Приход к власти в египте военных под руководством гамаль абдель насером год

His Excellency Gamal Abdel Nasser
جمال عبد الناصر
President Nasser in 1966
2nd President of Egypt
In office 23 June 1956 – 28 September 1970
Prime Minister	See list Himself (1954–1962) Ali Sabri (1962–1965) Zakaria Mohieddin (1965–1966) Mohamed Sedki Sulayman (1966–1967) Himself (1967–1970)
Vice President	See list Sabri al-Asali (1958) Akram al-Hawrani (1958–1960) Abdel Latif Boghdadi (1958–1964) Abdel Hakim Amer (1958–1965) Nureddin Kuhala (1960–1961) Abdel Hamid al-Sarraj (1961) Kamal el-Din Hussein (1961–1964) Zakaria Mohieddin (1961–1964, 1965–1968) Hussein el-Shafei (1961–1965, 1968–1970) Anwar Sadat (1964, 1969–1970) Hassan Ibrahim (1964–1966) Ali Sabri (1965–1968)
Preceded by	Mohamed Naguib
Succeeded by	Anwar Sadat
31st Prime Minister of Egypt
In office 19 June 1967 – 28 September 1970
President	Himself
Preceded by	Mohamed Sedki Sulayman
Succeeded by	Mahmoud Fawzi
In office 18 April 1954 – 29 September 1962
President	Mohamed Naguib Himself
Preceded by	Mohamed Naguib
Succeeded by	Ali Sabri
In office 25 February 1954 – 8 March 1954
President	Mohamed Naguib
Preceded by	Mohamed Naguib
Succeeded by	Mohamed Naguib
Deputy Prime Minister of Egypt
In office 8 March 1954 – 18 April 1954
Prime Minister	Mohamed Naguib
Preceded by	Gamal Salem
Succeeded by	Gamal Salem
In office 18 June 1953 – 25 February 1954
Prime Minister	Mohamed Naguib
Preceded by	Sulayman Hafez
Succeeded by	Gamal Salem
Minister of the Interior
In office 18 June 1953 – 25 February 1954
Prime Minister	Mohamed Naguib
Preceded by	Sulayman Hafez
Succeeded by	Zakaria Mohieddin
Chairman of the Revolutionary Command Council
In office 14 November 1954 – 23 June 1956
Preceded by	Mohamed Naguib
Succeeded by	Himself as President
Secretary General of the Non-Aligned Movement
In office 5 October 1964 – 8 September 1970
Preceded by	Josip Broz Tito
Succeeded by	Kenneth Kaunda
Chairman of the Organisation of African Unity
In office 17 July 1964 – 21 October 1965
Preceded by	Haile Selassie I
Succeeded by	Kwame Nkrumah
Personal details
Born	Gamal Abdel Nasser Hussein 15 January 1918 Alexandria, Sultanate of Egypt
Died	28 September 1970 (aged 52) Cairo, United Arab Republic
Resting place	Gamal Abdel Nasser Mosque
Political party	Arab Socialist Union
Spouse	Tahia Kazem ​ (m. 1944)​
Children	Five, including Khalid Abdel Nasser
Profession	Military officer, and later politician
Signature
Military service
Allegiance	Kingdom of Egypt Republic of Egypt United Arab Republic
Branch/service	Egyptian Armed Forces
Years of service	1938–1952
Rank	Lieutenant colonel
Battles/wars	1948 Arab–Israeli War

Gamal Abdel Nasser Hussein^[a] (15 January 1918 – 28 September 1970) was an Egyptian politician who served as the second president of Egypt from 1954 until his death in 1970. Nasser led the Egyptian revolution of 1952 and introduced far-reaching land reforms the following year. Following a 1954 attempt on his life by a Muslim Brotherhood member, he cracked down on the organization, put President Mohamed Naguib under house arrest and assumed executive office. He was formally elected president in June 1956.

Nasser’s popularity in Egypt and the Arab world skyrocketed after his nationalization of the Suez Canal Company and his political victory in the subsequent Suez Crisis, known in Egypt as the Tripartite Aggression. Calls for pan-Arab unity under his leadership increased, culminating with the formation of the United Arab Republic with Syria from 1958 to 1961. In 1962, Nasser began a series of major socialist measures and modernization reforms in Egypt. Despite setbacks to his pan-Arabist cause, by 1963 Nasser’s supporters gained power in several Arab countries, but he became embroiled in the North Yemen Civil War, and eventually the much larger Arab Cold War. He began his second presidential term in March 1965 after his political opponents were banned from running. Following Egypt’s defeat by Israel in the Six-Day War of 1967, Nasser resigned, but he returned to office after popular demonstrations called for his reinstatement. By 1968, Nasser had appointed himself Prime Minister, launched the War of Attrition to regain the Israeli-occupied Sinai Peninsula, began a process of depoliticizing the military, and issued a set of political liberalization reforms. After the conclusion of the 1970 Arab League summit, Nasser suffered a heart attack and died. His funeral in Cairo drew five to six million mourners,^[3] and prompted an outpouring of grief across the Arab world.

Nasser remains an iconic figure in the Arab world, particularly for his strides towards social justice and Arab unity, his modernization policies, and his anti-imperialist efforts. His presidency also encouraged and coincided with an Egyptian cultural boom, and the launching of large industrial projects, including the Aswan Dam, and Helwan city. Nasser’s detractors criticize his authoritarianism, his human rights violations, and the dominance of the military over civil institutions that characterised his tenure, establishing a pattern of military and dictatorial rule in Egypt which has persisted, nearly uninterrupted, to the present day.

Early life

Gamal Abdel Nasser Hussein^[4] was born in Bakos, Alexandria, Egypt on 15 January 1918, a year before the tumultuous events of the Egyptian Revolution of 1919.^[5] Nasser’s father was a postal worker^[6] born in Beni Mur in Upper Egypt,^[7][8] and raised in Alexandria,^[5] and his mother’s family came from Mallawi, el-Minya.^[9] His parents married in 1917.^[9] Nasser had two brothers, Izz al-Arab and al-Leithi.^[5] Nasser’s biographers Robert Stephens and Said Aburish wrote that Nasser’s family believed strongly in the «Arab notion of glory», since the name of Nasser’s brother, Izz al-Arab, translates to «Glory of the Arabs».^[10]

Nasser’s family traveled frequently due to his father’s work. In 1921, they moved to Asyut and, in 1923, to Khatatba, where Nasser’s father ran a post office. Nasser attended a primary school for the children of railway employees until 1924, when he was sent to live with his paternal uncle in Cairo, and to attend the Nahhasin elementary school.^[11]

Nasser exchanged letters with his mother and visited her on holidays. He stopped receiving messages at the end of April 1926. Upon returning to Khatatba, he learned that his mother had died after giving birth to his third brother, Shawki, and that his family had kept the news from him.^[12][13] Nasser later stated that «losing her this way was a shock so deep that time failed to remedy».^[14] He adored his mother and the injury of her death deepened when his father remarried before the year’s end.^[12][15][16]

In 1928, Nasser went to Alexandria to live with his maternal grandfather and attend the city’s Attarin elementary school.^[13][14] He left in 1929 for a private boarding school in Helwan, and later returned to Alexandria to enter the Ras el-Tin secondary school and to join his father, who was working for the city’s postal service.^[13][14] It was in Alexandria that Nasser became involved in political activism.^[13][17] After witnessing clashes between protesters and police in Manshia Square,^[14] he joined the demonstration without being aware of its purpose.^[18] The protest, organized by the ultranationalist Young Egypt Society, called for the end of colonialism in Egypt in the wake of the 1923 Egyptian constitution’s annulment by Prime Minister Isma’il Sidqi.^[14] Nasser was arrested and detained for a night^[19] before his father bailed him out.^[13] Nasser joined the paramilitary wing of the group, known as the Green Shirts, for a brief period in 1934.^[20][21][22] His association with the group and active role in student demonstrations during this period «imbued him with a fierce Egyptian nationalism», according to the historian James Jankowski.^[23]

When his father was transferred to Cairo in 1933, Nasser joined him and attended al-Nahda al-Masria school.^[14][24] He took up acting in school plays for a brief period and wrote articles for the school’s paper, including a piece on French philosopher Voltaire titled «Voltaire, the Man of Freedom».^[14][24] On 13 November 1935, Nasser led a student demonstration against British rule, protesting against a statement made four days prior by UK foreign minister Samuel Hoare that rejected prospects for the 1923 Constitution’s restoration.^[14] Two protesters were killed and Nasser received a graze to the head from a policeman’s bullet.^[19] The incident garnered his first mention in the press: the nationalist newspaper Al Gihad reported that Nasser led the protest and was among the wounded.^[14][25] On 12 December, the new king, Farouk, issued a decree restoring the constitution.^[14]

Nasser’s involvement in political activity increased throughout his school years, such that he only attended 45 days of classes during his last year of secondary school.^[26][27] Despite it having the almost unanimous backing of Egypt’s political forces, Nasser strongly objected to the 1936 Anglo-Egyptian Treaty because it stipulated the continued presence of British military bases in the country.^[14] Nonetheless, political unrest in Egypt declined significantly and Nasser resumed his studies at al-Nahda,^[26] where he received his leaving certificate later that year.^[14]

Early influences

Aburish asserts that Nasser was not distressed by his frequent relocations, which broadened his horizons and showed him Egyptian society’s class divisions.^[28] His own social status was well below the wealthy Egyptian elite, and his discontent with those born into wealth and power grew throughout his lifetime.^[29] Nasser spent most of his spare time reading, particularly in 1933 when he lived near the National Library of Egypt. He read the Qur’an, the sayings of Muhammad, the lives of the Sahaba (Muhammad’s companions),^[28] and the biographies of nationalist leaders Napoleon, Atatürk, Otto von Bismarck, and Garibaldi and the autobiography of Winston Churchill.^{[14][19][30][31]}

Nasser was greatly influenced by Egyptian nationalism, as espoused by politician Mustafa Kamel, poet Ahmed Shawqi,^[28] and his anti-colonialist instructor at the Royal Military Academy, Aziz al-Masri, to whom Nasser expressed his gratitude in a 1961 newspaper interview.^[32] He was especially influenced by Egyptian writer Tawfiq al-Hakim’s novel Return of the Spirit, in which al-Hakim wrote that the Egyptian people were only in need of a «man in whom all their feelings and desires will be represented, and who will be for them a symbol of their objective».^[19][30] Nasser later credited the novel as his inspiration to launch the coup d’état that began the Egyptian Revolution of 1952.^[30]

Military career

In 1937, Nasser applied to the Royal Military Academy for army officer training,^[33] but his police record of anti-government protest initially blocked his entry.^[34] Disappointed, he enrolled in the law school at King Fuad University,^[34] but quit after one semester to reapply to the Military Academy.^[35] From his readings, Nasser, who frequently spoke of «dignity, glory, and freedom» in his youth,^[36] became enchanted with the stories of national liberators and heroic conquerors; a military career became his chief priority.^[37]

Convinced that he needed a wasta, or an influential intermediary to promote his application above the others, Nasser managed to secure a meeting with Under-Secretary of War Ibrahim Khairy Pasha,^[33] the person responsible for the academy’s selection board, and requested his help.^[34] Khairy Pasha agreed and sponsored Nasser’s second application,^[33] which was accepted in late 1937.^[34][38] Nasser focused on his military career from then on, and had little contact with his family. At the academy, he met Abdel Hakim Amer and Anwar Sadat, both of whom became important aides during his presidency.^[33] After graduating from the academy in July 1938,^[14] he was commissioned a second lieutenant in the infantry, and posted to Mankabad.^[29] It was here that Nasser and his closest comrades, including Sadat and Amer, first discussed their dissatisfaction at widespread corruption in the country and their desire to topple the monarchy. Sadat would later write that because of his «energy, clear-thinking, and balanced judgement», Nasser emerged as the group’s natural leader.^[39]

In 1941, Nasser was posted to Khartoum, Sudan, which was part of Egypt at the time. Nasser returned to Egypt in September 1942 after a brief stay in Sudan, then secured a position as an instructor in the Cairo Royal Military Academy in May 1943.^[29] In February 1942, in what became known as the Abdeen Palace Incident, British soldiers and tanks surrounded King Farouk’s palace to compel the King to dismiss Prime Minister Hussein Sirri Pasha in favour of Mostafa El-Nahas, whom the United Kingdom government felt would be more sympathetic to their war effort against the Axis. The British Ambassador, Miles Lampson, marched into the palace, and threatened the King with the bombardment of his palace, his removal as king, and his exile from Egypt unless he conceded to the British demands. Ultimately, the 22 year old King submitted, and appointed El-Nahas. Nasser saw the incident as a blatant violation of Egyptian sovereignty and wrote, «I am ashamed that our army has not reacted against this attack»,^[40] and wished for «calamity» to overtake the British.^[40] Nasser was accepted into the General Staff College later that year.^[40] He began to form a group of young military officers with strong nationalist sentiments who supported some form of revolution.^[41] Nasser stayed in touch with the group’s members primarily through Amer, who continued to seek out interested officers within the Egyptian Armed Force’s various branches and presented Nasser with a complete file on each of them.^[42]

1948 Arab–Israeli War

Nasser’s first battlefield experience was in Palestine during the 1948 Arab–Israeli War.^[43] He initially volunteered to serve with the Arab Higher Committee (AHC) led by Mohammad Amin al-Husayni. Nasser met with and impressed al-Husayni,^[44] but was ultimately refused entry to the AHC’s forces by the Egyptian government for reasons that were unclear.^[44][45]

In May 1948, following the British withdrawal, King Farouk sent the Egyptian army into Israel,^[46] with Nasser serving as a staff officer of the 6th Infantry Battalion.^[47] During the war, he wrote of the Egyptian army’s unpreparedness, saying «our soldiers were dashed against fortifications».^[46] Nasser was deputy commander of the Egyptian forces that secured the Faluja pocket (commanded by Said Taha Bey^[48] nicknamed the «Sudanese tiger» by the Israelis^[49]). On 12 July, he was lightly wounded in the fighting. By August, his brigade was surrounded by the Israeli Army. Appeals for help from Transjordan’s Arab Legion went unheeded, but the brigade refused to surrender. Negotiations between Israel and Egypt finally resulted in the ceding of Faluja to Israel.^[46] According to veteran journalist Eric Margolis, the defenders of Faluja, «including young army officer Gamal Abdel Nasser, became national heroes» for enduring Israeli bombardment while isolated from their command.^[50]

Still stationed after the war in the Faluja enclave, Nasser agreed to an Israeli request to identify 67 killed soldiers of the «religious platoon». The expedition was led by Rabbi Shlomo Goren and Nasser personally accompanied him, ordering the Egyptian soldiers to stand at attention. They spoke briefly, and according to Goren, after learning what the square phylacteries found with the soldiers were, Nasser told him that he «now understands their courageous stand». During an interview on Israeli TV in 1971, Rabbi Goren claimed the two agreed to meet again when the time of peace comes.^[51][52]

The Egyptian singer Umm Kulthum hosted a public celebration for the officers’ return despite reservations from the royal government, which had been pressured by the British to prevent the reception. The apparent difference in attitude between the government and the general public increased Nasser’s determination to topple the monarchy.^[53] Nasser had also felt bitter that his brigade had not been relieved despite the resilience it displayed.^[54] He started writing his book Philosophy of the Revolution during the siege.^[50]

After the war, Nasser returned to his role as an instructor at the Royal Military Academy.^[55] He sent emissaries to forge an alliance with the Muslim Brotherhood in October 1948, but soon concluded that the religious agenda of the Brotherhood was not compatible with his nationalism. From then on, Nasser prevented the Brotherhood’s influence over his cadres’ activities without severing ties with the organization.^[46] Nasser was sent as a member of the Egyptian delegation to Rhodes in February 1949 to negotiate a formal armistice with Israel, and reportedly considered the terms to be humiliating, particularly because the Israelis were able to easily occupy the Eilat region while negotiating with the Arabs in March.^[56]

Revolution

Free Officers

Nasser’s return to Egypt coincided with Husni al-Za’im’s Syrian coup d’état.^[56] Its success and evident popular support among the Syrian people encouraged Nasser’s revolutionary pursuits.^[56] Soon after his return, he was summoned and interrogated by Prime Minister Ibrahim Abdel Hadi regarding suspicions that he was forming a secret group of dissenting officers.^[56] According to secondhand reports, Nasser convincingly denied the allegations.^[56] Abdel Hadi was also hesitant to take drastic measures against the army, especially in front of its chief of staff, who was present during the interrogation, and subsequently released Nasser.^[56] The interrogation pushed Nasser to speed up his group’s activities.^[56]

After 1949, the group adopted the name «Association of Free Officers» and advocated «little else but freedom and the restoration of their country’s dignity».^[55] Nasser organized the Free Officers’ founding committee, which eventually comprised fourteen men from different social and political backgrounds, including representation from Young Egypt, the Muslim Brotherhood, the Egyptian Communist Party, and the aristocracy.^[56] Nasser was unanimously elected chairman of the organization.^[56]

In the 1950 parliamentary elections, the Wafd Party of el-Nahhas gained a victory—mostly due to the absence of the Muslim Brotherhood, which boycotted the elections—and was perceived as a threat by the Free Officers as the Wafd had campaigned on demands similar to their own.^[57] Accusations of corruption against Wafd politicians began to surface, however, breeding an atmosphere of rumor and suspicion that consequently brought the Free Officers to the forefront of Egyptian politics.^[58] By then, the organization had expanded to around ninety members. According to Khaled Mohieddin, «nobody knew all of them and where they belonged in the hierarchy except Nasser».^[58] Nasser felt that the Free Officers were not ready to move against the government and, for nearly two years, he did little beyond officer recruitment and underground news bulletins.^[59]

