскулачиванию зажиточного и ча­сти среднего крестьянства, вызвали новую волну сопротивления ин­теллигентской части партийной верхушки. Ее особенностью была сти­хийная попытка объединения всех правых и левых, оппозиционно на­строенных большевиков. Но самой знаменитой стала группа М. Рютина. Из­вестность этой группы заключалась в том, что ей удалось подготовить уникальный теоретический документ, в котором впер­вые с марксистских позиций доказывалась необходимость ликвида­ции сталинской диктатуры как противоречащей идеалам социализма и задачам коммунистического движения в целом.

Разгромив эти и многие другие известные и неизвестные обще­ственности группы в местных партийных организациях, сталинский режим начал генеральную чистку партии и, прежде всего, большеви­стской элиты. В ходе этой чистки было исключено из партии полтора десятка тысяч большевиков, как правило, замешанных в прошлых и настоящих уклонах, проявлявших слишком большую самостоятельность в политике. Публичное идейное линчевание показало, что демократические нормы партийной жизни ушли в далекое прошлое.

К середине 30-х гг. в СССР сложился уже законченный тотали­тарный политический режим личной власти Сталина. Большевист­ская элита потеряла свою самостоятельность и попала целиком и полностью в зависимость от воли вождя.

Но этого лидеру режима было мало. Ход XVII съезда ВКП (б) показал, что часть партийной верхушки лелеет надежды на обновление режима и смену Сталина на посту генсека. Находившийся в эмиграции Троцкий постоянно призывал своих бывших сторонников, а также высших армейских руководите­лей опомниться и выступить против режима, невольно провоцируя репрессии. Сталин обоснованно боялся разрастания оппозиционных взглядов. Кроме того, приближалась вторая мировая война, а недавний опыт войны в Испании показал особую опасность для власти наличия «пятой колон­ны» внутри страны. Наконец, определенная часть большевистской элиты подверглась моральному разложению, погрязла в привилеги­ях и подрывала тем самым нравственные устои власти. Советскому обществу, как и всякому иному, важно было обеспечить периодическую легитимную ротацию элиты, но демократический механизм та­кого обновления верхушки не был отработан. Все эти соображения в сочетании с развивающейся психопатологической подозрительностью Сталина обусловили начало массовых репрессий.

Современные по­литологи выделяют важную объективную причину кадрового терро­ра, заключающуюся в необходимости для режима поддерживать в обществе определенный уровень напряжения, позволяющий обеспе­чить готовность нации к самопожертвованию, трудовому и воинско­му энтузиазму в борьбе с многочисленными внешними и внутренни­ми врагами и оправдать очевидные ограничения народовластия, не стыкующиеся с идеалами социализма.

Тотальные репрессии привели к практическому уничтожению ста­рой партийной гвардии с одной стороны, и с другой — к изменению облика всей правящей партии в целом. За период с 1933 по 1936 гг., то есть до пика террора, было исключено из партии свыше 37 %. Из имевшихся к 1937 г. 2,8 млн членов партии было арестовано свыше миллиона и две трети из них было расстреляно. К 1940 г. из ближай­шего окружения Ленина в живых оставался один Сталин. В составе партии большевиков с дореволюционным стажем оставалось полпроцента. Та­ким образом, можно согласиться с Р. Медведевым — это был насто­ящий политический геноцид. Даже если допустить, что какая-то часть репрессированных заслуживала казни, масштабы террора значитель­но перекрывали потребности режима. Раскрутив карательный меха­низм ротации элиты, Сталин не смог или не захотел его остановить и уничтожил бесспорно лучшую часть не только партии, но общества, в том числе ведущие военные кадры накануне великой войны.

Ста­лин и его окружение также принадлежали к большевистской элите, которую они столь жестоко изничтожали. Это самоедство элиты так­же является результатом деградации большевистской верхушки. Ве­дущим и главным доказательством ее трансформации является пове­дение представителей старых революционеров на допросах и на рас­стрелах. Они не только не смогли противостоять террору, но в ряде случаев приветствовали его и шли на смерть со здравицами в честь Сталина. Капитуляция большинства деятелей элиты и их неспособ­ность к решительной и последовательной борьбе со сталинизмом сви­детельствует о том, что «стальная когорта» в целом потерпела поли­тический и моральный крах. Гибель элиты была закономерным фи­налом эволюции старой партийной гвардии, зазнавшейся и не удер­жавшейся на достигнутых высотах, закосневшей в своих привилеги­ях и в комчванстве, оторвавшейся от трудящихся масс и тем самым обрекшей себя на страшный конец.

Главным результатом репрессий было уничтожение практически полностью партийной интеллигенции, характерными чертами кото­рой являлись способность к политическому творчеству, критическое мышление, активное инакомыслие, гибкость в понимании господ­ствующей идеологии, достаточно высокий образовательный уровень, интеллектуальный характер профессиональной деятельности, опре­деленная преемственность с ментальностью революционно-демокра­тической интеллигенции XIX в.

Следует отметить, что в период Великой Отечественной войны внутриэлитные противоречия отошли на второй план. Военные дей­ствия потребовали, как в годы гражданской войны, консолидации элиты и всей партии, повышения ответственности и инициативности каждого деятеля. Военно-политическая элита в целом успешно вы­полнила свои функции, внеся свой вклад в победу народа.

Выросшие в годы войны политические кадры обрели уверенность и опыт и претендовали на внимание к своему мнению со стороны высшего руководства. Но И.В. Сталин не желал поступаться ни на йоту своими полномочиями и по-прежнему оставался диктатором. Он перестал доверять своему ближайшему окружению, тем более, что часть его проявила себя в годы войны не с самой лучшей стороны (Каганович, Ворошилов, Молотов). Сталин пытался править, натрав­ливая одну группу на другую по принципу «разделяй и властвуй». Так в результате кремлевской междоусобицы возникло «Ленинградское дело», в результате которого погибла группа талантливых полити­ков: Вознесенский, Кузнецов, Родионов — всего более 1000 человек. Параллельно начали осуществляться новые политические судебные процессы и новые уголовные дела. Сталин готовил новый виток мас­совых репрессий в среде военного поколения коммунистической эли­ты. Среди них уже не было оппозиционно настроенных интеллиген­тов. Это были технократы и бюрократы, преданные режиму и желав­шие только одного — сокращения масштабов применения чрезвычай­но-административных репрессивных методов управления. Сформировавшаяся элита жаждала нормальной жизни, как и весь народ.

Послесталинский период в формировании политической элиты. После смерти Сталина (5 марта 1953 года) почти год шло междоусобное проти­воборство групп Маленкова, Хрущева и Берия, пытавшихся обрести полноту власти. Все они разыгрывали антисталинскую карту, так как было очевидно, что сталинский режим себя изжил. Наиболее ради­кальный антисталинский вариант предложил Берия, пытавшийся тем самым отмыться от тех потоков крови, которые он пролил лично и возглавляемые им ведомства. Наиболее умеренный вариант предла­гал Маленков, также замешанный в ряде репрессивных дел.

Но побе­ду одержал Н. С. Хрущев, имевший личные мотивы ненавидеть Ста­лина, но не обладавший законченным представлением о политике десталинизации и ее пределах. Он проводил ее достаточно импуль­сивно в течение десяти лет, крайне непоследовательно и зигзагооб­разно. Будучи сам плоть от плоти сталинской клики, он был замешан во всех акциях сталинизма без исключения и, естественно, впитал в себя сталинский стиль управления. Помимо своей воли он реализовывал его ежечасно на практике, что впоследствии было названо во­люнтаризмом. Первоначально Хрущев заступался за аппаратных ра­ботников в пику Маленкову, но впоследствии подверг их резкой кри­тике и сокращению. Такая позиция была связана с тем, что часть высшей номенклатуры приветствовала разоблачение культа личнос­ти Сталина только в определенных пределах, так как нуждалась в личной безопасности.

Попытки Хрущева углубить десталинизацию и реформировать общество натолкнулись на сопротивление старых кад­ров. Дело усугублялось тем, что многие экономические реформы Хрущева были не продуманы и зачастую просто авантюристичны. Особое раздражение коммунистической номенклатурной элиты выз­вала реформа управления, сначала создание совнархозов, затем раз­деление обкомов на промышленные и сельские. Происходило нару­шение привычной схемы взаимодействия высшего/среднего и мест­ного уровней власти. Заметной стала технократизация аппарата и его деидеологизация, что сказывалось на социальном качестве управлен­ческих решений. Одновременно стали пропагандироваться совершен­но утопические прожекты строительства коммунизма к 1980 г., зак­репленные XXII съездом КПСС. На этом же съезде Хрущев нанес удар по номенклатуре — в устав КПСС было внесено положение о регулярном обновлении кадров аппарата. Однако демократические преобразования Хрущева не вызвали энтузиазма в обществе, так как сопровождались ухудшением экономической ситуации и кровавым подавлением ряда забастовок (Новочеркасск, 1962 г.). Учитывая весь комплекс названных факторов, номенклатурная элита добилась сме­щения Хрущева с занимаемых постов, действуя в рамках существо­вавшей законности.

Новым генсеком стал один из наиболее типич­ных представителей элиты — Л. И. Брежнев. На первых порах он про­должил реформы, задуманные предшествующим лидером, однако вскоре отказался от них. Правящая элита была чрезмерно уверена в потенциале советского строя и не собиралась более его либерализировать, ограничившись частичной десталинизацией. Более того, рефор­мы 1960-х гг. по повышению самостоятельности предприятий и усиле­нию рыночных механизмов были дезавуированы, несмотря на то, что восьмая пятилетка (1966—1970) оказалась одной из лучших в исто­рии страны.

Л.И. Брежнев и номенклатурная элита действовали в рамках системы достаточно эффективно приблизительно до середины 1970-х гг., когда стали проявляться заметные симптомы приближающегося зас­тоя в развитии экономики, особенно в сельском хозяйстве. Ситуация требовала радикального обновления всех сторон жизни общества, но деградирующая номенклатурная элита во главе с заболевшим лиде­ром оказалась не в состоянии обеспечить качественное руководство страной. Технократическое крыло элиты во главе с А.Н. Косыгиным было оттеснено от власти, и Л.И. Брежнев сосредоточил в своих ру­ках партийную и советскую власть.

Конституция 1977 г. официально закрепила руководящую роль КПСС, а следовательно, и роль сло­жившейся элиты при полном отсутствии механизма ротации старею­щей геронтократии. Удерживая деградирующего Брежнева на посту генсека, элита решала собственные личные и корпоративные пробле­мы, сохраняя непродуктивный курс конфронтационной внешней и кон­сервативной внутренней политики.

Протекционизм и кумовство проникли в самые высокие инстан­ции. Брежнев назначал на высокие посты своих друзей, лично пре­данных клевретов и родственников. Эта порочная практика дублиро­валась на местах, многократно разрастаясь и усиливаясь. Кунаев в Казахстане, Алиев в Азербайджане, Рашидов в Узбекистане, Мжава­надзе в Грузии, Шакиров в Башкирии, Бодюл в Молдавии, Медунов в Краснодарском крае, и другие допустили значительные извраще­ния кадровой политики и личные злоупотребления властью. Представители здоровых сил в партии П. Машеров в Белоруссии, А. Снечкус в Литве и многие другие не смогли противо­стоять напору бюрократического консерватизма, но в обществе нара­стало понимание необходимости обновления политической элиты.

В 1970-х гг. массовое пополнение номенклатурной элиты снизу, как это было во время ленинского призыва и после сталинских реп­рессий, фактически прекратилось. В партийно-элитном строительстве утвердилась практика индивидуального отбора молодых коммунис­тов, не связанных с социально-клановыми группировками, не запят­нанных каким-либо образом и продемонстрировавших свою надеж­ность и дисциплинированность. Будучи всем обязанные местной ад­министративно-политической группе руководителей, в круг которых они были допущены, новобранцы стремились любой ценой делать карьеру, воспроизводя дух и букву существующих партийно-элитных отношений. Именно так росли по иерархической лестнице М.С. Гор­бачев, Б.Н. Ельцин, Э.А. Шеварнадзе, А.Н. Яковлев и другие партийные чиновники.

