Текта групп официальный сайт руководство

О новых проектах бизнес-класса в Москве, тактильном восприятии домов и подкованности современных покупателей квартир «Ведомости. Городу» рассказал генеральный директор Tekta Group Дмитрий Зиканов.

– Завершена ли реструктуризация, которую вы начали в 2020 г., и что собой сейчас представляет компания? Можете объяснить, что именно вы изменили?
– Все просто. Мы уходили на другой рынок, в другой сегмент (Tekta Group на рынке с 1999 г., к 2012 г. вошла в пятерку крупнейших застройщиков Подмосковья. – «Ведомости. Город»). Работа в Москве и с проектами уровня бизнес и премиум требует совсем других компетенций и другой бизнес-модели. Есть разные подходы на рынке – кто-то строит вертикально-интегрированный холдинг, в котором свои строители, генподрядчик, проектировщики, продавцы – все свое и минимум функций отдается на сторону. Наш подход противоположный, мы начали превращаться в инвестиционную компанию, которая сосредоточена на качественном аутсорсе.

– То есть сначала вы решили, что будете работать не в Подмосковье на массовом рынке, а в Москве и в бизнес-классе, и потом под это переделали компанию?
– Скорее одновременно.

– Что сейчас собой представляет Tekta Group?
– Из всей вертикально-интегрированной структуры мы оставили только одну функцию – у нас все продавцы свои, т. е. весь коммерческий блок внутренний. Сейчас это 50–70 человек, которые работают по конкретным объектам, чем больше объектов – тем больше людей. Мы продаем сами, потому что в том сегменте и с той претензией на качество, которое мы декларируем, хочется иметь быструю и точную чувствительность к обратной связи от клиентов. И наш коммерческий блок, который мы собрали, сейчас, на мой взгляд, один из лучших в Москве. А так у нас не слишком большой штат, около 150 человек.

– Это в людях. А что в деньгах?
– По итогам 2021 г. выручка нашей компании составила под 40 млрд руб.

– Большая компания управляется хуже для определенных задач?
– Не хуже – сложнее, это точно. Мы сейчас в некотором смысле бутиковая инвестиционная компания. Нас мало, мы не сильно забюрократизированы, это позволяет быстро реагировать на какие-то вещи и уделять большое внимание различным деталям, стараться их не упустить.

Вообще, единственная проблема, которую надо решать, – это люди. Все остальное решится само.

– Сейчас в сфере девелопмента действительно дефицит специалистов?
– Да, это так. Кадровый дефицит есть. Чтобы компании перекупали друг у друга инженеров – когда такое было?

– Бизнес-класс более чувствителен к качеству стройматериалов, а они дорожают. Нет проблем с себестоимостью строительства?
– Это не проблема. Себестоимость действительно выросла, это данность: за 2021 г. стройка подорожала на 30%, и это просто надо учитывать.

– С поставками тоже проблем никаких?
– Каких-то драматических нет, хотя из-за ограничений и перекрытых границ материалы действительно иногда долго едут. Но опять же – если подрядчик на аутсорсе, то привозить оборудование и материалы из-за границы – это их бизнес. Что-то просто приходится заказывать чуть заранее, а для чего-то другого можно подобрать материалы российского производства.

– А как обстоят дела с площадками? Московская земля тоже подорожала?
– Когда цены на жилье поползли вверх, владельцы площадок впали в эйфорию и стоимость площадок тоже начала расти. Но это же экономика: цена продажи площадки должна быть такая, чтобы у девелопера работала финмодель, иначе эту землю никто не купит. Все нужно считать. В нашем случае получается, что каждый проект – это штучная история.

– Обычно штучные – они получаются дорогие.
– Дорогие, мы на это претендуем и делаем, и нам это дает определенную прибавку к стоимости. Tekta в 2021 г. вошла в топ-10 застройщиков Москвы по выручке, и это при том что у нас четыре проекта! Не 10–15, а четыре. Мы максимизировали эффект от продаж, формирования цены и маркетинговой политики.

– Четыре проекта, в которых продажи идут?
– Да, но мы уже готовим новые проекты и в этом году будем их выводить.

– Какие?
– Один будет в районе метро «Нагорная». Новый проект органично впишется в географию застройки Tekta Group. ЮАО и ЮЗАО мы считаем одними из наиболее перспективных направлений для строительства проектов бизнес-класса в Москве. Здесь хорошая транспортная доступность, много зеленых зон и есть вся необходимая инфраструктура. При этом столичные власти планируют их дальнейшее позитивное развитие, и мы надеемся стать участниками этих положительных преобразований.

