World class руководство компании

Похожие компании

Компания World Class
Основание	1993
Расположение	Россия: Москва
Ключевые фигуры	Ольга Слуцкер
Отрасль	Фитнес
Дочерние компании	Физкульт и WorldClass Lite
Сайт	www.worldclass.ru

World Class (читается «Ворлд класс») — российская фитнес-корпорация, предоставляющая услуги в области спорта, спортивного отдыха и здорового образа жизни (бассейны, групповой и индивидуальный тренинг, тренажерные залы, детские клубы, русскую и турецкую бани, салоны Beauty SPA, магазины спортивной одежды Reebok, фитнес-бары и солярии).^[1]

История

История компании начинается в 1993 году (или в 2011 году), когда в Москве, на улице Житной, был открыт первый фитнес-клуб World Class. На 2015 год World Class имеет 36 собственных и 35 франчайзинговых клубов в 25 городах в 3 странах.^[2][1]

3 октября 2015 г. в Монако открылся первый фитнес-клуб сети World Class.^[3][4]

22 декабря 2015 г. Управление ФАС по Москве запретило сети World Class использовать утверждение «сеть фитнес-клубов №1» как несоответствующее действительности.^[5][6]

Собственники и руководство

• Прянишников Николай — Генеральный директор.
• Ольга Слуцкер — Президент «Русской Фитнес Группы».
• Татьяна Тарасова — Вице-президент по управлению и развитию сети салонов Beauty SPA by World Class.
• Сергей Иванченко — Вице-президент по экономике и финансам.
• Евгения Костина — Директор по стратегии и маркетингу .

Деятельность

World Class управляет сетями фитнес-клубов («премиум» и «люкс» сегмент). World Class является основателем института персональных тренеров в России. В компании разработана система сертификации, которую ежегодно проходят все инструкторы сети. В состав тренерской команды клубов входят олимпийские чемпионы, чемпионы мира и Европы, мастера спорта международного класса^[1]. В рекламных кампаниях участвовали многие известные спортсмены: Дмитрий Сватковский, Алексей Немов, Светлана Хоркина, Ольга Брусникина, Павел Колобков и другие^[7].

Награды

Брэнд года EFFIE:

• 2001 год.^[8]
• 2004 год.^[9]
• 2008 год.^[10]
• 2011 год.^[11]

Супербренд российского рынка:

• 2005 год.^[12]

Оператор клуба в Европе по версии IHRSA:

• 2006 год.^[13]

Примечания

Ссылки

• Официальный сайт компании World Class
• Russian women create a world-class fitness experience
• CTI helps to improve work performance of geographically distributed fitness clubs of world class chain

История

История компании начинается в 2011 году(или в 1993 году), когда в Москве на малой спортивной арене «Лужники» был открыт первый спортивный клуб.

3 декабря 2015 года российский бизнесмен Тимофей Кургин совместно с самым высокопплачиваемым спортсменом современности Флойдом Мейвезером открыли очередной зал «Академия бокса Флойда Мейвезера» в поселке Жуковка в московской области.^[1] На сегодняшний день сеть насчитывает 3 спортивных клуба и 1 фитнес-студию.^[2]

3 декабря 2015 года, в «Академии бокса» Флойд Мейвезер установил рекорд Гиннеса в номинации «Самая масштабная тренировка». Открытую тренировку боксера посетили около 900 человек.^[3]

Руководство

• Олег Жадобин — генеральный директор
• Тимофей Кургин — президент

Ссылки

• Официальный сайт компании Академия бокса

«Я пошла работать именно для того, чтобы быть интересной людям». Так говорила Слуцкер в интервью Forbes Woman три года назад, объясняя, почему в начале 1990-х она решила не ограничиваться ролью жены, домохозяйки. За 25 лет, прошедших с открытия первого фитнес-клуба World Class на ул. Житной, работа Слуцкер заинтересовала не только 280 000 человек – клиентов ее клубов, но и крупнейших инвесторов.

В конце ноября совладельцами Russian Fitness Group (RFG), которая управляет клубами World Class, стали два суверенных фонда – Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и Mubadala из ОАЭ, выкупивших 22,5% у «ВТБ капитала». Эксперты тогда оценивали, что за четыре года RFG могла подорожать более чем втрое примерно до 10 млрд руб.

Бизнес RFG мог бы расти и быстрее. Но для взрывного роста – и не только RFG, а всей фитнес-индустрии – нужно наращивать количество не премиальных фитнес-центров, а более демократичных, в том числе в спальных районах, признает Слуцкер. Однако без льгот от государства, по ее словам, этого не получится.

