Руководство римской армии

Первая Самнитская война и новое устройство римского легиона.

Глава XII. Первая война с самнитами.

343 г. до н. э. начался в Риме с междуцарствия. Оно позволило снова выбрать двух консулов из патрициев. Также народ вынес суровые приговоры ростовщикам. Эдилы привлекли их к суду, вероятно, за “искусственное” создание должников путем намеренного изменения процента возврата.

Как нам известно по предыдущей части, самниты и римляне заключили союзный договор. Но главной причиной войны между ними стало то, что более сильные самниты напали на сидицинов — оскское племя, проживавшее в Кампании. Их столицей считается Теан Сидицинский. Малочисленное племя вынуждено было заключить союз с остальными народами Кампании. Союзные войска сидицинов и кампанцев в первом сражении потерпели поражение от самнитов. Самниты направились в Кампанию, так как добыча от союзников сидицинов могла быть больше.

В следующем сражении против кампанцев самнитским воинам удалось занять Тифаты – холмы над городом Капуя. По легенде, этот город был основан спутником Энея Каписом. По данным археологии, первое поселение на месте Капуи появляется в IX в. до н.э., более древние находки указывают нам на связь с этрусской культурой Виллановы. К 600 г. до н.э. Капуя (тогда Вольтурн) – крупный кампанский этрусский центр, стоящий во главе союза двенадцати городов (Ателла, Калатия, Акерры и др.), окруженный плодородными полями. После того, как в 474 г. до н.э. этруски были разбиты Кумами и Сиракузами, их власть в Кампании стала ослабевать.

Расширение владений осков (самнитов), которое до тех пор имело относительно мирный характер, стало более агрессивным, и ок. 425 г. до н.э. Капуя была ими захвачена, как чуть позже Кумы (421 г. до н.э.) и Пестум (410 г. до н.э.). Под властью осков Капуя превратилась в один из самых могущественных городов Италии и, по свидетельству Афинея, превзошли расточительством и роскошью Сибарис.

Самниты решили захватить равнину между холмами и городом и начали спускаться с холмов, построившись в четырехугольник. Видя безнадежность своего положения, капуанцы отправили своих послов в Рим просить о помощи.

Послы осажденного города выступили перед римским Сенатом. Они просили о помощи и настаивали на том, что самниты набирают силу, а в союзном договоре между Римом и Самнием нет прямого запрета на заключение союза с другими соседствующими народами. Послы доказывали выгоду союза тем, что их территория находится в тылу у “вечных” врагов римлян – эквов и вольсков. Кампанцы готовы были работать на Рим и стать частью его территорий.

После совещания сенаторов консул озвучил ответ. В нем содержался отказ в военной помощи, так как союз с самнитами был заключен ранее предложения кампанцев, но римляне готовы направить своих послов к самнитам просить о снисхождении и пощаде кампанцев. После ответа послы Капуи бросились на колени и стали молить сенаторов изменить свое решение. Для римлян это было шоком, так как Капуя являлась одним из 3 самых богатых городов в Италии. Рим немедленно отправил послов к самнитам с требованием остановить осаду Капуи и перестать нападать на жителей Кампании (последние теперь находились под защитой Рима).

Римские послы прибыли к осаждающим и выступили на их общем собрании. Вместо того, чтобы решить дело миром, самнитские офицеры в присутствии послов отдали приказ своим отрядам о разорении Кампании. Узнав об этом, римский Сенат начал процедуру объявления войны. На народном собрании было принято решение о подготовке армии для каждого консула и направить одну из них (во главе консула Марка Валерия Корва) в Кампанию. Другой армии (консула Авла Корнелия Косса) следовало выдвигаться в Самний. Первый консул расположил свой лагерь у горы Гавра, второй у города Сартикулы.

В первую очередь самниты перегородили путь армии Валерия, которая, по их мнению, могла нанести самый тяжелый удар по их войску. Как только самниты увидели лагерь у римлян в Кампании, солдаты стали требовать от офицеров сигнала к атаке.

Валерий “прощупывал” противника в мелких стычках. Через несколько дней он отдал приказ о подготовке к решающему сражению. В своей речи перед строем он призывал не бояться самнитов, а поражения союзников расценивать как их изнеженность и расслабленность перед суровым врагом. Консул напомнил им кем он является – трижды консул и потомок победителей. Полководец назвал самое главное качество для победы римлян – проявление доблести. Сам Корв, по словам Ливия, делил все тяготы войны с простыми солдатами, а при победе на играх отдавал награду другому достойному участнику.

После пламенной речи консула легионеры устремились в бой. Противоборствующие стороны были равны по силам. Самниты были воодушевлены предыдущими победами над кампанцами, а римляне гордились многовековой военной историей своего народа. На какое-то время оба строя замерли и не могли сдвинуться ни в одну, ни в другую сторону. Консул пытался исправить положение, отдав приказ коннице смять передовые отряды противника. Однако, отряды всадников застряли в узком месте между отрядами самнитов. Видя это, Корв сказал пехоте атаковать строй в тех местах, где он сам будет сражаться. Римская конница отступила по флангам вражеского строя, дав возможность своей пехоте наступать на вражеский строй.

Консул первым бросился на врага. Римские солдаты были воодушевлены этим поступком и с большим натиском рубили направо и налево, оставляя за собой трупы солдат противника. Самниты до сих пор не дрогнули и продолжали сдерживать атаки римлян.

День клонился к закату, и римляне, чувствуя усталость, удвоили натиск и обратили самнитов в бегство. Для легионеров это был самый упорный противник из всех ранее встречавшихся. Самниты оправдывали свое поражение страхом перед “горящими глазами, безумием и лицами, искаженными гневом” римских солдат. На другой день римляне захватили лагерь самнитов совместно с кампанскими союзниками.

Непосредственно в Самнии (второй консул) дела у Римского войска складывались не лучшим образом. Консул Корнелий, по неосторожности, завел войско в лесистые горы. Пройти дальше можно было только через ущелье, над которым самниты, выведя войска из Сартикул, подготовили засаду. Римляне слишком поздно заметили ловушку. У них не было возможности отступить обратно в безопасное место. В то время, когда самниты ожидали заход всего войска в ущелье, римский военный трибун Публий Деций обратил внимание на возвышенность над лагерем самнитов. Он обратился к консулу с просьбой выделить отряд из гастатов и принципов из одного легиона для захвата этой возвышенности, пока на нее не обратил внимание противник. Корнелий дал согласие на реализацию этой идеи, и выделенный отряд легионеров начал тайно взбираться на гору. Консул приказал вывести оставшееся войско на равнину, в тот же момент, когда самниты были отвлечены действиями отряда военного трибуна.

Противник римлян не был готов к такой ситуации, и он вынужден был метаться между горой и равниной, не зная, откуда враг будет атаковать. Все же они хотели напасть на отряд военного трибуна, благо для самнитов он был малочислен. Наступила ночь. Деций хотел провести атаку с возвышенности, но был удивлен отсутствием активных действий со стороны врага против него. Военный трибун и центурион замаскировались под обычных солдат и обошли все входы и выходы вокруг. Вернувшись, Деций расставил и передал всем дощечку с приказом: “В 9 часов вечера общий сбор без лишнего шума”. На этом сборе он рассказал им о своей новой задумке. Она заключалась в том, что нужно было уходить как можно быстрее с возвышенности, пока враг не обнес их позицию валом и заграждением. Деций предложил сделать это немедленно, так как большинство вражеских солдат уже спали. Если кто-то случайно из легионеров наткнётся на врага и обнаружит себя, то нужно всему отряду напасть на самнитов с громкими криками и шумом для испуга спящих. Кто согласен с его планом должны были встать справа от него. Согласие дали все и проследовали за ним.

Миновав середину вражеского лагеря один из легионеров случайно задел щит спящего солдата, тем самым разбудив весь лагерь. Самниты не поняли кто это, и военный трибун римлян воспользовался этим, отдал приказ о поднятии шума в отряде. Спящие самниты перепугались настолько, что не могли “ни взяться за оружие, ни сопротивляться, ни преследовать”.

С боем римскому отряду удалось прорваться к лагерю консула. Войти в свой лагерь они решили на рассвете. Соотечественники были в восторге от вернувшихся солдат, которых считали уже мертвыми. Децию устроили малый триумф в лагере, где он торжественно проследовал до палатки консула с полностью вооруженным отрядом.

Консул дал всем команду собраться и стал чествовать отважного военного трибуна. Но Деций прервал его и стал настаивать на немедленной атаке на лагерь, пока враг разобщен и деморализован. Легионы собрались и направились на самнитов по уже ранее разведанной дороге. Для противника это было неожиданностью. Часть из них была без оружия, а часть в лесу, в поисках сбежавшего вражеского отряда. Не всем самнитам удалось уйти за вал перед лагерем, а всего, по словам Ливия, было перебито 30 000 солдат и их лагерь был полностью разграблен. На наш взгляд, численность армии самнитов могла быть преувеличена в несколько раз, так как численность полноправного населения Самния была около 35 000–30 000. Вероятно их могло быть от 10 000 до 15 000.

Деций был награжден золотым венком, сотней быков и 1 белым быком с золотыми рогами. Воинам из его отряда теперь положено двойное жалованье в армии, и консул одарил каждого быком и двумя туниками. Деций дважды награжден венком из травы за снятие осады- сначала от всего войска, потом от своего отряда, Сотню быков он отдал своим солдатам, а золотого посвятил богу войны – Марсу. Каждому солдату из консульской армии дополнительно выделили хлеба и вина.

Следующее сражение произошло под Свессулой. Самниты, ранее бежавшие от Марка Валерия, собрали новую армию из молодежи и решили дать реванш в последней битве. Встревоженные этим, гонцы прибыли из Свессулы в Капую просить о помощи у консула Валерия.