Усиливающееся отчуждение псевдокоммунистической элиты от народа объективно создавало предпосылки для формирования демок­ратической оппозиционной контрэлиты. Эти функции выполнило так называемое диссидентское движение, к которому примкнули, с од­ной стороны, часть сторонников демократического социализма, тре­бовавшие решительной десталинизации общества, с другой сторо­ны, — сторонники либерально-демократической ориентации буржу­азного типа. При всей своей разнородности и аморфности, это движе­ние подготовило кадры и, самое главное, сформировало комплекс идей и аргументов в пользу демократических преобразований. Не­смотря на аресты практически всех участников движения и его фак­тическую ликвидацию в организационном плане, это движение зало­жило основу для развития антисоветских, антисоциалистических партий и организаций. Такой результат деятельности диссидентов был вполне прогнозируем как органами госбезопасности СССР, осуще­ствлявших целенаправленное преследование диссидентских органи­заций, так и зарубежными спецслужбами, осуществлявшими финан­сирование движения, его популяризацию на радиостанциях «Свобо­да» и «Голос Америки».

Начало перестройки, провозглашенной М.С. Горбачевым, во­одушевило всю страну. Все помнили кратковременное правление Ю.В. Андропова, приведшее к улучшению экономической ситуа­ции, и надеялись на повторение эффекта при новом молодом крас­норечивом руководителе. Сам Горбачев был представителем новой волны политической элиты, приведенной к власти Андроповым — человеком незаурядным, хитрым, властным и в то же время по-своему преданным идеалам социализма.

Хотя симптомы кризиса были налицо (тотальный дефицит, сни­жение темпов производства), тем не менее самого кризиса не было, как не было признаков политических потрясений. Лозунг «обновле­ния социализма», его демократизации был с радостью воспринят на­селением, предполагавшим, что речь идет о конвергенции социализ­ма и общечеловеческих ценностей. Политическая элита раскололась на ряд субэлит по критерию оценки степени допуска в политическую и экономическую жизнь несоциалистических элементов. Консерва­тивное крыло (И.К. Полозков) выступало за ограничение масштабов перестройки и сохранение политических основ социалистической го­сударственности по типу китайских реформ. Демократическая суб­элита в КПСС (А.Н. Яковлев, Ю.Н. Афанасьев, Г.X. Попов), вдох­новляемая созданными на базе возродившегося диссидентского дви­жения либерально-демократическими антисоветскими движениями и организациями, требовала доведения перестройки до полного круше­ния социализма и роспуска советской «империи». М.С. Горбачев и его окружение пытались проводить центристскую политику и в ко­нечном счете попали в настоящее болото. Не доведя экономической реформы до логического конца — создания многоукладной экономики и резко ухудшив экономическую ситуацию, горбачевская субэлита само отстранилась от власти и антисоветская контрэлита получи­ла реальный шанс осуществить свои замыслы. Отдан­ные в распоряжение оппозиции средства телевизионной информации повели кампанию обработки населения в антисоветском духе, что предопределило выжидательную реакцию народа на попытку консер­вативного крыла политической элиты воспрепятствовать развалу СССР в августе 1991 г.

Крах ГКЧП был концом всей коммунистической элиты, еще раз показавшей свою неспособность решить актуальную задачу сохранения Советского Союза как великой сверхдержавы.

В конце августа 1991 г. Президент России подписал серию указов о запрете КПСС и ликвидации ее имущества, которые формально прекратили функционирование коммунистической элиты. Реше­ния Конституционного Суда, отменившего ряд положений указов как неконституционных, создали предпосылки для формирования новых партийных структур и новой коммунистической элиты. Большая часть бывших высших партийных чиновников заявила о своем разрыве с коммунистической идеологией. Значительная часть партии — 9/10 ее состава — покинула ряды коммунистического движения. Оставшаяся верной комму­нистическим идеалам часть партии сформировала новое руководство из числа бывшего консервативного крыла КПСС. Лишенное приви­легий и собственности, подвергающееся административным гонени­ям и критике в средствах массовой информации, новое руковод­ство воссозданной КПРФ во главе с Г.А. Зюгановым фактически об­разовало коммунистическую контрэлиту, ведущую борьбу за власть. Эта партия вновь встала на путь борьбы за построение в России коммунистического общества.

4.2. Политические лидеры советской эпохи

По­литологи выявили закономерность — чем ниже уровень политичес­кой культуры населения данной страны или региона, тем больше воз­можности для манипуляции общественным мнением со стороны вла­ствующих групп и их лидеров и тем выше вероятность формирова­ния вождизма, абсолютного лидерства — диктатуры харизматичес­кого вождя.

Вожди советской страны — В.И. Ленин, И.В. Сталин, Н.С. Хрущев, Л.И. Брежнев, Ю.В. Андропов, К.У. Черненко были лидерами тоталитарного общества — об­щества, все сферы жизни которого жестко контролировались партией и государством. Все они базировали свою деятельность на строжай­шей централизации, на харизматизации вождя, канонизации его идей, на господствующих в советском обществе архаичных формах созна­ния. Вместе с тем формы и глубина проявления этих черт, интеллек­туальный и нравственный облик самих вождей, характер и трактовка ими многих положений теории, на которую они опирались, методы руководства ими обществом не были тождественными, а напротив, часто существенно отличались.

Ленин. К середине 1980-х гг. многие в со­ветском обществе осознали необходимость отказа от идеализации личного духовного и нравственного облика В.И. Ленина.

Как выяснилось, он не был корифеем во всех областях знаний. Оказалось, что Ленин, как и все политики, был не чужд интриганства. Факты свидетельствовали, что Ленин часто поступал очень жестоко. Но даже Д. Волкогонов неоднократ­но говорил и писал, что Ленин не был лично жестоким человеком.

Чем же объяснялась жестокость многих его предписаний, действий, поступков? Исследователи отмечают следующие факторы: условия ожесточенной гражданской войны; уроки Парижской Коммуны, ко­торая дорого заплатила за нерешительность, мягкотелость, слабость в отношении своих врагов; воспоминания о жестокостях старого режима (кровавое воскресенье 1905 г., «столыпинские галстуки», Ленский расстрел 1912 года, казнь старшего брата); жестокость и беспощадность контрреволюции в гражданской войне: в 1918 году он сам получил несколько пуль от террористки.

Ленин, как отмечал А.М. Горький, понимал, что в репрессиях по от­ношению к интеллигенции большевики «разбивают слишком много горшков», но считал, что вина в этом самой интеллигенции, которая, настроена враждебно к советской власти. Слова Горького о том, что рабочие допускают излишнюю и бессмысленную жестокость, Ленин парировал фразой: «Какою мерой измеряете вы количество необходимых и лишних ударов в драке?».                    

Некоторые историки стали изображать Ленина как ве­личайшего интригана, палача, ненавистника России и русского народа, участника «жидо-массонского заговора», агента императора Виль­гельма II, идеолога люмпенов, психически больного человек. Все это не соответствует действительности.

Ленин – это целеустремленный политик, великий организатор, который выпестовал, сплотил сильную, дисциплинированную, массовую партию и привел ее к власти. Он всячески поддерживал революцию в Германии, много сил потратил на борьбу с Бундом, в конце XIX века написал капи­тальный труд «Развитие капитализма в России», а в 1918 г. разрабо­тать проблему широкого использования в России государственного капитализма.

Весной 1918 г. в работе «Очередные задачи Советской власти» Ленин требовал осуществить всенародный учет и контроль, повышать производитель­ность труда, ввести стройную организацию, решительно искоре­нять преступления, хулиганство, подкуп, спекуляцию, «научиться соединять вместе бурный, бьющий весен­ним половодьем, выходящий из всех берегов, митинговый демокра­тизм трудящихся масс с железной дисциплиной во время труда…».

О патриотизме Ленина ярко свидетельствует его работа «О национальной гордости великороссов» (1914 г.). Он пишет в ней о любви к своей прекрасной Родине и ее языку, о боли за нее, подвергаемую насилию, гнету и издевательствам, о желании поднять девять десятых ее населения до сознательной жизни демократов и социалистов.

Те, кто не признает за Лениным права любить свою Родину, ссы­лаются на следующие обстоятельства:

— Ленин вслед за Марксом и Энгельсом говорил, что пролетарии не имеют отечества. Сам он так объяснял свое понимание мысли Маркса и Энгельса: это значит, что экономическое положение рабочего клас­са не национально, а интернационально, его классовый враг интерна­ционален; условия его освобождения тоже; интернациональное един­ство рабочих важнее национального. Такое понимание на означает отрицание Отечества;

— Лениным был провозглашен лозунг поражения своему правительству в годы первой мировой войны. Большевики считали, что социал-демократы не только в России, но и всех воюющих стран должны выдвинуть этот лозунг по отношению к своим правительствам;

— оппонентами приводятся резкие отрицательные характеристики Ле­ниным многих негативных явлений в России и русском народе. Но разве можно упрекнуть в антипатриотизме Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Пушкина, других русских писателей, которые писали о пороках старой России с не меньшей болью и силой, чем Ленин? В 1914 г. Ленин писал: «Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократ Чернышевский, отдавая свою жизнь делу революции, сказал: «…жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы». Откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих сло­вах. А, по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, люб­ви, тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах ве­ликорусского населения».

В ленинском понимании патриотизма необходимо учитывать его искреннее стремление сделать Россию великой, мо­гучей, обильной. В великорусском патриотизме Ленина не было и тени неуважительного, пренебрежительного отношения к другим народам, к их правам. Он горячо ненавидел шовинизм вообще и великорусский шовинизм в частности, глубоко сочувствовал страданиям и бесправию уг­нетенных народов, гневно обличал произвол сильного, наступа­ющего на горло слабому. Борьбу с великодержавным шовинизмом Ленин считал средством действительного возвеличения русского народа.

Ленин высоко ценил в русской нации в лице ее луч­ших представителей революционные традиции, дух сопротивления всему отжившему, реакционному, вредному. Известны его полные восхищения оценки Радищева, декабристов, революционеров-разно­чинцев, героев 1905 г.

Но было в ленинском понимании патриотизма и то, что не мо­жет быть принято. Прежде всего, классовая ограниченность. По мне­нию Ленина, «угнетенные классы» всегда в истории оказывались выше эксплуататоров по способности на героизм, на самопожертвование. Известное основание для такой позиции у Ленина имеется. И все же Ленин чересчур категоричен. Войны России, в особенности война 1812 года, дали множество дворян-героев. В период гражданской войны Ленин совершенно не признавал права на любовь к родине за теми, кто был на другой стороне баррикады, считая, что они воюют лишь во имя своих эгоистических классовых интересов. Но белые тоже по-своему любили Россию, любили не меньше красных — самозабвенно, горячо, готовы были во имя сохра­нения ее величия (как они его понимали) переносить неслыханные лишения и страдания и даже отдать свою жизнь.

Ленин также ошибочно полагал, что важнейшим средством преобразить Россию должна быть мировая социалистическая революция. Таким образом, интернационализм Ленина нередко вступал в противоречие с его патриотизмом, ибо выходил за пределы разумно­го, реалистичного, становился утопич­ным и тем самым приносил ущерб интересам России. Страстное же­лание Ленина поскорее преобразить мир на началах социализма, поскорее зажить «единым человеческим общежитием» в мире без гра­ниц, побуждало его нередко на прямое подталкивание мировой рево­люции, в частности, путем оказания огромной помощи зарубежным коммунистам за счет народов России.

Ленин допускал во имя победы социализма возможность немалых жертв в самом российском народе и считал необходимым подавление инакомыслия интеллигенции. Он говорил Горькому: «Вынужденная условия­ми, жестокость нашей жизни будет понята и оправдана. Все будет понято, все!». Как показала реальная действительность, далеко не все может быть оправдано.

