Военные доктринальные установки руководства иностранных государств на применение вооруженных сил

Полковник С. Клинков,
кандидат технических наук, доцент

Военно-доктринальные взгляды руководство Евросоюза вырабатывает исходя из необходимости обеспечения безопасности и стабильного развития всех входящих в него государств путем усиления собственных оборонных возможностей и укрепления системы международной безопасности в условиях расширения и изменения характера современных вызовов и угроз. К числу последних оно относит: увеличение количества и интенсивности региональных конфликтов; обостряющуюся борьбу за природные ресурсы, в которых Евросоюз испытывает серьезный дефицит; усиление экономической и военной мощи Китая, России и Ирана; стремление США переложить бремя военных расходов на европейские страны для обеспечения их собственной безопасности, а также такие глобальные угрозы, как терроризм, распространение ОМП, морское пиратство, организованная преступность, которые требуют всестороннего противодействия, в том числе с применением военных сил и средств.

Военно-доктринальные взгляды руководства Евросоюза начали активно формироваться в конце 1990-х годов, когда оно по мере роста экономического и политического влияния в мире стало все заметнее проявлять свои интересы в сфере глобальной безопасности. Возросшая активность ЕС в урегулировании кризисных ситуаций и проведении миротворческих миссий в различных регионах мира с задействованием не только подразделений полиции, но и вооруженных сил государств — участников организации потребовала выработки руководящих документов по вопросам развития собственных военных возможностей, создания европейских вооруженных формирований и обоснования принципов их применения, а также международного военного сотрудничества, прежде всего в рамках Североатлантического союза. К их числу можно отнести нижеприведенные.

Общая внешняя политика и политика безопасности (ОВПБ) Европейского союза, которая была сформулирована в Маастрихтстком договоре о создании ЕС (вступил в силу в 1993 году), в последующем уточнена и дополнена поправками Амстердамского договора (1997), предполагает объединение усилий государств Евросоюза в области международных отношений и безопасности, а также совместную реализацию принятых решений. Главной целью ОВПБ определено превращение ЕС в ключевого участника международных отношений.

Общая (первоначально — Европейская) политика в области безопасности и обороны (ОПБО, начало реализации 1999 год) является составной частью ОВПБ и направлена на обеспечение эффективной защиты коллективных интересов членов союза с использованием военного потенциала организации. Она предполагает совместную деятельность государств ЕС по выработке согласованных подходов к решению задач поддержания мира в Европе, предотвращения и урегулирования конфликтов, укрепления международной стабильности за пределами зоны ответственности организации.

Основными направлениями ОПБО являются: создание возможностей для самостоятельного проведения ЕС военных операций по реагированию на кризисы; формирование на базе национальных вооруженных сил стран -членов сил реагирования, находящихся в непосредственном подчинении ЕС и способных самостоятельно проводить миротворческие операции одновременно в нескольких регионах, в том числе за пределами Европы; повышение боевых возможностей ЕС и укрепление военно-технической интеграции; организация взаимодействия с гражданскими антикризисными структурами.

Европейская стратегия безопасности (2003) определяет роль и место Евросоюза в системе международных отношений, формулирует принципы деятельности ЕС в сфере защиты жизненно важных интересов объединенной Европы и обеспечения региональной и международной стабильности. В документ включены основные направления реализации европейской политики в области безопасности и противодействия внешним угрозам, в частности: международный терроризм, распространение оружия массового поражения, региональные конфликты, кризис государственной власти в сопредельных с ЕС странах, международная преступность, торговля наркотиками и незаконная миграция.

Берлин плюс (2003) — пакет договоренностей и соглашений между Европейским союзом и НАТО, которые оговаривают: условия и порядок передачи в распоряжение ЕС сил и средств альянса, а также использования элементов его инфраструктуры; механизм обмена разведывательной информацией между этими организациями; требования по обеспечению режима
секретности и оснащению органов военного управления Евросоюза аппаратурой связи, соответствующей стандартам альянса.

Приоритетная цель 2010 (2004) — программный документ; определяющий направления развития европейских оборонных возможностей: создание Европейского оборонного агентства, приобретение коллективных средств стратегических перевозок, завершение формирования боевых групп быстрого развертывания, обеспечение необходимой оперативной совместимости европейских сил. В нем поставлена задача обеспечить возможности для проведения ЕС широкомасштабных операций по поддержанию мира, региональной войны по защите интересов стран союза, а также для предотвращения угроз применения вооруженных средств и ОМП.

Лиссабонский договор (2009) предусматривает в военно-политической сфере поэтапное становление совместной оборонной политики и расширение военных возможностей Евросоюза по следующим направлениям: предотвращение региональных конфликтов и поддержание мира; проведение совместных гуманитарных и спасательных операций; предоставление военной помощи. Договор допускает сотрудничество групп государств («постоянное структурированное партнерство») и принятие решений вне консенсуса всех членов союза, что дает возможность практически беспрепятственного проведения военных операций коалициями заинтересованных стран. Примерами такого партнерства являются франко-британский договор об обороне, Вышеградская четверка (Польша, Чехия, Словакия, Венгрия), Веймарский треугольник (Германия — Франция — Польша).

Гентская инициатива (2010) ставит целью расширение многостороннего военного сотрудничества, повышение боеготовности национальных ВС, обеспечение их устойчивого развития и оперативной совместимости, а также достижение экономической эффективности и оптимизации военных расходов. Инициатива определяет приоритетные области военного сотрудничества стран ЕС: выработка единых подходов к определению военных потребностей и оптимизация расходов на военные нужды; совершенствование органов военного управления; совместное проведение НИР по созданию новых видов вооружения; производство, закупка и эксплуатация военной техники; оперативная, боевая подготовка и обучение личного состава.

В рамках данной инициативы реализуется ряд программ, таких как: подготовка экипажей вертолетов армейской авиации, разработка средств по дозаправке самолетов в воздухе, совершенствование медико-санитарного обеспечения развернутых на удаленных территориях воинских контингентов, создание системы наблюдения за морской обстановкой, формирование единой базы МТО и подготовки подразделений ВМС, кооперация в сфере обезвреживания самодельных взрывных устройств и др.

Гентская инициатива получила развитие в концепции «Объединение и совместное использование» (Pooling and Sharing), для реализации которой Европейским оборонным агентством был разработан и принят в декабре 2012 года Кодекс поведения. Он предусматривает более эффективное использование военного потенциала при меньших затратах, концентрацию военных ресурсов стран Евросоюза и их совместное использование.

Военно-доктринальные взгляды руководства Евросоюза получили свое дальнейшее развитие на прошедшем в конце 2013 года саммите организации, на котором были сформулированы направления дальнейшего развития ее военных возможностей в соответствии со складывающейся военно-политической обстановкой в мире и возникновением новых глобальных и региональных вызовов и угроз. В качестве основных направлений укрепления оборонных возможностей ЕС выдвинуты: интеграция военных возможностей государств — членов союза, достигаемая путем повышения уровня оперативной совместимости национальных ВС, специализации государств и уменьшения дублирования в оборонной сфере при оптимизации военных расходов; достижение стратегических возможностей ведения военных действий путем приобретения дальних средств доставки военной техники и грузов, самолетов дозаправки в воздухе, высокоточного оружия дальнего действия, средств космической разведки и связи; всемерное развитие регионального и двустороннего сотрудничества в тесном взаимодействии с международными организациями, и в первую очередь с НАТО.

Содержание вышеизложенных документов, отражающих военно-доктринальные взгляды руководства Евросоюза, свидетельствует об их основной направленности — предупреждение и урегулирование военных конфликтов, борьба с международным терроризмом, обеспечение эффективного контроля над вооружениями.

Предупреждение и урегулирование военных конфликтов рассматриваются ЕС в качестве важнейшей меры обеспечения безопасности и стабильности в мире. При этом учитывается, что Евросоюз, обладающий ограниченными возможностями, вероятнее всего, будет участвовать в урегулировании конфликтов низкой интенсивности, где возможна нормализация обстановки до момента ее резкого обострения за счет упреждающего реагирования. Наибольшее внимание уделяется кризисным районам, находящимся в непосредственной близости от границ ЕС, в первую очередь Балканам и Средиземноморскому региону.

Вместе с тем в докладе Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности на заседании Европейского совета в декабре 2013 года предложено повысить военные возможности ЕС, с тем чтобы стать гарантом безопасности в зоне «расширенного соседства», в которую входят Ближний Восток, Северная Африка, а также зона, расширенная в сторону постсоветского пространства, включая Украину, Молдавию и Грузию. В частности, ставится задача достичь способности проведения в пределах последней воздушной операции, военных действий армейского корпуса и достаточного для обеспечения контроля на европейских морских рубежах формирования ВМС.

В борьбе с международным терроризмом Евросоюз выступает за принятие эффективных мер противодействия этой угрозе в рамках международных организаций, в частности за ратификацию принятых Советом Безопасности ООН антитеррористических конвенций и разработку всеобъемлющей конвенции по борьбе с терроризмом.

В Брюсселе начал действовать Разведывательно-аналитический центр, в котором функционируют подразделения по сбору разведданных, отслеживания незаконных финансовых потоков, создана общая база данных по террористам и преступникам. Примером успешной деятельности в этом направлении является борьба с морскими пиратами в районе Африканского Рога в ходе операции ЕС «Аталанта».

Евросоюз выступает за создание эффективной международной системы контроля над вооружениями с целью не допустить неконтролируемого распространения компонентов и технологий производства ОМП, средств его доставки, а также незаконной продажи обычных видов оружия странам с «нестабильным» режимом. ЕС активно содействует усилению международного контроля в области торговли легким и стрелковым оружием, реализации положений Конвенции о «негуманном оружии», Вассенаарских договоренностей по экспортному контролю за обычными вооружениями, товарами и технологиями военного и двойного назначения. Большинство стран ЕС поддерживают Договор о нераспространении ядерного оружия, однако Франция и Великобритания остаются приверженными сохранению Своего стратегического ядерного потенциала. При этом Евросоюз активно выступает за контролируемое сокращение тактического ядерного оружия (ТЯО) до его полного в перспективе уничтожения. В этой связи на Россию оказывается массированное давление с целью заставить ее первоначально уменьшить количество ядерных боеприпасов и баз хранения ТЯО с обозначением мест их дислокации, а затем перейти к его ликвидации.

Взгляды руководства Евросоюза на применение подразделений ВС государств — членов организации отражены в ряде документов, разработанных структурами Военного комитета и Военного штаба ЕС. К их числу относятся: концепции «применения сил реагирования ЕС», «военной разведки», «размещения войск на территории «третьих» стран», «боевых тактических групп сил реагирования», «проведения операций и миссий ЕС», а также наставления «по организации взаимодействия с гражданскими властями и организациями в ходе операций», «по организации информационно-пропагандистского обеспечения операций», «по организации стратегических перебросок».

В соответствии с данными документами к применению воинских формирований ЕС предусмотрено прибегать в основном в интересах кризисного урегулирования не только в Европе, но и в других регионах мира на основе резолюции СБ ООН или мандата ОБСЕ. Национальные вооруженные силы могут быть задействованы в ходе миротворческих, гуманитарных и спасательных операций. При этом воинские контингенты ЕС должны быть способны решать военные задачи (разъединение противоборствующих сторон, недопущение столкновений между ними, контроль за обстановкой), а также проводить мероприятия гуманитарного характера (оказание помощи гражданскому населению, ликвидация последствий стихийных бедствий и техногенных катастроф, эвакуация граждан из опасных районов).

Важнейшим фактором, оказывающим влияние на формирование военно-доктринальных взглядов руководства Евросоюза, является его сотрудничество с НАТО, которое рассматривается как ключевой элемент сохранения и укрепления мирового доминирования Запада в условиях расширения и изменения характера современных вызовов и угроз евроатлантическому сообществу. Если в период «холодной войны» главным содержанием трансатлантического сотрудничества было обеспечение безопасности в Европейском регионе, то в настоящее время на первый план выдвигается противодействие глобальным вызовам и угрозам. При этом отмечаются существенные различия во взглядах по вопросу оптимального распределения военных функций между союзами в системе обеспечения как европейской, так и глобальной безопасности.

