Руководство сзрц мчс россии

— Расскажите, пожалуйста, как Вы стали военным?

— Я родился 11 марта 1958 года в селении Халимбекаул Буйнакского района республики Дагестан. Там же закончил 10 классов. С первого раза мне не удалось поступить в военное училище, поэтому пришлось год работать слесарем-монтажником. В 1977 году я поступил, наконец, на первый курс Орджоникидзевского высшего общевойскового командного училища. С детства у меня была мечта стать военным, правда, военным летчиком. Но родители были против, поэтому пришлось пойти в пехоту, стать мотострелком.

В 1981 году я окончил Высшее общевойсковое командное дважды краснознаменное училище имени Орджоникидзе и для прохождения дальнейшей службы был направлен в Приволжский военный округ, в учебную дивизию, командиром учебного взвода. Там прослужил четыре года, там же получил роту, был командиром учебной роты. Оттуда в 1985 году в марте месяце был направлен в 40-ю общевойсковую армию, в Туркестанский военный округ, для выполнения интернационального долга в Демократической Республике Афганистан. Попал в знаменитый 191-й отдельный мотострелковый полк на должность командира роты, но буквально через три месяца был назначен на должность заместителя командира мотострелкового батальона, в которой и прослужил до марта 1987 года.

За период службы в Афганистане награжден орденами Красной Звезды и Красного Знамени. В 1987 году в апреле месяце был направлен в Белорусский военный округ.

— К ордену Красной Звезды я был представлен за уничтожение базового лагеря душманов у горы Искополь. Тогда я в качестве командира действовал в составе штурмовой группы воздушного десанта. Наша задача была первыми высадиться в районе базового лагеря, затем захватить участок, обеспечить безопасность для высадки основных сил полка. Первый раз, когда мы полетели, душманы сильно обстреляли наш вертолет из крупнокалиберных пулеметов. Вертолет получил повреждения. Как сейчас помню, борттехника-прапорщика ранило в колено, я тут же решил десантироваться и вступить в бой. Не вышло: душманы вели плотный огонь. В результате первая попытка сорвалась, и мы вернулись «в линейку». Линейка – это дорога, где стоит весь полк и дислоцируются вертолеты в ожидании, когда мы захватим площадку и обеспечим безопасность высадки основных сил полка. Приземлившись, сразу побежали к другому вертолету. Зная, где враг, я провел вертолет через ущелье в мертвую зону – туда, где душманы не могли нас видеть.

Затем нам нужно было пройти по горам около двух километров. Нас пятнадцать человек. Разделились на две группы, второй группой руководил заместитель командира разведвзвода старший сержант Байбашев, мой земляк. Практически одновременно, путем охвата, мы вышли в предполагаемое место, где нас тут же обстреляли. Но я очень хорошо знал эту местность. Поэтому дальше события разворачивались так: моя группа вышла на душманов первой, сработал эффект внезапности, они бежать! Мы, естественно, вдогонку! Основная группа – человек пять душманов – попала прямо в руки группы Байбашева. Произошел короткий бой, мы всех уничтожили и захватили участок лагеря. Там тоже было достаточно мертвого пространства для того, чтобы высадить основные силы. Вот за эту операцию меня наградили орденом Красной Звезды. Это был первый орден в моей жизни, тем более боевой орден. Я тогда был старшим лейтенантом, заместителем командира батальона, мне было 27 лет.

— Шамсутдин Шарабутдинович, видно, что Вы словно заново переживаете все эти события, когда рассказываете о них… Насколько я знаю, Вы также награждены Орденом Красного Знамени?