Почему государство должно поддержать отрасль? Потому что его интересы сходятся здесь с интересами граждан и отрасли, рассуждает Слуцкер: «От здоровья людей, от того, насколько сильным и физически выносливым вырастет следующее поколение, зависят, в том числе, и наши с вами старость и благополучие».

Изменение отношения чиновников, государства к физкультуре – еще одна работа Слуцкер. Около 10 лет назад она вступила для этого в «Единую Россию», возглавила партийный проект «Урок физкультуры XXI века». Пока перебороть систему не удалось, констатирует Слуцкер и добавляет: «Я не хочу тратить свою жизнь на борьбу». Но сейчас, по ее словам, лучший министр спорта за многие годы и есть надежда, что государство созрело для того, чтобы выстраивать с фитнес-индустрией диалог.

– В последние годы в России активнее развивается массовый спорт. Его популяризируют в том числе крупные спортивные бренды, открывая спортивные центры с бесплатными тренировками. Любителей также привлекают массовые спортивные мероприятия. RFG тоже уже около 10 лет проводит спартакиаду, последние годы добавила соревнования по indoor-триатлону. Значит ли это, что клубы World Class стали не только местом для фитнеса, а чем-то большим?

– Давайте сначала определимся, что такое фитнес. Это слово происходит от английского to be fit – быть в форме. И не имеет значения, путем каких именно спортивных тренировок вы добиваетесь результата. В этом вся прелесть! Вы выбираете то, что нравится именно вам. И неважно, триатлон это, лыжи, другие циклические виды спорта или балет, йога, mind & body. Моя задача – поймать наиболее востребованные, сбалансированные, легкие для введения в расписание клуба и модные программы.

Многие считают, что физическую культуру надо прививать сверху, что этим должно заниматься государство. Но я всегда за движение снизу, от потребности человека. Когда человек видит, что это действительно полезно, что это сокращает его расходы на жизнь (а заниматься любым спортом всегда дешевле, чем болеть), когда создается городская среда, уважительная к ее жителям и удобная для занятий, – все это побуждает заниматься спортом.

– Фитнес-клубы долго ассоциировались в первую очередь с тренажерным залом, железом.

– Для меня тренажерный зал остается ядром клуба, непреходящей классикой. Как ни крути, gym – это прежде всего зал с железом. Хотя фитнес уже давно перешагнул границы качалок, как их называли в Советском Союзе.

Для того чтобы как можно дольше сохранять молодость, нужна соответствующая мышечная масса, которая в числе многих положительных качеств аккумулирует много энергии. Чтобы не сидеть постоянно на диетах и быть сильным, нужно поддерживать мышечную массу, а с возрастом она уходит. Поэтому следует больше внимания уделять мышцам. Самое простое и доступное – заниматься в тренажерном зале. Какие бы ни придумывались новые программы, как бы люди ни увлекались outdoor, залы с железом все равно будут популярны.

– Вы упомянули, что бывают волны популярности определенных тренировок. Какая сейчас волна и как вы адаптируетесь к ней?

– Уже несколько лет не снижается интерес к outdoor-программам. Люди с удовольствием занимаются не просто бегом или лыжами, а, например, такими сложными в организационном плане и достаточно затратными видами спорта, как триатлон. Мы в World Class первыми в нашей стране провели indoor-соревнования по очень сейчас популярному виду фитнеса swim & run.

Другое направление – mind & body. Казалось бы, сейчас мы не так часто слышим про йогу, как несколько лет назад, когда это было повальным увлечением, но такие программы по-прежнему очень популярны и развиваются.

Физкультура и бюрократы

– Как много молодежи среди клиентов World Class?

– 10% членов наших клубов – люди от 6 месяцев до 18 лет.

– Я считаю, да. Как раз в этом возрасте у человека есть возможность заниматься физкультурой: в школе, институте и т. д. У фитнеса очень много конкурентов за время в жизни молодого человека, которому нужно учиться, затем проявить себя на работе, строить карьеру, в эти годы бурлит личная жизнь, хочется многое увидеть и многое успеть. В моем идеальном мире школы, вузы, [учреждения] среднего профессионального образования должны сделать регулярные занятия физкультурой неотъемлемой частью жизни человека.

– Пока же система построена скорее так: если к физкультуре не прививается отвращение, уже хорошо.

– Она всегда была так построена и до сих пор не изменилась. Это проблема. Я с этим пыталась бороться, изменить качество преподавания, увеличить количество занятий физкультурой, которая, как я считаю, до определенного возраста вообще должна быть в школе каждый день. Например, гимнастика может быть современной, модной и интересной, а может – унизительной. Когда ребенка выставляют перед всем классом, например, прыгать через козла, а он просто еще не научился, побаивается, и тут начинаются насмешки сверстников и давление учителя, которые провоцируют комплексы и слезы дома. И вот мама достает справки, освобождение от урока физкультуры, и молодой человек надолго, если не навсегда садится на скамейку освобожденных. Сделать урок физкультуры интересным, модным и заманчивым возможно. Но Минобразования достаточно косная организация, с ними сложно работать.