Армия первого консула немедленно отправилась на подмогу соотечественникам, оставив лагерь и обоз под усиленной охраной. Прибыв на место, римляне встали лагерем в близи от противника. При этом им удалось занять минимум территории под лагерь, так как из животных у них были только лошади. Увидев это, самниты немедленно выстроились в боевой порядок и с угрожающим видом, направились в сторону римлян. Нападающие подошли к валу перед лагерем, по каким-то причинам решили, что противник немногочислен. Возможно, это было связано с легкостью окружения римского лагеря. Римляне продолжали находиться в лагере, не реагируя на противника. Ополчение Самния рвалось в бой и требовало от своих вождей трубить атаку, но офицеры не спешили с приказом. Для всего самнитского войска ситуация усугубилась трудностями с провизией. Это началось еще со Свессулы, а теперь “дело дошло до полного истощения припасов”. Они решили повременить с атакой и направили своих солдат на поиски провизии в окрестностях. Римляне также не могли долго находиться в осаде, так как из припасов они взяли только то, что могли унести без обоза.

Пока самниты разбрелись по территории, римский консул дал команду атаковать лагерь противника. Его удалось взять с первого натиска, убив многих самнитских воинов в шатрах. После битвы за лагерь Валерий временно запретил грабить его и сам отправился с отрядом конницы (сомкнутым строем) преследовать отступавших.

Тит Ливий считал, что маловероятно, убитых было около 40 000 ( по количеству самнитских щитов). Знамен было захвачено около 170. Вернувшись в лагерь, консул дал добро на его разграбление и распределение добычи.

Именно успех в последнем сражении заставил фалисков и латинов просить о бессрочном союзе с Римом. Удивительно то, что даже Карфаген узнал о победе римлян и направил своих послов со словами поздравления, и они принесли в дар золотой венец для возложения в храме Юпитера Капитолийского. Венец весил около 25 фунтов (8,2 кг). Оба консула справили триумф, а Деций шел за ними и получил не меньше славы чем Валерий и Корнелий.

Так закончился первый год Первой Самнитской войны. На наш взгляд, римская армия достигла выдающихся успехов, несмотря на трудность и безвыходность некоторых ситуаций. Давая возможность проявления инициативности подчиненных, римские полководцы и в будущем побеждали противника. Отсутствие тактических и стратегических шаблонов удивляли и заставляли противника впадать в ступор. О том, как римлянам это удавалось, будет рассказано в следующей главе.

Глава XIII. Манипулярная тактика. Римский солдат после реформ IV в. до н. э.

В этой главе будут исследованы последствия реформы Камилла и новое устройство армии Римской Республики. И стоит начать с основных критерий набора в армию:

Следует отметить новое устройство римского легиона и разделение по родам войск: левисы, велиты, рорарии, акцензы, гастаты, принципы, триарии. Римский легион в IV в.до н. э. состоял из 4200 (до 5000) солдат пехоты и 200-600 единиц кавалерии. Легион был разделен на десять подразделений, именуемые манипулами. Каждая манипула была разделена на центурии с одинаковой численностью. Первая линия имела название centuria prior, а последняя – centuria posterior. Каждая центурия состояла из 60 человек. Каждая манипула имела расположение — 20 человек в первом ряду, шесть рядов в глубину – всего 120 солдат.

В каждом легионе было 3000 солдат тяжелой пехоты, в том числе: 1200 человек первого разряда, именуемые гастатами; 1200 второго разряда и имеющие больше опыта – принципы; и 600 ветеранов третьего, последнего разряда, вооруженные копьями — триарии. Легких пехотных застрельщиков – велитов начитывалось около 1200 человек. Союзники выставляли легион, состоящий из такого же количества пехоты, но контингент кавалерии насчитывал от 600 до 900 человек.

Римская пехота всегда являлась основой армии во время сражений. В большинстве случаев, легионы имели сильную пехоту и очень слабую кавалерию. На поле боя пехота почти всегда стояла в центре, окруженная с двух сторон кавалерийскими группами. На поле боя войско располагалось в три боевые линии (triple acies), с застрельщиками (велитами), которые имели рассыпной строй перед первыми линиями армии.

В ранней римской армии после реформ Марка Фурия Камилла бедные и незнатные граждане нередко оказывались в передней линии войска с одним копьем. Их называли левисами и передавали в помощь гастатам, на которых обрушивалась вся мощь атак врага. Левисы также прикрывали тыл войска и выступали застрельщиками. Они не могли позволить себе доспехи и метали во врага дротики, оказывая поддержку более богатым и лучше экипированным соотечественникам. В легионе было около 300 левисов, которые сопровождали 900 гастатов — по двадцать перед каждой из 60 манипул. Позднее их сменили велиты, которых распределяли по трем основным линиям манипулы.

Велиты были легковооруженными солдатами, основными задачами которых являлись: прикрытие пехоты и вступление в перестрелку с противником на первых этапах сражения. К тому же, они выступали в качестве охраны лагеря, проводили разведку совместно с кавалерией, добывали продовольствие и при необходимости вступали в ближний бой с врагом. Застрельщиками, в основном, были как самые молодые, так и самые бедные из мужчин. Полибий рассказывает нам, что этим юношам было приказано носить меч, круглый щит, называемый парма, для отражения метательных снарядов, и обычные шлемы, в которых отсутствовали такие особенности, как перья или конский волос, но некоторые велиты украшали их волчьей шкурой или другим мехом, чтобы командир мог их легче опознать, когда они продемонстрируют свое мужество в бою. Их копья были сделаны из дерева и металла:

Первый тип тяжелой пехоты в легионе IV в до н. э. состоял из молодых мужчин, которые были старше, и более богаче и опытнее, чем велиты. Данных солдат первой линии называли гастатами, что переводится как копейщики. Копье было основным используемым оружием до Пунических войн и больше подходило для классической фаланги, которая была известна благодаря грекам. Вскоре копья были заменены на два типа метательного копья: первое – легкое, второе – тяжелое. Пилум состоял из двух частей, одна из которых была длинным металлическим стержнем с острым наконечником, прикрепленным к деревянному основанию; этот пилум будет гнуться при ударе, не только становясь бесполезным для врага, но и при попадании в щит тянет его своим весом и делает его не пригодным для защиты тела вражеского солдата. Гастат использовал большой овальный щит – скутум. В предыдущей части было подробно описано о скутуме и пилуме.

Гастат также носил латунный квадратный нагрудный доспех для защиты грудной клетки. Он был обхвате 22,8 см и имел форму четырехугольника (измерялся от большого пальца до мизинца). Это позволяло солдату иметь больше мобильности и гибкости, не обременяя себя более тяжелой броней.

Ксифос, вероятно, являлся основным мечом у всех типов римской пехоты до реформы Публия Колнелия Сципиона Африканского Старшего.

Второй тип римской пехоты состоял из более пожилых и опытных людей, которые были экипированы так же, как и гастаты, но назывались принципами.

Третий и последний — триарии, состояли из солдат-ветеранов, имели такое же снаряжение как у гастатов и принципов и вооружались гастой (копьем) длиной 2,4–2,75 м вместо пилума.

Данная, последняя линия римского легиона состояла из меньшего числа людей в манипулах: численность одной манипулы из триариев никогда не превышала 60 человек, то есть в два раза меньше обычной манипулы. Латинское выражение «доводить дело до триариев» (Rem ad Triarios redire) означало доводить дело до крайности: ветераны-триарии составляли третью линию за гастатами и принципами и вступали в бой, когда первые два ряда были сметены и не выдерживали вражеского натиска.

Рорарии, которые стояли за триариями, являлись последней линией обороны. Их роль до конца не ясна, поскольку исторические источники в их отношении скудны. Известно, что они были вооружены только копьями и щитами и представляли собой легкую пехоту резерва. Их использовали как застрельщиков, стрелков поддержки тяжелой пехоты и, возможно, для заполнения разрывов в рядах триариев. Считается, что рорариями становились самые бедные, юные и неопытные в военном деле римляне. Возможно, эта позиция являлась рудиментом древней греческой фаланги. Ко времени второй Пунической войны на смену рорариям пришли велиты.

Акцензы (лат. accensi) являлись разновидностью лёгкой пехоты. Застрельщики, которые входили в состав римского легиона эпохи Ранней Республики (VI—IV вв. до н. э.), были вооружены только пращой, что соответствовало 5-му имущественному классу по военной реформе Сервия Туллия. Доспехов или какой-либо другой защиты они не имели . После манипулярной реформы акцензы стояли в третьей вексилле, непосредственно за триариями и рорариями. В бою использовались как лёгкие застрельщики для прикрытия гастатов и принципов. Акцензы считались крайне ненадёжным видом войск, что было связано с их социальным составом и вооружением. К началу III в. до н. э. были также полностью заменены на велитов.

Система управления армией существенно не изменилась. Центурионы и опционы также руководили своими отрядами. Единственное что изменилось – назначение военных трибунов двумя способами (что было отмечено в предыдущей части).

Легион выстраивался в шахматном порядке с застрельщиками впереди и кавалерией на флангах. Полибий дает описание военного искусства солдата римской пехоты:

“Говоря об особенностях римского снаряжения и системе построения … Римлянин под оружием точно так же занимает три фута [0,9 м] пространства; но у римлян при одиночной борьбе требуется свобода движения, когда воин прикрывает себе тело щитом, оборачиваясь каждый раз в ту сторону, откуда грозит удар, когда он сражается мечом, который и рубит, и колет. Отсюда ясно, что римскому воину для беспрепятственного исполнения обязанностей нужен простор и что он должен быть отделен от своего товарища, как бокового, так и заднего по меньшей мере тремя футами [0,9 м] расстояния.” (Полибий 18.30.5–8)

Можно сделать вывод, что есть два типа построения: первый, замкнутый тип построения, который требует примерно 0,9 м. площади на одного человека; и открытый тип построения – для чего необходимо в трое больше пространства для каждого солдата, около 2,75 м. Дополнительное пространство позволяло солдату в полной мере использовать свое вооружение : бросать два пилума, а затем использовать свой меч для ближнего боя, уклоняться и двигаться вперед и назад, наносить колющие удары, отталкивать и блокировать атаки на себя — при этом, приглядывая за товарищами рядом с собой.

