Сведение законов в кодекс юстиниана проводилось под руководством римское право

Уже в самом начале своего правления имп. Юстиниан поставил задачу систематизации правоустановительных актов. Конституция Haec quae necessario (вводные конституции Юстинианова Свода принято называть по их первым словам), содержавшая программу создания нового кодекса имп. постановлений, была принята 13 февр. 528 г. Поскольку с момента издания Кодекса Феодосия прошло уже почти 100 лет и за это время было принято множество имп. постановлений, Юстиниан счел необходимым составить новый кодекс конституций рим. императоров.

Первоначальные планы имп. Юстиниана по систематизации источников права отличались от конечного результата — создания Дигест, Институций и Кодекса (Ebrard. 1947. S. 30-33. De Francisci. 1948. P. 487; Falchi. 1989. P. 104-105; Wenger. 1953. S. 572). Анализ вводных конституций К. Ю. показывает, что по крайней мере в 528-529 гг. в планы имп. Юстиниана не входило издание антологии сочинений классических юристов (т. е. Дигест; см.: Pringsheim. 1961. S. 43; Bianchini. 1973. P. 122).

В конституции «Haec quae necessario» имп. Юстиниан, обращаясь к сенату г. К-поля, предписывает создать новый кодекс имп. конституций, в к-рый должны быть включены конституции из Грегорианова и Гермогенианова кодексов, из Кодекса Феодосия, новые конституции, изданные после введения в действие Кодекса Феодосия имп. Феодосием и его преемниками, в т. ч. и самим Юстинианом (Haec. pr.); назначает комиссию для собирания конституций в один кодекс (Haec. 1-2); делегирует комиссии полномочия по редактированию текстов конституций (Haec. 2); предписывает расположить конституции определенным образом, а именно — в хронологическом порядке (Haec. 2.); устанавливает в преамбуле конституции цель издания нового кодекса — упрощение судопроизводства и ускорение судебной процедуры.

В 528-529 гг. подход имп. Юстиниана к систематизации правоустановительных актов не слишком отличался от принципов, к-рых придерживались составители Кодекса Феодосия в 435-438 гг. (Falchi. 1989. P. 68-71). Как и имп. Феодосий II, он считал отправной точкой систематизации Грегорианов и Гермогенианов кодексы. В значительной мере совпадают принципы отбора членов комиссий по составлению Кодекса Феодосия и нового К. Ю. (Novus Codex): и в первом и во втором случае к работе привлекались прежде всего не знатоки права, а лица, занимающие или занимавшие высшие адм. должности в гос. управлении. Если в комиссии по составлению Кодекса Феодосия было только 2 ученых-юриста (CTh. I 1. 6), то и на первом этапе систематизации имп. Юстиниана в состав комиссии входил один iuris doctor (преподаватель права) — Феофил (Haec. 1; см.: Pringsheim. 1961. S. 48; S. 49. Anm. 29). Обеим комиссиям предоставлялись схожие полномочия по редактированию текстов имп. конституций. Программные установления содержат почти идентичные предписания участникам комиссий: они не должны включать в кодексы избыточные элементы имп. конституций (CTh. I 1. 5, 6; Haec. 2). Комиссия может сокращать тексты конституций, устранять излишние слова, добавлять необходимые и вносить нужные изменения (CTh. I 1. 6; Haec. 2).

Похожие распоряжения содержатся в программных конституциях относительно порядка расположения имп. постановлений в кодексах: конституции должны быть распределены по титулам и расположены в хронологическом порядке, более ранние по времени принятия — в начале титулов, более поздние — вслед за ними (CTh. I 1. 6; Haec. 2).

Вместе с тем составители нового К. Ю. получили более широкие по сравнению с составителями Кодекса Феодосия полномочия по редактированию текстов имп. конституций. Они имели право составлять из неск. имп. конституций одну, если элементы одной и той же правовой нормы выражены в различных конституциях (Haec. 2). Это право наряду с правом добавлять, устранять или изменять слова имп. конституций (Haec. 2) открывало перед юстиниановскими компиляторами самые широкие возможности по внесению изменений в нормативно-правовой материал (см.: Липшиц. 1976. С. 80).

Сходство первой программы систематизации Юстиниана с Кодексом Феодосия состояло, однако, в наибольшей степени в планах по отношению к «праву юристов». Юстиниан, по имеющимся данным, собирался ограничиться воспроизведением в своем Кодексе «закона о цитировании». В первых вводных конституциях К. Ю. «Haec quae necessario» и «Summa rei publicae» нет никаких указаний по поводу включения фрагментов сочинений представителей юридической доктрины в к.-л. кодекс.