По другим площадкам еще не закрыты сделки, поэтому мы пока не можем их анонсировать.

– На Нагорной ЖК уже строит «Инград»?
– Да, они прямо напротив метро, а мы – по другую сторону. Вообще, вся эта территория вокруг Нагорной была сплошной промзоной – сейчас она активно преобразовывается. Появляются новые скверы, обновляются спортивные и детские площадки, дворы.

– Вы когда в сложившиеся районы заходите с новыми проектами, вы как-то оцениваете, как они повлияют на окружающую среду?
– Безусловно! Мы много работаем с разными архитекторами, проводим конкурсы, чтобы выбрать лучшую концепцию, консультируемся с Москомархитектурой, с городом, чтобы это не противоречило их видению.

Но вообще Москва уже так разбита на контексты, что говорить о каком-то едином стиле не приходится, но это и хорошо. По большому счету здесь может быть [построено] все, что угодно. Да, это не должно противоречить ближайшему окружению, и всегда заданы какие-то параметры по высотности и плотности, но посмотрите: если с одной стороны пятиэтажки второй половины 1960-х гг., а с другой – какой-то завод и все в железе, то чему тут надо не противоречить?

– Тогда надо что-то яркое делать.
– Или делать ландшафтно-визуальный анализ, откуда какие виды будут. Опять же в Москве существуют определенные тенденции, и город декларирует те или иные предпочтения в архитектуре и стилистике. Специалисты, архитекторы знают, что в тренде и «как сегодня носят».

– По вашим проектам можно судить о том, «как сегодня носят»?
– Да, мы так их и создавали. И они все разные. Если на Севастопольском проспекте стоит 150-метровый небоскреб Eniteo, то понятно, что будет больше стекла, более урбанистические формы, устремленные ввысь. А если мы смотрим Ever на Калужской – то это больше кирпича, семейная среда, с особым подходом к благоустройству двора, совсем другая тактильная зона. Мы сильно заморочены именно на этом тактильном восприятии. Дома высокие, и что там наверху – человека мало интересует. Другое дело – то, что он видит и ощущает на высоте 3–5 этажей вокруг себя. Поэтому мы всегда стараемся, чтобы эта среда была и на глаз, и на ощупь приятной.

– Конкуренция сейчас в том сегменте, в который вы зашли, усиливается?
– На мой взгляд, это стабильно конкурентный рынок. Сейчас конкуренция больше зависит не столько от числа компаний, сколько от количества проектов, которые выводятся на рынок. Полгода назад, например, в Москве был минимум предложения жилья бизнес-класса за 10 последних лет. Сейчас чуть-чуть все это отрастает. Поэтому наш замысел в том, чтобы выделиться в конкурентной среде именно за счет детальной проработки проектов и внимательного отношения к продукту. По объему 150 000–200 000 кв. м в год достаточно.

– Цены выросли, ипотека дорожает, уже мы говорим о двузначных цифрах по кредиту. Как продавать, учитывая, что даже в бизнес-классе люди берут ипотеку?
– И в премиальном тоже. Я не согласен с тем, что дешевая ипотека является драйвером «пандемийного» спроса. Она, конечно, сколько-то там весила [в общем объеме продаж], но не это было главным в нашем сегменте. Например, в премиальном сегменте за время действия льготных программ ипотека тоже сильно подросла и в итоге в процентном соотношении количество покупателей с ипотекой в бизнес- и премиум-классах было сопоставимо. До пандемии ставки тоже были двузначными – и люди так же покупали жилье. Так что драйверы немного другие были, на мой взгляд.

– И какие же?
– Совокупность факторов: ипотека – да, но и, например, накопленная инфляция. Пандемия сыграла свою роль, и серьезную, психологическую. Людям в нестабильное время хочется как-то себя зафиксировать. Ничто не фиксирует так, как возможность схватиться за собственность, за кирпичи – они же тяжелые. И многие именно в пандемию реализовали планы купить квартиру, хотя, возможно, думали сделать это позднее.

– Ваши коллеги говорят, что сейчас достаточно избирательный спрос. Подтверждаете?
– Да, сегодняшний покупатель стал очень требовательным и подкованным. Если раньше его интересовали основные вопросы про расположение, инфраструктуру, то сейчас наши покупатели интересуются материалами фасадов, покрытий на детских площадках и ведут с нами активный диалог. Например, сегодня мы сделали виртуальную экскурсию по объекту, который скоро будет вводиться в эксплуатацию. И получили в чат 2000 сообщений от людей, уже купивших там квартиру.