Взглянув на боевой порядок легиона, мы можем сделать следующие расчеты. У манипулы средняя длина фронта составляла 20 человек, а глубина 6 человек. В замкнутом порядке длинна фронта будет равна примерно 18 м. и 5.5 м. в глубину. Нам известно, что межу манипулами оставалось расстояние, предположительно, около 18 метров, если не шире, для растяжения линии фронта в бою. Обычно легион без кавалерии на флангах занимал около 365 м. в замкнутом строю. Кавалерии требуется гораздо больше места на одного всадника по сравнению с пехотинцем.

Сражение обычно начиналось с обмена метательными снарядами между застрельщиками. Затем, вероятно в тот момент, когда пехота противника приближалась, велиты отступали через промежутки между манипулами. Некоторые исследователи утверждают, что из-за разделения манипул на две части (центурии), 60 человек находящихся сзади, смещались, чтобы занять промежуток между манипулами; в действительности строй из 20 человек становился строем из 40 человек в три ряда, представляя непрерывный строй для врага.

После этого, две стороны сближаются друг с другом, а затем идут в атаку. Первый ряд – гастаты бросали свои легкие пилумы, а затем тяжелые, прежде чем обнажить мечи. Битва могла длиться несколько часов, и состояла из череды яростных схваток, между которыми солдаты периодически расходились для восстановления сил. Манипулы гастатов отходили в плотном строю, чтобы перегруппироваться позади триариев, в то время как принципы двигаются вперед в открытом порядке, проходя через строй гастатов. Последующие центурии должны развернуться слева от впереди стоящих цетурий, а затем принципы будут маневрировать в пределах дистанции атаки, подвергая уже уставшего врага новыми яростными атаками свежими силами. Если линия принципов будет истощена, то на ее место встанет линия триариев.

Чтобы иметь возможность выполнять данные тактические маневры, потребуются менее интенсивные фазы боя, учитывая, что ни один человек не может активно использовать свое оружие и щит бесконечно. На наш взгляд, более разумным является утверждение о том, что после того, как манипулы были развернуты на поле битвы, они принимают более открытый строй, с большим пространством для каждого пехотинца, что значительно увеличивало длину фронта.

Поскольку известно, что для одного солдата требовалась площадь размером 2,75 м, и у нас есть уверенность в том, что поддерживать прямолинейное построение практически невозможно. Есть необходимость обратиться к интересной интерпретации открытого строя, данной Дж. Э. Лендоном. Он описывает свободную формацию гастатов и принципов, тогда как триарии строились в организованную фалангу, что имело смысл, поскольку они были вооружены копьями и должны были наступать или прикрывать своих товарищей классическим методом фаланги – щит за щитом, копья располагались на одном уровне (Lendon 2001, p. 181).

К сожалению, современные ученые произвели неверные расчеты пространства для маневров легионера. Соколов Л. А. в работе Римские легионы- ликбез (благодарю за замечание в комментариях), довольно разумно отмечает, что 2,7 м. пространства для ведения боя одним легионером слишком много и, со стороны научной литературы имеется системная ошибка в расчетах. Предоставим слово автору:

“…Ибо современные теоретики умудрились взять физическое тело легионера вместе с условной небольшой сферой пространства, которая нужна тому для маневра и работы руками в сомкнутом строю; – и прибавили к ней большую сферу пространства, которая нужна тому для работы в разомкнутом строю. Таким образом сферы пространства для работы и маневра оказались продублированы. Но ведь при расчехлении строя руки у легионера не вырастают пропорционально. Руку с оружием легионер может вытянуть от себя наполовину (в плотном строю, ограничив боковой замах), или полностью (в расчехленном строю на полном захмахе) – но он не может вытянуть руку, сложив вместе полностью и половину – то есть на полторы руки максимального замаха. Поэтому наиболее вероятно, что Полибий имел в виду три фута с каждой стороны, включая в них и то пространство, которое занимает сам легионер. И в таком случае у нас получается не 0,9х3 = 2,7. А 0,9х2=1,8м.

Проверим это предположение. Сперва антропометрически. Человек среднего роста имеет ширину плеч 47-50см. Это то расстояние, которое человек занимает, опустив руки. Если посмотреть на человека сверху, когда одна его рука держит щит, а вторая работает в том числе и боковыми ударами вперед мечом, — человек займет в ширину примерно те самые 0,9м Полибия, за счет отвода от себя правой руки примерно на локоть. А вот если средний человек полностью раскинет в стороны обе руки, то он займет в ширину именно 1,8м. Естественно, никто в бою не встает в позу такого «креста» с раскинутыми руками. Но раскинуть руки, — самая простая проверка в предбоевом строю – так, безо всяких рулеток, бойцы могут проверить, разошлись ли они на это расстояние. (А теперь попробуйте раздвинуть толпу перед боем на 2,7 и подумайте, как солдаты в строю могут это расстояние измерить?). 1,8м – это то расстояние, в котором человек может свободно выполнять практически все удары по фронту даже клинковым оружием наотмашь. Человек имеет возможность даже определенного маневра на шагполшага. И при этом, если человек и сосед в строю вытянут друг к другу руки, — у них есть контакт, они могут ухватить друг-друга – что немаловажно, если противник тем или иным образом попытается выхватить бойца из строя, например арканом… Встречаем ли мы еще где-нибудь это самое число 1,8м, которое видим у Полибия в нашей гипотезе? – Встречаем, и неоднократно. Четыре локтя (т.е. те примерно самые 1,8м) — это неоднократно описанный норматив из греческих трактатов, между солдатами в фаланге для передвижения и маневра на поле боя. Просто если греки при приближении к противнику предпочитали сжимать строй для удара, то римляне в некоторых случаях так и оставляли его расчехленным на 1,8м, сообразно своей тактике и вооружению.”

Основываясь на измерениях Полибия, можно сделать вывод, что римские легионы сначала строились в закрытом порядке с расчетом 0.9м на человека, и когда они выступали на равнину, стремясь к месту сражения, строились в открытый порядок, позволяя солдатам использовать оружие более эффективно.

Этот открытый или свободный порядок делал возможным замену раненых или истощенных гастатов, каждого солдата отдельно и быстро, так как для данных маневров было достаточно места. Когда целые манипулы или даже целые ряды требовали замены, было легче пройти непосредственно через манипулы, чем совершать обход вокруг. Это может указывать на менее строгое расположение линий в бою, чем считалось ранее. Имеет место утверждение, что манипулы расширялись и сжимались, при необходимости заполняя промежутки между собой.

Именно эта тактика и стратегия позволили в дальнейшем Риму доминировать над всем Средиземноморьем. О том, на что способны легионеры в отрыве от основных войск, будет рассказано в следующей главе.

Глава XIV. Угроза гражданской войны в Риме.

В конце 343 г. до н. э. в Рим прибыли послы из Кампании и Свессулы. Они просили римлян поставить зимние лагеря для защиты их территории от набегов самнитов. По словам Ливия, эти зимние стоянки негативно отразились на мировоззрении легионеров, которые уже сами думали о захвате Капуи. Они вспомнили, что ранее – 343 г. до н. э. этот город самниты отобрали у этрусков. Один из консулов 342 г. до н. э. Гай Марций Рутил (ему досталась по жребию Кампания), узнал об этих настроениях в войске. Он решил распустить среди солдат слух о тех же местах зимовки армии в Кампании в следующем году. Тем самым, он дал им надежду на возможность захвата города. Именно благодаря этому обману удалось подавить мятеж среди римлян.

Наступило лето. Консул решил очистить ряды от “смутьянов”, оправдывая уход из армии закончившимся сроком службы или их слабостью и старостью. Других заговорщиков он отправлял за пределы территории Кампании на поиски припасов и по важным поручениям. Таким образом, все сторонники захвата Капуи оказались возле Рима и были разобщены в дали от своей цели. Сами зачинщики, поняв, что их раскрыли, боялись доносов, тайных казней, допросов, а также расследований со стороны Сената и народа.

Один римский отряд засел в лесистой местности под Левтулами прямо между морем и горою для перехвата ссыльных из Кампании. Количество солдат в этом новом военном формировании можно уже считать отдельным действующим войском. Им не хватало только руководителя. Они направились в альбанские земли и возле Альбы Лонги разбили лагерь, окруженный валом.

На общем собрании было решено обратиться к бывшему полководцу — Титу Квинкцию за тем, чтобы тот возглавил новую армию. Под покровом ночи они вошли в его дом (он проживал за пределами Рима) и поставили его перед фактом:” Или военная власть и почетная должность, или смерть, если не пойдет с ними.” Его доставили в лагерь, провозгласили Императором, и велели дать приказ о направлении на Рим.

На восьмом римском милевом камне (12 км. от Рима) мятежники узнали, что к ним направляется армия из Рима во главе с диктатором Марком Валерием Корвом. Назревала гражданская война. Как только мятежные солдаты увидели знакомые знамена и оружие, в них поселилась мысль об отказе в сражении с соотечественниками. Полководцы обеих римских армий решили провести переговоры. Квинкция настолько почитали в Риме, что даже сейчас, под влиянием сложившейся ситуации, дали ему слово первым. Его никто из солдат Корва не перебивал и все слушали с почтением. Корв и Квинкций не хотели вести боевые действия. После переговоров они начали убеждать своих легионеров о преступности и бессмысленности этой войны. Тит Квинкций о слезами на глазах обращался и просил мятежников не идти войной на своих. Получив от легионеров убедительные возгласы о мире, он передал руководство войском диктатору. Теперь уже бывший полководец просил о снисхождении к солдатам и чтобы в Риме их не считали изменниками.

Вернувшись в Рим, диктатор провел закон об отсутствии измены у солдат, которые в этой ситуации оказались на удаленном расстоянии от своей армии. Также, теперь воина из армейских списков могли вычеркнуть только с его согласия.

Военные трибуны не могли в дальнейшем становиться центурионами. Последнее решение было принято из-за Публия Салония, который ежегодно менял должности, становясь то военным трибуном, то первым центурионом (примпилом). Мятежники просили уменьшить повышенное жалование всадникам, так как те отказались участвовать в заговоре и получали в 3 раза больше положенного. На народном собрании было предложено запретить ростовщичество. Избираемые должностные лица не могли претендовать на одну и туже должность ранее чем через 10 лет после окончания первого срока. Нельзя было занимать две должности в один и тот же год, а двух консулов можно было избрать только из плебеев.