На заключительном этапе своей жизни Ленин стал не­сколько недооценивать опасность национализма в среде нерусских народов. В письме Ленина «К вопросу о национальностях» нет ни слова осуждения в адрес грузинских националистов. Более того, Ленин здесь провел различие между национализмом большой нации и национа­лизмом нации маленькой и подчеркнул виновность русских национа­листов по отношению к национализму малых наций. Это объяснимо, так как в 1922 г. великодержавный шовинизм был главным злом. Однако национализм и шовинизм одинаково плохи, от каких бы наций они ни исходили.

Ленин, к сожалению, не смог предвидеть опасности открытого, глубинного роста националистических настроений. Он полагал, что подлинная интернационалистская политика, «пересол» в сторону ус­тупчивости и мягкости к национальным меньшинствам ликвидиру­ют объективные причины существования национализма и приведут к его исчезновению. Отчасти это было верно, и нарушение ленинских принципов действительно явилось в конечном счете одним из источ­ников распада Союза. Однако, как показал исторический опыт, под­спудный рост национализма в СССР шел и по другим, сложным, многосторонним причинам.

Выдающаяся роль Ленина как политика, организатора и теоретика признается не только в странах бывшего социалистического лагеря, но и на Западе (например, это прослеживается в книге американского исследователя Рональда Кларка «Ленин. Человек без маски», вышедшей в 1988 году).

Ленин и Сталин. Ряд исследователей (А. Авторханов, Д. Волкогонов, А. Латышев, Д. Штурман, А. Яковлев) считают, что между Лениным и Сталиным не было существенных различий. Сталин, по их мнению, лишь alterego — второе «Я» Ленина. Их действительно объединяют следующие обстоятельства: оба они являлись вождями тоталитарного госу­дарства, исповедовали идеи диктатуры пролетариата, монополии на власть одной партии, железной дисциплины и строжайшей цент­рализации внутри партии, запрещения в ней фракционности, осуще­ствления мировой социалистической революции. Оба были против­никами политического и идейного плюрализма. И Ленин, и Сталин строили свою деятельность на использовании архаичных форм созна­ния, на двух элементах архетипа: а) мы (пролетарии) — они (буржуа­зия); б) преимущественное право на власть имеют лица пролетарского происхождения. Имела место также харизматизация обоих вождей.

Однако, в отличие от Сталина Ленин допускал известное инакомыслие в партии, свободу внутрипартийной критики, дискуссии по важнейшим прин­ципиальным проблемам, в которых в рамках марксистских принци­пов можно было свободно выражать свои мнения, в том числе отлич­ные от позиции политбюро ЦК. При Ленине в партии, включая ее верхи, сохранялась коллективность руководства. Громадный автори­тет Ленина основывался в первую очередь на его могучем интеллек­те.

Сталин же истреблял в основном не противников социализма, а всех марксистов-ленинцев, всех тех, кто отстаивал ленинские формы и методы строительства социализма. Сталин уничтожил ленинскую гвардию, тот тонкий интеллектуальный слой, который был надеж­дой и опорой Ленина. В партии был установлен жесткий режим. Не только принципиальное расхождение со Сталиным, не только различие или оттенок различия с ним во мнении по сугубо конкретным текущим вопросам, а даже неточное цитирование ста­линских работ рассматривалось как уголовное преступление. Харизматизация Сталина приобрела абсурдные, нелепые формы, превра­тилась в его обожествление.

Ленин был не только лидером интеллектуальным, «мозговым центром» ЦК, но он также умело обеспечивал коммуникабель­ность, снимавшая напряженность внутри ЦК. Воздействие же Сталина на ЦК и его Политбюро основывалось не только на силе его интеллекта (которой он, безусловно обладал, хотя и далеко не в такой мере, как Ленин), но в первую очередь на его неограниченной власти, на страхе перед его нетерпимостью и жестокостью.

Сравнивая Ленина со Сталиным, следует учитывать эволюцию ленинских взглядов. Ленин 1921—1923 гг. — это во многом иной по­литик и теоретик, чем Ленин 1894—1920 гг. Вследствие этого разли­чия между установками позднего Ленина и тем, что исповедовал и осуществлял Сталин в 20—30-е годы, особенно велики. Об этом свидетельствует политическое завещание Ленина, в котором он писал о необходимости проявления величай­шей осторожности для сохранения рабочей власти, для удержания ее авторитета и руководства в отношении мелкого и мельчайшего крес­тьянства. Ленин ставил вопрос о коренной перемене всей точ­ки зрения на социализм, подчеркивал необходимость перене­сения центра тяжести с политической борьбы, революции, завоева­ния власти на мирную организационную культурную работу.

Ленин по сути дела поставил задачу создания в стране кооперативного социализма, строя цивилизованных кооператоров. Ленин выдвинул принципиально новое положение о торговле, товар­но-денежных отношениях как неотъемлемой составной части социа­листических отношений, требовал поддержки «такого кооперативно­го оборота, в котором действительно участвуют действительные мас­сы населения», призывал развивать умение быть толковым и грамот­ным, культурным торгашом. При этом Ленин отмечал, что для уча­стия в кооперации поголовно всего населения потребуется целая ис­торическая эпоха, в лучшем случае — одно-два десятилетия.

Ленин указывал на огромную важность соединения  частного торгового интереса с проверкой и конт­ролем его государством, с подчинением его общим интересам.

Ленин писал о необходимости сочетания в экономике трех видов предприятий: частно-капиталистических, государственных и кооперативных.

Ленин видел опасности, проистекавшие из монополь­ного положения партии в стране для самой партии. Ему казалось, однако, что можно избежать угрозы вырождения партии, превраще­ния ее лидера в диктатора с помощью ряда организационно-полити­ческих мер: смещения Сталина с поста генсека; расширения состава ЦК и ЦКК за счет рабочих; соединения ЦКК с Рабкрином и направ­ления их усилий на борьбу за улучшение государственного аппарата, на искоренение бюрократизма; введения строжайшего контроля со стороны ЦКК за деятельностью Политбюро и генсека; усиления про­курорского надзора за соблюдением законности. Но политическая практика показала, что никакие внут­рипартийные перестройки не способны уберечь партию от вырожде­ния в условиях ее монопольного положения.

Ленин требовал полного равноправия республик при образовании СССР, допускал возможность объединения республик лишь в военном и дипломатическом отношениях, считал первооче­редной задачей искоренение великодержавно-шовинистических взгля­дов и нравов, проявление сугубой осторожности, предупредительнос­ти, уступчивости в отношении нерусских наций с целью обеспечения максимума доверия с их стороны к русскому пролетариату.

Сталин отбросил все эти ленинские положения. Осторожность была сменена головокру­жительными скачками, авантюристическими, игнорирующими реаль­ные экономические условия, методами проведения индустриализации и коллективизации. На место мирной организационной работы при­шла теория обострения классовой борьбы по мере успехов социализ­ма, воплощенная в практике массовых репрессий. Образованная в 20-е годы в соответствии с идеями Ленина разветвленная сеть крестьян­ской кооперации, работавшая весьма эффективно, была ликвидиро­вана Сталиным. Созданный при Сталине в рекордно короткий срок колхозный строй был лишь пародией на строй цивилизованных коо­ператоров: колхозы по существу являлись государственными пред­приятиями. Товарно-денежные отношения были сведены к миниму­му и в основном заменены государственным распределением. О куль­турном и грамотном торгаше не было и речи: его место занял чинов­ник, распределяющий фонды. Колхозы и совхозы не продавали свою продукцию, а сдавали ее государству по существу бесплатно. В 1952 г. Сталин предложил вообще перейти к прямому продуктообмену между городом и деревней. Сталин не затруднил себя сложными поиска­ми оптимального сочетания частной инициативы и государственного регулирования: он попросту уничтожил частный интерес. Многоукладность в экономике была заменена единой государственно-бюро­кратической собственностью.      

Объединенный орган ЦКК-РКИ стал при Сталине придатком ген­сека, совершенно лишенным возможности следить за правильнос­тью прохождения дел в Политбюро. А в 1934 г. этот орган был вооб­ще ликвидирован. Сталин превратил СССР в унитарное государ­ство, обрушил свой верховный гнев на целые народы, подвергнув их_: насильственному выселению. Во второй половине 40-х — начале 50-х гг. в сталинской идеологии и политике во многом восторжествовали ве­ликодержавный шовинизм и его разновидность — оголтелый антисе­митизм.

Сейчас мы видим, что в ленинском учении много неверного, не­мало просто утопического, такого, что не выдержало проверку вре­менем. Но также бесспорно, что Ленин, особенно на последнем этапе своей политической деятельности, умел учиться у жизни, у практики и кардинально менять свои подходы.

Именно благодаря тому, что Ленин в 1921 г. исходил не из ис­кусственных теоретических построений, а из анализа сложнейшей, противоречивой российской действительности, он сумел совершить, наверное, самое крупное, самое реалистическое, самое перспективное в своей политической деятельности открытие — новую экономическую политику.

В результате осуществле­ния нэпа удалось в кратчайшие сроки ввести устойчивую, конвертируемую, пользующуюся доверием во всем мире валюту — червонец, ликвидировать галопирующую инфляцию и колоссальный бюджет­ный дефицит, возродить сельское хозяйство и промышленность, на­кормить и одеть страну и даже начать вывозить хлеб за границу.

В отличие от Ленина Сталин был «кремлевскими стенами живой от жизни огражден». После 1928 г. он никуда, кроме как на отдых, из Москвы не выезжал. Связи Сталина с жизнью, с людьми из народа ослабевали с каждым годом. Сталин десятилетиями жил в царстве политических интриг, далеком от нужд, забот, тревог простого человека, в обстановке полной материальной обеспеченности. Положение усугублялось тем, что съезды партии и пленумы Центрального Комитета не прибавляли Сталину знания действительности: на них, в отличие от партийных форумов при Ленине, никто не осмеливался сказать суровую правду и уж тем более перечить вождю. На них не было даже видимости свободной, деловой партийной дискуссии, все сводилось к пересказу и прославлению «мудрых сталинских указаний». От плохого знания Сталиным жизни страшный урон несли экономика, десятки милли­онов людей огромной страны, особенно сельское хозяйство и колхоз­ники. Крайне низкие заготовительные цены на колхозную продук­цию вели к тому, что труд большинства колхозников практически не оплачивался. Такая линия по отношению к деревне была следствием не только слабого знания Сталиным действительного положения дел в сельском хозяйстве, но и органически присущего ему недоверия к крестьянству.

Сталин. В течение всего периода лидерства Сталина наблюдается законо­мерная пропорциональная связь: чем больше и длительнее становит­ся отрыв Сталина от народа, чем более прочней и непроницаемой делается стена, воздвигнутая органами госбезопасности между ним и рядовыми тружениками, чем более он превращается в «грозного духа» над людьми труда, тем сильнее нарастает в Сталине догматизм, кос­ность, непринятие нового, тем фантастичнее становятся его представ­ления как о перспективах развития экономики СССР, так и о судьбах всего мира. Высшим проявлением этого догматизма явился послед­ний труд Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». По сути дела ни одно из положений, содержащихся в нем, не нашло подтверждения.

Возникает такой вопрос: почему, несмотря на нарастающий от­рыв Сталина от жизни, от практики, сохранялось его огромное влия­ние на массы? Причем авторитет Сталина был высок не только в сре­де примитивных, изуродованных пропагандой, слепо верящих вож­дю людей, но и у образованной, мыслящей части общества, в том числе и у выдающихся полководцев, компетентных, высококвалифи­цированных специалистов, талантливых ученых, теоретически под­готовленных интеллектуалов коммунистического движения, у неко­торых выдающихся государственных деятелей капиталистического мира, у замечательных писателей того времени.

Как все это объяснить? А. Антонов-Овсеенко считал: «…Сталин был актером редкого таланта, способным менять маски в зависимос­ти от обстановки». В качестве причин харизмы Сталина можно выделить следующие.