– А по существу что-то было? Люди, которые уже купили у вас квартиру, часто ругают за что-то?
– Это всегда происходит. И одна из бизнес-идей, которую я декларировал на входе и под которую я собираю команду, – продумывая проект, наполняя его продуктовыми характеристиками, придерживайтесь очень простого правила: думайте о том, как люди ими будут пользоваться, в проекте не должно быть нелепых и ненужных решений.

– Вы поддерживаете общение в чатах с покупателями?
– По мере необходимости. Тут нельзя переборщить, но мы всегда отвечаем на вопросы. Потому что у нас перед покупателями обязательства, они регламентируются и документами, и законами. И если запрос по существу, то мы реагируем и исправляем. Если мы считаем, что это уже откровенный потребительский терроризм, то проводим границу. Но стараемся с людьми общаться и быть максимально клиентоориентированными. Это же имиджевая история, мы ее только создаем и считаем себя компанией адекватной и ответственной.

– Умные решения для дома, конечно, есть в проектах?
– Конечно. Все прикладные, утилитарные решения, все, что есть приличного и удобного, полезного и не слишком сложного. Совсем сложные системы – их не продать, они пугают людей, даже если их установить, ими в итоге никто не пользуется.

– В Москве площадок хватит на все планы?
– Конечно.

– Иногда начинает пугать девелоперская активность.
– Я понимаю, о чем вы говорите, но это удел всех мегаполисов.

На каких проектах сейчас сконцентрирована компания и как пережила режим самоизоляции 2020 года — в интервью «РБК-Недвижимости» рассказал генеральный директор TEKTA Group Дмитрий Зиканов

— Начнем с актуального. Недавно СМИ сообщили о покупке TEKTA Group строящегося ЖК Cherry City (два 42-этажных корпуса на Большой Черемушкинской улице. — Прим. ред.). Расскажите о статусе сделки.

— Сделка закрыта, это состоявшийся факт. Данная площадка в настоящий момент наша.

— Будете ли вносить изменения в проект?

— Концептуально — нет. Мы будем вносить только некоторые изменения, которые касаются дизайна внутренних входных групп и благоустройства. Эти незначительные перемены не повлияют на скорость реализации проекта.

— А название Cherry City останется?

— Нет. Жилой комплекс будет называться Eniteo. Это латинское слово, значение которого — «отличиться», «блистать». На наш взгляд, это достаточно амбициозное название, которое вполне будет отражать статус этого проекта и нашу идею, которую мы хотим вложить в него.

Мы строим объект для нового поколения людей — ценителей настоящего качества, технологичности и современных форматов жилья. Это интеллигентные люди, осознающие ценность такого объекта, которым важно получить весь спектр качества девелоперского проекта, в том числе локацию, инфраструктуру, а не только громкое имя архитектора.

— Можете ли вы раскрыть объем инвестиций в проект?

— Ориентировочный бюджет инвестиций — порядка 10 млрд руб. Это все, включая и приобретение, и строительные затраты, и т. д.

— Когда начнете продажи?

— Продажи начнем в середине октября 2020 года, а строительство — с 1 сентября. Мы в проект входили из соображений, что у него очень высокая степень готовности, он соответствует нашему уровню запросов к качеству продукта. Во многом поэтому корректировки по проекту будут несущественными.

— Поговорим о недвижимости в целом. Как вы оцениваете состояние рынка новостроек Москвы на лето 2020 года? Спрос восстановлен?

— В марте, когда начинался кризисный период, прогнозы были более пессимистичными (режим самоизоляции, приостановка строительных работ. — Прим. ред.). Но по итогу все оказалось не так плохо. Если падение продаж и было зафиксировано в апреле, то май и июнь, по сути, компенсировали квартальное выполнение планов. И сегодня с точки зрения продаж у нас ситуация лучше, чем мы могли ожидать. По всем проектам.

Конечно, в такие моменты все зависит от состояния конкретных проектов: в какой фазе они находятся, что это за продукт, в каком сегменте, какого качества и какой стадии готовности. У нас в портфеле оказались проекты, которые практически не были подвержены каким-то существенным колебаниям.

— Есть ли какой-то рыночный прогноз на осень? Чего вы ждете?

