Позиция руководства петроградского совета в апрельском кризисе

Временное правительство обещало ввести политические свободы и широкую амнистию, подготовить выборы в Учредительное собрание, отменить смертную казнь, запретить всякую сословную, национальную и религиозную дискриминацию (декларация от 3 марта), но политика правительства оказалась противоречивой, непоследовательной, что вызвало кризисы.

Кризисы временного правительства 1917 года

Критерий	События
Апрельский кризис Временного правительства
Причины кризиса	— Непримиримые противоречия между массами и империалистической буржуазией. — Разногласия сторон (большевики, кадеты, правительство Советов) по вопросам проведения войны. — Попавшая в печать информация о продолжении Россией войны до победы стала поводом для антивоенных демонстраций
Позиция большевиков	Настаивали на свержении правительства. По воросу войны выступали за сепаратный мир на любых условиях.
Позиция руководства Петроградского Совета	Прекратили митинги и применение силы со стороны правительства. По вопросу войны: пораженцы — за усиление революции и прекращение войны, оборонцы — за войну без аннексии.
Основные события	18 апреля — нота министра иностранных дел МилюковаПН: новая Россия обязуется вести войну до победного конца 20 апреля — антиправительственные демонстрации в Петрограде с лозунгами «Долой министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!» 29 апреля — отставка МилюковаПН военного и морского министра ГучковаАИ 5 мая — формирование второго (первого коалиционного) состава Временного правительства (6 мая – 24 июля), усиленного за счёт представительства депутатов Петросовета — социалистов: эсеров и меньшевиков (глава князь Георгий Евгеньевич Львов)
Итоги кризиса Временного правительства	— Кризис был временно ликвидирован, но причины его возникновения не были устранены. — Формируется первое коалиционное правительство — Кадеты разделились на правый и левый фланг (за временное правительство)
Июньский кризис Временного правительства
Причины кризиса	— Ухудшение экономической ситуации. Тяжелое положение промышленности. — Временное правительство готовило наступления для приближения окончания войны и поднятия патриотического духа, что вызвало массовые демонстрации
Позиция большевиков	Принимали участие в демонстрациях
Позиция руководства Петроградского Совета	Запрет демонстраций в поддержку правительства
Основные события	3–24 июня — 1 Всероссийский съезд Советов в Петрограде. 6 июня — одобрение участия социалистов в коалиционном правительстве. 11–13 июня — запрет любых шествий и демонстраций. 18 июня — организованная съездом демонстрация в Петрограде в поддержку контрнаступления на Юго-Западном фронте (16 июня) фактически сорвана, так как большинство демонстрантов скандирует лозунги: «Вся власть Советам!», «Долой войну!», «Долой 10 министров-капиталистов!» 18–30 июня наступление русских на юго-западном фронте и в итоге провал наступательной компании.
Итоги кризиса Временного правительства	— Временному правительству удалось выйти из кризиса. — Военные были деморализованы, начались массовые дезертирства, революционные настроения.
Июльский кризис Временного правительства 1917 года
Причины кризиса	— Кадеты покинули временное правительство из-за вопроса по Украине: кадеты считали Россию неделимой, а Временное правительство хотело отделить Украину. — Провал наступления русских войск на фронте, большие потери в войне и пропоганда ее продолжения. — Закрытие заводов для подавления движений, голод — беспомощность Временного правительства перед возникшими проблемами поставила вопрос о передачи власти Советам
Позиция большевиков	Большевики были против вооруженного выступления
Позиция руководства Петроградского Совета	Выступали за сохранение советов и за реформы
Основные события	2 июля — в отставку подают министры-кадеты, недовольные деятельностью военного и морского министра КеренскогоАФ в переговорах по вопросу о предоставлении независимости Украине. 3–4 июля — провал контрнаступления на фронте и восстание в Петрограде, поднятое солдатами 1-го пулемётного полка, поддержанного большевиками, под лозунгом «Вся власть Советам!», подавление восстания правительственными силами, большевистские лидеры клеветнически объявлены «немецкими агентами», издание приказа об аресте В.И. Ленина и Г.Е. Зиновьева, закрытие большевистской газеты «Правда», большевистская партия провозглашена вне закона её возвращение в подполье. 7 июля — отставка главы Временного правительства ЛьвоваГЕ. Министром-председателем становится КеренскийАФ. 12 июля — по приказу КорниловаЛГ возвращена смертная казнь и военных судов за дизертирство. 24 июля — формирование третьего (второго коалиционного) состава Временного правительства (24 июля – 25 сентября): большинство постов в нём заняли эсеры и меньшевики, что фактически превращало двоевластие в фикцию. 26 июля – 3 августа — 6 съезд РСДРП(б) в Петрограде: взят курс на подготовку вооружённого восстания. Временно снят лозунг «Вся власть Советам!»
Итоги кризиса Временного правительства	— Большевики ушли в подполье — Формируется второе коалиционное правительство, двоевластие сменяеется единовластием. — Репрессии.

Июльский кризис 1917 года в Петрограде схема

____________

Источник информации:

1. История России в таблицах: 6—11й кл. / П.А. Баранов. — М.: 2011.

2. Отечественная история 9 -20 вв. Справочные материалы. / — СПб.: 2004.

II

АПРЕЛЬСКИЙ КРИЗИС

НОТА ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ОТ 18 АПРЕЛЯ

Под влиянием растущего революционного настроения масс меньшевистско-эсеровское руководство Советов пыталось воздействовать на Временное правительство, указывая на необходимость посылки союзникам ноты, аналогичной ноте от 27 марта, изданной для «внутреннего употребления». Взамен этого Исполнительный комитет обещал, как указывает член Исполнительного комитета Станкевич, провести через Совет поддержку «займа свободы». Действительно, в заседании Совета рабочих и солдатских депутатов 16 апреля, когда должен был рассматриваться вопрос о займе, Исполнительный комитет в лице Чхеидзе и Церетелли предложил отложить обсуждение этого вопроса, «чтобы иметь возможность учесть при окончательном принятии того или иного решения позицию Временного правительства»¹ , обсуждавшего в тот момент вопросы внешней политики.

Некоторые из членов Временного правительства, учитывая настроения масс, выступили в печати с заявлениями о предстоящей ноте. Так сделал, например, Керенский. «Временное правительство, — указывалось в этом заявлении, — подготовляет ноту, с которой оно обратится в ближайшие дни к союзным державам. В этой ноте Временное правительство более подробно разовьет свой взгляд на задачи и цели нынешней войны, в соответствии с обнародованной уже Временным правительством декларацией по этому вопросу». Это заявление было сделано Керенским 14 апреля. Но так как подготовляемая нота носила совсем другой характер, чем обещал Керенский, то на другой же день от имени Временного правительства было опубликовано сообщение, опровергавшее заявление Керенского и указывавшее, что Временное правительство «не намерено обращаться к союзникам с какими-либо мирными нотами».

Временное правительство, исходя из своих империалистических замыслов, все же нуждалось в декларировании новой ноты, которая ясно и недвусмысленно подтвердила бы его империалистические установки. Это тем более было необходимо Временному правительству, что союзники толковали ноту от 27 марта как отказ Временного правительства от Константинополя и т. п. Поэтому Временное правительство, игнорируя антивоенные настроения масс, пошло по пути уверения союзников в том, что оно отнюдь не отказывается от своих империалистических интересов в войне.

Вопрос о ноте был поднят Временным правительством, и Милюков заявил, что «он готов послать послание 28 марта (Милюков имел в виду декларацию 27 марта. — Е. К. ) союзникам, но сопроводит его нотой, текст кото-

¹ Газета «Новая жизнь» N 1 от 18 апреля 1917 года.

стр. 68

---

рой он предложил. После небольших исправлений текст этот был принят всеми министрами, не исключая и Керенского, переставшего возражать после того, как на сторону ноты склонился Некрасов¹ «, — сообщает Милюков. Когда текст ноты был окончательно отредактирован и принят Временным правительством, то «некоторые министры, — как указывает Станкевич, — при встрече с членами Комитета утверждали, что Комитет будет поражен, насколько далеко ему правительство пошло навстречу»² .

В Исполнительном комитете текст ноты был получен одновременно с посылкой ее в печать и уже после того, как она была послана союзникам. Ожидая осложнений в связи с настроением масс, Временное правительство поспешило отправить ее как можно скорее, вместе с нотой от 27 марта, фактически опровергая последнюю. Поводом для посылки ноты, как официально указывалось, послужило появление слухов о желании России заключить сепаратный мир.

«Враги наши, — писалось в сопроводительной ноте от 18 апреля, — в последнее время старались внести раздор в междусоюзные отношения, распространяя вздорные сообщения, будто Россия готова заключить сепаратный мир с срединными монархами». С целью опровержения этих слухов вновь повторялось, что «высказанные Временным правительством общие положения вполне соответствуют тем высоким идеям, которые постоянно высказывались, вплоть до самого последнего времени, многими выдающимися государственными деятелями союзных стран и которые нашли союзника в лице великой заатлантической республики, в выступлениях ее президента». Россия «спешит присоединить свой голос к голосам своих союзников» и «заявления Временного правительства, разумеется, не могут подать ни малейшего повода думать, что совершившийся переворот повлек за собой ослабление России в общей союзной борьбе», Напротив, заявлял Милюков, категорически опровергая ноту от 27 марта, «всенародное стремление довести мировую войну до решительной победы лишь усилилось благодаря сознанию общей ответственности всех и каждого. Это стремление стало более, действенным, — уверял Милюков, — будучи сосредоточено на близкой для всех и очевидной задаче — отразить врага, вторгнувшегося в самые пределы нашей родины».

Эта нота со всей ясностью вскрыла империалистические позиции буржуазного правительства в вопросе о войне. Испугавшись, что толкование союзниками ноты от 27 марта приведет к нежелательным для него результатам, Временное правительство спешило уверить, что со своей стороны оно «будет вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников»³ . Эта нота была совершенно откровенным шагом Временного правительства. Действуя так, буржуазия заранее решила, что лучше вызвать внутренние осложнения и конфликты (а конфликта с меньшевистско-эсеровскими «вождями» Совета оно не боялось), чем дать возможность союзникам считать, что Россия отказывается от аннексий и контрибуций, от старых выторгованных соглашений и договоров, обусловливавших ее добычу после войны. О мире в апрельской ноте уже не было разговора. Сохранение всех старых соглашений, всех старых договоров с союзниками и война, война до победы — вот основные положения ноты. Временное правительство спешило уверить союзников, что Россия не отказывается от своих старых претензий. Напротив, заверяло Временное правительство, стремление вести войну «до победы даже усилилось». Нота подчеркивала, что Временное правительство продолжает «питать полную уверенность в победоносном окончании настоящей войны в полном согласии с союзниками».

¹ «История второй русской революции». Т. I, вып. 1-й, стр. 92.

² В. Б. Станкевич «Воспоминания», стр. 85. 1914 — 1918. Изд. «Прибой».

³ «Новая жизнь» N 2 от 20 апреля 1917 года.

стр. 69

---

Временным правительством «карты раскрыты, — писал Ленин по поводу ноты от 18 апреля. — Мы имеем все основания, благодарить господ Гучкова и Милюкова за их ноту, напечатанную сегодня во всех газетах»¹ .

*

Политика доверия к Временному правительству явно обанкротилась. «Ни один сознательный рабочий, ни один сознательный солдат не поддержит более политики «доверия» к Временному правительству, — писала по поводу апрельской ноты большевистская «Правда». — Политика доверия обанкротилась». Перед лицом масс полностью оправдалась большевистская оценка Временного правительства как правительства империалистического, не могущего в силу своей классовой природы вести какую-либо другую политику.

«Нота Временного правительства, — указывалось в резолюции Центрального комитета партии большевиков, принятой утром 20 апреля, — показала полную правильность позиции, занятой нашей партией в резолюции СПБ общегородской конференции, а именно, что: 1) Временное правительство есть правительство насквозь империалистическое, связанное по рукам и ногам англо-французским и русским капиталом; 2) все его обещания, которые оно делало или могло бы делать (относительно «выявления воли народа к миру и т. п.»), ничего кроме обмана содержать не могут; 3) Временное правительство не может отказаться от аннексий — независимо от того, каков будет личный состав его…»² .

В этой же резолюции указывалось, что «политика мелкой буржуазии, проводимая народниками, меньшевиками, большинством вождей данного Совета рабочих депутатов и состоящая в поддержке обманчивых надежд на возможность «исправить» «мерами воздействия» капиталистов (т. е. Временное правительство), еще и еще раз разоблачена этой нотой».

Отсюда делался вывод, что никакие изменения в личном составе правительства ничего изменить не могут. Отставка Милюкова, отзыв Керенского и т. п. будут лишь «подражанием худшим приемам буржуазного парламентарного республиканизма, подменяющего борьбу классов соревнованием клик и личными перетасовками».

«Только взявши — при поддержке большинства народа — всю государственную власть в свои руки, революционный пролетариат совместно с революционными солдатами, в лице Советов рабочих и солдатских депутатов, создаст такое правительство, которому поверят рабочие всех стран и которое одно в состоянии быстро закончить войну истинно демократическим миром».

Когда 19 апреля нота была получена в Исполнительном комитете, она, как указывал Ленин, «произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Растерянность большинства Исполнительного комитета, Чхеидзе, Церетелли и др., полная. Банкротство всей политики «соглашений» явное — и наступило оно гораздо раньше, чем мы ожидали. Империалистическую войну разговорами в контактной комиссии не прекратишь…»³ . Многие из меньшевиков и эсеров на заседании Исполнительного комитета 19 апреля пытались в то же время доказать положительные стороны этой ноты. «Она формулирована так, — указывали они, — что ее содержание можно толковать как угодно»⁴ . Но и на этот раз разговоры в Исполнительном комитете не привели ни к каким результатам, и никакого решения по поводу ноты принято не было. 20 апреля Исполнительный комитет вновь собрался и снова не принял никакого решения, признав лишь необходимым «раньше всего осведомиться о том, какие обстоятельства побудили правительство обратиться с такого

¹ «Нота Временного правительства» («Правда» N 37 от 21 апреля 1917 г.). Ленин. Соч. Т. XX, стр. 207.

² «Правда» N 37 от 21 апреля 1917 года.

³ Ленин. Соч. Т. XX, стр. 206.

⁴ «Дело народа» N 29 от 21 апреля 1917 года.

стр. 70

---

рода нотой». Как будто Исполнительный комитет не знал империалистических побуждений Временного правительства при посылке этой ноты. Было также решено устроить 20 апреля, в 9 часов вечера, совместное заседание Исполнительного комитета и Временного правительства «для обсуждения создавшегося положения».

