Танк т 34 создавался под руководством кого

История создания танка Т-34 пришлась на период «большого террора» и во многом была трагичной для его создателей. Согласно канонической советской историографии, создание Т-34 связывают исключительно с именем главного конструктора Михаила Кошкина, сменившего в декабре 1936 года репрессированного Афанасия Фирсова. Следует отметить, что для разработки прорывной конструкции танка нужен был конструкторский гений, а Кошкин таковым не был.

Начало разработки первого советского танка

Для объективной оценки вклада каждого из них необходимо вернуться в то время, когда только начинала формироваться советская танковая школа. До конца 20-х годов в Союзе не было танков собственной разработки, только в 1927 году военные выдали требования на разработку первого советского «маневренного танка» с пулеметно-пушечным вооружением. Разработку танка Главное конструкторское бюро Орудийно-арсенального треста передало в Харьков на ХПЗ им. Коминтерна (завод №183), где для разработки танка была создана специализированная конструкторская группа (преобразованная в 1929 году в танковое конструкторское бюро Т2К), которую возглавил молодой талантливый конструктор Иван Алексенко (1904), руководивший КБ до 1931 года. В группе работали такие же молодые конструкторы, в том числе и будущий главный конструктор Александр Морозов.

В короткое время конструкторы разработали документацию на танк, и в 1929 году был изготовлен опытный образец танка Т-12. По результатам испытаний танк был переработан в танк Т-24, изготовлена опытная партия в количестве 25 машин, по результатам испытаний началась доработка их конструкции, но в июне 1931 года работы было приказано прекратить и начать проектирование колесно-гусеничного танка БТ.

Это было связано с тем, что военное руководство решило не вести «с нуля» разработку отечественных танков, а заимствовать опыт западных конструкторов и производить по лицензии зарубежные танки: американский «Кристи» М1931, ставший прототипом быстроходного БТ-2, и английский « «Виккерс шеститонный», ставший прототипом легкого Т-26. Производство БТ-2 разместили на ХПЗ, а Т-26 — на Ленинградском заводе «Большевик». Так в Союзе начали складываться две школы танкостроения.

В Харькове руководство ХПЗ и конструкторы противились такому повороту событий, не спешили внедрять в производство БТ-2 и старались завершить доводку Т-24. Москва настояла на своем решении, и работы по БТ-2 медленно стали набирать обороты. Начальник конструкторского бюро Т2К Алексенко считал, что копировать иностранную технику непатриотично, надо создавать свою танковую школу, и в знак несогласия подал заявление и уволился.

В КБ работала только молодежь, в основном без высшего технического образования, поддерживавшая устремлениями Алексенко довести свой танк Т-24. Для усиления КБ решением коллегии ОГПУ в декабре 1931 года начальником КБ был назначен талантливый и опытный инженер Афанасий Фирсов, сидевший в одной из московских «шарашек», приговоренный к пяти годам заключения за «вредительскую деятельность». Назначение Фирсова сыграло судьбоносную роль для КБ и советского танкостроения.

Кто такой Фирсов

Фирсов родился в 1883 году в семье бердянского купца, после окончания железнодорожного училища высшее образование получал в высшей технической школе в Митвайде (Германия) и политехническом институте в Цюрихе (между прочим, его заканчивал и Альберт Эйнштейн), специализировался на проектировании дизелей. Получив высшее образование, работал конструктором на заводе «Зульцер».

В 1914 году вернулся в Россию, на Коломенском машиностроительном заводе стал работать над созданием дизелей для подводных лодок, потом главным механиком завода «Красная Этна» в Нижнем Новгороде, а в 1927 году на Николаевских заводах имени Андре Марти — главным инженером по дизельному строительству.

В 1929 году как представитель «старорежимных сословий» проходил по делу о контрреволюционной вредительской группе на заводе, свою вину не признал, и ее не доказали, но в связи с такими подозрениями он в 1929 году уволился и переехал в Ленинград, где его как специалиста пригласили на завод «Русский дизель».

Шел 1930 год, начался процесс над членами Промпартии, среди обвиняемых оказался близкий знакомый Фирсова, ему припомнили «николаевское дело», арестовали и приговорили к пяти годам заключения. Квалифицированный специалист, он работал в одной из московских «шарашек» под непосредственным руководством Орджоникидзе, здесь он стал заниматься проблемами танкостроения, и в 1931 году под охраной был отправлен в Харьков возглавлять «непокорное» танковое КБ.

Вначале коллектив создателей Т-24 не очень приветливо встретил назначенца «сверху», но одаренный и разносторонне развитый Фирсов, инженер с энциклопедическими знаниями, быстро завоевал авторитет и уважение. По свидетельству современников, находясь под круглосуточным контролем ОГПУ и живя при заводе, поскольку семья осталась в Ленинграде, он с головой окунулся в работу. Фирсов умел хорошо и четко организовать труд своих подчиненных, выдержанный, уравновешенный в общении, он стремился передать свой опыт подчиненным. Вместе с ними изучал технические новинки зарубежных фирм, поощрял изучение иностранных языков.

Разработка семейства танков БТ и дизельного двигателя В2

Перед Фирсовым была поставлена задача организовать на заводе качественное производство танков БТ-2, которые имели много недоработок и дефектов в основных агрегатах, силовой установке и узлах ходовой части. Двигатель «Либерти», покупаемый в США, был капризным, нередко перегревался, при пуске были случаи его возгорания. Освоение серийного производства этих танков шло с трудом также в связи с отсутствием на заводе базы, способной освоить производство нового танка в таких количествах, из армии часто приходили рекламации о выходе из строя коробок передач.

Фирсов с коллективом молодых конструкторов приложил много труда для доработки конструкции танка и совершенствования технологии его производства. Постепенно проблемы уходили, под его руководством были разработаны танки БТ-5 и БТ-7, продолжившие линейку машин этого семейства. В 1935 году за разработку танка БТ-7 Фирсова наградили орденом Красного Знамени.

На заводе с 1932 года под руководством начальника дизельного одела Константина Челпана велась разработка 400-сильного танкового дизельного двигателя БД-2 (быстроходный дизель), будущего В2. Челпан не раз свидетельствовал, что квалифицированный специалист по дизелям Фирсов внес большой вклад в создание этого двигателя. Военные и лично Сталин внимательно следили за ходом работ по дизелю. Первый образец БД-2 был продемонстрирован руководству страны в 1934 году. За эту разработку завод, директор Бондаренко и Челпан были удостоены орденов Ленина.