— Каких-то экстравагантных рыночных колебаний мы не ожидаем. По крайней мере в том сегменте и регионе, в котором работаем.

— В Москве стройка останавливалась весной на полтора месяца. Удастся нагнать эти темпы строительства или будете переносить сроки? Ведь такая возможность у строителей есть.

— У строителей действительно есть возможность переноса сроков сдачи объектов в эксплуатацию из-за форс-мажорных обстоятельств, наступивших весной 2020 года. И мы могли бы месяц-полтора прибавить к сдаче ввода. Но почти по всем нашим проектам этот срок отставания мы нагоним. Например, как и планировали ранее, сдадим проект Big Time в четвертом квартале 2020 года.

— А что касается продаж — их останавливали, как некоторые на рынке?

— Мы их не останавливали. Были технические сложности, связанные с физической возможностью осуществлять сделки. Но в итоге все интересанты к нам вернулись, как только эта физическая возможность появилась: доехать до нас, доехать до банка.

Все сотрудники перешли на работу в онлайне, работали непрерывно, включая офис продаж. Они были на таком, в общем-то, военном положении в течение двух с половиной месяцев. И проявляли нехарактерные для себя виды активности: сделки были в самые трудные времена.

Надо сказать, что у нас есть собственная структура, которая занимается продажами. И мы умышленно не передали ее функцию на аутсорс, умышленно оставили ее у себя, потому что именно в «неровные» времена наличие собственного отдела продаж наиболее влияет на результат. Когда все стабильно, все «ровно», — продажи можно отдать на аутсорс.

— Онлайн-продажи недвижимости — это будущее рынка или они останутся в 2020 году?

— Найдут ли полностью дистанционные продажи недвижимости какое-то место в будущем? Пока, конечно, нет. Ведь люди не могут испытать эмоции онлайн, им нужно погрузиться в атмосферу конкретного объекта. А для недвижимости это важно. Многие исследования показали, что при покупке, кроме цены, расположения, каких-то других параметров, очень важно, какие у человека возникли эмоции при изучении вопроса. Покупатель должен приехать на место, посмотреть по сторонам, пообщаться с менеджерами по продажам. Эмоции — вот главный мотив, а не онлайн-удобство сделки.

— Пандемия — это, безусловно, главный вызов 2020 года. Но еще один вызов для строителей — реформа долевого строительства, которая началась в 2019 году. Как компания относится к проектному финансированию?

— TEKTA Group хорошо относится к проектному финансированию — мы им активно пользуемся, у нас очень комфортные и эффективные отношения с банками. Более того, как показала практика предыдущих месяцев, снижение зависимости застройщиков от объемов продаж крайне важно в период кризисных явлений на рынке.

— Критики этой реформы говорили о том, что у девелоперов снизится маржинальность бизнеса. По факту это так?

— Я, более того, и сам так думал. Но по факту происходит следующее: маржинальность девелоперского бизнеса зависит от продукта и от темпов продаж. Если они, допустим, среднерыночные, то накопление денег на покупательских эскроу-счетах происходит в нормальном режиме. Это значит, что итоговая долговая процентная нагрузка платежей в банк по проектному финансированию сравнима с ситуацией, когда девелопер брал «обычный» кредит, одновременно получал деньги с дольщиков, закрывал кредит, а потом достраивал свой проект. Если продажи ноль, а проектное финансирование вы выбираете до конца, то, конечно, процентная нагрузка получается большой. Так что все зависит от самого девелопера, а не от реформы.

— Еще одной угрозой для рынка называли укрупнение девелоперских компаний. Вы видите эту тенденцию?

— Укрупнение рынка происходит в принципе, а не только из-за перехода на эскроу-счета. К тому же этот вопрос касается не только девелопмента — он остро стоит во многих отраслях.

Конечно, девелоперским компаниям с одним проектом в портфеле достаточно сложно получить условия проектного финансирования. Банки смотрят на небольших девелоперов с особым пристрастием, экономика для них становится тяжелой. В этом смысле крупным компаниям легче получить хорошие банковские условия.

— Что случится, если на рынке останутся только крупные компании и их будет не так много, как раньше?

— Что значит «не так много»? Это сколько? Двадцать компаний — это много или мало? Никто не ответит. С другой стороны, нужно понимать, что компании, которые ведут только один девелоперский проект, — это всегда риск, им сложно наращивать свои компетенции. Компания, которая ведет большое количество проектов, эти компетенции наращивает всегда. Значит, и качество продукта у большой компании будет выше. Поэтому какой-то угрозы мы пока в этом не видим.