ДЕМОНСТРАЦИЯ 20 АПРЕЛЯ

В тот же день, 20 апреля, когда была опубликована нота Временного правительства, массы показали всю силу своего негодования и возмущения. Они показали, что их терпение уже истощилось. «В массах нарастало нетерпение и озлобление, — указывал Ленин. — Оно прорвалось 20 — 21 апреля. Движение вспыхнуло стихийно, никем не подготовленное. Движение было настолько резко направлено против правительства, что один полк выступил даже вооруженным и явился к Мариинскому дворцу, чтобы арестовать министров»¹ .

Все озлобление масс против Временного правительства вылилось в этой демонстрации, так как массы увидели, что они оказались глубоко обманутыми.

«Люди, знакомые с политикой, не могли быть удивлены этой нотой, ибо они прекрасно знали, что все «отказы от аннексий» со стороны капиталистов пустая отписка, — не более, как обычная уловка и фраза дипломатов. Но массовые, «добросовестные», представители оборончества были удивлены, возмущены, исполнены негодования. Они почувствовали — они не поняли еще этого вполне ясно, но они почувствовали, что они оказались обмануты. Вот в чем суть кризиса, который надо строго отличать от мнений, ожиданий, предположений отдельных лиц и партий»² .

На заводах, на фабриках и в казармах 20 апреля было сильное возбуждение. В штабе Василеостровского района при местном Совете уже с часу дня раздавались тревожные звонки от командиров и полковых комитетов 180-го полка, Кексгольмского, Финляндского полков и 2-го Балтийского экипажа, сообщавших, что части собираются идти к Мариинскому дворцу. Штаб всем отвечал, что Исполнительный комитет не давал призыва к выступлению, что выступать нельзя, что Исполнительный комитет запрещает и т. д. Но полки уже направились к Мариинскому дворцу.

Вскоре там уже были налицо все воинские части Василеостровского района и другие, связанные с ним: Финляндский, Кексгольмский, 180-й, 3-й стрелковый полки, 2-й Балтийский и Гвардейский экипажи, всего не менее 25 тыс. штыков, над которыми развевались многочисленные красные знамена. На знаменах виднелись надписи: «Долой Милюкова!» О свержении всего Временного правительства пока не было речи. Не было также никаких попыток к агрессивным действиям, не было и предложений о них³ .

На летучем митинге была принята резолюция, выражавшая «негодование по поводу столь беззастенчивого выступления» (ноты от 18 апреля) и требовавшая немедленной отставки Милюкова. Затем войска возвратились в казармы.

«Демонстрации начались, — указывает Ленин, — как солдатские демонстрации с противоречивым, несознательным, ни к чему неспособным повести лозунгом «долой Милюкова» (точно перемена лиц или группок могла изменить суть политики!). Это значит, что широкая, неустойчивая, колеблющаяся масса, ближе всего стоящая к крестьянству, по научно-классовой характеристике мелкобуржуазная, колебнулась прочь от капиталистов

¹ Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 72.

² Ленин. Соч. Т. XX, стр. 219.

³ «Новая жизнь» N 3 от 21 апреля 1917 года.

стр. 71

---

на сторону революционных рабочих. Это колебание или движение массы, способной по своей силе решить все, и создало кризис»¹ .

«На фабриках и заводах впечатление от ноты было ошеломляющее. Первым движением едва ли не повсюду было бастовать, двинуться на центральные улицы и площади города с демонстрацией. Но пролетариат, имея в виду, что со стороны большевистской организации не было призыва к выступлению, а, также принимая во внимание запрещение демонстрации Исполнительным комитетом, переданное по телефону, утром 20 апреля еще не выступил. Однако к вечеру настроение было уже настолько возбужденным, что начались выступления отдельных фабрик и заводов; рабочие направлялись к Мариинскому дворцу, где заседал Совет, который решил не принимать никаких решений до переговоров с правительством, призывая массы к прекращению выступлений. Огромная демонстрация рабочих и солдат с лозунгами «Долой войну!», «Власть советам рабочих и солдатских депутатов!» широкой волной развернулась по всему Петрограду. Большевистская партия взяла руководство движением в свои руки, чтобы оно не вылилось в анархическое выступление, в анархические действия, и дала решительный отпор «левацким», авантюристским, явно антипартийным в тех условиях лозунгам «Долой Временное правительство!», которые выдвигал Богдатьев.

Апрельское выступление масс, как и последующее в июне, было выражением недовольства политикой Временного правительства. «На самом деле все эти демонстрации, — указывает товарищ Сталин, — являлись, прежде всего, результатом стихийного напора масс, результатом рвущегося на улицу возмущения масс против войны. На самом деле роль партии, — подчеркивает товарищ Сталин, — состояла тут в оформлении и руководстве стихийно возникавших выступлений масс по линии революционных лозунгов большевиков»² .

ОТНОШЕНИЕ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА И ПЕТРОГРАДСКОГО СОВЕТА РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ К НОТЕ ОТ 18 АПРЕЛЯ

Вечером 20 апреля в зале Морского корпуса происходило заседание Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Зал был переполнен. Председательствовал Чхеидзе, выступивший с докладом по вопросу о ноте Милюкова и информировавший собрание о заседании Исполнительного комитета 19 и 20 апреля. От имени Исполнительного комитета он предложил собранию «не принимать никаких решений по поводу ноты Милюкова от 18 апреля впредь до окончательного выяснения Исполнительным комитетом положения вещей при личном обмене мнениями с Советом министров, который состоится 20 апреля вечером в Мариинском дворце»³ . «Открылись прения. Выступивший от трудовой группы член Исполнительного комитета прапорщик Станкевич считал, что в вопросе с нотой Милюкова «кроется большое недоразумение». Он договорился даже до такого заявления: «Ему известно, что правительство искренно хотело пойти этой нотой навстречу воле демократии». Собрание Совета встретило это заявление свистками, и Станкевичу тут же пришлось отступить. «Я не защищаю правительство, — говорил он в ответ на свистки, — но только даю объяснение происшедшего». «Какой вывод из всего происшедшего?» — спрашивал Станкевич. «Примитивная логика подсказывает — арестовать правительство». Зал реагировал на эту фразу аплодисментами. «Но, товарищи, этот вывод — вывод, я сказал бы, примитивной логики — вывод вредный. Таких фактов в свободной России не требуется». В итоге он предлагал выразить недоверие только некоторым

¹ Ленин. Соч. Т. XX, стр. 226 — 227.

² Сталин «Вопросы ленинизма», стр. 89 — 90. 10-е изд.

³ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 46 от 21 апреля 1917 года.

стр. 72

---

членам правительства и создать коалиционное министерство. От Исполнительного комитета и партии эсеров выступил Чернов, предложивший ждать решения Исполнительного комитета по вопросу о ноте. «Пусть Исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов встретится с Временным правительством, пусть Исполнительный комитет вынесет свое продуманное, строго обоснованное решение, и только затем, имея в руках факты, мы будем не чувствовать, а строгим разумом освещать случившееся», — призывал другой эсер, Каплан. Под влиянием усилившегося революционного возбуждения масс на улицах Петрограда настроение членов Совета явно колебнулось влево. Поэтому члены Исполнительного комитета призывали не выносить пока никакого решения.

Штрейкбрехер и предатель революции, Каменев, выступивший на этом заседании, ограничился лишь тем, что выдвинул предложение, разделявшееся всеми меньшевиками, о необходимости созыва международной социалистической конференции, сея оппортунистические иллюзии о возможности такого способа окончания войны. По отношению к Временному правительству он также занимал явно оппортунистическую позицию, предлагая воздействовать на него, чтобы побудить его отказаться от империалистических планов и опровергнуть ноту Милюкова. Это была всецело меньшевистская позиция, сеющая иллюзии, что буржуазное империалистическое правительство может перестать быть империалистическим. Каменев, так же, как и меньшевики, обманывал этим массы, а не прояснял их классовое сознание. С другой стороны, Федоров (в то время член большевистской фракции Петроградского совета, а в дальнейшем предатель и контрреволюционер) занял левацкую позицию, предлагая свержение Временного правительства и захват власти Советами, хотя массы в тот момент не были готовы к этому. В итоге прений было принято предложение Чхеидзе — ждать решения Исполнительного комитета по вопросу о ноте Милюкова.

Меньшевики и эсеры в лице Исполнительного комитета и Совета и в этом случае пошли по старому пути, пытаясь разрешить конфликт путем мелких уступок массам и уговоров Временного правительства на совместном с ним совещании. Это знаменитое совещание произошло в Мариинском дворце в ночь с 20 на 21 апреля.

Целью совещания, как указывалось в отчете о нем, было выяснить взаимные отношения Временного правительства и Исполнительного комитета в связи с нотой Милюкова, обострившей конфликт. Совещание было открыто премьер-министром Львовым, который взывал к необходимости решительной поддержки Временного правительства Советом. «Иначе — мы уйдем». Были заслушаны и доклады министров, нарисовавших мрачную картину хозяйственного положения страны и в качестве единственного выхода предлагавших продолжать войну до победы. Несмотря на то, что массы, вышедшие на улицу, намечали уже иные пути разрешения вопроса о войне и власти, Гучков в своем выступлении со всей откровенностью говорил, что «революция в России должна быть рассматриваема как средство для войны до конца». «Я был убежден, — говорил он, — что переворот в России нужен был для избежания поражения». А между тем «отечество в опасности», и вина этому «в потоке пацифистских идей»¹ .

Отсюда вывод: для войны до победы нужна прежняя дисциплина в армии и подготовка ее к военным операциям. Другие министры — Шингарев, Милюков — развивали те же взгляды. Так, главную причину обострения продовольственного кризиса Шингарев видел в том, что крестьяне «стали заниматься вопросами о земле», что они самовольно запахивают землю, отнимают ее у помещиков и т. п. Вывод — «обуздать». Либо Временное правительство есть твердая власть, либо снова угроза «мы уйдем».

¹ «Дело народа» N 30 за 1917 год.

стр. 73

---

Выступление Милюкова, по существу, повторяло его ноту, не только не смягчив ее, но, наоборот, усилив. Так, Милюков совершенно откровенно заявил, что «вопросы внешней политики сводятся к вопросу о выполнении наших обязательств по отношению к союзникам. Мы связаны с ними, а потому отказ от аннексий чреват последствиями, нам нужно ваше доверие (Исполнительного комитета. — Е. К. ), и тогда в армии будет энтузиазм, тогда у нас будет наступление в интересах единства фронта. Тогда мы нажмем на немцев и отвлечем их от французов и англичан. Этого требуют наши обязательства к союзникам»¹ .

В итоге, как писал товарищ Сталин об этом заседании, «длинные речи министров свелись к нескольким коротеньким положениям: страна переживает тяжелый кризис, причина кризиса — революционное движение, выход из кризиса — обуздание революции и продолжение войны. Выходило так, что для спасения страны необходимо: 1) обуздать солдат (Гучков), 2) обуздать крестьян (Шингарев), 3) обуздать революционных рабочих (все министры), срывающих маску с Временного правительства. Поддержите нас в этом трудном деле, помогите вести наступательную войну (Милюков) — и тогда все будет хорошо. Иначе — мы уйдем»² .

Напуганные этой постановкой вопроса — по существу, явным наступлением Временного правительства на Совет, — представители меньшевистско-эсеровского большинства Исполнительного комитета заняли примиренческую позицию. Больше того, они сделали все, чтобы замазать конфликт. Они выразили готовность идти на уступки, лишь бы не нарушить соглашения с буржуазией, лишь бы правительство не ушло. Эта боязнь, что буржуазия уйдет от власти, сквозит во всей речи представителя меньшевистско-эсеровского большинства Исполнительного комитета — Церетелли.

«Крайне характерно, — писал по этому поводу товарищ Сталин, — что эти архи-империалистские и контрреволюционные речи министров не встретили отпора со стороны представителя большинства Исполнительного комитета — Церетелли. Напуганный резкой постановкой вопроса со стороны министров, потеряв голову перед перспективой ухода министров, Церетелли в своей речи стал упрашивать их пойти на возможную еще уступку, издав «разъяснение» ноты в желательном духе, хотя бы для «внутреннего употребления»³ .

«И тогда демократия, — говорил Церетелли, — всей энергией будет поддерживать Временное правительство». «Желание замазать конфликт между Временным правительством и Исполнительным комитетом, готовность идти на уступки, лишь бы отстоять соглашение, — такова красная нить речей Церетелли», указывал товарищ Сталин⁴ .

Только большевики в Исполнительном комитете на этом заседании говорили о том, что если страна находится на краю гибели, если она переживает тяжелый хозяйственный кризис, то выход из положения может быть только один: не продолжение войны, а ее скорейшая ликвидация. Но существующее Временное правительство по своей классовой природе не в состоянии взять на себя ликвидацию войны. Напротив, оно стремится ее продолжать до победы. Выход в недалеком будущем только один: переход власти в руки Советов, которые при поддержке большинства народа создадут такое правительство, которое окончит войну. Для этого необходимо самим советам освободиться от оборонческих иллюзий.

В итоге прений в конце заседания оппортунистическим большинством Исполнительного комитета было сделано следующее предложение правитель-

¹ «Дело народа» N 30 за 1917 год.

² Сталин «О совещании в Мариинском дворце» («Правда» N 40 от 25 апреля 1917 г.).

³ Там же.

⁴ «Правда» N 40 от 25 апреля 1917 года.

стр. 74

---

ству: «Дать такое толкование своей последней ноте, которое уничтожило бы, или, по крайней мере, рассеяло то поистине роковое впечатление, которое эта нота создала»¹ .

ДЕМОНСТРАЦИЯ 21 АПРЕЛЯ И ПОЛИТИКА МЕНЬШЕВИСТСКО-ЭСЕРОВСКОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА

Так шел Исполнительный комитет по пути компромисса, в то время как буржуазия переходила в наступление на революционный пролетариат. Опубликовав провокационную ноту, буржуазия обвиняла большевистскую партию в призывах к гражданской войне, когда рабочие и солдаты вышли на улицу. 21 апреля буржуазные газеты изливали потоки грязи на Ленина и большевистскую партию.

Поэтому Центральный комитет партии большевиков 21 апреля в резолюции, составленной Лениным, указывал, что партийные агитаторы должны опровергать ложь газет капиталистов и газет, поддерживающих капиталистов, о том, «будто мы грозим гражданской войной. Это — гнусная ложь, ибо только в данный момент, пока капиталисты и их правительство не могут и не смеют применять насилия над массами, пока масса солдат и рабочих свободно выражает свою волю, свободно выбирает и смещает все власти, — в такой момент наивна, бессмысленна, дика всякая мысль о гражданской войне, в такой момент необходимо подчинение воле большинства населения и свободная критика этой воли недовольным меньшинством; если дело дойдет до насилия, ответственность падет на Временное правительство и его сторонников»² .

