Соликамский магниевый завод официальный сайт руководство

Руководители и начальники отделов ОАО «СМЗ»

В этом году участники мирового рынка магния ждут значительных изменений его конъюнктуры, ожидая перепроизводства и снижения цен. При этом производители уже фиксируют рост цен на карналлит и сырье для производства редкоземельных металлов. В этих условиях руководство Соликамского магниевого завода намерено начать реализацию многомиллиардного проекта, который предполагает строительство производства по разделению редкоземов. О планах по развитию СМЗ «Ъ-Прикамье» рассказал генеральный директор завода Руслан Димухамедов.

— Каковы финансовые результаты завода по итогам 2022 года? Если говорить о выручке, то какое производство «заработало» больше?

— Окончательный итог в числовом выражении мы пока не подвели, но могу сказать, что завод закончил год с хорошим финансовым результатом, который чуть лучше, чем в 2021 году. Традиционно примерно половину выручки предприятие получает от реализации магния и его производных, вторая половина — это доходы от редкометалльного производства. Год от года эта пропорция из-за изменения рыночных цен может меняться, но незначительно, так что тенденция сохраняется.

2022 год для участников отрасли был нетипичным, в первую очередь это связано с высокими рыночными ценами на магний в мире. Как известно, 90% магниевого рынка контролируют компании из Китая, часть из которых в силу разных причин, в том числе и из-за ковида, остановили производство на территории КНР. Это вызвало рост цен на магний, а контракты Соликамского магниевого завода привязаны к рыночным ценам уже десятилетия. В итоге мы стали невольными бенефициарами сложившейся ситуации — предприятие получило основную выручку за счет магния, а по редкометалльной продукции она была умеренной.

— Эта тенденция сохранится в текущем году?

— Нет, ситуация меняется. Китай выводит свои производства на полную мощность и будет пытаться отыграть простои. Возможно, их производители сначала даже будут работать в ущерб доходности, роняя цены. Это приведет к перепроизводству магния, что, в совокупности с тенденцией к сокращению деловой активности, вызовет снижение цен. Важно понимать, что и затраты нашего завода, которые привязаны к рублевой инфляции, никуда не делись. Причем не всегда эта инфляция слушается официальных прогнозов. На предприятие опять же будет влиять ценовая ситуация, но ее бенефициарами мы уже не будем.

— В 2020–2021 годах основным направлением экспорта продукции СМЗ были страны ЕС. Какова сейчас его структура по магниевой и редкометалльной продукции? Есть тенденция к его росту, или завод сконцентрирован на обслуживании внутреннего рынка?

— Исторически производство Соликамского магниевого завода было ориентировано на внутренний рынок. И сейчас наша конечная цель, можно сказать, наша мечта — работать только с внутренними потребителями. Мы выпускаем высококачественные материалы, которые можно и нужно перерабатывать в изделия высоких переделов на территории РФ. Конечно же, сейчас есть отдельные виды продукции, которые экспортируются. Например, завод в избытке производит хлоркалиевую продукцию, которая является для нас попутной, но востребованной на мировом рынке.

Если говорить о магнии, то эта продукция реализуется внутри страны, у отечественных предприятий на нее высокий спрос, аналогичная ситуация и с титаном. Наш ниобий также поставляется на российский рынок, наши заводы уже научились перерабатывать его в высокопередельные сплавы. Потребности внутреннего рынка на тантал пока не перекрывают наше производство, но они растут. Сегодня основной партнер завода в этом направлении — Казахстан. Я бы не назвал это экспортом в чистом виде, поскольку это кооперация, сохранившаяся с советских времен. Мы отправляем туда оксид тантала, который после переработки возвращается в нашу страну в «металлическом виде», после чего с продуктом снова работают российские компании.

В рамках кооперации, сформировавшейся во времена Советского Союза, перерабатываются и редкоземельные металлы. В данном случае речь идет о заводе Silmet в Эстонии, с которым мы работаем уже не одно десятилетие. Но мы ставим задачу — развивать переработку РЗМ и на отечественных предприятиях.

