История создания танка Т-34 пришлась на период «большого террора» и во многом была трагичной для его создателей. Согласно канонической советской историографии, создание Т-34 связывают исключительно с именем главного конструктора Михаила Кошкина, сменившего в декабре 1936 года репрессированного Афанасия Фирсова. Следует отметить, что для разработки прорывной конструкции танка нужен был конструкторский гений, а Кошкин таковым не был.
Начало разработки первого советского танка
Для объективной оценки вклада каждого из них необходимо вернуться в то время, когда только начинала формироваться советская танковая школа. До конца 20-х годов в Союзе не было танков собственной разработки, только в 1927 году военные выдали требования на разработку первого советского «маневренного танка» с пулеметно-пушечным вооружением. Разработку танка Главное конструкторское бюро Орудийно-арсенального треста передало в Харьков на ХПЗ им. Коминтерна (завод №183), где для разработки танка была создана специализированная конструкторская группа (преобразованная в 1929 году в танковое конструкторское бюро Т2К), которую возглавил молодой талантливый конструктор Иван Алексенко (1904), руководивший КБ до 1931 года. В группе работали такие же молодые конструкторы, в том числе и будущий главный конструктор Александр Морозов.
В короткое время конструкторы разработали документацию на танк, и в 1929 году был изготовлен опытный образец танка Т-12. По результатам испытаний танк был переработан в танк Т-24, изготовлена опытная партия в количестве 25 машин, по результатам испытаний началась доработка их конструкции, но в июне 1931 года работы было приказано прекратить и начать проектирование колесно-гусеничного танка БТ.
Это было связано с тем, что военное руководство решило не вести «с нуля» разработку отечественных танков, а заимствовать опыт западных конструкторов и производить по лицензии зарубежные танки: американский «Кристи» М1931, ставший прототипом быстроходного БТ-2, и английский « «Виккерс шеститонный», ставший прототипом легкого Т-26. Производство БТ-2 разместили на ХПЗ, а Т-26 — на Ленинградском заводе «Большевик». Так в Союзе начали складываться две школы танкостроения.
В Харькове руководство ХПЗ и конструкторы противились такому повороту событий, не спешили внедрять в производство БТ-2 и старались завершить доводку Т-24. Москва настояла на своем решении, и работы по БТ-2 медленно стали набирать обороты. Начальник конструкторского бюро Т2К Алексенко считал, что копировать иностранную технику непатриотично, надо создавать свою танковую школу, и в знак несогласия подал заявление и уволился.
В КБ работала только молодежь, в основном без высшего технического образования, поддерживавшая устремлениями Алексенко довести свой танк Т-24. Для усиления КБ решением коллегии ОГПУ в декабре 1931 года начальником КБ был назначен талантливый и опытный инженер Афанасий Фирсов, сидевший в одной из московских «шарашек», приговоренный к пяти годам заключения за «вредительскую деятельность». Назначение Фирсова сыграло судьбоносную роль для КБ и советского танкостроения.
Кто такой Фирсов
Фирсов родился в 1883 году в семье бердянского купца, после окончания железнодорожного училища высшее образование получал в высшей технической школе в Митвайде (Германия) и политехническом институте в Цюрихе (между прочим, его заканчивал и Альберт Эйнштейн), специализировался на проектировании дизелей. Получив высшее образование, работал конструктором на заводе «Зульцер».
В 1914 году вернулся в Россию, на Коломенском машиностроительном заводе стал работать над созданием дизелей для подводных лодок, потом главным механиком завода «Красная Этна» в Нижнем Новгороде, а в 1927 году на Николаевских заводах имени Андре Марти — главным инженером по дизельному строительству.
В 1929 году как представитель «старорежимных сословий» проходил по делу о контрреволюционной вредительской группе на заводе, свою вину не признал, и ее не доказали, но в связи с такими подозрениями он в 1929 году уволился и переехал в Ленинград, где его как специалиста пригласили на завод «Русский дизель».
Шел 1930 год, начался процесс над членами Промпартии, среди обвиняемых оказался близкий знакомый Фирсова, ему припомнили «николаевское дело», арестовали и приговорили к пяти годам заключения. Квалифицированный специалист, он работал в одной из московских «шарашек» под непосредственным руководством Орджоникидзе, здесь он стал заниматься проблемами танкостроения, и в 1931 году под охраной был отправлен в Харьков возглавлять «непокорное» танковое КБ.
Вначале коллектив создателей Т-24 не очень приветливо встретил назначенца «сверху», но одаренный и разносторонне развитый Фирсов, инженер с энциклопедическими знаниями, быстро завоевал авторитет и уважение. По свидетельству современников, находясь под круглосуточным контролем ОГПУ и живя при заводе, поскольку семья осталась в Ленинграде, он с головой окунулся в работу. Фирсов умел хорошо и четко организовать труд своих подчиненных, выдержанный, уравновешенный в общении, он стремился передать свой опыт подчиненным. Вместе с ними изучал технические новинки зарубежных фирм, поощрял изучение иностранных языков.
Разработка семейства танков БТ и дизельного двигателя В2
Перед Фирсовым была поставлена задача организовать на заводе качественное производство танков БТ-2, которые имели много недоработок и дефектов в основных агрегатах, силовой установке и узлах ходовой части. Двигатель «Либерти», покупаемый в США, был капризным, нередко перегревался, при пуске были случаи его возгорания. Освоение серийного производства этих танков шло с трудом также в связи с отсутствием на заводе базы, способной освоить производство нового танка в таких количествах, из армии часто приходили рекламации о выходе из строя коробок передач.
Фирсов с коллективом молодых конструкторов приложил много труда для доработки конструкции танка и совершенствования технологии его производства. Постепенно проблемы уходили, под его руководством были разработаны танки БТ-5 и БТ-7, продолжившие линейку машин этого семейства. В 1935 году за разработку танка БТ-7 Фирсова наградили орденом Красного Знамени.
На заводе с 1932 года под руководством начальника дизельного одела Константина Челпана велась разработка 400-сильного танкового дизельного двигателя БД-2 (быстроходный дизель), будущего В2. Челпан не раз свидетельствовал, что квалифицированный специалист по дизелям Фирсов внес большой вклад в создание этого двигателя. Военные и лично Сталин внимательно следили за ходом работ по дизелю. Первый образец БД-2 был продемонстрирован руководству страны в 1934 году. За эту разработку завод, директор Бондаренко и Челпан были удостоены орденов Ленина.
Концепция нового танка и репрессии
Занимаясь совершенствованием колесно-гусеничных танков семейства БТ, опытный инженер Фирсов видел, что это тупиковое направление, здесь не может быть прорыва. Он начал искать пути создания принципиально нового танка, под его руководством небольшая группа в составе Александра Морозова, Михаила Таршинова и Василия Васильева в течение 1935 года вела проработки такого танка.