В этой резолюции Лениным разоблачался тактический ход правительства и буржуазии, прикрывавших криками о гражданской войне и обвинениями большевиков «нежелание капиталистов, составляющих заведомо ничтожное меньшинство народа, подчиниться воле большинства». Отсюда вывод: чтобы узнать волю большинства населения Петрограда, «необходимо тотчас устроить народное голосование по всем районам Петрограда и его окрестностям» по вопросу об отношении к ноте, о поддержке той или иной партии, о желательности того или иного правительства. Отсюда вывод — организация мирных демонстраций и митингов и протесты против гнусной клеветы на большевистскую партию.

«Политику теперешнего большинства вождей Совета рабочих и солдатских депутатов партий народников и меньшевиков, — указывал Центральный комитет в этой резолюции, — мы считаем глубоко ошибочной, ибо доверие к Временному правительству, попытки примирения с ним, торговля из-за поправок и т. п. означали бы на деле размножение пустых бумажек, пустую оттяжку, а, кроме того, эта политика грозит расхождением между волей Совета рабочих и солдатских депутатов и волей большинства революционных солдат на фронте и в Питере и большинства рабочих»³ .

Следовательно, выход — «в переходе власти к революционному классу, т. е. к революционному пролетариату, способному на революционные меры». Отсюда выход — в перевыборе делегатов в Совет рабочих и солдатских депутатов, который «должен переменить свою политику и отказаться от политики доверия и соглашательства с правительством капиталистов».

На другой день, 21 апреля, демонстрации пролетариата и гарнизона достигли огромных размеров. Число лозунгов с требованием «Вся власть Совету рабочих и солдатских депутатов!» значительно возросло. Одновременно буржуазные слои, подстрекаемые кадетской листовкой о выходе на улицу для спасения Временного правительства, захватили Невский, прово-

¹ «Рабочая газета» N 37 от 23 апреля 1917 года.

² «Правда» N 38 от 22 апреля 1917 года.

³ Там же.

стр. 75

---

цируя столкновения и стычки с рабочей демонстрацией. В итоге — столкновение на Невском, убитые и раненые.

В этот день заседал Исполнительный комитет. Во время заседания поступили сведения о выступлении Финляндского и других полков на Дворцовой площади. Исполнительный комитет вступил в борьбу с демонстрациями. С этой целью он делегировал на Дворцовую площадь «для переговоров» с полками Скобелева, Завадье и Гоца (меньшевика и двух эсеров), дал радиотелеграммы и телефонограммы войсковым частям Кронштадта, Ораниенбаума, Стрельны, Царского села и т. д., в которых «просил товарищей солдат» не отправлять в Петроград воинских частей без прямого письменного приглашения Исполнительного комитета и прислать представителя для информации.

Заслушав внеочередное заявление о кровавом столкновении на Невском, Исполнительный комитет решил выпустить воззвание к населению, взяв в основу проект, предложенный меньшевиком Скобелевым. В этом воззвании Исполнительный комитет обращался с призывом: «Сохраняйте спокойствие, порядок и дисциплину», обещая, что «Совет найдет пути для осуществления вашей воли. А пока пусть ничто не нарушает мирного течения жизни в свободной России»¹ . В этом воззвании Исполнительный комитет призывал солдат без приглашения Исполнительного комитета не выходить на улицу с оружием в руках. «Каждое распоряжение о выходе воинских частей на улицу (кроме обычных нарядов) должно быть сделано на бланке Исполнительного комитета, скреплено его печатью и подписано не менее чем двумя из следующих семи лиц: Чхеидзе, Скобелев, Бинасик, Филипповский, Скалов, Гольдман и Богданов».

Во все советы рабочих и солдатских депутатов была послана радиотелеграмма, в которой указывалось, что по поводу ноты Милюкова ведутся переговоры между Исполнительным комитетом и Временным правительством, так как нота «встретила отрицательное отношение». «Признавая вред всяких разрозненных и неорганизованных выступлений, — указывалось в телеграмме, — Исполнительный комитет просит вас воздержаться от самостоятельных выступлений и спокойно ожидать по этому поводу определенных указаний от Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов»² .

Настроение в воинских частях было настолько возбужденным, что Исполнительный комитет поручил Исполнительной комиссии солдатской секции тотчас же разослать своих представителей с приказом, чтобы все части вернулись в свои казармы, и чтобы ни одна часть не была выведана без разрешения Исполнительного комитета. На Невский проспект были посланы Чхеидзе, Скобелев, Венгеров, Вербо, Каменев и Стеклов.

Контрреволюция настолько обнаглела, что ген. Корнилов 21 апреля вызвал на Дворцовую площадь броневики для расправы с выступившими рабочими и солдатами. Исполнительный комитет поручил Чхеидзе «войти по этому поводу с ген. Корниловым в переговоры» и уполномочил заявить, чтобы «Корнилов немедленно отозвал войска»³ . Но так как Исполнительный комитет, видимо, не совсем» был уверен в положительном исходе этих переговоров, то «независимо от исхода» их он постановил делегировать на площадь Скобелева, Филипповского и «товарища из штаба» и отозвать войска обратно.

АПРЕЛЬСКИЙ КРИЗИС И ПОЛИТИКА МЕНЬШЕВИКОВ И ЭСЕРОВ

На том же заседании Исполнительного комитета, 21 апреля, меньшевики и эсеры, испугавшись размаха движения и лозунгов его, спешили столковаться с правительством, признав «удовлетворительными «объяснения», по-

¹ АОР. Ф. 1935, с. В/I, Д. 34.

² Там же.

³ Там же.

стр. 76

---

правки к ноте, «разъяснения» правительства (сводящиеся к пустейшим, ровнехонько ничего не говорящим, ничего не меняющим, ни к чему не обязывающим фразам) и признали «инцидент исчерпанным»¹ .

В этом «разъяснении» указывалось, что выражение «до решительной победы» в ноте от 18 апреля не отменяет якобы отказа от завоевательных стремлений, выраженных в ноте от 27 марта. Место о «санкциях и гарантиях» пояснялось таким образом, что оно означало «ограничение вооружений после войны и учреждение международных третейских судов для разбора возникающих конфликтов». По существу, это разъяснение ничего не давало нового, в нем не было даже обещания опубликовать тайные договоры. А между тем Исполнительный комитет в заседании 21 апреля, заслушав заявление Церетелли о разъяснении ноты Милюкова Временным правительством, постановил большинством 34 против 19 «считать инцидент с нотой от 18 апреля, после сделанных правительством разъяснений, исчерпанным»² . «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» кричали о «разъяснении» как об успехе демократии, указывая, что правительство уступило демократии, и т. п.

По существу, Временное правительство выиграло в этом конфликте, снова получив подтверждение доверия к нему со стороны Исполнительного комитета и Петроградского совета. В своем заседании 21 апреля Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов одобрил предложенную резолюцию Исполнительного комитета, в которой «разъяснение» ноты правительством считалось «крупным завоеванием демократии»³ .

Докладчиком по этому вопросу от Исполнительного комитета выступил Церетелли, изложивший историю переговоров Исполнительного комитета с Временным правительством по поводу ноты Милюкова и ставший на путь полнейшего замазывания империалистических установок Временного правительства, проявившихся в этой ноте. Все дело было сведено лишь к «неудачной редакции». «Временное правительство единогласно признало, — заявлял Церетелли, — что только неудачная редакция этого акта могла породить печальное последствие, и что Временное правительство в целом никогда не предполагало стать на путь расхождения с Советом рабочих и солдатских депутатов»⁴ . «Исходя из этого объяснения, и видя полную готовность Временного правительства исправить эту роковую ошибку», говорил Церетелли, Исполнительный комитет и предлагает резолюцию. В ней новое «разъяснение» ноты, данное Временным правительством и опубликованное в газетах, уже признавалось достижением, которое кладет «конец возможности истолкования ноты от 18 апреля в духе, противном интересам и требованиям революционной демократии». Мало того, это «разъяснение» ноты признавалось в резолюции Исполнительным комитетом «крупным завоеванием демократии».

«Это — наше завоевание! — восклицает Церетелли. — И мы верим, что Временное правительство теперь нашло твердую основу для прочности наших отношений и общий с нами язык».

Меньшевики, эсеры, трудовики, народные социалисты в своих выступлениях единодушно поддержали резолюцию Исполнительного комитета. Большевики предложили свою резолюцию, выражавшую недоверие Временному правительству и указывавшую, что революционная демократия должна взять власть в свои руки, когда большинство рабочих и солдат поймет эту необходимость.

¹ Ленин. Соч. Т. XX, стр. 226.

² «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 47 от 23 апреля 1917 года.

³ АОР, Ф. 1935, с. В/I, Д. 34.

⁴ «Дело народа» N 30 от 22 апреля 1917 года.

стр. 77

---

Предложение Чхеидзе о прекращении прений, принятое большинством, вызвало протест со стороны большевиков и представителей фронта. «Большевики и представители фронта, — как отмечалось в газетах, — горячо протестуют, а затем демонстративно покидают зал. Поднимается невероятный шум»¹ .

Скобелев предложил выслушать представителей фронта и по два представителя от фракций. «Собрание успокаивается». От большевистской фракции выступила тов. Коллонтай, которая в своей речи указала, что «мир, горячо ожидаемый демократией всего мира, во всем своем широком международном объеме, и не сепаратный мир, может дать лишь истинно демократическое правительство — Советы рабочих и солдатских депутатов»² .

В итоге резолюция Исполнительного комитета была принята подавляющим большинством голосов. «Союз, заключенный Советом и правительством на другой день после кризиса (выступление Милюкова), — указывал товарищ Сталин, — означает, что Совет пошел за правительством»³ . На этом заседании Совета, происходившем в момент демонстрации, когда получились сведения об убитых по вине реакционных элементов, была также принята резолюция о прекращении на два дня уличных митингов, выступлений и т. п. Исполнительному комитету было поручено расследовать случаи стрельбы, имевшие место 21 апреля⁴ .

В итоге инцидент был признан исчерпанным. «Мелкобуржуазная масса, — как указывалось в резолюции ЦК РСДРП(б), написанной Лениным 22 апреля, — колебнулась сначала от капиталистов, возмущенная ими, к рабочим; а через день она снова пошла за меньшевистскими и народническими вождями, проводящими «доверие» к капиталистам и «соглашательство» с ними. Названные вожди пошли на компромисс, сдав целиком все свои позиции, удовлетворившись пустейшими, чисто словесными, оговорочками капиталистов»⁵ .

ЗНАЧЕНИЕ АПРЕЛЬСКОЙ ДЕМОНСТРАЦИИ

Так произошел первый кризис власти, являющийся одним из этапов перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Это был первый серьезный политический кризис после февральских дней. Он имел огромное значение, «ибо великое значение всяких кризисов состоит в том, что они скрытое делают явным, отбрасывают условное, поверхностное, мелкое, отметают прочь политический сор, вскрывают истинные пружины действительно происходящей классовой борьбы»⁶ . Борьба пролетариата и буржуазии вылилась в открытое столкновение. Буржуазия перешла в наступление, ведя борьбу за единовластие.

«Причины кризиса не устранены, и повторение подобных кризисов неизбежно», — указывал Центральный комитет партии большевиков в своей резолюции от 22 апреля. «Суть кризиса: мелкобуржуазная масса колеблется между старым, вековым доверием к капиталистам и озлоблением против них, стремлением довериться революционному пролетариату». Историческое значение апрельских событий заключалось и в том, что они знаменовали собой серьезный удар по «добросовестному оборончеству» масс.

Какой же вывод, какую тактику предлагала большевистская партия на данном этапе перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую?

Прежде всего — организация партии и попрежнему завоевание «большинства народа».

¹ «Дело народа» N 30 от 22 апреля 1917 года.

² Там же.

³ Сталин «На путях к Октябрю», стр. 26.

⁴ Текст резолюции см. в газете «Дело народа» N 31 от 23 апреля 1917 года.

⁵ Ленин. Соч. Т. XX, стр. 224.

⁶ Там же, стр. 226.

стр. 78

---

«Организация нашей партии, — указывали Центральный комитет и Ленин в резолюции от 22 апреля, — сплочение пролетарских сил оказались явно недостаточны в дни кризиса. Лозунги момента: 1) разъяснение пролетарской линии и пролетарского пути к окончанию войны; 2) критика мелкобуржуазной политики доверия и соглашательства с правительством капиталистов; 3) пропаганда и агитация от группы к группе среди каждого полка, на каждом заводе, особенно среди самой отсталой массы, прислуги, чернорабочих и т. п., ибо особенно на них пыталась в дни кризиса опереться буржуазия; 4) организация, организация и еще раз организация пролетариата: на каждом заводе, в каждом районе, в каждом квартале».

В этой же резолюции Центральный комитет партии большевиков предостерегал против неверного в тот период левацкого лозунга «Долой временное правительство!», который разделяли и некоторые члены партии вроде Богдатьева, явно загибая «влево» и отступая от генеральной линии партии. Без привлечения большинства народа на сторону революционного пролетариата «такой лозунг либо есть фраза, либо объективно сводится к попытке авантюристского характера». «Центральный комитет, — указывает товарищ Сталин, — был абсолютно един в этом вопросе, обсуждая попытку группы товарищей арестовать Временное правительство в момент, когда в Советах и армии большевики составляли меньшинство»¹ .

Буржуазия и меньшевистско-эсеровская часть Исполнительного комитета пытались доказать, что «вина» за апрельское выступление падает исключительно на большевистскую партию, якобы разжигающую гражданскую войну в стране. Троцкий в «Уроках Октября» целиком солидаризируется с буржуазией в этом вопросе. По его мнению, партия делала рекогносцировку с целью «разведки» для захвата власти. На самом деле совершенно ясно, что партия в тот момент, когда массы еще не изжили своих мелкобуржуазных иллюзий и своего доверия к Временному правительству и оппортунистическому руководству Совета, не давала лозунга немедленного взятия власти революционным пролетариатом.

«Только тогда мы будем за переход власти в руки пролетариев и полупролетариев, — указывалось в резолюции Центрального комитета партии большевиков, от 22 апреля, — когда Советы рабочих и солдатских депутатов станут на сторону нашей политики и захотят взять эту власть в свои руки».

Говоря о «разведке» с целью захвата власти, Троцкий и буржуазия сознательно не хотели замечать того факта, что демонстрация была выражением недовольства масс политикой Временного правительства, «результатом стихийного напора масс», как указывает товарищ Сталин. Этот момент неоднократно подчеркивал и Ленин. Анализируя события перед восстанием в Октябре и сравнивая их с событиями в апреле — июле, Ленин указывает: «Дело стоит именно не так, как перед 20 — 21 апреля, 9 июня, 3 июля, ибо тогда было стихийное возбуждение, которое мы, как партия, или не улавливали (20 апреля), или сдерживали и оформливали в мирную демонстрацию (9 июня и 3 июля). Ибо мы хорошо знали тогда, что Советы еще не наши, что крестьяне еще верят пути либердановско-черновскому, а не пути большевистскому (восстанию), что, следовательно… восстание преждевременно»² .