Концепция нового танка и репрессии

Занимаясь совершенствованием колесно-гусеничных танков семейства БТ, опытный инженер Фирсов видел, что это тупиковое направление, здесь не может быть прорыва. Он начал искать пути создания принципиально нового танка, под его руководством небольшая группа в составе Александра Морозова, Михаила Таршинова и Василия Васильева в течение 1935 года вела проработки такого танка.

Фирсов заложил первичный технический облик будущего Т-34 и его основные технические характеристики. Васильев вспоминал:

Уже в конце 1935 г. на столе главного конструктора лежали проработанные эскизы принципиально нового танка: противоснарядное бронирование с большими углами наклона, длинноствольная 76,2-мм пушка, дизельный двигатель В-2 , масса до 30 т…

От танка семейства БТ новый танк получил «в наследство» полностью сварной корпус и «подвеску Кристи», от колесно-гусеничного движителя отказались в пользу чисто гусеничного.

В 1936 году ХПЗ им. Коминтерна переименовывают в завод №183, а КБ Т2К присваивают индекс КБ-190, в конструкторском бюро ведется проработка узлов и агрегатов нового танка, но летом 1936 года на заводе начинаются репрессии. Причиной послужили массовые рекламации из войск по причине выхода из строя коробок передач танков БТ-7. В конструкции танка действительно были конструктивные недостатки, к тому же в войсках увлеклись эффектными прыжками на этом танке с трамплина, что, естественно, влияло на работоспособность БТ-7. Машину стали называть «вредительским танком», Фирсова отстранили от должности, но оставили работать в КБ.

Вместо Фирсова в декабре 1936 года Орджоникидзе, хорошо знавший Михаила Кошкина, переводит его из Ленинграда в Харьков и назначает начальником КБ-190. Нового главного конструктора встречал лично Фирсов, продолжавший работать в КБ вплоть до ареста и кропотливо вводивший его в курс дела.

За короткое время Морозовым под руководством Фирсова была разработана новая коробка передач, внедрена в производство, и вопрос был закрыт, но приближались 1937 год и «большой террор». Фирсову не забыли его «вредительскую деятельность» в Николаеве и Ленинграде. В марте 1937 года его вновь арестовали и отправили в тюрьму в Москву. Некоторое время он там содержался вместе с еще одним «вредителем» — авиаконструктором Туполевым.

Репрессии коснулись не только Фирсова, которого вскоре расстреляли, а многих руководителей и инженеров завода и КБ. В 1937 году на завод из Москвы направили комиссию для выяснения причин низкого качества двигателей БД-2, которая выявила недоработки в конструкции двигателя и несоблюдение технологии его производства.

По результатам работы комиссии двигатель доработали, внеся в него до двух тысяч изменений, но оргвыводы были сделаны. Челпана отстраняют от работы и в декабре 1937 года арестовывают вместе с конструкторами: дизелистами Трашутиным, Аптекманом, Левитаном и Гуртовым, всех, кроме Трашутина, расстреливают за «вредительство», последнего в 1939 году освобождают. Арестовывают главного инженера завода Ляща, главного металлурга Метанцева и многих других инженеров и военпредов. В мае 1938 года был арестован и вскоре расстрелян директор завода Бондаренко.

По воспоминаниям Васильева, репрессии вызвали настоящую фобию в КБ-190. Он вспоминал:

«Надо сказать, лично я перенёс эту фобию очень тяжело, спал и прислушивался к звукам приближения «чёрного ворона» с парой людей в штатской одежде, приглашающих вас в вежливой форме следовать за ними».

В таких условиях страха и ожидания ареста продолжалась разработка нового танка.

Кто такой Кошкин

После Фирсова КБ-190 принял Кошкин. Кем он был до этого? Кошкин был партийным функционером и зарекомендовал себя хорошим организатором. Был лично знаком с Орджоникидзе и Кировым. За два года до назначения в Харьков он закончил Ленинградский политехнический институт и потом работал конструктором в танковом КБ Ленинградского завода им. Кирова. На этом его опыт в разработке танков заканчивался. Орджоникидзе направил его в КБ-190 как опытного организатора для разрешения тяжелой ситуации, сложившейся на танковом заводе.

Кошкин действительно оказался талантливым руководителем, он достойно оценил молодой коллектив конструкторов и уникальность предложенной Фирсовым концепции нового танка. До этого он работал на достаточно высоких административных и партийных должностях и был вхож в высшие инстанции, там он сумел доказать перспективность работы над новым танком и убедил не продолжать репрессии против сотрудников КБ. Под руководством Кошкина работы над танком в той сложной ситуации продолжились.

Противостояние Кошкина и Дика

Для усиления КБ-190 в июне 1937 года направляется адъюнкт московской Военной академии механизации и моторизации военинженер 3-го ранга Дик с не совсем понятными целями. Ему подчинили часть конструкторов, и в бюро воцарилось двоевластие, которое ничем хорошим закончиться не могло. В этот период КБ работало над модернизацией танка БТ-7 и разработкой нового танка БТ-9, отличавшегося наличием шести ведущих колёс, дизельным двигателем, конической башней с 45-мм или 76-мм пушкой и наклонной бронёй. Совместная работа Кошкина и Дика не складывалась, они обвиняли друг друга в неправильных конструкторских решениях, в срыве, а иногда и саботаже работ. Количество взаимных претензий росло, а работа не двигалась.

Московскому руководству надоели конфликты, и в сентябре 1937 года танковое КБ-190 разделили на два. Отдельное ОКБ во главе с Диком подчинили непосредственно главному инженеру завода, начальниками секций в ОКБ стали Дорошенко, Таршинов, Горбенко, Морозов и Васильев. ОКБ должны были пополнить 50 выпускниками военной академии, а в качестве консультанта привлекли известного испытателя танков капитана Кульчицкого.

Кошкин остался начальником КБ-190, которое должно было заниматься исключительно разработкой модернизированных вариантов БТ-7, а ОКБ должно было разрабатывать новый танк БТ-9 (БТ-20), сопровождение серийного производства на заводе осуществляло КБ-35.

В октябре 1937 года было выдано ТТТ на новый колесно-гусеничный танк с тремя парами ведущих колес, толщиной лобовой брони 25 мм, 45-мм или 76,2-мм пушкой и дизельным двигателем.

В основу разработки нового танка была положена концепция Фирсова, которая далее развивалась Морозовым и Таршиновым. Прокатившаяся в ноябре-декабре 1937 года волна арестов на заводе дезорганизовала работу по новому танку, в срыве работ обвинили Дика, которого в апреле 1938 года арестовали и осудили на десять лет, на этом его карьера закончилась.