On 11 October 1951, the Wafd government abrogated the unpopular Anglo-Egyptian Treaty of 1936 by which the United Kingdom had the right to maintain its military forces in the Suez Canal Zone.^[59] The popularity of this move, as well as that of government-sponsored guerrilla attacks against the British, put pressure on Nasser to act.^[59] According to Sadat, Nasser decided to wage «a large scale assassination campaign».^[60] In January 1952, he and Hassan Ibrahim attempted to kill the royalist general Hussein Sirri Amer by firing their submachine guns at his car as he drove through the streets of Cairo.^[60] Instead of killing the general, the attackers wounded an innocent female passerby.^[60] Nasser recalled that her wails «haunted» him and firmly dissuaded him from undertaking similar actions in the future.^[60]

Sirri Amer was close to King Farouk, and was nominated for the presidency of the Officer’s Club—normally a ceremonial office—with the king’s backing.^[60] Nasser was determined to establish the independence of the army from the monarchy, and with Amer as the intercessor, resolved to field a nominee for the Free Officers.^[60] They selected Mohamed Naguib, a popular general who had offered his resignation to Farouk in 1942 over British high-handedness and was wounded three times in the Palestine War.^[61] Naguib won overwhelmingly and the Free Officers, through their connection with a leading Egyptian daily, al-Misri, publicized his victory while praising the nationalistic spirit of the army.^[61]

Revolution of 1952

On 25 January 1952, at a time of growing fedayeen attacks on British forces occupying the Suez Canal Zone, some 7,000 British soldiers attacked the main police station in the Canal city Ismailia. In the ensuing battle, which lasted two hours, 50 Egyptian policeman were killed, sparking outrage across Egypt, and the Cairo Fire riots which left 76 people dead. Afterwards, Nasser published a simple six-point program in Rose al-Yūsuf to dismantle feudalism and British influence in Egypt. In May, Nasser received word that Farouk knew the names of the Free Officers and intended to arrest them; he immediately entrusted Free Officer Zakaria Mohieddin with the task of planning the government takeover by army units loyal to the association.^[62]

The Free Officers’ intention was not to install themselves in government, but to re-establish a parliamentary democracy. Nasser did not believe that a low-ranking officer like himself (a lieutenant colonel) would be accepted by the Egyptian people, and so selected General Naguib to be his «boss» and lead the coup in name. The revolution they had long sought was launched on 22 July and was declared a success the next day. The Free Officers seized control of all government buildings, radio stations, and police stations, as well as army headquarters in Cairo. While many of the rebel officers were leading their units, Nasser donned civilian clothing to avoid detection by royalists and moved around Cairo monitoring the situation.^[62] In a move to stave off foreign intervention two days before the revolution, Nasser had notified the American and British governments of his intentions, and both had agreed not to aid Farouk.^[62][63] Under pressure from the Americans, Nasser had agreed to exile the deposed king with an honorary ceremony.^[64]

On 18 June 1953, the monarchy was abolished and the Republic of Egypt declared, with Naguib as its first president.^[62] According to Aburish, after assuming power, Nasser and the Free Officers expected to become the «guardians of the people’s interests» against the monarchy and the pasha class while leaving the day-to-day tasks of government to civilians.^[65] They asked former prime minister Ali Maher to accept reappointment to his previous position, and to form an all-civilian cabinet.^[65] The Free Officers then governed as the Revolutionary Command Council (RCC) with Naguib as chairman and Nasser as vice-chairman.^[66] Relations between the RCC and Maher grew tense, however, as the latter viewed many of Nasser’s schemes—agrarian reform, abolition of the monarchy, reorganization of political parties^[67]—as too radical, culminating in Maher’s resignation on 7 September. Naguib assumed the additional role of prime minister, and Nasser that of deputy prime minister.^[68][69] In September, the Agrarian Reform Law was put into effect.^[67] In Nasser’s eyes, this law gave the RCC its own identity and transformed the coup into a revolution.^[70]

Preceding the reform law, in August 1952, communist-led riots broke out at textile factories in Kafr el-Dawwar, leading to a clash with the army that left nine people dead. While most of the RCC insisted on executing the riot’s two ringleaders, Nasser opposed this. Nonetheless, the sentences were carried out. The Muslim Brotherhood supported the RCC, and after Naguib’s assumption of power, demanded four ministerial portfolios in the new cabinet. Nasser turned down their demands and instead hoped to co-opt the Brotherhood by giving two of its members, who were willing to serve officially as independents, minor ministerial posts.^[70]

Road to presidency

Disputes with Naguib

In January 1953, Nasser overcame opposition from Naguib and banned all political parties,^[71] creating a one-party system under the Liberation Rally, a loosely structured movement whose chief task was to organize pro-RCC rallies and lectures,^[72] with Nasser its secretary-general.^[73] Despite the dissolution order, Nasser was the only RCC member who still favored holding parliamentary elections, according to his fellow officer Abdel Latif Boghdadi.^[71] Although outvoted, he still advocated holding elections by 1956.^[71] In March 1953, Nasser led the Egyptian delegation negotiating a British withdrawal from the Suez Canal.^[74]

When Naguib began showing signs of independence from Nasser by distancing himself from the RCC’s land reform decrees and drawing closer to Egypt’s established political forces, namely the Wafd and the Brotherhood,^[75] Nasser resolved to depose him.^[74] In June, Nasser took control of the interior ministry post from Naguib loyalist Sulayman Hafez,^[75] and pressured Naguib to conclude the abolition of the monarchy.^[74]

On 25 February 1954, Naguib announced his resignation after the RCC held an official meeting without his presence two days prior.^[76] On 26 February, Nasser accepted the resignation, put Naguib under house arrest,^[76] and the RCC proclaimed Nasser as both RCC chairman and prime minister.^[77] As Naguib intended, a mutiny immediately followed, demanding Naguib’s reinstatement and the RCC’s dissolution.^[76] While visiting the striking officers at Military Headquarters (GHQ) to call for the mutiny’s end, Nasser was initially intimidated into accepting their demands.^[78] However, on 27 February, Nasser’s supporters in the army launched a raid on the GHQ, ending the mutiny.^[79] Later that day, hundreds of thousands of protesters, mainly belonging to the Brotherhood, called for Naguib’s return and Nasser’s imprisonment.^[80] In response, a sizable group within the RCC, led by Khaled Mohieddin, demanded Naguib’s release and return to the presidency.^[74] Nasser acquiesced, but delayed Naguib’s reinstatement until 4 March, allowing him to promote Amer to Commander of the Armed Forces—a position formerly occupied by Naguib.^[81]

On 5 March, Nasser’s security coterie arrested thousands of participants in the uprising.^[80] As a ruse to rally opposition against a return to the pre-1952 order, the RCC decreed an end to restrictions on monarchy-era parties and the Free Officers’ withdrawal from politics.^[80] The RCC succeeded in provoking the beneficiaries of the revolution, namely the workers, peasants, and petty bourgeois, to oppose the decrees,^[82] with one million transport workers launching a strike and thousands of peasants entering Cairo in protest in late March.^[83] Naguib sought to crack down on the protesters, but his requests were rebuffed by the heads of the security forces.^[84] On 29 March, Nasser announced the decrees’ revocation in response to the «impulse of the street».^[84] Between April and June, hundreds of Naguib’s supporters in the military were either arrested or dismissed, and Mohieddin was informally exiled to Switzerland to represent the RCC abroad.^[84] King Saud of Saudi Arabia attempted to mend relations between Nasser and Naguib, but to no avail.^[85]

Assuming chairmanship of RCC

On 26 October 1954, Muslim Brotherhood member Mahmoud Abdel-Latif attempted to assassinate Nasser while he was delivering a speech in Alexandria, broadcast to the Arab world by radio, to celebrate the British military withdrawal. The gunman was 25 feet (7.6 m) away from him and fired eight shots, but all missed Nasser. Panic broke out in the mass audience, but Nasser maintained his posture and raised his voice to appeal for calm.^[86][87] With great emotion he exclaimed the following:

My countrymen, my blood spills for you and for Egypt. I will live for your sake and die for the sake of your freedom and honor. Let them kill me; it does not concern me so long as I have instilled pride, honor, and freedom in you. If Gamal Abdel Nasser should die, each of you shall be Gamal Abdel Nasser … Gamal Abdel Nasser is of you and from you and he is willing to sacrifice his life for the nation.^[87]

The crowd roared in approval and Arab audiences were electrified. The assassination attempt backfired, quickly playing into Nasser’s hands.^[88] Upon returning to Cairo, he ordered one of the largest political crackdowns in the modern history of Egypt,^[88] with the arrests of thousands of dissenters, mostly members of the Brotherhood, but also communists, and the dismissal of 140 officers loyal to Naguib.^[88] Eight Brotherhood leaders were sentenced to death,^[88] although the sentence of its chief ideologue, Sayyid Qutb, was commuted to a 15-year imprisonment.^[89] Naguib was removed from the presidency and put under house arrest, but was never tried or sentenced, and no one in the army rose to defend him. With his rivals neutralized, Nasser became the undisputed leader of Egypt.^[87]

Nasser’s street following was still too small to sustain his plans for reform and to secure him in office.^[90] To promote himself and the Liberation Rally, he gave speeches in a cross-country tour,^[90] and imposed controls over the country’s press by decreeing that all publications had to be approved by the party to prevent «sedition».^[91] Both Umm Kulthum and Abdel Halim Hafez, the leading Arab singers of the era, performed songs praising Nasser’s nationalism. Others produced plays denigrating his political opponents.^[90] According to his associates, Nasser orchestrated the campaign himself.^[90] Arab nationalist terms such «Arab homeland» and «Arab nation» frequently began appearing in his speeches in 1954–55, whereas prior he would refer to the Arab «peoples» or the «Arab region».^[92] In January 1955, the RCC appointed him as their president, pending national elections.^[90]

Nasser made secret contacts with Israel in 1954–55, but determined that peace with Israel would be impossible, considering it an «expansionist state that viewed the Arabs with disdain».^[93] On 28 February 1955, Israeli troops attacked the Egyptian-held Gaza Strip with the stated aim of suppressing Palestinian fedayeen raids. Nasser did not feel that the Egyptian Army was ready for a confrontation and did not retaliate militarily. His failure to respond to Israeli military action demonstrated the ineffectiveness of his armed forces and constituted a blow to his growing popularity.^[94][95] Nasser subsequently ordered the tightening of the blockade on Israeli shipping through the Straits of Tiran and restricted the use of airspace over the Gulf of Aqaba by Israeli aircraft in early September.^[94] The Israelis re-militarized the al-Auja Demilitarized Zone on the Egyptian border on 21 September.^[95]

Simultaneous with Israel’s February raid, the Baghdad Pact was formed between some regional allies of the UK. Nasser considered the Baghdad Pact a threat to his efforts to eliminate British military influence in the Middle East, and a mechanism to undermine the Arab League and «perpetuate [Arab] subservience to Zionism and [Western] imperialism».^[94] Nasser felt that if he was to maintain Egypt’s regional leadership position he needed to acquire modern weaponry to arm his military. When it became apparent to him that Western countries would not supply Egypt under acceptable financial and military terms,^[94][95][96] Nasser turned to the Eastern Bloc and concluded a US$320,000,000 armaments agreement with Czechoslovakia on 27 September.^[94][95] Through the Czechoslovakian arms deal, the balance of power between Egypt and Israel was more or less equalized and Nasser’s role as the Arab leader defying the West was enhanced.^[95] The arms deal led to increased unease in the United States, where Nasser was compared to Benito Mussolini and Adolf Hitler, causing it to strengthen its relations with Israel and become more wary of Egypt as a result.^[97]

Adoption of neutralism

At the Bandung Conference in Indonesia in late April 1955, Nasser was treated as the leading representative of the Arab countries and was one of the most popular figures at the summit.^[98][99] He had paid earlier visits to Pakistan (9 April),^[100] India (14 April),^[101] Burma, and Afghanistan on the way to Bandung,^[102] and previously cemented a treaty of friendship with India in Cairo on 6 April, strengthening Egyptian–Indian relations on the international policy and economic development fronts.^[103]

Nasser mediated discussions between the pro-Western, pro-Soviet, and neutralist conference factions over the composition of the «Final Communique»^[98] addressing colonialism in Africa and Asia and the fostering of global peace amid the Cold War between the West and the Soviet Union. At Bandung, Nasser sought a proclamation for the avoidance of international defense alliances, support for the independence of Tunisia, Algeria, and Morocco from French rule, support for the Palestinian right of return, and the implementation of UN resolutions regarding the Arab–Israeli conflict. He succeeded in lobbying the attendees to pass resolutions on each of these issues, notably securing the strong support of China and India.^[104]

Following Bandung, Nasser officially adopted the «positive neutralism» of Yugoslavian president Josip Broz Tito and Indian Prime Minister Jawaharlal Nehru as a principal theme of Egyptian foreign policy regarding the Cold War.^[99][105] Nasser was welcomed by large crowds of people lining the streets of Cairo on his return to Egypt on 2 May and was widely heralded in the press for his achievements and leadership in the conference. Consequently, Nasser’s prestige was greatly boosted, as was his self-confidence and image.^[106]

1956 constitution and presidency

With his domestic position considerably strengthened, Nasser was able to secure primacy over his RCC colleagues and gained relatively unchallenged decision-making authority,^[102] particularly over foreign policy.^[107]

In January 1956, the new Constitution of Egypt was drafted, entailing the establishment of a single-party system under the National Union (NU),^[107] a movement Nasser described as the «cadre through which we will realize our revolution».^[108] The NU was a reconfiguration of the Liberation Rally,^[109] which Nasser determined had failed in generating mass public participation.^[110] In the new movement, Nasser attempted to incorporate more citizens, approved by local-level party committees, in order to solidify popular backing for his government.^[110] The NU would select a nominee for the presidential election whose name would be provided for public approval.^[107]

Nasser’s nomination for the post and the new constitution were put to public referendum on 23 June and each was approved by an overwhelming majority.^[107] A 350-member National Assembly was established,^[109] elections for which were held in July 1957. Nasser had ultimate approval over all the candidates.^[111] The constitution granted women’s suffrage, prohibited discrimination by sex, and entailed special protection for women in the workplace.^[112] Coinciding with the new constitution and Nasser’s presidency, the RCC dissolved itself and its members resigned their military commissions as part of the transition to civilian rule.^[113] During the deliberations surrounding the establishment of a new government, Nasser began a process of sidelining his rivals among the original Free Officers, while elevating his closest allies to high-ranking positions in the cabinet.^[107]

Nationalization of the Suez Canal Company

After the three-year transition period ended with Nasser’s official assumption of power, his domestic and independent foreign policies increasingly collided with the regional interests of the UK and France. The latter condemned his strong support for Algerian independence, and the UK’s Eden government was agitated by Nasser’s campaign against the Baghdad Pact.^[113] In addition, Nasser’s adherence to neutralism regarding the Cold War, recognition of communist China, and arms deal with the Eastern bloc alienated the United States. On 19 July 1956, the US and UK abruptly withdrew their offer to finance construction of the Aswan Dam,^[113] citing concerns that Egypt’s economy would be overwhelmed by the project.^[114]

Nasser was informed of the British–American withdrawal in a news statement while aboard a plane returning to Cairo from Belgrade, and took great offense.^[115] Although ideas for nationalizing the Suez Canal Company were in the offing after the UK agreed to withdraw its military from Egypt in 1954 (the last British troops left on 13 June 1956), journalist Mohamed Hassanein Heikal asserts that Nasser made the final decision to nationalize the company that operated the waterway between 19 and 20 July.^[115] Nasser himself would later state that he decided on 23 July, after studying the issue and deliberating with some of his advisers from the dissolved RCC, namely Boghdadi and technical specialist Mahmoud Younis, beginning on 21 July.^[115] The rest of the RCC’s former members were informed of the decision on 24 July, while the bulk of the cabinet was unaware of the nationalization scheme until hours before Nasser publicly announced it.^[115] According to Ramadan, Nasser’s decision to nationalize the canal was a solitary decision, taken without consultation.^[116]

On 26 July 1956, Nasser gave a speech in Alexandria announcing the nationalization of the Suez Canal Company as a means to fund the Aswan Dam project in light of the British–American withdrawal.^[117] In the speech, he denounced British imperialism in Egypt and British control over the canal company’s profits, and upheld that the Egyptian people had a right to sovereignty over the waterway, especially since «120,000 Egyptians had died building it».^[117] The motion was technically in breach of the international agreement he had signed with the UK on 19 October 1954,^[118] although he ensured that all existing stockholders would be paid off.^[119]

The nationalization announcement was greeted very emotionally by the audience and, throughout the Arab world, thousands entered the streets shouting slogans of support.^[120] US ambassador Henry A. Byroade stated, «I cannot overemphasize [the] popularity of the Canal Company nationalization within Egypt, even among Nasser’s enemies.»^[118] Egyptian political scientist Mahmoud Hamad wrote that, prior to 1956, Nasser had consolidated control over Egypt’s military and civilian bureaucracies, but it was only after the canal’s nationalization that he gained near-total popular legitimacy and firmly established himself as the «charismatic leader» and «spokesman for the masses not only in Egypt, but all over the Third World».^[121] According to Aburish, this was Nasser’s largest pan-Arab triumph at the time and «soon his pictures were to be found in the tents of Yemen, the souks of Marrakesh, and the posh villas of Syria».^[120] The official reason given for the nationalization was that funds from the canal would be used for the construction of the dam in Aswan.^[118] That same day, Egypt closed the canal to Israeli shipping.^[119]

Suez Crisis

France and the UK, the largest shareholders in the Suez Canal Company, saw its nationalization as yet another hostile measure aimed at them by the Egyptian government. Nasser was aware that the canal’s nationalization would instigate an international crisis and believed the prospect of military intervention by the two countries was 80 percent likely.^[122] Nasser dismissed their claims,^[123] and believed that the UK would not be able to intervene militarily for at least two months after the announcement, and dismissed Israeli action as «impossible».^[124] In early October, the UN Security Council met on the matter of the canal’s nationalization and adopted a resolution recognizing Egypt’s right to control the canal as long as it continued to allow passage through it for foreign ships.^[125] According to Heikal, after this agreement, «Nasser estimated that the danger of invasion had dropped to 10 percent».^[126] Shortly thereafter, however, the UK, France, and Israel made a secret agreement to take over the Suez Canal, occupy the Suez Canal zone,^[118][127] and topple Nasser.^{[128][129][130]}