– Чем закончились ваши попытки изменить систему?

– Ввели третий [в неделю] урок физкультуры в школах. У меня же была идея создать систему обучения и повышения квалификации для учителей физкультуры. Я отталкивалась от того, как развивается фитнес-индустрия. Отрасль построена на обучении: инструктор, который не обучается, не ездит на конвенции или семинары, стагнирует. Я хотела организовать то же самое для учителей физкультуры. Можно было бы за три года сначала переучить, а потом наладить регулярное обучение всех учителей физкультуры в России. Большинство из них хотели бы это делать.

– Наверное, вопрос был в финансировании?

– Нет. Денег, как мне кажется, в принципе, не так мало. Вопрос в приоритетах. У нас в стране часто считается, что лучше потратить деньги на ненужный школьникам тренажерный зал. Это железо простаивает, и никто не знает, как его правильно использовать. А по деньгам это равноценно качественному обучению учителей физкультуры на несколько лет вперед.

Государство, граждане и индустрия сходятся в интересах: от здоровья людей, от того, насколько сильным и физически выносливым вырастет следующее поколение, зависят в том числе и наши с вами старость и благополучие. Потому что это поколение будет работать, когда мы с вами будем пенсионерами.

– Ваши инициативы ушли в песок из-за бюрократии?

– Я какое-то количество лет пыталась работать над изменениями. Не то чтобы кто-то в Министерстве образования хочет плохого, нет. Просто среди ценностей людей, которые принимают решения, физкультура не стоит на первом месте. А когда ты не веришь в ее необходимость и не понимаешь, как это стратегически важно для будущего страны, ты относишься к этому, конечно, позитивно, но с прохладцей. Как к уроку труда, кройки и шитья.

Кто придет в World Class

– Каков социальный портрет типичного клиента, который впервые пришел в World Class?

– Мы развиваемся в наиболее крупных городах с населением от 400 000 человек. Наш клиент– это горожанин 27–42 лет. Среди них чуть больше женщин, буквально на единицы процентных пунктов. Как правило, это люди с высшим образованием, стабильной работой, которая позволяет им покупать карту на год.

– И много потом ходит целый год, а не бросает через месяц?

– 85% ходят раз в неделю. Удивительно, но магия клубного объединения работает. Посетители фитнес-клубов – это люди, которые ищут стабильность. Они заключают в том числе с собой договор, что как минимум год все будет так, как сегодня, а может быть, и лучше.

Но не думайте, что мы сидим сложа руки, а люди просто приходят. Почему один клуб успешен, а другой – нет? Ремонт одинаковый, тренажеры одинаковые. Но в одном клубе на протяжении 25 лет, что бы ни случалось в стране, всегда есть посетители, а другой еле сводит концы с концами. В основе популярности World Class огромная работа всей команды клуба.

– Как вы мотивируете клиента приходить снова и снова?

– В 1993 г., когда я начинала этот бизнес, еще не было понятия «экосистема». Изначально у меня была идея, что большинство людей хотят находиться в компании с себе подобными. Как ни странно, у тебя может быть меньше общих интересов с членами семьи, чем с, казалось бы, незнакомыми людьми, которые увлеченно занимаются в твоем фитнес-клубе. Здесь возникают новые отношения, дружба, желание проводить свободное время в компании людей, объединенных любовью к спорту. Мы были первыми, кто начал вывозить членов наших клубов в фитнес-туры. Время отдыха наших клиентов ограниченно, и они выбирают, как его провести: лежа на пляже или наматывая по 100 км в день на велосипеде, катаясь на лыжах или занимаясь йогой по два раза в день.

– Экосистема часто подразумевает создание комплиментарных направлений бизнеса. Например, клиник спортивной медицины, кафе здорового питания – всего, что создает среду для вашего клиента за пределами одного лишь клуба.

– Есть «синтетические» предприниматели, которые могут развивать проекты в разных сферах. Я, наверное, к ним не отношусь. Может быть, это связано с тем, что внутри фитнес-клуба как бизнеса много направлений. Это очень разнообразный и интересный бизнес.

Конечно, вопрос спортивной реабилитации лежит на поверхности. Очень много денег уплывает из страны в Австрию, Германию, Израиль. Реабилитационные клиники открываются и в России. Если для RFG будет выгодно приобрести сеть или клинику, то почему бы нет? Но чтобы создавать такой бизнес с нуля, нужен драйвер. Если в нашем коллективе появится такой человек, который докажет свой бизнес-проект, его экономическую состоятельность и это поддержит совет директоров, то почему нет?