— А у вас весь портфель проектов под эскроу?

— У нас только один проект, который мы вводим в эксплуатацию в этом году, не по эскроу. Остальные проекты реализуем через проектное финансирование.

— В какой-то момент TEKTA Group решила уйти с рынка Подмосковья. Почему?

— Маржинальность была недостаточной. И вообще, это немного разный бизнес — строить в Подмосковье и строить в Москве. Мы идеологически поменяли нашу стратегию. Не только локацию, но и сегмент, в котором сегодня работаем. Требования к продукту, нашу внутреннюю бизнес-структуру, бизнес-подходы — все поменяли радикально за последние полтора года.

— В чем ключевые различия этих двух рынков?

— Компания всегда пыталась поддерживать маржинальность на высоком уровне. Работая в Подмосковье, мы все строили своими силами. В компании был свой генподрядчик, свой проектировщик, свой бэк-офис… в общем, мы создавали собственную вертикально интегрированную структуру и больше походили на строительную компанию. Эффективность у такого подхода, как показало время, была спорной, и в какой-то момент мы поменяли стратегию. Мы не просто сказали, что теперь работаем только в Москве. Теперь работаем в сегменте, который сильно «заморочен» на качестве продукта. Это классы бизнес, бизнес+ и выше.

Сейчас мы уходим от внутренней, так сказать, масштабности. Привлекаем на аутсорсе лучшие в своих компетенциях компании, а сами становимся больше девелоперской компанией. По сути, уже в нее превратились.

— Но в Подмосковье рынок был уже понятен для вас, у компании были реализованы знаковые проекты. А тут вы пришли на новый рынок…

— Пришли. И успешно пришли. Зайдите на наш сайт и посмотрите на проекты, которые мы реализуем. Это уже совсем другая компания. С другими проектами, с другими подходами.

— Что касается московского рынка недвижимости, формируете ли вы здесь земельный банк? Покупаете площадки?

— Мы постоянно этим занимаемся, у нас есть план по приобретению площадок. Просто так скупать поля — это не наша стратегия, у нас нет задачи собрать сколько-то миллионов метров за столько-то лет. Мы очень аккуратно подбираем площадки, которые подходят нам по духу, по нашим компетенциям, по запросам рынка. Подбор площадок — это перманентный процесс.

— Какие площадки вас интересуют? По размеру, локации?

— Если говорить про очень большие проекты и площадки, освоение которых рассчитано на десятилетие, — наверное, в меньшей степени. Одновременно с этим мы не рассматриваем совсем маленькие площадки, потому что это неэффективно с точки зрения распределения ресурсов. Мы смотрим на площадки, которые подходят под тот сегмент, в котором мы строим.

— Чувствуется ли нехватка земельных участков под качественный девелопмент в Москве?

— Скажу так: подходящий участок под себя найти в Москве нелегко, но нам пока это удавалось. Нехватка будет чувствоваться всегда, но с течением времени меняются и рынок, и условия. Сейчас активно развиваются промзоны, территории отдельных предприятий, которые уже не работают, и т. д.

Вообще, девелоперский бизнес сам по себе — очень сложный и интересный. В нем нельзя унифицировать многие процессы. Каждый раз у тебя набор из 20 факторов, которые так или иначе могут влиять на твой бизнес: и позитивно, и негативно.

— Планируете выходить на новые регионы? Или Москва навсегда?

— Никогда не говори «никогда». Но на сегодня планов на регионы нет.

— Это все связано с маржинальностью, которой не было даже в Подмосковье?

— Действительно, в регионах маржинальность вряд ли выше, чем в Подмосковье. Но это, скорее, другой вид бизнеса, который требует своего подхода. Наши московские компетенции нельзя напрямую скопировать и мультиплицировать в регионах. Не получится. Там другие потребители, другой спрос, другие цены, другие ограничения. Это другой продукт, который живет по другим законам.

— Если говорить про регионы, в 2019 году на московский рынок пришло очень много региональных девелоперов, которые активно скупали текущие девелоперские проекты и площадки под строительство. Не пугает такая конкуренция?

— Чем?

— Пришли «молодые и голодные».

— Вы погорячились: пришли, на мой взгляд, не очень молодые и выглядящие не сильно голодными. Нет, мы конкуренции вообще не боимся. Мы рассчитываем на собственные силы и собственные компетенции.