On 29 October 1956, Israeli forces crossed the Sinai Peninsula, overwhelmed Egyptian army posts, and quickly advanced to their objectives. Two days later, British and French planes bombarded Egyptian airfields in the canal zone.^[131] Nasser ordered the military’s high command to withdraw the Egyptian Army from Sinai to bolster the canal’s defenses.^[132] Moreover, he feared that if the armored corps was dispatched to confront the Israeli invading force and the British and French subsequently landed in the canal city of Port Said, Egyptian armor in the Sinai would be cut off from the canal and destroyed by the combined tripartite forces.^[132] Amer strongly disagreed, insisting that Egyptian tanks meet the Israelis in battle.^[132] The two had a heated exchange on 3 November, and Amer conceded.^[132] Nasser also ordered blockage of the canal by sinking or otherwise disabling forty-nine ships at its entrance.^[131]

Despite the commanded withdrawal of Egyptian troops, about 2,000 Egyptian soldiers were killed during engagement with Israeli forces,^[133] and some 5,000 Egyptian soldiers were captured by the Israeli Army.^[132] Amer and Salah Salem proposed requesting a ceasefire, with Salem further recommending that Nasser surrender himself to British forces.^[118] Nasser berated Amer and Salem, and vowed, «Nobody is going to surrender.»^[131] Nasser assumed military command. Despite the relative ease in which Sinai was occupied, Nasser’s prestige at home and among Arabs was undamaged.^[134] To counterbalance the Egyptian Army’s dismal performance, Nasser authorized the distribution of about 400,000 rifles to civilian volunteers and hundreds of militias were formed throughout Egypt, many led by Nasser’s political opponents.^[135]

It was at Port Said that Nasser saw a confrontation with the invading forces as being the strategic and psychological focal point of Egypt’s defense.^[136] A third infantry battalion and hundreds of national guardsmen were sent to the city as reinforcements, while two regular companies were dispatched to organize popular resistance.^[136] Nasser and Boghdadi traveled to the canal zone to boost the morale of the armed volunteers. According to Boghdadi’s memoirs, Nasser described the Egyptian Army as «shattered» as he saw the wreckage of Egyptian military equipment en route.^[136] When British and French forces landed in Port Said on 5–6 November, its local militia put up a stiff resistance, resulting in street-to-street fighting.^[135][137] The Egyptian Army commander in the city was preparing to request terms for a ceasefire, but Nasser ordered him to desist. The British-French forces managed to largely secure the city by 7 November.^[137] Between 750 and 1,000 Egyptians were killed in the battle for Port Said.^[133]

The US Eisenhower administration condemned the tripartite invasion, and supported UN resolutions demanding withdrawal and a United Nations Emergency Force (UNEF) to be stationed in Sinai.^[138] Nasser commended Eisenhower, stating he played the «greatest and most decisive role» in stopping the «tripartite conspiracy».^[139] By the end of December, British and French forces had totally withdrawn from Egyptian territory,^[138] while Israel completed its withdrawal in March 1957 and released all Egyptian prisoners of war.^[133][140] As a result of the Suez Crisis, Nasser brought in a set of regulations imposing rigorous requirements for residency and citizenship as well as forced expulsions, mostly affecting British and French nationals and Jews with foreign nationality, as well as many Egyptian Jews.^[141] Some 25,000 Jews, almost half of the Jewish community, left in 1956, mainly for Israel, Europe, the United States and South America.^[142][143]

After the fighting ended, Amer accused Nasser of provoking an unnecessary war and then blaming the military for the result.^[144] On 8 April, the canal was reopened,^[145] and Nasser’s political position was enormously enhanced by the widely perceived failure of the invasion and attempt to topple him. British diplomat Anthony Nutting claimed the crisis «established Nasser finally and completely» as the rayyes (president) of Egypt.^[118]

Pan-Arabism and socialism

By 1957, pan-Arabism had become the dominant ideology in the Arab world, and the average Arab citizen considered Nasser their undisputed leader.^[146] Historian Adeed Dawisha credited Nasser’s status to his «charisma, bolstered by his perceived victory in the Suez Crisis».^[146] The Cairo-based Voice of the Arabs radio station spread Nasser’s ideas of united Arab action throughout the Arabic-speaking world, so much so that historian Eugene Rogan wrote, «Nasser conquered the Arab world by radio.»^[147] Lebanese sympathizers of Nasser and the Egyptian embassy in Beirut—the press center of the Arab world—bought out Lebanese media outlets to further disseminate Nasser’s ideals.^[148] Egypt also expanded its policy of secondment, dispatching thousands of high-skilled Egyptian professionals (usually politically active teachers) across the region.^[149] Nasser also enjoyed the support of Arab nationalist civilian and paramilitary organizations throughout the region. His followers were numerous and well-funded, but lacked any permanent structure and organization. They called themselves «Nasserites», despite Nasser’s objection to the label (he preferred the term «Arab nationalists»).^[148]

In January 1957, the US adopted the Eisenhower Doctrine and pledged to prevent the spread of communism and its perceived agents in the Middle East.^[150] Although Nasser was an opponent of communism in the region, his promotion of pan-Arabism was viewed as a threat by pro-Western states in the region.^[150][151] Eisenhower tried to isolate Nasser and reduce his regional influence by attempting to transform King Saud into a counterweight.^[150][151] Also in January, the elected Jordanian prime minister and Nasser supporter^[152] Sulayman al-Nabulsi brought Jordan into a military pact with Egypt, Syria, and Saudi Arabia.^[153]

Relations between Nasser and King Hussein of Jordan deteriorated in April when Hussein implicated Nasser in two coup attempts against him^[153][154]—although Nasser’s involvement was never established^[155][156]—and dissolved al-Nabulsi’s cabinet.^[153][154] Nasser subsequently slammed Hussein on Cairo radio as being «a tool of the imperialists».^[157] Relations with King Saud also became antagonistic as the latter began to fear that Nasser’s increasing popularity in Saudi Arabia was a genuine threat to the royal family’s survival.^[153] Despite opposition from the governments of Jordan, Saudi Arabia, Iraq, and Lebanon, Nasser maintained his prestige among their citizens and those of other Arab countries.^[148]

By the end of 1957, Nasser nationalized all remaining British and French assets in Egypt, including the tobacco, cement, pharmaceutical, and phosphate industries.^[158] When efforts to offer tax incentives and attract outside investments yielded no tangible results, he nationalized more companies and made them a part of his economic development organization.^[158] He stopped short of total government control: two-thirds of the economy was still in private hands.^[158] This effort achieved a measure of success, with increased agricultural production and investment in industrialization.^[158] Nasser initiated the Helwan steelworks, which subsequently became Egypt’s largest enterprise, providing the country with product and tens of thousands of jobs.^[158] Nasser also decided to cooperate with the Soviet Union in the construction of the Aswan Dam to replace the withdrawal of US funds.^[158]

United Arab Republic

Despite his popularity with the people of the Arab world, by mid-1957 his only regional ally was Syria.^[159] In September, Turkish troops massed along the Syrian border, giving credence to rumors that the Baghdad Pact countries were attempting to topple Syria’s leftist government.^[159] Nasser sent a contingent force to Syria as a symbolic display of solidarity, further elevating his prestige in the Arab world, and particularly among Syrians.^[159]

As political instability grew in Syria, delegations from the country were sent to Nasser demanding immediate unification with Egypt.^[160] Nasser initially turned down the request, citing the two countries’ incompatible political and economic systems, lack of contiguity, the Syrian military’s record of intervention in politics, and the deep factionalism among Syria’s political forces.^[160] However, in January 1958, a second Syrian delegation managed to convince Nasser of an impending communist takeover and a consequent slide to civil strife.^[161] Nasser subsequently opted for union, albeit on the condition that it would be a total political merger with him as its president, to which the delegates and Syrian president Shukri al-Quwatli agreed.^[162] On 1 February, the United Arab Republic (UAR) was proclaimed and, according to Dawisha, the Arab world reacted in «stunned amazement, which quickly turned into uncontrolled euphoria.»^[163] Nasser ordered a crackdown against Syrian communists, dismissing many of them from their governmental posts.^[164][165]

On a surprise visit to Damascus to celebrate the union on 24 February, Nasser was welcomed by crowds in the hundreds of thousands.^[166] Crown Prince Imam Badr of North Yemen was dispatched to Damascus with proposals to include his country in the new republic. Nasser agreed to establish a loose federal union with Yemen—the United Arab States—in place of total integration.^[167] While Nasser was in Syria, King Saud planned to have him assassinated on his return flight to Cairo.^[168] On 4 March, Nasser addressed the masses in Damascus and waved before them the Saudi check given to Syrian security chief and, unbeknownst to the Saudis, ardent Nasser supporter Abdel Hamid Sarraj to shoot down Nasser’s plane.^[169] As a consequence of Saud’s plot, he was forced by senior members of the Saudi royal family to informally cede most of his powers to his brother, King Faisal, a major Nasser opponent who advocated pan-Islamic unity over pan-Arabism.^[170]

A day after announcing the attempt on his life, Nasser established a new provisional constitution proclaiming a 600-member National Assembly (400 from Egypt and 200 from Syria) and the dissolution of all political parties.^[170] Nasser gave each of the provinces two vice-presidents: Boghdadi and Amer in Egypt, and Sabri al-Asali and Akram al-Hawrani in Syria.^[170] Nasser then left for Moscow to meet with Nikita Khrushchev. At the meeting, Khrushchev pressed Nasser to lift the ban on the Communist Party, but Nasser refused, stating it was an internal matter which was not a subject of discussion with outside powers. Khrushchev was reportedly taken aback and denied he had meant to interfere in the UAR’s affairs. The matter was settled as both leaders sought to prevent a rift between their two countries.^[171]

With the establishment of the United Arab Republic, the United States under President Eisenhower attempted to build better relations and initiate a rapprochement between the two countries, contrasting with the previously cautious stance of the American government towards Nasser. However, due to major ideological differences, no significant long-term working relationship developed between the two.^[172]

Influence on the Arab world

In Lebanon, clashes between pro-Nasser factions and supporters of staunch Nasser opponent, then-President Camille Chamoun, culminated in civil strife by May.^[174] The former sought to unite with the UAR, while the latter sought Lebanon’s continued independence.^[174] Nasser delegated oversight of the issue to Sarraj, who provided limited aid to Nasser’s Lebanese supporters through money, light arms, and officer training^[175]—short of the large-scale support that Chamoun alleged.^[176][177] Nasser did not covet Lebanon, seeing it as a «special case», but sought to prevent Chamoun from a second presidential term.^[178] In Oman, the Jebel Akhdar War between the rebels in the interior of Oman against the British-backed Sultanate of Oman prompted Nasser to support the rebels in what was considered a war against colonialism between 1954 and 1959.^[179][180]

On 14 July 1958, Iraqi army officers Abdel Karim Qasim and Abdel Salam Aref overthrew the Iraqi monarchy and, the next day, Iraqi prime minister and Nasser’s chief Arab antagonist, Nuri al-Said, was killed.^[181] The entire Iraqi royal family was killed, and Al-Said’s and Iraqi crown prince ‘Abd al-Ilah’s bodies were mutilated and dragged across Baghdad.^[182] Nasser recognized the new government and stated that «any attack on Iraq was tantamount to an attack on the UAR».^[183] On 15 July, US marines landed in Lebanon, and British special forces in Jordan, upon the request of those countries’ governments to prevent them from falling to pro-Nasser forces. Nasser felt that the revolution in Iraq left the road for pan-Arab unity unblocked.^[183] On 19 July, for the first time, he declared that he was opting for full Arab union, although he had no plan to merge Iraq with the UAR.^[173] While most members of the Iraqi Revolutionary Command Council (RCC) favored Iraqi-UAR unity,^[184] Qasim sought to keep Iraq independent and resented Nasser’s large popular base in the country.^[181]

In the fall of 1958, Nasser formed a tripartite committee consisting of Zakaria Mohieddin, al-Hawrani, and Salah Bitar to oversee developments in Syria.^[185] By moving the latter two, who were Ba’athists, to Cairo, he neutralized important political figures who had their own ideas about how Syria should be run.^[185] He put Syria under Sarraj, who effectively reduced the province to a police state by imprisoning and exiling landholders who objected to the introduction of Egyptian agricultural reform in Syria, as well as communists.^[185] Following the Lebanese election of Fuad Chehab in September 1958, relations between Lebanon and the UAR improved considerably.^[186] On 25 March 1959, Chehab and Nasser met at the Lebanese–Syrian border and compromised on an end to the Lebanese crisis.^[186]

Relations between Nasser and Qasim grew increasingly bitter on 9 March,^[187] after Qasim’s forces suppressed a rebellion in Mosul, launched a day earlier by a pro-Nasser Iraqi RCC officer backed by UAR authorities.^[188] Nasser had considered dispatching troops to aid his Iraqi sympathizers, but decided against it.^[189] He clamped down on Egyptian communist activity due to the key backing Iraqi communists provided Qasim. Several influential communists were arrested, including Nasser’s old comrade Khaled Mohieddin, who had been allowed to re-enter Egypt in 1956.^[187]

By December, the political situation in Syria was faltering and Nasser responded by appointing Amer as governor-general alongside Sarraj. Syria’s leaders opposed the appointment and many resigned from their government posts. Nasser later met with the opposition leaders and in a heated moment, exclaimed that he was the elected president of the UAR and those who did not accept his authority could «walk away».^[185]

Collapse of the union and aftermath

Opposition to the union mounted among some of Syria’s key elements,^[190] namely the socioeconomic, political, and military elites.^[191] In response to Syria’s worsening economy, which Nasser attributed to its control by the bourgeoisie, in July 1961, Nasser decreed socialist measures that nationalized wide-ranging sectors of the Syrian economy.^[192] He also dismissed Sarraj in September to curb the growing political crisis. Aburish states that Nasser was not fully capable of addressing Syrian problems because they were «foreign to him».^[193] In Egypt, the economic situation was more positive, with a GNP growth of 4.5 percent and a rapid growth of industry.^[193] In 1960, Nasser nationalized the Egyptian press, which had already been cooperating with his government, in order to steer coverage towards the country’s socioeconomic issues and galvanize public support for his socialist measures.^[91]

On 28 September 1961, secessionist army units launched a coup in Damascus, declaring Syria’s secession from the UAR.^[194] In response, pro-union army units in northern Syria revolted and pro-Nasser protests occurred in major Syrian cities.^[191] Nasser sent Egyptian Special Forces to Latakia to bolster his allies, but withdrew them two days later, citing a refusal to allow inter-Arab fighting.^[195] Addressing the UAR’s breakup on 5 October,^[196] Nasser accepted personal responsibility^[195] and declared that Egypt would recognize an elected Syrian government.^[196] He privately blamed interference by hostile Arab governments.^[195] According to Heikal, Nasser suffered something resembling a nervous breakdown after the dissolution of the union; he began to smoke more heavily and his health began to deteriorate.^[195]

Revival on regional stage

Nasser’s regional position changed unexpectedly when Yemeni officers led by Nasser supporter Abdullah al-Sallal overthrew Imam Badr of North Yemen on 27 September 1962.^[197] Al-Badr and his tribal partisans began receiving increasing support from Saudi Arabia to help reinstate the kingdom, while Nasser subsequently accepted a request by Sallal to militarily aid the new government on 30 September.^[198] Consequently, Egypt became increasingly embroiled in the drawn-out civil war, with 60,000 Egyptian soldiers deployed in North Yemen in March 1966. In August, 1967, in order to make up for Egyptian losses during the Six-Day War, Nasser recalled 15,000 troops from North Yemen. As part of the Khartoum Resolution at the 1967 Arab League summit in the same month, Egypt announced that it was ready to withdraw all its soldiers from North Yemen and it did so by the end of 1967.^[198] 26,000 Egyptian soldiers were killed during the intervention.^[199] Most of Nasser’s old colleagues had questioned the wisdom of continuing the war, but Amer reassured Nasser of their coming victory.^[200] Nasser later remarked in 1968 that intervention in Yemen was a «miscalculation».^[198]

In July 1962, Algeria became independent of France.^[200] As a staunch political and financial supporter of the Algerian independence movement, Nasser considered the country’s independence to be a personal victory.^[200] Amid these developments, a pro-Nasser clique in the Saudi royal family led by Prince Talal defected to Egypt, along with the Jordanian chief of staff, in early 1963.^[201]

On 8 February 1963, a military coup in Iraq led by a Ba’athist–Nasserist alliance toppled Qasim, who was subsequently shot dead. Abdel Salam Aref, a Nasserist, was chosen to be the new president.^[200] A similar alliance toppled the Syrian government on 8 March.^[202] On 14 March, the new Iraqi and Syrian governments sent Nasser delegations to push for a new Arab union.^[203] At the meeting, Nasser lambasted the Ba’athists for «facilitating» Syria’s split from the UAR,^[204] and asserted that he was the «leader of the Arabs».^[203] A transitional unity agreement stipulating a federal system^[203] was signed by the parties on 17 April and the new union was set to be established in May 1965.^[205] However, the agreement fell apart weeks later when Syria’s Ba’athists purged Nasser’s supporters from the officers corps. A failed counter-coup by a Nasserist colonel followed, after which Nasser condemned the Ba’athists as «fascists».^[206]

In January 1964, Nasser called for an Arab League summit in Cairo to establish a unified Arab response against Israel’s plans to divert the Jordan River’s waters for economic purposes, which Syria and Jordan deemed an act of war.^[207] Nasser blamed Arab divisions for what he deemed «the disastrous situation».^[208] He discouraged Syria and Palestinian guerrillas from provoking the Israelis, conceding that he had no plans for war with Israel.^[208] During the summit, Nasser developed cordial relations with King Hussein, and ties were mended with the rulers of Saudi Arabia, Syria, and Morocco.^[207] In May, Nasser moved to formally share his leadership position over the Palestine issue^[208] by initiating the creation of the Palestine Liberation Organization (PLO).^[208][209] In practice, Nasser used the PLO to wield control over the Palestinian fedayeen.^[209] Its head was to be Ahmad Shukeiri, Nasser’s personal nominee.^[208]