Фирсов заложил первичный технический облик будущего Т-34 и его основные технические характеристики. Васильев вспоминал:
Уже в конце 1935 г. на столе главного конструктора лежали проработанные эскизы принципиально нового танка: противоснарядное бронирование с большими углами наклона, длинноствольная 76,2-мм пушка, дизельный двигатель В-2 , масса до 30 т…
От танка семейства БТ новый танк получил «в наследство» полностью сварной корпус и «подвеску Кристи», от колесно-гусеничного движителя отказались в пользу чисто гусеничного.
В 1936 году ХПЗ им. Коминтерна переименовывают в завод №183, а КБ Т2К присваивают индекс КБ-190, в конструкторском бюро ведется проработка узлов и агрегатов нового танка, но летом 1936 года на заводе начинаются репрессии. Причиной послужили массовые рекламации из войск по причине выхода из строя коробок передач танков БТ-7. В конструкции танка действительно были конструктивные недостатки, к тому же в войсках увлеклись эффектными прыжками на этом танке с трамплина, что, естественно, влияло на работоспособность БТ-7. Машину стали называть «вредительским танком», Фирсова отстранили от должности, но оставили работать в КБ.
Вместо Фирсова в декабре 1936 года Орджоникидзе, хорошо знавший Михаила Кошкина, переводит его из Ленинграда в Харьков и назначает начальником КБ-190. Нового главного конструктора встречал лично Фирсов, продолжавший работать в КБ вплоть до ареста и кропотливо вводивший его в курс дела.
За короткое время Морозовым под руководством Фирсова была разработана новая коробка передач, внедрена в производство, и вопрос был закрыт, но приближались 1937 год и «большой террор». Фирсову не забыли его «вредительскую деятельность» в Николаеве и Ленинграде. В марте 1937 года его вновь арестовали и отправили в тюрьму в Москву. Некоторое время он там содержался вместе с еще одним «вредителем» — авиаконструктором Туполевым.
Репрессии коснулись не только Фирсова, которого вскоре расстреляли, а многих руководителей и инженеров завода и КБ. В 1937 году на завод из Москвы направили комиссию для выяснения причин низкого качества двигателей БД-2, которая выявила недоработки в конструкции двигателя и несоблюдение технологии его производства.
По результатам работы комиссии двигатель доработали, внеся в него до двух тысяч изменений, но оргвыводы были сделаны. Челпана отстраняют от работы и в декабре 1937 года арестовывают вместе с конструкторами: дизелистами Трашутиным, Аптекманом, Левитаном и Гуртовым, всех, кроме Трашутина, расстреливают за «вредительство», последнего в 1939 году освобождают. Арестовывают главного инженера завода Ляща, главного металлурга Метанцева и многих других инженеров и военпредов. В мае 1938 года был арестован и вскоре расстрелян директор завода Бондаренко.
По воспоминаниям Васильева, репрессии вызвали настоящую фобию в КБ-190. Он вспоминал:
«Надо сказать, лично я перенёс эту фобию очень тяжело, спал и прислушивался к звукам приближения «чёрного ворона» с парой людей в штатской одежде, приглашающих вас в вежливой форме следовать за ними».
В таких условиях страха и ожидания ареста продолжалась разработка нового танка.
Кто такой Кошкин
После Фирсова КБ-190 принял Кошкин. Кем он был до этого? Кошкин был партийным функционером и зарекомендовал себя хорошим организатором. Был лично знаком с Орджоникидзе и Кировым. За два года до назначения в Харьков он закончил Ленинградский политехнический институт и потом работал конструктором в танковом КБ Ленинградского завода им. Кирова. На этом его опыт в разработке танков заканчивался. Орджоникидзе направил его в КБ-190 как опытного организатора для разрешения тяжелой ситуации, сложившейся на танковом заводе.
Кошкин действительно оказался талантливым руководителем, он достойно оценил молодой коллектив конструкторов и уникальность предложенной Фирсовым концепции нового танка. До этого он работал на достаточно высоких административных и партийных должностях и был вхож в высшие инстанции, там он сумел доказать перспективность работы над новым танком и убедил не продолжать репрессии против сотрудников КБ. Под руководством Кошкина работы над танком в той сложной ситуации продолжились.
Противостояние Кошкина и Дика
Для усиления КБ-190 в июне 1937 года направляется адъюнкт московской Военной академии механизации и моторизации военинженер 3-го ранга Дик с не совсем понятными целями. Ему подчинили часть конструкторов, и в бюро воцарилось двоевластие, которое ничем хорошим закончиться не могло. В этот период КБ работало над модернизацией танка БТ-7 и разработкой нового танка БТ-9, отличавшегося наличием шести ведущих колёс, дизельным двигателем, конической башней с 45-мм или 76-мм пушкой и наклонной бронёй. Совместная работа Кошкина и Дика не складывалась, они обвиняли друг друга в неправильных конструкторских решениях, в срыве, а иногда и саботаже работ. Количество взаимных претензий росло, а работа не двигалась.
Московскому руководству надоели конфликты, и в сентябре 1937 года танковое КБ-190 разделили на два. Отдельное ОКБ во главе с Диком подчинили непосредственно главному инженеру завода, начальниками секций в ОКБ стали Дорошенко, Таршинов, Горбенко, Морозов и Васильев. ОКБ должны были пополнить 50 выпускниками военной академии, а в качестве консультанта привлекли известного испытателя танков капитана Кульчицкого.
Кошкин остался начальником КБ-190, которое должно было заниматься исключительно разработкой модернизированных вариантов БТ-7, а ОКБ должно было разрабатывать новый танк БТ-9 (БТ-20), сопровождение серийного производства на заводе осуществляло КБ-35.
В октябре 1937 года было выдано ТТТ на новый колесно-гусеничный танк с тремя парами ведущих колес, толщиной лобовой брони 25 мм, 45-мм или 76,2-мм пушкой и дизельным двигателем.
В основу разработки нового танка была положена концепция Фирсова, которая далее развивалась Морозовым и Таршиновым. Прокатившаяся в ноябре-декабре 1937 года волна арестов на заводе дезорганизовала работу по новому танку, в срыве работ обвинили Дика, которого в апреле 1938 года арестовали и осудили на десять лет, на этом его карьера закончилась.
Кошкин завершает разработку танка
Дальше не совсем понятно, как Кошкин в тех условиях создает КБ-24 и продолжает работы по новому танку. По крайней мере, в середине марта 1938 года на заседании коллегии Автобронетанкового управления и в конце марта на заседании Комитета обороны проект колесно-гусеничного танка представляли Кошкин и Морозов. Эскизный проект танка был утвержден с замечаниями увеличить бронирование до 30 мм и установить 76,2-мм пушку. Одновременно под руководством Кошкина в конце 1938 года был разработан и запущен в серийное производство танк БТ-7М с двигателем В2, подтвердивший возможность применения на танке нового дизельного двигателя.