По словам Ливия, у других античных авторов есть другая версия произошедшего. В дом ворвались не к Титу Квинкцию, а к Гаю Манлию. Мир между двумя армиями наступил, когда солдаты узнали друг друга и со слезами на глазах протягивали друг к другу руки. Диктатор не был назначен, а в Сенате по данному вопросу выступали консулы в защиту мятежников.

Пока римляне решали вопрос между собой, превенаты нарушили союзный договор и совершили набег на римские поселения – Корбу и Сетию с дальнейшим их разорением .

За 343 и 342 гг. до н. э. римлянам удалось защитить сидицинов и кампанцев от самнитов и закрепиться в Кампании. Рим в этой войне не являлся агрессором, а вся тактика и стратегия строилась на обороне региона. Гибкое мышление подчиненных и разумность решений полководцев позволили легионерам одерживать победы с равным по силе и возможностям противником. Мятеж, вызванный как экономическими причинами (долги на фоне богатств Капуи), так и политические (консульство только у патрициев и несменяемость офицеров) временно вывел Рим из внешних распрей соседей. Но именно восстание солдат и снятие с них всех обвинений в измене дало начало развитию как политической, так и военной сферы, не позволяя государству стагнировать.

В следующей части будет рассказано о том, В следующей части будет рассказано о том, какие изменения произошли в отношениях Рима с соседями и об окончании Первой Самнитской войны.

Литература:

1. Тит Ливий. История Рима от основания города.

2. Диодор Сицилийский. Книги: VII-XVII,

3. Дионисий Галикарнасский. Римские древности.

4. Полибий. Всеобщая история.

5. Плутарх. Сравнительные жизнеописания.

6. Голицын Н. С. Всеобщая военная история. Древний мир. Часть 2. От Александра Великого до 2-ой Пунической войны (356-218 до Р.Х.)

7. Моммзен Т. История Рима в 5 томах. Том I. До битвы при Пидне.

8. Вильгельм Вегнер. Рим

9. Генрих Штоль. История древнего Рима в биографиях.

10. Виппер Р. Ю. Очерки истории Римской империи

11. Маяк И. Л. Римляне ранней Республики.

12. Немировский А. И. Этруски. От мифа к истории.

13. Немировский А. И. Ранняя Италия и Рим.

14. Шифман И. Ш. Карфаген. Возникновение Карфагенской державы.

15. Тираспольский Г. И. Римские законы (предъюстинианская эпоха): словарь-справочник.

16. Токмаков В. Н. Армия и государство в Риме: от эпохи царей до Пунических войн.

http://www.sno.pro1.ru/lib/tokmakov_armiya_i_gosudarstvo_v_rime/index.htm

17. Панищев А. Л. Внешняя политика Древнего Рима в период царей и ранней республики.

18. Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории.

19. Кембриджская история древнего мира. Том VII, книга 2. Возвышение Рима от основания до 220 г. до н. э.

20. Эдкок Ф. Военное искусство греков, римлян, македонцев.

22. Махлаюк А. В. Римские войны под знаком марса.

23. Жан-Ноэль Робер. Этруски.

24. Bahmanyar Mir. Zama 202 BC: Scipio crushes Hannibal in North Africa (Campaign)

25. Lendon, J. E., Ghosts and Soldiers

26. Соколов Л. А. Римские легионы — ликбез

Благодарю за внимание.

Офицеры легиона Древнего Рима

Служба в армии была трудной, но очень престижной. Здесь можно было заработать, получить права и привилегии, сделать карьеру и занять важный пост, войти в высший свет. Дослужиться до почётных званий мог любой разорившийся крестьянин. Но для этого ему следовало преодолеть множество иерархических ступеней внутри системы.

Иерархия в римской армии

Разберём вертикаль римской армии снизу вверх. Рядовой состав состоял из хастатов (hastati) – неопытных новобранцев, принципов (principes) – воинов, за плечами которых было уже несколько сражений, и триариев (triarii) – ветеранов-резервистов. В рядовые попадали безземельные крестьяне, городские бедняки и наёмники из провинций. Это была отличная возможность изменить свой социальный и финансовый статус.

Неопытных хастатов всегда ставили в первую линию обороны. Не имея никакого опыта, многие солдаты гибли или становились калеками в первом бою. Однако это делалось умышленно. Во-первых, командиры никогда не были уверены в стойкости новобранцев, смелости, верности Риму (ведь здесь скапливалась масса людей неримского происхождения и бедняков, которым было нечего терять). Поэтому первая линия была своеобразной проверкой. Если новобранец выстаивал, то приобретал бесценный опыт и мужество, глядя врагу прямо в глаза. А если трусил, сдавался или просто погибал, то это спасало от потери более опытных и верных бойцов, располагавшихся в задних линиях.

Более опытные принсипи стояли во второй линии и, как правило, были гораздо лучше вооружены. Одной из их задач было воодушевление молодых хастатов и укрепление их боевого духа.

Триариев никогда не выставляли на участки повышенной опасности. Этих бойцов с их оптом и проверенными личными качествами очень берегли. Обычно их использовали в качестве заградительных (барьерных) подразделений, в задачу которых входила блокировка других отрядов, которые могли струсить и начать разбегаться. Основным оружием триариев были длинные копья.

Отдельную группу рядовых составляли эвокаты (evocatus) – солдаты, отслужившие необходимый срок, вышедшие в отставку, но по каким-то причинам вернувшиеся в строй. Причиной, как правило, было приглашение более старшего чина (консула или иного высокого начальника). Но вернуться в войска можно было и добровольно.

Офицерский состав

Офицеры подразделялись на три группы: младшие, средние и старшие. Интересной особенностью Римской армии являлось отсутствие каких-либо военных учебных заведений. Офицеров специально не готовили, и они никогда не представляли собой отдельную касту.

В военное время офицеры командовали войсками, но в мирное занимались управлением земель, т. е. выполняли массу административных гражданских функций. В результате легионер должен был уметь не только сражаться в бою и обладать навыками управления войсками, но ещё и заниматься сбором налогов, развитием своей провинции, строительством и многими другими делами. В итоге, когда императоры назначали управляющего провинцией, значение играло и происхождение, и знатность, и образованность, и личностные качества, и красноречие. Безусловно, чем больше у кандидата было военных заслуг, полученных на поле боя, тем выше были его шансы на занятие поста. Но получить эти навыки он мог только самостоятельно на войне, обычно пройдя путь от самого низкого офицерского звания до среднего или высшего.

Младшие офицеры

Самое низкое звание в табели о рангах Римской армии – Декан (Decanus). Это, как бы сейчас сказали, был командир отделения, в состав которого входило от 6 до 10 бойцов. Декурион (Decurio) тоже низшее звание, но в кавалерии (которая считалась элитой). Этот офицер возглавлял конный отряд численностью от 10 до 30 человек.

Следующие звания, можно сказать, переходные. Тессерарий (Tesserarius) по сути являлся помощником Опциона, который в свою очередь являлся помощником Центуриона – офицера среднего звена. Тессерарий отвечал за организацию и расстановку караулов и передачу паролей.

Опцион в Римской армии – это последняя ступень при переходе в разряд средних офицеров. Опцион выбирался солдатами из служащих подразделения и поступал в распоряжение Центуриона. Если последний погибал в бою, то командование подразделением автоматически переходило к Опциону.

Средние офицеры

Центурион (Centurion) – командир центурии, подразделения, насчитывавшего в разные периоды от 60 до 100 человек (подобие современной роты). Такие подразделения никогда не участвовали в боях как самостоятельные войсковые группировки. Они подразделялись на более мелкие, которые и проводили разные операции.

Количество центурионов в одном легионе составляло 59 человек. Это был офицерский костяк всей армии. Он состоял из самых опытных военных, можно сказать, профессиональных кадровиков, которые большую часть жизни провели на полях сражений и в расположении своей части. В мирное время они жили вместе с солдатами, а во время войны становились их командирами на поле боя. Центурионы были наиболее консервативной частью армии, но одновременно и самыми верными и надёжными хранителями традиций. В этом звене можно было встретить немало выходцев из провинций. Центурии и когорты, из которых они стояли, различались по номерам, отражающим положение подразделения в легионе.

Всего в легионе насчитывалось 58 центурий. Первая была сдвоенной и самой престижной. Ей управлял заслуженный Центурион в звании Примипил (Primus Pilus), что переводится как «первая шеренга». Примипил в Римской армии был помощником командира легиона. Он всегда находился впереди войска, командуя наступлением. Его центурия насчитывала 4 сотни отборных бойцов, которыми командовали низшие офицерские чины, и представляла очень грозную силу. До этого звания обычно дослужились к 40-50 годам, пройдя все ступени офицерской иерархии.

Высший офицерский состав

Звания этого звена сопоставимы с современными генеральскими. Трибуны Ангустилавии (Tribuni Angusticlavii) – это были в основном профессиональные военные, вышедшие из элитных конных подразделений, но теперь занимающиеся штабной работой. Среди Ангустилавиев можно было встретить и молодых людей в возрасте до 25 лет, которые в силу своего знатного происхождения начинали службу сразу с Трибуна.

В одном легионе служило пять Трибунов, каждый из которых отвечал за определённое направление административной работы, однако во время боевых действий становился командиром боевого соединения.

Следующее звание – Префект лагеря (Praefectus Castrorum). В Римской армии эту должность получал очень опытный немолодой военный, в обязанности которого входило обустройство армии и её обеспечение в мирное и военное время. Он отвечал за провизию, вооружение, строительство оборонительных сооружений, размещение солдат и офицеров, т. е. был завхозом легиона.

Трибун Латиклавий (Tribunus Laticlavius) – это замполит части. На этот пост назначался человек из Сената, зачастую не имевший военного опыта, но чётко знавший политику Сената и отвечавший за правильные настроения в войсках.