After years of foreign policy coordination and developing ties, Nasser, President Sukarno of Indonesia, President Tito of Yugoslavia, and Prime Minister Nehru of India founded the Non-Aligned Movement (NAM) in 1961.^[210] Its declared purpose was to solidify international non-alignment and promote world peace amid the Cold War, end colonization, and increase economic cooperation among developing countries.^[211] In 1964, Nasser was made president of the NAM and held the second conference of the organization in Cairo.^[212]

Nasser played a significant part in the strengthening of African solidarity in the late 1950s and early 1960s, although his continental leadership role had increasingly passed to Algeria since 1962.^[213] During this period, Nasser made Egypt a refuge for anti-colonial leaders from several African countries and allowed the broadcast of anti-colonial propaganda from Cairo.^[213] Beginning in 1958, Nasser had a key role in the discussions among African leaders that led to the establishment of the Organisation of African Unity (OAU) in 1963.^[213]

Modernization efforts and internal dissent

Al-Azhar

In 1961, Nasser sought to firmly establish Egypt as the leader of the Arab world and to promote a second revolution in Egypt with the purpose of merging Islamic and socialist thinking.^[214] To achieve this, he initiated several reforms to modernize al-Azhar, which serves as the de facto leading authority in Sunni Islam, and to ensure its prominence over the Muslim Brotherhood and the more conservative Wahhabism promoted by Saudi Arabia.^[214] Nasser had used al-Azhar’s most willing ulema (scholars) as a counterweight to the Brotherhood’s Islamic influence, starting in 1953.^[71]

Nasser instructed al-Azhar to create changes in its syllabus that trickled to the lower levels of Egyptian education, consequently allowing the establishment of coeducational schools and the introduction of evolution into school curriculum. The reforms also included the merger of religious and civil courts.^[214] Moreover, Nasser forced al-Azhar to issue a fatwā admitting Shia Muslims, Alawites, and Druze into mainstream Islam; for centuries prior, al-Azhar deemed them to be «heretics».^[214]

Rivalry with Amer

Following Syria’s secession, Nasser grew concerned with Amer’s inability to train and modernize the army, and with the state within a state Amer had created in the military command and intelligence apparatus.^[215][216] In late 1961, Nasser established the Presidential Council and decreed it the authority to approve all senior military appointments, instead of leaving this responsibility solely to Amer.^[217][218] Moreover, he instructed that the primary criterion for promotion should be merit and not personal loyalties.^[217] Nasser retracted the initiative after Amer’s allies in the officers corps threatened to mobilize against him.^[218]

In early 1962 Nasser again attempted to wrest control of the military command from Amer.^[218] Amer responded by directly confronting Nasser for the first time and secretly rallying his loyalist officers.^[217][219] Nasser ultimately backed down, wary of a possible violent confrontation between the military and his civilian government.^[220] According to Boghdadi, the stress caused by the UAR’s collapse and Amer’s increasing autonomy forced Nasser, who already had diabetes, to practically live on painkillers from then on.^[221]

National Charter and second term

In October 1961, Nasser embarked on a major nationalization program for Egypt, believing the total adoption of socialism was the answer to his country’s problems and would have prevented Syria’s secession.^[222] In order to organize and solidify his popular base with Egypt’s citizens and counter the army’s influence, Nasser introduced the National Charter in 1962 and a new constitution.^[215] The charter called for universal health care, affordable housing, vocational schools, greater women’s rights and a family planning program, as well as widening the Suez Canal.^[215]

Nasser also attempted to maintain oversight of the country’s civil service to prevent it from inflating and consequently becoming a burden to the state.^[215] New laws provided workers with a minimum wage, profit shares, free education, free health care, reduced working hours, and encouragement to participate in management. Land reforms guaranteed the security of tenant farmers,^[223] promoted agricultural growth, and reduced rural poverty.^[224] As a result of the 1962 measures, government ownership of Egyptian business reached 51 percent,^[225] and the National Union was renamed the Arab Socialist Union (ASU).^[222] With these measures came more domestic repression, as thousands of Islamists were imprisoned, including dozens of military officers.^[222] Nasser’s tilt toward a Soviet-style system led his aides Boghdadi and Hussein el-Shafei to submit their resignations in protest.^[197]

During the presidential referendum in Egypt, Nasser was re-elected to a second term as UAR president and took his oath on 25 March 1965. He was the only candidate for the position, with virtually all of his political opponents forbidden by law from running for office, and his fellow party members reduced to mere followers. That same year, Nasser had the Muslim Brotherhood chief ideologue Sayyed Qutb imprisoned.^[226] Qutb was charged and found guilty by the court of plotting to assassinate Nasser, and was executed in 1966.^[226] Beginning in 1966, as Egypt’s economy slowed and government debt became increasingly burdensome, Nasser began to ease state control over the private sector, encouraging state-owned bank loans to private business and introducing incentives to increase exports.^[227] During the ’60s, the Egyptian economy went from sluggishness to the verge of collapse, the society became less free, and Nasser’s appeal waned considerably.^[228]

Six-Day War

In mid May 1967, the Soviet Union issued warnings to Nasser of an impending Israeli attack on Syria, although Chief of Staff Mohamed Fawzi considered the warnings to be «baseless».^[229][230] According to Kandil, without Nasser’s authorization, Amer used the Soviet warnings as a pretext to dispatch troops to Sinai on 14 May, and Nasser subsequently demanded UNEF’s withdrawal.^[230][231] Earlier that day, Nasser received a warning from King Hussein of Israeli-American collusion to drag Egypt into war.^[232] The message had been originally received by Amer on 2 May, but was withheld from Nasser until the Sinai deployment on 14 May.^[232][233] Although in the preceding months, Hussein and Nasser had been accusing each other of avoiding a fight with Israel,^[234] Hussein was nonetheless wary that an Egyptian-Israeli war would risk the West Bank’s occupation by Israel.^[232] Nasser still felt that the US would restrain Israel from attacking due to assurances that he received from the US and Soviet Union.^[235] In turn, he also reassured both powers that Egypt would only act defensively.^[235]

On 21 May, Amer asked Nasser to order the Straits of Tiran blockaded, a move Nasser believed Israel would use as a casus belli.^[232] Amer reassured him that the army was prepared for confrontation,^[236][237] but Nasser doubted Amer’s assessment of the military’s readiness.^[236] According to Nasser’s vice president Zakaria Mohieddin, although «Amer had absolute authority over the armed forces, Nasser had his ways of knowing what was really going on».^[238] Moreover, Amer anticipated an impending Israeli attack and advocated a preemptive strike.^[239][240] Nasser refused the call^[240][241] upon determination that the air force lacked pilots and Amer’s handpicked officers were incompetent.^[241] Still, Nasser concluded that if Israel attacked, Egypt’s quantitative advantage in manpower and arms could stave off Israeli forces for at least two weeks, allowing for diplomacy towards a ceasefire.^[242] Israel repeated declarations it had made in 1957 that any closure of the Straits would be considered an act of war, or justification for war, but Nasser closed the Straits to Israeli shipping on 22–23 May. Towards the end of May, Nasser increasingly exchanged his positions of deterrence for deference to the inevitability of war,^[242][243] under increased pressure to act by both the general Arab populace and various Arab governments.^[229][244] On 26 May Nasser declared, «our basic objective will be to destroy Israel».^[245] On 30 May, King Hussein committed Jordan in an alliance with Egypt and Syria.^[246]

On the morning of 5 June, the Israeli Air Force struck Egyptian air fields, destroying much of the Egyptian Air Force. Before the day ended, Israeli armored units had cut through Egyptian defense lines and captured the town of el-Arish.^[247] The next day, Amer ordered the immediate withdrawal of Egyptian troops from Sinai—causing the majority of Egyptian casualties during the war.^[248] Israel quickly captured Sinai and the Gaza Strip from Egypt, the West Bank from Jordan, and the Golan Heights from Syria.

According to Sadat, it was only when the Israelis cut off the Egyptian garrison at Sharm el-Sheikh that Nasser became aware of the situation’s gravity.^[247] After hearing of the attack, he rushed to army headquarters to inquire about the military situation.^[249] The simmering conflict between Nasser and Amer subsequently came to the fore, and officers present reported the pair burst into «a nonstop shouting match».^[249] The Supreme Executive Committee, set up by Nasser to oversee the conduct of the war, attributed the repeated Egyptian defeats to the Nasser–Amer rivalry and Amer’s overall incompetence.^[247] According to Egyptian diplomat Ismail Fahmi, who became foreign minister during Sadat’s presidency, the Israeli invasion and Egypt’s consequent defeat was a result of Nasser’s dismissal of all rational analysis of the situation and his undertaking of a series of irrational decisions.^[250]

Resignation and aftermath

During the first four days of the war, the general population of the Arab world believed Arab radio station fabrications of imminent Arab victory.^[251] On 9 June, Nasser appeared on television to inform Egypt’s citizens of their country’s defeat.^[251][252] He announced his resignation on television later that day, and ceded all presidential powers to his then-Vice President Zakaria Mohieddin, who had no prior information of this decision and refused to accept the post.^[252] It was in this resignation
speech that the Six Day War was first called the «setback». The second sentence of his speech ran: «We cannot hide from ourselves the fact that we have met with a grave setback [naksa] in the last few days» – the «naksa» or «setback» for Egypt being the destruction of its armed forces, the loss of the entire Sinai Peninsula and the Gaza region, and the national humiliation and disgrace of losing a war to the vastly smaller Israeli Army.

Hundreds of thousands of sympathizers poured into the streets in mass demonstrations throughout Egypt and across the Arab world rejecting his resignation,^[253] chanting, «We are your soldiers, Gamal!»^[254] Nasser retracted his decision the next day.^[254]

On 11 July, Nasser replaced Amer with Mohamed Fawzi as general commander,^[255][256] over the protestations of Amer’s loyalists in the military, 600 of whom marched on army headquarters and demanded Amer’s reinstatement.^[257] After Nasser sacked thirty of the loyalists in response,^[257] Amer and his allies devised a plan to topple him on 27 August.^[258] Nasser was tipped off about their activities and, after several invitations, he convinced Amer to meet him at his home on 24 August.^[258] Nasser confronted Amer about the coup plot, which he denied before being arrested by Mohieddin. Amer committed suicide on 14 September.^[259] Despite his souring relationship with Amer, Nasser spoke of losing «the person closest to [him]».^[260] Thereafter, Nasser began a process of depoliticizing the armed forces, arresting dozens of leading military and intelligence figures loyal to Amer.^[259]

At the 29 August Arab League summit in Khartoum, Nasser’s usual commanding position had receded as the attending heads of state expected Saudi King Faisal to lead. A ceasefire in the Yemen War was declared and the summit concluded with the Khartoum Resolution,^[261] which, according to Abd al Azim Ramadan, left only one option—a war with Israel.^[262]

The Soviet Union soon resupplied the Egyptian military with about half of its former arsenals and broke diplomatic relations with Israel. Nasser cut relations with the US following the war, and, according to Aburish, his policy of «playing the superpowers against each other» ended.^[263] In November, Nasser accepted UN Resolution 242, which called for Israel’s withdrawal from territories acquired in the war. His supporters claimed Nasser’s move was meant to buy time to prepare for another confrontation with Israel, while his detractors believed his acceptance of the resolution signaled a waning interest in Palestinian independence.^[264]

Final years of presidency

Domestic reforms and governmental changes

Nasser appointed himself the additional roles of prime minister and supreme commander of the armed forces on 19 June 1967.^[265] Angry at the military court’s perceived leniency with air force officers charged with negligence during the 1967 war, workers and students launched protests calling for major political reforms in late February 1968.^[266][267] Nasser responded to the demonstrations, the most significant public challenge to his rule since workers’ protests in March 1954, by removing most military figures from his cabinet and appointing eight civilians in place of several high-ranking members of the Arab Socialist Union (ASU).^[268][269] By 3 March, Nasser directed Egypt’s intelligence apparatus to focus on external rather than domestic espionage, and declared the «fall of the mukhabarat state».^[269]

On 30 March, Nasser proclaimed a manifesto stipulating the restoration of civil liberties, greater parliamentary independence from the executive,^[267] major structural changes to the ASU, and a campaign to rid the government of corrupt elements.^[268] A public referendum approved the proposed measures in May, and held subsequent elections for the Supreme Executive Committee, the ASU’s highest decision-making body.^[267] Observers noted that the declaration signaled an important shift from political repression to liberalization, although its promises would largely go unfulfilled.^[268]

Nasser appointed Sadat and Hussein el-Shafei as his vice presidents in December 1969. By then, relations with his other original military comrades, namely Khaled and Zakaria Mohieddin and former vice president Sabri, had become strained.^[270] By mid-1970, Nasser pondered replacing Sadat with Boghdadi after reconciling with the latter.^[271]

War of Attrition and regional diplomatic initiatives

Meanwhile, in January 1968, Nasser commenced the War of Attrition to reclaim territory captured by Israel, ordering attacks against Israeli positions east of the then-blockaded Suez Canal.^[272] In March, Nasser offered Yasser Arafat’s Fatah movement arms and funds after their performance against Israeli forces in the Battle of Karameh that month.^[273] He also advised Arafat to think of peace with Israel and the establishment of a Palestinian state comprising the West Bank and the Gaza Strip.^[273] Nasser effectively ceded his leadership of the «Palestine issue» to Arafat.^[264]

Israel retaliated against Egyptian shelling with commando raids, artillery shelling and air strikes. This resulted in an exodus of civilians from Egyptian cities along the Suez Canal’s western bank.^{[274][275][276]} Nasser ceased all military activities and began a program to build a network of internal defenses, while receiving the financial backing of various Arab states.^[276] The war resumed in March 1969.^[276] In November, Nasser brokered an agreement between the PLO and the Lebanese military that granted Palestinian guerrillas the right to use Lebanese territory to attack Israel.^[277]

In June 1970, Nasser accepted the US-sponsored Rogers Plan, which called for an end to hostilities and an Israeli withdrawal from Egyptian territory, but it was rejected by Israel, the PLO, and most Arab states except Jordan.^[271] Nasser had initially rejected the plan, but conceded under pressure from the Soviet Union, which feared that escalating regional conflict could drag it into a war with the US.^[278][279] He also determined that a ceasefire could serve as a tactical step toward the strategic goal of recapturing the Suez Canal.^[280] Nasser forestalled any movement toward direct negotiations with Israel. In dozens of speeches and statements, Nasser posited the equation that any direct peace talks with Israel were tantamount to surrender.^[281] Following Nasser’s acceptance, Israel agreed to a ceasefire and Nasser used the lull in fighting to move surface-to-air missiles towards the canal zone.^[278][279]

Meanwhile, tensions in Jordan between an increasingly autonomous PLO and King Hussein’s government had been simmering;^[282] following the Dawson’s Field hijackings, a military campaign was launched to rout out PLO forces. The offensive elevated risks of a regional war and prompted Nasser to hold an emergency Arab League summit on 27 September in Cairo,^[283] where he forged a ceasefire.^[284]

Death and funeral

As the Arab League summit closed on 28 September 1970, hours after escorting the last Arab leader to leave, Nasser suffered a heart attack. He was immediately transported to his house, where his physicians tended to him. Nasser died several hours later, around 6 p.m. at age 52.^[285] Heikal, Sadat, and Nasser’s wife Tahia were at his deathbed.^[286] According to his doctor, al-Sawi Habibi, Nasser’s likely cause of death was arteriosclerosis, varicose veins, and complications from long-standing diabetes. Nasser was also a heavy smoker with a family history of heart disease—two of his brothers died in their fifties from the same condition.^[287] The state of Nasser’s health was not known to the public prior to his death.^[287][288] He had previously suffered heart attacks in 1966 and September 1969.

Following the announcement of Nasser’s death, most Arabs were in a state of shock.^[286] Nasser’s funeral procession through Cairo on 1 October was attended by at least five million mourners.^[289][290] The 10-kilometer (6.2 mi) procession to his burial site began at the old RCC headquarters with a flyover by MiG-21 jets. His flag-draped coffin was attached to a gun carriage pulled by six horses and led by a column of cavalrymen.^[290] All Arab heads of state attended, with the exception of Saudi King Faisal.^[291] King Hussein and Arafat cried openly, and Muammar Gaddafi of Libya fainted from emotional distress twice.^[289] A few major non-Arab dignitaries were present, including Soviet Premier Alexei Kosygin and French Prime Minister Jacques Chaban-Delmas.^[289]

Almost immediately after the procession began, mourners engulfed Nasser’s coffin chanting, «There is no God but Allah, and Nasser is God’s beloved… Each of us is Nasser.»^[290] Police unsuccessfully attempted to quell the crowds and, as a result, most of the foreign dignitaries were evacuated.^[290] The final destination was the Nasr Mosque, which was afterwards renamed Abdel Nasser Mosque, where Nasser was buried.^[290]

Because of his ability to motivate nationalistic passions, «men, women, and children wept and wailed in the streets» after hearing of his death, according to Nutting.^[285] The general Arab reaction was one of mourning, with thousands of people pouring onto the streets of major cities throughout the Arab world.^[290] Over a dozen people were killed in Beirut as a result of the chaos, and in Jerusalem, roughly 75,000 Arabs marched through the Old City chanting, «Nasser will never die.»^[290] As a testament to his unchallenged leadership of the Arab people, following his death, the headline of the Lebanese Le Jour read, «One hundred million human beings—the Arabs—are orphans.»^[292] Sherif Hetata, a former political prisoner^[293] and later member Nasser’s ASU,^[294] said that «Nasser’s greatest achievement was his funeral. The world will never again see five million people crying together.»^[289]

Legacy

Nasser made Egypt fully independent of British influence,^[295][296] and the country became a major power in the developing world under his leadership.^[295] One of Nasser’s main domestic efforts was to establish social justice, which he deemed a prerequisite to liberal democracy.^[297] During his presidency, ordinary citizens enjoyed unprecedented access to housing, education, jobs, health services and nourishment, as well as other forms of social welfare, while feudalistic influence waned.^[295][298]

However, these advances came at the expense of civil liberties. In Nasser’s Egypt, the media were tightly controlled, mail was opened, and telephones were wiretapped.^[299] He was elected in 1956, 1958 and 1965 in plebiscites in which he was the sole candidate, each time claiming unanimous or near-unanimous support. With few exceptions, the legislature did little more than approve Nasser’s policies. As the legislature was made up almost entirely of government supporters, Nasser effectively held all governing power in the nation.