– Поколениям Y и Z – рожденным после 1981 и 1995 гг., возможно, чужда история с клубами, предполагающими постоянство: им интереснее изменения и новые впечатления. Не ставит ли это под угрозу само существование отрасли?

– Мы думаем об этих поколениях, которые не склонны привязываться к чему-то, которые видят суть жизни в изменениях. Но люди же должны где-то общаться. Посмотрите, какое распространение получили соцсети – от платформ, где ты просто высказываешь свои мысли, до инструментов поиска партнеров для поездки на дальние расстояния, например.

– Многие из представителей этих поколений, до 25–35 лет, предпочитают ходить в студии, где нет необходимости покупать абонемент и привязывать себя к клубу.

– Великолепно. А дальше что они делают? Влюбляются, женятся, затем появляются дети. И дальше жена в декрете начинает считать, сколько ей стоит прийти в форму, что выгоднее: на три месяца абонемент в студию или в фитнес-клуб. И фитнес-клуб окажется дешевле. А семейная карта обойдется еще дешевле. Им к этому моменту уже 28. Fine! (Смеется.)

– Вы не против подождать?

– Я терпеливая. (Смеется.) А пока мы им студии предложим. Но в целом занятия фитнесом молодежи меня сегодня меньше беспокоят. Мы работаем над привлечением к тренировкам людей старшего поколения. Они должны больше заниматься здоровьем! У них больше свободного времени и в силу возрастных причин – нужно больше следить за здоровьем. Чтобы несколько десятков лет прожить качественно, нужно, как ни крути, заниматься фитнесом. Инструкторы World Class разработали программу Soft Fitness: это менее интенсивные групповые занятия для людей старшего возраста.

– Эта программа разработана только для клиентов RFG или, возможно, вы обсуждали ее с чиновниками, чтобы внедрить для более широкой аудитории?

– Только для RFG. При всем уважении, надо выбирать, на что тратить время в жизни – на обсуждения с чиновниками или на созидание пусть маленькой толики, но того, что от тебя зависит.

К слову, в Москве мы уже много лет проводим бесплатные занятия с пенсионерами. Мне это было всегда очень интересно, я видела в этом потребность. Ведь для человека старшего возраста это не просто занятие: надо собраться, пойти, встретиться со знакомыми, пообщаться – вокруг одного занятия строится целая жизнь. Многое, конечно, зависит от районных управ.

– Под брендом World Class работает 88 клубов, где тренируется свыше 230 000 человек, в вашем распоряжении огромный массив данных. Вы научились применять его в бизнесе?

– Мы очень гордимся программным обеспечением, которое сами разработали в компании. Сотрудники сами вышли с этим предложением, совет директоров и акционеры идею изучили и поверили в нее. Это живая система, мы продолжаем ее совершенствовать, но на сегодня это лучший продукт в фитнес-индустрии. Он помогает клубу в коммуникации, понимании и оказании сервиса клиентам, контроле над работой компании.

С технологиями big data мы можем лучше понимать и прогнозировать отток посетителей, понимать нужды не только группы клиентов, но и каждого отдельного человека и вовремя реагировать на изменения.

Как правильно управлять

– Как глубоко вы сами погружены в операционную деятельность RFG?

– Я идеальный председатель совета директоров. (Смеется.) Когда я делала первую сделку и продавала часть бизнеса [RFG] «Альфа-групп», мне один умный человек, а именно Александр Мамут, сказал: «У тебя будет новый директор, им теперь будешь не ты, ему, конечно, надо помочь и поддержать, но дальше менеджмент будет управлять твоей компанией. Ты должна понять, что она больше не частная».

Я вижу свою роль как помощника менеджменту в решении вопросов, но ни в коем случае я не беру на себя их работу. Даже не потому, что они получают за это деньги. Брать на себя чужую работу – значит брать ответственность за принятие решений.

Важно верить в человека и его талант, принимать на работу сильных людей, которые в чем-то могут быть гораздо сильнее тебя. И это рационально: когда профессионал вкладывает свои знания, энергию, честолюбие в твою компанию, он повышает ее капитализацию. Моя задача – не подменять таких людей, не принимать за них решения, а находить и поддерживать их.

– Когда нынешний гендиректор RFG Николай Прянишников пришел в компанию несколько лет назад, многие на рынке очень удивлялись такой кардинальной смене деятельности – из Microsoft в фитнес. Почему вы выбрали именно его?