Хотя сам текст нового К. Ю. не сохранился, был обнаружен фрагмент его оглавления. Часть оглавления его 1-й кн. содержится в рукописи P. Oxy. 1814. Титул 15 озаглавлен «Об авторитете знатоков права» ([de auctoritate] iuris [prudentium]), хотя возможно и чтение «Об ответах знатоков права» ([de responsis] iuris [prudentium]). В него вошли 2 конституции: конституция императоров Феодосия II и Валентиниана III, адресованная сенату, и конституция имп. Юстиниана, адресованная префекту претория Мене. Первую из них исследователи уверенно отождествляют с CTh. I 4. 3, т. е. с «законом о цитировании», 2-я остается неизвестной. Указанный титул соответствует 17-му титулу 1-й кн. К. Ю. 2-го издания, в который «закон о цитировании» не вошел (см.: P. Oxy. 1814 // Le costituzioni. 1972. P. 15-20; Schulz. 1946. P. 282; Wenger. 1953. S. 572).

Еще один сохранившийся фрагмент нового К. Ю. воспроизводится предположительно в рукописи P. Reinach inv. 2219, которая содержит тексты 60-63 титулов 12-й кн. (Amelotti, Migliardi Zingale. 1985. Subs. 1). Кроме того, фрагменты нового К. Ю. в греческих переводах и переработках могли сохраниться в «Василиках» (cм.: Sciortino S. Conjectures Regarding Thalelaios’ Commentary on the Novus Codex // Subseciva Groningana. 2014. N 9. P. 157-185).

Новый К. Ю. вступил в силу 16 апр. 529 г. на основании конституции «Summa rei publicae», изданной 7 апр. того же года. В этой конституции, адресованной префекту К-поля Мене, повторяются положения конституции «Haec quae necessario», касающиеся целей и методов создания нового кодекса (Summa. Pr.-2). Далее в конституции регламентируется введение в действие нового кодекса, после обнародования к-рого разрешается ссылаться в суде только на вошедшие в К. Ю. конституции; затем устанавливается иерархия имп. конституций и юридической доктрины как источников права; наконец, вводятся критерии признания юридической силы прагматических санкций (имп. постановлений, принятых, как правило, по запросу чиновника, адресованных отдельной провинции, городу или общине и содержащих в отличие от «всеобщего закона» не общеобязательные, а сингулярные нормы), а также конституций, не вошедших в кодекс и хранящихся в военных штабах или канцеляриях («Мы предписываем, что если какие-либо прагматические санкции, которые не вошли в этот наш кодекс, пожалованы или городским общинам, или корпорациям, или канцеляриям, или службам, или какому-либо лицу, в том случае, если они жалуют какое-либо право в виде специальной милости, пусть они в любом случае сохранят законную силу» — Summa. 4). Завершается конституция инструкциями префекту Мене по поводу публикации ее текста в провинциях в форме эдикта и о распространении самого кодекса в провинциях («Пусть твое светлое и великое Достоинство сообразно твоему радению о государстве и о выполнении наших предписаний доведет этот кодекс до сведения всех народов, обнародовав в соответствии с обычаем эдикты, послав сам текст кодекса с Нашей божественной подписью в отдельные провинции» — Summa. 5).

В этой конституции утверждается определенная система иерархии имп. конституций и юридической доктрины как основных форм позитивации права. Император устанавливает, что для разрешения всех судебных споров достаточно цитировать в суде те имп. конституции, к-рые включены в новый К. Ю., присоединив также труды древних толкователей права (Summa. 3). Действует та редакция имп. конституции, к-рая принята в К. Ю.; в суде запрещается ссылаться на иную редакцию постановления императора, приводимую в сочинениях древних юристов. Далее, суждение представителя юридической доктрины имеет законную силу только в том случае, если оно не противоречит правовым нормам, содержащимся в имп. конституциях нового К. Ю. (Summa. 3).

Юридическая доктрина получает, т. о., значение субсидиарного (дополнительного) источника права. Вместе с тем признается правовое значение отдельных доктринальных правоположений в качестве толкований норм, устанавливаемых в имп. конституциях, или же для восполнения пробелов в имп. законодательстве (Falchi. 1989. P. 100).

В период после издания нового К. Ю. и до кон. 530 г. (а скорее всего и позже — вплоть до окончания работ по составлению Дигест, т. е. в 530-533) были приняты т. н. 50 решений Юстиниана (L Decisiones) (см.: Merillius. 1720; Di Marzo. 1899; Archi. 1970. P. 88, 115, 129; Falchi. 1984). О своих 50 решениях имп. Юстиниан упоминает в конституции «Cordi nobis est»: «После же этого, поскольку мы принялись за рассмотрение древнего права, мы приняли пятьдесят решений и выпустили многие другие конституции, полезные для предполагаемого начинания» (Cordi. 1). Впосл. эти решения были включены в состав К. Ю. 2-го издания.