Легат Легиона (Legatus Legionis) в Римской армии осуществлял непосредственное руководство легионом. Назначениями на этот пост занимался сам император. Легат Легиона руководил не только делами своего воинского соединения, но также управлял провинцией, в которой полки квартировались, являясь её наместником.

Легат Август (Legatus Augusti) – командир армии, состоящей из нескольких легионов, и одновременно губернатор провинции, где квартировались его армия. На должность могли быть назначены только члены Сената.

Почётные звания и посты

Помимо офицерских званий, в армейских соединениях было множество должностей, занимая которые человек получал особое почётное звание и приобретал определенный статус:

1. Аквилифер – хранитель орла, который являлся символом подразделения. Потеря орла влекла за собой немедленное расформирование подразделения и считалось несмываемым позором. Но если символ возвращали (неважно каким способом) – подразделение снова формировалось и ему присваивался тот же номер.
2. Сигнифер – казначей, хранивший всю кассу полка и выдававший жалование.
3. Имагинифер – воин, который в бою нёс изображение императора.
4. Вексиллярий – человек, который носил штандарт своего боевого соединения.
5. Корницен, тубицен, буцинатор – трубачи, играющие на разных трубах в разных ситуациях.
6. Иммуны – легионеры, имевшие гражданские специальности (каменщики, плотники, врачи, инженеры). Эти мужчины полностью владели боевым искусством, но в мирное время служили по своей основной специальности.
7. Дупликарий – рядовой легионер, полностью отслуживший положенный срок и получавший двойное жалование.

Такова сложная, но главное, продуманная и отлично работавшая система воинских званий и поощрений в Римской армии.

Глава 7 Легионы Империи: организация, структура, иерархия

«…Тот, чей ум пытлив и кто не знаком с предметом, найдет полезным для себя ознакомиться с устройством римского войска».

(Иосиф Флавий. Иудейская война. III. 5.

«Я думаю, что римские легионы были так организованы не только по человеческому усмотрению, но и установлены по божескому провидению».

(Вегеций. Краткое изложение военного дела. II. 21)

Организационные структуры и командная иерархия формировались и служили прежде всего для того, чтобы обеспечивать управляемость армии, эффективность ее действий на поле боя. Общая структура легиона в эпоху Империи в своей основе оставалась такой же, как и во времена Цезаря. Однако некоторые детали его внутреннего устройства и общая численность остаются до конца точно не установленными. Не приходится, впрочем, сомневаться в двух вещах. Во-первых, в том, что Октавиан Август, осуществляя свои преобразования в армии, ввел точные правила, своего рода уставы (constitutiones), определявшие не только обязанности офицеров и другие аспекты армейской жизни[83], но и численный состав частей и подразделений. Во-вторых, реальный состав легиона чаще всего в силу самых разных причин мог существенно отличаться от номинального, списочного состава.

Организация легиона

С административной точки зрения легион состоял из десяти когорт; когорта включала три манипула, каждый из которых состоял из двух центурий. Исключением была 1-я когорта. Она начиная с I в. н. э. по неизвестным причинам была вдвое больше остальных: в ее состав входило шесть центурий[84] двойной численности, то есть всего 960 легионеров. Вегеций, округляя, называет ее когортой тысячников и отмечает, что она состояла из воинов, отличавшихся своим богатством, родом, образованием, ростом, красотой и доблестью (Вегеций. II. 12). Почетный статус 1-й когорты подчеркивался тем, что именно ей доверялось хранение легионного орла и изображений императоров (Псевдо-Гигин. Об устройстве лагеря. 3. 1; Вегеций. II. 6). Возможно, в I в. н. э. увеличенный состав 1-й когорты был временным явлением, и такая когорта имелась только в отдельных легионах, принимавших участие в серьезных кампаниях. Имеющиеся данные не позволяют объяснить ее двойную численность тем, что в ее состав входили легионные специалисты и канцелярский персонал[85].

Остальные 9 когорт имели по шесть центурий по 80 человек каждая. Центурия (дословно «сотня»), в свою очередь, разделялась на десять малых подразделений по восемь человек. Такое подразделение называлось контуберния (contubernium – дословно «общая палатка»). В походе солдаты одной контубернии занимали общую кожаную палатку, а в казармах постоянного лагеря – один блок. Во время походных маршей каждой контубернии выдавали мула, который тащил палатку и прочее общее снаряжение. Воины одной контубернии не только постоянно жили вместе, готовили себе еду, но и в боевом строю вставали вместе. Кто командовал контубернией, остается неясным. Вегеций (II. упоминает деканов (десятников), поставленных во главе каждых десяти воинов, и указывает, что в его время они назывались старшими по палатке (caput contubernii). Но ни в надписях, ни в других источниках они не упоминаются.

Центурия, по сути дела, была основной административной единицей легиона. Именно в центурии происходило распределение повседневных нарядов, и откомандированные по разным надобностям воины продолжали числиться в своей центурии. В центурию адресовались письма. Каждая центурия имела свой значок, на котором указывались ее название и номер соответствующей когорты (Вегеций. II. 13). Вместе с названием легиона обозначение центурии по имени центуриона очень часто указывается в солдатских надписях. Солдаты и выходившие в отставку ветераны часто делали посвящения Гению центурии (например, ILS 9102; 2443 = CIL VIII 2531). Центурия была той группой, где выковывались воинское товарищество и корпоративная солидарность.

На постоянной основе в период Империи каждый легион имел отряд конницы – 120 легионных всадников (equites legionis). Но они, по всей видимости, не составляли отдельного подразделения и не подразделялись на турмы (как отряды вспомогательной конницы), но были приписаны к отдельным центуриям[86]. Легионные всадники, вероятнее всего, действовали как курьеры, эскорт и телохранители командира легиона и старших офицеров. Ими командовали центурионы. В одной надписи упоминается опцион всадников 5-й центурии 7-й когорты III Августова легиона (CIL III 2568). В III в. н. э. в русле общего повышения значения конницы в составе армии происходит существенное увеличение численности легионных всадников. В правление императора Галлиена (253–268 гг.) каждая когорта имела по 66 всадников, а в 1-й когорте их насчитывалось 132, то есть всего 726 на легион (Вегеций. II. 6).

На каждый легион приходилось от 150 до 200 солдат, которые обслуживали метательные машины, баллисты и катапульты. Но «артиллеристы» не образовывали отдельного отряда и входили в состав каждой центурии. К тому же, по всей видимости, все легионеры обучались применению разных видов метательных машин.

Ветераны, ожидавшие увольнения в отставку и освобожденные от тяжелых повседневных нарядов, образовывали отдельное подразделение, имевшее свое знамя (vexillum)[87] и командира, который в надписях называется «центурион (или префект) ветеранов» (ILS 2817; AE 1941, 165). Теоретически и в военных действиях они должны были принимать участие только в случае крайней необходимости, но со временем их отличие в этом плане от остальных легионеров стерлось. Обычно таких ветеранов на легион насчитывалось около 500 человек.

Современные исследователи по-разному определяют общую численность легиона. Называются цифры от 5000 до 6000 человек[88]. Эти расхождения связаны с отсутствием точных согласованных данных в письменных источниках императорского времени. Те, казалось бы, детальные числовые данные[89], которые приводит Вегеций, описывая древний легион (II. 6; III. 5), не согласуются с тем, что известно о легионе I–II вв. н. э. Согласно исследованию Джонатана Рота, который обоснованно считает, что в 1-й когорте было шесть центурий двойной численности, списочный состав легиона составлял 5280 человек, а с учетом 1320 приписанных к легиону рабов-калонов – 6600 человек[90].

Для римского легиона характерно поразительное разнообразие званий и должностей, сильно развитая специализация функций, поручавшихся отдельным воинам. Легионеры различались по трем основным критериям: по размерам получаемого звания (обычное, полуторное, двойное и тройное); по распределению нарядов и по тому почету, который обусловливался выполнением определенной функции[91].

Для обеспечения различных повседневных нужд и решения различных служебных и боевых задач в составе легиона были различные специалисты, которые освобождались от нарядов и тяжелых работ. Они назывались иммунами (immunes – дословно «освобожденные от обязанностей», т. е. в данном случае – от тяжелых общих работ и нарядов). Однако они не освобождались от регулярных упражнений и учений. Их перечень в одном из своих трактатов приводит римский юрист конца II в. н. э. Таррунтиен (Таррунтений) Патерн, который занимал ряд важных государственных и военных постов и одно время был командующим преторианской гвардией. В числе иммунов он называет: межевщиков (mensores, занимавшихся разбивкой лагеря), опциона (т. е. помощника начальника) госпиталя, медиков, капсариев (санитаров), ремесленников, тех, кто копает ров, ветеринаров, архитекторов, кормчих, строителей судов (naupegi), баллистариев, лудильщиков, ремесленников разных специальностей, как то: мастера по изготовлению стрел, нащечников для шлемов, медники, плотники, кровельщики, оружейники, водопроводчики (aquilices), мастера по изготовлению труб и горнов, луков; те, кто занимался литейными работами из свинца, кузнецы, каменщики, те, которые жгут известь, дровосеки, те, кто заготавливает древесный уголь. Кроме того, упомянуты палачи (lani), охотники, помощники жреца при жертвоприношениях, опцион мастерской, те, кто ухаживает за больными, и разного рода писцы (либрарии): те, которые занимались обучением (qui docere possint), писцы при складах, при кассе, в которой хранились сбережения солдат (librarii depositorum), и писцы, ведавшие выморочным имуществом (librarii caducorum), а также помощники корникуляриев, страторы[92], поллионы[93], хранители оружия, глашатай и буцинатор (горнист) (Дигесты Юстиниана. 50. 6. 7). Этот список, надо сказать, далеко не полный. У Вегеция перечисляются еще кампигены, то есть передовые (antesignani – дословно «сражающиеся впереди знамен»), разметчики (metatores), которые, идя впереди, выбирают место для лагеря, трубачи и другие (Вегеций. II. 7).