– Если ты идешь по корпоративному пути развития компании, то пользуешься всем инструментарием: для этого [поиска руководителей] есть хедхантеры. Они стоят недешево, но прекрасно знают людей и рынок.

Нам представили несколько кандидатур. Среди них был Николай – казалось бы, совершенно из другой сферы. Мне это очень понравилось, и Goldman Sachs – тоже. Я не помню мнения «ВТБ капитала» на тот момент, но, кажется, они тоже были «за». Почему? Мы лидеры индустрии фитнеса и в ней всех знаем. Мы настолько опередили наших коллег, что они даже иногда не могут нас понять. Брать из индустрии было некого. Мы рассматривали кандидатов из смежной сферы гостеприимства, но нам хотелось нового. Мне импонировало, что Николай сам был смел и готов поменять отрасль. Чтобы состоявшийся человек в зрелом возрасте захотел кардинально поменять жизнь – это дорогого стоит.

Самое важное качество Николая – он порядочный человек, он любит и уважает людей. Когда ты любишь и уважаешь человека, который на тебя работает, ты не воспринимаешь его как раба, как винтик, как безликий и безропотный планктон. Николай сумел объединить людей [в компании], он не ревнует к идеям и предложениям, которые исходят не от него. Кроме того, со своим колоссальным опытом работы в больших компаниях и большими требованиями он поднял нас на новый уровень. И он любит спорт, занимается очень активно, это очень важно.

– Как в RFG устроена система принятия решений? Она ближе к принятой в некоторых IT-компаниях практике, когда любой из команды может представить проект, защитить его и работать над ним как над стартапом? Или ваша система более традиционная, вертикальная?

– Я и мои партнеры готовы поддерживать и финансировать стартапы внутри компании. Пока у нас был один опыт такого питчинга. Люди написали заявки, представили идеи внутренних стартапов. Я выслушала и сказала: «Это скучно, вы же молодые ребята, давайте что-то более агрессивное, сумасшедшее, необычное и интересное!»

Если у сотрудника компании есть идея, он всегда может ее озвучить и донести до руководства. Я двумя руками «за». Вопрос в том, что идея, чтобы превратиться в успешный проект, должна базироваться на понимании дорожной карты по ее осуществлению.

– Вы рассматривали вариант открытого отбора стартапов, т. е. не только среди сотрудников RFG, но и всех желающих? Самые разные компании – от Сбербанка до IKEA – запускали акселераторы, выделяя гранты победителям.

– Спасибо за идею, я с удовольствием ее подниму на ближайшем совете директоров, который состоится уже с участием наших новых акционеров.

Новые акционеры

– К слову о новых акционерах. Советовался ли с вами «ВТБ капитал», когда продавал долю в RFG?

– Конечно, а как иначе, в этом и есть суть партнерства. То, как «ВТБ капитал» продавал свою долю, говорит о классе и уровне компании. Они это сделали филигранно, с уважением к активу, остающимся акционерам и основателю компании. Они большие молодцы.

– Чего вы ожидаете от новых акционеров?

– Сам факт покупки крупного пакета [в нашей компании] двумя государственными фондами (РФПИ и Mubadala. – «Ведомости») говорит о том, что RFG – стабильный и развивающийся бизнес. Поверьте, с их деньгами им есть куда вложиться. То, что они выбрали мою компанию, для меня, женщины, которая 25 лет назад начинала с одного клуба, предмет гордости. И я горжусь командой, тем, что мы заинтересовали инвесторов такого уровня и качества. Так же как и ранее Goldman Sachs.

РФПИ и Mubadala владеют правами на очень громкий бренд UFС на территории России и СНГ. UFC – это многомиллиардная корпорация, известное имя, огромные рекламные контракты и проч. В Америке они развивают студии смешанных единоборств UFC Gym, в том числе открывая их внутри других фитнес-клубов. Представители UFС приезжали в Россию еще несколько лет назад, у них есть интерес развивать здесь сеть UFС Gym. Я еще не знаю, как мы можем это применить. Мне еще, честно говоря, никто ничего и не предлагал. Но если у наших акционеров есть такие права, грех не изучить возможности вместе на этом зарабатывать, делая полезное дело. У нас есть и база, и опыт.

Что еще могут привнести новые инвесторы? Деньги? Безусловно. Но наша проблема в другом. У нас деньги у самих есть, мы, слава богу, неплохо зарабатываем, долговая нагрузка у нас мизерная. Мы, может быть, и хотели бы больше взять [кредитных средств], но особо не на что. Я, конечно, не налоговая инспекция, но у отрасли есть грешки, она в России еще молода. А для наших инвесторов важно, чтобы покупаемый бизнес велся чисто. Но вообще мы смотрим [на активы в сфере фитнеса] не только в России, но и в Европе. Мы настроены на сделки.