Кошкин продолжал биться за гусеничный вариант танка, и в сентябре 1938 года завод получил задание на разработку двух вариантов танка: колесно-гусеничного А20 и гусеничного А-20Г (А32).
Для объединения усилий все три конструкторских бюро завода объединяются в одно КБ-520 во главе с Кошкиным, заместителем главного конструктора стал Морозов, а заместителем начальника КБ — Кучеренко. В кратчайшие сроки образцы танков были изготовлены, и в июне-августе 1939 года прошли на полигоне в Харькове испытания. Оба танка выдержали испытания, но конструкция А-32 была намного проще за счет отсутствия сложного колесного движители и имела запас по весу.
В сентябре при показе бронетанковой техники руководству Минобороны участвовали А-20 и А32, где последний выступил очень эффектно. По результатам испытаний и показа было принято решение остановиться на гусеничном варианте танка А-32, усилив его бронезащиту до 45 мм.
На заводе началось срочное изготовление двух танков А-32. Узлы и детали танка тщательно изготавливали и придирчиво собирали, резьбовые соединения пропитывались горячим маслом, тщательной отделке подвергались внешние поверхности корпуса и башни. Опытный аппаратчик Кошкин отлично понимал, что при показе танков высшему руководству мелочей не бывает.
Дальше произошел хорошо известный пробег танков из Харькова в Москву, успешный показ в Кремле танков Сталину, пробег обратно в Харьков, болезнь и трагическая смерть Кошкина. После показа на высшем уровне танки прошли испытания на Кубинке и на Карельском перешейке, танк получил высокую оценку самого Сталина, ему была дана путевка в жизнь.
Так конструкторский гений Фирсова и организаторские таланты Кошкина смогли в условиях развернувшихся репрессий и недопонимания военными перспектив развития танков создать машину, ставшую символом Победы в той страшной войне. Оба они, несомненно, внесли громадный вклад в создание этой машины, но приписывать все лавры только Кошкину несправедливо.
Концепция танка и его компоновка была задумана Фирсовым, под его руководством основные узлы танка были проработаны в подразделениях КБ, а завершали разработку танка специалисты, начавшие его проектировать под руководством Фирсова. Костяк ведущих конструкторов был сохранен, и Кошкин в той трагической ситуации организовал работу по завершению разработки танка и добился принятия его на вооружение. Фамилии Фирсова и Кошкина как главных конструкторов Т-34 могут достойно стоять рядом.
Михаил Ильич Кошкин родился 21 ноября [3 декабря] 1898, село Брынчаги, Ярославская губерния, умер 26 сентября 1940, в доме отдыха «Занки», Харьковская область — советский конструктор, начальник КБ танкостроения Харьковского завода, создавшего знаменитый танк Т-34.
Окончил церковно-приходскую школу и с 1909 по 1917 годы работал на кондитерской фабрике в Москве.
С февраля 1917 года служил в армии рядовым. В конце 1917 года был демобилизован.
15 апреля 1918 года поступил добровольцем в сформированный в Москве железнодорожный отряд Красной Армии.
В 1919 году переведён в Петроград в 3-й железнодорожный батальон, который перебрасывается на Северный фронт против английских интервентов, принимает участие во взятии Архангельска. Позже в составе 3-ей железнодорожной бригады, участвовал в боях против Врангеля на Южном фронте.
С 1919 по 1920 годы — политработник.
После окончания Гражданской войны с 1921 по 1924 годы учился в Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова.
После его окончания получил назначение и с 1924 по 1925 годы работал заведующим кондитерской фабрикой в Вятке.
С 1925 по 1926 годы — работал заведующим агитационно-пропагандистским отделoм 2-го райкома ВКП(б), с 1926 по 1928 годы — заведующим Губсовпартшколой, в 1928 году — заместителем заведующего, с июля 1928 по август 1929 года — заведующий агитационно-пропагандистским отделoм Губкома ВКП.
В 1929 году по личному распоряжению С. М. Кирова как инициативный работник, в числе «парттысячников», зачислен в Ленинградский машиностроительный институт; производственную практику проходил на Горьковском автозаводе, а преддипломную — в опытно-конструкторском отделе одного из Ленинградских заводов.
После окончания вуза в 1934 году 2,5 года трудился в танковом КБ Ленинградского завода им. С. М. Кирова. С должности рядового конструктора быстро дошёл до заместителя начальника КБ. За участие в создании среднего танка с противоснарядным бронированием Т-46-5 (Т-111) получил орден Красной Звезды. Участвовал также в создании танка Т-29.
С декабря 1936 года Кошкин возглавляет Конструкторское бюро Танкового отдела «Т2», завода № 183, Харьковского паровозостроительного завода (ХПЗ). В это время в КБ сложилась критическая кадровая ситуация: предыдущий начальник КБ А. О. Фирсов арестован «за вредительство», конструкторов допрашивают, КБ разделено на два направления: с лета 1937 года одна часть сотрудников занимается опытно-конструкторскими работами (14 тем), другая обеспечивает текущее серийное производство.
Так предыдущий начальник КБ Афанасий Осипович Фирсов, сын бердянского купца, закончил высшую техническую школу в Митвайде (Германия) и политехнический институт в Цюрихе (Швейцария), после чего работал на заводе «Зульцер». В Россию вернулся после начала Первой Мировой войны, работал на разных заводах, связанных с производством дизелей. В 1930 году устроился на ленинградский завод «Русский дизель», где вскоре был обвинен в участии во вредительской группе и арестован. Через год с небольшим коллегия ОГПУ приговор (5 лет лагерей) пересмотрела и отправила А.О.Фирсова руководить секретным танковым КБ в Харьков. Под его руководством не только вносились изменения в конструкцию танков БТ-2-БТ-5-БТ-7, но и было положено начало проработке нового танка с противоснарядным бронированием и 76,2-мм пушкой — предтече Т-34. Опытный дизелист, О.А. Фирсов внес вклад и в доводку дизельного двигателя. Но весной-летом 1936 года на танках БТ-7 начали массово выходить из строя коробки передач. Представители военной приёмки Автобронетанкового управления РККА на заводе № 183 вынуждены были прекратить приём готовых машин: БТ-7 в открытую называли «вредительским танком». А.О. Фирсов был снят с должности начальника КБ, на его место назначен М.И. Кошкин. Уже в должности рядового конструктора Фирсов оказал большую помощь своему преемнику. Но в середине 1937 года А.О. Фирсов был вновь арестован в числе ряда работников завода и военной приёмки АБТУ РККА, среди которых оказался и директор завода И.П. Бондаренко. Лишь за счет большого опыта партийно-организаторской работы М.И. Кошкину удалось остановить дальнейшие репрессии в КБ. Но ситуация в КБ была крайне сложная. Семейство танков БТ было близко к исчерпанию своих возможностей, требовалось создавать новые танки. Но грамотных специалистов с высшим образованием в КБ было мало, опыта у них было гораздо меньше, чем у ленинградцев, которые смело экспериментировали на танках Т-26 и Т-28 со стабилизаторами вооружения и автоматическими гидромеханическими трансмиссиями. Даже талантливый А.А. Морозов, будущий создатель Т-34-85, Т-54, Т-64, прозванный коллегами за свои способности «Да Винчи», был всего лишь техником.