Надгробие легионера Гая Валерия Криспа, служившего в VIII Августовском легионе. Первая половина I в. н. э. Висбаден

Многочисленные надписи позволяют дополнить и этот перечень, причем некоторые упоминаемые в эпиграфике должности и звания остаются до конца не ясными (например, conductor, pollio и др.). Кроме медицинского персонала, заботившегося о раненых и больных воинах, известны и ветеринары: pequarius, medici veterenarii или mulomedici (последний термин дословно означает «лекарь для мулов», что, возможно, указывает на достаточно узкую специализацию и среди ветеринаров). К почетным должностям относились корникулярии (названные так по украшению в виде маленьких рогов на шлеме), руководившие канцелярией военачальника. Особым почетом пользовались и так называемые эвокаты, своего рода «сверхсрочники», остававшиеся на службе сверх положенного срока; в легионах ими становились, как правило, особо ценные специалисты в каких-либо технических вопросах или в области тренировок. По почету они стоят сразу за младшими центурионами. Как и центурионы, они носили жезл из виноградной лозы. В качестве почетных рассматривались и такие звания, как кандидат, куратор, магистр, инструктор (doctor).

Снабженческими функциями в подразделениях легиона занимались знаменосцы (сигниферы), которым помогали квестор, производивший выплаты, актарии, в чьем ведении были расходные книги. Во время похода добыванием провианта ведали фрументарии, которые выполняли также обязанности гонцов, а со временем превратились в тайных агентов, которые выявляли неблагонадежных лиц. Интендант (dispensator) приобретал зерно на рынке; провиантскими складами заведовали хорреарии, молол зерно специальный мельник (molendarius), а распределял mensor frumenti; учет же всех этих операций вел особый писарь (librarius horreorum). Вообще канцелярский персонал из легионеров был весьма многочисленным и специализированным. Общая ответственность за документацию легиона возлагалась на экзактов; архивами и текущим делопроизводством занимались актарии (или актуарии) и делопроизводители (commentarienses), которые имели главного куратора (summus curator). Бухгалтерский учет поручался счетоводам (либрариям). Приказы командующего записывал скорописец – нотарий (или эксцептор). Были в армии и собственные военные переводчики (interpretes).

Надгробие неизвестного. Германия

Легаты, префекты и трибуны имели собственную канцелярию (officium) с соответствующим персоналом под началом корникулярия. Корникулярии управляли и хранилищами документов (tabularia), архивами воинской части.

В армии были и специалисты для совершения жертвоприношений (victimarii) и гадания по внутренностям жертвенных животных (haruspices) или поведению священных кур (pullarii).

В III в. н. э. в связи с нововведениями в области тактики и вооружения в легионах появились ланцеарии (воины, вооруженные lancea – легкой пикой с петлей, позволявшей увеличить дальность броска), фалангарии[94], сагиттарии (стрелки из лука), триарии (так еще в старинном манипулярном легионе назывались воины, сражавшиеся в третьем ряду).

Кроме того, каждому военачальнику полагалось подразделение охраны – десять спекуляторов (телохранителей). Этим термином первоначально называли дозорных, но со временем они стали выполнять и другие обязанности: производили разведку, служили курьерами, охранниками и палачами. Командующий армией и легаты легионов имели право на телохранителей (singulares), но они обычно набирались из отборных солдат вспомогательных частей. Разведывательные функции возлагались на exploratores, «разведчиков» (иногда они именуются proculcatores), которые, возможно, выделялись в отдельные отряды.

Возможно, иммуны отчасти назначались по мере необходимости, и какого-то стандартного, строго определенного «штатного расписания» для них не существовало. Во всяком случае, при современном состоянии источников иногда невозможно отличить постоянные посты от временных обязанностей. Всего же специалистов было так много, что на деле бывает трудно определить простых солдат, которых называли «несущими служебные обязанности» (munifices) или рядовыми – milites gregarii, или caligati, то есть «носившими солдатские сапоги». В пехоте их иногда именовали просто pedites, «пехотинцы», а в коннице – equites, «всадники», или gregales, «рядовые». Всего в каждом легионе насчитывалось около 620 иммунов, что составляло почти 10 % всего списочного состава, и освобождение от тяжелых работ было первой ступенью в солдатской карьере. Специальные умения, навыки и опыт в определенных профессиях помогали занять более привилегированное место среди простых солдат, но все же подавляющее большинство таких специалистов так и оставались в своем звании и уходили в отставку как обычные ветераны[95].

Высказывалось мнение, что иммуны не относились, собственно, к боевому составу легиона, соответственно, на 80 бойцов в каждой центурии приходилось 20 иммунов. Таким образом, в легионе насчитывалось как минимум 1200 иммунов[96]. Однако считать иммунов вспомогательным персоналом, подобным тому, что существует в современных армиях и отличается от, собственно, строевых солдат, было бы неправильно, так как такое разделение не было знакомо римлянам. Все иммуны были рядовыми солдатами (milites caligati), которые занимали соответствующее место в боевых порядках легиона.

Как и во всех древних армиях, римские солдаты использовали рабов в качестве слуг. Они нередко упоминаются в юридических и исторических сочинениях, папирусах, реже – в надписях[97]. Однако наряду с частными слугами, которые принадлежали отдельным офицерам и солдатам и которым не доверяли оружия и специальных обязанностей, существовали и рабы, приписанные к легиону в целом. Таких рабов, по словам Иосифа Флавия, «ввиду их воинской подготовки было бы неверно не считать бойцами, поскольку в мирное время они всегда участвуют в военных упражнениях своих господ, а во время войны разделяют все выпадающие на долю господ опасности; как в военном искусстве, так и в храбрости они уступают разве что своим господам» (Иосиф Флавий. Иудейская война. III. 4. 2; ср. V. 2. 1). Их называли servi castrenses («лагерные рабы») или galearii (от galea, «шлем»). О военной подготовке легионных рабов упоминает и Вегеций (I. 10). Правда, Тацит в одном месте дает очень нелестный отзыв об их боевых качествах: хвастливые и дерзкие, пока бой не начался, в сражении они трусливы и беспомощны (История. IV. 20). Эти рабы, вероятно, приписываемые к центуриям, служили погонщиками мулов (calones), выполняли разного рода черную работу и, имея оружие, должны были охранять обоз. Когда легион действовал на поле боя, в их обязанность входила и охрана лагеря (Тацит. История. III. 20; Дион Кассий. LXXV. 7 3; LXXVIII. 26. 5). Очевидно, что число этих рабов определялось соответствующими правилами и учитывалось при размещении в лагере[98]. Общая численность легионных рабов, по разным оценкам, составляла от 400 до 1400, но скорее всего 1320 человек[99]. Такого рода рабы, считавшиеся государственными, а также отпущенники могли быть в мирное время заняты и на низших канцелярских должностях в составе персонала, обеспечивавшего снабжение легиона[100].

Со временем, по-видимому, на протяжении II в. н. э., устанавливаются формальные различия между иммунами и младшими командирами, именовавшимися принципалами. Чин принципала примерно соответствует капралу современных армий. Они, как и некоторые специалисты, получали полуторное или двойное жалованье. В командной иерархии они шли следом за центурионами и обладали дисциплинарной властью, то есть могли подвергать наказанию воинов, не соблюдающих дисциплину (Дигесты. 49. 16. 13. 4). К принципалам относились в первую очередь опционы, являвшиеся заместителями центурионов. «Опционы, – поясняет Вегеций (II. 7), – названы от глагола adoptare («усыновлять»), потому что в случае, если их начальники заболевают, они в качестве как бы усыновленных и заместителей принимают на себя общее руководство». Среди опционов выделялись те, кто готовился к производству в центурионы: их называли optio ad spem ordinis или optio spei (дословно «опцион в надежде на чин» или «опцион надежды»). Далее шли знаменосцы разных рангов: орлоносец (aquilifer), носивший орла – главный штандарт легиона, имагинарий (или имагинифер), который носил изображение императоров, и знаменосцы (сигниферы), носившие значки (signa) отдельных подразделений. Принципалами являлись также так называемые тессерарии (по одному на каждую центурию), в обязанности которых входило сообщение приказов, передававшихся с помощью специальных табличек «тессер». Всего в легионе насчитывалось по меньшей мере 190 принципалов[101]. Иногда принципалы занимали свои посты достаточно долгое время, вероятно, в связи с отсутствием вакансий для дальнейшего продвижения по службе. Один орлоносец служил в этом звании 13 лет (CIL III 11027), а один опцион – 10 лет (CIL XII 2234).

Надгробная плита с могилы Марка Помпея с изображением его наград и перечислением должностей, одной из которых была должность пуллария (следящего за священными цыплятами, предназначенными для ауспиций)

Итак, младших командиров в составе легиона было достаточно много, и это обстоятельство не в последнюю очередь обеспечивало постоянный надзор за рядовыми воинами и поддержание дисциплины. В этой связи можно обратить внимание на любопытное свидетельство Иосифа Флавия (Иудейская война. II. 20. 7). В бытность свою командующим иудейскими силами в Галилее, он отказался от попытки обучить своих воинов по римскому образцу, понимая, что это требует много времени, и единственное, что он предпринял, чтобы повысить дисциплину, – разделил войско по разрядам и назначил гораздо большее число командиров, так как видел, что «привычка к повиновению происходит от множества начальников».

Таким образом, в организации легиона обнаруживаются две взаимосвязанные особенности. С одной стороны, это весьма глубокая специализация разнообразных функций, относящихся как к боевым задачам, так и к обеспечению повседневной жизнедеятельности. Такое устройство легиона позволяло ему действовать как самодостаточное формирование, обеспечивая и свои собственные разнообразные нужды, как собственно военные, так и хозяйственно-бытовые, а кроме того, предоставлять необходимый персонал и грамотных специалистов для провинциального управления[102]. Некоторые специальности требовали специальной подготовки, которую осуществляли особые наставники. Например, в одной надписи из Северной Африки упоминается ученик либраторов, discens libratorum (AE 1942/43, 93 = AE 1973, 646).