Задача партии в этих условиях заключалась в том, чтобы путем агитации и пропаганды завоевать большинство на сторону пролетариата и его авангарда — большевистской партии, чтобы создать политическую армию.

«Большевики, — указывает товарищ Сталин, — лишь создавали такую ар-

¹ Сталин «Об оппозиции». Статьи и речи, стр. 111.

² Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 345.

стр. 79

---

мию (и создали ее, наконец, к октябрю 1917 года) в ходе борьбы и столкновений классов с апреля по октябрь 1917 года, создавали ее и через апрельскую манифестацию, и через июньскую и июльскую демонстрации, и через выборы в районные и общегородские думы, и через борьбу с корниловщиной, и через завоевание советов»¹ .

В ходе борьбы, в ходе столкновений классов массы на собственном опыте убеждались в правильности лозунгов партии, в правильности ее политики.

В период перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую большевистская партия за весь период подготовки великой Октябрьской революции «неуклонно опиралась в своей борьбе на стихийный подъем массового революционного движения», указывает товарищ Сталин. Но, опираясь на этот подъем, на это возмущение революционных масс, «…она сохраняла за собой безраздельное руководство движением; такое руководство движением облегчало ей дело формирования массовой политической армии для Октябрьского восстания…»² . Поэтому вся подготовка Октябрьской революции прошла под руководством одной партии, партии большевиков. И вся тактика партии сводилась не к «разведкам», а к завоеванию большинства масс, к созданию политической армии.

Именно большевистская партия все время говорила о необходимости завоевания большинства трудящихся масс для перехода власти в руки революционного пролетариата и полупролетариата.

«В чем суть классовой борьбы? — писал Ленин по поводу апрельского кризиса. — Капиталисты за оттягивание войны, за прикрытие этою фразой и посулами; они запутались в сетях русского, англо-французского и американского банкового капитала. Пролетариат, в лице своего сознательного авангарда, за переход власти к революционному классу, к рабочему классу и полупролетариям, за развитие всемирной рабочей революции, растущей явно и в Германии, за окончание войны такой революцией.

Широкая масса, преимущественно мелко-буржуазная, верящая еще меньшевистским и народническим вождям, насквозь запуганная буржуазиею и проводящая с оговорочками ее линию, колеблется то вправо, то влево»³ .

Но это — «не первое и не последнее колебание мелкобуржуазной и полупролетарской массы», — указывал Ленин. Колебания впереди еще будут, говорил он дальше, и меньшевики и эсеры не проясняют сознание ее, а мешают этому. Поэтому руководство большевистской партии шло по линии изоляции соглашательских партий, меньшевиков и эсеров «как наиболее опасных группировок в период развязки революции» (Сталин). Задачей партии было завоевание большинства, которое осуществлялось «по линии отрыва от них (меньшевиков и эсеров. — Е. К. ) широких масс рабочих и крестьян»⁴ .

«Буржуазия за единовластие буржуазии. Сознательные рабочие за единовластие Советов Раб., Батр., Кр. и Солд. Депутатов, — за единовластие, подготовленное прояснением пролетарского сознания, освобождением его от влияния буржуазии, а не авантюрами. Мелкая буржуазия — «соц.-дем.», с.-р. и пр. и пр., — колеблется, мешая этому прояснению, этому освобождению. Вот фактическое, классовое, соотношение сил, определяющее наши задачи»⁵ , — писал Ленин еще перед апрельским кризисом. Апрельские дни подтвердили правильность этого прогноза.

¹ Сталин «Вопросы ленинизма», стр. 90. 10-е изд.

² Там же.

³ Ленин. Соч. Т. XX, стр. 227 — 228.

⁴ Сталин «Вопросы ленинизма», стр. 93.

⁵ Ленин. Соч. Т. XX, стр. 96.

стр. 80

---

Апрельский кризис показал, что сознательная, наиболее революционная часть пролетариата стремится к единовластию советов, но мелкобуржуазная масса, сначала революционно выступившая, быстро отступила назад, удовлетворившись никчемным новым «разъяснением» Временного правительства. Поэтому основной задачей была борьба за прояснение сознания масс пролетариата и мелкой буржуазии, завоевание большинства пролетариата и трудящихся масс крестьянства на сторону революции.

«…Попытка взять власть была бы авантюрой или бланкизмом («Правда» особо, специально, точно, ясно, недвусмысленно предостерегала против этого), пока нет поддержки большинства народа»¹ , — писал Ленин. Но воля большинства выражается в советах рабочих и солдатских депутатов. Поэтому основной задачей, которая попрежнему выдвигалась большевистской партией, была борьба за влияние внутри Совета.

«…Чтобы серьезно, не по-бланкистски идти к власти, пролетарская партия должна бороться за влияние внутри Советов», — указывал Ленин² . Сплочение и организация рабочих и перевыборы депутатов советов — вот необходимые задачи, которые выдвигались большевистской партией. «Не давайте сбить себя ни мелко-буржуазным «соглашателям» с капиталистами, оборонцам, сторонникам «поддержки», ни одиночкам, склонным торопиться и, раньше прочного сплочения большинства народа, восклицать «долой Временное правительство!» — писал Ленин, — Кризиса нельзя изжить насилием отдельных лиц над другими, частичными выступлениями маленьких групп вооруженных людей, бланкистскими попытками «захвата власти», «ареста» Временного Правительства и т. д.»³ .

Ленин и Центральный комитет партии большевиков со всей силой подчеркивали опасность этих «левых» ошибок. Они все время указывали на опасность подобных лозунгов, которые во время демонстрации были выставлены Богдатьевым и его сторонниками и которые могли привести к преждевременному столкновению.

В своем заключительном слове на Всероссийской апрельской конференции Ленин считал необходимым еще раз остановиться на лозунге «Долой Временное правительство!» «Мы говорим, что лозунг «долой Временное Правительство» — авантюристский, — указывал Ленин, — что свергать сейчас правительство нельзя, поэтому мы дали лозунг мирных демонстраций»⁴ . Но Богдатьев и его сторонники в Петроградском комитете дали на демонстрации лозунг, который Центральный комитет аннулировал, но задержать уже не успел.

«Вместе с правильным лозунгом «да здравствуют Советы Р. и С. Д.» был дан неправильный: «долой Временное Правительство». В момент действия брать «чуточку полевее», — подчеркивал Ленин, — было неуместно. Мы рассматриваем это как величайшее преступление, как дезорганизацию»⁵ . Рабочие, которые приняли этот лозунг, очень быстро поняли его ошибочность и отказались от него, подчинившись руководству Центрального комитета партии большевиков.

Для проведения большевистской линии, правильность которой подтверждалась с каждым днем, «нужна организация пролетарских масс втрое лучше теперешней», указывал Ленин. «Нам нечего бояться правды, — писал

¹ Ленин. Соч. Т. XX, стр. 229.

² Там же.

³ Там же, стр. 228. (Разрядка моя. — Е. К. ).

⁴ Там же, стр. 252.

⁵ Там же.

стр. 81

---

Ленин. — Да, товарищи-рабочие, кризис обнаружил недостатки нашей организации. За работу для исправления ее!»¹ .

«В каждом районе, в каждом квартале, на каждом заводе, в каждой роте должна быть крепкая дружная организация, способная действовать как один человек»² .

Укрепление партийной организации, завоевание большинства, борьба за влияние внутри советов — вот те выводы, которые делала большевистская партия после апрельской демонстрации.

Будем строить, указывал Ленин, снизу, повсюду массовую, крепкую, пролетарскую организацию. Будем строить ее и среди рабочих масс и среди войска. Это путь завоевания большинства и сплочения масс вокруг большевистской партии.

*

Апрельские дни со всей ясностью показали, что двоевластие является весьма неустойчивым равновесием, которое рано или поздно должно смениться более устойчивой и твердой властью. Они показали, что соглашение, заключенное в марте между Исполнительным комитетом и буржуазией, закончившееся образованием Временного правительства, является весьма непрочным. Вопрос о власти снова встал как актуальная проблема, так как выступление масс в апрельские дни показало недоверие масс не только к Милюкову, но и ко всему Временному правительству. Временное правительство и вся буржуазия прекрасно понимали непрочность своего положения, поскольку буржуазия одна оставалась у власти. Хотя она, по существу, выиграла в инциденте с нотой Милюкова, так как Совет еще раз демонстрировал доверие всему Временному правительству, даже не потребовав отставки Милюкова, но ей было уже ясно, что апрельское выступление лишь вскрыло большой процесс роста в массах революционного сознания, который явно угрожал власти Временного правительства. Ей было ясно, что Милюковым нужно пожертвовать. Ясно было и то, что меньшевики и эсеры не имеют своей политики, а лишь проводят политическую линию буржуазии. Это особенно вскрыл апрельский кризис, когда власть Временного правительства, по существу, висела на волоске, и меньшевистско-эсеровское большинство Совета могло бы взять ее в свои руки, если бы оно захотело.

«Всем стало до очевидности ясно, — писал Ленин, — что правительства держаться не может. Советы могли (и должны были) взять власть в свои руки без малейшего сопротивления с чьей бы то ни было стороны. Вместо этого эсеры и меньшевики поддержали падающее правительство капиталистов, запутали себя еще больше соглашательством с ним, сделали еще более роковые, ведущие к гибели революции шаги»³ .

Эсеры и меньшевики не только не потребовали отставки Милюкова, несмотря на желание масс, но, удовлетворившись жалким «разъяснением» правительства, спешили оказать ему фактическую поддержку и доверие. В заседании 22 апреля Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов принял резолюцию о поддержке «займа свободы». Церетелли в своем выступлении на этом заседании так и ставил вопрос о доверии Временному правительству и об укреплении его власти путем этого займа. «Если мы скажем: не давайте денег — денег не будет, и правительство должно будет уйти, — доказывал Церетелли. — Но что же тогда? Можем ли мы сами стать правительством?» — спрашивал он дальше, давая на это отрицательный ответ⁴ .

¹ Ленин. Соч. Т. XX, стр. 234.

² Там же.

³ Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 72.

⁴ «Новая жизнь» N 5 от 23 апреля 1917 года.

стр. 82

---

В принятой на заседании резолюции прямо указывалось, что революции необходимы средства «для укрепления своих завоеваний и для обеспечения их от нападений извне» и что их необходимо дать Временному правительству, которое «исполняет принятые на себя обязательства»¹ .

Эта позиция Совета рабочих и солдатских депутатов не могла не разоблачить еще больше предательскую линию меньшевиков и эсеров, особенно в глазах наиболее передовой части петроградского пролетариата. На ряде заводов и фабрик снова выносились резолюции протеста против займа. Рабочие указывали, что «Совет своей поддержкой займа свободы пошел за буржуазией в деле продолжения преступной империалистической войны». Но со стороны правой и всей буржуазной печати это постановление Совета было встречено с большим удовлетворением.

«Совет проникся государственным пониманием, — писала газета «Новое время», — поднялся выше партийных соображений. Из безответственного контролирующего органа Совет рабочих и солдатских депутатов превращается в авторитетное организованное представительство пролетариата. В этом его заслуга, и все те, кто станет ему помехой, — враги народа».

Такая похвала Совету из уст «Нового времени» показывает, как далеко пошло, меньшевистско-эсеровское руководство Петроградского совета по пути предательства интересов пролетариата. Мало того, Совет не только поддерживал заем, но принимал все меры к тому, чтобы укрепить фронт и поднять его боевую готовность к наступлению. Так, в заседании 30 апреля он принял специальное обращение к армии, представляющее собой весьма важный документ.

По существу, подготовка июньского наступления началась уже с этого воззвания Совета рабочих и солдатских депутатов. Это был призыв уже не к обороне, а к наступлению. «Нельзя защищать фронт, — указывалось в этом обращении, — решившись, во что бы то ни стало сидеть неподвижно в окопах. Бывает, что только наступлением можно отразить или предупредить наступление врага, иной раз ожидать нападения значит покорно ждать смерти. Иной раз, только переходя в наступление можно спасти от истребления и гибели самих себя или своих собратьев на других участках фронта. Помните это, товарищи солдаты. Поклявшись защищать русскую свободу, не отказывайтесь от наступательных действий, которых может потребовать боевая обстановка»² . «Воззвание Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов к армии, напечатанное вчера в газетах, — писал Ленин, — означает новый переход вождей Совета, народников и меньшевиков на сторону империалистической буржуазии»³ .

Меньшевики и эсеры все более и более открыто показывали свой полный переход на сторону буржуазии, делая все, для того чтобы укрепить ее единовластие, осуществить ее интересы, тормозя развитие революции. Поэтому разрешения противоречий, вызванных апрельским кризисом, буржуазия вместе с меньшевиками и эсерами искала в создании коалиционного правительства. Но кризис этого, созданного после апрельских дней коалиционного правительства не замедлил последовать. Массы делали под руководством большевистской партии свои выводы из апрельских событий. Апрельские дни пробили первую серьезную брешь в том «доверчиво-бессознательном отношении» к правительству капиталистов, к меньшевикам и эсе-

¹ «Новая «жизнь» N 5 от 23 апреля 1917 года.

² «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 55 от 2 мая 1917 года.

³ «Правда» N 43 от 3 мая 1917 года.

стр. 83

---

рам, о котором Ленин говорил после Февральской революции. Следующие кризисы — июньский и июльский — тесно связаны с апрельским.

В каждом «из этих кризисов были свои особые черты в зависимости от степени развития революции. Каждый из них являлся новой стычкой между пролетариатом и буржуазией и новым этапом, ускорявшим процесс наступления социалистической революции.

«Нелепо и думать, что три кризиса такого рода могли бы быть вызваны искусственно»¹ , — указывал Ленин.

Общим между ними было то, что каждый из этих кризисов явился итогом огромного, «выливающегося через край» недовольства масс, направленного против буржуазии, и ее правительства. В этом нарастании революционного настроения масс была суть дела, и на это указывал Ленин.

Эти три кризиса показали не только недовольство масс политикой Временного правительства, но и новую форму выражения этого недовольства. По форме и в апреле, и в июне, и в июле движение было демонстрацией, направленной против правительства. Но в действительности это не были обычные демонстрации. Они показали форму демонстрации более сложного типа, чем обычная. Это было «…нечто значительно большее, чем демонстрация, и меньшее, чем революция. Это — взрыв революции и контрреволюции вместе, это — резкое, иногда почти внезапное «вымывание» средних элементов, в связи с бурным обнаружением пролетарских и буржуазных»² , — указывал Ленин.

По сути дела в апрельские дни это сосредоточение сил на крайних флангах, это резкое выявление революции и контрреволюции рельефно обнаружились. Демонстрации пролетариата и выступление буржуазии на Невском с попытками стрельбы в пролетариат показали это со всей ясностью.