Кошкин завершает разработку танка

Дальше не совсем понятно, как Кошкин в тех условиях создает КБ-24 и продолжает работы по новому танку. По крайней мере, в середине марта 1938 года на заседании коллегии Автобронетанкового управления и в конце марта на заседании Комитета обороны проект колесно-гусеничного танка представляли Кошкин и Морозов. Эскизный проект танка был утвержден с замечаниями увеличить бронирование до 30 мм и установить 76,2-мм пушку. Одновременно под руководством Кошкина в конце 1938 года был разработан и запущен в серийное производство танк БТ-7М с двигателем В2, подтвердивший возможность применения на танке нового дизельного двигателя.

Кошкин продолжал биться за гусеничный вариант танка, и в сентябре 1938 года завод получил задание на разработку двух вариантов танка: колесно-гусеничного А20 и гусеничного А-20Г (А32).

Для объединения усилий все три конструкторских бюро завода объединяются в одно КБ-520 во главе с Кошкиным, заместителем главного конструктора стал Морозов, а заместителем начальника КБ — Кучеренко. В кратчайшие сроки образцы танков были изготовлены, и в июне-августе 1939 года прошли на полигоне в Харькове испытания. Оба танка выдержали испытания, но конструкция А-32 была намного проще за счет отсутствия сложного колесного движители и имела запас по весу.

В сентябре при показе бронетанковой техники руководству Минобороны участвовали А-20 и А32, где последний выступил очень эффектно. По результатам испытаний и показа было принято решение остановиться на гусеничном варианте танка А-32, усилив его бронезащиту до 45 мм.

На заводе началось срочное изготовление двух танков А-32. Узлы и детали танка тщательно изготавливали и придирчиво собирали, резьбовые соединения пропитывались горячим маслом, тщательной отделке подвергались внешние поверхности корпуса и башни. Опытный аппаратчик Кошкин отлично понимал, что при показе танков высшему руководству мелочей не бывает.

Дальше произошел хорошо известный пробег танков из Харькова в Москву, успешный показ в Кремле танков Сталину, пробег обратно в Харьков, болезнь и трагическая смерть Кошкина. После показа на высшем уровне танки прошли испытания на Кубинке и на Карельском перешейке, танк получил высокую оценку самого Сталина, ему была дана путевка в жизнь.

Так конструкторский гений Фирсова и организаторские таланты Кошкина смогли в условиях развернувшихся репрессий и недопонимания военными перспектив развития танков создать машину, ставшую символом Победы в той страшной войне. Оба они, несомненно, внесли громадный вклад в создание этой машины, но приписывать все лавры только Кошкину несправедливо.

Концепция танка и его компоновка была задумана Фирсовым, под его руководством основные узлы танка были проработаны в подразделениях КБ, а завершали разработку танка специалисты, начавшие его проектировать под руководством Фирсова. Костяк ведущих конструкторов был сохранен, и Кошкин в той трагической ситуации организовал работу по завершению разработки танка и добился принятия его на вооружение. Фамилии Фирсова и Кошкина как главных конструкторов Т-34 могут достойно стоять рядом.

Автор материала проработал в конструкторском бюро 24 года, от рядового конструктора до руководителя направления по системам управления перспективных танков. Был одним из руководителей проекта по созданию последнего советского танка нового поколения «Боксер», работы по которому были прекращены с развалом Союза. В независимой Украине отказался работать по созданию танков и ушел из КБ. В середине 70-х работал под руководством Морозова, одного их создателей Т-34. Об этом он пишет в своем материале.

    «Создание Т-34 было прорывом в мировом танкостроении, но судьба этой машины была очень тяжелой и рождалась она в муках. Два главных конструктора, Фирсов и Кошкин, отдали свои жизни за эту машину, если о втором хорошо известно, то имя Фирсова было незаслуженно забыто.

Танк был создан в КБ Харьковского завода №183 им. Коминтерна, бывшего Харьковского паровозостроительного завода. Это было одно из двух танковых КБ, основавших ленинградскую и харьковскую школы танкостроения, в которых были разработаны все советские танки.

В 30-е годы КБ занималось разработкой и сопровождением производства легких советских колесно-гусеничных танков семейства БТ (БТ-2, БТ-5, БТ-7М), производимых по лицензии американского инженера Кристи. Концепция таких танков уже не соответствовала требованиям времени и в КБ прорабатывалась концепция нового среднего танка на гусеничном ходу.

Это было трудное время, самый пик репрессий (1937-1038) годы, когда малейшее отклонение от заданных требований и любая неудача могла стоить жизни конструктора. Репрессии не миновали и КБ, из-за дефектов танков БТ-7, в основном по причине «летающих прыжков» на танках в войсках и доносов, в КБ регулярно арестовывали конструкторов и они навсегда исчезали. Главный конструктор Фирсов, обвиненный в 1930 в Ленинграде во вредительстве, был осужден на 5 лет и в 1931 ему срок заменили на ссылку в Харьков. Его назначили руководить танковым КБ, которое он возглавлял до декабря 1936.

Под руководством Фирсова в конце 1935 в инициативном порядке была начата разработка нового танка принципиально другой компоновки с противоснарядным бронированием и наклонным расположением бронелистов, 76,2мм пушкой и дизельным двигателем. Работы оказались успешными и в КБ приступили к разработке рабочей документации. Летом 1936 Фирсова отстранили от руководства КБ и в декабре на его место был направлен из Ленинграда Кошкин. В середине 1937 Фирсова вновь арестовывают и отправляют в тюрьму в Москву, где он содержался вместе с авиаконструктором Туполевым. В конце 1937 Фирсов и ряд ведущих конструкторов КБ были расстреляны «за вредительство».

Кошкин был партийным работником, в танковом КБ в Ленинграде проработал всего два года, но он был хорошим организатором и в тяжелых условиях давления НКВД на КБ сумел организовать работу и довел проект нового танка до реализации.

Танк Т-34 вырос из инициативных проработок КБ под руководством Фирсова по компоновке нового танка, которые были положены в основу выполнения выданных в октябре 1937 тактико — технических требований военных на разработку быстроходного колесно-гусеничного танка, продолжавшего серию БТ. Военные ставили задачу разработать легкий танк БТ-20 (А20) с колесным и гусеничным ходом, весом 14 тонн и дизельным двигателем.

Проект танка с учетом существующего задела был разработан и весной 1938 рассмотрен в автобронетанковом управлении. Военные приняли концепцию нового танка, повысили требования по защищенности и разрешили увеличить вес танка до 16,5 тонн, в связи с чем он перешел в класс средних танков. Учитывая сложность реализации комбинированной колесно-гусеничной ходовой, поставили задачу разработать танк в двух вариантах – с колесно-гусеничным и гусеничным движителем, изготовить образцы, испытать их и по результатам испытаний принять решение.