По всей видимости, 50 решений должны были разрешить разногласия классических юристов, а точнее, контроверзы прокулианской и сабинианской школ (Proculiani et Sabiniani — две основные правовые школы классического периода развития рим. права; подробнее см.: Дождев. 2008. С. 53-55). Возможно, впрочем, что в 50 решениях регулировались противоречия не между представителями 2 школ классических юристов, а те, к-рые существовали в ius vetus («древнее право» — весь нормативно-правовой материал, датируемый периодом до нач. IV в., в противоположность имп. законодательству постклассического и юстиниановского периодов, когда имп. конституция стала основным источником права) в целом. Тогда они должны были дополнить кодекс имп. постановлений в соответствии с планом систематизации источников права, в данном случае — юридической доктрины. Эти решения были включены в К. Ю. 2-го издания, однако полностью идентифицировать их не удается. Нек-рые конституции К. Ю. содержат термин decisio (решение; о юридическом значении термина см.: Lokin J. H. A. Decisio as a Terminus Technicus // Subseciva Groningana. 1992. Vol. 5. P. 21-31): CJ. VI 27. 5-6; VI 30. 20; VI 51. 10 и др.). Исследователи не смогли со всей уверенностью установить, какие именно постановления имп. Юстиниана, включенные в К. Ю., следует отнести к 50 решениям. Нельзя исключить и такой возможности, что имп. Юстиниан издавал постановления, разрешающие противоречия в нормативно-правовом материале классического периода, в процессе систематизации «права юристов», т. е. во время создания Дигест. Однако скорее всего 50 решений были приняты до кон. 530 г. и изданы уже в 531 г. единым сборником, который не сохранился.

В число 50 решений можно включить имп. постановления о ведении чужих дел без поручения (CJ. II 18. 24), об узуфрукте (СJ. III 33. 12-16), об уплате недолжного (СJ. IV 5. 10-11), о правовых последствиях стипуляции общего раба (СJ. IV 27. 2) (Falchi. 1984. P. 124-126. N 13).

Следующий этап Юстиниановой систематизации источников права связан с именем Трибониана — великого юриста VI в., фактически создателя «Дигест». Он упомянут в списке членов комиссии составителей 1-го К. Ю., однако только в кон. 530 г. он занял место главы комиссии по систематизации правоустановительных актов, о чем свидетельствует конституция «Deo auctore» от 15 дек. 530 г., адресованная квестору священного дворца («министру юстиции» — Van der Wal, Lokin. 1985. P. 32) Трибониану (CJ. I 17. 1; Dig. Praef.1) (Honoré. 1978).

На 2-м этапе систематизации источников права имп. Юстинианом было принято решение упорядочить «право юристов». Эволюцию плана систематизации отражает принятая в 530 г. конституция «Deo auctore», содержащая инструкции имп. Юстиниана по изданию «Дигест». Юстиниан отказывается от простого воспроизведения закона о цитировании и приступает к созданию антологии сочинений классических юристов. Кардинальное изменение плана систематизации правоустановительных актов исследователи связывают либо с влиянием самого Трибониана (Krüger. 1912. S. 367. Anm. 6; Van der Wal, Lokin. 1985. P. 32), либо, при его посредничестве, с влиянием представителей юридической школы (Ebrard. 1947. S. 43; Pringsheim. 1961. S. 48; Collinet. 1927; Visscher. 1949. P. 349).

Принципиальное значение для понимания программы, предложенной в конституции «Deo auctore», имеет предписание составить новый кодекс из сочинений знатоков права в соответствии с системой кодекса конституций (т. е. 1-й редакции К. Ю.) или Вечного Эдикта («И когда эта материя будет собрана благодаря высшей Божественной милости, подобает возвести ее в прекраснейшее сооружение и посвятить как бы собственный и священнейший храм справедливости и все право собрать в пятьдесят книг по определенным титулам, по образцу Нашего кодекса конституций и Вечного Эдикта» — Deo auctore. 5). В конституции Tanta подобной инструкции нет — напротив, в ней указывается, что в Дигестах в ряде случаев составители отступали от системы Вечного Эдикта ради создания более упорядоченной структуры свода (Tanta. 5). Итал. исследовательница М. Бьянкини полагает, что стремление построить свод «права юристов» по образцу кодекса имп. конституций может свидетельствовать о приверженности имп. Юстиниана и на данной стадии систематизации концепциям, унаследованным от имп. Феодосия II (Bianchini. 1973. P. 126). Действительно, построение свода кодифицированного «права юристов» в соответствии с системой кодекса имп. конституций показывает, что имп. Юстиниан стремился не только унифицировать источники права, но и придать юридической доктрине субсидиарное по отношению к имп. законодательству значение в полном соответствии с 1-й программой создания Кодекса Феодосия 429 г.