Многие западные эксперты допускают возможность распада НАТО ввиду отсутствия единого понимания смысла существования этой организации, ее целей и задач. В этом случае Евросоюзу понадобится своя военная организация, чтобы не оказаться незащищенным в случае развала трансатлантической обороны, но построена она может быть, постепенно путем дальнейшего развития существующих и создания новых военных, военно-политических, военно-промышленных и научно-исследовательских структур.

Сторонники другой позиции исходят из того, что для ЕС в обозримой перспективе не существует угрозы военного нападения, поэтому нет необходимости создания самостоятельной европейской обороны. Таким образом, НАТО по-прежнему будет оставаться гарантом европейской безопасности и инструментом вооруженной борьбы в интересах Запада, а Евросоюз выступать в качестве дополняющей «мягкой» силы в обеспечении в основном региональной безопасности, постконфликтного урегулирования и миротворческой деятельности. Однако эта позиция существенно пошатнулась в связи с происходящими событиями вокруг Украины, в которых Евросоюз выглядит слабым глобальным политическим игроком и демонстрирует свою несостоятельность в разрешении конфликта, перешедшего в вооруженное противостояние.

Какое из данных направлений дальнейшего развития выберет ЕС, будет зависеть от позиций его ведущих держав — Германии, являющейся главным апологетом «мягкой» силы и продвигающей свои национальные интересы главным образом экономическими средствами, а также Великобритании и Франции, приверженных традиционной военной политике с опорой на военную мощь. Однако развитие событий на фоне раздуваемой западными СМИ пропаганды о «возросшей агрессивности российской внешней политики» показывает все большую склонность многих европейских стран к укреплению роли Североатлантического союза в обеспечении европейской безопасности, о чем свидетельствует расширение присутствия американских войск в странах Восточной Европы и Балтии, а также возросшая военная активность альянса на границах с Россией.

Вышеизложенные военно-доктринальные взгляды руководства Евросоюза отражают его видение построения международной системы безопасности на основе многостороннего подхода преимущественно с опорой на мирные переговоры по урегулированию кризисных ситуаций. В нынешней ситуации такой подход настойчиво продвигается руководством ЕС и лично лидерами Германии и Франции для урегулирования конфликтной ситуации на Украине, представляющей наиболее опасный вызов европейской безопасности со времен окончания «холодной войны». Успех или неуспех европейского многостороннего подхода, в отличие от униполярного американского с возможностью применения военной силы, будет во многом определять дальнейшие перспективы развития региональной и глобальной систем международной безопасности.

Добавить новость в:

Ключевые теги: Евросоюз

Комментарии (0) |

Распечатать | | Жалоба

Источник: http://factmil.com/publ/strana/evrosojuz/voenno_doktrinalnye_vzgljady_rukovodstva_evropejskogo_sojuza_2015/125-1-0-721

Военная доктрина — это выражение того, как вооруженные силы участвуют в кампаниях, основные операции, сражения и сражения.

Это руководство к действию, а не жесткие правила. Доктрина общая система координат для военных. Это помогает стандартизировать операции, облегчая готовность за счет определения способов общих решений задач задач.

Доктрина связывает теорию, историю, эксперименты и практику. Его цель — развитие инициативы и творческого мышления. Доктрина военным авторитетным сводом утверждений о том, как вооруженные силы проводят операции и общий словарь для использования военными планировщиками и руководителями

Содержание

• 1 Определение Доктрины
• 2 Развитие Доктрины
  • 2.1 Объединенные Королевство
  • 2.2
  • 2.3 Пруссия и Германская империя
  • 2.4 Соединенные Штаты
• 3 Взаимосвязь доктрины и стратегии
• 4 Военная доктрина по странам
  • 4.1 Китай
  • 4.2 Франция
    • 4.2.1 Первая мировая война
  • 4.3 Германия
  • 4.4 Индия
  • 4.5 Израиль
  • 4.6 Россия и Советский Союз
  • 4.7 Швеция
  • 4.8 Великобритания
  • 4.9 США
    • 4.9.1 Источники
    • 4.9.2 Ключевые слова понятия
    • 4.9.3 Министерство обороны США
      • 4.9.3.1 ВВС США
      • 4.9.3.2 Армия США
      • 4.9.3.3 США ВМС
      • 4.9.3.4 Корпус морских пехоты США
      • 4.9.3.5 Береговая охрана США
  • 4.10 SFR Югославия
    • 4.10.1 Силы территориальной обороны
• 5 См. Также
• 6 Ссылки
• 7 Источники
• 8 E внешние ссылки

Определяющая доктрина

Определение доктрины НАТО, используемое без изменений стран-членов, таково:

«Фундаментальные принципы, по которым руководят своими действиями вооружения поддержки целей. Он является авторитетным, но требует суждения при применении ».

Канадская армия заявляет:

«Военная доктрина — это формальное выражение военных знаний и мыслей, которые армия принимает как актуальные в данный момент, что охватывает характер конфликта, армии к конфликту и вооружению в конфликте для достижения успеха.. Он носит скорее описательный, предписывающий характер, требует суждения в применении. Он не устанавливает догмы и не использует контрольный перечень процедур, а скорее является авторитетным руководством, как армия думает о сражении, а не о том, как сражаться. Таким образом, он пытается быть достаточно определенным, чтобы направлять военные действия, но в то же время достаточно универсальным, чтобы приспособиться к широкому спектру действий ».

В исследовании, проведенном сотрудниками Университета ВВС США в 1948 году, военная доктрина функционально определялась как «эти концепции, принципы, политика., тактика, приемы, практики и процедуры, которые необходимы для эффективности в организации, обучении, оснащении и использовании тактических и служебных подразделений. «

Гэри Шеффилд, факультет оборонных исследований Королевского колледжа Лондона / JSCSC процитировал определение доктрины Дж. Ф. Фуллера 1923 г. как« центральную »

Советский словарь военных терминов определила военную систему как официально обоснованную систему вооруженных сил… Военная доктрина имеет два аспекта: социальный.« Социально-политическая »соответствует политическим целям. Создание военной структуры, техническое оснащение вооруженных сил, их обучение, определение форм и средств ведения войны в целом ».

См. также: Allied Joint Publication (AJP) — 01 (D) издание (дельта), выпущенное 21 декабря 2010 г. (главный камень НАТО доктрина)

Развитие доктрины

До разработки отдельных доктринальных публикаций многие страны выражали свою военную философию через правила.

Соединенное Королевст во

Полевая служба Постановления были изданы Военным министерством в 1909, 1917, 1923, 1930 и 1935 годах. Впечатления опубликованы аналогичные публикации под разными названиями. Официальная британская военная доктрина впервые опубликована в 1988 году и в 1996 году стала доктриной обороны Великобритании. применимо во всех вооруженных силх.

Франция

Разработка Военная доктрина Франции возникла после поражения нации во время франко-прусской войны. Высшая школа обороны под руководством своего коменданта Фердинанда Фоша начала правил последовательной доктрины управления армиями, корпусами и дивизиями. Работа Фоша 1906 года «Принципы войны» (переведенная Илером Беллоком как «Принципы войны») выражает эту доктрину.

Пруссия и Германская империя

Прусская доктрина была опубликована как Положение об обучении войск полевой службы и учения более подразделений 17 июня 1870 года. Доктрина была пересмотрена в 1887 г. и опубликован на английском языке в 1893 г. как «Орден полевой службы немецкой армии» Карла Кальтенборна и Стахау, а в 1908 г. — как «Felddienst Ordnung» (Положение о полевой службе).

Соединенные Штаты

В период между наполеоновскими войнами и Первой мировой войной доктрина была определена Военным министерством в «Правилах полевой службы ». Вдобавок многие офицеры написали военные наставления, которые печатались частными издателями, такие как «Тактика Харди», используемые как Конфедерация, так и силами Союза. Генерал Джордж Б. Макклеллан написал кавалерийское руководство «Положение и инструкции для полевой службы кавалерии США» в 1862 году.

Генеральный штаб стал ответственным за написание правил полевой службы. Они были году в 1908 году, пересмотрены в 1913 году и снова в 1914 году на основе опыта европейских держав в первые месяцы войны.

Еще в 1941 году доктрина армии США была опубликована в Правилах полевой службы — Операции. Это обозначение было исключено и заменено на U.S. Армейские полевые уставы (FM).

Взаимосвязь между доктриной и стратегией

Доктрина — это не стратегия. Определение стратегии НАТО — это «представление о том, каким образом следует использовать военное мощь для национальных целей или целей группы наций». Стратегия — это разумная идея или набор для синхронного использования интегрированного инструмента национальной власти для достижения национальных или многонациональных целей ».

Военная стратегия дает повод для военных действий. Фельдмаршал виконт Алан Брук, начальник имперского генерального штаба и сопредседатель англо-американского штаба Объединенного комитета начальников штабов Второй мировой Война описала искусство военной стратегии как: «вывести из большей части [политические] цели достижения целей, которые достигаются: достигаются эти точки цели с точки зрения требований, которые они обеспечивают достижение каждой точки зрения, предварительных точек зрения каждой точки зрения, которые достигаются точки зрения каждой точки зрения. вероятно, потребует: сопоставить и возможные ресурсы с требованиями и на основе этого процесса составить график последовательной схемы приоритетов и рационального курса действий «

Вместо этого доктрина использует общую концептуальную основу для военная служба:

• чем себя. («Кто мы?»)
• какова ее миссия («Что мы делаем?»)
• как миссия должна быть выполнена («Как мы это делаем?»)
• как миссия выполнялась в истории («Как мы это делали в прошлое?»)
• другие вопросы.

Точно так же Доктрина — это ни операции, ни тактика.

Доктрина соответствующие суждения профессиональных

Факторы, влияющие на рассмотрены, включая:

• военные технологии
• национальная география фия
• возможности противников
• возможности собственной организации

.

военные доктрины по странам

Китай

Китайская военная доктрина находится под введением ряда источников, включая традиционные классические военные традиции, характерные для стратегов, как Сунь Цзы и современные стратегов, таких как Мао Цзэдун наряду с западными и советскими влияниями. Одной из отличительных черт китайской военной науки является то, что она делает упор на взаимосвязи между военными и общественными науками и рассматривает военную как часть всеобъемлющей большой стратегии.

Согласно французской газете Le Monde Китайская ядерная ядертрина Содержит в том, чтобы поддерживать ядерные силы, позволяющие сдерживать ядерный удар и отвечать на него. Однако новая эволюция показывает, что Китай может использовать ядерный арсенал в большем режиме.

Франция

Первая мировая война

После французской армии во время Франция>прусской войны французские военные в рамках своих движений по Повышение профессионализма уделять особое внимание подготовке офицеров в École de Guerre. Фердинанд Фош, как инструктор, выступал против концепции командира, перемещающего подразделения, не сообщая подчиненным о своих намерениях. При этом общая доктрина служила точка обучения.

Итак, у нас есть доктрина. Все мозги натренированы и рассматривают все вопросы с одинаковой точки зрения. Согласно этой концепции, уверены, что все свои усилия на достижение общей цели ».

Германия

Немецкая военная доктрина включает в себя концепцию Auftragstaktik (тактика миссионерского типа), которую можно рассматривать как доктрину, в рамках которой формальные правила могут выборочно приостанованавливаться для преодоления «трений». Карл фон Клаузевиц заявил, что «на войне все очень просто, но самое простое — сложно». Проблемы будут возникать из-за неправильной связи, перехода в неправильное место, задержек из-за погодных условий и т. Д., И командир должен сделать все возможное, чтобы их преодолеть. Auftragstaktik проигрывает командиров, проявляет инициативу, гибкость и импровизацию во время командования.

