Визит советского руководства в сша

15 сентября исполнилось 50 лет со дня первого в истории советско-американских отношений официального визита руководителя КПСС и главы советского правительства в США.

15-27 сентября 1959 года состоялся первый в истории советско-американских отношений официальный визит руководителя КПСС и главы советского правительства Никиты Сергеевича Хрущева в США.

Вопрос о встрече на высшем уровне появился на повестке дня в начале 1959 года в ходе неофициального визита в США члена Президиума ЦК КПСС Анастаса Микояна и его встреч с американской политической элитой, в том числе с президентом Дуайтом Эйзенхауэром и государственным секретарем Джоном Даллесом. Поездка была вызвана необходимостью разрядки в отношениях двух стран после резких выступлений советского руководителя в конце 1958 года по германскому и берлинскому вопросам. Микояну удалось снять возникшее напряжение и вернуться в Москву с новыми предложениями руководства США, одним из которых стало пожелание пригласить Хрущева в Америку для обсуждения на высшем уровне назревших проблем.

Изначально в Москве отнеслись к этому предложению достаточно сдержанно, однако к началу лета обе стороны утвердились в своем решении провести встречу глав государств. Советский Союз, понуждаемый лидером ГДР Вальтером Ульбрихтом к скорейшему заключению мирного договора по Германии, стремился заручиться поддержкой президента США перед совещанием четырех глав правительств стран-участниц антигитлеровской коалиции по германской проблеме. В свою очередь, Эйзенхауэр стремился за счет переговоров с советской стороной поднять престиж республиканской администрации в глазах избирателей в свете президентских выборов 1960 года, на которых тогдашнему вице-президенту Ричарду Никсону предстояло бороться с молодым, энергичным и популярным кандидатом от Демократической партии Джоном Кеннеди.

В июне-июле 1959 года в ходе поездок первого заместителя председателя Совета министров Фрола Козлова в США и вице-президента Ричарда Никсона в СССР была достигнута принципиальная договоренность о взаимном обмене визитами лидеров двух сверхдержав.

В ходе подготовки к поездке в США Хрущев неожиданно решил лично выступить на открытии очередной сессии Генеральной ассамблеи Организации Объединенных Наций, созывавшейся в сентябре 1959 года в Нью-Йорке. В связи с этим пришлось сдвинуть сроки встречи с Эйзенхауэром (первоначально она была запланирована на первую половину сентября), а также внести коррективы в предстоящий визит советской делегации в Китай на празднование 10-летней годовщины революции.

Мировые СМИ проявили колоссальный интерес к предстоящему визиту. Государственный департамент США выдал удостоверения личности не менее чем 2,5 тысячам журналистов и фотокорреспондентам американской и иностранной печати, представителям радио, кинохроники и журналов (из них 41 – советским журналистам). Около 750 удостоверений пришлось на долю радиотелевизионной системы. По мнению американского журнала Life, численность журналистов составляла не менее 5 тысяч человек. Ни одна предвыборная кампания республиканцев или демократов в печати и по телевидению не освещалась с таким размахом.

Весьма разнообразен был список подарков, взятых делегацией СССР с собой в Америку. В него наряду с традиционными наименованиями – зернистой икрой, набором вино-водочных изделий, шкатулками и матрешками – входили также ковры, ружья, наборы долгоиграющих пластинок, книги Михаила Шолохова на английском языке и многое другое.

Официальный визит руководителя КПСС и главы советского правительства в США начался 15 сентября 1959 года и продолжался 13 дней. Во время визита Хрущев несколько раз – 15, 25, 26 и 27 сентября – встречался с Эйзенхауэром, причем две из этих бесед проходили с глазу на глаз.

Одним из главных вопросов, обсуждавшихся в ходе визита, была германская проблема. Советский Союз готов был отсрочить заключение мирного договора с обоими германскими государствами, однако угрожал в случае провала переговоров в одностороннем порядке заключить мирный договор с ГДР, что автоматически привело бы к утрате оккупационных прав западных держав на всей территории Берлина. Со своей стороны, Соединенные Штаты заявили, что не будут возражать в случае заключения мирного договора СССР – ГДР, однако при этом войска союзников должны остаться в Западном Берлине. Компромисс по германскому вопросу так и не был найден.

Безрезультатно закончилось и обсуждение торгово-экономических отношений двух стран. Советская делегация не смогла продвинуться в вопросе отмены Конгрессом США дискриминационных санкций на торговлю с СССР. В свою очередь, Хрущев отказался увязывать вопрос нормализации советско-американской торговли с урегулированием расчетов по ленд-лизу (суммы, которые готова была заплатить Москва, совершенно не устраивали Вашингтон).

Также неудачно прошли переговоры по проблемам американо-китайских отношений, представительству КНР в ООН и ситуации вокруг Тайваня. Попытки советского лидера отстаивать позицию Пекина натолкнулись на крайне жесткую реакцию американских партнеров по переговорам.

18 сентября состоялось запланированное выступление Хрущева на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, в ходе которого им было предложено начать обсуждение предложений СССР о всеобщем и полном разоружении. Данная инициатива была встречена американской стороной весьма прохладно. Предложения главы советского правительства о прекращении испытаний ядерного оружия были оставлены американцами без комментариев.

Без особых результатов завершилось и обсуждение ряда других вопросов. На предложение Хрущева о заключении политического договора между СССР и США госсекретарь Кристиан Гертер заявил, что американская сторона готова пока рассмотреть вопрос лишь о консульском соглашении, а вернуться к политическому договору будет возможно только по мере дальнейшего развития двусторонних отношений.
Состоялся ряд бесед по вопросам обменов в области культуры, науки и техники, итог которых был также не слишком оптимистичным.

За время визита Хрущев успел побывать на киностудии «XX век Фокс» в Лос-Анжелесе, в Национальном клубе печати в Вашингтоне и экономическом клубе Нью-Йорка, выступить по американскому телевидению, на встречах с представителями деловых и общественных кругов в Сан-Франциско, Питтсбурге, в торговой палате города Де-Мойн (штат Айова) и др. Когда американские спецслужбы заявили, что они не могут гарантировать безопасность главы СССР при посещении им Диснейленда, Хрущев пригрозил прервать поездку в случае, если положение не изменится.

Особое внимание советский лидер уделил американскому фермеру Росуэллу Гарсту, с которым он поддерживал связь с 1955 года и на опыт работы которого в области возделывания кукурузы неоднократно ссылался как в ходе своих поездок по сельскохозяйственным районам СССР, так и на заседаниях Президиума ЦК КПСС, посвященных вопросам сельского хозяйства.

В выступлениях Хрущева на американской земле постоянно присутствовали два тезиса: о необходимости улучшения советско-американских отношений и о возросшей экономической и военной мощи СССР. В ходе встреч с представителями американского общества главе СССР часто приходилось отвечать на «провокационные» вопросы (о вмешательстве в  венгерские события, о процессе десталинизации и др.), а также комментировать свою фразу «Мы вас закопаем» (в американской прессе – «Мы вас похороним»), сказанную американским дипломатам на приеме в Кремле в ноябре 1956 года. Полностью фраза звучала следующим образом: «Нравится вам или нет, но история на нашей стороне. Мы вас закопаем». В своих более поздних выступлениях Хрущев уточнял, что не имел в виду буквальное выкапывание могилы лопатой, но лишь то, что капитализм погубит его же собственный рабочий класс.

По оценкам очевидцев, Хрущеву в целом удавалось выходить с честью из сложных ситуаций, за что он даже удостоился похвалы в ходе встречи с лидерами конгресса и членами сенатской комиссии по иностранным делам. Сенаторы заявили, что глава советского правительства является «хорошим полемистом».

Визит Хрущева в США не принес ожидаемых результатов – по большинству обсуждавшихся вопросов позиции сторон практически не сблизились. Намеченная встреча в верхах по германской проблеме и ответный визит Эйзенхауэра в СССР не состоялись по причине обострения советско-американских отношений, вызванного полетами американских самолетов-шпионов над территорией Советского Союза.

Тем не менее, первый официальный визит советского руководителя в США помог разрушению многих стереотипов, навязанных «холодной войной», и лучшему пониманию друг друга народами СССР и США, став знаменательным событием как в истории советско-американских отношений, так и в контексте общего ослабления международной напряженности в послевоенный период.