Но первый опыт КБ под руководством Кошкина окончился неудачей — проект танка БТ-9 был отклонён осенью 1937 года по причине грубых конструктивных ошибок и несоответствия требованиям задания.
13 октября 1937 года Автобронетанковое управление РККА (АБТУ) выдало заводу № 183 (ХПЗ) тактико-технические требования на новый танк под индексом БТ-20.
По причине слабости КБ завода № 183, на предприятии для работ по новому танку было создано отдельное конструкторское бюро, независимое от КБ Кошкина. В состав КБ вошёл ряд инженеров КБ завода № 183 (в том числе А. А. Морозов), а также около сорока выпускников Военной академии механизации и моторизации РККА (ВАММ). Руководство КБ было поручено Адольфу Дику.
Кошкин в этом хаосе продолжает развивать своё направление — чертежи, над которыми работает костяк фирсовского конструкторского бюро (КБ-24), должны лечь в основу будущего танка.
Конструкторским бюро под руководством А. Дика был разработан технический проект танка БТ-20, но с опозданием на полтора месяца. Данная задержка повлекла за собой анонимный донос на руководителя КБ, в результате которого Дик был арестован, обвинён в срыве правительственного задания и осуждён на 20 лет лагерей. Вклад А. Дика, недолго занимавшегося в КБ вопросами подвижности танка, в создание будущего танка Т-34 заключался в важной для ходовой части идее установки на борт ещё одного опорного катка и наклонного расположения пружин подвески.
танки конструкторского бюро под руководством Кошкина
В марте 1938 года проект танка был утверждён. Однако к этому моменту у военного руководства страны возникли сомнения в правильности выбранного типа движителя для танка. 28 апреля 1938 года Кошкин в Москве на совещании Народного Комиссариата обороны (НКО) добивается разрешения изготовить и испытать два новых танка — колёсно-гусеничный (как и предполагалось изначальным заданием) и чисто гусеничный. Они несколько отличаются от бортов танка БТ-ИС Н. Ф. Цыганова. В середине — конце лета 1939 года в Харькове новые образцы танков прошли испытание. Комиссия заключила, что «по прочности и надёжности опытные танки А-20 и А-32 выше всех выпускаемых ранее… выполнены хорошо и пригодны для эксплуатации в войсках», однако отдать предпочтение одному из них она не смогла… харьковчане были приглашены на заседание Комитета Обороны, где должна была решаться судьба будущего харьковского танка. Поехали Кошкин и Морозов. На заседании Кошкину было предоставлено слово для доклада о реализации проекта А-20. Но, несмотря на энергичные возражения председательствующего — заместителя наркома обороны Г.И. Кулика, он начал свой доклад с представления чисто гусеничного проекта А-32. В ходе развернувшейся бурной дискуссии И.В. Сталин предложил воплотить в металле обе конструкции и провести их сравнительные испытания. Было принято решение об изготовлении опытных образцов обоих танков и выделении на это средств.
Данное решение, хотя оно и порадовало харьковчан, было очень сложным в реализации. По сути, руководство КБ взвалило на себя двойную работу, которую надлежало выполнить в крайне сжатые сроки и с высоким качеством. В случае некачественно выполненного объекта А-20 Кошкину вполне могли вменить вредительство с целью устранения «конкурента». А небрежное изготовление и доводка гусеничного А-32 поставили бы крест на судьбе Т-34.
В мае 1939 года оба танка были изготовлены и начались их ходовые испытания. По результатам испытаний А-20 показал несколько лучшую подвижность при движении на колёсах, но уступил А-32 в проходимости, кроме того, возможности ходовой части А-20 не позволяли усилить бронезащиту и вооружение. И уже 19 декабря на заседании Комитета Обороны было принято постановление №443:
КОМИТЕТ ОБОРОНЫ при СНК Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:
Принять на вооружение РККА:
…
Танк Т-32 — гусеничный, с дизель-мотором В-2, изготовленный заводом № 183 Наркомсреднемашпрома, со следующими изменениями:
а) увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм;
б) улучшить обзорность из танка;
в) установить на танк Т-32 следующее вооружение:
1) пушку Ф-32 калибра 76 мм, спаренную с пулемётом калибра 7,62 мм;
2) отдельный пулемёт у радиста — калибра 7,62 мм;
3) отдельный пулемёт калибра 7,62 мм;
4) зенитный пулемёт калибра 7,62 мм.
Присвоить указанному танку название Т-34.
Два опытных Т-34 были изготовлены и переданы на войсковые испытания 10 февраля 1940 года, подтвердившие их высокие технические и боевые качества. В начале марта 1940 года Кошкин отправляется с ними из Харькова в Москву «своим ходом». В условиях начавшейся весенней распутицы, при сильной изношенности танков предшествующими пробеговыми испытаниями (около 3000 км), начавшийся пробег несколько раз был на грани провала. 17 марта 1940 года на Ивановской площади Кремля танки были продемонстрированы представителям правительства. Испытания в Подмосковье и на Карельском перешейке завершились успешно. Большую тактическую подвижность в условиях пересечённой местности во время боёв Советско-финской войны 1939—1940 годов показал гусеничный танк А-32. В короткие сроки была проведена его доработка: утолщёна до 45 мм броня и установлена 76-миллиметровая пушка и другое — так появился Т-34. Т-34 был рекомендован для немедленной постановки на производство.
Сам Кошкин дорого заплатил за этот демонстрационный успех — простуда и переутомление привели к заболеванию пневмонией, но Михаил Ильич продолжал активно руководить доработкой танка, пока не произошло обострение заболевания и не пришлось удалить одно лёгкое. Конструктор скончался 26 сентября 1940 года в санатории «Занки» под Харьковом, где проходил реабилитационный курс лечения.
Похоронен в Харькове на Первом городском кладбище (ныне Молодёжный парк), которое в 1941 году уничтожено лётчиками люфтваффе целенаправленной бомбардировкой с целью ликвидации могилы конструктора (Гитлер объявил Кошкина своим личным врагом уже после его смерти). Могила не восстановлена. Минуло уже почти 40 лет, как снесли 1-е кладбище.
В 1971 году в комиссию по ликвидации 1-го государственного кладбища поступило более 2000 заявлений харьковчан, которые хотели бы перезахоронить своих родственников. На кладбище целыми днями работали машины. От родственников требовали, чтобы они присутствовали при раскрытии могил. Так власть препятствовала мародерству. Сотни людей стояли у родных могил, покой которых был нарушен не по вине близких. Многие плакали. Это было какое-то ужасное действо. Часто вызывали «скорую». Потом гробы развозили в разные части города. Останки академиков Багалея, Бекетова, Потебни и их родственников, которые были захоронены рядом, перевезли на теперешнее 13 кладбище. Тогда это был пустырь на краю города, где не было ни кустика, ни деревца. Там создали так называемую «площадку почетных харьковчан».