В июне 1939 года были изготовлены образцы колесно-гусеничного танка А20 и гусеничного А32. На танке А20 использовалась сложная колесно — гусеничная ходовая с тремя парами ведущих катков большого диаметра, нос корпуса танка был сложной конструкции и урезан для поворота направляющего катка, в качестве основного вооружения танка устанавливалась 47-мм пушка. Танк А32 был с простой пятикатковой гусеничной ходовой, имел усиленную броню корпуса и более простую не суженную конструкцию носа корпуса танка. На танке устанавливалась 76,2-мм пушка.

Образцы танков А20 и А32 летом 1939 успешно прошли на заводе полигонные испытания. Танк А32 оказался более простой и надежный, к тому же он имел резерв по весу. Было принято решение увеличить броню на этом танке до 45мм, доработать конструкцию и проверить все на ходовом макете. Результаты были положительные и танк получил индекс А34. В декабре 1939 принимается на вооружение только танк А34 с противоснарядным бронированием, который и стал танком Т-34.

В начале 1940 года изготавливается два танка Т-34. В связи с незавершенностью ходовых испытаний они в марте своим ходом отправляются в Москву для показа Сталину и руководству минобороны. После успешного показа танки свои ходом возвращаются в Харьков, главный конструктор Кошкин, сопровождавший танки, заболел пневмонией, врачи не смогли спасти его и в сентябре 1940 он умер.

На заводе начинается серийное производство Т-34 и в сентябре танки поступают в войска. Танк был сырой, не все конструктивные недостатки были устранены, изготовление и сборка танка на заводе было очень низким. В связи с этим из войск наряду с положительными отзывами о танке поступали нарекания, связанные в основном с ненадежностью работы узлов и систем и плохой обзорностью из танка. Все это привело к отрицательному отношению военных к танку и они настояли о прекращении производства Т-34. Руководство завода добилось возобновления производства Т-34, конструкция танка была серьезно доработана и усилен контроль за качеством изготовления танка, что существенно повысило его надежность.

Уже в наше время мне неожиданно пришлось столкнуться с историей становления Т-34. При защите диссертации в начале 80-х моим оппонентом оказался человек, который во время войны был начальником отдела вооружений в Госплане СССР, ему было уже за семьдесят и на груди у него блестела звезда Героя Социалистического Труда. В процессе беседы он живо интересовался, что там сейчас происходит в КБ и рассказал мне интересную историю. Оказывается, перед войной военные были против трех видов вооружений: танка Т-34, РСЗО БМ-13 «Катюша» и штурмовика Ил-2. На первом этапе войны они оказались одними из лучших в своем классе. Сталин ничего не забыл, дал команду найти всех и их расстреляли за вредительство. Справедливо или нет трудно сказать, времена были такие. Насколько реален этот эпизод, не знаю, но рассказывал его человек из той системы.

В КБ продолжались работы по совершенствованию Т-34 уже под руководством главного конструктора Морозова и в начале 1941 был представлен проект модернизированного танка Т-34М, в котором были устранены многие недостатки его предшественника. В начале июня 1941 прекращается выпуск Т-34 и начинается подготовка производства под выпуск Т-34М. Всего перед войной было выпущено 1227 танков Т-34. С началом войны производство Т-34 было немедленно возобновлено, а в октябре 1941 КБ завода №183 было эвакуировано в Нижний Тагил на Уралвагонзавод, где продолжило совершенствование танка Т-34.

Танк Т-34 был классической компоновки с экипажем четыре человека, в корпусе размещались механик водитель и стрелок-радист, в башне командир и заряжающий. Танк был весом 26,5 тонн, имел противоснарядную защиту с рациональными углами наклона броневых листов. Толщина брони корпуса была 45мм, башни 45-52мм. Вооружение танка состояло из 76,2-мм длинноствольной пушки и двух 7,62-мм пулеметов ДТ. В качестве силовой установки использовался дизельный двигатель В-2-34 мощностью 500 л.с.

Компоновка танка предполагала возложение функций наводчика на командира и это привело к серьезному ограничению командира по выполнению своих командирских функций, к тому же из –за несовершенства приборов наблюдения и неудачного их расположения у него был ограниченный обзор из танка.

Тем не менее, по основным характеристикам танка — огневой мощи, защищенности и подвижности Т-34 на начало войны превосходил все зарубежные танки этого класса, но в первые недели боев большинство танков было потеряно.

Высоких потери Т-34 в начале войны были связаны с низкой квалификацией личного состава и его неподготовленностью, отсутствием отработанной тактики применения танков, недостатком ремонтно-эвакуационных средств на поле боя, поспешным введением танков в бой и длительными маршами перед боем на большие расстояния. С накоплением опыта боев эти недостатки устранялись и Т-34 в дальнейшем достойно противостоял своим противникам. Компоновка Т-34 оказалась настолько революционной, что немцы приняли ее за основу при создании своего тяжелого танка Т-V «Panther».

Танк Т-34-76 уверенно противостоял средним немецким танкам Т-III и Т- IV, но с появлением в конце 1942 тяжелых танков Т-V «Panther» и Т-VI «Tiger» он стал проигрывать им по дальности эффективного огня, в связи с этим потребовалось серьезно усиливать огневую мощь танка.

По результатам боев на Курской дуге в 1943 было принято решение о разработке модификации танка Т-34-85. Танк разрабатывался под руководством Морозова Харьковским КБ, эвакуированного на Уралвагонзавод, что дало повод апологетам этого завода уже в современной России утверждать, что танк Т-34 был разработан на этом заводе. Пусть эти утверждения остаются на их совести, танк Т-34-85 разрабатывался коллективом харьковчан на территории Нижнего Тагила, которым вместе с Морозовым разрешили вернуться в Харьков только в 1951 году, где они начали разработку танка нового поколения Т-64.

На танке Т-34-85, принятом на вооружение в январе 1944, была установлена более просторная трехместная башня с 85мм пушкой. В башне был размещен пятый член экипажа – наводчик, что существенно упростило работу командира. В танке улучшалось обзорность командира с установкой командирской башенки, на которой были размещены новые приборы наблюдения. Толщина брони лба башни была увеличена до 90мм и стенок до 75мм, вес танка при этом увеличился до 32 тонн без снижения характеристик по подвижности.

Увеличение огневой мощи и защищенности Т-34-85 было недостаточно для успешной борьбы с немецкими тяжелыми танками Т-V и Т-VI, имеющих более мощное бронирование. Недостаточность огневой мощи танка приходилось компенсировать за счет грамотного тактического применения с использованием его преимуществ по подвижности.