Рынок и государство

– Учитывая, что вы намного опережаете конкурентов, не проще ли для RFG наращивать сеть без покупок, открывая новые клубы самостоятельно?

– У нас есть опыт сделок по слиянию и поглощению и последующего введения наших стандартов в новых клубах. Это не проблема. Я бы хотела, чтобы в принципе на российском рынке клубов было больше, чтобы рынок бурлил.

– Почему рынок пока не бурлит?

– Новые клубы, конечно, на рынке появляются. Но без участия государства, без изменения законодательства бума в этой отрасли не будет. В России проникновение фитнес-услуг всего 2,5%, тогда как в Великобритании – 15%, в США – около 20%. Почему у нас такое отставание?

Лет 10–15 назад та же Великобритания и другие европейские страны создали условия для развития фитнес-индустрии. Операторы практически бесплатно получают в управление спортивную инфраструктуру, площадки под нее. Фитнес-оператор сам экипирует эти клубы, содержит уже построенную инфраструктуру, платит зарплату сотрудникам, занимается продвижением и проч. Благодаря нулевым издержкам по аренде или покупке есть возможность существенно снизить цену посещения. Это позволяет привлечь большое число клиентов в спальных и новых районах. В России же за помещения, пригодные для открытия клубов, мы конкурируем, например, с ритейлом. Без льготных ставок аренды, государственной системы поддержки там нет никакого экономического смысла строить фитнес-клуб, хотя в спальных районах в многоэтажных домах живет громадное количество людей! Они проводят там все свое время, им нужен спорт.

– Сейчас единственный сдерживающий фактор для бурного развития в этом сегменте – невыгодные условия покупки и аренды площадок?

– Да. Те площадки, которые есть на продажу в Москве, Петербурге и других крупных городах, предлагаются на нереальных, невыгодных условиях для операторов. Там нет никакой экономики.

– Правильно ли мы понимаем, что речь примерно о такой схеме: например, на балансе Москомспорта есть определенное число бассейнов и целесообразно передать их в управление профессионалам фитнес-индустрии?

– Есть бассейны, где тренируются спортивные школы и профессиональные спортсмены, туда не надо влезать – там и так «недостаток воды».

С другой стороны, на балансе государства есть бассейны и другие спортивные объекты, которые могли бы работать в интересах широких слоев населения. В свое время по инициативе «Единой России» по стране открыли много физкультурно-оздоровительных комплексов (ФОК). Я имела возможность периодически выезжать в регионы, где показывали такие ФОКи. Вот как-то заходим мы в один такой центр, директор кричит: «Иван Иваныч! Ключи!» Приходит Иван Иваныч со связкой ключей и со скрипом отпирает дверь: «Это наш зал групповых занятий. Вот тренажерный зал». В общем, стоят эти ФОКи и их аккуратно сохраняют. Получается как в футболе: все специалисты, все знают, как ФОКами управлять. А это огромный труд, целая индустрия, которая требует профессионального участия и экспертизы. Если бы объявили тендер [на управление ФОКами], мы бы попытались выиграть его и попробовали за небольшие деньги оказывать гражданам качественные современные услуги.

Я считаю, что государство вообще не должно иметь никаких ФОКов. Безусловно, нужна понятная формула контроля и условий передачи объектов операторам, нужно обременять их обслуживанием социальных групп населения. Но главная задача государства – создать условия для развития большого числа доступных спортивных клубов. А задача оператора – выстроить такую систему, чтобы клубы представляли собой современные, безопасные, хорошо оснащенные фитнес-центры с доступными ценами и бесперебойной работой. Вот и все. Главное – желание.

– Вы обсуждали этот вопрос с профильными ведомствами?

– Министр спорта Павел Колобков впервые недавно провел совещание с представителями фитнес-индустрии. Там прозвучало предложение коллег о налоговых каникулах для новых клубов на несколько лет. Чтобы запустить фитнес-клуб, студию или любой подобный объект, требуются серьезные затраты. Первые два года фитнес-клуба – это время накопления клиентской базы: в этот период ты фактически дотируешь клуб, который уже работает, а людей еще мало.

– Поддержал ли министр эту идею?

– Пока не знаю – идет процесс обсуждения. Но я не хочу тратить свою жизнь на борьбу. Я готова быть равным партнером государству, готова предлагать свой профессионализм и экспертизу, но хочу, чтобы меня уважали, слушали и слышали. Мне почему-то кажется, что государство созрело для того, чтобы выстраивать с индустрией диалог.