— Почему ваша компания не участвует в программе реновации?

— Мы бы с удовольствием, только как? Мы же не строители. У нас нет собственных домостроительных комбинатов, строительных мощностей. Поэтому непонятно, в качестве кого мы могли бы поучаствовать в этой городской программе.

— Как смена направления развития компании влияет на ее финансовые показатели?

— Они улучшаются. Это можно сказать однозначно. Каких-то конкретных финансовых показателей я раскрывать не буду, но то, что они сильно отличаются от тех, которые были несколько лет назад, — это факт.

— Блок вопросов про другие проекты. Когда ожидается старт продаж проекта TEKTA Group на улице Обручева?

— Мы предполагаем начать активную фазу этого проекта, включая старт продаж, в феврале 2021 года. Сейчас проект на Обручева находится в активной фазе проектирования. Рассчитываем получить разрешение на строительство в конце этого года — начале следующего. Концепция очень интересная и красивая.

— Можете подробнее рассказать о статусе сделки по покупке земли рядом с проектом Big Time?

— К сожалению, пока не могу дать конкретного ответа. Мы в процессе общения с собственником, посмотрим.

Так находящиеся под арестом собственники девелопера защищают свой бизнес

Tekta Group – один из крупнейших девелоперов жилья в Московском регионе / now-kvartal.ru

Акционер «Tekta Group» Дмитрий Старостин проводит реструктуризацию девелоперского бизнеса, объясняя ее необходимость возбуждением уголовного дела в отношении его компаньонов Владислава Мангутова и Алексея Абрамова: оба сегодня находятся в СИЗО по обвинению в покушении на убийство и умышленное уничтожение имущества бывшего гендиректора IT-компании «Merlion» Вячеслава Симоненко. Еще одному фигуранту дела Олегу Карчеву мера пресечения изменена на домашний арест. Воспользовавшись этим, Старостин зарегистрировал новую компанию — ООО «Текта Групп», основным владельцем которой стал он сам, существенно снизив доли компаньонов. Ожидается, что в новую структуру будут переведены прибыльные активы холдинга, в который входит также целый ряд убыточных компаний. Интерес к происходящему может проявлять Роман Троценко — владелец инвестиционной группы «Корпорация«AEON», где управляющим партнером является Старостин. Сегодня компания Троценко «Северная звезда» реализует проект угольного кластера на Таймыре, при этом официально декларируя многомиллионные убытки. В «минус» работает ряд других активов бизнесмена, тесно связанных с офшорными компаниями, на счета которых могут выводиться финансы «AEON». Все это делает Троценко потенциальным бизнес-партнером Старостина в проводимой им реструктуризации «Tekta Group».

Дмитрий Старостин спешит «на помощь»

Владельцами «Tekta Group»

 учреждено

новое юридическое лицо — ООО «Текта Групп», 75% которого принадлежит управляющему партнеру корпорации «AEON» Дмитрию Старостину. Владельцем еще 25% выступает ООО «АКМ-Капитал», его

соучредители

— Старостин, а также бизнесмены Владислав Мангутов и Алексей Абрамов.

Именно Мангутов и Абрамов до недавнего времени

контролировали

«Tekta Group», а кроме того являлись акционерами одного из крупнейших в России IT-дистрибуторов — компании «Merlion». В октябре прошлого года они были

арестованы

вместе с еще одним совладельцем «Merlion» Олегом Карчевым: сегодня всех троих обвиняют в покушении на убийство бывшего гендиректора IT-компании Вячеслава Симоненко и умышленном уничтожении его имущества, имевших место в сентябре 2015 года.

Но если Карчеву в минувшем феврале удалось добиться

изменения

меры пресечения и перевода под домашний арест, то его подельникам предстоит нахождение в СИЗО минимум до конца апреля. Как

сообщают

«Ведомости», в связи с этим собственниками «Tekta Group» и было принято решение о проведении реструктуризации бизнеса. Не исключено, что именно ООО «Текта Групп» станет головной структурой девелопера.

До сих пор контроль активов «Tekta Group» осуществлялся ее владельцами через ООО «АКМ-Капитал», которому принадлежит ряд «дочерних» фирм-застройщиков — «Нагатинский парк» (реализует проект ЖК «Now»), «Тервуд» (проект «Spires») и др.
Однако, как упоминалось выше, в новой структуре «АКМ-Капитал» принадлежит всего 25%. И хотя активы в «Текта Групп» пока не переводились,

источники

«Ведомостей» подчеркивают: это может оказаться всего лишь вопросом времени. Таким образом, не сложно догадаться, что «на коне» оказался именно Дмитрий Старостин, взявший на себя роль «защитника компании» в свете происходящих событий.