С другой стороны, мы видим сложную систему субординации, престижа и продвижения по службе, которая, безусловно, стимулировала усердие и самоотверженность легионеров. Чтобы поддерживать и эффективно применять организованные таким образом легионы, и нужна была политика комплектования, основанная на качественных критериях. Командная иерархия в легионе, как и в римской армии в целом, отражала иерархию социальную. Высшие командные должности принадлежали сенаторской и всаднической аристократии, тогда как простым гражданам отводились солдатские звания. Но рядовым были открыты пути к званию центуриона, которое не только обладало высоким престижем и значимостью, но и, в свою очередь, давало возможность социального возвышения. Именно центурионы составляли кадровую профессиональную элиту императорской армии и в этом качестве противопоставляются высшим командирам и военачальникам из высших сословий. Попробуем далее разобраться, насколько оправданно такое противопоставление.

Император управлял подвластными ему землями, назначая легатов, обладавших властью Legatus Augusti pro praetore( Легат Августа пропретор) Командир двух или более легионов. Императорский легат также служил губернатором провинции, в которой легионы, которыми он командовал, были расквартированы. Из сенаторского сословия, Императорский легат назначался самим императором и обычно занимал должность на протяжении 3-х или 4-х лет. Каждый легат был высшей военной и гражданской властью в своей области. Он распоряжался войсками, находящимися в его провинции, и не мог покинуть ее до истечения срока службы. Провинции делились на те, куда назначали людей до консульства, и те, куда назначали бывших консулов. В первую категорию входили провинции, где не было легионов или был только один легион. Ими управляли люди лет под сорок, уже командовавшие легионами. В провинциях, которые получали бывшие консулы, стояло обычно от двух до четырех легионов, и легатам, попадавшим туда, бывало обычно за сорок или под пятьдесят. В эпоху империи люди получали высокие посты сравнительно молодыми.

Старшие офицеры:

Legatus Legionis( Легат легиона)
Командующий легионом. На этот пост император обычно назначал бывшего трибуна на три—четыре года, но легат мог занимать свой пост и гораздо дольше. В провинциях, где был расквартирован легион, легат одновременно являлся и наместником. Там, где находилось несколько легионов, у каждого из них был свой легат, и все они находились под общим командованием у наместника провинции.

Tribunus Laticlavius(Трибун Латиклавий)
Этого трибуна в легион назначал император или сенат. Обычно он был молод и обладал меньшим опытом, чем пятеро военных трибунов (Tribuni Angusticlavii), тем не менее должность его была второй по старшинству в легионе, сразу после легата. Название должности происходит от слова «laticlava», которое означает две широкие пурпурные полосы на тунике, положенной чиновникам сенаторского ранга.

Praefectus Castrorum(Префект лагеря)
Третий по старшинству пост в легионе. Обычно его занимал получивший повышение выходец из солдат-ветеранов, ранее занимавший пост одного из центурионов.

Tribuni Angusticlavii( Трибуны Ангустиклавии)
В каждом легионе имелось пять военных трибунов из сословия всадников. Чаще всего, это были профессиональные военные, которые занимали высокие административные посты в легионе, а во время боевых действий могли, при необходимости, командовать легионом. Им полагались туники с узкими пурпурными полосами (angusticlava), откуда и происходит название должности.

Средние офицеры:

Primus Pilus(Примипил)
Самый высокий по рангу центурион легиона, возглавлявший первую сдвоенную центурию. В I—II веках н. э. при увольнении с военной службы примипил зачислялся в сословие всадников и мог на гражданской службе достичь высокой всаднической должности. Название дословно означает «первая шеренга». Из-за сходства слов pilus (шеренга) и pilum (пилум, метательное копьё) термин иногда неправильно переводится как «центурион первого копья». Примипил по положению был помощником командира легиона. Ему была доверена охрана легионного орла; он давал сигнал к выступлению легиона и распоряжался подачей звуковых сигналов, касающихся всех когорт; на марше он находился во главе армии, в бою — на правом фланге в первом ряду. Его центурия насчитывала 400 отборных воинов, непосредственное командование которыми осуществляли несколько командиров низшего ранга. Для того чтобы дослужиться до примипила, следовало (при обычном порядке службы) пройти все центурионские ранги, и обычно этого статуса достигали после 20 и более лет службы, к 40-50 годам.

Centurio(Центурион)
В каждом легионе имелось 59 центурионов, командиров центурий. Центурионы представляли собой основу и костяк профессиональной римской армии. Это были профессиональные воины, которые жили повседневной жизнью своих подчинённых-солдат, а в ходе боя командовали ими. Обычно этот пост получали солдаты-ветераны, однако центурионом можно было стать и по непосредственному указу императора или иного высокопоставленного чиновника. Когорты имели нумерацию с первой по десятую, а центурии внутри когорт — с первой по шестую (при этом в первой когорте было лишь пять центурий, но первая центурия была двойная) — таким образом, в легионе было 58 центурионов и примипил. Номер центурии, которой командовал каждый центурион, непосредственно отражал его положение в легионе, то есть самое высокое положение занимал центурион первой центурии первой когорты, а самое низкое — центурион шестой центурии десятой когорты. Пять центурионов первой когорты назывались «Primi Ordines». В каждой когорте центурион первой центурии именовался «Pilus Prior».

Младшие офицеры:

Optio(Опцион)
Помощник центуриона, заменял центуриона в бою в случае его ранения. Выбирался самим центурионом из своих солдат.

Tesserarius( Тессерарий)
Помощник опция. В его обязанности входили организация караулов и передача паролей часовым.

Decurio(Декурион)
Командовал отрядом конницы от 10 до 30 всадников в составе легиона.

Decanus( Декан)
Командир 10 солдат, с которыми он жил в одной палатке.

Специальные почётные посты:

Aquilifer(Аквилифер)
Чрезвычайно важный и престижный пост (дословный перевод названия — «несущий орла». Потеря символа («орла») считалась ужасным бесчестьем, после которого легион расформировывался. Если орла удавалось отбить или вернуть иным способом, легион заново формировали с тем же именем и номером.

Signifer(Сигнифер)
В каждой центурии был казначей, который отвечал за выплату жалования солдатам и сохранность их сбережений. Он же нёс боевой значок центурии (Signum) — древко копья, украшенное медальонами. Наверху древка находился символ, чаще всего орёл. Иногда — изображение открытой ладони.

Imaginifer(Имагинифер)
В бою нёс изображение императора (лат. imago), который служил постоянным напоминанием о верности войска главе Римской империи.

Vexillarius( Вексиллярий)
В бою нёс штандарт (вексиллум) определённой пехотной или кавалерийской части римских войск.

Immunes(Иммун)
Иммунами были легионеры, которые обладали специальными навыками, дававшими им право на получение повышенной зарплаты, и освобождали их от труда и сторожевой службы. Инженеры, артиллеристы, музыканты, писари, интенданты, инструкторы по владению оружием и строевой подготовке, плотники, охотники, медицинский персонал и военная полиция — были все иммуннами. Эти мужчины были полностью обученными легионерами, и были призваны служить в боевой линии, когда это было необходимо.

Cornicen(Корницен)
Легионные трубачи, игравшие на медном роге — корну. Находились рядом со знаменосцем, отдавая команды на сбор к боевому значку и передавая солдатам приказы командира сигналами горна.

Tubicen(Тубицен)
Трубачи, игравшие на «тубе», представлявшую собой медную или бронзовую трубку. Тубицены, находящиеся при легате легиона, призывали воинов к атаке или трубили отступление.

Bucinator(Буцинатор)
Трубачи, играющие на буцине.

Evocatus(Эвокат)
Солдат, отслуживший срок и вышедший в отставку, но вернувшийся на службу добровольно по приглашению консула или другого командира. Такие добровольцы пользовались особо почётным положением в войске, как опытные, закалённые солдаты. Их выделяли в особые отряды, чаще всего состоявшие при полководце как его личная охрана и особо доверенная гвардия.

Duplicarius(Дупликарий)
Выслужившийся рядовой легионер, получавший двойное жалование.

Ядром офицерского штаба был бенефициарий, буквально — «облагодетельствованный», потому что эта должность считалась синекурой. Бенефициарий был при каждом офицере, а вот корникулярий — только у старших офицеров, начиная с префекта лагеря. Корникулярий возглавлял канцелярию, разбиравшуюся с бесконечным потоком официальных документов, свойственным римской армии. Документов в армии плодили бесчисленное множество. Немало таких документов, написанных на папирусе, обнаружено на Ближнем Востоке. Из этой массы можно выделить те, в которых содержатся результаты врачебного осмотра новобранцев, направления новобранцев в части, расписания дежурств, ежедневные списки паролей, списки часовых при штабе, записи уходов, прибытий, списки соединений. В Рим ежегодно отправлялись отчеты, в которых указывались постоянные и временные назначения, потери, а также число солдат, годных к продолжению службы. На каждого солдата имелось отдельное досье, где фиксировалось все, начиная от жалованья и суммы сбережений и кончая отлучками из лагеря по поручениям. В канцеляриях, разумеется, имелись писцы и архивариусы (librarii).Возможно, многие легионеры отсылались в канцелярию наместника провинции, где исполняли обязанности палачей (speculatores), допросчиков (quaestionaries) и офицеров разведки (frumentarii). Из легионеров же набирался эскорт (singulares). Госпиталь (valetudinarium) имел свой собственный персонал, возглавляемый optio valetudinarii. В персонал госпиталя входили люди, делавшие перевязки, и санитары (capsarii и medici). Существовали офицеры-специалисты, врачи (тоже medici) и architecti. Последние исполняли обязанности землемеров, строителей, саперов и командиров осадных орудий. «Архитекторы», как и «медики», бывали разного ранга, хотя и назывались все одинаково.
Кроме того, при легионе было множество купцов и ремесленников: каменщиков, плотников, стеклодувов и черепичников. Легион обладал большим количеством осадных орудий, но люди, к ним приставленные, не носили особых званий. Изготовление и ремонт осадных орудий было делом архитектора и его подручных. Ну и, наконец, в легионе были офицеры-ветеринары, заботившиеся о животных.