Индия

Текущая боевая доктрина индийской армии порядковые основания эффективном комбинированном использовании удержания формирования и ударныеки. В случае удержания силы соединения будут сдерживать силы, а ударные соединения будут контратаковать. В случае атаки Индии удерживают удерживающие силы, в то время как ударные силы атакуют точку, выбранную Индией.

Ядерная доктрина Индии следует политике надежного минимума сдерживания, Никакого первого удара, Никакого применения ядерного оружия против неядерных государств и массированного ядерного возмездия в случае неудачи сдерживания сдерживания сдерживания.

Индия недавно представила новую военную доктрину, известную как «Холод Старт », и с тех пор его несколько военных учений на основе этой доктрины. «Холодный старт» предполагает совместные операции трех вооруженных сил и объединенных боевых групп для наступательных операций. Ключевым компонентом является подготовка индийских сил к быстрой мобилизации и наступлению, не преодолевая порог применения противником ядерного оружия. В утечке дипломатической телеграммы США говорилось, что ее планировалось снять с полки и реализовать в течение 72 часов во время кризиса.

Израиль

Стратегическая глубокая

Военная доктрина сформирована его небольшими размерами и отсутствием стратегической глубины. Чтобы компенсировать это, он полагается на сдерживание, в том числе за счет предполагаемого арсенала ядерного оружия. Он пытается преодолеть свой количественный недостаток, оставаясь качественно лучше. Его доктрина основывается на стратегии защиты, но носит наступательный характер, поскольку предотвращает угрозы врага и обеспечивает быструю и решающую победу, если сдерживание не даст результатов. Израиль повышенную готовность, современные системы раннего разведки и надежные возможности военной разведки, чтобы использовать возможности, что атакующие не используют отсутствием стратегической разведки Израиля. Раннее предупреждение и скорейшая победа также желательны, потому что Армия обороны Израиля в степени полагается на резервистов во время крупных войн; длительная мобилизация резервистов дорого обходится экономике Израиля. Израильская доктрина построена на предположении, что Израиль будет в степени самодостаточным в своих действиях, без помощи ближайших союзников.

Акцент Израиля на оперативном наступлении был поддержан его первым премьер-министром, Давидом Бен-Гурион, еще в 1948 году (во время арабо-израильской войны 1948 года ) :

Если [арабы] нападут на нас, как на этот раз, мы перенесем войну на свои страны…. Мы не собираемся вести… статичную оборонительную войну на том месте, где на нас напали. Мы снова хотим, чтобы велась не в нашей стране, а в стране врага, и мы хотим быть не в обороне, а в атаке.

Ицхак Рабин, который был начальником штаба ЦАХАЛа во время Шестидневной войны, аналогичное объяснение упреждающего начала войны Израилем:

Основная философия Израиля была не начинать войну, если не была совершена война против нас. Войну на землю врага, когда начиналась война, начать войну на врага, когда мы начали войну в пределах границ до Шестидневной войны.

Тактическая доктрина

ЦАХАЛ командование было децентрализовано с первых дней существования государства, а младшие командиры получили широкие полномочия в контексте типа миссии приказы. Подготовка медицинских младших офицеров предложила быстрое принятие решений в бою, чтобы подготовить их личным образом к маневренной войне.

Россия и Советский Союз

Советское понимание военной доктрины сильно отличалось от военной доктрины США. термина использования. Министр обороны СССР в 1975 году как «системы вооруженных сил и методов ведения, а также подготовку страны и армии к войне, официально принятую в данном государстве и его вооруженных силах». «

В советское время теоретики подчеркивали как политическую, так и« военно-техническую »сторону военной доктрины, в то время как с советской точки зрения западные люди игнорировали политическую сторону. Комментаторов Гарриет Ф. Скотт и Уильям Скотт,«

Советская (и современная российская) доктрина усиливает совокупность- вооруженная война, а также <173

Бывшая советская / российская>Доктрина жертвует тактической гибкостью и адаптируемостью ради стратегической стратегической.>Тактический персонал обучается как относительно негибкие исполнители конкретных, детализированных приказов, в то время как оперативно — показывает начало военных действий в своем выбору, а также специальную подготовку боевого пространства к операциям. стратегический уровень военной военной доктрины — это то место, где чаще всего происходит инновация.

Советский ответ на проблемы яде рной стратегии начался с секретных публикаций. Однако к 1962 году, после публикации в сборнике Маршала Советского Союза Василия Соколовского «Военная стратегия», Советы изложили свои официально одобренные мысли по этому поводу, а также свои идеи о том, как справиться с ядерным конфликтом.

Швеция

В 2000-х и в начале 2010-х правительства под руководством Умеренной партии преобразовали шведские вооруженные силы от оборонительной позиции холодной войны до участия в международных операциях. Предполагалось, что родина Швеции столкнется с минимальными внешними угрозами. Верховный главнокомандующий Сверкер Горансон подсчитал, что по состоянию на 2014 год шведские войска противостояли ограниченному нападению врага только в течение одной недели.

Крымский кризис 2014 года вызвал споры в Швеции, что возврат к значительным оборонительным силам и / или более тесный союз с НАТО может потребоваться после действий России на Украине.

Соединенное Королевство

Примерно 280 лет в британской армии не было формальной «военной доктрины», хотя было выпущено огромное количество публикаций, посвященных тактике, операциям и управлению. Однако во время своего пребывания на посту начальника генерального штаба (1985–89) генерал сэр Найджел Бэгнолл распорядился подготовить британскую военную доктрину и поручил полковнику (име генералу) Тимоти Грэнвиллу-Чепмену (артиллерийский офицер, который был его военным помощником в штабе 1-го британского корпуса), чтобы подготовить его. Первое издание Британской военной доктрины (BMD) было опубликовано в 1988 году. Это привело к тому, что Королевский флот и Королевские военно-воздушные силы разработали свои собственные морские и воздушные силы. Однако в 1996 году было опубликовано первое Доктрины обороны Великобритании (BDD), степень издания основанное на ПРО. Армия принимает BDD в качестве своей военной доктрины. Четвертое издание BDD вышло в 2011 году; он использует определение доктрины НАТО.

НАТО поддерживает оборону Великобритании и ее союза, а также обеспечивает развертываемые экспедиционные возможности поддержки и защиты интересов Великобритании за пределами страны. Однако до недавнего времени большинства доктрин НАТО отражало эквивалентные, но разные национальные Совместные доктрины. Это часто вызывало дилемму для Вооруженных сил Великобритании, участвовавших в операциях в составе коалиции, базирующейся в НАТО.

В 2012 году начальник штаба обороны и постоянный заместитель министра обороны издал указ о том, как можно улучшить Великобритании в НАТО, заявив об этом; «Мы должны использовать доктрину НАТО везде, где мы должны обеспечивать согласованность доктрины НАТО везде, где мы не можем».

Издание 2014 года Joint Doctrine Publication (JDP) 0-01 UK Defense Doctrine отражает это изменение в политике

Тем не менее, у британской армии были официальные публикации в течение длительного времени. время, и это составляло его доктрину. Положение о полевой службе (ФСР) по прусскому образцу было опубликовано в 1906 году и с поправками и заменами просуществовало до Второй мировой войны. Им требовалось, чтобы каждая ветвь и служба выпускали свои собственные публикации для реализации FSR. После Второй мировой войны FSR были заменены различными сериями руководств, опять же с конкретными учебными брошюрами для каждого вида войск и видов услуг. Они касаются оперативных и тактических вопросов.

Текущая краеугольным камнем для армии публикация армейской доктрины «Операции по публикации» наряду с морскими и военно-воздушными эквивалентами и совместными публикациями о войне под эгидой BDD. Четыре уровня, составляющие «сухопутную доктрину», резюмируются следующим образом:

• Британская оборонная доктрина — обеспечивает философию
• Совместная (и союзническая) операционная доктрина и Заключительная экологическая доктрина (JDP 01 Joint Operations AJP-01 Объединенные операции союзников Операции ADP — принципы
• Совместные функциональные и тематические доктрины, такие как JDP 5-00 Campaign Planning и JDP 3- 40 Безопасность и стабилизация установить доктрину по конкретным областям или темам. JDP 5-00 ([2] ) JDP 3-40 ([3] )
• Полевое руководство армии (два тома) — предоставляет практические методы
• Справочники по наземным компонентам и специальные публикации для вооружения — описание процедур

Полевое руководство армии из Тома 1 (Комбинированные боевые действия) в 12 частях, разделенных на «Тактику построения» и «Тактику боевой группы», а также Том 2 (Операции в определенных условиях х) в 6 частях (пустыня, город и т. Д.).

BDD разделен на две части: «Контекст обороны» и «Военная доктрина». Контекст обороны с двумя вопросами. Во-первых, особое решение между оборонной политикой и военной стратегией, подчеркивается важность решения проблем безопасности всеобъемлющего, а не исключительно военного подхода. Во-вторых, он раскрывает сущность и принципы войны, три уровня войны (стратегический, оперативный и тактический) и ее развивающийся характер. JFC Fuller.

В Военной доктрине говорится, что она включает национальную Совместную доктрину, Экологический более высокого уровня Доктрина, Тактическая доктрина, представленная в FSR между двумя мировыми войнами и основаны на работе , Союзная доктрина и доктрина, принятые или адаптированные от партнеров по специальной коалиции. Часть касается трех вопросов. Во-первых, он вероятное использование британских вооруженных сил для достижения целей и оборонной политики. Далее объясняются три компонента боевой компоненты (концептуальный, физический и моральный компоненты) и важность рабочего контекста для его мощного применения. Наконец, он упомянут британский подход к ведению военных операций — «британский способ ведения войны». Это включает в себя командование миссией, маневренный подход и боевой дух, требующий принятия риска.

BDD связан с различными несекретными политическими документами, такими как «Белые книги по обороне» и «Стратегические обзоры обороны», а также с секретными Руководством по стратегическому планированию. Текущее издание BDD (2011 г.) основано на последних разработках и концептуальных публикациях, таких как Программа глобальных стратегических тенденций DCDC на 2007–2036 гг. И Оперативная концептуальная основа высокого уровня, в которую входят специальные публикации по армии, флоту и военно-воздушным силам.

США

Источники

Конституция Соединенных Штатов наделяет Безопасности Генеральной защиты и общего благосостояния США, а также поднимать и поддерживать армию. Раздел 10 Свода системы США устанавливает, чего ожидает от армии, совместно с другими службами. Это включает: сохранение мира и безопасности и обеспечение защиты Соединенных Штатов, их территории и владений, а также любые территории, которые они оккупируют; Поддерживать национальную политику; Реализовать национальных целей; Преодолейте любые страны, ответственные за агрессивные действия, угрожающие миру и безопасности Соединенных Штатов.

Ключевые концепции

Большинство современных доктрин США основано на концепции полного объема, которые объединяют наступательные, военные операции и операции по обеспечению стабильности или гражданской поддержки одновременно как часть взаимозависимые объединенные или объединенные силы для захвата, удержания и использования инициативы. Они используют синхронизированные действия — летальные и нелетальные — пропорциональные миссии и основанные на глубоком понимании всех операционных ситуаций.

Наступательные операции наносят поражение и уничтожают силы, захватывают местность, ресурсы и населенные области. Они навязывают противнику волю командира. Оборонительные операции позволяют отразить атаку, выиграть время, сэкономить силы и создать условия, благоприятные для наступления или операций по стабилизации.

Операции по обеспечению стабильности включают в себя различные военные миссии, задачи и действия, проводимые за рубежом для поддержания или восстановления безопасной и надежной среды, предоставления основных государственных услуг, восстановления инфраструктуры в чрезвычайных ситуациях и оказания гуманитарной помощи. Случаи чрезвычайных ситуаций внутри страны. Сюда входят операции по ликвидации последствий стихийных бедствий или техногенных катастроф, аварий и инцидентов на родине.