«Топовый» застройщик со скромными показателями

В октябре прошлого года «Tekta Group» вошла в топ-10 застройщиков Москвы по объему выручки от розничных продаж квартир в новостройках. Так, по

информации

аналитиков портала «Dataflat.ru», только в сентябре выручка девелопера составила 4,6 млрд рублей; за девять месяцев — более 15 миллиардов. По итогам года, правда, «Tekta Group» перестала быть «топовой». Тем не менее,

по оценкам

того же «Dataflat.ru» ее выручка за год составила 24,8 млрд рублей.

Вот только декларируемые успехи вызывают определенное недоумение. Дело в том, что буквально годом ранее официальные финансовые показатели компаний, входящих в структуру группы, выглядели далеко не блестяще. Например, компания «АКМ-Капитал» в 2019 году при нулевой

выручке

задекларировала прибыль в размере 857 тыс. рублей. Правда, стоимость ее активов оценивается в 178 миллионов.

Гораздо хуже выглядит ситуация с целым рядом «дочерних» и аффилированных структур. Например,

прибыль

 

ООО «Сандио» при выручке 1,2 миллиарда составила скромные 68 тыс. рублей. ООО «Галенит Строй» при нулевой выручке получило прибыль в размере 49 тыс. рублей. Компании «Сертанто» и «Ленгтон» вообще

задекларировали

нулевые

показатели

.

Даже у тех компаний-застройщиков, чья выручка измерялась десятками и даже сотнями миллионов рублей, прибыль оказалась довольно скромной:

«Нагатинский парк»

— 620 тыс.,

«ПАК Девелопмент»

— 820 тыс.,

«Тервуд»

— 953 тыс. рублей. Видимо, в 2020 году «Tekta Group» многое наверстала?

На этом фоне редким исключением выглядит ООО «Форстен-Инвест» — одна из «дочек» «АКМ-Капитал»: в 2019 году ее выручка составила 153 млн рублей,

прибыль

— 3,8 миллиона, стоимость активов — 3,8 миллиарда. Кстати, у части названных выше компаний активы оцениваются если не в миллиарды, то в десятки миллионов. Видимо их-то Дмитрий Старостин и намеревается «спасти», переведя в скором времени в контролируемую им лично «Текта Групп»?

Активы Романа Троценко уходят в «минус»?

Здесь самое время напомнить, что Старостин является управляющим партнером в международной инвестиционной группе «Корпорация «AEON», принадлежащей Роману Троценко. Последний в комментарии «Ведомостям» предусмотрительно

подчеркнул

, что не имеет к ситуации с «Tekta Group» никакого отношения.

Действительно, на первый взгляд у бизнесмена своих забот хватает. Так, в январе СМИ

писали

о начале строительства морского терминала на Таймыре, которое ведется в рамках реализации масштабного проекта угольного кластера компанией «Северная звезда» (входит в структуру «AEON»). Базой для кластера станет Сырадасайское месторождение, где планируется создать производство угольных концентратов из коксующихся углей мощностью 5 млн тонн в год с возможным расширением до 10 млн тонн.

Инвестиции в проект

оцениваются

в 40 млрд рублей. И для Троценко это явно не предел: ранее он

заявлял

о своем намерении инвестировать в развитие Арктики до 200 миллиардов. Но это в теории. На практике же

убытки

 ООО «Северная звезда» в 2019 году составили 52 млн рублей при нулевой выручке. Казалось бы, откуда бизнесмен возьмет деньги? На помощь, как водится, поспешило государство: в начале февраля в «Корпорации развития Енисейской Сибири»

 сообщили

о предстоящем получении «Северной звездой» госсубсидии в размере 20% от расходов, на создание инфраструктуры угольного кластера.

И ведь никого не смущают не только сомнительные финансовые показатели компании, но и тот факт, что ее официальным

владельцем

является кипрский офшор «ИНПАТЕНИКСО ХОЛДИНГС ЛИМИТЕД», доля которого благополучно заложена банку ВТБ. То есть, своих денег у «Северной звезды» нет, зато есть прекрасная возможность выводить на зарубежные счета чужие, в том числе, полученные в виде господдержки.