— А при взаимодействии с эстонцами нет проблем из-за санкций?

— Десятый пакет санкций ЕС ввел запрет на ввоз редкоземельных металлов на территорию РФ, но на экспорт ограничений нет. Признаюсь, при работе с зарубежными коллегами для нас было критически важно удостовериться, что это сырье не будет использоваться при производстве продукции оборонного назначения. Могу сказать, что мы имеем такую уверенность. Наши редкоземельные металлы используются в коагулянтах для очистки воды, катализаторах выхлопа автомобилей, высокоэнергетических магнитах для насосов и другой гражданской продукции. Но завод уже поставляет РЗМ для российских производителей, которые осуществляют разделение редкоземов, например для подмосковной компании «Скайград». Таким образом, можно сказать, что подавляющий объем нашей продукции, как по тоннажу, так и по выручке, локализуется на территории РФ.

— На встрече с профсоюзными активистами вы говорили, что «Росатом» сможет инвестировать в завод только после того, как акции СМЗ перейдут к его структурам «физически». Когда это произойдет?

— Как известно, указ президента о передаче акций ГК «Росатом» уже подписан, сейчас мы ждем аналогичного распоряжения правительства России в адрес Росимущества. После появления этого документа последнее должно будет обеспечить передачу акций в имущественный фонд «Росатома» в течение полугода. Думаю, эти юридические процедуры завершатся до конца 2023 года, после чего гос­корпорация станет, можно сказать, полноправным хозяином завода и сможет осуществлять инвестиции. Пока что мы имеем возможность развиваться за счет собственных ресурсов, в ближайшее время планируем утвердить годовой бюджет на совете директоров. Раньше этот процесс сдерживался в силу определенных обстоятельств, в том числе из-за ареста счетов завода. Теперь, как вы знаете, эта проблема решена.

В течение года будет актуализирована и инвестиционная программа предприятия. Изначально она была сверстана из «старых» сценарных условий, а мы хотим ее расширить. Но еще до решения совета директоров относительно этой программы решено вложить определенные средства, прежде всего в улучшение условий труда на предприятии. Сейчас осуществляется ремонт комнат отдыха и приема пищи для сотрудников, уборных, благоустраивается территория завода. Отдельно отмечу, что когда акции завода перейдут «Рос­атому», то наши работники получат и социальные гарантии, которые госкорпорация предоставляет своим сотрудникам. А это один из самых объемных пакетов в отечественной промышленности.

— Вы говорили про расширение инвестпрограммы. О каких направлениях идет речь?

— В последние годы инвестиционные программы сводились к поддержанию инвестиционных фондов. Их объемы, по меркам «Росатома», были небольшими — около 500 млн руб. в год. Мы мыслим более масштабно, думаем на перспективу и ставим задачу создать на территории Соликамского магниевого завода производство по переработке редкоземельных металлов. Сегодня на заводе есть цех, в котором получается редкометалльное сырье. Мы планируем построить еще один, где оно будет перерабатываться в оксиды редкоземельных металлов.

— Какие сроки реализации проекта, и во сколько он обойдется?

— Реализация проекта должна начаться в этом году, про стоимость говорить сложно, но пока оцениваем его в сумму не менее 5 млрд руб. Думаю, для запуска нового производства, с учетом проектных и строительных работ, понадобится не менее четырех лет. Это очень масштабный и сложный проект, но он позволит перерабатывать до 3,5 тыс. тонн редкоземельных металлов в год, подобных производств в России просто нет. Но для его запуска необходимо решить множество задач: создать проект, найти генерального подрядчика для его исполнения, обучить совершенно новой специальности несколько сотен инженерно-технических работников и операторов оборудования.

— А как будет решаться вопрос с оборудованием для нового производства, если оно настолько уникальное?

— Определенные технологические наработки в «Росатоме» уже есть. Производство будет полностью построено на нестандартном оборудовании, которое будет изготовлено в России. В нашей стране есть компании, способные оснастить даже столь уникальное производство. Можно сказать, что его создание — это инициатива снизу, но, конечно, мы рассчитываем на поддержку гос­корпорации и государства.