Несмотря на все проблемы танка, оптимальное сочетание характеристик по огневой мощи, подвижности и защищенности позволило этому танку завоевать заслуженную славу у танкистов и на всем протяжении войны достойно противостоять танкам противника».

Юрий Апухтин, https://apuhtin18.livejournal.com/50660.html

19 декабря 1939 года Комитет обороны при Совете народных комиссаров СССР принял судьбоносное решение — поставить на вооружение разработанный харьковскими инженерами танк А-32 и присвоить ему серийный индекс Т-34. С этого дня началась история боевой машины, которую без всяких преувеличений можно назвать уникальной и легендарной. Впрочем, это совсем не означает, что знаменитый танк родился легко — за него была заплачена очень дорогая цена. «Известия» — о сложных судьбах создателей танка Победы.

«И танки наши быстры»

Долгое время считалось, что создание танка Т-34 связано исключительно с именем главного конструктора танкового КБ Харьковского паровозостроительного завода, позже переименованного в Завод № 183, Михаила Ильича Кошкина. Тот факт, что он скончался еще до запуска танка в серийное производство, лишь придавал его фигуре оттенок легендарности. А знаменитый марш-бросок опытных образцов, предпринятый ранней весной 1940 года, приобрел характер былинного подвига, в котором богатырь жертвует собой ради отечества. Этот рейд был описан в книгах, о нем снимались кинофильмы.

Когда советская эпоха завершилась, маятник качнулся в противоположную сторону — Кошкину припомнили, что в Харькове он появился, когда новый танк в основных чертах уже был разработан, а его реальные создатели были репрессированы. Вспомнили и то, что к тому времени Кошкин лишь два года как получил высшее техническое образование, ранее занимался партийной работой, а если и был как-то связан с промышленностью, то исключительно с кондитерской. Попробуем разобраться.

В середине 30-х основными танками Красной армии были Т-26 и БТ-5. Первый собирали в Ленинграде, второй — в Харькове. Заводы в Сталинграде и Челябинске тогда еще только возводили. Легкий танк Т-26 был, по сути, копией английского «Виккерса» с мотором менее 100 лошадиных сил и не имел потенциала к утяжелению. 400-сильный БТ подходил для этого лучше. В заводских КБ предвидели развитие ситуации и заранее двигались в этом направлении.

В Ленинграде конструкторская группа Семена Александровича Гинзбурга разрабатывала средние танки Т-28, Т-29, Т-46 и Т-100. Некоторые из них дошли до серии, другие остались опытными экземплярами. На основе этих машин ленинградская школа создаст тяжелый танк КВ, который хорошо проявит себя в годы войны. В Харькове тоже понимали, что будущее за большими танками. Прежде всего нужен был более мощный двигатель — для танков серии БТ («быстроходный танк») был адаптирован бензиновый авиационный мотор BMW. Но одновременно на заводе разрабатывали свой двигатель — дизельный 12-цилиндровый V-образный БД-2 («быстроходный дизель», позже переименованный в В-2) мощностью 500 «лошадок». Его созданием занималась группа Константина Федоровича Челпана, общее руководство проектом осуществлял главный инженер заводского КБ Афанасий Осипович Фирсов.

Советский дизель

Этот незаурядный человек появился в Харькове в 1931 году… под конвоем и в наручниках. Купеческий сын, еще до революции получивший отличное инженерное образование в Германии и Швейцарии, вернулся на родину с началом мировой войны и честно трудился над созданием дизелей для подводных лодок и кораблей. В 20-х Фирсов работал в Николаеве на верфи, потом был приглашен в Ленинград на завод «Русский дизель» (бывший завод Нобеля). В 1930-м был обвинен в участии во вредительской группе, которая якобы орудовала в Николаеве, и получил пять лет лагерей, но вместо ГУЛАГа его отправили на Харьковский завод. Супруга и трое детей конструктора остались в Ленинграде, сам же он жил под надзором в общежитии при заводе.

Фирсов и Челпан были уверены, что будущее танкостроения не за бензиновыми, а за более экономичными дизельными моторами. Проблемой была сложность в производстве, зато такие двигатели давали лучшую отдачу по мощности и были менее пожароопасными — дизельное топливо загорается только при высоких температурах. Именно с появлением нового двигателя В-2 стало возможным усилить бронирование и увеличить размер башни, чтобы оснастить ее более мощной пушкой. Идея новой машины была сформулирована уже в 1935 году, но путь к ней оказался тернистым.

В середине 30-х на смену БТ-5 в харьковском заводском КБ под руководством Фирсова был разработан танк БТ-7. В соответствии с новыми требованиями «семерка» была лучше защищена, из-за чего стала на 3 т тяжелее. Оснащена машина была более мощным двигателем — сначала на нее ставили уже упомянутый немецкий авиационный мотор, затем свой дизельный В-2. Делали новую машину в спешке, а госзаказ на 1935 год увеличили с 300 до 650 единиц. По воспоминаниям коллег, главный инженер Фирсов тогда говорил: «Мы между Сциллой и Харибдой. Сдадим сырой танк — жди беды. А не сдадим — головы полетят».

Взятые обязательства завод выполнил, за что был награжден орденом Ленина. Фирсова удостоили орденом Красного Знамени. Но вскоре из армии пошли рекламации на отказы коробки передач — в новых машинах использовали проверенные механизмы от БТ-5, но они не справлялись с возросшей мощью и весом. На заводе системы работали исправно, но когда в частях за рычаги садились не имевшие опыта молодые водители, начинались проблемы.

БТ-7 в печати стали называть вредительским танком. Начались поиски виновных: прислали комиссию, Фирсова отстранили. Оказалось, что подавляющее большинство конструкторских кадров в КБ — беспартийные, в том числе все заведующие секциями. Вот тогда-то, в декабре 1936 года, в Харькове и появился Кошкин.

Главный конструктор

Жизнь Михаила Ильича легкой не назовешь. Происходил он из многодетной крестьянской семьи в Ярославской области. Кошкины рано остались без трагически погибшего отца, и мать отправила 10-летнего Мишу к дальней родне в Москву. Устроился «мальчиком на побегушках» на кондитерской фабрике, где постепенно дорос до рабочего по обслуживанию карамельных автоматов. Потом была мировая война, ранение, Гражданская. В 1919-м 20-летний юноша вступил в партию большевиков, и дальше его карьера развивалась по партийной линии.