А ведь Троценко уже

объявил

о том, что его арктическому проекту требуется 28 судов ледового класса для вывоза угля, стоимость строительства которых составляет порядка 1,4 млрд долларов. При этом компания не собирается их заказывать, а рассчитывает найти партнера и брать суда в лизинг. Впрочем, не исключено, что и здесь решение проблемы будет зависеть от своевременно оказанной господдержки.

Заметим, что среди активов Троценко на офшоры завязана не только «Северная звезда». Так, например, помимо Корпорации «AEON», в число

совладельцев

 ООО «Медицинский центр гериатрии и реабилитации» входит

зарегистрированная

на Кипре компания «КАВАБЕН ХОЛДИНГЗ ЛИМИТЕД».

Соучредителем

 ООО «Новапорт Инвест» и ООО «Новапорт Холдинг» является кипрская «ТИ. ЭС. ТРАНС САЙБИРИА КО ЛИМИТЕД». Основной

владелец

 ООО «Мэйнор Хаус» — кипрская «ВЬЮМОНТ ЛИМИТЕД».

Возникает закономерный вопрос: не используются ли эти структуры для банального вывода средств принадлежащих Троценко многочисленных убыточных предприятий? Приведем несколько примеров. Так,

убытки

той же «Мэйнор Хаус» в 2019 году составили 1,4 млн рублей при нулевой выручке и отрицательной стоимости активов.

Выручка

 ООО «Джи Ти Эм 1» за тот же период составила 20 млн рублей, убытки — 67 миллионов. ООО «Инпут Лаб» задекларировало

убытки

в размере 78 млн рублей при нулевой выручке. ООО «Новая Колхида» 

«в минусе»

на 130 миллионов.

«Тюремные университеты» бизнесменов

Понятное, что при таких раскладах Троценко без господдержки никак не обойтись! Вообще складывается впечатление, что он и Старостин работают по одной и той же схеме. Не готовится ли случаем владелец «AEON», вопреки своим сегодняшним заверениям, принять посильное участие в «спасении» активов «Tekta Group»? Время как раз подходящее: пока Абрамов и Мангутов изолированы в стенах СИЗО, Старостин проявляет максимум активности.

Примечательно, что если верить публикациям СМИ, в биографиях Старостина и Троценко также имеются довольно сомнительные эпизоды, о которых оба сегодня предпочитают не вспоминать. Известно, что 2000 году Дмитрий Старостин занял пост заместителя костромского губернатора Виктора Шершунова. Но уже в июне 2002-го он был объявлен в розыск, а после задержания отправлен в СИЗО по

обвинению

в хищении средств Галичского автокранового завода, директором которого работал до трудоустройства в обладминистрацию.

Как

писал

«Коммерсант», в процессе расследования уголовного дела, всплыло другое — о «злостном хулиганстве», когда в ходе драки в ресторане Старостин нанес побои двум посетителям. В итоге суд признал замгубернатора

виновным

в хищении и приговорил к трем годам, а за «хулиганский эпизод» — к двум годам лишения свободы. Однако учитывая положительные характеристики, осужденный отделался условным наказанием.

Не менее интересна криминальная «одиссея» Романа Троценко, подробно описанная в одной из публикаций издания «Русский криминал». Оказывается, ему также довелось хлебнуть тюремной баланды. В 1996 году, будучи председателем правления «Платинум-банка», Троценко

сфальсифицировал

балансовый отчет, что позволило учреждению получить кредит в размере 2 млрд рублей. Вот только этих денег в банке не увидели: они благополучно «растворились» вместе с топ-менеджером.

Тем не менее, в октябре 1996 года будущий «арктический» инвестор был арестован и помещен в следственный изолятор, откуда вышел вскоре после того, как «Платинум-банк» разорился, а его кредиторы отказались от ранее заявленного иска. Так что если не принимать во внимание нахождение в СИЗО, то можно сказать, что неудавшийся банкир «отделался легким испугом».

И ведь все описанное отнюдь не помешало бывшим «героям уголовной хроники» войти в окружение весьма влиятельных персон. Роман Троценко, как известно, является

советником

главы «Роснефти» Игоря Сечина. Не этим ли знакомством объясняется обещание миллиардных субсидий на реализацию арктического проекта?

Что касается Дмитрия Старостина, то он пользуется особым расположением мэра Москвы Сергея Собянина. И хотя до масштабов таких строительных «монстров» как «ПИК» или «Гранель» ему далеко, тем не менее, сегодня перед «Tekta Group» открываются новые перспективы.