При президенте Линдоне Джонсоне было заявлено, что вооруженные силы США должны быть в состоянии вести две — в один момент, две с половиной — войны в то же время. Это было определено как в Европе против Советского Союза, война в Азии против Китая или Северной Кореи, а также «полувойна» — другими словами, «маленькая» война в Третьем мире.. Когда Ричард Никсон вступил в должность в 1969 году, он изменил формулу, заявив, что Соединенные Штаты должны иметь возможность вести полторы войны одновременно.

Эта доктрина оставалась в силе до 1989–1990 годов, когда президент Джордж Х.В. Буш заказал исследование «Базовых сил», в котором прогнозировалось существенное сокращение военного бюджета, конец глобальной угрозы Советскому Союзу и начало новых региональных угроз. В 1993 г. президент Билл Клинтон приказал провести «снизу вверх», на основании которого была объявлена ​​стратегия, называемая «беспроигрышный вариант» — достаточно сил, чтобы выиграть одну войну, сдерживая врага в другой. конфликт, а затем переход к его победе после окончания первой войны. Окончательный вариант изменен и гласил, что в США может иметь возможность выиграть два «региональных конфликта» одновременно.

Текущая стратегическая доктрина, которую министр обороны Дональд Рамсфелд опубликовал в своем Четырехгодичном обзоре обороны в начале 2001 года (до атакует 11 сентября ), представляет собой пакет Военные требования США известны как 1-4-2-1. Первый 1 относится к защите родины США. Четверка относится к сдерживанию боевых действий в четырех регионах мира. Цифра 2 означает, что вооруженные силы США должны иметь силу, чтобы быстро победить в двух почти одновременных конфликтах в этих регионах. Последняя цифра 1 означает, что силы США должны «решительно» выиграть один из этих конфликтов.

Общие цели политики: (1) заверить союзников и друзей; (2) препятствовать будущему военному соперничеству, (3) сдерживать угрозы и принуждение, сдерживать против интересов США, (4), если сдерживание не дает результата, решительно разгромить любого противника.

Министерство обороны США

Министерство обороны публикует совместные публикации, в которых излагается доктрина всех услуг. Текущая основная доктринальная публикация — Совместная публикация 3-0, «Доктрина для Совместных операций.

ВВС США

Штаб, ВВС США, публикует текущую доктрину ВВС США.. Ведущим агентством по разработке доктрины ВВС является Центр разработки доктрины и обучения LeMay; Управление которые стандартизации штаба ВВС работает над международной стандартизацией, такими как соглашения по стандартизации НАТО (STANAGs ), и соглашениями между американскими, Британскими, канадскими и австралийскими армиями и флотами (ABCA ), воздействовать на ВВС. В настоящее время существующих доктринальных документов ВВС имеют 10 серий публикаций ВВС.

Армия США

Командование армии США по обучению и доктрине (TRADOC) отвечает за меню армейской доктрины. TRADOC был разработан в начале 1970-х годов как ответ на проблемы армии в Вьетнамская война, и это одна из форм, которые повысили профессионализм армии. В настоящее время основным доктринальным документом армии является Публикация армейской доктрины 3-0, Объединенные наземные операции (опубликована в октябре 2011 года).

ВМС США

Департамент доктрины Командования развития военно-морских сил (NWDC) координирует процедуру, публикацию и сопровождение доктрины ВМС США. В настоящее время несекретными военно-морскими доктринальными документами являются публикации 1, 2, 4, 5 и 6 военно-морскими доктринами. NWDC также является руководителем ВМС США по НАТО и многонациональной морской доктрине и оперативной стандартизации.

Корпус морских пехоты США

Командование боевого развития корпуса морских пехоты (MCCDC) отвечает за доктрину Корпуса морских пехоты США. Основным доктринальным документом является Warfighting (MCDP1) вместе с MCDP 1–1, 1–2 и 1–3 (Стратегия, Кампания и Тактика, соответственно). MCDP 1-0 (Операции корпуса морских пехоты) переводит философские публикации Capstone / Keystone в оперативную доктрину.

Береговая охрана США

Штаб, Береговая охрана США, опубликовал Публикацию береговой охраны 1, Береговая охрана США: морская стража Америки, которая является доктрины USCG.

СФР Югославия

С признанием Закона о национальной обороне 1969 года Югославия приняла военную доктрину тотальной войны под названием Total National Defense или Total Народная оборона. Он был вдохновлен югославской народно-освободительной войной против фашистских оккупантов и их пособников в Второй мировой войне был разработан, чтобы Югославии сохранить или в конечном итоге восстановить свою независимую и неприсоединившийся статус в случае вторжения. Согласно ему, гражданин, сопротивление, которое вызывает сопротивление, вызывает сопротивление.

Начало с начальной школы образования, более средних школ, университетов, организаций и компаний, власти готовили все население к оспариванию возможная оккупация страны и, наконец, ее освобождение. С этой целью будут настроены Силы территориальной обороны населения (ТО) для мобилизации в случае агрессии. Боевая готовность ТО означала, что этапы организации и обучения можно было обойти после начала боевых действий. ТО дополнит регулярную Югославскую народную армию, придав ей большую глубину обороны и вооруженное местное население, готовое поддерживать боевые действия. Большое количество вооруженных голосовит стоимость вторжения для потенциального агрессора.

Наиболее вероятным сценарием в используемой доктрине была общая война между НАТО и Варшавским договором. В такой ситуации Югославия останется внеблоковой и не будет принимать иностранные войска ни одного из альянсов на своей территории. Доктрина признавала вероятность того, что одна из сторон может попытаться захватить югославскую территорию как передовой плацдарм, чтобы обеспечить линии связи или просто отказать территории вражеским силам. Такие действия будут рассматриваться как агрессия, и им будет оказано сопротивление. Независимо от идеологии, оккупанты будут считаться врагами Югославии.

Силы территориальной обороны

Силы территориальной обороны (ТО) были сформированы в 1969 году как составная часть доктрины всеобщей национальной обороны Югославии. Они убивают трудоспособных гражданских мужчин и женщин. От 1 до 3 миллионов югославов в возрасте от 15 до 65 лет будут сражаться под командованием ТО как нерегулярные или партизанские силы в военное время. Однако в мирное время около 860 000 военнослужащих ТО были вовлечены в военную подготовку и другие мероприятия.

Концепция ТО была сосредоточена на небольших, легковооруженных пехотных подразделениях, ведущих оборонительные действия на знакомой местности. Типичным подразделением было отряд размером роты. Более 2000 коммун, заводов и других предприятий организовали такие подразделения, которые будут сражаться в своих родных районах, поддерживая местное оборонное производство, необходимое для общих военных действий. В ТО также входили несколько более крупных и хорошо оснащенных подразделений с более широкими оперативными обязанностями. Батальоны ТО и полки действовали в районах с артиллерией и зенитными орудиями и некоторыми бронетехникой. Используя свою мобильность и тактическую инициативу, эти подразделения будут пытаться уменьшить давление вражеских бронеколонн и ударов с воздуха по более мелким подразделениям ТО. В прибрежных районах подразделения ТО выполняли морские задачи. Они использовали несколько канонерских лодок для поддержки операций военно-морского флота. Они были организованы для защиты стратегических прибрежных районов и объектов флота от высадки морских десантов и налетов противника. Они также подготовили водолазов для использования в диверсиях и других специальных операциях.

ТО помогло то, что большинство его граждан — солдат были одноразовыми призывниками ЮНА, прошедшими обязательную военную службу. Однако набор ТО был несколько ограничен желанием армии включить как можно больше недавно освобожденных призывников в свой собственный военный резерв. Другие источники персонала ТО не имели предварительной военной службы и требовали обширной базовой подготовки.

Организация ТО была сильно децентрализованной и независимой. Подразделения TO были организованы и профинансированы правительствами каждой из югославских республик : Боснии и Герцеговины, Хорватии, Македонии, Черногория, Сербия и Словения.

См. Также

• Стратегия
• Общая стратегия
• Военно-морская стратегия
• Оперативный уровень войны
• Военная стратегия
• Принципы войны
• Военная тактика
• Внешнеполитическая доктрина
• Военная наука

Ссылки

Источники

• Берт Чепмен. Военная доктрина: Справочник. Санта-Барбара, Калифорния: ABC-CLIO, 2009.
• Остин Лонг. Душа армий: доктрина противоповстанческой деятельности и военная культура в США и Великобритании. Итака – Лондон: Cornell University Press, 2016.
• Кристофер П. Туми. Военная линза: доктринальные различия и провал сдерживания в китайско-американских отношениях. Итака — Лондон: Издательство Корнельского университета, 2010.

История

• Роберт М. Кэссиди. Миротворчество в бездне: британская и американская доктрина и практика миротворчества после холодной войны. Вестпорт, Коннектикут — Лондон: Praeger, 2004.
• Аарон П. Джексон. Корни военной доктрины: изменение и преемственность в понимании ведения войны. Форт Ливенворт, Канзас: Издательство Института боевых исследований, 2013.
• Элизабет Кир. Воображая войну: французская и британская военная доктрина между войнами. Princeton: Princeton University Press, 1998 (перепечатка 2017).
• Матиас Строн. Немецкая армия и оборона Рейха: военная доктрина и ведение оборонительного сражения 1918-1939 гг., 2-е исправленное изд. Кембридж: Cambridge University Press, 2017.

Советский

• Уиллард К. Франк и Филип С. Джиллетт, ред. Советская военная доктрина от Ленина до Горбачева, 1915–1991. Вестпорт, Коннектикут: Greenwood Press, 1992.
• Раймонд Л. Гартофф. Сдерживание и революция в советдержской военной доктрине. Brookings Institution Press, 1990.
• Харриет Фаст Скотт и Уильям Ф. Скотт. Вооруженные силы СССР. Боулдер, Ко.: Westview Press, 1979.
• Гарриет Фаст Скотт и Уильям Ф. Скотт. Советская во доктрина: преемственность, формулировка и распространение. Boulder, Co.: Westview Press, 1989.

Внешние ссылки

• Объединенная электронная библиотека
• UK Development, Concepts and Doctrine Center
• Navy Warfare Development Command (NWDC )
• Military Аналитическая сеть, доступ к которой был получен 27 сентября 2006 г. — тысячи онлайн-текстов и источников за пределами сайта
• Отчет о четырехгодичном обзоре обороны. 324>Военная доктрина США со временным холода Война по состояние на 24 июня 2009 г.
• Фред Каплан «Пробел в доктрине. Реальность против новой стратегии Пентагона».
• Пентагон переосмысливает старую доктрину о двух войнах — The New York Times, 14 марта, 2009.
• Онтология совместной доктрины: эталон для взаимодействия военных информационных, Семантические технологии для разведки, обороны и безопасности, 2015

Military doctrine is the expression of how military forces contribute to campaigns, major operations, battles, and engagements.

It is a guide to action, rather than being hard and fast rules. Doctrine provides a common frame of reference across the military. It helps standardize operations, facilitating readiness by establishing common ways of accomplishing military tasks.

Doctrine links theory, history, experimentation, and practice.^[1] Its objective is to foster initiative and creative thinking. Doctrine provides the military with an authoritative body of statements on how military forces conduct operations and provides a common lexicon for use by military planners and leaders.

«Joint doctrine» refers to the doctrines shared and aligned by multinational forces or joint service operations.^[2]

Defining doctrine[edit]

NATO’s definition of doctrine, used unaltered by many member nations, is:^[3]

Fundamental principles by which the military forces guide their actions in support of objectives. It is authoritative but requires judgement in application.

In 1998 the Canadian Army stated:^[4]

Military doctrine is a formal expression of military knowledge and thought, that the army accepts as being relevant at a given time, which covers the nature of conflict, the preparation of the army for conflict, and the method of engaging in conflict to achieve success … it is descriptive rather than prescriptive, requiring judgement in application. It does not establish dogma or provide a checklist of procedures, but is rather an authoritative guide, describing how the army thinks about fighting, not how to fight. As such it attempts to be definitive enough to guide military activity, yet versatile enough to accommodate a wide variety of situations.