By the end of his presidency, employment and working conditions improved considerably, although poverty was still high in the country and substantial resources allocated for social welfare had been diverted to the war effort.^[297]

The national economy grew significantly through agrarian reform, major modernization projects such as the Helwan steel works and the Aswan Dam, and nationalization schemes such as that of the Suez Canal.^[295][298] However, the marked economic growth of the early 1960s took a downturn for the remainder of the decade, only recovering in 1970.^[300] Egypt experienced a «golden age» of culture during Nasser’s presidency, according to historian Joel Gordon, particularly in film, television, theater, radio, literature, fine arts, comedy, poetry, and music.^[301] Egypt under Nasser dominated the Arab world in these fields,^[298][301] producing cultural icons.^[298]

During Mubarak’s presidency, Nasserist political parties began to emerge in Egypt, the first being the Arab Democratic Nasserist Party (ADNP).^[302][303] The party carried minor political influence,^[304] and splits between its members beginning in 1995 resulted in the gradual establishment of splinter parties,^[305] including Hamdeen Sabahi’s 1997 founding of Al-Karama.^[306] Sabahi came in third place during the 2012 presidential election.^[307] Nasserist activists were among the founders of Kefaya, a major opposition force during Mubarak’s rule.^[306] On 19 September 2012, four Nasserist parties (the ADNP, Karama, the National Conciliation Party, and the Popular Nasserist Congress Party) merged to form the United Nasserist Party.^[308]

Public image

Nasser was known for his accessibility and direct relationship with ordinary Egyptians.^[309][310] His availability to the public, despite assassination attempts against him, was unparalleled among his successors.^[311] A skilled orator,^[312] Nasser gave 1,359 speeches between 1953 and 1970, a record for any Egyptian head of state.^[313] Historian Elie Podeh wrote that a constant theme of Nasser’s image was «his ability to represent Egyptian authenticity, in triumph or defeat».^[309] The national press also helped to foster his popularity and profile—more so after the nationalization of state media.^[311] Historian Tarek Osman wrote:

The interplay in the Nasser ‘phenomenon’ between genuine expression of popular feeling and state-sponsored propaganda may sometimes be hard to disentangle. But behind it lies a vital historical fact: that Gamal Abdel Nasser signifies the only truly Egyptian developmental project in the country’s history since the fall of the Pharaonic state. There had been other projects … But this was different—in origin, meaning and impact. For Nasser was a man of the Egyptian soil who had overthrown the Middle East’s most established and sophisticated monarchy in a swift and bloodless move—to the acclaim of millions of poor, oppressed Egyptians—and ushered in a programme of ‘social justice’, ‘progress and development’, and ‘dignity’.^[314]

While Nasser was increasingly criticized by Egyptian intellectuals following the Six-Day War and his death in 1970, the general public was persistently sympathetic both during and after Nasser’s life.^[309] According to political scientist Mahmoud Hamad, writing in 2008, «nostalgia for Nasser is easily sensed in Egypt and all Arab countries today».^[315] General malaise in Egyptian society, particularly during the Mubarak era, augmented nostalgia for Nasser’s presidency, which increasingly became associated with the ideals of national purpose, hope, social cohesion, and vibrant culture.^[301]

Until the present day, Nasser serves as an iconic figure throughout the Arab world,^[295][316] a symbol of Arab unity and dignity,^{[317][318][319]} and a towering figure in modern Middle Eastern history.^[38] He is also considered a champion of social justice in Egypt.^[320][321] Time writes that despite his mistakes and shortcomings, Nasser «imparted a sense of personal worth and national pride that [Egypt and the Arabs] had not known for 400 years. This alone may have been enough to balance his flaws and failures.»^[290]

Historian Steven A. Cook wrote in July 2013, «Nasser’s heyday still represents, for many, the last time that Egypt felt united under leaders whose espoused principles met the needs of ordinary Egyptians.»^[322] During the Arab Spring, which resulted in a revolution in Egypt, photographs of Nasser were raised in Cairo and Arab capitals during anti-government demonstrations.^[323][324] According to journalist Lamis Andoni, Nasser had become a «symbol of Arab dignity» during the mass demonstrations.^[323]

Criticism

Sadat declared his intention to «continue the path of Nasser» in his 7 October 1970 presidential inauguration speech,^[325] but began to depart from Nasserist policies as his domestic position improved following the 1973 October War.^[304][325] President Sadat’s Infitah policy sought to open Egypt’s economy for private investment.^[326] According to Heikal, ensuing anti-Nasser developments until the present day led to an Egypt «[half] at war with Abdel-Nasser, half [at war] with Anwar El-Sadat».^[298]

Nasser’s Egyptian detractors considered him a dictator who thwarted democratic progress, imprisoned thousands of dissidents, and led a repressive administration responsible for numerous human rights violations.^[298] Islamists in Egypt, particularly members of the politically persecuted Brotherhood, viewed Nasser as oppressive, tyrannical, and demonic.^[327] Samer S. Shehata, who wrote an article on ‘The Politics of Laughter: Nasser, Sadat, and Mubarek in Egyptian Political Jokes’ noted that “with the new regime came the end of parliamentary politics and political freedoms, including the right to organize political parties, and freedoms of speech and the press”.^[328] Liberal writer Tawfiq al-Hakim described Nasser as a «confused Sultan» who employed stirring rhetoric, but had no actual plan to achieve his stated goals.^[326]

Some of Nasser’s liberal and Islamist critics in Egypt, including the founding members of the New Wafd Party and writer Jamal Badawi, dismissed Nasser’s popular appeal with the Egyptian masses during his presidency as being the product of successful manipulation and demagoguery.^[329] Egyptian political scientist Alaa al-Din Desouki blamed the 1952 revolution’s shortcomings on Nasser’s concentration of power, and Egypt’s lack of democracy on Nasser’s political style and his government’s limitations on freedom of expression and political participation.^[330]

American political scientist Mark Cooper asserted that Nasser’s charisma and his direct relationship with the Egyptian people «rendered intermediaries (organizations and individuals) unnecessary».^[331] He opined that Nasser’s legacy was a «guarantee of instability» due to Nasser’s reliance on personal power and the absence of strong political institutions under his rule.^[331] Historian Abd al-Azim Ramadan wrote that Nasser was an irrational and irresponsible leader, blaming his inclination to solitary decision-making for Egypt’s losses during the Suez War, among other events.^[332] Miles Copeland, Jr., a Central Intelligence Agency officer known for his close personal relationship with Nasser,^[333] said that the barriers between Nasser and the outside world have grown so thick that all but the information that attest to his infallibility, indispensability, and immortality has been filtered out.^[334]

Zakaria Mohieddin, who was Nasser’s vice president, said that Nasser gradually changed during his reign. He ceased consulting his colleagues and made more and more of the decisions himself. Although Nasser repeatedly said that a war with Israel will start at a time of his, or Arab, choosing, in 1967 he started a bluffing game «but a successful bluff means your opponent must not know which cards you are holding. In this case Nasser’s opponent could see his hand in the mirror and knew he was only holding a pair of deuces» and Nasser knew that his army is not prepared yet. «All of this was out of character…His tendencies in this regard may have been accentuated by diabetes… That was the only rational explanation for his actions in 1967».^[238]

Nasser told a German neo-Nazi newspaper in 1964 that «no person, not even the most simple one, takes seriously the lie of the six million Jews that were murdered [in the Holocaust].»^{[335][336][337]} However, he is not known to have ever again publicly called the figure of six million into question, perhaps because his advisors and East German contacts had advised him on the subject.^[338] Nasser, convinced of its authenticity, also encouraged the distribution of the antisemitic fabfrication «The Protocols of the Elders of Zion». He believed that the Jews greatly influenced the global financial market and that they ultimately strove for world domination. Nasser also hired former Nazi officials like Johann von Leers to distribute antisemitic propaganda. He is, however, thought to have been more moderate in that regard than contemporary political powers like Young Egypt or the Muslim Brotherhood.^[339][340]

Regional leadership

Through his actions and speeches, and because he was able to symbolize the popular Arab will, Nasser inspired several nationalist revolutions in the Arab world.^[314] He defined the politics of his generation and communicated directly with the public masses of the Arab world, bypassing the various heads of states of those countries—an accomplishment not repeated by other Arab leaders.^[329] The extent of Nasser’s centrality in the region made it a priority for incoming Arab nationalist heads of state to seek good relations with Egypt, in order to gain popular legitimacy from their own citizens.^[341]

To varying degrees,^[38] Nasser’s statist system of government was continued in Egypt and emulated by virtually all Arab republics,^[342] namely Algeria, Syria, Iraq, Tunisia, Yemen, Sudan, and Libya.^[38][342] Ahmed Ben Bella, Algeria’s first president, was a staunch Nasserist.^[343] Abdullah al-Sallal drove out the king of North Yemen in the name of Nasser’s pan-Arabism.^[197] Other coups influenced by Nasser included those that occurred in Iraq in July 1958 and Syria in 1963.^[344] Muammar Gaddafi, who overthrew the Libyan monarchy in 1969, considered Nasser his hero and sought to succeed him as «leader of the Arabs».^[345] Also in 1969, Colonel Gaafar Nimeiry, a supporter of Nasser, took power in Sudan.^[346] The Arab Nationalist Movement (ANM) helped spread Nasser’s pan-Arabist ideas throughout the Arab world, particularly among the Palestinians, Syrians, and Lebanese,^[347][348] and in South Yemen, the Persian Gulf, and Iraq.^[348] While many regional heads of state tried to emulate Nasser, Podeh opined that the «parochialism» of successive Arab leaders «transformed imitation [of Nasser] into parody».^[342]

Portrayal in film

In 1963, Egyptian director Youssef Chahine produced the film El Nasser Salah El Dine («Saladin The Victorious»), which intentionally drew parallels between Saladin, considered a hero in the Arab world, and Nasser and his pan-Arabist policies.^[349] Nasser is played by Ahmed Zaki in Mohamed Fadel’s 1996 Nasser 56. The film set the Egyptian box office record at the time, and focused on Nasser during the Suez Crisis.^[350][351] It is also considered a milestone in Egyptian and Arab cinema as the first film to dramatize the role of a modern-day Arab leader.^[352] Together with the 1999 Syrian biopic Gamal Abdel Nasser, the films marked the first biographical movies about contemporary public figures produced in the Arab world.^[353] He is portrayed by Amir Boutrous in the Netflix television series The Crown.

Personal life

In 1944, Nasser married Tahia Kazem (1920 – 25 March 1992), the daughter of a wealthy Iranian father and an Egyptian mother, both of whom died when she was young. She was introduced to Nasser through her brother, Abdel Hamid Kazim, a merchant friend of Nasser’s, in 1943.^[354] After their wedding, the couple moved into a house in Manshiyat al-Bakri, a suburb of Cairo, where they would live for the rest of their lives. Nasser’s entry into the officer corps in 1937 secured him relatively well-paid employment in a society where most people lived in poverty.^[29] Nasser and Tahia would sometimes discuss politics at home, but for the most part, Nasser kept his career separate from his family life. He preferred to spend most of his free time with his children.^[355]

Married in 1944, Nasser and Tahia had two daughters and three sons:^[356]

• Hoda, b. 1945
• Mona, b. 1947
• Khalid, (13 December 1949 – 15 September 2011). The Most active politically. Said to have co-founded the organization of «The Revolution of Egypt» with Egyptian diplomat Mahmud Nur Eddin, which was accused of assassinating Israeli members of the Shin Bet stationed in Egypt in the late 1980s. Khalid took refuge in Yugoslavia and was eventually pardoned by President Hosni Mubarek.
• Abd al-Hamid, b. 1951
• Abd al-Hakim, b. 1955. Appears regularly in Egyptian and regional media, heads the museum dedicated to the life of his father.

Although he was a proponent of secular politics, Nasser was an observant Muslim who made the Hajj pilgrimage to Mecca in 1954 and 1965.^[357][358] He was known to be personally incorruptible,^{[359][360][361][362]} a characteristic which further enhanced his reputation among the citizens of Egypt and the Arab world.^[361] Nasser’s personal hobbies included playing chess, watching American films, reading Arabic, English, and French magazines, and listening to classical music.^[363]

Nasser was a chain smoker.^{[287][360][364]} He maintained 18-hour workdays and rarely took time off for vacations. The combination of smoking and working long hours contributed to his poor health. He was diagnosed with diabetes in the early 1960s and by the time of his death in 1970, he also had arteriosclerosis, heart disease, and high blood pressure. He suffered two major heart attacks (in 1966 and 1969), and was on bed rest for six weeks after the second episode. State media reported that Nasser’s absence from the public view at that time was a result of influenza.^[287]

Writings

Nasser wrote the following books, published during his lifetime:^[365]

• Memoirs of the First Palestine War (Arabic: يوميات الرئيس جمال عبد الناصر عن حرب فلسطين) (1955; Akher Sa’a)
  • «Memoirs of the First Palestine War», in 2, no. 2 (Win. 73): 3–32 (First English translation, 1973, pdf-file from Journal of Palestine Studies)
• Egypt’s Liberation: The Philosophy of the Revolution (Arabic: فلسفة الثورة) (1955; Dar al-Maaref)
  • Egypt’s liberation; the philosophy of the revolution, introduced by Dorothy Thompson (Washington: Public Affairs Press, 1955)
• Towards Freedom (Arabic: في سبيل الحرية) (1959; Cairo-Arabian Company)

Honour

Foreign honours

See also

• History of Egypt under Gamal Abdel Nasser
• List of prime ministers of Egypt
• Six-Day War
• Closure of the Suez Canal (1967–1975)

Notes

References

Citations

Sources

Further reading

• Beattie, Kirk J. «Nasser’s Egypt: A Quest for National Power and Prosperity.» in Nation Building, State Building, and Economic Development: Case Studies and Comparisons (Routledge, 2015) pp. 146–164.

• Hasou, Tawfig Y. The struggle for the Arab world: Egypt’s Nasser and the Arab League (Routledge, 2019).
• Joya, Angela. The Roots of Revolt: A Political Economy of Egypt from Nasser to Mubarak (Cambridge University Press, 2020).
• Khalifah, Omar. Nasser in the Egyptian Imaginary (Edinburgh University Press, 2016), Nasser in Egyptian literature.

• McAlexander, Richard J., “Couscous Mussolini: US Perceptions of Gamal Abdel Nasser, the 1958 Intervention in Lebanon and the Origins of the U.S.-Israeli Special Relationship,” Cold War History 11 (Aug. 2011), 363–85.
• McNamara, Robert. «The Nasser factor: Anglo-Egyptian relations and Yemen/Aden crisis 1962–65.» Middle Eastern Studies 53.1 (2017): 51–68.
• Salem, Sara. «Four Women of Egypt: Memory, Geopolitics, and the Egyptian Women’s Movement during the Nasser and Sadat Eras.» Hypatia 32.3 (2017): 593–608. online
• Šćepanović, Janko. «Unwanted Conflict? The Analysis of the Impact of Misperception, Beliefs and Psychology of President Nasser at the Outbreak of the Six Day War.» Chinese Journal of International Review 1.02 (2019): 1950003. online
• Shechter, Relli. The rise of the Egyptian middle class: socio-economic mobility and public discontent from Nasser to Sadat (Cambridge University Press, 2018).
• Waterbury, John. The Egypt of Nasser and Sadat (Princeton University Press, 2014).

External links

• Site for President Gamal Abdel Nasser. Bibliotheca Alexandrina and the Gamal Abdel Nasser Foundation. 8 October 2012. An archive of speeches, photos and documents related to Nasser.

Political offices
Preceded by Mohamed Naguib	President of Egypt 1954–1970	Succeeded by Anwar Sadat
Preceded by Mohamed Naguib	Prime Minister of Egypt 1954	Succeeded by Mohamed Naguib
Preceded by Mohamed Naguib	Prime Minister of Egypt 1954–1962	Succeeded by Ali Sabri
Preceded by Mohamed Sedki Sulayman	Prime Minister of Egypt 1967–1970	Succeeded by Mahmoud Fawzi
Preceded by Josip Broz Tito	Secretary General of Non-Aligned Movement 1964–1970	Succeeded by Kenneth Kaunda

Сын почтового работника, Насер еще в молодости стал участвовать в политической борьбе против британского колониального владычества в Египте. На одной из демонстраций его чуть не застрелили: пуля задела юного революционера по касательной. Трагический случай, впрочем, стал первой ступенью политической карьеры Насера. Статного молодого военного, который уже в то время мечтал о большом будущем и увлекался биографиями великих политических деятелей от Джузеппе Гарибальди до Камаля Ататюрка, заметили в революционном движении.

Книги помогли ему сформировать политические взгляды, которые совмещали социализм с арабским национализмом. Несмотря на то, что из-за участия в протестах Насер считался политически неблагонадежным, многие его сослуживцы – включая будущего президента Египта Анвара Садата – разделяли те же взгляды. Вместе с друзьями по академии Насер сформировал круг единомышленников, которые обсуждали свержение британского владычества и установления в Египте республики.

Во время арабо-израильской войны 1947-1949 года Насер служил заместителем командира бригады и заработал славу героя. В то же время молодому офицеру быстро стало ясно: армия египтян подготовлена гораздо хуже израильской, и военное поражение неминуемо. После войны Насер написал книгу воспоминаний, которая станет настольной для многих офицеров его поколения.

Ситуация в армии только укрепила антимонархические взгляды Насера. Возвратившись с фронта, он и его сторонники начали гораздо серьезнее относиться к своей революционной деятельности. Благодаря недюжинному таланту оратора и организаторским способностям товарищи избирают Насера главой группы заговорщиков «Свободные офицеры».

Их вдохновляла ситуация в соседней Сирии. В этой стране к 1950-м годам военные уже свергли президента Хусни аз-Заима, который уже долгое время не пользовался поддержкой народа.