Нельзя исключить возможности того, что после создания кодекса упорядоченного «права юристов» имп. Юстиниан собирался приступить к реализации программы объединения имп. конституций и фрагментов сочинений юристов в один кодекс, что сделало бы его систематизацию идентичной проекту имп. Феодосия II от 429 г. В кон. 530 г., в момент издания конституции «Deo auctore», имп. Юстиниан по-прежнему придерживается Феодосиевой концепции систематизации источников права. Единственное существенное отличие юстиниановской программы того времени заключается в плане составить Институции — элементарный учебник права для студентов-юристов («…или если что-либо другое будет обнародовано Нами в качестве институций, чтобы невежественный дух учащегося, вскормленный несложным, легче продвигался к познанию более высокой науки» — Deo auctore. 11); впрочем, упоминание Институций в «Deo auctore» может быть и интерполяцией, внесенной Трибонианом в первоначальный текст конституции, когда она была реципирована в К. Ю. (Ebrard. 1947. S. 68).

Конституцией Cordi от 16 нояб. 534 г. был введен в действие К. Ю. 2-го (повторного) издания с 29 дек. 534 г.: «Мы в дальнейшем не позволяем никому зачитывать что-либо или из наших решений, или из других конституций, которые мы составили прежде, или из К. Ю. первого издания, но только то, что записано в нашем настоящем очищенном и обновленном кодексе, пусть во всех делах и судебных разбирательствах и имеет силу и зачитывается» (Cordi. 5). Он был создан уже после завершения работ по составлению Дигест и Институций Юстиниана. Не сохранилось конституции имп. Юстиниана, аналогичной конституции «Haec quae necessario», в к-рой он бы предписывал создать кодекс 2-го издания.

В качестве оснований для создания нового кодекса имп. постановлений указывается (Cordi. 1-2) издание Институций и «Дигест», а также принятие новых имп. конституций после появления К. Ю. 1-го издания, т. е. в процессе Юстиниановой систематизации правоустановительных актов.

Комиссию по изданию нового кодекса имп. конституций вновь возглавил Трибониан; в состав комиссии вошел Дорофей, ученый-юрист из Бейрута, а также адвокаты суда префекта К-поля Мены Константин и Иоанн. Во 2-ю редакцию К. Ю. не вошли утратившие юридическую силу имп. постановления; кроме того, нормативно-правовой материал кодекса был очищен от повторений и противоречий.

Составители К. Ю. получили широкие правомочия по редактированию имп. конституций: они могли удалять, дополнять и изменять их тексты. Имп. постановления, изданные до момента обнародования К. Ю. и не включенные в него, утрачивали юридическую силу. Инструкции по обнародованию кодекса совпадают с инструкциями по обнародованию Институций и Дигест.

Сложность реконструкции текста К. Ю. состоит прежде всего в неоднозначности и неравнозначности 2 традиций его передачи — западной и восточной. Если в зап. традиции не воспроизводились греч. конституции, то в восточной лат. часть К. Ю. была переведена на греч. язык и поэтому доступна только в переводе и пересказе. Перед совр. издателями К. Ю. стояла сложная задача соединения этих 2 традиций.

Древнейшей рукописью К. Ю. 2-го издания является Веронский палимпсест VI в. (CLA IV 513 = Verona. Bibl. Capit., LXII (LX); возможно, нач. VII в.), к-рый воспроизводит текст кодекса со значительными пропусками: в нем нет фрагментов книг 4-8 и 11-12; отсутствуют или неверно указаны инскрипции имп. постановлений (Krüger. 1874).

Рукописей полного текста кодекса периода раннего средневековья, за исключением Веронского палимпсеста, не сохранилось. Существуют эпитомы (сокращенные редакции текста) К. Ю. достаточно позднего происхождения (XI в.), к-рые, по-видимому, были созданы для нужд практикующих юристов. В них нередко нет и надписей и подписей к имп. постановлениям. Еще одна их особенность — отсутствие 3 последних книг К. Ю., однако нельзя установить, сознательно ли они исключались из рукописей или просто утрачены.