– Вы видите себя партнером государства на его стороне? Если бы вам предложили пост министра…

– Нет. У нас лучший министр спорта за многие годы. Я Павла Колобкова знаю очень давно, с детства. Он фехтовальщик, олимпийский чемпион, человек, который всегда отличался целостностью, трудолюбием и уважением к партнерам, к миру. Без этого ты не будешь хорошим специалистом нигде. Кроме того, нужно иметь талант быть чиновником. Это нужно хотеть и уметь.

Я скажу честно: хотя я профессиональная фехтовальщица, 25 лет я очень успешно развиваюсь именно в области физкультуры для граждан. Я люблю эту сферу, я вижу в этом зерно, будущее. Меня это интересует как профессионала гораздо больше, чем, например, олимпийские спортивные команды.

– А если из Минспорта выделят структуру, которая будет заниматься именно фитнесом?

– Индустрия фитнеса до сегодняшнего масштаба выросла благодаря инициативе людей, которые в ней работают без государственных денег, лоббизма и олигархического участия. Знаете почему? Потому что нам не мешали и нас никто не организовывал.

– Вот вы сейчас обратите внимание чиновников на отрасль и, может быть, зря?

– Нет-нет. (Смеется.) Мы слишком маленькие. Кроме того, профессионалам фитнеса нужно много попотеть, чтобы заработать свою копейку, – в прямом и переносном смыслах. Наш бизнес, по сути, сражается с естественной ленью граждан. Постройте 100 человек и спросите, кто хочет пробежать полумарафон.

– А мы умудряемся людей замотивировать прийти в фитнес-клуб и остаться, изменить жизнь к лучшему. Зачем нас организовывать? Нам надо только помогать. Чтобы фитнес-центров было больше, необходимо найти методы государственной поддержки отрасли, как это сделано в других странах. Пока же, какие бы ни были инвесторы, невыгодно открывать много доступных по цене клубов.

– А если развивать сеть студий?

– Невыгодно, если платить налоги. Поверьте, студии не то чтобы деньги гребут, хотя, конечно, это хорошая возможность для профессионалов создать свой небольшой бизнес.

– У вас есть в планах продавать вашу франшизу для студий?

– Почему бы и нет? Но пока мы развиваем свои собственные студии.

– Ваш бренд – это стандарт.

– Да, но это мой стандарт, и он, может быть, совсем не стандарт для другого предпринимателя. Но с нашими франчайзи мы работаем очень успешно. С 2015 г. мы на 40% увеличили число клубов, работающих по нашей лицензии в России и в шести других странах. Более того, я считаю, мы можем показать замечательный фитнес и в Великобритании, и в Соединенных Штатах. У меня есть знакомые, которые там живут, занимаются очень много спортом и, приезжая в Россию, каждый раз восклицают: «Ах, вот бы нам в Лондоне клуб! Ах, вот бы нам такой фитнес-клуб в Нью-Йорке!» Для меня это гордость. Я вижу возможность для развития нашего бренда.

– Вы уже рассматриваете предложения на этих рынках?

– Смотрим. Кроме того, мы подписали соглашение о партнерстве с Rixos. Для нас это возможность изучить, как работать в совершенно разных странах. Я не считаю, что наш бренд только для внутреннего потребления: мы уже открылись в Грузии, Казахстане, Киргизии, Белоруссии, Франции.

Мы хотим развиваться за рубежом. Но прежде всего мы бы хотели развиваться в России, в разных сегментах, это наша боль.

– Пока вы в масс-маркете практически не представлены?

– У нас есть World Class Lite. Но для меня качество фитнеса не должно отличаться в масс-маркете и в премиум-сегменте. Например, наш клуб на Таганке. Цена там далека от той, что в нашем Signature клубе «World Class Романов». Но это современный, красивый, модный клуб. Я всегда привожу в пример самолет: там есть первый класс, бизнес, эконом. Отличия – в ширине и размере сиденья и питании: в первом классе наливают шампанское, а в эконом-классе спиртное не предлагают или продают отдельно. Но самолет, двигатели, экипаж во главе с пилотом для всех категорий пассажиров одни и те же. Таким должен быть и фитнес-клуб в масс-маркете: чистый, с супероборудованием и с современными программами. От премиального клуба его должны отличать лишь число посетителей и люксовый customer service.