По итогам американского визита Хрущева в СССР был издан ряд книг, содержащих описание его поездки, речи, беседы, замечания, реплики, а также фотоиллюстрации: «Жить в мире и дружбе» (автор – Никита Хрущев, Москва, Государственное издательство политической литературы, 1959 г.), «Лицом к лицу с Америкой» (авторы – Алексей Аджубей, Николай Грибачев, Георгий Жуков, Москва, Государственное издательство политической литературы, 1960 г.).

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

«Огромный серебристо-белый турбовинтовой самолет Хрущева прибыл на американскую посадочную площадку 15 сентября. Сам самолет был свидетельством мощи. Это самый крупный воздушный лайнер в мире, настолько широкий, что не может поместиться на обычной рулежной дорожке, настолько высокий, что требует специального алюминиевого трапа, настолько большой, что его нельзя развернуть на главной взлетной дорожке аэродрома Эндрюс», — писал корреспондент The Christian Science Monitor, присутствовавший во время посадки Ту-114 советского лидера.

Красавец Ту-114 должен был, по мысли Хрущева, поразить воображение американцев и встречавшего его на аэродроме президента США Дуайта Эйзенхауэра.

Двухнедельная поездка Хрущева стала сенсацией: это был первый визит советского руководителя в США в истории.

Визит был ответным. В июле 1959 года СССР посетил тогдашний вице-президент США Ричард Никсон, который открыл знаменитую американскую выставку в Сокольниках. Там Хрущев впервые попробовал «Пепси», а между ним и Никсоном состоялись ставшие впоследствии знаменитыми «кухонные дебаты». Их назвали так потому, что происходили они в павильоне, где были продемонстрированы американские кухни.

В США рассчитывали удивить председателя совмина на своей земле различными техническими достижениями, чтобы показать преимущества капитализма над советской системой.

Первые часы пребывания, правда, не принесли Хрущеву большой радости. Как пишет автор биографии советского лидера, американский историк Уильям Таубман, люди, которых он увидел по дороге из своего открытого лимузина, совсем не улыбались и не махали руками.

В окружении Хрущева даже стали ходить слухи, что американцам якобы запретили аплодировать советскому лидеру. Однако так продолжалось недолго: открытость Хрущева, его простоватая внешность мужика со среднего Запада и даже грубоватые шутки понравились американцам.

В отличие от «дяди Джо» — Иосифа Сталина, который откровенно пугал, — Хрущев производил совершенно противоположное впечатление: «Дело в том, что американцам не мог не нравиться Хрущев. Я говорю о простых людях, у которых Хрущев каждый день появлялся дома на телевизионном экране, людях, не разбирающихся в тонкостях дипломатической игры и сложных рассуждениях о мировых проблемах. Но зато они очень хорошо воспринимали прямой, обращенный к ним разговор, если угодно — уговор, какую-то непосредственную, очень простецкую, доходчивую аргументацию», — писал в своих мемуарах переводчик советского лидера Виктор Суходрев.

Приятное впечатление на американцев произвела и супруга Хрущева Нина Петровна. Несмотря на ее провинциальный вид, американская пресса оценила ее неплохое знание английского.

Канкан, вертолеты и кукуруза

Хрущев изо всех сил старался держаться демократично. Выступая на встрече с журналистами в национальном пресс-клубе, он даже попросил их поправить его, если он вдруг оговорится, так как, по его словам, он не хотел, чтобы неправильно сказанные слова вошли в противоречие с его идеями. Журналисты это оценили: редкий политик признается, что делает речевые ошибки.

Однако первый же вопрос о его собственной роли в сталинском терроре заставил его побагроветь. Он тут же накинулся на автора, что не позволит себя унижать, а «хорошо смеется тот, кто смеется последним».

В США очень старались поразить советского лидера. В Лос-Анджелесе в его честь был дан обед на студии «Двадцатый век Фокс», который почтили присутствием все ведущие голливудские знаменитости. Здесь были Кирк Дуглас, Гарри Купер, Фрэнк Синатра и Элизабет Тейлор. Как писала пресса, Мэрилин Монро надела свое самое сексуальное платье и признавалась позже, что Хрущев уделил ей повышенное внимание. В Голливуде советского лидера привезли и на площадку, где в то время снимался фильм «Канкан».

Несмотря на то что Хрущев, как отмечают свидетели, не без интереса посмотрел на танцовщиц в довольно фривольных одеждах, он держал свое реноме. После просмотра он сделал недовольное лицо, заявив, что «зря хороших девушек заставляют делать плохие вещи на потеху пресыщенной, развращенной публике». «В Советском Союзе мы привыкли любоваться лицами актеров, а не их задницами», — сказал Хрущев.

Правда, по-настоящему его омрачила лишь женщина с плакатом «Смерть Хрущеву — палачу Венгрии», которую он увидел на пути следования кортежа в Лос-Анджелесе. Это был намек на участие СССР в подавлении Венгерского восстания 1956 года.

Однако, несмотря на подобные моменты, Хрущев обращал больше внимания на позитивные стороны жизни в США, которые он планировал перенять. Так, советский лидер был впечатлен вертолетом Sikorsky S-58 и даже приказал приобрести два для СССР. Увидев интерес лидера страны к американским винтокрылым машинам, советский авиаконструктор Михаил Миль после возвращения Хрущева из США убедил его дать зеленый свет проекту производства вертолета Ми-8. Этот вертолет впоследствии стал одним из самых надежных в мире.

Но больше всего Хрущева интересовало сельское хозяйство, программу специально сделали с упором на этот сектор из-за пожеланий советской стороны. «Перегнать» Америку по мясу и молоку стало для Хрущева идеей фикс, было ясно — СССР переходит от жесткого антагонизма к более прагматичным отношениям.

Во время поездки в Айову Хрущев посетил кукурузную ферму Росуэлла Гарста, которого уже знали в СССР. Председатель совмина с большим интересом осматривал кукурузную ферму, и вскоре они с Гарстом практически стали близкими друзьями. Крупный громогласный Гарст даже чем-то напоминал Хрущева, и многие репортеры пытались запечатлеть их вместе. Однако сам фермер был в бешенстве — журналисты вытаптывали ему поля, и он под одобрительный смех Хрущева начал бросать в них початки кукурузы. Фото Хрущева, держащего в руке огромный початок, было опубликовано впоследствии в журнале Life и считается каноническим фото того времени.

Хрущев не скрывал, что получал удовольствие от общения с американцами, однако случались и досадные инциденты.

Когда мэр Лос-Анджелеса Норрис Поулсон напомнил Хрущеву о сказанной им фразе «мы вас похороним» (Хрущев имел в виду не физические похороны, а победу одной из систем), которую он произнес в ноябре 1956 года на приеме в посольстве Польши в Москве, Хрущев тут же парировал: «Хочу спросить — зачем вы об этом упомянули? Здесь, в США, я уже все прояснил насчет «похороним». Я думал, даже мэры читают газеты. В нашей стране председателя горсовета, не читающего прессу, могут не переизбрать на новый срок».

Однако в общении с президентом Дуайтом Эйзенхауэром Хрущев был предельно серьезен, а американский президент симпатизировал своему гостю и даже называл его по-английски «my friend». Главным посылом речей Хрущева стало то, что СССР готов соревноваться с США исключительно мирным путем и не хочет конфронтации. Правда, выдвинутые им во время выступления в ООН мирные инициативы американская пресса назвала «театром абсурда»: он заявил о необходимости полного сокращения всех вооружений, включая ядерные, ликвидировать военные министерства и оставить лишь небольшие военные силы с легким стрелковым оружием — многие в США подумали, что Хрущев шутит.

Несмотря на хорошее личное впечатление, которое произвел Хрущев на многих американцев, и беседы с Эйзенхауэром, политических прорывов визит не принес. Однако главная цель была достигнута.

«После его визита в Америке вряд ли возросло число приверженцев коммунизма. Но личная популярность Хрущева среди американцев и во всем мире заметно возросла, как и внимание к Советскому Союзу», — писал впоследствии Жорес Медведев в книге «Никита Хрущев: политическая биография».