А в 2004 году Харьковский исполком проводил реконструкцию мемориала. Харьковский институт реставрации разработал проект. Было принято решение все сделать «на западный манер» — клумбочки на могилах убрали, сами могилы сравняли совсем.
мемориальная доска в Харькове …
памятник в Харькове …
Высказывания о Т-34
«Наиболее замечательный образец наступательного оружия второй мировой войны».
«Исключительно высокие боевые качества. Мы ничего подобного не имели».
Генерал-майор фон Меллентин
«Т-34 показал нашим, привыкшим к победам, танкистам превосходство в вооружении, броне, маневренности».
«Танк Т-34 произвел сенсацию… создав исключительно удачный и совершенно новый тип танка, совершили большой скачок в области танкостроения… Попытка создать танк по образцу русского Т-34 после его тщательной проверки немецкими конструкторами оказалась неосуществимой».
Генерал Шнейдер
«Этот танк неблагоприятно повлиял на боевой дух германской пехоты».
Генерал Блюментритт
«Очень неприятным сюрпризом было появление советских образцов оружия, превосходящих по своим боевым качествам немецкие, например, танка Т-34, против которого немецкие противотанковые орудия были бессильны».
Генерал Вестфаль
«Когда у противника танки лучше, это — страшно. Ты даешь полный газ, но твой танк слишком медленно набирает скорость. Русские танки такие быстрые, на близком расстоянии они успевают взмахнуть на холм или проскочить болото быстрее, чем ты сможешь успеть развернуть башню. И сквозь шум, вибрацию и грохот ты слышишь удар снаряда в броню. Когда они попадают в наши танки, по большей части раздается глубокий затяжной взрыв, а затем ревущий гул вспыхнувшего бензина, гул, слава богу, такой громкий, что мы не слышим воплей экипажа…»
Немецкий младший офицер-танкист
(Цит. по кн. Д. Орджилла «Т-34. Русские танки». США, 1971.)
«В ноябре 1942 года видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34. Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил, не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно дизельного мотора…»
Генерал-полковник Гудериан
Испытательный пробег Т-34 из Харькова в Москву, стоивший жизни главному конструктору
В данной статье речь пойдет о легендарном советском конструкторе Михаиле Ильиче Кошкине, которому страна обязана появлением на вооружении СССР не менее легендарного танка Т-34. Немногие знают, что эта бронемашина стала для своего создателя не только причиной его всемирной славы, но и, отчасти, причиной его безвременной гибели.
Начало биографии
Малая родина «отца Т-34» — село Брынчаги Ярославской губернии. Он родился в обычной крестьянской семье, где кроме него было еще двое детей. Жили бедно, отец занимался отхожими промыслами. Михаилу не было еще и 7 лет, когда главы семейства не стало: он надорвался на лесозаготовках и скоропостижно скончался. Его матери пришлось идти в батрачки, а самому Михаилу, окончив всего 3 класса церковно-приходской школы, ехать в Москву на заработки, чтобы семья могла хоть как-то сводить концы с концами.
Устроившись в качестве подмастерья в карамельный цех кондитерской фабрики, позже получившей название «Красный октябрь», Михаил Кошкин всего за 8 лет работы добился должности специалиста по обслуживанию карамельных аппаратов.
Перед Февральской революцией он был призван в ряды Русской императорской армии, участвовал в Первой мировой, а потом и в гражданской войне. Примкнув к красным, Кошкин сражался под Царицыным и Архангельском, воевал против Врангеля.
В смелом, инициативном и решительном бойце руководство быстро рассмотрело перспективного политработника и управленца. После того, как Кошкин оправился от нескольких полученных ранений, а также от перенесенного тифа, он был направлен в столицу – учиться в Коммунистическом университете им. Свердлова. Окончив ВУЗ, Кошкин в течение 5 лет работал на руководящих должностях Вятской кондитерской фабрики.
От карамели к танкам
Изучая молодые годы Михаила Кошкина, возникает вопрос: как столь далекий от машиностроения человек стал впоследствии известным конструктором танков?
Отечественное танкостроение до 1929 года представляло собой жалкое зрелище. Собственное производство отставало от мировых наработок на десяток лет, в распоряжении армии было небольшое количество трофейных машин. Обеспечение войск современной бронетехникой было ключевым моментом в сохранении обороноспособности страны.
За неимением достаточного количества квалифицированных кадров, многих политработников было решено послать на переобучение. Среди них оказался и Михаил Кошкин, которому пришлось сесть за парту Ленинградского политехнического института в возрасте 30 лет. Будучи студентом машиностроительного факультета, он проходил практику в конструкторском бюро при Ленинградском заводе опытного машиностроения №185. Темой его дипломной работы стала коробка передач среднего танка, которая в скором времени была установлена на экспериментальном Т-29.
По окончании института Михаил Кошкин 2,5 года проработал в Ленинграде, пройдя путь от рядового инженера-конструктора до заместителя руководителя КБ. В конце 1936 года его назначили начальником танкового КБ при Харьковском заводе №183. Именно в его стенах будет спроектирована легендарная «тридцатьчетверка».
Разработка танка Т-34
Кошкин приехал в Харьков на место Афанасия Фирсова, который в то время проходил по делу о вредительстве. Танки БТ-7, которые выпускал завод, имели ряд недостатков и массово выходили из строя. Уже при Кошкине БТ-7 были модернизированы: бронемашины получили новый двигатель.
Осенью 1937 году КБ получает от военного руководства страны задание на разработку новой модели среднего танка. В технических требованиях было указано, что машина должна быть колесно-гусеничной. Так появился А-20, а за ним и А-32 – гусеничная модификация. Именно последний показал на испытаниях лучшие результаты. Помимо полигонных заездов А-32 прошли боевое крещение в суровых условиях советско-финской войны. Учитывая все замечания, танк был доработан: броню нарастили до 45 мм, орудие заменили на более мощное (76-миллиметровую пушку). В таком варианте танк был одобрен высшим руководством и получил официальное название – Т-34.
Легендарный пробег
Средний танк Т-34 был принят на вооружение 19 декабря 1939 года, но о начале серийного производства говорить было рано. Первая пара экспериментальных образцов была собрана к 10 февраля 1940 года. На 17 марта в Москве был назначен смотр военной техники. Представилась возможность продемонстрировать новый танк членам Советского правительства. Уже гремела Вторая мировая, и все понимали, что рано или поздно, такой гигант, как Советский Союз, в нее ввяжется. Вот только с каким вооружением?