В Египте Насеру удается объединить в одно движение соврешенно разные политические силы: от офицеров-националистов до радикальных мусульман и коммунистов. В 1952 году «Свободным офицерам» и их союзникам удалось совершить военный переворот и провозгласить республику. Король Фарук был низложен и отправлен в ссылку. Сам Насер еще некоторое время оставался в тени главного руководителя восстания, генерала Мохаммеда Нагиба.

Насер занял высокий пост в новом руководстве страны, однако его взгляды на будущее Египта казались генералу Нагибу радикальными, и тот не доверял своему соратнику. Как оказалось, не зря. Через некоторое время Насер отправил генерала под домашний арест.

Революционные меры

Встав во главе страны тогда еще как глава революционного командования, Насер начал активно укреплять институт госконтроля и жестко расправлялся с противниками, преследуя бывших товарищей по оружию, как «Братьев-мусульман» (организация запрещена в России), так и коммунистов.

В октябре 1954 года на мероприятиях по случаю вывода британских войск из Египта в него несколько раз выстрелил член группировки «Братья-мусульмане» (организация запрещена в РФ). Насер остался цел и использовал покушение для увеличения своей популярности.

В 1956 году Насер победил на выборах и стал президентом Египта. Его первыми шагами стала национализация одной из главных мировых артерий – Суэцкого канала. Несмотря на то, что ООН признала право Египта на эти действия, это вызвало негативную реакцию Запада.

Израиль, Великобритания и Франция начали вторжение в Египет. Главной ударной силой стали израильтяне, которые быстро нанесли Египту военное поражение. Мир удалось заключить лишь при вмешательстве СССР и США.

Несмотря на поражение, Насер как сторонник модернизации и популистских реформ, власть не потерял. Более того, он попытался реализовать на Ближнем Востоке мощный интеграционный проект.

Насер предложил объединиться с соседней Сирией в единое государство. Вскоре к союзу присоединился и Северный Йемен. В феврале 1968 года Насер был избран президентом Объединений Арабской республики, которая, как ожидалось, должна была стать серьезным противником для Израиля и его западных союзников. СССР по той же причине не скрывал живого интереса к ОАР.

Впрочем, арабское единство продлилось недолго. Недовольные ролью Египта сирийские военные осуществили военный переворот у себя в стране, расколов ОАР в 1961 года. Насер рассматривал вариант вновь объединить республику военной силой, но делать этого не стал, опасаясь кровопролитной и затяжной войны в сердце арабского мира.

Не диктатор, а друг

В начале 1960-х Насер начинает активно укреплять отношения с СССР. Произошло это не сразу. Главный редактор газеты «Известия» Алексей Аджубей в своих мемуарах утверждал, что советского лидера Никиту Хрущева уговорил присмотреться к Египту глава Югославии Иосип Броз Тито, который поддерживал дружеские отношения с Насером.

«Во время визита Хрущева в Югославию в 1955 году маршал Тито обратил внимание Никиты Сергеевича на президента Египта Насера, посоветовал отнестись к нему внимательно. По существовавшим тогда у нас представлениям, Насер был типичным военным диктатором, – объяснял Аджубей сомнения советского руководства. – Он пришел к власти в 1952 году в результате «революции офицеров». Его действия в Египте отнюдь не свидетельствовали о торжестве демократии».

Хрущев в итоге решил поддержать Насера, – даже несмотря на его специфические взгляды на социализм, а также преследование коммунистов в Египте. С конца 1950-х годов туда начинают приезжать советские военные советники и специалисты. В 1960-х годах стартует строительство крупнейшего гидротехнического сооружения региона – Асуанской плотины.

В 1964 году Хрущев сам совершает визит в Египет. Пораженный роскошным приемом и попав под влиние обаятельного Насера, советский лидер вручает ему высшую награду страны – Золотую Звезду Героя СССР. В Советском Союзе это решение вызывает вопросы.

«Потеряли истинную веру, Больно мне за наш СССР. Отберите орден у Насера. Не подходит к ордену Насер», – гласит текст песни Высоцкого, написанной по этому поводу.

Впрочем, Хрущев руководствовался другими соображениями. По его мнению, дружественный режим в Египте был важен для противостояния СССР интересам США и Израиля на Ближнем Востоке. Отношения с Тель-Авивом у Москвы на долгие годы прерваны после Шестидневной войны.

Война произошла на втором сроке правления Насера. Хотя первым военные действия против Каира начал Израиль, египтяне сами не скрывали желания первыми нанести удар по Израилю, – чтобы отомстить за предыдущие обиды. Несмотря на наличие квалифицированных советских военных, армия Насера воевала из рук вон плохо и бросала на поле боя современную технику.

«Они нас не слушали, а сами ничего не умели делать», – рассказал «Газете.Ru» один из бывших советских советников в Египте Николай Покровский.

Положение осложнялось тем, что в армии Израиля были евреи из числа советских репатриантов. Эти люди которые ранее служили в Советской армии и понимали ее слабые и сильные страны. Шестидневная война привела к политическому поражению Насера.

Арабский мечтатель

«В израильских учебниках истории Насер предстает человеком, который мечтал стать вождем всей арабской нации. И как он считал, что первым делом на пути к этому- покончить с Израилем. Но После Шестидневной войны израильтяне были уверены, что теперь арабские страны не посмеют говорить о войне на уничтожение», – рассуждает в беседе с «Газетой.Ru» эксперт по Ближнему Востоку Евгений Сова.

Эксперт называет Насера историческим парадоксом. «Он проиграл две войны, которые первым формально начинал Израиль, нанося превентивный удар (56-го и 67-го годов), но в памяти израильтян остался яростным ненавистником Израиля», – считает Евгений Сова.

В 1968 году Насер вновь начал конфликт с этой страной, стремясь отвоевать потерянные территории. Война вновь завершилась провалом Египта. Мира удалось достичь лишь при посредничестве великих держав СССР и США.

Военные авантюры помешали египетскому президенту начать политические реформы в , которые он планировал совершить в конце правления. При этом Насеру удалось добиться улучшения социальных гарантий для жителей страны, школьного образования и медицинского обслуживания.

В своей книге, посвящённой лидерам, оказавшим влияние на мировую политику, президент США Ричард Никсон пишет: «Он был известен как «президент» Насер, а не «египетский силовик» или «диктатор Египта». Его режим был жестко авторитарным, но эта жестокость была отчасти смягчена тем, что Насер был любимым революционным лидером. Он давал людям понимание миссии, которая простиралась дальше их границ».

Сегодня египтяне старшего поколения часто вспоминают Насера добрым словом, а портреты первого президента в военной форме можно часто увидеть в домах. Смерть Насера вывела на улицы городов арабских государств сотни тысяч людей. Многие плакали, говоря о том, что «единая арабская нация осиротела». После Насера в политике Ближнего Востока не появлялось таких же горячих поклонников идеи объединить арабские страны в единую силу.

О Насере вспоминали в Египте и в наши дни. Во время событий «арабской весны», который привели к революции в Египте в 2011-м году, многие митингующие египтяне держали над собой портреты Гамаля Абдель Насера.

Ровно сто лет назад, 15 января 1918 года, родился Гамаль Абдель Насер – человек, которому было суждено сыграть очень значительную роль в новейшей истории Ближнего Востока и Северной Африки. Одним из немногих иностранцев Гамаль Абдель Насер был удостоен высокого звания Героя Советского Союза (хотя последний факт вызвал, в свое время, очень много нареканий со стороны советских граждан).

Насер – фигура весьма неоднозначная, вызывающая самые противоречивые оценки не только со стороны западных и российских, но и со стороны собственно арабских, в том числе и египетских, историков. Но, как бы там ни было, этот человек, почти пятнадцать лет возглавлявший Египет, причем в очень сложные годы Холодной войны, которая на Ближнем Востоке была далеко не холодной, был очень незаурядным политическим деятелем и вполне заслужил то, чтобы о нем вспомнили спустя век после его рождения.

В арабском мире фигура Гамаля Абдель Насера до сих пор почитается многими сторонниками светского национализма. В свое время именно Насер и его идеи оказали определяющее влияние на арабских националистов в Ливии, Алжире, Сирии, Йемене и многих других странах. Своим учителем считал Насера ливийский лидер Муаммар Каддафи. Даже сейчас, когда идеи религиозного фундаментализма на Ближнем Востоке и в Северной Африке оттеснили на второй план арабский светский национализм, память Насера чтут во многих странах. Не исключение и Египет. По сути, именно Насера можно считать основателем той политической традиции, которая до сих пор сохраняет преобладающее влияние в этой крупнейшей арабской стране.

Гамаль Абдель Насер Хусейн (именно так звучало его полное имя) появился на свет 15 января 1918 года в Александрии. Он был первым ребенком в семье молодоженов – почтового служащего Абделя Насера и его жены Фахимы, поженившихся в 1917 году. Семья была небогатой, а в силу характера службы отца часто переезжала с места на место. В 1923 году Насер-старший обосновался со своей семьей в городе Хататба, а в 1924 году шестилетнего Гамаля отправили к дяде в Каир. В 1928 году Гамаля перевезли в Александрию – к бабушке по материнской линии, а в 1929 году зачислили в школу-интернат в Хелуане.

В 1930 году двенадцатилетний Гамаль участвовал в политической демонстрации против колониализма и даже провел ночь в полицейском участке. Это задержание стало началом жизненного пути Гамаля Абдель Насера как арабского революционера. В 1935 году он возглавил демонстрацию учащейся молодежи и во время ее разгона получил легкое ранение. В юности Гамаль увлекался чтением биографий известных националистических лидеров и военачальников – Наполеона, Бисмарка, Гарибальди. Большое влияние на него оказали жизнь и взгляды Мустафы Кемаля Ататюрка. Насер решил связать свою судьбу с военной карьерой.

В 1937 году молодой человек подал документы в Королевскую военную академию в Каире, но по причине политической неблагонадежности в приеме в учебное заведение ему было отказано. Тогда Насер поступил в юридический колледж Каирского университета, однако вскоре учебу там оставил и вновь предпринял попытку поступления в военную академию. На этот раз поддержку юноше оказал заместитель военного министра Египта Ибрагим Хайри-паша, после чего Насера все же зачислили в учебное заведение. В июле 1938 года в звании лейтенанта Насер был выпущен в войска и начал службу в гарнизоне г. Манкабат. В 1941-1943 гг. он служил в Судане, который тогда находился под англо-египетским управлением, а в 1943 г. вернулся в Каир, заняв должность инструктора военной академии.

Уже в начале своей службы Насер был убежденным арабским националистом и объединил вокруг себя небольшую группу офицеров, сочувствовавших его идеям. В эту группу входил и Анвар Садат – тоже будущий президент Египта. Во время Второй мировой войны арабские националисты, и Насер не был исключением, не скрывали своих симпатий к странам Оси, рассчитывая, что Гитлер сокрушит могущество Британской империи и, тем самым, посодействует национально-освободительной борьбе арабских стран.

Однако Вторая мировая война закончилась поражением стран Оси. В 1947-1949 гг. Египет принял участие в арабо-израильской войне. Попал на фронт и Насер, который подметил неподготовленность египетской армии к боевым действиям. Именно во время войны Насер начал работу над одним из своих программных произведений – «Философией революции». Вернувшись с фронта, Насер продолжил службу в военной академии, совмещая ее с подпольной деятельностью. В 1949 году было создано «Общество свободных офицеров», в которое первоначально вошли 14 человек. Насер был избран председателем общества.

Дальнейшая активизация египетских революционеров была связана с событиями вокруг Суэцкого канала. 25 января 1952 года в городе Исмаилия произошли столкновения между британскими войсками и египетской полицией, погибли около 40 полицейских, что вызвало бурю общественного негодования в стране. В этой ситуации Насер и его соратники решили, что пришло время действовать более активно.

Однако подполковник Насер первое время не рассчитывал на то, что именно он сможет возглавить революцию против королевского режима, обвиняемого революционерами в пособничестве британским колонизаторам. Поэтому роль главы заговора досталась командующему сухопутными войсками генерал-майору Мохаммеду Нагибу. Хотя как политик Нагиб явно проигрывал Насеру, он был выше его по воинскому званию и месту в военной иерархии. 22—23 июля 1952 года армейские подразделения взяли под контроль ключевые объекты в столице страны. Король Фарук был отправлен в почетную ссылку, а спустя год, 16 июня 1953 года, Египет был официально провозглашен республикой. Президентом страны стал генерал-майор Мохаммед Нагиб. Вся полнота власти в стране оказалась в руках особого органа – Совета революционного командования, председателем которого стал генерал Нагиб, а заместителем председателя – подполковник Насер.

Однако в изменившейся политической ситуации между Нагибом и Насером обострились противоречия. Насер выступал с более радикальной программой и рассчитывал на дальнейшее развитие арабской революции. В феврале 1954 года Совет революционного командования собрался без Нагиба, в марте Насер предпринял репрессии против сторонников генерала, а в ноябре 1954 года генерал Нагиб был окончательно смещен с поста президента страны и помещен под домашний арест. Так власть в Египте оказалась в руках Гамаля Абдель Насера, который моментально обезопасил себя от возможных соперников, арестовав многих представителей оппозиционных организаций разного толка – от фундаменталистов из «Братьев-мусульман» до коммунистов из Египетской коммунистической партии. В июне 1956 года Гамаль Абдель Насер был избран президентом страны.

Ключевой идеей Гамаля Абдель Насера в первые годы президентства было усиление египетской государственности, прежде всего – обеспечение подлинного суверенитета страны. Главным препятствием к этому Насер считал сохраняющийся контроль Великобритании над Суэцким каналом. 26 июля 1956 года Насер выступил с заявлением, в котором сообщил о национализации Суэцкого канала и вновь подверг жесткой критике политику британского колониализма. Канал был закрыт для любых судов государства Израиль. Результатом национализации канала стал Суэцкий кризис, вылившийся в боевые действия Израиля, Великобритании и Франции против Египта в 1959 году. Конфликт удалось «потушить» совместными усилиями США и СССР. Фактический провал израильской интервенции обеспечил небывалый рост популярности Насера как в самом Египте, так и за его пределами, в первую очередь – в арабском мире.

Гамаль Абдель Насер, не чуждый панарабистских взглядов, претендовал на роль безусловного политического лидера арабского мира. В какой-то степени он был прав, поскольку во второй половине 1950-х гг. в арабском мире не было другого столь же харизматичного политика, способного составить конкуренцию Насеру. США пытались в качестве альтернативы поддерживать короля Саудовской Аравии, однако о популярности последнего среди многомиллионных обездоленных масс арабов на Ближнем Востоке и в Северной Африке не могло быть и речи. Насер, напротив, рассматривался как народный лидер, способный выступить против западного колониализма и возглавить противостояние арабов и Израиля.

С именем Насера в значительной степени было связано и объединение Египта и Сирии в ОАР – Объединенную Арабскую Республику. Инициатива объединения исходила от сирийской стороны, которая смогла надавить на Насера, первоначально не желавшего создания объединенного государства. Тем не менее, именно Насер стал президентом ОАР при четырех вице-президентах – двух от Египта и двух от Сирии.

Будучи сторонником арабского национализма, Насер придерживался и собственной версии арабского социализма, связывая именно с социалистической системой будущее арабского мира. Стержнем экономической политики Насера была национализация крупной промышленности и стратегически важных отраслей, в первую очередь – предприятий, принадлежавших иностранному капиталу. Социальная программа Насера была весьма прогрессивной, почему египетского президента и вспоминают до сих пор добрым словом. Так, программа Насера предусматривала введение минимального размера оплаты труда, создание бесплатного образования и бесплатной медицины, строительство доступного жилья, начисление доли прибыли трудящимся предприятий. Одновременно Насер проводил сельскохозяйственную реформу, направленную на ограничение позиций крупных землевладельцев и защищавшую интересы крестьян – арендаторов. Огромный вклад был внесен Насером в укрепление обороноспособности египетского государства, в развитие в стране современной промышленности, строительство электростанций, объектов транспортной и социальной инфраструктуры.

За время правления Насера Египет действительно стал меняться, превращаясь из феодальной монархии, которой он являлся до 1952 года, в относительно современное государство. Одновременно Насер усиленными темпами проводил политику секуляризации – признавая значимость исламских ценностей, он, тем не менее, стремился ограничить влияние религии на жизнь египтян. Основной удар репрессивного аппарата был нанесен по религиозно-фундаменталистским организациям, в первую очередь – по «Братьям-мусульманам».

Насер оказывал большую поддержку национально-освободительным движениям в арабском мире, в том числе внес огромный вклад в достижение политической независимости Алжира, который стал суверенным государством в 1962 году. В том же 1962 году в Йемене была свергнута монархия, причем антимонархическую революцию возглавил полковник Абдалла ас-Саляль – начальник генерального штаба йеменской армии, известный своими симпатиями к насеризму. Поскольку свергнутого имама – короля Мухаммеда аль Бадра поддержала Саудовская Аравия и он начал вооруженную борьбу против революционеров, Египет оказался вовлечен в йеменский конфликт и только в 1967 году египетские войска, участвовавшие в гражданской войне в Йемене, покинули страну.

Несмотря на то, что во внутренней политике Насер не жаловал египетских коммунистов и проводил против них репрессии, ему удавалось поддерживать очень хорошие отношения с Советским Союзом. По инициативе Никиты Хрущева, явно симпатизировавшего Насеру, в 1964 году Гамаль Абдель Насер был удостоен звания Героя Советского Союза. Золотую Звезду Героя получил и ближайший на тот период соратник Насера фельдмаршал Абдель Хаким Амер. Решение Хрущева вызвало вполне обоснованную критику со стороны многих советских граждан, в том числе и руководителей партии, поскольку, во-первых, заслуги Насера перед Советским Союзом не были столь значительны для такой высокой награды, а во-вторых Насер действительно не был другом египетским коммунистам, многие из которых гнили в тюрьмах Египта. Был и еще один пикантный момент в биографии Насера – египетский президент благоволил к бывшим нацистским военным преступникам, многие из которых в начале 1950-х годов не только нашли убежище в Египте, но и были приняты в качестве советников и инструкторов на службу в египетские спецслужбы, армию и полицию.