A U.S. Air Force Air University staff study in 1948 defined military doctrine functionally as «those concepts, principles, policies, tactics, techniques, practices, and procedures which are essential to efficiency in organizing, training, equipping, and employing its tactical and service units».^[5]

A U.S. Army essay written in 2016 similarly defined military doctrine as «consist[ing] of tactics, techniques, and procedures (TTPs)».^[6]

In 2005 Gary Sheffield of the Defence Studies Department of King’s College London/JSCSC quoted J F C Fuller’s 1923 definition of doctrine as the «central idea of an army».^[7]

In 1965 the Soviet Dictionary of Basic Military Terms defined military doctrine as «a state’s officially accepted system of scientifically founded views on the nature of modern wars and the use of the armed forces in them. … Military doctrine has two aspects: social-political and military-technical.»^[8] The social-political side «encompasses all questions concerning methodology, economic, and social bases, the political goals of war. It is the defining and the more stable side.» The other side, the military-technical, must accord with the political goals. It includes the «creation of military structure, technical equipping of the armed forces, their training, definition of forms and means of conducting operations and war as a whole».^[9]

Development of doctrine[edit]

Before the development of separate doctrinal publications, many nations expressed their military philosophy through regulations.

United Kingdom[edit]

Field Service Regulations were issued by the War Office in 1909, 1917, 1923, 1930, and 1935. Similar publications under various names were subsequently published. Formal British Military Doctrine was first published in 1988 and in 1996 became British Defence Doctrine applicable throughout the armed forces.

France[edit]

The development of military doctrine in France came about in the aftermath of the nation’s defeat during the Franco-Prussian war. The École supérieure de guerre, under the direction of its commandant, Ferdinand Foch, began developing a consistent doctrine for handling armies, corps, and divisions. Foch’s 1906 work, Des principes de la guerre (translated by Hilaire Belloc as The Principles of War) expressed this doctrine.

Prussia and German Empire[edit]

Prussian doctrine was published as Regulations for the Instruction of the Troops in Field Service and the Exercises of the larger Units of the 17th June, 1870. The doctrine was revised in 1887 and published in English in 1893 as The Order of Field Service of the German Army, by Karl Kaltenborn und Stachau, and once again in 1908 as Felddienst Ordnung («Field Service Regulations»).

Soviet Union[edit]

Soviet doctrine was greatly influenced by M. V. Frunze.^[10][9]

United States[edit]

In the period between the Napoleonic Wars and the First World War, doctrine was defined by the War Department in «Field Service Regulations». In addition, many officers wrote military manuals that were printed by private publishers, such as Hardee’s Tactics, used by both Confederate and Union forces. General George B. McClellan wrote a cavalry manual, Regulations and Instructions for the Field Service of the U.S. Cavalry, in 1862.

The General Staff became responsible for writing Field Service Regulations. They were published in 1908, were revised in 1913 and again in 1914 based on experiences of European powers in the first months of the war.

As late as 1941 U.S. Army doctrine was published in Field Service Regulations – Operations. This designation was dropped and replaced by U.S. Army Field Manuals (FM).

Relationship between doctrine and strategy[edit]

Doctrine is not strategy. NATO’s definition of strategy is «presenting the manner in which military power should be developed and applied to achieve national objectives or those of a group of nations.»^[11] The official definition of strategy by the United States Department of Defense is: «Strategy is a prudent idea or set of ideas for employing the instruments of national power in a synchronized and integrated fashion to achieve national or multinational objectives.»^[12]

Military strategy provides the rationale for military operations. Field Marshal Viscount Alan Brooke, Chief of the Imperial General Staff and co-chairman of the Anglo-US Combined Chiefs of Staff Committee for most of the Second World War, described the art of military strategy as:
«to derive from the [policy] aim a series of military objectives to be achieved: to assess these objectives as to the military requirements they create, and the pre-conditions which the achievement of each is likely to necessitate: to measure available and potential resources against the requirements and to chart from this process a coherent pattern of priorities and a rational course of action.»^[13]

Instead, doctrine seeks to provide a common conceptual framework for a military service:

• what the service perceives itself to be («Who are we?»)
• what its mission is («What do we do?»)
• how the mission is to be carried out («How do we do that?»)
• how the mission has been carried out in history («How did we do that in the past?»)
• other questions.^[14]

In the same way, doctrine is neither operations nor tactics. It serves as a conceptual framework uniting all three levels of warfare.

Doctrine reflects the judgments of professional military officers, and to a lesser but important extent civilian leaders, about what is and is not militarily possible and necessary.^[15]

Factors to consider include:

• military technology
• national geography
• the capabilities of adversaries
• the capability of one’s own organization^[16]

Military doctrine by country[edit]

China[edit]

This section needs expansion. You can help by adding to it. (May 2008)

Chinese military doctrine is influenced by a number of sources including an indigenous classical military tradition characterized by strategists such as Sun Tzu and modern strategists such as Mao Zedong, along with Western and Soviet influences. One distinctive characteristic of Chinese military science is that it places emphasis on the relationship between the military and society and views military force as merely one part of an overarching grand strategy.

According to French newspaper Le Monde, the Chinese nuclear doctrine is to maintain a nuclear force allowing it to deter and respond to a nuclear attack. However, new evolutions show that China could allow use of its nuclear arsenal in more situations.^[17]

France[edit]

This section needs expansion. You can help by adding to it. (February 2012)

World War I[edit]

Following the defeat of the French Army in the Franco-Prussian War, the French military, as part of its movements to increase professionalism, emphasized officer training at the École de Guerre. Ferdinand Foch, as an instructor, argued against the concept of a commander moving units without informing subordinates of his intentions. In doing so, a common doctrine served as a point of training.

We have then, a doctrine. All the brains have been limbered up and regard all questions from an identical point of view. The fundamental idea of the problem being known, each one will solve the problem in his own fashion, and these thousand fashions, we may very well be sure, will act to direct all their efforts to a common objective.^[18]

Germany[edit]

German military doctrine incorporates the concept of Auftragstaktik (Mission-type tactics), which can be seen as a doctrine within which formal rules can be selectively suspended in order to overcome «friction». Carl von Clausewitz stated that «Everything in war is very simple but the simplest thing is difficult». Problems will occur with misplaced communications, troops going to the wrong location, delays caused by weather, etc., and it is the duty of the commander to do his best to overcome them. Auftragstaktik encourages commanders to exhibit initiative, flexibility and improvisation while in command.^[19]

India[edit]

The current combat doctrine of the Indian Army is based on the effective combined utilization of holding formations and strike formations. In the case of an attack, the holding formations would contain the enemy and strike formations would counter-attack to neutralize enemy forces. In the case of an Indian attack, the holding formations would pin enemy forces down whilst the strike formations attack at a point of Indian choosing.^[20][21]

India’s nuclear doctrine follows the policy of credible minimum deterrence, No first strike, No use of nuclear weapons on Non-nuclear states and Massive nuclear retaliation in case deterrence fails.^[22]

India has recently adopted a new war doctrine known as «Cold Start» and its military has conducted exercises several times since then based on this doctrine. «Cold Start» involves joint operations between India’s three services and integrated battle groups for offensive operations. A key component is the preparation of India’s forces to be able to quickly mobilize and take offensive actions without crossing the enemy’s nuclear-use threshold. A leaked US diplomatic cable disclosed that it was intended to be taken off the shelf and implemented within a 72-hour period during a crisis.

Israel[edit]

Strategic doctrine[edit]

Israel’s military doctrine is formed by its small size and lack of strategic depth. To compensate, it relies on deterrence, including through a presumed nuclear weapons arsenal. It tries to overcome its quantitative disadvantage by staying qualitatively superior.^[23] Its doctrine is based on a strategy of defense but is operationally offensive, by pre-empting enemy threats and securing a quick, decisive victory if deterrence fails. Israel maintains a heightened state of readiness, advanced early warning systems, and a robust military intelligence capability to ensure attackers cannot take advantage of Israel’s lack of strategic depth.^[24] Early warning and speedy victory is also desired because the Israel Defense Forces rely heavily on reservists during major wars; lengthy mobilization of reservists is costly to the Israeli economy.^[25] Israeli doctrine is constructed with the assumption that Israel would be largely self-sufficient in its war-fighting, without nearby allies to assist.^[24]

Israel’s emphasis on operational offense was espoused by its first prime minister, David Ben-Gurion, as early as 1948 (during the 1948 Arab–Israeli war):

If [the Arabs] attack us as they did this time, we shall transfer the war to the gates of their country. … We do not intend to conduct … a static defensive war at the venue where we were attacked. If they attack us again, in the future, we want the war to be waged not in our country, but in the enemy’s country, and we want to be not on the defensive but on the attack.^[26]

Yitzhak Rabin, who was Chief of the IDF Staff during the Six-Day War, offered a similar explanation for Israel’s pre-emptive beginning to the war:

The basic philosophy of Israel was not to initiate war, unless an act of war was carried out against us. We then lived within the lines prior to the Six-Day War, lines that gave no depth to Israel—and therefore, Israel was in a need, whenever there would be a war, to go immediately on the offensive—to carry the war to the enemy’s land.^[27]

Tactical doctrine[edit]

IDF command has been decentralized since the early days of the state, with junior commanders receiving broad authority within the context of mission-type orders.^[28] Israeli junior officer training has emphasized the need to make quick decisions in battle to prepare them appropriately for maneuver warfare.^[29]

Russia and the Soviet Union[edit]

The Soviet meaning of military doctrine was very different from U.S. military usage of the term. Soviet Minister of Defence Marshal Andrei Grechko defined it in 1975 as «a system of views on the nature of war and methods of waging it, and on the preparation of the country and army for war, officially adopted in a given state and its armed forces».^{[citation needed]}

In Soviet times, theorists emphasised both the political and «military-technical» sides of military doctrine, while from the Soviet point of view, Westerners ignored the political side. However, the political side of Soviet military doctrine, Western commentators Harriet F Scott and William Scott said, «best explained Soviet moves in the international arena».^[30]

Soviet (and contemporary Russian) doctrine emphasizes combined-arms warfare as well as operational warfare. It emphasizes the initiation of military hostilities at a time, date, and location of its choosing on terms of its choosing and the extensive preparation of the battlespace for operations.^{[citation needed]}

Former Soviet/Russian doctrine sacrifices tactical flexibility and adaptability for strategic and operational flexibility and adaptability; tactical personnel are trained as relatively inflexible executors of specific, detailed orders, while the operational-strategic level of Russian military doctrine is where most innovation takes place.^{[citation needed]}

The Soviet response to problems of nuclear strategy began with classified publications. However, by 1962, with the publication in the Marshal of the Soviet Union Vasily Sokolovsky’s volume, Military Strategy, the Soviets laid out their officially endorsed thoughts on the matter, and their ideas on how to cope with nuclear conflict.^[vague]

Sweden[edit]

In the 2000s and early 2010s, the Moderate Party–led governments transformed the Swedish Armed Forces from a Cold War posture of defence to one of participation in international operations. The assumption was that Sweden’s homeland would face minimal external threats. Supreme Commander Sverker Göranson estimates that as of 2014, Swedish forces could resist a limited enemy attack for only one week.^[31]

The 2014 Crimean Crisis and the subsequent invasion of Ukraine has stirred debate within Sweden that a return to significant defensive forces and a closer alliance with NATO is necessary in the wake of Russia’s actions in Ukraine.^[31]

United Kingdom[edit]

For some 280 years the British Army did not have a formal ‘Military Doctrine’, although a huge number of publications dealing with tactics, operations and administration had been produced. However, during his tenure as Chief of the General Staff (1985–89) General Sir Nigel Bagnall directed that British Military Doctrine was to be prepared, and tasked Colonel (later General) Timothy Granville-Chapman (an artillery officer who had been his Military Assistant in Headquarters 1st British Corps) to prepare it. The first edition of British Military Doctrine (BMD) was published in 1988. It led to the Royal Navy and Royal Air Force developing their own maritime and air-power doctrines. However, in 1996 the first edition of British Defence Doctrine (BDD) was published, drawing heavily on the BMD. The Army adopted BDD as their Military Doctrine. The fourth edition of BDD was published in 2011; it uses the NATO definition of doctrine.