— Да, второй моей наградой стал Орден Красного Знамени. Вы помните, это первый боевой орден Советского Союза. В 18-е, 19-е, 20-е годы, в гражданскую и Великую Отечественную получить Орден Боевого Красного Знамени было почетно. Конечно, офицеры и не мечтали получить такую награду, это было просто невозможно. Меня представили к ордену за успешно проведенную операцию по сопровождению колонны из Кабула. В районе Шейхобада мы встретили колонну: помню, где-то 216 грузовых машин в ней было, а это тонны боеприпасов, ракет, горючего и продовольствия. Колонну мы должны были сопровождать в Шахджой, это южная граница Пакистана, в районе Кандагара. Там стоял наш отдельный батальон спецназа. Кругом враг, а нам необходимо было пробиться туда и доставить этот ценный груз. За эту операцию отвечал я. Конечно, сегодня может показаться странным, что старлею, заместителю комбата была поручена такая масштабная операция. Но на войне не одному мне приходилось брать ответственность, как говорится, не по годам.

Понимаю, что останавливаться ни в коем случае нельзя! А у меня командиром взвода связи был лейтенант Геннадий Пушкин, царство ему небесное. Я ему ставлю задачу восстановить технику, сам пересаживаюсь в другую машину, колонну оставлять не имею права. Колонна шла со скоростью 30-40 километров в час. И тут раздался взрыв! Землей посыпало, но никто не пострадал. Одновременно в районе «зеленки» раздались выстрелы из гранатометов, начали бить по колонне. Естественно, в такой ситуации открываем ответный огонь на обе стороны. Справа – огневое воздействие, слева на деревьях они выставили двух снайперов. Мы их довольно быстро вычислили и подавили. Основное огневое воздействие шло со стороны «зеленки»: вдоль нее, метрах в 70-ти от дороги, тянулся глиняный забор, из-за которого по нам и били из гранатометов.

В это время нас догоняет мой БТР, и мне докладывают, что неполадки устранены. Я говорю им, чтобы ни в коем случае не обгоняли, так как на обочине кругом мины, невозможно проверить дорогу полностью. И вот мы, две роты, движемся в зоне массированного огня душманов. И тут командир взвода, лейтенант Пушкин, решив показать направление огня для вертолетчиков, вылез из люка и дал направление сигнальной ракетой в сторону душманов. В это самое время в центр башни попадает граната. Командир взвода связи Гена Пушкин погиб…

— Поразительное соотношение!

— Да, действительно. В следующий раз я попал в Афганистан только через 14 лет – в 2001 году, уже в звании полковника, с гуманитарной миссией в составе МЧС России. По возвращении был награжден именным оружием – пистолетом Макарова, калибр 9 мм. Вручал его мне лично Сергей Кужугетович Шойгу. И, я считаю, вот это и есть самая почетная награда для мужчины. В общей сложности у меня было 17 боевых операций…

— Шамсутдин Шарабутдинович, скажите, трудно было возвращаться в Афганистан через четырнадцать лет? И каково Вам потом было покидать страну, где воевали в молодости и куда снова приехали уже с мирной целью?

— И возвращаться тяжело было, и потом уезжать. Столько там сделали, столько помогли людям, столько оставили там молодых ребят… Уже во второй раз, когда мы уезжали, один пожилой афганец, помогавший нам, говорил: «Я воевал против вас, против русских, а сейчас понимаю, что вы для меня значите». А провожая нас, обнимал и плакал. Плакал, когда мы уезжали!

— Скажите, а как и когда Вы связали свою жизнь с МЧС?

— После Белоруссии в 1991 году поступил в должности командира мотострелкового батальона в Военную академию бронетанковых войск, в 94-м году закончил ее с отличием. Мне было предложено несколько вариантов, в том числе пойти в МЧС. Предлагали должность заместителя командира Майкопской бригады, это еще до начала боевых действий в Чечне. Известна участь этой бригады… Но судьба и в этот раз распорядилась так, что я не в Майкопскую бригаду попал, хотя очень хотел, а пошел в МЧС. Чем я и горжусь сегодня, и благодарен судьбе, что направила меня в тот сложный период моей жизни служить и непосредственно помогать людям.

Фото из личного архива Ш.Ш. Дагирова