1. В дореволюционные и первые революционные годы Сталин вместе с другими лидерами большевистской партии прошел серьез­ную школу борьбы за массы. Вожди большевизма не сразу стали командовать массой. В 1918 г. Ленин писал: «Мы, партия больше­виков, Россию убедили». И это во многом было правдой. От мето­дов убеждения масс большевики не сразу отказались и после рево­люции. А для этого с массой надо было уметь устно и печатно гово­рить: говорить просто, даже зачастую упрощенно, лаконично, дока­зательно.

Безусловно, Сталин в той или иной степени принимал участие в такой работе. И он многое в ней постиг. Он научился учитывать пси­хологию и настроения различных слоев народа. Научился говорить ясно, кратко, четко ставить вопросы. В известной мере научился же­сткой полемике, умению прибегать к взятым из жизни, ярким, об­разным примерам, к юмору, пользоваться сочным народным язы­ком, пословицами, поговорками.

Отметим, однако, что явление это было не только позитивным. Сталин усвоил немало и из того, что присуще отсталым слоям наро­да и даже люмпенам. Бестактность, грубость, перерастающие в хам­ство, вульгарность, отсутствие гибкости, прямолинейность, схема­тизм, черно-белое восприятие действительности, недиалектичность ума, склонность к крайностям, доходящая до умопомрачения озлоб­ленность к так называемым «классовым врагам», вера в безгранич­ные возможности вождя, во всесокрушающую силу его воли, воин­ствующая, часто бездоказательная нетерпимость в иному мнению («этого не может быть, потому что этого не может быть никогда») — все эти сталинские качества тоже не были заложены в нем от рожде­ния, в значительной мере они — воплощение менталитета далеко не лучшей части народа.

Речам Сталина всегда не хватало изящества, тонкости, интелли­гентности, высокой философской культуры, а часто и глубокого зна­ния трудов мыслителей Запада, интеллектуальной глубины. Троцкий писал: главной чертой Сталина «является противоречие между крайней властностью натуры и недостатком интеллектуальных ресурсов». Но парадоксально, что именно эти отрицательные качества в глазах определенной части народа воспринимались как достоинство. Сталин для многих был «свой в доску», «плоть от плоти» трудового народа.

2. Другая причина феномена сталинского влияния состоит в том, что Сталин на пути к безраздельной власти прошел через горнило острейшей и сложнейшей, длившейся годами внутрипартийной борь­бы. В ней он часто имел дело с вырос­шей еще при Ленине большевистской элитой, с людьми великолепно теоретически подготовленными, хорошими, а порой и блестящими ораторами.

В идейных схватках с такими людьми в 20-е годы Сталин, оста­ваясь непоколебимо верным своим догматическим принципам, дол­жен был, естественно, пополнять свои теоретические познания; не только искать и находить новые интриганские сред­ства борьбы, но и совершенствовать приемы полемики и в чем-то, может быть, далеко не всегда отдавая отчет в этом себе самому, учить­ся у своих противников.

3. Сталин никогда не смог бы завоевать популярности в народе, если бы не обладал  большим природным умом.

Л. Троцкий называл Сталина «посредственностью», говорил о его неспособности к логическому мышлению, к обобщению и предвиде­нию, о неповоротливости и скудости его ума, слабых логических ре­сурсах, о том, что в «царстве мысли» Сталин чувствовал себя как на льду, боялся поскользнуться, выбирал уклончивые и неопределенные выражения. В этих характеристиках, вероятно, существует большое преувеличе­ние. Если бы это было так, то тогда почему он пользовался огромной популярностью? Как сумел одолеть сильных политических и идейных противников, создать мощ­нейший государственный аппарат, зажать в кулак всю страну? Поче­му он добивался успеха на сложнейших переговорах с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем — людьми огромного политического опы­та?

Вне сомнений, не только посредственность, но и обычный, наделенный умом и знаниями человек просто не смог бы выполнить такой огромной политической, идеологической, организаторской ра­боты.

4. Наконец, «демоническое» воздействие Сталина на многих людей объясняется и тем, что он постоянно занимался самообразованием. Троцкий утверждал, что Сталин, в отличие от трудолюбивого Молотова, ленив. Это было неправдой. Сталин, как отмечают мно­гие авторы, в том числе и яростные антисталинисты, обладал огром­ной трудоспособностью. Это позволяло ему даже в условиях колос­сальной занятости партийными и государственными делами суще­ственно пополнять свои знания.

Сталин, как известно, не получил не только высшего, но и сред­него образования. По его собственным словам, он еще в юношеские годы «был вышиблен из православной духовной семинарии за пропа­ганду марксизма». Оказавшись после Октябрьской революции на выс­ших государственных и партийных постах, он особенно остро стал ощущать духовное превосходство над собой ряда крупных деятелей партии. А поскольку его честолюбие было неимоверным, он прило­жил все силы, чтобы хотя бы частично сократить указанный разрыв, что ему отчасти и удалось.

Изображение Сталина недальновидным, неумным политиком лишь мешают раскрытию сложной сущности сталинизма, по­ниманию его объективных основ, ведут к упрощенчеству.

Однако, ни ум, ни эрудиция Сталина не явились противояди­ем против таких его качеств, как лицемерие, подлос­ть, абсолютная безнравственность, воинствующий догматизм, не­терпимость, жестокость, полное отсутствие чувства сострадания, презрение к «буржуазному гуманизму».

В Сталине и сталинизме нашли отражение некоторые противоре­чивые черты российского менталитета. Сталинизм — воплощение представлений и взглядов многих россиян на добро и зло, их тради­ций, испепеляющей ненависти к любому богатству и любым бога­тым, полярности мышления, нетерпимости к инакомыслию, стрем­ления к простоте и прямолинейности суждений, неумения отличать истинный патриотизм от великодержавных предрассудков.

Хрущев. С пришедшим на смену Сталину Никитой Сергеевичем Хрущевым связано нача­ло прогрессивных преобразований. Это был лидер, обладающий политической смелостью, готовый к личному риску и вместе с тем преданный сущестувующей системе. В его годы правления (1953-1964) многое было сделано в экономике, в повышении благосостояния народа. В 1953—1958 гг. новая аграрная политика обеспечила небывалые для страны темпы развития сельскохозяйственного производства. На железнодорожном транспорте была совершена настоящая техническая революция, же­лезные дороги в основном перешли на электровозную и тепловозную тягу. Развернулось огромное жилищное строительство, был создан мощный ракетно-ядерный щит. В этот же период стал приоткрываться железный занавес, были сделаны первые шаги в деле разрядки и сокращения вооружений.

Но главной заслугой Н.С. Хрущева явилось развенчание культа личности Сталина, освобо­ждение миллионов невинных людей из лагерей. Доклад Хрущева на ХХ съезде КПСС в 1956 году вызвал подлинное потрясение не только у делегатов съезда, но и в коллективах, где он зачитывался. Это был гражданский подвиг Н.С.Хрущева, благодаря которому из сталинщины были извлечены определенные уроки.

Но примерно с конца 50-х гг. началось грубое администрирова­ние по отношению к колхозам и совхозам, бессмысленные ограниче­ния личного подсобного хозяйства, запрещение иметь чистые пары, бесконечные реорганизации, гонения на интеллигенцию. Обладание неограниченной вла­стью привело к тому, что Н.С. Хрущев стал терпимо относится к славословию в свой адрес. В силу обстоятельств он был опутан густой се­тью сталинистских взглядов, привычек, подходов, методов. Несмотря на некоторые критические замечания Хрущева по этому поводу, восхваление личности первого секретаря ЦК КПСС продол­жалось. Остановить творящего экономический произвол Хрущева, под­толкнуть его к продолжению реформ было некому, ибо тоталитаризм во всех сферах жизни страны был лишь поколеблен, но не сокрушен.

Брежнев. Ставший в 1964 г. во главе партии Леонид Ильич Брежнев сначала пред­принял шаги по исправлению ошибок Хрущева в экономике. В марте 1965 г. на пленуме ЦК он осудил нарушение экономических законов в сельском хозяйстве, некомпетентное вмешательство партийных комитетов в вопросы технологии сельскохозяйственного производ­ства. Была сделана попытка перейти в руководстве сельским хозяй­ством от принципа продразверстки к принципу продналога. Вводился твердый план закупок зерна. В том же году на сентябрьском пленуме ЦК было решено расширить хозяйственную самостоятельность пред­приятий, ввести показатели прибыли, рентабельности и т. д. Однако такая политика проводилась недолго.

Произошло это потому, что при Брежневе не только не осуще­ствлялось каких-либо изменений в тоталитарной системе в сторону ее смягчения, а, наоборот, произошел откат к сталинизму. А тоталитарная система по самой своей природе несовме­стима с самостоятельностью, инициативой, предприимчивостью.

Казалось бы, хрущевский опыт призывал к решительному и пол­ному отказу от сталинизма. И, по крайней мере, хотя бы к преодоле­нию культа личности каждого очередного генсека, с учетом того, что широкие массы, еще не освободившиеся от преклонения перед Сталиным, вовсе не были настроены бурно аплодировать новым идо­лам. Но брежневское окружение осуществили со­вершенно противоположное.

Прежде всего, Брежнев в 1966 г. спустя лишь около полутора лет с момента, как он возглавил партию, сменил название своей долж­ности: вместо первого секретаря ЦК он стал именоваться генераль­ным секретарем ЦК. Далее из года в год пошел нарастающий поток ди­фирамбов в адрес нового политического вождя. На глазах развивалась обратно пропорциональная зависи­мость: чем хуже шли дела в стране, тем больше изощрялось в изоб­ретении все более красочных эпитетов для дряхлеющего и буквально разваливающегося на глазах генсека его окружение.

Новый генсек не был палачом. Но он являлся весьма заурядной личностью. Он не отличался ни широтой познаний, ни талантом оратора, ни дальновидностью. Единственное, в чем он преуспел, — это кабинетно-бюрократические игры. Деятельность Брежне­ва, особенно начиная с 1975 г. являла собой образец грубого, цинич­ного, лживого, шутовского и в то же время жуткого фарса. Дружный хор льстецов прославлял посредственность, объявляя ее гениальной, наделял всеми мыслимыми и немыслимыми громкими титулами и высочайшими наградами. В огромной партии не на­шлось никого, кто бы во всеуслышание, на партийном форуме об этом сказал.

Брежнев был неизбежным продуктом вырождавшейся тоталитарной системы. Но здесь требуется еще выяснить конкретный механизм формирования партийного кадрового корпуса в СССР. Ведь вовсе не случайно наблюдалась тенденция, что лучшие партийные кадры ока­зывались, как правило, на постах не выше первого секретаря райко­ма. А по восходящей линии от ступеньки к ступеньке партийно-чи­новничий аппарат тускнел. В обкомах, ЦК партии было много умных талантливых людей, но они находились в большинстве случаев на второстепенных постах, в качестве инструкторов и консультантов.

Л.И. Брежнев формировался как раз в условиях, когда для дос­тижения высших постов в партии и государстве эрудиция, сила логи­ки, ораторские способности не только не были обязательными, но, напротив, могли стать очень серьезной помехой на пути к цели. Тре­бовалось совсем иное: слепое послушание, отсутствие самостоятельности мысли, знание тайн аппарат­ной борьбы, некоторые организационные способности и необходимые интриганские данные. Брежнев в совершенстве постиг законы аппа­рата и сформировался по его образу и подобию. Естественно, что та­кой лидер не хотел и не мог вести острые, нелицеприятные беседы с учеными, писателями, специалистами, рабочими, крестьянами в не­формальной обстановке. Даже перед «отфильтрованной» аудиторией, которая была приучена чинно внимать генсеку, Брежнев не обходил­ся без бумажки.