Несмотря на то что за спиной было всего три класса церковно-приходской школы, Кошкин еще в годы Гражданской окончил военно-политические курсы, а после войны был командирован на учебу в Москву в Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова. Далее его направили на партийную работу в Вятку. В 1929 году, занимая перспективную должность заведующего агитационно-пропагандистским отделом в Губернском комитете ВКП (б), он по призыву партии поступил в Ленинградский технологический, потом перевелся в Политех. Специальность — «инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов», тема защищенной в 1934-м дипломной работы — «Коробка передач среднего танка». Далее работа в группе Гинзбурга и даже орден Красной звезды за участие в создании новых танков. И вот, накануне 1937 года его отправляют укрепить харьковский КБ. И как перспективного инженера, и, возможно, в первую очередь как преданного партии человека.

Кошкина в курс дела вводили «разжалованный» Фирсов, заменивший его в качестве исполняющего обязанности Николай Кучеренко и молодой конструктор Александр Морозов. Двое последних и станут главной опорой Кошкина, хотя им было всего около 30. Впрочем, Кошкин был не многим старше. В том же 1937 году при заводе было создано еще одно бюро, которое должно было целенаправленно заниматься новым проектом — танком БТ-7-БИС (заводской индекс А-20). Возглавил его адъюнкт Военной академии механизации и моторизации РККА военный инженер 3-го ранга Адольф Дик. Ему тоже только перевалило за 30. Идея состояла в том, чтобы создать здоровую конкуренцию и разделить сферы влияния — КБ Дика разрабатывает новую машину, а коллектив Кошкина исправляет недостатки стоящей на конвейере. Но в жизни всё оказалось сложнее — вместо конкуренции получилось противостояние.

В итоге обстановка на заводе обострилась, а вскоре начались репрессии: арестован и расстрелян директор завода Бондаренко, арестованы Фирсов (умер в заключении в 1943-м), создатель дизеля Челпан (расстрелян), его заместитель Трашутин (освобожден в 1939 году), конструкторы Г.И. Аптекман, М.Б. Левитан, З.Б. Гуртовой, главный инженер ХПЗ Ф.И. Лящ, главный металлург А.М. Метанцев и многие другие. Всего около 67 специалистов. В это же время в Ленинграде за решеткой оказался уже упомянутый конструктор Гинзбург (его позже отпустили), а в Москве — расстрелян начальник АБТУ РККА комдив Густав Бокис, которого связали с «группой Тухачевского».

Гусеницы или колеса

Дик по анонимному доносу тоже был арестован, а конструкторы его бюро перешли в объединенное КБ, которое возглавил Кошкин. Новым директором завода стал Юрий Маскарев, присланный с ленинградского Кировского. Работы по созданию новых машин продолжились. Основными направлениями были проекты легкого танка А-20 (продолжение работы КБ Дика) и А-32. В основных чертах модели были похожи: дизельный двигатель В-2, острые углы броневой обшивки (эта идея принадлежала конструктору Н.Ф. Циганову), сварная башня.

Но А-20 в соответствии с техническим заданием был колесно-гусеничным, как и его «предки» серии БТ. А-32 имел только гусеничный ход — он первоначально на чертежах даже именовался А-20Г, то есть «гусеничный». На тот момент ресурс танковых гусениц был очень мал, поэтому предполагалось, что по шоссе танк будет ехать на колесах, а в бой по пересеченной местности идти на гусеницах. Но конструкторам удалось увеличить ресурс, поэтому они по своей инициативе решили отказаться от колес. Благодаря этому появилась потенциальная возможность усилить броню и установить более мощную 76-миллиметровую пушку.

Чтобы самовольно выйти за рамки госзадания, нужны были большая смелость и вера в успех. На совещании в Кремле в феврале 1939 года, куда Кошкин и Юрий Максарев привезли проекты двух танков, конструктор даже посмел затеять спор с военными, не верившими в чисто гусеничный танк. В итоге решающим стало мнение Сталина, который поддержал инициативу харьковчан и предложил им сделать опытные образцы обоих танков. Под их персональную ответственность.

К маю опытный А-20 был готов и приступил к заводским испытаниям, А-32 делали следом, и его тестирование началось в середине лета. В августе обе машины поступили для испытаний в войска. Танки показали себя хорошо, но начальник АБТУ РККА Д.Г. Павлов высказал пожелание по существенному усилению брони. Тогда на танк А-32 было навешано 5 т груза, после чего он пошел на второй круг ходовых испытаний. Был риск, что повторится ситуация с БТ-7, когда некоторые узлы и агрегаты не справились с дополнительным весом, но и конструкторы теперь лучше понимали возможные «болевые точки» машины.

За время испытаний 19-тонный танк, догруженный до 24 тонн, прошел 1534 км со средней скоростью 28,2 км/ч. В зависимости от дорожно-грунтовых условий запаса топлива хватало на 235–333 км. В общем, танк справился — двигатель, ходовая часть и, главное, модернизированная группой Морозова коробка передач работала надежно. Теперь можно было вдвое усилить броневую защиту (с 20 до 45 мм), что позволило бы танку быть практически неуязвимым для полевых противотанковых орудий калибра 37 и 45 мм.

По результатам испытаний 19 декабря 1939 год Комитет обороны при Совете народных комиссаров СССР принял постановление № 443 о принятии танка А-32 на вооружение. В техзадании указывалось, что танк должен быть исключительно гусеничным, с лобовой броней в 45 мм. Новая машина получила серийный индекс Т-34. Теперь это был не легкий, а средний танк, а вооружение его даже превосходило запросы военных за счет установки новой танковой пушки Л-11. Скорость же осталась достаточно высокой — более 55 км/ч.

Танковый марафон

Началась война, армии нужны были новые танки. Уже в марте «тридцатьчетверки» должны были предстать перед Государственной комиссией на полигоне в Кубинке, после чего их можно было запускать в серийное производство. Но перед этим машинам необходимо было пройти полный цикл проверки, в том числе «накрутить» определенное количество километров. Времени для этого просто не было. Тогда Кошкин решил, что в общий километраж испытаний можно зачесть перегон до Москвы, и танки отправились в путь своим ходом.

Это не было новшеством — танки из Харькова и раньше так ходили в столицу, но зимние условия и новизна конструкции делали 750-километровый переход чрезвычайно рискованной затеей. К тому же из-за соображений секретности каравану приходилось избегать шоссейных дорог, а двигаться по проселкам и бездорожью. В путь отправились два танка и два гусеничных тягача, а возглавил «пробег» лично главный конструктор.

Всё прошло удачно, танки на полигон успели — пусть и после ремонта одного из них. На испытаниях они показали себя во всей красе — наклонная броня выдерживала прямые попадания противотанковых снарядов, на ходу машина чувствовала себя уверенно. Впрочем, недочетов тоже хватало — плохой обзор, слабая вентиляция, теснота в башне. Но с учетом устранения недоделок, можно было запускать танк в производство.