NATO underpins the defence of the UK and its Allies, while also providing deployable expeditionary capabilities to support and defend UK interests further afield. However, until recently, most NATO doctrine has been mirrored by equivalent, but different, national Joint Doctrines. This has often caused a dilemma for UK Armed Forces committed to operations as part of a NATO-based coalition.

In 2012, the Chief of Defence Staff and Permanent Undersecretary for Defence issued direction on how the UK contribution to NATO could be improved, stating that ‘We should use NATO doctrine wherever we can, and ensure coherence of UK doctrine with NATO wherever we cannot.’

The 2014 edition of Joint Doctrine Publication (JDP) 0-01 UK Defence Doctrine reflects this change in policy.

However, the British Army had formal publications for a long time, and these amounted to its doctrine. Field Service Regulations (FSR), on the Prussian pattern, were published in 1906 and with amendments and replacement editions lasted into the Second World War. They required each arm and service to produce their own specific publications to give effect to FSR. After the Second World War FSR were replaced by various series of manuals, again with specific training pamphlets for each arm and service. These deal with operational and tactical matters.

The current capstone publication for the army is Army Doctrine Publication Operations alongside maritime and air-power equivalents and joint warfare publications all under the umbrella of BDD. The four layers constituting «land doctrine» are summarised as:

• British Defence Doctrine – provides philosophy
• Joint (and Allied) Operational Doctrine and Capstone Environmental Doctrine (JDP 01 Joint Operations AJP-01 Allied Joint Operations Archived 2011-08-15 at the Wayback Machine ADP Operations – provides principles
• Joint Functional and Thematic Doctrine such as JDP 5-00 Campaign Planning and JDP 3-40 Security and Stabalisation provide doctrine on specific areas or themes. JDP 5-00([2]) JDP 3-40([3])
• Army Field Manual (two volumes) – provides practices
• Land component handbooks and special to arm publications – provide procedures

The Army Field Manual comprises Volumes 1 (Combined Arms Operations) in 12 parts led by «Formation Tactics» and «Battlegroup Tactics», and Volume 2 (Operations in Specific Environments) in 6 parts (desert, urban, etc.).

BDD is divided into two parts: «Defence Context» and «Military Doctrine». Defence Context deals with two matters. First, the relationship between Defence policy and military strategy, and—while highlighting the utility of force – emphasizes the importance of addressing security issues through a comprehensive, rather than an exclusively military, approach. Second it expounds the Nature of and the Principles of War, the three Levels of Warfare (Strategic, Operational and Tactical) and its evolving character. The ten Principles of War are a refined and extended version of those that appeared in FSR between the two world wars and based on the work of JFC Fuller.

The Military Doctrine states that it comprises national Joint Doctrine, Higher Level Environmental Doctrine, Tactical Doctrine, Allied Doctrine and doctrine adopted or adapted from ad hoc coalition partners. The part deals with three matters. First it describes the likely employment of the British Armed Forces in pursuit of Defence policy aims and objectives. Next it explains the three components of fighting power (conceptual, physical and moral components) and the criticality of the operating context to its effective application. Finally it describes the British approach to the conduct of military operations—»the British way of war». This includes mission command, the manoeuvrist approach and a warfighting ethos that requires accepting risks.

The BDD is linked to a variety of unclassified policy documents such as Defence White Papers and Strategic Defence Reviews, as well as classified Strategic Planning Guidance. The current, 2011, edition of BDD is underpinned by recent developmental and conceptual publications such as The DCDC Global Strategic Trends Programme 2007–2036 and The High Level Operational Conceptual Framework, which comprises specific army, navy and air force publications.^[32]

United States[edit]

Sources[edit]

The United States Constitution invests Congress with the powers to provide for the common defense and general welfare of the United States and to raise and support armies. Title 10 of the United States Code states what Congress expects the Army, in conjunction with the other Services, to accomplish. This includes: Preserve the peace and security and provide for the defense of the United States, its territories and possessions, and any areas it occupies; Support national policies; Implement national objectives; Overcome any nations responsible for aggressive acts that imperil the peace and security of the United States.

Key concepts[edit]

Most modern US doctrine is based around the concept of power projection and full spectrum operations, which combine offensive, defensive, and stability or civil support operations simultaneously as part of an interdependent joint or combined force to seize, retain, and exploit the initiative. They employ synchronized action—lethal and nonlethal—proportional to the mission and informed by a thorough understanding of all dimensions of the operational environment.

Offensive operations defeat and destroy enemy forces, and seize terrain, resources, and population centers. They impose the commander’s will on the enemy. Defensive operations defeat an enemy attack, gain time, economize forces, and develop conditions favorable for offensive or stability operations.

Stability operations encompass various military missions, tasks, and activities conducted abroad to maintain or reestablish a safe and secure environment, provide essential governmental services, emergency infrastructure reconstruction, and humanitarian relief. Civil support operations are support tasks and missions to homeland civil authorities for domestic emergencies, and for designated law enforcement and other activities. This includes operations dealing with the consequences of natural or manmade disasters, accidents, and incidents within the homeland.

Under President Lyndon Johnson it was stated that the US armed forces should be able to fight two—at one point, two-and-a-half—wars at the same time. This was defined to mean a war in Europe against the Soviet Union, a war in Asia against China or North Korea, and a «half-war» as well—in other words, a «small» war in the Third World. When Richard Nixon took office in 1969, he altered the formula to state that the United States should be able to fight one-and-a-half wars simultaneously.

This doctrine remained in place until 1989–90, when President George H. W. Bush ordered the «Base Force» study which forecast a substantial cut in the military budget, an end to the Soviet Union’s global threat, and the possible beginning of new regional threats. In 1993, President Bill Clinton ordered a «Bottom-Up Review», based on which a strategy called «win-hold-win» was declared—enough forces to win one war while holding off the enemy in another conflict, then moving on to win it after the first war is over. The final draft was changed to read that the United States must be able to win two «major regional conflicts» simultaneously.

The current strategic doctrine, which Defense Secretary Donald Rumsfeld issued in his Quadrennial Defense Review of early 2001 (before the 9/11 attacks), is a package of U.S. military requirements known as 1-4-2-1. The first 1 refers to defending the US homeland. The 4 refers to deterring hostilities in four key regions of the world. The 2 means the US armed forces must have the strength to win swiftly in two near-simultaneous conflicts in those regions. The final 1 means that the US forces must win one of those conflicts «decisively».

The general policy objectives are to (1) assure allies and friends; (2) dissuade future military competition, (3) deter threats and coercion against U.S. interests, and (4) if deterrence fails, decisively defeat any adversary.

United States Department of Defense[edit]

The Department of Defense publishes Joint Publications which state all-services doctrine. The current basic doctrinal publication is Joint Publication 3-0, «Doctrine for Joint Operations».

United States Air Force[edit]

Headquarters, United States Air Force, publishes current USAF doctrine. The lead agency for developing Air Force doctrine is the LeMay Center for Doctrine Development and Education; the Air Staff International Standardization Office works on multinational standardization, such as NATO Standardization Agreements (STANAGs), and agreements between the American, British, Canadian, and Australian Armies and Navies (ABCA) that affect the Air Force. Currently the basic Air Force doctrinal documents are the 10-series of Air Force publications.

United States Army[edit]

The United States Army Training and Doctrine Command (TRADOC) is responsible for developing Army doctrine. TRADOC was developed early in the 1970s as a response to the American Army’s difficulties in the Vietnam War, and is one of the reforms that improved Army professionalism. Currently the capstone Army doctrinal document is Army Doctrine Publication 3-0, Unified Land Operations (published October 2011).

United States Navy[edit]

The Naval Warfare Development Command (NWDC) Doctrine Department coordinates development, publication, and maintenance of United States Navy doctrine. Currently the basic unclassified naval doctrinal documents are Naval Doctrine Publications 1, 2, 4, 5, and 6. NWDC is also the United States Navy lead for NATO and multinational maritime doctrine and operational standardization.

United States Marine Corps[edit]

The Marine Corps Combat Development Command (MCCDC) has responsibility for United States Marine Corps doctrine. The capstone doctrinal document is Warfighting (MCDP1),^[33] along with MCDP’s 1-1, 1–2, and 1–3 (Strategy, Campaigning, and Tactics, respectively). MCDP 1-0 (Marine Corps Operations) translates the philosophical-based capstone/keystone publications into operational doctrine.^[34]

United States Coast Guard[edit]

Headquarters, United States Coast Guard, published Coast Guard Publication 1, U.S. Coast Guard: America’s Maritime Guardian, which is the source of USCG doctrine.

SFR Yugoslavia[edit]

With the passing of the National Defense Law of 1969, Yugoslavia adopted a total war military doctrine named Total National Defense or Total People’s Defense^[b]. It was inspired by the Yugoslav People’s Liberation War against the fascist occupiers and their collaborators in the Second World War, and was designed to allow Yugoslavia to maintain or eventually reestablish its independent and non-aligned status should an invasion occur. According to it, any citizen who resists an aggressor is a member of the armed forces, thus the whole population could be turned into a monolithic resistance army.

Starting from the elementary school education, over high schools, universities, organizations and companies, the authorities prepared the entire population to contest an eventual occupation of the country and finally to liberate it. For this purpose, the Territorial Defense Forces (TO) would be formed to mobilize the population in case of an aggression. The combat readiness of the TO meant that the steps of organization and training could be bypassed after the start of hostilities. The TO would supplement the regular Yugoslav People’s Army, giving it greater defensive depth and an armed local population ready to support combat actions. Large numbers of armed civilians would increase the cost of an invasion to a potential aggressor.

The most likely scenario in the doctrine being used was a general war between the NATO and the Warsaw Pact. In such a situation, Yugoslavia would remain non-aligned, and it would not accept foreign troops of either alliance on its territory. The doctrine recognized the likelihood that one side or the other might try to seize Yugoslav territory as a forward staging area, to ensure lines of communication or simply to deny the territory to enemy forces. Such action would be considered aggression and would be resisted. Regardless of ideology, the occupiers would be considered Yugoslavia’s enemy.

Territorial Defense Forces[edit]

The Territorial Defense Forces (TO) were formed in 1969 as an integral part of the Yugoslav Total National Defense doctrine. The TO forces consisted of able-bodied civilian males and females. Between 1 and 3 million Yugoslavs between the ages of 15 and 65 would fight under TO command as irregular or guerrilla forces in wartime. In peacetime, however, about 860,000 TO troops were involved in military training and other activities.

The TO concept focused on small, lightly armed infantry units fighting defensive actions on a familiar local terrain. A typical unit was a company-sized detachment. More than 2000 communes, factories, and other enterprises organized such units, which would fight in their home areas, maintaining local defense production essential to the overall war effort. The TO also included some larger, more heavily equipped units with wider operational responsibilities. The TO battalions and regiments operated in regional areas with artillery and antiaircraft guns and some armoured vehicles. Using their mobility and tactical initiative, these units would attempt to alleviate the pressure of enemy armored columns and air strikes on smaller TO units. In the coastal regions, TO units had naval missions. They operated some gunboats in support of navy operations. They were organized to defend strategic coastal areas and naval facilities against enemy amphibious landings and raids. They also trained some divers for use in sabotage and other special operations.

The TO was helped by the fact that most of its citizen-soldiers were one-time JNA conscripts who had completed their term of compulsory military service. However, TO recruitment was somewhat limited by the army’s desire to include as many recently released conscripts as possible in its own military reserve. Other sources of TO manpower lacked prior military service and required extensive basic training.