Революция сплачивала и сосредоточивала свои силы. То же делала и контрреволюция. Мелкая буржуазия колебалась, проявляя свойственные ей неустойчивость и шатания. Колебнувшись влево, она с размахом движения отходила вправо, соглашаясь на уступки, веря обещаниям буржуазии, идя за меньшевистско-эсеровскими вождями.

Но с каждым выступлением, с каждым новым кризисом, разоблачающим политику буржуазного правительства, политику меньшевиков и эсеров, сознание масс все более и более прояснялось. Под руководством большевистской партии массы на опыте убеждались в своих ошибках и в предательстве меньшевиков и эсеров. С каждым кризисом революционное сознание масс росло, и они все более и более сплачивались вокруг большевистской партии. Каждый из этих кризисов был вместе с тем тяжелым уроком, в результате которого массы под руководством большевистской партии все ближе подходили к борьбе за пролетарскую диктатуру. С каждым кризисом росло недовольство масс, каждый кризис разоблачал, и все нагляднее вскрывал наступление буржуазии против революции и предательство интересов масс меньшевиками и эсерами.

Опираясь на это растущее недовольство масс, организуя его, большевистская партия в процессе революции создавала политическую армию, с помощью которой она совершила пролетарскую революцию.

Демонстрация в апреле, как и в июне и июле, являлась, как указывал Ленин, больше чем демонстрацией и меньше чем революцией. Она была одним из этапов на пути перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, она способствовала созданию политической армии, подготовляла приход великой Октябрьской революции. И в этом ее исключительное историческое значение.

¹ Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 21.

© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ПОЛИТИКА-ПЕТРОГРАДСКОГО-СОВЕТА-Р-И-С-Д-И-АПРЕЛЬСКАЯ-ДЕМОНСТРАЦИЯ-1917-ГОДА

Похожие публикации: L^Russia L^World Y G

I.

Накануне выступления

В мартовских «Письмах издалека» и позднее в апрельских тезисах Ленин указывал, что основное своеобразие текущего момента заключается в переходе от первого этапа революции ко второму, от свержения царизма к свержению буржуазии. В феврале 1917 г. власть перешла к буржуазии в лице Временного правительства. Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства осуществилась в переплете с буржуазной властью, буржуазной диктатурой. Перед партией стоит задача, указывали большевики, перехода от первого этапа ко второму, задача осуществления социалистической диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства. Поэтому не о завоевании демократической республики идет речь, а о республике Советов Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов. Но Ленин и большевики видели, что в большей части советов большевистская партия еще в меньшинстве, что в них господствует мелкобуржуазный меньшевистско-эсеровский оппортунистический блок, под влиянием которого находится большинство трудящихся масс. Последние проявляли еще «бессознательную доверчивость» по отношению к капиталистам и давали себя обманывать меньшевистско-эсеровской болтовней, оставаясь в сетях «добросовестного оборончества». Поэтому на партию возлагалась самая важнейшая очередная задача — прояснение классового сознания пролетариата, трудящихся слоев крестьянства и армии, разоблачение всего обмана и предательства буржуазии, меньшевиков и эсеров, задача завоевания влияния в советах, задача завоевания той массовой политической армии, с которой можно будет пойти в бой. «Вся власть Советам», немедленное провозглашение мира, проведение национализации земли, банков, контроль над производством — вот основные лозунги, которые выдвигали Ленин и большевистская партия после Февральской революции. Но это не значит, указывали большевики, что нужно сейчас немедленно свергнуть Временное правительство. Отсюда борьба ленинской партии как с так называемыми «левыми» внутри партии, предлагавшими немедленное свержение правительства и немедленный захват власти советами, так и с правыми оппортунистами, капитулянтами в лице Каменева, скатившимися к оборончеству, к поддержке буржуазного Временного правительства, отрицавшими возможность перерастания буржуазной революции в социалистическую.

Большевистская партия во главе с Лениным и Сталиным давала гениальный прогноз развития социалистической революции в России, давала не только теоретическую перспективу, но и конкретно отвечала на все основные и острые вопросы революции.

«Нельзя было итти прямо на свержение правительства, — гениально формулировал обстановку после Февральской революции товарищ Сталин, — ибо оно было связано с Советами, находящимися под влиянием оборонцев, и партии пришлось бы вести непосильную войну и против правительства, и против советов. Но нельзя было также вести политику поддержки Временного правительства, ибо оно являлось правительством империализма»¹.

Первые плоды огромной разъяснительной работы большевистской партии сказываются уже в апреле 1917 г.

В апрельские дни массы впервые поняли, что они обмануты — Апрельский кризис, первый серьезный политический кризис после февраля, вырос как стихийный протест, как «стихийное возбуждение» (Ленин) масс против политики обмана и лжи, проводимой Временным правительством при помощи меньшевиков и эсеров.

Неуклонно опираясь в своей борьбе на этот «стихийный подъем массового революционного движения», сохраняя за собой «безраздельное руководство движением» (Сталин), большевистская партия шла от победы к победе, постепенно изолируя соглашательские партии меньшевиков и эсеров, разоблачая империалистическую политику Временного правительства, борясь за влияние в Совете и завоевывая на свою сторону большинство пролетариата.

Апрельская демонстрация — один из важнейших этапов на этом пути. Изложению обстановки накануне выступления и политике меньшевистско-эсеровского Петроградского совета в это время посвящена первая часть статьи*.

1. Политика Временного правительства

В течение всего периода март — апрель 1917 г. Временное правительство упорно боролось за влияние на армию, за подчинение ее себе, имея в виду продолжение войны. Временное правительство делало все для укрепления своей власти на фронте, одновременно стремясь раздуть в массах шовинизм. Победа над врагом проповедывалась теперь во имя спасения революции от Вильгельма, во имя ее сохранения, во имя ее обороны.

Внешняя политика Временного правительства за этот период заключалась не только в подтверждении старых договоров. Это была политика уверения союзников в активизации и усилении военной мощи русской армии. Милюков не только обязывался перед союзниками соблюдать ранее заключенные царским правительством соглашения, но и настаивал на том, чтобы правительства Антанты также подтвердили свои старые обязательства по отношению к России.

В интервью, данном 23 марта, Милюков по-прежнему твердил, что русские претендуют «на обладание Константинополем и проливами» что «обладание Царьградом всегда считалось исконной национальной задачей России»² и т. п.

Это заявление Милюкова разоблачало политику Временного правительства в глазах рабочих и солдат, терпение которых начинало истощаться. Но в результате агитации меньшевиков и эсеров, защищавших Временное правительство, массы видели пока все зло только в Милюкове, отделяя его политику от политики всего Временного правительства. Меньшевики и эсеры говорили лишь о «завоевательной военной программе русского министра иностранных дел», но умалчивали о политике Временного правительства. Они сеяли иллюзии в массах, они обманывали их, утверждая, будто империалистическое Временное правительство хочет вести лишь оборонительную, а не завоевательную войну. Они играли на «добросовестном оборончестве» масс, питавших иллюзии по поводу Временного правительства и веривших еще меньшевикам и эсерам. Только большевистская партия указывала, что дело не в Милюкове лично, а в империалистической природе Временного правительства, в непосредственной связи его с интересами капитала стран Антанты.

Принимая во внимание революционное настроение масс, меньшевикам и эсерам в связи с интервью Милюкова необходимо было, чтобы Временное правительство выступило с «миротворческим» заявлением, которое давало бы возможность удерживать пролетариат и армию в сетях оборончества и новых иллюзий. В итоге переговоров с Исполнительным комитетом Петроградского совета Временное правительство решило опубликовать декларацию о войне (нота от 27 марта 1917 г.). Эту декларацию, опубликованную 28 марта, меньшевистско-эсеровская печать встретила с удовлетворением.

Эта нота, по существу предназначавшаяся для «внутреннего употребления», снова твердила о враге,

«захватившем целые области нашего государства и ныне, в дни рождения русской свободы, грозящем нам новым решительным напором».

Она снова напоминала о необходимости обороны от вторгнувшегося в русские пределы врага, указывая, что

«русский народ не допустит, чтобы родина его вышла из великой борьбы униженной, подорванной в жизненных своих силах». Она говорила о «полном соблюдении обязательств, принятых в отношении наших союзников»³.

При этом ни о каких практических шагах для достижения мира в этой ноте даже не упоминалось.

И все же меньшевики устами Церетелли заявляли, что правительство этим актом

«торжественно возвестило о разрыве в своей внешней политике с политикой царского правительства, с политикой империалистических кругов буржуазии».

То же твердили эсеры.

«Итак, Россия в лице своего народа и в лице своего правительства торжественно заявляет свой отказ от всяких завоеваний»⁴,

писал орган эсеров «Дело народа».

«Россия свой долг выполнила, — писала меньшевистская «Рабочая газета». — Ее слова сказаны. Теперь судьбы мира и войны зависят не от нее. То, что мы могли и должны сделать, сделали»⁵.

Отсюда следовало, что отныне Россия не виновна в продолжении войны. Каменев, как и меньшевики, также заявлял, что Временное правительство этой нотой провозгласило «ясно и определенно» свой отказ от завоеваний. В действительности же эта нота была обычным дипломатическим ходом Временного правительства, которое все обещало на словах и ничего не давало на деле. Она выражала ту политику Временного правительства, о которой писал Ленин:

«Октябристско-кадетское, буржуазное правительство, желающее вести «до конца» империалистическую войну, на деле приказчик финансовой фирмы «Англия и Франция», вынужденное обещать народу максимум свободы и подачек, совместимых с тем, чтобы это правительство сохранило свою власть над народом и возможность продолжать империалистскую бойню».

Большевистская партия призывала не верить нотам, не верить словам и обещаниям Временного правительства, а разоблачать перед массами его империалистическую сущность.

«Обещания дешевы, — писал Ленин. — Обещания ничего не стоят. Обещаниями «кормили» народ и одурачивали рабочих все буржуазные политиканы во всех буржуазных революциях»⁶.

И действительно, через два дня после декларации к гражданам от 27 марта было опубликовано новое воззвание Временного правительства, где оно требовало энергично приступить к заготовке топлива, ввиду необходимости продолжения войны до достижения «полной победы». При этом снова заявлялось, что «жестокий враг угрожает свободе России», и все население призывалось обеспечить армию «для отпора врагу».

Так действовало Временное правительство в вопросе о войне и мире. Так же «разрешались» им и другие важнейшие вопросы, поставленные революцией.

С первых же дней революции буржуазия стремилась натравить солдат и крестьян на рабочих. Буржуазия употребляла все меры, пускала в ход все средства, лишь бы затормозить революцию, остановить ее. Она натравляла солдат на рабочих, она клеветнически нападала на большевистскую партию и ее вождя Ленина. Как известно, эта травля уже в апреле достигла значительных размеров. Временное правительство обманывало массы обещаниями мира, на деле все подготовляя для продолжения войны, сохраняя в силе старые договоры в ответ на требования пролетариата и крестьянства оно ограничивалось лишь обещаниями созвать Учредительное собрание и там разрешить все вопросы. На деле же Временное правительство не только ничего не предпринимало для созыва Учредительного собрания, но наоборот, всячески тормозило и откладывало сроки его открытия. Пролетариат и армия революционным путем осуществляли необходимые мероприятия — 8-часовой рабочий день и права для солдат. Крестьянство требовало засева пустующих помещичьих земель и отобрания всей земли у помещиков. За март и апрель насчитывалось уже более 400 выступлений крестьянства. Крестьяне многих губерний в марте обращались к министру продовольствия Шингареву, предлагая передать им для засева пустующие и брошенные помещичьи земли. Крестьяне заявляли, что они вынуждены засеять эти земли, так как это даст стране хлеб. Правительство не только категорически это запретило, но называло подобные действия «самоуправством» и грозило расправой, предлагая ждать Учредительного собрания.

«А так как срок созыва Учредительного собрания неизвестен, — писал товарищ Сталин, — так как созыв Учредительного собрания оттягивается Временным правительством, членом которого состоит г. Шингарев, то выходит, что на деле земля должна остаться не распаханной, помещики остаются при земле, крестьяне без земли, а Россия, а рабочие, крестьяне и солдаты — без достаточного количества хлеба. Все это для того, чтобы помещики не оставались в обиде, если даже попадет Россия в когти голода»⁷.

8 апреля министром внутренних дел было послано губернским комиссарам циркулярное распоряжение о том, что

«на них возлагается ответственность незамедлительно всеми законными средствами, в том числе и вызовом воинских команд, за устранение аграрных беспорядков и последствий на аграрной почве против личностей и собственности граждан»⁸.

Так правительство защищало интересы собственников — помещиков и фабрикантов. Последние, не желая итти навстречу минимальным экономическим требованиям пролетариата о повышении заработной платы, о проведении в жизнь 8-часового рабочего дня и пр., предпочитали закрывать предприятия, обрекая тысячи рабочих на безработицу и голод. Правительство предпочитало разрушение производства ущемлению классовых интересов буржуазии, все обещая и ничего не выполняя.

«Весь март и почти весь апрель, — указывал Ленин, — продолжалось такое положение дел. Капиталисты действовали оттяжками и отговорками, стараясь выиграть время. Ни единого, сколько-нибудь серьезного шага для развития революции правительство капиталистов за это время не сделало. Даже для своей прямой непосредственной задачи, для созыва Учредительного собрания, правительство не сделало ровнехонько ничего, не передало вопрос на места, не основало даже еще центральной комиссии по подготовке вопроса. Правительство заботилось об одном: возобновить тайком те грабительские международные договоры, которые царь заключил с капиталистами Англии и Франции, тормозить как можно осторожнее и незаметнее революцию, все обещать, ничего не исполнять»⁹.

Поскольку в это время меньшевистско-эсеровский Петроградский совет имел еще большое влияние на массы, Временное правительство, взяв «заложником» Совета «социалиста» Керенского, являвшегося одновременно товарищем председателя Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, старалось через него воздействовать на Совет и массы, идущие за ним. «Временное правительство капиталистов сейчас же постаралось привязать к себе и приручить Совет», указывал Ленин. С этой целью Временное правительство, совместно с меньшевистско-эсеровским руководством Совета, участвовало в «контактной комиссии». Оно пользовалось всеми способами, чтобы крепче «держать на привязи Совет и лучше обманывать массы».

2. Политика Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов

После мартовского совещания советов, на котором политика меньшевистско-эсеровского большинства Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов получила одобрение, Петроградским советом на заседаниях 31 марта и 9 апреля были в свою очередь одобрены решения мартовского совещания советов по вопросу о войне и мире, об отношении к Временному правительству, об Учредительном собрании, по рабочему вопросу и по вопросу о правах солдат. При обсуждении аграрного вопроса пленарное заседание Петроградского совета, происходившее 9 апреля, не присоединилось к резолюции мартовского совещания, а решило этот вопрос отложить. Однако, несмотря на это решение, на том же заседании Совета была принята резолюция о запашках, в которой указывалось, что

«общее собрание Совета рабочих и солдатских депутатов признает запашку всех пустующих земель делом государственной важности».