Страну распирали проблемы. Разложение руководящих кадров, воровство, пьянство приняли массовый характер. Десятки миллионов людей трудились вполсилы. Страна несла чудовищные потери от не­эффективной экономики, гонки вооружений. Гигантские природные богатства страны разбазаривались, замедлился технический прогресс, огромные средства расходовались на поддержку «братских социалис­тических стран» и «революционных» движений в Африке, Азии, Латинской Америке. В атмосфере политического и идео­логического маразма, удушения живой мысли находилась не только интеллигенция, но и все мыслящие люди, которых партийный аппарат пытался убедить в том, что советское общество достигло этапа «развитого социализма», в стране создана обстановка  «нерушимой дружбы народов», «монолитного единства советского общества», «сплоченнос­ти всех советских людей вокруг партии».

Андропов. Возглавивший в 1982 г. страну Юрий Владимирович Андропов был ярким политическим деятелем. Возможно, он стал бы стать реформатором страны. Однако, он не имел плана преобразований, о чем сам откровенно в но­ябре 1982 г. заявил: «В народном хозяйстве много назревших задач. У меня нет… готовых рецептов их решения».

Тем не менее, в широких массах, в том числе и среди значитель­ных слоев интеллигенции, немало страдавшей от КГБ в бытность, когда его возглавлял Андропов, наблюдалось глубокое уважение к нему. Это объяснялось тем, что после 18 лет правления Бреж­нева люди увидели на посту генсека умного, интеллигентного и вме­сте с тем твердого руководителя. Ю.В. Андропов про­явил более реалистический подход к отдельным теоретическим воп­росам. Он, в частности, назвал свою статью в журнале «Коммунист» так: «Учение К. Маркса и некоторые вопросы социалистического стро­ительства в СССР». Такая формулировка при Хрущеве и Брежневе, когда речь шла о строительстве коммунизма и даже развернутом стро­ительстве коммунизма, была бы крамольной. В статье к тому же по существу признавалось, что советские люди не стали настоящими, мудрыми, рачительными хозяевами производства.

В июне 1983 г. Ю.В. Андропов заявил: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся…» Если снять отдельные оговорки, то это была констата­ция того, что «марксисты-ленинцы» не знают того общества, в кото­ром они живут.

Андропов развернул борьбу против кор­рупции, за укрепление дисциплины, ответственности, организован­ности.

Тем не менее, не следует идеализировать Андропова. Никаких крупных реформ в политической области, никакого ослабления идеологического прес­са, никакого плюрализма он осуществлять не собирался. Он допускал это лишь в далекой перспективе. И самое главное, Андропов вряд ли смог бы выдержать искушение безграничной властью. Первые тревожные симптомы обнаружились быстро. Вскоре после избрания Андропова генсеком в «Правде» появилась статья министра обороны СССР, члена Политбюро ЦК КПСС Д.Ф. Устинова, который восхвалял Андропова на все лады.

Черненко. Избрание на пост генсека Константина Устиновича Черненко в полной мере выявило довольно четко действующую в годы тоталитарного режима законо­мерность: чем дальше шло развитие тоталитарной системы, тем яв­ственнее становилось вырождение ее вождей. Эта тенденция нараста­ла, несмотря на некоторые зигзаги. Убожество канцеляриста К.У. Чер­ненко было, с одной стороны, показателем и венцом внутреннего раз­ложения системы; с другой, — предвестником ее близкого краха. Так жить нельзя — эта мысль все более утверждалась в головах милли­онов людей. С именем Черненко не связано ни одно крупное начинание или преобразование в стране, никакая государственная инициатива, никакое государственное решение. Добросовестный исполнитель в прежние времена, преданный товарищ и помощник Л.И.Брежнева, он волею судьбы оказался на посту первого лица великого государства абсолютно не подготовленный нести эту тяжелую ношу. Выбор пал на Черненко лишь по той причине, что геронтократия, находившаяся в Политбюро ЦК КПСС, боялась прогрессивных преобразований в стране и была уверена в том, что при К.У. Черненко такого не произойдет.

Горбачев. Такая историческая ситуация должна была привести к тому, что любой думающий человек, оказавшийся во главе партии, должен был поставить вопрос о реформах. Если бы его не поставил Михаил Сергеевич Горбачев, это сделал бы кто-то еще. Другой вопрос — стал бы этот «кто-то» лучше Горбачева, превзошел бы он Горбачева по своим качествам, сумел бы_: он провести реформы иначе, не доведя дело до краха СССР, до разру­шения экономики.

В 1987 году, когда программа реорганизации советского государства вступила в ре­шающую стадию, М.С. Горбачев дал определение этой про­граммы: «Перестройка — многозначное, чрезвычайно емкое слово. Но если из многих его возможных синонимов выбрать ключевой, ближе всего выражающий саму его суть, то можно сказать так: перестройка — это революция». Таким образом, высшее руководство КПСС видело задачу не в постепенном ре­формировании, а в революционных преобразованиях, в корне меняющие основные общественно-политические структуры, ведущие к резкому перераспределению власти, прав, обязан­ностей и свобод между классами, слоями и группами.

Перестройка, которую провозгласил М.С.Горбачев, относится к категории «революций сверху». В них назревающий кризис легитимности государства, грозящий перераспределением власти и богатства, разре­шается действиями правящей прослойки через государст­венный аппарат. Горбачеву удалось провести решительные кадровые изменения в руководящих структурах власти, освободиться от геронтократии и привлечь к руководству новую плеяду политических деятелей.

Процесс демократизации советского общества, который символизировал политика гласности и открытости, дал ряд ярких примеров популизма всех возможных цветов и оттенков. Главный инициатор демократизации страны М.С. Горбачев практиковал частые поездки по стране — своеобразные «хождения в народ», непосредственные апелляции к широким массам как в СССР, так и за рубежом («народная дипломатия»), продемонстрировав умелое применение классических образцов популистских методов. Во многом благодаря им, в первые годы пребывания у власти М.Горбачеву удалось завоевать симпатии простых людей. Однако, когда популизм Михаила Сергеевича не был подкреплен практическими результатами, он был оттеснен от реальной политической власти.

Политика перестройки привела к разрушению Берлинской стены, объединению Германии, распаду социалистической системы, сближению со странами Запада. Однако, имея огромный авторитет в западных странах, М.С.Горбачев по мере нарастания проблем в СССР, терял его в своей стране. Боязнь брать ответственность на себя, о чем свидетельствовали события в Тбилиси, Вильнюсе, Сумгаите, Риге, Баку, непоследовательность в экономической политике, бесконтрольная демократизация привели Горбачева к ситуации, когда народ перестал верить своему руководителю. Этим воспользовалось консервативное окружение советского лидера, отстранив его от власти.

Горбачев и его окружение не предполагали, к каким последствиям приведет такая политика. Перестройка завершилась глубокими изменениями поли­тической системы, общественно-экономического строя, национальных отношений, образа жизни и культуры всех граждан и народов СССР. Она привела к кардинальному изменению геополитической структуры мира и породила мировые процессы, далекие от завершения.

Литература

Авторханов А.Империя Кремля. М., 1991.

Антонов-Овсеенко А.Театр Иосифа Сталина. М., 1995.

Брежнев Л.И.Материалы к биографии. М., 1991.

Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX сто­летия. М., 1995.

Волкогонов Д.Семь вождей. Кн. 1, 2. М., 1995.

Восленский М.Номенклатура. Господствующий класс Советско­го Союза. М., 1991.

Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. В 2-х кн. М., 2002.

Кислицын С.А.Эволюция и поражение большевистской элиты. Учебное пособие по спецкурсу // История России в вопросах и ответах. Ростов н/Д, 1997.

Кларк Р. Ленин. Человек без маски. М., 1989.

Понеделков А.В.Политическая элита: генезис и проблемы ее становления в России. Ростов н/Д, 1994.

Горький М.В.И. Ленин. В кн.: О Ленине. М., 1967.

Никита Сергеевич Хрущев. Материалы к биографии. М., 1989.

Соловьев В., Клепикова Е. Юрий Андропов. Тайный ход в Кремль. СПб., 1995.

Политические элиты в России

Московский Авиационный институт
(технический университет)

КАФЕДРА ПОЛИТОЛОГИИ

Реферат
«Смена политических элит в России в 80-е — 90-е годы»

6. выполнил: студент гр. 04-417
   
7. О.А.

1. проверила: Сухарева Э.О.

МОСКВА 1997
Теория кругооборота элит
        Более ста лет тому назад итальянский социолог и экономист В.Парето сформулировал теорию кругооборота элит, объясняющую, по его мнению, социальную динамику. Неизбежность деления общества на управляющую элиту и управляемые массы Парето выводил из неравенства индивидуальных способностей разных людей. Социальная система стремиться к равновесию и при выводе ее из равновесия, она рано или поздно к этому равновесию вернется. Этот процесс образует социальный цикл, течение которого зависит главным образом от циркуляции элит. Они «возникают в низших слоях общества и в ходе борьбы поднимаются в высшие, там расцветают и в конце концов вырождаются и исчезают… Этот кругооборот является универсальным законом истории». Качества, обеспечивающие элите господство, меняются в ходе цикла социального развития, и, как следствие, меняются типы элит. История оказывается кладбищем аристократии.
        По Парето, существует два главных типа элит сменяющих друг друга. Первый тип — «львы»; для них характерен крайний консерватизм, силовые методы управления. Второй тип — «лисы»: мастера демагогии, обмана, политических комбинаций. Стабильная политическая система характеризуется преобладанием «львов». Неустойчивая политическая система требует элиты прагматически мыслящих, энергичных деятелей, новаторов, комбинаторов. Постоянная смена одной элиты другой — результат того, что каждый тип элит обладает определенными преимуществами, которые с течением времени перестают соответствовать потребностям руководства обществом. Таким образом, сохранение равновесия социальной системы требует постоянства процесса замены одной элиты на другую, по мере повторения политических ситуаций.
        Общество, в котором преобладает элита «львов»-ретроградов, застойно. Элита «лис» динамична. Механизм социального равновесия функционирует исправно, когда обеспечивается пропорциональный приток в элиту людей первой и второй ориентаций. Прекращение циркуляции влечет за собой вырождение правящей элиты, революционную ломку системы, выделение новой элиты с преобладанием «лис», которые со временем перерождаются во «львов». Моска, развивая идеи Парето, полагал, что все это — при условии преобладания консервативной стабилизационной тенденции, сохранения преемственности обновления элиты за счет лучших представителей из масс.
        Парето подразделял элиты на правящую и не правящую (контрэлиту). Революция с его точки зрения — это всего лишь борьба и смена правящей элиты потенциальной элитой, которая маскируется тем, что говорит, якобы от имени народа, вводы в заблуждение непосвященных («Революция никогда не помогала скинуть бревно тирании; максимум, что они могут — это переложить это бревно с одного плеча на другое»,- сказал Джордж Бернард Шоу). Революция — это не более чем смена элит: старая одряхлела и более не способна к управлению, в обществе возникает новая потенциальная элита, которой для утверждения в качестве правящей необходимо наличие поддержки народных масс, движимых недовольством существующими порядками. С их помощью потенциальная элита пробивает дыру в ветхом заборе, ограждающем прошлые порядки. Массы обычно остаются в дураках, новая элита загоняет их «в стойло» и порой гнет становится еще хуже. Именно в таком ключе многие интерпретируют Октябрьскую революцию.
        У концепций классиков элитизма есть и минусы. Если полностью принять их схему, то полностью теряет смысл понятие прогресса, невозможно объяснить один из самых значимых законов общественного развития — рост роли народных масс в истории. Критики отмечают и частные недостатки. Т.Баттомор отмечает, что из работ Парето не ясно, относится ли понятие «циркуляция элит» к процессу динамики неэлит в элиты или к замене одной элиты другой.
        Истинна ли теория Парето? Подтверждается ли она историческими фактами? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Ответ будет отрицательным, если трактовать ее в том смысле (к чему склонялся Парето), что политическая история — следствие смены элит, что она определяется элитами. Но в этой теории есть и большая доля истины, если трактовать ее более широко, как подчеркивание особой роли политической элиты в историческом процессе. При этом имеется в виду, что смена элит является результатом исторического процесса, а не наоборот.