Кошкин торопился сам и торопил коллег. Чтобы пустить новый танк в серию, необходимо было, чтобы опытные машины накатали определенный километраж. Сделать это в заводских условиях и успеть к московскому смотру не представлялось возможным. Было решено совершить пробег из Харькова в Москву, чтобы его танки сумели намотать недостающий пробег уже в дороге.
Ранним утром 5 марта 1940 года от ворот Харьковского завода вышла колонна, состоявшая из двух танков Т-34 и двух тягачей «Ворошиловец». Одна из машин сопровождения была обустроена под жилое помещение, вторая – под завязку нагружена запчастями. Многие скептически относились к этому танковому марафону. Мало кто верил, что экспериментальные танки смогут достигнуть столицы без тотальных поломок.
Чтобы сохранить секретность, маршрут проложили в объезд населенных пунктов. Преодолевать водные препятствия по мостам разрешалось лишь в ночное время и в случае крайней необходимости. Т-34 с экзаменом справились: 17 марта они уже гремели траками по Ивановской площади Московского Кремля.
На смотре машины Кошкина продемонстрировали Сталину и его приближенным отличную маневренность. Высшее руководство страны высоко оценило новую разработку. Сам Отец народов назвал Т-34 «ласточкой» советских бронетанковых сил.
Последствия для «отца тридцатьчетверки»
Боевое отделение танка Т-34 нельзя было назвать уютным, особенно в мартовскую погоду. Еще на марше Михаил Кошкин сильно простудился, но не придал этому значения. Конструктор так «горел» за свое детище, что плюнул на собственное здоровье и работал на износ. Уже после триумфального смотра, когда его пригласили в Большой театр, где собрались высшие чиновники СССР, многие присутствовавшие отмечали у Кошкина сильный изнуряющий кашель. Ворошилов посоветовал ему возвращаться в Харьков на поезде, но конструктор наркома не послушал. Домой он отправился все на том же Т-34.
На обратной дороге, недалеко от Орла, один из танков угодил в реку. Кошкин вместе со всеми помогал вытаскивать машину, чем еще больше усугубил свою болезнь. Вернувшись в Харьков, ему пришлось лечь в больницу – запущенная простуда обернулась пневмонией. И даже тогда он посещал завод и пытался налаживать серийное производство своего Т-34.
Колоссально переутомленный и ослабленный тяжкой болезнью организм не выдержал. Лучшие московские врачи, прибывшие в Харьков для лечения выдающегося конструктора, вынуждены были провести операцию по удалению легкого. После хирургического вмешательства Михаила Кошкина направили на реабилитацию в санаторий «Занки». Там, 26 сентября 1940 года он ушел из жизни.
Михаил Кошкин был погребен на 1-м городском кладбище Харькова. По некоторым данным фюрер считал Кошкина личным врагом и распорядился нанести по месту захоронения бомбовый удар. Могила его не сохранилась, но дело продолжало жить. Не прошло и года, как немецкие танкисты на собственной шкуре прочувствовали, что такое советский Т-34. Русский танк наводил ужас и сеял панику в рядах фашистов.
И пусть Михаил Кошкин не видел триумфа своего детища и не участвовал в Великой Отечественной, он выиграл ее еще до того, как немецкие войска вторглись в западные границы СССР. Выиграл, сидя в своем КБ над бесчисленными чертежами Т-34 – танка, по праву ставшего символом нашей Победы и лучшим танком XX века.
12 марта 1940 года начался испытательный пробег двух опытных танков новой модели, который стоил жизни их создателю
В судьбе легендарного танка Т-34, ставшего самым массовым в истории мирового танкостроения и одной из лучших бронированных машин Второй мировой войны, особую роль сыграл испытательный пробег по маршруту Харьков – Москва, состоявшийся в середине марта 1940 года. Он завершился испытаниями на танковом полигоне в Кубинке и показом новых машин высшему руководству страны. Именно тогда, глядя на два танка непривычного для советских машин силуэта, Иосиф Сталин произнес фразу, хорошо запомнившуюся участникам показа: «Это будет «ласточка» наших бронетанковых сил…»
Гусеничный танк А-32 — предшественник танков А-34 и Т-34
Источник: commons.wikimedia.org
От чертежей до полигонов
Проектирование нового среднего танка с рациональными углами наклона брони, то есть такими, при которых даже не слишком толстый броневой лист мог сопротивляться противотанковой артиллерии с большой эффективностью, начались в конструкторском бюро Харьковского завода №183 в 1937 году. За два года коллективу КБ под руководством Михаила Кошкина, назначенного на должность незадолго до получения нового задания, удалось спроектировать новую машину, построить несколько опытных образцов и довести их до полигонных испытаний.
Именно они-то и убедили конструкторов, а следом за ними и некоторых военных руководителей, что колесно-гусеничная схема, которой требовало Главнобронетанковое управление РККА, — не лучший вариант для среднего танка. Чтобы доказать это, кошкинское КБ построило один чисто гусеничный танк, который произвел большое впечатление на военных, наблюдавших новинку в деле. И хотя в итоге в постановлении о принятии на вооружение РККА новых машин, принятом 25 сентября 1939 года, значились и чисто гусеничная, получившая индекс А-32, и колесно-гусеничная с индексом А-20, основные надежды танкистов были связаны все-таки с «тридцать вторым» танком. Не случайно в конце того же месяца было решено изготовить два опытных экземпляра именно этой машины, предназначенных для войсковых испытаний. Опытные танки получили индекс А-34, от которого оставался один шаг до будущей легендарной «тридцатьчетверки».
Однако, чтобы сделать этот шаг, нужно было не только провести войсковые испытания машин, но и представить их высшему руководству страны. Сделать это было решено в марте 1940 года. К тому времени оба опытных образца, совершившие несколько пробегов и участвовавшие в войсковых испытаниях, накрутили на спидометрах солидные показатели: один танк — 1350 км, второй — 950 км. Наблюдавшие за ними военные убедились в том, что это, как выразился один из них, «действительно превосходный танк, то, что нам и нужно!» Оставалось произвести такое же впечатление на советское руководство.
Танк А-34 в полутораметровом снежном заносе, весна 1940 года
Источник: t34inform.ru
На смотр в Москву!
Об основных итогах войсковых испытаний заместителю наркома обороны командарму 1 ранга Григорию Кулику доложили 4 марта, а в ответ его начальник маршал Климент Ворошилов отдал распоряжение прервать испытания и начать готовить танки к показу в Москве. Эта подготовка началась уже через два дня и заняла всего пять дней. Старт пробега был назначен в ночь на 12 марта, финиш — на утро 15 марта. Сам же показ должен был состояться позднее – после коротких показательных испытаний танков на автобронетанковом полигоне в Кубинке.
Кроме главного конструктора «тридцатьчетверок», в пробеге участвовали: начальник автобронетанковых войск Харьковского военного округа полковник Черняев (в роли руководителя пробега), опытные заводские механики-водители Исаак Бетенский, Василий Дюканов, Иван Кузнецов и Николай Носик, инженеры-исследователи Илья Гололобов и Иван Настека и военный представитель на заводе военинженер 3 ранга Байков. Вместе с двумя А-34 в пробег уходил и гусеничный тягач «Ворошиловец», груженный топливом, смазочными материалами и запчастями.