С кон. XI в. появляются рукописи, включающие неэпитомированный текст К. Ю. Уже эпитомы содержат схолии, в которых воспроизводятся имп. постановления, исключенные из основного текста. Рукописи XII в. представляют собой восстановленный текст К. Ю.: по-видимому, к эпитомированным текстам прибавлялись исключенные из них постановления. Можно предположить, что у переписчиков (не обязательно профессиональных: в ряде случаев переписывать рукопись могли юристы для собственных нужд) были древние экземпляры полного текста кодекса, по которым они и дополняли эпитомы, не переписывая их полностью. В данном случае проблему составлял порядок расположения имп. постановлений. К числу таких эпитом К. Ю. относится рукопись Pistoia ms. C 106, рукопись из Парижской национальной б-ки Paris. lat. 4516 и рукопись из Дармштадта Ms. 2000. Первая рукопись воспроизводит только нек-рые лат. конституции из книг 1-8; сохранилась почти треть текста этих книг К. Ю. (Krüger. 1877. P. V).

Самыми ранними рукописями, содержащими восстановленный текст К. Ю., в наст. время считаются берлинские рукописи (Berolin. Preuss. lat. Fol. 272 и 273), а также рукопись из Монпелье (Biblioth. Universitaire. Sect. de Médicine. Montispessulanus H. 82).

В эпоху глоссаторов многочисленные рукописи (т. н. болонские кодексы — Codices Bononienses, к к-рым относятся в т. ч. рукописи Berolin. lat. Fol. 273 и Montispessulanus H. 82) содержали 2 части текста К. Ю.- книги 1-9 (сохр. не менее 200 рукописей) и книги 10-12 (сохр. ок. 100 рукописей, в т. ч. Paris. lat. 4537; Bodl. Selden. B 15; Vindob. lat. 2130). Недостатком этих рукописей является то, что в них имеются многочисленные исправления и дополнения, которые вносили произвольно сами переписчики.

Важным для исследования К. Ю. является также соч. «Summa Perusina», единственная рукопись к-рого сохранилась в б-ке Перуджи (Bibl. Capit. 32). Оно представляет собой составленный в VII в. (рукопись датируется XI в.) краткий пересказ, толкования и комментарий к конституциям К. Ю. (иногда воспроизводятся и сами тексты имп. конституций, напр. знаменитый эдикт имп. Феодосия I «Cunctos populos», который помещен в самом начале памятника) вплоть до CJ. VIII 53. 8. Тексты распределены в соответствии с книгами и титулами К. Ю. Хотя тексты греч. конституций не приводятся, иногда их местоположение обозначается словами lex Graeca (см.: Adnotationes Codicum Domini Justiniani. 2008; Heimbach. 1840; Kaiser. 2004. S. 335-346; Liebs. 1987. S. 276-282).

Источником сведений о К. Ю. являются также западные канонические сборники, в к-рые были включены его фрагменты. К их числу следует отнести Excerpta Bobiensia, Lex Romana canonice compta, Collectio Anselmo dedicata.

Lex Romana canonice compta (Capitulae legis Romanae) Крюгер датировал IX в. (Corpus iuris civilis. Vol. 2: Codex Iustinianus. P. III). В это собрание вошли фрагменты книг 2-8 К. Ю. Collectio Anselmo dedicata содержит фрагменты К. Ю., включенные в Lex Romana. Между этими 2 источниками, по-видимому, нет зависимости — скорее речь идет об общем прототипе, причем, по-видимому, это не было оригинальное издание К. Ю. Excerpta Bobiensia (Regulae ecclesiasticae), датируемые IX в., содержат помимо новелл Юстиниана 18 конституций из 1-й и 3-й книг К. Ю.

Конституции К. Ю. были переведены на греческий в первую очередь непосредственными участниками Юстиниановой комиссии по систематизации источников права. Были созданы разнообразные переводы, пересказы, толкования (индексы, παράτιτλα, ρμηνεία κατὰ πόδα). Известно (Van der Wal, Lokin. 1985. P. 42-44, 49, 124-127), что Фалелей составил индекс (краткий пересказ) К. Ю.; Стефан — автор комментария в форме «паратитлов» (цитаты из текста, сопровождаемые кратким изложением его содержания). Фрагмент комментария, возможно принадлежащего Стефану, к титулам 1-13 1-й кн. К. Ю. воспроизводится в Трехчастном сборнике (Collectio tripartita). Существовали также греч. переработки К. Ю., составленные Исидором, Анатолием и др. Фрагменты греч. переводов К. Ю. были включены в визант. правовые сборники «Прохирон» и «Исагога». Тексты К. Ю. в греч. интерпретации были включены в «Василики» и в схолии к ним.