Резолюция признавала необходимым создание на местах земельных комитетов. При этом Исполнительному комитету Петроградского совета предлагалось «настоять» перед Временным правительством:

«1) о запрещении всяких сделок с землей;

2) о принятии всех мер к охране национальных богатств страны».

Что же касается раздела земли, то предлагалось также ждать… Учредительного собрания. При этом Совету было предложено «успокоить» солдат на фронте, выступив с заявлением, что

«никаких самостоятельных разделов земли до Учредительного собрания он не допустит и их интересы, интересы народа, он сохранит»¹⁰.

Но даже и эта жалкая резолюция не была проведена в жизнь. Между тем аграрный вопрос требовал своего разрешения. Петроградский совет уже в этот период осаждался массой просьб и заявлений от сельских обществ, от местных советов, собраний крестьян, которые из различных уголков страны обращались в Совет, прося помощи в разрешении земельных конфликтов. В материалах Аграрного, Юридического и Иногороднего отделов Петроградского совета и первого Центрального исполнительного комитета сохранились многочисленные просьбы крестьян о разрешении, а часто и санкционировании захвата пустующих помещичьих земель для засева, имеются также телеграммы местных советов, сообщающие о подобных фактах и требующие от Петроградского совета какого-либо решения. Любопытно, что в Петроградский совет направлялись в этот период и жалобы помещиков на крестьян в случае захвата последними помещичьих земель, или жалобы на неправильные постановления сельских обществ. Помещики, обращавшиеся в Петроградский совет за помощью против действий своих крестьян и, очевидно, в этой помощи уверенные, — факт достаточно показательный для характеристики всей линии меньшевистско-эсеровского Совета.

Так например, один помещик, арендовавший большие водные пространства для эксплоатации рыбного хозяйства, в марте 1917 г. просил у Совета защиты и разъяснения, сохраняются ли в силе договоры и не пропадут ли его деньги.

«Надеюсь, — заявлял он, — что Совет рабочих и солдатских депутатов, как стоящий на страже справедливости, не откажет мне разъяснить в просимом и защитить меня по справедливости».

Это обращение, далеко не единственное, достаточно красноречиво характеризует классовую политику Петроградского совета в аграрном вопросе.  Обычно Юридический отдел Исполнительного комитета в таких случаях отвечал, что

«договор остается в силе»,

так как частная собственность неприкосновенна. А окончательно

«судьба земельных имуществ будет разрешена Учредительным собранием»¹¹.

Если земли помещиков, несмотря на острый продовольственный кризис, оставались пустующими и крестьяне в лице сельских обществ возбуждали просьбу о передаче им этих земель для засева, то обычно следовал один ответ:

«Ждите Учредительного собрания».

В первые месяцы революции в Совет направлялось много писем от крестьян с указанием на произвол помещиков, на нарушение ими арендных договоров, произвольную отдачу земли в аренду и т. п.

«Несмотря на то, что очень много земли свободной пустует, помещик в аренду земли не отдает; кому желает дать, тому и дает, а многим безземельным совсем не дает»,

— писали крестьяне в марте 1917 г. Крестьяне Мензелинского уезда села Каранича, купившие по соглашению у помещика Кржановского 50 деревьев и уплатившие деньги, привлекались помещиком «за самовольный поруб леса с целью захвата помещичьего имения» и были арестованы. Они обратились за помощью в Петроградский совет. На заявлении этих крестьян Исполнительным комитетом была наложена резолюция:

«Оставить без ответа. Неизвестно, что просят»¹².

Все это достаточно свидетельствует о характере аграрной политики Петроградского совета в мартовско-апрельский период 1917 г. С этой точки зрения любопытен также ответ Исполнительного комитета на жалобу помещицы Псковской губ. Логиновой, которая в конце марта обратилась в Петроградский совет за помощью, потому что ее

«лес местными гражданами расхищается самовольно ежедневно в большом количестве без всякого разрешения; кроме того земля захвачена гражданами Псковской губ., Порховского уезда, Петеревицкой волости, дер. Петеревиц всеми домохозяевами самовольно, без всякой оплаты с их стороны мне. Вследствие чего я терплю сильные убытки».

«Не оставьте Вашего распоряжения, — писала помещица в Петроградский совет, — а то лес расхитится совершенно».

В ответ на это Исполнительный комитет Петроградского совета предложил помещице обратиться за содействием к местной власти — к уездному комиссару.

Правы были те солдаты и крестьяне, которые писали в апреле по поводу существующего в деревне помещичьего произвола:

«Неужели мы завоевали свободу для того, чтобы держаться всего старого»¹³.

И действительно, вся политика Петроградского совета по аграрному вопросу как в марте — апреле, так и в последующие месяцы сводилась к тому, чтобы сохранить это старое — сохранить помещичью собственность и законы, ее охраняющие. В ответах Петроградского совета на многочисленные запросы крестьян, помещиков и сельских обществ это проявилось очень ярко. Всякий революционный шаг крестьян, всякий захват земли вызывал репрессивные меры со стороны Петроградского совета: телеграммы комиссарам, местным советам о принятии мер против подобных фактов «самоуправства», как гласила официальная терминология меньшевиков и эсеров.

«Не верьте воплям помещиков, — писали в апреле крестьяне в Петроградский совет, — что будто крестьяне все захватывают. Это неправда, помещики привыкли за горло давить мужичка и гнуть его спину, как им угодно, а теперь, когда мужик говорит языком как равный с равным и назначает ему арендную плату за землю по оценке Земельной комиссии, то они кричат во всех газетах, что их грабят и захватывают их имущество. Растет большое недовольство среди населения крестьян, которое может вынудить беспорядки, которые отзовутся и на фронте, так как все крестьяне в письмах будут жаловаться своим солдатам»¹⁴.

Действительно, вся политика Петроградского совета по аграрному вопросу вынуждала к росту крестьянских волнений. Это была составная часть общей политики буржуазной власти и оппортунистического мелкобуржуазного руководства Советов, которое плелось за буржуазией во всех коренных вопросах революции, защищало неприкосновенность помещичьей собственности и охраняло интересы помещиков и капиталистов. Недовольство крестьян этой политикой находило отражение во все растущих крестьянских выступлениях, в массе писем крестьян, направлявшихся в армию и в гарнизоны городов, в том числе и Петрограда. Это недовольство было направлено сначала против политики Временного правительства, а позднее и против Советов.

Если в марте — апреле количество выступлений крестьян возросло до 400, то в мае, июне, июле, оно поднимается уже до 1600. В ответ на это Временное правительство и его представители на местах вооруженной рукой расправлялись с крестьянскими волнениями.

*

Но не только в таком важнейшем и остром вопросе революции, как вопрос о земле, меньшевистско-эсеровское руководство Совета в унисон с буржуазным правительством проводило типично буржуазную линию и откладывало его решение до Учредительного собрания. Во всех других вопросах революции продолжалась та же политика обещаний и уговариваний. Несмотря на все увеличивавшуюся дороговизну и низкую заработную плату, несмотря на ухудшение положения пролетариата, Совет рабочих и солдатских депутатов еще в своем заседании 20 марта принял весьма любопытную резолюцию, в которой рабочим предлагалось

«прекратить разрозненные экономические выступления»,

прекратить борьбу и

«спокойно ждать выработки Советом минимальных заработных цен», спокойно ждать «регулирования всех остальных вопросов, связанных с рабочим бытом»¹⁵.

На собрании Совета рабочих и солдатских депутатов 20 марта, где рассматривался только этот вопрос, выступали представители различных фабрик и заводов и все они указывали на низкую заработную плату, на растущую дороговизну. Так, на некоторых предприятиях женщины до войны зарабатывали 1 р. 35 к. в день, а мужчины — 2 р. 40 к. Теперь, указывали выступавшие, работница получает 2 р. 35 к., а мужчина — 3 р. 35 к., а цены на продукты первой необходимости возросли на 300% и более.

«Представитель Путиловского завода, — писала «Правда», — жаловался на тяжелое экономическое положение рабочих. Средний заработок на Путиловской верфи достигает до 3 р. 20 к., на что прожить совершенно невозможно»¹⁶.

Представители заводов Петроградского района предлагали установить приблизительный минимум:

«мужчинам, вновь поступившим, 5 р. в среднем, работавшим ранее — 6 р., женщинам — 4 — 5 р.».

Но в итоге прений на этом заседании меньшевистско-эсеровское руководство предложило… ждать, пока не будет выработан отделом труда Совета этот минимум в размере 4 — 5 руб. в день. А пока была принята резолюция, о которой уже говорилось выше. Оппортунистическая политика меньшевистско-эсеровского руководства и большинства Совета, тормозившая все требования пролетариата в области экономической борьбы, совершенно ясно выявилась в этой резолюции. Последующая практика показала петроградскому пролетариату, что вопрос «регулирования» сводился к тому, что соглашательское руководство всячески пыталось «примирить» классовые интересы пролетариата и буржуазии, т. е. удовлетворить требования рабочих лишь постольку, поскольку на это соглашалась буржуазия, поскольку это не шло в ущерб ей.

После мартовского совещания советов, в апреле, когда борьба между рабочими и предпринимателями начинала принимать все более обостренный характер, когда фабриканты предпочитали вступать на путь локаута, но не удовлетворять насущные экономические требования рабочих, Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов старался выдержать прежнюю линию, отделаться обещаниями, не обостряя отношений с буржуазией.

Меньшевик Богданов в своем докладе на заседании Совета рабочих и солдатских депутатов 9 апреля о работах мартовского совещания по рабочему вопросу полностью отразил всю линию Петроградского совета. Он подчеркивал, что хотя

«революция не уничтожила ни классовых интересов, ни классовой борьбы, но борьба должна быть теперь согласована с обстановкой революции и войны»¹⁷.

При выставлении требований, говорил он, пролетариат должен считаться с фактическим соотношением материальных и общественных сил. Пролетариат не должен упускать из вида «соотношений труда и капитала в области экономической»¹⁸, т. е. пролетариат не должен требовать больше того, что захочет дать ему буржуазия. Важно не обострять отношений с буржуазией — вот что старались внушить массам меньшевики и эсеры.

А между тем волна конфликтов между предпринимателями и пролетариатом в апреле все возрастала. По-прежнему борьба шла из-за повышения расценок на труд, а также вокруг удовлетворения требований рабочих при закрытии предприятий, мера, к которой теперь прибегала буржуазия, предпочитая вступать на путь локаута. Под видом недостатка топлива и сырья она закрывала предприятия, выбрасывая рабочих на улицу. И по мере того, как Временное правительство и буржуазия переходили в наступление, положение Совета, особенно его Рабочей секции, становилось весьма затруднительным. Напор масс был необычайно велик, а мелкобуржуазное руководство Совета, все более и более выполняя социальный заказ буржуазии, плелось в хвосте буржуазной политики. Буржуазия и ее печать перешли в наступление против рабочих, ведя кампанию против осуществления 8-часового рабочего дня, якобы угрожавшего обороне страны. Буржуазия пыталась расколоть единство пролетариата и армии, стремилась натравить солдат на рабочих в связи с якобы чрезмерными требованиями последних. Кампания была настолько злостной и широкой, что в апреле солдаты направили с фронта на петроградские заводы свои делегации, чтобы убедиться в том, насколько соответствуют действительности распространяемые буржуазией слухи. 8 апреля этот вопрос пришлось поставить на заседании Солдатской секции, где был

«заслушан ряд докладов солдатских депутатов о поездке их на заводы с целью осмотра производящихся на них работ»¹⁹.

Вся эта кампания имела целью не только раскол союза пролетариата и армии, но должна была заставить рабочих под давлением якобы требований солдат отказаться от 8-часового рабочего дня и своих «чрезмерных требований». Но в итоге эта кампания не удалась, да и не могла удастся. Солдатские делегаты, посетившие заводы, выносили впечатление, совсем обратное тому, которого добивалась буржуазия, а именно:

О весьма тяжелом экономическом положении рабочих. Меньшевистско-эсеровское руководство советов подходило к вопросам экономической борьбы рабочих со своей оборонческой точки зрения. Даже вопрос о праздновании 1 мая рассматривался Исполнительным комитетом Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов именно с этой точки зрения. На собрании Исполнительного комитета было решено 18 апреля (1 мая н. ст.) не работать,

«а взамен этого работать в воскресенье 16 апреля»,

чтобы не наносить ущерба интересам обороны страны. Это постановление было вынесено Исполнительным комитетом 6 апреля под давлением запросов — телеграмм с мест о дне празднования 1 мая. Целый ряд телеграмм местных советов извещал Петроградский совет о своем решении праздновать 1 мая по новому стилю, т. е. 18 апреля, совместно со всем международным пролетариатом. И по всем городам, всем советам была послана телеграмма, извещающая об этом постановлении, с добавлением, что

«Петроградский совет постановил отработать 16 апреля вместо 18-го»²⁰.

Петроградский комитет РСДРП (большевиков) в заседании, происходившем в тот же день 6 апреля, когда заседал и Исполнительный комитет, постановил праздновать 1 мая в один день со всем международным пролетариатом. Но в то же время Петроградский комитет в своем постановлении специально оговорил необходимость отрицательного отношения к вопросу об отработке этого дня, если Петроградский совет постановит компенсировать его другим днем. Но Исполнительный комитет свое решение не пересматривал.

Постановление Исполнительного комитета об отработке дня 1 мая вызвало со стороны рабочих широкие протесты, проводимые под руководством большевистской партии. Так, рабочие Невской ниточной мануфактуры, обсудив это постановление Исполнительного комитета, указывали, что оно

«нарушает все интернациональные решения, принятые на международных конгрессах, а потому мы требуем от Исполнительного комитета, чтобы он отменил свое постановление, идущее вразрез с интересами интернациональной демократии всех стран».

«Мы уже решили, — писали рабочие, — несмотря на постановление Исполнительного комитета, день 1 мая праздновать, не отрабатывая 16 апреля»²¹.

Ряд других заводов присоединился и поддержал решение Петроградского комитета большевиков праздновать 18 апреля, не отрабатывая 16-го. Пролетариат понимал, что постановление Исполнительного комитета сводилось к поддержке войны и уничтожало смысл празднования 1 мая как дня международной солидарности рабочих, как дня интернационального объединения рабочих против буржуазии.

Рабочая секция Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, находившаяся под влиянием меньшевиков и эсеров, приняла это постановление Исполнительного комитета в своем заседании 8 апреля и постановила образовать особую комиссию для проведения празднования 1 мая. На другой день это постановление было принято и Советом рабочих и солдатских депутатов. Меньшевик Богданов, докладчик на заседании Совета по этому вопросу, ссылаясь на постановление Рабочей секции, заявлял:

«Рабочая секция Совета рабочих и солдатских депутатов решила этот день праздновать одновременно с пролетариатом всего мира — 18 апреля, постановила в этот день не работать. Но, считаясь с тем, что война протекает в обстановке революции, защита которой требует напряжения всех наших сил, и не желая ослабить боеспособность нашего фронта, рабочие решили отказаться от воскресного отдыха и работать в воскресенье 16 апреля. Это решение, — заявлял оборонец Богданов, — служит лучшим доказательством, как дорога и крепка связь между революционным пролетариатом и революционной армией»²².