Первый в истории визит советского лидера в Соединенные Штаты состоялся 60 лет назад, с 15 по 27 сентября 1959 года. Председатель Совета министров СССР Никита Сергеевич Хрущев ничего не добился на переговорах с президентом Дуайтом Эйзенхауэром, зато побывал в Голливуде, попил кока-колы, поел хот-догов и гамбургеров, пожил в президентских люксах, посмотрел на самую передовую ЭВМ, поругался с профсоюзными лидерами и повидал старого друга-кукурузовода. Все 13 дней и 12 ночей визит освещали советские и американские журналисты, по-разному описывая одни и те же события.

Как Никита стал героем книги, газетных репортажей и телепередач

Никита Сергеевич Хрущев прибыл в США 15 сентября 1959 года в 12 часов 21 минуту по вашингтонскому времени, то есть в рабочее время. Поэтому многие американцы не смогли посмотреть репортаж о его прибытии в прямом эфире. Но три ведущие телекомпании заблаговременно договорились, что покажут вечером в записи получасовые программы, посвященные визиту, причем в разное время — в полвосьмого, в девять и в половину одиннадцатого, чтобы их мог увидеть каждый.

Хрущев оставался героем телеэфира до конца своего визита. Единственным исключением был один день в одном штате — 18 сентября в Калифорнии. Там одна из телекомпаний отменила показ выпуска новостей о Хрущеве ради трансляции бейсбольного матча между командами «Лос-Анджелес Доджерс» и «Сан-Франциско Джайентс» (отечественным аналогом подобной встречи может считаться футбольный матч «ЦСКА»—«Спартак»).

В американских газетах репортажи о Хрущеве не сходили с первых полос, а оставшиеся полосы были заполнены фотографиями советского лидера, карикатурами на него и размышлениями политических аналитиков.

Американские журналисты панибратски называли Никиту Сергеевича просто Никита или мистер Кей (по-английски фамилия Хрущев начинается с буквы K).

СМИ сообщали каждую деталь его поездки, каждую его реплику, меню приемов, устроенных в его честь, стоимость его гостиничных номеров. Читающую, слушающую радио и смотрящую телевизор публику заранее информировали о маршруте следования кортежа Хрущева в том или ином городе, чтобы желающие могли поприветствовать советского лидера.

В Советском Союзе по итогам судьбоносного визита Н. С. Хрущева в США была опубликована книга «Лицом к лицу с Америкой», написанная коллективом авторов во главе с зятем Хрущева, главным редактором газеты «Известия» Алексеем Аджубеем. Вот как в ней описывается реакция Америки на приезд тестя Аджубея: «В витринах магазинов на фоне пестрых обложек журналов, газет с кричащими заголовками, калейдоскопа «бестселлеров» заметны рекламы на русском и английском языках: «Изучайте русский язык лингафонным способом. Купите полный курс уроков русского языка на 12 пластинках». И рядом — комплект самих пластинок. Как известно, продукция, не находящая сбыта, не лежит на американских витринах». Возникает вопрос: а в какой стране на витринах лежала продукция, не находящая сбыта?

Вместе с Хрущевым в Америку прилетела большая советская делегация, в составе которой были министр иностранных дел А. А. Громыко, будущий лауреат Нобелевской премии по литературе М. А. Шолохов, министр высшего образования В. П. Елютин, председатель Днепропетровского совнархоза Н. А. Тихонов, член-корреспондент Академии наук В. С. Емельянов, профессор А. М. Марков и другие.

Среди «и других» стоит выделить членов семьи Хрущева — супругу Нину Петровну, дочерей Раду Никитичну и Юлию Никитичну, сына Сергея Никитича. И конечно, Алексея Аджубея. Американские журналисты разнюхали, что он зять Хрущева. И отреагировали на это заголовками вроде «В России тоже выгодно жениться на дочери босса», а всесоюзно известную присказку «Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей» переводили на английский с длинным комментарием.

Как Никита отвечал на неуместные вопросы

Одним из первых пунктов программы поездки было посещение научного центра Министерства сельского хозяйства США в Белтсвилле, штат Мэриленд. Министр сельского хозяйства Эзра Бенсон продемонстрировал гостю последние достижения сельхознауки — гербициды и стимуляторы роста, а также попытался убедить Хрущева в том, что Советский Союз никогда не догонит Америку по уровню сельскохозяйственного производства.

«После возвращения из Белтсвилла в Вашингтон Никите Сергеевичу предстояла ответственная встреча в Доме печати. Здесь Национальный клуб печати совместно с Женским национальным клубом печати и Ассоциацией американских зарубежных журналистов давали в честь Председателя Совета Министров СССР завтрак, программа которого включала и своеобразную пресс-конференцию перед журналистами, радиомикрофонами и телекамерами» («Лицом к лицу с Америкой»).

Видимо, на Алексея Аджубея подействовал трансатлантический перелет — и он потерял ощущение времени. Речь Н. С. Хрущева, которую тот зачитал по бумажке на «завтраке», началась в 13:30 и закончилась в 14:20. Речь была посвящена борьбе советского народа за мир и планам разоружения.

После речи началась пресс-конференция. Вероятно, впервые в жизни Хрущеву пришлось столкнуться с так называемой свободной прессой.

«Буржуазные журналисты, падкие на сенсацию, нередко стремятся задавать вопросы не ради выяснения истины, а для того, чтобы поставить своего гостя в затруднительное положение»,— пишет Аджубей.

По его словам, президент Национального клуба печати Лоуренс обещал отсеивать «наиболее неуместные вопросы, содержащие нападки на Советский Союз и его политику», но на самом деле все происходило не так.

Вопросы показались советскому журналисту настолько неуместными, что в своей книге он их даже не приводит, только сообщает, что «любители всякого рода провокаций получили достойный отпор». Неуместные вопросы можно найти в американских газетах.

Самый первый вопрос был такой: «Правда ли, что после вашего доклада XX съезду с осуждением преступлений Сталина член партии прислал вам анонимную записку с вопросом «А что вы делали, когда Сталин совершал свои преступления?»?» Хрущев ответил: «И как бы вы, господа сочинители всяких вздорных вымыслов, смеясь заранее над тем, как, дескать, вы ловко выдумываете, не раскаялись бы после в своих выдумках. На провокацию я не пойду и не отвечу недружескими выпадами против собравшихся здесь многих достойных представителей печати Соединенных Штатов Америки. Добавлю только, что ложь, на каких бы ногах она ни ходила, никогда не сможет угнаться за правдой».

На еще один «провокационный вопрос» о «русском вмешательстве в Венгрию» Никита Сергеевич отреагировал так: «Видите ли, так называемый венгерский вопрос у некоторых завяз в зубах, как дохлая крыса: им это и неприятно, и выплюнуть не могут».

После чего заявил, что сам может позадавать неприятные вопросы, но не будет, так как приехал в США с добрыми намерениями и чистым сердцем.

Неизвестным советскому читателю остался и вопрос «Когда вы пошлете человека на Луну?». Как и ответ Хрущева, что подобных планов нет, так как «мы ценим человеческие жизни» и пока нет технических возможностей для такого полета.

Не были опубликованы в СССР вопрос о положении евреев в Советском Союзе и ответ Хрущева о том, что среди тех, кто участвовал в запуске советской ракеты на Луну, евреи занимают почетное место.

На пресс-конференции Хрущев разъяснил американским журналистам, что он имел в виду под произнесенной несколькими годами раньше знаменитой фразой «Мы вас закопаем». Оказывается, не физическое закапывание, а изменение общественного строя в ходе истории, приход коммунизма на смену капитализму.

Приятным завершением трудного дня был ужин в советском посольстве в Вашингтоне.

Как Никиту встречали в Нью-Йорке

Вот как американские газеты описывали приезд Н. С. Хрущева в самый крупный город Америки: «Нью-Йорк встретил Никиту холодно. Вышедшая на обед толпа… запрудила несколько кварталов между вокзалом Пенсильвания и Пятой авеню… По оценке главного инспектора полиции Томаса Нильсена, на улицах было около 80 000 человек. Это намного меньше, чем 200 000 человек в Вашингтоне, но сегодня кавалькада машин проехала лишь чуть больше мили. Несколько человек вежливо похлопали, кто-то крикнул одинокое «ура». Но, как и в Вашингтоне, Хрущева ждал в основном молчаливый прием… Полиция предпринимала энергичные меры для того, чтобы не было плакатов, но некоторым демонстрантам это все равно удалось.