Серьезнейшим политическим поражением Насера стала Шестидневная война в июне 1967 года, во время которой Израиль в течении шести дней одержал победу над коалицией арабских стран, в которую входили Египет, Сирия, Иордания, Ирак и Алжир. В поражении египетской армии Насер обвинил фельдмаршала Амера, который 14 сентября 1967 года покончил с собой. Несмотря на неудачу в Шестидневной войне, Насер продолжал курс на вооруженное противостояние с Израилем, называя его «войной на истощение». Боевые действия малой интенсивности продолжались в 1967-1970 гг. с целью возвращения под египетский контроль Синайского полуострова.

28 сентября 1970 года в результате сердечного приступа Гамаль Абдель Насер скончался в возрасте 52 лет. Хотя существует распространенная версия об отравлении египетского президента, не стоит забывать о том, что он страдал диабетом и был очень зависим от курения, а оба его брата также умерли от сердечных заболеваний, не дожив до 60 лет. Похороны Гамаля Абдель Насера, состоявшиеся 1 октября 1970 года, собрали около 5 млн человек. В этом не было ничего удивительного – безвременная смерть Насера глубоко потрясла весь арабский мир, в котором больше не было лидера, сравнимого по популярности с египетским президентом. «Арабы осиротели» — с такими заголовками вышли в день смерти Насера газеты во многих странах Ближнего Востока и Магриба.

Почему Москва постоянно кормила и вооружала арабские диктатуры и при этом терпела от них лишь убытки и унижения? За что Хрущев наградил звездой Героя Советского Союза националиста и непримиримого борца с коммунистами? Зачем один египетский президент пригласил в страну советские войска, а другой с позором их выгнал? Почему со времен Брежнева наша страна в ближневосточной политике стала заложником семейства Асадов? На фоне визита в Россию президента Египта Абделя Фаттаха ас-Сиси «Лента.ру» вспоминает драматическую и поучительную историю дружбы СССР и Объединенной Арабской Республики.

«Отберите орден у Насера!»

Живет в песках и жрет от пуза
Полуфашист, полуэсер,
Герой Советского Союза
Гамаль Абдель на-всех-Насер.

Эта злая частушка неспроста стала очень популярной в Советском Союзе в середине 1960-х. Спонтанное решение Никиты Хрущева в ходе его визита в Египет в мае 1964 года наградить высшим почетным званием СССР президента этой страны Насера и вице-президента Амера вызвало глухой ропот в советском руководстве. Когда спустя полгода «дорогого Никиту Сергеевича» отстраняли от власти, бывшие соратники эту историю ему припомнили. «За какие заслуги присваивать Насеру высочайшее звание? — возмущался с трибуны октябрьского (1964 года) пленума ЦК КПСС заместитель Хрущева в правительстве Дмитрий Полянский. — Ведь это ярый националист, он буквально душил коммунистов, загнал их в бесчеловечные концлагеря!»

Награждение неоднозначного иностранного лидера не поняли и в советском обществе. «Отберите орден у Насера! — пел тогда Владимир Высоцкий. — Не подходит к ордену Насер!». Поэт Александр Галич в своем «Реквиеме по неубитым» охарактеризовал Насера так: «фашистский выкормыш, увенчанный нашим орденом и Золотой звездой».

Упоминание о фашизме в связи с Насером было вовсе не фигурой речи и не банальным ругательством. Как известно, он и его будущий преемник Анвар Садат были выходцами из египетской армии, в которой в годы Второй мировой войны были сильны не только националистические настроения, но и симпатии к Гитлеру. Тогда многие молодые арабские офицеры видели в нацистской Германии естественного союзника по борьбе с господством Великобритании на Ближнем Востоке.

И хотя до сих пор не обнаружено достоверных доказательств сотрудничества Насера с гитлеровцами, во время его правления в Египте нашли убежище немало бывших нацистов, в том числе печально известный военный медик из концлагеря Маутхаузен Ариберт Хайм по прозвищу «Доктор Смерть» и, по некоторым данным, главный диверсант Третьего рейха Отто Скорцени (впрочем, есть сведения, что он одновременно работал и на израильскую разведку Моссад).

Но с Анваром Садатом, сменившим Насера на посту президента в 1970 году, все было куда понятнее. Бывший советский посол в Каире Владимир Виноградов вспоминал о визите в Египет канцлера ФРГ Вилли Брандта в 1974 году: «Состоялась пресс-конференция Садата, на которой он начал свою речь… по-немецки, заявив удивленным журналистам, что он гордится тем, что сотрудничал с немцами во время Второй мировой войны, за что его англичане арестовали, и он, находясь уже в заключении, смог выучить немецкий язык».

«С помощью Аллаха»

В первые годы после прихода к власти в результате военного переворота 1952 года египетские «свободные офицеры» под руководством Насера продолжили играть на противоречиях между великими державами. Подполковник, внезапно ставший главой государства, сначала долго не мог выбрать, на кого ему ориентироваться в международных делах: на США или СССР. Во время Суэцкого кризиса 1956 года Москва и Вашингтон вместе спасали Египет от англо-франко-израильской интервенции. Но еще за год до этого Советский Союз тайно, через Чехословакию, поставлял оружие Каиру (причем рассчитывались с СССР не деньгами, а только хлопком и рисом). Забавно, что по точно такой же секретной схеме в конце 1940-х годов Сталин снабжал оружием главного врага Египта — только что созданный Израиль.

После удачного для себя завершения Суэцкого кризиса Насер убедился в успешности курса на постоянное лавирование между двумя сверхдержавами. При смещении Хрущева в октябре 1964 года Дмитрий Полянский вспомнил и про это: «Пока висела смертельная опасность в Суэце, он (то есть президент Египта Насер — прим. «Ленты. ру») — наш друг. Миновала гроза — и послышались другие песни. «Мы разгромили врага с помощью Аллаха», — заявлял он, а про нас забыл».

И действительно — то, что новоявленный союзник на Ближнем Востоке был не очень надежным партнером и явно использовал СССР в своих целях, было видно невооруженным взглядом. За помощью к Советскому Союзу в строительстве Асуанской плотины Насер обратился только после того, как в финансировании проекта отказали сначала Великобритания, а затем и США. Но Хрущев в 1958 году распорядился не только предоставить ему долгосрочный кредит в размере 113 миллионов египетских фунтов (400 миллионов тогдашних рублей) на льготных условиях, но и послать в Египет технику, инженеров и строителей. Когда в 1971 году строительство Асуанского гидроузла было закончено, советское правительство благополучно списало треть выданного на эти цели кредита.

Не стоит удивляться подобной расточительности — в СССР идеологические и геополитические соображения всегда господствовали над экономическими расчетами. В стремлении во что бы то ни стало обзавестись союзником на Ближнем Востоке Москва закрывала глаза не только на откровенный и агрессивный арабский национализм Насера, но даже на жестокие преследования египетских коммунистов. В своих мемуарах Хрущев вспоминал, что его мягкие возражения против поспешного объединения Египта с Сирией в Объединенную Арабскую Республику (ОАР просуществовала два с половиной года, а потом развалилась) и репрессии против местной компартии вызвали резкую отповедь Насера: «Вы не совсем правильно разбираетесь в арабских вопросах».

Вот характерный пример двусторонних отношений Москвы и Каира того времени. В письме от 19 февраля 1959 года советский лидер в необычно деликатной для себя манере сообщал Насеру: «Что же касается вопроса об отношении в ОАР к коммунистам, то Советский Союз не вмешивался и не собирается вмешиваться во внутренние дела ОАР, хотя Вы, господин Президент, уже когда шли на сближение между нашими странами, несомненно, знали, что мы являемся коммунистами и что мы не можем сочувствовать политике борьбы с коммунизмом, которую мы считаем исторически неправильной и безнадежной».

Ответом Хрущеву стало интервью Насера индийскому журналисту Р.Д. Каранжиа в апреле 1959 года: «Если единственный путь доставить удовольствие России заключается в предоставлении полной свободы коммунистической партии (…), чтобы они уничтожили нас, то мы отвергаем такое условие… Лишь до недавнего времени Хрущев поддерживал нас. Мы платили ему десятикратной благодарностью за каждый подлинно проарабский жест. Но теперь он, кажется, поддерживает нашего врага, и за каждую пощечину по нашему лицу мы ответим десятью».

«Потому что они просрали»

Тем не менее в 1950-1960 годах Советский Союз не только возводил в Египте плотины и заводы, но и активно содействовал этой стране в строительстве и оснащении армии. Разумеется, вся эта помощь тоже была преимущественно безвозмездной. По опубликованному в 1990 году свидетельству журналиста-востоковеда Дмитрия Макарова, «впервые советские военнослужащие, переодетые в египетскую военную форму без знаков различия, появились вскоре после продажи Египту советского оружия через Чехословакию летом 1955 года. А после (…) июньской войны 1967 года советские советники были прикомандированы к штабам всех рангов, а также к командирам соединений, частей и подразделений вплоть до батальона. На них была возложена задача помочь перевооружению египетской армии».

Шестидневная война 1967 года, во многом спровоцированная самоуверенным обещанием Насера «сбросить евреев в море, уничтожив их как нацию», как известно, окончилась полным и бесславным поражением коалиции арабских стран во главе с Египтом. Впавший в панику Насер всячески пытался втравить в этот конфликт и нашу страну. Советский дипломат Валентин Фалин вспоминал, что египетский лидер отчаянно просил Москву немедленно прислать в Египет танки, артиллерию, авиацию и другую боевую технику, чтобы остановить стремительное наступление израильской армии.

Война на Ближнем Востоке в июне 1967 года показала, что колоссальная советская военная помощь арабским армиям оказалась бесполезной из-за их крайне низкой боеготовности. Например, египетские летчики в момент атаки израильской авиации беззаботно пили кофе на своих базах. Естественно, ни о каком дежурном патрулировании воздушного пространства и речи не было.

В Москве болезненно восприняли унизительный разгром своих ближневосточных союзников. Руководитель компартии Украины Петр Шелест после заседания Политбюро 19 июня 1967 года записал в своем дневнике: «Настроение у всех какое-то гнетущее. После воинственных, хвастливых заявлений Насера мы не ожидали, что так молниеносно будет разгромлена арабская армия, в результате так низко падет авторитет Насера. На него ведь делалась ставка как на лидера «арабского прогрессивного мира». И вот этот «лидер» стоит на краю пропасти… Армия деморализована, утратила боеспособность. Большинство военной техники захвачено Израилем… Нам, очевидно, придется все начинать сначала: политику, тактику, дипломатию, оружие. Недешево будет обходиться все это для нашего народа, страны».

Бывший глава советского государства Никита Хрущев, находясь на пенсии, мог позволить себе выражаться еще жестче и откровеннее: «Так осрамиться — уму непостижимо! Теперь-то арабы везде кричат о своем миролюбии, что они жертвы… А почему их разбили? Потому, что они просрали, и другого аргумента тут нет… Они, грубо говоря, верблюдами могли управлять, они владели винтовкой, а тут их пересадили на танки».

«Попадете в плен — мы вас не знаем»

Однако сами арабские лидеры, и прежде всего Насер, в своем сокрушительном поражении обвиняли не себя и своих некомпетентных военачальников, а русских, которые, по их мнению, в критический момент не помогли, а если и помогли, то явно недостаточно. Сначала они умоляли, а потом яростно требовали от друзей из Москвы вмешаться в конфликт с Израилем. Советские руководители этого не хотели, но для спасения своего авторитета на Ближнем Востоке вынуждены были пойти на поводу у непутевых союзников. В июне 1967 года Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем. После этого непродуманного и поспешного шага Москва окончательно утратила возможность влиять на Тель-Авив и, в отличие от Вашингтона, уже не могла претендовать на роль возможного посредника в дальнейшем урегулировании ближневосточного конфликта.

В итоге возникла весьма унизительная для нашей страны ситуация «собаки, которой вертит хвост»: СССР поневоле оказался заложником авантюристической политики Египта и Сирии. После Шестидневной войны 1967 года Советскому Союзу фактически за свой счет пришлось восстанавливать потрепанный военный потенциал ближневосточных «друзей».

Заручившись советской военной помощью, в феврале 1969 года Насер объявил, что больше не собирается соблюдать соглашение о прекращении огня. Египет возобновил с Израилем так называемую «войну на истощение» — постоянные обстрелы позиций израильской армии на линии разграничения и мелкие диверсии в ее тылу. Советские военные советники настоятельно рекомендовали египетским коллегам отказаться от этой сомнительной тактики, но их не слушали.

Когда в результате ответных действий израильтян египетская ПВО на линии прекращения огня была почти полностью уничтожена, Каир в очередной раз обратился за помощью к СССР. В декабре 1969 года Насер тайно прилетел в Москву и уговорил Брежнева прислать в Египет регулярные советские войска противовоздушной обороны и авиацию для «отражения израильской агрессии». Так началась операция «Кавказ» — участие 32-тысячной группировки наших военнослужащих в «войне на истощение» между Египтом и Израилем.

Переброска советских войск проводилась в режиме строжайшей секретности. Перед отбытием в Египет советских летчиков министр обороны СССР маршал Гречко предупредил их: «Если вас собьют за Суэцким каналом и вы попадете в плен — мы вас не знаем, выкарабкивайтесь сами». У наших военнослужащих изъяли личные документы, затем их переодели в египетскую униформу. На все обвинения США и Израиля в Москве неизменно отвечали, что в Египте советских войск нет. На самом деле наши военные не просто там дислоцировались, но активно воевали и даже погибали — на чужой земле, за чужую страну.

«Где оружие, посол?»

Тем временем в сентябре 1970 года в Египте сменилась власть — преемником скоропостижно умершего Насера стал давний почитатель Гитлера вице-президент Анвар Садат. В мае следующего года он арестовал своих потенциальных соперников из числа других соратников Насера, выступавших за сохранение дружественных отношений с СССР. События мая 1971 года, официально объявленные в Египте «исправительной революцией», стали полной неожиданностью для Москвы.

Хотя, как вспоминал потом резидент советской разведки Вадим Кирпиченко, в конце апреля 1971 года его вместе со старшим военным советником генералом Василием Окуневым и послом Владимиром Виноградовым срочно вызвали на заседание Политбюро для доклада о ситуации в Египте. Однако, несмотря на их тревожные предупреждения, советские руководители так и не приняли никакого конкретного решения. Весть об аресте вечером 13 мая вице-президента Али Сабри и других высших должностных лиц страны застала советских дипломатов и военных советников на банкете в посольстве ГДР. Не понимая, что происходит, и опасаясь провокаций со стороны египетской армии, Москва распорядилась срочно поднять по тревоге находящиеся в стране советские войска.

В Кремле не без оснований подозревали, что новый египетский лидер вел двойную игру: втайне пытался наладить контакты с США, чтобы те заставили Израиль вернуть оккупированный во время Шестидневной войны 1967 года Синайский полуостров, и одновременно требовал увеличить масштабы помощи от СССР. Кирпиченко потом рассказывал: «Разговоры о поставках современного вооружения велись постоянно, вряд ли хоть одна беседа нашего посла с президентом обходилась без обсуждения вопроса о новейшем оружии. Очень часто посол в ответ на свое: «Добрый день, товарищ президент!» слышал: «Где оружие, посол?». Аналогичный обмен приветствиями был в ходу и на других уровнях — у военных коллег, а также у меня».

Чтобы доказать руководителям СССР неизменность прежнего курса, Садат публично предложил срочно заключить договор о дружбе и сотрудничестве. Возможно, делая такое заявление, он рассчитывал на отказ советской стороны, не привыкшей к поспешности в подобных вопросах. Однако в Москве настолько панически боялись потерять Египет, что приняли все условия Садата. Спустя две недели после «исправительной революции» в Каир для немедленного подписания договора вылетел формальный глава советского государства — председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный.

По мнению резидента КГБ в Египте Вадима Кирпиченко (с ним соглашался и посол Виноградов), американцы выдвинули Садату условие: если он хочет договариваться с ними и израильтянами, то первым делом должен избавиться от русских. Однако многолетний советский посол в Вашингтоне Анатолий Добрынин в своих мемуарах рассказывал, что президент Никсон при личной встрече дал ему слово, что этого не было.

Как бы то ни было, но с лета 1971 года начались провокации против расквартированных в Египте советских военных. Осенью в связи со скандальным «делом Рандопуло» были арестованы, а затем с позором выдворены из страны трое граждан СССР, обвиненных чуть ли не в шпионаже в пользу Израиля.

В канун Дня Победы, 8 мая 1972 года, в аэропорту Каира по подозрению в контрабанде драгоценностей египетские власти грубо и демонстративно учинили унизительный обыск большой группы советских военнослужащих, возвращавшихся домой из командировки. Разумеется, ничего незаконного у них не нашли, но наших солдат и офицеров несколько часов под дулами автоматов продержали в здании аэропорта без еды и воды. Когда возмущенный посол Виноградов потребовал разъяснений у Садата, ему пришлось довольствоваться выражением сожаления и просьбой считать инцидент исчерпанным.

«Мы бежим обратно в Крым»

Развязка была ожидаемой: как вспоминал посол в США Добрынин, Садат «дважды побывал в Москве (в феврале и апреле 1972-го) в расчете втянуть советское руководство в военный союз против Израиля», но в обоих случаях ему отказали. Но после успешного визита в СССР американского президента Никсона в мае 1972 года у египетского лидера совсем сдали нервы. В начале июля 1972 года Садат вызвал к себе Виноградова и в грубой и бесцеремонной форме потребовал в двухнедельный срок убрать из Египта всех советских военных специалистов, о деятельности которых он отозвался в крайне пренебрежительных выражениях. Востоковед Анатолий Егорин, который тогда был корреспондентом АПН в Египте, утверждал, что во время этой аудиенции египетский президент бился в истерике и кричал: «Русский медведь сделал свое дело в Египте. Здесь, в пустыне, ему больше делать нечего!»