Большевистская фракция Петроградского совета выступила против предложения отработки в воскресенье 16 апреля, указывая, что оно диктуется оборонческими настроениями и лишает день 1 мая «его революционного содержания» как дня международной солидарности рабочего класса против буржуазии, против капитализма, против «того строя, который привел к настоящей империалистической войне»²³.

Но оборонческие настроения, господствовавшие в Совете, привели к тому, что в итоге общее собрание Совета 9 апреля одобрило решение Рабочей секции. Оборонческая политика меньшевиков и эсеров чрезвычайно ярко проявилась и в том, что на заседании Исполнительного комитета 11 апреля был подвергнут обсуждению вопрос: помещать ли на знамени Исполнительного комитета в день празднования 1 мая лозунг

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Из 32 членов Исполнительного комитета, присутствовавших на заседании, 14 были за то, чтобы этот лозунг не помещать.

*

Явно оборонческая политика Совета проявилась также и в вопросе о займе. Естественно, что этот вопрос для всей оборонческой политики Исполнительного комитета и Петроградского совета имел огромное значение как вопрос о практической поддержке продолжения империалистической войны. Этот вопрос рассматривался в заседании Исполнительного комитета 7 апреля. Он вызвал большие прения. Правые — оборонцы-меньшевики и эсеры, — защищавшие заем, сводили всю свою аргументацию к тому, что государству необходимы средства для войны. Демократия должна дать средства на войну и поддержать Временное правительство — таков был их лозунг, лозунг большинства Исполнительного комитета.

«Большинство подчеркивало, — как указывается в протоколе этого заседания, — что выступление против займа пошло бы вразрез со всей тактической линией, принятой на последнем совещании (Всероссийское совещание советов рабочих и солдатских депутатов — Е. К.), линией организации обороны, а не дезорганизации.

Революция сделала дело защиты страны делом всей демократии, и этим определяется и отношение к финансированию обороны»²⁴.

По существу поддержка займа была не только практическим финансовым мероприятием, но больше всего являлась актом политической поддержки правительства и всей его политики в отношении войны, т. е. прежде всего политическим актом. Большевики на заседании Исполнительного комитета 7 апреля указывали, что заем есть не что иное, как средство затянуть войну, и что политически было бы ошибочным и недопустимым передавать народные деньги в распоряжение правительства, не отказавшегося от империалистических планов в войне. Среди членов Исполнительного комитета было еще течение — не поддерживать займа, но и «не мешать» его проведению. В итоге прений результаты поименного голосования были следующие: за заем было 21, против — 14 и «не мешать» — 5.

Постановление Исполнительного комитета по вопросу о займе вызвало протест большевиков-членов Исполнительного комитета и некоторых меньшевиков-интернационалистов, которые предложили не выносить это постановление на общее собрание Совета, пока этот вопрос не будет вторично рассмотрен в Исполнительном комитете. Большевики подали в Исполнительный комитет письменный протест, в котором указывалось:

«Находя, что постановление Исполнительного комитета от 7 апреля об активной поддержке займа 1917 г. вносит совершенно новый момент в линию поведения, принятую Советом рабочих и солдатских депутатов в его прошлых выступлениях по вопросу войны; что оно не согласовано с позицией социалистических партий; что это ответственное решение принято без достаточного предварительного обсуждения и что, наконец, для принятия его необходимо участие в голосовании гораздо большего числа членов Исполнительного комитета»,

— предлагалось не ставить вопрос на общем собрании Совета без вторичного рассмотрения его в Исполнительном комитете и обсуждения в партийных организациях. Этот протест был подписан товарищами Сталиным, Стучкой, Красиным, Козловским и другими большевиками и несколькими меньшевиками-интернационалистами.

По поводу решения Исполнительного комитета от 7 апреля по вопросу о займе «Правда» на другой же день писала, что поддержка Исполнительным комитетом

«займа, выпускаемого правительством, которое ведет империалистскую войну, не вступая даже в переговоры о мире, не думая даже о перемирии»,

есть поддержка империалистической войны²⁵.

Большевистская партия проводила большую агитационную работу в массах, разъясняя, что постановление Исполнительного комитета по вопросу о займе ведет к поддержке империалистической войны. На ряде заводов и фабрик рабочие выносили резолюции протеста против этого постановления Исполнительного комитета. Так, рабочие механического отделения Русско-балтийского вагоностроительного завода на общем собрании 10 апреля, обсудив вопрос о займе, приняли резолюцию, в которой указывали, что

«заем свободы» заключается с целью продолжения братоубийственной войны, выгодной лишь империалистической буржуазии»²⁶.

Поэтому, указывалось в резолюции,

«мы не считаем возможным для социалистического пролетариата принимать участие в этом займе».

В этой резолюции рабочие заявляли протест против поведения 21 члена Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, принявших «заем свободы», и указывали, что такое отношение к делу пролетариата является изменой Интернационалу. Об этой резолюции и резолюции Исполнительного комитета товарищ Сталин писал в тот же день:

«Две резолюции. Первая — Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов. Вторая — рабочих (400 чел.) механического отделения Русско-балтийского вагонного завода. Первая — за поддержку так называемого «займа свободы». Вторая — против. Первая без критики принимает «заем свободы» как таковой, как заем в пользу свободы. Вторая определяет «заем свободы» как заем против свободы, ибо он «заключается с целью продолжения братоубийственной бойни, выгодной лишь империалистической буржуазии»²⁷.

«Авторы первой резолюции должны быть довольны, — указывает далее товарищ Сталин, — ибо ведь они «исполнили свой долг».

Авторы второй резолюции протестуют, считая, что первые таким отношением к делу пролетариата «изменяют Интернационалу».

Не в бровь, а в глаз! За и против «займа свободы», направленного против свободы. Кто прав? — Решайте, товарищи рабочие»,

писал товарищ Сталин²⁸.

Рабочие ряда крупнейших предприятий — старого Парвиайнена, Сестрорецкого, Сименс-Шуккерта, Скорохода, Лесснера и др. также вынесли резолюции протеста против займа.

На заседании Рабочей секции Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов 13 апреля по вопросу о займе от большевистской фракции Совета выступила т. Коллонтай. В своем выступлении она защищала резолюцию против займа, принятую фракцией большевиков на заседании 10 — 11 апреля. На этом заседании фракции 10 — 11 апреля указывалось, что в вопросе об отношении к займу нужно исходить прежде всего из отрицательной оценки войны, и резко критиковалась позиция оппортунистического большинства Петроградского совета. Указывалось также на необходимость подчеркнуть в резолюции, что война по-прежнему является грабительской империалистической войной, что тайные договоры до сих пор в силе, что если рабочие будут голосовать за займы, выпускаемые буржуазными правительствами для ведения войны, то войне не будет конца и что все фразы о международной солидарности со стороны меньшевиков и эсеров являются лишь пустыми словами. Большевики указывали на необходимость решительного протеста против этого займа. Пока власть не перешла в руки рабочих и беднейшего крестьянства, пока войну ведет буржуазия для своих целей, рабочие не могут и не должны поддерживать заем, указывала большевистская фракция. В итоге прений на фракции 11 апреля были предложены две резолюции — одна комиссией по выработке резолюции, выбранной на заседании 10 апреля во главе с Коллонтай, и другая, предложенная Лениным.

Резолюция Ленина давала ответ на вопрос о том, кто должен нести издержки войны, а именно:

«расходы на капиталистическую войну должны нести сами капиталисты, наживающиеся на ней».

В резолюции этот пункт мотивирован очень подробно. В итоге обе резолюции были объединены в одну, принятую большевистской фракцией²⁹.

«Исходя из того положения, что современная война является войной грабительско-империалистической, — указывалось в резолюции предлагавшейся как проект резолюции Совета, — что характер ее нисколько не изменился оттого, что в России власть перешла к капиталистическому Временному правительству, что тайные договоры союзных держав, определяющие истинные цели войны, остаются в прежней силе, Совет рабочих и солдатских депутатов протестует самым решительным образом против так называемого «займа свободы» и отказывается поддерживать Временное правительство в его намерениях затягивать выгодную только для империалистической буржуазии войну». Если рабочий класс будет голосовать за займы, заключаемые буржуазными правительствами для ведения этой войны, то «выхода из ужасов войны не найти, и все фразы о братской солидарности пролетариата всего мира, — указывалось в резолюции, — превращаются в сплошное лицемерие об интернационализме и т. п.».

И, наконец, общий вывод:

«Пока экономическая и политическая власть не перешла в руки пролетариата и беднейшего слоя крестьянства, пока цель войны определяется интересами капитала, до тех пор рабочие отказываются дать свое согласие на новые займы, направленные не в пользу, а против революционной свободы России».

Вопрос о займе поднимался и на заседании Совета 16 апреля, но по предложению Исполнительного комитета в лице Чхеидзе он был отложен ввиду переговоров Исполнительного комитета с Временным правительством о ноте 27 марта союзным державам. Он был окончательно рассмотрен на заседании Совета 22 апреля, после «разъяснения» милюковской ноты, где и была принята прежняя резолюция Исполнительного комитета по этому вопросу.

*

Но не только путем займа Временное правительство подготовляло активное продолжение войны, но и рядом других мероприятий. Одним из таких мероприятий являлось решение об отправке маршевых рот на фронт. Буржуазия хотела таким способом, с одной стороны, пополнить части на фронте, тающие вследствие дезертирства, с другой стороны — освободить Петроград от наиболее революционных воинских частей. Уже с марта Временное правительство пыталось организовать отправку на фронт маршевых рот, но настроение петроградского гарнизона мешало выполнить это намерение. Вопрос об отправке маршевых рот вызывал острую тревогу в петроградском гарнизоне. Солдаты на митингах обсуждали этот вопрос и выносили резолюции протеста. Так, на солдатском митинге 9 апреля, где присутствовало более 100 человек, была вынесена следующая резолюция:

«Принимая во внимание, 1) что в ходе революции все яснее и яснее выдвигаются контрреволюционные силы, стремящиеся всеми способами расстроить революцию, 2) что одним из этих способов является расстройство петроградского гарнизона отсылкой маршевых рот, 3) что в данное время для укрепления и расширения революционных завоеваний необходимо крайнее напряжение и мобилизация сил, — митинг постановил: 1. Бороться против всех попыток контрреволюции, в частности против попыток расстроить революционный гарнизон Петрограда. 2. Все вопросы о расформировании петроградского гарнизона должны быть разрешаемы при ближайшем участим Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов»³⁰.

Таких резолюций принималось очень много. Вопрос о маршевых ротах рассматривался на заседании Солдатской секции 10 апреля и, исходя из оборонческих установок, было

«признано подавляющим большинством необходимым посылать маршевые роты на пополнение частей на фронт. Порядок посылки поручено выработать Исполнительной комиссии Совета солдатских депутатов (Солдатской секции — Е. К.) с согласия Исполнительного комитета Совета»³¹.

В принятой резолюции прямо указывалось, что

«в целях обороны страны принципиальных препятствий к таковым отправлениям не встречается».

«Маршевые роты, как и специальные пополнения, должны приготовляться к отправке»³².

Разрешение на отправку маршевых рот давалось Исполнительным комитетом Совета.

В материалах Архива Октябрьской революции имеется специальное дело: «Отношения к воинским частям по поводу отправки маршевых рот и производства новых формирований и размещения воинских частей»³³. Все дело состоит почти из одних отношений Исполнительного комитета, указывающих, что «Исполнительный комитет… не встречает препятствий к отправке в действующую армию» стольких-то рот, такого-то полка. При этом следуют подписи председателя Исполнительного комитета и секретаря. Особенно много этих отношений имеется за апрель 1917 г. В мае вопрос о санкции на отправку маршевых рот был передан на разрешение Комиссии обороны и Исполнительной комиссии (Солдатской секции) Петроградского совета.

Отношение Исполнительного комитета и Солдатской секции к отправке маршевых рот, как мы уже указывали, вытекало из общей оборонческой линии меньшевистско-эсеровских руководителей Совета. Петроградский совет в это время переходит ко все более и более активной поддержке войны, фактически к подготовке наступления. Недаром Исполнительный комитет, давая разрешение на отправку маршевых рот, заверял, что

«Исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов не встречает препятствий к отправлению по первому требованию военного начальства в действующую армию маршевых эскадронов, но даже выражает свое полное сочувствие к такой отправке. Член Исполнительного комитета Гвоздев, секретарь Бухбиндер»³⁴.

Одна только большевистская партия вскрывала перед массами военные приготовления Временного правительства и указывала, что под видом отправки маршевых рот правительство хочет освободить Петроград от наиболее революционных его частей. По этому поводу большевистской фракцией Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов был сделан запрос на заседании Рабочей секции 11 апреля. В запросе указывалось:

«Как выяснилось из прений в настоящем заседании, Временное правительство, с одной стороны, оставляет у власти сторонников и защитников павшего режима, удерживая на прежних постах реакционных генералов и крупных сановников и проводя в ряды милиции бывших городовых и стражников, и допускает контрреволюционную агитацию; с другой стороны, старается ослабить силы революционной демократии тем, что выводит из Петрограда части революционных войск в виде маршевых рот и отбирает у населения и солдат оружие. Как намерен Исполнительный комитет, — спрашивалось в запросе, — реагировать на такие проявления реакционных тенденций в деятельности Временного правительства?»³⁵.

Но если Исполнительный комитет неуклонно стоял на оборонческой позиции, то рабочие и солдаты в, массе своей и даже некоторые районные советы рабочих и солдатских депутатов решительно протестовали против отправки маршевых рот.

Так, Выборгский совет рабочих и солдатских депутатов, обсудив вопрос об отправке на фронт маршевых рот из состава петроградского гарнизона, принял резолюцию, в которой указывал, что это распоряжение Временного правительства преследует определенную цель «ослабить революционные силы Петрограда»³⁶ и что вся эта кампания по отправке маршевых рот есть не что иное, как «поход буржуазии против петроградских рабочих».

«Ввиду этого Совет рабочих депутатов Выборгского района считает отправку маршевых рот из петроградского гарнизона преждевременной и предлагает центральному Совету рабочих и солдатских депутатов немедленно принять соответствующие меры, дабы не ставить отдельные части перед вопросом о посылке на фронт к разрозненным действиям в частях»³⁷.

16 апреля вопрос об отправке маршевых рот рассматривался на заседании Совета рабочих и солдатских депутатов. Докладчиком от Исполнительного комитета по этому вопросу являлся Н. Д. Соколов, защищавший точку зрения Исполнительного комитета о необходимости отправки маршевых рот на фронт с согласия Исполнительного комитета.