На углу 49-й стрит и Парк-авеню восемь женщин в черном держали над головой карточки с надписями: «Мистер Хрущев, вам здесь не рады», «Ешьте, пейте, веселитесь, но завтра мы вас закопаем»…

Дом Хрущева в Нью-Йорке — президентский люкс в «Уолдорф-Астория» за $150 в сутки».

На слова про «холодную встречу» у советских журналистов был ответ: «Нью-йоркские власти мобилизовали для «охраны» советского гостя свыше трех тысяч полицейских, среди которых оказались на всякий непредвиденный случай даже снайперы и специалисты по «джиу-джитсу». Аляповатая и шумливая демонстрация полицейской мощи дала пищу реакционной прессе посудачить о том, что народ якобы холодно и даже чуть ли не враждебно относится к визиту Н. С. Хрущева в США. Однако в подобного рода вымыслах, кривотолках и пересудах не было и тени правды».

В тот же день Хрущев встречался с представителями большого бизнеса. Один из них вывел советского лидера из равновесия, спросив, почему в СССР глушат американское радио, запрещают американские газеты и подвергают цензуре корреспонденции американских журналистов, тогда как советские корреспонденты в США могут писать что угодно.

Хрущев покраснел, голос его погрубел, и он сказал: «Я приехал сюда по приглашению вашего президента. Мы договорились, что в наших дискуссиях мы не будем касаться наших внутренних дел. Я стреляный воробей, меня вашими репликами не напугать. Не надо меня перебивать. Не нравится меня слушать — я могу уйти». Это была версия американских журналистов. По версии Аджубея, ответ, произнесенный с чувством исключительного достоинства, был таким: «Господа, если вы пригласили меня, так прошу вас выслушать меня внимательно. Если вы этого не хотите, я могу не говорить. Я приехал в США не как проситель. Я представляю великое Советское государство, великий народ, совершивший Великую Октябрьскую революцию. И не заглушить вам, господа, никакими репликами того, чего достиг, что сделал и что хочет сделать наш великий народ. Вопрос о том, как и что следует слушать нашему народу,— это дело нашего народа, дело советских людей. Такие вопросы решает и впредь будет решать сам советский народ и его правительство без вмешательства извне».

Как Никиту не пустили в Диснейленд

Посещение советским лидером Западного побережья США началось со скандала. Хрущеву не разрешили посетить Диснейленд, сославшись на то, что спецслужбы не смогут гарантировать его безопасность.

Реакция Никиты Сергеевича была бурной: «Я спросил: «Почему нет? У вас что там, стартовые площадки баллистических ракет? Эпидемия холеры? Или там захватили власть гангстеры, которые меня уничтожат? У вас такие крутые полицейские, они могут поднять быка за рога. Конечно же, они способны меня защитить.

Я очень хочу повидать Диснейленд. Но мне сказали: «Мы не можем гарантировать безопасность». Что мне теперь, с собой покончить?

Для меня это необъяснимая ситуация. Приезжайте в нашу страну. Я лично отведу вас куда угодно… Я очень разочарован».

Меры безопасности во время визита действительно были экстраординарными. Хрущев смотрел на Америку из окна быстро несущейся машины, а во время пеших прогулок его окружали сотни охранников.

По советской версии, 10 тыс. простых американцев хотели устроить Хрущеву в Диснейленде горячий прием, поэтому американские власти и запретили эту поездку.

По версии американских властей, слитой в прессу, полное расписание визита согласовывалось с советской стороной за несколько недель до его начала, Диснейленд из графика турне вычеркнули подчиненные Хрущева.

На то, как его не пустили в Диснейленд, Никита Сергеевич пожаловался во время приема, устроенного кинокомпанией XX Century Fox, на котором присутствовало 400 гостей. Хотя несколько человек отказались от приглашения (в их числе был киноковбой и будущий президент Рональд Рейган), за 400 пригласительных билетов развернулась настоящая борьба.

Владелец киностудии Спирос Скурас похвастался тем, как он осуществил великую американскую мечту. Начал работать в 12 лет, приехал в США в 17 без гроша в кармане, работал вначале помощником официанта, а вот теперь владеет киностудией. Хрущев в ответ рассказал, что начал работать сразу же, как только научился ходить, приехал в Москву без гроша в кармане, а теперь он — руководитель Советского государства. Зал загоготал.

Людям из Голливуда Никита Сергеевич понравился. Элизабет Тейлор залезла на стол, чтобы рассмотреть его, когда он вошел в зал. Мэрилин Монро на вопрос о том, какое впечатление произвел на нее Хрущев, ответила: «Было интересно».

Позднее горничная Монро написала в мемуарах, что актриса, не читавшая газет и не слушавшая новостей, только накануне приема узнала, кто такой Никита Хрущев. А также то, что Спирос просил Монро надеть на встречу с советским лидером «самое обтягивающее, самое сексуальное платье». «Видимо, в России слишком мало секса»,— сказала Монро.

Хрущеву звезды Голливуда тоже понравились. Джону Уэйну он предложил состязание — кто кого перепьет. Уэйн пил текилу, Хрущев — водку. У кого-то есть сомнения в том, кто победил?

Как Никите не понравились канкан и мэр

Перед приемом Хрущев побывал на съемках мюзикла «Канкан». Таким способом Скурас решил сделать фильму бесплатную рекламу. В одной из двух сцен, показанных высокому гостю, Ширли Маклейн с подругами танцевала «низкопробный» танец, давший название фильму. Слово Алексею Аджубею: «Девушки кривлялись, падали на пол, дрыгали ногами. И всем, кто видел этот танец, было ясно, что актрисам стыдно и перед собой, и перед теми, кто видит их. Они танцевали, не понимая, кому и зачем пришло в голову заставить их делать это перед Никитой Сергеевичем Хрущевым и перед другими советскими гостями. А Никита Сергеевич спокойно сидел в ложе для почетных зрителей и, когда девушки кончили танец, поаплодировал им…

Только Никита Сергеевич распрощался с актерами, как стая американских журналистов кинулась к нему… Очень спокойно, прямо и остроумно Никита Сергеевич сказал несколько фраз, которые обошли потом многие газеты мира:

— Вы спрашиваете меня о канкане? С моей точки зрения, с точки зрения советских людей, это аморально. Хороших актеров заставляют делать плохие вещи на потеху пресыщенных, развращенных людей. У нас в Советском Союзе мы привыкли любоваться лицами актеров, а не их задами».

Одна из актрис, снимавшаяся в фильме «Канкан», сказала журналистам о Хрущеве: «Если бы он переехал сюда, то получил бы «Оскар» за клоунаду». Похвалил Хрущева и комик Джек Бенни: «Это величайший драматический актер, какого я когда-либо видел».

Вечером того же дня случился еще один скандал. На очередном приеме мэр Лос-Анджелеса Норрис Поулсон заявил Хрущеву: «Не надо нас закапывать, тогда и мы вас не закопаем». А чуть ранее Поулсон сказал телерепортеру: «Все будут с ним вежливы, а я не буду. Я покажу ему кулак, хоть и покрытый бархатом. У меня будет длинный острый нож, и я засуну его сукину сыну…» Позже Поулсон заявил, что репортер исказил его слова. Хрущев после этого сбавил накал страстей и сказал, что Поулсон, видимо, просто встал не с той ноги.

Не понравилось Хрущеву и то, что сопровождающим в поездке по Лос-Анджелесу ему выделили комиссара пожарного управления Виктора Картера. Отец Картера был купцом второй гильдии из Нахичевани-на-Дону (позднее этот город слился с Ростовом-на-Дону). Из города он бежал, когда в Нахичевань-на-Дону вошла 9-я дивизия РККА, в которой служил молодой политкомисссар Никита Хрущев.