В ногу со временем

«Компании – производители оборудования для тренажерного зала каждый год выпускают интересные, усовершенствованные модели тренажеров, – рассказывает Слуцкер. – Как, например, абсолютно инновационная линейка кардиооборудования Technogym: Skillmill, Skillrun, Skillrow, Skillbike. Lifefitness IC7 – велотренажеры для групповых тренировок со световой индикацией уровня нагрузки каждого занимающегося и определением мощности педалирования».
В тренажерных залах новых клубов, по ее словам, установлена система мониторинга сердечного ритма Myzone, которая отображает пульс занимающегося на экране большого монитора «для соревновательного эффекта и контроля пульсовых зон», затем система Myzone сохраняет результат в личном кабинете.
Еще один вид современного оборудования – Reaxing Zone, расположенная в тренажерном зале. Она состоит из Reax Light’s Station – интерактивной стены и пола со светодиодами для тренировки реакции и координации, а также Reax Board – механизированной нестабильной платформы для функциональной тренировки, объясняет Слуцкер.

Мудрое отношение к бизнесу и жизни

– Посещала ли вас мысль отпустить ваш корабль в большое самостоятельное плавание? Например, оставить себе небольшой пакет и сделать компанию публичной?

– Я с удовольствием. Если будут условия для того, чтобы сделать из RFG публичную компанию и на этом заработать, я только «за»! Я зарабатывать люблю. (Смеется.)

– У нас пока то одно, то другое. На какой бирже вы предлагаете проводить IPO?

– Сейчас все на одной проводят – на Московской.

– Я думаю, нам еще нужно нарастить масштаб. Даст бог, однажды RFG выйдет не только на Московскую биржу. Наша компания входит в топ-5 европейских и топ-10 мировых операторов фитнес-центров. Причем по некоторым параметрам, например по проценту продаж дополнительных спортивных услуг, мы лидируем с большим отрывом: у нас эта доля достигает 30% против 12% в среднем по миру. Так же как и среднее количество персональных тренировок на одного инструктора.

Я бережно отношусь к своей компании и, как мне кажется, мудро. Но все же это только бизнес. Это не дитя, не то, без чего я не могу жить. Я не держусь за нее как за систему жизни, как за семью, например. Это любимое дело, но это бизнес. А бизнес – это когда ты совершаешь те или иные действия, исходя только из рациональных деловых интересов – и больше ни из каких. Ведь я сама пошла на превращение частной компании в акционерное общество, приняла правила корпоративной жизни. Мне нравится придумывать конструкции, выгодные для всех сторон.

– У вас есть люди, эксперты, с которыми вы советуетесь по важным для вас бизнес-вопросам? Вы упоминали Александра Мамута. Кто еще?

– Мне очень везет: у меня всегда были сильные акционеры и я очень люблю [их] слушать. Наш совет директоров проходит как brainstorm. Я не буду спорить с банкирами по вопросам, в которых ребята с экономическим образованием разбираются гораздо лучше меня. Но я антрепренер до мозга костей. У меня есть бизнес-интуиция, умение анализировать рынок, которое они очень уважают. Вот эта синергия дает возможность принимать правильные решения.

– Остаетесь ли вы совладельцем клиники репродуктивной медицины «Наследники»? Как планируете ее развивать?

– Да, остаюсь, но, как я сказала, мне столько всего еще нужно сделать в фитнес-индустрии. Клиника работает очень хорошо, но я не Марк Аркадьевич Курцер и даже не могу представить, что стану с ним конкурировать. На одну клинику меня хватает. Это медицинский бутик, который приносит очень много радости и пользы людям. Я прекрасно понимаю, какое это переживание для мужчины и женщины, когда семья не может иметь детей. Это великая радость, что есть возможность помочь людям стать родителями. Но развивать ее у меня нет планов.

– Есть ли направления бизнеса, кроме клиники и фитнеса, которые вызывают у вас такую же страсть?

– Мне, конечно, очень нравилась пекарня «Булка», где я была совладельцем и давно продала свою долю. Но развивать любую сеть, особенно на низкой экономике, очень кропотливое дело. Я женщина, у меня есть дети, дом, семья. И кроме того, я так люблю этот свой фитнес, мне нравится развиваться в этом направлении. Я выбрала для себя такой баланс.

Что из других бизнесов мне бы нравилось? В чем бы я участвовала, хотя, конечно, никогда не буду участвовать? Это питомники, где выращивают деревья. Мне это очень нравится. Мне вообще нравится все, что дает жизнь. Почему я согласилась участвовать в бизнесе пекарен? Потому что хлеб – базовая ценность, элемент, без которого человек себя не помнит. То же самое фитнес – это здоровье и сила.

Ведь что такое фитнес-клуб? Это возможность для человека осуществить мечты, преодолеть неуверенность и комплексы; у каждого своя мотивация. Конечно, принц влюбился в Золушку не просто из-за платья – она была личностью. Но платье ей дала крестная-волшебница. Так же и мы: человек, получив «платье», поборов физическое несовершенство, которое его делает неуверенным в себе, дальше справляется сам.