Большевистской фракцией Совета была предложена своя резолюция по этому вопросу. В ней указывалось, что большевики будут

«бороться против скрытых попыток реакции снять революционную армию с постов и не позволят вывести ни одного солдата»³⁸.

В итоге прений была принята всеми против большевиков резолюция Исполнительного комитета. В ней указывалось, что хотя Временным правительством в начале марта было принято решение о невыводе петроградского гарнизона, но, «учитывая военно-техническую необходимость пополнения воинских частей, находящихся на фронте, соответственными маршевыми ротами, находящимися в Петрограде, Совет рабочих и солдатских депутатов признает необходимым направлять на фронт маршевые роты» с разрешения Исполнительного комитета³⁹.

3. Рост революционного настроения масс

Все эти шаги Временного правительства и меньшевистско-эсеровского руководства Совета по подготовке наступления на фронте все более и более усиливали недоверие масс и к Временному правительству и частично к Совету. Клевета на Ленина и большевистскую партию, развернутая буржуазной печатью, натравливание солдат на рабочих — все это были меры наступления буржуазии на революцию при помощи меньшевиков и эсеров.

Естественно, что недовольство политикой Временного правительства со стороны революционного пролетариата Петрограда и гарнизона возрастало. На ряде фабрик и заводов, в воинских частях выносились резолюции, которые сигнализировали о росте революционного сознания масс.

В ряде резолюций, вынесенных на предприятиях Петрограда, указывалось, что натравливание солдат на рабочих имеет своей целью раскол единого революционного фронта пролетариата и армии. Большевистская партия проделала большую работу, разъясняя рабочим политический смысл этого натравливания; на фабриках и заводах проводился ряд митингов, где пролетариат Петрограда выносил свои решения. Так, рабочие завода Ф. Сан-Галли на своем собрании, постановив отчислить двухдневную заработную плату «для товарищей-солдат», в принятой резолюции заявляли протест

«против темных сил, которые во что бы то ни стало хотят разъединить нас с нашими товарищами-солдатами для создания контрреволюции и восстановления старого строя»⁴⁰.

Аналогичных резолюций было вынесено очень много и рабочими, и солдатами.

«Призываем товарищей солдат, — указывали рабочие арматурно-электрического завода, — не верить этой гнусной клевете. Предлагаем посылать делегатов по заводам и убеждаться в лживости этих сообщений».

«Мы убеждены, — заявляли рабочие, — что кровью спаянный союз солдат и рабочих не разъединить проискам темных сил».

В ряде резолюций разоблачался лживый провокационный характер заметок, помещенных в буржуазной прессе. Так, по поводу завода Барановского в буржуазной прессе («Российская республика» N 3 от 3 апреля) выдвигались различные обвинения против рабочих, якобы не желающих работать, и т. п. На самом же деле на заводе был недостаток топлива и металла, газа не было с 8 по 21 марта, и поэтому, хотя было решено усилить сверхурочные работы и сократить праздники пасхи,

«но отсутствие угля, металла и газа тормозит правильный ход работ. Все вышеуказанные обстоятельства удостоверены делегатами фронта и местных частей»⁴¹.

Рабочие Русско-балтийского механического завода в своей резолюции пытались разъяснить солдатам действительные причины падения производительности труда.

«Главное в том, что на местах, в заводах нет угля, нет нужных сортов стали, меди и прочих металлов, вследствие чего некоторые заводы уже прекратили всякое производство, другие же намного сократили его».

Кроме того расстройство железнодорожного транспорта также обусловило недостаток подвоза топлива и сырья.

«Черные вороны из редакции «Русской воли» не могут не знать этого. Обвиняя нас, они обманывают вас, солдаты»⁴².

Такие разоблачения способствовали все большему укреплению союза пролетариата и армии. Рабочие ряда заводов на объединенных митингах с воинскими частями выносили резолюции протеста против клеветы на Ленина и большевистскую партию:

«Мы единодушно протестуем против той неразборчивости в средствах, с какой борются с нами наши классовые противники, — указывали в своей резолюции рабочие Русско-балтийского механического завода и солдаты 18-го пехотного запасного полка. «Мы заявляем, что никакая инсинуация, как бы грязна она ни была, не поколеблет в нас доверия в нашу «Правду». Мы считали и считаем ее выразительницей революционной пролетарской мысли, а нашу прессу вообще — единственной последовательной защитницей интересов рабочего и революционной демократии»⁴³.

Рабочие арматурно-электрического завода в принятой резолюции также заявляли протест

«против травли на газету «Правда», орган революционной социал-демократии, которая даже в дни общего разгула шовинистических страстей держала в своих руках красное знамя международного братства рабочих»⁴⁴.

На многих заводах, как например на заводе Айваз и др., выносились резолюции протеста против таких действий Временного правительства, как назначение пенсии бывшим министрам и сенаторам.

«Мы протестуем против такой милости Временного правительства царским палачам»,

говорили рабочие⁴⁵.

Уже в апреле рабочие ряда заводов выносили резолюции с требованием смещения Временного правительства. 13 апреля на заводе «Старый Парвиайнен» рабочие постановили:

«Требовать смещения Временного правительства, служащего только тормозом революционного дела, и передать всласть в руки Совета рабочих и солдатских депутатов. Совет рабочих и солдатских депутатов, опирающийся на революционный аппарат, должен положить конец этой войне, принесшей выгоды только капиталистам и помещикам и ослабляющей силы революционного народа»⁴⁶.

Но кроме политических требований эта резолюция давала и целую программу борьбы за социалистическую революцию. Было решено организовать красную гвардию и

«вооружать народ»; «реквизировать типографии буржуазных газет, ведущих травлю против Совета рабочих и солдатских депутатов и рабочей печати, и предоставить их в пользование рабочих газет; впредь до отобрания типографии — бойкотировать газеты: «Русскую волю», «Новое время», «Речь», «День», «Маленькую газету», «Копейку», «Живое слово», «Современное слово», «Петроградские ведомости», «Петроградский листок», «Петроградскую газету» и плехановское «Единство».

Эта резолюция предлагала также реквизировать, все продукты продовольствия для нужд широких масс, установить твердые цены, а также произвести

«немедленный захват помещичьей, удельной, кабинетской, монастырской земель Крестьянским комитетом и передать орудия производства в руки рабочих».

В этой резолюции выносился также протест против вывода революционных войск из Петрограда, против выдачи пенсий бывшим министрам и их семьям, против выпуска «займа свободы».

Такого рода резолюции в апреле 1917 г. были далеко не единичны. Они свидетельствовали о росте революционного сознания пролетариата и о все большем освобождении его от влияния эсеров и меньшевиков.

«9 апреля на заводе «Новый Парвиайнен», — писала плехановская оборонческая газета «Единство», — нам с большим трудом удалось довести митинг рабочих до конца. По адресу одного из членов агитационной комиссии при Исполнительном комитете Совета рабочих и солдатских депутатов была форменная травля с возгласами «долой» и «довольно». С большим трудом остальным членам вышеупомянутой коллегии удалось восстановить спокойствие, и собрание, несмотря на все убедительные доводы с нашей стороны, большинством голосовало против резолюции Совета рабочих и солдатских депутатов. Только одна треть собрания сочувственно отнеслась к нашей резолюции. Значит, опасность начинает угрожать все больше и больше, даже на крупных металлургических заводах, и над этим следует призадуматься и поразмыслить».

И далее:

«Поэтому борьба и деятельность здоровых пролетарских сил должна быть немедленно направлена против опасной агитации ленинцев»,

— вот те выводы, к которым приходило «Единство»⁴⁷.

Поэтому буржуазия развернула в этот период бешеную травлю против Ленина и большевистской партии. Эта травля достигла громадных размеров и шла под лозунгами арестовать Ленина, разгромить «Правду» и т. п.

Исполнительная комиссия Солдатской секции вынесла также специальную резолюцию, направленную против большевиков и Ленина. Этот вопрос обсуждался на заседании Солдатской секции 16 апреля, где Ленин выступил с большим докладом, выясняя позицию партии по всем вопросам революции и вскрывая классовую подоплеку поднятой травли. Разбор этой резолюции и оценка ее даны были Лениным в специальной статье «Наши взгляды»⁴⁸, где он излагал взгляды партии и «наши, разногласия» с Временным правительством по вопросу о земле, войне и власти.

Но, несмотря на все принимаемые буржуазией меры, подъем революционного сознания нарастал не только среди пролетариата, но и среди большой части петроградского гарнизона. Кампания, поднятая буржуазией по натравливанию солдат на рабочих, дала обратные результаты. Она еще более сблизила солдат и рабочих и закрепила их союз. Солдаты в ряде вынесенных резолюций указывали на это.

«Никакая провокация, никакие отдельные выкрики буржуазных газет, — указывалось в резолюции Петроградской конвойной команды, — не собьют нас с того верного пути, которым мы шли — солдаты и рабочие, в первые дни революции. Им не поссорить нас. Наше единодушие еще возрастает. Солдаты проверили и поняли истинную природу слухов и нападок на рабочих. Все упреки по адресу рабочих несправедливы, вымышлены и не имеют ничего общего с действительностью. Объявляем, что все дальнейшие обвинения рабочих в бездеятельности будут нами признаваться за безусловную ложь и клевету на рабочих, которой желают внести замешательство в наши ряды, посеяв раздор, и извлечь из такого положения вещей свои выгоды»⁴⁹.

Правда, одновременно на ряде митингов солдаты выносили резолюции и по поводу травли буржуазией Совета и обвинений его в двоевластии.

«Признать единственным представителем солдатских интересов Совет рабочих и солдатских депутатов, находя безусловно необходимым его непрерывное существование, так как Совет представляет собой рабочее и солдатское око, следящее за деятельностью Временного правительства».

В ряде воинских частей выносился протест и против приказа Корнилова от 4 апреля об отобрании у рабочих оружия. Вопрос о выводе маршевых рот еще более посеял недоверие к Временному правительству в петроградском гарнизоне.

«Признавать Временное правительство до тех пор, пока оно будет считаться с мнением Совета рабочих и солдатских депутатов»,

говорилось в одной из резолюций.

В ряде резолюций снова поднимался вопрос о мире и прекращении войны. Но по-прежнему еще возлагались надежды на Совет и на его давление на Временное правительство.

«Причина войны — это борьба капиталистов и правительств всех стран за мировое господство, которое вовсе не нужно трудящимся; мы требуем от Временного правительства принять действительные шаги к заключению всеобщего мира на основе отказа от захвата чужих земель, от контрибуций и права каждого на самоопределение»⁵⁰,

заявляли представители 58-го и 59-го пехотных полков 9 апреля 1917 г.

Отказ от контрибуций и аннексий, немедленное предложение мира воюющим странам, опубликование тайных договоров — вот те требования к Временному правительству, которые мы обычно встречаем в резолюциях, принятых в марте и апреле на митингах пролетариатом и гарнизоном Петрограда. Рабочие завода «Вулкан», фабрики Леонтьева и Керстена в количестве 2500 чел. в резолюции, принятой на собрании 26 марта, также указывали, что

«собрание требует от Временного правительства, чтобы оно открыто заявило о своей готовности приступить к мирным переговорам на условиях отказа от всяких захватов и контрибуции и на основе свободного самоопределения народностей»⁵¹.

Солдаты запасного батальона гвардии Финляндского полка в своей резолюции также настаивали, чтобы

«Временное правительство немедленно приступило к переговорам с союзниками о готовности заключить мир и чтобы оно вошло в соглашение с союзниками об опубликовании всех тайных договоров»⁵².

Многие из этих резолюций не упоминали «о необходимости обороны» и т. д. Но в некоторых резолюциях указывалось, что

«пока враг угрожает родине, необходимо сплотиться воедино, чтобы грудью отстаивать кровью добытую свободу, необходимо сомкнуть фронт и усилить оборону».

Однако, тут же добавлялось, что

«свободная Россия не желает никаких аннексий, никаких контрибуций».

В итоге настроение пролетариата и крестьянства, несмотря на неизжитые еще элементы революционного оборончества, было определенно антивоенным. Хотя массы, жаждавшие прекращения войны, еще возлагали надежды на Временное правительство и на давление на него Совета, но недоверие к Временному правительству росло все больше и больше.

Солдаты прожектерской команды, заявляя протест против распоряжения Временного правительства о приеме бывших членов полиции в милицию и против выдачи пенсии Штюрмеру, Щегловитову и им подобным, требовали от Совета усиленного контроля над правительством. 

«Доверяя Совету рабочих и солдатских депутатов, настаиваем на усиленном контроле над Временным правительством, обещая при необходимости дать все вооруженные силы команды для достижения долгожданной и всеми желанной правды и свободы»⁵³.

В ряде резолюций солдаты также требовали, чтобы помещичьи земли перешли безвозмездно крестьянам, указывая, что Временное правительство защищает лишь интересы помещиков.

Е. Кривошеина

«Историк-марксист»,
1935, № 8-9, стр. 90

²² «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 38 от 12 апреля 1917 г.

²³ Там же.

²⁴ АОР, ф. 1235, с. В/1, д. 24.

²⁵ «Правда» N 27 от 8 апреля 1917 г.

²⁶ «Правда» N 29 от 11 апреля 1917 г.

²⁷ «Правда» N 29 от 11 апреля 1917 г.

²⁸ Там же.

²⁹ Текст этой резолюции см. «Правда» N 31 от 13 апреля 1917 г.

³⁰ «Правда» N 33 от 15 апреля 1917 г.

³¹ «Дело народа» N 24 от 14 апреля 1917 г.

³² «Единство» N 10 от 11 апреля 1917 г.

³³ АОР, ф. 1235, с. Д/1, д. 93.

³⁴ Там же, с. 23.

³⁵ «Правда» N 31 от 13 апреля 1917 г.

³⁶ «Правда» N 34 от 16 апреля 1917 г.

³⁷ Так в тексте.

³⁸ «Единство» N 16 от 17 апреля 1917 г.

³⁹ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 43 от 17 апреля 1917 г.

⁴⁰ «Дело народа» N 20 от 9 апреля 1917 г.

⁴¹ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 42 от 16 апреля 1917 г.

⁴² «Правда» N 24 от 5 апреля 1917 г.

⁴³ «Правда» N 24 от 5 апреля 1917 г.

⁴⁴ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 42 от 16 апреля 1917 г.

⁴⁵ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 39 от 13 апреля 1917 г.

⁴⁶ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 41 от 15 апреля 1917 г.

⁴⁷ «Единство» N 11 от 12 апреля 1917 г.

⁴⁸ «Правда» N 35 от 18 апреля 1917 г.

⁴⁹ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 38 от 12 апреля 1917 г.

⁵⁰ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 40 от 14 апреля 1917 г.

⁵¹ «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» N 29 от 31 марта 1917 г.

⁵² «Правда» N 26 от 7 апреля 1917 г.

---