Как Никиту разочаровали американские профсоюзы и новейшая ЭВМ

Хрущев назвал Сан-Франциско самым красивым городом из всех, что он видел в Соединенных Штатах. В отличие от Лос-Анджелеса с негостеприимным мэром здесь его ждал очень теплый прием со стороны городских властей. Ему впервые позволили передвигаться не в закрытом автомобиле, а в кабриолете.

А вот встреча с профсоюзными лидерами штата Калифорния прошла не в самой теплой и не в самой дружественной обстановке. Хрущев периодически злился, стучал кулаком по столу и делал резкие замечания. Представители Американской федерации труда — Конгресса производственных профсоюзов (АФТ-КПП) пытались донести до Хрущева мысль, что американским рабочим нравится свобода, поэтому они не хотят строить коммунизм. Хрущев одного из профсоюзных деятелей назвал диктатором, а главе профсоюза работников пивоваренной промышленности Карлу Феллеру, спросившему, почему люди тысячами бегут из Северной Кореи, Польши, Венгрии и других стран, где к власти пришли коммунисты, посоветовал искать ответ в его пиве. Все профсоюзные лидеры оказались, как заявил Хрущев, «капиталистическими марионетками».

В тот же день Хрущев посетил завод компании IBM в Сан-Хосе, Калифорния. Президент IBM Томас Дж. Уотсон-младший продемонстрировал высокому гостю «электронную счетную машину» IBM 305 RAMAC. В ней были впервые в истории использованы магнитные диски для хранения данных. На 50 дисках диаметром 61 см умещалось целых 3,75 Мб информации. Для установки электронной счетной машины требовалась комната размером 9х15 метров. Машина весила около тонны и стоила $189 тыс. (или сдавалась в аренду за $3200 в месяц).

На Хрущева новинка американской техники впечатления не произвела.

После осмотра завода и счетной машины Никита Сергеевич пообедал в рабочей столовой одновременно примерно с 200 сотрудниками компании.

Покидая Сан-Франциско, Хрущев столкнулся еще с одним символом Америки — автомобильной пробкой. На вопрос мэра города об американских автострадах Никита Сергеевич ответил: «Мне в Советском Союзе автострады еще не нужны». Забитое машинами шоссе по три полосы в каждом направлении Хрущев назвал «жуткой расточительностью».

Как Никита встречался с кукурузой

В штат Айова Хрущев приехал, по мнению американской прессы, чтобы узнать, как столь мало фермеров могут настолько хорошо кормить так много американцев.

«Почему айовцы так боготворят и преклоняются перед своей «королевой полей»? Да потому, что кукуруза — это мука, каша, молоко, сироп, крахмал, яйца и множество других вещей, полезных и необходимых для жизни человека. Но главное: кукуруза — это говядина, свинина, птица» (А. Аджубей).

На приеме в городе Де-Мойн, штат Айова, Никита Сергеевич заявил: «Наш народ выдвинул лозунг: «Догнать и перегнать Соединенные Штаты по производству продукции на душу населения»… Мы… не склонны считать фермеров Айовы агрессивными людьми на том основании, что они производят кукурузы и мяса значительно больше, чем производят их сейчас колхозы Кубани.

Мы вызываем вас на соревнование в производстве мяса, молока, масла, товаров широкого потребления, машин, стали, угля, нефти для того, чтобы лучше жилось людям. Это куда более полезное соревнование, чем состязание в накапливании водородных бомб и всякого рода оружия». По американской версии, все это сказал не Никита Хрущев, а переводчик Виктор Суходрев. Уставший от бесконечных речей и приемов Хрущев сообщил собравшимся, что не будет мучить их своим русским, поэтому пусть переводчик сразу зачитает его приветственную речь на английском.

В 90 милях от города Де-Мойн находилась ферма Росуэлла Боба Гарста. Гарст и Хрущев познакомились в 1955 году, когда американский фермер приехал на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку в Москву. Позднее Гарст еще два раза посещал СССР.

При встрече со старым знакомым Никита Сергеевич похлопал его по пухлому животу, ущипнул за щеку и сказал: «Вот это Америка!» Во время прогулки по ферме Хрущева и Гарста сопровождали толпы журналистов. Назойливые люди с фотоаппаратами, микрофонами и телекамерами вывели из себя обоих. Гарст бросил в фотографов горстью силоса, пару раз оттолкнул тех, кто подошел слишком близко (это по советской версии, по американской — отвесил пинка одному фотографу и одному репортеру). Никита Сергеевич предложил фермеру спустить на журналистскую братию быка.

После встречи со старым другом Хрущев побывал на животноводческом комплексе. Там он вызвал посла США в ООН Генри Кэбота Лоджа-младшего на соревнование по скорости поедания хот-догов. Хрущев победил, поглотив три четверти своего хот-дога с венской сосиской, в то время как его соперник успел пережевать только первый кусок.

«Вы пока нас обгоняете в производстве сосисок, но мы впереди в полетах ракет к Луне. А однажды мы вас и по сосискам обгоним»,— сказал Хрущев послу. Доев последнюю четверть, Хрущев выдал каламбур, непонятый американской стороной: «Ну что, капиталист, съел?»

Еще одним американским блюдом, с которым впервые столкнулся Хрущев, был гамбургер. После возвращения Никиты Сергеевича в СССР в меню советских заведений общественного питания появятся два новых блюда — сосиска в тесте и булка с котлетой.

Как Никита возвращал американцам родственников

В Питсбурге Никита Сергеевич Хрущев был в прекрасном настроении. На сталелитейном заводе Mesta Machine чокался кока-колой с рабочими, прикалывал девушкам на спецовки советские значки, поменял часы на сигару, посидел в директорском кресле и пожал руки всем, кто попался ему на пути. Вокруг советского руководителя собралась огромная толпа. Хрущев сказал вице-президенту компании Mesta Machine Уильяму Пауэллу, что фирма, наверное, потеряет много денег, так как никто не работает. Затем повернулся к послу Генри Кэботу Лоджу и сказал: «Капиталист, а мне налили кока-колы бесплатно». Потом рассказал Пауэллу, что в СССР хотят изобрести машину, убивающую мух с помощью атомной энергии. Пауэлл ответил, что на его заводе такая машина не нужна. Хрущев продолжал: «Тогда я изобрету машину, которая превращает сторонников холодной войны в противников холодной войны». «Вот это другое дело»,— согласился Пауэлл.

На ланче, устроенном в Питсбургском университете, Никита Хрущев и вовсе превратился в доброго волшебника. Губернатор штата Пенсильвания рассказал ему трагическую историю девушки Донны Армонас, которая не видела свою мать Барбару и брата Джона целых 19 лет. В 1940 году вся семья находилась в Литве, когда туда вошли советские войска. Донна и отец, имевшие американское гражданство, смогли уехать в Штаты. У матери и младшего брата Донны было литовское гражданство. Им пришлось остаться. В 1948 году мать с сыном депортировали в Сибирь. Вскоре мать была осуждена за шпионаж на 25 лет лагерей, а сына, Джона-младшего, поместили под опеку в семью доносчиков, которые забирали себе все получаемые от отца посылки. Письма Джона Армонаса Иосифу Сталину и в советское посольство оставались без ответа. Услышав печальную историю, Хрущев сказал: «Девочка, ожидай свою мать в ближайшее время». Так и случилось. Барбара и Джон-младший получили разрешение на выезд в США.

Днем раньше в Де-Мойне к Хрущеву обратились с похожей просьбой другие литовцы — супруги Леонас, чьи дети остались в СССР. Им Никита Сергеевич тоже пообещал скорую встречу с родными.

Удивительным образом советская пресса хранила молчание по поводу этих добрых дел Хрущева.

Не сообщали советские газеты и о том, чем кормили Никиту Сергеевича в Питсбурге. А вот чем…

Как жена Никиты очаровала Америку

Нина Петровна Хрущева оказалась самой первой леди СССР, которую увидел Запад. Сперва американские СМИ встретили ее в штыки.

Ей тоже задавали вопросы. «Правда ли, что в семье Хрущевых вы держите в своих руках бразды правления?» Ответ первой леди СССР: «Нет. Это только американские журналисты так думают. Может быть, так обстоят дела с американскими женщинами, но у нас устроено не так».