The TO organisation was highly decentralized and independent. TO units were organized and funded by the governments in each of the Yugoslav constituent republics: Bosnia and Herzegovina, Croatia, Macedonia, Montenegro, Serbia and Slovenia.

See also[edit]

• Strategy
• Grand strategy
• Naval strategy
• Operational level of war
• Military strategy
• Principles of war
• Military tactics
• Foreign policy doctrine
• Military science

References[edit]

Bibliography[edit]

• Chapman, Bert (2009), Military Doctrine: A Reference Handbook, ABC-CLIO, ISBN 9780313352331, retrieved 2021-04-16
• Austin Long. The Soul of Armies: Counterinsurgency Doctrine and Military Culture in the US and UK. Ithaca–London: Cornell University Press, 2016.
• NSA, (NATO STANDARDIZATION AGENCY) (2013), AAP-6(V) NATO Glossary of Terms and Definitions (PDF), retrieved 2021-04-16
• Christopher P. Twomey. The Military Lens: Doctrinal Difference and Deterrence Failure in Sino-American Relations. Ithaca–London: Cornell University Press, 2010.

History

• Robert M. Cassidy. Peacekeeping in the Abyss: British and American Peacekeeping Doctrine and Practice after the Cold War. Westport, CT–London: Praeger, 2004.
• Aaron P. Jackson. The Roots of Military Doctrine: Change and Continuity in Understanding the Practice of Warfare. Fort Leavenworth, KS: Combat Studies Institute Press, 2013.
• Elizabeth Kier. Imagining War: French and British Military Doctrine between the Wars. Princeton: Princeton University Press, 1998 (reprint 2017).
• Matthias Strohn. The German Army and the Defence of the Reich: Military Doctrine and the Conduct of the Defensive Battle 1918-1939, 2nd revised edn. Cambridge: Cambridge University Press, 2017.

Soviet

• Willard C. Frank and Philip S. Gillette, eds. Soviet Military Doctrine from Lenin to Gorbachev, 1915-1991. Westport, CT: Greenwood Press, 1992.
• Raymond L. Garthoff. Deterrence and the Revolution in Soviet Military Doctrine. Brookings Institution Press, 1990.
• Odom, William E. (1988). «Soviet Military Doctrine». Foreign Affairs. 67 (2): 114–134. doi:10.2307/20043776. JSTOR 20043776.
• Harriet Fast Scott and William F. Scott. The Armed Forces of the USSR. Boulder, Co.: Westview Press, 1979.
• Harriet Fast Scott and William F. Scott. Soviet Military Doctrine: Continuity, Formulation, and Dissemination. Boulder, Co.: Westview Press, 1989.

External links[edit]

• Joint Electronic Library
• UK Development, Concepts and Doctrine Centre
• Navy Warfare Development Command (NWDC)
• Military Analysis Network
• Air War College accessed September 27, 2006 – literally thousands of online texts and links to off-site sources
• Quadrennial Defense Review Report. September 30, 2001 Archived December 25, 2016, at the Wayback Machine
• US Military Doctrine since the Cold War accessed June 24, 2009
• Fred Kaplan «The Doctrine Gap. Reality vs. the Pentagon’s new strategy.»
• Pentagon Rethinking Old Doctrine on 2 Wars- The New York Times, March 14, 2009.
• Joint Doctrine Ontology: A Benchmark for Military Information Systems Interoperability, Semantic Technology for Intelligence, Defense and Security, 2015

Большинство военных доктрин государств мира охарактеризованы их авторами как «оборонительные» и подчеркивают нежелание развязывать войны или вступать в конфликты. Однако, несмотря на их схожесть, в каждой военной доктрине есть свои особенности.

США

Стратегия национальной безопасности США от 2006 года начинается словами «Америка находится в состоянии войны» (имеется в виду война с терроризмом). Главную роль в безопасности страны призвана играть «Новая триада»: ядерное и высокоточное вооружение, системы обороны (в том числе ПРО) и современные системы управления, связи и разведки. Для предотвращения агрессии со стороны вероятного противника стратегией предусмотрена возможность нанесения превентивных ударов, в том числе ядерных.

Китай

В 2009 году КНР в шестой раз, начиная с 1998 года, опубликовал «Белую книгу по национальной обороне». Документ выпущен одновременно на китайском и английском языках и приурочен к инаугурации президента США Барака Обамы. Минобороны КНР выразило надежду, что Вашингтон «воспользуется этой возможностью улучшить военные отношения с Китаем». Тем не менее Китай назвал одним из факторов нестабильности усиление присутствия США в Азиатско-Тихоокеанском регионе и оставил за собой право использовать ядерное оружие в ответ на ядерную атаку.

Франция

Французская «Белая книга по обороне и национальной безопасности», опубликованная в 2008 году, написана специальной комиссией, созданной президентом Франции Николя Саркози. В нее вошли члены французского правительства и парламента, а также эксперты, всего 39 человек. Основой обороны страны в документе названо ядерное оружие, которое может быть применено для самообороны по решению президента. Также в «Белой книге» указан курс на сближение страны с НАТО. Политика России в отношении с ближайшими соседями, НАТО и Евросоюзом названа «важным фактором», влияющим на безопасность на континенте и в мире в целом. В то же время документ критикует политическое и энергетическое давление России на некоторые страны бывшего СССР.

Белоруссия

Военная доктрина страны, принятая в 2002 году, исходит из того, что ни одна другая страна в настоящее время не является для республики потенциальным противником. Внешними угрозами Белоруссия признает, например, вмешательство в свои внутренние дела, расширение военных блоков и союзов в ущерб военной безопасности республики, а также «целенаправленное, противоречащее интересам Республики Беларусь и ее союзников информационное (информационно-психологическое) воздействие с использованием современных информационных технологий». Помимо этого, в документе неоднократно упоминается, что Белоруссия занимается формированием единого оборонного пространства с Россией.

Украина

В военной доктрине 2004 года указывает, что не считает ни одну другую страну своим противником, но будет считать потенциальным противником государство, последовательная недружелюбная политика которого будет угрожать военной безопасности страны. Внешними угрозами Украина считает в числе прочих возможность втягивания в региональные войны, военно-политическую нестабильность и конфликты в соседних государствах и незавершенность договорно-правового оформления своей государственной границы. Одной из базовых концепций обеспечения военной безопасности указано «предотвращение возможной вооруженной агрессии путем ее военно-силового сдерживания, в частности путем создания угрозы причинения потенциальному агрессору вреда, неадекватного ожидаемому». В документе также неоднократно упоминается намерение Украины присоединиться к НАТО.

Грузия

В 2005 году Грузия опубликовала «Национальную военную стратегию». В документе, над которым работали специалисты Генштаба, члены парламента и неправительственных организаций, зарубежные эксперты, одной из главных угроз названо российское военное присутствие на базах в Грузии (последняя из них была выведена в 2007 году), наличие неконтролируемых территорий и присутствие в них российских контингентов. В «Стратегии» указано, что армия страны должна быть трансформирована и перевооружена по образцу НАТО к 2010 году. Вероятные противники Грузии в документе не упоминаются, союзниками названы США и другие страны НАТО. В августе 2009 года власти Грузии объявили, что пересмотрят национальную военную доктрину и концепцию безопасности страны.

Австралия

Свою последнюю «Белую книгу по обороне» Австралия опубликовала в 2009 году. Она описывает развитие и роль вооруженных сил страны в период до 2030 года. Среди основных своих задач Австралия видит поддержание спокойствия во всей Юго-Восточной Азии и южной части Тихого океана. При этом специально указано, что австралийские войска должны действовать самостоятельно «в зонах стратегических интересов страны», не должны впадать в зависимость от вооруженных сил других стран, а при организации военных коалиций — возглавлять их. Также в «Белой книге» написано, что в случае ядерной угрозы Австралия может рассчитывать на помощь со стороны США.

Колумбия

Правительство Колумбии в 2003 году опубликовало программный документ «Демократическая безопасность и оборонная политика». Особенностью этой политики стала ориентация на борьбу не с внешним агрессором, а с внутренними повстанческими движениями, главным образом FARC. Одной из главных целей названо установление правительственного контроля над всей территорией страны.

Албания

Эта страна, вступившая в НАТО в 2009 году, опубликовала свою стратегию национальной безопасности в 2004 году. Стратегия не называет внешних врагов государства, а среди внутренних угроз безопасности названа среди прочих нелегальная эмиграция граждан Албании в другие страны. Среди других угроз в документе названо старение населения и потеря гражданами желания работать.

В статье проведен анализ основных положений военных доктрин двух мировых сверхдержав: США и КНР. Показаны сходства и различия в подходах к планированию и организации деятельности по военному строительству, а также подходы к анализу и оценке угроз военной безопасности.

Военная доктрина США

Военная доктрина США как система официальных взглядов (установок), определяющих основы обеспечения военной безопасности государства и использования вооруженных сил для достижения национальных целей и продвижения национальных интересов, раскрывается в документах, издаваемых президентом, министром обороны и председателем КНШ, а также в заявлениях и практических действиях американского военно-политического руководства, отражающих его военно-политический курс, военную стратегию и стратегию развития вооружённых сил.

Военно-политический курс США разрабатывается и реализуется на основании предпосылки о том, что США являются и в обозримой перспективе должны оставаться единственной военной и экономической сверхдержавой, глобальным лидером, имеющим право единолично формировать такие условия международной обстановки, которые бы в максимальной степени способствовали продвижению ключевых интересов Вашингтона в различных регионах мира.

Соединенные Штаты активизируют усилия, направленные на всестороннее укрепление своих позиций на постсоветском пространстве за счет переориентации республик бывшего СССР на Вашингтон как на основного и наиболее выгодного партнера в важнейших областях. Администрация США полагает, что в условиях сохранения традиционно тесных торгово-экономических связей стран СНГ с Россией приоритетное развитие диалога с ними в сфере борьбы с терроризмом, обороны и безопасности позволит США обеспечить свою вовлеченность в региональные процессы и таким образом оказывать непосредственное влияние на их развитие.

В Европе основные усилия Соединенных Штатов в настоящее время сосредоточены на сохранении за собой ведущей роли в формировании системы коллективной безопасности в регионе, центральным компонентом которой должен оставаться Североатлантический союз. Вашингтон пытается блокировать любые возможности предоставления европейским странам широкой самостоятельности при решении военно-политических вопросов и создании автономных от НАТО региональных военных структур. США настойчиво проводят политику, направленную на дальнейшее расширение Североатлантического альянса, пытаются обеспечить привязку европейских стран к инфраструктуре блока, упрочить их зависимость от НАТО, и, в частности, от США в сфере военно-технического сотрудничества.

В Азиатско-Тихоокеанском регионе основными союзниками Соединенных Штатов остаются Япония и Республика Корея. Главными направлениями военной политики США в АТР являются укрепление лидирующих позиций в этом районе мира, сохранение американского военного присутствия, расширение доступа ВС США к элементам инфраструктуры государств региона, предотвращение распространения оружия массового поражения.

На Ближнем Востоке главные задачи Соединенных Штатов состоят в защите своих военно-стратегических и экономических интересов, обеспечении безопасности морских и воздушных коммуникаций. Вашингтон, используя политические и экономические рычаги давления на Израиль и арабские страны, намерен добиваться от них содействия в разрешении палестино-израильского кризиса по выгодному для себя сценарию.

В Африке и Латинской Америке администрация США намерена продолжать курс на сохранение контроля за внешней и внутренней политикой стран этих регионов путем использования экономических рычагов, дипломатического нажима и прямого силового давления в интересах закрепления здесь своего влияния и защиты американских интересов в военно-политической, энергетической и торгово-экономической областях.

По взглядам американского военно-политического руководства, в обозримой перспективе применение вооруженных сил США будет осуществляться с привлечением войск (сил) союзников. При этом Соединенные Штаты будут самостоятельно определять цели войны и, исходя из них, формировать коалиции.