— Финансовая эффективность завода во многом зависит от цен на лопаритовый концентрат, который поставляет Ловозерский ГОК. Относительно недавно он тоже перешел под контроль Рос­имущества. Как сейчас оцениваете цену на это сырье, она комфортная для СМЗ? Ведете ли какие-то переговоры с руководством ГОК по ее регулированию или все решает рынок? А какова ситуация с ценами на карналлит?

— Взаимодействие с Ловозерским ГОК — это очень объемный вопрос. Если коротко — мы договариваемся. Дело в том, что СМЗ является единственным потребителем лопаритового концентрата, который добывается на этом горно-обогатительном комбинате, так что мы должны развиваться в одной связке. Ранее ценообразование зависело исключительно от стоимости добычи этого сырья, но сейчас ситуация меняется. Как я уже говорил, оба предприятия взаимозависимы: создание производства по разделению РЗМ на Соликамском заводе приведет к росту потребления продукции ГОК, поэтому необходимо увеличить объем добычи примерно в полтора раза. Естественно, что для этого необходимы инвестиции и в комбинат, причем они будут несоизмеримо больше, чем в СМЗ. То есть в цену лопаритового концентрата будет закладываться не только операционная составляющая, но и инвестиционная. В прошлом году мы уже увеличили закупочную цену на это сырье на 30%, и рост будет продолжаться.

С карналлитом ситуация аналогичная, поскольку наши партнеры-калийщики тоже реализуют масштабные инвестпроекты. В итоге в текущем году мы оказываемся в ситуации, когда идет рост цен на сырье и снижение цен на магний. Понятно, что все это приведет к росту себестоимости нашей продукции и негативно скажется на финансовом результате.

— С точки зрения бизнеса — очень неприятная ситуация.

— Поймите, мы играем вдолгую, и эта игра не имеет цели получить сиюминутную выгоду и показать в моменте «красивый» финансовый результат. Если мыслить исключительно категориями прибыли здесь и сейчас, то предприятие вообще можно закрыть на замок, а персонал распустить по домам до лучших времен. Но государство для того и пришло на Соликамский магниевый завод, чтобы развивать предприятие в долгосрочной перспективе. Да, сейчас мы частично вкладываемся в инвестпроекты наших партнеров, но их реализация позволит обеспечить предприятие качественным стратегическим сырьем на десятки, если не на сотню лет.

— А за счет каких средств и в рамках каких программ будут финансироваться эти проекты? Понятно, что сам завод их не потянет. Это будут средства государства или ГК «Росатом»?

— Конкретные механизмы разрабатываются. Могу сказать, что правительством утверждена дорожная карта по развитию высокотехнологичной отрасли, технологий новых материалов и веществ РФ. Одно из ее направлений — это как раз развитие редкоземов, за которое отвечает «Рос­атом». Причем госкорпорация курирует как собственные предприятия, так и содействует «внешним игрокам». С учетом масштабности проектов мы очень рассчитываем на длинный и дешевый инвестиционный ресурс.

Мы будем нуждаться, если можно сказать, и в административной помощи со стороны государства, поскольку понимаем, что прямых субсидий и вложений со стороны бюджета в наши проекты не будет. Но есть определенные механизмы поддержки, своего рода защитные меры. На рынке магния сегодня мы сталкиваемся с очень жесткой конкуренцией со стороны зарубежных компаний. Если в прошлом году наши потребители приобретали магний по рыночной цене 6–8 долларов за килограмм, то теперь она упала до 4 долларов, и в этих условиях они требуют еще и дисконта. Но мы как производитель фиксированы на затратах на производство и оплату труда, а стоимость сырья, как я говорил, выросла. Мы заинтересованы в том, чтобы на внутреннем рынке цена на магний была ближе к прошлогодней. И у государства есть механизмы для этого.

Речь не идет о прямых заградительных пошлинах, скорее о защитных мерах отечественных производителей, от этого напрямую зависит судьба отрасли.