Старая советская номенклатура и ее распад
Чтобы понять, как изменилась элита в постсоветский период, необходимо вспомнить, какой она была раньше
        За семьдесят лет в нашей стране был создан слой заинтересованных в сохранении тоталитарной системы, обладавший многочисленными привилегиями. Этот слой формировался большей частью не из рабочих, а, скорее, из маргиналов (в т.ч. из интеллигенции, утратившей свои характерные черты и превратившейся в люмпен-интеллегенцию). Чаще всего это авторитарные личности, готовые конформистски принимать любую установку и неукоснительно проводить «генеральную линию». Этот слой часто называют классом. Три из четырех классообразующих признаков налицо:

• место в исторически определенной системе общественного производства;
• роль в общественной организации труда;
• способы получения и размеры доли общественного богатства.

        Сомнения вызывает важнейший по мнению В.И.Ленина признак: отношение к средствам производства.
        Можно выделить четыре поколения советской элиты. Для первого поколения, так называемой, «ленинской гвардии» была приоритетной идея мировой революции. Для второго и третьего поколений приоритетной была перевоплощенная имперская идея: усиление и расширение государства, превращение его в сверхдержаву. Представители второго поколения — сталинисты — были дисциплинированными исполнителями воли Сталина. Третье поколение — элита бюрократии и партийных функционеров, лидерами которой были Н.С.Хрущев и особенно Л.И.Брежнев. Наконец, четвертое и последнее поколение советской элиты было весьма неоднородным, хотя тон в нем задавали реформаторы во главе с М.С.Горбачевым, стремившиеся модернизировать застойную социально-политическую систему.
Советская номенклатурная элита имела четкие формы, обусловленные ее институциональным характером. Списки ключевых должностей составлялись в ЦК КПСС, назначения на эти посты производились только после согласования кандидатуры с руководящими партийными органами. В высшую номенклатуру входили лица, занимавшие посты, назначения на которые подлежали утверждению в Политбюро, они и составляли элиту общества. Несмотря на различный характер должностей, входивших в высшую номенклатуру, советская элита была монолитной по своему характеру. В целом она может быть названа партийно-государственной. Ее монополия была обусловлена тем, что все ее члены были коммунистами и проходили утверждение на свои посты в высших партийных инстанциях. Они обязаны были исповедовать марксизм-ленинизм.
Получить представление о структуре советской элиты можно проанализировав состав членов ЦК КПСС. В нем постоянно были следующие группы:

• руководство страны — члены Политбюро и Секретариат ЦК — олицетворяющие собой законодательную власть;
• руководители аппарата ЦК, в руках которых была сосредоточена реальная исполнительная власть;
• руководители региональных комитетов ЦК;
• союзные министры;
• руководители силовых структур;
• руководители советов;
• дипломаты высокого ранга

руководители молодежных, творческих, профессиональных союзов.
Рисунок 1
Иерархическая структура советской элиты.

• бывшем СССР корпус элиты рекрутировался из партийных функционеров, верхушки военных, хозяйственных руководителей, комсомольской бюрократии, деятелей культуры и науки. Для придания видимости широкого социального представительства, формально в состав ЦК и Верховного Совета входили рабочие, колхозники, инженеры, ученые. Эта группа «простых советских людей» всегда носила декоративный характер. Советская номенклатура имела жесткую иерархию. Все номенклатурные должности еще во времена Сталина были поделены на определенное число рангов (см рис. 1). Иерархический принцип заключался в том, что человек должен был последовательно продвигаться по служебной лестнице со ступеньки на ступеньку.

          В советской элите существовали механизмы ограничивавшие семейственность. По неписаным правилам дети крупных чиновников не наследовали посты, которые занимали их отцы. Для «элитных» детей были созданы специальные профессиональные «ниши», в основном связанные с работой за рубежом. Из-за определенных ограничений самовоспроизводства, номенклатура пополнялась в значительной степени за счет выходцев из различных слоев общества: интелегенции, рабочего класса и крестьян. Анализ биографий членов ЦК показывает, как мало в его составе было выходцев из Москвы, почти отсутствовали выходцы из номенклатурных или околономенклатурных слоев.
          От кандидатов на высокие посты номенклатура требовала опыта работы в разных регионах страны. Традиционная карьера номенклатурщика выглядела так: учеба в Москве; работа в советских, комсомольских, хозяйственных или партийных органах какого-нибудь региона; вызов в Москву и работа один-два года в ЦК КПСС; возвращение в провинцию на более высокую должность (как правило, первым секретарем обкома КПСС). Это было незыблемым принципом «кадровой закалки».
          Одним из принципов номенклатурной карьеры было изменение сферы деятельности. В брежневский период сложилось несколько типов номенклатурной карьеры: партийно-хозяйственная, партийно-дипломатическая, советско-партийная. Орготдел ЦК перебрасывал человека не только в пространстве, но и из одной управленческой сферы в другую. Наиболее типичной была карьера с переходом с комсомольской работы на партийную, с партийной на советскую и обратно, с хозяйственной на партийную и обратно. Конечно, бывали случаи и «чистых» карьер, чаше всего у хозяйственников. В этом случае человек «рос» на заводе до директора, переходил в министерство и «рос» до министра.
          Существовала обширная и разветвленная система привилегий для членов номенклатуры. Существование этой системы было обусловлено состоянием советской экономики «дефицита»
  Этапы трансформации старой элиты.
          Приход к власти Горбачева ознаменовал начало перестройки не только страны, но и номенклатурной системы. Горбачев уже в первые годы своего правления нарушил незыблемые до него законы функционирования советской элиты. Он устроил кадровую «мясорубку». И прежние генсеки приходя к власти начинали с кадровых перестановок, дабы сколотить вокруг себя команду преданных людей. Такие перестановки проходили, как правило, в первые три года после прихода нового Генерального секретаря, после чего заметных кадровых перестановок больше не происходило, и новая команда работала почти в неизменном составе в течение последующих лет. При Горбачеве это правило было нарушено. Ни через три года, ни через пять лет он не прекратил поиски нужных людей. Замены на самом верху происходили постоянно. Этими кадровыми маневрами были ослаблены позиции подавляющего большинства могущественных ранее людей. Беспрецедентным в отношении чистки элиты стал 1989 год, когда на апрельском пленуме ЦК КПСС были отправлены в отставку 74 члена и 24 кандидата в члены ЦК КПСС. Были проведены демократические выборы народных депутатов, в результате которых многие руководители не были включены в состав так называемой «партийной сотки» (от КПСС, как от общественной организации, было выбрано сто депутатов) и были вынуждены баллотироваться в территориальных округах.
          О подтачивании номенклатурной системы свидетельствовало и снижение активности Политбюро и Секретариата ЦК. Начиная с 1988 года заседания Политбюро проводились все реже и реже (1985 год — 22; 1986 — 40; 1987 — 38; 1988 — 33; 1989 — 22; 1990 — 9). На фоне постоянного обновления кадрового состава, снижение активности КПСС привело к тому, что престиж высшего партийного руководство сильно упал. В 1987 году Горбачев ликвидировал экономические и промышленные отделы в партийных органах. Это означало резкое ослабление позиций КПСС в контроле за экономикой, но иного механизма предложено не было.
          В 1986-88 гг. изменения в партийном руководстве происходили на фоне передачи партией ряда властных полномочий Советам. В январе 1987 года впервые было выдвинуто предложение изменить избирательную систему, увеличить число кандидатур на одно депутатское место. На 19 партийной конференции был сделан вывод о том, что процессы демократизации в центре и на местах развивается медленно, и что если не осуществить глубокие реформы политической системы задачи перестройки не будут выполнены. К числу основных элементов такой реформы были отнесены: изменения избирательной системы; реорганизация структуры власти и управления; обновление законодательства. Июньский 1988 года пленум ЦК КПСС принял решение о перестройке партийного аппарата (сокращение числа отделов и работающего персонала)
          Главным итогом 1989-90 гг. — переход центра власти от ЦК КПСС к Съезду народных депутатов и Верховного Совета, отмена законодательного закрепления руководящей роли КПСС, введение института президентства, выборы в республиканские и местные советы, зарождение новых партий, ставящих одной из главных своих целей отстранение КПСС от реальной политической власти.
          С началом функционирования новой государственной структуры — Съезда народных депутатов — Политбюро ЦК КПСС перестает быть сосредоточием власти в стране. Появляется новая элита, пока еще во многом совпадающая с партийной, выросшей из ее недр, но уже не тождественная ей. Политическая реформа, осуществлявшаяся М.С.Горбачевым и его сторонниками не только привела к значительному сокращению объема власти КПСС, но означала, по сути, крах номенклатуры. Выборы, ставшие альтернативой номенклатурного назначения, вывели на политическую арену новых лидеров не по отлаженным карьерным лабиринтам, а благодаря их личным качествам.
          Однако, постепенное повышение роли верховного совета и снижение роли КПСС не было пущено на самотек. Важнейшие посты в Верховном совете заняли члены КПСС: заместителем, а затем и председателем Президиума Верховного совета стал А.И.Лукьянов — кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС; председателями палат Верховного совета стали Р.Н.Нишанов — бывший Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Узбекистана -, кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС Е.И.Примаков и И.Д.Лаптев.
          В этот же период Горбачев делает первые попытки вернуть утраченный ЦК КПСС контроль за экономикой. Начинается создание «альтернативной» — Е.К.Лигачев называл ее «комсомольской» — экономики. В 1987 году был создан Центр научно-технического творчества молодежи (ЦНТТМ) — первую коммерческую структуру в нашей стране. ЦНТТМ занимался тем, чем тогда не мог заниматься никто: обналичиванием денег за 30% (5% шли непосредственно в казну партии).
          Была создана новая система привилегий. Если раньше привилегии носили, в основном, «вещевой» характер и выражались в предоставлении части государственного имущества в личное пользование, в денежных выплатах и т.п., то теперь привилегии стали носить «деятельностный» характер. Номенклатуре разрешалось делать то, что другим было запрещено, и извлекать из этого прибыль. Вот некоторые из этих привилегий: создание совместных предприятий (первое совместное предприятие «Диалог» было создано при патронаже ЦК КПСС), свободное обналичивание денег (создание вышеупомянутого ЦНТТМ), льготные кредиты (коммерческие структуры, созданные при участии компартии, могли получать кредиты на большой срок под низкие проценты), проведение операций с недвижимостью (беспрепятственно их могли проводить только фирмы, связанные с номенклатурой; государственная собственность продавалась этим фирмам по заниженным ценам), привилегии в экспортно-импортных операциях, приватизация государством государства (выражалась в том, что чиновники приватизировали, пользуясь государственной властью, те государственные структуры, которыми они управляли), приватизация банковской системы, приватизация рентабельных производств, приватизация распределительной системы.
  Перестройка с самого начала была сориентирована н на ликвидацию тоталитаризма, а на его трансформацию. Но курс на демократизацию и гласность, лозунг перехода к рынку несли угрозу тоталитарной элите, подрывали устои власти этой элиты. Этот слой существовал только для того, чтобы проводить «установки сверху» и мог только скрыто противостоять перестройке, объявленной Генеральным секретарем. Противоречие перестройки заключалось в том, что «революцию сверху» должна была проводить та самая бюрократическая элита, которая всей душой ненавидела эти преобразования и боялась их.
  Новая российская элита
          В результате «перестройки» некогда монолитная советская элита разделилась на два лагеря: политическую элиту и экономическую элиту. С приходом к власти Б.Н.Ельцина начался этап цементирования новой элиты, пришедшей на смену старой после августа 1991 года и которую поспешили назвать демократической.
  Ельцин, как правило, использует кадры, выдвинутые еще Горбачевым. Хотя приток новых людей наверх продолжается, можно утверждать, что революционный процесс трансформирования элиты завершился. Сложились структуры исполнительной власти — администрация Президента России и правительство -, функционирует Федеральное собрание, избранное демократическим путем. Суд так и не успел сложиться в независимую ветвь власти.
          Центр власти все больше смещался в сторону исполнительных органов. Начавшееся при Горбачеве «пересаживание» — массовый переход номенклатурных кадров из партийных органов в советские — теперь принесло свои плоды. На местном уровне повсеместно шло формирование администраций за счет все того же источника — старой номенклатуры. Новая пирамида сласти нарастала над старой.
          Ельцинское руководство предприняло шаги по «закрытию» элиты. Первым шагом в этом направлении стало прекращение деятельности вышедшего из под контроля Верховного совета Российской федерации. Следующий шаг — принятие новой Конституции, в соответствии с которой парламент состоит наполовину из региональных глав администраций (Совет Федерации), которые только недавно стали занимать свои посты победив на выборах, а раньше они назначались Президентом, и лидеров партий. Министры также в 1993 году получили депутатские мандаты, усиливая присутствие исполнительных органов внутри представительской власти.
          Региональные выборы — там, где они прошли в первом полугодии 1994 года — продемонстрировали победу «партии начальников»: среди избранных в местные органы власти 31% составили руководители региональных исполнительных органов, 21% — директорский корпус.
          Формально сохраняя две ветви власти, Ельцинское руководство стремится все сильнее контролировать деятельность законодательных органов, наращивая там присутствие чиновников. Стихийная рекрутация «наверх» минимизируется. Постепенно власть в России приобретает номенклатурные очертания. Об этом свидетельствует также целенаправленные попытки возродить советские традиции подбора и расстановки кадров. Утверждена «табель о рангах», то есть система рангов и тарифных ставок для государственных чиновников. Циркуляция кадров теперь такова: на самой верхушке пирамиды — высшие руководители, которые на виражах политического процесса опускаются вниз. На их место поднимается второй, а затем и третий слой старой номенклатуры. В отличие от советских времен, уход с вершины властной пирамиды еще не означает политическую смерть. Бывшее первое лицо довольно быстро встраивается в новую структуру с потерей 2-3 рангов. Интенсивность этого процесса в Центре и на местах различна В центре, где политическая жизнь активнее, верхушка сменяется чаще, и, соответственно, все более низкие слои номенклатуры поднимаются наверх.
          Новая Российская элита напоминает трехслойный пирог: сверху — политики, разделяющиеся на борющихся за власть группировки; далее — предприниматели, финансирующие избирательные кампании, лоббистские структуры, газеты, электронные средства массовой информации; внизу — «маленькие армии», «частные силовые структуры», исполняющие не только функции обеспечения безопасности, но и функции немого давления силы.
          Многие задаются вопросом: а можно ли новую элиту называть демократической? Не следует отождествлять эпитеты «посттоталитарная» и «демократическая». Во-первых, политическая система, пришедшая на смену тоталитаризму не всегда будет демократической, она может быть и авторитарной. Кроме того, на нынешнем этапе политической эволюции нашего общества обнаруживается, что различия между старой и новой элитой не так уж велики. Это обстоятельство вполне объяснимо. И та и другая элиты состоят из людей, воспитанных в условиях тоталитаризма, который порождал определенную ментальность, привычки и стереотипы поведения. А из соперничества этих элит еще не вытекает их полная противоположность: порой близкие элиты конкурируют друг с другом особенно ожесточенно.
  Многие политологи считают, что для воспитания подлинно демократической элиты понадобятся многие годы. Политическая культура не только старой, но и в определенной мере новой элиты отражает уровень политической культуры тоталитарного общества, в котором политическая апатия людей легко переходит в политический экстремизм. Польский политолог С.Вильнович отмечает, что демократии в обществе ровно столько, сколько демократической культуры. А ее увеличение — очень длительный процесс. Он пойдет нормально, если его участники признают себя лишь учениками в деле демократии и не будут считать себя демократами только потому, что они боролись с тоталитаризмом.
          Известно, что в демократических (или хотя бы нетоталитарных) странах формирование контрэлиты происходит в недрах старой социально-политической структуры в среде оппозиции. Ситуация в России и других странах СНГ в этом смысле очень специфична. В условиях тоталитаризма указанный процесс деформировался, затормаживался и интенсифицировался лишь в конце восьмидесятых годов. Новая элита частично формировалась в недрах КПСС, частично из лидеров неформальных движений. Новая элита в отличие от старой, неоднородна с точки зрения как политического происхождения, так и профессиональных качеств, идеологических ориентаций.
  Старая элита была закрытой элитой, элитой кабинетных интриг, не умеющей общаться с рядовыми гражданами. Посттоталитарная элита выдвинута в значительной степени «снизу». Однако, после того как она пришла к власти, быстро обнаружилось, что качества, которые необходимы правящей элите, сильно отличаются от качеств, необходимых оппозиционерам. От новой элиты требуется не столько выступать на митингах, сколько каждодневно и квалифицированно управлять обществом. Новая элита оказалась в большинстве случаев не готова к этой роли. Пока новая элита вызывает в народе лишь разочарование. Дело вовсе не в профессионализме (он — дело наживное), просто новая элита в своем большинстве не выдержала испытания властью.
  Тут возникает деликатный вопрос: а возможна ли элита без институциональных привилегий, и если это возможно, то будет ли «дешевая» элита оптимальной? Ведь отсутствие всяких привилегий в условиях напряженной работы может помешать сформировать элиту из действительно лучших, талантливых управленцев (иначе они уйдут в бизнес или в другие структуры). Высокие посты могут потерять для них привлекательность. Не наивно ли рассчитывать на то, что элита будет состоять целиком из подвижников, идеалистов, думающих лишь о том, чтобы бескорыстно служить народу. Тут сталкиваются леворадикальная и консервативная точки зрения.
  Сторонники первой точки зрения исходят из того, что если элита будет обладать привилегиями, то она будет думать не об интересах народа, а о защите этих самых привилегий и с течением времени превратятся в группу, противостоящую народным массам. Носители консервативных умонастроений возражают, досадливо отмахиваясь от «назойливых» требований элитаристов. Зачем говорить только о привилегиях элиты? Подумайте сначала об ее огромной ответственности. Ведь если ее представители будут думать о хлебе насущном, то они с неизбежностью будут хуже управлять обществом. В результате общество только потеряет.
          Кто прав в этом споре? Многие полагают, что решение этой дилеммы — нахождение оптимума, «золотой середины», а точнее — нахождение той тонкой грани, когда необходимые для выполнения политических и иных функций права (пусть это будут даже привилегии) не перерастали бы в злоупотребления, чтобы элита не превратилась в группу, эксплуатирующую общество.