Заводской караван отправился назад — километров для полных испытаний всё равно не хватало. Кошкин, несмотря на сильную простуду, ехал вместе с машинами. При переправе через реку Северский Донец (недалеко от Белгорода) один из танков опрокинулся в воду — всем пришлось участвовать в его спасении. После купания в ледяной воде Кошкин вернулся в Харьков совершенно больным, однако еще несколько дней не выходил из КБ и цехов: нужно поставить производство. Началось воспаление, Кошкину пришлось удалить одно легкое. Конструктора направили на реабилитационный курс лечения в санаторий «Занки», где он вскоре и скончался. До начала войны оставалось девять месяцев.

Главным конструктором и руководителем КБ стал заместитель Кошкина А.А. Морозов. На его плечи и на плечи его товарищей ляжет запуск танка в производство, его доводка, устранение недочетов. А еще переезд в Нижний Тагил, создание там танкового гиганта. И все последующие модернизации «тридцатьчетверки» тоже выполнены Морозовым, Кучеренко и другими учениками Афанасия Фирсова.

В создание легендарной машины вложили свой труд тысячи людей, оно не было бы возможно без технических решений десятков конструкторов. Без изобретений Евгения Патона не было бы инновационных сварных технологий, а сердцем нового танка стал дизель Константина Челпана. Много нового принесли Адольф Дик и Николай Циганов. Базовые решения были взяты из опыта работы над прямым предком «тридцатьчетверки» — танков серии БТ, которые были созданы группой Фирсова. А Кошкин привез с собой наработки ленинградской школы и своего наставника Гинзбурга. Наверное, потому Т-34 и получился таким удачным, что на его создание работал научный и технический потенциал всей страны. А то, что этот танк действительно получился лучшим в мире, вскоре доказала война.

История создания танка Т-34 пришлась на период «большого террора» и во многом была трагичной для его создателей. Согласно канонической советской историографии, создание Т-34 связывают исключительно с именем главного конструктора Михаила Кошкина, сменившего в декабре 1936 года репрессированного Афанасия Фирсова. Следует отметить, что для разработки прорывной конструкции танка нужен был конструкторский гений, а Кошкин таковым не был.

Начало разработки первого советского танка

Кто такой Фирсов

Разработка семейства таков БТ и дизельного двигателя В2

Концепция нового танка и репрессии

Уже в конце 1935 г. на столе главного конструктора лежали проработанные эскизы принципиально нового танка: противоснарядное бронирование с большими углами наклона, длинноствольная 76,2-мм пушка, дизельный двигатель В-2 , масса до 30 т…

«Надо сказать, лично я перенёс эту фобию очень тяжело, спал и прислушивался к звукам приближения «чёрного ворона» с парой людей в штатской одежде, приглашающих вас в вежливой форме следовать за ними».

В таких условиях страха и ожидания ареста продолжалась разработка нового танка.

Кто такой Кошкин

Противостояние Кошкина и Дика

Кошкин завершает разработку танка

Автор:
Юрий Апухтин

Александр Морозов родился 29 октября 1904 года в городе Бежица под Брянском в семье рабочего. Когда ему шёл десятый год, семья переехала жить в Харьков, где отец Александра устроился работать на местный паровозостроительный завод (ХПЗ). Морозов-младший тем временем пошёл в реальное училище, а пять лет спустя, 2 марта 1919 года, 14-летний Александр поступил переписчиком технических документов на тот же завод, где трудился его отец.

Становление личности

В 1923 году Александр Морозов занял должность чертёжника-конструктора ХПЗ.

«Первые свои конструкторские шаги Александр Морозов делал при доработке под отечественные реалии немецкого трактора ВД-50 «Ганомаг», — рассказал в беседе с RT писатель и режиссёр-документалист Андрей Купарев, сотрудник научно-методического отдела Музея Победы.

В 1926 году Морозова призвали на срочную службу в ряды Красной армии, которую он проходил в авиационной части в Киеве на должности техника-моториста. В конце 1927-го на базе ХПЗ была создана танковая конструкторская бригада (со временем преобразованная в конструкторское бюро). В её состав включили и Морозова, вернувшегося в 1928 году из армии на родное предприятие.

Однако для работы конструктором нужно было иметь немало теоретических знаний, поэтому Александр поступает на заочное отделение в Московский механико-электротехнический институт им. М.В. Ломоносова и одновременно в механический техникум при ХПЗ.

«В его послужном списке на начальной стадии конструкторской деятельности был танк БТ-7, в котором Александр Морозов занимался проектированием трансмиссии и внесением изменений в ходовую часть», — рассказал Купарев.

В 1933 году Морозов поступил на учебу в сектор боевой подготовки Дома Красной армии и через год окончил курсы по программе подготовки командиров танка БТ.

«Военное образование позволило конструктору понимать машину с точки зрения пользователя», — заметил эксперт.

Рождение Т-34

В 1936 году Александр Морозов, считавшийся уже опытным конструктором, возглавил в КБ сектор нового проектирования. В это время между руководством РККА и ХПЗ возник конфликт из-за технических дефектов, выявленных во время практической эксплуатации танков. Руководители КБ было понижены в должностях.

В конце 1936 года в Харьков на должность начальника КБ ХПЗ был направлен талантливый конструктор Михаил Кошкин, который ранее был заместителем начальника КБ на ленинградском Кировском заводе и провёл успешную модернизацию танков Т-26 и Т-28. Решение о переводе Кошкина принимал лично нарком тяжёлой промышленности СССР Григорий Орджоникидзе.

После того как осенью 1937 года на ХПЗ пришло из РККА поручение создать новый манёвренный колёсно-гусеничный танк (будущий БТ-20), Кошкин принял решение передать старое КБ, носившее индекс 190, под руководство Николая Кучеренко, а сам возглавил новое конструкторское бюро (КБ-24), для которого лично отобрал кадры. Он назначил Морозова своим заместителем.

После проведения основных работ над БТ-20 сотрудники «кошкинского» КБ осознали, что танк практически не будет отличаться от хорошо знакомого всем БТ-7. Возникла идея создать принципиально новую машину с учётом наработок, собранных ранее сектором Морозова.

«28 апреля 1938 года на совещании Народного комиссариата обороны Кошкин получает от Иосифа Сталина разрешение спроектировать два опытных танка: первый — колёсно-гусеничный БТ-20, или А-20, соответствующий «московским» требованиям, второй — исключительно гусеничный дизельный А-32, конструкцию которого харьковчане разработали самостоятельно. В результате уже к концу лета 1939 года прототипы А-20 и А-32 прошли производственные испытания, на которых показали себя с лучшей стороны», — рассказал Андрей Купарев.