— Как известно, ваш предшественник на посту директора Артур Уртаев, а также бывший акционер СМЗ Игорь Пестриков стали фигурантами уголовных дел. Ваша команда, полагаю, проводила аудит предприятия. Были ли обнаружены еще какие-то факты нарушения законодательства?

— Не могу разглашать подробности, но подтверждаю, что мы взаимодействуем с правоохранительными органами. Не хотелось бы, чтобы завод ассоциировался только с нечистыми на руку бывшими руководителями топ-уровня. Убежден, что подавляющее большинство наших сотрудников — настоящие патриоты предприятия. Могу сказать, что уголовные дела, о которых сообщили СМИ, были возбуждены и на основе представленной ими информации. Это позволило предотвратить вывод основной части средств СМЗ, которые могли быть похищены. Никаких нарушений законодательства, которые не были бы известны правоохранительным органам, мы не обнаружили. Сейчас Соликамский магниевый завод в этом плане чист, и подтверждение этого — снятие ареста с нашего имущества и счетов.

— Игорь Пестриков утверждает, что перевел на счет завода около 250 млн руб. в счет уплаты долга. Так ли это? Есть ли у завода претензии к нему?

— Денежные средства действительно поступили на счет предприятия, только не от самого бывшего акционера, а от одной из компаний. Сейчас в арбитражных судах рассматривается ряд споров относительно сделок с его участием, также продолжается расследование уголовного дела. До окончания этих процессов я бы не стал раскрывать нашу позицию относительно взаимоотношений с Игорем Пестриковым.

— Замдиректора СМЗ Вахтанг Джикгаев также является обвиняемым по уголовному делу о хищении средств предприятия. Он продолжит работать в этой должности до завершения расследования? Вообще, насколько серьезные изменения произошли в управленческой команде завода?

— На сегодняшний день в управленческой команде завода нет ни одного человека из числа тех, кого привел Игорь Пестриков, когда он контролировал совет директоров предприятия. Сейчас у нас трудятся сотрудники, которые работают на СМЗ годами и даже десятилетиями. Я уверен в каждом из них.

ОАО «СМЗ» — руководитель:
Димухамедов Руслан Рафкатович (ИНН 165908145829).
ИНН 5919470019, ОГРН 1025901972580.
ОКПО 00545484, зарегистрировано 10.11.1992 по юридическому адресу 618541, Пермский край, город Соликамск, ул. Правды, д.9.
Статус:
действующая с 10.11.1992.
Подробнее >

Версия

//

Бизнес

//
Зачем государство забирает ОАО «СМЗ» у Петра Кондрашева, Игоря Пестрикова, Сергея Кирпичева и Тимура Старостина

Анастасия Степанова,
16 мая 2022, 08:57 — REGNUM Третий крупный актив вернулся на баланс государства после судебных разбирательств с акционерами. Судом фактически признана незаконной приватизация контрольного пакета акций ОАО «Соликамский магниевый завод» — рекордсмена в истории мировой магниевой промышленности. Продукция предприятия используется во многих стратегических отраслях экономики, в том числе в ракето- и самолётостроении, автомобильной промышленности и электронной технике, военной промышленности, то есть тех отраслях, которые на сегодня под крылом госкорпорации «Ростех» Сергея Чемезова. Среди тех, кто позднее может получить актив в своё управление, фигурирует и другая госкорпорация — «Росатом». Подробнее о том, в чьих руках все эти годы находилось важное для страны предприятие и как оно «ушло» с баланса государства — в материале ИА REGNUM.

Справка

Как уточняется в отчёте компании за 2020 год, производство магния является отправной точкой всего производственного процесса, а основными продуктами магниевого производства являются магний и магниевые сплавы. Основным видом сырья в редкометальном производстве является лопаритовый концентрат (90% лопарита).

«Магний — серебристо-белый металл, в 1,5 раза легче алюминия. Будучи самым легким из конструкционных металлов, с наивысшим соотношением прочности по отношению к весу, и обладая рядом других физических и химических свойств, магний находит широкое применение в автомобилестроении, авиастроении и электронике; в качестве компонента алюминиевых сплавов; в производстве витаминов, пищевых добавок и ряда других химических соединений; в процессе десульфурации и модификации чугуна и стали; в качестве восстановителя в производстве ряда цветных металлов; для защиты металлов от коррозии; в источниках альтернативных видов энергии и других областях», — отмечено в отчёте компании.