Поспешная эвакуация 15-тысячного советского воинского контингента проходила самым унизительным и оскорбительным образом, больше напоминая бегство. Егорин вспоминал, что «графиня Белецкая, содержавшая в Египте несколько пансионатов для престарелых русских эмигрантов, наблюдая переполох наших военных, воскликнула: «Боже, так когда-то бежали последние врангелевцы из Крыма!» На что ей кто-то из наших резонно ответил: «С той лишь разницей, что теперь мы бежим обратно в Крым»».

Москва была растеряна, но деваться было некуда, поэтому на явно недружественное поведение союзника решили не обращать внимания. Несмотря на изгнание наших военных специалистов, поставки новейшего советского оружия в Египет не только продолжились, но и существенно увеличились.

Заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Анатолий Черняев писал в своем дневнике 15 июля 1972 года: «Анвар Садат в прошлое воскресенье объявил, что он требует немедленного отзыва советских специалистов и всех советских военных из Египта — в знак протеста, что ему не выдали обещанное на последних переговорах с Брежневым в Москве, а именно наступательное оружие, истребители-бомбардировщики СУ-17. И началась суматоха. Уговорили приехать в Москву Сидки — премьера Египта. И, думаю, уладили — в том смысле, что дали если уже не по самый локоть, то далеко выше пальца. Неделю назад был Асад — президент Сирии, этот умеренный и то вынудил наших фактически одобрить «военное решение» и немало получил».

Массированная советская помощь позволила Садату и Асаду к осени 1973 года решиться на реванш за поражение в Шестидневной войне. Причем Москву о грядущем нападении на Израиль они предупредили лишь в последний момент. «Война Судного дня» в октябре 1973 года началась успешно для арабской коалиции во главе с Египтом и Сирией, но затем Израиль перешел в контрнаступление.

Когда 16 октября первые израильские танки появились на западном берегу Суэцкого канала, в Каир с посреднической миссией срочно прибыл глава советского правительства Алексей Косыгин, безуспешно пытавшийся уговорить Садата согласиться на прекращение огня под эгидой ООН. Однако спустя три дня после отъезда Косыгина положение египетской армии стало настолько критическим, что президент Садат ночью вызвал к себе посла Виноградова и умолял его немедленно позвонить в Москву и договориться с американцами о скорейшем прекращении огня.

Мнительность, импульсивность и склонность к резким и необдуманным решениям были характерными чертами египетского лидера. К тому же он отличался неумеренным потреблением алкоголя, чем удивлял даже советских гостей. Заведующий международным отделом ЦК КПСС Борис Пономарев вспоминал, как летом 1971 года он вместе с послом Виноградовым приехал в загородную резиденцию Садата: «Была жара 40 градусов. На столе стояла бутылка водки и лед. Это в жару-то! Он пригласил нас за стол и налил по полному бокалу. Мы только пригубили. А он на наших глазах выпил полный стакан водки, предварительно бросив туда лед».

«Пошли они к е…. матери!»

После завершения этой войны советские руководители стали смотреть на ближневосточную ситуацию более трезво. Дневниковая запись Черняева от 4 ноября 1973 года передает разговор Брежнева и Громыко о том, что делать дальше. Когда генсек сказал, что нужно «участвовать в переговорах», гарантировать границы Израиля и восстановить «по своей инициативе (…) в подходящее время дипотношения с Израилем», министр иностранных дел заметил, что «арабы обидятся». По свидетельству Черняева, в ответ Брежнев взорвался: «Пошли они к е…. матери! Мы им предлагаем сколько лет разумный путь. Нет — они хотели повоевать. Пожалуйста! Мы дали им технику — новейшую, какой во Вьетнаме не было. Они имели двойное превосходство в танках и авиации, тройное — в артиллерии, а в противовоздушных и противотанковых средствах — абсолютное превосходство. И что? Их опять раздолбали. И опять они драпали. И опять завопили, чтоб мы их спасали. Садат меня дважды среди ночи подымал по телефону: «Спасай!» Требовал послать советский десант, причем немедленно! Нет! Мы за них воевать не будем. Народ нас не поймет. А мировую войну затевать из-за них — тем более не будем».

После неудачной для арабов октябрьской войны 1973 года отношения Москвы и Каира стали стремительно ухудшаться. Когда СССР категорически отказался за свой счет восстанавливать боеспособность египетской армии, как это было после Шестидневной войны, произошел окончательный разрыв. В 1976 году Садат денонсировал договор о дружбе и сотрудничестве 1971 года, заявив, что он якобы был ему навязан советской стороной. При посредничестве США он взял курс на примирение с Израилем.

Такой резкий поворот во внешней политике позволил Египту к 1982 году вернуть себе контроль над Суэцким каналом и Синайским полуостровом, но самому президенту Садату стоил жизни. В октябре 1981 года его застрелили офицеры-фундаменталисты прямо на трибуне во время военного парада в честь восьмой годовщины начала арабо-израильской войны 1973 года. Преемником Садата стал вице-президент Хосни Мубарак, правивший страной вплоть до революции 2011 года. Он сохранил мир с Израилем и ориентацию на США, но смог помириться с другими арабскими странами и вновь наладить контакты с Москвой. Во многом благодаря Мубараку между Россией и нынешним Египтом установились ровные и дружественные отношения, без той тягостной зависимости друг от друга, что существовала во времена Хрущева и Брежнева.

Для нашей страны уход из Египта в середине 1970-х годов имел одно важное последствие, которое проявляется до сих пор. После разрыва с Каиром единственным союзником СССР на Ближнем Востоке осталась Сирия. Из опасений потерять и эту страну Москва нередко шла на поводу у ее бессменного лидера Хафеза Асада.

Бывший заместитель министра иностранных дел СССР и России Анатолий Адамишин в книге «Разные годы. Внешнеполитические очерки» опубликовал свои старые дневниковые записи. «Сами не зная как, влезли со своими железками, а главное — людьми в самое пекло. Три тысячи наших солдат с зенитными расчетами находятся в Сирии в беззащитнейшей и опаснейшей ситуации… Можно понять главу Сирии Асада — ему нужны заложники. Но нам-то это все зачем? Ради любви к соперничеству с США?» — писал Адамишин в 1984 году.

Гамаль Абдель Насер — второй президент Египта.

Именно в годы его правления Египет избавился от радикального исламизма, американского империализма, израильской агрессии и капиталистического рабства, стал процветающим государством. В то время как Насер был президентом, Египет пережил культурный бум, особенно в театре, кино, литературе, музыке. До сех пор, египтяне считают его своим национальным героем.

Ранние годы

Отец Насера — Абдель Насер Хусейн, родился 11 июля 1888 года в деревне Бени Мур, недалеко от города Асьют в Южном Египте. У Абделя Насера Хусейна было шесть братьев и одна сестра. Хусейн эмигрировал в Александрию и в марте 1904 был отправлен посещать начальную школу в Александрии. Получил диплом в 1909 году, работал на почте. В 1917 году, женился на дочке торгаша.

Гамаль Абдель Нассер родился 15 января 1918 года, в Александрии. Был старшим сыном в семье. Из-за работы отца семья часто ездила по Египту. До 1924 года, Гамаль посещал школу, после был отправлен в дяди. До 1926 года обменивался письмами с роднёй. Потом узнал о смерти матери. Гамаль очень трепетно к ней относился и долго скорбил, испытал ещё большее потрясение, когда узнал о том, что отец женился на другой. В 1928 году, вернулся в Александрию. Жил вместе с дедом по материнской линии, учился в школе. Уже тогда он был в курсе политической жизни страны, участвовал в демонстрациях. В 1929 году, вернулся в Каир, затем в Суэц. В 1933 году, снова оказался в Каире. В 1934 году, окончил школу в Александрии, живя с бабушкой по материнской линии. асер стал заниматься политикой в раннем возрасте, будучи избран председателем Молодых Египет Общества в юношеские годы. 12 ноября1935 года. Насер был ранен во время анти-британского демонстрация, в которой несколько студентов попытались пересечь Аббас (Эль-рода). После этого он был арестован и содержался в течение двух дней вместе с несколькими членами Египетские Социалистической Партии. Тогда Гамаль получил первое упоминание в газете. В 1936 году получил аттестат. Нассер расширял свой кругозор. Много читал, изучал коран, труды Чакенса, Наполеона, Гюго, Ганди, посещал Национальную библиотеку Египта. Год учился на юридическом факультете Каирского университета. В 1937 году решил стать офицером, поступил в Королевскую военную академию. В в 1939 году отправился служить в Маккабадском гарнизоне, на суданской границе. Там он, вместе с друзья и сослуживцами дал клятву на горе Джебель-шериф, что освободит родину от британского владычества. Потому как, Насер не мог жить с мыслью о том, что арабская нация находится в рабстве. Уже тогда он участвовал в революционных офицерских кружках. Во время Второй мировой войны сотрудничал с антифашистским альянсом. В 1942 году, вернулся в Египет, в 1943 устроился работать инструктором в военную академию. В 1944 году женился. После свадьбы супруги переехали в Бакри, в пригороде Каира. В 1948 году участвовал Арабо-Израильской войне, служил в пехотном батальоне. В 1949, был членом египетской делегации участвовавшей в подписании договора о прекращении огня.

Революционная деятельность

После войны Нассер основал «Общество свободных офицеров», целью которого было свержение египетской монархии и освобождение Египта от британского владычества. Также, на всём на этом сказалась Великая Депрессия, от которой страдал весь капиталистический мир. В общество входили офицеры среднего звена, в том числе, Мохаммед Нагиб, будущий лидер Египетской революции. На протяжении своего существования общество организовало ряд забастовок и восстаний в Египте.

26 ноября 1952 года, в Каире началась политическая забастовка. Демонстранты нападали на полицейских и британских служащих. Погибло 76 человек. Причина демонстрации заключалась в том, что между британским колонизаторами и египетскими полицейскими произошёл вооружённый конфликт, в результате которого погибло сорок египтян. Насер вместе с товарищами опубликовал программу действий по освобождению Египта от британского владычества. Началось крупномасштабное восстание. Насер понимал, что если он возьмёт ситуацию в свои руки, то народ его не поймёт, потому как, он был тогда младшим офицером. Поэтому, революцию взял под свой контроль Моххамед Нагиб. 22 июля 1953 года, офицеры захватили все правительственные здания. Власть перешла в руки повстанцев. Монархия была упразднена. Нагиб был провозглашён президентом Египта. Американские империалисты уговорили Насера разрешить бывшему царю Египта покинуть страну, тем самым спасли его от народного суда. «Общество свободных офицеров» было переименовано в «Египетский Совет Революционного Командования», а его члены заняли ключевые государственные посты.

Главной задачей нового правительства являлось проведение аграрной реформы, ведь в то время простым египтянам принадлежало всего лишь, 0,5% всех земель. А арендная плата за землю составляла 75% дохода египетского крестьянина. Поэтому правительство ввело строгие нормативы, разделив землю между крестьянами, установило умеренную арендную плату за землю, также установило минимальную заработанную плату сельскохозяйственным рабочим. Были созданы сельскохозяйственные кооперативы, по аналогу советских колхозов. Это вызвало бурное недовольство у исламских фанатиков, которое было успешно подавлено властями.

После 1952 года, женщинам были предоставлены право голосовать и баллотироваться на выборах, вместе с более широкий доступ к занятости и образования. Законы также были приняты который обеспечил работников с минимальной заработной платы, прибыли акций, и бесплатное образование и здравоохранение, сокращение часов работы, и поощрять участие работников в управлении. Земельные реформы обеспечили безопасность арендаторов, способствовало сельскохозяйственного роста и сокращения бедности в сельских районах.

В 1954 году, Насер был назначен премьер-министром Египта. В октябре 1954 года, Великобритания и Египет заключили соглашение о поэтапной эвакуации британских войск из Суэцкого базы, условия которых согласованы для вывода всех войск в течение 20 месяцев. Ему пришлось преодолеть внутриправительственную борьбу, что бы утвердится у власти. На Насера было совершено покушение. Закончилось всё тем, что среди жителей Египта был проведён референдум абсолютным большинством поддержали Насера. В 1956 году, была принята новая конституция.

У власти

Суэцкий кризис

26 июля 1956 года, Насер, будучи президентом, объявил о национализации Суэцкого канала. Тысячи египтян вышли на улицу в поддержку этой инициативы. В тот же день, канал был закрыт для израильского судоходства, наряду с другими каналами, это было сделано вопреки настояниям ООН. Дело в том, что этот канал, до национализации канал принадлежал западным империалистам, мало того, 60% прибыли принадлежало США. Капиталистический мир отвернулся от Египта, страна наладила отношения с странами советского блока, в частности СССР. Начался Суэцкий кризис, заключавшийся в агрессии Англии, Израиля и Франции против Египта, разрешилась ситуация только благодаря вмешательству СССР. Моральную поддержку Египту оказывала Китайская Народная Республика. Израиль был также обеспокоен сближением Египта и стран Варшавского договора, от которых Египет начал получать новейшее вооружение. 22 октября 1956 года, во Франции произошло секретное совещание, в котором участвовали представители Англии и Израиля. Там был разработан план нападения на Египет. Речь шла не только об оккупации Египта, но и ряда других стран ближнего востока. В Англии и Израиле трудящиеся провели забастовки против войны. Страны-агрессоры сконцентрировали военные силы в районе Египта, начали мобилизацию. Против Египта было направлено 178 тысяч человек, при том, что египетская армия составляла всего 70000. 28 октября израильский истребитель сбил самолёт с египетской военной делегацией на борту, следовавший из Сирии в Египет. 29 октября 1956 года в рамках операции «Кадеш» израильские войска атаковали позиции египетской армии на Синайском полуострове. Насер не ожидал израильской атаки, но взял руководство обороной под личный контроль. Насер приказал блокировать Суэцкий канал, что бы спасти от полного уничтожения. 31 октября британские и французские вооруженные силы в рамках операции «Мушкетёр» начали бомбардировку Египта, в частности сам канал. Вне суши был уничтожен ряд египетских судов. 5 ноября в районе Порт-Саида был высажен англо-французский десант, который в течение двух суток взял под контроль как сам город, так и значительную часть Суэцкого канала. 5 ноября израильтяне заняли Шарм-эль-Шейх, расположенный на южной оконечности полуострова. Под их властью оказался почти весь Синайский полуостров, а также сектор Газа. Война была закончена по наставлению ООН. Военные потери со стороны Египта составили 4 тысячи человек. 8 марта 1957 года оккупационные войска были выведены из Египта. Ровно через месяц Суэцкий канал был открыт для народного пользования.

Объединённая Арабская Республика

Насер приобретал большую популярность в арабском мире. Арабы мечтали о том, что бы их страны объединились под знаменем социализма. В 1957 году, Насер национализировал фармацевтическую, табачную и строительную промышленность. Повышались инвестиции в индустрии. Были созданы металлоконструкционные предприятия. Безработица таяла на глазах. Началось строительство Суэцкой платины. В 1958 году, Египет объединился с Сирией. Так была создана Объединённая Арабская Республика. Позже, Насер отправился в столицу Сирии Дамаск, там его встретили тысячи сирийцев, поддерживающих союз с Египтом и политику Насера. В 1960 году, в Сирии и Египте была проведена национализация банков, страховых компаний, тяжёлой промышленности, прессы. Насер ввёл принципы социальной справедливости. Буржуазия была обременена жёсткой налоговой политикой. В правящих буржуазных кругах стран ближнего востока, росло недовольство политикой Насера, особенно в Иордане, Ливане и монархическом Йемене. Поэтому на Насера было совершено покушение. Насер оказывал большое влияние на арабский мир, своей благоприятной для народа политикой. Так, в мае 1958 года, в Ливане произошли демонстрации требованием которых являлось вхождение Ливана в ОАР. Следом, в Ираке была свергнута монархия. Алжир получил независимость. В 1961 году, ОАР начала распадаться. Причиной тому, стала помощь исламистским националистическим организациям, со стороны авторитарной Саудовской Аравии. Сирия объявила о независимости.

После распада ОАР

В 1962 году, началась Гражданская война Йемене. Потому, как революционное правительство объявило его республикой. Для поддержки революционно-освободительных сил Насер послал туда 15 тысяч своих воинов, а умерло из них только 1000 человек. Война окончилась победой республиканцев. В 1964 году, состоялся саммит лиги арабских государств, на котором обсуждался план действий протиив израильской агрессии. В 1966 году, Насер пережил инфаркт. В 1967 году, Израиль развязал крупномасштабную войну против стран ближнего востока. В результате этой войны Израиль захватил Сектор Газа, Синайский Полуостров, Западный Банк, Голанские Высоты. Погибло свыше семисот тысяч человек. 10 июня 1967 года, Насер объявил о своей отставке. В ответ на это, тысячи людей вышли на улицы, с протестом против этого решения. На следующий день, Гамаль отказался от намеченной перспективы. После, шла война на истощение, в которой Египет безуспешно пытался вернуть часть завоёванных Израилем территорий.

Освоение пустынь

В годы правления Насера в пустынях строились новые деревни, там строилось крестьянское жильё за счёт государства. Также, эти районы были оснащены медицинским обслуживанием и просвещением. Насер вкладывал в это дело десятки миллионов египетских футов. Но зато освоение целины давало огромный урожай арбузов, дынь, апельсинов.

Смерть

28 сентября 1970 года у Насера случился сердечный приступ, причиной которого стал атеросклероз, варикозное расширение вен и диабет. Похороны состоялись 1 октября, на которые пришло по меньшей мере 5 миллионов человек. На похоронах присутствовали такие выдающиеся люди, как Муаммар Каддафи, Касыгин, Алексей Николаевич, Ясир Арафат. Церемонии прощания прошли во многих арабских странах. В Израиле с Насером простились 75 тысяч арабов. Тело было погребено в мечети названной в его честь.

Семья

Сыновья:

Халид

Абдель

Хаким

Абдель Хамид

Дочери:

Хода

Мона

Сам Насер, жил в Каире, вместе с семьёй, в скромном доме. Довольствовался скромным жалованием, вёл почти аскетический образ жизни.

Награды

Орден Ленина

Золотая Звезда(медаль) (Герой Советского Союза)

Орден «Ожерелье Нила»(Египет)

Орден Белой розы Финляндии