Части К. Ю. также вошли в канонические сборники. Сборник 25 глав (Collectio XXV capitulorum) содержит неск. конституций К. Ю. (CJ. I 1. 3; CJ. I 2. 25; I 3. 29, 41-47, 52, 55; I 4. 14, 22-23, 25-26, 29-30, 33-34). В «Номоканон 50 титулов» было включено неск. фрагментов К. Ю., по всей видимости в интерпретации Исидора; «Номоканон XIV титулов» содержит фрагменты комментария Стефана.

Изд.: Haloander Gregorius. Codicis DN Iustiniani Sacratiss. Principis ex repetita praelectione Libri XII. ex fide antiq. Exemplarium, quoad fieri potuit / a Greg. Haloandro diligentissime purgati recognitique. Nuremberg, 1530; Codex Iustinianus / Excudebat Nicolaus Edoardus, Campanus. Lugduni, 1558; Corpus iuris civilis / Ed. D. Gothofredus. Lyon, 1590. Vol. 4; Krüger P., ed. Codicis Iustiniani Fragmenta Veronensia. B., 1874; idem, ed. Codex Iustinianus. B., 1877; Corpus iuris civilis / Ed. P. Krüger. B., 19152. Bd. 2; Corpus iuris civilis / Ed. A., M. Kriegel, E. Herman, E. Osenbruggen. 1-17 Aufl. Lpz., 1833-1887. Vol. 2; Corpus iuris civilis / Ed. J. L. G. Beck. Lpz., 1829-1837. Vol. 2.