Опытный экземпляр танка А-34 преодолевает снежную целину и незамерзший ручей на полигоне Кубинка, 24 марта 1940 года
Источник: army.lv
Новые машины и есть новые машины: в процессе испытаний у них постоянно что-нибудь выходит из строя и требует замены. Так случилось и с одним из опытных образцов А-34: буквально накануне пробега на нем пришлось срочно менять несколько незначительных, но весьма важных деталей. Так что в итоге в дальнюю — 744 километра! — дорогу бронированные машины тронулись только в четыре часа дня 12 марта. Провожали их едва ли не всем заводом во главе с его директором Юрием Максаревым, который очень беспокоился о том, как поведут себя новые танки в дальней дороге. Он, как вспоминали позднее участники проводов, несколько раз даже заводил разговор о том, чтобы испытатели, если столкнутся с серьезными трудностями, возвращались домой. Но конструктор Михаил Кошкин, отправлявшийся в пробег со своим детищем, категорически отказался от такого шанса: дескать, все будет нормально, а почти зимняя погода — всего лишь еще одна возможность проверить, на что способны танки.
Т-34 на кремлевской брусчатке
Путь от Харькова до Москвы оказался непростым, и не только потому, что новые машины то и дело подкидывали своим создателям, инженерам и механикам-водителям неприятные неожиданности. Непростыми были и дорожные условия: как вспоминали позднее участники пробега, даже на некоторых участках шоссе, по которому двигались танки и тягач, порой встречались снежные заносы высотой до двух метров! И все-таки в запланированные пять дней пути удалось уложиться. В пятом часу вечера 17 марта, с семичасовым опозданием, колонна в сопровождении заместителя наркома среднего машиностроения Алексея Горегляда доехала до московской Преображенской заставы. Там, на танковом заводе №37, получившем известность благодаря своему главному конструктору Николаю Астрову (создателю плавающих танков Т-38 и Т-40 и легких танков Т-60 и Т-70), бронированные машины прошли серьезное техническое обслуживание и были подготовлены к испытаниям на автобронетанковом полигоне в Кубинке.
Эти испытания заняли всего один день — 24 марта, но еще до них, пока танки стояли на заводе №37, с ними успели познакомиться все, кому это было позволено по долгу службы, — от генштабистов до представителей командования бронетанковых войск. Так что на полигоне в Кубинке главными задачами были обстрел одного из танков — А-32 номер 1 — из 37- и 45-миллиметровых противотанковых пушек и демонстрация проходимости танка. Со вторым не возникло никаких проблем: даже в глубоком снегу тяжелая машина вела себя уверенно и свободно. А вот по результатам обстрела решено было кое-где усилить броню и укрепить некоторые узлы и агрегаты танка.
Второй опытный образец танка А-34 на испытаниях, весна 1934 года
Источник: army.lv
Через шесть дней, 30 марта 1940 года, оба опытных экземпляра А-34 были представлены секретарю ЦК ВКП(б) Иосифу Сталину и другим советским руководителям. И если нарком обороны маршал Советского Союза Климент Ворошилов уже не в первый раз видел новые танки, то для Сталина, как и для председателя президиума Верховного Совета СССР Михаила Калинина и других участников смотра это было первое знакомство с ними. Под пояснения конструктора Михаила Кошкина первые лица страны внимательно осмотрели машины, то и дело задавая вопросы, после чего нарком Ворошилов поднялся на броню и начал заглядывать в открытые люки машины, а нарком тяжелого машиностроения Вячеслав Малышев не погнушался и спуститься внутрь.
После осмотра и вопросов танки продемонстрировали свои ходовые качества, в том числе и встречное маневрирование: разъехавшись к Спасским и Троицким воротам, машины развернулись возле них и поехали навстречу друг другу, чтобы, встретившись, выполнить еще несколько маневров. Все это произвело очень сильное впечатление на советских руководителей, которые высоко оценили новые машины; именно в этот момент и прозвучала знаменитая фраза Сталина о «ласточках». Так что решение о немедленном начале производства на заводах в Харькове и Сталинграде танка Т-34 (такой индекс присвоили новой машине после показа), которое приняло совещание представителей наркоматов обороны и среднего машиностроения, было совершенно предсказуемым.
Обратная дорога опытных машин из Москвы в Харьков, в которую они отправились 2 апреля 1940 года, сыграла роковую роль в судьбе создателя Т-34 Михаила Кошкина. В дороге он сильно простудился, простуда быстро перешла в воспаление легких, которому изношенный напряжением последних лет организм конструктора уже не мог сопротивляться. Даже удаление одного легкого не спасло ему жизнь: 26 сентября 1940 года, всего через полгода после триумфального показа своего детища в Кремле, его создатель умер.
Второй опытный образец танка А-34 преодолевает заболоченный участок на войсковых испытаниях, весна 1940 года
Источник: army.lv
При подготовке статьи использованы материалы сайта t34inform.ru. Обложка: Первый опытный образец А-34 на испытаниях на подмосковном автобронетанковом полигоне Кубинка, март 1940 года. Источник: army.lv
Смотрите также
Средний… Ставший лучшим! Как в СССР создали танк, ставший легендой Второй мировой войны
Культурное достояние. На день рождения «тридцатьчетверки»
«Иосиф Сталин», наследник «Клима Ворошилова». История легендарного ИС-2
Сталинградская прелюдия: сражение у разъезда 74-й км
«Стальная стена» Зиновия Колобанова
3 декабря 1898 года родился талантливейший конструктор Михаил Ильич Кошкин ‒ создатель легендарного Т-34.
В юности он, наверное, и не думал, что танк станет для него главным делом всей жизни. Много лет Михаил проработал кондитером ‒ сначала подмастерьем в карамельном цехе фабрики, ныне известной как «Красный Октябрь», а затем руководителем кондитерской фабрики в Вятке. Об удивительной судьбе Михаила Кошкина и как в ней появились танки ‒ в нашем материале.
Ранние годы
Будущий конструктор родился в небольшом селе Ярославской губернии в крестьянской семье. Жили они скромно, земли было немного, и основным источником дохода семьи были промыслы. Они и стали причиной несчастья: в 1905 году отец трагически погибает на лесозаготовках. Чтобы помочь матери, в 14-летнем возрасте Михаил отправляется на заработки в Москву. Несмотря на то что за спиной – всего три класса церковно-приходской школы, в столице смышленому подростку удается устроиться подмастерьем в карамельном цехе кондитерской фабрики, сегодня известной как «Красный Октябрь».