Журналисты придирались к внешности Нины Петровны. Газеты, радио и телевидение критиковали ее осанку, одежду, «простоватое крестьянское лицо», прическу. Совместная фотография Нины Хрущевой и жены губернатора штата Нью-Йорк Нельсона Рокфеллера публиковалась с подписью «Сравнение моды Москвы и Нью-Йорка».

Вот что писал корреспондент UPI: «Русская первая леди привнесла вчера вечером в Белый дом скромную бабушкину элегантность. Хотя Кристиан Диор вряд ли бы так подумал

Если бы покойный верховный жрец моды увидал русскую первую леди на ужине в Белом доме, он, скорее всего, охарактеризовал бы ее как «неряшливо одетую» в комнате, полной изысканно одетых гостей».

За Нину Хрущеву неожиданно вступился Майкл Масманно, бывший судья на Нюрнбергском процессе над нацистскими преступниками. Он направил письмо президенту Эйзенхауэру с протестом против слов «неряшливо одетая» в репортаже UPI. По мнению судьи, госпожа Хрущева была одета просто, но элегантно: «Кроме того, ее приятное материнское лицо затмевает любой модный наряд».

На приеме в Голливуде Фрэнк Синатра проводил миссис Хрущеву к столу, помог найти место для сумочки, сел на соседний стул, а после приема заявил, что она «очаровательная, очень мудрая женщина» и хорошо болтает по-английски. Они болтали о детях и внуках, показывали друг другу фотографии родных. Синатра предложил ей посетить национальный парк Редвуд, где растут прибрежные секвойи. Но Нина Петровна ответила, что там за каждым деревом будет прятаться полицейский. Сидевшие за тем же столом комик Боб Хоуп и актер Дэвид Нивен предложили сопроводить ее в Диснейленд, куда она хотела попасть не меньше, чем муж. Но ФБР сказало решительное «нет».

Боба Хоупа очень удивило, что Нина Петровна не знает в лицо многих американских кинозвезд. А в одном зале с ней были кроме уже названных Гари Купер, Ким Новак, Грегори Пек, Кирк Дуглас, Эди Фишер, Жа Жа Габор, Джуди Гарленд, Рита Хейворт, Джинджер Роджерс и другие.

К концу визита у Нины Петровны уже брали автографы мэры городов. Журналисты писали, что такая замечательная женщина вряд ли бы вышла замуж за плохого человека. Значит, Никита Хрущев не так уж страшен, как его малюют.

Как Никита позвал президента США в гости

С точки зрения международной политики визит Н. С. Хрущева в США не дал заметных результатов. Во внешнеполитических вопросах и США, и СССР остались на своих позициях. На прощание советский лидер пригласил президента США Дуайта Эйзенхауэра в гости, предположив, что его визит в СССР продлится дольше 13 дней, ведь СССР больше США.

Но пока велась подготовка к этому визиту, СССР успел посетить американский летчик Гэри Пауэрс на самолете-разведчике U-2. Самолет был сбит 1 мая 1960 года над Свердловском, после чего советско-американские отношения в очередной раз испортились.

Советско-американские встречи первых лиц государства всегда были редкими, но меткими: если уж подобное событие и происходило, то оно непременно становилось одним из главных в повестке дня.
Первым советским руководителем, посетившим США, стал Никита Хрущев – его визит состоялся в 1959 году. Как проходили встречи первых лиц противостоящих государств?

Хрущев и Эйзенхауэр

В 1959 году случилось невероятное: советский руководитель впервые прибыл в США с дружеским визитом. Почти две недели провел Никита Хрущев в Штатах, посетив за это время несколько городов и встретившись с президентом Дуайтом Дэвидом Эйзенхауэром и вице-президентом Ричардом Никсоном, а также с сенаторами, губернаторами, журналистами и фермером, выращивавшим кукурузу.

Хрущев в США, сентябрь 1959 года.

Хрущев и американский фермер Росуэлл Гарст
К слову, Хрущев и Эйзенхауэр встречались и раньше: их личное знакомство состоялось в 1955 году в Женеве. Должна была произойти и третья встреча первых лиц СССР и США, однако она сорвалась: в мае 1960 года в окрестностях Свердловска был сбит американский самолет, что привезло к резкому охлаждению отношений между державами. Об ответном визите Эйзенхауэра пришлось забыть. Впрочем, уже в 1961 году Хрущев встретился со следующим президентом Джоном Кеннеди.

Брежнев и Форд

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев и президент США Джеральд Форд встретились в ноябре 1974 года во Владивостоке. Результатом переговоров стало советско-американское заявление, согласно которому стороны обязались заключить новое соглашение по ограничению стратегических вооружений, которое действовало бы до конца 1985 года.

Форд и Брежнев во Владивостоке, 1974 год
На первый взгляд, встреча производила впечатление более чем дружественной. Лидеры государств в неформальной обстановке обменялись подарками — Брежнев, например, стал счастливым обладателем волчьего полушубка Форда, американский президент же получил взамен шапку советского генсека. Однако делегация из Соединенных Штатов бдительности не теряла и проводила совещания на улице, опасаясь прослушивающих устройств.

Брежнев в волчьем полушубке Форда

Американская делегация совещается

Горбачев и Рейган

В разгар перестройки, в мае 1988 года, Москву с официальным визитом посетил президент США Рональд Рейган. Эта встреча ознаменовала собой заметное потепление в отношениях государств. Американский лидер прямо заявил журналистам, что не считает СССР «империей зла», Горбачев же попросил заокеанского коллегу прочитать студентам МГУ лекцию о свободных рынках.

Буш, Рейган и Горбачев в США, 1988 год
В этом же году, только уже в декабре, состоялся ответный визит Горбачева. В США его встречал не только Рейган, но и уже избранный к тому моменту следующим президентом Буш-старший.

Ровно 60 лет назад начался визит советского лидера в США − первый в истории отношений между двумя странами. Неожиданно для многих, двухнедельная поездка Никиты Хрущева не обернулась для него позором, как предполагалось изначально. Наоборот, она принесла победу советской дипломатии и спутала Вашингтону все карты. Что помогло Хрущеву покорить Америку?

«Мне было очень интересно. Я словно увидела в будущем признаки надежды, дружбы и мира. Это памятный день в истории кинематографии».

Так секс-символ США Мэрилин Монро описала свои впечатления от встречи с советским лидером Никитой Хрущевым, заехавшим в Голливуд «на огонек» и выступившим там с речью. Впоследствии американская пресса обвиняла Монро в том, что она флиртовала с коммунистом и «палачом Венгрии», но, судя по всему, пресса «пересолила», выдумала скандал на ровном месте. Кто с Хрущевым действительно флиртовал, так это «звезда» хичкоковского «Головокружения» Ким Новак. По крайней мере, она с восторгом рассказывала все тем же СМИ, как первый секретарь ЦК КПСС расцеловал ее в обе щеки.

Воркования голливудских див, за которыми тогда следила вся Америка, плохо вяжутся с образом Хрущева, принятым у него на Родине. И еще хуже вяжутся с образом руководителя СССР в глазах американцев того времени. Сумму этого диссонанса нужно понимать, как свидетельство неожиданной дипломатической победы Советского Союза над Соединенными Штатами, коли уж мы до сих пор любим эти победы коллекционировать.

И советская историография, и память народная отражают Хрущева как персонажа в основном негативного, по крайней мере, не соответствующего мощи Советского государства. Малообразованный, упрямый, местами – откровенно дремучий человек или, как сказали бы в народе, «стоеросовый». То есть «колхозник» в плохом смысле слова, знакомый «кузькиной матери» и этот, как его, «волюнтарист» с ботинком в руке и кукурузным початком в любом другом месте.

За ним и впрямь не было брежневских обаяния и лоска. И все эти оценки в определенной степени близки к правде: Хрущев напоминает провинциального родственника, которого неловко показывать университетским друзьям. Но именно этот человек неожиданно успешно явил миру советскую «мягкую силу», хотя задумывалось все совсем иначе:

от первого секретаря ждали того, чего ждут от того самого «бедного родственника», – он должен был опозориться.

Ни много ни мало на весь мир.

«От него кровопролитие ждали»

Государственный визит Хрущева в США, растянувшийся почти на две недели, был событием историческим. Прежде из всего высшего советского руководства только Анастас Микоян бывал в Америке, откуда привез для советской промышленности идею эскимо на палочке.