Лит.: Merillius E. Expositiones in quinquaginta decisiones Justiniani. Neapoli, 1720; Heimbach G. E. Anekdota. Lpz., 1840. T. 2. P. 1-144; Krüger P. Kritik des Justinianischen Codex. B., 1867; idem. Über die Epitome und die Subscriptionen in vierten Buch des justinianischen Codex // ZRG. 1869. Bd. 8. S. 1-25; idem. Geschichte der Quellen und Litteratur des römischen Rechts. Münch.; Lpz., 19122; Di Marzo S. Le quinquaginta decisiones di Giustiniano. Palermo, 1899; Conrat M. Lex romana canonice compta: Römisches Recht im frühmittelalterlichen Italien. Amst., 1904; Theodosiani libri XVI, cum constitutionibus Sirmondianis et leges novellae ad Theodosianum pertinentes / Ed. Th. Mommsen, P. M. Meyer. B., 1905. Vol. 1. Pars 1; Fournier P. L’origine de la collection «Anselmo dedicata» // Mélanges P. F. Girard. P., 1912. T. 1. P. 475-492; Rotondi G. Note sulla tecnica dei compilatori del Codice Giustinianeo: La struttura e l’origine del titolo 1, 4. Mil., 1912; idem. Studi sulle fonti del Codice Giustiniano // BIDR. 1914. T. 26. P. 175-246; 1918. T. 29. P. 104-180; Alivisatos H. S. Die Kirchliche Gesetzgebung des Kaisers Justinian I. B., 1913. Aalen, 1973r; Vocabularium codicis Iustiniani. Prague, 1923. T. 1: Pars latina / Ed. R. Mayr; Lpz., 1925. T. 2: Pars graeca / Ed. M. San Nicolò; Mor C. G. Bobbio, Pavia e gli «Excerpta Bobiensia» // Contributi alla Storia dell’Università di Pavia. Pavia, 1925. P. 43-114; idem. Lex romana canonice compta: Testo di leggi romano-canoniche del sec. IX pubblicato sul ms. Parigino Bibl. Nat. 12448. Pavia, 1927; Collinet P. Les preuves directes de l’influence de l’enseignement de Beyrouth sur la codification de Justinien // Byz. 1927. Vol. 3. P. 1-15; Biondi B. Religione e diritto canonico nella legislazione di Giustiniano // Acta Congressus Iuridici internationalis. R., 1935. Vol. 1. P. 99-117; Blume F. H. The Code of Justinian and its Value // BIDR. N. S. 1938. T. 4. P. 416-421; Schulz F. H. History of Roman Legal Science. Oxf., 1946; Ebrard F. Die Entstehung des Corpus iuris nach den acht Einführungsgesetzen des Kaisers Justinian // Schweizer Beiträge zur allgemeinen Geschichte. Bern, 1947. Bd. 5. S. 28-76; De Francisci P. Sintesi storica del diritto romano. R., 1948; Visscher F., de. Le Digeste, couronnement de la politique des Empereurs vis-à-vis des Prudents // Idem. Nouvelles études de droit romain public et privé. Mil., 1949. P. 329-352; idem. Les sources du droit selon le Code de Justinien // Ibid. P. 353-370; Berger A. Codex Iustinianus // Idem. Encyclopedic Dictionary of Roman Law. Phil., 1953. P. 392; Van der Wal N. Les commentaires grecs du Code de Justinien. s.-Gravenhage, 1953; Wenger L. Die Quellen des römischen Rechts. W., 1953; Salazar Arias J. V. Dogmas y cánones de la Iglesia en el derecho romano. Madrid, 1954. P. 114-118; Besse J.-C. Collectionis Anselmo dedicatae Liber primus // Revue de droit canonique. Strassbourg, 1959. T. 9. P. 207-296; Amelotti M. Da Diocleziano a Costantino: Note in tema di costituzioni imperiali // SDHI. 1961. T. 27. P. 241-323; idem. Giustiniano interprete del diritto // Idem. Scritti giuridici. Torino, 1996. P. 686-691; Pringsheim F. Die Entstehungszeit des Digestenplanes und die Rechtsschulen // Idem. Gesammelte Abhandlungen. Hdlb., 1961. Bd. 2. S. 41-72; Simon D. Aus dem Codexunterricht des Thalelaios // ZSRG.R. 1969. Bd. 86. S. 334-383; 1970. Bd. 87. S. 315-394; Archi G. G. Giustiniano legislatore. Bologna, 1970; idem. Pragmatica sanctio pro petitione Vigilii // FS F. Wieacker. Gött., 1978. S. 11-36; idem. Problemi e modelli legislativi all’epoca di Teodosio II e di Giustiniano // SDHI. 1984. T. 50. P. 341-354; idem. Le codificazioni postclassiche // La certezza del diritto nell’esperienza giuridica romana: Atti del Conv. Pavia 26-27 apr. 1985. Padova, 1987. P. 149-168; idem. Studi sulle fonti del diritto nel Tardo impero romano: Teodosio II e Giustiniano. Cagliari, 1987; idem. I principi generali del diritto: Compilazione teodosiana e legislazione giustinianea // SDHI. 1991. T. 57. P. 124-157; Volterra E. Il problema del testo delle costituzioni imperiali // La critica del testo: Atti del II Congresso Intern. d. Società Italiana di Storia del Diritto. Venezia 18-22 settembre 1967. Firenze, 1971. [Vol. 2]. P. 821-1097; idem. Sulla legge delle citazioni // MRAL. Ser. 8. 1983. Vol. 27. N 4. P. 185-267; Bianchini M. Osservazioni minime sulle costituzioni introduttive alla compilazione giustinianea // Studi G. Donatuti. Mil., 1973. Vol. 1. P. 121-135; Honoré A. M. The Background to Justinian’s Codification // Tulane Law Review. 1974. Vol. 48. N 4. P. 859-893; idem (Honoré T.). Tribonian. L., 1978; Липшиц Е. Э. Право и суд в Византии в IV-VIII вв. Л., 1976; Purpura G. Giovanni di Cappadocia e la composizione della commissione del primo Codice di Giustiniano // Annali del seminario giuridico dell’ Università di Palermo. 