Сущность и содержание военной стратегии США раскрывается в целом комплексе официальных документов. Главными из них являются «Стратегия национальной безопасности США», «Стратегия национальной обороны США» и «Национальная военная стратегия США». При этом геополитические и геоэкономические аспекты американской военной стратегии освещаются в «Стратегии национальной безопасности», военно-политические – в «Стратегии национальной обороны», а военно-стратегические – в «Национальной военной стратегии».

По взглядам американского руководства, изменение характера будущего военного противоборства определяется значительным расширением спектра угроз национальной безопасности США в мире. В основополагающих «национальных стратегиях» существующие и ожидаемые угрозы подразделяются на четыре категории:

1. Традиционные военные угрозы, обусловленные наличием у других государств регулярных вооруженных сил, оснащенных и подготовленных для ведения полномасштабных военных действий на земле, в воздухе и на море;
2. Иррегулярные угрозы, исходящие со стороны иррегулярных вооруженных формирований стран и негосударственных субъектов, использующих такие методы, как терроризм и партизанские действия для нейтрализации преимуществ вооруженных сил США или осуществляющих преступную деятельность (пиратство, наркоторговля) для дестабилизации региональной безопасности;
3. Катастрофические угрозы, к которым относятся приобретение и использование ОМП государствами или негосударственными субъектами. По американским оценкам, эти угрозы исходят от растущего количества враждебных режимов и террористических групп, стремящихся к обладанию и применению ОМП;
4. Подрывные угрозы, которые обусловлены возможностью использования другими странами новых технологий (нано-, кибер- и космических, оружия направленной энергии и т.д.) для нивелирования военного превосходства США. Среди стран, которые в перспективе смогут оспорить американское превосходство в военной сфере, рассматривается, прежде всего, Китай. К державам, способным сменить свое отношение к США на враждебное и в перспективе эффективно им противодействовать, американское военное руководство также относит Россию и Индию.

Применение ВС США в XXI веке будет иметь следующие основные характерные черты: тесное взаимодействие на всех уровнях; нацеленность на достижение результативности; формирование единого информационного пространства; высокая огневая мощь и точность поражения целей; мобильность экспедиционных формирований ВС; использование превосходства в космосе; возможность применения ядерного оружия.

На ближайшие десятилетия основные усилия в военном строительстве США будут сосредоточены на совершенствовании оснащения ВС и их подготовке к боевому применению без полномасштабного мобилизационного усиления.

Стратегия развития вооруженных сил. Американское военное руководство, признавая, что ВС США остаются сильнейшими в мире, не исключает возможности появления противников, которые, используя новые подходы к ведению вооруженной борьбы, смогут нейтрализовать это превосходство, что подорвет лидирующее положения США в мире. В связи с этим осуществляется наращивание военного потенциала США в рамках так называемой трансформации вооруженных сил. При этом главное внимание уделяется комплексной реализации новой военной стратегии и новых концепций строительства и боевого применения ВС, нацеленных на укрепление военного превосходства США и возможностей по защите страны от асимметричных угроз с использованием превентивных действий.

Создание необходимого для реформирования вооруженных сил научно-технического потенциала планируется осуществлять путем развития и внедрения новых технологий, способствующих достижению целей национальной военной стратегии США и реализации перспективных концепций применения ВС.

Для реализации концепции «Всеобъемлющего сдерживания» США планируют использовать новую триаду, предназначенную для достижения стратегических целей в ходе будущих боевых действий. Она будет включать: 1) наступательный компонент (как ядерные, так и неядерные средства воздушного и космического нападения); 2) оборонительный компонент (единую глобальную систему ПРО/ПВО, перспективную систему ПКО); 3) гибкую, способную к воссозданию своих возможностей инфраструктуру производства, хранения и испытаний ядерного оружия. Для объединения компонентов новой триады планируется построить единую систему управления, разведки и планирования с использованием передовых информационных технологий.

В целом военно-политическое руководство США стремится не только добиться подавляющего военно-технического превосходства над потенциальными противниками, но и иметь такое же превосходство по отношению к своим стратегическим союзникам и странам-партнерам. Следствием этого может стать дальнейшее повышение значимости военной силы в достижении целей внешней политики США, что в перспективе может стать основным фактором, определяющим формирование военных угроз Российской Федерации.

Военная доктрина КНР

Военные теоретики Китая используют термин «военная доктрина» в отличном от принятого военной наукой Российской Федерации смысле. Он часто отождествляется с понятиями «стратегия национальной безопасности», «национальная стратегия», «оборонная стратегия». Иногда термин «военная доктрина» распространяется на какую-либо отдельную область военного дела («ядерная доктрина», «доктрина наступления»). В других случаях этот термин выступает как завуалированное выражение военно-политических целей государства и способов их достижения.

Наиболее соответствующим по смыслу американскому термину «стратегия национальной безопасности» отвечает китайский термин да чжаньлюе, дословно переводимый как большая стратегия. В широком смысле под «большой стратегией» понимается «стратегия использования ресурсов государства для достижения главных национальных идей». Китай имеет собственную, свойственную только ему систему взглядов на характер военных угроз и способы их парирования, а также на роль ВС в обеспечении национальных интересов, то есть то, что в военной науке и называется военной доктриной.

Как основу для достижения своих военно-политических целей ВПР КНР рассматривает концепцию «жизненного пространства и стратегических границ». Данная концепция прямо обосновывает притязания руководителей китайского государства на создание собственных сфер влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе и формирование экономически и политически благоприятного для китайцев «жизненного пространства» в пределах «стратегических границ», которые не совпадают с государственными границами Китайской Народной Республики. При этом военно-политическое руководство Китая считает, что эти стратегические границы должны расширяться по мере роста «комплексной мощи государства». На современном этапе Пекин намерен добиваться выполнения поставленных задач путем применения мирных средств, реализуя во внешней политике концепцию «мягкой силы».

При оценке степени внешней военной угрозы ВПР КНР исходит из того, что роли стран и соотношение сил в мировой политике не остаются постоянными, поэтому следует быть готовыми к любому изменению международной обстановки, в том числе – в неблагоприятном для Китая направлении.

В соответствии со взглядами военно-политического руководства китайского государства угрозы национальной безопасности, суверенитету и территориальной целостности КНР подразделяются на «традиционные» и «нетрадиционные».

К числу основных «традиционных» угроз оно относит:

• нерешенность Тайваньской проблемы;
• потенциальную возможность прямой внешней агрессии вследствие территориальных споров между КНР и соседними государствами, а также вовлечение ВС США и Японии в вооружённый конфликт в зоне Тайваньского пролива;
• высокую степень вероятности решения проблем на Корейском полуострове силовыми методами;
• стремление ВПР США и его союзников к сдерживанию Китая за счет укрепления существующих и создания новых блоковых структур антикитайской направленности;
• распространение ядерного оружия, постепенную милитаризацию космического пространства;
• активизация международного терроризма, религиозного экстремизма и национального сепаратизма.

В качестве «нетрадиционных» угроз ВПР КНР рассматривает угрозы в информационной, экономической, экологической и гуманитарной областях, а также угрозы, связанные с борьбой за источники сырья и рынки сбыта, контролем над ресурсами Мирового океана и стратегическими транспортными коммуникациями.

Необходимо отметить, что если ранее руководители китайского государства относили угрозы, связанные с международным терроризмом, религиозным экстремизмом и национальным сепаратизмом к «нетрадиционным», то на данном этапе они относят их к «традиционным» угрозам.

Исходя из оценки вероятных военных угроз, ВПР Китая классифицирует своих противников как «наиболее вероятных» и «потенциальных». К числу наиболее вероятных противников оно относит США и Японию, при этом отмечается, что прямое вооруженное столкновение с ними в ближайшей и среднесрочной перспективе может состояться только при решении Тайваньской проблемы силовыми методами. К потенциальным противникам руководители китайского государства относят Индию и ряд стран Азиатско-Тихоокеанского региона, таких как Вьетнам, Малайзия и Филиппины, с которыми имеются территориальные разногласия.

Российская Федерация на современном этапе развития рассматривается высшими политическими лидерами страны как долгосрочный стратегический партнер, однако не отрицается то, что по мере восстановления былого влияния РФ на мировой политической арене возможно как непрямое, так и открытое противостояние двух стран.

Анализ тенденций развития мирового сообщества с середины 80-х годов прошлого столетия до наших дней позволяет ВПР КНР сделать вывод о малой вероятности возникновения крупномасштабной войны с участием Китая. В ближайшей и среднесрочной перспективе, при сохранении существующих тенденций развития военно-политической обстановки в регионе, оно рассматривает возможность развязывания локального вооружённого конфликта высокой интенсивности против противника, обладающего технологическим превосходством.

Исходя из полученных выводов о перспективах развития ВПО в регионе, а также используя опыт строительства современных вооруженных сил ведущими мировыми державами, политические лидеры Пекина строят свои вооружённые силы исходя из ряда концепций, наиболее актуальными из которых являются концепции «активной обороны», «ограниченного ядерного контрудара» и «локальных войн».

Концепция «активной обороны» ориентирует подготовку экономики и вооруженных сил к длительной активной стратегической обороне на заранее подготовленных рубежах с целью изменения соотношения сил в пользу ВС КНР и обеспечения перехода в решительное контрнаступление. Согласно китайской военной терминологии, эта концепция основана на принципе «обороны, самообороны и ответного удара по противнику».

Концепция «ограниченного ядерного контрудара» не опровергает взятого китайскими лидерами обязательства не применять ядерного оружия первыми, но предусматривает нанесение ответного ядерного удара по противнику, в намерения которого входит ядерное нападение на Китай. Развитие ВС КНР в рамках данной концепции осуществляется в соответствии с проводимой военно-политическим руководством страны политикой ядерного сдерживания.

Концепция «локальных войн» позволяет ВПР КНР осуществлять мероприятия по строительству современных вооруженных сил, способных решать поставленные задачи в локальных вооружённых конфликтах любой интенсивности и против любого противника.

Китайские военные аналитики подразделяют локальные войны на большие, средние и малые. Под большой локальной войной понимается ведение боевых действий нескольких государств в пределах одного-двух ТВД. Средняя локальная война – ведение боевых действий на одном или нескольких операционных направлениях в пределах одного ТВД. Малая локальная война – боевые действия двух государств в приграничных районах с ограниченным количеством войск (сил).

Военно-политическое руководство Китайской Народной Республики, осуществляя мероприятия по военно-экономическому обеспечению обороны страны, исходит из ряда принципов, общепринятых в мировой практике. Важнейшим из них является создание так называемой системы малого военного представительства и больших мобилизационных возможностей, при которой ограниченное по масштабам производство военной продукции мирного времени служит базой для его интенсивного наращивания в военное время. Производственный потенциал мирного времени обеспечивает текущие потребности вооруженных сил в вооружении, создание новых образцов техники, а также потребности торговли оружием на внешнем рынке. Мобилизационные возможности, основанные на научно-техническом и производственном потенциале мирного времени, включают полное использование производственных мощностей оборонной промышленности, а также гражданской сферы экономики страны.

Основной упор в военно-технической сфере ВПР КНР делает на развитие собственной научно-технической базы по созданию передовых образцов вооружения и военной техники, технологий военного и двойного назначения. Поступательное развитие экономики Китая обеспечивает планомерное увеличение оборонных расходов, обеспечивающих модернизацию и строительство современных вооруженных сил Китая.

Таким образом, современный военно-политический курс, декларируемый китайскими руководителями, носит миролюбивый характер, исключает вступление в любые блоки и позволяет обеспечивать военную безопасность и отстаивать территориальную целостность страны. Дальнейшее наращивание военного потенциала позволит ВПР КНР не только защищать собственные национальные интересы на региональном и мировом уровне, но и предпринимать попытки решения спорных вопросов силовыми методами.