Редкоземельные элементы отделяют друг от друга, полностью или частично, для дальнейшего использования. Например, зона применения церия (Се) — модификатор чугуна, кремни для зажигалок, жаростойкие магниевые и алюминиевые сплавы, лантана (La) — катализаторы крекинга нефти, оптика и оптоволокно, модификаторы чугуна и компонент низколегированных сталей, празеодима (Pr) — электронная керамика, стекло и эмали, магниты, неодима (Nd) — магниты, конденсаторы и другие компоненты электроники, энергосберегающие лампы, лазеры, самария (Sm) — атомная промышленность, европия (Eu) — ЖК-дисплеи, энергосберегающие лампы, абсорберы нейтронов, гадолиния (Gd) — медицинские приборы, микроволновые печи, сверхпроводники, холодильные установки и так далее. Прочие редкоземельные элементы также используют в медицине, атомной, химической промышленности, металлургии. Более того, «заменители РЗЭ существуют, но, как правило, они менее эффективны».

На СМЗ приходится также более 4% губчатого титана в России. Он применяется для производства деталей и проката для аэрокосмической отрасли, химического и энергетического машиностроения, военной техники, судостроения, медицины, спортинвентаря.

По итогам 2020 года выручка от продаж на внутреннем рынке снизилась на 23,4% — с 5,522 млрд рублей до 4,229 млрд рублей, а доля продаж на рынке России в общей выручке упала с 68,4% до 53,1%, но при этом экспортная выручка, включая поставки в страны ЕАЭС, выросла с 2,55 млрд рублей до 3,73 млрд рублей в 2020 году (на 46%), а доля экспорта в общей выручке увеличилась — с 31,6% до 46,9%.

Завод в разные годы был поставщиком продукции по госконтрактам. Среди заказчиков — «Каменск-Уральский литейный завод», «Научно-производственный центр газотурбостроения «Салют», «Вятское машиностроительное предприятие «Авитек», «Чебоксарское производственное объединение имени В. И. Чапаева» (актив госкорпорации «Ростех», основной вид деятельности — производство оружия и боеприпасов), «Научно-исследовательский институт «Гириконд», Всероссийский научно-исследовательский институт авиационных материалов, Институт химии и технологии редких элементов и минерального сырья им. И. В. Тананаева Кольского научного центра Российской академии наук и другие.

На конец 2020 года у ОАО в активе были доли в «дочерних» компаниях — ООО «Соликамский завод десульфураторов», АО «Региональный научно-исследовательский и проектный институт титана и магния», ООО «Март» (производство гашеной, негашеной и гидравлической извести). Был подконтролен ОАО (точнее связанному с акционерами юрлицу) и Ловозерский горно-обогатительный комбинат из Мурманской области — поставщик сырья для соликамского завода.

Об акционерах, конфликте и офшорах

По итогам 2020 года основными акционерами ОАО «Соликамский магниевый завод» являлись четыре физлица: Тимур Старостин — 25%, Игорь Пестриков — 25%, Пётр Кондрашев (фигурант рейтинга Forbes «200 богатейших бизнесменов России 2020») — 24%, Сергей Кирпичёв — 15,45%. Ещё 10,54% приходилось на прочих акционеров, владевших небольшими пакетами. В 2020 году среди владельцев небольшой доли называли и брата бывшего вице-премьера правительства России Аркадия Дворковича — Михаила.

Осенью 2019 года вокруг предприятия разгорелся скандал. ФАС России через суд потребовала признать недействительными сделки по продаже крупных пакетов акций СМЗ. Среди ответчиков, кроме физических лиц, фигурировали и четыре компании с пропиской на Кипре — «Слонтекко Инвестментс Лимитед» (SLONTECCO INVESTMENTS LIMITED), «Войеско Холдингс Лимитед» (VOJIESKO HOLDINGS LIMITED), «Фуллсёркл Фасилитис Менеджмент (Кипр) ЛТД» (FULLCIRCLE FACILITIES MANAGEMENT (СYPRUS) LTD) и «Пренстон Энтерпрайзес Лимитед» (PRENSTON ENTERPRISES LIMITED).