Первая мировая война, а затем и Гражданская вносят свои коррективы в «кондитерскую» биографию будущего танкостроителя. Его призывают в армию, и рядовой 58-го пехотного полка Кошкин участвует в боях на Западном фронте. Позже убеждения приводят Михаила уже в ряды Красной армии.
Михаил Кошкин – второй слева
В те годы на долю молодого Кошкина выпало много трудностей: несколько ранений, перенесенный тиф. Он продолжал удивлять окружающих своей смелостью, целеустремленностью и решительностью. Стране нужны были такие новые кадры: перспективного молодого человека руководство решает отправить в Москву в Коммунистический университет имени Свердлова.
После его окончания Михаил начал строить партийную карьеру. Первым серьезным заданием выпускника стало руководство кондитерской фабрикой в Вятке. Здесь же Кошкин встретил свою будущую жену.
Начало танкостроения
Кошкина ожидала успешная партийная карьера, но неожиданно для всех он выбирает другой путь. Михаил просит руководство партии помочь ему получить техническое образование. В 1929 году его направляют в Ленинград, где в 30-летнем возрасте Кошкин становится студентом политехнического института.
Именно в стенах Ленинградского политеха определилась сфера его научных интересов – танкостроение, направление в те годы очень актуальное для страны. Надо отметить, что до 1929 года в СССР, можно сказать, не было танковой промышленности. Правительство страны хорошо понимало, что для обеспечения безопасности нужно оперативно приступить к выпуску современных танков.
Танкостроению посвящена дипломная работа Кошкина – «Коробка переменных передач среднего танка». Параллельно с учебой в институте Михаил работает в конструкторском бюро Ленинградского Кировского завода, где на тот момент разрабатывались танки Т-29 и Т-46-1. Пришел он туда конструктором, а за два с половиной года вырос до заместителя начальника КБ.
Танк БТ-7
В 1936 году молодого конструктора назначают на Харьковский паровозостроительный завод начальником танкового КБ. Начинает Кошкин с модернизации колесно-гусеничного танка БТ-7 – на тот момент одного из основных танков Красной армии. Всего за год танк был доработан, получил, в частности, новейший дизельный двигатель. БТ-7 стал первым в мире танком с дизелем.
Гусеницы против колес
Осенью 1937 года армия выдает задание Харьковскому заводу на разработку нового колесно-гусеничного танка. Так здесь рождается проект танка под названием А-20. Однако новый колесно-гусеничный танк конструктора Кошкина не устраивал. Он не раз подчеркивал, что колесная техника отлично применима на шоссе, но не настоящем поле боя. Идеальная машина, по мнению Кошкина, должна выглядеть по-другому – скоростная, с высокой проходимостью, с крепкой броней и ударной мощью.
Михаил Ильич наряду с колесно-гусеничной моделью А-20 разрабатывает гусеничную модель А-32. Два проекта были представлены высшему руководству в Москве. Военные инициативу конструктора не оценили, но в дальнейшую судьбу гусеничного танка вмешался Сталин. В итоге Харьковскому заводу было поручено построить и испытать обе модели.
Довоенные танки производства завода № 183. Слева направо: БТ-7, А-20, Т-34-76 с пушкой Л-11, Т-34-76 с пушкой Ф-34
Коллектив под руководством Кошкина работал в быстром темпе: всем было понятно, что большая война не за горами. Первые образцы танков поступили на испытания в самом начале Второй мировой – осенью 1939 года. Тестирование показало, что оба танка, и А-20, и А-32, объективно лучше всех предыдущих отечественных моделей. Но для окончательного решения машины ожидали реальные боевые условия – Советско-финская война 1939-1940 годов. И вот здесь гусеничный вариант Кошкина показал явное преимущество.
После этого танк немного доработали – броня увеличилась до 45 мм, была установлена 76-миллиметровая пушка. И боевая машина обрела свое новое «имя» – Т-34.
Первая ласточка наших бронетанковых сил
Итак, уже в начале 1940 года в стране были готовы два опытных образца гусеничного танка Т-34. Нужно было как можно скорее добиться начала серийного производства «тридцать четверки», а для этого опытные образцы должны пройти определенное количество километров.
Михаил Кошкин принимает решение – отправить Т-34 своим ходом по зимнему бездорожью из Харькова в Москву. Накануне выезда он сильно простудился, но и это его не остановило.
Многие военные были уверены, что танки Кошкина до столицы не доедут, и придется ему с позором везти их по железной дороге. Но 17 марта 1940 года оба танка Т-34 своим ходом прибыли в Москву. Сам Сталин не скрывает своего восхищения и называет Т-34 «первой ласточкой наших бронетанковых сил».
Т-34-76 152-го гвардейского танкового батальона 21-й гвардейской танковой бригады перед боями на Курской дуге
Однако этот пробег из Харькова до столицы – только половина пути до серийного производства. Опытным моделям Т-34 не хватает еще 3000 километров пробега. Несмотря на то, что сильный кашель Кошкина заметили даже в Кремле и настоятельно посоветовали подумать о здоровье, конструктор лично возглавляет колонну, идущую обратно в Харьков. Все требования для начала серийного производства танка Т-34 были выполнены.
«Тридцать четверка» не обладала какими-то особенными техническими характеристиками: пушка калибра 76 мм, вес около 26 тонн, броня толщиной 45 мм. Двигатель мощностью 500 л.с. позволял развивать скорость до 36 км/ч по пересеченной местности. Но главным достоинством танка было удачное сочетание надежного оборудования и простоты в изготовлении и ремонте. «Ребята, поменьше сложностей, делайте так, чтобы машина была доступна любому механику», – любил повторять Михаил Ильич.
Лучшая награда
Конечно, Т-34 продолжал совершенствоваться. Так в 1944 году на вооружении Красной армии появилась модификация Т-34-85. Новый танк получил пушку калибра 85 мм, превосходил своего предшественника по бронезащите, в итоге – лучше противостоял немецким «Тиграм» и «Пантерам».
Танки Т-34-85 6-й советской гвардейской танковой армии на побережье Ляодунского залива
Но Михаил Кошкин триумфа своего детища не застал. После того самого знаменитого пробега, по прибытии в Харьков, он оказался в больнице. Врачи диагностировали у него серьезную форму пневмонии. 26 сентября 1940 года Михаила Ильича Кошкина не стало. Ему был всего 41 год.
Посмертно, в 1942 году, ему была присуждена Сталинская премия. Полвека спустя, в 1990 году, он стал Героем Социалистического Труда. Но, пожалуй, настоящей наградой для Кошкина стала та роль, которую Т-34 сыграл в Великой Отечественной войне. Кто знает, как сложилась бы судьба нашей страны, если бы ровно 90 лет назад руководитель кондитерской фабрики Михаил Кошкин не решил выбрать совершенно другой жизненный путь.
На предстоящем праздновании 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне легендарные «тридцатьчетверки» гордо возглавят парадные колонны. Предприятия Уралвагонзавода уже завершили работы по восстановлению и подготовке 13 исторических танков к параду.