Американской стороне этот визит был значительно нужнее – цели у нее были конкретные, приземленные и достижимые: выиграть президентские выборы 1960 года. Дуайт Эйзенхауэр предполагал оставить после себя преемника – вице-президента Ричарда Никсона, частью кампании которого должно было стать хрущевское «турне». Грубо говоря, соавторы послевоенного «общества благоденствия» должны были унизить и выставить в дурацком свете советское чучело – лидера коммунистического государства, которое среднему избирателю представлялось концентрацией зла, в том числе в мистическом смысле (потому как страна-безбожник).

Американцы того поколения жили на фоне телепередач о том, как спасать детей в случае советской ядерной атаки и сколь опасна коммунистическая «пятая колонна», окопавшаяся где-то под боком. Как следствие, Хрущев и маячивший за ним СССР воспринимался как опасный, коварный и кровожадный враг. Этого-то врага Эйзенхауэру, Никсону и всему американскому народу предполагалось победить на своей территории и в прямом эфире.

Ничто из того, что показали Хрущеву в США, не было показано случайно – чистого гостеприимства ради. Если президент Эйзенхауэр любезно приглашал гостя в свой вертолет, то для того, чтобы продемонстрировать новенькие кварталы (в Вашингтоне тогда особенно гордились программой строительства доступных коттеджей) и пробки на авеню (ими хвастались как свидетельством зажиточности города). Если жаловался на то, что его донимают телефонными звонками в отпуске, это было призвано подчеркнуть доступность телефонной связи в Америке. Если предлагал посмотреть вместе фильм, то это была документалка о Северном полюсе, снятая с помощью новейшей ядерной подлодки.

Говоря современным языком, это был «троллинг». А окунание первого секретаря в голливудский гламур и манеры высшего общества потомственных капиталистов Манхэттена работало само по себе. Примерно так же должен быть смешон вождь аборигенов в обжитой ставке белого колонизатора.

Куда бы ни приезжал Хрущев, его встречали речами, призванными подчеркнуть отсталость и советской системы от американского свободного общества. Учитывая вспыльчивую натуру первого секретаря, предприятие казалось беспроигрышным. Всего-то и нужно было – проявить принцип максимальной открытости, а нужный эффект якобы бестолковый коммунист обеспечит сам.

На освещение визита советского лидера только по официальным данным было аккредитовано 2500 журналистов, а по неофициальным их работало вдвое больше. На тот момент это был своего рода национальный рекорд, а впечатление сложилось такое, будто в Соединенные Штаты прилетает сам Сатана.

Когда кортеж Хрущева ехал из аэропорта, вдоль дорог выстраивались толпы американцев, желавших узреть Сатану лично. Кинохроника сохранила напряженные лица – коммунистов тогда искренне боялись. Сам Хрущев, по свидетельству своего переводчика, видел в этом заговор – будто бы людей предупредили, что радость им выражать нельзя.

Тут явно сказалась его знаменитая подозрительность, способствовавшая выживанию в сталинские годы и возвышению в послесталинские. Но заговор в происходящем действительно был, просто его воплощали не столь вульгарно.

«И противно, и выплюнуть не получается»

Несмотря на бравурные передовицы «Правды», в Президиуме ЦК КПСС не тешили себя иллюзиями насчет уровня советского благосостояния и набора внешнеполитических козырей – их было, прямо скажем, немного. Потому советская сторона, за исключением самого Хрущева, особого оптимизма по поводу американского турне не испытывала. Первый секретарь собирался положить конец холодной войне, но это были очевидно завышенные амбиции.

Существовало несколько практических вопросов, по которым Москве хотелось бы договориться с Вашингтоном, но перспективы таких договоренностей были туманны. Меж тем международная обстановка была напряженной, берлинский кризис выходил в зенит, риск вооруженного противостояния с американскими солдатами на немецких землях казался реальным в перспективе «со дня на день», а сразу за этим маячила ядерная война.

Судя по всему, в Президиуме решили, что при таких ставках сама возможность спокойного разговора – уже успех. Но нельзя исключать там и наличие надежд другого рода: если Хрущев в США подставится, его аппаратные позиции резко ослабнут, власть можно будет перераспределить, а многие поднадоевшие «эксперименты» первого секретаря свернуть.

Провал в Америке неизбежно вышел бы Хрущеву боком. По сути он летел туда на заклание.

Не только до, но и после него ни один глава российского государства не подвергался столь токсичному воздействию американской среды на ее территории. Сейчас открытая программа государственных визитов в основном состоит из торжественной нарезки ленточек и кормления конфетами детей, а тогда любое собрание с участием Хрущева, будь то рабочие, актеры, финансисты или фермеры, подразумевало дуэль с многочисленными попытками унизить и уязвить, иезуитски обставленными вежливостью.

В современном мире ничего подобного не подразумевают ни протокол, ни напряженные графики лидеров, ни инструкции служб безопасности. В Америке 1959-го журналисты пытались сопровождать Хрущева повсюду, ловя каждую его оплошность. А для него самого это оказалось беспощадным выходом из зоны комфорта, поскольку ничего подобного – небоскребов, толп враждебных фотокорреспондентов и открытой «дискуссии с народом» – в советской партийной реальности не существовало.

Однако Хрущев справился – и справился блестяще. Этот факт из позитивной версии его биографии обычно вымарывается, поскольку, по мнению многих (особенно сталинистов), у Хрущева вообще не может быть позитивного в биографии. Но факт остается фактом: человек, забранный отцом из школы после осваивания счета до 30, буквально сломал Америку под себя и порушил все планы по дискредитации своей персоны, если таковые имелись.

Потому что на сторону Хрущева неожиданно встал сам американский народ. Во многом та приязнь, которую он завоевал в Америке, была обусловлена разницей в ожиданиях. Американцы, напомним, ждали почти что Сатану – кровавого коммуниста-безбожника, душителя венгерской свободы и агрессивного диктатора, который пообещал их всех «похоронить».

Эта фраза, неосторожно брошенная Хрущевым в присутствии иностранных дипломатов, воспринималась буквально. Если сам он имел в виду Марксову теорию и «неизбежную победу» социализма над капитализмом, а рабочих – над буржуазией, то средний американец видел за этими словами реальные могилы для себя и своих детей. Похожей жутью веяло и от знаменитой «кузькиной матери», тем более словарь Даля так ее показ и трактует – совершить над кем-то злодеяние. 

За неловкое «похороним» Хрущеву в Америке пришлось оправдываться не раз. И он вроде как объяснился. Вместо карикатурного злодея американцы вдруг увидели энергичного пожилого человека, который оказался отличным полемистом и подкупал своей непосредственностью. Так деревенская простота манер, грозившая оконфузить его в обществе «белых бабочек», обернулась чем-то очаровательным, а сам «загадочный товарищ» кем-то вполне земным, кто называет господина президента «май френд» и знает цену репризе. Например, такой:

«Так называемый венгерский вопрос у некоторых людей застрял в горле, как дохлая крыса – и противно, и выплюнуть не получается».

Грубовато. Но публике нравится.  

«Что у вас там – холера развилась?»

Лавры неожиданной победы на информационном фронте принадлежат не одному Хрущеву. Советская сторона готовила визит на совесть, стремясь снабдить первого секретаря хорошими картами. В США он прибыл на новейшем Ту-114, на каждой встрече отстаивал борьбу за мир и полное ядерное разоружение, щедро раздаривал советские грампластинки и переводы Шолохова на английский, а Эйзенхауэру подарил копию вымпела с аппарата, который недавно сфотографировал обратную сторону Луны. Последнее должно было подчеркнуть успехи советской науки – и подчеркнуло: по свидетельству своего окружения, Эйзенхауэр подарку смутился, благо на вымпеле красовался советский герб, но крыть ему было нечем.

Потом в нью-йоркском небоскребе сломается лифт – и сломается как раз тогда, когда в нем будет находиться первый секретарь. Это даст Хрущеву столько шуток на тему технологического превосходства, что хочется подозревать в этом удачную операцию внешней разведки, а не просто счастливый случай.