  Социологический портрет элиты
  

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	61,8	59,1	41,9	61	59	нет	56,6
  При Горбачеве	54,0	54,9	44	56,2	52	нет	52,2
  При Ельцине	53,1	нет данных	46,5	52	49	42,1	48,5

  Таблица 1
  Средний возраст элиты.

          Из таблицы 1 видно, как помолодела элита за последние 10-15 лет. При Горбачеве произошло выравнивание возрастов по элитным группам. Традиционные партийно-государственные структуры помолодели. А вот относительно демократически избранный парламент наоборот постарел. Это явление можно объяснить как следствие искусственного его омоложения в брежневский период. Прекращение квотирования по возрасту освободило высшую законодательную власть страны как от комсомольцев, так и от квотируемых молодых рабочих и колхозников. Выборы в декабре 1993 года показали, что наиболее рациональный возраст для государственной работы — 46 лет.

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	3,9	4,3	32,8	0	0	нет	8,2
  При Горбачеве	5,7	8,4	8,4	нет данных	0	нет	5,6
  При Ельцине	2,3	8,6	11,2	2,9	0	0	4,2

  Таблица 2
  Женщины в элите
  (в процентах от численности группы по столбцу)

          Доля сельчан в окружении Б.Н.Ельцина сократилась в пять раз. Даже среди региональных руководителей — самой близкой к селу группы — доля выходцев из сельской местности сократилась в два раза. В целом доля сельских выходцев (таблица 3) за последние 10-15 лет сократилась в 2,5 раза. Можно сказать, что теперь страной правит группа людей, отличающаяся совершенно другой ментальностью от прежних лидеров хотя бы потому, что их социализация происходила в других условиях.

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	57,7	59,2	нет данных	45,6	66,7	нет	57,3
  При Горбачеве	48,6	48,5	55,7	нет данных	65,6	нет	54,6
  При Ельцине	12,5	22,9	нет данных	22,9	33,8	22	22,8

  Таблица 3
  Выходцы из села в элите
  (в процентах от численности группы по столбцу)

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	100	92,6	51,3	100	100	нет	88,8
  При Горбачеве	88,6	94,4	67,9	нет данных	100	нет	84,1
  При Ельцине	100	100	94	100	97,1	93	97,4

  Таблица 4
  Лица с высшим образованием в элите
  (в процентах от численности группы по столбцу)

          Элита была всегда одной из самых образованных групп общества. Даже в брежневские времена, когда элита происходила из низов общества, доля тех, кто имел высшее образование стремилась к 100% (см. таблицу 4). Резкий скачок образовательного ценза элиты происходит при Б.Н.Ельцине. Практически во всех субэлитных группах доля лиц с высшим образованием приближается к 100%. Характерно, что выборы в Федеральное собрание продемонстрировали приверженность российских избирателей к образованным людям. За период с 1989 года, когда были проведены первые демократические выборы, по 1994 наблюдалась тенденция голосовать не за рабочих и крестьян, а за представителей высокообразованных слоев общества.

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	23,1	26,2	14,5	36,8	14,3	нет	23
  При Горбачеве	42,9	28,6	19,3	нет данных	25	нет	29
  При Ельцине	70,5	62,9	35,4	68,6	10,2	37	48,4

  Таблица 5
  Лица с учеными степенями в элите
  (в процентах от численности группы по столбцу)
          Из таблицы 5 видно, что при Ельцине произошли кардинальные изменения. В состав ближайшего окружения Ельцина входят известные ученые, общественные деятели. Команда состоит на две трети из докторов наук. Также высок процент лиц, имеющих ученую степень в правительстве и среди лидеров партий. Отсюда можно сделать вывод: власть стала более интеллектуальной.

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	88,5	72,3	37,4	80,7	79,4	нет	71,7
  При Горбачеве	68,6	51,5	48,9	нет данных	100	нет	67,3
  При Ельцине	36,4	42,9	37,6	68,6	73,6	42	47,2

  Таблица 6
  Лица с высшим техническим образованием в элите
  (в процентах к численности группы по столбцу)

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	11,5	5,3	3,2	10,5	6,3	нет	7,4
  При Горбачеве	11,4	8,6	12	нет данных	3,1	нет	8,8
  При Ельцине	22,7	17,1	26,4	31,4	11,8	35	24,1

  Таблица 7
  Лица экономическим и юридическим образованием в элите
  (в процентах от численности группы по столбцу)

          Изменения затронули не только образовательный уровень элиты, но и характер образования (см. таблицу 6). Брежневская элита была технократической. Подавляющее большинство руководителей партии и государства восьмидесятых годов имели инженерное, военное или сельскохозяйственное образование. Причем две трети брежневской элиты заканчивали провинциальные политехнические ВУЗы. При Горбачеве процент технократов начал сокращаться, но не вследствие увеличения лиц с гуманитарным образованием, а по причине роста числа партократов, имевших высшее партийное или политическое образование. И, наконец, резкое сокращение удельного веса лиц, получивших техническое образование, мы наблюдаем при Ельцине. Причем это происходит на фоне все той же образовательной системы: в России 70% ВУЗов по-прежнему имеет технический профиль. Снижение роли технократов в девяностые годы сопровождалось ростом доли гуманитариев и особенно экономистов и юристов.