Выяснилось, что еще в 2014 году большой пакет акций (почти 60%) отошёл в залог одной из этих компаний, а в 2016 году у других офшоров приобрели пакеты акций упомянутые физлица.

Дело было громким.

Истец указывал, что был нарушен закон о порядке иностранных инвестиций в компании, которые имеют стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства. Группа, куда входят иностранные фирмы, по мнению ФАС, получила контроль на СМЗ, минуя установленный порядок согласования с правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в РФ.

В октябре 2020 года иск удовлетворили лишь частично — были признаны недействительными четыре сделки купли-продажи акций, а трёх акционеров лишили права голоса на общих собраниях.

В 2021 году в суде также нашел отражение и внутрикорпоративный конфликт — один из акционеров потребовал у суда обратить взыскание на заложенный пакет акций другого акционера. Тут подоспел и иск Генпрокуратуры России об истребовании государственного имущества из чужого незаконного владения,.

Деприватизация

До акций Соликамского завода по схожей схеме на баланс государства вернули акции единственного производителя природного сульфата натрия в России — «Кучуксульфата» и «Башкирской содовой компании» (БСК). По последнему активу права собственности уже переоформлены, по «Кучуксульфату» ответчики обжалуют вердикт.

В середине мая 2022 года суд удовлетворил и иск по СМЗ. В целом у четырёх акционеров (Кирпичева, Пестрикова, Старостина и Кондрашева) было изъято 89,4% акций ОАО «Соликамский магниевый завод». Собственниками активов они стали по сделкам в 2015–2016 годах. Это те сделки, что оспаривала ФАС.

Примечательно: как и в одном схожем деле, ответчики (Пестриков и Кондрашев) пытались отбить иск надзорной инстанции, ссылаясь на пропуск срока исковой давности. Этот довод суд отринул.

Всё же, как такое предприятие покинуло баланс государства?

В ноябре 1991 года на конференции трудового коллектива завода было принято решение о подаче заявки на приватизацию Соликамского магниевого завода (находился в федеральной собственности) в акционерное общество открытого типа. В октябре 1992 года, рассмотрев эту заявку, комитет по управлению имуществом Пермской области принял решение о приватизации данного предприятия. Тот же комитет в ноябре 1992 года принимает решение на базе госпредприятия учредить акционерное общество открытого типа. Администрация города по заявлению комитета издает постановление о регистрации.

В декабре 1992 года между работниками предприятия распределили 51% акций, а оставшиеся акции передали в Фонд имущества Пермской области.

Из материалов дела следует, что в июле 1994 года СМЗ передал фонду пакет обыкновенных акций общества на сумму 1,480 млн рублей в обмен на акции АО «Ритм». В ноябре 1994 года фонд утвердил протокол о результатах проведения закрытой подписки на акции фонда акционирования, по которой работникам завода продано 5% акций. Также в июле 1996 года около 15% фондом продано иностранному инвестору («Минмет Файненсинг Компани») по итогам инвестиционного конкурса.

«Таким образом, в период 1992–1996 годов произведено отчуждение акций акционерного общества «Соликамский магниевый завод», преобразованного из государственного предприятия», — указывала Генпрокуратура, которая посчитала, что «государственное имущество выбыло из собственности Российской Федерации помимо ее воли с нарушением действующего в период приватизации законодательства».

Истец считал, что региональные власти не обладали полномочиями на приватизацию.

Суд с доводами надзорной инстанции согласился, но вердикт суда пока не вступил в законную силу и может быть обжалован.

После того как решение арбитража вступит в силу (если не будет обжаловано), возвращенное под контроль государства предприятие может перейти под управление одной из профильных госкорпораций. Это может быть как «Ростех», так и «Росатом».

Читайте развитие сюжета:
От пермского завода требуют вернуть акции государству