Деятельностью команды Кошкина заинтересовалось руководство страны. В конце 1938 года под его начальством было создано новое ОКБ-520, в которое объединили все ранее существовавшие на ХПЗ конструкторские бюро. Морозов снова стал заместителем Кошкина.

Испытания А-20 и А-32 в 1939 году показали, что первый более подвижен на колёсах, но уступает «инициативной» разработке харьковчан по проходимости. Кроме того, особенности ходовой части А-20, в отличие от А-32, не позволяли усилить его вооружение и бронезащиту.

19 декабря 1939 года было издано постановление комитета обороны при Совнаркоме о принятии нового танка на вооружение. С учётом последних конструктивных изменений машина получила наименование Т-34.

В начале 1940 года два опытных танка прошли испытания под Харьковом, а в ночь с 5 на 6 марта закамуфлированные машины двинулись в Москву. Т-34 осмотрел и одобрил лично Иосиф Сталин. Танки успешно прошли проверку на подмосковных полигонах и Карельском перешейке (на оставшихся после Советско-финляндской войны противотанковых укреплениях). 31 марта Госкомитет обороны подписал протокол о серийном производстве Т-34 в Харькове.

После заседания Госкомитета Кошкин, будучи простуженным и находясь в состоянии сильного переутомления, сопровождал танки обратно на завод. По пути одна из машин опрокинулась в воду. Кошкин лично помогал вытаскивать её, промок и заболел пневмонией. Попытки совмещать лечение с работой окончательно подорвали его здоровье. После удаления лёгкого начальник КБ был отправлен на реабилитацию в санаторий, но не смог восстановиться и скончался 26 сентября 1940 года. Руководство КБ и обязанности по организации серийного производства Т-34 перешли к его заместителю и соратнику Александру Морозову.

Отдельный фронт

Осенью 1940 года Т-34 начали поступать в строевые части. Отзывы о танке, как о любой новой машине, были неоднозначными: танкисты в целом позитивно оценивали оригинальные технические решения, однако некоторые из них отмечали низкую надёжность работы агрегатов и дефекты двигателя. Критически высказалась о новом танке и специально созванная комиссия. В итоге заместитель наркома обороны Григорий Кулик потребовал прекратить производство и приёмку Т-34, сосредоточившись на уже хорошо знакомых всем БТ-7. Однако руководители завода обжаловали это решение на приёме у руководства наркоматов обороны и среднего машиностроения, добившись разрешения на продолжение работ над танком.

В 1940 году конструкторы существенно доработали Т-34, изменив его башню и внедрив новую пушку Ф-34, а к апрелю 1941 года КБ под руководством Малышева подготовило к производству «модернизированную» версию Т-34 — Т-34М, которая, по мнению экспертов, стала фактически новой машиной. Т-34М понравился руководству страны, и его хотели срочно запустить в производство, однако из-за войны практическую модернизацию отложили на будущее.

В сентябре 1941 года в связи с критической ситуацией на фронте началась эвакуация производства ХПЗ из Харькова в Нижний Тагил. Там на базе Уралвагонзавода с учётом мощностей ХПЗ был создан Уральский танковый завод №183. Его конструкторское бюро (с сохранением зашифрованного наименования ОКБ-520) возглавил Александр Морозов.

«Танк Т-34 произвёл революцию в танкостроении. Столкнувшиеся с ним в 1941 году немцы не верили, что в СССР могли успеть сконструировать и начать производить нечто подобное. Нацисты были шокированы. Однако Морозов не останавливался на достигнутом. У него был свой отдельный фронт. С учётом замечаний и предложений, приходивших из боевых частей, он создавал на базе Т-34 танк, способный противостоять немецкой технике с улучшенным бронированием. Так появился Т-34-85 с пушкой 85 мм», — рассказал в беседе с RT военный историк Юрий Кнутов.

По словам Андрея Купарева, в Нижем Тагиле в полной мере проявился весь конструкторский талант Морозова. «Существует информация, что Сталин лично курировал работу его КБ. От самого Морозова требовалось докладывать о ведении работ каждые три часа. Его круглосуточно охраняли, был предоставлен личный автомобиль с телохранителем, а прогулки на свежем воздухе ограничивались до минимума», — отметил эксперт.

В 1943 году Александру Морозову было присвоено звание Героя Социалистического Труда, а в 1945 году — воинское звание генерал-майора. Помимо Т-34 он вёл на Урале работу над принципиально новыми танками — Т-44 и Т-54. Последний благодаря ряду удачных технических решений находился в производстве около 30 лет, что является рекордом для современных танков.

«По мнению многих экспертов, Т-34 и Т-34-85 являлись лучшими средними танками в мире в своё время. Они оказали колоссальное влияние на ход Великой Отечественной войны», — подчеркнул Юрий Кнутов.

На службе обществу

В 1951 году Александр Морозов вернулся в Харьков на уже родной для него ХПЗ и сразу принялся за работу над проектом Т-64, который стал базой для большинства последующих советских танков.

В 1958 году Морозова избрали депутатом Верховного Совета СССР. По воспоминаниям главного конструктора Уралвагонзавода Леонида Карцева, конструктор отличался удивительной скромностью, но не боялся жёстко критиковать по существу распоряжения начальства. Как пишет Карцев в книге «Воспоминания главного конструктора танков», Морозов открыто назвал «бредом сивой кобылы» идею создания танка на воздушной подушке, которая, по словам его руководства, исходила от Никиты Хрущёва. На отдых он, даже будучи депутатом Верховного Совета, ездил дикарём, так как не хотел унижаться и просить кого-то выделить ему элитную путёвку.

В 1974 году за выдающиеся заслуги в развитии отечественного танкостроения Морозову была вручена вторая звезда Героя Социалистического Труда. Он также стал лауреатом Ленинской и Государственной премий, получил ряд высоких наград, в том числе сугубо военные — ордена Красной Звезды, Кутузова и Суворова.

В 1976 году Александр Морозов по состоянию здоровья был вынужден уйти с должности руководителя КБ, однако вплоть до своей кончины 14 июля 1979 года оставался при нём консультантом.

Памятники Морозову установлены в различных городах СССР. Его именем были названы конструкторское бюро, которым он руководил, и улица в Харькове.

«Александр Морозов — уникальная личность, сочетавшая в себе творческие и организаторские способности. Его вклад как в победу в Великой Отечественной войне, так и в развитие отечественной бронетехники весьма велик», — заключил Юрий Кнутов.