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	0	6	51,3	0	0	нет	13,4
  При Горбачеве	8,5	28,8	40,6	нет данных	0	нет	27,2
  При Ельцине	25	42,8	39,8	25,7	17,7	59	35

  Таблица 8
  Лица, не входившие ранее в элиту
  (в процентах от численности группы по столбцу)

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита	В целом
  При Брежневе	15,4	16,7	10	8,8	15,9	нет	13,4
  При Горбачеве	28,6	15,6	35,9	нет данных	37,5	нет	27,2
  При Ельцине	47,7	—	27,2	20	64,7	—	39,9

  Таблица 9
  Рекрутация в элиту с советско-административной работы
  (в процентах от численности группы по столбцу)

          При Брежневе практически невозможно было войти в элиту минуя номенклатурную лестницу или перескакивая через ее ступеньки вверх. В постперестроечный период путь «наверх» открылся практически для всех субэлитных групп (см. таблицу 8). Половина всех лидеров партий, 59% новых бизнесменов, одна треть депутатов, четверть президентской команды и правительства никогда в прошлом не были в составе номенклатуры. Наиболее традиционным путем рекрутировалась региональная элита, где лишь 17% состава свободны от номенклатурного прошлого.
          Среди тех представителей ельцинской элиты, кто имел номенклатурное прошлое, пребывание в номенклатуре составляет в среднем 11,5 лет (для членов правительства — 10, высшего руководства администрации Президента -10, для региональной элиты — 14.5 лет)
          Основой группы «старых номенклатурщиков» являются работники административно-советских аппаратов. Начало этой тенденции было положено политикой Горбачева и возрожденным им лозунгом «Вся власть советам!».Власть действительно переходит от партийных структур к советским (см. таблицу 9). Особенно эта тенденция проявилась на региональном уровне, где весьма часто происходила следующая цепочка преобразований (или переименований): первый секретарь обкома КПСС — председатель местного совета (или исполкома) — глава администрации (губернатор, мэр…)

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита
  Из КПСС	21,2	65	17,8	0	23,4	13,1
  ИЗ ВЛКСМ	0	5	1,8	0	8,9	37,7
  Из Советов	63,6	25	78,6	26,9	39,5	3,3
  Из хозяйства	9,1	5	0	42,3	18,8	37,7
  Из других источников	6,1	10	0	30,8	11	8,2

  Таблица 10
  Рекрутация Ельцинской элиты из отраслей субэлит старой номенклатуры
  (в процентах от численности группы по столбцу)

          Из таблицы 10 видно, что у разных субэлитных групп были различные источники пополнения. Региональная и президентская субэлиты формировались за счет чиновников советских аппаратов или депутатов. Но этот путь совсем не свойственен бизнес-элите, которая черпала свои кадры преимущественно из комсомола. Правительство профессионализировалось, активно воспроизводясь из кадровых хозяйственников, дипломатов и силовиков.

  	Высшее руководство	Партийная элита	Парламентск-ая элита	Правительст-во	Региона-льная элита	Бизнес-элита
  Из высшей номенклатуры	24,2	35	8,9	15,4	17,7	5
  Всего	75	57,1	82,3	74,3	69,9	61

  Таблица 11
          Высшие эшелоны номенклатуры, безусловно не были основной базой для старта в нынешнее руководство. Лишь одна треть лидеров партий и четверть окружения Президента занимали высокие посты в прежних структурах власти. Основным плацдармом для движения «наверх» были второй и третий ранги номенклатуры (см. таблицу 11).
  Произошла ли смена элит?
          О смене элит (во всяком случае, о смене ее состава) в России с крахом тоталитаризма свидетельствуют хотя бы регулярно публикуемые в «Независимой газете» персоналии политической элиты, из которых видно, что за последние три года сменилось более трех четвертей людей, оказывающих наибольшее влияние на политический процесс в России. О том, каков характер этих изменений, среди российских и зарубежных политологов идут острые споры, сталкиваются различные, порой противоположные точки зрения.
          Первая и наиболее часто высказываемая точка зрения заключается в том, что переход от тоталитаризма к демократии сопровождается обязательной сменой элит — тоталитарной на демократическую. Партноменклатура сошла с политической арены. Эта точка зрения встречает возражения. Демократия, это — как известно — власть народа, и ее сторонники — те, кто выражает думы и чаяния народа. Тогда можно ли считать демократами тех, чья политика привела к критическому падению жизненного уровня народа и которые дают веские основания подозревать, что новая элита выражает интересы вовсе не большинства народа, а лишь быстро обогатившегося — зачастую криминальным путем — меньшинства. Сформировался новый истеблишмент, ориентированный на обслуживание интересов крупного российского капитала, складывающегося или уже сложившегося, в частности финансово-банковского и торгового капитала, а также агропромышленного, энергетического комплексов. На основании вышесказанного критики новой элиты говорят о демократах в кавычках.
          Обратим внимание на вторую версию рассматриваемого явления., согласно которой смены элит вообще не произошло: прежняя, номенклатурная, в основном сохранилась де-факто, перекрасив лишь свой фасад — с партократического на псевдодемократический. При этом обычно ссылаются на то, что в ряде республик смены элит не произошло: те же лица просто пересели в другие кресла. Возможно, подобное суждение слишком обобщенно — ведь можно привести и другие примеры. Но, во всяком случае, такое суждение оправдано, по крайней мере, отчасти.
          Третья точка зрения близка ко второй, но по-другому обосновывается. Смена элит — лишь видимость. И ранее коммунистическая элита страной не управляла: призывы к светлому будущему были лишь идеологическим камуфляжем, прикрывавшем реальное господство бюрократической, чиновничьей элиты. Та же бюрократия правит и сейчас, только прикрывается она уже демократической фразеологией. Отчужденность власти от народа сохранилась, та же «партия начальников» опирается лишь на новые механизмы власти. Более того, переходный период, когда старые — антирыночные — законы уже не действуют, а новые — рыночные — или еще не созданы, или не работают так, как надо, для бюрократической элиты — лучшее время, дающее ей такие права, о которых она раньше не могла и мечтать. Именно новая бюрократическая элита зачастую решает, разрешить или нет преобразование государственных предприятий в частные, сдавать или нет в аренду землю или городские помещения и т.п. Отсюда — возможность получения громадных взяток, которые кладут начало созданию больших состояний. Если прерогативой этой элиты была власть, то теперь власть дополняется собственностью, полученной в результате той самой приватизации, которую в народе метко назвали «прихватизацией».
          Существует и четвертый вариант интересующей проблемы смены элит. Согласно ему, и коммунистическая, и «демократическая» элиты скомпрометировали себя перед народом. Первая — жестокими репрессиями по отношению к собственному народу. Вторая — безжалостностью в проведении «шоковой терапии» и заискиванием перед Западом. Поэтому нужна еще более новая, незапятнанная элита. В этой связи обращу Ваше внимание на один из основных тезисов предвыборной кампании Либерально-демократической партии России и ее лидера В.В.Жириновского: «Я и мои соратники никогда не состояли в компартии и не запятнали себя действиями демократов по ограблению собственного народа. Нам можно верить. Дайте шанс новым людям!»
  Заключение
  Какая же из приведенных версий истинная? Различия между старой и новой элитами отнюдь не столь велики, это не полярные противоположности. Напротив, власть, осуществлявшаяся до недавнего времени партноменклатурой, а ныне — новой элитой, унаследовала от старой так много, что кажется зеркальным ее отражением. Это в еще большей мере относится к кандидатам в «самоновейшую» элиту с их безудержной демагогией и пренебрежением к демократическим (в т.ч. международным) нормам. Но, может быть, этому не стоит удивляться? Ведь обе элиты воспитывались в условиях тоталитаризма, и несут на себе груз его политической культуры. Все это говорит о том, что процесс смены старой элиты на подлинно демократическую обещает быть длительным.

  Дата добавления: 01.09.2000

База рефератов на портале KM.RU существует с 1999 года. Она пополнялась не только готовыми рефератами, докладами, курсовыми, но и авторскими публикациями, чтобы учащиеся могли использовать их и цитировать при самостоятельном написании работ.

Это популяризирует авторские исследования и научные изыскания, что и является целью работы истинного ученого или публициста. Таким образом, наша база — электронная библиотека, созданная в помощь студентам и школьникам.

Уважаемые авторы! Если Вы все же возражаете против размещения Вашей публикации или хотите внести коррективы, напишите нам на почту info@corp.km.ru, мы незамедлительно выполним Вашу просьбу или требование.

Стала ли Перестройка причиной распада СССР — мнение политолога Петра Колчина

23 апреля 2023 19:24

23 апреля 1985 на Пленуме ЦК КПСС был провозглашён курс на проведение Перестройки. Начавшись с «ускорения» экономики, она продолжилась «гласностью» и «демократизацией» советского общества, а закончилась развалом Советского Союза на 15 государств.

О том, была ли Перестройка причиной этого скорбного события, или дело было в чем-то другом, корреспондент ФАН поговорил с аналитиком Центра экспертного сопровождения политических процессов Петром Колчиным.

— Сегодня бытует мнение, что Перестройка была сугубо негативным политическим курсом, провозглашенным генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым. Так ли это?

— Безусловно, процесс перестройки запустил ряд положительных преобразований в стране. Было очевидно, что существовавшая на тот момент плановая модель экономики более не может выполнять свои функции, и что ей требуется пересмотр. Кроме того, правящие элиты видели, что советское общество требует демократических преобразований и хочет больше участвовать в жизни собственной страны.

— Что же в таком случае пошло не так?

— Из-за ряда управленческих и политических ошибок процесс Перестройки приобрел деструктивный характер. Во многом это связано с тем, что Советский Союз в последние свои годы практически не занимался борьбой с сепаратистами, обосновавшихся среди республиканских элит. Это кончилось тем, что националистически настроенные элементы на Кавказе, на Украине и в Прибалтике начали активно распространять свои идеологические воззрения в обществе. Этому, конечно, способствовала политика «гласности» и общее ослабление партийного контроля за жизнью общества. При этом досталось не только советской власти как таковой, но и русскому населению, проживавшему в союзных республиках.

Активно действовали и западные агенты влияния, ведущие подрывную деятельность в СССР. При их коррупционном воздействии на республиканские элиты страна все больше приобретала «центробежный эффект». Как итог — величайшая геополитическая катастрофа XX века, распад некогда единой страны, что стало бедствием для десятков миллионов человек.

— Но можно ли считать первопричиной всех этих бед именно Перестройку? Возможно ли, что триггером, который вызвал их, стало какое-то иное событие?

— Безусловно, валить все на новый политический курс руководства СССР не нужно. Очевидно, что реформы требовались, а государство и общество более не могли жить по-старому — так, как это продолжалось уже несколько десятилетий. Не Перестройка и не демократизация привели к коллапсу страны — а запущенные в результате них процессы, которые не смогло обуздать политическое руководство страны.

— Какие негативные последствия для стран образовавшегося постсоветского пространства имел развал СССР?

— Скажу на первый взгляд странную вещь, но основной ущерб от этого события понесла вовсе не Россия. В первую очередь, пострадали те самые «национальные окраины», которые так стремились «оторваться» от Москвы. Взгляните на ту же Прибалтику — несмотря на нарисованные экономические «успехи», эта страна массово вымирает! Отток населения и уменьшение рождаемости сделали этот регион самым демографически неблагополучным регионом в мире.

Взгляните на Украину — там власть в 2014 году захватили неонацисты, что привело к расколу украинского общества и, фактически, к гражданской войне, которая велась последние годы между Киевом и Донбассом.

А что в Средней Азии? Этот регион оказался неспособен существовать сам по себе как экономическая единица. Входящие в него страны очень сильно зависят от поставок из соседних государств, что плохо сказывается на их суверенитете. На Кавказе также оказалось немало кризисных элементов: в частности, Грузия так и не выстроила стабильную политическую систему и долгое время конфликтовала с Абхазией и Южной Осетией. Армения и Азербайджан так и вовсе вели соперничество за Нагорный Карабах.

Я глубоко убежден, что все вышеперечисленное является закономерным итогом распада Советского Союза, который был совершен руками националистических элит при поддержке западных агентов.

Ранее депутат Госдумы Олег Матвейчев оценил роль Михаила Горбачева в развале СССР.