Солдаты Римской Империи эпохи домината

Имущественный и социальный статус военных

Череда военных поражений, гражданских войн, неурожаев, эпидемий и других потрясений, известных как кризис третьего века, оказали серьезнейшее влияние на всё римское общество, и не в последнюю очередь — на принцип набора, имущественный и общественный статус солдат. В самом начале III в. н.э. император Каракалла наделил правами римского гражданства всех свободных жителей государства, чем фактически уничтожил вековое разделение римской армии на вспомогательные когорты (ауксилии), где охотно служили провинциалы ради вожделенных прав гражданства, и легионы, служба в которых была гораздо выгоднее и престижнее, но считалась привилегией римских граждан. Реформа Каракаллы же устранила основную мотивацию службы в ауксилии, и та перестала существовать в форме, известной во времена принципата.

Формально призыв (dilectus) существовал и в эпоху принципата, но фактически власти прибегали к нему лишь в считанных случаях, например, перед крупной завоевательной кампанией или после тяжелых потерь, как в Маркоманские войны. Однако Риму конца III — началу IV века потребовалась гораздо более крупная армия, нежели в былые времена, и принцип добровольной службы физически не мог удовлетворить нужды военной машины. Численность населения значительно снизилась из-за чумы Антонинов, Киприановой чумы и череды гражданских войн, а с ней уменьшилось и число добровольцев, готовых служить в армии. Кроме того, череда поражений, понесенных римлянами в III веке н.э. в сочетании с падением покупательной способности солдатского жалования делали военную службу не слишком привлекательной в глазах населения. Поэтому на первый план вышел призыв. Землевладельцев обязали поставлять армии определенное число рекрутов, пропорционально размеру и богатству их земельных угодий. Кроме того, начиная со времен императора Константина, сыновья военных также считались военнообязанными, что делало военную службу наследственной и служило исправным источником рекрутов (по некоторым сведениям, сыновья ветеранов составляли подавляющее большинство рекрутов). И тут сказывались региональные различия огромной и неоднородной империи. В более мирных и экономически развитых провинциях, типа Италии, рекрутами становились маргиналы крестьянской среды и просто бродяги, которых землевладельцы норовили подсунуть вместо собственных крестьян. Зато рекруты из Галлии и Паннонии славились своими высокими качествами вплоть до распада Западной Римской империи. Также призыву подлежали варвары, переселенные возделывать земли империи, опустошенные в ходе III в. В войсках могли служить и варвары извне империи, но их процент стал значительным лишь в V веке. В итоге средний уровень рекрутов мог быть очень и очень разным.

Военный призыв

Однако и во времена домината солдатская служба несла в себе немало выгод. Все военные получали довольствие натуральными продуктами и одеждой (annona), а премии (donatives) им платили не реже, чем раз в 5 лет золотыми солидами — монетах, практически не подверженных инфляции и обладавших надежной покупательной способностью. Жалование в серебре потеряло немалую часть своей покупательной способности по причине снижение содержания серебра в ней с 95 до 5 процентов, так что на первый план выходила аннона и донативы. Вдобавок к этому военные получали освобождение от налогов в момент поступления на службу, через пять лет службы от налогов освобождались их жены (солдатам домината было разрешено жениться) и, в зависимости от престижности воинской части, родители. Учитывая, что немалая доля отставных военных становилась хозяевами земельных угодий, купцами или ремесленниками, а жены солдат нередко сами занимались сельским хозяйством и ремеслом, это создавало дополнительный стимул отдавать в армию сыновей и мужей.

Бурные перипетии третьего века открыли множество социальных лифтов. Высшие офицерские посты теперь занимали выходцы из сословия всадников, однако компетентные и удачливые простолюдины также нередко достигали самых высоких постов. Военные реформы, начатые Диоклетианом и продолженные Константином, создали множество новых офицерских должностей, и рядовой солдат из простолюдинов имел все шансы стать центенарием (аналогом центуриона), а затем уйти на повышение и в перспективе занять должность командира отдельной части римской армии, будь то легион, кавалерийская ала или ауксилия. Кроме того, даже на низовом уровне оставались выгодные и перспективные должности, например, в знаменной группе или кампидокторах — унтер-офицерах, ответственных за обучение солдат. Также конкретные привилегии и размер довольствия солдата зависел от престижа и статуса армейской части, где он служил. Реформа Каракаллы и потребность армии в новых, неизвестных либо малораспространенных ранее родах войск, типа конных лучников и сверхтяжелой конницы, привели к тому, что служба в легионах могла быть менее престижной и выгодной, чем в ауксилиях. Словом, вековое разделение армии на элитные легионы из граждан и ауксилии из провинциалов исчезло навсегда.

Структура и вооружение

Многочисленными внешние вторжения, восстания и гражданские войны третьего века стронули легионы и ауксилии с веками насиженных мест постоянной дислокации. Более того, очень часто из состава легиона выделялись вексилляции (vexillationes), самостоятельные соединения в 1-2 когорты. На то был целый ряд причин. Во-первых, армии на одном участке могло потребоваться подкрепление, но отправлять ей целый легион, оголяя немалый участок границы, не имело смысла. Во-вторых, практика показала, что соединение в 1-2 когорты легионеров при поддержке ауксилии вполне может действовать независимо и выполнять самостоятельные боевые задачи. К концу III века н.э. многие такие вексилляции фактически превратились в самостоятельные части римской армии, сохранявшие лишь формальную связь с легионами, откуда их выделили десятилетия тому назад. Таким образом, к IV в. н.э. типичный легион или ауксилия насчитывали около 1000-1200 пехотинцев.

К началу IV в. н.э. вооружение и снаряжение легионов значительно изменилось. Необходимость содержать значительно более крупную армию, чем во времена принципата, да ещё и при меньших ресурсах (персы-сасаниды начали активно мешать римской торговле в Индийском океане, приносившей до четверти от всех доходов государства в 1-2 веках н.э.), привела к упрощению некоторых элементов защитного вооружения. Шлема приобрели более простую конструкцию, в явном подражании персидским, лорика сегментата вышла из употребления, сменившись длиннорукавной и длиннополой кольчугой или чешуйчатой броней. Скутум сменился круглым или овальным щитом линзовидного профиля, более простым в изготовлении, набранным не из 2-3 слоев планок, а из 1-2 слоев более крупных досок. Главным оружием ближнего боя стала гаста, гладий сменился спатой, массовое производство клинков для которых было освоено в начале 3 века. Бойцы первых шеренг, согласно Вегецию, носили и поножи. Легионеры по-прежнему могли применять пилумы (несколько упрощенной конструкции, в некоторых источниках получившие имя спикулум), более легкие дротики-ланцеи, или плюмбаты – небольшой длины дротики, утяжеленные свинцом.

Четкая разница в тактике и снаряжении легионов и ауксилий, характерная для принципата, также сходит на нет к началу IV века. Например, если рассматривать пехоту, то и в легионах, и в пеших ауксилиях или схолах могли служить гастаты, ланцеарии и сагиттарии. Стоит отметить, что для домината характерна высокая степень унификации элементов снаряжения разных родов войск. Так, комплект строевого копейщика (hastatus) превращается в комплект лучника (sagittarius) заменой щита и копья на лук и колчан со стрелами, все остальные элементы экипировки остаются без изменений. Добавление поножей и коня со сбруей превращает пешего лучника в конного. Замена копья на дротики же превращает копейщика в застрельщика (lancearius). Таким образом реконструкция эпохи домината хороша тем, что позволяет создавать множество образов без необходимости изготавливать большую часть элементов комплекта заново.

Согласно Вегецию, римская пехота строилась в 6 шеренг. Первую, вторую, третью и шестую составляли гастаты, четвертую и пятую — ланцеарии и сагиттарии. Кардинально возросшие в III веке численность и боеспособность римской кавалерии, выделенной из состава легионов и ауксилий в самостоятельные армейские части, позволили возложить на нее все маневры на поле боя, требовавшие инициативы и подвижности. Римская пехота чаще всего сражалась в оборонительном порядке, встречая атаку врага градом стрел и дротиков, а затем принимая ее на стену щитов и копий. Части кавалерии и метательных орудий со своими расчетами придавались пехоте по мере необходимости.

Римская пехота времён домината в бою

Бой римлян с готами

Заключение

Описанные выше тактика, вооружение и организация римских войск вполне отвечали запросам своего времени, о чем свидетельствуют многочисленные победы римлян в сражениях и войнах IV века. К середине V века, однако, экономический и общественный упадок Западного Рима лишил его армию ресурсов и мотивации сражаться, что послужило одной из причин его распада. Восточный же Рим сохранил и преумножал наследие римских войск вплоть до фемной реформы VI века.

Вождь аламаннов Хонодомарий сдается цезарю Юлиану после битвы при Аргенторате. Художник — Винсент Флорент

Римская армия эпохи домината включала в себя довольно много родов войск, пожалуй, больше, чем когда-либо прежде в своей истории. Помимо уже упомянутых копейщиков-гастатов и лучников-сагиттариев римские войска включали в себя:

• Застрельщиков — ланцеариев

• Конных лучников — эквитов сагиттариев

• Сверхтяжелую ударную конницу — клибанариев и катафрактов

• Разнообразные метательные машины с их обслугой — баллистариями

• Пращников — фундиторов и фундибулаторов

• Легких конных застрельщиков — эквитов мауров, эквитов далматов и других

• Тяжелую конницу — эквитов промотов и других

И многих других.

Схожие темы

Доминат, Падение Западной Римской Империи, Гастат эпохи домината, Сагиттарий эпохи домината, Ланцеарий эпохи домината, Поздняя Римская Империя

Литература

1) Римская армия в IV веке. От Константина до Феодосия. А.В. Банников

2) Armies of the Late Roman Empire. AD 284 to 476. History, Organization and Equipment. G. Esposito

3) De Re Militari, Публий Флавий Вегеций Ренат

4) Rerum Gestarum, Аммиан Марцеллин

5) The Fate of Rome: Climate, Disease, and the End of an Empire, Kyle Harper

6) The Roman Empire and the Indian Ocean: Rome’s Dealings with the Ancient Kingdoms of India, Africa and Arabia, Raoul McLaughlin

Галерея