Но удача удачей, а перехвалить Хрущева лично на сей раз не страшно – он показал себя как блестящий импровизатор, отбивая атаки прессы и защищая честь советского режима от тех, кто на него покушался. Большинство его встреч с американской общественностью предварялись приветственными речами от принимающей стороны, как правило, атакующего характера. Выступая алаверды, первый секретарь клал перед собой заготовленные листочки с речью, но обращаться к ним не пытался и действовал по обстоятельствам, срывая овации раз за разом.

Хрестоматийным стал пример пикировки во все том же Голливуде, когда хозяин вечера – глава «20th Century Fox» Спирос Скурас сформулировал для гостя величие «американской мечты», ведь он, сын нищего греческого иммигранта, возглавляет теперь богатейшую киностудию. Хрущев «брата-грека», как он называл Скураса, легко отбрил, напомнив, что он – бывший овцепас, который возглавляет могучее государство.

Выступление Хрущева перед голливудскими небожителями – от Фрэнка Синатры до Элизабет Тейлор – многократно прерывалось аплодисментами, будто повторяя советские газетные штампы о партсобраниях. И столь же многократно – смехом, но смеялись не над Хрущевым, а вместе с ним. Его спич об отказе в посещении Диснейленда (американская сторона сослалась на возможные проблемы с безопасностью) напоминает стендап успешного комика: «Что у вас там – холера развелась? Или Диснейленд захватили бандиты? Или там теперь созданы площадки для запуска ракет?».

Вместо Диснейленда советский лидер незапланированно катался по Лос-Анджелесу, справлялся о жизни местных, по-своему галантно флиртовал, трепал детей по прическам. И в конечном итоге настолько расположил к себе «город ангелов», что вышел победителем из битвы с его мэром Норрисом Поулсоном. Тот пообещал не дать Хрущеву никого «закопать», а первый секретарь буквально взорвался, заявив, что над ним издеваются. Именно так оно и выглядело – объяснились же уже, закрыли тему, проехали.

Этот скандал на высоких нотах тоже пошел Хрущеву на пользу, будто бы гость справедливо уличил хозяев в нарушении законов гостеприимства. В Госдепе впоследствии подозревали, что гнев первого секретаря был умелой и расчетливой имитацией. То есть разглядели в нем большого драматического артиста.

Американцы с должностями пониже видели иное. Говоря о своем желании «мира во всем мире», Хрущев обращался непосредственно к ним – через головы элит. Им нравилась его грубоватая простота и не переводимая на английский «смекалка» – они ассоциировались с искренностью, а значит и слова о разоружении ради детей можно было не списывать на коммунистическую пропаганду и не опасаться так сильно всплытия советских ядерных подлодок у берегов Флориды.

Советскому лидеру простили даже его очевидные провалы – новый имидж вполне позволял выкручиваться. Например, хвастая советскими успехами, он заявил о заведомо фантастическом приросте удоев, но ведь это могли и неверно перевести, как с тем же «похороним».

В другой раз Хрущев сморозил корявое «американская свинья и советская свинья могут вместе сосуществовать», но к тому моменту его уже привыкли хвалить за чувство юмора.

В том же ряду примеров и съемки фильма «Канкан» с Ширли Маклейн в главной роли, на имитацию которых пригласили Хрущева. Хрущев назвал происходящее порнографией, заметив, что советский зритель привык смотреть на лица актеров, а не на их задницы, и что напрасно хороших девушек заставляют делать плохие вещи на потеху развращенной публике. Это могло выглядеть ханжеством или реакционностью (чем и являлось на самом деле), но неожиданно нашло отклик в сердцах как религиозных американцев, так и борцов за гендерное равенство. Хамство Хрущева оправдывала сама Ширли, утверждая, что канкан был неуместен – если уж показывать гостю что-то американское, то американский футбол.

 

Когда в Белом доме поняли, что унижение коммунистов идет не по плану, то рекомендовали принимающей стороне на местах над деревенскими остротами Хрущева не смеяться: такая информация есть, как минимум, о главе IBM. И в офисе этой компании советский лидер действительно сел в лужу: дав себе установку ничему в Америке не удивляться и ничем не восхищаться, не смог сдержать эмоций от гладких пластиковых столов в кафетерии, а вот компьютерами не заинтересовался вообще, чем продемонстрировал изрядное «инопланетянство» – «все-таки они не такие, как мы».

Несмотря на это, ко времени, когда советский лидер двинул в Айову для разговора о кукурузе со своим старым знакомым – фермером Бобом Гарстом, он был уже всеамериканской звездой. Взбешенный Гарст отгонял корреспондентов, бросая в них початки кукурузы.

Есть миф, что свою «кукурузную лихорадку» Хрущев привез в СССР из этой поездки, но на самом деле она началась на несколько лет раньше, а с Гарстом первый секретарь поддерживал приятельские отношения с 1955 года и выставки в Москве. Дочь айовского фермера называла первого секретаря «лучшим предпринимателем среди коммунистов».

«Тоже мне, май френд!»

В день отбытия советского лидера на Родину вдоль американских дорог вновь собрались толпы, но провожали Хрущева совсем не так, как встречали – были и улыбки, и слова прощания, и плакаты «Приезжайте еще».

Сам советский лидер попрощался с американцами через ТВ. Благодарил за добросердечие и дружелюбие. Называл друзьями. Хвалил президента Эйзенхауэра – как политика, как человека, как скотовода и как деда. Обещал добиваться крепкого мира между народами. Пытался говорить по-английски.

Параллельно газеты вспоминали пикировки гостя, ведя счет в его пользу. Рядом были свидетельства очевидцев: «Хрущев обаятелен и умен», –говорил знаменитый актер, иммигрант из Франции Морис Шевалье. Оценивая личность первого секретаря, высказывались даже такие предположения: баллотируйся он на выборах любого уровня в США, смог бы их выиграть.

В общем, коммунист, конечно. Но отнюдь не чудовище.

Воодушевленный приемом Хрущев сразу по прилету выступит на огромном митинге в «Лужниках», где самонадеянно и безосновательно пообещает советским гражданам скорый конец холодной войны. В одном он оказался прав: на уровне народного восприятия США и СССР стали ближе друг другу. Некоторые стереотипы об «империи коммунистов» в американском обществе оказались развеяны, а в самом Советском Союзе спровоцированный Хрущевым прилив приязни к Америке впоследствии пришлось глушить административными мерами.

В то же время вся эта история не принесла счастья приблизительно никому.

Ничего из больных вопросов двусторонних отношений решить тогда не удалось – ни о статусе Берлина, ни о закреплении раздела Германии, ни об американских санкциях в отношении СССР, ни о долгах Советского Союза перед Америкой (Вашингтон требовал расчета за тот самый ленд-лиз).

Сохранялась надежда на прорыв в ходе ответного визита Эйзенхауэра в СССР, ради которого в стране начали возводить «потемкинские деревни». Но вскоре под Свердловском был сбит самолет-разведчик Lockheed U-2, отрицавшие факт подобного шпионажа американцы оказались приперты к стенке, визит был трусливо отменен, а отношения двух стран ухудшились окончательно.

«Тоже мне, май френд», – кипятился первый секретарь, по воспоминаниям переводчика Суходрева.

С американской стороны выгодополучателей тоже не оказалось. Мэр Лос-Анджелеса Норрис Поулсон, уличенный в негостеприимном поведении, неожиданно проиграл выборы. Ричард Никсон, ради которого все предприятие и задумывалось, тоже проиграл выборы, и «партию войны» –апологетов жесткого противостояния с Москвой – в Белом доме сменила «партия надежды на мир» в лице Джона Кеннеди, которому Хрущев искренне симпатизировал. 

Да, за всем этим последуют Карибский кризис с его угрозой для жизни на планете, во многом заслуженная отставка Хрущева и переход холодной войны в хроническую стадию.

Но очень возможно, что одной из причин, по которой она так и не превратилась в «горячую», стало обрушение представлений о том, что за стенами Кремлевской стены обитают агрессивные монстры, а не точно такие же люди со своими достоинствами, недостатками, обидами, шутками, внуками и надеждами на лучшее «завтра».

Смотрите ещё больше видео на YouTube-канале ВЗГЛЯД