1976. Vol. 36. P. 49-68; Amelotti M. Giustiniano tra teologia e diritto // Archi G. G., ed. L’imperatore Giustiniano: Storia e mito. Mil., 1978. P. 133-160; Pieler P. E. Byzantinische Rechtsliteratur // Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. Münch., 1978. Bd. 2. S. 341-480; idem. Kodifikation als Mittel der Politik im frühen Byzanz? // Byzantios: FS H. Hunger. W., 1984. S. 247-260; Kussmaul P. Pragmaticum und Lex: Formen spätrömischer Gesetzgebung 408-457. Gött., 1981; Gallo F. Sul potere normativo imperiale // SDHI. 1982. T. 48. P. 413-454; idem. La codificazione giustinianea // Index. Napoli, 1986. Vol. 14. P. 33-46; Bassanelli Sommariva G. L’imperatore unico creatore ed interprete delle leggi e l’autonomia del giudice nel diritto Giustinianeo. Mil., 1983; Falchi G. L. Osservazioni sulle «L Decisiones» di Giustiniano // Studi A. Biscardi. Mil., 1984. Vol. 5. P. 121-150; idem. Sulla codificazione del diritto romano nel V e VI secolo. R., 1989; Amelotti M., Migliardi Zingale L., ed. Le costituzioni giustinianee nei papiri e nelle epigrafi. Mil., 19852; Dolezalek G. Repertorium manuscriptorum veterum Codicis Iustiniani. Fr./M., 1985. 2 Bde; Voci P. Note sull’efficacia delle costituzioni imperiali: 1. Dal principato alla fine del IV secolo // Idem. Studi di diritto romano. Padova, 1985. Vol. 2. P. 277-350; Van der Wal N., Lokin J. H. A. Historiae iuris graeco-romani delineatio: Les sources du droit byzantin de 300 à 1453. Groningen, 1985; Τρωιάνος Σ. Ν. Θεσπίζομεν τοίνυν τάξιν νόμων ἐπέχειν τοὺς ἁγίους κανόνας // Βυζαντινά. 1985. Τ. 13. Σ. 1193-1200; idem. Οι πηγές του Βυζαντινού δικαίου. Αθήνα, 2011; Liebs D. Die Jurisprudenz im spätantiken Italien (260-640 n. Chr.). B., 1987; Avotins I. On the Greek of the Code of Justinian: A Suppl. of Liddel-Scott-Jones together with Observations on the Influence of Latin on Legal Greek. Hildesheim; N. Y., 1989; Tort-Martorell C. Tradición textual del Codex Iustinianus: Un estudio del Libro 2. Fr./M., 1989; Wallinga T. Tanta/Δέδωκεν: Two Introductory Constitutions to Justinian’s Digest. Groningen, 1989; Conte E. Tres Libri Codicis: La ricomparsa del testo e l’esegesi scolastica prima di Accursio. Fr./M., 1990; Scherillo G. La critica del Codice Teodosiano e la legge delle citazioni di Valentiniano III // Idem. Scritti giuridici. Mil., 1992. Vol. 1: Studi sulle fonti. P. 155-174; Corcoran S. Hidden from History: The Legislation of Licinius // The Theodosian Code: Studies in the Imperial Law of Late Antiquity / Ed. J. Harries, I. Wood. L., 1993. P. 97-119; idem. Justinian and his Two Codes: Revisiting P.Oxy. 1814 // J. of Juristic Papyrology. 2008. Vol. 37. P. 37-111; idem. The Novus Codex and the Codex Repetitae Praelectionis: Justinian and his Codes // Figures d’empire, fragments de mémoire: Pouvoirs et identités dans le monde romain impérial (IIe s. av. n. è. — VIe s. ap. n. è.) / Ed. S. Benoist, A. Daguet-Gagey, C. Hoët-van Cauwenberghe. Lille, 2011. P. 425-444; idem. Codex Justinianus // The Encyclopedia of Ancient History. Malden (MA), 2013. P. 1597-1598; Guarino A. Storia del diritto romano. Napoli, 1993; De Marini Avonzo F. Lezioni di storia del diritto romano. Padova, 1999; Kaiser W. Codex Justinianus // RGG. 1999. Bd. 2. S. 412-413; idem. Die Epitome Iuliani: Beiträge zum römischen Recht im frühen Mittelalter und zum byzantinischen Rechtsunterricht. Fr./M., 2004; Russo Ruggeri C. Studi sulle Quiquaginta decisiones. Mil., 1999; Giomaro A. M. Il codex repetitae praelectionis: Contributi allo studio dello schema delle raccote normative da Teodosio a Giustiniano. R., 2001; eadem. Differenze di «sistema» fra il codice di Teodosio II (439) e il codice di Giustiniano (534): I grandi spostamenti di materia fra lo schema dell’uno e dell’altro codice // AARC, 14. 2003. P. 155-195; Ciaralli A., Longo V. Due contribute a un riesame della Summa Perusina (Perugia, Bibl. Cap. ms 32) // Scrittura e civiltà. 2001. T. 25. P. 1-62; Cuneo P. O. Codice di Teodosio, Codice di Giustiniano: Saggio di comparazione su alcune costituzioni di Constantino e Licinio // AARC, 14. 2003. P. 265-322; Сильвестрова Е. В. Lex Generalis: Императорская конституция в системе источников греко-римского права V-X вв. н. э. М., 2007. С. 20-50; Дождев Д. В. Римское частное право. М., 20083; Radding Ch., Ciaralli A. The Corpus Iuris in the Middle Ages: Manuscripts and Transmission from the VI Cent. to the Juristic Revival. Leiden; Boston, 2007; Adnotationes Codicum Domini Justiniani (Summa Perusina) / Ed. F. Patetta; introd. G. Crifò, M. Campolunghi. Firenze, 2008; Lokin J. H. A., Bochove Th. E., van. Compilazione — educazione — purificazione: Dalla legislazione di Giustiniano ai Basilica cum scholiis // Introduzione al diritto bizantino: Da Giustiniano ai Basilici / A cura di J. H. A. Lokin, B. H. Stolte. Pavia, 2011. P. 99-146; Stolte B. H. The Value of the Byzantine Tradition for Textual Criticism of the Corpus Iuris Civilis: «Graeca leguntur» // Ibid. P. 667-680.